All the Young Dudes — Sirius's Perspective

Суббота, 5-е января, 1974 год. Погода снаружи была такой же мрачной, как и настроение Сириуса. Стена дождя била по окнам Хогвартс-экспресса, превращая холмы за окном в размытую серо-зелёную дымку. — Паршиво снова возвращаться в школу, да? — вздохнув, пробормотал Сириус, забившись в угол купе. Никто не ответил. Похоже, его друзья не знали, что делать с его унынием. Римус, сидевший рядом с ним, тоже вздохнул, а затем вежливо спросил: — Как прошло твоё Рождество, Пит? — Нормально, — невесело ответил тот. — Спасибо за конфеты. — Ты же ещё не видел мою метлу? — спросил Джеймс, пытаясь хоть как-то разогнать тоску, охватившую их купе. Это отчасти сработало — Питер оживился, когда Джеймс достал метлу с багажной полки, и сел поближе, чтобы лучше её разглядеть. Но Сириус уже достаточно насмотрелся на подарок за время каникул, поэтому продолжил упрямо смотреть в окно. Римус снова уткнулся в большую книгу, лежащую у него на коленях. Это привлекло внимание Сириуса. Краем глаза он мог видеть, как пальцы Лунатика переворачивают страницы. Это было что-то новое, странное и довольно неожиданное. С тех пор как Римус положил руку на его плечо, Сириус постоянно отвлекался на малейшие его движения — он ловил себя на том, что следит за пальцами Римуса, когда тот поправлял галстук, или осознавал, что пялится, когда Римус начинал рассеянно теребить рукав своей мантии. Когда Римус сел рядом с ним в поезде, их колени соприкоснулись, и Сириус только через несколько секунд заметил, что задержал дыхание. Это сводило его с ума. Не то чтобы в мимолётном прикосновении было что-то необычное — Джеймс всё время хватал его за плечи. Но с Джеймсом всё было по-другому: он всегда любил схватить за руку, или сделать захват вокруг шеи, или ткнуть в бок. А Римус… не делал так. Сириус никогда раньше об этом не задумывался, но после Рождества вдруг осознал, что, наверное, он мог бы сосчитать на пальцах одной руки, сколько раз Римус прикасался к нему. И это было странно, да? Сириус был почти уверен, что в этом и заключалась проблема. И он считал, что именно поэтому не мог перестать думать об этом — потому что они были лучшими друзьями, но Римус был таким замкнутым, что если он решил положить руку на его плечо, то это правда что-то значило… Но это всё. Просто очередная из множества особенностей Римуса, о которой Сириус размышлял только лишь от скуки. Это было странно, потому что это сильно отличалось от поведения Джеймса, и это было единственной причиной, по которой он продолжал думать об этом. Римус стучал пальцами по страницам своей книги, притягивая взгляд Сириуса как магнит. Он почувствовал облегчение, когда раздался тихий стук в дверь их купе, вырвав Сириуса из запутанного хода его мыслей. Марлин просунула голову в проём, переведя взгляд с одного на другого, прежде чем уставиться в пол. — Здоров, Маккиннон, — улыбнулся Джеймс. — Эванс с тобой? Сириус закатил глаза. — Эм-м… нет, — её голос был немного выше, чем обычно, и дрожал от волнения. Она теребила прядь своих волос. — Сириус, можно с тобой поговорить? — Со мной? — он сел прямо, нахмурив брови в замешательстве. Он общался с Маккиннон только когда они были в группе и был уверен, что они никогда не разговаривали лично. Он понятия не имел, с чего это вдруг она захотела с ним поговорить. — Э-э… что такое? — Мэри, эм… Мэри попросила меня передать тебе кое-что. Мэри? Это только ещё больше поставило его в тупик. Почему Мэри сама не подошла к нему, если ей надо было поговорить? — Что передать? — Она… мне кажется, я не должна говорить это при всех. — Э-э… ну ладно… — Сириус нерешительно поднялся и вышел за ней в коридор. Когда за ними закрылась дверь, Марлин сцепила пальцы в замок, отказываясь встречаться с ним взглядом. — Ну что? — Мэри… — Марлин сделала паузу, глубоко вздохнув, а затем выпалила: — Мэри хотела, чтобы я передала тебе, что она с тобой расстаётся. Сириус никогда в жизни не был так сбит с толку. Расстаётся с ним? А когда она начала с ним встречаться?! Марлин продолжила с очень виноватым видом: — У неё новый парень, и она подумала, что будет лучше сказать тебе, пока всё не зашло слишком далеко, — последовала неловкая пауза, а затем, словно спохватившись, она добавила: — Прости. — Э-э… Да всё в порядке, Марлин, правда… — он замолчал, не зная, что сказать. Поскольку она не собиралась уходить, он прочистил горло. — Эм-м… увидимся за ужином? — О! Да. Точно. Хорошо, — Марлин резко кивнула, явно обрадовавшись, что может идти, и поспешила обратно в своё купе. Сириус вернулся к своим друзьям, всё ещё пребывая в замешательстве. — Ну? — спросил Джеймс. — Судя по всему, у Мэри появился парень, — Сириус всё ещё пытался осознать, что только что произошло. — Хочешь сказать… тебя бросили? — Я не знаю, — он почесал затылок. — А я с ней встречался? — Ну, видимо, она думала, что встречался. Сириус застонал от раздражения: — Почему девчонки просто не могут сказать прямо то, что имеют в виду?! — он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь соглашался быть парнем Мэри или типа того. Джеймс сочувственно кивнул. — Девчонки — это кошмар, — со всей серьёзностью произнёс он. Сириус откинулся на спинку сидения, задумавшись, должен ли он быть расстроен из-за этого, но всё, что он чувствовал, — это облегчение. По крайней мере, теперь он наконец-то знал, что происходит между ним и Мэри, даже если и не до конца понимал, как они к этому пришли.

***

Воскресенье, 6-е января, 1974 год. Мэри больше не садилась рядом с ним за ужином и не приходила смотреть на Марлин во время тренировок гриффиндорской команды. Она по-прежнему вела себя дружелюбно, когда они проходили мимо друг друга в коридоре или встречались на уроках, но, очевидно, большинство вещей, которые Сириус принимал за признаки их крепнущей дружбы, перестали быть уместными теперь, когда у Мэри появился парень. Внезапность, с которой произошли эти изменения, тревожила его. Не то чтобы он скучал по Мэри — несмотря на то, что она ему нравилась, Сириус всегда испытывал некоторую неопределённость по поводу того, что она околачивалась рядом с ним, да и у него было предостаточно дел с мародёрами. Но было неприятно осознавать, как мало он понимал о сложившейся ситуации. Он правда всё это время встречался с Мэри? Был её… парнем? И остальные это видели? Почему она просто не поговорила с ним об этом — разве она не должна была что-нибудь сказать? Или он должен был сам всё понять? Это вообще нормально? Когда это началось? То, что он поцеловал её в щеку, сделало её его девушкой? И если они встречались, а она ничего не сказала, и это было нормально, тогда как Сириус должен был понять, в чём разница между девчонками, с которыми ты просто дружишь, и девчонками, с которыми ты… ну… не дружишь. Он обсудил это с Джеймсом, сравнив свой опыт общения с Мэри с тем, что его друг слышал от старшекурсников из команды по квиддичу. — Похоже, всё сводится к поцелуям, — со знанием дела прошептал Джеймс. Они наложили на кровать заглушающие чары, потому что Римус и Питер спали, но всё равно разговаривали вполголоса — сила привычки. — Что получается, если ты засосал девчонку, значит тогда она становится твоей девушкой? — Ну… нет. Не знаю. Именно так они не говорили. Вроде как ты можешь целоваться с девушкой, не встречаясь с ней. Как я понял. Сириус застонал, падая на матрас. — Да я даже не целовался с Мэри, так откуда мне знать, бросили меня или нет? — Но это определённо похоже на то, что она тебя бросила, приятель. Сириус недовольно посмотрел на него, и Джеймс поспешно вернулся к насущной теме: — В любом случае, я думал, ты поцеловал её в щёку? — Да, но не засосал же. — Ну да. Эх, интересно, позволит ли Эванс мне поцеловать её в щёку… Сириус фыркнул: — Мечтай, — на что Джеймс ударил его подушкой. К сожалению, как бы они ни смотрели на эту ситуацию с Мэри, она осталась загадкой. Сириус с досадой вздохнул, жалуясь: — Почему она просто не могла сказать мне, что мы встречались? Они все будто разговаривают каким-то грёбанным шифром! Джеймс задумчиво кивнул. — Ага… Как ты думаешь, может ли это означать, что Эванс на самом деле… — Нет, Поттер! К концу первой недели после возвращения, Сириус смирился с мыслью, что некоторые вещи в жизни — девчонки, например — останутся для него загадкой (по крайней мере, на данный момент). В отличие от Джеймса, который продолжал вести себя как придурок, всякий раз, когда рядом оказывалась Лили, Сириус решил, что пока что с него хватит. Теперь, когда у него в жизни (возможно) была (вроде как) девушка, он совершенно не понимал, из-за чего был весь этот шум. Единственным мародёром, который по-настоящему чувствовал себя комфортно в компании девчонок, был Римус, который, как и обещал, возобновил занятия в своей учебной группе с Лили, Марлин и Мэри. Они могли проводить часы вместе в библиотеке и садиться рядом с мародёрами в Большом зале, просто чтобы поболтать с Римусом об уроках. Сириус не понимал, как его друг может вести себя с ними так непринуждённо, когда все мародёры теперь знали, что в любой момент девчонка, которая, как ты думал, просто хотела с тобой дружить, может всё перевернуть с ног на голову и заставить тебя поверить, что запала на тебя, а потом бросить через месяц, даже не дав времени разобраться, встречаетесь ли вы вообще. Сириус задумался, не стоит ли ему предупредить Римуса, что проводить время с девочками и болтать с ними — это совсем не то же самое, что с парнями, и что всё это может быстро перерасти во что-то более коварное, а ты даже не успеешь осознать этого. Но у него было предчувствие, что Римус не оценит его совет, поскольку тот продолжал утверждать каждый раз, когда они его дразнили, что девчонки для него — просто друзья, и не более. И всё же Сириус внимательно следил за ним, пытаясь отточить свои наблюдательные навыки на будущее. Он поймал себя на том, что наблюдает за Люпином, когда тот шёл с Мэри и Марлин в библиотеку, или когда болтал с Лили за обедом, прищурившись и пытаясь разгадать, какой секретный шифр используют девчонки, чтобы показать, что запали на кого-то. Римус мог думать, что они просто друзья, но это не означало, что у девчонок не возникнет других мыслей на этот счёт. В целом, если не считать его собственной новообретённой осторожности, всё в жизни мародёров, казалось, шло как обычно — вот почему в первые выходные семестра Римус застал Сириуса врасплох своим неожиданным заявлением. Он, Джеймс и Питер возвращались после отработки (они заколдовали туалеты в подземелье, чтобы они плевались высокоскоростными потоками воды во всех учеников, заходящих туда, — в основном, это предназначалось для слизеринцев, но несколько несчастных когтевранцев тоже попали под удар после урока зельеварения). Когда они открыли дверь своей комнаты, то увидели Римуса, который лежал на кровати, полностью одетый, и смотрел в одну точку. Он сел, когда они вошли. — Я тут подумал, — начал он. — Неудивительно, что тебе пришлось прилечь, — перебил Сириус (он не мог упустить такую возможность). Римус запустил в него подушкой. — Отвали, я серьёзно, Сириус. — Нет, это я серьёзно Сири… Джеймс дал ему подзатыльник, заставив поморщиться. — Заткнись, Блэк. — Спасибо, — Римус благодарно улыбнулся Джеймсу. — Э-э… я про всю эту историю с анимагами. — Да? — Сириус, который до этого потирал свой бедный затылок, оживился. — У тебя появилась идея? Обожаю лунатиковские идеи! — Эм-м… не совсем, — Римус хмуро уставился на своё покрывало, словно ему было очень стыдно. После короткой паузы он медленно произнёс: — Я… я не хочу, чтобы вы это делали. Сириус застыл. Чего? — Делали что? — непонимающе спросил Питер. — Он не хочет, чтобы мы становились анимагами, — ответил за него Джеймс, посмотрев на Римуса, ожидая подтверждения. — Я прав? Римус уверенно кивнул, один раз. — Я вам очень благодарен, очень. Просто… мне кажется, вы не осознаёте, насколько это может быть опасно. Я могу вам навредить. Я могу… могу убить вас. Я ведь не могу это контролировать. Нет. Нет! Это было нечестно! Он же уже согласился — Сириус не мог поверить, что Римус пытается взять свои слова обратно! Он всегда себя накручивал и волновался, когда на то даже не было причин… — Но это сработает! — возразил Сириус, пытаясь сдержать свой гнев. — Я всё изучил, Джеймс, ты ему показал? — Хватит, — сказал Джеймс. — Это решение Люпина. Сириус прикусил язык, кипя от злости. — Спасибо, — Римус улыбнулся Джеймсу. Его глаза были встревоженными и виноватыми, что только сильнее расстраивало Сириуса. Он хотел было снова возразить, но Джеймс смерил его строгим взглядом, передающим: «Мы можем обсудить это позже». Сириус фыркнул, рассердившись на своих друзей, и остаток вечера провёл, дуясь на своей кровати. Римус явно был чем-то расстроен, и Сириус не хотел, чтобы он чувствовал себя ещё хуже, хотя, скорее всего, это было из-за какой-то ерунды. Лунатик мог вести себя так, будто он был каким-то опасным чудовищем, но Сириус знал, что он никогда не причинит им вреда. Он просто знал это. Позже, когда свет был выключен, Сириус прокрался к кровати Джеймса. Поттер отдёрнул занавеску, словно только и ждал его. После того, как Сириус устроился, он наложил заглушающие чары, и в ту же секунду Сириус заговорил: — Мы всё равно это сделаем. — Сириус… — Мне плевать. Римус может занудничать сколько угодно, но он не может помешать нам стать анимагами. — Блэк, он не пытается помешать нам, — обеспокоенно ответил Джеймс. — Он просит нас не делать этого. Как своих друзей. — Ну, значит, как его друг, я всё равно стану анимагом! — Брось, Сириус, он явно много думал об этом. Что, если ты станешь анимагом, а он в итоге и в самом деле навредит тебе? Ты хочешь, чтобы он жил с этим на своей совести? — Он этого не сделает. — Но что, если сделает… — Мне плевать! Он уже вредит себе — ты хочешь, чтобы мы жили с этим на нашей совести? Зная, что мы могли что-то сделать, чтобы помочь ему? — Сириус сжал пальцы в кулаки, сам того не осознавая. Джеймс вздохнул, проведя рукой по волосам. Казалось, он на мгновение задумался, явно проживая моральную дилемму. Наконец, он прошептал: — Послушай… Люпин явно из-за чего-то расстроен, да? Давай дадим ему немного времени, может, он снова передумает, — Сириус открыл рот, чтобы возразить, но Джеймс поднял ладонь, не давая ему сказать. — И если он не передумает… Что ж, тогда мы снова поговорим об этом, хорошо? Сначала дадим ему немного времени. Сириус фыркнул, хотя и знал, что Джеймс прав. Римус часто впадал в меланхолию — может, он и правда передумает. Хоть и неохотно, но Сириус согласился подождать, прежде чем решать, продолжать ли им их проект. Джеймс, казалось, вздохнул с облегчением, сняв заглушающие чары и отодвинув занавеску, чтобы Сириус мог вернуться обратно в свою постель. Пока Сириус лежал без сна, прислушиваясь к ровному дыханию своих друзей, его решимость окрепла. Он пообещал Джеймсу, что даст Лунатику немного времени, — и он это сделает. Но Сириус знал: он точно станет анимагом. И ничто не сможет его остановить — даже попытки Римуса выставить себя мучеником. «Просто подожди, — подумал он, находясь на пол пути между сном и сознанием. — Я докажу тебе, что ты ошибаешься».