All the Young Dudes — Sirius's Perspective

Римус в шоке свалился с подоконника, что привело Сириуса в восторг (как и большинство вещей, когда он был собакой), и он весело залаял и завилял хвостом, пока Лунатик поспешно поднимался с пола. Высокий парень (чересчур высокий, особенно с нынешней точки зрения Сириуса) взглянул на Джеймса и Питера, а затем перевёл взгляд обратно на Сириуса, осмысливая то, что он только что увидел. Сириус снова принял человеческий облик, не в силах перестать улыбаться. — Вы сделали это, — ровным голосом произнёс Римус. — Поверить не могу, что вы, блять, это сделали, — он снова сел на подоконник, с трудом сглотнув. — Ты злишься на нас? — серьёзно спросил Джеймс, вглядываясь в лицо друга. — Вы все так можете? Джеймс переглянулся с Питером, и они оба кивнули. Римус резко втянул воздух. — Тогда давайте, — прошептал он. — Показывайте. И в этот же момент на месте, где только что стояли Джеймс и Питер, появился огромный олень, чьи благородные рога царапали потолок, и пугливая коричневая крыса. Сириус рассмеялся, волнение всё ещё переполняло его. — Мы не могли выбирать, в какое животное превратиться, — объяснил он. — А то Питер, наверное, выбрал бы кого-нибудь другого… — Эй! — пожаловался Питер, обратившись. — Крысы очень умные создания, я проверял. — Жаль только, что ты — нет. — Не все хотят быть большой слюнявой дворнягой, — вновь став собой, сказал Джеймс в защиту Питера и слегка пихнул Сириуса в плечо. — Ладно, Бэмби, успокойся, — усмехнулся Сириус, чтобы показать, что не хотел никого обидеть, и взъерошил волосы Питера. — Мы же просто шутим, да, приятель? Питер неохотно улыбнулся, слишком взволнованный, чтобы злиться из-за безобидных подшучиваний. Сириус снова повернулся к Римусу. Тот смотрел на них широко распахнутыми глазами, нахмурив брови, с нечитаемым выражением лица. — Римус? — спросил Джеймс через мгновение. — Ты на нас злишься, да? У Сириуса скрутило живот. Это правда? Римус расстроился из-за них? Он помнил, что Люпин просил их не делать этого, но он думал… ну, он думал, что как только они в самом деле это сделают, Римус изменит своё мнение. — Я… — Римус покачал головой, всё ещё хмурясь. — Нет, нет, не злюсь… я просто… — он закрыл глаза, словно был очень огорчён. — Я знал, что вы всё равно это сделаете. Хотя бы попытаетесь. Вы никогда меня не слушаете. У Сириуса перехватило горло. «Но мы сделали это, чтобы помочь тебе», — хотел сказать он. — Прости нас, — сказал Джеймс с раскаивающимся видом. Римус тут же открыл глаза. — Нет, не извиняйся! То, что вы сделали, — это просто потрясающе… вы просто потрясающие. Я просто… я даже не знаю, что сказать. «Вы просто потрясающие». У Сириуса потеплело в груди. Так вот в чём дело. Лунатик был счастлив — так счастлив, что не мог ничего сказать! Сириус вспомнил, что он почувствовал, когда Джеймс подарил ему зеркало, насколько восхитительно было получить такой подарок. Лунатик чувствовал то же самое? Римус поднял голову и поймал взгляд Сириуса. Он посмотрел на него в ответ, понимающе улыбнувшись. — Спасибо, — прошептал Римус, и на мгновение Сириусу показалось, что в комнате кроме них двоих никого нет. Но, конечно же, он благодарил их всех. — Что угодно для нашего Лунатика! — ухмыльнулся Сириус. Восторг вернулся, подкреплённый ликующим облегчением от того, что Римус не злился на них. — Пойдёмте, — нетерпеливо сказал он. — Пора ужинать. Впереди длинная ночь! — Сегодня?! — удивлённо воскликнул Римус. — Вы хотите проверить это сегодня?! — Нет времени лучше настоящего, — улыбнулся Джеймс. — Не хочешь же ты провести ещё одну ночь в этой кошмарной хижине совершенно один, когда это необязательно, Римус? — серьёзно сказал Питер. Через мгновение Римус со вздохом кивнул. Он выглядел не совсем уверенным, но не стал больше возражать, и они все вместе спустились в Большой зал. Мародёры были в приподнятом настроении, когда уселись за стол, смеясь и оживленно болтая. За исключением Римуса, который выглядел совершенно измученным, и почти ничего не ел, только водил вилкой по тарелке. Сириус время от времени пихал его плечом, пытаясь взбодрить, но было ясно, что Лунатик поглощён своими мыслями и тревогами — а когда он становился таким, Сириус точно знал, что никто ничего не сможет с этим поделать. Он был не единственным, кто обратил внимание на нехарактерное для Римуса отсутствие аппетита. Через пару минут Марлин обратилась к нему: — Римус, ты ничего не ешь, — озабоченно нахмурилась она. — Это на тебя совсем не похоже. — М-м, — промычал он, откладывая вилку. — Мне нехорошо. Я, наверное, пойду в больничное крыло. — О, нет, снова? — с сочувствием вздохнула Марлин. — Бедняжка. Римус лишь пожал плечами, явно не ища утешения. Он поднялся из-за стола, и остальные мародёры тоже встали и пошли за ним. — Как вы собираетесь это сделать? — тихо спросил он, глядя прямо перед собой. — Пит маленький, он пропустит нас внутрь, — прошептал в ответ Джеймс, явно обрадованный тем, что кто-то в самом деле попросил его рассказать свой план. — Потом мы спрячемся под мантией — теперь мы легко там помещаемся, когда трансформируемся. — Ладно, — кивнул Римус, задумчиво выпятив губу. — Ладно, если вы сможете проскользнуть внутрь за Помфри… потому что она запирает двери, когда уходит. — Отлично, — поддакнул Питер. — У нас всё получится, Римус, правда! Они остановились у входа в больничное крыло, и Римус повернулся, оглядев остальных мародёров свысока. Сириус в миллионный раз задумался, как он стал таким чертовски высоким. — Вы же знаете, что я могу убить вас всех? Он старался звучать нейтрально, но в глазах читалась паника. Сириус расправил плечи, становясь чуть выше, и ответил: — Ты этого не сделаешь. Римус вздохнул. — Ладно. Тогда увидимся через час или около того, — и без дальнейших прощаний, он развернулся и вошёл в больничное крыло, оставив их в коридоре. Мародёры поспешили обратно в Гриффиндорскую башню, всю дорогу украдкой перешептываясь. Когда они, спрятавшись под мантией-невидимкой, крались обратно в больничное крыло, сердце Сириуса колотилось о грудную клетку, как о барабан. Питер, трансформировавшись в крысу, сидел на плече Джеймса, и Сириус тоже обернулся, чтобы у них было достаточно места под мантией. Но его переполняла нервная энергия, и идти спокойно было настоящей пыткой — будучи собакой, он хотел только бегать, лаять и играть. К счастью, ему удалось сохранить достаточно самообладания, чтобы не шуметь, и то, что Джеймс был рядом и подпихивал его каждый раз, когда он становился слишком беспокойным, конечно, тоже помогало. Им удалось не попасться, когда мадам Помфри вела Римуса к иве, идя позади, чуть отставая, чтобы не вызвать подозрений. Как только медсестра и её подопечный вошли, Питер подбежал к иве и без проблем нажал на сучок — он был слишком маленьким, чтобы дерево его заметило. Трое мародёров поспешили по земляному туннелю, мало чем отличавшемуся от того, что вёл к «Медовому герцогству», и успели проскользнуть в хижину как раз в тот момент, когда мадам Помфри выходила. — …на рассвете, — сказала старая медсестра с лёгкой грустной улыбкой на лице. Она наклонилась и быстро поцеловала Римуса в лоб, прежде чем выйти из комнаты. Как только она ушла, Римус глубоко вздохнул, оглядывая хижину: — Вы здесь? Джеймс тут же сбросил мантию, и двое других мародёров освободились от ткани вслед за ним, перекинувшись из своих анимагических форм. Римус удивлённо моргнул. — Кажется, я никогда к этому не привыкну, — сказал он, прикусив губу. Через мгновение он обвёл комнату рукой, нервно улыбнувшись. — Добро пожаловать в Визжащую Хижину… Сириус знал, как выглядит хижина снаружи. Он знал, что она была в некотором запустении, с гниющим, расщеплённым деревом, грязными окнами и облупившейся краской. Но он думал… ну, раз Дамблдор знал тайну Римуса, раз школа всё это устроила… Сириус предполагал, что они, по крайней мере, постараются создать немного более комфортные условия. Они же волшебники, Мерлина ради! Можно было бы наколдовать кресло, уютный камин, может, хотя бы ковёр или пару пледов. Но, очевидно, никому не было до этого дела. Внутри хижина выглядела так же удручающе, как и снаружи: толстый слой пыли покрывал посеревшее дерево, а единственным предметом мебели была маленькая каркасная кровать в углу. Вдоль стен виднелись глубокие царапины, а в воздухе висел запах плесени, гнили и заброшенности. — Лунатик, — сказал Джеймс, выглядя таким же обеспокоенным, как и Сириус, — тут кошмарно. — Нормально. Лучше, чем клетка. Сириус с отвращением покачал головой: — Это и есть клетка. — Когда это произойдёт? — перебил его Питер, с тревогой поглядывая в окно. Римус повёл плечами, задумавшись. — Скоро, — ответил он. — Может, минут пятнадцать. Сириус удивился — как он мог знать заранее? На что это было похоже? В комнате повисло молчание, и масштаб того, что вот-вот должно было произойти, начал постепенно оседать в их умах. Сириус смотрел на друга перед собой, которого знал уже пятый год, и осознавал, что сейчас станет свидетелем того, как Римус потеряет себя — как тело разорвётся на части, рациональный разум покинет его. Трансформации оборотней не похожи на анимагические. По крайней мере, так говорилось во всех книгах. Словно прочитав мысли Сириуса, Римус внезапно сказал: — Никто никогда раньше этого не видел, — он беспомощно взглянул на них. — Я не думаю… это очень, очень уродливо. — Всё нормально, Римус, — мягко сказал Джеймс. — Мы знаем, чего ожидать. — Я могу закричать… я буду кричать. — Ничего страшного, — заверил его Сириус. Сердце в его груди сжалось в тугой узел. — У вас с собой палочки? — Ага, — в подтверждение этого они все показали их. — Хорошо, — Римус, поморщившись, опустил взгляд в пол. — Если я нападу… если вы не сможете меня контролировать… вам придётся… — он вздрогнул, осёкшись. Когда он снова поднял взгляд, в его глазах был неподдельный страх. — Обращайтесь! — отчаянно крикнул он, сворачиваясь калачиком на кровати. — Быстро! Они сделали это. Сириус собачьими глазами наблюдал, как тело его друга искривляется, как кости ломаются с тошнотворным треском под его кожей. Римус был извивающимся клубком на матрасе, его кожа натянулась, глаза закатились. Сириус чувствовал, как кровь бурлит в перестраивающемся теле, чувствовал запах страха, соли от слёз и чего-то ещё — чего-то отчётливо собачьего, что становилось всё сильнее по мере того, как луна поднималась в небе. Когда всё закончилось, Римуса не было. Его место занял огромный бурый волк, во всех отношениях похожий на своих сородичей, — за исключением более короткой морды и хвоста с кисточкой. И размера. Он встал, и, даже будучи собакой, Сириус мог сказать, что он был просто гигантским, — намного больше любого волка, которого человек может встретить в дикой природе. Волк завыл. Сила исходила от него огромными, головокружительными волнами — от плавных движений его конечностей до умного блеска в глазах. Сириус никогда не видел ничего столь опасного и столь величественного. Это опьяняло. Внезапно волк повернул голову, принюхиваясь. Его глаза остановились на трёх животных, и он зарычал, спрыгивая с кровати. Олень отшагнул назад, фыркнув, когда волк клацнул челюстью, а крыса пискнула и юркнула в угол. Но пёс зарычал в ответ. «Веди себя хорошо, Римус». Он шагнул вперёд, принюхиваясь, ища следы своего друга. Лунатик всё ещё был там, не столько поглощён волком, сколько… был частью его, тёплый человеческий запах перебивался чем-то диким — землёй, лесом и луной. Волк предостерегающе зарычал, но за этой мощью Сириус учуял страх. Он был просто напуган. Пёс лёг к ногам волка и перевернулся на спину. «Всё хорошо, мы друзья. Ты главный». Волк перестал рычать и снова принюхался. Его глаза вновь пробежались по животным, уже не так настороженно, и Сириус мог поклясться, что увидел в этом взгляде искру признания. Волк взвыл, на этот раз от радости. Сириус запрокинул голову и присоединился к нему.

***

Обратное превращение было не менее ужасным. Волк, который только что играл с Сириусом, кусая его за морду и рыча, вдруг отскочил назад. Он забился в дальний угол комнаты и заскулил. Сириус подошёл к нему, склонив голову набок, сбитый с толку, а затем услышал, как захрустели кости, и понял, что происходит. Они дождались, пока от волка не останется следов — когти втянулись, шерсть исчезла, — и только тогда перекинулись в свои человеческие формы. Римус закашлялся, приходя в себя, задыхаясь и дрожа. Сириус схватил с кровати одно из потрёпанных одеял. — Лунатик? — он осторожно приблизился, отводя взгляд. — Держи. Римус взял одеяло и завернулся в него. — Спасибо, — прохрипел он сорванным и сухим голосом. Он прищурился, взглянув на них. — Все в порядке? — В порядке, — улыбнулся Сириус. — Лучше, чем в порядке! Это сработало, Лунатик! — Иди сюда, — Джеймс протянул руку, помогая Римусу встать и добраться до ветхой кровати. На его теле не было никаких ран — ни свежих порезов, ни крови. Он выглядел изнурённым, выжатым, под глазами залегли характерные тёмные круги, но на этом всё. У Сириуса закружилась голова от недосыпа и эйфории успеха. Три года работы, и наконец, наконец-то, она принесла свои плоды! Он готов был взорваться от радости — и тут он повернулся к кровати и увидел, что Римус плачет. — Ты в порядке? — немедленно спросил Сириус, холодея от ужаса. Неужели что-то было не так? Неужели он чего-то не заметил? — Тебе всё ещё больно? — Нет, — улыбнулся Римус, вызвав волну облегчения у Сириуса. — Я просто расклеился, — он вытер глаза и посмотрел на них с тихим восхищением, от которого у Сириуса перехватило дыхание. — Это было очень плохо? — с тревогой спросил он. — Обращение? — Это было довольно жутко, — сказал Джеймс. Врать не было смысла — лучше было сказать всё прямо. Питер и Сириус кивнули в знак согласия. — Ты такой смелый, Римус! — искренне сказал Питер, словно сам готов был расплакаться. — Но потом, — перебил Сириус, не в силах больше сдерживаться. — Потом всё было потрясающе — сначала ты был не уверен, но потом я… — Ты мне подчинился, — сказал Римус. — Я помню. — Я думал, ты ничего не помнишь, когда оборачиваешься? — с любопытством спросил Джеймс. — Обычно нет, — нахмурился Римус. — Но в этот раз всё было по-другому… Я всё помню. Это был не я, но это был и не не я. Это звучит странно? — Да, — засмеялся Сириус, и Римус засмеялся вместе с ним. — Вам лучше спрятаться под мантию. Мадам Помфри сейчас придёт. Можете, э-э… кто-нибудь подать мою одежду? Сириус побежал за ней и продолжил бегать после. Он трансформировался туда-сюда, пока Римус переодевался, скача по комнате из-за переполняющей его энергии. Наконец, когда Джеймс пригрозил, что они уйдут без него, если он не окажется под мантией в ближайшие пять секунд, Сириус успокоился и в последний раз сжал плечо Лунатика. — Разве я тебе не говорил, Лунатик? Разве я тебе не говорил?! — лихорадочно прошептал он. — Говорил, — улыбнулся Римус. Он взглянул на Джеймса, который одной рукой поднимал крысёныша Питера с пола, а другой держал мантию, и понизил голос. Сириус наклонился, чтобы расслышать, как он прошептал: — Это было страшно? Я был страшным? Сириус посмотрел на него, в его глаза, которые совсем недавно были золотистыми, дикими и счастливыми. Он всё ещё мог различить в них вкрапления золота, если внимательно приглядеться. — Нет, — твёрдо прошептал он в ответ. — Ты был прекрасен.