All the Young Dudes — Sirius's Perspective

На следующий день Джеймс разбудил его рано утром, вытащив из постели на их первую в этом году тренировку. Сириус зевнул и вылез из-под одеяла, чувствуя, как саднят порезы. Они всё ещё выглядели отвратительно — красные, воспалённые и горячие на ощупь. Некоторые корки были липкими от прозрачной жидкости, и Сириус, морщась, осторожно промокнул их влажным полотенцем. Прошлой ночью он, как мог, попытался наложить исцеляющие чары, но порезы всё ещё болели, и ему приходилось быть очень осторожным, чтобы они не открылись снова. Он переоделся в форму для квиддича в ванной и изо всех сил старался идти ровно, спускаясь вслед за Джеймсом по лестнице. Его друг, казалось, не замечал, что что-то не так, без остановки болтая о своих планах на тренировочный процесс, пока Сириус пытался прогнать сон с глаз. Остальная команда выглядела такой же недовольной, подавляя зевоту и злобно щурясь на солнце, выходя на поле. Но Джеймс был в своей стихии, на его груди сверкал значок капитана, а глаза блестели от восторга, когда он вел команду через серию упражнений. К тому времени, как Поттер, наконец, отпустил их, ноги Сириуса смертельно разболелись — можно было подумать, что, вися в воздухе, икры могли бы немного отдохнуть, но на самом деле требовалось удивительное количество равновесия и силы, чтобы удержаться на метле, гоняясь за бладжерами или выполняя крутые петли. Сириус шёл к раздевалкам, стиснув зубы и изо всех сил стараясь скрыть хромоту, которая с каждым шагом становилась всё очевиднее. — Как дела, брат? — невзначай спросил Джеймс, снимая свою экипировку. — Только не говори мне, что ты расслабился за лето и потерял форму! Не забывай, в этом году мы должны разгромить Слизерин, мы не можем отдать им Кубок с нашими именами на нём! Сириус фыркнул. — Я в порядке, Поттер, — ответил он, отходя за ряд шкафчиков. — Не моя вина, что ты хочешь устраивать тренировки в грёбанные шесть утра! Я честно не знаю, откуда у тебя столько энергии. — Утро — это лучшее время для тренировок! — заявил Джеймс, следуя за ним. — Тренировка первым делом после пробуждения стимулирует кровообращение и развивает выносливость — я прочитал это в «Квиддичном еженедельнике». — Клянусь, ты тратишь на эти идиотские журналы больше времени, чем на любой из наших учебников, — ухмыльнулся Сириус, закатывая глаза. Он снова отошёл, поставив скамью между ними, а Джеймс снова последовал за ним. — Ну, это же даёт свои плоды, согласись? — Допустим. Почему ты ходишь за мной? Джеймс заколебался, бросив взгляд на ноги Сириуса, а затем изобразил улыбку. — Что, два друга не могут переодеться вместе? Мы живём в одной комнате уже пятый год, Сириус, не хочешь же ты сказать, что ты вдруг начал стесняться? — слова, очевидно, должны были прозвучать легко и поддразнивающе, но Сириус слишком хорошо знал Джеймса, чтобы не заметить беспокойства в его тоне. У него скрутило живот. — Думал, твои глаза только для Эванс, Поттер, — слегка резко ответил он, сам того не желая. — Извини меня, но я не хочу видеть твою волосатую задницу с утра пораньше. — Чт… моя задница не волосатая… Блэк, подожди! Сириус развернулся, приостановив своё отступление, чтобы оглянуться на Джеймса. Его друг нахмурился, прекратив свои шутки и посмотрев на Сириуса с неподдельной тревогой. — Что?! — У тебя кровь. Сириус испуганно посмотрел вниз и только тогда понял, что у него в самом деле идёт кровь. Сзади на левой штанине было заметное темнеющее пятно — должно быть, один из порезов открылся во время тренировки, а он и не заметил. — Сириус… ты в по… — Всё нормально, Поттер, — огрызнулся Сириус, лицо горело от стыда. — Просто… пойду в душ, — он поспешил уйти, униженный, с каждым шагом ощущая пульсирующую боль. Но если Сириус думал, что в душевой будет в безопасности, то он ошибался. Конечно, конечно, Поттер не мог оставить всё так, и как только он начал расслабляться под потоком горячей воды, за его спиной раздался резкий вздох. Сириус инстинктивно повернулся на шум, вскрикнув от неожиданности и хватаясь за полотенце, чтобы прикрыться. Джеймс виновато отвёл глаза, и они оба, краснея, стояли посреди кафеля и пара. — Мерлин, Поттер, какого хрена! — Твои ноги… — Почему ты, блять, подкрадываешься ко мне в душе! Я же сказал, что со мной всё нормально! Джеймс снова повернулся к нему и упрямо посмотрел в глаза. — Это не похоже на «нормально», Сириус. Почему ты мне не сказал?! Я бы не заставил тебя идти на тренировку, если бы знал! — его взгляд смягчился, и вот оно: ужасная, тошнотворная жалость, когда он начал задавать свой вопрос: — Твоя мам… — Заткнись! — закричал Сириус. Его замутило. — Просто отвали, Поттер! — Сириус, ты ранен, ты должен… — Мерлин, ты не можешь дать мне спокойно принять чёртов душ?! Хватит вести себя как… как педик! Джеймс в шоке отпрянул: — …что? Горячая вода всё ещё билась о спину Сириуса, пропитывая полотенце, которым он обмотал талию. Он злился, его тошнило, ему было ужасно стыдно. Вода тысячью иголок впивалась ему в ноги. — Просто оставь меня в покое, — пробормотал он, выключая воду и протискиваясь мимо Джеймса. Он схватил свою одежду и заперся в другой из кабинок душевой, где наконец-то смог побыть один.

***

Сириус не разговаривал с Джеймсом за завтраком. Он отказывался даже смотреть на него, всё ещё кипя от гнева и стыда. Его друг пытался разговорить его, льстя и задабривая, пока, в конце концов, не отчаялся, очевидно, осознав, что это бесполезно. К тому времени, как появился Римус с растрёпанными ото сна кудрями и сбившимся набок галстуком, они оба сидели в гробовом молчании. — Доброе утро, — сказал Римус, настороженно глядя на них. Он протянул руку и взял тарелку с тостами и джемом. — Доброе утро, Ваше Старостничество, — ответил Сириус, слегка улыбнувшись. В конце концов, он злился не из-за Римуса. — Здоров, Лунатик, — поздоровался Джеймс. Сириус механически насыпал коричневый сахар в свою тарелку с кашей, наблюдая, как крупинки становятся липкими и растворяются. Он физически ощущал на себе взгляд Джеймса. — Сириус. Раздался звонкий звук удара ложки о стенку сахарницы, сменившийся тихим шуршанием крупинок. Сириус наблюдал, как маленькие кристаллики тают в густой коричневой жиже его завтрака. — Сириус. — Не сейчас, Поттер. Я занят. Джеймс фыркнул. — Ты играешь с едой, — краем глаза Сириус заметил, как тот сморщил нос. — И, пожалуйста, не ешь это, у меня зубы болят от одного взгляда на этот кошмар. С каких это пор Поттер начал вести себя как его мама?! Ну, не как его мама, но всё же… когда он успел стать таким чертовски бесячим? Сириус намеренно добавил в свою тарелку ещё одну чайную ложку сахара и повернулся, чтобы посмотреть в глаза Джеймса, пока размешивал. Не разрывая зрительного контакта, он зачерпнул полную ложку каши, решительно запихнул её в рот и пережевывал. Полурастворившиеся крупинки сахара захрустели у него на зубах. Джеймс покачал головой: — Не надо так себя вести, я не Регулус. Вспышка гнева пронзила его от основания позвоночника до шеи. Сириус нахмурился и резко поднялся из-за стола. — Мне надо в библиотеку, — грубо сказал он с набитым кашей ртом. — Увидимся на трансфигурации. Он чувствовал, что прихрамывает при ходьбе, и это только выбесило его ещё больше. К тому времени, как он добрался до библиотеки, всё его тело горело от напряжения. Мадам Пинс бросила на него мрачный взгляд, прижав палец к губам, когда он, громко топая, прошёл между книжными полками. Сириус взял несколько книг по целительной магии и стыдливо ушёл к столику в углу. Он пролистал страницы в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь ему, но большинство заклинаний были невероятно сложными, а он был в таком состоянии, что с трудом мог сосредоточиться даже на том, чтобы прочитать их. Он не мог перестать думать об отвратительной жалости в голосе Джеймса, когда тот пытался спросить: «Твоя мама…». Он захлопнул книгу. Поттер просто вёл себя как девчонка — порезы были не такими уж и серьёзными. Сириус не был тряпкой, он мог с этим справиться. Ему определённо не нужно было, чтобы кто-то суетился вокруг него и обращался с ним как с ребёнком — он бы не вынес, если бы все его друзья начали смотреть на него как на какую-то… жертву. Он запихнул книги обратно на полку, не обращая внимания на жжение в ногах, и отправился на трансфигурацию. Ему не нужны были эти тупые исцеляющие чары — скоро он и так будет в полном порядке. Как только мародёры вошли в класс Макгонагалл, Сириус понял, что Джеймс поговорил с Римусом. Лунатик мельком взглянул на его ноги, а потом вопросительно посмотрел в глаза. Сириус вспыхнул и весь урок упорно смотрел в свои записи, категорически игнорируя своих друзей. Он продолжал в том же духе и на остальных уроках, а за обедом поспешил завести разговор с Мэри и Марлин, прежде чем кто-либо из его друзей успел сказать хоть слово. Он чувствовал, что они смотрят на него, следят за его движениями, обмениваются обеспокоенными взглядами у него за спиной. Но, во всяком случае, хотя бы Питер был слишком занят, чтобы что-либо заметить, — Сириус был уверен, что, если он засунет свой язык ещё хоть немного глубже в горло Дездемоны, бедная девушка задохнётся. Он развлекал Мэри и Марлин, изображая их парочку, и к концу обеда они были в такой истерике от смеха, что с трудом могли дышать, и Сириус почувствовал себя немного лучше. По крайней мере, хоть кто-то относился к нему нормально. Но Сириус не мог избегать своих друзей вечно. Вся эта комедия закончилась после ужина, когда он вышел из ванной и обнаружил, что Джеймс заблокировал дверь в их комнату, предотвращая его побег. Римус подошёл к нему, скрестив руки на груди, с серьёзным выражением лица. — Слышал, у тебя были дерьмовые каникулы, — сказал он, поймав взгляд Сириуса. Сириус фыркнул и ответил, пытаясь сохранить свой голос непринуждённым: — Что тебе наплёл Джеймс? — Что тебе больно, но ты чересчур заносчивый кретин, чтобы признать это. — Мне не больно, — стоял на своём Сириус, бросив на Джеймса презрительный взгляд. — Всё заживает. — У тебя кровь шла утром! — Джеймс раздражённо всплеснул руками. — Что?! — теперь Римус выглядел встревоженным. — Боже, Сириус, сейчас же иди к мадам Помфри! — Чтобы вся школа узнала о хобби моей матушки?! Нет, спасибо. — Ага, ведь мадам Помфри всегда рассказывает всё всей школе… — Римус многозначительно приподнял бровь. Когда Сириус не ответил, он цокнул языком. — Дай мне посмотреть. — Нет! — стыд скрутил его изнутри до тошноты, когда он представил, как Лунатик смотрит на эти уродливые, покрытые струпьями порезы. — Годрик, ты даже хуже Поттера! — Давай, я же показывал тебе свои, — Римус снова поймал его взгляд и посмотрел так, что Сириус почувствовал себя пригвождённым к месту. «Но твои не уродливые» — хотел сказать он и не смог. Это было неуместно — глупо, тщеславно, мелочно. Он понимал, что не должен переживать из-за этого, особенно когда Лунатик был единственным, кто мог хотя бы немного понять, что он чувствует. Через мгновение он сдался. — Я не хочу, чтобы Джеймс видел, — пробормотал он, уставившись в пол. Римус повернулся, выжидающе посмотрев на их друга, и Джеймс, опустив плечи, вышел из комнаты. Сириус чувствовал свою вину, но ему было невыносимо думать о реакции своего друга — он уже был уверен, что никогда не сможет забыть выражение ужаса и жалости на лице Джеймса в душевой. Этот взгляд заставил его почувствовать себя уродом, хотя он и понимал, что Джеймс не хотел этого. — Давай уже, — переходя сразу к делу, кивнул ему Римус. — Покажем, как одна жертва другой. Это было сказано в шутку, Сириус знал, но всё равно поморщился, садясь на ближайшую кровать — это была кровать Римуса. Глубоко вздохнув, он поднял штанину. Римус постарался сохранить нейтральное выражение лица. И он справился с этим лучше, чем Джеймс, — у него было гораздо больше опыта в сдерживании эмоции. Но Сириус слишком хорошо его знал и всё же увидел реакцию по тому, как слегка расширились его глаза, как напряглись уголки рта, как дёрнулась бровь. Он не винил Лунатика, раны были отвратительными. — Ласеро? — слегка натянуто спросил Римус. Сириус вздрогнул, прежде чем осознал это, и его лицо вспыхнуло от стыда. Он кивнул, не решаясь заговорить. — Вот сука, — выругался Римус, пробормотав это так мрачно, что Сириус засмеялся. Он никогда раньше не слышал, чтобы кто-то называл его мать сукой, — ну, по крайней мере, за пределами его собственной головы. — Идёт вверх по всей ноге, — сказал он. — Дерьмо, — Римус резко выдохнул и повернулся к прикроватной тумбочке. Сириус наблюдал, как он роется в ней. — У меня есть кое-что, чтобы не было больно. — Мне не… — Не ври, — перебил его Римус, доставая маленькую баночку. — Я знаю, что такое боль. Сириус не знал, как с этим поспорить, поэтому и не стал. Римус повернулся к нему и протянул банку. Сириус в ожидании посмотрел на неё, а затем на Лунатика. — Это нужно втирать в кожу, — объяснил Римус и нетерпеливо потряс баночкой. — Давай, я не собираюсь делать это за тебя, я не твой домашний эльф. Сириус ухмыльнулся и взял её, вздохнув с облегчением от того, что Лунатик продолжает относиться к нему как обычно. Было приятно осознавать, что между ними ничего не изменилось, что Римус не считает его слабым, или жалким, или стоящим жалости. Внутри банки оказалась какая-то мазь, и Сириус зачерпнул щедрую порцию, прежде чем намазать её на ногу. Покрасневшая кожа тут же начала остывать, успокаиваемая этой неизвестной штукой, что дал ему Римус. Боль перестала быть острой и мучительной, превратившись в слегка ноющее ощущение. — Чёрт возьми, Лунатик, ты потрясающий! — улыбнулся Сириус, продолжив втирать мазь. Римус смущённо пожал плечами. — Это просто магия, не то чтобы моё открытие. — Да, но всё равно… — Сириус замолчал и встал, чтобы расстегнуть брюки, — он не шутил насчёт того, что порезы доходили до самого верха. Римус внезапно отскочил в сторону, развернулся и поспешил к двери. — Я… эм-м… оставлю тебя одного… всё равно надо идти… домашка… Прежде чем Сириус успел ответить, он уже исчез, тихо закрыв за собой дверь. Без Лунатика в комнате стало гораздо более одиноко, но, посмотрев на свои ноги, Сириус подумал, что не может винить его за это. Он бы тоже не захотел смотреть на эти раны, будь он своим другом.