Наверно, это тоже любовь?..

Башня Кои

Взбешённый Цзинь Гуаншань без доклада ворвался в личные покои своей супруги. Он не позволял себе подобного уже много лет. Однако то, что выкинул Цзысюань, переходило все границы допустимого и вывело его из себя. — Вам известно, что сотворил ваш сын?! Как смел он подставить свой орден таким образом! И ради кого?! Кучки зарвавшихся юнцов и оравы безродных оборванцев?! Я отрекусь от него! Лишу звания Наследника! — Что-о-о?! — Цзинь Мэйфэн вскочила и с яростью уставилась на мужа. В её руке появился Жуань Бянь . В умелых руках плеть являлась грозным оружием, а госпожа Цзинь владела ею мастерски. Жуань Бянем не раз доставалось адептам и слугам ордена — хозяйка Башни Кои была вспыльчива и скора на расправу. Порой перепадало и Цзинь Гуаншаню, но гораздо реже, чем того хотелось госпоже Цзинь. Всё-таки она была благородной заклинательницей уважаемого ордена и лупить мужа воспитание ей в большинстве случаев не позволяло. Но сейчас был именно тот самый случай, когда гнев в её душе возобладал над правилами приличия. Речь зашла о Цзысюане, а сын был единственным человеком, которого Цзинь Мэйфэн любила по-настоящему. Ради него она была готова порвать на лоскуты каждого, кто осмелился бы причинить ему малейший вред. Паскудник Гуаншань озвучил её самые сильные страхи. Она не раз видела в самых своих кошмарных снах, что место Главы ордена занимает не её сын, а один из бастардов этого юбочника, которых у него по десять штук в каждом городе Поднебесной. Жуань Бянь с резким свистом пролетел рядом с едва увернувшимся Цзинь Гуаншанем: — В своём ли ты уме, муж мой?! Как смеешь ты говорить подобное о своём единственном законном наследнике?! Не в силах совладать с душащим её гневом, она замахнулась плетью ещё раз. Цзинь Гуаншань в этот раз не стал уворачиваться, а перехватил Жуань Бянь и, резко дёрнув, выхватил его из рук изумлённой супруги. Доказав тем самым, что звание Главы Великого ордена носит вовсе не за свою поражающую воображение плодовитость. — Законный наследник, говорите?! — он злобно сощурил глаза, — ведомо ли вам, моя дорогая, где и с кем он сейчас находится? Из-за его безрассудства и глупости завтра ему вообще нечего будет наследовать! — Да что случилось? Может вы наконец объяснитесь нормально вместо того, чтобы забрызгивать слюной моё одеяние? — с брезгливой гримасой на лице осведомилась госпожа Цзинь. Глава Цзинь вытер со лба испарину и судорожно выдохнул: — Цзысюань, этот неблагодарный паршивец, в воспитание и обучение которого я вложил целое состояние, решил примкнуть к повстанцам. Он подбил на предательство около двухсот адептов, половина из которых такие же безусые юнцы, как и он сам. Сегодня ночью они покинули Башню Кои и отправились искать гуев лагерь, в котором засели идиоты, именующие себя армией Сопротивления. Утром я обнаружил в своём кабинете вот это! Он вынул из рукава и протянул жене распечатанное письмо. Она торопливо развернула свиток и пробежала глазами по неровным иероглифам, выдававшим волнение и спешку писавшего: «Уважаемый отец! Простите меня за самовольство! Я знаю, что Вы будете чрезвычайно рассержены и разочарованы из-за моего поступка, но надеюсь, что со временем сможете понять меня. Я не могу более сидеть в безопасности в Башне Кои, в то время как борцы за восстановление свободы и справедливости в мире заклинателей гибнут на поле боя. Я не желаю жить в мире, которым правит такой бесчестный мерзавец, как Вэнь Жохань. И буду сражаться с ним и его прихвостнями до последней капли крови! Победа или смерть! Да здравствует Аннигиляция Солнца! Верю, что мы вернёмся с победой, и Вы будете гордиться своим сыном. Берегите себя и матушку! Ваш любящий сын Цзысюань». — Святая Гуаньинь! — с неверием прошептала госпожа Цзинь, бессильно опускаясь на скамью. Откуда её сын нахватался этих романтических бредней? В кого он такой драматичный?! И она, и Гуаншань были крайне расчётливы. Они оба всегда мыслили трезво и поступали лишь так, как было выгодно, в первую очередь, лично им, во вторую — их ордену. Цзысюаня она старалась воспитывать таким же образом. Гуаншань воспитанием Наследника сам, разумеется, не занимался, но нанял ему лучших учителей и наставников. Неужели это они вбили в его незрелую голову подобную дурь?! Она расправится с ними всеми! Сначала отхлещет Жуань Бянем до полусмерти, а затем отправит на корм собакам! Цзинь Мэйфэн вскочила было в ярости, но стоило ей осознать, чем грозит им всем поступок Цзысюаня, как ноги её подкосились. Вцепившись в отвороты золотого одеяния мужа, она прохрипела, внезапно потеряв голос: — Их нужно вернуть! Немедленно! Ты должен отправить за ними людей! Пусть их приведут обратно в Башню! Под конвоем! Я лично запру Цзысюаня в его покоях до тех пор, пока не закончится вся эта бессмысленная вакханалия! Цзинь Гуаншань тяжело вздохнул и, осторожно отцепив от себя супругу, усадил её обратно на скамью. — Я отправил за ними своих лучших людей. Сразу, как только прочитал письмо, но… — он сокрушённо покачал головой. — Только что прилетела бабочка-вестница. Они их не нашли. Цзысюань и его люди улетели на мечах ночью. В какой стороне находится лагерь, неизвестно. Я, разумеется, велел продолжать поиски. Но это всё равно, что искать иголку в стоге сена. — Ты не можешь это так оставить! — в отчаянии закричала госпожа Цзинь. — Ты должен что-нибудь сделать! Если Цзысюань присоединился к Аннигиляции Солнца, значит, и нам придётся сделать то же самое! Необходимо отправить на помощь повстанцам лучших воинов Ланьлиня! — Ты в своём уме?! Что ты несёшь?! — зашипел Цзинь Гуаншань. — Если я отправлю помощь, это автоматически будет означать нарушение нейтралитета, за который я заплатил немеряное количество денег! — Денег?! Как ты можешь думать о деньгах, когда твой сын в смертельной опасности! — разъярилась госпожа Цзинь. — Мы не можем, не вправе оставить его без помощи! — Он будет в опасности, даже если я отправлю в этот гуев лагерь всех адептов нашего ордена от мала до велика! — заорал Глава Цзинь, гневно стукнув кулаком по хрупкому туалетному столику, разбивая его вдребезги. Драгоценные украшения и благовония супруги разлетелись по комнате. — Ты что, не понимаешь, что вся эта затея с Выстрелом в Солнце — не что иное, как самоубийство! — он нервно начал метаться по комнате из угла в угол, словно тигр в клетке, говоря на ходу: — Какая армия сопротивления?! Кто её возглавляет?! Самый старший из их командиров — мальчишка Не, которому недавно минуло двадцать три года! Да, парень он сильный и толковый, но только для своих лет! Ни у него, ни у его крохотного войска нет абсолютно никакого опыта ведения военных действий! Второй юнец, возомнивший себя генералом, — новоиспечённый молоко-на-губах-не-обсохло-Глава ордена Лань! Он гуань-то на себя нацепил пару месяцев назад! И вот на тебе — стоит во главе так называемой армии, которую несколько месяцев собирал по самым захудалым задворками заклинательского мира. И как ты думаешь, что из себя представляют эти горе-вояки? Заклинатели-слабосилки из деревенских кланов, названий которых ты даже не знаешь! Цзинь Мэйфэн, устав от мельтешения мужа перед глазами, решительно потянула его за рукав, призывая успокоиться. Глава Цзинь остановился и, сложив руки на груди, продолжил ядовитым тоном: — Кто же ещё? Ах да, как я мог забыть! Второй Нефрит — великий герой современности, который на пару с цзянским выскочкой победил Древнюю Черепаху! Возможно, конечно, что слухи не преувеличены, и он действительно столь силён, как о нём говорят, не буду спорить. Но ему всего семнадцать! Семнадцать! Его дружок, кстати, сейчас в Безночном городе — ест с рук Верховного Заклинателя. Переобулся, не спрыгивая с меча. Он вздохнул и тяжело опустился на скамью рядом с женой. Откинулся на спинку и устало прикрыл глаза ладонью: — И теперь к этой ясельной группе присоединился и наш отпрыск со своей армией подростков в двести голов! Ланьский зануда Цижэнь — единственный из всего этого «сопротивления», кто хоть чего-то стоит в силу возраста и опыта. Но вместо того, чтобы встать во главе военной кампании, раз уж его орден ввязался в эту авантюру, что он делает? Сидит в библиотеке Гусу и восстанавливает свитки! Свитки! Не иначе как собирается задавить армию Вэнь Жоханя вековой мудростью своего клана! О чём он вообще думает? Он уже потерял брата, ему что, совсем не жаль своих племянников — единственных наследников, будущее ордена? Некоторые из Старейшин также могли бы взять в руки мечи. Далеко не все из них старые пни. Но они предпочитают отсиживаться в Облачных Глубинах, поручив войну детям! — Цзинь Гуаншань выпрямился и с возмущением взглянул на супругу. — И ты предлагаешь мне присоединиться к этому параду самоубийц?! Да Вэнь Жохань камня на камне не оставит от Башни Кои, если узнает! Впрочем, — он сжал кулаки на коленях, смяв дорогой шёлк своих одеяний, — не «если», а «когда». Когда он узнает, что сотворил наш сын, ордену Цзинь придёт конец. И не имеет никакого значения, отправлю я помощь этим безумцам или нет. Это уже неважно. Так что, возможно, ты права, и стоит предоставить Цзысюаню возможность командовать настоящей армией. Всё равно мы все уже считай что покойники. Я подумаю об этом. Глава Цзинь резко поднялся и выпрямился в полный рост, превратившись в того властного и величественного господина блистательного ордена, который когда-то давно, много лет назад сумел привлечь внимание неприступной Юй Мэйфэн и завладеть её сердцем. Его лицо стало предельно серьёзным. Он подошёл к супруге, положил ладони ей на плечи и заглянул в глаза. В его взгляде появилось выражение, которого она уже никогда не ожидала увидеть вновь. То была нежность, смешанная с горьким сожалением. — Молись Небесам, Мэйфэн, чтобы они ниспослали нам лёгкую и быструю смерть, — тихо произнёс Цзинь Гуаншань. — И чтобы нас миновала страшная участь оказаться «почётными гостями» Огненного дворца Верховного Заклинателя. Он легко коснулся губами её лба и покинул покои жены.