True Love Waits

Я просыпаюсь посреди ночи, ощущая удушливую потливость, и необъяснимым образом понимаю, что обречена. Бен всё ещё пьян. Он прижимается ко мне, зарывшись носом в спутавшиеся после сна волосы, а я чувствую какой-то острый и вместе с тем терпкий вкус на языке. Не сразу, но я осознаю, что его рука ритмично теребит мой клитор. Так вот из-за чего я проснулась с желанием выбраться из собственной кожи. Я раскрываюсь для него. Бен целует меня в висок, спешно спуская свои штаны до колен. Его длинные пальцы продолжают ласкать меня. Восхитительное трение. Именно то, в чём я так отчаянно нуждаюсь, всячески поощряя его, издав задушенный не то всхлип, не то стон. Кажется, у меня течка, и есть только один способ это исправить. И он лежит прямо за моей спиной. — Не бойся, малышка, — шепчет Бен. — Почему ты не можешь... Почему ты не можешь быть милым со мной? Со всей нежностью, на которую только способен, Бен проникает в меня средним пальцем. Он неторопливо оглаживает мои стеночки изнутри, целует в макушку, пока я жалобно извиваюсь рядом с ним. Мои бёдра конвульсивно подрагивают и сжимаются вокруг его запястья. Выделения такие густые и липкие, что я вновь испытываю мучительную неловкость из-за своей природы. — Разве я не мил? — вопрошает Бен, в то время как его второй палец проталкивается внутрь, растягивая и заставляя меня задыхаться. — Я привёз тебя в Нью-Йорк, как ты и хотела. Я не навязывался тебе, не лгал. Когда я был жесток с тобой, Рей? — С самого момента нашей встречи! Предупреждающий рык вынуждает меня отшатнуться, но он тут же целует мою челюсть и переходит на успокаивающее урчание, скользя языком по жаждущей прикосновений железе. Я склоняю голову, открывая ему лучший доступ, и Бен вознаграждает меня очередным утробным рыком и более сильными толчками пальцев внутри. Меня буквально разрывает от противоречивых желаний. Я почти на грани. И хоть всё ещё злюсь на него, но не могу и помыслить о сопротивлении. Он убирает свои пальцы, и я вновь хнычу от досады. Бен шикает на меня, грубо освобождая от белья и выбираясь из своих штанов, и, когда он наваливается сверху, я ощущаю, насколько он горячий. Его кожа кажется почти раскалённой в местах соприкосновения с моей. И всё же я льну к нему, зарываясь лицом в его шею, где запах альфы ощущается интенсивнее всего. Литые мышцы его спины инстинктивно напрягаются под моими пальцами. Большой и сильный альфа... Омежий мозг поёт от наслаждения. И это чувство, как и возможность быть рядом с ним, важнее образования, работы или даже собственного достоинства. Я раздвигаю ноги, когда Бен устраивается на коленях между ними, но всё равно плачу под тяжестью его тела. Он целует мой покрытый бисеринками пота лоб. — Я знаю. Не бойся. Течка только усилится, если мы и дальше будем откладывать это. — Дело ведь в том пойле? — сбивчиво шепчу я. — Ты намеренно приблизил этот момент? Неприятное давление отвлекает меня, сбивая с мысли, и я понимаю, что Бен толкает в меня совсем не пальцы, а толстую головку своего члена. Он удерживает меня за затылок, не позволяя смотреть вниз, и накрывает губы в трепетном поцелуе, заглушившем мой шокированный вздох, хотя проникновение даже не кажется болезненным. Скорее просто непривычное растяжение. Я цепляюсь за его плечи, пока он плавно проталкивается в меня, насаживая и заполняя без остатка. Происходящее кажется правильным, но вместе с тем я чертовски ненавижу его. Я упираюсь пятками в матрас, когда Бен начинает размеренно двигаться, сначала плавно, а затем всё быстрее. Кровать слегка поскрипывает под нами, и этот звук сплетается с приглушёнными шлепками соприкасающейся плоти. — Тебе лучше? — спрашивает он, задыхаясь. Я киваю. Немного. Мои ногти впиваются в его кожу. — Ты... ты же спровоцировал мою течку? Бен снова разъярённо рычит, заставив меня умолкнуть, и с жадностью приникает к моей чувствительной железе. Сложно противиться инстинктивному влечению. Я недвижно лежу, распластавшись под ним и глядя в покачивающийся белый потолок, смутно прислушиваясь к издаваемым альфой звукам. Я знала, что это скоро произойдёт. Следовало бежать раньше. Совсем не больно. Я даже не хочу, чтобы он останавливался. Вероятно, во мне говорят гормоны, убеждая в естественности происходящего, что всё в порядке, ведь альфа знает, что для меня лучше, а я должна смирно лежать, позволив ему наполнить меня. Мне некуда податься. Во всей стране не найдётся безопасного уголка, куда я могла бы сбежать. Выходит, Элизиан Филдс куда безопаснее и уютнее севера, так что скоро я вернусь домой в качестве его пары и официальной жены, буду устраивать милые чаепития со своими беременными подругами. Я смотрю поверх его массивного плеча в потолок и чувствую, как острые коготки отчаяния и безнадёги буквально раздирают меня, проникая в самое нутро, и отчётливо понимаю — нужно бежать. Даже если разлука убьёт меня.

***

— Рей? Рей? Обливаясь холодным потом, я резко выныриваю из кошмара. Больше похоже на лёгкое недомогание, чем на течку. Бен встревоженно склонился надо мной. Я лежу на спине, задрав платье на бёдра для удобства. Слава богу, это всего лишь дурной сон. Я стараюсь успокоиться и отвожу взгляд. Его близость невыносима. — Позволь мне уже спокойно сдохнуть. — Ещё чего... — Нахмурившись, Бен накрывает своей ладонью мой лоб, на что я с раздражённым шипением отползаю на середину кровати. — Температура, да? Течки у тебя точно нет, так что дело, должно быть, в простой желудочной инфекции. — Как скажешь, а теперь убирайся. Он, конечно же, не спешит покидать меня. В нём просыпается животный инстинкт властного альфы, заставляющий Бена суетиться по малейшему поводу: он меняет простыни, требует принести ещё больше подушек и несёт меня в ванную, чтобы я приняла душ. Он заказывает завтрак в номер, даже не спросив, чего я хочу и вообще хочу ли. Бен расстёгивает воротник рубашки. — Можем остаться дома сегодня. А завтра я бы хотел сводить тебя в Метрополитен-музей и Музей естественной истории, а потом мы вернёмся в Элизиан Филдс, где нам и следует быть. Он без колебаний раздевает меня, будто имеет на то полное право. Я лишь упрямо стискиваю зубы. — Я в состоянии помыться сама. — Ты больна. — Может, вся зараза от твоего члена, что побывал у меня во рту! — Я накидываюсь на него, ощутив внезапный порыв злости и брезгливости. — Должно быть, с такими друзьями у тебя целый букет венерических заболеваний. Резким движением он срывает мой топ, обнажая грудь, прежде чем я успеваю среагировать и прикрыться. Бен с волчьей улыбкой смотрит в мои глаза, когда наматывает на кулак мои трусики и следом избавляется от них. Разодранная в клочья тряпица падает на пол, к его ногам. — Вижу, не стоило тебя прерывать, — холодно отвечает он. — Ты так мило старалась, очаровательно хлопая глазками. — Катись к чёрту. Возвращайся в свой цирк уродов. — Незачем так дерзить, Рей. Насколько я помню, ты прекрасно провела время. Полная решимости справиться без него, я залетаю в душ, дрожа от жара и озноба, и неловко спотыкаюсь о бортик, едва не клюнув носом в стену. Мне удаётся самостоятельно включить воду, но Бен и не думает уходить. Я мельком вижу, как он снимает рубашку, и наши взгляды сталкиваются, когда он расстёгивает ремень. Он ободряюще улыбается. — Любишь подглядывать? Я устало фыркаю на его слова и отворачиваюсь, чтобы ополоснуть взмокшие от пота волосы под струёй воды. Мне станет лучше, просто нужно освежиться. Я вздремну и прикину, что же делать дальше, куда мне будет лучше податься, когда я, чёрт возьми, сбегу. Бен заходит в душевую полностью обнажённым и прикрывает за собой дверь. Я нервно подрагиваю от осознания его близости, но его руки, вопреки ожиданиям, сразу переходят к мытью волос, а не блуждают где-то ещё. Я закрываю глаза, погружаясь в приятную негу от больших пальцев, массирующих мой скальп. Только не поворачивайся. Не делай этого. Он разворачивает меня к себе. — Не открывай глаза. Я следую его словам, крепко зажмурившись, пока под веками не начинают плясать круги. Бен смывает шампунь, сократив дистанцию между нами, а я предупреждающе вонзаю свои ноготки в его бицепс. Это едва ли может остановить его, потому он смеётся. — Щекотно, — с ухмылкой подмечает он. Бен тянется за мочалкой, и я осторожно приоткрываю глаза. — Я закончил с волосами, осталось смыть пот. Тебя точно не тошнит? Голова кружится? — Я нахожусь с тобой под обжигающе горячим душем, так что да — и то, и другое. Я бы хотела прилечь. — Подождёшь, пока я не отмою тебя. Каким бы альфой я был, если бы позволил больной омеге спать грязной? — Бен зачёсывает назад мокрую копну смоляных волос и касается моей ключицы мочалкой. Я краснею в надежде прикрыться. — Даже не думай... — Я могу помыться без твоей помощи. Но ему всё равно. Нежными поглаживаниями он спускается к одной груди, а затем и к другой. Бен целует мою макушку, медленно описывая круги всё ниже и ниже. Мой пустой взгляд прикован к его широкой груди. Я стараюсь сконцентрироваться на журчании воды вокруг нас — лишь бы не думать о том, что он делает. Бен касается моей поясницы. — Только я могу вымыть тебя как следует, Рей. Ты же знаешь это. Его ладонь оказывается между моих ног. Я напрягаюсь, непроизвольно дёргаясь от его касаний, и в этот момент он хватает меня за волосы, заставив выгнуться ему навстречу. Пальцы ног поджимаются на мокром полу, и я отклоняюсь назад, крепко стиснув зубы. Бен улыбается, прекрасно понимая, что загнанному в угол зверьку не сбежать. Его агрессия заставляет мою кровь кипеть. Я ни за что на свете не выйду за него замуж, не спарюсь с ним и не позволю себя трахнуть. Я не собираюсь быть домашним питомцем подобно Роуз с Кайдел... Я никогда не стану убеждать себя, что счастлива в золотой клетке. Лучше страдать в борьбе за свободу, чем терпеть ещё хоть пять минут Бена Соло. Лучшей возможности может не представиться. Обманчивое осознание собственного превосходства делает его уязвимым и открытым для нападения. Я что есть силы вслепую бью его ниже пояса — туда, где, мне кажется, будет больнее всего, и Бен заваливается в дальний угол. Испытывая головокружение, я кое-как выбираюсь из душа, хватаю полотенце, наспех обтираясь, и бегом несусь в комнату за одеждой. Нужно спешить, нужно спешить... — Рей, мать твою! А ну, вернись! Я запрыгиваю в первый попавшийся свитер и легинсы, выхватываю его бумажник и несусь к двери. Ошейник не поддаётся, потому я прячу его, распустив волосы, и надеюсь, что это поможет отвлечь внимание копов. В спешке я оставляю дверь гостиничного номера распахнутой настежь. Холл пуст, и, радуясь собственной удачливости, я бегу к лестнице, перепрыгивая по две ступеньки за раз, даже не останавливаясь, чтобы взглянуть, следует ли за мной Бен или нет. Его крик эхом отдаётся в моей голове, заглушая стук собственного сердца. Несколько волнительных минут — и я оказываюсь на оживлённой городской улице ранним утром. Я спокойно иду, стараясь слиться с толпой, но никто даже не удосуживается взглянуть на меня. Вот же она... Пьянящая свобода!