Сквозь треснутый объектив

Немо, черный лабрадор-полукровка, — единственный, кто теперь встречал Эммануэля с работы — так сильно вилял хвостом, что снес вешалку, и она стукнула ему по хребту. От восторга его это, впрочем, не остановило. — Дай мне зайти, дай мне просто зайти, — взмолился Эммануэль, когда Немо сунулся под его ногу, чудом не послужив причиной падения и перелома шеи. Не то чтобы в его квартире было где упасть. Или где развернуться. Не то чтобы ему требовалось большое пространство. Особенно после развода. Это Бриджит любила свет, простор, детали. Без нее у Эммануэля осталось функциональное и необходимое. И совсем немного аксессуаров. Вроде цветастой подушки, которую порвал Немо за время его отсутствия. — Если будешь отпираться, что это ты, — сказал Эммануэль со вздохом, идя за веником, чтобы собрать пух, — учти: я сыщик. Я мигом найду доказательства. Немо почесался, и Эммануэль заметил маленькое перышко за его красным ошейником. — Пойман с поличным. — Он погладил пса по голове, и тот вновь завилял хвостом, зная, что хозяин не обижается. После продолжительного вечера ужин показался еще вкуснее. И короче. Эммануэль запомнил, как съел первый кусочек курицы в соусе, а потом тарелка внезапно опустела. Он устроился в кресле перед окном — телевизора в его квартире так и не появилось, поставив на столик у стены — который не мог свалить Немо, — бокал с вином. Приоткрыл окошко и, закинув ноги на подоконник, поставил пепельницу на живот. Немо, также в секунды всосавший целую банку собачьего корма, лег под кресло. Эммануэль закурил и, почесав его, взглянул на свои записи в блокноте. Еще раз посмотрел на текст писем. Особо вычурных слов тут не было, все, что можно найти в принципе каждом выпуске ежедневной газеты. Он внимательно смотрел на письма, перебирая бумаги в своей газетнице. Номер Американ Викли за позапрошлый понедельник подходил. Да. Он сравнил шрифт. Те же засечки, та же толщина букв. Шантажист далеко не шел, брал простую прессу. Что это давало? Ничего особенного. Эммануэль отложил текст в сторону, глядя на фото. Весьма хорошего качества, на дешевый фотоаппарат такого не сделаешь. Но если у шантажиста водятся деньги на подобные приблуды, почему он просит сравнительно небольшую сумму за эту тайну? Грязную тайну. Она стоила бы больше. И что делал такой хороший фотоаппарат в «Лотосе»? Хм. Эммануэль скользнул взглядом по черно-белым образам мужского тела. Отвратительно, насколько мистер Трюдо был в его вкусе. Когда не пытался умереть от панической атаки и вытереть лицо его соплями. Обычно мужчины его возраста уже начинали переходить в категорию, которая привлекает внимание только терапевтов. Но он следил за собой, за лицом и телом, и вызывал приятное волнение. Стряхнув пепел, Эммануэль посмотрел на другое фото и вспомнил слова Кима-Марка. Детали. Кажется, эта информация никак не поможет делу. Он сделал глоток вина и закрыл глаза.

***

Джастин не припоминал, чтобы забирать утреннюю прессу было настолько неприятно. Первое письмо он не воспринял должным образом. Серьезность второго осознал, когда распечатал его за субботним завтраком, и фотографии чуть было не выпали перед ним на стол прямо в тарелку маленькой Эллы-Грэйс. Он продлил утреннюю пробежку почти на четверть часа, только чтобы не подходить к почтовому ящику. Конечно, вряд ли бы шантажист подложил туда что-то на следующий день, но… Впервые он пожалел, что вокруг не было любопытных соседей, которые могли бы рассказать ему, как около его дома мелькает подозрительный тип и подбрасывает вещи в ящик. Джастин остановился у края дорожки. Потная футболка липла к нему, сердце стучало, как в припадке. В голову пришла глупая мысль, что если шантажист и оставил что-то, это будет повод вновь встретиться с детективом Макроном пораньше. Нет, лучше бы он канул в Лету, конечно. В смысле шантажист. Джастин посмотрел на окно кухни. Он видел руки Софи у раковины, она уже мыла кастрюльку от каши, собирая детей в школу и садик. Его тоже ждала своя порция. Овсянка с малиной и крепкий черный чай с клеверным медом, который давал ему заряд бодрости на весь день. Софи всегда помнила, что он любит. Утренняя газета, рекламный буклет, брошюра свидетелей одного из пришествий Христа. Никаких писем. Хорошо. Пусть так и остается.

***

Давно Эммануэль не бывал в этих краях. Карьер с красной глиной, который раньше только виднелся с трассы, увеличился. Добыча не прекращалась ни на минуту. И его бы это мало волновало, если бы этот участок дороги не был в проклятой глине поперек и вдоль. Пытаясь объехать ее, не испачкав колеса, он чуть не застрял в кювете. Еще этот чертов ночной дождь превратил все вокруг в одну сплошную грязь. Эммануэль сердито докурил последнюю сигарету в пачке, смотря на большую светодиодную надпись «Лотос» на здании. Днем она не горела, и он начал задумываться, насколько хорошей идеей было ехать сюда сейчас, при свете. Плюсом являлось то, что основной контингент стекался в мотель во второй половине дня, и сейчас ему никто не будет мешать. Но это являлось и минусом, так как местные персонажи, ищущие себе клиентов, тоже не высовывали нос до шести-семи часов. Что ж, имеем что имеем. Эммануэль выбрался из «Шевроле», захлопывая дверь. Вышло не с первого раза. А ведь раньше ее проблемы ограничивались тем, что заедал замок у пассажирского места. Потом бардачок начал самовольничать. Теперь и это. Пора ее отвезти в автосервис. Однажды. Однажды он обязательно выделит на это время. Скорее всего, когда она перестанет заводиться. Он бросил взгляд на колесо. Теперь оно все было в сраной глине. Видимо, придется ехать на мойку и тратить еще не заработанные деньги. Черт. С администратором, Жан-Люком, Эммануэль был знаком давно и знаком довольно хорошо. Еще в бытность полицейским удалось отмазать его от серьезного подозрения, и Жан-Люк до сих пор был ему благодарен. Условно. Насколько уж он мог быть благодарен. Как всегда, он восседал за стойкой на плетеном стуле. Его тело, напоминающее шар с прикрепленными к нему худыми конечностями, покачивалось со скрипом туда-сюда, пока он листал журнал, в котором определенно точно были фотографии с «Мисс Америка» — Эммануэль заметил там Сильвию Хичкок. Несмотря на медленно вращающий лопастями вентилятор на потолке, в холле было душно. Прямо напротив входа моргал светом автомат с газировкой. На столике между двумя засаленными креслами небрежно валялся Американ Викли за 1962-й год. — Макрон, — опознал его Жан-Люк, бросив взгляд из-под крупных очков. — Я бы хотел сказать, что рад тебя видеть, но ты никогда не появляешься просто так. И так как на прошлой неделе ни одна мертвая шлюха не была найдена в наших комнатах, причина в чем-то другом? — Радует, что хоть здесь стабильно, — пробормотал Эммануэль, скептически посмотрев на грязную стойку, а потом оперевшись о нее самым краешком локтя. — Но я не просто справиться о твоем здоровье зашел. Хотя тебе определенно надо сбавить обороты с углеводами. — Завали. Эммануэль усмехнулся. — Я по делу. — О, и сколько это будет стоить? — Жан-Люк приподнял бровь. — Могу дать номер одной клиентки, которая недавно разошлась с мужем. Он не упомянул, что клиентке шестьдесят восемь. В конце концов в женщине возраст не главное. — Блондинка? — с сомнением переспросил Жан-Люк. — С большой грудью. Особенно левой. — Ладно, ты привлек мое внимание. — Он отложил газету, спуская ноги на пол. — Что тебя интересует? — Комната номер шесть, — сказал он, заранее сверившись со своими записями в блокноте. — Мне туда нужно попасть. Эммануэль посмотрел на доску, где цифры были раскиданы в совершеннейшем беспорядке. Ключ висел на месте. — Исключено, она занята, — проследив за его взглядом, ответил Жан-Люк. — Но не сейчас. — Ты что, псих? — фыркнул тот. — А если постоялец явится? И зачем тебе комната? Женушка богатого папика потеряла там свою сережку, пока кувыркалась с футболистом младшей лиги? — Мне она нужна на две минуты, не больше. Жан-Люк прищурил глаза. — Ты собираешься по-быстрому порыться в чужом нижнем белье? — Естественно, это мое любимое занятие, если ты помнишь. — Макрон, ты больной. — У меня есть справка о достаточном уровне вменяемости. Тот скрестил руки на груди, упрямо поглядывая на Эммануэля. — Если что-то из номера пропадет, я тебя сдам. — Справедливо. Вздохнув, Жан-Люк достал из ящика запасной ключ. — Я засекаю время. Все должно быть на своих местах. — Да, сэр! — Он сжал теплый деревянный ромб между пальцев. Эммануэль вышел на улицу, спеша к номеру. Он торопился и споткнулся, чуть не растянувшись на лестнице. Даже на грязном дереве ступеньки от его подошвы остался розоватый след. Придется и туфли перемывать. Номер шесть находился достаточно далеко от лестницы, он был угловым. Эммануэль уверенно вставил ключ, стараясь выглядеть как обычный постоялец на случай, если его будет видно из других окон. Наверняка кто-то мог остаться в номере. Комнаты в «Лотосе» были крохотные, тесные. Большую часть занимали постели под вульгарными фиолетовыми покрывалами. Пара стульев вблизи вешалки и маленький телевизор. Личные вещи Эммануэля не интересовали, но он отметил неразобранную сумку рядом с постелью и пару женских туфель. Он не стал пытаться угадать, кем были нынешние гости комнаты и куда они направились среди дня. Ему хватило двух шагов, чтобы добраться до постели. Он припомнил кадры и оценил, что сделаны они были у второго окна, рядом с дверью на внутренний балкон. Хм. Там нет лестниц. Пришлось достать конверт из кармана, чтобы вновь вспомнить сцену. Снято было на уровне окна. Значит, снимающий находился на одном из балконов. Эммануэль нажал на дверную ручку, выходя наружу. Тут было еще меньше места, чтобы развернуться. Хватило на стул и пепельницу поверх него. Даже никакого столика. Снято могло быть с одного из двух балконов в номерах, расположенных перпендикулярно. Определенно. Он развернулся к окну. Да уж. Кровать отсюда виднелась очень хорошо, и мистеру Трюдо повезло, что шантажисту хватило тех снимков. Учитывая, чем еще они занимались. Эммануэль оперся о перила балкона, смотря на постель сквозь стекло окна. Днем отсвечивало солнце, и он видел свое отражение. Он вновь взглянул на фото. Жаль, что они были не цветные. Он пытался разобрать эмоции на лице мистера Трюдо, но не преуспевал. Как будто много разных чувств смешались и оставили от себя непонятный цвет. Эммануэль поднял глаза к постели. Интересно, как он трахал этого шлюшонка? Положив его животом на матрац? Может, поставив на четвереньки? Это было видно от окна? Можно ли было разобрать его лицо с такого расстояния? Это все почти не имело значения, но ему отчасти нравилось об этом думать. А отчасти он это ненавидел. Не то чтобы у него не было таких интимных дел раньше. В конце концов и сам Эммануэль выступал в роли фотографа, когда искал доказательства измены неверных супругов. Обычно он останавливался на нескольких снимках, чтобы стало ясно, что характер встречи недвусмысленен. И почти всегда это были мужчина и женщина. Как-то попался случай с мужчиной и двумя женщинами, но это было экстраординарно. Так что грязные фото — не новая веха в его карьере. Но мистер Трюдо все-таки был крайне привлекательным. И эту измену Эммануэль понять мог. Он не искал новых ощущений, не искал непохожую на свою женщину, не искал дополнительной ласки. Он нашел крохотное окошко, через которое мог дышать. Маленькую правду в море лжи. Место, где был честен со своей природой. Эммануэль нехотя признавал про себя, что на его месте был и сам. Тоже когда-то давно, в прошлой жизни. Он услышал шуршание гравия со стороны дороги — к мотелю кто-то подъезжал. Может быть, даже постояльцы комнаты номер шесть. Ему стоило убраться отсюда. — Ну что, все трусики перенюхал? — меланхолично спросил Жан-Люк, отточенным жестом поймав ключ. — Половину. Эммануэль глянул через стеклянную дверь на подъехавшее авто. Оттуда пока никто не выходил. — Ты же всех клиентов записываешь? — спросил он, разворачиваясь. Толстая книга посетителей лежала позади Жан-Люка. Страниц в ней накопилось побольше, чем в Ветхом Завете: что ни говори, а «Лотос» был популярным местом. — Это будет стоить дороже, чем телефон разведенки, — не мигая, ответил Жан-Люк. — Да ладно. Она же бывает за день в десятках рук. Чем мои хуже? — Те руки ничего не выискивают, — сказал холодно. — Я дам тебе взглянуть. Но сначала ты ответишь на мои вопросы. — Это моя реплика, — заметил Эммануэль. — Но да. Валяй. — Кто-то умер? — Нет. — Кого-то поимели? — Жан-Люк передал ему книгу, но не отпускал. — Определенно. — Название моего мотеля будет фигурировать в вечерних сводках? — Если у меня ничего не выйдет, без сомнений. Жан-Люк вновь тяжело вздохнул и передал ему книгу. Быстро отлистав до конца, Эммануэль пошел к началу, отмечая мелко написанные даты. Фантазии посетителей разнились. Эммануэль готов был поставить свою отставную пенсию на то, что 99% имен выдуманы. Кто будет представляться реальным, когда идешь потрахать какую-нибудь цыпочку в дешевую гостиницу? Или не цыпочку. Ага, шестнадцатое. Посетителей было много. Ему не надо было смотреть на номера комнат, чтобы узнать крупный почерк мистера Трюдо. Кривые петельки и по-детски неровные буквы. «Мистер Канада». Эммануэль поджал губы, сдерживая улыбку. Каким-то образом в теле сорокалетнего мужчины застрял ребенок. Он мельком просмотрел остальные фамилии за тот вечер. Ничего знакомого. Цвета радуги и один Элвис Пресли. — Ты помнишь тех, кто был шестнадцатого? — спросил Эммануэль, закрывая книгу. — Конечно, — тут же ответил Жан-Люк, — мне тебе назвать их группу крови или знак зодиака? — Не было никого странного? — Они все странные. Ты тоже. — Страннее меня? — Один номер сняли две женщины. Точнее сперва я думал, что это мужик с бабой, но потом разглядел у мужика сиськи. Это достаточно странно? — Не особенно. — А по мне да. Что они делают там без хуя? — Может, у них с собой, — пожал плечами Эммануэль. — Какой-нибудь съемный. Резиновый или пластиковый. Или даже несколько. — Господи. Им нужен мужик. — Что насчет номеров семь и восемь? — перебил он, пока Жан-Люк не начал распространять на посетительниц свои фантазии. — Не помню. А что в журнале? Эммануэль скользнул по странице взглядом. Номера были заняты позже шестого, что логично. Но это вновь ему ничего не дало. Мистер Блэк и мистер… да, это как раз был Пресли. — Или у тебя останавливалась звезда рок-н-ролла, или дофига какой шутник, — заметил он. — А-а-а, точно, я еще посмеялся. Да, он останавливается тут иногда. Пару-тройку раз точно был. — Элвис? — Парень, подписывающийся Элвисом. — И в нем что-то необычное? — Да нет. Тип как тип. А-а-а, нет. Точно. Да, я вспомнил, — Жан-Люк сел ровно. — Он был тут пару раз, но с девчонками. Разными. Ну, помнишь, Ингриду и Инару? — Я без понятия, о ком ты говоришь. — Малолетки с трассы. — Мне сразу все стало понятно, — саркастически хмыкнул Эммануэль. — Они тут популярны. — Ясно. Это явно не шантажист, а такой же посетитель «Лотоса», которого можно было бы шантажировать за связь с молодыми девушками. Имена ему ничего не дали. — Набери меня, если вспомнишь что-нибудь про шестнадцатое число, — вздохнул Эммануэль. — Кажется, я здорово просрался в тот день. — Что-нибудь, кроме этого. — Ладно, ладно. Ну что ж, время вновь встретиться с мистером Трюдо.