All the Young Dudes — Sirius's Perspective

No moon at all What a night Even lightning bugs have dimmed their lights Stars have disappeared from sight And there’s no moon at all Don’t make a sound It’s so dark Even Fido is afraid to bark What a perfect chance to park And there’s no moon at all Никакой луны, Какая ночь! Даже светлячки приглушили свой свет, Звёзды исчезли с небосклона, И никакой луны. Не издавай ни звука, Здесь так темно, Даже Фидо боится лаять. Какой прекрасный шанс уединиться, И никакой луны. Понедельник, 23-е февраля, 1976 год. Всё началось с проверенной классики — грязевых бомб. За долгие годы розыгрышей мародёры пришли к выводу, что нет ничего более надёжного для создания хаоса, чем эти мощные маленькие устройства. Но, конечно, они не могли просто так повторить проделку прошлых лет: Джеймс и Сириус соревновались, кто больше добудет грязевых бомб (на двоих набралось четыреста), Римус работал над заклинанием отложенного запуска, которое ему очень хотелось опробовать, и все они согласились, что приступят к работе после комендантского часа. Сириусу не терпелось воплотить их план в жизнь как можно быстрее, но, к сожалению, это произошло не так скоро, как ему хотелось. Потребовалось немало усилий, чтобы уговорить Римуса отложить домашку хотя бы на один вечер, и даже тогда он не мог отказаться от своих обязанностей старосты. Это означало, что им нужно было подстроиться под расписание дежурств старост, что могло бы быть не так уж и сложно, если бы не идиотское расписание Джеймса по квиддичу. И, конечно, приходилось считаться с полнолуниями. Так что в итоге только в конце февраля все четверо мародёров сумели собраться вокруг Джеймса, расправляющего мантию-невидимку. — Давненько мы этого не делали! — сказал он, и его широкая улыбка исчезла, когда он натянул мантию на голову. Питер превратился в крысу и, попискивая, устроился на плече Джеймса. Сириус и Римус тоже нырнули под мантию, но быстро столкнулись с проблемой — у них не получалось разместиться так, чтобы она полностью закрывала их ноги. — Идите под мантией вдвоём, — сказал Римус, вздохнув и выбравшись из-под ткани, — а я просто покажу свой значок, если кто-нибудь спросит, что я делаю. — Но так будет совсем не весело, — проворчал Сириус, слегка надув губы. Предполагалось, что всё будет как в старые добрые времена — мародёры все вместе забьются под мантию и будут пробираться по коридорам, перешёптываясь и шикая друг на друга. — Я уверен, ты всё равно найдёшь способ повеселиться, — сухо ответил Римус. — Давайте, идём. Они вышли из общежития и медленно спустились по лестнице Гриффиндорской башни. Хотя Сириус был разочарован тем, что не всё получилось так, как он рассчитывал, ему пришлось признать, что перемещаться втроём под мантией было бы проблематично. Они с Джеймсом и так шли слишком медленно, и Римус был вынужден сокращать свой длинный шаг, чтобы они не отставали. — Привет, Римус! Они как раз завернули за угол, когда их прервал раздражающе жизнерадостный голос. Сквозь ткань мантии Сириус увидел, что Лунатика остановил тощий парень из учебного клуба, — как его там звали? — Привет, Кристофер, как дела? А, Кристофер. Сириус нахмурился, наблюдая, как Римус улыбается ему. — Неплохо! — воскликнул Кристофер, глядя на Лунатика снизу вверх с обожающей улыбкой. — Я как раз шёл в общую комнату, хочешь поиграть в шахматы? Шахматы? Серьёзно? — Э… прости, я на дежурстве, — Римус указал на свой значок старосты. — А, точно. А где Лили? — В туалете. Я просто жду её. — Тогда я подожду с тобой! — заявил Кристофер, продолжая улыбаться, как последний кретин. Сириус закатил глаза — кое-кто явно не понимает намёков. — О, нет, — Римус выдавил из себя смешок и слегка натянуто добавил: — Нет, ты иди в общую комнату… Уже почти отбой, я не хочу назначать тебе отработку. Лицо младшекурсника чуть вытянулось. — О, ладно, хорошо, — кивнул он. — Может, увидимся позже? — он повернулся, чтобы уйти, но вдруг резко обернулся и добавил: — Забыл сказать, жду не дождусь твоей вечеринки! — Моей чего?! Сириус раздражённо застонал, метнув яростный взгляд в мешающего придурка. Но Джеймс пихнул его локтем, и он придержал язык. — Вечеринка в честь твоего дня рождения! Не могу дождаться — я не смог прийти на вечеринку к Сириусу Блэку в ноябре, надо было закончить эссе по зельеварению, но в этом году точно разберусь со всеми делами и приду! Он имбецил? Слабоумный? Совсем без мозгов? Он не понимает, что значит вечеринка-сюрприз? — Супер… — Римус поднял вверх большой палец. — Тогда увидимся там. Парень потопал прочь, выглядя чрезвычайно довольным собой. Как только он ушёл, Римус с ухмылкой оглянулся через плечо. — Моя вечеринка, значит? — Это должен был быть сюрприз! — прошептал Джеймс. — Кто вообще этот мелкий придурок?! — пробурчал Сириус, стараясь говорить тише. — Оставь его в покое, — ответил Римус и снова двинулся вперёд. — Он просто дружелюбный. — Какой благородный профессор, — пошутил Джеймс. — Скоро он начнёт приносить тебе яблоки. — Ну, тогда пусть кто-нибудь из вас скажет ему, что я предпочитаю шоколад, — невозмутимо ответил Римус. Джеймс усмехнулся, Сириус закатил глаза. К счастью, пока они раскладывали грязевые бомбы, им никто больше не мешал, и они быстро со всем справлялись. Римус накладывал своё заклинание отложенного запуска, тихо шепча себе под нос и взмахивая палочкой, и давал им указания, где раскладывать бомбы, объясняя, что они должны быть распределены равномерно по всему замку, если они хотят добиться максимального хаоса от этой шалости. — Я установил время с интервалами в час, — тихо сказал Римус. — Думаю, Филчу потребуется около часа, чтобы разобраться с первой партией, так что, как только он закончит, взорвётся вторая партия, и потом третья. — Мы больше никогда не будем над тобой смеяться, Лунатик, — ухмыльнулся Сириус. — Ты чёртова легенда. Было приятно, что всё вернулось на круги своя, хотя бы сегодня, — Сириус обожал, когда Лунатик брал контроль над розыгрышами, раскрывая злого гения, скрывающегося за фасадом тихого зубрилы. — Ну, надеюсь, никто не узнает, что это был я, — усмехнулся Римус. — Мне нужно думать о своей репутации. — О-о, да, мы же не можем допустить, чтобы малыш Кристофер узнал, что его герой на самом деле плохой парень, правда? Римус ударил его локтем под рёбра, и Сириус рассмеялся. — Поторопитесь, — сказал Питер, заламывая пальцы. — Я обещал пожелать Деззи спокойной ночи до отбоя… Мы можем сейчас пойти на этаж Когтеврана? — Ах, молодость, — с улыбкой покачал головой Джеймс. — Целоваться со своей девчонкой перед сном, пока твои друзья выкладывают бомбами пути её отступления… — Она думает, что это забавно, — пробормотал Питер, слегка покраснев. — Эй, Пит, кстати, как далеко вы зашли с Дездемоной? — прямо спросил Сириус. Он несколько раз пытался поговорить с Питером о девчонках, поскольку тот был единственным из остальных мародёров, у которого была девушка. К сожалению, одно это качество не делало Пита хорошим партнёром для обмена опытом, поскольку он всегда вёл себя крайне скромно и смущался всякий раз, когда Сириус поднимал эту тему. Сегодняшний вечер не был исключением — Питер начал интенсивно моргать и ещё сильнее заливаться краской. — Э-э… что ты имеешь в виду? — Ну, знаешь, — протянул Сириус, жонглируя парочкой грязевых бомб, чтобы занять руки. — Над одеждой или под одеждой, выше талии или ниже… — Ничего подобного! — пискнул Питер с таким видом, словно ему очень хотелось снова превратиться в крысу и спрятаться в кармане Джеймса. — И… вообще, это не твоё дело. Агрх, Пит так раздражал! Всем же ясно, что половина смысла в том, чтобы целоваться с девчонкой, — это поговорить потом об этом! — Ой, да ладно тебе, а я расскажу, как далеко мы зашли с Макдональд. — Я не хочу зна… — Она дала мне потрогать свои… — Всё, готово! — громко прервал их Римус. — Следующая остановка — Когтевран! Прошёл ещё час, прежде чем они завершили свою миссию, и комендантский час уже давно наступил, когда они возвращались обратно. — Оглядываясь назад, — зевнул Джеймс, — думаю, мы должны были начать закладывать бомбы с самой дальней общей комнаты и двигаться в сторону нашей. Римус кивнул в знак согласия, опустив веки. — Но мы это сделали! — воскликнул Сириус, слишком возбуждённый от адреналина, чтобы разделить усталость своих друзей. — Мародёры вернулись! — Мы никуда и не уходили, — кисло пробормотал Питер. Он всё ещё дулся из-за того, что ему задали один чёртов вопрос, что Сириус считал просто нелепым. Для человека, который столько времени посвящает рассказам о своей девушке, можно было подумать, что Пит должен быть счастлив, что кто-то поинтересовался! Они были уже на полпути назад, когда Римус внезапно замер, шикнув на них. Питер пискнул и тут же превратился в крысу. Увидев выражение лица Лунатика, Джеймс достал мантию, но было уже слишком поздно. Миссис Норрис, мерзкая кошка Филча, внезапно появилась из-за угла и замяукала на них. Сириуса поразило вдохновение, и он прошептал: — Смотрите сюда! — подмигнув, он превратился в Бродягу и трижды гавкнул. Миссис Норрис тут же удрала, громко шипя, а Сириус, вернувшись в человеческую форму, истерически рассмеялся. Но веселье длилось недолго. — Кто здесь?! — раздался голос Филча из-за того же угла. Сириус застыл на месте. Он и не подумал, что кошка и смотритель шли вместе, — обычно животное бродило по коридорам само по себе. — Ты идиот! — прошипел Римус. — И чего ты добился?! — Бежим! — сказал Джеймс и рванул в сторону общей комнаты. Питер, попискивая, бросился за ним. Сириус тоже побежал, но вскоре стало ясно, что Римус за ним не поспеет, — его же Джеймс не вытаскивал на пробежки каждое утро, и, кроме того, он слегка прихрамывал. — Иди! — запыхаясь, сказал Римус, махнув рукой Сириусу, когда тот начал замедляться. — У меня не будет неприятностей, а у тебя будут, не тормози… — Ерунда, Лунатик, — ответил Сириус, оглядывая коридор. Он не мог бросить своего товарища-мародёра одного! К счастью, всего в нескольких шагах впереди был чулан для мётел. — Сюда! Сириус схватил друга за запястье, затащил его в шкаф и осторожно, чтобы не издать ни звука, закрыл дверь. — Прекрасно, — шикнул Римус, вырывая свою руку из хватки Сириуса. — Теперь, если он нас поймает, то поймёт, что мы что-то устроили. — Ой, да расслабься ты, ладно? — фыркнул Сириус, задетый упрекающим тоном. — Самое худшее, что нам светит, это отработка. Раньше ты получал кучу отработок, раньше ты был весёлым. — Что ж, прости, если в мои представления о веселье не входит застрять с тобой в кладовке на всю ночь! — парировал Римус, и Сириус постарался проигнорировать то, как больно задели его слова. «Похоже, в твои представления о веселье больше не входит проводить время со мной», — обиженно подумал он, но промолчал. Он не хотел ссориться. Не тогда, когда вечер шёл так хорошо. Вместо этого он решил сосредоточиться на том, чтобы вытащить их из сложившейся ситуации, — может, тогда Римус перестанет вести себя как придурок. Сириус полез в карман, прошептав: — Люмос! — А сейчас-то ты что делаешь?! — спросил Римус, отодвигаясь так, чтобы ещё сильнее вжаться в стену, подальше от Сириуса. С каких это пор Лунатик страдает клаустрофобией? Сириус помнил, как он прятался в укромных уголках, когда был младше… — Не перевозбуждайся, — пробормотал он. — У меня с собой Карта… погоди… ага! — он вытащил лист чистого пергамента из заднего кармана и приложил к нему палочку. — Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость! Ничего. Сириус нахмурился, откашлявшись: — Кхм-кхм. Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость… Лунатик, она сломалась. — Или это просто кусок старого пергамента, а Карта у кого-то другого, — ответил Римус. — Поттер! Я, блять, убью его! — Нет, это хорошо. Если она у Джеймса, то он сможет нас найти. Или хотя бы будет знать, где мы. Сириус задумался над этим. — Ну, да, наверное, ты прав. Тогда нам, что, просто ждать? — Ну, раз уж ты загнал нас в угол, я не думаю, что у нас есть выбор, — язвительная резкость снова вернулась в тон Лунатика. Сириус вздохнул от досады, чувствуя, как раздражение вновь накрывает его. Почему Римус ведёт себя так? Неужели ему и правда так важна репутация паиньки, что он не может пережить даже мысль об одной отработке? Римус снова отодвинулся, словно пытаясь увеличить расстояние между ними, и Сириуса охватил приступ гнева. — Годрик, — прошипел он, — да что с тобой не так?! — Что?! — воскликнул Римус, как будто это не он ворчал с того момента, как Сириус закрыл дверь чулана, и даже раньше. — Ты целую вечность тянул с этим розыгрышем, избегаешь нас с Джеймсом с самого Рождества… — Я готовлюсь к экзаменам, а у вас квиддич! Нам больше не двенадцать, мы не можем проводить всё время вместе! Это всё полная херня — у Лунатика было свободное время, просто он выбирал проводить его с другими друзьями. Сириус чувствовал, как вся накопившаяся за месяцы странного поведения Римуса обида выплескивается наружу: — Зато с Эванс ты проводишь кучу времени. — Мы старосты, и она помогает мне с зельеварением. — А что с настроением? — Что с настроением? — С твоим! Ты весь год ворчишь! Римус фыркнул, будто считал, что Сириус ведёт себя глупо, и это лишь усилило раздражение, нарастающее в груди. — Ничего подобного. Стресс из-за экзаменов. — Я тебе не верю, — настойчиво сказал Сириус, пытаясь разглядеть лицо Лунатика в темноте. Ему хотелось увидеть выражение его лица, хотелось найти хоть какую-нибудь зацепку, намёк — что угодно, что могло бы дать подсказку, что на самом деле происходит. — Что-то не так, Лунатик, расскажи мне. — Всё в порядке. Отстань от меня, ладно? Сириус поник, досада сменилась растерянностью… и болью. Он не хотел умолять, но всё равно услышал, как говорит: — Ладно, но я хотел бы, чтобы ты рассказал мне, — «Я хотел бы, чтобы ты доверял мне». — Раньше ты рассказывал мне свои секреты. — Слушай, сейчас не время, — прошептал Римус, — нас вот-вот поймают, и мы заработаем месяц отработок. Нам надо заткнуться. Сириус кивнул, проглотив ком в горле. Он сделал что-то не так? Он хотел, чтобы Лунатик сказал ему прямо. Хотел, чтобы они могли просто поговорить, без этого странного, неловкого барьера, который, казалось, всегда возникал между ними в последние месяцы. Каждый раз, когда он пытался заговорить об этом, Римус утверждал, что всё в порядке, и вёл себя так, будто ничего не изменилось. Иногда Сириус думал, что сходит с ума, — может, он вообразил их прежнюю близость, сам придумал всё это в своей голове? Неужели он неправильно интерпретировал их общие секреты, улыбки, подшучивания? Значили ли они для Римуса так же много, как для Сириуса? Неужели Римус искренне верил, что между ними ничего не изменилось? Или ему было просто плевать на пропасть между ними, а Сириус отчаянно пытался приблизиться, в то время как Римус предпочитал держать его на расстоянии? С каждым днём Сириус всё больше убеждался в том, что дружить с Лунатиком — всё равно что ходить по кругу. Он пробивался сквозь все стены, постепенно разрушая их, кирпичик за кирпичиком, пока, наконец, не начинал чувствовать, что Римус может подпустить его, но только для того, чтобы тот снова отступил за какой-то новый, непроходимый барьер. Иногда Сириусу удавалось понять, что стало причиной его отдаления, а в другой раз он мог просто переждать, пока это пройдёт. Он думал, что спустя пять лет Римус, возможно, перестанет отталкивать его, но в последнее время он чувствовал, что они дальше друг от друга, чем когда бы то ни было. Не то чтобы Римус игнорировал их, по крайней мере, не открыто. Он по-прежнему общался с мародёрами, по-прежнему ел с ними, помогал с розыгрышами, шутил и одалживал свои конспекты. Но всё это было словно из-за какой-то завесы, и Сириусу оставалось лишь гадать, сможет ли он когда-нибудь по-настоящему понять своего друга. Это сводило с ума. Особенно сейчас, когда они стояли рядом в темноте, дыша одним воздухом. Римус был так близко, и всё же, как бы Сириус ни тянулся, он не мог до него достать. Каждый раз, когда они оставались вдвоём, Сириус замечал, что в его голове снова и снова прокручиваются одни и те же вопросы: «Я сделал что-то не так? Ты злишься на меня? Почему ты так далеко?» — Лунатик? — прошептал он, прежде чем успел остановить себя. — Ты… Внезапно дверь распахнулась, и в проёме показалась ухмыляющаяся физиономия Джеймса с Хвостом, пищащим на плече. — Развлекаетесь, детишки? Сириус с трудом сглотнул, его сердце бешено колотилось. — Наш герой, — сухо сказал Римус и, улыбнувшись, вылез из кладовой. Сириус смотрел, как его друзья направились обратно к Гриффиндорской башне. Через мгновение он пошёл за ними.