Дитя войны

      Неделя спустя. Гарри оторвал взгляд от своего кофе, когда Малфой поспешно вошел в гостиную.       — Нам нужно поговорить, — уверенно сказал Малфой, усаживаясь в кресло напротив.       — Конечно. Хочешь подождать возвращения Гермионы? — Гарри отхлебнул кофе.       — Не особенно.       Гарри поднял брови и ждал.       — Мне нужно одобрить несколько дополнительных заклинаний, — наконец сказал Малфой.       — Понятно. О каких заклинаниях ты думал?       Малфой полез в карман и вытащил сложенный лист бумаги, наклоняясь вперед, чтобы передать его Гарри.       — У меня есть список.       Гарри развернул бумагу и начал просматривать содержимое.       — Вау!.. Это много.       — Они необходимы.       — Почему?       — Ты почти не появляешься, а Гермиона… — челюсть Малфоя сжалась — Рискует.       В его голосе прозвучала резкость, от которой глаза Гарри сузились.       — Что-то случилось?       — Давайте просто скажем, что я осознал, что кто-то должен быть в состоянии позаботиться о ней, если что-то пойдет не так.       — И этим кем-то должен быть ты?       — Ты видишь кого-нибудь еще?       Гарри Поттер потер подбородок.       — Ты верно подметил. Она переехала в этот дом, потому что ее тошнило от всех слухов и перешептываний, связанных с ее беременностью. Ты же знаешь, какие волшебники… Такие консервативные в этих вещах. Без ребенка ей было довольно тяжело. — Гарри увидел, как губы Малфоя сжались — Но, — задумчиво произнес он, — Может быть, пришло время привести кого-нибудь, кто мог бы позаботиться о ней, как ты сказал.       — Ей никто другой не нужен, — отрезал Малфой. Он согнул руку и перевел дыхание — Было бы проще, если бы ты дал мне заклинания. Проблема решена, и никому не нужно мешать.        — Я полагаю, это было бы самым простым решением. И Гермионе не обязательно знать об этом? — с большим усилием Гарри удержал ухмылку на лице.       — Ты же не собираешься устраивать сцену, правда? — Малфой откинулся на спинку стула, пристально глядя на Гарри.       — Пока она счастлива, счастлив и я.       — Тогда, я думаю, мы прекрасно понимаем друг друга — Малфой кивнул.

***

      — Итак, о Малфое, — сказал Гарри тем же вечером, наливая себе щедрую порцию виски на два пальца и садясь за кухонный стол рядом с Гермионой — Есть какие-нибудь мысли?       Она нацарапала пометку на схеме военного дома, которую рассматривала.       — Все еще придурок.       — Да? — Гарри почесал бороду — Кажется, он не такой плохой, как я помню.       — Ты едва ли здесь, Гарри. Тем временем я связана с этим человеком узами. Я не думаю, что твое мнение имеет значение.       — Верно. Совсем ничего хорошего?       — Он пожиратель смерти.       — Который появился у нашей двери с достаточной информацией, чтобы вернуть порядок в игру.       — Да, хорошо. Я уверена, что у него есть свои причины.       — Кажется, он очень озобочен тобой, но в хорошем смысле — Гарри отхлебнул виски и задумчиво кивнул.       — На что ты намекаешь? — Гермиона подняла острый взгляд.       Гарри поджал губы, взглянув на замысловатую косу, перекинутую через ее плечо.       — Коса красивая.       — Значит, он хорошо владеет руками, — огрызнулась она. Ее глаза слегка расширились, а затем щечки слегка порозовело — Это ничего не значит.       Гарри сделал еще глоток, не потрудившись скрыть ухмылку.       — У него хорошие руки, а?       — Заткнись.

***

      Гермиона читала. Она проводила важное исследование о расщепляющем душу эффекте крестражей. Она не смотрела, как Малфой без рубашки делает гимнастические упражнения в саду.       Но, Мерлин, отжимания в стойке на руках? Серьезно?       Он грациозно вскочил на ноги, мускулы были натянуты жесткими ребрами, и выбежал за ворота. Она смотрела, как его худощавая фигура становилась все меньше по мере того, как он взбирался на холм, затем развернулся и побежал вниз. Пару минут спустя он вернулся в сад, раскачиваясь на перекладинах, вытянув ноги, напрягая трицепсы, когда он опускался в серии приседаний.       Мерлин, у нее были гормональные сбои.

***

      — Ты нужен нам на сегодняшнем собрании, — сказала она, когда он наконец вошел внутрь.       Пот блестел у него на груди, капал с задней части шеи и стекал по лбу.       — Да? Меня наконец-то пустят во внутреннее святилище? — он вытер лоб рукой, тяжело дыша.       — Не надейся. Нам нужна дополнительная информация о складе зелий, вот и все.       — Конечно, используй меня, как хочешь, Грейнджер. Я не возражаю — он ухмыльнулся.       Она смотрела ему вслед, пока он не ушел, отступив к лестнице с поднятыми руками в знак капитуляции. Пару минут спустя она услышала, как включился душ, затем ей пришлось выскочить наружу, когда слабое жгучее возбуждение, витавшее в их узах, разгорелось в полную силу.

***

      Гермиона отпустила руку Малфоя, как только они трансгрессировали в Штаб.       — Никакого алкоголя до окончания собрания, чай и кофе на кухне, — коротко сказала она, затем оставила Малфоя стоять там, пока пыталась найти кого-нибудь… Кого угодно.       Она прогулялась, потом приняла холодный душ, но все равно едва могла смотреть на него без возбуждения. Со своей стороны, Малфоя, казалось, это совершенно не беспокоило. Никто, кроме нее, никогда не догадается, что он только что делал со своей рукой. Мерлин. Ей нужно перестать думать о его руках.       Она топала по дому, тело болело в самых разных местах, и настороение было ужасное. Не помогло и то, что они приехали рано. Ремус был занят в оранжерее с Невиллом, изучая урожай модифицированного аконита, который они разводили. Гарри нигде не было видно. Она направилась в бальный зал, превращенный в военную комнату, и обнаружила Сириуса, склонившегося над большой трехмерной картой Британии, которая покрывала малую часть пола, с палочкой в руке, который возился с амулетами.       — Разреши спор за меня, милая, — сказал Сириус, взмахнув палочкой над миниатюрной моделью пожирателя смерти, парящей в воздухе — Имитация смерти, когда мы побеждаем одного из этих ублюдков, или они просто исчезают?       На карте упомянутый пожиратель смерти, пошатываясь, упал на колени, из его шеи брызнула кровь, прежде чем рухнуть, а затем исчезнуть из существования.       — Обязательно делать это таким ужасным? — Гермиона скорчила гримасу.       — Ты говоришь совсем как Ремус.       Гермиона попыталась присесть, чтобы получше рассмотреть, но на полпути потеряла равновесие и шлепнулась на задницу.       — Черт возьми, — пробормотала она — Прошло двадцать три недели, и я сыта по горло этим дерьмом. Когда-то я была грациозной, теперь я просто жаба.       — Эй, не обижай жаб, чудеса мира природы — Сириус помог ей подняться на ноги, затем взмахнул палочкой, и диванчик, стоявший у стены, полетел к ним через открытый бальный зал — Садись, — сказал он, плюхаясь на подлокотник — И расскажи мне, как обстоят дела с моим племянником.       Гермиона с благодарностью опустилась на диван и облакотилась на мягкие пуховые подушки.       — Он… Хорош в том, чтобы раздражать меня. Думаю, для него это забавная игра. Но он был внимателен и заботлив ко мне, и в целом он не такой придурок, как я ожидала.       — А как он готовит?       — Кажется, он очень старается избежать наказаний — Гермиона усмехнулась.       Сириус рассмеялся, затем похлопал себя по коленям, когда заметил, что она разминает икры.       — Ноги вверх. Позволь мне помочь с этим.       Она подчинилась, вздохнув с облегчением, когда он потер ее ноги, его большие пальцы впились в напряженные мышцы.       — Я не знаю, почему их так сильно сводит. Эта история с беременностью — отстой, Сириус. Я бы не рекомендовала это.       — Я буду иметь это в виду, если когда-нибудь подумаю о том, чтобы залететь.       — Да, лучше подумать об этом тысячу раз — она опустилась так, что ее голова оказалась на подлокотнике — Просто собираюсь прикрыть глаза, — пробормотала она — Если я усну, разбуди меня, когда все придут, пожалуйста.

***

      В комнату ворвались голоса. Чья-то рука погладила ее по лодыжке, и Сириус мягко попытлся разбудить ее.       Гермиона моргнула, открывая глаза, заставляя их сфокусироваться на плавающих огнях. Мерлин, она очень крепко уснула.       Белокурые волосы Малфоя были немного растрепаны, он пристально смотрел на нее. Она наблюдала, как он обошел карту и подошел к ее дивану. Его серые глаза на мгновение встретились с ее глазами, прежде чем скользнуть по ее распростертому телу и остановиться на руке Сируиса, которая все еще покоилась на ее лодыжке.       — Блэк, — холодно сказал он, поднимая глаза на него.       — Племянник. Извини, что не поприветствовал тебя раньше. Гермиона пришла, чтобы найти меня, и ты знаешь, как это бывает. Никогда нельзя отказывать красивой девушке — Сириус ухмыльнулся.       — Действительно. В ней есть что-то особенное — челюсть Малфоя сжалась.       Гермиона усмехнулась и выпрямилась на диване, убрав ноги с колен Сириуса.       — Привет, я здесь? Я была бы признательна, если бы вы двое смогли разобраться во всем этом, не втягивая меня в это дело.       — Прости, милая, — в голосе Сириуса совсем не звучало сожаления. Он обнял ее за плечи — Присаживайся, милая.       Малфой отошел, чтобы взять стул от стены и с грохотом опустил его на около дивана, где сидела Гермиона, вместе с резким ударом своей легилименции, которая отскочила от ее окклюменционных стен.       — Черт возьми, впусти меня, — прошипел он, чтобы услышала только она.       Гермиона вопросительно выгнула бровь, и Малфой стиснул зубы.       — Пожалуйста, — парень немного наклонился в сторону девушки.       Вокруг них зашаркали люди, занимая свои места. Она подождала полминуты, просто так, затем раскрыла перегородки.       Малфой немедленно проскользнул внутрь, чуть ли не разнеся стены в дребезги.       — Какого хрена он лапал тебя?       — Ты имеешь в виду, почему Сириус массировал мои икры? Ну, Малфой, это, должно быть, потому, что у твоего ребенка судороги в ногах.       Наступила минута молчания, в которую Гермиона прожигала его взглядом.       — Это часто случается?       — Да. Это настоящее гребаное наслаждение. Огромное спасибо.       — Мне жаль.       — Это действительно не имеет значение. Рядом с ней он прерывисто выдохнул.       — В чем, черт возьми, твоя проблема? Ты хочешь, чтобы я сказал, что убрал бы это, если бы мог, или какую-нибудь другую сентиментальную чушь?       Гермиона усмехнулась. На другом конце круга кто-то разговаривал, но она была слишком взвинчена, чтобы сосредоточиться.       — Моя проблема, Малфой, в том, что ты приходишь сюда и злишься из-за того, что Сириус лапает меня, как будто я твоя собственность. Я однажды сказала тебе, что я не твоя. И я, блядь, имела в виду именно это.       Между одной мыслью и следующей, частичка его в ее сознании исчезла, выскользнув через трещину в стенах и оставив после себя странное чувство пустоты.       Она покачала головой, отметая эту мысль, и переключила свое внимание на собрание.

***

      Собрание затянулось, и их осталось всего шестеро, они сидели у камина в старой гостиной, попивая виски или, в случае Гермионы, фруктовую безалкогольную смесь, приготовленную Джинни.       Сириус объяснял преимущества летающих мотоциклов, когда Гермиона ахнула.       — Боже мой! Она толкается!       Внезапно в комнате произошло размытое движение: Сириус и Ремус вскочили, Гарри и Джинни всего на секунду отстали, столпившись вокруг подлокотников ее глубокого кожаного кресла.       — О боги — она прижала руку к животу, ощутив пальцами легкий толчок — Я думаю, это ее нога?       — Можем ли мы… — Ремус неуверенно протянул руку, и Гермиона просияла в ответ.       — Конечно! — она задрала рубашку, обнажив тугую кожу на животе, и указала пальчиком на место — Сюда.       Они по очереди улыбались, восклицали и разговаривали с малышкой, как будто она могла их понимать.       Гермиона подняла глаза и увидела Малфоя, все еще сидящего в другом конце гостиной и наблюдающего за происходящим с отчаянием, почти затравленным выражением в глазах.       Что-то сжалось у нее в груди, небольшая заминка от боли. Он не подходил к ней с момента ссоры, даже не смотрел в ее сторону, насколько она правильно запомнила.       Гермиона сделала короткий вдох, пытаясь справиться со своими эмоциями.       — Малфой, — позвала она — Ты хочешь…?       — Да — он вскочил на ноги прежде, чем она успела закончить предложение и через секунду был уже рядом.       Гарри перевел взгляд с одного на другого, затем отошел в сторону, уступая место Малфою.       — Держи, приятель, — услышала она его бормотание.       Малфой кивнул, затем опустился на колени рядом с ней, его взгляд метался между ее глазами и животом.       — Мне точно можно.?       — Да, — одними губами произнесла она и открыла свои окклюменционные перегородки. На всякий случай.       Малфой сглотнул, пальцы зависли в воздухе, прежде чем легко, как перышко, аккуратно опуститься на ее живот. Он скользнул слева от ее пупка, и она поймала его руку, переместив ее левее, почти к своему поясу, прижимая его пальцы к своей коже.       Секунду спустя последовал удар, и его глаза встретились с ее, широко раскрытыми и яркими.       — Я чувствую ее.       Даже его мысли звучали удивленно.       — Она чрезвычайно жестокая и сильная девочка.              Он встретился с ней взглядом, выражение его лица смягчилось в медленной, широкой улыбке.       — Совсем как ее мать.       — Прошу прощения?       — Держу пари, она тоже будет красивой.       — Малфой.       — Дай мне это, Гермиона. Пожалуйста.       Она на секунду задержала на нем взгляд, видя надежду, сердечную боль и радость. У нее защипало глаза, и она закусила губу, пытаясь удержать себя.       — Хорошо.       От его улыбки захватывало дух, и Гермиона не смогла удержаться, чтобы не ответить на нее, что-то внутри нее расширилось, расправившись, как крылья.       — Ты прекрасна, — выдохнул он в ее сознание, — Вы обе такие красивые.       Он провел всей рукой по ее животу, обхватив бугорок длинными пальцами. Гермиона почувствовала серию настойчивых ударов, и взгляд Малфоя опустился на его руку.       — Я люблю тебя, моя маленькая принцесса.