All the Young Dudes — Sirius's Perspective

Апрель сменился маем, и Хогвартс по обыкновению охватило безумие, вызванное подготовкой к предстоящим экзаменам. Профессора повторяли свои ежегодные наставления о важности годовых оценок, пятикурсники были в отчаянии из-за приближающихся СОВ, а мадам Пинс стала самой занятой женщиной в замке, поскольку ей приходилось справляться с толпами учеников, приходящих в её библиотеку и выходящих из неё. Как и в предыдущие годы, мародёры не могли избежать всеобщей суеты. Питер превращался в комок нервов каждый раз, когда открывал учебник, и ныл, что всё провалит. Джеймс был погружён в вихрь бурной деятельности, мчась с уроков на тренировки по квиддичу, а затем в библиотеку, казалось, с неиссякаемым запасом энергии. Лунатик стал неуловимей Серой Дамы, исчезая куда-то ранним утром, чтобы позаниматься, и возвращаясь в общую комнату незадолго до отбоя. Обычно в сопровождении Мэри, Марлин, Лили или какой-нибудь комбинации этих троих. Это новое явление возмущало Сириуса. По крайней мере, когда Питер и Джеймс бросали его, они делали это для того, чтобы страдать, занимаясь подготовкой к экзаменам. Римус же, казалось, наслаждался своим маленьким учебным кружком, и Сириусу было не по себе, что кто-то предпочёл кучку девчонок его восхитительной компании. Конечно, единственной подходящей реакцией на эту ситуацию было заставить Римуса бесконечно страдать из-за неё. — Ну же, Лунатик, — ухмыльнулся Сириус с зубной щёткой во рту. — Скажи нам, кто эта счастливица! Мэри? Марлин? Не говори, что Лили — ты разобьёшь сердце Поттеру! Джеймс, который только что вошёл в их комнату, сразу встревожился: — Что? Что-то с Эванс? — Нет, — нахмурился Римус, закатывая глаза. — Блэк просто ведёт себя как придурок. — Прикидываешься недотрогой, да? — Они мои друзья. — С этого всё всегда и начинается… Римус запустил в Сириуса подушкой, и Сириус рассмеялся, увернувшись от неё. Джеймс коварно улыбнулся, усевшись на свою кровать: — Ну-ну, мистер Блэк, думаю, мы оба знаем, кто истинный объект любви нашего дорогого господина Люпина… — Да? Умоляю, скажите, милейший, кто бы это мог быть? Джеймс злобно ухмыльнулся, подняв брови: — Мадам Пинс. Римус вздохнул и густо покраснел, закрыв лицо руками, в то время как другие мародёры задыхались от смеха. Они дразнили его насчёт строгой старой библиотекарши с тех пор, как заметили, что она, похоже, проявляет к нему особое расположение — реже шикает на него, разрешает сдавать книги на день или два позже срока и одобрительно кивает, когда он возвращает книги сразу на полки. Римус утверждал, что единственная причина, по которой казалось, что она лучше к нему относится, заключается в том, что, в отличие от Джеймса и Сириуса, он воздерживался от «деструктивного поведения» в священных залах библиотеки Хогвартса. Это был убедительный аргумент, но они не могли упустить возможность поддразнить его по этому поводу. — Кто бы мог подумать, что наш Лунатик станет таким сердцеедом, а? — покачал головой Сириус, всё ещё смеясь. Джеймс серьёзно кивнул. — Вот что — это настоящая угроза. Скоро все девчонки в замке вступят в его «учебный клуб». Римус не стал отвечать им, вместо этого продемонстрировав несколько выразительных жестов руками, что только ещё больше рассмешило их. Несмотря на все насмешки, Римус продолжал проводить довольно много времени с девчонками в библиотеке. Джеймс и Питер тоже частенько бывали там или же занимались в гриффиндорской гостиной у камина. В первые недели мая, когда все его друзья были погружены в учёбу, Сириус (который считал делом принципа откладывать все учебные обязанности до самого последнего момента) стал проводить в одиночестве гораздо больше времени, чем когда-либо с прошлого лета. Ему это не нравилось — устраивать шалости в компании было куда веселее. Отказ его друзей оторвать носы от своих учебников в начале месяца привёл к ещё одному негативному последствию. После безуспешных попыток уговорить Джеймса бросить подготовку к истории магии и вместо этого сбегать в «Медовое герцогство» через потайной ход, Сириус направлялся из общей комнаты Гриффиндора в библиотеку, где он планировал попытаться уговорить Лунатика отложить зельеварение ради той же цели. Он шёл один и с некоторым раздражением размышлял о том, что опять остался в одиночестве, и именно поэтому внезапно раздавшийся в коридоре голос удивил его настолько, что он остановился как вкопанный. — Сириус. Он обернулся. Регулус появился из-за угла и быстрым шагом направлялся к нему. Какое-то мгновение Сириус мог только шокировано смотреть на него. Он не мог вспомнить, когда они разговаривали в последний раз. — Ты следил за мной? Вопрос был пропитан презрением — это было попыткой скрыть тревожный узел, скрутивший его желудок. Сириус скрестил руки на груди, когда его брат подошёл ближе, пытаясь выглядеть незаинтересованным. — Нет, — слегка поспешно ответил Рег. — Не следил. Мне просто нужно поговорить с тобой. Сириус приподнял бровь. — А я уж думал, ты меня игнорируешь. Что я такого сделал, чтобы заслужить твоё благородное внимание? Рег закатил глаза, но явно смутился, когда пробормотал: — Я здесь только для того, чтобы передать тебе, что мама и папа хотят, чтобы ты знал: тебя ждут. Дома. Летом, — он позволил словам неловко повиснуть между ними. Сириус моргнул. — Что? — Ты должен вернуться… — Нет, это я понял, просто… — Сириус взял себя в руки, изобразив на лице презрительную ухмылку. — Я думал, наши дорогие родители уже вычеркнули меня из наследников. Разве не над этим ты и твои стрёмные маленькие дружки смеялись весь год? — Ну да, — фыркнул Рег. — Ты бы этого хотел, правда? — Это ещё что значит? Регулус впился в него взглядом, полным неприязни. — Ох, не прикидывайся, что ты не готов схватиться за любую возможность, чтобы сбежать и бросить всю свою семью. Это забавно, согласись, что ты жалуешься на то, что тебя игнорируют! Что, хочешь, чтобы мама продолжала писать тебе письма, только чтобы ты разрывал их, даже не взглянув? Гнев бился о стенки черепа, и Сириус изобразил на лице издевательскую ухмылку. — Только посмотри на себя, мамин любимчик! Что, завидуешь, что они ещё не сделали тебя наследником, да? — Что? Это не то, что я… — Брось, Рег, это же очевидно, что ты ждёшь не дождёшься, когда они решат, что ты — лучший вариант. Носишься со своими тупыми слизеринскими дружками, как последний придурок, повинуешься каждой их команде! Ты так отчаянно хочешь их внимания… — О, так это я отчаянно хочу внимания… — Не можешь дождаться, когда они лишат меня наследства, да? Зачем притворяться! Ты должен благодарить меня за то, что я съебался и освободил тебе дорогу! Он тяжело дышал, сердце бешено колотилось в груди. Регулус смотрел на него яростно, с отвращением и очень, очень устало. В его глазах было что-то тяжёлое и болезненное. На мгновение воцарилась тишина, которая, как зыбучий песок, заполняла их лёгкие. Затем Регулус покачал головой: — Ты правда так думаешь? Его губы скривились, он смотрел на Сириуса так, словно тот был самым отвратительным существом на свете. Но, прежде чем Сириус успел ответить, Рег снова покачал головой, пробормотав: — Ладно, это не важно. Ты не лишен наследства, и тебя ждут дома этим летом. Нравится тебе это или нет, но ты всё ещё часть нашей семьи. Его младший брат развернулся на каблуках и ушёл. Сириус стоял в пустом коридоре с чувством, словно он выиграл в споре, и в то же время, словно он потерял что-то, чему не мог дать точного названия.

***

Сириус никому не рассказал о разговоре с Регулусом — он не знал точно, почему, просто это казалось ему личным. Он не хотел повторять слова, которые сказал его брат, или то, как он сам на них отреагировал. В течение следующих нескольких недель он ловко избегал разговоров о лете, вернувшись к своей обычной привычке игнорировать всё, о чём ему не хотелось думать. К сожалению, эта маска продержалась недолго. — Так что насчёт лета? — спросил Джеймс, отставляя кружку сливочного пива. Они сидели в «Трёх мётлах», наслаждаясь последними выходными в Хогсмиде перед экзаменами. Сириус и Римус одновременно застонали: — Ты же знаешь, что я не могу… — начал Римус. — Они ни за что меня не отпустят, — закончил Сириус. — Но я не понимаю почему, — Джеймс склонил голову. — Вы же оба приезжали на Рождество. — Да, но есть какое-то правило, что я должен оставаться в Святом Эдмунде всё лето, — вздохнул Римус. — Пока я там, я должен соблюдать магловские законы. Нам нельзя ни к кому ездить, если это не родственники. — И ты знаешь мою семью, — добавил Сириус, не отрывая взгляда от своего сливочного пива. — Даже после Рождества… честно говоря, я думаю, что они отпустили меня только для того, чтобы я не путался под ногами. Рег уже сказал, что меня ждут дома. — Когда ты разговаривал с Регулусом? — удивлённо спросил Джеймс. Сириус сжался, неловко поёрзав на стуле, — это было именно то, чего он пытался избежать. — Э-э… на днях. Ничего особенного, увидел его на минуту. — С тобой всё лето буду я, Джеймс, — вмешался Питер. Сириус закатил глаза, но в этот раз он был на самом деле рад привычке Пита сводить любой разговор к себе. Это привлекло внимание Джеймса, и он похлопал Питера по колену, улыбнувшись: — Да, здорово, приятель — хотя бы у меня будешь ты, да? — Может, у меня получится попасть в Косой переулок, — сказал Сириус, немного взбодрившись. — Я думал об этом, и если ты захватишь мантию-невидимку, мы смогли бы что-нибудь придумать… Они коротко обсудили эту идею, набросав способы, как Сириус мог бы ускользнуть от своей семьи хотя бы ненадолго. Это взбодрило его, но совсем немного — в конце концов, над ним всё ещё нависала перспектива провести целое лето с семьей. — Лунатик, — сказал Джеймс, поражённый идеей, — а где именно находится твой приют? — В Эппинг-Форест, — ответил Римус. — А что? — Мы могли бы приехать к тебе… — Нет! — так решительно воскликнул Римус, что разговор оборвался, когда мародёры повернулись, чтобы недоумённо посмотреть на него. Он сглотнул, явно чувствуя себя некомфортно, и добавил: — Просто не надо, ладно? Это плохая идея. Сириус нахмурился, изучающе посмотрев на своего друга. Почему это плохая идея? Римус переживал, что у них будут неприятности? Если бы они использовали мантию-невидимку, никто бы их не поймал. И, кроме того, даже если у них будут неприятности, то это не будет вина Римуса… Может, он переживал, что они опозорят его перед его друзьями-маглами? Но ведь они все взяли магловедение в этом году — Сириус был уверен, что они смогут влиться в общество! Он открыл рот, чтобы переубедить Римуса, но тот продолжал говорить. — Я буду вам писать, — поспешно добавил он. — И вы сможете рассказывать мне всё, что придумаете. Может, я смогу снова приехать к тебе на Рождество, Поттер. — А может и нет, — предупредил Сириус. — Полная луна будет двадцать девятого в этом декабре. Римус повернулся к нему с выражением лёгкого недоумения на лице, словно Сириус сказал что-то странное. Джеймс рассмеялся: — Как так вышло, что ты запомнил все чёртовы полнолуния до нашего пятидесятилетия, но при этом еле тянешь на «удовлетворительно» по астрономии?! Сириус пожал плечами и поднёс кружку к губам. — Просто некоторые вещи важно помнить, а некоторые — нет, — он одним глотком допил остатки сливочного пива и, усмехнувшись, добавил: — И мои родители ужасно бесятся, когда я путаю созвездия. Остальные рассмеялись, Римус улыбнулся, и Сириус расслабился. Он откинулся на спинку стула, слушая, как Питер снова принялся жаловаться по поводу экзамена по астрономии, и поймав взгляд Лунатика, который усмехнулся и покачал головой, когда Джеймс в сотый раз предпринял попытку утешить Пита. По крайней мере, на данный момент всё было именно так, как и должно было быть.