All the Young Dudes — Sirius's Perspective

Рождество, 1973 год. На следующее утро разговоры о девчонках прекратились — мародёры были слишком заняты, открывая свои подарки. Гостиная превратилась в месиво из обёрточной бумаги и лент, распотрошённых коробок и пустых пакетов. Поттеры превзошли сами себя, и даже Филомена воспряла духом, увидев под ёлкой подарки со своим именем, хотя её глаза всё ещё были немного затуманены. Мистер и миссис Поттер были в восторге от подарков Сириуса — Юфимия ворковала над брошью и назвала его «дорогим мальчиком», отчего Сириус одновременно почувствовал себя смущённым и счастливым, а горло перехватило от эмоций. Сам он получил гору угощений и штук для розыгрышей от своих друзей, а также чудесный набор зачарованных перьев от Поттеров, которые настаивали на том, чтобы он писал им в любое время и обращался с совой Джеймса как со своей собственной. — Он и так уже это делает, мам, поверь мне, — сказал Джеймс с набитым печеньем ртом. Сириус пихнул его локтем в бок, и тот рассмеялся. Открыв свой подарок от Поттеров, Сириус начал искать среди оставшихся подарков петлистый почерк Андромеды. Он знал, что она была ужасно занята с новорождённым малышом, но не могла же она забыть про Рождество… Когда последние подарки были распакованы, оставив после себя лишь мятые бумажки, его сердце упало — от его сестры ничего не было. Сириус понимал, что не должен обижаться на Андромеду, но не мог остановить накрывшую его волну одиночества. Он отправил ей открытку; с тех пор как её выгнали, он был её единственным родным человеком. В это Рождество он надеялся, что она будет с ним. Но, похоже, никому из его семьи не было до него дела — даже любимой кузине. Он пытался подавить эти мрачные мысли, зная, что должен быть благодарен и счастлив в окружении друзей. Но, похоже, Джеймс заметил, что с ним что-то не так: — Што ш тобой? — спросил он, снова заговорив с набитым ртом, на этот раз омлетом. Сириус пожал плечами. — Ничего от Андромеды, — сказал он, без энтузиазма ковыряясь в своём завтраке. — Я не ждал от неё подарков или типа того, теперь, когда у неё ребенок, но я думал, может, хотя бы открытку… Я отправил ей открытку. Джеймс сглотнул и успокаивающе положил руку ему на плечо. — Наверное, сова запаздывает — ты же знаешь, как летает почта по праздникам. Сириус выдавил из себя улыбку, стараясь выглядеть ободрённым. Джеймс, наверное, был прав — это не означало, что Андромеда забыла его или перестала заботиться о нём. Она была его семьёй. («Но это ведь не помешало остальным членам твоей семьи забыть о тебе, правда?» — прошептал в глубине его сознания тихий, злобный голос. Голос, который звучал очень похоже на его собственный. Сириус отмахнулся от него — он не мог позволить себе испортить праздник. Если он не будет осторожен, то в конце концов начнёт кукситься так же, как Филомена!) Как только с завтраком было покончено, все трое побежали на улицу, чтобы испытать новенькую метлу Джеймса. Сириус привёз с собой свою метлу, и мистер Поттер предложил Римусу взять старую метлу Джеймса. — Да, бери, если хочешь, Лунатик! — с готовностью кивнул Джеймс. — Навсегда! — Спасибо… — сказал Римус, принимая подарок без особого энтузиазма. Он осторожно взял метлу, словно боялся, что она может его укусить. Остаток дня они провели, наслаждаясь полётом на холодном зимнем воздухе. Ну, Сириус и Джеймс наслаждались. Римус просто висел в воздухе так, что его ноги едва касались земли, и читал книжку. Остальные не возражали и вскоре даже затеяли игру, чтобы выяснить, кто первым сможет нарушить концентрацию Лунатика, выполняя резкие падения и показушные петли рядом с ним. Его способность игнорировать их была весьма впечатляющей, хотя Сириус должен был признать — у Римуса было несколько лет практики за плечами. Перед обедом Галли позвала их внутрь. В доме пахло восхитительно — ростбифом и всяческими специями, но миссис Поттер настояла на том, чтобы они сперва умылись и переоделись. Она отправила их наверх, размахивая деревянной ложкой и сообщая, что Галли уже приготовила их вещи. Они быстро переоделись, умылись и помчались вниз с урчащими желудками. Джеймс обогнал их, перепрыгивая через последние несколько ступенек, словно делал это тысячу раз (что, скорее всего, так и было), и, оставив Сириуса и Римуса позади, помчался на кухню. Они всё ещё спускались по лестнице, когда снаружи раздался громкий и знакомый хлопок. Сириус невольно замер. Страх сжал его сердце в кулак, сковывая всё тело. «Моя мать, — подумал он, — это…». Внезапно он почувствовал тёплое прикосновение к своему плечу. Это был Лунатик — он положил руку, словно говоря: «Я здесь». Ладонь, твёрдая и успокаивающая, освободила напряжение в груди Сириуса. Она напомнила ему, что он не один. Сириус взглянул на его пальцы, слегка покрытые шрамами, призрачными узорами, отражающими свет. Вдруг его охватила волна привязанности к другу, и он повернулся, благодарно улыбнувшись Римусу. Раздался звонок в дверь, привлекая их внимание. Римус убрал руку, и Сириус выдохнул, хотя и не осознавал, что всё это время задерживал дыхание. Он всё ещё чувствовал тепло там, где пальцы мягко сжимали его плечо. Это было приятно. Очень приятно. Они уже спустились по лестнице, когда Джеймс открыл дверь. На пороге стояла пара — молодые мужчина и женщина, они держали в руках небольшой свёрток. Мужчина был хорошо сложен, немного ниже её ростом, с беспорядочными светлыми кудрями. Она была стройной, с чёткими чертами лица, её локоны каскадом ниспадали по спине. Римус, стоявший рядом с ним, резко втянул воздух. — Не может быть! — вырвалось у Сириуса, и он бросился вперёд. Его лицо расплылось в восторженной улыбке. — Сириус! — воскликнула Андромеда голосом, полным радости. Она передала ребёнка (ребёнка!) своему мужу (своему мужу!) и обняла его так крепко, что он едва мог вздохнуть. Сириусу казалось, что он вот-вот лопнет от счастья; прошло несколько лет с тех пор, как он в последний раз видел свою кузину. — Значит, сюрприз удался? — спросила миссис Поттер, выходя в коридор с очень довольным видом. Она пожала руку Теда, воркуя над младенцем. — Вы это сделали?! — Сириус моргнул, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Никто никогда не делал для него ничего настолько хорошего. — Эффи нас любезно пригласила, — сказал Тед приятным баритоном, его глаза искрились от улыбки. — Рад познакомиться с тобой, Сириус. Приятно наконец встретить кого-то из семьи Дромеды. — Входите, входите! — позвала миссис Поттер, направляя их в столовую. Сириус последовал за ними, не в силах перестать улыбаться, чувствуя прикосновение руки сестры, обвившей его плечо.

***

Андромеда была такой, какой он её и помнил. Ну, теперь она была старше, и волосы стали длиннее, а в уголках глаз залегли тонкие морщинки. Но у неё был всё тот же раскатистый смех, то же остроумие, та же теплота, которая казалась такой чуждой по сравнению с ледяным поведением её сестёр. Тед явно был без ума от неё, он крутился вокруг неё, как спутник вокруг планеты, неосознанно двигаясь, когда она двигалась. Каждый раз, когда Дромеда улыбалась ему, он смотрел на неё с таким выражением блаженства, как человек, наслаждающийся лучами солнечного света. Сириус никогда не видел двух настолько влюблённых людей — это было почти пугающе. Их дочь, Дора (или, точнее, «Нимфадора» — Сириус безжалостно дразнил кузину по поводу выбора этого имени в своих письмах, забавляясь, что из семейных черт характера Блэков она унаследовала тягу к нелепым именам), была очаровательна. Андромеда уже сказала ему, что она — метаморф, но Сириус всё равно был немного удивлён, когда её волосы первый раз сменили цвет с зеленого на голубой. На протяжении всего ужина они меняли цвет, и Сириус поймал себя на том, что втайне завидует ей, — сколько же ему могло сойти с рук, если бы он мог менять внешность по своему желанию! Помимо Андромеды и её семьи, за ужином к ним присоединились ещё несколько гостей — все они были старыми друзьями семьи Поттеров. За столом все смеялись, увлечённо болтая, и Сириус подумал, что это был самый весёлый званый ужин, на котором ему когда-либо доводилось бывать. — Тост, — слегка подвыпивший мистер Поттер встал и поднял свой бокал в конце ужина. — За друзей, старых и новых! — За Поттеров! — ответила Андромеда, поднимая свой бокал. — Защитников изгоев и белых ворон всего мира! По столовой прокатилась волна смеха, сопровождаемая звоном бокалов. — Я думаю, что я здесь, наверное, самый изгоистый из изгоев, — заявил Сириус. — Я же гриффиндорец, в конце концов. — За Гриффиндор! — воскликнул мистер Поттер с другого конца стола. Тост был встречен одобрительными возгласами всех присутствующих гриффиндорцев, которых было больше половины за столом. Андромеда, прищурившись, посмотрела на Сириуса, почуяв вызов: — Ты так думаешь, младший братик? Сначала постарайся жениться не на родственнице. — Мне придётся, — парировал Сириус, когда Галли начала убирать тарелки, а миссис Поттер поспешила на кухню за рождественским пудингом. — После свадьбы Цисси в нашей семье не осталось женщин. Андромеда озорно улыбнулась. — А Дора? — Прошу прощения! — Тед прикрыл уши дочери. — Можно мы, пожалуйста, проведём её первое Рождество без организации помолвки? — Да я шучу, — Андромеда наклонилась и поцеловала его в щёку, а затем и ребёнка. — Дора сможет выйти замуж за кого хочет, когда вырастет, и я с уверенностью могу сказать, что это точно будет не кто-то за этим столом. Это вызвало новую волну смеха, и несколько пожилых дам наклонились, чтобы поворковать над малышкой. После того, как пудинг был подан на стол и съеден, хлопушки запущены, а ужасные шутки рассказаны, вечеринка переместилась в гостиную. Дамы поднялись наверх, чтобы переодеться в вечерние платья, а мистер Поттер устроился в кресле и достал трубку. Тед последовал за женой наверх, чтобы уложить Дору спать, а трое мародёров поудобнее устроились на ковре. Они начали партию во взрывающиеся карты, которая была прервана, когда Дариус и мистер Поттер решили, что всем следует сыграть в шарады — отказать Флимонту было почти так же трудно, как и его сыну. По мере того, как вечер продолжался, стали подходить новые гости. Вскоре дом был переполнен людьми, в комнатах стоял непрерывный гул разговоров. Сириус и Андромеда заняли место у проигрывателя и назначили себя диджеями, перебирая совместную коллекцию пластинок, чтобы познакомить гостей вечера с чудесами магловской музыки. Они поставили Merry Xmas Everybodу от Sladе и I Wish It Could be Christmas Everydау от Wizzard. When the snowman brings the snow Well he just might like to know He’s put a great big smile on somebody’s face… Когда снеговик приносит снег, Ну, может, он захочет узнать, Что он заставил кого-то широко улыбнуться… Сириус вёл себя как истинный проповедник, обращая в свою веру каждого, кто оказывался в радиусе пяти футов от него: — Но они ведь серьёзно называются «волшебниками». И только послушайте это… — он говорил так серьёзно, что Андромеда не могла перестать смеяться, хватаясь за живот и пытаясь вдохнуть. Чуть поодаль Филомена наконец перестала ныть и показывала Джеймсу, как нужно танцевать твист. Тот выглядел слегка растерянным, но ужасно довольным — хотя Джеймс был воплощением уверенности и грации на метле, на твёрдой земле оказалось, что у него две левые ноги. После нескольких неудачных попыток Филомена сдалась со своим уроком танцев, и они оба подошли к проигрывателю. Когда заиграл припев, все четверо запели на пределе возможности своих лёгких: Weeeell I wish it could be Christmas everydaaa—aaay! When the kids start singing and the band begins to plaa—aay Oooooh I wish it could be Christmas every day So let the BELLS ring OUT for CHRISTmaaaaaas! Хотел бы я, чтобы Рождество было каждый день! Когда дети начинают петь, и группы начинают играть, О, хотел бы я, чтобы Рождество было каждый день, Так что звените, колокольчики, в честь Рождества! Когда песня закончилась, Сириус огляделся в поисках Римуса — дальше он хотел поставить что-нибудь из Боуи, и ему нужна была помощь в выборе между Changes и Suffragette City. К тому же, Джеймс положил ладонь Сириусу на плечо, и по какой-то причине это заставило его вспомнить о том, как Римус сделал это днём, — его пальцы были длиннее, чем у Джеймса, а хватка — твёрже. Куда он убежал? — Кого ищешь? — спросила Андромеда прямо ему в ухо, заставив его подпрыгнуть. Она рассмеялась и, выпрямившись, взъерошила ему волосы. — Никого, — он передал ей Changes, чтобы она поставила её в проигрыватель. — Только Лунатика. — А, твой молчаливый друг? Он кажется милым. Сириус фыркнул, невольно улыбнувшись: — Нет, он не такой. Андромеда рассмеялась. Филомена снова потащила Джеймса танцевать, оставив Сириуса и его сестру в относительном уединении, пока вокруг продолжалась вечеринка. Когда он снова повернулся, Андромеда смотрела на него с тёплой улыбкой. — Что? Она покачала головой, всё ещё улыбаясь. — Ничего! Просто… я рада, что у тебя такие хорошие друзья, — её взгляд изучающе проскользнул по его лицу. — Ты выглядишь счастливым. Сириус отвёл взгляд, пожав плечами. Андромеда иногда пыталась делать это в своих письмах — говорить о его чувствах. Он понимал, что она просто пыталась заботиться о нём. Ведь ей самой пришлось нелегко, когда в её семье всё пошло наперекосяк, и рядом не было никого, кто бы поинтересовался, как она себя чувствует. Сириус прекрасно понимал это и знал, что её забота исходит из любви, но ему всё равно было от этого не по себе. Он не хотел обсуждать то, как он справляется. Он просто предпочитал думать о своих чувствах как можно меньше. — Да, — беззаботно ответил он, — они хорошие друзья. — Отлично, да, это хорошо… Сириусу казалось, что она собирается сказать что-то ещё, но не был уверен, что именно. Он нервничал, ожидая, пока его кузина наконец заговорит. — Ты… видишься с Цисси? В школе? Она старалась, чтобы её голос звучал легко и повседневно, но Сириус заметил искру отчаяния в её глазах. Он ненавидел это. Он ненавидел, когда она спрашивала его об этом, и он ненавидел то, что он был единственным, кого она могла спросить. — Иногда, — он снова пожал плечами. — Не очень часто. На самом деле она не разговаривала со мной с… с этого лета, — и затем, спустя паузу: — Никто из них не разговаривал. Андромеда кивнула, улыбка всё ещё была натянута на её лице. Она знала всё о том, что случилось летом, — Сириус писал ей обо всех событиях. — Да, — пробормотала она. — Да, полагаю, Цисси бы не стала. Такая упрямая. Сириус знал, что Андромеда всё ещё пыталась иногда писать письма своим сёстрам. И он был почти уверен, что она пригласила их на праздник по случаю рождения Доры. И ещё он знал, что они никогда не писали ей в ответ. Наступила тяжёлая пауза, но затем Андромеда заговорила снова, понизив голос: — Она… кажется счастливой? Или… по крайней мере, с ней всё в порядке? Сириус беспомощно открыл рот. Он не знал, что ответить. — Э-э… да. Думаю, да, — голодный взгляд Андромеды заставил его почувствовать себя неуютно, и он уставился в пол. — Я не знаю. В смысле, кажется она… она собирается выйти замуж за того парня, Малфоя. Так что, я думаю, она рада этому. — Хорошо, — кивнула Андромеда. — Да. Спасибо, Сириус, — она положила руку ему на плечо. — Правда, спасибо. Когда он поднял взгляд, она снова улыбалась, и черты её лица приняли привычное выражение. — Давай, нам нужно выбрать, что поставить дальше! — она подмигнула ему, и напряжение между ними спало. — Никаких больше разговоров о семье сегодня, я обещаю. — Хорошо, — улыбнулся он в ответ. — А куда делась пластинка Slade? Прошло совсем немного времени, прежде чем они снова начали смеяться — мерцающие огни, радостные разговоры и сама атмосфера Рождества в доме Поттеров не давали возможности долго оставаться в мрачном настроении. Андромеда замахала волшебной палочкой, словно дирижёрской, и все хором подхватили: So here it iiiiiiis, Merry Christmas, Everybody’s having fuuuuuun! Loo—ook to the future now, It’s only just begun! Так вот оно, счастливое Рождество, Все веселятся! Посмотрите в будущее, Оно только-только началось!