Я тебя подожду

      Сапоги у Ар-Фаразона были добрые — из отличной кожи, тёмно-красные, разношенные; в таких можно десять миль пройти и не натереть мозолей… Саурон довольно долго их рассматривал. Наконец шершавая рука короля легла ему на подбородок и мягко потянула вверх. Преклонивший колени майа встретился взглядом со смертным.       Несколько секунд Саурон вглядывался в лицо человека. Невольно он искал в нём черты Берена и Лютиэн, далёких предков нуменорских владык. Искал и не находил. Ни благородства Берена, ни задорной храбрости Лютиэн. Лишь гордое, правильное, будто вырубленное из скалы лицо. Годы брали своё, и черты начали оплывать; Ар-Фаразон прятал полноту подбородка и щёк за чёрной бородой.       Одевался он не как изнеженный вельможа, а как богатый воин.       На челе тускло горела золотая корона, а за спиной возвышался трон (кто такой умный вообще додумался притащить трон в чисто поле?) Далее, насколько хватало взора, выросли воинские шатры.       – Неужели сам повелитель Мордора готов склониться передо мной? - нараспев произнёс нуменорец.       – Я уважаю силу. Могущество Нуменора поистине велико, ваше величество. Я вижу, что война принесёт лишь бедствия и вашему народу, и моему, и не хочу напрасных жертв. Я пришёл с предложением о мире.       – Продолжай, - лениво произнёс Ар-Фаразон.       Чтобы не испепелить его на месте, Саурону пришлось напомнить себе, зачем он вообще унижается перед этим червяком. У Нуменора и впрямь достаточно сил, чтобы камня на камне тут не оставить. И даже если Саурон сбежит, что потом? Снова начинать с нуля? Восстанавливать своё царство по кирпичику? Даже если натиск Нуменора удастся отбить, то какой ценой? Ценой жизней абсолютного большинства подданных? Нет уж. Мы в ответе за тех, кого покорили.       – Мы чётко определим статус всех спорных территорий и подпишем договор о незыблемости границ наших владений, - предложил Саурон, - Мордор откажется от любых притязаний на регионы, которые договор определит под протекторат Нуменора. Мы также заинтересованы в проработке торговых соглашений…       – Достаточно, - протянул Ар-Фаразон. Из-под насупленных пепельных бровей пялились мёртвые водянисто-серые глаза, - ты думаешь, я не знаю твоих замыслов, великий обманщик? Стоит нам отплыть, ты сразу начнёшь наращивать силы для ответа Нуменору…       Да как ты догадался, великий стратег.       – …поэтому мне нужны гарантии.       Саурон изобразил вежливую заинтересованность. Ар-Фаразон продолжал:       – Ты поедешь со мной в качестве заложника. Или так — или за неделю от твоего любимого Мордора горстка пепла останется. И мы не пощадим никого.       Саурон мысленно взвесил идею. Поехать в Нуменор и лично устранить угрозу… звучит очень привлекательно. Если Нуменор падёт, то у Мордора не останется серьёзных противников. Неудачник Гил-Галад и его голодранцы — не в счёт.       Но неужели сам Ар-Фаразон не понимает рисков? Или он думает не головой, а другим местом?       Майа с удивлением отметил, что Келебримбор был близок к истине. И когда эльф научился так разбираться в людях? Определённо, смерть — крайне полезный опыт. Однако Ар-Фаразон — дурак, если надеется к чему-то принудить существо намного старше и сильнее его. Не пройдёт и месяца, как этот стареющий идиот будет под колпаком властелина Мордора.       – Я согласен, - кивнул майа.       Он уже собирался встать на ноги, когда шершавая рука легла ему на плечо. От взгляда Ар-Фаразона Саурона замутило.       – Мне нужно… небольшое доказательство. Небольшой жест покорности…       Шершавая рука запуталась в золотых волосах. Толстые красные пальцы поигрывали прозрачным камнем, и Саурон раздражённо подумал: «Одна моя заколка стоит дороже, чем весь твой остров; оторвёшь её — руки поотрываю»… Изображать невинную покорность с каждой секундой было труднее.       – Не шевелись, - пробормотал король, облизнув губы.       В его руках блеснул тонкий кинжал.       Неужели он и правда думал, что этой иголки хватит для убийства майа? Саурон смотрел на короля с отстранённым интересом, как на упавшее в суп забавное насекомое.       Однако король не стал вонзать клинок ему в горло. Вместо этого он поудобнее перехватил золотую прядь и приставил к ней лезвие. Саурон с тошнотворной ясностью вспомнил слова Тьелпе. Проклятый умный эльф, проклятый смертный, проклятый Нуменор… Отрастить волосы — дело трёх секунд, но от этих шершавых красных пальцев хотелось помыться.       Золотые локоны упали на чёрную землю. Плевать. Отрастить новые — дело т…       – Теперь цепи, - сказал Ар-Фаразон.       Стражники уже тащили нечто громоздкое и неудобное. Дураки, вы правда думаете, что эти железки сдержат майа? Саурон испытал почти непреодолимый соблазн превратить цепи в гадюк и любоваться, как напыщенные стражи кинутся наутёк. Вот смеха-то будет!       – Руки, - приказал король.       Стараясь не закатывать глаза, Саурон подчинился. На тонком запястье сомкнулся металлический браслет…       …И резкая слабость чуть не свалила майа на землю. Его повело вбок, земля приближалась с головокружительной скоростью; он еле успел поймать себя. Над верхней губой выступил пот; по спине тоже текло, в висках будто барабаны били. Ухмылка короля оказалась совсем близко к его лицу.       – Не ждал такого, верно? -с притворным добродушием заявил король.       Надо было использовать Кольцо, надо было звать назгулов на помощь, но ошеломлённый Саурон мог лишь пялиться на короля широко распахнутыми глазами. Язык словно стал ватным.       Браслет щёлкнул и на второй руке. Желчь подступила к горлу, и Саурона вывернуло. Приступ рвоты оставил его совершенно обессиленным. Он повалился бы на землю, если бы стража не держала его под руки.       – Видишь ли, - мягко сказал Ар-Фаразон, - в своё время эльфы Валинора часто приезжали к нам. И оставили много полезных артефактов. Оружие, книги, знания. Несколько звеньев цепи, которой сдерживали Моргота во время первого пленения… Тебе не выбраться. Если ты думал с легкостью обмануть и покорить нас, ты просчитался.       Металлические перчатки стражей больно сдавливали плечи и локти. Саурон с ужасом осознавал, что король прав. И Тьелпе был прав. Надежда отделаться малой кровью стремительно истаивала.