All the Young Dudes — Sirius's Perspective

Даже не устраивая большую вечеринку для Римуса, приготовлений было много. Сириусу пришлось подкупить третьекурсника из Пуффендуя, чтобы тот показал ему, где находится кухня, и он смог подробно изложить свою просьбу домашним эльфам. Кроме того, он потратил неделю, разыскивая каждого гриффиндорца, даже семикурсников, чтобы подписать совместную поздравительную открытку. Однако больше всего времени и сил ушло на то, чтобы отговорить Джеймса заставлять их всех идти после уроков смотреть тренировку Гриффиндора по квиддичу. Сириусу нравился квиддич — даже очень, — но Джеймс был им одержим. Каждую пятницу он тащил своих друзей на поле, чтобы посмотреть, как старшекурсники носятся на своих мётлах. Сириус не возражал против этого; ему нравилось проводить время с Джеймсом, и было приятно просто сидеть на трибунах и болтать. Но ему не казалось, что Римус наслаждается этим так же сильно, как остальные — он всегда сидел, уткнувшись в книгу. Поэтому, когда Сириус обнаружил, что день рождения их друга приходится на пятницу, а Джеймс не видит причин менять их обычный распорядок, ему пришлось серьёзно поговорить с ним и настоять на своём. Когда этот великий день наконец настал, Сириус и Джеймс проснулись ни свет ни заря и вытащили Питера из постели. Они дождались, пока солнце появится на горизонте, прежде чем столпиться вокруг Люпина. Сириус поднял три пальца, беззвучно произнося «Один… Два… Три…». — С днём рождения, Люпин! — закричали они хором, запрыгивая к нему на кровать. Римус проснулся, вздрогнув, и быстро сел. Затем улыбнулся им и, зевая, сказал: — Спасибо, ребята. За завтраком они обеспечили ему полную программу, маршируя перед ним и разгоняя других учеников криками: — С дороги, пожалуйста! — Именинник идёт! — Проходите, здесь не на что смотреть! Некоторые из старшекурсников закатывали глаза, но большинство, казалось, находили их выходку забавной. Приближались выходные, и все были в хорошем настроении. За столом они шлёпнули Римуса по руке, когда он потянулся за едой, и настояли на том, чтобы поухаживать за ним. Питер налил ему чай, Джеймс наполнил тарелку, а Сириус намазал для него тосты. У Римуса был такой вид, словно ему хотелось заползти под стол. — Вам обязательно это делать? — простонал он, закрывая лицо руками. — Абсолютно, — сказал Джеймс. — Определённо, — кивнул Питер. — Несомненно, — закончил Сириус. Римус покачал головой, сильно покраснев. Но он улыбался, глядя на свою еду. Как только они закончили есть, Сириус кивнул Питеру и Джеймсу. Все трое встали в унисон, улыбаясь своему встревоженному другу. — Что?! — спросил тот, нервно оглядываясь по сторонам. Он попытался встать тоже, но Питер и Джеймс положили руки ему на плечи и усадили обратно на место. Сириус показным жестом вытащил из мантии дудку и, лукаво улыбнувшись, протяжно дунул в неё. Римус закрыл глаза, готовясь к худшему… — С днё-ё-ё-ё-ё-м рожде-е-е-е-е-нья тебя! — завопили они изо всех сил. — С днё-ё-ё-ё-ё-м рожде-е-е-е-е-нья тебя-я-я-я-я! С днё-ё-ё-м рожде-е-е-е-е-ния, дорогой Ри-и-и-и-и-мус! — к их пылкой (и слегка фальшивой, несмотря на дудку) серенаде начали присоединяться остальные ученики в зале. Римус закрыл голову руками. — С днё-ё-ё-ё-ё-ё-ё-ё-м рожде-е-е-е-е-е-е-нья тебя-я-я-я! — Гип-гип! — крикнул Джеймс, вскочив на свой стул. — Ура-а-а! — поддержал весь Гриффиндор. Все за их столом рассмеялись, и Джеймс спрыгнул вниз. Хоть Римус и продолжал стонать, на его лице появилась неохотная улыбка.

***

К сожалению, Сириус не мог отменить занятия, и последним уроком на неделе у них всё ещё было зельеварение. Поход в подземелья оставил неприятный привкус во рту, который только усилился при виде Снейпа. Тот прищурил свои маленькие глазки-бусинки, глядя на них сквозь завесу длинных сальных волос. Однако он ничего не сказал — после той истории с дождём он по большей части избегал их, из-за чего Сириус решил, что, возможно, Снейп усвоил урок о том, как иметь дело с мародёрами. Слизнорт бесконечно бубнил о пяти ключевых компонентах усыпляющих зелий, и Сириусу приходилось то и дело трясти Римуса за локоть, чтобы тот не задремал. Это был унылый конец недели, особенно после того, как старый профессор отказался слушать уговоры Джеймса и Сириуса отменить домашнюю работу в честь праздника. К счастью, они смогли реабилитировать хорошее настроение за ужином, где исполнили самую громкую за всё время песню «С днём рождения тебя!». Даже Дамблдор присоединился к ним, дирижируя всей школой, пока все не заревели на пределе возможностей своих лёгких. Сириус вручил совместно подписанную всем Гриффиндором открытку, и Римус улыбался, читая каждое имя. Вернувшись в гостиную, Сириус достал свой любимый проигрыватель и поставил Electric Warrior. К этому моменту он уже выучил все слова и был рад предлогу заставить Джеймса и Питера послушать. Из динамика зазвучал меланхоличный голос Марка Болана: I was dancing when I was twelve… Я танцевал, когда мне было двенадцать… Сириус с улыбкой поймал взгляд Римуса. Торт был piéce de résistance , украшенный глазурью в гриффиндорских цветах — красный и золотой, с двенадцатью розовыми свечами. — Загадай желание! — подначивали они. Римус задул свечи одним сильным выдохом. Когда он принялся разрезать торт, его глаза расширились от удивления — он состоял из четырёх разных вкусов: на четверть шоколадный, на четверть с лимонной цедрой, на четверть бисквитный и на четверть кофейный с грецкими орехами. Сириус дал домовикам очень чёткие инструкции. — Как твои тосты! — объяснил Сириус, восхищенный результатами своих усилий. — Подумал, что тебе может быть скучно, если торт будет только одного вкуса. — Вау… спасибо! — Римус радостно поднял вилку в знак благодарности и принялся пробовать. — Так как ты хочешь провести остаток вечера? — невинно спросил Джеймс. — Кажется, ещё достаточно светло, если ты всё-таки хочешь пойти посмотреть на… — Да не хочет он, Джеймс! Чёрт возьми, приятель, тебе пора начать развивать какие-то другие интересы, а то ты становишься занудой. — Я не против, если вы хотите пойти и посмотреть тренировку, — поспешно сказал Римус. — Вы и так уже много сделали, честно. Три песни за один день — о чём ещё можно мечтать в двенадцать лет? Джеймс на мгновение растерялся, но затем храбро покачал головой: — Нет, Сириус прав, это твой день рождения. Мы будем делать то, что нравится тебе. Все замолчали, и наступила неловкая пауза, прежде чем Джеймс прочистил горло: — Э-э… Люпин? А что тебе нравится? Римус нахмурился, задумчиво выпятив губу. Сириус ждал, гадая, что же ответит его друг — он знал, что Римус любит слушать музыку и есть, но они уже это сделали. Когда мародёры были все вместе, они обычно занимались розыгрышами, либо, когда это было абсолютно необходимо, учёбой, но ни то, ни другое не казалось чем-то особенным для Римуса. У всех были свои увлечения: у Питера — шахматы, у Джеймса — квиддич, а внимание Сириуса перескакивало с проекта на проект. Но он всё ещё не знал, чем занимается Римус, хотя тот довольно часто уходил сам по себе. — Читать? — предположил Питер. — Ты много читаешь. — Разве?! — Римус моргнул, как будто не осознавая, что это правда, но с самого Рождества его почти невозможно было застать без книги в руках. — О да, круто, — закатил глаза Джеймс. — С днём рождения, Люпин, давай откроем книжный клуб. Сириус прыснул. Пит выглядел раздражённым: — Ну, я не знаю! Кроме книг, тебе, кажется, ещё очень нравятся отработки, Римус. Сириус закатил глаза из-за Питера — Римуса не наказывали после их шутки со Снейпом; он превратился в законченного зубрилу. Но Римус только виновато рассмеялся, подняв руки вверх: — Извините, парни, я, похоже, просто очень скучный. — А чем ты занимаешься, когда пропадаешь? — надавил Сириус. — Что ты имеешь в виду?! Я же говорил тебе, я болею, хожу в больничное крыло, — возмутился Римус. Слова вырвались у него внезапно, и Сириус осознал свою ошибку. Он не хотел поднимать… ну, этот вопрос. Он махнул рукой, сказав: — Нет, не тогда. Иногда ты уходишь после уроков или пока мы смотрим квиддич. Чем ты тогда занимаешься? Судя по тому, как покраснел Римус, это тоже была чувствительная тема. Сколько же у него было секретов? Как бы то ни было, Сириус был полон решимости докопаться до сути в этом из них. Он выжидающе посмотрел на Римуса. — Я просто… гуляю, — уклончиво ответил тот. — Но где? — спросил Питер. — Около замка? — Да везде, — пожал он плечами, — мне просто нравится всё осматривать. Так я знаю, где что находится, — он полез в карман и вытащил карту, ту самую, которую выдали всем первокурсникам, когда они только приехали осенью. Сириус потерял свою давным-давно и был впечатлён, что Римус её сохранил. — Это глупо, но я начал добавлять всякое на карту, которую нам выдали в начале года. Если я вижу что-то интересное, дополняю её. Он передал карту Джеймсу, и тот развернул её. Питер и Сириус подошли к нему, заглядывая через плечо. Сириус был потрясён. Под каждым портретом было написано имя, а лестницы и коридоры были отмечены разными цветами. На карте были различные символы и примечания, многие из которых он не мог понять, но предполагал, что они указывают на секретные двери или скрытые проходы. Его пульс участился от волнения, а в голове тут же закружились идеи того, как можно использовать эту карту в своих мародёрских миссиях. Римус был гением, но он явно даже не осознавал этого. Должно быть, он потратил на работу с картой множество часов. — Ты добавил все портреты… и подписал их, и вообще! — У меня всё плохо с орфографией, — смущённо сказал Римус, ещё сильнее краснея. — А это что? — Джеймс прищурился и указал на один из маленьких символов. — Это одна из ступеней, — объяснил Римус, — в которые можно провалиться. А вот эта, — он указал на отметку на другой ступеньке, — та, которая исчезает. Лестницы со стрелками — это те, которые меняют направление. Я обозначил их разными цветами, чтобы можно было понять, куда они ведут. — Мерлин! — выдохнул Питер. — Ты хоть представляешь, сколько времени мне это сэкономило бы?! Клянусь, я дважды в неделю оказываюсь запертым не в том коридоре из-за этих дурацких лестниц. — И я, — согласился Джеймс. — Чёрт возьми, приходить на уроки вовремя? — Сириус многозначительно приподнял брови. — Пожалуйста, постарайтесь осознать суперважное значение этой карты. Сколько же возможностей для воплощения наших розыгрышей она открывает! Лицо Джеймса, а затем и Питера, осветила улыбка. Но взгляд Римуса затуманился, и он выхватил карту обратно. — Она ещё не закончена, — быстро сказал он, складывая её обратно, — нужно многое сделать. Я хотел наложить на неё несколько заклинаний, как только пойму, как это сделать. Сириус не был уверен, как истолковать его внезапное раздражение. Он был смущен неполнотой карты? Но все видели, сколько труда он вложил в неё. — Какие заклинания? — спросил он ободряюще, надеясь показать, что они все считают карту абсолютно блестящей идеей. Римус заколебался. В очередной раз Сириус терялся в догадках, пытаясь понять настороженность своего друга. Он стеснялся? Был не уверен в себе? Обижался на Сириуса? Неужели он нечаянно вынудил Римуса поделиться секретом, который тот хотел сохранить? Но он, вроде, был рад объяснить все символы на карте… — Просто кое-какие улучшения, — неестественным голосом ответил Люпин. — Вы решите, что это глупо. — Нет, не решим, — серьёзно заверил его Питер. — Мы можем помочь! — Ну… это, вообще, моя карта. «Так вот в чем дело?» — Сириус подумал, что Римус ведет себя глупо — очевидно, только он был достаточно изобретателен, чтобы придумать такое. Вся карта была отмечена личным клеймом гениальности Римуса. — Конечно, она твоя, — успокаивающе произнес Джеймс, — как и моя мантия, верно? Но на службе у шалостей… — Она мародёров! — закончил Сириус. — Карта мародёров, — повторил Римус, всё ещё немного скептически. — Она по-прежнему твоя, Люпин! Мы напишем на ней твоё имя первым и всё такое! — поспешил заверить его Сириус. — Вы уверены, что мы хотим, чтобы на ней были наши имена?.. — нервно пробормотал Питер. — Тогда наши прозвища, — согласился Сириус. — У нас нет прозвищ, — задумавшись, заметил Римус. — Ну, наверное, у меня есть, но я не очень хочу, чтобы на ней было написано «полоумный Люпин». Они рассмеялись, и Римус тоже улыбнулся, напряжение спало. Когда они успокоились, он застенчиво развернул карту и указал на область на третьем этаже, на которую у него ещё не было времени. Вооружившись мантией-невидимкой, они провели остаток вечера, незаметно бродя по залам. Им уже лучше удавалось передвигаться вместе под мантией, и, хотя это было немного неудобно, Сириус постарался оправдать потраченное время: он тайком взял с собой пять грязевых бомб, которые стали отличным развлечением во время их вылазки. Особенно весело было подкрадываться и подбрасывать их целующимся парочкам, а Питеру удалось незаметно засунуть одну из них в карман потрёпанному семикурснику, который спешил в библиотеку. По пути Римус делился с друзьями всем, что ему удалось найти, указывая на обнаруженные им проходы и короткие пути, а также на несколько потайных мест. Сириус слушал его со смешанным чувством восхищения и зависти — целый месяц поисков, а он так и не смог найти ни одной потайной двери! На карте Римуса же было отмечено шесть. Он даже рассказал им о своём плане попытаться наложить отслеживающие чары на миссис Норрис — кошку, которая принадлежала ужасному завхозу Хогвартса, Филчу. С помощью заклинания они могли бы видеть её приближение на карте и держаться подальше — у неё была какая-то сверхъестественная способность общаться со своим хозяином, и он всегда появлялся вскоре после неё, чтобы испортить всё веселье. — Зачем останавливаться на этом? — нетерпеливо прошептал Сириус. — Почему бы не отследить всех? — они возвращались в гостиную, заворачивая за угол, который вёл к портрету Полной Дамы. — Всех? — Да, тогда мы будем видеть, если кто-нибудь будет приближаться, и нам бы всегда всё сходило с рук. И тогда Питер бы больше не жаловался из-за того, что ему приходится стоять на стрёме — это было бы великолепно. Однако Римус, похоже, не разделял такого энтузиазма и пробормотал: — Не знаю… — и снова в его глазах появилась настороженность. Сириусу стало интересно, на чём же он зациклился в этот раз. К счастью, Джеймс и Питер искренне поддержали его идею, указав на то, что тогда они смогут узнать, чем занимается Дамблдор или где скрывается Снейп. Сириус был уверен, что, что бы ни беспокоило Римуса, они смогут убедить его. Оставалось только найти подходящее заклинание — и, учитывая всё, чего они уже достигли, он был уверен, что они справятся с этой задачей!