All the Young Dudes — Sirius's Perspective

Пятница, 17-е сентября, 1971 год. Сова Джеймса вернулась с пустыми руками (или лучше сказать «с пустыми когтями»?), даже без клочка бумаги, привязанного к лапке. Сириус старался не показывать, как сильно это его огорчило. Конечно, Рег не игнорировал его — скорее всего, их родители запретили брату Сириуса писать ему, что было ещё одним наказанием за его проваленное распределение. Но Сириусу от этой мысли не стало легче, он только больше задавался вопросом о том, как у Рега дела и всё ли с ним в порядке, пока он один. Это был первый раз в их жизни, когда братья были разлучены (ну, если не считать одного года до рождения Рега, когда Сириус был совсем маленьким и, конечно, ничего не помнил), и даже в Хогвартсе, в окружении других учеников, Сириус скучал по своему брату. Он ловил себя на том, что думает об услышанной им шутке, что она особенно бы понравилась Регу, или о том, как бы Рег испугался, если бы до него дошли слухи о чудовище, скрывающемся в замке — его младший брат всегда был немного плаксой. Иногда, лёжа ночью один в своей постели, Сириус вспоминал, как, когда они с Регом были маленькими, они тайком пробирались друг к другу в комнаты и перешёптывались пока не засыпали. В такие ночи Сириус особенно остро ощущал своё одиночество, даже когда был в компании трёх других мальчиков. Так что, хотя Сириус изо всех сил старался это скрыть, он весь день был в плохом настроении. Он никогда не умел сдерживать свои эмоции — утром он огрызался на Питера и был резок даже с Джеймсом. Римус, казалось, почувствовал, что Сириус не в духе, и старался держаться подальше, едва ли перекинувшись с ним парой слов за весь день, и, в конце концов, оставил всех ради очередной отработки. Наконец, после особенно язвительного замечания в адрес Питера во время игры во взрывающиеся карты, Джеймс не выдержал: — Эй! Или веди себя хорошо, или расскажи уже нам, что тебя беспокоит — нельзя же дуться все выходные! — сказал Джеймс твёрдо, хотя и старался быть не слишком резким. И всё же, это задело его. Сириус фыркнул, испытывая сильную жалость к себе — сначала его собственный брат отказался с ним разговаривать, а теперь и Джеймс решил добавить! — Ладно! — он сердито встал. — Тогда я сваливаю! — он умчался в их комнату, ожидая, что Джеймс пойдет за ним, но тот этого не сделал. Когда пришло время ложиться спать, Сириус осознал, что вёл себя как придурок, и чувствовал себя неловко из-за всего этого. «Расскажи нам, что тебя беспокоит», — сказал Джеймс. И хотя Сириус, безусловно, не собирался ничего рассказывать Питеру, он понял, что ему действительно хочется с кем-нибудь поговорить. Он решил подождать, пока остальные не улягутся спать. И после того, как все занавески были задёрнуты, он на цыпочках подошёл к Джеймсу и робко отдёрнул занавеску. — Сириус? — Джеймс сел, моргая и возясь с очками. — Всё в порядке, приятель? — Да, извини, э-э… Ты не против, если я… — Да, да, залезай! Сириус опустил за собой занавеску, закрывая их от посторонних. Какое-то мгновение они только смотрели друг на друга. Сириус сдался первым, опустив глаза и нервно теребя складку на одеяле. — Я просто, э-эм… Просто хотел извиниться, наверное. За то, что был придурком. — Спасибо, приятель, я знаю, ты не хотел, — когда Сириус снова поднял глаза, Джеймс ободряюще улыбался. Он попытался слабо улыбнуться в ответ. «Расскажи нам, что тебя беспокоит». — Просто… Рег должен был ответить, — Слова были произнесены немного торопливо. Джеймс нахмурился. — Твой брат? — Да. Он должен был написать, и… В смысле, я пообещал ему, что я буду писать, и я думал… Я никогда не уезжал из дома, понимаешь, и это просто… — Ты скучаешь по нему? — предложил Джеймс. — Да, — выдохнул Сириус. — Да, я скучаю…, и я беспокоюсь. О нём. Джеймс терпеливо ждал, пока Сириус собирал свои мысли и сделал ещё один вдох, прежде чем сказать: — Я думаю, мои родители очень расстроились из-за того, что я не поступил в Слизерин. И, хоть это и не вина Регги, они могли… слишком болезненно отреагировать. В моей семье не всегда всё гладко. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Джеймс нахмурился, пристально наблюдая за Сириусом: — Э-э… Я не уверен. Ты переживаешь, что на него они тоже злятся? Сириус почувствовал прилив стыда. Конечно, Джеймс не мог понять, что это такое, ведь он никогда никого не разочаровывал. В глубине души Сириус знал, что скандалы, наказания, шрамы — это не то, как ведут себя нормальные семьи. Ему было неловко даже за то, что он заговорил об этом. — Вроде того, — пожал он плечами, немного отстраняясь. —  Скорее… Регу, возможно, придётся заплатить за мою ошибку. Джеймс всё ещё выглядел немного озадаченно, но потянулся, чтобы сжать руку Сириуса. — Эй, — он поймал взгляд Сириуса. — Но ты не совершал ошибку. Я думаю, это просто великолепно, что ты в Гриффиндоре. И если твой брат хоть немного похож на тебя, то я уверен, что с ним всё будет в порядке. «Это-то меня и беспокоит», — подумал Сириус. Но у него не нашлось слов, чтобы выразить это.

***

Вторник, 5-е октября, 1971 год. Сириус продолжал ждать, каждое утро украдкой поглядывая по сторонам, когда приходила почта, в надежде получить что-нибудь от Рега. Но ничего не приходило. Его ночные совещания с Джеймсом стали более регулярными, и хоть Сириус не всегда знал, как выразить свои мысли, а Джеймс не всегда знал, что ответить, он был хорошим слушателем. Эти разговоры помогали Сириусу чувствовать себя менее одиноким, и иногда он мог даже провести целый день, не думая о Реге, слишком сильно погрузившись в планирование розыгрышей с Джеймсом или в лихорадочное выполнение домашнего задания. Конечно, в конце концов Сириуса все равно накрывало чувство вины, когда он осознавал, как долго он даже не задумывался, всё ли в порядке с его младшим братом, особенно учитывая его обещание поддерживать связь. (Ближе к концу сентября он отправил ещё одно письмо, но, когда Регулус не ответил, сдался.) Это привело лишь к возобновлению попыток занять себя, заполняя каждое мгновение своего бодрствования делами так, чтобы у него не оставалось времени думать о своей семье — или о том, как он избегает мыслей о своей семье. К счастью, в Хогвартсе не было недостатка в развлечениях. Профессора увлекали, магия завораживала, а Джеймс всегда был рядом с шуткой наготове. Даже Питер стал меньше раздражать Сириуса, занимая его игрой в шахматы или во взрывающиеся карты. Но одним из лучших отвлекающих факторов однозначно был Римус Люпин. Несмотря на то, что он проводил с ними больше времени, он всё ещё оставался загадкой. Он был невыносимо скрытен, делясь очень немногими подробностями о своей жизни среди маглов — даже когда Сириус набирался смелости задать несколько простых вопросов, Римус отвечал односложно или молча пожимал плечами. Он продолжал периодически исчезать в замке по таинственным делам, часто едва ли успевая вернуться в общую комнату до наступления комендантского часа. Сириус пристально наблюдал за ним, пытаясь разгадать, что задумал этот тихий мальчик, но так и не смог. Его отношение к учебе было ещё труднее понять. Он никогда даже не заглядывал в учебники и не выполнял домашнее задание; к концу первого месяца у него было больше отработок, чем у любого из Гриффиндора, оставив позади даже близнецов Пруэттов. Тем не менее, он был до обидного хорош в магии — как и в случае с испаряющими чарами, Римус, казалось, обладал талантом к заклинаниям. Он часто преуспевал раньше всех своих однокурсников, когда дело доходило до практики на занятиях по чарам — он наблюдал, как профессор Флитвик произносит заклинание, и почти сразу же мог повторить за ним. Сириус изучал своего друга, пытаясь разгадать его тайну, но Римус Люпин был загадкой, которая не хотела быть раскрытой. Он со всей очевидностью подтвердил это в октябре, когда в понедельник вечером бесследно исчез, так и не вернувшись в их комнату спать. Сириус и Джеймс не спали до поздней ночи, перешёптываясь — Джеймс терпеливо выслушал все теории Сириуса о том, куда мог подеваться Римус, и поделился своими соображениями, — но тот так и не вернулся. Они не видели его до следующего утра, когда он появился в классе трансфигурации. Он выглядел уставшим, тёмные круги залегли под его глазами, но в остальном был нормальным. Сириус, Джеймс и Питер весь урок пытались привлечь внимание своего друга, но он упорно игнорировал их. Сириус отметил, что Макгонагалл не назначила отработку Римуса за то, что он забыл домашнее задание, что было необычно, и это заставило его задуматься, может ли профессор знать о том, что произошло. Но он, конечно, не собирался спрашивать об этом учителя — он не хотел выдавать Римуса, если тот всю ночь проказничал. В коридоре по дороге на чары они, наконец, смогли подкараулить Римуса. Сириус заговорил первым, выпалив: — Ну? И где ты был?! — Нигде, — хрипло сказал Римус. — Ой, да ладно, — Джеймс подошёл к нему с другой стороны. — Расскажи нам! Ты был там же, где и в прошлом месяце? — Может быть. — Снова отработки? — спросил Питер, пытаясь поспеть за остальными. — Не-а. — Тогда, где… — Смотри, куда идёшь, полукровка! Никто из них не смотрел, куда идет, и Римус только что столкнулся со Снейпом, который выходил из-за угла. Он ощетинился, расправил плечи и грубо толкнул его плечом, сказав: — Сам смотри, Нюниус. Снейп не дал ему пройти, толкнув в ответ. Из-за угла появился Мальсибер, угрожающе нависая над всеми. Сириус почувствовал, как адреналин переполняет его, наряду с напряжением. Но Римус не выглядел испуганным. — Я знаю, что это вы вломились в наши комнаты той ночью, — прошипел Снейп, — все вы. — Разве? Докажи, — ухмыльнулся Джеймс, сложив руки на груди. Снейп гневно ухмыльнулся: — Пока не могу. Но я докажу. И вы получите своё, это я обещаю. — Уже дрожим от страха, — ответил Сириус, прислонившись спиной к стене и надеясь, что выглядит таким же храбрым, как Римус и Джеймс. — А теперь, будь добр, дай пройти. — Твоя же идея, да, Блэк? — протянул Снейп. — Или твоя, Поттер? Точно кто-то из вас. У Петтигрю не хватило бы духу, а у вашего дорогого Люпина — мозгов... Сириус видел, как лицо Римуса побелело от ярости, а кулаки тут же сжались. Это было то же самое выражение, что и в тот день, когда он перелетел через парту на зельеварении и чуть не сломал Снейпу нос. — Расходимся, джентльмены, — резкий голос прервал перепалку, раздавшись эхом в коридоре. Профессор Флитвик вышел из своего класса и окинул их всех неодобрительным взглядом. — Северус, вы мешаете проходу, а вы четверо должны быть в моем классе. Пойдём же. Адреналин не покидал Сириуса до конца урока чар — слова Снейпа эхом отдавались в его голове, и он чувствовал, как гнев переполняет его. Но это было ничто в сравнении с Римусом, чьё выражение лица оставалось суровым. Он продолжал швырять подушки через весь класс, запуская их как снаряды, с такой силой, что Сириус переживал, как бы он не разбил окно. До конца дня мальчик был угрюмым и замкнутым. Когда они легли спать, он быстро задёрнул шторы, прежде чем кто-либо из них успел заговорить с ним. Сириус посмотрел на Джеймса, приподняв бровь — «Как ты думаешь, что с НИМ происходит?» Джеймс только пожал плечами, раскрыв ладони в беспомощном жесте — «Мои догадки не лучше твоих».

***

Четверг, 7-е октября, 1971 год. Сириус продолжал наблюдать за Римусом в течение следующих нескольких дней. Он был уверен, что тот начал это замечать — иногда он поднимал глаза и ловил на себе пристальный взгляд Сириуса. Но всё, что нужно было сделать Сириусу, — это дружелюбно улыбнуться, и Римус неуверенно улыбался в ответ, так что он не думал, что наблюдение было чем-то неприятным.  Он не мог перестать думать о том, что сказал Снейп — то замечание о мозгах, вот оно по-настоящему расстроило Римуса. Он явно переживал из-за этого. И драка на зельеварении произошла из-за того, что Снейп предположил, что тот не умеет читать... Он никогда не открывал учебники и почти ничего не записывал, даже не делал пометок на уроках. В голове Сириуса крутился вопрос: «Могло ли это быть правдой?» Ему так хотелось обсудить это с Джеймсом, но он решил всё же не делать этого — ему казалось неправильным говорить о чём-то подобном за спиной Римуса. Учитывая, что это была очевидно больная тема для него. Поэтому Сириус продолжил своё внимательное наблюдение в надежде что-нибудь понять. По счастливой случайности, такая возможность представилась в ближайший четверг. Они все работали над домашним заданием в общей комнате, а Джеймс занимался домашкой Римуса. Было нелегко уговорить угрюмого мальчика согласиться на помощь, но после того, как Джеймс попросил его взамен научить накладывать Обфускейт, Римус в наконец согласился. «Упрямый, — подумал Сириус, — и гордый». Ему явно нравилось всё делать в одиночку — даже домашнюю работу, когда это означало вообще ничего не делать. Сириус не мог понять, почему он продолжает держаться на расстоянии, и отвлёкся, размышляя над этим, хотя должен был заканчивать своё собственное эссе. Они чем-то обидели Римуса? Рядом с ними Питер пытался левитировать яблоко в мусорную корзину в нескольких футах от них. Они сейчас проходили левитацию на чарах, и это было так до смешного просто, что Сириус не до конца понимал, почему Питер до сих пор не может с этим справиться. Его яблоко только продолжало раскачиваться и с глухим стуком падать обратно на пол. Это начинало действовать Сириусу на нервы. «У Блэков нет времени на дилетантство!» — раздался пронзительный, злобный голос у него в голове. Джеймс был гораздо терпеливее, ободряюще пробормотав:  — У тебя всё получится, Пит, не волнуйся, — сказал он, даже не оторвав взгляда от пергамента Римуса. — Не сдавайся.  — Я пытаюсь, — простонал Питер. — Я уверен, что проблема в движении палочкой... В книге говорится «плавное, извивающееся движение», но я не понимаю... — он взмахнул палочкой в воздухе. Римус, наблюдавший за происходящим, недовольно цокнул.  — Не так, — резко сказал он. — Это похоже на букву S, повёрнутую набок. Смотри, — он взмахнул своей палочкой, без особых усилий продемонстрировав заклинание и аккуратно отправив яблоко в мусорную корзину. — На букву S, ты уверен? — нахмурился Питер.  Сириусу захотелось закатить глаза. Римус же только что показал.  — Вингардиум Левиоса! — произнёс Питер нараспев, повторяя движение, которое показал ему Люпин, и направил свою палочку на лист бумаги.  Сириус наблюдал, как листок поднялся в воздух (по-прежнему слегка дрожа) и с гораздо меньшим изяществом полетел в мусорную корзину, упав рядом с яблоком. Это всё ещё было неаккуратно, но Питер выглядел окрылённым. — У меня получилось! — выдохнул он. — Буква «S», почему об этом просто не написано в книге?! — Молодец, Пит, — Джеймс оторвался от работы, поднял глаза и улыбнулся. — Ты должен стать учителем, Римус.  Люпин фыркнул, будто эта идея была нелепой, и опустил глаза в пол. Сириус мог поклясться, что тот покраснел. Джеймс продолжил:  — Я почти закончил, нужно только кое-что проверить — передашь мне «Теорию магии»? Книгу Уоффлинга?  Остальные не смотрели — Джеймс просматривал эссе, а Питер левитировал новые бумажные шарики, выглядя довольным собой. Так что только Сириус заметил выражение неприкрытой паники, появившееся на лице Римуса. Он уставился на книги, быстро перебегая глазами с обложки на обложку. Он беспомощно взглянул на Джеймса, затем снова на книги. Сириус слегка откашлялся и, наклонившись через стол, постучал указательным пальцем по обложке «Теории магии». Он не смотрел на Римуса, делая вид, что просто тянется за листом бумаги. Краем глаза он заметил, как тот взял том и передал его Джеймсу. — Спасибо, приятель, — рассеянно сказал Джеймс, не обращая внимания на то, что только что произошло.  Дискомфорт Римуса, сидевшего рядом с ним, был почти ощутим, но Сириус продолжал работать, делая вид, что ничего не произошло. Хотя в глубине души у него закружилась голова от того, что кусочек головоломки встал на своё место.