Наверно, это тоже любовь?..

Ванцзи в поисках Вэй Ина пришёл к кроличьей поляне и увидел, что он тренируется. Не желая мешать его тренировке, Ванцзи спрятался в тенистых ветвях развесистого дерева и принялся наблюдать. Движения Вэй Ина были уверенными, отточенными, чёткими. Было заметно, что он занимается практикой по несколько часов в день и тренировок не пропускает. Ванцзи сразу обратил внимание на то, что мастерство Вэй Ина значительно улучшилось с тех пор, как они занимались вместе. Завершив комплекс упражнений, которым обучил его в своё время Ванцзи, Вэй Ин немного передохнул и поднял с земли аккуратно заточенную палку. Перехватив её на манер меча, он грациозно закружился в движениях поразительно красивой боевой техники ордена Цзян. Ванцзи изумлённо поднял брови. Вэй Ин совершенствует свои заклинательские навыки? Но… зачем?.. У него нет ядра, он всё равно не сможет использовать духовное оружие. Конечно, сражаться можно и обычным мечом. Хотя обычному человеку для этого ни к чему сложные боевые приёмы заклинателей. Впрочем, Вэй Ин никогда не искал лёгких путей. Стиль мечников Цзян всегда нравился Ванцзи — ещё со времён учёбы Цзян Ваньиня и Вэй Ина в Гусу. Ванцзи тогда не раз имел возможность наблюдать спарринги Вэй Ина с его шиди. И сейчас он также с искренним удовольствием любовался манёврами Вэй Ина. Вэй Ин двигался то плавно, неспешно и текуче, уподобляясь мягким волнам лотосовых озёр Юньмэна. То яростно, мощно, сокрушительно, словно море во время неистового шторма. Затем он ускорился настолько, что Ванцзи даже стало сложно следить за практически неуловимым мельтешением его рук и ног. Одежды Вэй Ина развевались. Алая лента языками пламени трепетала в собранных в длинный хвост чёрных волосах. Выпады Вэй Ина стали молниеносными, резкими, жалящими и стремительными, словно броски змеи. Ванцзи ахнул, не веря своим глазам — личная боевая техника Вэнь Жоханя! Опасная и смертоносная. Она так и называлась — «Укус королевской кобры». И владели ею, насколько Ванцзи знал, лишь два человека в Поднебесной. И оба они принадлежали к клану Вэнь — сам Вэнь Жохань и его старший сын. Ванцзи был уверен, что эта техника утрачена навсегда. Оказалось — нет. Он вспомнил, что Вэй Ин во время войны был личным учеником бывшего Верховного Заклинателя. Значит, Вэнь Жохань обучал его не только тёмному искусству. Сделав последний жёсткий выпад, Вэй Ин вновь замедлился, двигаясь теперь грациозно и легко. В его элегантных, точных и изящных ударах Ванцзи с замиранием сердца узнал стиль родного ордена. В завершение Вэй Ин расправил плечи, надменно вздёрнул голову и, заложив одну руку за спину, сделал несколько движений в лёгкой, жеманной, но от этого не менее убийственной манере ордена Цзинь. Бросил палку на землю, потянулся, расслабляя мышцы, сел прямо на землю и погрузился в медитацию. Ванцзи был поражён. Объединить в одной тренировке довольно сложные техники четырёх Великих орденов, превратив их в единый комплекс, — такое под силу не каждому заклинателю! А Вэй Ин с лёгкостью сделал это, даже будучи лишённым ядра! Он воистину непревзойдённый мастер! Ванцзи даже боялся представить, каких высот смог бы достичь Вэй Ин через десяток лет совершенствования, если бы не лишился ядра. Вполне вероятно, что он сумел бы обрести бессмертие. Вэй Ин тем временем, отдохнув немного в медитации, поднялся и вновь принял боевую стойку. Ванцзи удивлённо распахнул глаза — это ещё не всё?.. Он с интересом подобрался, теряясь в догадках о том, что собирается делать Вэй Ин теперь. Неужели он освоил и технику боя саблями? Но уже после первых же совершённых Вэй Ином движений сердце Ванцзи ухнуло вниз, а в душе разгорелся пожар. Потому что Вэй Ин чётко и уверенно выполнял боевые приёмы «Жалящей руки». Это была тайная техника клана Лань. И обучить ей Вэй Ина могли лишь три члена правящей семьи. О дяде речь, разумеется, идти не могла. Ванцзи Вэй Ина этому не учил никогда. И на то была причина. Вторым названием техники было — «Танец с кинжалами», а Ванцзи терпеть не мог кинжалы и крайне редко практиковал данный вид боя. Зато Сичэнь обожал это коварное оружие и являлся непревзойдённым мастером «Жалящей руки». Ванцзи напряжённо наблюдал за тем, как грациозно двигается Вэй Ин, совершая короткие быстрые выпады, имитирующие удары кинжалом. С тоской и зарождающимся в душе гневом Ванцзи понимал — чтобы достичь такого уровня мастерства, недостаточно было увидеть эту технику один раз. Для этого нужна была не одна тренировка. И даже не две. Он представил, как Сичэнь демонстрирует Вэй Ину все эти соблазнительные, обманчиво женственные и изящные движения «Танца с кинжалами». Как касается его талии, рук и плеч, обучая правильной стойке. Как они синхронно «танцуют» вместе, и Вэй Ин медленно воспроизводит каждый жест Сичэня, не сводя с него внимательного и наверняка восхищённого взора. Восхищённого — потому что Ванцзи знал, насколько великолепен и красив Сичэнь в процессе выполнения этого «Танца». Он сам не единожды любовался братом, затаив дыхание. В груди Ванцзи обжигающим пламенем полыхнула ярость. Он невольно подался вперёд. Под сапогом хрустнула ветка. Вэй Ин стремительно обернулся. На его губах сияла улыбка, которая тотчас померкла при виде Ванцзи. У Ванцзи появилось чувство, словно он хлебнул уксуса. Сразу половину сосуда. Прямо из горла. Улыбка Вэй Ина предназначалась не ему. Он явно ожидал увидеть другого человека. Зато взгляд — холодный, презрительный, надменный — несомненно, был обращён к Ванцзи. В последнее время Вэй Ин смотрел на него только так. Он умудрялся смотреть на Ванцзи свысока, даже стоя перед ним на коленях. Глаза Ванцзи вспыхнули бешенством. Он кинулся к Вэй Ину, желая схватить его, утащить в цзинши и там оторваться, вымещая на нём всю свою горечь и злость. Однако Вэй Ин молниеносно увернулся и нанёс Ванцзи сильный удар ребром ладони прямо по выступающему кадыку. Ванцзи захлебнулся вдохом, закашлялся и, инстинктивно отскочив, потрясённо уставился на Вэй Ина. Это было крайне… болезненно. А если бы в руках Вэй Ина был кинжал, то Ванцзи сейчас уже валялся бы с перерезанным горлом, истекая кровью. Как такое вообще возможно?!. Как Вэй Ин сумел достать его — одного из сильнейших заклинателей Поднебесной?!. Ванцзи зло скрипнул зубами. Что же… У Вэй Ина был прекрасный учитель. Лучший из возможных. Душу его начала разъедать кислота. Раньше он убеждал себя в том, что не может быть хуже никого из тех, кого Вэй Ин когда-либо одаривал своим вниманием. Теперь же Вэй Ин благосклонен к тому, кто превосходит Ванцзи во всём — в красоте, силе, уме. Выше него по статусу. К тому же это единственный человек, который может забрать у Ванцзи Вэй Ина, щёлкнув пальцами. Потому что вправе это сделать. Вэй Ин взглянул на шокированное лицо Ванцзи с издёвкой. Губы его искривились в презрительной, злой усмешке. В глазах засветилось мрачное торжество. Он выпрямил плечи, небрежно откинул назад свой длинный хвост и снова принял боевую стойку, приглашая Ванцзи к продолжению. Тот недоверчиво приподнял брови. Вот как? Вэй Ин хочет с ним сразиться?.. Он настолько в себе уверен? Хорошо. Ванцзи не против! Он с удовольствием с ним поиграет! В его душе вспыхнул охотничий азарт. Низко рыкнув, он вновь бросился на Вэй Ина. Тот легко увернулся. Вэй Ин понимал, что в спарринге ему Ванцзи не одолеть, поэтому брал ловкостью, а не силой. Он всегда, ещё с юности, был более быстрым, ловким и непредсказуемым, чем Ванцзи. Сейчас, при отсутствии ядра, его реакции стали гораздо медленнее, чем раньше. Но они всё равно были намного лучше, нежели у обычных людей. Вэй Ин юлой кружился вокруг «соперника», оказываясь то спереди, то сзади, то сбоку. Запутывая его, мороча ему голову своими ложными выпадами, заставляя совершать лишние движения. Ванцзи пока ни разу не удалось его достать даже кончиками пальцев. И ему это безумно нравилось. «Охотиться» на Вэй Ина было… захватывающе. По телу Ванцзи пробегали волны дразнящего возбуждения. С каждым обманным манёвром Вэй Ина нетерпение его возрастало. Желание в прямом и переносном смысле уложить наконец «противника» на лопатки становилось непереносимым. И Ванцзи с хищной радостью осознавал, что до этого момента осталось совсем немного. Вэй Ин всё же не мог сравниться с ним в выносливости. К тому же до этого он тренировался несколько часов кряду и заметно устал. Движения его замедлились. Он начал совершать ошибки. И, в конце концов, не сумел уклониться вовремя. Ванцзи сделал ему подсечку. Вэй Ин полетел вниз и опрокинулся навзничь. Сдавленно вскрикнул, больно стукнувшись о землю спиной. Ванцзи тут же навалился на него сверху и крепко перехватил его руки. — Поймал! — произнёс он с тихой угрозой, не сводя пламенеющего взора с его покрасневшего лица. Вэй Ин тяжело дышал, запыхавшись после изнурительного боя. Смотрел на Ванцзи потемневшим взглядом. В глазах его светилось непримиримое упрямство и вызов. Ванцзи не знал, что именно хочет с ним сделать — убить, сожрать или овладеть. Хотелось всего и сразу. Он приник к его шее и с наслаждением сильно прикусил мягкую, тонкую кожу. Вэй Ин охнул и дёрнулся. Попытался вырваться его из рук. Но Ванцзи не позволил ему даже двинуться. Вэй Ин надеется, что он его отпустит? Как бы не так! Во всяком случае, не так скоро. Оторвавшись от шеи Вэй Ина, Ванцзи со странным удовлетворением наблюдал, как на нежной коже расцветает, наливаясь багрянцем, след от укуса. Его укуса. Его метки на теле Вэй Ина. Выглядевшей как клеймо его принадлежности Ванцзи. Это пьянило похлеще вина. Накрыв губы Вэй Ина жгучим поцелуем, он с силой вжался в его пах, бесстыдно притираясь. Вэй Ин вздрогнул и издал полузадушенный стон не то удовольствия, не то боли. Впрочем, Ванцзи сейчас было всё равно. Он понял, что до цзинши не дотерпит. Желание получить разрядку было непереносимым. Вдавившись в тело Вэй Ина ещё сильнее, он принялся двигаться — резко, размашисто, жёстко. Прямо так, даже не развязав пояса своих белоснежных одежд. Собрав все свои силы, Вэй Ин в отчаянии дёрнулся ещё несколько раз, тщетно пытаясь освободиться. Но куда там! Сопротивляться Ванцзи было так же бессмысленно и бесполезно, как биться головой о Стену Правил, пытаясь её сокрушить. Укушенную шею саднило. Запястьям, сдавленным, словно тисками, твёрдыми сильными пальцами, было больно. Вэй Ин устало прикрыл глаза. Бороться не имеет смысла. Он может тренироваться хоть сутками напролёт — с Ванцзи ему никогда не справиться. Ему, Вэй Ину, ничто уже не поможет. И никто. Ему отсюда не выбраться. И никуда не деться от Ванцзи. Вэй Ин откинул голову и прикусил губу, чувствуя, как от движений Ванцзи в низу живота зарождается и скручивается узлом острое болезненное удовольствие. Удовольствие, которого он не просил.

***

Вэй Ин огляделся по сторонам. Занималась заря. Над лотосовым озером стелился нежно-розовый туман, окрашенный первыми лучами солнца. Озеро было сплошь покрыто светло-зелёными листьями, совсем молодыми, ещё клейкими, источавшими характерный аромат свежести и весны. Ветерок был тёплым, но пока по-весеннему свежим. Он в Пристани Лотоса? Но почему так тихо? Вэй Ин пошёл вперёд. Под его ногами пружинили и слегка поскрипывали доски берегового настила. Вокруг не было ни души. Странно. Обычно в это время Пристань уже оживала. Первые торговцы, сонно переговариваясь, устанавливали свои лотки на главной площади Юньмэна. Слышался звонкий смех прачек, выходивших стирать бельё пораньше, пока ещё не так жарко. Беззлобно переругивались лодочники. Лаяли собаки. Плакали или смеялись дети. Сейчас же не было слышно ни звука человеческого присутствия. Лишь плеск воды, шёпот листвы на верхушках деревьев и стрекотание каких-то насекомых. Вдруг впереди в беседке мелькнуло что-то пурпурное. Вэй Ин прибавил шаг. Приблизившись, он увидел госпожу Юй, стоявшую на резных деревянных ступеньках. Вид госпожа имела грозный, взгляд её метал молнии. Цзыдянь на пальце искрился, выдавая гнев своей хозяйки. — Госпожа Юй! — дрожащим голосом воскликнул Вэй Ин. — Как?.. Откуда вы здесь?.. Вы ведь… Мертвы… Он проглотил это слово вместе с рыданием, спазмом перехватившим его горло. Однако госпожа Юй не обратила на него никакого внимания. Она с искажённым от ярости лицом смотрела на что-то за его спиной. Вэй Ин обернулся и весь покрылся холодным липким потом от увиденного. На покатом берегу находились двое — он сам и Ванцзи. Вэй Ин стоял перед ним на коленях и покорно ублажал его, вцепившись дрожащими пальцами в его белые одеяния. Ванцзи держал его за волосы и жёстко двигался, грубо вторгаясь ему в рот. Выглядело всё это крайне непристойно. Порочно. Грязно. Вэй Ину захотелось утопиться от нестерпимого стыда и унижения при мысли о том, что всё это непотребство происходит на глазах госпожи Юй. Он опустил голову, не смея поднять на неё глаза. — Мерзавец! — вдруг гневно вскричала Юй Цзыюань, полыхнув Цзыдянем. — Разве для этого я растила тебя столько лет?! Вэй Ин рухнул на землю, кланяясь ей в ноги: — Простите! Простите меня госпожа Юй! Я… — Мерзавец! — повторила она дрожащим голосом. — Как смеет этот ублюдок обращаться с моим мальчиком подобным образом?! Вэй Ин в неверии посмотрел неё. Она перевела на него полный печали и скорби взгляд. — Встань, Вэй Усянь, — госпожа Юй протянула ему руку. — Я не желаю видеть тебя на коленях. Перед кем бы то ни было. Он, словно утопающий, схватился за её тёплую, сильную ладонь и с трудом поднялся на подрагивающие ноги. Госпожа Юй подошла ближе и большими пальцами вытерла с его лица дорожки слёз. Этот полный материнской заботы жест ошеломил Вэй Ина. Она никогда, никогда не делала так при жизни! Слёзы им с Цзян Чэном всегда вытирала только шицзе. — Скажи, Вэй Усянь, — тихо произнесла Юй Цзыюань, — может, я неверно поняла то, что увидела? Я ведь помню, тебе всегда нравился этот мальчик — Второй Нефрит ордена Лань. Ответь мне, это, — она кивком указала за его спину, — то, чего ты действительно хочешь? Вэй Ин задумался на мгновение, но затем уверенно покачал головой. Он бы хотел. Но точно не этого. Точнее, может быть и этого, но однозначно не так. Он не желал унижений. Ему хотелось нежности и тепла. Ну, может, чуточку страсти. Но страсти, продиктованной симпатией, приязнью, а не… чем бы там ни было, что в голове у Ванцзи. Госпожа Юй нахмурилась: — Тогда прекрати это! — Я не могу… — прошептал он потерянно, — я не знаю как… Юй Цзыюань помолчала, взгляд её наполнился сочувствием и пониманием. Она покивала: — Я знаю — труднее всего противостоять тем, кто нам небезразличен. И именно они способны причинить самую сильную боль и нанести самую глубокую рану… От недругов можно защититься ненавистью, а любящее сердце открыто и беззащитно. И терпеливо. Порой даже слишком… Госпожа Юй вновь взглянула туда, куда он стыдился даже оборачиваться. Щёки Вэй Ина запылали. — Вы пошли по неверному пути. Оба, — вздохнув, печально произнесла Юй Цзыюань. — Он уже не может остановиться. Но ты ещё можешь. Тебе нужно это прекратить, пока всё не зашло слишком далеко. Иначе ты совсем запутаешься в своих чувствах. В том, что хорошо, а что плохо. Что правильно, а что — нет. Дальше всё будет становиться только хуже… — она положила руки ему на плечи и ободряюще сжала их. — Вэй Усянь, я знаю, что ты больше не заклинатель и не Первый ученик Великого ордена. У тебя отняли всё и сделали рабом. Но даже раб может сохранить достоинство. Не забывай, что ты по-прежнему человек. И по-прежнему… мой сын. — её тёплая ладонь легла на его щёку и ласково погладила. — Помни, мой мальчик, выбор есть всегда! Даже когда кажется, что его нет.

***

Вэй Ин проснулся и резко сел, задыхаясь. Сердце билось как сумасшедшее. Он вытер покрытый испариной лоб. Сон… Это был сон… Но такой… реалистичный! Обрывки сна всё ещё крутились в его голове. Он прикрыл глаза, и перед ним тотчас возникла приснившаяся ему разнузданная картина. Видеть это со стороны оказалось… неприятно, мучительно стыдно и крайне болезненно. Голос госпожи Юй вновь зазвучал в его голове. «Как смеет этот ублюдок обращаться с моим мальчиком подобным образом?!». «Я не желаю видеть тебя на коленях!». «У тебя отняли всё и сделали рабом». «Не забывай, что ты по-прежнему человек. По-прежнему мой сын». «Прекрати это!». Вэй Ин с силой сжал пальцами виски, чувствуя, как в нём волнами поднимается безудержная ярость. Недовольство, обида, злость, протест против всего происходящего с ним — все эти отрицательные эмоции, копившиеся глубоко в его душе в течение многих месяцев, видимо, достигли некой точки кипения и готовы были выплеснуться наружу. В груди Вэй Ина зарождалась жгучая, смертельная ненависть. Он ненавидел их всех. Заклинателей, уничтоживших его дом. Убивших его родных и друзей. Искалечивших его и его близких. Отнявших у него свободу. Лишивших его чести и достоинства. Он ненавидел это место, в котором его заперли до конца жизни. Где над ним надругались. Где его изо дня в день бесчестили и унижали. Причиняли боль. Кончики пальцев закололо от фантомного ощущения. Вэй Ину неистово захотелось разнести здесь всё, разорвать на мелкие кусочки. Если бы в Облачных Глубинах была хоть толика энергии затаённой злобы, он бы камня на камне не оставил от этого пристанища лицемеров! Развеял бы по ветру всех этих «праведников» в белоснежных одеждах, но с душами черней самой Тьмы! — Вэй Ин! — раздался вдруг полный неудовольствия голос. Кровь бросилась Вэй Ину в голову. И в первую очередь он уничтожил бы этого человека! Полного лицемерного благочестия, а на деле — развратного и похотливого! Разорвал бы его голыми руками! Разбил бы его голову, чтобы воочию увидеть наконец, что там творится внутри! Вырвал бы сердце, если в его груди, конечно, бьётся живое сердце, а не застывший кусок льда. «Убей! Убей! Убей!» — болезненно застучало в висках на разные лады. Что-то в его голове кричало, шептало, визжало, повторяя это слово. Ощущение было почти забытое, но такое… знакомое. Похожее на Тьму. Однако это не могла быть она. Это был он. Он сам. То были его собственные чувства и желания, сокрушительной волной поднимавшиеся изнутри. Вэй Ину отчаянно хотелось убивать. Безумно желалось выпустить из пальцев острые лезвия Тьмы и резать, кромсать, раздирать каждого, кто попадётся ему под руку. Этого нельзя допустить! Он не может… Он должен думать о безопасности шицзе и шиди. Любая его ошибка может стоить им жизни. О своей он в данный момент не думал. Своя жизнь его не заботила. Вэй Ин сжал голову так сильно, что ему показалось — она сейчас лопнет. Нужно успокоиться… Успокоиться… — Вэй Ин! — Ванцзи заглянул за ширму и недовольно нахмурился. — Почему ты до сих пор в постели? Уже почти семь… Его раздражение сменилось тревогой, когда он наткнулся на полубезумный взгляд покрасневших от полопавшихся сосудов глаз. — Вэй Ин, что с тобой? — в два шага преодолев расстояние до кровати, Ванцзи дотронулся до плеча Вэй Ина. — Не смей. Ко мне. Прикасаться! — яростно вскричал вдруг тот, злобно скинув его руку. — Что?.. Что случилось, Вэй Ин?.. — Что случилось?! Ты спрашиваешь меня, что случилось?! Это я хочу знать, что случилось с тобой?! Почему благородный Нефрит праведного ордена превратился в… Грубое. Ненасытное. Похотливое. Животное?! Ванцзи отшатнулся как от удара. Кровь отлила от его лица. — Что ты несёшь, Вэй Ин?.. — Я НЕ ХОЧУ! Я больше не желаю, чтобы ты ко мне прикасался! Ты мне противен! Мерзок! Ненавижу тебя! Презираю! Мне каждый раз хочется вымыть рот мыльным корнем после этого всего! Это отвратительно! Гадко! Гнусно! Ты. Самое. Настоящее. Ничтожество! Каждое слово Вэй Ина раскалённым гвоздём вонзалось в сердце Ванцзи. Он противен Вэй Ину?.. Вэй Ин ненавидит его?.. Считает ничтожеством?.. Но почему он молчал так долго? Почему ни разу не сказал, что ему настолько мерзко и противно быть с ним, Ванцзи?.. — Вэй Ин, я… — он растерянно протянул к нему руку. — НЕ ТРОГАЙ меня! — взвизгнул Вэй Ин, отскочив. — Больше никогда! Меня достали эти твои особые «наказания»! Хочешь наказать — придумай другой способ! Забей меня лучше ферулами или дисциплинарным кнутом! Хотя я уже не понимаю, за что ты меня наказываешь! Я больше не нарушаю ваших гуевых правил! Прислуживаю тебе! Исполняю все твои поручения! Хорошо справляюсь со своими обязанностями! Но нет! Ты вечно всем недоволен! И каждый день находишь повод, чтобы… — он поперхнулся и в гневе потряс кулаками перед лицом Ванцзи. — Если ты ещё хоть раз попытаешься засунуть свой чл… янский корень мне в рот — откушу! Клянусь Небесами! Вэй Ин в последний момент смягчил выражение, но уши Ванцзи всё равно запекло от того, как грубо и пошло это прозвучало. И… обидно. Так, словно Ванцзи всё равно, куда и кому совать свой янский корень! Но ему не всё равно! Такое он позволяет себе только с Вэй Ином! Хочет только Вэй Ина! Ему бы даже в голову не пришло разрешить кому-либо другому обнажать себя! Прикасаться к себе так! И он сам никогда не стал бы прикасаться к кому-то другому, кроме Вэй Ина. В душе Ванцзи полыхнул гнев пополам с обидой: — Ты мне угрожаешь? Мне?! — Предупреждаю! — Что ты себе позволяешь, Вэй Ин?! — Ванцзи начал на него надвигаться. Вид его сделался устрашающим. — Как ты смеешь?! Ты не вправе говорить мне подобные слова! Вэй Ин злобно сощурил глаза: — Почему нет?! Почему это я не вправе?! — Потому что я твой господин, а ты — мой слуга! — Кто это решил?! — рявкнул Вэй Ин, которого уже понесло от с трудом сдерживаемой злости. В груди Ванцзи жгло и болело от оскорбительных слов Вэй Ина. Ему захотелось задеть его, ударить побольнее: — Это решение Главы ордена Лань, имуществом которого ты являешься! Услышав, что его назвали имуществом, Вэй Ин заскрежетал зубами: — Тогда я прямо сейчас пойду к Главе и уговорю его, чтобы он взял меня к себе в услужение! Я не желаю более быть твоим слугой! У Цзэу-цзюня доброе сердце. Надеюсь, он не откажет мне, если я попрошу его как следует! Разъярённый донельзя Ванцзи издал гневный, яростный рык и попытался схватить Вэй Ина, но тот опрокинул на него ширму и выскочил из цзинши, громко хлопнув створками раздвижных дверей. Слетев по ступеням, Вэй Ин опрометью бросился вперёд и на полном ходу врезался в идущего по дорожке человека, едва не сбив его с ног. Человек пошатнулся, но устоял и поймал Вэй Ина в паре мгновений от столкновения последнего с землёй. Шёлк широких рукавов обернулся вокруг Вэй Ина уютным коконом. Руки, поддерживающие его, были удивительно сильными, но при этом тёплыми и мягкими. Аура мужчины и исходящая от него духовная сила были столь светлыми, чистыми и умиротворяющими, что весь клокочущий в Вэй Ине гнев без следа сошёл на нет так же внезапно, как и появился. Вэй Ина словно с головы до ног омыли прохладные и чистые воды живительного источника, даря душе безмятежность и покой. Он расслабился. Дышать сразу стало легче. Окутавшая его нежным воздушным облаком аура была ему хорошо знакома. Однако он никогда ещё не ощущал её так близко. Как и эти руки, что обнимали его сейчас так крепко и одновременно ласково, — их мимолётное прикосновение к себе он чувствовал лишь однажды много месяцев назад, когда этот человек точно так же не дал ему упасть. Вэй Ину стало вдруг так хорошо, тепло и спокойно. Настолько защищённым он не чувствовал себя, вероятно, с тех пор, как дядя Цзян носил его — маленького — на руках. Вэй Ину до боли в сердце захотелось укутаться в эти мягкие объятия, как в пуховое одеяло, и остаться в них навсегда. Он поднял глаза и встретился со смеющимся взглядом Лань Сичэня. — Господин Вэй, куда вы так спешите? В Облачных Глубинах запрещён бег! — улыбка Главы была столь искренней и располагающей, что Вэй Ин не мог не улыбнуться в ответ. Он никогда не мог устоять перед улыбающимся или смеющимся Цзэу-цзюнем. Ванцзи тем временем, выпутавшись из обрывков и обломков сломанной ширмы, вылетел на крыльцо и… увидел Вэй Ина в объятиях своего брата. Сичэнь бережно обнимал Вэй Ина и нежно улыбался, глядя на него так ласково, так мягко, так… влюблённо. Ванцзи был очень плох в распознавании эмоций других людей. Всех. Кроме брата. С Сичэнем они были очень близки с самого раннего детства. Им никогда не нужны были слова, чтобы понимать друг друга. Брата Ванцзи умел «читать» хорошо. И его взор, обращённый на Вэй Ина, сказал ему о многом. На самом деле обо всём… Это был первый раз на памяти Ванцзи, когда он видел, чтобы в глазах Сичэня пылало подобное нежное пламя. А Вэй Ин… На его губах играла ослепительная улыбка, и он смотрел на Сичэня так… так… На Ванцзи от так не смотрел никогда! И уже давным-давно так ему не улыбался. Если до этого мгновения у Ванцзи и были какие-то сомнения, то сейчас они развеялись горсткой пепла, сгорев дотла в пожаре охвативших его необузданных эмоций. Кровь его вскипела и обожгла все внутренности, словно туда плеснули едкой кислотой. «Я прямо сейчас пойду к Главе и уговорю его, чтобы он взял меня к себе в услужение!»… «Чтобы он взял меня к себе в услужение…»… «Чтобы он взял меня к себе…»… «Чтобы он взял меня…»… «Взял меня…»… Бешеная ревность скрутила спазмом всё тело Ванцзи. Сердце выламывало рёбра. Глаза застила кровавая пелена. «Убью!» — взревело внутри него что-то тёмное и кровожадное. — «Обоих!». Где-то в цзинши яростно задрожал, вырываясь из ножен, Бичэнь. — …ан…зи… Цзи… Ван… Цзи! — кто-то резко встряхнул его за плечи. Немного придя в себя, он встретился с обеспокоенным взглядом Сичэня: — Брат, с тобой всё в порядке?.. Ванцзи провёл ладонью по лицу, избавляясь от наваждения. Но кислый привкус во рту никуда не делся. Он кивнул и поклонился: — Ванцзи приветствует Главу. — Точно всё в порядке?.. — Сичэнь пытливо и встревоженно заглянул ему в лицо. — Ты хорошо себя чувствуешь? Ты побледнел. Может, тебе стоит посетить Лекарские палаты? Это не повторение предыдущего приступа?.. Ванцзи постарался принять свой обычный бесстрастный вид и покачал головой: — Брату нет нужды беспокоиться. Я чувствую себя хорошо, —он перевёл тяжёлый взгляд на Вэй Ина, стоявшего за спиной Сичэня, и приказал: — Вэй Ин, вернись в цзинши, мы не договорили! Вэй Ин насупился и вызывающе вздёрнул подбородок, не двигаясь с места. — Вэй Ин! — Ванцзи с трудом сдерживался, чтобы не схватить его за шиворот и волоком не затащить в дом. Но позволить себе подобное поведение в присутствии брата он, разумеется, не мог. Поэтому он лишь резко и зло процедил сквозь зубы: — Вэй Ин! Немедленно! Вернись! В цзинши! Брови Лань Сичэня взлетели от изумления. Затем он нахмурился. Тон Ванцзи ему не понравился. Даже если господин Вэй что-то натворил и довёл Ванцзи до белого каления (а он в этом хорош, видят боги!), это всё равно не повод обращаться с ним с подобным неуважением. — Ванцзи! — Лань Сичэнь с укоризной взглянул на брата. — По-моему, тебе стоит вести себя вежливее. В ответ на это замечание Ванцзи бросил на него горящий мрачным пламенем взор, поджал губы и уставился на Вэй Ина, сверля его гневным взглядом. Сичэнь сдвинул брови ещё сильнее. Что у них случилось?.. — Господин Вэй? — вопросительно обернулся он к Вэй Ину. — Что-то не так? Между вами и Ванцзи произошло… недопонимание? Я могу как-то разрешить ваши разногласия? После того как Вэй Ин выплеснул долгое время копившиеся в нём и постоянно сдерживаемые негативные эмоции, он более не чувствовал той ярости, что распирала его совсем недавно. И судя по всему, уютные объятия Цзэу-цзюня и его здоровая позитивная энергия несколько гармонизировали разбалансированное состояние Вэй Ина и успокоили его расшатанные нервы. К тому же Вэй Ин не был злопамятен и не умел гневаться долго. Поэтому на вопрос Цзэу-цзюня он лишь молча покачал головой. Ванцзи же, окончательно потеряв терпение, рявкнул, повышая голос: — Я кому сказал, Вэй Ин?! Ступай в цзинши! Быстро! Хотя у Вэй Ина не было ни малейшего желания возвращаться сейчас в цзинши и продолжать их с Ванцзи разборки, устраивать сцену перед Главой ордена он не хотел. Как и объяснять ему причины своего поведения. Поэтому он решил, что самым разумным сейчас будет послушаться своего господина. Вэй Ин поклонился Лань Сичэню и сделал шаг в сторону дома, однако Глава поднял руку, преграждая ему путь. — Что ты себе позволяешь, Ванцзи? — холодно произнёс он, обратив на брата хмурый взгляд. — Где твои манеры? Как ты разговариваешь с господином Вэем? — Я разговариваю со своим слугой так, как считаю нужным! — резко ответил Ванцзи, всё ещё буравя взглядом Вэй Ина. Что?.. Что?! Сичэнь не поверил своим ушам. Слугой?! С каких это пор Ванцзи действительно считает господина Вэя слугой?.. Разве этот статус изначально не был номинальным? Сичэнь определил господина Вэя в личные слуги Ванцзи лишь для того, чтобы тот имел возможность и право защищать и оберегать его! Ведь Сичэнь ясно дал это понять брату с самого начала! В тот самый день, когда привёл господина Вэя в Облачные Глубины. И Ванцзи пообещал ему взять Вэй Усяня под свою защиту! — Будучи твоим личным слугой и живя в цзинши, Вэй Усянь окажется в безопасности и под твоей защитой. Однако если для тебя это неудобно и ты против… — Я не против! Если так будет лучше для Вэй Ина… — Хорошо. Значит, договорились, — произнёс Лань Сичэнь и тихо добавил, — позаботься о своём друге, Ванцзи! Он достаточно настрадался… — Я позабочусь! — порывисто кивнул Ванцзи. — Ванцзи обещает заботиться о Вэй Ине и защищать его! В груди Сичэня стал зарождаться холодный гнев. Он опасно сверкнул глазами. Воздух вокруг сгустился. — Ванцзи, — голосом Главы, вероятно, можно было бы заморозить до дна самое глубокое озеро Юньмэна. — Кем ты себя возомнил? Императорским чиновником? Ты забыл, адептом какого ордена являешься? Забыл, как в Облачных Глубинах принято относиться к слугам? Так ступай и перечитай правила ордена! Может, это освежит твою память! — Сичэнь сурово нахмурился. — Господин Вэй не твоя собственность и ты не имеешь никакого права говорить с ним в подобном тоне! Он вернётся в цзинши лишь в том случае, если сам этого пожелает. И при условии, что ты вежливо его об этом попросишь! И немедленно извинишься за своё неподобающее поведение! Не только передо мной! Ванцзи побледнел от гнева, возмущения и унижения — как смеет брат отчитывать его, словно малолетнего! Да ещё в присутствии Вэй Ина! Глаза Ванцзи загорелись золотым огнём. Он сжал кулаки и посмотрел на брата с мрачной яростью. Однако Сичэнь лишь сдвинул брови ещё сильнее. Его аура потяжелела настолько, что Вэй Ину, стоящему рядом, стало нечем дышать. Он испуганно посмотрел на братьев, которые сверлили друг друга раздражёнными, гневными взглядами, и решил вмешаться. Вэй Ин не желал, чтобы эти двое поссорились. И ещё меньше хотел становиться причиной их ссоры. Поэтому он сделал шаг вперёд и обратился к Лань Сичэню: — Цзэу-цзюнь, всё в порядке! Я… Однако Глава глянул на него с таким грозным предупреждением, что он тут же захлопнул рот и попятился. Да ну нахрен! Вэй Ин не самоубийца, чтобы пытаться разнять двух сцепившихся Нефритов! Пусть хоть головы друг другу поотрывают, если им так этого хочется! Хотя если подобное случится, Ванцзи спустит шкуру с него, Вэй Ина. Ведь именно он в итоге постоянно оказывается крайним и во во всём виноватым. — Я жду, Ванцзи! — произнёс Глава Лань обманчиво спокойным тоном, который никак не вязался с его пылающим взором. — Твоей вежливой просьбы. И извинений. Ванцзи стало не по себе. Будь они с братом лишь вдвоём, он бы уже давно попросил у Сичэня прощения за свою дерзость и неучтивость. Брат редко на него гневался. Но когда подобное случалось, Сичэнь становился таким пугающим, что Ванцзи хотелось замуровать себя в пещере Ханьтань и не выбираться оттуда в ближайшие лет десять. К тому же его с самого детства приучили с почтением относиться к старшим. И с особым почтением — к тем, кто выше по статусу. Сичэня же он искренне уважал и помимо всяких правил. Но сейчас свидетелем их противостояния был Вэй Ин! И Ванцзи не желал терять перед ним лицо и легко сдаваться. Он не хотел выглядеть в глазах Вэй Ина слабее Сичэня. Он и без того проигрывал брату по всем фронтам. Поэтому Ванцзи упрямо вздёрнул подбородок и с вызовом посмотрел брату в глаза: — Вэй Ин — мой слуга! — А я — твой Глава! — жёстко отрезал Сичэнь. — Не вынуждай меня напоминать тебе об этом, Ванцзи! И не забывай, что я вполне могу найти для господина Вэя иную работу в ордене. И чем больше ты упорствуешь, тем больше я склоняюсь к мысли, что именно это мне и следует сделать. Сичэнь произнёс вслух именно то, мысли о чём терзали Ванцзи на протяжении всего последнего месяца. Брат может отнять у него Вэй Ина! Ванцзи поклонился, внутренне обмирая от страха, что Сичэнь действительно приведёт свою угрозу в исполнение: — Прошу прощения у брата за свою неучтивость! Глава Лань выгнул бровь, бросив выразительный взгляд в сторону Вэй Ина. Показывая тем самым, что ждёт извинений не только перед собой. Ванцзи повернулся к Вэй Ину и тихо процедил сквозь зубы: — Вэй Ин, извини за грубость. Вернись в цзинши, пожалуйста. Нам нужно поговорить. Вэй Ин согласно кивнул и отвесил Лань Сичэню поклон: — Прошу у Главы позволения удалиться. Однако Сичэнь отвечать не торопился. Всё ещё хмурясь, он спросил: — Вы уверены, что желаете этого, господин Вэй? Вы не обязаны возвращаться сейчас в цзинши и разговаривать с Ванцзи, если не хотите. — Цзэу-цзюню не стоит беспокоиться! Всё в порядке. Вэй Усянь может идти? Глава Лань помолчал, тревожно вглядываясь в его лицо. Затем кивнул и медленно произнёс: — Ступайте, господин Вэй. Но если вам вдруг понадобится моя помощь или совет, вы знаете, где меня искать. Обращайтесь в любое время! Я всегда буду рад вам помочь. Ванцзи дёрнулся, вновь захлебнувшись уксусом. — Благодарю Цзэу-цзюня за доброту! — Вэй Ин почтительно поклонился и пошёл в сторону цзинши. Сичэнь перевёл тяжёлый взгляд на брата: — Что всё это значит, Ванцзи?! Что между вами произошло?.. Ванцзи опустил голову: — Ничего такого, о чём брату следует волноваться. — Брат тем не менее волнуется! — резко ответил Сичэнь. — В чём дело, я спрашиваю?! Вы поссорились?.. Ванцзи промолчал. — Даже если это так, ты не вправе вести себя подобным образом! — хмуро и жёстко произнёс Глава Лань. — Это неприемлемо, Ванцзи! Правила нашего ордена запрещают унижать людей по их статусу. Запрещают возвышать себя над другими. Запрещают грубить кому бы то ни было, в особенности обывателям. Ты нарушил сегодня несколько правил разом! Не говоря уже о том, что ты совершенно непростительно вёл себя по отношению к своему другу! Другу… Ванцзи вздрогнул, услышав это слово. В груди разлилась горечь. Они с Вэй Ином не друзья… Больше нет… Он вновь низко поклонился брату: — Ванцзи сожалеет о своём недостойном поведении! Ванцзи примет наказание за все нарушенные правила! Сичэнь помолчал. Затем тяжело вздохнул: — Надеюсь, вы сможете самостоятельно разобраться в своих проблемах и недоразумениях. Как взрослые люди! Ванцзи кивнул: — Мы разберёмся. Ванцзи просит у Главы разрешения удалиться. Вообще-то Сичэнь направлялся к Ванцзи, чтобы обсудить предстоящую Ночную охоту. Однако заметив нетерпеливые взгляды, которые брат бросал в сторону цзинши, решил отложить разговор. Это может подождать. В конце концов, Ванцзи и господину Вэю действительно необходимо разрешить свои разногласия. — Я пришёл, чтобы сообщить тебе о предстоящем отъезде, — решил он всё же ввести Ванцзи в курс дела. — Орден Цзинь устраивает празднества по поводу годовщины нашей победы в войне с Вэнями. Состоится Большая Ночная охота на горе Байфэн. Нам нужно решить, сколько людей примет участие в этой Охоте от нашего ордена. И кто именно. Отправляться нужно сегодня вечером. Так что постарайся успеть решить все свои дела и подготовиться. Приходи ко мне после обеда, обсудим все детали. Ванцзи обеспокоенно взглянул на него: — Я должен покинуть резиденцию сегодня вечером? А… брат? Брат примет участие в этой Охоте? — Разумеется, Ванцзи! — с некоторым раздражением ответил Сичэнь. — Я всё ещё Глава ордена! И мне не нравится, что в последнее время ты слишком часто стал об этом забывать! Ванцзи вновь поклонился, извиняясь. — Я приму участие не только в Охоте, но и во всех сопутствующих мероприятиях. А затем останусь в Башне Кои на Совет кланов. Вернусь в Облачные Глубины примерно через месяц. Так что управление орденом вновь ляжет на тебя и дядю. Надеюсь, что ты не подведёшь меня, Ванцзи, и будешь вести себя так, как подобает Наследнику Гусу Лань! — Глава строго посмотрел на брата. — А теперь ступай! Жду тебя после обеда для обсуждения всех вопросов. Вечером отбываем. Ванцзи облегчённо перевёл дыхание и кивнул: — Хорошо, брат! Ванцзи всё успеет. Ванцзи не подведёт! — Можешь идти, — отпустил его Сичэнь. Ванцзи отвесил поклон и нетерпеливо развернулся, желая поскорее оказаться рядом с Вэй Ином. — Ванцзи!.. — окликнул его Глава Лань. — Да, брат? — Будь помягче с господином Вэем, Ванцзи! Ему и так немало досталось… Ванцзи с трудом заставил себя ещё раз кивнуть и, еле сдерживая шаг, пошёл по направлению к своему дому. Сичэнь проводил его встревоженным взглядом. Его грызло какое-то неясное беспокойство. Душу томило дурное предчувствие. У Главы Лань была прекрасная интуиция, которая редко его подводила. И сейчас она просто кричала о том, что ему следует отправиться следом за этими двумя. Однако именно в данном случае Сичэня одолевали сомнения, стоит ли прислушиваться к своему внутреннему голосу. Потому что он не был уверен в том, что в нём говорит тревога, а не что-то иное. То, что заставляет его каждый раз при виде господина Вэя испытывать неуместную трепетную нежность, сладкую, словно мёд. И совершенно неподобающее желание укрыть его рукавами своих одеяний от любого недоброго взгляда. Защитить. Сичэнь прикрыл глаза и прислушался к своему сердцу. Сердце велело ему немедленно ворваться в цзинши, вырвать господина Вэя из рук брата и увезти отсюда как можно дальше. За моря. На большом прекрасном корабле, как когда-то грезилось Вэй Усяню. Осуществить его мечту. Сичэнь нахмурился и с досадой покачал головой. Нет! Он не такой. Он готов предоставить господину Вэю любую помощь и защиту, но лишь в том случае, если тот сам его об этом попросит. Если ему это нужно. Глава Лань дал Вэй Усяню возможность не возвращаться в цзинши и отказаться от разговора с Ванцзи. Однако господин Вэй этой возможностью не воспользовался. Он пошёл туда добровольно. Значит, желал этого сам. И Сичэнь не заметил в его лице ни тени страха или беспокойства. Он явно раздувает из мухи слона и напрасно так нервничает. Да, судя по всему, господин Вэй и Ванцзи серьёзно поссорились. Да, Ванцзи вёл себя грубо и непочтительно. Но они и во времена учёбы в Гусу были словно кошка с собакой. Вряд ли Ванцзи как-то может обидеть господина Вэя. И вряд ли станет это делать. Ну, поругаются. Потом помирятся. Сичэнь не мог поверить в то, что Ванцзи посмеет поднять на Вэй Усяня руку или как-то иначе навредить ему. Ванцзи никогда не поступит подобным образом с человеком без ядра. И тем более с господином Вэем, в которого безумно влюблён уже многие годы! Так что Сичэнь зря себя накручивает. В конце концов, господин Вэй не дева в беде. Он взрослый мужчина. Он сумел в своё время преодолеть такие превратности судьбы, которые многим оказались бы не по плечу. И не сломался. Ванцзи его любит. А симпатия Вэй Усяня к Ванцзи была очевидна Сичэню ещё когда этим двоим было по пятнадцать. Им нужно самим разобраться в своих отношениях. Наедине. Без посторонних. И Сичэнь здесь явно третий лишний. Ему не следует вмешиваться. Его вмешательство лишь усугубит и без того непростую ситуацию. Ведь брат, похоже, пьёт уксус бочками и ревнует господина Вэя даже к нему, Сичэню. И всё же… Он вновь с тревогой посмотрел в сторону цзинши. Прислушался. Его чуткий слух не уловил ни звука. Там было тихо и спокойно. Однако саднящее, болезненное чувство в груди внезапно усилилось. Да что с ним такое творится?!. Глава Лань подавил в себе порыв нарушить личные границы брата и, попирая все приличия, войти в его дом без разрешения. Затем развернулся и быстрым шагом отправился прочь, боясь передумать и вернуться. Намеренно игнорируя тревогу, которая нарастала и мучила его всё сильнее с каждым шагом, отдаляющим его от цзинши.