Сквозь треснутый объектив

Заняв место за столом, Эммануэль деловито подвинул к себе блокнот и взял острозаточенный карандаш из стакана. Мистер Трюдо наблюдал за ним, будто он разбирал револьвер. Вообще-то ему нравилось, когда на него смотрели с таким восхищением, но лучше бы это было, делай он действительно что-то впечатляющее. — Хорошо, у вас есть какие-нибудь предположения, кто бы это мог быть? — начал Эммануэль, поспешно перелистывая страницу с наброском трехногой собаки, который сделал, пока выслушивал одного поразительно нудного клиента. — Нет, никаких. — А у вашего, — он махнул рукой в сторону лежащих рядом фотографий, — спутника? Ему не приходили подобные письма? Может, шантажист хочет поиметь долю с каждого из вас? — Я… — Высокие скулы мистера Трюдо тронул румянец неловкости. — Я не знаю. Не думаю. Это… м-м-м. Эммануэль уперся щекой в кулак. — Если вы собираетесь что-то скрывать от меня, мы далеко не продвинемся. — Я знаю об этом парне только имя, которым он представился, — пробормотал Трюдо, потирая затылок. — Он сказал, что его зовут Марк. Я виделся с ним всего раз. — Вы платили ему? — Да. Вероятно, об этом он говорил впервые в жизни. Эммануэль откинулся на кресле, заглушая его скрипом бурчание в животе, и вновь обвел мистера Трюдо взглядом. Он не мог отрицать, что тот весьма привлекателен, и наверняка у него отбоя от женщин не было. Но где он теперь? Платит незнакомым мужчинам за ласку. Иронично. — Вы не думали, что он может быть связан с этим? — продолжил Эммануэль, дав ему минуту прийти в себя. — В каком смысле? — В смысле, что он специально устроил шоу у окна, чтобы получились снимки? Что он может быть заодно с шантажистом и хочет поиметь с вас еще больше денег. Вы говорили ему, кем работаете? — Господи, нет. — Мистер Трюдо заерзал на стуле так беспокойно, как будто его пугала одна только мысль об этом. — Я ничего ему не говорил. Даже настоящего имени. Откуда он мог бы узнать? И мой адрес. Он не мог знать мой адрес. — Я ошибусь, если скажу, что это не первая такая ваша встреча? Эммануэль поймал странное удовольствие в том, чтобы смущать его. Джастин Трюдо вновь потер шею, неловко поджимая губы. — Это происходит иногда, — опустив глаза, пробормотал он, — но подобных ситуаций раньше не было. Это всегда конфиденциально. Вы понимаете, чтобы избежать риска, и личное отношение не… не повлияло на другую жизнь. Да, да, Эммануэль понимал очень хорошо. Секс без чувств снимал напряжение с тела и не накладывал напряжение на голову. Так было куда проще, особенно, когда за эти отношения могут, если не упечь за решетку, то предать анафеме. — Где это снято? — спросил Эммануэль, решив пока не копать глубже в его ящике с грязным бельем. Если понадобится, он сделает это позже. — В «Лотосе», это… знаете, маленький… — …мотель у выезда из Макдорчестера, — закончил за него Эммануэль, — знаю. — Вы там бываете? — оторопев, выпалил мистер Трюдо. — Нет, я не трахаюсь там с молодыми парнями, если вы это хотите спросить. — Я не… не это имел в виду. «Лотос» пользовался дурной славой, в основном там останавливались дальнобойщики и путешественники. Эммануэля заносило туда несколько раз, но всегда по делу. Он поднял голову и заметил, что Трюдо все еще таращится на него в замешательстве. Видимо, он не ожидал таких слов. — Вы сейчас это пытаетесь представить? — спросил Эммануэль, мысленно говоря урчащему животу «заткнись, заткнись». — Нет, конечно, нет, — быстро ответил тот и вновь опустил глаза. — Извините. Эммануэль вздохнул и сделал несколько пометок в блокноте. «Лотос», мальчики на продажу, учитель. Мистер Трюдо вновь полез в портфель, шурша бумагами. — А где вы… — Эммануэль не договорил, поднимая глаза и утыкаясь взглядом в большое зеленое яблоко перед собой. — Э. Что это? — Жена положила мне на ланч, но я не съел — робко сказал тот. — Я задерживаю вас. Оно помытое. — М, спасибо, — поблагодарил Эммануэль неуверенно. Вообще он был не большим любителем еды, которая растет в саду, но живот сводило ужасно. В какой-то момент он подумывал о том, чтобы заказать китайского барахла прямо сюда, но потерял телефон от забегаловки внизу. На полчаса забить брюхо этого должно хватить. Он откусил от сочного кислого яблока и перелистнул страницу блокнота. — Где вы познакомились с этим парнем? — спросил Эммануэль с набитым ртом. — Там же в «Лотосе»? — Нет. В тот вечер… я проходил мимо «Параллельных». Это… — Особое ночное заведение. Да. Это Эммануэль знал уже не из опыта своих дел. Вообще «Параллельные» был обычным ночным заведением, но по четвергам там выступали господа, похожие на дам, и публика становилась такой же размытой. Ни пола, ни идентичности. Он записал еще некоторые данные, что ему могли пригодиться и закрыл блокнот. — Хорошо, пока мне хватит информации. Посмотрю сначала здесь, среди самого очевидного, — сказал Эммануэль. — Как я могу с вами связываться? Мистер Трюдо достал свою ручку и небольшой листок бумаги. Пока он писал телефон, Эммануэль скосил глаза на конверты. — Я могу их оставить себе? — Что? — Тот поднял взгляд от листа. — А, да. Да, конечно. Будет даже лучше, если они не находятся в моем доме, где их могут увидеть Софи или… в смысле, да. Хорошо. — Замечательно. Пока я разберусь с тем, что есть, а завтра мы можем встретиться. Какие у вас планы на обед? Где-то в час? — Ну. Никаких. Нет. Никаких планов. — Слышали про «Гамбургер 17»? — Это… — На пересечении седьмой и Ноктюрн-стрит. — Хорошо. В обед. Вы уже что-то найдете? — Посмотрим. До завтра. — Эммануэль поднялся, показывая, что беседа завершена. — Берегите себя, мистер Трюдо. Он пожал ему руку в третий раз за вечер и проводил до двери.

***

Джастин вернулся домой в четверть девятого. Дети должны были лежать у себя в постелях. Ему стоило быть потише. Он поставил портфель на небольшую бамбуковую этажерку у входа и повесил пальто на крючок справа от ключницы. Придержал ключи, вешая, чтобы их звон не разнесся по всему дому. Его ужин стоял на столе уже остывший. Рис с овощами и сыром, кусочек чизкейка с малиной. Насладиться трапезой в полной мере не удастся, конечно. Времени оставалось немного, а до завтрашнего дня надо просмотреть целую стопку арифметических контрольных. Он прислушался, где-то в отдалении шумел телевизор: должно быть, Софи смотрела вечернее шоу, не дождавшись его. Обычно дожидалась. Обычно он приходил раньше. Но сегодняшний день он не мог назвать обычным со всей натяжкой. Джастин помыл руки, поставил чайник и сложил перед собой стопку тетрадей. Идея совместить приятное с полезным провалилась. Он чуть не промахнулся ложкой мимо рта и почти просыпал ее содержимое на работу Микки. Очень хорошую работу, он заслуживал оценки «A-». После нее цифры стали расплываться. Джастин все время возвращался мыслями к сегодняшней встрече. Софи он сказал, что опять задерживается после занятий. Но это не было занятиями. Детектив Макрон произвел на него впечатление. Правда, он не мог сказать какое. Он показался циником, но разбирающимся в своем деле. Конечно, пока рано было об этом говорить, но Джастин старался думать о людях хорошо, а детектив так серьезно все записывал в свой блокнот. Когда Джастин встретил его объявление в газете, он представлял себе кого-то вроде Хамфри Боггарта. Сурового мужчину с холодным лицом, который сухо соберет информацию и не заставит его чувствовать себя неловко. В жизни детектив Макрон оказался суетливым человеком с теплыми руками и острым языком. Он сбивал с толку. Возможно, еще и тем, что… Джастин поджал губы, глядя в темное окно. Ну, нет, о таком думать совсем неуместно. Он вляпался из-за этого в дерьмовую историю, из которой оказался не в силах выбраться сам. Сколько раз Джастин себе говорил, что это последний? Сколько раз обещал больше не прикасаться к мужским телам? А потом вновь находил себя у этих мест, встречающимся взглядом с очередным парнем. Дотрагивающимся до его кожи, сгорающим от желания под поцелуями. И теперь он продолжает. Вот бы можно было просто взять и удалить этот фрагмент себя. Вырезать хирургическим скальпелем часть мозга, которая заставляла его обращать внимание на мужчин, находить их привлекательными, жаждать контакта с ними. Ту часть мозга, которая, несмотря на стресс, отметила, какого цвета глаза у детектива — темно-голубые. И волну его челки. Должно быть, если бы его волосы были чуть подлиннее, они бы завивались, как у него самого. Он пришел в себя от того, как Софи коснулась его плеча. — Чайник закипел, — прокомментировала она. — Ты не слышал? — Прости, задумался. — Джастин погладил ее руку. Он видел в отражении окна, как она двигается вдоль стола, заваривает ему свежий чай, достает его большую кружку с надписью «Лучший папа на свете». — Много работы? — спросила Софи, садясь рядом и смотря на стопку тетрадей. — Да. — Ты выглядишь очень уставшим. — Просто тяжелый день. — Джастин не хотел на самом деле об этом разговаривать. — Ты их уже уложила? — Их уложишь, пока папы нет дома, — улыбнулась она, касаясь его руки. — Смотрят сериал. Он усмехнулся и глянул на тетради. Они могут немного подождать. Чай может немного подождать. Весь мир может подождать, если ему нужно уложить малышей спать. Поднявшись, он поцеловал Софи в макушку и поторопился к ним, пока они еще не заснули на диване под телевизор.

***

Эммануэль внимательно посмотрел на высокий стакан со слайсом апельсина и кусочками ананаса, прижимающимися к стеклу с внутренней стороны. — Доминик, это едва ли похоже на вишневый сок, который я попросил, — прокомментировал он, обращаясь к бармену. — Это «Пунш плантатора» от господина в том углу. — О, а я еще ничего, — заметил Эммануэль, смотря в указанном направлении. — Мне покупают выпивку. Господин выглядел неплохо. Предположительно. В те годы, когда он должен был выглядеть неплохо. Наверняка они пришлись на тяжелое послевоенное время. — И сколько он стоит? — спросил он и сам наткнулся на нужную позицию в меню-холдере на стойке взглядом. — Доллар двадцать? Дешевка. Ну ладно. Эммануэль прикоснулся губами к трубочке, разворачиваясь к залу так, чтобы не видеть господина. Его внимательный взгляд скользнул вдоль голов расслабляющихся под новую песню Крим — «Я чувствую свободу» — людей. На фото лицо случайного любовника его клиента было почти не разобрать. Профиль, разворот. Не очень много информации. Эммануэль запомнил топорщащиеся светлые волосы на затылке и угол скулы — на том фото, где он целовал мистера Трюдо в шею. Обычно эти парни увиваются рядом с баром, напрашиваясь на выпивку от персонажей вроде того, который одарил вниманием Эммануэля. Он оглянулся на него еще раз, и господин, словно ожидая этого, отсалютовал ему своим бокалом мартини. Ну уж нет. Впрочем, один из парнишек все же попался ему на глаза. Не тот, что обслуживал его клиента, но весьма похожий. Джинсовый жилет, блуза с обтрепанными рукавами, красный платок вокруг шеи. Их можно было опознать по ищущему взгляду. Взвешивающему каждый кошелек, прощупывающих нужду заходящих сюда мужчин, чующих отчаяние, которое позволит выудить из них как можно больше денег. Эммануэль отставил недопитый коктейль на барную стойку, продвигаясь мимо хаотично извивающихся тел к туалету, около которого ошивался паренек. — Ох, извините. — Эммануэль изобразил качнувшее его опьянение, касаясь груди парня открытой ладонью. Он задержал ее как раз на столько, сколько нужно было, чтобы почувствовать отклик. Глаза парня скользнули по его лицу, плечам, ниже. На губах зажглась понимающая полуулыбка. Он купился. Эммануэль толкнул дверь в мужскую уборную и тут же осмотрелся. Никого. Тусклая лампочка над раковиной, открытая дверь правой кабинки, сломанная дверь левой. Он открутил кран, моча руки, чтобы выглядело, будто он тут действительно что-то делает. Парень не заставил себя ждать. Он двигался медленно и неспешно, как акула, рассекающая в воде океана. Его модные джинсы-клеш шуршали при каждом шаге. В зеркале Эммануэль рассмотрел остроносые туфли на каблуке. — Хорошая тут музыка, верно? — спросил парень, останавливаясь рядом с ним. Он выглядел таким худым и тщедушным, что ему хотелось дать десятку просто так, чтобы он пошел и купил себе поесть. — Отвратительная, — ответил Эммануэль, выключая воду. — Но мы ведь здесь не ради музыки? — Не знаю. Возможно. Ради чего здесь ты? — Ради приятной компании. — Я — достаточно приятная компания? Эммануэль притворился, что рассматривает его. Вообще-то брюнеты ему нравились. Но точно не те, которые выглядели на семнадцать в лучшем случае. — «Джентльмены предпочитают блондинок» смотрел? Кажется, парень понял, куда он клонит. — Это же старье, я еще в школу не ходил, когда он вышел, — фыркнул он. — Да? Увы. Но, может быть, ты знаешь кого-нибудь, кто любит этот фильм. Парень надул губы, размышляя над его словами. Ну же, ты понимаешь, о чем речь. — Только на блондинов встает, да? — Какая грубость, — Эммануэль покачал головой, — притворюсь, что этого не слышал. Но… — Но? — Отрицать не стану. — И что мне будет с этого? Отлично. Уже торгуется. — Десятка. — Это смешно. — Десятки на полу не валяются. Парень поразмышлял. Кажется, мысль о том, что не придется ничего делать, его подкупила. — Ладно, у меня есть один друг, — сказал он. — Могу познакомить, если он сейчас не занят. — Да, будь любезен. Думаю, некоторое время я побуду тут. — Эммануэль оперся руками о раковину. — Там так душно. — Десятка? — напомнил парень, протягивая руку. — Только после того, как приведешь друга. За скорость двойной тариф. Тот недовольно сцепил зубы. По нему было видно, он едва держится, чтобы не отправить Эммануэля в пешее путешествие на ту сторону Луны. Дверь за ним захлопнулась с такой силой, что с потолка отлетел кусок штукатурки. Эммануэль запрокинул голову. Какова вероятность, что это будет тот же блондин? Какова вероятность, что он вспомнит клиента? Какова вероятность, что Эммануэль наконец сегодня поест что-то, кроме кислого яблока? Много времени не прошло, видимо, предложение двойного тарифа весьма возбудило. — Это… Ким, — представил своего приятеля парень запыхавшимся голосом. — Он любит «Джентльмены предпочитают блондинок». Хм, Ким. Трюдо называл другое имя, но Эммануэль мог придумать их себе с десяток. — Очаровательно. Мы это как раз и обсудим. — Двадцатка? — А он своего не упустит, — прокомментировал Эммануэль, вытаскивая из кармана обозначенную сумму одной купюрой. — Ни за что, — согласился тот. Он посмотрел сначала на Кима, потом на Эммануэля. Когда он уходил, Ким обернулся на него. Острая скула. Дверь за первым парнем закрылась, и Ким повернулся теперь к нему. — Закурить есть? — спросил он с ходу. Не сказать чтобы он выглядел совсем уж отталкивающе. Нормально. Широкоплечий, короткостриженный, толстые бедра. Таким парням мистер Трюдо платил за приятные вечера? Эммануэль достал из кармана синюю пачку Голуаза, протягивая ему. «Ким» элегантно вытянул одну сигарету и зажал между полных губ. — Так и… — Эммануэль щелкнул зажигалкой, и тот наклонился к нему, — тебя зовут Ким или Марк? Или еще как-нибудь? Парень замер. Самообладания ему было не занимать, он даже не моргнул. — А тебя ебет? — спросил он, затянувшись. — В прошлый раз ты представился Марком. — Я что-то тебя не помню. — Возможно, потому что я скорее бы засунул хуй в шредер, чем воспользовался твоими услугами, — отметил Эммануэль. — Так и что тебе от меня надо? — Ким-Марк глубоко затянулся. — Если не будешь трахать, отвали, да? — Я задам несколько вопросов. — Ты что, коп? — спросил он. — Я не имею дел со свиньями. Эммануэль сунул руки в карманы. Он был копом. Жизнь назад. — Несколько вопросов. На которые ты ответишь своим хорошим ротиком. И я заплачу тебе за них столько же, как если бы ты им вправду работал. Нос Кима-Марка раздраженно дернулся. — Если ты коп… — Если бы я был копом, вы со своим дружком оба уже бы ехали за решетку, ясно? — И кто ты тогда? — Я представляю интересы частного лица. — Ищейка, что ли? — Я похож на таксу? Парень не ответил, неуверенно смотря, как Эммануэль достает блокнот из кармана пиджака. — Я выслушаю вопросы, — наконец сказал он. — Но не знаю, отвечу на них или нет. Я не трахаюсь ни с кем известным, если что. Это к Гарри. Он говорит, что как-то кувыркался с Табом Хантером, но, по-моему, пиздит. — Шестнадцатого числа тебя снял один тип, — приступил Эммануэль, чтобы он не начал нагружать его лишней информацией. — Допустим. Их много было, откуда я помню? — Вы с ним поехали в «Лотос». — Часто туда езжу. — Высокий, темноволосый, примерно сорок пять. — Эммануэль постучал карандашом по боку блокнота. — Симпатичный. Очень симпатичный. Дожил. Теперь оценочное суждение будет характеристикой клиента. — А. Да, такое могло быть. — Ким-Марк поднял глаза к потолку, вспоминая, и кивнул. — Да. Точно. И что он? Его убили? Он кого-то убил? Или он понятия не имел, о чем речь, или хорошо играл. Эммануэль наблюдал за его лицом, глазами, мимической картиной. Как менялись эмоции. Он знал, как выглядит ложь. — Пока нет. — Ну так а я тут при чем? — Кто-то мог снять на фотокамеру, как вы двое забавляетесь. Глаза Кима-Марка расширились. Он сделал последнюю затяжку, прежде чем затушить сигарету о раковину. — И что ты хочешь? — выпалил он раздраженно. — Денег у меня нет. Думал, испугаешь? Нет, не испугал. Он развернулся к двери и дернул, но Эммануэль быстро захлопнул ее, кладя руку на уровне его лица. — Я здесь не чтобы пугать тебя, — сказал он. — Отвечай на вопросы. — Задавай вопросы. — Ты имеешь к этому отношение? — Чего? — Ким-Марк в гневе дернул плечами. — Мне что, делать нехуй? Мне тут еще работать. — Может, ты знаешь того, кто имеет к этому отношение? — давил Эммануэль. — Кто-нибудь, кто следит за вами с клиентами, выбирает дичь посочнее, а потом отправляет гнусные письма. — Посочнее? — усмехнулся он. — Слушай, я помню того парня. У него ни одной крупной купюры не было. Женатик. Туфли старые. Если бы мне или кому-то из наших пришло в голову шантажировать клиента, то точно не его. Эммануэль скрестил руки на груди. Нет, этот тип не связан. Он прав. Тут водилась куча клиентов побогаче, чем учитель младших классов. Деньги здесь ни при чем. К тому же пятьсот или даже тысяча долларов… мелковато для таких ребят. Больше ему спросить было нечего, но он спросил. — Что еще ты помнишь? — О чем? — О том парне. — А что ты хочешь знать? — Верхняя губа Кима-Марка приподнялась. — Как это было? Эммануэль поднял голову, но ничего не ответил. Ему эта информация не требовалась, но он же мог полюбопытствовать? Чтобы дополнить картину, которую он сложил при взгляде на фото из конверта. Так он это оправдал у себя в голове. — Он нервничал, — все равно ответил тот. — У него долго не вставал. У меня чуть челюсть не отвалилась, пока он возбудился. — Добавлю эти детали к делу, — пробормотал Эммануэль, не ожидавший таких подробностей. — Можешь не продолжать. — Но могу и продолжить? — ядовито усмехнулся Ким-Марк, чувствуя верх в беседе. — Да, я помню. У него руки тряслись, и он все время пытался погладить меня по спине. И побежал мыться тут же, как кончил. — А вот это разумно. Я бы еще после хибикленсом ополоснулся. Эммануэль тронул ручку двери. — Эй, а деньги?! — возмутился Ким-Марк, хватая его за рукав плаща. — Я ответил на твои вопросы. — Дал твоему приятелю за двоих. Вам хватит. Эммануэль поймал вторую руку Кима-Марка, которой он собирался замахнуться, крепко сжимая его запястье. — Сукин сын! — сквозь зубы прошипел тот. — Именно. Эммануэль закрыл за собой дверь, вновь погружаясь в шумную атмосферу музыки большого зала. С этим пока закончено. Пора идти к следующему. Перед поворотом к бару он заметил господина, купившего ему коктейль. Господин выглядел потерянным, ища кого-то в толпе. Эммануэль подумал и свернул к запасному выходу. Не сегодня.