True Love Waits

Шум большого города быстро овладевает мной. Дрожа и зажмурившись, я зарываюсь лицом в шею Бена, хоть мне и хочется свернуть её во время нашей короткой поездки до отеля. Он мурлычет и целует меня в висок при каждом удобном случае, но всё это не очень-то помогает унять мою тревогу. Это ужасно. Впервые в жизни мне хочется вернуться домой, в Элизиан Филдс, к Ункару; к привычной среде, где я раз за разом отражала назойливые ухаживания Бена. Ошейник холодит и ощутимо сжимает горло, воплощая все мои страхи перед неволей в реальность. Подобное обращение казалось бы отвратительным поступком в родных краях, но здесь же никто и глазом не моргнул. Бен обменивается парой фраз с женщиной на ресепшене и направляется к лифту, уносящему нас вверх на несколько этажей. От отпирает дверь, которая с тихим щелчком поддаётся, и заносит меня в наш номер. Я всё ещё не в себе, будучи не в силах даже поднять голову. Невыносимо видеть, как придуманный идеальный мир рушится, разнося в прах все мои мечты. — Наш багаж скоро доставят, — бормочет Бен себе под нос, запирая дверь. — Я распоряжусь, чтобы нам принесли ужин. Чего ты хочешь, малышка? Ничего. Есть совсем не хочется. Я вздрагиваю и ещё больше сжимаюсь в комок, на что он щёлкает языком, никак не комментируя мою реакцию. Он опускает меня на большую кровать посреди огромной комнаты. Я тут же переворачиваюсь на живот и зарываюсь лицом в мягкие подушки, не успев даже толком изучить обстановку. Может быть, я смогу уморить себя голодом — всё лучше, чем вернуться домой в качестве его хорошенькой куклы для плотских утех. Бен склоняется надо мной и опускает ладонь на подушку, которую я продолжаю судорожно сжимать. Он касается самого края ошейника, и мне хочется провалиться в небытие. — Не дуйся в отпуске, — шепчет он. — Лучше представь это превью-версией брака. — Тёплое дыхание разносит мурашки по моей коже, когда он нежно целует меня в шею. — Если не успокоишься, мне придётся наказать тебя. Я сворачиваюсь в клубок, пытаясь укрыться от его угрозы в очередной раз выпороть меня. Здесь некому помочь — ни Маз, ни Роуз, ни Кайдел. Я в открытом море. Бен вздыхает. — Всё не так уж плохо, милая. Здесь просто все видят в тебе маленькое хрупкое существо, нуждающееся в защите, даже если ты сама так не считаешь. Настолько прогрессивны северяне, защищающие людей от самих себя. Мы ведь не хотим, чтобы омега попала в чужие руки, правда? — Я ненавижу тебя, — шепчу я срывающимся голосом. — Ты... ты просто чистое зло во плоти. — Я не в ответе за законы, Рей, но я должен их соблюдать. Всепоглощающий страх, сжирающий меня изнутри, перерастает в гнев. Я отшатываюсь от Бена и, спотыкаясь, вскакиваю с кровати. Он улыбается, выпрямляясь и наблюдая за тем, как я проношусь мимо окна с видом на Манхэттен. Мне хочется разбить ему лицо, хочется закричать. И я срываюсь. Я кричу, швыряя о стены всё, что только попадается под руку, разбивая изысканные вазы с искусственными цветами, а Бен спокойно наблюдает за происходящим с кровати. В какой-то момент он зевает и проверяет свой телефон. Я злюсь ещё больше, не получив от него должной реакции. Свои намерения и эмоции он всегда держит в тайне. Кто-то стучит в дверь, в то время как я задыхаюсь на полу от удушливых рыданий. Я срываю с себя украшения и швыряю их через всю комнату. А если мы никогда не вернёмся домой? Если он изначально планировал эту поездку с целью переезда? Бен возвращается в комнату с небольшой тележкой. На ней два подноса с едой, накрытой серебряными крышками, и, кажется, бутылка вина. Он улыбается мне, подкатив тележку к маленькому столику с двумя стульями, на что я лишь гневно фыркаю, потирая раскрасневшийся нос. — Зачем ты вернулся в Элизиан Филдс? — спрашиваю я. — Мы... мы ведь поедем домой после этого? Он делает вид, что не слышит меня. Это до того раздражает, что я вновь срываюсь в слёзы, завалившись на пол в расстройстве. Зачем ему отвечать, когда так приятно упиваться своей властью, держа меня в неведении до последнего. Что бы ни случилось — я не узнаю об этом заранее, а значит, не смогу предотвратить. Бен подходит ко мне, и я едва успеваю понять его намерение, как он уже тащит меня с пола, ухватив за подмышки. Я извиваюсь и рычу, стараясь максимально усложнить ему задачу, но он всё же укладывает меня на кровать. Никто не придёт. Никого не заботит шум в нашем номере. Он нагибает меня у самого края. — Ты всегда дома, пока находишься рядом со мной. Дом — это не место, а ощущение. Бен удерживает мою голову одной рукой, вынуждая склониться, а другой — раздаёт быстрые, ощутимые шлепки. Судорожный вскрик глушит его ладонь, плотно прижатая к моему рту. Я машинально дёргаюсь вперёд, вцепившись в плед до побелевших костяшек. Чёрт, до чего же больно! Я получаю ещё два удара, прежде чем он зарывается лицом в мои волосы и наваливается всем телом. Я пыхчу в его ладонь, морщась от очередного шлепка, и ничуть не удивляюсь, ощутив его затвердевший член, упирающийся в мою задницу. Бен удерживает ладонь у моих губ и тяжело сглатывает, разминая второй рукой пылающее бедро. — Будь я чистым злом, я бы уже вовсю трахал тебя прямо сейчас, — шепчет Бен мне в висок. Затем снова бьёт меня и резко выдыхает сквозь зубы. — Я столько раз твердил тебе ценить свою золочёную клетку в Элизиан Филдс, но ты слишком упрямая сука, чтобы прислушаться к здравому смыслу. Так что можешь продолжать бороться со мной на каждом шагу, а я буду продолжать наказывать тебя за твои истерики, и посмотрим, как скоро ты сдашься. Шлепки возобновляются. Я держусь изо всех сил, стиснув зубы до тех пор, пока он не останется довольным, оставив мою задницу пульсирующей и болезненно реагирующей на малейшее прикосновение. Я не сдамся. Не сдамся... Даже если омега во мне воет от разочарования, рациональная часть меня сильнее. Бен за бёдра притягивает меня к себе и забирается сверху. Он непривычно молчалив и просто удерживает меня в одном положении, пресекая малейшие попытки к сопротивлению. Он стонет мне в шею, прижимаясь сзади к моей чувствительной попке, и я ничуть не сомневаюсь, что моё жалобное хныканье осталось незамеченным. Его пальцы до боли впиваются в мою кожу. До чего унизительно. Лучше быть отшлёпанной, чем ощущать участившееся дыхание Бена и вес его тела. Он небрежно приникает ртом к зудящей железе под моей челюстью, но я отворачиваюсь, всячески мешая ему. Мне не нравятся ощущения от его ритмичных толчков, как и то, что мне хочется выгнуться, подмахивая бёдрами. Чертыхаясь, он возится с ремнём. Я ощущаю жар его члена даже сквозь тонкую ткань нижнего белья. От этих чувств голова идёт кругом, а пальцы ног поджимаются, едва касаясь пола. Происходящее не должно быть приятным. Боль смешивается в моей голове в пьянящий коктейль с удовольствием от того, что он вжимает меня в кровать, он больше и сильнее меня. Я рычу и вырываюсь, но Бен рычит ещё глубже, подбираясь к моей железе. Он старательно вылизывает её, а я дрожу, пытаясь сомкнуть ноги. Перестань... Прекрати... В этом нет ничего возбуждающего. — Хочу отыметь тебя прямо в ошейнике, — сбивчиво шепчет он, целуя моё плечо. — Может, хоть с поводком ты сможешь прогнуться, красиво подав себя. Ты будешь прелестно смотреться в лордозе. — Х-хорошо... Отказ только раззадорит его. Бен внезапно стаскивает меня с кровати и опускает на колени на пол, укладывая меня лицом вниз. Он снова находит мою железу и сосёт, сосёт, пока я не чувствую странное покалывание в спине, заставляющее меня выгнуть спину. Чёрт, нет! Я не собираюсь этого делать. Он запускает ладонь под платье и стимулирует копчик лёгкими круговыми движениями. — Давай, детка. Ты же знаешь, что хочешь этого. — Влажные поцелуи терзают мою железу, пока я не ощущаю предательскую влагу, стекающую по внутренней стороне бедра. — Прогнись для меня. Наш ужин остывает. Я упираюсь коленками в пол, когда смещаю свой вес назад и опускаю грудь ещё ниже. Бен сжимает мои руки своими и одобрительно мурлычет, пристраиваясь к моей выпяченной заднице стояком. Он удерживает оба моих запястья в одной руке, а другой, самыми кончиками пальцев, очерчивает изгиб каждого позвонка, затем скользит рукой ниже, обрисовывая мой впалый живот. — Взгляни на себя, — шепчет он. — Такая послушная девочка, когда захочешь. — Он едва касается ногтями нижней части моей груди, но не позволяет себе двинуться дальше, вновь переключившись на живот. — Маленькая, тёплая киска, но я не трону тебя, пока сама не попросишь. — Пошёл ты, — шиплю я. — Ох, Рей, ты сейчас в слишком компрометирующем положении, чтобы говорить такое. — А ты не просто похититель, но и... — Мой голос срывается, когда Бен лениво теребит мою грудь. — Извращенец. Не так уж далеко до насильника. Бен расслабленно смеётся над моим заявлением и просовывает ладонь между моих ног, чтобы собрать немного выделений с внутренней стороны бедра. Он снова нежно поглаживает чувствительную точку в основании моего позвоночника, заставляя меня хныкать и выгибаться от его касаний. Эта ласка странным образом влияет на меня — и желание сопротивляться стихает. — Это сделало бы меня чистым грёбаным злом, малышка. Знаешь, мне нравятся все эти поглаживания и поддразнивания. Подогревает аппетит. Возвращает к корням. — Бен стискивает мои руки, тяжело дыша, и замедляется. — Господи, Рей. Я собираюсь кончить, хочешь со мной? Я с трудом сглатываю и качаю головой. — Нет. — Почему нет? Тебе станет легче. — Он снова поглаживает мой живот круговыми движениями. — Можешь потереться о мою руку. — Я... я не буду этого делать! Бен задыхается. Его тело пробирает дрожь, бёдра замирают, когда он делает очередной толчок. Прежде чем он успевает сказать что-то ещё, я чувствую, как он содрогается, слышу его хрип и понимаю, что он кончает. Я никогда не слышала этого раньше, и звук его сытых стонов заставляет меня мелко дрожать. — Рей... Рей... — Бен обхватывает мои бёдра, удерживая неподвижно, пока он продолжает тереться о мою задницу. Липкая влага стекает по ногам, и я чувствую, как его горячее семя вырывается прямо на мои лопатки. Он продолжает ещё пару секунд, а затем отпускает меня. Я заваливаюсь на пол и пытаюсь унять участившееся дыхание. Всё кончено, всё позади. Бен мажет губами по моей шее. — Хорошая девочка... Какая же ты хорошая. — Он целует меня в висок и, порывисто вздохнув, откидывается назад. — Похоже, я слишком завёлся. Пожалуй, оставлю эти милые трусики себе. Я всё так же остаюсь на полу, когда Бен снимает их, заодно вытирая пару пятнышек на моей обнажённой спине. Он поднимается на ноги и оставляет меня недвижно лежать, лишь поцеловав в макушку. На коже всё равно остаются липкие следы, напоминающие о случившейся близости, но ещё более отвратительно выглядит слизь, стекающая по моим бёдрам. Я сворачиваюсь в клубок, пряча голову, твёрдо решив извести себя голодом.