Сквозь треснутый объектив

Эммануэля захватили дела, и волнующее ожидание субботы превратилось в волнующее ожидание понедельника. Джастин не заходил к нему и не звонил. Наверное, это значило, что все хорошо? И нового письма не было. Однако внутри все равно оставалась тревога. В пятницу у него появился новый клиент, и он позволил себе заняться этим делом, тем более оно казалось не таким уж сложным. Шеф подозревал своего подчиненного в кражах, но прямых улик не было, и он боялся обвинить его при всех. Что ж, трудовые будни ждали. Эммануэль как раз успел собрать несколько фото, доказывающих, что кое-что из офисного инвентаря уже не присутствует на рабочих местах, и даже копию одной выписки из ломбарда. В приемной раздались голоса. Он прислушался. Каблуки Марин застучали рядом с его дверью. — Макрон, к тебе опять. — Она изобразила что-то лицом, но что именно — он так и не понял. — Ладно, детектив Макрон. Увидев Джастина, улыбающегося Джастина, Эммануэль изо всех сил постарался сдержаться сам. Это было облегчение, удовольствие и несомненно радость. — Мистер Трюдо. — Он приподнялся, пожимая ему руку. — Детектив Маню. — О. Мне нравится, как это звучит. Эммануэль ощутил слабость, опускаясь на место. Джастин делал его слабым, и это его обескураживало. Джастин сел напротив, кладя руки на стол и уже этим нарушая дистанцию. Ему нравилось. — Я так понимаю, что все в порядке? — спросил Эммануэль, придвигаясь ближе и косясь на дверь. Силуэт Марин казался очень отвлеченным. — Да, думаю, что да. Или… не знаю. Но письма не было. Ничего не было. — О, ну хорошо. — Но почему? — Джастин наклонился ближе. — Ты нашел его? Ты с ним поговорил или что-то такое? Я так хотел позвонить тебе, но у меня нет твоего домашнего телефона. Он не вернется? — Делай хотя бы паузы между вопросами, я не успеваю отвечать. Теперь у Эммануэля было время, чтобы продумать все до конца. Теперь у него была версия. Он отодвинул верхний ящик стола, доставая перетянутые резинкой остальные фото. Джастин быстро пролистал их, поджав губы, и поспешил вновь сложить в стопку. — Ужасно, — прокомментировал он. — Ну, не все, вот эту, — Эммануэль вытянул одну из-под самого низа, — вот эту я бы тоже оставил. У тебя тут… Джастин смотрел на него прищурившись и наверняка ждал чего-то типа «хороший член». — Красивое лицо. Эммануэль вздрогнул, когда рука Джастина легла поверх его. Она была очень теплой. — Ты можешь делать с ними что угодно, — сказал Эммануэль, кашлянув. — Если что, у меня есть спички. — Но где ты их достал? — Купил в круглосуточном магазине. — Я про снимки. — Ах, снимки. Ну, я… — Он нахмурился, изображая серьезную задумчивость, — когда я вычислил того, кто тебя шантажирует, я потребовал, чтобы он все отдал, а не то я доложу об этом в полицию. — О чем? — Ну… о том, что он снимает на свою камеру разные гомосексуальные забавы, за это тоже же положен срок. А ему этого вовсе не хотелось. — И он тебе их отдал? — А куда ему было деваться? Я знал, где он живет, где он работает, все знал. Поджав губы, Джастин перевел взгляд с фотографий вновь на его лицо. — Теперь я могу узнать имя? — А ты хочешь узнать имя? С фантазией на имена у Эммануэля возникли проблемы. Все время придумывалось что-то дурацкое. Чердак Берсама, Кабак Удамы, Барак Обама. — Это был парень, который работал в «Лотосе», — сказал он, прерывая возникшую паузу. — Я вновь порылся там… нашел еще ребят, которых так шантажировали. Он там убирался. Но теперь не убирается. Все. — О. — Джастин озадаченно выдохнул, а потом его лицо так же быстро сменило выражение. — Я же знал, что это никто из тех, кого я знаю! Никто не мог. — Да, ты был прав. Джастин отпустил его, откидываясь на спинку стула. Он некоторое время молчал, просто смотря на фото. Нейтральное выражение лица с легкой улыбкой умиротворяло. — И это все? — спросил он. — Конец? Дело закрыто? — Полагаю, что так. Ну. Теперь мы можем вновь играть в старых добрых друзей, Эммануэля и Джастина? — с надеждой поинтересовался Эммануэль. Ему бы хотелось. Без чертового дела, без страха, без шантажа. Радоваться тем крохам, которые им предоставляла жизнь. — Как на работе? — надломившимся голосом спросил он и разозлился на себя; голос не должен был дрожать. — Все нормально. Ну, почти. — О? — Помнишь моего приятеля Карлоса? Ему вроде предложили место в другой школе. Как я понял. А он даже ничего не сказал раньше. Теперь не с кем будет обедать. — Какая досада, — пробормотал Эммануэль. Что ж. Это даже лучший выход, чем он мог себе представить. Он постарался не показать своей радости, изображая самое индифферентное выражение лица. — Но мы еще не закончили, — сказал Джастин серьезно. — С делом. — Нет? — Я тебе должен чертову кучу денег, верно? За все дни. За всю работу. Эммануэль не помнил, в какой из дней отметил это дело как благотворительность. Он просто знал, что не возьмет из рук Джастина ни доллара. Это лучшее, что он мог сделать для его семьи, крадя его у них для себя одного. Испытывал ли он муки совести? В те моменты, когда не был счастлив. Но он был. — Чертову кучу, — подтвердил Эммануэль, наклоняя голову. — Чертову кучу ужинов и секса. — Ах, вот как. — Может быть, даже обедов. У тебя нет с собой яблока или чего-нибудь такого? Джастин закусил губу. — Нет, сегодня нет. Я съел его сам. — Безобразие. — Но секс у меня всегда с собой, — прошептал Джастин, наклоняясь. Эммануэль прищурился. Он никогда не думал, что однажды самым большим его желанием будет быть любовником женатого учителя. Но оно было при нем. Желание пуститься в опасный путь, где не знаешь, что ждет за поворотом. Он знал, какова награда. Джастин был лучшей наградой. И — это желание было тоже весьма сильным, — чтобы этот женатый учитель оттрахал его прямо между телефоном и длинной черной лампой. — Как думаешь, этот стол выдержит двух мужчин? — задумчиво спросил он, потирая подбородок. — У меня еще не было шанса изучить этот вопрос. Тут… нужен ассистент. Джастин следил за ним, не моргая. — Мы это проверим? Эммануэль поднялся со своего места, обходя стол и рассматривая его, будто впервые видит. Он глянул на дверное окошко. — Я думаю, Марин самое время найти мне что-нибудь на обед, — протянул он. — В пиццерии, которая отсюда в пяти кварталах. Там всегда такие очереди. — Она вряд ли будет рада. — Вряд ли, — согласился он. — Так и с чем ты будешь? — С тобой. Эксперимент стол выдержал. Много, много экспериментов. Но, конечно, это уже совсем другая история… Или?..