All the Young Dudes — Sirius's Perspective

Как только стало совершенно ясно, что Лили не поцелуется с Джеймсом до конца сентября, он потребовал продлить пари на весь год, что, как Сириус по-прежнему считал, было чересчур оптимистичным сроком. Тем не менее, он согласился, убеждённый в своей способности выиграть, и не видя необходимости торопиться. На самом деле, он был настолько уверен в себе, что предложил удвоить ставку до двадцати галлеонов, отчего Питер побледнел, а Римус неодобрительно цокнул языком. Но Джеймс согласился, ни на секунду не сомневаясь в том, что, если у него будет достаточно времени, он сможет завоевать сердце Эванс. Не то чтобы Сириусу нужно было продлевать пари. Он мог бы получить поцелуй и в сентябре, если бы захотел, и он неоднократно уверял Джеймса в этом. Эффи Сканторп всё ещё доставала Римуса, и он сам получил записки с выражением интереса не от одной, а от двух других девчонок. По любым меркам, он намного опережал остальных мародёров. Проблема была в том, что у мужчины должны быть стандарты. Сириус не собирался целоваться с первой попавшейся девчонкой, которая похлопает ресницами в его сторону. Да и, в общем-то, большинство девушек, которые на него заглядывались, были… ну, они раздражали. Он не мог точно понять, что именно его в них бесило. Возможно, их кокетство, или неуместное хихиканье, или чрезмерное смущение. Внимание, конечно, было лестным, но Сириус быстро усвоил, что, как только девчонка решает, что ты ей нравишься, она начинает вести себя очень глупо. Целоваться с ними было бы совсем неинтересно. В этом не было вызова. Тем не менее, он не был бы собой, если бы отвергал внимание, и было приятно осознавать, что его привлекательную внешность ценят в школе. Так сентябрь сменился октябрём, который выдался не по сезону тёплым. Большую часть свободного времени мародёры проводили на свежем воздухе, где деревья постепенно наряжались в осеннюю листву, а небо было васильково-голубого цвета. Они бродили по окраинам запретного леса, перекусывали сладостями из «Медового герцогства» во дворе и бездельничали у озера, где Сириус пытался (и вскоре сдался) научить Римуса бросать «блинчики». Месяц начинался и заканчивался полнолунием, что было невероятно разочаровывающе, поскольку это означало, что Римус пропустит хэллоуинский пир и все другие развлечения, запланированные на этот вечер. Тем не менее, тот отнёсся к этому спокойно и ни разу не пожаловался. Сириус очень жалел, что они не смогли добиться бо́льшего прогресса в своём анимагическом проекте, — хотя за лето им и удалось собрать все необходимые ингредиенты, начать готовить зелье они так и не успели. По выходным они обычно проводили время на поле для квиддича, либо тренируясь (Джеймс), либо наблюдая с трибун (все остальные). Питера часто звали на замену вратаря, что вызывало у него сильную неуверенность в себе и требовало постоянной поддержки с трибун, чтобы он не превратился в развалину из-за нервов. К сожалению, без Питера, с которым можно было бы обсудить квиддич, Сириусу часто было нечем заняться на трибунах. Римус был не лучшим собеседником — он всегда сидел, уткнувшись носом в книгу. Иногда Мэри и Лили приходили посмотреть, как тренируется Марлин, но, похоже, они хотели говорить только с Римусом, из-за чего Сириус дулся, сидя отдельно, и чувствовал себя непривычно обделённым. Ему нужно было чем-то себя занять — ходить вперёд-назад по трибунам, устраивать гонки на мётлах с Джеймсом или записывать что-то на пергаменте (иногда это была его домашка, но чаще всего это были идеи для тактик, которые команда Гриффиндора могла бы опробовать в своём первом матче, запланированном на ноябрь). — Мы обязаны разгромить Слизерин в этом году, — настаивал он. — Мы должны поставить их на место. В прошлом году Слизерин выиграл кубок по квиддичу, что бесконечно злило Сириуса. Оба, Нарцисса и Регулус, обошли их, и тот факт, что он даже не смог попасть в команду Гриффиндора, бесил ещё сильнее. Нарцисса выпустилась из школы, но Рег заменил её на позиции ловца, и Сириус возлагал большие надежды на Джеймса, что тот усмирит его заносчивого младшего брата в этом году. — Тебе нужно наклоняться ближе к метле, когда замахиваешься, — сказал Сириус Марлин, когда она присела отдохнуть. Она бросила на него раздражённый взгляд. Её волосы взмокли от пота и прилипли ко лбу, щёки раскраснелись. — Я отбиваю девять бладжеров из десяти, — огрызнулась она, пытаясь отдышаться. — И все десять на своих лучших играх. Даже Мальсибер так не может. — Не стремись быть лучше своих соперников, — наставительно сказал Сириус, повторяя одну из любимых фраз Джеймса. — Ты должна соревноваться только сама с собой. — Слушай, Блэк, если ты думаешь, что можешь лучше, то во вторник мы проводим отборочные для загонщиков. Сириус покраснел и отвёл взгляд. — Не-а, — он постарался сохранить свой тон непринуждённым. — Ты обошла меня, всё честно. — Два года назад. Он не ответил, ощущая смесь стыда и раздражения. Через несколько минут Джеймс позвал Марлин, и она, пошатываясь, поднялась на ноги и побежала обратно на поле. Сириус опёрся на барьер, пытаясь сосредоточиться на тренировке, но слова Марлин безостановочно прокручивались у него в голове. Он знал, что во вторник они будут отбирать загонщиков. Джеймс уже говорил об этом, пытаясь убедить Сириуса попробовать снова, но он уже отказался. Это было бы слишком… жалко — пробовать снова, когда его уже развернули. Слишком отчаянно. Все бы поняли, как сильно он этого хочет, и, если он не попадет в команду во второй раз, ему придётся менять имя и скрываться — может быть, даже попробовать найти те документы для Дурмстранга, что подготовили его родители… Лучше даже не думать об этом. К сожалению, Римус, похоже, считал иначе. — Знаешь, в команде по квиддичу два загонщика. Сириус не стал оборачиваться, упрямо продолжая следить за тренировкой. — Чёрт возьми, Лунатик, — невозмутимо произнёс он. — Всего четыре года, и ты наконец-то выучил что-то о квиддиче. Римус цокнул себе под нос, странным образом напомнив Сириусу мадам Помфри. — Знаешь, в чём твоя проблема? — Просвети меня. — Ты гордый. Сириус рассмеялся: — А ты нет? — Может быть. Но из меня бы вышел дерьмовый загонщик, не думаешь? Сириус не знал, что на это ответить. Когда он промолчал, Римус, вздохнув, закрыл книгу и запихнул её в сумку. — Слушай, ты возненавидишь себя потом, если не попытаешься ещё раз. Что, так и будешь просто сидеть на трибунах и болеть за Джеймса все оставшиеся четыре года? — он встал. — Я замёрз, пойду в библиотеку. Увидимся за ужином? — Ага, увидимся, Лунатик. Оставшись один на трибунах, Сириус задумался над словами Римуса. «Ты возненавидишь себя потом, если не попытаешься ещё раз…». Проблема была в том, что Римус был прав. Он был прав, и он знал, что прав, и Сириус знал, что Римус знает, что он прав. Проблема была в том, что Римус любил доводить всё до самой сути и просто констатировать факты, словно срывая пластырь, без всякого сочувствия. Джеймс бы подбадривал, уговаривал, убеждал и умолял, но он бы никогда просто не сказал Сириусу прямо, что тот ведёт себя как баран и делает себя несчастным только из-за своей гордости. Сириус вздохнул, проведя рукой по волосам, и с горечью подумал, что Лунатик слишком раздражающе умный. В тот вторник он принёс свою метлу на отборочные в команду Гриффиндора. Джеймс был на седьмом небе, отчего у Сириуса от волнения скрутило живот — он мог себе представить, насколько разочаруется его друг, если Сириус не попадёт в команду, и ярко видел картину того, как Джеймс будет пытаться скрыть своё разочарование. Сириус в тот же момент решил, что, если он провалит отборочные во второй раз, то лучше бросится в озеро к гигантскому кальмару, чем проведёт следующие два месяца, выслушивая, как Джеймс утверждает, что это совершенно нормально — не попасть в команду, и что всегда можно попробовать в следующем году! К несчастью для гигантского кальмара, Сириус был в отличной форме. Он отбивал каждый бладжер, который летел в него, обгоняя всех остальных кандидатов и выделяясь среди них как очевидный выбор. Спустя два часа он покинул поле как новый загонщик команды Гриффиндора. Сириус был в восторге, переполнившись адреналином и упиваясь своей новообретённой славой, что, однако, продлилось чуть меньше суток, пока ему не сообщили расписание тренировок. — Проснись и пой! — бодро пропел Джеймс, выходя из ванной с приглаженными волосами только благодаря тому, что они были мокрыми. Сириус громко застонал, когда занавески вокруг его кровати распахнулись. С отборочных прошла неделя, и Сириус уже всерьёз подумывал об убийстве Джеймса Поттера. Он вставал каждое утро ни свет ни заря и будил всех остальных в комнате, подвергая их жестокому и изощрённому наказанию в виде ранних тренировок по квиддичу. — Отвали, Поттер, — проворчал Сириус, пряча голову под подушку, чтобы защититься от солнечного света. — Ты сам хотел быть в команде, Сириус, мой добрый друг-дружочек. Давай, поднимайся… Левиокорпус! Сириуса резко подбросило вверх, дёрнув, как марионетку на веревочке, и вырвав воздух из лёгких. Он окончательно проснулся, обнаружив себя висящим в воздухе вниз головой. Джеймс смеялся до слёз напротив него, явно абсолютно довольный собой: — Поверить не могу, что у меня получилось! Я пытался это сделать с самого Рождества! — Отпусти меня, ты, кретин! — Не груби! — Отпусти меня! — Фините. Сириус тут же рухнул на пол, с глухим стуком ударившись о деревянный пол. Он вскочил на ноги, не обращая внимания на пульсирующую боль в руке, на которой наверняка появится синяк от удара. — Чёрт возьми! — вскрикнул он, не в силах сдержать улыбку. — Это было потрясающе! Теперь давай я на тебе попробую. — Давай!

***

Они провели прекрасные десять минут, левитируя друг друга, прежде чем Римус начал ворчать и прокашливаться, многозначительно поглядывая на дверь, пока все не поняли его тонкий намёк и не согласились спуститься на завтрак. Как только они уселись за стол, Сириус возобновил свои попытки отговорить Поттера от его безумства с квиддичем. — Всего один выходной в неделю, Поттер, я умоляю тебя! — простонал он, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми. — Это ты хотел разгромить Слизерин, — ответил Джеймс без тени сочувствия, весело напевая себе под нос, пока намазывал масло на тост. Он подвинул тарелку через стол, словно в знак миротворческого предложения. Сириус раздражённо закрыл глаза и отвернулся. Джеймс вздохнул. — И не только ты. Вся школа хочет увидеть, как мы их уничтожим. Считай это своим вкладом в победу в этой войне. — Я думал, вы вносите свой вклад, проклиная их в коридорах, — подсказал Римус. — Вот именно, — проворчал Сириус, стараясь урвать ещё пару минут сна, подперев голову руками. — И это можно делать в разумное время. — Мы можем втиснуть наши тренировки только в это время, — сказал Джеймс. По его голосу было слышно, что он начинает терять терпение. — Нет смысла выходить по темноте, вечером поле забито, а уроки начинаются в девять. — Даже если бы они начались в двенадцать, тебе было бы трудно разбудить Сириуса, — влез Питер, звуча так, словно он говорил с набитым ртом, — обычное дело, и Сириус не счёл нужным открывать глаза и проверять. — Нам нужно обзавестись маховиками времени, — пробормотал он, зевнув. — Их должны выдавать ученикам, которым нужен полноценный сон, чтобы оставаться красивыми. — Что такое маховик времени? — спросил Римус. Он был очень близко, его голос звучал прямо над ухом Сириуса. — Штука, чтобы поворачивать время вспять, очевидно. — Они незаконны, — быстро добавил Джеймс, — без разрешения Министерства. И очень, очень опасны. — Я опасен, если не высыпаюсь, — проворчал Сириус. — Раньше Надзирательница заставляла нас по выходным вставать в шесть утра, — задумчиво произнёс Римус, жуя завтрак. — Она считала, что это полезно для здоровья или что-то типа того. Хотя однажды парни постарше пробрались в её комнату, повозились с будильником, и целую неделю мы спали два лишних часа, пока она не заметила. — А маглы изобретательны, — усмехнулся Джеймс. — Но держись подальше от моего будильника. — М-м, — промычал Римус, погружённый в свои мысли. Сириус приоткрыл глаза, чтобы заметить — брови нахмурены, губа выпячена. Знакомое выражение. — О нет, мы его теряем, — сказал Сириус, сухо улыбнувшись. — Наверное, снова мечтает о клинохвостах и нюхлерах. Клянусь, уход за магическими существами — это единственное, что его теперь волнует. — Оставь Лунатика в покое и завтракай, — одёрнул его Джеймс. — Ты должен быть на поле через пять минут. — Ладно… — Сириус тяжело вздохнул и опустил взгляд на свою тарелку. — Эй! Где мой завтрак?! — Мне пора, — сказал Римус, резко вставая. — Библиотека. Увидимся на зельеварении. Сириус повернулся, чтобы окликнуть его, но бессовестный воришка уже исчез.