Я тебя подожду

      Келебримбор открыл глаза. Он позволил своему сознанию дрейфовать, но теперь резкий звук выдернул его на поверхность — и мастер огляделся в поисках источника шума. Темно. Где-то вдалеке, за деревьями, затаились прибрежные защитные сооружения. Манвэ ждал, что Мелькор придёт морем. Неужели уже пришёл? Но нет, звук шёл не оттуда…       Эльф — или уже майа — случайно поднял взгляд вверх. Потёр веки, чтобы убедиться, что ему не померещилось. Нет, не померещилось — в чёрном небе шёл тихий и ожесточённый бой.       Орёл бился то ли с маленьким драконом, то ли с гигантской птицей. Перья летели во все стороны. Каждый раз, когда орёл пытался позвать на помощь, тварь вцеплялась ему в лицо или в горло. Келебримбор поудобнее перехватил лук, прицелился…       …и опустил его. О стрельбе не могло быть и речи — слишком велик риск попасть в орла. Нужно позвать на помощь. Мастер потянулся к рогу на поясе и затрубил.       Тревога! Тревога!       Боевой лагерь вдали ожил, зашевелился.       И в этот момент орёл, подраненный, стал терять высоту. Другие орлы уже летели на помощь, и крылатый враг спикировал вниз, скрылся в кронах деревьев.       Келебримбор поспешил в ту сторону, пытаясь нащупать вражеский след в Незримом мире. Ну же, давай, как учил Ауле. Моргни и посмотри на этот мир не глазами, а всем феа. Деревья станут синеватые, дрожащие, и между ними потечёт серебристый туман времени. Ищи, ищи, ищи…       Далеко впереди Келебримбор заметил тень. Она удирала в форме какого-то зверя — собаки или волка.       Значит, не дракон. Скорее, майа — меняющий фану как одежду.       Но ведь он и сам теперь почти майа! А значит…       Мастер представил, как его плоть плавится, стекает вниз, как расплавленное золото. А потом гибкий жидкий металл перетекает в иную форму. У отца когда-то был пёс. Прекрасный валинорский пёс по имени Хуан, могучий и свирепый. Келебримбор вспомнил его мягкую белую шёрстку, крепкие лапы и умные, добрые глаза. И — позволил своему телу измениться. Он упал на четвереньки, чувствуя, как руки укорачиваются, обрастают дополнительными мышцами. Скрежещут, перестраиваясь, позвонки. Сзади лезет хвост, удлиняются зубы. В один невероятный миг Келебримбор не узнал собственное тело. Тело гигантского гончего пса.       Он хотел поиграть со своим новеньким хвостом.       Но, к сожалению, на это не было времени. Чёрная тень ускользала. С громким, разрывающим уши лаем пёс бросился в погоню. Травы били его по лицу, уши закладывало от ветра, он играючи перепрыгивал через корни деревьев. Он почти летел, почти физически чувствовал панику майи Мелькора.       Лазутчику некуда деться. Над деревьями кружат орлы, так что он не ускользнёт летучей мышью или птицей. А на земле Келебримбор его догонит. Уже догонял. И это ещё Оромэ со своими майарами и гончими не вступал в схватку. На что вообще вражеский майа надеялся? Он устал и ранен после драки с орлом, а бывший Владыка Эрегиона полон сил. Дистанция между ними быстро сокращалась.       Теперь Тьелпе мог рассмотреть врага обычным взглядом. Это был гиганский тёмно-серый волчара.       «Стой! - мысленно позвал его Келебримбор. - Сдавайся, и будешь жить!»       Чужой майа не услышал или проигнорировал. Он был быстр, но Тьелпе быстрее. Он почти висел у шпиона на хвосте. Тот не оглядывался, лишь пытался прибавить ходу. Безуспешно.       Келебримбор гнал его прочь из лесу, на открытое пространство, где орлы помогут схватить лазутчика. Волк это понял и резко ушёл вбок, в низину. Пес — за ним. Там переливался крохотный ручеёк, над которым низко нависали плакучие ивы. Бежать по мокрым камням было скользко, и самое главное — бесполезно для вражеского майи. Ручеёк петлял в сторону поля, где орлам удобно будет его схватить.       В какой-то момент лазутчик это понял. Но уйти вправо или влево не мог — бежать вверх по склону, да ещё с мокрыми лапами, было бессмысленно. Оставалась одна дорога — вперёд. Но секундное промедление стоило вражескому майе всего.       Одним огромным прыжком Келебримбор настиг его и вцепился в спину. Волк рванулся, пытаясь стряхнуть его с себя. Противники покатились по камням живым клубком шерсти и меха. Вода в ручье была ледяная, и они сразу промокли до костей. Шкуры потяжелели раза в два.       Волчьи когти полоснули по бочине. Келебримбор взвыл, и, не глядя, клацнул челюстями. В пасти остался клок волчьего меха. Рыча от разочарования и боли, мастер выплюнул мех и впился зубами в шею врага. Шерсть забивалась в ноздри, но он держал шпиона мёртвой хваткой.       Майа понял, что брыкаться бесполезно, и затих. Келебримбор на мгновение расслабился. Зря.       Волчья фана под его когтями оплавилась, потекла. Ручей в этот раз сыграл на руку врагу. Его мокрое скользкое тело вывернулось из хватки пса. Теперь это была человеческая фигура в чёрных доспехах.       Келебримбор едва успел пригнуться, чтобы меч вражеского майи не снёс ему голову. Тьелпе рванулся вперёд, в прыжке возвращая привычное тело, шлем и доспехи. Выдернул меч из ножен. Клинки встретились с жутким скрежетом.       Вражеский майа был хорош. Несмотря на то, что под ногами были мокрые камни, он практически танцевал, не запинаясь и не теряя равновесия. У Келебримбора болела длинная рана сбоку живота. Им медленно овладевала усталость. Мастер бился экономно: задача не победить, а задержать лазутчика до прибытия своих, либо оттеснить его на открытое место, орлам в когти.       Их клинки звенели во мраке, и Келебримбор не мог не вспоминать свой последний бой. В горящем Ост-ин-Эдиль, на ступенях мастерских Гвайт-и-Мирдайн, он бился с тем, за кого раньше отдал бы жизнь. Клинки звенели так похоже. Они всегда звенят одинаково, но тогда… это звучало как похоронный марш. Как маленькая смерть. Как откровение.       Келебримбор был в Валиноре — и одновременно он был там, в опустевшем городе. Мирные жители давно покинули Ост-ин-Эдиль, но улицы усеяли трупы бойцов обеих сторон. Густой тяжёлый запах плыл над землёй. В столице не осталось ни одного целого дома.       Тьелпе теснил лазутчика к полю. Тот отступал, но при этом пытался атаковать. В его манере боя было что-то знакомое.       Они наконец-то оказались на краю поля. Какие-то развалины — то ли сожжённые ещё в первую эпоху дома тэлери, то ли дома, оставленные из-за Угасания. Ручей петлял между разбитого кирпича и остатков стен. Келебримбор бросил короткий взгляд в небо — орлы, ну где же вы? Неужели полетели в другую сторону?       Это короткое отвлечение чуть не стоило ему жизни. Враг подсёк ему ноги, и мастер не удержался, рухнул на острые камни. Чужой меч мгновенно оказался возле его горла:       – Сколько бойцов в прибрежной крепости? Сколько у вас Орлов и где они летают чаще всего? Говори, и я пощажу тебя.       Не близость клинка сделала Келебримбора совершенно бескостным. Это был голос. Знакомый голос.       – Может, хоть в этот раз обойдёмся без допросов? - промолвил мастер.       Из-под чёрного шлема послышался тихий вздох. Тьелпе ладонью отодвинул клинок от шеи, лазутчик не препятствовал ему. Он стоял неподвижно. Вражеский майа не пошевелился, даже когда Келебримбор положил обе ладони на чёрный шлем и осторожно снял его. Волосы цвета пламени, казалось, горели в темноте. Свой шлем бывший владыка Эрегиона тоже снял и отбросил. Он потянул врага за руку, и тот подчинился, сел рядом.       Между ними совсем не было воздуха.       – Я… я не ожидал, что увижу тебя, - пробормотал Аннатар.       – Я тоже. Представляешь, я теперь то ли майа, то ли эльф… Не пойми что.       Лицо Саурона было знакомым и чужим одновременно. Черты не изменились, лишь глаза выцвели, стали на оттенок светлее, и сквозь бледную кожу проступили неяркие веснушки. Келебримбор с величайшей осторожностью коснулся жидкого огня волос и промолвил:       – Так даже лучше. Форма наконец-то соответствует содержанию.       Аннатар не ответил, но, спустя минуту томительного молчания, сказал:       – Я… я не знаю, что сказать. Прости…       – Пустяки, - улыбнулся Келебримбор и потянулся к нему, чтобы обнять.       И тут рана на животе напомнила о себе. Мастер зашипел сквозь зубы и согнулся, зажимая разрез. Он же теперь майа, он может заштопать себя движением мысли! Вот только как? Ох, как больно…       Чужая горячая сила легонько толкнула его в плечо, а потом потекла ему в живот. Боль ушла, оставив только распирающее тепло. Щупальца силы аккуратно соединяли повреждённую плоть, капилляр к капилляру, венка к венке. Келебримбор прикрыл глаза. Алые лепестки силы ласкали его, лечили его, и он ничего не хотел сильнее, чем просто слиться с ними феа.       – Прости, что снова ранил тебя, - сказал Аннатар.       – Ты прощён, - рассмеялся Келебримбор.       – Я должен идти.       Бывший владыка Эрегиона распахнул глаза.       – Куда идти?       Аннатар вздохнул:       – Ты же знаешь, Тьелпе. Я принадлежу Мелькору. У меня задание.       – И что, ты просто уйдёшь? - резко спросил Келебримбор. - Будто ничего и не было?       Лазутчик позволил себе крохотную улыбку:       – Улечу, если быть точным.       Тьелпе сразу стало не до смеха. Он нахмурился, погладил руку майи — словно говорил с потерявшимся ребёнком — и обеспокоенно сказал:       – Любовь моя, ты собрался перелететь море?       – Да, - Аннатар продолжал беззаботно улыбаться.       – Ты последние несколько часов летал над Аманом и вынюхивал наши планы, потом у тебя был бой с орлом и со мной, и теперь ты хочешь перелететь море?       – Да.       – Но ты явно попал сюда иным путём — за морем Орлы наблюдают особо внимательно, ты бы не проскочил мимо них. Значит, Моргот как-то переместил тебя в Аман. А вот вопросом, как тебя вернуть, почему-то не озаботился.       Улыбка сползла с лица Аннатара. Келебримбор продолжал, будто не замечая его реакции:       – И ты один…       – С чего ты взял?       Тьелпе невесело усмехнулся:       – Значит, точно один. Будь с тобой кто-то ещё, ты не спорил бы, а пытался скрыть наличие компаньона.       – Ты хорош, - с крохотной частичкой восхищения в голосе сказал Аннатар.       – Учусь у лучших. Итак, Моргот отправил тебя в сердце вражеской территории в одиночку и без нормального плана отхода. Мне кажется, или он хочет от тебя избавиться?       Тёмный майа молчал. Келебримбор взял его руку в свою и тихо спросил:       – Признайся, ты ведь и сам думал об этом. Моргот послал тебя на верную смерть. Он хочет, чтобы тебя растерзали орлы, либо схватили и замучили валар, либо ты сбежал, раненый, и упал в море на полпути…       – На что ты намекаешь?       – Я не намекаю, я прямо говорю. Ещё не поздно выбрать правильную сторону, - твёрдо сказал Келебримбор.       В кромешной тьме глаза Аннатара испуганно блеснули. Он судорожно вздохнул и пробормотал:       – Уже слишком поздно. Я сражался против вас тысячелетиями. Половина обитателей Чертогов Мандоса оказалась там из-за меня. Ни Айнур, ни дети Эру никогда этого не простят.       – Манвэ знал, что мы рано или поздно встретимся. И он ясно дал понять, что сделать правильный выбор никогда не поздно.       Аннатар невесело хмыкнул:       – Предать всё, ради чего я боролся тысячелетиями, и получить призрачный шанс на помилование?       – Предать? А ты боролся ради этого? Ради полного уничтожения мира? Или ты хотел его улучшить в своей жутковатой манере?       – Но Мелькор…       – Моргот хочет уничтожить мир. Он уже уничтожил Солнце и Луну — а ведь люди не могут жить без света и тепла. Растения, животные тоже не смогут. Даже орки в конце концов погибнут от голода. А что будет с твоими волчатами?       – Тьелпе, не надо…       – Ты был хорошим королём, любовь моя. Ты ценил Мордор намного выше нашей любви — и я ненавижу и уважаю это. Но если Моргот победит, он уничтожит всё, что ты строил, всех, кто был тебе дорог. Я не прошу тебя предавать, Аннатар. Я прошу тебя сохранить верность себе.       Тёмный майа дёрнулся, чтобы встать, но Келебримбор мягко удержал его руки:       – Пожалуйста, подумай.       Наконец Аннатар медленно сказал:       – Если я соглашусь, могу ли я надеяться, что мы с тобой…       – Тебе нужно моё тело в обмен на сотрудничество? - беспощадно сказал Келебримбор. Его пальцы разжались, и он освободил руки Саурона. - Если таковы твои условия, я готов.       Аннатар отпрянул:       – Я не это имел в виду! Я бы никогда…       – Верю. А как насчёт Моргота и орков? Как ты думаешь, что со мной будет после вашей победы?       Тёмный майа опустил глаза. Келебримбор протянул ему клинок и безжалостно сказал, дожимая:       – Возможно, тебе лучше прикончить меня прямо сейчас. Я не хочу снова быть добычей победителя.       Аннатар оттолкнул его руку и вскочил. Тьелпе больше его не удерживал. Тёмный майа отвернулся, быстро дыша, его кулаки сжимались и разжимались. Келебримбор подавил желание встать и утешить его. Но сейчас не время для нежности. Аннатар должен выбрать.       – Мне нужны гарантии помилования, - наконец сказал Саурон, - и не только для меня, но и для моих друзей. Я хочу, чтобы Манвэ лично подтвердил эти обещания и поклялся именем Эру, что пощадит нас.       Келебримбор просиял.