Наверно, это тоже любовь?..

Ступая вслед за шестым шиди, Вэй Ин с интересом оглядывался по сторонам. Они отдалились от основных жилых строений резиденции и пришли к чему-то, отдалённо похожему на маленькое поселение. Вэй Ин увидел добротные небольшие одноэтажные домики, расположившиеся в два ровных ряда по обе стороны от не слишком широкой улочки. На которой, наверно, с трудом могли бы разъехаться две средних размеров повозки. Строения были нетипичными для Нечистой Юдоли. Здесь обычно всё строили из серого камня, а домики были деревянными, хоть и выкрашенными в серый цвет. Однако на фасаде каждого дома непременно присутствовал пурпурный — карнизы черепичных крыш, ажурные оконные переплёты, раздвижные двери, развешанные то тут, то там флажки и фонарики. Практически рядом с каждым домиком был разбит небольшой садик или огород. А местами и то, и другое. В аккуратных палисадниках пестрели поздние осенние цветы, на грядках рядами были высажены разные овощи, весело рыжели круглобокие тыквы. Поселение выглядело простым, но ухоженным и уютным. Было заметно, что живущие здесь люди обустраивали свой незамысловатый быт с любовью и надеждой. В воздухе витали знакомые ароматы юньмэнских блюд с примесью запахов непривычных носу Вэй Ина специй. Со стороны домов раздавался детский смех, визг и плач. Строгие окрики женщин, очевидно, ругающих своих отпрысков за баловство. Резковатый на слух говор жителей Юньмэна, который звучал сейчас для Вэй Ина слаще самой чарующей мелодии. От всего увиденного и услышанного у него часто застучало сердце, а глаза наполнились слезами. Шестой шиди оказался прав — орден Цзян находился теперь не в Юньмэне. Глазам Вэй Ина предстала частичка родной Пристани Лотоса. Да, здесь всё выглядело иначе, чем там, в Юньмэне. Другими были дома и деревья. Не так ярко светило солнце. Не было слышно размеренного плеска волн. Не скрипели под ногами доски берегового настила. Даже воздух ощущался иначе — он был не таким тёплым, влажным и пряным, как в родной Пристани. Однако сама атмосфера, которую создали обитатели этого крошечного поселения, сам дух этого места — они были теми самыми, юньмэнскими. — Вот мы и дома! — широко улыбнувшись, шестой шиди обернулся к Вэй Ину. — Правда, многие сейчас заняты работой в резиденции, поэтому увидишь ты пока не всех. Но думаю — это ведь не последний раз, когда ты нас навещаешь, шисюн? — Конечно нет! — Вэй Ин невольно шмыгнул носом и кривовато улыбнулся. Он нисколько не сомневался, что будет здесь теперь частым гостем. Станет приходить сюда каждый день и погружаться в эту атмосферу, как в тёплое лотосовое озеро. Дышать, смотреть, ощущать каждой клеточкой своего тела исцеляющее душу соприкосновение с прошлым, вновь чувствовать себя частичкой родного ордена, частичкой дома и семьи. — Смотрите, кого я привёл! — сложив руки рупором, зычно закричал шестой шиди, перейдя на юньмэнский диалект. — Идите все сюда! Скорее! Вы не поверите, кто к нам пришёл! На крик из домов начали выглядывать люди, желая узнать, что случилось. И каждое из этих лиц было таким близким и знакомым, что Вэй Ин просто не смог сдержать слёз радости. Его окружили адепты родного ордена — люди, которых Вэй Ин знал и помнил с детства. С каждым из них была связана какая-нибудь история из прошлого. Забавная и не очень. Весёлая или грустная. Почти позабытая или такая, которую Вэй Ин запомнил надолго. Все они при виде него издавали радостные возгласы. Заключали его в крепкие объятия. Хлопали по плечу. Взъерошивали ему волосы, как в детстве. Затем дружно потянули его за собой — к общей столовой, где они частенько собирались вместе по вечерам отдохнуть после дневных трудов и пропустить по пиале креплёного вина. Где отмечали праздники и радостные семейные торжества — помолвки и рождение детей. Где поминали усопших. Перед Вэй Ином наставили кучу блюд, источавших столь знакомый с самого детства аромат, налили душистого чаю. Принялись его угощать и подбадривать, поощряя попробовать ту или иную закуску. Со смехом вспоминали его пристрастие к настолько острой еде, что её никто больше не мог взять в рот, кроме него. Говорили о разном. О том, как им живётся в Нечистой Юдоли. Рассказывали новости — кто из адептов вступил в брак, у кого из них родились дети, кто, к сожалению, ушёл из жизни. Кто кем работает и чем занимается в резиденции. С искренним уважением отзывались о Не Минцзюэ. Хвалили адептов его ордена. В целом, все выглядели вполне довольными своей участью. Большинству нравился местный уклад жизни и люди, живущие здесь. Однако стоило кому-то упомянуть довоенное прошлое, как взгляды тут же подёргивались туманной дымкой, в глазах появлялась тень горечи и печали. И Вэй Ин прекрасно понимал эти чувства и разделял их в полной мере. Ведь то не омрачённое войной, бедами и потерями счастье осталось там, в родной и горячо любимой всеми ими Пристани Лотоса. И как ни старайся воссоздать хотя бы подобие того, что было, как ни собирай по крохам свои воспоминания — былого уже не вернуть, оно утрачено навсегда. Сидя за длинным деревянным столом в окружении бывших адептов своего ордена, Вэй Ин чувствовал себя одновременно безмерно счастливым и глубоко несчастным. Душу его разрывали противоречивые эмоции. Радость от встречи. Скорбь по ушедшим. Наслаждение от общения с такими близкими для него людьми. Невыносимая тоска по прошлому, когтистой лапой сжимающая его сердце. Он смотрел, смотрел на них всех и никак не мог насмотреться. Не мог поверить в то, что это не сон, что он действительно их видит, говорит с ними. Ведь совсем недавно он даже мечтать не смел о том, что когда-нибудь покинет душные Облачные Глубины. Думал, что так и будет влачить там своё никчёмное существование. До самой смерти. А теперь он здесь и вновь видит родных для себя людей, с которыми уже и не чаял встретиться в этой жизни. Вот его некогда мелкие проказливые шиди, с которыми Вэй Ин тренировался и воровал лотосы. Учился и безобразничал. Получал наказания и за обе щёки уплетал сладкие арбузы, принесённые милой шицзе. Не все они выжили в кровавой мясорубке. Кто-то погиб во время войны, кто-то после — не выдержав тягот плена. Те же, кто остался жив, заметно повзрослели и посуровели. Война и горести, что были с нею связаны, оставили неизгладимые следы на их лицах. Но сейчас глаза их светились прежней радостью и озорством, когда они взахлёб вспоминали все их прежние общие шалости. И смех их звучал по-мальчишески громко и звонко. А вот Цзян Шуцянь — лучший кузнец Пристани Лотоса, который когда-то был мастером, известным на всю Поднебесную. К нему выстраивались в очередь заклинатели из самых разных орденов, а заказы его были расписаны на многие месяцы вперёд. Именно он выковал им с Цзян Чэном их духовное оружие. Именно он с подачи дяди Цзяна нанёс на меч Вэй Ина забавное имя «Суйбянь». Цзян Шуцянь до сих пор работал кузнецом, однако духовное оружие создавать уже не мог. Теперь он изготовлял в основном ножи, серпы и другие предметы бытового обихода. Прошедшие годы отразились на нём особенно сильно. Он уже тогда был немолод, однако золотое ядро давало ему возможность выглядеть крепким и моложавым. Сейчас же, обняв пожилого мужчину, Вэй Ин с грустью заметил серебро в его некогда густых чёрных волосах. Глубокие борозды морщин, пересёкшие высокий лоб. Ещё сильные и умелые, но уже немного скрюченные от болезни суставов и нет-нет да подрагивающие руки. А вот Цзян Ба — милая нянюшка и кормилица шицзе. Самый добрый и светлый человек во всей Поднебесной. Они с Цзян Чэном не раз шутили о том, что, наверно, тётушка Цзян Ба передала свою доброту шицзе, когда кормила её своим молоком. Её лицо всё ещё хранило следы былой красоты. Глаза всё так же, как и раньше, лучились светом и теплом, а улыбка была подобна первым лучам солнца поутру. Однако косы её после гибели троих сыновей стали совсем белыми, а когда-то нежная и ровная кожа покрылась сеточкой мелких морщинок. Эти признаки подступающей старости бросались в глаза и были уже у каждого, кто был постарше — у кого-то более явные, у кого-то — менее. И Вэй Ин вдруг впервые за всё время, прошедшее с потери ядра, задумался о том, что это же ждёт и его. Сейчас он ещё довольно юн, и отсутствие ядра пока никак не отразилось на его внешнем облике. К тому же в последнее время внешность была последним, что его заботило. Когда-то Вэй Ин очень гордился своей яркой красотой и четвёртым местом в списке молодых господ. Ему нравилось, что на него всегда обращают внимание, где бы он ни появился. Было приятно видеть смущение дев, бросающих на него кокетливые и заинтересованные взгляды. Льстило восхищение, которое он видел в глазах окружающих. Вэй Ин знал, что очень хорош собой, и пользовался своим обаянием без зазрения совести. Выпрашивал фрукты у милых торговок, беззастенчиво со всеми флиртовал и расточал комплименты, когда ему нужно было получить необходимую информацию во время Ночных охот. Потом — во время войны — красота его никуда не делась, однако страх пересиливал любое восхищение. Его ненавидели и боялись. Шарахались от него как от чумного. Желающих с ним общаться в то время можно было пересчитать по пальцам. Впрочем, в основном это касалось мужчин. Женщины, надо отдать им должное, боялись его гораздо меньше. И среди них находилось немало таких, кто отчаянно стремился сблизиться с опасным и гордым демоническим заклинателем. Его тёмная ярость и страсть влекли их, словно пламя мотыльков. Многие из них желали сгореть в этом испепеляющем огне. Но Вэй Ину это было совершенно не нужно. О любви тогда думалось в последнюю очередь. А после плена и пыток ему стало вообще не до мыслей о своей красоте. Даже когда он попал в Облачные Глубины, где все походили скорее на Небожителей, нежели на людей, Вэй Ину было не особо важно, как он выглядит. Он был сломлен. Лишившись ядра, он сильно переживал в первую очередь о том, что перестал быть заклинателем и более не имеет возможности совершенствоваться. Мысли о неминуемой старости ему даже не приходили в голову. Однако сейчас, глядя на людей, которых он привык видеть молодыми, красивыми, полными сил и энергии, и замечая необратимые изменения, что произошли с ними за каких-то пару лет (ничтожный срок, по меркам заклинателей), Вэй Ин невольно задумался. О том, что пройдёт лет этак десять-пятнадцать, как это коснётся и его. Сил и выносливости станет меньше. Фигура утратит свою стройность. Он погрузнеет и подурнеет. Начнут седеть волосы и покрываться морщинами кожа. Он, Вэй Ин, очень быстро состарится и умрёт. Смерть его не страшила, а вот старость… Мысль о старости внезапно напугала его и расстроила. Потому что раньше ему вообще не было надобности об этом думать. Заклинатели умирают, но не стареют. Сильный заклинатель и в восемьдесят лет может выглядеть как юноша. А самому слабому даже на пороге смерти обычно нельзя дать больше тридцати. Вэй Ин же был сильным. Очень. И спустя годы совершенствования стал бы ещё сильнее. А теперь всё, что ему осталось, — это скорая старость и короткая человеческая жизнь. Грудь сдавило от обиды и тоски. А от следующей мысли внезапно больно сжалось сердце — он подумал о том, что в то время как он, Вэй Ин, будет постепенно угасать и терять свою привлекательность, Ванцзи с годами будет становиться только могущественнее. И красивее. И когда Вэй Ин станет совсем старым — сгорбленным, сморщенным и седым, Ванцзи будет всё так же юн, прекрасен и полон сил, как сегодня. И даже лучше. Ведь заклинателя годы лишь украшают. Вэй Ин прикоснулся к занывшей груди и недоумённо нахмурился — с какого перепуга его мысли снова пришли к Ванцзи?.. Он-то здесь каким боком?.. Беспокоить его сейчас должен не Ванцзи, а близкие ему люди. Ведь дорогого шиди ждёт то же самое, что и его, Вэй Ина. Цзян Чэн, который мог бы стать сильным, гордым Главой и долгие годы править Великим орденом, тоже проживёт короткую и бесславную жизнь обычного человека. Счастье, что эта страшная участь не коснулась милой шицзе. Она осталась заклинательницей и будет жить долго и, если боги будут милостивы, счастливо. Правда, ей придётся пережить и похоронить обоих своих братьев, но теперь у неё есть своя собственная семья. Есть супруг, а вскоре (Вэй Ин очень на это надеялся) появятся и дети. Так что у неё всё будет хорошо! Должно быть! Непременно! Вэй Ин вдруг заметил, что среди бывших адептов ордена Цзян началось оживление, и отвлёкся от своих размышлений. — Глава Цзян! Приветствуем Главу Цзян! Проходите, Глава Цзян, выпейте с нами чаю! — все заговорили вразнобой, повскакивали со своих мест и принялись почтительно кланяться, сердечно приветствуя подходившего к ним Цзян Чэна. — Здравствуйте! Здравствуйте! — Цзян Чэн кивком головы ответил на радостные приветствия своих людей и присел рядом с Вэй Ином. — Вот ты где! Я уже тебя обыскался — и в комнате смотрел, и по резиденции прошёлся. Как ты так быстро узнал про это место? — Цзян Чэн с весёлым удивлением приподнял брови, затем догадливо кивнул. — А, Хуайсан, небось, рассказал? — Нет, — покачал головой Вэй Ин. — Случайно встретил шестого шиди, — он с улыбкой взглянул на юношу, снова опустившегося рядом с ним на скамью. — Правда, не сразу его узнал. — Конечно! — усмехнулся Цзян Чэн. — Ты его больше двух лет не видел. Парень здорово подрос за это время, — он подмигнул шестому шиди. — Дети растут быстро! Юноша смущённо возмутился: — Глава Цзян! Я уже не ребёнок! Мне скоро пятнадцать исполнится! — Ну да, ну да — совсем взрослый! — добродушно проворчал Цзян Чэн. — Хоть завтра алое можешь надевать! — Глава Цзян!.. — задушенно пропищал шестой шиди, залившись краской и прижав руки к горящим щеками. Взрослые принялись весело посмеиваться над смущением мальчика, ещё больше вгоняя его в краску. Цзян Чэн, глядя на это, насмешливо качнул головой, затем обратился к Вэй Ину: — Ты уже пообедал? — Только что позавтракал, — усмехнулся Вэй Ин, кивнув на заставленный закусками стол, и пояснил: — я сегодня поздно проснулся. — Оно и понятно — у тебя вчера был тяжёлый день. Ты устал, — кивнул Цзян Чэн. Вэй Ин на это лишь вздохнул. Шиди даже не представляет, насколько тяжёлым был вчерашний день Вэй Ина! Да и ночь выдалась не легче. Но это хорошо, что он обо всём этом не знает! Цзян Чэн тем временем поднялся: — Идём. У меня сейчас перерыв, составлю тебе компанию, — он строго взглянул на собравшихся в столовой людей и сказал: — Хватит бездельничать! Возвращайтесь к своим делам, а то Глава Не будет недоволен. Мы с шисюном как-нибудь придём вечером вас проведать. Вот тогда и наговоритесь вдоволь. А сейчас — за работу! — и тут же смягчил свой суровый тон ласковой улыбкой. — Ступайте! Бывшие адепты, кланяясь Цзян Чэну и напоследок снова обнимая Вэй Ина, стали потихоньку расходиться. Вэй Ин с Цзян Чэном тоже вышли из столовой и направились в сторону главных помещений резиденции. — А куда мы идём? — спросил Вэй Ин. — В общий зал. Я всегда там обедаю. — О, отлично! — кивнул Вэй Ин. — Мы как раз там договорились встретиться с Хуайсаном. — Он что, тоже ещё не завтракал? — хмыкнул Цзян Чэн. — Впрочем, я не удивлён. Полуночничает, как всегда, а потом дрыхнет до обеда! — он обречённо махнул рукой. — Его уже не переделать — бесполезно! Вэй Ин усмехнулся: — Ну, значит и не нужно переделывать! Он и так неплох! Затем задумался ненадолго и, нахмурившись, покачал головой. Обернулся к шиди: — «Глава Цзян»?.. Зачем ты позволяешь нашим людям так себя называть, Цзян Чэн? Если это станет известно Главе Не, то неприятности будут и у тебя, и у них. Цзян Чэн повёл плечами: — Главе Не об этом известно. Давным-давно. Он не против. — Не против?.. — Вэй Ин широко распахнул глаза. Подумал немного и произнёс: — Даже если так, всё равно это как-то… неправильно. Не Минцзюэ, возможно, и всё равно, но это может вызвать недовольство у адептов его ордена. Они могут оскорбиться. В ордене, Цзян Чэн, может быть лишь один Глава! — Так он один и есть. Не бери в голову! — Цзян Чэн махнул рукой. — Это всего лишь обращение — не более. И все вокруг это прекрасно понимают — и Не Минцзюэ, и его адепты, — он поморщился и глухо произнёс: — Глава без ядра и без ордена не Глава, а… — он неопределённо повёл рукой. — В общем, неважно, Вэй Усянь, не переживай по этому поводу. В своём нынешнем положении я Главе Не не угроза и не соперник. А бывшим адептам нашего ордена так легче приспосабливаться к новой жизни. Подобное обращение ко мне — кусочек их счастливого прошлого. Я не хочу отнимать у без того настрадавшихся людей эту маленькую безобидную радость. И Не Минцзюэ тоже не хочет. Он их понимает. И… жалеет… Вэй Ин испустил грустный вздох. Ну, если посмотреть на это с такой стороны, то, наверно, ничего страшного в этом нет. Тем более если Глава Не не возражает. — Ты лучше скажи, как ты себя чувствуешь после вчерашнего? — поинтересовался Цзян Чэн, искоса взглянув на брата. — Неплохо, — пожал плечами Вэй Ин и усмехнулся: — Выспался наконец. — О! — Цзян Чэн приподнял брови. — Я смотрю, твоя устойчивость к алкоголю всё ещё при тебе! Везунчик! — он завистливо вздохнул. — А я утром пожалел, что на свет родился! Пришлось тащиться к лекарям за отваром. Голова до сих пор трещит… — Плохо! — Вэй Ин кинул на него сочувственный взгляд. — Может, тебе отгул взять? — Не могу, — поморщился Цзян Чэн, — дел невпроворот! — и, оглядевшись по сторонам, добавил: — Мы пришли! Вэй Ин с интересом взглянул на довольно большое вытянутое здание с массивными металлическими дверями: — Это и есть общий зал? Цзян Чэн кивнул. — А для чего он предназначен? — Да для разного на самом деле, — пожал плечами Цзян Чэн. — Адепты чаще всего принимают пищу именно здесь. Также тут проводятся разные собрания, зачитываются указы Главы, ну и всё в таком духе, — он распахнул перед Вэй Ином двери. — Входи! Они вошли внутрь. Помещение было просторным, с высокими потолками и на удивление большими для Нечистой Юдоли окнами. В привычных уже Вэй Ину серых тонах, но залитое солнечным светом. А потому не выглядящее мрачным и неуютным. Народу в зале было немного. Видимо, для завтрака уже было поздновато, а для обеда ещё рано. Вэй Ин внимательно осмотрелся — Хуайсана нигде не наблюдалось. Судя по всему, он не дождался Вэй Ина и, позавтракав в одиночестве, ушёл по своим делам. Цзян Чэн кивком указал шисюну на длинный стол у самого окна: — Садись туда! — и спросил: — Что тебе взять? — Ничего! — покачал головой Вэй Ин. — Возьми лишь на себя. Я только что всякого разного нахватался. Есть совсем не хочется! — Ну уж нет! — Цзян Чэн сдвинул брови и бросил на него недовольный взгляд. — Ты такой худой, что того и гляди — ветром унесёт! В гуевых Облачных Глубинах небось одной травой питался! — он нахмурился ещё суровее. — Здесь будешь есть как следует, понял? — и зыркнул на брата острым взглядом. Вэй Ин вздохнул, смиряясь с его агрессивной заботой: — Возьми мне то же, что и себе. Я пока не знаком с местной кухней. Вид Цзян Чэна сразу сделался довольным. Он кивнул и пошёл к поварам. Вэй Ин печально плюхнулся на скамью. И вовсе он не худой! Он просто тонкокостный! Всегда таким был. И питался он в Облачных Глубинах очень даже неплохо. Лучше всех в ордене. Но шиди ведь не расскажешь о том, что Ванцзи по три раза на дню летал в Гусу за едой для Вэй Ина. И кормил его так, как никому другому в резиденции и не снилось. Впрочем, цель у Ванцзи почти всегда была одна — получить от Вэй Ина благодарность… Уголки губ Вэй Ина опустились. Когда он уже избавится от всех этих грызущих душу воспоминаний?.. И настанет ли такой день, когда перестанет так сильно жечь в груди от обиды и боли?.. Вэй Ин этого не знал. Впрочем, Цзян Чэн не позволил ему вновь погрузиться в тягостный омут болезненных мыслей, с грохотом поставив перед ним огромный поднос, под завязку заставленный разными яствами. Увидев это изобилие, Вэй Ин поднял на него недоверчивый взгляд: — Надеюсь, ты шутишь? Здесь недельный запас еды! В меня это всё не влезет! — Влезет! — непререкаемо отрубил шиди, затем смилостивился. — Я не прошу тебя всё это съесть. Попробуй от каждого блюда понемногу. Потом будешь брать то, что понравится, — он насмешливо склонил набок голову. — Считай это знакомством с местной кухней. — Хорошо, — снова вздохнул Вэй Ин, поднял крышку маленького чайничка и разочарованно принюхался к содержимому. — Чай? А где вино? — Вино? Сейчас? — брови Цзян Чэна удивлённо взлетели. — Тебе что, вчерашней попойки не хватило? — Так на то она и вчерашняя, что была вчера! — назидательно поднял палец Вэй Ин. — А мы с тобой находимся в дне сегодняшнем! Цзян Чэн покачал головой — кое-что в этом изменчивом мире остаётся неизменным — и подозвал проходившего мимо юного адепта. Юноша подошёл и вежливо поклонился: — Господин секретарь, господин Вэй! Вэй Ин выгнул бровь — как быстро однако расходятся слухи! Выходит, старания Лань Сичэня сохранить в тайне его пребывание в ордене оказались напрасными? Хотя дело, наверно, не в этом. Видимо, Глава Не решил не делать из этого тайны. Раз пожелал принять его в орден в качестве мастера печатей и талисманов. На губах Вэй Ина появилась тёплая улыбка. Снова осознавать себя равноправным членом Великого ордена было приятно. Как и видеть почтительное к себе отношение со стороны адептов и слуг. Он от этого отвык за последний год. И это, хоть и к некоторому стыду, довольно ощутимо щекотало его самолюбие. — Будь добр, Не Ян, принеси нам, пожалуйста, сосуд с вином… — обратился Цзян Чэн к адепту Не. — Два сосуда, пожалуйста! — перебил его Вэй Ин, приветливо улыбнувшись юноше. — Я не буду пить, — сказал Цзян Чэн, — мне ещё работать целый день. — А я вовсе не для тебя прошу, — невозмутимо ответил Вэй Ин и подмигнул Не Яну, с губ которого сорвался невольный смешок. — То есть ты собираешься выжрать два сосуда в одно лицо? — уточнил Цзян Чэн, прищурившись. — На завтрак? — Формально это будет уже обед, — пожал плечами Вэй Ин. — Так что да, собираюсь. Цзян Чэн, тяжело вздохнув, кивнул юноше, с весёлым интересом поглядывающему на Вэй Ина: — Неси два. С вином к Вэй Ину пришёл и аппетит. Он с удовольствием пробовал блюда поваров Нечистой Юдоли, громко нахваливая то одно, то другое. Кухня Цинхэ была простой и незатейливой, но еда была вкусной и сытной. Правда, на взгляд Вэй Ина, всё же несколько пресноватой. Однако он засыпал все блюда ярко-красным жгучим перцем, тем самым вызвав у Цзян Чэна мучительный стон и нервный тик, и простая еда сразу превратилась для Вэй Ина в пищу богов. С нечеловеческой быстротой умяв половину недельного, по его собственному утверждению, запаса, Вэй Ин сыто откинулся на спинку скамьи. На его лице появилось выражение полного удовлетворения жизнью. — Хорошо! — с довольной улыбкой он погладил живот. — Вкусно? Тебе понравилось? — Цзян Чэн явно был рад, что шисюн так хорошо и сытно поел. — Ага! — кивнул Вэй Ин. — Кухня Цинхэ хороша! С юньмэнской ей не сравниться, конечно, но очень даже неплохо! — Юньмэнская лучше всех, — согласился Цзян Чэн. — Не переживай, юньмэнских блюд ты ещё не раз отведаешь! Можем хоть ежедневно в поселении ужинать. Там наши повара, из Пристани. — Живы?.. — обрадовался Вэй Ин. — Живы, — глаза Цзян Чэна потеплели. — Слава буддам! — ярко улыбнулся Вэй Ин, однако улыбка его тут же несколько поблекла. Взгляд сделался грустным. — Знаешь, Цзян Чэн, что я действительно мечтаю отведать? Фирменный суп милой шицзе… — Я тоже, — опечалился Цзян Чэн. Вэй Ин поднял на него глаза и задал давно терзающий его вопрос: — А-Чэн, у тебя есть вести о шицзе? Как она? — он взволнованно затаил дыхание, ожидая ответа. — А-цзе? Хорошо, Вэй Усянь. У неё всё хорошо! — ответил Цзян Чэн и тут же вскинулся. — Ты в курсе, что она вышла замуж за Цзинь Цзысюаня?.. — Да, — кивнул Вэй Ин, — мне… сообщили… — он помолчал, затем произнёс тихо и огорчённо: — Жаль, что на свадьбе не было никого из членов семьи… — Я был, — ответил Цзян Чэн. — Что?!. — Вэй Ин изумлённо взглянул на него. — Ты был на пиршестве?! — Нет, разумеется, не на пиршестве, — покачал головой Цзян Чэн и зло усмехнулся. — Кто бы меня туда пустил? — помолчал, нахмурившись, затем пояснил: — Глава Не был приглашён на торжество в Башню Кои и взял меня с собой, чтобы я увидел свадьбу сестры. Я закрыл лицо капюшоном и смешался с толпой местных жителей. И наблюдал за церемонией. Издалека, но лучше так, чем ничего… — Ты видел церемонию бракосочетания шицзе?.. — на глазах Вэй Ина выступили слёзы. — Какой она была, эта церемония, а-Чэн?.. — Очень красивой и чрезмерно пафосной, как и следовало ожидать от Цзиней, — насмешливо фыркнул Цзян Чэн. — А шицзе?.. — Вэй Ин благоговейно смотрел на него широко распахнутыми глазами. — Какой была шицзе?.. — Прекрасной! — выдохнул Цзян Чэн. Губы его тронула светлая, нежная улыбка. — Она была восхитительно прекрасной в алом одеянии, Вэй Усянь! Как Небожительница! Вэй Ин шмыгнул носом, воочию представив себе эту завораживающую картину — свою милую, самую красивую на свете шицзе в алых брачных шелках, сияющих в лучах солнца. — Как ты думаешь, а-Чэн, она… счастлива? — голос Вэй Ина дрогнул. — Павлин её не обижает?.. Цзян Чэн покачал головой: — Я уверен, что не обижает. Он так смотрел на неё во время церемонии — как на величайшее сокровище в мире! И она на него тоже. Они сильно влюблены друг в друга, Вэй Усянь, это точно! Все это заметили, — он помолчал и снова улыбнулся. — Видимо, за время пребывания а-цзе в Башне Кои этот тугодум Цзинь Цзысюань сумел наконец понять, какая она замечательная и как сильно ему повезло. Что ж, — он усмехнулся, — лучше поздно, чем никогда… — Она и есть величайшее сокровище! — проворчал Вэй Ин, утирая рукавом покрасневшие глаза. — Не доверяю я Павлину, но рад, если это так. Если шицзе и правда с ним счастлива… — Так и есть, она счастлива, — глаза Цзян Чэна тоже подозрительно покраснели. Разговор о свадьбе сестры его растрогал. Он протянул руку и, забрав у Вэй Ина пиалу с вином, залпом опрокинул в себя её содержимое. — Эй! — возмутился Вэй Ин. — Это моё вино! — Не жадничай! — Цзян Чэн поморщился от крепости напитка. — Возьми третий сосуд, если хочешь. — А куда делись твои причитания, что тебе ещё сегодня работать и работать? — прищурил глаза Вэй Ин. — От одной пиалы моя работоспособность хуже не станет! — Точно! Она станет только лучше! — убеждённо закивал Вэй Ин. — Давай ещё по одной? За шицзе! — Давай! — Цзян Чэн допил свой чай и протянул пиалу. Вэй Ин разлил вино и отсалютовал шиди: — За её супружеское счастье! Цзян Чэн повторил его жест. Они выпили. — Кстати, чтобы ты не сомневался, я дам тебе почитать её письма, — запихивая в рот кусок мяса, невнятно пробурчал Цзян Чэн, затем, прожевав его и проглотив, добавил: — Она пишет, что у неё всё просто замечательно. Только сильно тоскует по дому и очень скучает по нам с тобой. — Письма?.. — изумился Вэй Ин. — Ты переписываешься с шицзе?.. Но как?!. — Когда Глава Не бывает в Башне Кои, он по моей просьбе передаёт а-цзе мои письма к ней и привозит мне её ответы. Вэй Ин шокированно распахнул глаза. Почему ему ни разу не пришло в голову поступить точно так же?! Ведь и Ванцзи, и Лань Сичэнь неоднократно бывали в Башне Кои. Глава Лань также был частым гостем в Нечистой Юдоли. Как Вэй Ин не догадался, что можно было таким образом поддерживать связь с шицзе и Цзян Чэном?.. Он был уверен, что ни Ванцзи, ни Лань Сичэнь не отказали бы ему в этой безобидной и вполне понятной просьбе. Но он об этом ни разу даже не подумал… Месяцами терзался неизвестностью и горькими мыслями об участи брата и сестры… Болван! — Цзян Чэн, — он подался вперёд, глаза его заблестели. — А ты можешь в следующий раз попросить Главу Не передать шицзе письмо и от меня?.. Он ведь не откажет? — Разумеется нет. С чего бы ему отказывать? — пожал плечами Цзян Чэн, однако тут же нахмурился. — Хотя… В Ланьлине, наверно, не должны знать, что ты здесь. Но у меня есть идея! — он просветлел лицом. — Мы вложим твоё письмо в моё и попросим Не Минцзюэ предупредить а-цзе, чтобы она никому о нём не говорила. Даже мужу. Она не скажет — не станет рисковать твоей безопасностью. А получить от тебя весточку будет счастлива! Вэй Ин аж подпрыгнул на месте при мысли о том, как он будет счастлив получить ответную весточку от шицзе! — А когда Глава Не собирается в Башню Кои, не знаешь? — Вэй Ин заёрзал. Ему страшно не терпелось как можно скорее написать и отправить шицзе письмо. — Через две недели, — раздался голос Хуайсана. — И меня с собой тащит. А что случилось, Вэй-сюн? Хуайсан, свежий и благоухающий, словно майский пион, грациозно опустился на скамью рядом с Вэй Ином. — Добрый день, Цзян-сюн! — он скользнул по Цзян Чэну неодобрительным взглядом. — Выглядишь каким-то… помятым… — Конечно! — тут же вскипел Цзян Чэн. — Я ведь в отличие от некоторых не дрых до полудня, а с утра уже успел переделать кучу дел! — Не заводись, Цзян-сюн! — поморщился Хуайсан и, пожав плечами, жеманно прикрылся веером. — Кто виноват, что ты вчера заливался вином как с цепи сорвавшись? Никто не заставлял тебя столько пить! — Да ты выпил больше меня! — возмутился Цзян Чэн. — А про этого вообще молчу! — он махнул рукой в сторону Вэй Ина. — Хлещет вино как воду, и ни в одном глазу! — У нас с Вэй-сюном хорошая устойчивость, нам можно. А тебе нужно знать свою норму, — назидательным тоном произнёс Хуайсан, нервно обмахиваясь веером. — Чтобы потом не жаловаться и не обвинять всех вокруг в своём плохом самочувствии и дурном настроении. — Да иди ты! — разозлился Цзян Чэн и поднялся. — Некогда мне тут с вами рассиживаться. Работа сама себя не сделает, — он обернулся к Вэй Ину. — Чем планируешь сегодня заняться? — Не знаю, — задумчиво качнул головой Вэй Ин. — Осмотрюсь пока. Погуляю по резиденции. Посмотрю, что и где находится. — Я тебе сам всё покажу, Вэй-сюн, — сказал Хуайсан. — Сначала сходим к портному — закажем тебе новое одеяние, а потом погуляем вместе… — Даже не надейся! — рявкнул Цзян Чэн. — Ты забыл, что у меня сегодня встреча и ты мне там нужен? — Ох! — испуганно дёрнулся Хуайсан. — Действительно забыл! — Так я напоминаю! И состоится она уже через два часа! Надеюсь, ты не опоздаешь, как в прошлый раз? А то я тебя знаю — стоит тебе попасть к портному, так тебя от всех этих тряпок и побрякушек невозможно отодрать! Как дева, честное слово! — презрительно скривился Цзян Чэн. — Чего ты туда постоянно бегаешь? Мёдом там что ли помазано? — Не твоего ума дело! — внезапно зло огрызнулся Хуайсан и, поймав удивлённый взгляд Вэй Ина, вновь принялся сердито обмахиваться веером. Цзян Чэн на это лишь поморщился и обратился к Вэй Ину: — Вэй Усянь, если за час не управитесь с одеянием, сделай одолжение, пни этого оболтуса под зад, чтобы он на встречу не опоздал! — Пнуть не обещаю, — посмеиваясь, ответил Вэй Ин, — но о времени напомню. — Договорились! — благодарно кивнул ему Цзян Чэн. — Увидимся вечером! А тебя жду ровно через два часа! — он бросил суровый взгляд на Хуайсана и направился в сторону выхода. Хуайсан вскочил и суетливо засобирался: — Пойдём, Вэй-сюн! Чем быстрее попадём к портному, тем раньше закончим. Мне лучше не опаздывать на встречу, а то Цзян-сюн сожрёт меня и выплюнет кости. А потом эти самые кости будет пилить целую неделю. Он становится таким занудным, когда дело касается работы, невыносимо просто! — пожаловался он, раздражённо постукивая сложенным веером по ладони. — Идём! — согласился Вэй Ин и, растерянно оглядев стол, неуверенно спросил: — Наверно, нужно убрать за собой посуду? — Слуги уберут, — отмахнулся Хуайсан. — Пошли! Они покинули общий зал и направились в сторону Главного дома. — А что это за такая важная встреча? — Вэй Ин бросил на Хуайсана заинтригованный взгляд. — Цзян-сюн встречается с торговцами из северных земель. Мы покупаем у них оптом меха, кожу и, что самое важное, — некоторые виды металлов, необходимых для наших сабель. Руда, в которой содержатся эти металлы, добывается исключительно на севере. Поэтому эта встреча действительно очень важна. — А при чём здесь ты? — удивился Вэй Ин. — Я помогаю Цзян-сюну вести… эм-м-м… переговоры, — Хуайсан задумчиво заправил за ухо длинную прядь. — Ха! — усмехнулся Вэй Ин и лукаво взглянул на друга. — А я-то думал, что ты единственный в Нечистой Юдоли, кто может себе позволить не работать. А ты у нас, оказывается, «переговорщик»! — Это неофициально, — сморщил нос Хуайсан. — Ни твой брат, ни мой совершенно не умеют дипломатично разговаривать с людьми. Они оба всегда и в любой ситуации, говорят то, что думают, представляешь, Вэй-сюн? Ну разве так можно! Особенно когда речь идёт о торговле! — он осуждающе покачал головой. — Да ещё и с таким видом, что все наши поставщики давным-давно бы в ужасе разбежались, если бы не я! Вэй Ин рассмеялся. Он прекрасно мог себе представить, как именно «ведёт переговоры» нетерпеливый и чрезмерно вспыльчивый Цзян Чэн. — Знаешь, как торгуется мой брат? — возмущённо продолжал жаловаться Хуайсан. — «Не снизите цену на пятьдесят процентов, я сокращу ваш рост на эти самые пятьдесят процентов своей саблей!» И твой ничем не лучше: «Если не скинете цену, то только посмейте сюда сунуться в следующий раз — спущу на вас собак!» Вэй Ин невольно вздрогнул при упоминании собак, но всё же громко расхохотался. — Ну кто захочет иметь дело с Нечистой Юдолью после подобного? Разве так нужно торговаться? — брови Хуайсана страдальчески изогнулись. — А как, по-твоему, нужно? — улыбнулся Вэй Ин. — Очень просто, Вэй-сюн, очень просто! Нужно сказать людям то, что они хотят от тебя услышать. Например: «Нам очень нравится ваш товар, но вот какая незадача — буквально вчера ваши конкуренты предлагали нам то же самое, но наполовину дешевле. Но мы, разумеется, не стали ничего у них покупать. Потому что очень уважаем именно вас и ценим наше с вами долгосрочное сотрудничество! В нашем деле есть вещи более ценные, чем деньги — это преданность и стабильность. И мы хотим продолжать сотрудничать именно с вами. Поэтому просим вас снизить цену, скажем, процентов на тридцать. Пусть это будет демонстрацией ответной преданности нашему общему делу с вашей стороны и свидетельством нашей с вами многолетней нерушимой дружбы». Ну, понятно, что на тридцать процентов цену никто не снизит. Нужно будет ещё немного поторговаться. Однако при таком подходе нам всегда удаётся купить товар гораздо дешевле. Всегда, Вэй-сюн! Вэй Ин восхищённо цокнул языком: — А ты хорош, Хуайсан-сюн! — Кто бы сомневался, Вэй-сюн! — Хуайсан горделиво выпрямился и тряхнул головой. — И самое главное — все в итоге остаются довольны! Мы получаем нужный нам товар. Торговцы получают наши деньги. И уходят от нас с чувством, что их уважают и ценят, что они нужны, что их с нетерпением ждут снова. И постоянно возвращаются к нам с новыми товарами. — Молодец, Хуайсан-сюн! — одобрительно покивал головой Вэй Ин. — Я впечатлён! — А брат ещё постоянно говорит, что я — бесполезный и ни к чему не пригодный балласт! — надулся Хуайсан. — Я уверен, что на самом деле он так не думает! — убеждённо произнёс Вэй Ин. — Я тоже в этом уверен, — усмехнулся Хуайсан, спрятав блеск своих хитрющих глаз за раскрытым веером. Они остановились у резных дверей небольшой пристройки к Главному дому. Хуайсан негромко постучал. — Входите! — раздался изнутри приятный мужской голос. Когда они вошли, из-за ширмы вышел молодой мужчина очень привлекательной и совершенно нетипичной для адептов ордена Не наружности. Он был высок, строен и худощав. У него были светло-каштановые кудрявые волосы, собранные не в причёску с косами, а в высокий хвост. И большие, удивительно светлые ярко-голубые глаза. Увидев вошедших, он радостно воскликнул: — Хуайсан! — и к немалому удивлению Вэй Ина обнял Наследника Не, обращаясь к нему как к другу, а не как к молодому господину. — Как поживаешь, а-Мин? — спросил Хуайсан, обратив к молодому человеку ласковый и мягкий взгляд. — Хорошо! Давненько ты у меня не был! Я буквально только что получил новый товар. Там много всего интересного. Посмотришь? — лучистая улыбка осветила симпатичное лицо парня, сделав его по-настоящему живым и красивым. — В другой раз, а-Мин. Сегодня мне, увы, некогда, — с искренним сожалением ответил Хуайсан. — Я привёл к тебе нашего нового адепта и моего лучшего друга. Ему нужно новое одеяние. Позволь тебе представить Вэй Усяня, мастера печатей и талисманов ордена Не. Вэй-сюн, это Не Мин — наш портной. Хотя я назвал бы его величайшим художником. Ведь каждое пошитое им одеяние — уникальный шедевр и настоящее произведение высокого искусства! — Ты как всегда преувеличиваешь, Хуайсан, — без тени смущения произнёс Не Мин и с улыбкой протянул Вэй Ину руку. — Мне очень приятно с вами познакомиться, господин Вэй! Наслышан о вас. Вы настоящая легенда! Вэй Ин с недоумением взглянул на протянутую руку и вежливо поклонился: — Вэй Усянь рад приветствовать уважаемого господина! Брови молодого человека взлетели вверх, и он рассмеялся весело и непринуждённо. Затем тоже отвесил Вэй Ину поклон и снова лучезарно улыбнулся: — Простите за неучтивость, господин Вэй! Я много лет провёл в странствиях по чужим землям. Я и сам наполовину чужеземец. Моя мать родом из других мест. Вернулся я в Поднебесную совсем недавно. И немного… отвык от местных обычаев. Не судите строго! — Ничего страшного! — Вэй Ин улыбнулся в ответ. — Я не сторонник излишних формальностей. — Правда? — обрадовался Не Мин. — Я тоже! Признаться, вся эта церемонность меня несколько утомляет. Если для вас это не будет некомфортным, можете обращаться ко мне по имени и на «ты». Если желаете, конечно. Для Вэй Ина подобная непосредственность была несколько в диковинку, однако он не имел ничего против. Он и сам любил простоту в общении. — Хорошо, — улыбнувшись, согласился он. — Тогда и вы обращайтесь ко мне так же. — О, я только за, Вэй Усянь! — Не Мин вновь рассмеялся своим мягким смехом и взглянул на Хуайсана. — Какое именно одеяние нужно Вэй Усяню? Хуайсан, который всё это время, затаив дыхание и прикрывшись веером, с интересом наблюдал за их взаимодействием, отмер и пояснил: — Одеяние в цветах нашего ордена. Соответствующее его новому положению и статусу. — В цветах ордена Не? — спросил Не Мин, внимательно вглядываясь Вэй Ину в лицо. Задумчиво потёр подбородок, о чём-то размышляя. Затем уверенно кивнул. — Больше серого, меньше зелёного! Исчез за ширмой и через некоторое время показался снова, держа в руках два рулона ткани. — Вот, — он положил рулоны на стол и развернул перед ними изумительной красоты шёлковую ткань — тёмно-серую, с благородным серебристым отливом. — Предлагаю одеяние сшить из этого, — он приподнял ткань и поднёс к лицу Вэй Ина. На его губах заиграла восхищённая улыбка. — Она потрясающе сочетается с цветом твоих глаз, Вэй Усянь! — и обернулся к Хуайсану. — Правда ведь? Хуайсан согласно закивал: — Да, Вэй-сюн, этот цвет тебе очень к лицу! Не Мин удовлетворённо кивнул и указал на второй рулон. Та ткань была немного светлее и отливала то серым, то зелёным. — Из этого шёлка сделаем вставки на подоле. Вот и получится одеяние в цветах ордена. Нижние одежды могу сшить любого цвета, какого захочешь. В ордене Не по этому поводу не заморачиваются. Кому что нравится носить под ханьфу, то и носят. Хуайсан вот, к примеру, предпочитает щеголять в чёрных шелках, — он бросил на Наследника Не игривый взгляд. Хуайсан возмущённо стукнул Не Мина сложенным веером по плечу: — А-Мин, негодник! Портной, как лекарь, должен уметь хранить тайны своих подопечных! Ты зачем всем подряд рассказываешь о моих нижних одеяниях?! — Ну, во-первых, не всем подряд, а твоему, как ты сам представил, лучшему другу, — беспечно пожал плечами Не Мин. — А во-вторых, я ведь об одеждах говорю, а не о том, что под ними! — он задорно подмигнул зардевшемуся Хуайсану. Вэй Ин поперхнулся и, жгуче покраснев, с удивлением уставился на этих двоих. Какие отношения их связывают?.. Заметив это, Не Мин вновь весело рассмеялся, а Хуайсан, снова стукнув его несколько раз, истерично замахал на себя веером и запричитал: — Не слушай его, Вэй-сюн, не слушай! Это у него шутки такие бесстыжие! Совсем стыд потерял в своих нечестивых чужих землях! Впрочем, о чём это я! — он сердито зыркнул на своего посмеивающегося друга (?). — Стыда у него отродясь не было! Ещё с той поры, как он пешком под стол ходил! Он поймал непонимающий взгляд Вэй Ина и пояснил: — Мы с а-Мином выросли вместе. Считай что молочные братья. Его отец занимал в нашем ордене довольно высокое положение, а наши матушки были близкими подругами. Нам рассказывали, что когда у моей матушки пропало молоко, то матушка а-Мина стала меня кормить. Не Мин, сверкая белозубой улыбкой, покивал головой, подтверждая слова Хуайсана. — На самом деле он ведь сильный заклинатель, Вэй-сюн! Был одним из лучших учеников ордена, подавал большие надежды, а потом вдруг взял да и сбежал из резиденции под покровом ночи, — Хуайсан надулся и обиженно посмотрел на приятеля. — Даже мне ничего не сказал! — Ты бы меня сдал! — усмехнулся Не Мин. — Ничего бы не сдал! Я умею хранить тайны! — воскликнул Хуайсан. — Сдал бы, сдал, — печально улыбаясь, покачал головой Не Мин. — Ты не хотел, чтобы я уходил. — Но почему ты сбежал? — удивился Вэй Ин. — Мне всё это наскучило, — пожал плечами Не Мин. — Мир заклинателей излишне… — он неопределённо покрутил рукой, пытаясь подобрать слово, — консервативный, на мой вкус. Мне стало в нём душно. Захотелось чего-то иного — нового, свежего. Иных людей, иных обычаев, иного уклада жизни. Понимаешь? — на его губах вновь расцвела улыбка. Вэй Ин кивнул. Тяга к приключениям ему была понятна. Но отказ от жизни заклинателя — нет. Как можно променять заклинательство на… пошив одежды?!. Впрочем, рядом с ним стоял и другой похожий пример — Хуайсан. Он тоже любил рисовать и писать стихи гораздо больше, чем сражаться с Нечистью. Да и милая шицзе предпочитала кухню Ночным охотам. Но шицзе девушка, а Не Мин мужчина! Как, впрочем, и Хуайсан. — А почему ты, будучи заклинателем, решил заняться… этим? — осторожно, не желая ненароком обидеть нового знакомого, спросил Вэй Ин и обвёл рукой комнату. — Мне это нравится, — глаза Не Мина наполнились светом. — Создавать образы, подчёркивать индивидуальность и красоту каждого человека, дарить людям радость. В один чудесный день я понял, что хочу рождать что-то прекрасное, а не убивать нечто ужасное, — он усмехнулся. — И ты совсем отказался от заклинательства? Не тренируешься больше? — Вэй Ин приподнял брови, не в силах поверить в подобное. — Нет, — качнул головой Не Мин, — не отказался. Одинокого путешественника в дороге подстерегает множество опасностей. Нечисть, разбойники, просто дурные люди. Поэтому навыки заклинателя мне пришлись очень кстати. Я всегда мог защитить себя и тех, кто нуждался в моей защите. Правда, в итоге я сменил саблю на меч. Он мне больше нравится. Вэй Ин понятливо кивнул. — Кстати, ты ведь тоже мечник? — поинтересовался Не Мин. — И я слышал, что выдающийся! — Был… — нахмурил брови Вэй Ин. — Почему был? — удивился Не Мин, не обращая внимания на предупреждающий тычок Хуайсана. Вэй Ин болезненно поморщился, однако ответил, опустив глаза, будто признаваясь в чём-то постыдном: — У меня больше… нет ядра… — Ну и что с того? — Не Мин приподнял брови. — Знаешь, в этом огромном мире у большинства людей нет ядра. А вот сильных и умелых воинов предостаточно. И некоторые из них могут дать фору даже заклинателям! — он поймал недоверчивый взгляд Вэй Ина и рассмеялся. — Не смотри так! Это чистая правда! Нас, заклинателей, так воспитывают, что мы просто зациклены на своём ядре, словно в нём заключён весь смысл нашего существования. Но это не соответствует действительности! Отнюдь, — он, усмехнувшись, покачал головой. — Уверяю тебя, Вэй Усянь, великим воином и мастером боевых искусств можно быть и не имея ядра! Было бы желание и стремление. Это так, поверь! Вэй Ин испустил еле слышный вздох. Когда-то то же самое говорил ему и Ванцзи. Однако Вэй Ин не придал большого значения его словам. Он думал, что Ванцзи говорит это из жалости, желая подбодрить Вэй Ина, чтобы он не чувствовал себя совсем уж ничтожеством. А вот в слова Не Мина, у которого не было причин его жалеть и который, судя по всему, повидал в этой жизни немало, верилось больше. Губы Вэй Ина тронула улыбка. — Верю, — с теплотой в голосе произнёс он и поинтересовался: — А как долго ты путешествовал? Не Мин задумался: — Лет пять или шесть… Где-то так, верно? — он посмотрел на Хуайсана. — Пять лет, восемь месяцев и две недели, — уверенно ответил тот. — Ого, какая точность! — поразился Не Мин и, проказливо ткнув друга локтем в бок, поддразнил его: — Ты что, считал каждый день моего отсутствия? — Больно надо! Слишком много о себе воображаешь! — поджав губы, возмутился Хуайсан и важно произнёс: — Я веду дневники. Это историческая летопись для будущих поколений! — Ну во-о-от, — притворно расстроился Не Мин, — я-то надеялся, что мой друг по мне скучал! А он летописи пишет! — Я… скучал. Очень, — тихо сказал Хуайсан и спрятал за веером внезапно заблестевший взгляд. Не Мин живо к нему обернулся. Глаза его потемнели. Вэй Ин почему-то почувствовал себя неловко и поспешил задать новый вопрос: — А почему ты вернулся, Не Мин? Устал от странствий? Улыбчивое лицо Не Мина омрачилось: — Отец погиб на войне. И теперь мне нужно заботиться о матери и сестре. — Сожалею о твоём отце! — сочувственно произнёс Вэй Ин. — Спасибо! — Не Мин грустно вздохнул. — Ты ведь знаешь, что о твоей семье здесь заботятся, а-Мин! — с некоторым упрёком сказал Хуайсан. — Они ни в чём не нуждаются! — Конечно знаю, Хуайсан, — улыбнулся Не Мин. — Глава Не добрый и великодушный человек. Но я говорил не о материальном. Мои родные нуждаются в любви. Все мы в ней нуждаемся, — он скользнул по лицу друга мимолётным взором, но тут же отвёл взгляд и добавил уже другим, несколько напряжённым, как показалось Вэй Ину, голосом: — К тому же меня здесь ждала невеста… — Невеста?.. — удивился Вэй Ин, настороженно взглянув на Хуайсана. — Невеста, — спокойно подтвердил тот. Уголки его губ приподнялись, однако глаза не улыбались. — Не Линь прелестная девушка. Они с а-Мином помолвлены с детства. И она безумно счастлива, что он вернулся. — Выходит, — осторожно спросил Вэй Ин, переводя взгляд с вновь прикрывшегося веером Хуайсана на резко посерьёзневшего Не Мина, — скоро в Нечистой Юдоли будет свадьба?.. — Выходит, что так, — криво улыбнулся Не Мин и перевёл тему: — Так из какой ткани сшить тебе нижние одежды, Вэй Усянь? Какой цвет тебе нравится? — Алый, — не задумываясь ответил Вэй Ин. Не Мин удивлённо выгнул бровь: — Алый? Хм. Это… довольно необычно и дерзко! Мне нравится! — он лукаво склонил набок голову и одобрительно усмехнулся. Затем вновь внимательно оглядел Вэй Ина и добавил: — Впрочем, уверен, что этот цвет тебе очень идёт! Кроме того алый прекрасно сочетается с серым, — лицо его вновь осветилось улыбкой. — Пусть будет так. А теперь давай-ка снимем с тебя мерки.