Волк и ворона

Открыв глаза, она увидела перед собой запотевшее окно, а за ним бессвязные проблески темно-зеленых деревьев. В салоне было тихо, а под ней гудело колесо. Она чувствовала его вибрацию. Лиза опустила руку на живот, туда, где пришелся удар осколка, и первое, что заметила, изменение цвета ее кофты. Окинула взглядом руки и поняла, что на ней больше не ее кофта, а футболка на три размера больше. Черная. И брюки были другие. Не те серые спортивные, которые она украла, а джинсы тоже на три размера больше. Они держались на ее талии с помощью импровизированного ремня из самой обычной веревки, перевязанной спереди. — Очнулась, наконец, — раздался голос спереди. Лиза дернулась. Ее рука потянулась к пистолету, который она держала за поясом, но его там не было. Зато он лежал на ее рюкзаке на полу за пассажирским сиденьем. Так, чтобы сразу бросился ей в глаза. Будто кто-то специально его туда положил для нее. — Только не стреляй. Мне нравится эта машина. Не хочу ее менять, — попросил мужчина, взглянув на нее. Лиза открыла рот, чтобы ответить ему, но смогла выдавить из себя только хрипы, и то с трудом и сопровождающейся болью. Она со стыдом коснулась шеи. — Придется тебе немного помолчать, — с едва уловимыми извинениями в голосе произнес мужчина. — Думаю, тебе понадобится еще парочку часов, чтобы все пришло в норму. Та дыра у тебя зажила довольно быстро, с этим твое тело справится точно. Она нахмурилась, но кивнула. Он прав. Пустяк, быстро пройдет. Однако без голоса было как-то неудобно. В ней было столько вопросов, которые рвались наружу, и тут такая проблема. Ничего, ей и раньше доводилось сталкиваться с вынужденным молчанием. Лиза потерпит. — Знаю, что ты хочешь спросить, — словно прочитав ее мысли, начал мужчина. — Во-первых, я тебе просто помог. Не ищи в моих поступках спрятанное дно, двойной замысел. Я сам признаюсь. Всё, что я делаю, это просто жест моей доброй воли. Лиза закатила глаза. Он резко повернулся, что она аж вздрогнула. Не сильно так, едва ощутимо. — Во-вторых, пожалуйста, не пытайся меня убить, хорошо? — он выразительно посмотрел на нее. Как будто у нее были шансы, фыркнула Лиза. И даже от этого невинного движения шею охватило жаром и пронзило молнией боли. Она тихо застонала, аккуратно накрывая поврежденное место ладонью. Жар немного спал, но боль отступать не хотела. Она ныла, распространялась и, кажется, будила рану на животе. Лиза запаниковала. В такие моменты ее охватывал страх. Какой же из нее воин, если она боится боли? Почему этот урод не просчитал этого? Может, поэтому он отослал ее на остров? Обрекая ее на жалкое существование в роли шлюхи, потому что Лиза сдулась. Ему надоели ее срывы, ее предательства, ее слабости. Поэтому он послал за ней убийц. Чтобы избавиться от нее. Это успокаивало. — Думаешь, как бы меня убить? — снова подал голос мужчина, отвлекая ее от мыслей. Лиза подняла голову и медленно покачала головой. Он облегченно кивнул. — Ну и славно, а то мне не хотелось бы тебя убивать. Она на миг замерла, удивленная подобными его словами. Даже сначала не поняла, что он сказал. Губы ее растянулись в усмешке, и она вновь покачала головой, уже смелее, но все также аккуратно. — Что «нет»? Думаешь, не смогу? Усмешка ее только росла. Он повернулся к ней и, глядя ей в глаза, серьезно произнес: — Не недооценивай меня. Лиза только вновь закатила глаза. Удобнее уселась и откинула голову на стекло за собой. Прохлада от него успокаивала. Она закрыла глаза, все также держа себя за горло одной рукой, а второй — за раненый живот. В ней росло все больше и больше вопросов, которые она с трудом топила в своей душе. Молчать ей и в правду было в не в первой, но сейчас, когда она успела попробовать свободу слова, ей не хотелось более молчать. Жить в безмолвии Лиза определенно бы не смогла. Не имея возможности говорить и желания его убивать, она просто рассматривала его, молясь, чтобы раны скорее зажили. Этот мужчина, имени которого она не знала, — может даже, не помнила, был неплох угрюм и серьезен. Не то, чтобы в ней веселья было много, но ей он отчего-то запомнился смешливым парнем. Странно, почему? Помимо угрюмости, от него разило напряжением. Он сидел с ровной спиной, впивался во всё, что видит, взглядом.Она подключила все свои чувства, сосредоточила всех на нем. От него пахло кофе, мятой и чем-то, что она не могла описать. Она просто чувствовала это — умиротворение, уверенность, мягкость. Раньше Лиза ничего подобного не слышала. От людей всегда пахло чем-то неправильным, слабостью, холодом. Но не таким, какой ей нравился. Колючим холодом, отталкивающим, промерзлым, отвратительным. А от этого мужчины ничем таким не несло. Может, он и не человек вовсе? Может, он прибыл на Землю из другой планеты? Лиза прислушалась к его сердцебиению. Оно билось необычайно тихо и размеренно, словно маленький метроном. Аккуратная, несмелая музыка из четких стуков сердца.Нет, у людей сердца бились так, словно они всю жизнь ведут схватку с врагом в сто раз сильнее и страшнее них. Опять не так, опять не по человечески. Взглядом она обвела его, всё, что она видела сбоку. Ничего сверхъестественного, с виду обычный человек. Ну, почему же она не помнит того, что было до той парковки? Она ведь не по мановению руки там оказалась, она, возможно, сама туда пришла, что-то заставило ее туда прийти. Ее заставили забыть. Лиза была в этом уверена. Только, вот, кто? Этот странный мужчина, имени которого она не знала? Или убитый им один из приспешников «Круга огня»? Кто из них нажал на кнопку и очистил ей память? Снова. Новые вопросы, а ответов на них всё также нет. Как и возможности их задать. Отдавшись ритму сердца мужчины, она задремала, даже сама того не заметив. Ее просто унесло в небытие.Мучившие ее вопросы отлетели назад, дав ей немного времени.

***

Проснувшись ото сна, Лиза поняла, что машина стоит на месте, а в салоне, кроме нее, нет никого. Тяжело поднявшись, — шея затекла и теперь ныла сильнее прежнего, она медленно осмотрелась. Ее пистолет все еще лежал у нее в руке, рюкзак стоял на полу. Ветер проник под футболку, делая ее визуально еще больше, когда она вышла из машины. Потирая глаза, Лиза обвела взглядом местечко. Они были в городе, это точно. Здесь было громко, душно и пахло сыростью и тошнотворным кипящим маслом. Поблизости ее спутника не было. Она прошлась вокруг машины, прислушалась к звукам и не услышала всё, что только можно, — гул машин, стук ремонтных работ, скворчащую еду на плитке, наигранные стоны в одной из квартир ближайшего дома. Того самого сердцебиения, под который она задремала, не было слышно. Сев на переднее пассажирское, она принялась ждать. Ждала, ждала… прождала восемьдесят четыре минуты и дождалась. Он вышел из-за угла, держа в одной руке черный пакет, от которого приятно пахло, а в другой какие-тобумаги. Заметив ее, вышедшей из машины и смотревшей на него, он коротко улыбнулся и помахал ей пакетом. — Держи, — он протянул его ей. — Ты, наверняка, проголодалась. Лиза скептически обвела взглядом пакет. — Бери, бери. Там нет яда, — усмехнулся он, и она резко вырвала пакет из его рук, вызвав у него смешок. — И это. Бумаги оказались документами. Паспорт, права, страховка. Всё поддельное, разумеется. Поставив пакет на капот, она просмотрела их всех. Нахмурившись, Лиза подняла лже-паспорт, сунув его чуть ли не в лицо мужчине, и тыкнула в фамилию. Его щеки на секунду вспыхнули краснотой, но лишь на секунду. — Не нравится? — он вытащил из пакета булку и откусил. Лиза неопределенно пожала плечами. Ей плевать на фамилию, ей было просто интересно, почему он выбрал именно ее. Она просмотрела и другие бумаги, но нигде не нашла документы для мужчины. Лиза тыкнула в свой паспорт, потому указала на него и вопросительно посмотрела. — У меня уже есть документы. Мне незачем их снова делать. Лиза протянула руку. — Что? — недоуменно спросил он. Она ждала и настойчиво глядела на него. — Тебе… нужны мои документы? Лиза кивнула. Он вздохнул и полез во внутренний карман. Она не смогла удержаться от удивления. У него на строке «Фамилия» стояло «Барнс». Тоже. — Подумал, что вопросов будет меньше, если мы притворимся мужем и женой, — ей не пришлось задавать немой вопрос. Он сам догадался. Вздохнув, она спрятала документы в огромных карманах чужих брюк, висевших на ней, и посмотрела на мужчину. Значит, его зовут Джеймс. Или это такое же придуманное имя, как и ее? Лиза усмехнулась. Зато такое имя, как Бьюкенен уж точно не просто придумать. Без слов он вновь садится за руль, а она на задний ряд. Он ведет машину прочь из города, и с каждым оставшимся позади километром от шумного муравейника Лизе становится спокойнее. Правда, беспокойство и страх никуда не уходят. Они никогда не оставляют ее одну, как бы далеко она ни бежала. Даже в те несколько недель, что она провела в одиночестве, они следовали за ней, словно ее тени. Лиза поджала под себя ноги и уставилась на дорогу, сидя аккурат в середине ряда. Время от времени ее глаза ловили взгляд Джеймса в зеркале заднего вида. То ли он проверял, все ли еще она сидит на своем месте, то ли что, но его поглядывания имели особую систему. Он смотрел на нее каждые тридцать минут, пялился ей прямо в душу — взгляд она не отводила, одну минуту, едва заметно хмурился и вновь возвращался к дорогу. Это забавляло и немного скрашивало их путешествие, куда бы он там ее ни вез. Честно говоря, ей было жутко наплевать, вези он ее хоть в саму преисподнюю. Она была уверена, что нового ничего в его мире она не узнает. Да и спросить о направлении его пути у нее шанса не было. Был вариант написать на бумаге, но ей было лень. Степи сменялись лесами, леса — горами, а озера превратились в океан. Они приехали на причал. Лиза еще двадцать километров назад учуяла резкий, яичный аромат ледяных вод. На причале стоял пришвартованный корабль, именуемый «Королевой».Она вопросительно взглянула на Джеймса. Тот обернулся к ней. — Я отвезу тебя туда, куда мне, кажется, будет безопасно для тебя. Она скептически приподняла бровь. — Поверь, это лучший вариант, чем просто мотаться по миру на машине в надежде, что бегаешь быстрее них. Лиза поджала губы. Хотела бы она сказать, что нигде, в принципе, ей не будет безопасно во всей вселенной, пока жив Он. Но пока шея не зажила, Джеймс обойдется только недоверчивым взглядом. Простояв длинную очередь, они припарковали машину на корабле и поднялись на верхние уровни. Всё устраивал Джеймс, оплачивал, арендовал. Лиза же только следовала за ним хвостиком, критично осматривая всё вокруг и высматривая в толпе нежелательные лица. — Добро пожаловать в наш дом на ближайшие двое суток, — произнес Джеймс, открывая перед ней дверь в каюту под номером семьсот тридцать шесть. Маленький круглый столик в двух шагах от двери, шкафчик с тремя полками и, что самое главное, две одноместные кровати в шаге друг от друга. Лиза кинула на один из них — тот, что лицом к двери, свой рюкзак и досконально осмотрела каюту. Сплошь и поперек проверила его на наличие камер, жучков, потайных дверей и нежелательных щелей. Джеймс какое-то время молча наблюдал за ее похождениями, а потом плюнул на это и завалился на свою кровать. Его голубые глаза из-под ресниц безмолвно следили за ней. Она ощущала всем своим телом его внимание. Закончив осмотр — каюта была чиста, она села на свою кровать и посмотрела на Джеймса. Он все еще не сводил с нее глаз. Он точно больной, решила Лиза. Так пялиться нездорово. Лиза вопросительно дернула головой. Джеймс покачал свою из стороны в сторону. — Хотел с тобой поговорить, уж очень ты интересная личность, но вспомнил, что ты у нас пока немая. Такого он предсказать точно не мог. Она взяла и кинула в его лицо подушку со скоростью гепарда. У него не было шансов увернуться. Джеймса ее детская атака не разозлила ничуть, только рассмешила. Он поднялся на ноги, посмеиваясь, и примирительно поднял руки. — Не бей, это только шутка. Схожу, принесу нам еды. Он исчез за дверью, оставив ее одну. Странный человек. Лиза не понимала и пока что не видела ни единого нормального мотива его поступкам. Зачем-то помог ей сбежать из «Рая», отдал ей пульт управления чипом, а, когда она его прогнала, ушел. Но потом вернулся и помог ей получить фальшивые документы, чтобы беспрепятственно пересекать границы. Ради чего он всё это делает? Будь у него какие-то наниматели, которые хотели бы заполучить ее, не снабдили бы они его самолетом, чтобы довести ее до них без проблем, а не пускали в увлекательное, но опасное путешествие на машине и корабле? Может тогда то, что он говорит про жест доброй воли, правда? Лиза хмыкнула. Напрасно, потому что шея заныла. Не так сильно, но ощутимо. Вариант с бескорыстной помощью она отметала сразу. Не может такого быть, просто невозможно это. Никто не станет добровольно помогать ей. Ей! Тогда какую тайну скрывает этот Бьюкенен? Что ему нужно от нее, на самом деле? Корабль не сильно дернуло. Вода под ним зашелестела с большей силой. Они поплыли. Джеймс вернулся в каюту с двумя подносами через пять минут после. Едва он вошел, как каюта наполнилась вся ароматным запахом мяса. Живот забурлил, в кои-то веки, напоминая ей о своей потребности. Она могла спокойно не питаться пару дней, но даже так ей нужна была еда для поддержания жизни организма. Джеймс поставил подносы на стол и поманил ее рукой. Лиза, словно кукла, сразу поднялась с кровати и заняла второй стул за столом. Перед ней тут же возникла тарелка с жаркое. Исходивший от нее пар Лиза втянула в легкие, до самой крови, до костей, чтобы пропитать одним только этим божественным запахом вся себя. Губы ее сами растянулись в улыбке. — Вот, что заставляет тебя улыбаться, еда, — Джеймс уселся напротив нее с идентичной тарелкой и таким же, как у нее, стаканом горячего чая. Лиза не стала прятать свое довольствие. Она благодарно кивнула и с радостью принялась за еду. Она старалась не есть быстро. Хотела растянуть это маленькое счастье надолго. Джеймс уже поглотил свою порцию, когда она едва закончила с половиной. Ложку за ложкой Лиза смаковала вкус, наплевав, что перед ней сидит совершенно незнакомый ей человек с непонятными мыслями и мотивами. Этот момент и это жаркое были только ее. С самого своего освобождения она наслаждалась с ранее запретной едой. В «Круге огня» ее кормили плотно, но безвкусно. Кормили, как солдата, так, чтобы у нее хватало сил, о вкусности еды никто не заботился. И Лиза поистине сорвалась. Сметала с полок всё, что могла купить, а то, что не входило в её скромные финансы, попросту воровала. Ей было за это стыдно. Наверное. Где-то в глубине души. — Надо же, — удивленно протянул Джеймс, когда она, наконец, доела последнюю ложку. — Да ты гурман. Лиза пожала плечами. Ее горячий чай давно остыл. Её это не волновало. Его она выпила быстро.Джеймс снова уставился на неё. Как и в прошлые разы, она не стала скрываться от его взгляда, она ответила ему тем же. Уставилась на него, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. Он сидел в идентичной позе напротив. Она физически ощущала его бегающий по ней взгляд, будто он касался ее руками. Вот он очерчивает его брови, спускается к глазам, ненадолго задерживаясь в них. Проходится по ее щекам и находит губы. Он буквально галопом пробегается по ним, спускаясь ниже. На желтеющих синяках Джеймс задерживается непозволительно долго. Его несмелые касания взглядом обжигают кожу. На миг ей становится неловко, жар вспыхивает и тут же унимается в груди, едва он спускается еще ниже. Грудь, живот, ноги, и потом снова наверх, к глазам. Ох, как же бесили ее эти глаза Джеймса! Они были голубыми. Не такими насыщенными и холодными, как у нее, а сероватыми, немного тусклыми, но с проблесками голубого света. Лизе не нравилась ее внешность. Ничто в ее теле не вызывало в ней улыбку, не дарило ей чувства одобрения. Лишь глаза были ее маленькой, единственной отдушиной, но тут явился из ниоткуда Джеймс и забрал у нее это. Единственное преимущество, капельку любви к себе. Эта их игра — гляделки, длилась дольше десяти минут. Они сидели в гробовом молчании, только шум волн улавливали уши Лизы да тихие разговоры в соседних каютах. Она сдалась первой. В ней загорелся огонь раздражения по поводу глаз Джеймса, и, задержись она еще ненадолго, то, наверняка бы, всадила ему в одну из глазниц ложку. Прервав контакт, она резко поднялась с места и начала быстро собирать грязную посуду на поднос. Джеймс оставался сидеть, но уже не смотрел на нее. Лиза молчала всё собрала и вышла, оставив уже его одного в каюте. Столовую она нашла быстро по запаху еды. Однако возвращаться в каюту не спешила. Лиза бродила по кораблю, закутавшись в куртку, которую откуда-то достал ей Джеймс. Холод, на самом деле, ей был нипочем, как, кажется, и самому Джеймсу, но для окружающих два человека в одних футболках могли показаться или сумасшедшими, или мутантами, что незамедлительно приковало бы к ним лишнее внимание. Потому куртку надеть все же пришлось, но надевать шапку Лиза наотрез отказалась. Шапки никогда ей не нравились. В них она чувствовала себя скованной, будто что-то давило на голову. Корабль был не мал, но и не огромен. Она обошла его за полчаса неспешным шагом и уже собиралась возвращаться, как услышала тихий скулеж неподалеку. Он терялся в бушевавших вокруг шумах и явно не был слышен обычному человеческому слуху. Лиза пошла навстречу. Скулеж привел ее к крайней каюте на самом последнем этаже, как раз над гаражами. Здесь никто не жил, вокруг было темно и сыро. Света в этой каморке не было. Прежде чем зайти, Лиза осмотрелась по сторонам, старательно прислушалась к звукам, чтобы понять, ловушка ли это или нет. Ничего не было, и она несмело пересекла порог. Не найдя включатель света, она положилась на звук, который слышала теперь отчетливее всех других. Аккуратно ступая по полу, Лиза шарила вокруг руками, ловя только воздух. Какое досадное упущение! Судьба даровала ей силу, скорость, слух, но обделила ночным зрением. Наконец, звук стал неимоверно громким. Лиза присела и наткнулась на что-то мягкое, шерстяное и маленькое. Взяв нечто в руки, она поспешила прочь. Как бы ее чувства не уверяли в том, что вокруг не было и намека на ловушку, в этой темноте ей становилось все страшнее, а паника нарастала. Мягким нечто оказался маленький котенок. Беленький, словно свежевыпавший снег, и такой же холодный. Его сердечко билось отчаянно, его пульсацию Лиза ощущала всей своей ладонью. Она снова оглянулась по сторонам, ища намеки на кошку постарше, что могла бы быть матерью этого ничтожного существа, но ничего не было. И что же ей с ним делать? Котенок так жался к ее коже, словно искал тепло. Однако тепла в ней он точно не найдет. Ее кожа холодна, подобно стали. Ну, что же делать? Пройтись по каютам и расспросить всех о пропавшем новорожденном котике она не могла. Не только потому что потеряла голос, но и в целях безопасности. Нечего из-за такого ничтожества ставить под риск и себя, и Джеймса. Отнести к себе? А как к этому отнесется Джеймс? Что он сделает? Подумав о потенциальной опасности, исходившей от мужчины, Лиза на миг встрепенулась и отчего-то подумала, что защитит этого котенка от его больших, опасных рук. Она сама удивилась подобной мысли. От такого нового и совершенно несвойственного ей умозаключения девушка замерла посреди коридора, удивленно глядя на белый комок у себя на ладони. Котенок затих, словно поняв, что отныне ему мало что угрожает, и засопел. Все еще поражаясь собой, Лиза поспешила в каюту.Решительно открыв дверь, она буквально влетела в каюту в полной готовности отстаивать свое решение. Джеймс, увидев ее, вскакивает со своей койки. — Лиза, что с тобой случилось? — спрашивает он, в два шага преодолевая расстояние между ними. Выглядел он встревоженным. Без слов она вывернула руку из-за спины и протянула ему, раскрывая ладонь. Глупое выражение лица Джеймса вырвало у нее смешок. Шея молчала. Указывая на котенка пальцем, он спрашивает: — Что это такое? Лиза только ближе протянула ему ладонь, чуть ли не всучив ему в лицо. Разве он никогда не видел котов? — Нет, я вижу что это, просто зачем он тебе? Лиза опустила взгляд на котенка. Она и сама не знала, зачем принесла его сюда. Можно ли сказать, что ей сердце повелело? Или это будет с ее стороны нечестно, ведь сердце то ее давно зачерствело? Она только пожала плечами и прошла мимо Джеймса к своей кровати. Аккуратно уложила котенка на мягкий матрас, а сама опустилась перед ним на колени, уронив голову на кровать и с интересом разглядывая маленькое существо. Что же ее так привлекло в нем? Позади слышен только тяжелый вздох, а за ним тихие шаги. Джеймс присаживается рядом с ней на холодный пол. Смотрит сначала на нее, потом на котенка. Делает так еще пару раз, прежде чем задать вопрос: — Хочешь оставить его себе? Лиза кивнула. — Слышала когда-нибудь фразу: «Мы в ответе за тех, кого приручаем»? Лиза покачала головой. Она осторожно коснулась головки котенка костяшкой указательного пальца и погладила вдоль по позвоночнику. Малыш замер и смешно покачал мордой. Девушка тут же убрала руку. — Чем же его нам кормить? — произнес Джеймс, не обращаясь конкретно к ней. Молоком, подумала Лиза. Только откуда его взять? Джеймс встал и вышел из каюты. Лиза удивленно проводила его взглядом и снова вернула свое внимание котенку. Он такой маленький. Его головка поворачивалась то в одну сторону, то в другую. Осматривал новое место. Осмелев окончательно, он поднялся на немощные лапки и смешно прошлепал в сторону двери. Лиза следила за ним со своего места, сняв ненужную теперь куртку. Пол под ней холодил ее задницу, а поясницу продувало сквозняком. Всё это — холод, котенок, тишина и одиночество, успокаивало ее. Лиза на пару секунд прикрыла веки. Наконец-то буря в душе немного затихла, и она хотела насладиться этим редким моментов сполна. Джеймс вернулся быстро. Его спешащие шаги раздались за дверью, и Лиза притянула котенка, добравшегося до края кровати, ближе к себе. Мужчина вернулся с крохотным бутыльком, наполненным молоком. Он аккуратно взял котенка в свою огромную ладонь и под пристальным взглядом Лизы дал ему вдоволь напиться. На ее глазах плоский животик существа увеличился, а серо-зеленые глазки закрылись, уволакивая котенка в дрему. От его безмятежного вида Лизе тоже захотелось спать. Она удобно устроила голову на плече и прикрыла глаза.

***

Котенок уснул, а с ним уснула и его хозяйка. Лиза, уронив голову на кровать, тихо засопела, почти как кошечка. Отставив на стол бутылек, выманенный у одного поваренка, он уложил котенка на свою подушку. Животное свернулось в клубок и продолжило дальше спать. Присев рядом с Лизой, Джеймс думал, как бы ее разбудить. Так, чтобы не разозлить ее и не спровоцировав на насилие. Ему казалось — точнее, он был уверен, что у нее были небольшие проблемы с гневом. Протянув было руку, чтобы потрясти ее за плечо, Джеймс передумал. Нет, трогать ее себе дороже. Не лучше ли будет оставить ее так? Нет, в таком положении шея у нее затечет очень быстро, а у нее она и так многое повидала. — Лиза, — тихо позвал он ее, не найдя другого варианта. — Лиза, проснись. Ложись на кровать. Лиза, Лиза, Лиза. Да, так делу не помочь. Вздохнув, он один раз потряс ее за плечо. И обещал себе больше так не делать. Ее кулак взлетел неимоверно быстро. Он едва заметил, как уже был отброшен назад, а нос горел неистовой болью. — Что ты делаешь? — шепчет Лиза, смотря на него, как на идиота. — Запоминаю, что к тебе спящей лучше не лезть, — хрипит сквозь льющуюся потоком кровь. Он поднимается на ноги и отходит к столу, хватает лежавшие там все салфетки прижимает к лицу. — Блять, ну и удар. — Спятил? — Лиза уже стоит на ногах, смотрит на него так возмущенно, что ему становится даже неловко. Зря он к ней полез, честное слово. Джеймс хмурится. — А когда это ты говорить начала? — спрашивает он недоуменно. Перед глазами маячат куски салфеток, он раздраженно их убирает. Лоб ее хмурится, рука взлетает к шее, немного массирует. — Когда ты начал приставать ко мне, — кидает она злобно, делая шаг в его сторону. Взгляд ее пробирает до мурашек. Он тоже не из робкого десятка, но почему то как она наступает на него, словно хищница, слегка пугает и восхищает. — Приставать? — восклицает Джеймс возмущенно. — И в мыслях такого не было! Ее голубые насыщенные глаза в полумраке каюты светятся адовым огнем. В ней всегда это было, эта ярость вперемежку со страхом. Страх и ярость — убийственное комбо, если использовать его правильно. — Тогда что ты делал? — она делает еще шаг. Инстинкт самосохранения шепчет отступать, а едкий голос Зимнего — наступать. Ответить ей тем же, сломить ее, сломать, чтобы впредь даже не думала нападать на нас. Джеймс с трудом отодвигает их обоих, оставаясь на месте. Он не сдвигается, пока Лиза вплотную не подходит к нему. Она чуть ниже ростом, буквально на пару сантиметров, и даже такая маленькая разница заставляет ее смотреть на него снизу вверх. — Что ты делал? — переспрашивает она, и с ее дыханием на него нападает ее аромат. Он не смог бы описать его, даже если бы от этого зависела его жизнь. Ему просто нравилось это, от этого запаха несло спокойствием, уютом, нежностью. Надежностью. Никогда раньше он ему не встречался, и Джеймс мог предполагать, что более и не встретится. — Будил тебя. Лиза моргает. Не такой ответ она ожидала. Какие варианты рисовало ее воображение? Что он будет отнекиваться, придумывать глупые отмазки? — Ты сидела на полу в неудобной позе. Я подумал, тебе будет лучше переместиться на кровать. Она смотрит ему прямо в глаза. Да, пусть смотрит, лжи и лукавства она в них, как ни старайся, не найдет. Он чист. — Никогда — повторяю, никогда больше не трогай меня, — цедит Лиза сквозь зубы. — Прости, — говорит он искренне. Лиза кривит губы и отходит. Возвращается к себе на кровать, замирает, замечая котенка на подушке Джеймса, и забирает его. Укладывается в одежде, не сняв и обувь, укрывается тонким одеялом и засыпает. Или делает вид. По ней не поймешь, спит она или нет. Дыхание ее всегда сбитое, а у сердца свой особенный мотив. Два стука, замер, два стука, замер. И так до бесконечности. Он моет лицо и думает, что это, к чертям, такое было. Лиза готова была его убить за невинное касание. Хотя, быть может, у нее травма на почве пребывания в «Раю». Но то, что он чувствовал ее полную решимость убийства, Джеймс не мог отрицать. Как и то, что он испугался. Да, на миг, но все же испугался. Такого с ним давно не случалось. А ее запах? Какого черта от нее так вкусно пахнет? Какого черта он хочет вдохнуть этот аромат еще? Еще, еще, еще и еще… Джеймс мотнул головой. Нет, он не будет думать об этом. Не сейчас. Сейчас надо отдохнуть, поспать. Он завалился на свою кровать. Прикрыл глаза, но сон не шел. Учуяв ее аромат однажды, он не мог забыть его, как бы ни старался отречься. А она так близко к нему лежала, буквально руку протяни. Нет! Джеймс отвернулся от Лизы, зажмурил глаза до боли и заставил себя уснуть.