All For U.A.. (Все для U.A)

Все для ОАЭ ScottishSunshine Глава 52: в которой мы узнаём, что Гараки ещё хуже, чем мы думали Краткие сведения: Хисаши решает, что стандарты злодейства с его дней сильно изменились, и мы подтверждаем, что Гараки действительно настолько плох. Примечания: (Примечания см. в конце главы.) Текст главы — Итак, папа… Ты что-нибудь знаешь о группе под названием «Ши Хассайкай»?… Хисаши медленно опускает газету и с подозрением смотрит на сына. Изуку небрежно играет со своим завтраком, очень стараясь не смотреть на него, и многочисленные хорошо развитые инстинкты Хисаши мгновенно приходят в боевую готовность. “... Почему?” спрашивает он, откладывая газету в сторону. Есть две возможности: первая — Изуку где-то слышал это имя и ему просто любопытно узнать больше о преступном мире, тем более что дома у него есть такой надёжный источник информации. Во-вторых, Хисаси действительно нужно навестить одну группировку якудза в ближайшие несколько дней. “... Без причины...” Хисаси просто берёт свою кружку и делает глоток кофе, не сводя глаз с сына. Одна минута… Две минуты… Пять минут… — Ладно, хорошо, — фыркает Деку, и у Хисаши начинают слезиться глаза. — Так ты знаешь, как Хронос завербовал меня для этой миссии? Дело в том, что Ши Хассаикай, по-видимому, стоят за какими-то странными пулями, стирающими причуды, но у них есть маленькая девочка, и Хронос хочет, чтобы я призвал её, когда мы будем их арестовывать, — но я не буду сражаться, не волнуйся! И технически я не должна никому об этом рассказывать, но я подумала, что ты можешь что-то знать, и — О БОЖЕ, ОНИ ИСПОЛЬЗУЮТ ЕЁ ТЕЛО ДЛЯ СВОИХ ПУЛЕЙ, и я целую неделю пыталась не думать об этом! Хисаши смотрит, как его сын прячет лицо в ладонях. Ему требуется мгновение, чтобы переварить информацию, которую только что вывалил на него Изуку, а затем ещё одно, чтобы осознать её. Затем он встаёт. “... Изуку, мне нужно выйти на минутку ...” — Папа, сядь, — стонет Изуку. — Ты же не собираешься убивать весь Ши Хассаикай. “... Просто небольшая резня?” “Папа...” — Ладно, — вздыхает Хисаши, снова садится и берёт в руки кружку, хотя в основном это нужно для того, чтобы занять руки. — ...даже если они этого заслуживают. Изуку открывает рот, на мгновение задумывается, а затем кивает. — …Да, наверное, так и есть. Какое-то время они сидят молча. Изуку, кажется, испытывает облегчение от того, что наконец-то выговорился, а Хисаши размышляет о печальном упадке профессиональных стандартов преступного мира. Странные пули, стирающие причуды. Такая престижная организация, как Ши Хассаикай, опускается до того, что использует в своих дьявольских экспериментах literal child. Честно говоря, всё больше и больше кажется, что потеря Всемогущего негативно сказалась на всём преступном мире. — Моя информация, вероятно, устарела, — признаёт Хисаши, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь о Ши Хассайкай. В его время они были в основном безобидными; визиты Алл Фор Юна к ним были скорее рутиной, чем попыткой обуздать какие-либо проблемные стремления. — Похоже, там кто-то новый. Я знал старого главу до того, как он ушёл на пенсию, и этот парень был слишком принципиальным, чтобы иметь что-то общее с причудами. Я не могу представить, что он нарушит правило 6, и уж точно он никогда не нарушит правило 17… — ...Наверное, я не хочу это знать, но что такое правила 6 и 17? — спрашивает Изуку. «Причуды — это основная сфера деятельности «Всех за одного», и посягательство на неё — очень плохая идея», — цитирует Хисаши старое доброе Правило 6. Конечно, за прошедшие десятилетия было несколько человек, которые пренебрегли этим здравым советом, но в этом и заключалась прелесть Правила 6 — оно давало ему свободу придумывать подходящие наказания. “... А другой?” «Не причиняйте детям вреда намеренно», — пожимает плечами Хисаши. Конечно, он понимал, что иногда случаются несчастные случаи; если бы он преследовал каждого злодея, который случайно обрушил здание, половина преступного мира исчезла бы в одночасье. Но это не означало, что он готов мириться с жестоким обращением с детьми или использованием детей в экспериментах, как бы ни протестовал этот ублюдок-доктор. «У меня даже была отличная маленькая система: умножьте 17 на количество несовершеннолетних жертв, и вы узнаете, на сколько частей вас разберут, когда «Все за одного» с вами закончит». “... У вас была реальная система наказания злодеев, которые нападали на детей?” — Ну конечно, Деку, — кивает Хисаши. — Люди должны знать, что у их действий есть последствия, даже если они — грозные злодеи. То, что они преступники, не означает, что они могут действовать безнаказанно; их действия всё равно отражаются на всех нас. Нельзя допустить, чтобы подонки негативно влияли на восприятие злодеев широкой публикой, особенно когда есть те из нас, кто усердно работает, чтобы поддерживать высокий профессиональный уровень злодейства... — ...Это просто оправдание, которое ты придумал, потому что не хотел признавать, что тебе не нравится, когда дети получают травмы, не так ли, — понимающе улыбается Изуку. — Но вернёмся к Ши Хассайкай... Вам знакомо имя Чисаки? Или Оверхолл? «Должно быть, кто-то присоединился к ним после того, как я ушёл на пенсию. Или, может быть, они были совсем на дне, — признаёт Хисаси. — Не забывайте, что я, по сути, контролировал всю Японию; я не мог заниматься каждым мелким преступником. Хотя это досадно; мне нравился старый Кэндзи. У него были принципиальные взгляды. И достаточно ума, чтобы не злить меня. И у него всегда был превосходный чай». “... Я даже не собираюсь спрашивать”. «Интересно, что с ним случилось?» — размышляет Хисаши, испытывая странное чувство ностальгии. Это странно: за годы, проведённые в качестве Все За Одного, он был вынужден привыкать к неизбежным потерям, предательствам и переменам, свидетелем которых он был, не обращая внимания на такие проблемы, как старение. Его последователи постепенно старели и умирали, сменяясь новыми лицами и свежей кровью, оставляя его в одиночестве. Все, кроме доктора. Но теперь он может признать, что, возможно, не все перемены — к худшему. Потому что, несмотря на то, что с течением времени он потерял многих своих самых преданных последователей, оно также позволило ему увидеть, как растёт и взрослеет его сын. Именно перемены привели в его жизнь друзей и семью. Всё равно обидно видеть упадок такого учреждения, как Сиэ Хассаикай, особенно когда… Подожди минутку… — ...Изуку, что ты имеешь в виду, говоря, что они используют тело маленькой девочки для изготовления пуль? “Ерм...” Раздается звонок в дверь. — Что ж, мне пора идти, — Изуку поднимается на ноги. — Людей спасать, убийства предотвращать… “Изуку, сядь обратно и ответь на вопрос!” — Доброе утро, Хисаши! — слышится слегка дрожащий голос Недзу. — ...Что-то случилось? — Папа, тебе нужно взять свою кровожадность под контроль! — шипит Изуку, убирая посуду. — Я обуздаю свою жажду крови, как только ты скажешь мне, переехали они или нет! — восклицает Хисаши. — Недзу! Где находится штаб Ши Хассаикай?! — Пап, мы сегодня буквально спасаем Эри, — стонет Изуку. — И Всемогущий тоже участвует — ты же не хочешь привлекать к себе внимание сейчас! — ...Хорошо, — Хисаши борется со своим убийственным порывом, пока не убеждается, что проходящим мимо пешеходам не грозит сердечный приступ. — Но если у вас возникнут какие-нибудь проблемы, не стесняйтесь прислать этого… Чисаки. Я более чем готов объяснить ему Правило 17. — А что это за правило 17? — спрашивает Недзу, появляясь в дверях. Его руки/лапы всё ещё слегка дрожат. — Не выйдет, пап, — Деку закатывает глаза, но всё же не возражает, когда Хисаши быстро обнимает его. В конце концов, вот он, его сын, отправляется на свою первую героическую миссию; если бы он знал заранее, то приготовил бы фотоаппарат. Может быть... Ладно, у Деку, наверное, сейчас нет времени, но, конечно, короткая фотосессия в честь успешной миссии — это не слишком большая просьба... — Доброе утро, директор Недзу! Береги себя, пап! О, если бы вы могли держать его подальше от Ши Хассаикай, это было бы здорово! — О? — Недзу оживляется, явно заинтересовавшись этим мимолетным замечанием. — Что у тебя за проблемы с Ши Хассайкай, Хисаши? — Не твоё дело, — ворчит Хисаши, потому что это один из тех многочисленных способов, с помощью которых герои усложняют себе жизнь. Тридцать минут — вот всё, что потребовалось бы «Всем за одного», чтобы решить проблему, которую создают эти ничтожные паразиты. — Знаешь, качество злодеев действительно снизилось со времён моей молодости… Полчаса спустя самая странная компания, в которой Хисаши когда-либо участвовал в заговорах, рассаживается в гостиной. (Вторая по странности, поспешно поправляет он себя. Его тридцатые годы были… довольно авантюрным периодом, и, учитывая его личную историю, это о многом говорит.) Недзу занимает своё любимое место, окончательно оправившись от недавнего испуга; Тенсей сидит в инвалидном кресле, жуя печенье, а Тоя только что перевёл телефон в режим вибрации. В отличие от них, сидящих в непринуждённых позах, Презент Мик устроился на самом краю дивана, и кажется, что он предпочёл бы оказаться где-нибудь в другом месте. — Хорошо, Хисаши, — улыбается Недзу. — Теперь, когда мы все здесь, что ты можешь рассказать нам о Гараки? — Строго говоря, нам не хватает одного, — Тенсей морщится при мысли о Кусе. — ...Хисаши снова связался с одним из своих старых последователей. — ...Нам стоит беспокоиться? — шипит Презент Мик своему однокласснику. — Как Хисаси уже несколько раз мне говорил, этот последователь никогда не совершал реальных преступлений, — отвечает Тенсей с многострадальным вздохом. — Однако его моральные устои пошатнулись. Я потратил гораздо больше времени, чем следовало бы, объясняя двум взрослым мужчинам, что нет, мы не собираемся никого спасать из Тартара. — Потрясающе, — хмыкает Недзу. — Просто из любопытства, Хисаши, как бы ты провёл такую атаку?.. Настоящий микрофон издает странный звук. — Признаюсь, большинство моих планов, связанных с Тартаром, устарели, — пожимает плечами Хисаси. — Полагаю, за последнее десятилетие они усилили охрану. А что касается моего… сторонника, он написал мне, что немного опоздает; у него деловая встреча. Однако ему следует посмотреть, сможет ли он получить доступ к более современным планам. Этого Чисаки, несомненно, отправят туда, и убедить его в том, что он ошибается, — это, конечно, не злодейство. На самом деле Хисаси окажет всем большую услугу, потому что правительство, несомненно, заинтересуется всеми уязвимыми местами, которые угрожают безопасности якобы неприступной тюрьмы... Хотя Изуку, возможно, так не считает. Похоже, что «Тартар» останется самой надёжной тюрьмой в Японии, из которой за всю её историю был совершён только один побег. “О, как интересно”, - сияет Недзу. “Кто бы это мог быть".… Я предполагаю, что кто-то влиятельный, учитывая отсутствие у него судимости. Политик? Бизнесмен-лидер?... Возможно… Хм, может быть, еще один ученый?...” — Поверь мне, ты никогда не догадаешься, — фыркает Тенсей. — Кроме того, разве мы не должны сосредоточиться на бывшем приспешнике, который сошёл с ума?.. — Гараки не сошёл с ума — он всегда был полным психопатом! Все медленно поворачиваются и смотрят на Курогири, который сидит на краю дивана с кружкой в руке. — Что?! — раздражённо спрашивает он. — У меня тоже есть информация! Я вступил в «Всех за одного», посещал собрания внутреннего круга. Меня также недвусмысленно предупредили, чтобы я держался подальше от доктора, если только «Все за одного» не будет рядом, чтобы выступить в качестве буфера! — ...Ах да, — Хисаши откашливается, чувствуя себя неловко. — ...Гараки всегда был очень... предан своим исследованиям. “Ты хочешь сказать, что он рассматривал всех как потенциальные научные эксперименты!” — …Э-э-э… — Мик прочищает горло. — …О каком исследовании мы говорим? — Я нанял доктора, потому что меня интересовали его теории, — вздыхает Хисаши. — Было… приятно найти кого-то ещё, кто увлекается причудами. Я предоставил ему средства, оборудование — и да, иногда даже подопытных для его исследований. Конечно, Недзу — вы знакомы с его опубликованными результатами, но… Вы все также знакомы с его менее законными результатами. В конце концов, Гараки — создатель первых ному. “... О, черт". — Погоди, что ты имеешь в виду под оригинальным ному? — спрашивает Тоя. — ...В чём разница? Есть ли разница? — Разница в том, что те существа, с которыми мы столкнулись, — не такие, — хмурится Хисаши. Он размышлял об этом последние пару дней, пытаясь собрать воедино всю собранную информацию, понимая, что ему придётся объяснять это людям, которые не только не знакомы с Гараки, но и не понимают механику «Всё за одного». — Первые ному были созданы с помощью «Всё за одного». Каким-то образом… Каким-то образом Гараки удалось воссоздать некоторые из своих исследований и, используя их, нашел способ передавать причуды… искусственно. По крайней мере, это единственное объяснение, которое я могу придумать ... ” — ...Когда ты говоришь «воссоздать», Хисаси... Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, что уничтожил его первоначальное исследование, — огрызается Хисаси. — Это не имеет значения. — Подожди секунду, — хмурится Тенсей. — Я думал, ты изначально планировал вернуться. Зачем ты это сделал? — Я вышел из себя, — бормочет Хисаши, качая головой и пытаясь отогнать воспоминания, которые не давали ему покоя с тех пор, как Изуку подтвердил, что это был Гараки. — Вот и всё. Это не поможет нам найти Лигу, так что… — ...Сэр, Гараки был вашим самым преданным последователем, — говорит Курогири. — Почему?.. И внезапно воспоминания вырываются наружу. Внезапно Хисаши оказывается там; он почти чувствует странный, неприятный запах химикатов, которыми была пропитана лаборатория доктора. Он почти видит краем глаза слабое свечение различных экранов. И более того, он слышит шум в ушах, чувствует смутное ощущение предательства, которое охватило его, когда он пытался осознать богохульство, произнесённое доктором. — ПОТОМУ ЧТО ОН МНЕ ЛГАЛ! — кричит Хисаси, отчаянно пытаясь сбежать от этого кошмара. Подальше от человека, которому он доверял, подальше от человека, который не понимал его, подальше от человека, который был готов причинить боль Инко. — Потому что он сказал, что если Инко умрёт, он сможет вернуть её! — Хисаши… — в ужасе выдыхает Недзу, и это больно. Больно, что тот, кого он считает другом, кого он считает близким, даже на мгновение не допускает мысли, что он мог бы сделать что-то подобное с любовью всей своей жизни. «…Только это была бы не она, не так ли?» Хисаси смотрит на своё обручальное кольцо, не в силах вынести сомнения на их лицах. Потому что они ошибаются. Возможно, он был злодеем, возможно, совершил много морально неправильных поступков, но — он любил её. Даже в самые мрачные моменты, даже в самые отчаянные — он так усердно пытался найти лекарство, потому что любил её. Он любил её не из-за внешности, не из-за причуды, а по тысяче разных причин, которые на самом деле были одной. Он любил её, потому что она была Инко. И доктор никак не мог воссоздать это, никак не мог волшебным образом вернуть женщину, которую любит Хисаши. Всегда будет чего-то не хватать, чего-то, что он не сможет воссоздать, и, кроме того, как он мог поверить, что Хисаши, Все За Одного, человек, который всем сердцем обожал Инко, был готов на что-то подобное? Это было бы худшим предательством, самым отвратительным поступком, который когда-либо совершал Хисаши, и именно Гараки предложил это. Хисаши до сих пор помнит ужас, который он испытал, осознав, что Гараки — его самый старый, самый верный, самый преданный друг — совсем его не знал. Хуже всего был маниакальный блеск в глазах доктора, это тревожное отчаяние, с которым он стремился сохранить «Все за одного». Даже после того, как он переписал воспоминания этого человека, после того, как уничтожил все результаты исследований, которые могли быть использованы, этот страх никуда не делся, как и отчаянное желание уберечь Инко. Именно это заставило его остаться с Инко до её последнего вздоха, заставило его остаться и присматривать за ней, пока она наконец не упокоилась, пока она наконец не оказалась в безопасности от лап Гараки. «Это была бы просто пустая оболочка», — выдавливает он из себя, пытаясь затолкать эти ужасные, ужасные воспоминания обратно в тёмный угол, где им и место. «Инко всё равно бы ушла. И... Как я мог бы утверждать, что люблю её, если бы был готов сделать это с ней? Она была... Она была для меня всем, и... И я...» — ...Всё в порядке, дядя Хисаши, — он моргает, когда чья-то рука накрывает его ладонь, и поднимает взгляд, чтобы увидеть, как Тоя мягко улыбается ему. — Мы знаем, что ты любишь тётушку Инко. И — она тоже это знала. Это самое приятное утешение, которое кто-либо мог ему предложить. Потому что это напоминает ему о тех последних днях и о том, что, что бы о нём ни думали другие... Инко доверяла ему до самого конца. — ...Сэр, пожалуйста, не поймите меня неправильно, но я бы хотел, чтобы вы убили его, когда он это предложил. — Я бы тоже хотел, — Хисаши слабо улыбается, услышав язвительные нотки в голосе Курогири. Он почти сделал это, но в последний момент заколебался. Потому что, несмотря ни на что... Этот человек провёл с ним десятилетия, и было невозможно полностью отмахнуться от этого. — Я не сделал этого только потому, что он так долго служил мне, но... — ...Да, если бы ты его убил, это избавило бы нас от многих проблем, — кивает Презент Мик. — Не начинай, — стонет Тенсей. — Двух исправившихся злодеев и так достаточно. Хисаши решает не указывать Кусе на то, что он не исправился, а просто верен. Примечания: И теперь мы видим причину, по которой Хисаши отрицал это, — страх, чистый и простой. Гараки представляет угрозу не только для общества или Изуку — по мнению Хисаши, он также представляет угрозу для Инко, потому что показал, что у него нет морали. Кроме того, в первые дни существования Тартара побег был возможен только в одиночку. Власти поняли это только через три недели и сразу же вложили миллиарды в то, чтобы закрыть это место. Спасибо за все комментарии и похвалу.