Обязанности главной героини

      Сонхуну запретили выезд в город и поручили драить туалеты месяц. Сону неприятно удивился, когда забежал туда после ужина, на котором полчаса слушал крики Джо, Тэёна и прибившейся к их компании Казухи из-за результатов теста по алгебре. Они также пытались уговорить Сону помочь подтянуть их оценки, но идея ему не импонировала совершенно. Во-первых, у него нет времени, во-вторых, достаточно первого пункта.       Популярная троица третьекурсников держалась как-то порознь. Почему не было Сонхуна, он понял — тот отмывал туалеты, а Джей и Джейк чудом избежали встречи друг с другом, разминувшись в течение пяти минут. Сону специально не следил, однако чужое внимание неизбежно заставляло искать источник.       Комната в общежитии встретила его новеньким замком и Ли Джэуком, передавшим ему новый ключ.       — Копия есть у кого-то ещё?       — Разве что у Гону, — пожимает плечами старшекурсник, прислоняясь плечом к стене. — Чонвон попросил его создать замок, я установил. Это уникальный предмет, поэтому другие ключи не подойдут, постарайся не терять. Потом с Гону сам договариваться будешь.       Приняв информацию во внимание, Сону открывает дверь и вопросительно выгибает бровь, видя, что Джэук продолжает стоять. Встрепенувшись, тот неловко потирает шею, и тогда Сону приблизительно догадывается, о чём пойдёт речь.       — На собрании, — начинает Джэук, подтверждая его опасения, — я ожидал, что Чонвон что-то скажет по поводу недавних твоих действий, ну, ты помнишь, я предупреждал. Могло показаться, что он грубоват, однако, надеюсь, ты не принял его слова близко к сердцу. Чонвон хороший парень, просто иногда… как бы это сказать?       — Излишне помешан на контроле? — подсказывает Сону, получая неуверенный кивок. — Я ценю твою поддержку. Спасибо, сонбэ.       — И Чонвон также передал, что ты можешь взять список клубов и отчёты в его кабинете.       Членство в студсовете обычно давало небольшие плюсы при поступлении в некоторые университеты, так как это говорило об активности абитуриента, стремлении быть на виду, организованности, но чаще всего это означало, что этот человек привык бегать по поручениям учителей. Сону это даром не сдалось, однако некоторые привилегии перевешивали минусы нынешнего положения. Поэтому он не стал отнекиваться.       Джэук протяжно вздыхает и прощается. Вероятно, он хотел убедиться, что атмосфера в коллективе не испортится хуже, чем уже есть, либо беспокоился о младших, ведь, по факту, Чонвон и Сону для него хубэ. Не так важно, что Джэук имел в виду, пытаясь обелить поведение президента.       У него, Ким Сону, осталась мизерная капля терпения!       Залетая в комнату, он спотыкается о какие-то пакеты и падает на другие.       Конечно, Джэуку пришлось заглянуть в его обитель во время установки замка, однако откуда появились все эти вещи? И какой придурок поставил их прямо у порога?!       Сону почти вымещает скопившееся раздражение на пакетах, но вовремя останавливается. Сплошь бренды окружали его, и картина может быть была привычной в прошлом мире, когда ухажёры изо всех сил пытались впечатлить его, но в школе откуда взяться богатенькому мажору?       То, что богатеньким мажором оказался Пак Джей, стало ясно, когда Сону аккуратно всё распаковал и понял, что ему почти полностью обновили гардероб. Да, о чём-то таком говорил Джей в субботу утром, провожая его на автобус. Тогда Сону ещё был светлым наивным мальчиком, не подозревающим о том, что поджидает его в городе.       Примеряя по очереди три рубашки, приятно ощущаемые на голой коже, Сону крутится перед зеркалом, улыбаясь своему отражению, а затем пинает босой ногой школьную сумку. Воспоминания, как Хисын просто взял и наступил на неё, повышают уровень стресса и обиды до потолка. О злости говорить не стоит, он чуть не лопнул как пузырь и успокоился лишь, когда Суха, освобождённая от книг магией телекинеза, завидела его и без оглядки бросила своего нового помощника.       Сону по-прежнему коробит от привязанности главной героини, страх оказаться втянутым в сюжет отомэ-игры грызёт изнутри, однако здравые мысли летят в топку, когда он видит, как Хисын теряется от явного фаворитизма Суха. Она, может быть, и относилась к старшекурснику хорошо, даже как-то проявляла симпатию до всей этой истории с превращением в крольчиху, однако сейчас в их отношениях наблюдалась значительная дистанция.       — Будь аккуратнее, — предупредил её Сону, не удостоив Хисына и взглядом. — Как бы твои книги не оказались на земле, будет очень неприятно очищать обложку, а если страницы порвутся, то вообще.       Суха округлила глаза, но адресат уловил послание. Лишь в тот момент Хисын обратил внимание на сумку, которую держал Сону, и нечто похожее на осознание обрушилось на него.       — Сону, я правда не хотел, — начал было парень, однако получил в ответ лишь высоко вздёрнутый нос и презрительную усмешку.       — Что-то ты частенько говоришь не то, что думаешь, и делаешь не то, что желаешь. Есть проблема в процессе передачи команд от мозга к телу? В таком случае обратись к специалисту, а не сваливай с больной головы на здоровую.       Примирение? Зарыли топор войны? Что за чушь собачья! Ни в одном мире Сону не позволял, чтобы с ним обращались так. Достаточно уже вредителей на одну маленькую академию: что Джейк, сжёгший его тетрадь, что Хисын, наступивший на сумку, что Джей, на самом деле испортивший больше вещей, чем эти двое вместе взятые. Сонхун атаковал его в режиме зверя, а Чонвон оскорбил во время собрания. Единственные, кто победили явные деструктивные наклонности героев отомэ-игры, это Суха, Вонён и Рики. Пожалуй, эти трое ему нравятся больше всего.       — Что происходит? — доносится до него голос Суха. — Хисын-сонбэ, ты обидел Сону?       Может с его стороны самонадеянно, однако Сону верит, что сумел завоевать сердце девушки первее Хисына, и это даже не романтическая любовь. Он знает признаки, распознает симптомы, а потому пока уверен в том, что нынешняя связь между ними скорее дружеская. Опять-таки это не панацея против углубления чувств, если продолжить сближаться в том же темпе.       — Он опять заказал на размер больше, — ворчит Сону, оценивая, как подол прикрывает его бёдра до края боксеров. Холодное дуновение из приоткрытого окна запускает мурашки на коже оголённых ног, и он спешит закрыть форточку, пока не простудил самое дорогое.       Залезая на стол, Сону тянется к ручке и невольно опускает взгляд вниз. Фигуры людей на улице привлекают внимание, как некий раздражитель, который он спустя мгновение узнает: из беседки по очереди выходит Пак Джей, а за ним какая-то девушка.       С резким порывом ветра длинные волосы незнакомки взметнулись вверх, одновременно из-за её спины вылетает облачко разноцветных бабочек. Как в аниме, они окружают пару, закрывая обзор на их лица.       Картина столь необычная и сюрреалистичная, что Сону забывает дышать.       Когда девушка спотыкается, Джей ловит её за руку и помогает восстановить равновесие. После чего пара скомкано раскланивается, расходясь в разные стороны, и Сону едва успевает отпрянуть от окна, не давая поднявшему голову Джею увидеть себя.       — Почему у меня ощущение, что наш стол скоро загорится? — спрашивает Джо, боязливо поджимая плечи.       — Потому что сзади тебя сидит Шим Джеюн-сонбэ, — говорит Тэён, решивший, что сегодня подходящий день для красных волос. — Сону наверное опять поругался с ним, а мы все знаем, как тяжело Джеюн-сонбэ переносит поражения.       — По-моему, тут что-то другое, — заглатывая куриную ножку целиком, чтобы выплюнуть гладкую очищенную косточку, неуверенно бормочет Юма. — Потому что Джей-сонбэ тоже как-то странно смотрит сюда.       — Ладно они, — не соглашается Кёнмин. — А что ты успел сделать Ли Хисыну-сонбэ? Я не помню, чтобы вы пересекались раньше.       Перед тем, как группа из пяти человек выбрала столик, Суха, пришедшая раньше, подскочила на стуле и подозвала их. Они собирались даже согласиться, но потом появились Вонён, Казуха, Хо Юджин и половина клуба «Шипы и розы», и растерянной Суха пришлось смириться с самовольно образовавшейся компанией. Сону подозревал, что та хотела делить трапезу именно с ним, привыкнув к этому в облике кролика, но загадывать не стал.       Тогда же Хисын увидел эту сцену.       Они бы продолжили спекулировать на животрепещущие темы, если бы в дверях не появилась Ким Раым.       Как он и предполагал, вернуться в понедельник ей наверняка не позволили парни, которым нужно было зализать раны, обдумать произошедшее, разозлиться и набраться гонору, чтобы попытаться взять реванш. Из трёх вариантов развития событий обращение в полицию — самый маловероятный. Те, кто привык идти против закона и совести, не подумают даже о таком решении. Так что на самом деле Сону ожидал возвращения не позднее четверга, и поглядите-ка. Первый вестник Апокалипсиса здесь, что, конечно, слишком громкое имя для жалкой группы наркоманов.       Закинув ногу на ногу, Сону краем глаза обнаружил Сонхуна, пришедшего позже из-за уборки. Оборотень сказал пару слов Вонён и направился в его сторону.       Джей и Джейк тут же прекратили делать вид, что заняты, и открыто уставились на своего друга, поставившего поднос на пустой кусочек стола и оглянувшегося в поисках стула.       — Видишь её? — негромко говорит Сону, и Сонхун останавливается. Раым растерянно шла вдоль стены, пока не встретилась взглядом с Сону. Он мягко улыбнулся девушке и поманил пальцем. — Остальные тоже где-то тут. Сделай мне одолжение: понаблюдай за ними, хорошо? Ничего делать не рекомендую, но если очень хочется добавить себе наказаний, то пожалуйста.       — Не волнуйся, я не спущу с них глаз, — прищурившись на испуганную Раым, обещает Сонхун. Для удобства он наклоняется, закрывая солнечный свет из окон широкими плечами.       — Кто-нибудь ещё лез к Вонён?       — Пока не нашлось желающих бросить вызов всем оборотням Деселис.       Недоверчиво моргнув, Сону поворачивается к Сонхуну. Он что, приказал всей стае присматривать за Вонён?       — Ты думаешь, она признается? — следя за метаниями Ким Раым, спрашивает Сонхун. — Ты мог бы заставить её.       — Зачем мне тратить на неё свои силы? — фыркает Сону, когда Раым медленно идёт вперёд, пряча лицо за волосами. — Кто она такая, чтобы я делал всю работу за неё? Ну уж нет. За свои проступки пусть отвечает и несёт кару сама.       Сонхун смотрит на точёный боковой профиль красивого лица Сону. Расстояние между ними очень маленькое, нужно лишь чуток поддаться вперёд и прикоснуться к нежным щекам.       — Сонбэ, я принёс тебе стул, — зовёт Юма.       Вся четвёрка, не скрываясь, пялится на них в недоумении, а Юма и Джо ещё и с любопытством, прекрасно слыша тихий разговор. Поэтому они удивляются меньше, когда Раым, дрожа и запинаясь, начинает говорить.       Сперва никто не слышит, пока её жалкие попытки остаться незамеченной и выполнить указание Сону, всё-таки обнаруживают. К сожалению для неё, бормотание коснулось слуха футболистов, с которыми также сидел Джей.       — А? — громко спрашивает один старшекурсник. — Раым, ты что-то хочешь сказать?       Сону сохраняет вежливую улыбку, когда девушка поворачивается в его сторону.       — Я… я имею ввиду, что я…       — Что-то случилось? — продолжает расспрашивать футболист, привлекая всё больше зевак к себе и, соответственно, к Раым. Очевидно, что школьники, охочие до сенсаций, заинтересуются торчащей как прыщ девушкой с испуганным лицом.       — Это я!       Джей прекращает хмуриться на Сонхуна и Сону и вместе со всей столовой пытается вникнуть в речь Ким Раым. Та всхлипывает, в ужасе от того, сколько глаз обращены к ней. Явно не привыкла быть в центре внимания, пусть и жаждала этого в глубине сердца.       — Это я сделала фотографии Чан Вонён! — почти кричит Раым, зажмурившись в надежде, что так будет легче избавиться от камня на сердце. — Я сделала! Они ненастоящие, я просто нарисовала это всё, потому что ненавижу таких людей, как она! Это я сделала! Признаюсь!       Почти задохнувшись от слёз и волнения, Раым некоторое время стоит посреди тишины. Её одноклассник-футболист застыл с протянутой рукой.       Затем она приходит в себя и убегает прочь, провожаемая всеобщим потрясением.       Вонён сидит с прямой спиной, пока вокруг разносится шёпот, постепенно превращающийся в размеренный гул шокированных взбудораженных голосов. Девушки вокруг неё недолго размышляют, прежде чем подобраться. Они безоружны, однако стойкая ассоциация с «черепахой» не покидает Сону.       — Чего? Это что было?       — Так это был фотошоп? Магический фотошоп?       — Так Чан Вонён не виновата, получается?       — Даже если фотографии были бы правдой, то какая вина на ней лежит? — цокает Сону. Не дожидаясь ответа, он морщится и слегка отодвигается от Сонхуна. — Задам нескромный вопрос, но ты же мылся после уборки в туалете?       Переход темы столь непредсказуемый, что Сонхун, крепко сжавший спинку его стула, тратит пару секунд на осмысление. Реакция, последующая за кратким эпизодом задумчивости, не нравится Сону.       — Взял поднос и отошёл на расстояние дневного перехода улитки, — мёртвым голосом произнёс Сону, задерживая дыхание. — И не смей подходить ко мне, ты портишь мои обонятельные рецепторы.       — Я просто не успел, — смущённо попытался объясниться Сонхун, но получил лишь быстрый жест «кыш-кыш». — Ты рано приходишь на завтрак, так что я побоялся опоздать. В следующий раз я встану пораньше, чтобы успеть всё.       — Опоздать куда? — озадаченно вопрошает Сону у самого себя, когда оборотень спешит удалиться. — Ко мне нет очереди из желающих…       — Сону, давай поговорим, — ставя перед ним спелое яблочко, просит Джей, выруливая сбоку. — Я провожу тебя на занятия.       Кёнмин напротив кладёт щёку на кулак с выражением отъявленной сплетницы, за что Сону немедленно пинает его в голень и швыряет яблоко в лоб. А Юма шепчет что-то, подозрительно похожее на: «Наконец-то Джей-сонбэ здесь».       — За что?! Я истратил всю магию ради тебя, а ты вот так мне отплатил? Все видели, да? Он меня избивает!       Вслед за яблоком летит новенький кошелек от Prada, который Сону нашёл среди доставленных Джеем покупок и решил отложить для кого-то другого. Он сам предпочитал, когда за него платят другие, а такие крупные вещи только оттягивали сумку.       — Что это? А?       — Подарок, — кратко объясняет Сону, игнорируя Джея, который с подозрением прищурился на кошелёк в руках Кёнмина. — А ты чего встал? Пошли уже, пока я не состарился тут в ожидании.       Закинув сумку на плечо, Сону обходит парня по дуге и бредёт к выходу. Его мысли, несмотря на чёткую организацию, опутывают голову липкой паутиной. Даже если Ким Раым, брошенная на произвол судьбы собственным парнем и компанией малолетних хулиганов, призналась в содеянном, будет сложно восстановить репутацию Вонён. Волна презрения и холодного равнодушного злорадства продолжит преследовать её.       Сону решил больше не вмешиваться в чужие конфликты, однако осадок в груди ощущался как незаконченное дело, как галька в ботинке.       Джей ловит его за локоть за поворотом.       «Что за привычка, и как отбить у него желание брать людей за руки?» Мелькает в голове вопрос, параллельно со вспыхнувшим воспоминанием, как Джей помогал незнакомой девушке удержать равновесие.       — Мне вообще-то больно! Совсем не обязательно тащить меня, как нашкодившего котёнка, — из вредности возмущается Сону, скользя подошвами по полу.       — Может быть тебе стоит превратиться на денёк в кота, — бросает Джей, не замечая попытки воспротивиться, но смягчая хватку. — Тогда ты поймёшь, как я себя чувствовал, будучи беспомощным и безъязыким, когда тебе угрожала опасность.       Стойкое дежавю охватывает Сону, когда его заводят в первый попавшийся класс, где уже сидели два первокурсника. Обеспечение конфиденциальности на высшем уровне, спасибо, но он был бы признателен, если бы Джей как-нибудь предупреждал его.       Водяной пузырь лопается практически над их головами, обрызгав спину Сону и лицо Джея, и первокурсники спустя долгую секунду молчания в ужасе вскакивают и бросаются извиняться.       — Простите, Джей-сонбэнним! — лопочут хором, почему-то глядя на самого Сону.       — Вам заняться нечем? — сдержанно спрашивает Джей, стряхивая воду со смуглой кожи. Влажная шея блестит в ярких лучах ноябрьского солнца, капли стекают за воротник выглаженной рубашки.       — Видимо, рубашки на мне долго не держатся, — комментирует Сону, заставляя Джея поперхнуться. — Чего застыли? Хотите испытать на себе, какого внезапно промокнуть посреди бела дня?       Не споря, парни гуськом пробираются наружу, и всё бы ничего, но у входа они кланяются ему почти на 90 градусов, хотя Сону никогда не требовал подобного отношения. Ну не в Деселис по крайней мере.       — Извините, Джей-сонбэнним!       Сону вспоминает эпизод, когда они с Суха застали их за выдуванием пузырей и ловлей незадачливых прохожих. Тогда он, недолго думая, использовал имя друга Ким Сону, чтобы припугнуть мальчишек, ибо природу своих сил он ещё не узнал.       Повернувшись к Джею, приподнявшему бровь на странное взаимодействие, Сону невинно сцепляет пальцы за спиной и покачивается с пятки на носок. Подумаешь, украл чужую личность, неужели нужно его наказывать за это?       — И почему они, кажется, обращались к тебе моим именем?       Сону разводит руками, демонстрируя абсолютное замешательство, будто сам впервые слышит о таком.       — Кажется, я действительно мало знаю, чем ты занимаешься вне поля моего зрения, — как-то смиренно объявляет Чонсон, скрещивая руки на груди и прислоняясь к парте. — За признанием той девчонки тоже стоишь ты? На самом деле, она распространила фотки Вонён, а не Ли Ёнбин, как мы думали до этого?       — Именно так.       Сону перекатывает язык во рту, размышляя, сколько же ему рассказать Джею. Логической причины скрывать от него то немного, что было упущено, нет, просто он отвык от искреннего участия кого-то. Обычно Сону принимал решения в одиночку без оглядки на мнения окружающих, особенно если считал, что им недолго идти по одному пути.       Неясно, на какое время Сону застрял здесь. Несколько месяцев, пока длится известное ему будущее по руту Хели, или же на всю жизнь. Он уже наметил расплывчатый план, что ему делать после окончания Деселис, и решение собственными путями собрать команду для участия в Магических играх укреплялось с каждым днём.       — Ким Раым — девушка Ли Ёнбина, — медленно начинает Сону, нехарактерно для себя взвешивая слова. — Я полагаю, что она могла приревновать к Вонён-щи, хотя почему ей пришло в голову, что её огрызок — желанный приз, я не знаю. В целом, для Раым крайне удачно обладать магией по типу фотошопа, благодаря этому она сумела создать правоподобные фотографии. Только не учла, что я был в номере, куда Вонён затащил обманом Ли Ёнбин, и видел внутреннее убранство. Оно немного отличалось от тех, что на фотках.       — Поэтому ты не поверил им, — кивнул Джей, хмурясь сильнее.       — О, я же не идиот.       Это ничем не прикрытое хвастовство заставляет Джея фыркнуть от смеха. Он резко прикрывает ладонью рот и сдержанно кашляет, словно не планировал поддаваться веселью.       — Конечно, ты не идиот, — как-то слишком ласково вздыхает Джей и смотрит на него.       Атмосфера в классе, где помимо них никого нет, сильнее всего напоминает о деньках, наполненных учёбой, банкой газировки на переменах, стёртых ластиком страницах. Пыль плавает в воздухе, становясь видимой в квадратах света на полу и партах, отбрасывая Сону на много лет назад, когда он также посещал школу в первый раз.       Джей кладёт руки на бёдра, закатанные рукава пиджака небрежно собираются волнами у локтей.       Когда Сону впервые увидел его, то невольно затаил дыхание от того, какая сильная аура мужественности, необузданного характера окружает Джея. Только узнав парня поближе, став объектом яркой привязанности, можно разглядеть мягкое сердце.       Сону сглатывает вязкую слюну и отчего-то чувствует сожаление.       — Об участии Ким Раым я узнал на выходных, — тише говорит он, удерживая зрительный контакт, что позволяет в полной мере уловить весь спектр эмоций собеседника. — Но это не всё.       — Я понимаю, что это не всё. Я понимаю, что Сонхун отказывается рассказывать не просто так, у него никогда не было тайн от нас с Джейком. Должно быть случилось что-то по-настоящему серьёзное, раз ему проще молчать и избегать меня даже в комнате, но именно это и волнует меня!       Спокойное течение разговора разрывается к концу фразы, когда Джей яростно сжимает кулак. Он старается сидеть смирно, чтобы не разрушить ничего вокруг себя.       — Вчера… — Чонсон шумно втягивает воздух. — Вчера я не хотел говорить те слова.       — Ты имеешь в виду свою ревность?       Вопрос бьёт под дых. Джей останавливается, широко распахнутыми глазами уперевшись в пол, пока Сону не садится рядом. Расстояние между ними равняется стандартной длине школьной линейки.       — Не волнуйся, — Сону закатывает глаза, испытывая отторжение от мысли, что к нему ревнуют. — Я не собираюсь красть твоих друзей даже с доплатой.       — Что? Ах да, да я знаю, — придя в себя, торопливо говорит Джей и нервно смеётся. — Ты никогда не испытывал восторга от Сонхуна и уж тем более от Джейка. Честно, я и сам с трудом их терплю.        Захихикав, Сону думает, что примерно также относится к компании четверых одноклассников. Он не выбирал их в качестве друзей, да и не считал их таковыми, но и отвращения к ним не испытывал. Парни просто были рядом, порой ведя себя настолько абсурдно, что Сону хотелось исчезнуть немедля, дабы никто не посчитал его с ними знакомым. Пожалуй, именно лёгкость в отношениях с ними подкупала.       Они все были слишком молодыми.       Джей старательно прячет довольную ухмылку, пока Сону не тычет его в плечо. Возмущённо закричав, тот хватает его за плечи и как пушинку качает туда-сюда, игнорируя испортившееся настроение Сону, недовольного, что его перемещают подобно детской игрушке.       — Ой, ну всё, — стонет Джей, получая злобные щипки. — Прекращай ёрничать, будто я с тебя кожу снимаю! Уверен, что твоё принцессино высочество сможет выдержать немного объятий!       Сону пытается увернуться от тепла, которое дарили сильные руки, а когда удаётся, то демонстративно отворачивается. Чего он точно не ожидает, хотя должен был, учитывая предыдущие моменты, так это прильнувшего к его спине Джея. Чужое дыхание прерывисто щекочет уши, пока Джей с хохотом поднимает Сону над полом и кружит по классу.       Сердце Сону стучит так быстро, что он почти ничего не слышит. А может это из-за своего же визга.       — Прекрати! Поставь меня на пол! Пак Чонсон, я тебе говорю!       — Сидеть на моей шее, свесив ножки, тебя не смущает, а теперь ты сопротивляешься? — деланно удивляется Джей и, к вящему ужасу Сону, легко усаживает его на своё плечо. Расстояние до пола вынуждает вцепиться в первое, что попалось под руки, так что он неприкрыто ухмыляется, цепляясь за волосы Джея. — Я реально стану лысым из-за тебя!       — Так отпусти меня!       На мгновение композиция замирает, пока Джей серьёзно размышляет над требованием.       — Отпустить? — тихо спрашивает он, стискивая коленки Сону. — Чтобы ты снова исчез без предупреждения? — и уже громче: — Ни за что! Я опозорю тебя на всю школу!       Верный своему слову, Джей умудряется выйти в коридор с ним на плечах и продефилировать до самого общежития с абсурдно гордым видом. Сону пришлось изображать царицу на троне, будто ничего странного не происходит, а когда они проходят мимо недоверчиво щурящего глаза Джейка, то и вовсе презрительно фыркает.       — Чёрт возьми, ты реально его себе на шею посадил, — качает тот головой, на что Джей по-дурацки высовывает язык. — Спаси и сохрани эту несчастную душу, — сочувственно качает головой Джейк.       — Я твой молитвенник тебе в жопу засуну, — обещает Джей, уходя прочь, понукаемый пинками.       — Я не шучу, быстро спусти меня вниз!       Однако, Джей просто двигает плечом, сбрасывая его на свои руки. Оказавшись в позиции «невесты», Сону до того ошеломлён тем, как мастерски обошли его приказ, да ещё тот, от кого подобных хитростей не ожидаешь, что лишь вытаскивает ключи из пиджака в ответ на вопрос где же они.       Джей быстро открывает дверь, пинает её и переносит Сону через порог.       — Вот мы и прибыли, принцесса. Вас донести до кровати?       — Нет! — вспыхивает Сону, завозившись. Более не споря, Джей осторожно ставит его на ноги, на всякий случай держа руку за спиной. — Достаточно уже. Ты вроде человек, а не кот, почему такой прилипчивый?       — «Прилипчивый»? Ты уверен, что тебе не нравится моя прилипчивость?       Шагнув назад, Сону для перестраховки выставляет перед собой ладонь. Его уши горят от уверенного взгляда Джея, смело шагающего прямо на него.       — Меня не обманешь, Сону-я, — от улыбки на загорелом лице веет мальчишеским задором, который так обожает Сону в парнях. — Ты любишь внимание, терпеть не можешь, когда тобой пренебрегают, ущемляют, обделяют. Поэтому я никогда не буду этого делать, как бы сильно мы с тобой не расходились во мнениях. Ты знаешь: я с тобой навсегда.       — Что ж, — бормочет Сону, мягко удерживая Джея, иначе сантиметры между ними сокращались слишком быстро для его ментального здоровья. — Запомни свои слова. Я тебя ни к чему не принуждал.       Подарив ему ещё один преисполненный твёрдого убеждения взгляд, Джей уходит.       Подсмотренный из окна эпизод остаётся в памяти на оставшийся вечер, пока Сону готовился ко сну, проверял домашнее задание, повторял школьный материал, заброшенный за последние суматошные дни. Он успел сходить в прачечную, развесил мокрую одежду да заснул с назойливой идеей поискать, у кого из старшекурсниц магия обращения с бабочками.              После медитативной практики во вторник инструктор просит Сону задержаться. Проходя мимо Чонвона, разъясняющего Казухе, что ей выдаётся последнее предупреждение за имитирование дракона прямо на уроке, он высоко поднимает подбородок. Пусть хоть об стену разобьётся, но Сону больше не собирается терпеть чужую наглость.       — У меня проблемы, учитель? — с оттенком игривости спрашивает он, зная, как некоторые взрослые теплеют от неприкрытого юношеского задора.       — Скорее это у других проблемы, — серьёзно отвечает женщина, но уголки её губ приподнимаются.       Дождавшись, когда зал освободится от лишних ушей, инструктор приглашает Сону сесть обратно на пол и первой показывает пример. В отличие от остального преподавательского состава она отказалась от стульев и столов, что, впрочем, вполне объяснимо характером её занятий.       — Чонвон попросил не ставить вам пропуски, так как вы будете заняты подготовкой к Зимнему балу и помощью в отборах кандидатов к Магическим играм, — инструктор как ни в чём не бывало вывалила эту информацию. — Что-то там ещё, но я не слушала, мне плевать, чем вы занимаетесь. Единственное… меня беспокоит уровень стресса Чонвона.       А?       Сону напрягает позвоночник, заставляя себя не дёргаться. Нет, он же подозревал, что президент рассказал на собрании отнюдь не всё! Допустим, с начала учебного года скопилось множество задач, требующих внимания от всех, однако это можно было решить спокойно в течение нескольких недель. Вряд ли отчёты о деятельности клубов нужно было сдать прямо завтра, так что нет необходимости просить учителей идти навстречу.       Если только студсовет не ждёт нагрузка похлеще.       Улыбнувшись одними губами, Сону изображает интерес, и инструктор продолжает:       — Медитация нужна юным магам, чтобы обрести баланс внутренней энергии и внешним окружающим миром, это необходимо во избежание проблем в будущем, когда маг научился управлять силой, но так и не познал себя. Пулять во все стороны огненным дыханием может научиться любой дурак, — бросив шпильку в адрес ученицы, чуть не сжёгшей половину зала, женщина качает головой. — У Чонвона я уже давно вижу признаки приближающегося энергетического бунта.       — И чем же это чревато? — для поддержания разговора спрашивает Сону, хотя и хмурится от вестей. Он слабо представлял, что Чонвон может выйти из себя подобно обезумевшему Сонхуну в суперлуние. Разве что оббежит весь мир, как Форест Гамп? Ну так вперёд, причём тут он?       — Последствия трудно предположить даже мне, — разочаровывают его тут же, не отходя от кассы. — Но если так продолжится, то Чонвону точно будет нехорошо.       — Тогда предлагаю рассказать ему о том, что скоро его сила разорвёт его изнутри или что там по плану.       — Что за глупости, конечно до такого не дойдёт! Ты всегда мыслишь так негативно?       Потеряв дар речи, Сону смотрит на преподавательницу с застывшим вопросом в глазах.       — Чонвону просто нужно расслабиться и позволить своему внутреннему источнику силы расцвести.       — Простите, а нельзя обойтись без рассадки сада? — уточняет Сону и получает невыразительный взгляд. — Ладно, тогда, что вы хотите от меня? Только, прошу, не просите меня становиться его садовником.       — Я прошу тебя, как его друга, помочь Чонвону осознать, что нет ничего плохого в том, чтобы дать себе отдохнуть. Передышка позволяет оглянуться назад и понять, какие шаги были сделаны и в верном ли направлении, это часть прогресса, как и путь вперёд.       Сону хочет запротестовать против определения, но инструктор так глубоко погружена в свои иллюзии, что его попросту игнорируют. Он понятия не имеет, почему его записали в друзья Чонвона, когда он всеми возможными способами увеличивал дистанцию между ними.       — Проследи, чтобы он отдохнул, — просит напоследок инструктор.       — Я правда глубоко признателен, что вы заботитесь о здоровье своих учеников. Но, что касается Чонвона, то вам лучше найти всё-таки кого-нибудь другого.       Не дослушав, перед ним закрывают двери. Бессмысленно хлопая ресницами, Сону в итоге задирает голове к высокому сводчатому потолку и вопрошает, как же сильно он проштрафился в прошлых жизнях, что карма продолжает наказывать его.       Разумеется, он не собирается ничего делать! Если Чонвону хочется пахать как ломовая лошадь, то кто он такой, чтобы ставить ему запреты? Жена? У него нет ни одного кольца на пальце, так что сам разберётся!       «Вообще-то это у меня скоро крыша поедет, это у меня стресс! Не удивлюсь, если обнаружу седые волосы». Мысленную ругань прерывает громкий окрик с конца коридора, вынудивший Сону прерваться от своего несомненно важного занятия.       Нишимура Рики собственной персоной широкими шагами целенаправленно шёл к нему, чуть не сбив незадачливую Ли Джеён, которая случайно повернулась в сторону Сону, надулась и затопала прочь, позабыв, что по её ногам потоптались. Сону лишь приподнял брови, находя забавным их столкновение.       — Эй! — повторяет Нишимура, но осекается, когда Сону первым делом хватает его за ухо и тянет вниз.       — Ты кем себя возомнил, чтобы подзывать меня как собачку? А? А?       — Отпусти меня! Ай! Да хватит рвать мне уши, ты что с ума сошёл?!       — Кто тут с ума сошёл? Смотри мне в глаза и скажи ясно. Разве может такой красивый парень, как я, считаться сумасшедшим?!       — Перестань!       Поругавшись на ровном месте, Сону и Рики отлепляются друг от друга со взаимным раздражением. Из-за их возни школьники старались огибать коридор, явно забавляясь от лицезрения глупой сценки, и тогда Сону чуть не шлёпнул себя по лбу. Почему с этим первокурсником постоянно случается какая-то нелепица? Сону предпочитал держать людей на расстоянии, но с Рики этого расстояния словно не существовало.       — Я говорил Донгю, что ты просто ненормальный, — ворчал под нос Рики, на всякий случай закрыв уши ладонями. — Нет же… «Мы должны поговорить с ним», «нам надо поблагодарить его»… Сам бы и пошёл.       — Я тебя плохо слышу, — высокомерно цокает Сону.       — Так промой уши.       Они вздохнули одновременно.       — Короче, — начинает Нишимура, громко прочищая горло, чем вселяет в Сону беспокойство за свою сохранность. — Нам есть что обсудить. Я сказал Донгю, а он вообще идиот полный, не знаю, почему я вообще пошёл за ним, если он собирается быть таким придурком и дальше…       — А ты можешь ещё короче? — тоскливо уточняет Сону, направляясь в столовую.       — Я пытаюсь, — пристраиваясь следом, твердит Рики и зачёсывает волосы пятёрней. — Так вот, мы с Донгю поговорили и решили, что надо что-то делать с теми козлами. Ты утащил нас, но где они? Неужели остались там? В общем, скажи мне, где они.       — Зачем же? Собираешься повторить подвиг и валяться избитым у стеночки?       Судя по лицу Рики, именно это он и хотел сделать, но был явно не согласен с оценкой будущего. Причина выяснилась позже и подарила Сону незабываемые впечатления.       — Нет, в этот раз я готов, плюс я собираюсь вытряхнуть из Донгю пару предсказаний, что может пойти не так, так что у них точно не будет шансов.              Откровение о природе сил Донгю поразило Сону настолько, что несколько метров они идут в молчании. Его голова мгновенно вскипела роем навязчивых идей, начиная от выигрыша в лотерею и наилучшем объекте для инвестиций и заканчивая поиском причины, по которой Сону оказался в этом суетном мире.       — Потом их исключат, и Донгю сможет спокойно доучиться оставшиеся три года. Вуаля!       — Мне казалось, что твои розовые очки разбили стёклами внутрь, но ты упорно цепляешься за сломанную оправу, — вежливым тоном говорит Сону. — Как много ты знаешь обо всей ситуации? Что насчёт самого Донгю?       Судя по насупленному виду, Рики не понимал.       — Бери своего друга и приходи в кабинет студсовета вечером. Президент Ян в курсе и поможет вам разобраться с тем, что делать дальше.       Сону сделал свою часть сделки, последствия же пусть разгребает Чонвон.       Но кое-что ему всё-таки нужно завершить самому.       — Насчёт тогда, — вполголоса Рики окликает его, преисполненного жаждой покончить с последней миссией, а когда Сону неохотно кивает в знак своего внимания, он неуверенно топчется.       — Смелость корова языком слизала?       — Ты можешь немного помолчать? Я буквально пытаюсь собраться с мыслями, — видя, как Сону демонстративно проводит пальцами по губам, Рики вздыхает. — Блин. Извини, я просто нервничаю.       — Что же такого заставляет тебя нервничать сильнее чем расправа над хулиганами? Выкладывай уже, я не питаюсь робкими первоклашками, не бойся.       Раздражённо уставившись на закатившего глаза Сону, Рики едва сдерживается от желания тупо уйти.       — За помощь на складе я благодарен тебе.       — Что-что?       — Говорю «Спасибо»! — громче повторяет Рики, не ведясь на провокацию, дальше он продолжает спокойнее: — Честно говоря, я считал, что ты моральный урод и один из них, раз заявился туда так смело и открыто, да ещё и вёл себя как последняя…       — Ты меня благодаришь или, пользуясь случаем, осыпаешь грязью?       — Потом я понял, что ошибался, — пропуская сарказм мимо ушей, упорнее говорит он. — Я извиняюсь за свои слова тогда.       Сону умел видеть доброту в людях и ценил чужую поддержку, пусть не всегда стремился высказать благодарность вербально. С близкими людьми, такими, как Кёнмин или Джей, например, он вёл себя совсем иначе. С такими, как Чонвон или Сонхун, Сону старался сразу провести границы и заплатить все долги.       Честность Рики подкупала, как и то, что тот явно не ждал от него ничего.       — На первый раз ты прощён, — решает Сону, великодушно кивнув. — В конце концов, мне всё ещё нужен компаньон по играм. Будет обидно застрять на седьмом уровне, после потраченных часов на прохождение предыдущих.       Словно не в силах поверить в аргументацию Сону, Рики качает головой. Спорить он конечно не собирается.       — Будь по-твоему, но готовься к тому, что я надеру тебе зад на выходных.       ***       Прикосновения Ёнбина давали возможность ставить метку на человека и отслеживать его местоположение. Именно таким способом он нашёл Вонён и понял, что Сону на пути к отелю, на прошлой неделе. Но после беседы в медпункте метка была снята. Так что ничего не помешало Сону остаться незамеченным в Youngbin Maps.       — Ты не понимаешь! — плакала Раым, цепляясь за своего парня. — Я просто немного разозлилась!       — Никому не интересно, что ты разозлилась! — толкнув девушку на землю, закричал Ёнбин.       Пара выясняла отношения позади стадиона, и Сону отправился туда, после того как увидел их из окна во время разговора с Рики. Оказалось, что остальные уже ждали их или скорее только Ёнбина, прячась от глаз свидетелей инцидента на выходных.       — Ты просто влезла туда, куда не следовало! Кто просил тебя подставлять Вонён?! Ты этим подставила нас всех! Когда же ты, наконец, поймёшь, что твоё мнение никому не интересно? Почему ты такая тупая, я не пойму?       На Раым, дрожащую от бессильной злости, обиды и разочарования, было жалко смотреть. Сону задумчиво скрестил руки на груди, наблюдая за Ёнбином, что ходил туда-сюда перед своей девушкой, а также за троицей, раздражённо цокающих на них.       Стоя на пожарной лестнице стадиона вблизи площадки, образованной скоплением крупногабаритных ящиков, Сону вёл себя очень тихо и даже не смог закричать, когда со спины к нему кто-то подошёл и поставил руки на перила по обе стороны от его талии. Вот Сону анализировал предыдущие встречи, пытаясь понять природу магии Дохва, а вот его зажал в опасном положении неизвестно кто.       Хотя личность бесшумно появившегося парня раскрылась, едва Сону повернул голову и увидел точёный профиль.       — Ты сказал мне следить за ними, — прошептал Пак Сонхун, обжигая дыханием щеку. — Я следил с утра. Эти трое почти никуда не ходили, испуганно дрожа и строя планы, как им проучить тебя. Мне было крайне сложно сдерживаться. Ли Ёнбин периодически появлялся. Ты говорил, что его сила зависит от расстояния, поэтому я держался подальше.       Сам Ёнбин признался, что может ощутить приближение маркированной цели с расстояния почти ста метров, поэтому Сону и залез на лестницу. Честно сказать, подобное действие тянуло на подвиг, учитывая, какими путями ему пришлось пробираться сюда мимо вездесущего тренера футбольной команды и снующих туда-сюда чирлидерш.       — Моя нервная система тоже зависит от расстояния, — бормочет Сону, борясь с желанием выгнуться вперёд, подальше от подавляющего жара. — Между нами. Есть ли необходимость дышать мне в ухо, словно тебя одолела чахотка?       — Чахо-… что? Это какое-то блюдо?       Невинность в округлившихся глазах оборотня странным образом путала восприятие Сону, за несколько дней привыкшего к более дикой версии Солона.       — Забей, я сейчас меньше всего настроен на болтовню, потом в интернете посмотришь. Так какая у Пак Дохвы магия?       — Бесполезная, — невозмутимо объявил Сонхун, опираясь удобнее. Вены извилистым лабиринтом обвили открытые предплечья, состоящие сплошь из твёрдых мышц.       Не выдержав, Сону наступил на ногу оборотня, но ничего сим не добился. Тот разве что моргнул и повернулся к нему с вопросом в глазах, позволяя топтаться по своим туфлям как по бульвару.       — Отойди пожалуйста, — закатив глаза, требует Сону и почти прыгает от радости, когда ощущение чужого присутствия ослабевает. — Так что там с его бесполезной магией?       — Он поёт.       Не поверив услышанному, Сону долго смотрит на собеседника, пока до него не доходит, что тот абсолютно серьёзен. Да и после откровений Вонён ясно, что оборотень предпочитает говорить правду и, возможно, не умеет лгать.       — Да, у него голос сирены, он умеет имитировать других людей, а также животных, — пожал плечами Сонхун, засунув руки в карманы школьных брюк. — Так как талант довольно специфичный, он старается не раскрывать его публично.       Так вот почему Дохва не пытался воспользоваться краткими моментами преимущества, которые Сону случайно давал во время драки на складе. Хотя возможностей у подобной магии предостаточно, похоже, что сам главарь школьных хулиганов не старался развивать её.       Улыбнувшись самому себе, Сону оглянулся.       — Прежде чем начнём, мне нужно кое-что тебе сказать. Это касается Вонён. Давай поговорим где-нибудь в другом месте, чтобы они не услышали нас раньше времени.       Он намеревался подняться наверх и зайти в стадион, однако у Сонхуна оказались иные планы на способы перемещения до цели: наклонившись, он подхватил Сону на руки и практически взлетел по лестнице.       Путешествие наверх сопровождалось бешеным стуком сердца и шумом ветра в ушах, земля покачивалась далеко внизу, вызывая тошноту в желудке. Сдавленному крепкими мышцами, Сону пришлось подавить недостойный визг, когда его щека расплющилась о напряжённый бицепс.       — Нет, правда, у тебя что, какой-то фетиш? У меня на лбу надпись «Подними его и получи сто баксов бонусом»? — лишь оказавшись за дверью запасного выхода, Сону смог выдохнуть и позволить испугу сорваться с губ потоком слов. — К твоему сведению, у меня есть ноги, и я могу ходить сам!       — У меня есть руки, и я могу нести тебя, — возразил Сонхун, будто спор вообще имел место быть.       — И почему у меня ощущение, что я взял бродячего пса на передержку, а он решил остаться жить? — пробормотал Сону, махнув на объяснения, что правильно, а что нет. Социализацию отложим на потом, у Сонхуна скоро появится множество причин для злости, и нет смысла добавлять новые раздражители.       — Что ты хотел мне сказать?       Приготовившись к взрыву негативных эмоций, Сону рассказал Сонхуну о том, как Ли Ёнбин заманил Вонён в отель, что хотел сделать, как он узнал об этом и вытащил её. Завершив краткую выжимку событий с минимальным количеством подробностей, Сону добавляет:       — Антимагическое зелье, которое подлил ей Ёнбин, также использовалось ими, — кивок в сторону закрытой двери, — против Ким Донгю с первого курса.       Сонхун молча кивнул.       — Тебе решать, что делать с Ёнбином. Но оставшихся троих не трогай, они нужны мне ещё как минимум на неделю.       Ему не удалось найти информацию по дилеру, который распространял в городке, находящемся слишком близко к академии магов, такое опасное зелье. Неспроста к Дохва подошли и предложили купить новенький наркотик. Сону видел определённую стратегию, и его чересчур напрягало понимание, какие корни могут прятаться под землёй.       Ещё раз кивнув, Сонхун хватается за ручку двери.       — Стоять.              Оборотень замирает, но не поворачивается, так и стоит с опущенной головой. Сону скрещивает руки на груди и хмурится. Легко предугадать, что планирует делать человек, у которого душа нараспашку. Сону мог точно сказать, какие мысли таят Джей и Джейк, это очевидно. Сонхуна он тоже относил к данной категории: пусть эмоции на красивом лице почти не читаемы, но отрезвляющая честность и поступки показывают истинный характер парня.       Куда сложнее с такими, как Чонвон или Хисын, которым фиг пойми что взбредёт в голову, а ты после разгребай последствия.       Откровение о произошедшем с Вонён не могло оставить Сонхуна в спокойствии.       — Она в порядке, — мягче говорит Сону, не приближаясь. — Не обещаю, что психически, поэтому сейчас лучше уделить ей больше внимания и окружить заботой. Но не переборщи, как ты любишь это делать.       Сгорбившись, Сонхун крепко стискивает зубы, прикрывает глаза ладонью. Колебания в нём отражаются в жестикуляции, и это выглядит неловко, словно тот не привык испытывать столь яркие эмоции. Долгие годы Вонён ничего не угрожало, в его обязанности входило лишь собственное выживание. Забота о подруге ограничивалась покупками подарков, присутствии рядом.       Сону очевидно, что учёба в Деселис стала испытанием для обоих. Когда долгое время находишь утешение лишь в компании одного человека, то неизбежная социализация может ввести в ступор, а конфликты с другими людьми привести к тягостному застою. Ни Сонхун, ни Вонён понятия не имели, как им сопротивляться обществу.       — Я не понимаю, — спустя несколько долгих мгновений шепчет он. — Я не понимаю, почему у меня не получается защитить её.       — Как же ты сможешь защитить кого-то, если не защищаешь себя?       — Я пытаюсь!       Развернувшись, Сонхун смотрит на Сону: вокруг радужки лопнули капилляры, чёлка взмокла от пота и прилипла ко лбу, в целом он выглядел неважно. Если беспокойство за невесту могло довести его до такого состояния, то как же в отомэ-игре Солон смог оставить её? Суха слишком добродушна и бесхитростна, чтобы натравить его против соперницы, а значит, что решение полностью посвятить себя новой любви было принято им самим. Возможно… они просто слишком запутались.       Если все трое участников любовного треугольника оказались перед дилеммой «любовь или дружба», то сама постановка выбора уже намекала на смятение и отсутствие навыков общения.       Сону, с детства умеющий вовремя заплакать и добиться желаемого, видел корень проблемы. Осталось лишь направить, медленно и аккуратно. С Суха и Вонён получилось. Получится и с Сонхуном.       — Недостаточно пытаешься, — отрезает Сону холодно и жёстко. — Мало просто скалить зубы в ответ на провокации и грызться до крови в целях самообороны. Лучшая защита — это нападение. Так нападай. Позволь волку внутри твоего глупого накачанного тела выйти наружу.       Словно только этих слов не хватало Сонхуну, чтобы начать действовать, он широкими шагами сокращает метры между ними. Высокая фигура вынуждает Сону приподнять подбородок, удерживая зрительный контакт.       — Почему же мой волк так жаждет напасть на тебя? — спрашивает оборотень, резко прижимая его к твёрдой груди.       Онемев от изумления, Сону вздрагивает от жаркой ладони, скользнувшей вдоль спины. Совсем не тот результат, на который он рассчитывал!       — Тебе не нравится, когда я ношу тебя на руках, но я очень хочу ударить его хотя бы один раз. Извини.       И Сонхун опускает руку вниз, легко подхватывая Сону под зад так, что ему приходится вцепиться в плечи, дабы не потерять равновесие. Второй рукой Сонхун открывает дверь, цепляется за перила и прыгает вниз.       Крик застревает в горле Ли Ёнбина, когда ботинок сорок третьего размера пинает его в спину.       ***       Чонвон сидит в кабинете, вертя тонкое серебряное кольцо с прозрачным камнем. Вдоль ребра вьётся одинокий стебель, идентичный рисунку на его собственном кольце в виде широкой полоски серебра. После выступления Ким Раым с признанием своих грехов он ловил её по всей академии, затем попросил Вонён заглянуть к нему в свободное время вечером, дабы выяснить правда ли это. Так как действия Раым трактуются как клевета и подстава, ему придётся выяснять достоверную информацию перед тем, как идти к директору.       За несколько месяцев на посту президента студсовета Чонвон понял, что без его инициативы директор Деселис не вмешается в дела студентов. Предыдущий, отец Хисын-хёна, придерживался другой политики и часто контактировал не только с учениками, но и с их родителями, поощрял ужесточение наказаний и даже как-то позволил выпороть провинившегося оборотня. С его уходом физические наказания тоже исчезли, оставив лишь комнату изоляции. В этом году там успел посидеть только Сонхун, да и в прошлом тоже. В остальных случаях нынешний директор ограничивался запретом на выезд или общественными работами.       — То есть ты предлагаешь просто закрыть глаза на то, что Пак Дохва, Но Ноён и О Сынмин третировали учеников, а Ли Ёнбин и Ким Раым в свою очередь издевались над Чан Вонён, — убирая телефон, из которого в течение двадцати минут раздавались мерзкий смех, издевательские речи, улюлюканья, Хисын откинулся на спинку стула.       — Не совсем.       Помимо них в кабинете никого нет, и в последнее время такая картина наблюдается довольно часто.       — Тогда что? Откуда у тебя вообще эти записи?       — Сону раздобыл.       Хисын замолкает, но отсутствие движения не обманывает Чонвона, знающего старшего как свои пять пальцев. Упоминание Ким Сону определённо влияло на него.       — Конечно, я не собираюсь игнорировать наглое поведение и явные преступные наклонности. Но есть обстоятельства, которые нам придётся принимать во внимание, — видя недоумение собеседника, Чонвон ослабляет галстук и вздыхает. — Чан Вонён.       — Её отец в курсе, что произошло с его дочерью? — тут же напрягается Хисын, закинув ногу на колено, из-за чего туфля с развязавшимся шнурком упёрлась в подлокотник. — Ты упоминал, что дядя Пак Сонхуна забрал его на выходные, но я не слышал ничего о семье Чан.       — Разумеется они в курсе.       Отец Чан Вонён — член Национального собрания, один из десяти магов, что были избраны в прошлом году. Только занятость государственными делами держала его вдали от Деселис. Ну и капелька пренебрежения к своей дочери. Однако была разница между школьными неподтверждёнными слухами, подмачивающими репутацию Вонён, и расследованием инспектора из Комитета по надзору за одарёнными. Чонвон не думал, что сможет вынести давление власти, не подготовившись к последствиям.       — Если бы Ли Ёнбин и Ким Раым держались подальше от Пак Дохва, то мы могли бы прикрыть ситуацию с Чан Вонён, но, увы, — Чонвон задумчиво крутится в кресле. — Для начала нужно расспросить Ким Донгю, как главную жертву инцидентов.       Стук, а затем ворвавшиеся внутрь люди прервали разговор. Самым нетерпеливым оказался Джей, но от него Чонвон ожидал чего угодно. Шим Джеюна, аккуратно закрывшего дверь за ними, он знал хуже.       — А, ты тоже здесь, — заметив Хисына, бросил Джей. — Отлично! Просто замечательно, что мы тут все собрались.       Переглянувшись, Чонвон и Хисын проследили за тем, как третьекурсники рассаживаются за столом.       — В прошлый раз, когда мы собирались похожим составом, я был котом и мало что мог сказать, — с места в карьер прыгнул Джей, нетерпеливо закатывая рукава, из-за чего напряжение в комнате повысилось на пару градусов. — Во-первых, я хочу, наконец, узнать, что, чёрт возьми, вы выяснили насчёт живых картин. Джейк сказал, что содержимое внутри и снаружи не отличалось.       Осознав, что в момент появления столь внезапного фактора, как живая странная картина, Джей тоже находился в коридоре, просто остался за пределами холста, Чонвон выпрямляется. Джей также попадал в первую картину (сцена завоевания королевства пришлыми), сюжет которой давал больше возможностей для выявления логических связей между распределением ролей.       — Значит, ты помнишь, — осторожно сказал Хисын, чьё выражение лица намекало на внутреннее смятение и недосягаемость одновременно. — Если ты помнишь, что делал будучи котом, то и Суха должна помнить. Она ведь тоже присутствовала.       — Мне кажется, — взял слово Джейк, — нам действительно нужно многое обсудить. Не только живые картины, по сути о них известно немногое, и мы уже выяснили всё на прошлом собрании. Я имею в виду и произошедшее на выходных, и сегодняшнее выступление той девчонки касательно Чан Вонён. И, раз уж разговор заходит в эти дебри, то здесь не хватает одного человека, непосредственно связанного со всеми происшествиями.       Джей резко дёрнул галстук, и ткань разорвалась, но едва ли он уделил этому внимание. Его пристальный взгляд обратился на Джейка, упрямо приподнявшего бровь в ответ. Похоже, что они не договаривались, о чём будет идти речь, перед тем как заявиться в кабинет президента студсовета.       — Ким Сону, — твёрдо закончил Джеюн, наклоняясь. Серебряный крест выскальзывает из прорези рубашки, отражая солнечный свет.       Чонвон позволил друзьям обменяться молчаливым недовольством и негромко постучал по столу.       — Какое совпадение, — мягко резюмировал он, улыбаясь уголками губ. — Нам бы тоже не помешало послушать, что скажет Сону.       Накал страстей вокруг его одноклассника поражал Чонвона.       Сосредоточенный на планировании карьеры, он поступил в Деселис, надеясь не только получить магическое образование и узнать что-то новое, но и для того, чтобы найти единомышленников, а в последствии и верную команду. Из потока первого на тот момент курса Чонвон выделил Чо Кёнмина, целителя, и Ким Сону, гипнотизёра. Оборотни обладали потрясающими физическими возможностями, однако были сложности с их иностранным гражданством.       Чонвон сосредоточился на двух парнях, очень быстро нашедших общий язык между собой.       К сожалению, ему самому не удалось заполучить хоть какой-то кредит доверия со стороны Сону. Как-то так вышло, что и Кёнмин постепенно вышел из зоны влияния Чонвона, безоговорочно встав на сторону друга. Пришлось временно смириться с поражением.       Не раз и не два Чонвон размышлял, насколько проще ему бы было, имей он столь талантливого промывателя мозгов, преданного и верного. Пусть гипноз ограничен во влиянии на человека, но имеющиеся возможности уже открывали множество путей.       В этом году удача улыбнулась Чонвону. Под видом сделки он, наконец-то, поймал золотую рыбку. Конечно, давая Сону поручение поймать крыс в школе, Чонвон на самом деле не ждал ничего. Это был своего рода тест, проверка, насколько далеко может зайти Сону, насколько эффективным может быть.       Кто ж знал, что золотая рыбка окажется весьма умной, хитрой, наглой и невероятно обаятельной? Теперь казалось, что это его поймали.       Чонвон мог признаться самому себе: он ошибся в оценке личности и характера Ким Сону. Надеясь, что членства в студсовете достаточно для установления иерархичных отношений, где Сону постепенно прогнётся, Чонвон напоролся на острые как бритва шипы, о которых знал, но не воспринимал всерьёз.       Сону делал, что хотел, не оправдывался, не отчитывался, ругался в ответ и насмехался над попытками перехватить контроль. Как дикая роза, манящая красотой и ароматом. Чтобы заполучить её, требовалось заплатить дань кровью, но кто знает, сколько потребуется отдать?       Чонвон ненавидел, когда что-то шло не по плану.       — Тебе так нравится испытывать моё терпение? — тяжело спросил Джей, швырнув галстук на стол. Чонвон невольно напрягся, ожидая, что его кабинет снова подвергнется разрушению. Вполне обоснованное опасение, учитывая поведение старшего, когда его вынудили писать объяснительную.       Ни Хисын, ни Джей, ни, уж тем более, Джейк не были организованными людьми. Сам Чонвон под маской образцового президента студсовета, примера для подражания, прятал весьма расхлябанные привычки и хаотичный образ жизни. Всё это вылилось в то, в каком беспорядке они сейчас заседали: на его столе вразброс лежали несколько досье, отчёты по деятельности футбольного клуба и клуба тхэквондо, начатая домашняя работа по физике; Хисын и Джей отодвинули стулья далеко от стола, а Джейк уже успел прожечь подлокотник и воротник своего пиджака, из-за чего кабинет провонял палёным.       Именно в таком виде, переругиваясь и крича, они встретили новых гостей.       — Вонён, — кивнул Чонвон, поднимаясь, дабы хоть немного выделиться на фоне разнузданных старшекурсников. — Прошу прощения, я знаю, что сам пригласил тебя, но сейчас немного неподходящий момент.       — Тогда мы подойдём позже. Не будем мешать вам, чем бы вы не занимались, — сперва засмущавшись от количества глаз, Суха приободрилась. Она потянула Вонён за локоть.       Чонвон рад видеть её в человеческом облике, так как с каждым студентом, сбрасывающим шкуру животного, с его плеч падала гора ответственности. Уже достаточно того, что ему приходилось в течение дня бегать по школе и проверять состояние обращённых. С преподавательницей алхимии он намучился больше всего, пока директор не смилостивился, забрав грубую попугаиху в свой кабинет, а там она вовсе стала человеком и продолжила выносить мозги уже Корейской магической ассоциации.       — Нет, подожди! — окликнул её Хисын, странно занервничав. — Ты можешь остаться?       — Зачем? Я просто пришла, чтобы поддержать Вонён, у меня нет дел к студсовету, — несколько холодно ответила девушка, чуть приподнимая подбородок. — И к вам, сонбэ, тоже.       — На самом деле, будет хорошо, если ты останешься, — согласился с проглотившим язык Хисыном Чонвон, вспоминая, что Джей хотел обсудить живые картины, а пока есть возможность, то стоит использовать её по максимуму. И его не волнует, насколько некоторым участникам импровизированного круглого стола дискомфортно рядом друг с другом.       — Это всё замечательно, но у нас тоже важное дело.       Все обернулись к стоящим у самых дверей высоким первокурсникам. С одним, Нишимурой Рики, Чонвон познакомился поближе недавно, а вот второй как раз та самая жертва разнузданного поведения хулиганов, Ким Донгю.       Обе четвёрки быстро переглянулись.       — Сону-хён отправил нас к тебе, — добавил Рики и этим решил всё.       ***       Сону складывает ноги на Пак Дохву, раздражённо цокая, когда Сонхун ударил Ли Ёнбина в живот.       — Эй, ты хочешь ему рёбра сломать? — спрашивает он и осекается, видя, как задумчивость проступает на лице оборотня. — Не отвечай, очевидно, что да. Так ты действительно хочешь получить отработку? Студсовет вынес тебе одно предупреждение. Если тебе осточертела жизнь школьника, то вперёд, у него ещё целых четыре конечности, которые можно сломать.       Ёнбин, с облегчением вздохнувший от вмешательства в экзекуцию, яростно задрожал при последних словах. Позади него икала Ким Раым, явно мечтающая исчезнуть, дабы никогда больше не встречать волка в гневе. На неё Сону почти не обращал внимания, главным образом следя, чтобы никто из троицы хулиганов не смылся. Пока только его своеобразная защита ограждала их от Сонхуна.       — Тогда я всё, — неохотно скуксился Сонхун, отворачиваясь от скулящего Ёнбина и направляясь к Сону. Для удобства он устроился на коробке, а Дохву заставил лечь прямо на землю.       — Чудно, — улыбается Сону крайне светло и хлопает в ладоши. — А теперь… На следующих выходных делайте то, чем обычно занимались за исключением издевательств над другими людьми и животными. Я хочу, чтобы вы купили несколько доз антимагического зелья. Задача ясна?       — Да, — хором отозвались Пак Дохва, Но Ноён и О Сынмин с ужаснейшей причёской.       — Кстати, тебе бы не помешало перекрасить волосы, мне противно смотреть на это убожество, — кривится Сону, не двигаясь, когда Сонхун становится рядом и смотрит на его позу. — Ну а вы двое мне тут больше не нужны.       После того, как Сону найдёт источник наркотиков, то можно будет передать дела пятерых в дисциплинарный отдел, которым, к сожалению, ныне заведует Хисын. Далее будут вызывать родителей в школу, собирать педсовет для вынесения решения, возможно, как Чонвон и предполагал, появится некто из Комитета по надзору за одарёнными людьми. А до тех пор Сону следует стереть следы своего участия в данном инциденте.       — Забудьте о том, что произошло на складе и сейчас, — требует Сону и отвлекается, когда Сонхун наклоняется. — Ты что делаешь?       Молча оборотень поднимает его ноги. Понятно, что из-за высокого роста и комплекции ладони и стопы Сонхуна тоже большие, но мысли Сону спотыкаются, когда тот сумел полностью заключить его щиколотки в хват.       — Не трогай его, — Сонхун пихает охнувшего Дохву ногой, и тот откатывается в сторону. — Ты не можешь трогать его и запрещать делать тоже самое мне, это несправедливо. Я лучше чем он.       Потеряв дар речи, Сону хлопает ресницами и сходит с ума.       — Я даже не трогал его, я просто поставил на него ноги. Только такой дурак, как ты, может углядеть в этом акте унижения что-то большее, — Сону обрывает сам себя, осознав, что поневоле вдруг начал оправдываться. Да что за абсурд!       — Мне всё равно, — настаивает Сонхун, хмурясь. Так он похож на хаски, а если вспомнить окрас его волчьего образа, то сходство уморительное. — Ты наступаешь на меня, а потом наступаешь на него, но я почему-то получаю запреты и отказы, а он? Так не пойдёт.       — Здесь определённо есть логика, — поражённо соглашается Сону. Затем он ошеломлённо качает головой, не в силах поверить, что позволил кому-то запудрить себе мозги полной чушью. — Сонхун, давай закончим с одним делом. Отключи на время режим глупого хаски, тебе несомненно идёт, однако я хотел бы сотрудничать с человеком.       Скуксившись, как ребёнок, Сонхун плетётся за ним, но, по крайней мере, не лезет никуда. Пока Сону отправлял одурманенных школьников прочь, пока отряхивался тот всё время нависал где-то над плечом, чем в итоге довёл до глазного тика.       Решив сократить путь до библиотеки, где он намеревался засесть над заданием по Астрономии, Сону не ожидал встретить в узком коридоре встревоженного Джея.       — Я был уверен, что между нами больше не осталось секретов, так почему же я узнаю от Рики, что ты попал в передрягу, когда отсутствовал в школе на выходных? — с места в карьер бросается Джей, его челюсти так напряжены, что речь скомкана. — Почему ты не рассказал мне, что эти ублюдки трогали тебя?       О чёрт.       Сону в последнюю очередь ожидал, что Рики и Донгю наткнутся на кого-то кроме Ян Чонвона. Каким боком поблизости оказался Джей?       — А ты какого хрена втянул Сону в свои семейные разборки?! — переводя пылающий взгляд на Сонхуна, Джей вклинивается между ними и хватает его за воротник. — Я же максимально чётко выразился, что никто из вас не должен вредить ему. Ещё раз я увижу тебя рядом, пеняй на себя.       — Тогда давай, — нахмурившись, Сонхун хватает Джея за запястье и до побелевших костяшек напрягает руку. — Потому что я никуда не собираюсь уходить.       Внезапно оказавшись в ситуации, когда два агрессивно настроенных парня готовы пустить в ход кулаки, Сону может лишь сделать шаг в сторону. Замешательство пускает корни в его разуме. Это ведь… классическая сцена драки за женщину, верно? Джей напрямую требует Сонхуна перестать общаться с ним, а Сонхун категорически отказывается.       Самое невероятное то, что Суха и в помине здесь нет.       Причиной конфликта всегда был он. Ким Сону.       Волна ужаса сотрясает его, в то время как сердце окутывает ледяная корка, расползающаяся по кровеносным сосудам по всему телу, замораживая движения. Сону открывает рот, желая вымолвить хотя бы звук против того, что разворачивается перед его глазами. Однако вместо этого он спотыкается и натыкается спиной о стену.       — Нет, — шепчет Сону, смачивая пересохшее горло, когда пальцы вслепую нашаривают раму. Волосы на затылке встают дыбом, едва знакомое ощущение турбулентности пронзает его.       Острый слух оборотня улавливает протест Сону. Сонхун поворачивается, затем Джей следует его примеру. Оба комично меняются в лице, стоит картине в алых тонах затянуть в себя безвольно обмякнувшего Сону.       Спустя две секунды коридор пустеет окончательно, Джейку, побежавшему за раздражённым Джеем, остаётся лишь сокрушённо выдохнуть и помчаться дальше, не подозревая, что персонажи на огромном холсте уже не те, что были изображены умелой кистью.       Сону пошатнулся и только сила воли удержала его на ногах. Впрочем, долго стоять без дела ему не пришлось, так как направляющие руки девушек, одетых в традиционные нарядные одежды древнего Китая, усадили его за туалетный столик с медным зеркалом.       Аромат благовоний отличался от тех, что использовались в турецком гареме, менее приторные, без пряной нотки, но довольно насыщенные сами по себе. Предыдущее откровение сдавливало грудную клетку, а отсутствие свежего воздуха и общая атмосфера торжественности обрушились на Сону неподъёмным весом. Как в тумане он позволил умыть себя, переодеть и накрасить, рассеянно рассматривая внутреннее убранство увешанной красными полотнами комнаты.       Здесь отсутствовала кровать, только софа с твёрдой даже на вид фарфоровой подушкой. Сону мысленно поморщился, удерживая корпус от падения назад, когда наступил черёд причёски. Как и в предыдущих картинах, его не миновала участь щеголять с длинными волосами. Но здесь оставался шанс сыграть роль мужчины, так как в древности считалось грехом отрезать косы в принципе без оглядки на пол.       — Поздравляем вас, госпожа, — словно издеваясь, в тот же миг разрушила его надежду одна из дев. — Потерпите ещё немного, и вы сможете встретиться со своим женихом. Я знаю, что любопытство снедает вас, но такова традиция: вам дозволено узреть лицо супруга лишь на свадебной церемонии.       — Я понимаю, — опуская ресницы, дабы скрыть лихорадочный блеск, Сону скромно приподнимает уголки губ. — Я готова подождать, если это значит, что мы отныне будем вместе всю оставшуюся жизнь.       Заслышав его слова, девы захихикали. А сам Сону в панике вцепился в ткань свадебного красно-чёрного платья. Третья картина, и ставки повышаются в геометрической прогрессии! Теперь он выходит замуж!       Что дальше?! Четверо детей, собака и уютный двухэтажный дом как в американских ситкомах? Достаточно с него!       Разумеется, Сону ничего не сделал. В картине возмущения пришлось проглотить, ведь на кону их жизни. Если он правильно понял, то отказ следовать сюжету художника навлечёт на тебя беду вполне реальную — ты можешь остаться внутри навсегда. Каким бы сильным не был стресс, Сону продолжал изображать смущённую юную невесту, позволяя увести себя наружу.       Коридор увешан флажками с иероглифами «Счастье», «Изобилие», «Богатство», «Плодородие» и «Семья». Всё, что желают брачующейся паре в любой стране.       Сону проходит под надписями, нарисованными алыми чернилами толстой кистью, старательно выравнивая дыхание.       Перед дверьми стоит служительница и с благословением надевает на него алую вуаль.       Сону не знает специально или нет, но ткань слишком плотная, чтобы он без напряжения мог разглядеть окружение. Благо, одна из дев помогает преодолеть высокий порог, и зал бракосочетания встречает их зажжённым в небольшой посуде пламенем.       — Я помогу с подолом, — говорит девушка, намекая, что Сону нужно перешагнуть ещё и через огонь.       Он бы не удивился, если этим действом невеста сжигает мосты с кровной семьёй, обязуясь отныне верой и правдой служить супругу. Ну или, куда банальнее, профилактика против злых духов и намерений ради будущего благополучия. В любом случае, Сону сжимает подставленную ладонь крепче и смело шагает через посудину.       Пламя облизывает красивые балетки, который Сону бы не отказался носить в реальности.       — Дальше вы сами.       Сону осторожно приподнимает юбки, следя за тем, чтобы не споткнуться на лестнице, ведущей к алтарю. Мужская фигура прямо перед ним не внушает доверия, потому как из-за вуали или скорее покрывала сложно понять кто из двух Паков оказался на месте жениха.       Помимо них в зале присутствуют «родственники», на которых Сону вообще не обратил внимания. Как и на сидящих «родителей». По китайским традициям, как и по корейским, им со злополучным женихом предстоит поклониться Небу и Земле, родителям и друг другу.       Вот уж не думал Сону, что когда-нибудь совершит три поклона.       Праздничные звуки наполняют зал, образуя в ушах пробку от чрезмерного шума. Сону поднимает голову, и колющая боль останавливает его от лишних движений. Кажется, кто-то неправильно закрепил волосы на затылке — шпильки буквально впились в кожу слишком острым краем.       Сону смотрит на жениха исподлобья.       — Жених и невеста должны выразить своё уважение, — знакомый голос врывается в какофонию заунывных песен, окончательно развеяв последние вопросы Сону. — Первый поклон Небу и Земле.       Прикусив губу, Сону опускается на колени, как и жених рядом с ним.       — Второй поклон родителям, — они повернулись к двум парам абсолютно чужих людей и поклонились им. — Третий… третий поклон друг другу.       Завершив этот этап, Сону мысленно вздыхает. К сожалению, он упал в картину спиной и понятия не имел, что именно изображено на ней. Краем глаза ему удалось разглядеть царство красного, но что именно нужно было совершить брачующимся, чтобы сцена считалась завершённой? Если исходить из логики, то остаётся лишь свадебная церемония. Вряд ли в школе повесят картину, где супруги входят в комнату новобрачных. Максимум они будут готовится к совместной ночи, прилично одетые и на расстоянии друг от друга.       — Жених может снять вуаль, — очень тихо и хрипло продолжает новоиспечённый церемониймейстер, ставя крест на его планах.       Секундная заминка перед тем, как веер касается покрывала. Снятие вуали столь интимный процесс, что Сону волнуется, следя за медленно расширяющимся обзором. После плотной красной ткани видеть что-то другое — дополнительное испытание.       Нервы натягиваются до предела, когда вуаль отбрасывают назад.       Сону прищуривается, смаргивая плывущие перед внутренним взором круги.       — Поцелуйте невесту.       Не выдержав, Сону поворачивается к стоящему Сонхуну в торжественном наряде, надеясь одним потрясённым выражением лица показать, насколько он против. Он почти уверен, что ни одна китайская свадебная церемония не заканчивалась публичным поцелуем! Скиншип там под запретом в принципе, о чём думает эта собачья голова?!       Шершавая ладонь ложится на его щеку.       Сону словно в замедленной съёмке возвращает внимание к человеку напротив, одетому в схожем с ним стиле, только более мужественно. Как и полагается жениху, а, после трёх поклонов, мужу.       Джей выглядит очень хорошо в красном цвете и с длинными волосами, уложенными наверх. Его лицо полно внутреннего огня, решимости и лишь поджатый рот демонстрирует степень волнения, спрятанного от посторонних.       «Нет… Нет, подожди, ты не можешь».       Мысль до того слабая, что даже без ограничения магических сил в картине, у Сону бы не вышло остановить Джея.       Мягкое прикосновение подобно упавшему на губы лепестку сакуры. Сону непроизвольно сжимает руку в кулак, хватаясь за рукава Джея, и может только сдавленно всхлипнуть, когда его целуют во второй раз.       Увереннее и крепче.