Азбука цветов

      Новый день пришел в дом Элисдейра с очень странным настроением: Натаниэль с утра еле разлепил глаза, хотя с ранними подъемами у него никогда не было проблем, да и легли они не поздно. Макс к завтраку спуститься отказался и проспал до самого обеда. Когда гость, наконец, появился в гостиной, Шон уже уходил на работу. Неловко махнув рукой хозяину дома, Макс лениво последовал на кухню и по-хозяйски открыл холодильник. В этом холодильнике никогда не было пусто: холодильная камера ломилась от продуктов. Осмотрев все многообразие, Макс вытащил лишь пару яиц и сам сделал себе очень скромный завтрак. У него, кажется, уже изжога была от изысков, которыми его баловали. Все было слишком напыщенно, слишком сложно. Не любил он трудности, даже если они заключались в запеченных яйцах в багете с помидорами.       Натаниэль молча наблюдал за шатеном, почему-то теряясь с ним рядом. Слов не находилось, а вчерашняя близость с Элисдейром расценивалась им очень странно. Да и у Макса на лбу было написано, что он каким-то образом услышал их, хотя, видит Бог, Натаниэль совсем этого не хотел. Он, конечно, мог нарочно устроить целое представление (при желании очень продолжительное), чтобы показать, как ему хорошо с тем, кто ему верен, кто его принимает и прочее. Но, естественно, он этого не делал по двум причинам: первая — это просто пережитки юношества, вторая — до абсурдного было стыдно перед Максвеллом.       — Эй, Макс, — все-таки предпринял попытку блондин, — хочешь, я сварю тебе кофе?       Карий взгляд устремился на флориста, и парень слабо кивнул, не пожелав ответить вербально. Натаниэль засуетился у плиты, на несколько минут отдав внимание ароматному напитку. Вылив из турки кофе в чашку, парень пододвинул ее ближе к шатену.       — Да, спасибо, — снова кивнул Максвелл, так и не начав разговор. Хотя чего Нат ждал? Он ведь сам просил его не разговаривать о пустом. А пустое ли все это? В душу снова закрались склизкие сомнения, заставившие блондина осторожно опустить ладони на плечи Коулмана. Честно сказать, Валентайн ожидал совсем другой реакции. Вместо небольшого расслабления, Макс передернул плечами, сбросив руки флориста. — Пожалуйста, не трогай меня.       Аппетита и так не было, а сейчас вообще кусок в горло не лез. Скосив взгляд на чашке кофе, аромат которого заполнил всю столовую, Макс тяжело выдохнул и поднялся из-за стола, подхватив тарелку с почти нетронутой яичницей. Ему ведь было все равно, что Нат спит с Шоном, он ведь понимал, что раз они пара — это естественно между ними. Но только сейчас парень понимал, что услышал и увидел слишком много и все это не стереть из памяти. Внутри него правила ревность с щепоткой гнева, отравляя все его мысли, слова и действия. Не мог он смотреть на Натаниэля, перед глазами сразу вставала картина из ванной комнаты. И ведь не имел он права чувствовать себя преданным, но чувствовал это очень ярко и остро. Он всего две ночи выдержал, и ему уже хотелось быстрее вернуться в Беркот.       — Макс, да что с тобой? — выгнул брови Нат, посмотрев, как парень выбрасывает еду с тарелки в измельчитель. Бросив посуду в раковину, Максвелл резко развернулся и посмотрел в глаза блондина.       — Ответь мне на один вопрос, Натаниэль, — с непривычной для себя серьезностью начал Макс. Валентайн внутренне напрягся и склонил голову чуть набок. — Как ты чувствуешь себя рядом с нами?       — Вами? . — не совсем понял он.       — Как ты себя чувствуешь, когда я и Шон рядом с тобой? Как ты можешь отвечать на мои чувства днем, а вечером спокойно раздвигать для него ноги?       — Что? . — возмущенно выдохнул блондин, скрестив руки на груди. В голове при этом проскочила мысль, что он, как в воду глядел: Макс был сам не свой именно из-за вчерашнего.       — Кому ты изменяешь больше, а, Натаниэль? Ему со мной или мне с ним? Вчера я был уверен, что мы почти пришли к верному решению! Но, кажется, я ошибся? — с явным раздражением продолжал шатен. — Ты называл меня эгоистом, но эгоист — ты, Натаниэль! Я принял самое важное решение в своей жизни, я сделал свой выбор! Я приехал за тобой снова и дал тебе столько, сколько могу дать! Ты же ответил мне вчера! Но ради чего? Я больше не играю с тобой, Нат. Мне плохо! Боже, мне плохо без тебя! Я понял свои ошибки, и я готов учиться на них. А ты? Для чего ты даешь мне надежду?       — Максвелл, я не хочу ругаться с тобой, — тяжело вздохнул флорист. — Ты не имеешь никакого права винить меня. Это ты ворвался сюда без приглашения, ты начинаешь рушить то, что тобой даже не строилось! Не имеешь никакого права даже высказывать свое недовольство! Или мне напомнить, как ты отвечал на мои чувства днем, а ночью спокойно трахал женщину? Черт, Макс, ты даже не удосужился дать ей чистое полотенце, она вышла в моем! Я так верил тебе! И так обманулся… Ты сам просил меня остаться, сыпал обещаниями и что вышло? Твои слова ничего не значат! Тебе плохо лишь в этот момент, когда ты не получаешь на блюдечке того, чего хочешь! Я больше не хочу гоняться за тобой, Макс. Хватит! Сколько можно терпеть твои нападки? Сегодня ты готов горы свернуть, завтра ты бежишь от проблем!       — Потому что моя проблема — это ты! Ты — моя персональная катастрофа! Но я… я… — он просто не мог этого озвучить, хотя все в нем кричало о самом страшном для него чувстве.       — Так я освобождаю тебя от проблем, радуйся! Никто тебя не тащил в Феликс, какого черта ты вообще приехал?! Ты сам поставил точку, Макс. Ты поставил крест на нашем общении и точку в наших отношениях. Я не прощаю предательств, а тебе и так слишком много сходило с рук.       — При этом ты сам предаешь своего бесценного Шона, — усмехнулся Коулман. — Как думаешь, что он скажет, если узнает, что я тебе вовсе не друг? Что почувствует, если узнает, что было между нами? Если узнает причину, почему ты все-таки переехал в эту Богом забытую дыру?       — Ты не посмеешь, — напрягся Натаниэль.       — Да, не посмею, — согласился кареглазый. — Но с меня хватит… не хочу больше ни слушать, ни видеть «этого».       — Никто тебя и не заставлял подслушивать, — фыркнул Нат.       — Да уж так вышло. Мне просто интересно, если Шон так хорош в постели, то твоя золотая цифра — семь?       — Чего? .       — Натаниэль, ваш чертов секс длился семь минут! Боже, да если бы я смог тогда продержаться всего на пару минут дольше, я бы вошел в список «долгоиграющих» партнеров, м?       — Ты что, с таймером стоял? — недовольно выдохнул флорист.       — Ага, секунды считал и наблюдал за тем, как ты кончаешь.       Натаниэль нахмурился, но уже не стал спрашивать, какого черта Макс вообще видел это. Паршивая ситуация. Но и Макс не прав! Он ведь не имел ни малейшего права быть недовольным. Ведь это он вторгся в чужую семью!       — Боже, Макс, Шон — мой партнер, мне что, разрешения у тебя спрашивать, можно ли мне спать с ним? .       — Да трахайся с кем хочешь, мне уже все равно. Шон это будет или еще кто — какая разница? Странно просто, что когда я давился таблетками, мы и семь минут выдерживали вроде, если не больше. Ты не кончал со мной так быстро, я действительно так плох во всем? .       — Да не кончал я вчера! — взвыл Натаниэль, пропустив пальцы в волосы и сжав их у корней. — Я знал, что ты внизу, знал, что ты все слышишь! Я знал, что тебе это неприятно, и я пытался закончить все быстрее! Не было у меня оргазма, я притворялся! Черт… Это ненормально. Он — мой партнер, Макс, а я переживаю за то, что тебе что-то может не понравиться!       — Серьезно? — разомлел Коулман.       — Но это вовсе не значит, что я все брошу и побегу за тобой снова. Я свой выбор уже сделал, Макс. Да, у меня крышу сносит, когда ты рядом, но такая страсть проходит. Зная тебя, я уже вижу все наши отношения наперед. Я в итоге буду один. Я не хочу для себя этого. Я и так один, Макс! Что плохого в том, что я хочу быть счастливым? Может, Шон — не предел моих идеалов, но и ты не идеал. Ты — сплошная головная боль, потому что кроме страсти между нами ничего нет!       — Хорошо, — спокойно ответил Макс, хотя про себя сильно оскорбился. Помимо страсти между ними было очень многое. Но есть ли смысл кричать о своих чувствах тому, кто этого не услышит? Макс был слишком гордым или, быть может, горделивым. Для него испытывать чувства вообще было неестественно. А тут и чувства, и объект страсти — мужчина, одно на другое, и Макс решил опустить руки. Зря он приехал, лишь душу себе вытрепал.       — Эй, куда ты? — удивленно спросил Натаниэль, когда шатен молча развернулся и куда-то пошел. Проследив за ним взглядом, Валентайн нахмурился и осторожно поднялся по лестнице на пару ступенек. Макс собрался очень быстро: вещей у него с собой было немного. — Куда ты? .       — В отель. В гостях хорошо, но я видеть тебя не могу.       — Но у тебя же рейс обратно 15-го числа…       — Я поменяю билет, в этом нет проблемы, — пожал плечами Макс и прошел мимо блондина. Натан в ступоре стоял в прихожей, порываясь сдернуть с Коулмана куртку и оставить его здесь. Но зачем? Ведь все, что происходит сейчас — правильно.       — Мне очень жаль.       — Мне тоже, — быстро ответил парень и, поправив сумку на плече, вышел за дверь.       — Ты ведь даже не знаешь, есть ли свободные номера! — все-таки предпринял попытку Нат.       — А то Феликс — как Диснейленд во время скидок, прям не найду в этом селе свободную комнату. Не смеши. Пока, Нат.       — Что я скажу Шону? .       — Мне плевать, что ты ему скажешь, — огрызнулся Макс, которого вообще не волновал этот несчастный повар. Хотя, если реально смотреть на вещи, повар-то был как раз счастлив. Несчастен был Максвелл, который не смог ни донести своих чувств, ни показать их. Руки Натаниэля были уже заняты другой чашей; в этой чаше было спокойное озеро, поэтому брать в руки другую с бушующим морем ему было страшно. Однажды он уже пытался удержать эту ношу, но не смог. В этот раз он уже боялся прикасаться к ней.

***

      Настроение было испорчено на целый день вперед. Голубоглазый блондин не мог найти себе места, метаясь по любовному гнездышку и представляя вокруг себя лишь красивую клетку, которую он сам обустроил максимально приближенно к тому, как все было на свободе. И ведь Натаниэль ничего не имел против того, чтобы Макс быстрее уехал, но когда он вдруг исчез из этих стен — все изменилось. В какой отель он поехал? Когда он улетит в Беркот? А ведь Натаниэль сам собирался лететь туда. Не ради Макса, конечно, просто совсем скоро день Святого Валентина. Девушки не справятся вдвоем, уже заказов много, а они и половину не обработали.       До вечера Натан ждал звонка Максвелла, но потом вдруг вспомнил, что номер Коулмана в черном списке, и как его оттуда убрать, если сам контакт удален с телефона, он не знал. Его номера он, естественно, не помнил. Листая в телефоне руководство по использованию, Натаниэль то и дело поглядывал на часы, надеясь, что Макс по какому-нибудь недоразумению свободного отеля не нашел. Но, конечно же, Коулман уже давно заселился в номер и спокойно занимался своими делами. Перед приходом Шона Натан успел посмотреть рейсы обратно и с какой-то скрытой радостью обнаружил, что ближайший рейс обратно лишь 13 числа вечером. Это значило, что хотя бы 1 день у него был. Да только на что? .       — А где Максвелл? — удивился Шон, когда в столовой их оказалось всего лишь двое. Натан улыбнулся и открыл вчерашнюю бутылку вина и разлил красный напиток по бокалам.       — Ммм… Сказал, что не может больше стеснять нас и съехал в отель, — пожал плечами Валентайн.       — Что за вздор? Он вовсе…       — Шон, я же говорил, что он страшный гомофоб. Он вчера нас слышал, вот и съехал. Ничего страшного в этом нет, мы с ним завтра все равно встретимся и погуляем, — спокойно заверил его блондин. Элисдейр виновато поджал губы. Максвелла ему, наверное, не понять. Как можно быть гомофобом и иметь лучшего друга гея? .       Следующим днем Натаниэль обзванивал все отели и просил, чтобы его соединили с Максвеллом Коулманом, но ни в одном отеле его не было или же персонал отказывал соединять его с кем-либо, если он не знал номера комнаты. Конечно, решение Валентайна не изменилось, но ему хотелось хотя бы попрощаться с ним нормально. В итоге вышло, что он даже не смог найти с ним ниточку связи, а звонить Саре, у которой точно был его номер, парень не решился. Он себе представил ее реакцию и решил, что потом Полак ему устроит такую мозгомойку, что он обо всем разом пожалеет. Решение пришло само собой. Он ведь все равно собирался в Беркот, потому днем забежал в ресторан к Шону и объяснил ситуацию.       — Мы же говорили об этом, — улыбнулся Натаниэль.       Шон не имел ничего против, к тому же такой вариант они все-таки уже обсуждали. Раз его работницы не справляются, то что он мог сделать? К тому же праздник влюбленных Шон тоже отмечал на работе. Единственная загвоздка была в его друге, который прилетел в гости до 15-го числа. Тут Валентайну пришлось соврать и сказать, что летят они вместе.       В аэропорту Натаниэль выглядывал знакомую фигуру, но так и не встретил его взглядом. Даже в самолете его не нашел, хотя нарочно пару раз прошел вдоль рядов сидений. Страх брал до ужаса. Что будет, если Макса действительно нет в этом самолете? И что случится, если он решит все-таки попрощаться с ним и заедет домой? Шон будет как минимум очень удивлен. Весь перелет парень дико переживал по этому поводу, продолжая искать в инструкции ответ на вопрос, где находится чертов черный список. Из аэропорта блондин сразу поехал в магазин, застав там уставших девушек. Весь пол был заставлен длинными неподъемными коробками с цветами. Прессованные розы из Голландии ждали своего часа.       — Натаниэль! — обрадовалась Лили.       — Привет, — улыбнулся Валентайн, оглядев беспорядок. В холодильнике длинным и плотным рядом стояли готовые букеты на заказ. Около часа они втроем разбирались с online заказами, а после парень отпустил их домой, чтобы они успели выспаться. Всю ночь он разбирал пришедшие коробки. Сухие цветы были поставлены в широкие вазы с ледяной водой и убраны в холодильник. К утру каждая роза, лилия и другие цветы напитались влагой и выглядели так, словно их только-только срезали. Магазин был готов для активных продаж.       Шон позвонил почти с восходом солнца, разбудив парня, который уснул в магазине за прилавком. Поздравив любимого с праздником, он попросил его не задерживаться и скорее возвращаться домой. Это значило лишь то, что Макс попрощаться так и не зашел. В голове роем крутились мысли о том, что Коулман сейчас в Беркоте, что с ним теперь очень легко найти связь. Как минимум Натаниэль мог вечером заехать в гости, но страх застать его не одного все-таки вставлял палки в колеса. Впрочем, думать о своих проблемах блондину было некогда. Такие праздники, как день Святого Валентина, окупали все затраты за один день. Лишь к вечеру, когда основной поток посетителей спал, Натаниэль смог оставить девушек и поспешил домой. Хотелось принять душ, переодеться и хотя бы немного поспать. Вместо сна Валентайн выпил несколько чашек кофе с колой и принялся вытирать пыль в квартире. На подоконнике одиноко рос кактус. Наверное, кактусы были единственными растениями, которые плохо приживались у него дома, однако в отсутствии Натаниэля кактус даже вырос. Немного полив его в поддон, Нат устало присел на диван и осмотрел свою неживую квартиру. Без цветов здесь все казалось слишком холодным, нежилым и даже чужим. Парень так и сидел, рассматривая собственную квартиру, пока взгляд не упал на органайзер, пылящийся на столе. Поднявшись с дивана, блондин подошел к окну, подтянул к себе ежедневник и стал листать его. Какие-то заметки, расчеты со времен первого магазина и первых заказов в интернете. А потом Нат наткнулся взглядом на расчеты букетов для командированных. Запись того дня, когда он впервые заговорил с Максвеллом, как с посетителем его магазина. Флорист сразу вспомнил, как в тот день от него разило сильным перегаром. Улыбнувшись, он перелистнул страницу и увидел записанный номер с подписью «Максвелл Коулман». Есть же!       Позвонив ему сам, Натаниэль нервно слушал длинные гудки. Когда он услышал его голос, то на долю секунды растерялся, но после спокойно выдохнул заветное «Привет». Наверное, ему очень повезло, что Макс за все это время не поменял свой номер телефона.       — Ого, сам позвонил? — удивился шатен.       — Давай пройдемся? — предложил сходу Натаниэль.       — Я в Беркоте, — ответил Макс. — К тому же… ты вполне ясно дал понять свой выбор.       — Я тоже в Беркоте, — улыбнулся Валентайн. — Я завтра улетаю обратно. Просто хочу нормально с тобой попрощаться, что скажешь?       — Уфф, Нат, своей добродетелью ты выносишь все мои чувства, — тяжело вздохнул Коулман. — Ладно, давай, что ли, сходим в тот бар?       — Какой тот? — не сразу понял блондин.       — Где мы первый раз с тобой сидели, — напомнил кареглазый. — Через час там, окей?       — Хорошо, — улыбнулся флорист, закусив губу. Почему это показалось ему до невозможности романтичным? .       Усталость как рукой сняло. Натаниэль вновь принял душ, мысленно уговаривая себя не делать глупостей, но почему-то к этим самым глупостям и готовился. Среди оставшихся здесь вещей он выбрал самое удобное и вскоре ожидал такси, так как его машина давно была в Феликсе. Точного адреса бара он не помнил, но, порывшись в картах, быстро нашел то место. Приехал он немного раньше, но Максвелл уже сидел за столиком. Посмотрев на яркую вывеску на стекле, блондин улыбнулся и присел за тот самый стол. Заказ они сделали тот же, что и несколько лет назад. Разговор был вялым, но это совсем не напрягало. Им просто нечего было друг другу сказать. Молча они прощались.       — Пойдем отсюда, — все-таки предложил Макс, косо глянув на барную стойку. Две девушки уже давно за ними наблюдали и нарочно громко смеялись, чтобы привлечь к себе внимание. Натаниэль улыбнулся и кивнул. Бросив несколько купюр на стол, он накинул на себя пальто и поспешил выйти на улицу. Ночью сильно похолодало, и парень поежился от резкой смены температуры. В Беркоте не было мокрого снега, не было дождя, улочки были сухими, где-то грязными сугробами лежал снег.       Они спокойно прогуливались по узким мощеным улочкам, почти ничего не говоря друг другу. Это была их последняя прогулка. Они, конечно, об этом не говорили, но все было и так ясно. Прощание выходило у них очень унылым, даже день Святого Валентина никак не мог оживить их. Мысли о разбитых отношениях волочились за парнями, куда бы они ни повернули. Какая ирония — расстаться в день всех влюбленных. Разве Натаниэль не должен был в этот день понять, кто ему нужен? Максвелл в свою очередь уже устал искать причины и придумывать обещания: Натаниэль для себя все решил. Кажется, это решение было принято еще тогда, когда он застал его с Моникой. Зачем он вообще ехал в Феликс? К чему были эти попытки вновь разжечь потухший костер? А ведь, казалось бы, костер все еще горел, но пламя его было холодным и пугающим.       Макс, чуть замедлив шаг, чтобы поравняться с отстающим блондином, вдруг взял того за руку, сжав его ладонь в своей. Натан удивленно выгнул брови, опустив взгляд вниз. Его ладонь была холодной, а вот у Макса рука чуть ли не горела от жара. До безумия захотелось, чтобы он согрел оледеневшие от сырости пальцы, и Макс, словно прочел его мысли, сжал ладонь флориста сильнее.       — Что ты делаешь? — улыбнулся Валентайн. — Ты не обязан.       — Я думал, тебе будет приятно, — пожал плечами Макс и отпустил его руку. Нат рефлекторно сжал ладонь в кулак, чтобы задержать тепло чужой руки и сохранить в памяти уже чужое прикосновение. Надо себя заставить воспринимать Коулмана чужим. Нельзя гоняться за всем сразу: в жизни всегда нужно выбирать. И если однажды он уже выбрал Макса, это вовсе не означало, что такой выбор будет всегда. Сейчас Натаниэль просто не мог решиться на такой риск снова. Быть влюбленным и любимым — прекрасно, но быть уверенным в завтрашнем дне было для блондина все-таки важнее.       — Я хочу, чтобы тебе было со мной комфортно, — мягко ответил флорист, — в конце концов, я же не школьник, чтобы за ручку ходить? Расслабься. Мы же просто гуляем.       — Да, конечно…       А Макс и не чувствовал дискомфорта. Он даже не знал причины, но скорее всего Феликс его немного изменил. Или все дело было в том, что они находились не в центре, была ночь, фонари тускло освещали пустые улочки. Он никого здесь не знал и ему не было дела до редких прохожих. Сейчас он мог вести себя так, как, может, хотел, но не мог. Или, быть может, все от того, что он, наконец, осознал, что безоговорочно влюбился в мужчину, который ему не достанется. В их последний день (точнее ночь) ему подсознательно хотелось сделать как можно больше всего того, что останется в памяти Натаниэля.       Они еще немного прошли вперед, и Максвелл вдруг остановился. Валентайн обернулся через плечо, кивнув вперед, чтобы быстрее дойти до какого-нибудь ночного кафе. Честно сказать, он просто замерз. Домой возвращаться ему не хотелось, а гулять в такой холод было не самой лучшей затеей.       — Чего ты встал? .       — Давай попробуем? — слабо улыбнулся шатен, указав на зеленый крест аптеки, на котором змея обвивала кубок.       — Макс, — выдохнул тот облако пара и опустил взгляд вниз. — Ты же понимаешь…       — Понимаю, — перебил кареглазый. — Поэтому и предлагаю.       Блондин поверить не мог, что снова позволяет себе подобное. Ему точно уготовлено место в Аду за все измены Шону. Макс забежал в аптеку, Натаниэль заказал такси, и в машине по дороге к Коулману про себя он очень терзался. Одна его часть молила бежать от Макса без оглядки, другая готова была прямо в машине прижать к себе. Иногда поглядывая на Макса, который сидел с ним рядом с пакетиком из аптеки, Натаниэль слабо улыбался. Может, все и должно было закончиться именно так.       Макс открыл дверь ключами и пропустил Натаниэля вперед. Они оба молчали и просто осматривали обстановку, словно в этой квартире что-то сильно изменилось. Натаниэль с печалью понимал, что больше не увидит этого холостяцкого уголка, а Макс понимал, что его квартира теперь будет постоянным напоминанием о чертовом садовнике из магазина цветов. Раздевшись, они прошли на кухню.       — Иди в ванну первым, — предложил флорист и подошел к окну, выглядывая на темную улицу. Там, за стеклом, все так же завывал холодный ветер, который никак не навевал нужную атмосферу. Не сказать, конечно, что Натаниэлю совсем не хотелось, но велик был шанс очередного провала. Уловив в отражении стекла фигуру шатена, Нат обернулся через плечо и проводил его взглядом до ванной комнаты. Максвелл надолго не задержался и вскоре вышел из ванной лишь в полотенце. Натаниэль с легкой улыбкой сменил пост и скрылся за дверью.       Все было не так, как Макс себе представлял. Честно сказать, ему хотелось сцены из какого-нибудь фильма, где любовники, окутанные страстью, набрасываются друг на друга еще в машине, жмутся ко всем стенам в подъезде и пугают других жителей дома. На деле же они молча ехали в такси, разглядывая витрины магазинов; медленно дошли до двери квартиры и так же медленно скрылись за ней. Внутри тоже не произошло вспышки безудержной страсти и желания. По очереди сходили в ванную, и пока Натаниэля не было, Макс мял в руках пачку презервативов и небольшой тюбик лубриканта. Хотелось, конечно, вальяжно разлечься на постели, прикрывшись лишь небольшой подушкой, но он этого не сделал.       Послышался звук открывающейся двери. Макс развернулся вполоборота и усмехнулся: Натаниэль тоже обернул бедра белым полотенцем. Проскользив взглядом по его влажному телу, шатен закусил изнутри губу и на мгновение плотно прикрыл глаза. У Коулмана, кажется, обострились все чувства разом, и он слышал, как к нему подходит флорист и вскоре останавливается совсем рядом.       — Ты только подсказывай мне, — тихо выдохнул Макс и все-таки раскрыл глаза, сразу встретившись взглядом с Валентайном. Блондин улыбнулся и подошел еще ближе, слегка наклонившись.       — Я хочу поцеловать тебя, можно? — выдохнул он ему чуть ли не в губы. Макс заметно растерялся от такого невинного вопроса.       — Черт, Нат, зачем спрашивать очевидное?! — нахмурился кареглазый, и Натаниэль вновь улыбнулся.       — Мне нравится, что ты все еще теряешься, — признался он и ткнулся носом в щеку, тихо закончив, — это возбуждает.       — Целуй уже, придурок, — хмыкнул Макс и сам поцеловал Натана в губы, сразу вовлекая его в глубокий и чувственный поцелуй. Дойдя до спальни, парни бегло осмотрелись. Толкнув блондина к постели, Макс усадил его и, склонившись над ним, продолжил терзать его губы. Все это было так терпко, так волнующе, что дух сводило. Переживания брали аж до мурашек, а неспокойное сердце начало гулко и часто биться в груди. Казалось, весь мир сотрясался от этого сердцебиения.       — Ты так волнуешься? — тихо спросил флорист, коротко поцеловав Макса в губы. Ладонь его прижалась к груди, и он чувствовал, как заходится сердце того, кто был так ему дорог. Наверное, будь он способен снова рискнуть всем, то стал бы самым счастливым на Свете, но страх остаться без ничего сковывал все его желания. Все, кроме одного. Этого грехопадения уже не избежать.       — Это лишь малая часть того, что со мной происходит, когда ты рядом, — ответил шатен и осторожно повалил голубоглазого на постель. Черт, и почему ему раньше так не нравилось целоваться? Сейчас он просто не мог перестать этого делать, никогда еще ему не было так мало поцелуев. Губы уже пылали, но он продолжал, нетерпеливо обтираясь пахом о пах блондина через плотное махровое полотенце.       Рьяно отбросив все ненужное в сторону, Коулман прижался к обнаженному телу парня и с наслаждением прикрыл глаза. Все это до сих пор казалось ему диким, но что он мог сделать с собой? Что он мог сделать, если Натаниэль действительно возбуждал его? Спустившись поцелуями ниже, шатен без лишних просьб Натана взял его член в рот. В этот раз ему действительно хотелось сделать все так, как было нужно. Так, чтобы Натаниэлю все понравилось. Это ведь их последняя ночь, он просто не мог снова облажаться! Да и не в мужской гордости было дело, ему просто хотелось, чтобы их отношения запомнились правильно, чтобы Макс потом вспоминал об этом хотя бы с грустной улыбкой, а не со стыдливым вздохом.       Натаниэль глухо выдохнул, приподнявшись на локтях, чтобы наблюдать за каждым движением Максвелла. Да, Макс волновался и, быть может, даже немного терялся, но вел себя намного увереннее, чем в прошлые разы. Его не нужно было просить, даже не нужно было подсказывать. Казалось, он просто помнил все, что нравилось Натаниэлю в оральных ласках.       — Иди сюда, — позвал он его, жарко поцеловав в губы. Рука сама потянулась к белому пакету из аптеки, и Нат нетерпеливо вытряхнул все содержимое на кровать. Вытащив презерватив, он всучил его Максу в руки. — Только, пожалуйста, постарайся, иначе сверху буду я.       Макс тихо рассмеялся и быстро натянул презерватив на член. Немного лубриканта, и он осторожно вошел в блондина. Дыхание у него сбилось почти сразу, так ему было хорошо с ним. И если сегодня не получится, он реально готов был оказаться снизу. Быть может, хотя бы это остановит Натаниэля, и он больше не уедет в чертов Феликс? .       Толкнувшись в парня резче, Макс начал двигаться, понимая, что у него в принципе и секса давно не было. К тому же это же Натаниэль! Возбуждение скачками настигало высшей точки. И, двигаясь уже резче, он властно провел по его телу ладонью, жадно целуя в губы. И пусть Натаниэль был не только его, он все равно был потрясающим. Его дыхание, тихие стоны и, да, быть может, он уже забыл, как нужно, но он старался. И, подняв его, Макс в сидячем положении прижал парня к изголовью кровати, чтобы он уперся в него локтями, но Натан просто обнял его за шею, потому Коулман просто вдалбливал его поясницей в изголовье постели. У него у самого дыхание сбивалось к черту, но он не уставал целовать его губы, иногда прекращая движения для короткого отдыха. В конце концов, они уже перешли ту страшную черту, когда ничего не получалось. Натаниэль даже растерялся от такого быстрого и легкого старта. Никогда они не заходили так далеко, и парень просто не знал, стоит ли себя сдерживать или все-таки стоит прийти к финишу так же быстро. Макс резко вошел до конца, и блондин сдавленно вскрикнул от легкой боли, которая тесно граничила с наслаждением. Внутри все горело и кололо, и мышцы все больше напрягались. До безумия хотелось помочь себе рукой, но нет. Натаниэль растягивал свое наслаждение, прижимаясь к парню всем телом для поцелуя.       Толкнув Коулмана, Нат сел на него сверху, двигаясь на его члене сам так, как ему было приятнее. Но и тут Максвелл его удивил, удобнее устроившись снизу и, согнув ноги в коленях, стал подаваться в него так часто, что у блондина свело низ живота. Он был готов кончить и без помощи рук, но вместо желанной разрядки, Валентайн соскочил с члена и с шальной улыбкой навис над шатеном. Капля пота сорвалась со лба и проскользила по островатому носу. Максвелл подался ближе и сорвал соленую каплю мягким поцелуем, вместе с тем вновь вошел в Натаниэля.       — Все хорошо? — тяжело спросил кареглазый, стерев испарину со лба одеялом. Натаниэль пару раз быстро кивнул, вновь поцеловав Макса в губы. Сам он двигался медленно, пережидая свой пик, от которого немного потряхивало тело. Макс пережидать его, кажется, не хотел, и быстро взял инициативу в свои руки. То ли ему очень не хотелось быть снизу, то ли он действительно понял, как нужно: уже в следующую минуту блондин встал на четвереньки. Максвелл резко вогнал член и снова стал двигаться быстро, причем сразу, сам не замечая, как от изголовья они уже сместились к подножию. И когда блондин попытался притормозить его руками, он продолжал, небольно заломив ему руку за спиной, но все же немного усмирив свой пыл, совсем ненадолго. И снова начиная подаваться в него, он сам со стоном выдохнул, когда руками Нат уперся уже не в матрац постели, а в пол. Подняв его обратно на постель, Макс с тяжелым выдохом прижался грудью к его взмокшей спине.       — Медленно, — попросил Валентайн, которого распирало от наслаждения. Тяжело выдохнув, парень понял, что у него началась тяжелая отдышка, словно он марафон пробежал. Он еще никогда так не задыхался от секса. Пытаясь вернуть дыхание, Натаниэль уже заскулил от частых движений, чуть не свалившись с края постели. Натаниэль как мог сдерживал себя, но вскоре от напряжения тело стали пробирать легкие судороги. Он вздрагивал от каждого движения и, чем быстрее Макс двигался, тем больше ему казалось, что голова идет кругом. Все стерлось перед глазами, смотрел он впереди себя или же плотно закрывал глаза. Дыхание так и не вернулось, разрывая легкие от удушья. И когда он совсем перестал контролировать себя, Макс ловко подтянул его и уложил спиной на кровать.       — Натан? — улыбнулся Коулман, прижавшись к Валентайну всем телом. Парень пытался что-то ответить, но лишь жадно глотал воздух: у него произошла незапланированная никем асфиксия, словно так и должно было быть по умолчанию. Нат просто задыхался от нехватки кислорода, с ним никогда такого не случалось во время секса. Обняв шатена, Нат слабо поцеловал его в щеку и шире раздвинул ноги. Максвелл помог себе рукой и вновь вошел в горячее нутро, сразу начав движения. Сердце у блондина готово было разорваться, и парень надрывно застонал под Максом. Дышать было все труднее. В какой-то момент Натаниэль даже испугался, резко отнявшись от постели. Сдерживаемый оргазм в этот момент, наконец, ударил по всему телу, и Валентайн сильно дернулся в руках Коулмана с громким, но сдавленным стоном. Сильно сжав ногами бедра Макса, Натаниэль глухо пытался восстановить дыхание. Но тело так и продолжало пробивать судорогами, а дышать он так и не мог.       — Эй, все хорошо? — Макс сам испугался, рефлекторно прижав ладонь к бедру парня. Его буквально колотило, шея и лицо покраснели, он задыхался и отказывался раскрывать глаза. Со стороны все это вряд ли походило на оргазм (ведь он уже видел, как Нат кончает!). Но, несмотря на дикую нехватку воздуха, Натаниэль претерпевал поистине глубокое наслаждение, от которого тело не могло прийти в себя почти минуту. Он и отдышаться не мог, все так же глотая воздух ртом, как рыба.       — Д-да, — сипло выдохнул парень, попытавшись сдержать судорогу ног. Тяжело выдохнув, Натаниэль не сразу сфокусировал взгляд на Максвелле, который, к слову, к финишу так и не пришел и готов был дальше совершать свои подвиги. В этот раз это были действительно подвиги: с Натаниэля семь потов сошло, и он испытал, кажется, лучший оргазм в своей жизни, а Макс был все еще сосредоточен и сдержан. — Сколько ты таблеток выпил, что не можешь кончить? — догадался Валентайн, вновь тяжело вздохнув.       — Если честно, ни одной, — признался Макс, стерев ладонью испарину со лба. — Я купил, но как-то не пригодились… — слабо улыбнувшись, Макс нагнулся к парню и глубоко вдохнул жар его тела. — Мне продолжить? .       Натаниэль кивнул и с улыбкой поцеловал Макса в губы. Дыхание все еще не приходило в норму, так и оставшись на отметке «отдышка». Этот секс выжал из Валентайна все соки. Он не любил продолжать после оргазма, потому что, как и любой мужчина, после секса ему хотелось либо в душ, либо, если настроение располагало, немного пообниматься, но в этот раз он все-таки пошел на негласную уступку. Макс превзошел сам себя, у него и с женщиной не было такого продолжительного секса. Парень словно упал в другую крайность: режим «долгий Макс» был включен на полную мощь. Макс был так великолепен в постели, что у Натаниэля просто не находилось слов. Как и почему у них не получалось этого раньше? .

***

      Следующим днем Натаниэль чувствовал себя слишком уставшим. Он не спал всю ночь, что заставляло его глупо улыбаться. Но с Максвеллом все же нужно было прощаться. На руках у блондина был билет в Феликс. И как бы им ни было хорошо этой ночью, они оба понимали, что это совсем ничего не изменило. От переживаний у Натаниэля целый день голова шла кругом, его немного шатало, да и он был выжат ночным приключением. Так глупо и безрассудно поступил, но совсем не жалел об этом. В конце концов, он действительно любил Максвелла. Любил, но не мог быть с ним потому, что у Макса никогда не будет такого чувства в ответ. У Коулмана могла быть страсть, могла появиться привычка, но любить и быть с ним он не сможет. Это и останавливало, пугало и отталкивало.       — Все хорошо? Ты выглядишь странно, — улыбнулся Макс.       — Да… просто не выспался, — усмехнулся блондин, облизнув губы. — Мне нужно выехать раньше, надо заскочить в магазин.       — Можно я с тобой? .       — В магазин? Зачем?       — Мне по пути, — пожал он плечами.       Натаниэль ничего не сказал против. Выехали они вместе. Натаниэль слегка задремал в такси, но когда машина остановилась, сразу проснулся и поспешил выйти. Нужно было забрать деньги за вчерашний день и быстрее ехать в аэропорт. Таксист согласился подождать их минут десять и отвезти парня в аэропорт.       Сверив все по кассе и оглядев магазин, Натаниэль сложил наличку в большой картонный конверт и убрал в сумку. Нужно будет еще заехать в банк и положить деньги на счет. Макс все это время просто наблюдал за ним, удивившись, что в магазине Натаниэля есть сейф и столько денег. Кажется, флорист забрал всю наличную выручку за несколько месяцев.       — Нат, можно мне цветы посмотреть там? — шатен указал на большой холодильник.       — Смотри, — усмехнулся Валентайн, любезно открыв ему дверь. В ароматную холодную камеру они вошли оба. С последнего завоза осталось много разных роз. Здесь были и бордовые розы, и красные — выбор каждого мужчины для любимой женщины. Своеобразное царство влюбленных цветов — розы, лилии, альстромерии, хризантемы, орхидеи. И все-таки Максвелл смотрел на розы.       — Могу я тебя попросить? — вдруг спросил кареглазый.       — О чем? .       Парень осторожно подхватил самую скромную алую розу и вытащил из вазы, протянув ее Натаниэлю. Флорист нахмурился, не поняв такого жеста.       — Напиши что-нибудь об этой розе в своей книге, — улыбнулся Коулман, всучив колючий цветок Валентайну.       — Что? .       — Помнишь тот куст жасмина? Я хочу, чтобы ты написал обо мне еще раз. Тогда ты сам выбрал цветок, сейчас его выбрал я. Напиши обо мне в своей книге цветов, — все так же улыбался шатен.       — Ты трогал мои вещи? — в голосе не было даже возмущения, парень был просто убит таким откровением. И держа в руках алую розу, Натаниэль готов был умереть в эту минуту. Как он хотел остановить время!       — Прости меня за все, ладно? Если мы прощаемся, я хочу, чтобы ты не вспоминал обид… И если ты правда счастлив с Шоном, пусть так и будет. Я просто буду рад за тебя.       — Макс…       На глазах у изумленной Лили Максвелл подался вперед и поцеловал Натаниэля в губы, подарив ему последний поцелуй. Или, быть может, он украл этот поцелуй у Натаниэля? Да и какая теперь разница, если Валентайн даже после этого все равно сел в желтую машину и уехал? .