All the Young Dudes — Sirius's Perspective

Нарцисса и Регулус, может, и пообещали не докладывать ничего его родителям, но у Вальбурги Блэк явно всё ещё оставался источник информации где-то в Хогвартсе. Через несколько дней после матча Гриффиндора против Слизерина Сириус получил громовещатель за завтраком. Он сохранил спокойствие, когда тот закричал, и улыбался, глядя, как Джеймс упёр руки в бока и начал изображать суровое выражение лица матери Сириуса. Он так комично открывал и закрывал рот, словно это он кричал. К тому времени, как громовещатель разорвался сам по себе, Сириус слишком сильно смеялся, чтобы обратить внимание на содержимое письма. С восстановленными волосами и осознанием того, что худшее, что могла сделать его мать, — это послать письмо, Сириус снова почувствовал себя неуязвимым. Он не забыл угрозу отправить его в Дурмстранг, но она только дома казалась ему очень реальной и неизбежной, в Хогвартсе же всё ощущалось по-другому. Окружённый друзьями, проводящий каждый вечер в уютной общей комнате Гриффиндора, болтающий с профессорами и смеющийся в Большом зале Сириус просто не мог поверить, что родители действительно когда-нибудь заберут его отсюда. Все Блэки заканчивали Хогвартс, и он хорошо знал, как его семья относится к нарушению традиций. Поэтому Сириус вернулся к шалостям с удвоенной силой. Он совершал набеги на кухню, оставлял перья, разбрызгивающие чернила, между страницами библиотечных книг и регулярно разбрасывал грязевые бомбы в подземельях. Половину свободного времени они с Джеймсом проводили вместе под мантией-невидимкой, либо разыгрывая студентов, либо исследуя замок и дополняя Карту Мародёров. Они пробирались в «Медовое герцогство» по меньшей мере три раза в неделю и съедали столько сладостей, что Сириуса начало тошнить от шоколадных лягушек. Его мать продолжала отправлять громовещатели, но это только поддерживало его уверенность в себе. Сириус всё больше и больше убеждался, что Дурмстранг был всего лишь пустой угрозой; в конце концов, он уже перешёл все границы дозволенного, и при этом всё ещё учился в Хогвартсе. Он начал задаваться вопросом, не был ли Дурмстранг фикцией, чтобы держать его на коротком поводке… возможно, и насчёт помолвки всё было не так серьёзно, как его убедила семья? Конечно, если его родители видели, что ничто не может его обуздать — даже эти ужасные рождественские каникулы, — то они должны понимать, что он совершенно не годится для брака, и было бы лучше вообще оставить его в стороне от семейных дел? В любом случае, Джеймс, казалось, был счастлив, что Сириус снова стал самим собой. Они были неразлучны, и всё время, которое не было посвящено шалостям, было посвящено их планированию. Конечно же, Сириуса всё ещё немного раздражало, что Питер тоже старался влезть во всё, что только мог, но даже к нему он начал испытывать симпатию, особенно после того, как однажды ночью Питеру удалось отвлечь Филча, притворившись, что Пивз запер его в чулане. Римус же, в свою очередь, снова превратился в зубрилу. Он начал проводить всё больше времени в библиотеке, которая раньше была единственным местом в замке, которого он избегал. Но это было не то же самое, что в прошлом году — он не использовал школьные задания как предлог, чтобы избегать мародёров, и по-прежнему время от времени присоединялся к розыгрышам. Просто по какой-то причине он, казалось, в самом деле переживал о своих оценках и был слишком упрям, чтобы поддаться давлению сверстников и расслабиться. И хотя Сириусу хотелось бы проводить больше времени со своим другом, было приятно осознавать, что они могут рассчитывать на то, что Римус одолжит им свои конспекты или позволит списать его домашнее задание, если они допоздна занимались мародёрством. Конечно, Сириус не мог посвящать всё своё время шалостям. Ему по-прежнему нужно было ещё посещать занятия и выполнять домашние задания (хотя бы списывать их); Джеймс был занят квиддичем, Питер — шахматами, а Римус — учёбой. Но это не было проблемой, потому что после своего успеха со львами на матче Сириус был готов приступить к своему следующему грандиозному проекту. Он думал об этом с рождественских каникул и пришёл к решению: он исправит проблему Римуса. Или, точнее, не исправит, но поможет. Он собирался найти способ избавить Римуса от самоповреждений во время его трансформаций. Он крутил в голове эту проблему с тех пор, как они поговорили об их шрамах. Римус думал, что ранит себя, потому что вокруг нет никого, на кого можно было бы напасть, но Сириус считал, что дело не может быть только в этом. Не то чтобы каждый оборотень в стране умудрялся нападать на кого-то каждое полнолуние (по крайней мере, он так не думал), и он никогда раньше не слышал, чтобы оборотни причиняли вред сами себе (хотя, честно говоря, он мало что знал об оборотнях, кроме самых базовых вещей). Поэтому, если Сириус не бродил под мантией-невидимкой с Питером и Джеймсом, не сидел на уроках и не приставал к Римусу, выпрашивая его конспекты, он проводил всестороннее изучение оборотней. По правде говоря, информации было не так уж много. Большинство книг в библиотеке повторяли одно и то же: ликантропия — это болезнь, распространяющаяся посредством укуса; она может передаваться только от оборотня к человеку; обращение происходит каждое полнолуние; противоядия не существует. Сириус узнал о нескольких интересных различиях между оборотнями и обычными волками и просмотрел несколько иллюстраций, но они были настолько разнообразны, что не давали ему представления о том, как может выглядеть Римус. Лучшее, что ему удалось отыскать, было обнаружено в одной из глав учебника по продвинутой защите от тёмных искусств, в которой в основном рассказывалось о том, как сражаться с опасными магическими существами, нечеловеческими и полукровными созданиями. Автор писал, что любой волшебник, охотящийся на оборотня, должен быть осторожен, потому что эти существа обычно перемещаются стаями. «Я предполагаю, что это как-то связано с их животной природой. Будучи больше зверями, чем людьми, они, похоже, руководствуются инстинктами волка, который ищет безопасности в стае. Это, разумеется, опасно для любого волшебника, который пересекает их территорию». Этот отрывок заставил Сириуса задуматься. Римус, казалось, был уверен, что после обращения он нападёт на любого, кто окажется поблизости, но если оборотни не нападают друг на друга… то что насчёт других животных? Болезнь могла передаваться только от человека к оборотню — что, если у Римуса в доме, где его держали, был бы другой волк или хотя бы собака? Что, если бы его выпустили побродить по лесу (подальше от учеников, конечно), чтобы он не сидел взаперти? Сириус думал, что быть запертым в одиночестве — это ужасно, даже если это всего на одну ночь. Он не мог представить, как Римус справлялся с этим каждый месяц. Но подарить своему другу щенка казалось не очень-то практичной идеей, и Сириус почти забросил эту мысль, пока однажды на уроке Макгонагалл не превратилась в полосатую кошку прямо у них на глазах. Она объясняла трудности и опасности человеческой трансфигурации, но Сириус уже не слушал. Он был уверен, что только что нашёл решение проблемы Римуса. Анимаг. Сириус Блэк собирался стать анимагом. Его решимость окрепла, ещё до того, как урок кончился и он бросился в библиотеку, чтобы провести исследование. Как бы трудно или опасно это ни было, он хотел это сделать. Сириусу пришлось позаимствовать мантию-невидимку Джеймса и прокрасться в запретную секцию библиотеки, чтобы найти то, что ему было нужно. Превращение в анимага было одним из самых сложных и рискованных в исполнении процессов, и результат, если что-то пойдёт не так, как необходимо, был ужасающим — Сириуса выворачивало наизнанку от нескольких страниц описания рисков. Но это не имело значения, Сириус просто сделает всё в точности правильно. Он сидел в гостиной со своей запретной добычей и читал. К его ужасу, оказалось, что превращение в анимага, по сути, сводится к приготовлению зелья, а это его наименее любимое направление магии. Требовалось много времени на подготовку ингредиентов и ожидание; весь процесс занимал по меньшей мере два месяца от начала до конца, и даже больше, если включить время, необходимое для сбора ингредиентов и поиск материалов для приготовления зелья. Сириус взял свободный лист пергамента и начал составлять список: лист мандрагоры, куколка бабочки «мёртвая голова», серебряная чайная ложка… Джеймс и Питер вернулись в гостиную, когда он писал. Джеймс — с квиддича, Питер — из шахматного клуба. Сириус жестом руки подозвал их к себе, и когда Джеймс увидел, над чем он работает, он застонал. — Аргх, только не домашка! — он упал на диван рядом с Сириусом. — Нам и Люпина хватает, только не говори мне, что ты тоже становишься зубрилой! Сириус в шутку пихнул его: — Эй, не каркай! Это не домашка. Это наша следующая миссия. — Правда? Новый розыгрыш? — оживился Джеймс. Питер неловко поёрзал, усаживаясь в одно из уютных кресел: — Но мы же только на прошлой неделе устроили ту штуку с левитацией… — Нет, нет, — пренебрежительно махнул рукой Сириус, перекладывая книгу со своих коленей на стол, чтобы они все могли собраться вокруг неё. — Это гораздо важнее. Это для Римуса. Джеймс и Питер внимательно слушали, как Сириус объяснял свою идею, всё более активно жестикулируя по мере того, как рассказывал обо всём своём исследовании и вдохновении, которое охватило его, когда он увидел, как Макгонагалл превращается в кошку. Закончив, он откинулся на спинку дивана, с самодовольной улыбкой ожидая реакции своих друзей. — Ты… хочешь, чтобы мы стали анимагами? — нахмурился Питер. — Гениально! — воскликнул Джеймс. — Просто блестяще! — Но разве нам не нужно будет регистрироваться в Министерстве? И разве мы не должны быть совершеннолетними, чтобы это делать? — Мы мародёры, Пит, — закатив глаза, ответил Сириус. — Мы никому ничего не должны. — Но разве это не ужасно опасно? — Если ты не хочешь этого делать, мы тебя не заставляем! — раздражённо огрызнулся Сириус. Питер сжался, и Джеймс поспешил вмешаться. — Да, Пит, — сказал он успокаивающе, — это зависит только от тебя, хочешь ли ты это делать, приятель. Если тебе от этого некомфортно, ты можешь просто помочь нам со сбором ингредиентов. Это твой выбор. Питер прикусил губу, переводя взгляд с Джеймса на раскрытую книгу на столе. Через мгновение он храбро сказал: — Нет, я сделаю это, — кивнул он. — В смысле, это же ради Римуса, да? — Конечно! — озорно ухмыльнулся Сириус. — К тому же, представь, как нам всё будет сходить с рук, если мы будем животными! Они втроём склонились над книгой, обсуждая список ингредиентов приглушёнными голосами, когда открылся проход за портретом. Вошёл Римус вместе с Лили Эванс и двумя её подругами, Мэри и Марлин. Он всё чаще проводил с ними время в библиотеке, хотя Сириус не мог понять, как кто-то может хотеть зависать с девчонками. Когда Мэри и Марлин громко захихикали, а Римус попрощался с Лили, Джеймс прошептал: — Давайте пока не будем говорить ему об этом. Пока не будем уверены, что нам это по силам, — Сириус и Питер кивнули, и Питер поспешно прикрыл книгу листом пергамента. Он не очень-то ловко это сделал, и Сириус внутренне съёжился. — Вы как, ребят? — спросил Римус, вытягивая шею, чтобы увидеть, что прячет Питер. — Чем занимаетесь? — Ничем! — радостно ответил Джеймс. — Где ты был? — В библиотеке, — сухо произнёс Сириус, опередив ответ Римуса. — Со своим фан-клубом, — он приподнял бровь, на что Римус только усмехнулся. — Отвали, Блэк, я вижу, когда ты завидуешь, — он снова посмотрел на стол, отказываясь сменить тему. — Серьёзно, что вы там прячете? Сириус в панике переглянулся с Питером и Джеймсом — им нельзя было так рано попасться! Что, если это вселит в Римуса надежду, а потом по какой-то причине у них ничего не получится? Сириусу нужно было больше времени на исследования, больше времени на планирование, ему нужно было придумать оправдание… — Твой день рождения! — внезапно выпалил Питер. — Он же совсем скоро! — Ну да, — ответил Римус, не понимая, какое отношение это имеет к их странному поведению. — На следующей неделе. — Мы готовим сюрприз! — с улыбкой объявил Питер. Он, казалось, был очень горд собой за то, что придумал эту ложь. Но, честно говоря, ему следовало бы поработать над подачей. Сириус взглянул на Римуса и понял, что тот ни на мгновение не поверил в это. Тем не менее, он не стал давить, и, слегка натянуто улыбнувшись, сказал: — О, ясно. Ну, тогда лучше вам не позорить меня перед всеми, как в прошлом году. — О, нет, ни за что! — весело воскликнул Сириус, поднимая книгу и прижимая её к груди, пытаясь скрыть название. — Разве мы из тех друзей, которые захотят позорить тебя, Люпин? — Ну, вообще-то, да, — тут же ответил Римус, прищурившись. — Никакого пения. Никаких больших вечеринок. Вообще ничего, из-за чего… — …у тебя могут быть неприятности, мы знаем, — закончил Джеймс, поднимаясь на ноги. — Эй, а почему бы нам не пригласить твоих новых подружек, а? Общение с прекрасным полом пойдёт нам на пользу, как ты думаешь? — Конечно, — скептически ответил Сириус. — Хотя, по-моему, ты просто хочешь застать Эванс наедине. — Да как ты смеешь! — возмущённо воскликнул Джеймс, и его щёки слегка порозовели. По выражению лица Римуса Сириус понял, что тот знал, что они что-то от него скрывают, но на мгновение забыл об этом. Когда все начали дразнить Джеймса по поводу его интереса к Лили Эванс, Сириус прижимал книгу по анимагии к груди, думая: «Просто подожди. Это того стоит, я обещаю».