All For U.A.. (Все для U.A)

Все для ОАЭ ScottishSunshine Глава 55: В которой капитальный ремонт должен остыть Краткие сведения: Хронос против Капитального ремонта. И Курогири помогает с уборкой. Примечания: (Примечания см. в конце главы.) Текст главы К тому времени, как они выбираются из (дрожащего, рушащегося) здания, окрестности становятся неузнаваемыми. Изуку замирает на улице, чувствуя себя так, будто его ударили под дых. Он видит, как полицейские помогают своим раненым коллегам, но не обращает на них внимания, потому что прямо перед ним — расколотая и разбитая улица, из которой в десятках направлений торчат странные столбы и шипы, как будто сама земля ополчилась против них. И пока он наблюдает, она движется, улица вздувается, взрывается, превращаясь в массу шипов, и несётся на них, как какое-то ужасающее цунами. Но по мере приближения она начинает терять скорость, разрушаясь и трескаясь, пока не рушится сама на себя с тошнотворным грохотом. И именно это выводит Изуку из оцепенения, побуждает его действовать: осознание того, что где-то там, защищая их всех, выигрывая для них время для эвакуации, Хронос противостоит Оверхолу, по-видимому, в одиночку. — Вот! — Изуку пытается вытащить телефон из кармана, радуясь, что не забыл его дома. Он протягивает его Цукаучи, едва дождавшись, пока тот его поймает, и убегает. — Позвони Курогири! А потом он начинает проталкиваться мимо офицеров, отчаянно пытаясь добраться до Хроноса. Он чувствует, что приближается, когда земля под его ногами начинает покрываться всё более крупными трещинами, а потом он выбирается из толпы последних людей и наконец замечает впереди Хроноса, который стоит один. — Это всё, на что ты способен?! — насмехается Хронос, а затем ударяет кулаками по земле, и кошмарный голос издаёт крик чистой ярости, а улица перед ними снова взрывается. — Это хорошая идея?! — кричит Изуку, обращаясь к герою, вздрагивая, когда шипы приближаются, но теряет равновесие и падает, когда Разложение пожирает их. Он останавливается в нескольких шагах позади героя, не в силах заставить себя сделать последние шаги, которые приведут его на линию огня. — Это лучшее, что у меня есть! — отвечает Хронос, не оглядываясь, глядя прямо перед собой в поисках противника. — Большинство героев всё ещё внутри — он их помнит, это будет кровавая бойня! Где Эри?! — Мой дом! — отвечает Изуку, оглядываясь по сторонам в отчаянном поиске помощи. — Где Всемогущий?! — Сражаюсь с каким-то парнем в трёх кварталах отсюда! Хронос издаёт разочарованный вой. — Чёрт возьми, папа! И, конечно же, его гарнитура не работает! — Ладно, — Изуку вздрагивает, пытаясь придумать что-нибудь, что угодно. Но у него есть только отчаянный план, потому что вокруг него причуды — Хроноса, офицеров... Даже под землёй... Он не может сосредоточиться на одной незнакомой причуде с такого расстояния. — ...Если я подойду ближе... «Как?!» — рычит Хронос, когда на них надвигается ещё одна волна, и — это просто воображение Изуку, или Разложение распространяется немного быстрее? Земля под его ногами начинает казаться немного неустойчивой. «Половина улицы впереди исчезла, и он продолжает наступать! Нам лучше всего выиграть время! Иди помоги с эвакуацией!..» “Хронос, ты ублюдок!...” — О, отвали, Чисаки! — кричит в ответ герой. — Эри ушла, и ты её не вернёшь! Так что успокойся, заткнись и ПОКАТИСЬ! А затем внезапно колонны, шипы и невозможные волны расступаются, и Изуку впервые видит кошмарную фигуру Оверхола. В нём есть что-то совершенно ужасающее, даже на таком расстоянии. Из-за маски он похож на чудовищную падальщицу, которая ждёт, чтобы обглодать их кости. Из его спины торчат руки, тёмные, пугающие руки, похожие на насмешку над крыльями. И даже на расстоянии, даже когда он не в центре внимания, Изуку чувствует ненависть, злобу, которые почти сочатся из него, отравляя воздух, как ядовитые испарения. Это уже не Чисаки, это Оверхол. Это злодей, которого даже Все За Одного не так-то просто победить. — О чёрт, — выдыхает Хронос. — …это плохо. “Что? Что это?...” “Позови папу – Призови моего папу прямо сейчас!” Требует Хронос, когда Капитальный ремонт меняет позицию. “Он не был – он что-то сделал. СЕЙЧАС!” А потом он поворачивается; на мгновение он отворачивается от злодея, чтобы оттолкнуть Изуку, заставить его пошевелиться, и от этого неожиданного поступка Изуку спотыкается. Его взгляд на долю секунды отрывается от Оверхола, но когда он снова смотрит на него, то замечает кое-что, от чего у него кровь стынет в жилах. Пистолет. Пистолет был направлен прямо на Хроноса, но герой не видел его, потому что всё его внимание было сосредоточено на Переделке, на ожидании следующей ужасающей волны, которая могла поглотить их всех. И Изуку вспоминает кое-что, от чего его лёгкие превращаются в лёд, а сердце замирает в груди. Особенность - стирание пуль. Он знает, что за ним стоят люди: полицейские, которые эвакуируются, но им всё ещё нужно время, чтобы пройти через Врата Искажения. А за ними — дома. Люди, которые пришли с работы и заболели; родители, присматривающие за детьми; пенсионеры; гражданские, которые не знают, в какой опасности они находятся, чья безопасность прямо сейчас зависит от одной-единственной причуды, от пяти пальцев, касающихся земли. И хотя Изуку ненавидит себя за это, он действует. Глаза Хроноса расширяются, когда Изуку вырывает Распад из его рук; на долю секунды он смотрит на Изуку непонимающим взглядом, в котором читается предательство. Затем — затем пуля попадает в цель, и Хронос падает на землю с приглушённым криком боли; Изуку падает назад, но успевает ухватиться за что-то и вскрикивает, когда его запястье неловко выворачивается. Он слышит победный крик Оверхола, слышит скрип и стоны, когда улица впереди снова начинает дрожать, но он не может отвести взгляд от трещин, медленно расползающихся из-под его руки, которые начинают расширяться, а и без того хрупкая земля под ним начинает дрожать. А затем земля под ним и Хроносом разверзается, и они падают во тьму. Последнее, что слышит Изуку, это знакомый крик, “Калифорнийский разгром!” *** На протяжении всей своей карьеры были моменты, когда Тосинори тяготился грузом ответственности, которая неизбежно ложится на того, кто является Символом Мира. Когда умерла Нана, он даже не смог присутствовать на её похоронах. Когда он наконец покинул Штаты, он пролил много слёз из-за друзей, которых ему пришлось оставить. Ничто из этого не сравнится с ужасным ощущением, когда ты смотришь, как твоего сына, твоего ребёнка (потому что, что бы ни говорила Тенко, Тошинори никогда не забудет того робкого мальчика на слишком большой больничной койке), грузят на носилки и увозят в больницу, зная, что ты не можешь последовать за ним. Потому что он Всемогущий, он Символ Мира, герой, который должен оставаться там до самого конца, освобождая людей из-под обломков и поддерживая боевой дух, пока все не будут спасены. Что Тошинори может сделать для своего сына, так это присматривать за своими учениками. Он был там, когда они выносили юного Красного Бунтаря и Солнечного Пожирателя из убежища; он видел, как юного Мидорию, без сознания, но в удивительно хорошем состоянии для человека, погребённого под обломками, положили на носилки. Ему даже после некоторых уговоров удалось убедить Фроппи сопровождать своих одноклассников в больницу. (Уравити справедливо заметил, что, поскольку ей не требуется медицинская помощь, ей было бы гораздо лучше остаться и помочь со спасением. Тошинори не мог не согласиться, несмотря на свои личные чувства по этому поводу.) Но пока Всемогущий сохраняет свой жизнерадостный вид, в глубине его души нарастает ужасное чувство страха, которое усиливается с каждой секундой. Потому что, несмотря на тщательный обыск завалов, несмотря на то, что все остальные найдены, Тошинори не знает, где Эри. И он боится встретиться со своим сыном в больнице, потому что Тошинори знает Тенко, знает, каким будет его первый вопрос после пробуждения, и... ... Как он может сказать Тенко, что они потеряли Эри? Чувствуя, что у него вот-вот начнётся гипервентиляция, Тошинори делает паузу, чтобы успокоиться. Действуй рационально. Тенко и Мидория без сознания в больнице, и он может только предполагать, что офицеры, которые были с ними во время спасения Эри, эвакуировались вместе со своими коллегами. Значит, за маленькой девочкой никто не присматривает. За исключением, конечно, того, что у Мидории есть доступ не к одной, а к двум разным причудам телепортации, которые, по крайней мере, повышают шансы Эри на выживание, даже если они значительно расширяют потенциальную область поиска Тошинори. «Сохраняй спокойствие», — напоминает он себе, оборачиваясь, и вздыхает с облегчением, когда замечает смутно знакомую фигуру, стоящую на обломках и разговаривающую с Рюкю. — Простите! — кричит он, пробираясь к ним так быстро, как только может. — Мистер... Курогири! Простите, но... вы не знаете, где Эри?! — Кто? — мужчина поворачивается и смотрит на него, и Тошинори старается не ерзать под этим пугающим взглядом. «Эри — маленькая девочка, которую мы пытались спасти!..» — Всемогущий пытается вспомнить, что сказал ему Тенко. «Маленькая, вся в бинтах... Белые волосы! Длинные белые волосы! Что ещё там было...» «Минуточку», — мужчина достаёт телефон и кому-то звонит, и Тошинори чувствует первые проблески надежды. «Здравствуйте, сэр — нет, я всё ещё помогаю со спасательными операциями. Нет-нет, как только я закончу, я отправлю вас прямиком в больницу! Никаких задержек! Нет — пожалуйста, дайте мне поговорить! Спасибо. Кажется, её зовут Эри». Он некоторое время слушает, как кто-то говорит, а затем опускает трубку. “Она хочет знать, все ли в порядке с Хроносом”. — Операция, — с трудом выговаривает Тошинори, чувствуя, как груз спадает с его плеч. Он на мгновение пошатывается и слабо улыбается, когда Рюкю кладёт руку ему на плечо. — Он ранен, но… скажите ей, что она может навестить его, когда он очнётся? Всемогущий показывает ему большой палец вверх. — Я открою врата в больницу, как только закончу здесь. Я уверен, что ей не помешает врач, — продолжает Курогири. — И у тебя будет время выманить её… Он слушает еще мгновение. — ...Сэр, просто дайте травмированному ребёнку ещё одно печенье. Вы можете начать беспокоиться о том, сколько сахара она съедает, завтра. Затем, вздохнув, он вешает трубку. — Спасибо, — выговаривает Тошинори, вытирая глаза и чувствуя себя довольно взволнованным. Он был героем много лет, но это личное. Возможно, потому, что он не знает, как выглядит Эри; вместо этого его разум рисует полуголодного беспризорника Тенко, каким он был при их первой встрече. Он слишком ясно помнит того тощего маленького мальчика на слишком большой больничной койке, который смотрел на всех с недоверием, пока в комнату не вошёл Всемогущий. И он хорошо помнит эту перемену, помнит, как эти глаза, которые на первый взгляд так сильно напоминали ему «Всех за одного», были совсем не такими пугающими, когда наполнялись детским восторгом. И теперь, когда Тошинори видит своего сына на другой больничной койке, он может, по крайней мере, сказать Тенко, что они добились успеха. Эри только в начале долгого и трудного пути к выздоровлению, но, по крайней мере, у неё есть такая возможность. И хотя Тошинори, возможно, хочет этого для своего сына, хотя он может ошибаться, он надеется, что для Эри это что-то значит — знать, что Хронос вернулся за ней. Надеется, что, когда она станет старше, то сможет вспоминать сегодняшние события так же, как Тенко вспоминает свою первую встречу со своим стариком. — Спасибо за помощь, — Рюкю улыбается Курогири, и они оба притворяются, что Символ Мира не сдерживает слёз. — Мы все вам очень благодарны — я поговорю с главным инспектором о каком-нибудь благодарственном письме... «Пока никто не обвиняет меня в незаконном использовании причуд, я доволен, — фыркает мужчина. — Я не заинтересован в признании — на самом деле, чем меньше внимания ко мне будет проявлять полиция, тем лучше». — Тем не менее, твоя причуда может быть очень полезной, — настаивает Рюкю. — Если у тебя есть лицензия... «Мне не нужна лицензия, — Курогири качает головой. — Я не герой и не хочу им быть. Я просто... — он замолкает, словно осознавая что-то важное. — ...я просто поступаю правильно. Пытаюсь помочь. По собственной воле, потому что... Я — я могу быть собой. Потому что я... Я хороший человек, и я могу быть домохозяйкой и при этом помогать людям, например... И почему-то, хотя Тошинори и не ожидал этого, он не удивлён следующими словами Курогири. “... Как Инко”. Примечания: Потому что Курогири до сих пор считает себя далеко не образцовым гражданином и видит в Инко недостижимый идеал. Все, кто его знает, считают его достойным преемником. (Кроме Инко; она бы сказала ему, что он превзошёл её.) В следующей главе будет больше Эри, не волнуйся. Спасибо за все комментарии и похвалу!