Обязанности главной героини

      Поведение Сонхуна пугало и наводило на определённые размышления.       Сону помнил, как суперлуние влияло на него, и днём ранее тот уже подавал признаки грядущего обращения. Неконтролируемого, ведь в ту ночь Сонхуном полностью владели звериные инстинкты, и по возвращению в человеческий облик оставившего его без воспоминаний.       Так вот. Аура Сонхуна в ту ночь и ныне были схожи.       Сдавленные злобные крики сменились приглушённым рычанием. Пак Шиён низко прогнулась к земле, загораживая обзор на Ёнхва.       Сону поравнялся с Сонхуном.       — Я тебя прикончу! — надрывалась малявка, опускаясь на четвереньки. Её нос вытянулся звериной мордой, кожа обросла чёрной шерстью, конечности выгнулись. Впервые увидев трансформацию оборотня, Сону затаил дыхание от восторга и ужаса — насколько противоестественному процессу стал свидетелем. Волчонок размером с тележку из супермаркета оскалилась, но нападать не спешила.       — Не стой столбом, заткни их, — пряча посторонние эмоции, потребовал Сону.       Как дрессированный пёс Сонхун тут же сорвался с места, вступая в короткую жестокую схватку со своими кузинами. Попутно он сцепился с Ёнхва, не давая прыгнуть на Сону со спины и ударом кулака в живот отправляя парня в стену.       — Просто подожди, ублюдок, — кашляя кровью, пригрозил Ёнхва. — Сегодня ты застал меня врасплох, однако…       — Тебе никогда не казалось, что он слишком много болтает? Может закроешь ему пасть? — устало поинтересовался Сону у Пак Шиён, на чьё плечо опирался Ёнхва.       Правда стоило ожидать, что методы волков отличаются кардинально от тех, что применяла его мать в детстве.       С хрустом Пак Шиён выбила челюсть своему говорливому родственнику, и это послужило концом любых действий на парковке.       Перед тем как троица оборотней отдалилась, Сону поймал взгляд каждого. Если для Пак Шиён и Пак Ёнмин он подготовил незамысловатое «Веди себя подобно сумасшедшей» и «Лай как собака на четвереньках» всякий раз, когда те выходили на улицы Кояна, то с Ёнхва следовало разобраться основательно.       Пак Ёнхва исчез среди городских улочек, скалясь во весь разинутый кровавый рот на неосторожных прохожих. Народ разбегался мгновенно. Мало кто понимал, что волки по факту сбежали, поджав хвост.       В тот момент Сону отчётливо осознал, что остался наедине с молчащим Пак Сонхуном, от которого можно ожидать чего угодно.       Пришлось делать вид, что всё идёт по плану, сдерживая дрожь от скупых движений другого человека рядом. Блин, кто обвинит его в предосторожности? С самого первого дня Сону подозревал, что с этим щенком не всё так просто.       — Отправляйся к Вонён и Суха, — распорядился он, быстрым шагом направляясь к магазину сотовой связи напротив. Обычно Сону имитировал дикую занятость торопливым темпом, не забывая также озабоченно хмуриться, чтобы в компании точно никому не пришло в голову остановить его. Трюк обычно срабатывал.              — Они могли притаиться неподалёку, — за две секунды догоняя его, спокойно отозвался Сонхун. — Куда тебе нужно?       — Вот именно, что твоя сумасшедшая семья способна на всё, поэтому тебе нужно проверить Вонён и Суха.       «Да отстанешь ты или нет?!»       — Я провожу тебя, и после мы вместе вернёмся к Вонён. Лучше не разделяться.       Терпеливо моля небеса о снисхождении, Сону остановился перед пешеходом и убийственно взглянул на Сонхуна. Из-за того, что ему пришлось чуть поднять подбородок для сего действия, настроение упало ещё ниже.       — Прошу прощения? Неужели из твоей головы благополучно вылетело, кто из нас двоих валялся без чувств в родном доме, ожидая подмоги? — не давая и слова вставить, Сону поднял палец и покачал им. — Чтобы было ясно — точно не я. А теперь избавь меня от глупых споров.       — Ты… — Сонхун замолчал и обернулся назад, к тому переулку, где состоялась драка. — Ты ведь позволил себя избить?       Пойманный за руку, Сону предпочёл оскорблённо задрать нос к потолку. Нет, пора заканчивать с затянувшимся приключением.       — Я знаю, ты мог с лёгкостью победить Ёнхву. Но ты не сделал этого. Более того, — Сонхун посмотрел на его шею, — ты позволил ему ударить себя.       Сону усмехнулся.       — Ты не разрешаешь мне трогать тебя, но ему ты позволил?       Усмешка молниеносно увяла. Что, простите?       Судя по абсолютно серьёзному лицу, Сонхун говорил то, что думал. Но настолько абсурдные вещи ему никогда в жизни не говорили, а ведь Сону встречал разных людей.       — Какую же чушь ты несёшь! Есть огромная разница между прикосновениями без злого умысла и буквально нападением. Неужели тебе нужно это объяснять?       — Я не настолько глупый, — с намёком на обиду отрицает Сонхун, опуская подбородок. — Но Ёнхва причинил тебе боль и оставил следы, которые меня раздражают. Я знаю, на что ты способен, и я не верю, что ты не смог защититься.       Они стояли у пешеходного перехода с мигающим светофором над головами. Редкие прохожие обходили их по дуге, то и дело посматривая в сторону компьютерного клуба, откуда спешно уходили запоздавшие посетители. Сону знал, что Вонён тоже пришлось столкнуться с необходимостью обороняться, откуда же появилась мелкая Пак Ёнмин.       — Превыше всего прочего тебя волнует, что у меня на шее несколько синяков, но не волнует собственная невеста? — Сону ткнул пальцем в грудь Сонхуна и прищурился, глядя на него снизу. — Разберись со своими проблемами, прежде чем лезть в мои… Ах да, мои проблемы ведь полностью твоя ответственность. Значит, у тебя нет права голоса в том, как я их решаю. Помни. Правило первое.       Сону указал взглядом за спину Сонхуна и, наконец, добился своего.       — Я заберу Вонён, и мы будем ждать тебя, — прежде чем уйти он колеблется. — Я не хочу с тобой спорить, и я верю в твои способности.       — Что мне до твоей веры?       Оставив недовольное фырканье без реакции, оборотень возвращается в компьютерный клуб.       Обычно записи с уличных камер видеонаблюдения удаляются через какой-то промежуток времени. Чтобы предотвратить это, Сону позвонил в городское управление Кояна и запросил сохранение нужной записи на следующие тридцать дней. Этого вполне достаточно, чтобы разобраться с последствиями нападения молодняка стаи Пак на них.       — Да, обокрали прямо на парковке… Спасибо за помощь.       На самом деле Сону собирался написать заявление на Пак Ёнхва. Не особо веря в результативность, но желая поднять шумиху позднее с помощью манипуляции общественным мнением через интернет, Сону в итоге оказался в патовой ситуации благодаря вмешательству Сонхуна. В отличие от него, получившего лишь несколько синяков, Пак Ёнхва буквально уполз с парковки с раздробленным коленом и свёрнутой челюстью, а Пак Ёнмин пугала обилием крови на лице. Спрашивать, что Сонхун сотворил с мелкой кузиной, Сону не стал, малодушно струсив. Ну его к чёрту. Меньше знаешь — крепче спишь, так вроде ему всегда говорили.       Администрация порывалась вызвать полицию, но все в Кояне знали, что они живут бок о бок со стаей волков и старались решать вопросы непосредственно с ними. Так же Сону подозревал, что полиция притворялась слепой в таких вопросах.       Быстренько смотавшись, они забрали Кёнмина, пришедшего в состояние недоверчивого смирения при виде раны Вонён и следов от удушья на шее Сону. Суха он поприветствовал радостным криком, словно они были друзьями с колыбели.       Через зеркало заднего вида он отлично мог видеть заснувших Вонён и Суха. С ней вообще отдельная история.       Сону действительно не ожидал, что в ходе нападения, главная героиня торжественно вернётся к ним в качестве туманной дымки. Благо, та хоть догадалась таким образом скрыть наготу, потому что сумка с дополнительным комплектом одежды осталась в машине, и девочкам приходилось как-то выкручиваться. Драка в туалете привлекла слишком много внимания, поэтому Сону отправил Сонхуна за вещами, дал Суха переодеться и вывел всю компанию прочь.       — Что ж, твоё превращение довольно спонтанное, но я рад видеть тебя, — посчитав, что за сим лимит вежливости закончен, Сону поспешил было смотаться, но Суха каким-то образом умудрилась остановить его уход. Он испуганно ощутил холодное мокрое касание на голом запястье, затем дымка потянулась к его лицу.       Суха появилась со скорбным выражением лица, и он невольно предположил, что кто-то умер, но, как оказалось, причиной её грусти были следы от пальцев на его шее. Это также привлекло внимание Вонён, и вскоре обе обеспокоенно расспрашивали, что вообще случилось.       — Это из-за Пак Ёнхва.       Каким-то образом все девушки, связанные с Пак Сонхуном, полностью исключили того из разговора. Был героем любовного треугольника, объектом воздыханий десяток школьниц в пубертате, а стал аутсайдером на отшибе.       — Кстати, ты сам в порядке? — спросила Суха, и Сону навострил уши, притворяясь дико заинтересованным ногтями. Ещё ничего не потеряно!       — Да, но… — Сонхун же, казалось, вообще не понимал, с кем разговаривает. — Мы знакомы? Почему ты спрашиваешь?       — Если ты в порядке, то почему Сону в таком виде?       «Вы какого чёрта конфликтуете из-за меня?!» Суха потянулась поправить ему воротник, который Вонён бесцеремонно раскрыла.       — Нет нужды беспокоиться, наш мистер грозный волк разобрался с ними, — поспешно объяснялся Сону, гадая, с каких пор они так свободно себя чувствуют с ним. — А ты ранена сильнее меня, лучше позаботься о себе.       — О себе я позабочусь, — отрезала Вонён, скрещивая руки на груди. — Но я отправила Сонхуна-оппу как раз для того, чтобы предотвратить это.       Плохо скрываемое недовольство нависло тёмной тучей над группой. Будто забот у них очень мало!       Признаться, Сону с замиранием сердца наблюдал за Сонхуном, Суха и Вонён, волею судьбы оказавшихся в опасной ситуации вместе. Обычно после такого люди сближаются, а уж о героях отомэ-игры говорить нечего. В машине не так много места, так что он предположил, что Суха сядет посередине между парнями, и, может быть, при неаккуратном вождении она упадёт на своего соседа… У неё также не было обуви, а оборотень очень силён…       К сожалению, Суха прочно прилепилась к Вонён, и та тоже отпускать её не планировала. Результат на заднем сидении. А что касается обуви, так проблема решилась очень просто: Суха «плыла» по воздуху в своей туманной форме, отказавшись дарить Сонхуну жалостливый взгляд.       Зато на него пялилась очень пристально, снова заставляя волноваться за собственную сохранность. Пусть он в тушке цели захвата, но в романтических сюжетах любой заканчивал плохо, если вставал на пути великой любви между героями. Поэтому Сону не терял надежды, что всё-таки что-то изменится в отношениях главной героини и её гарема. Иначе, с такими выходками как ранее, Сону придёт бесславный и беспощадный конец.       У него не было денег на аренду номера, но какие-то копейки ведь должны остаться на карте, верно? Так Сону смело заехал на заправку, расположенную в десяти километрах от Кояна посреди редкого леса.       — Пригляди за ними, — попросил Сону и хотел выйти, как Сонхун поймал его за руку. — Что опять?       Ничего не говоря, Сонхун настороженно осматривал местность из-под сдвинутых бровей. Сходство с животным, проверяющим нет ли поблизости других хищников, в этот момент стало неоспоримым.       Сону вздохнул.       — Поэтому тебе нужно остаться, — он показал на спящих друзей с намёком. — Я закончу с делами и вернусь.       Сонхун растёр большим пальцем тонкую кожу на внутренней стороне запястья, прежде чем отпустить.       Сону поправил чёлку перед зеркалом в туалете заправки, ужаснулся состоянию своих ногтей, заказал чай с лимоном для девушек, купил косточку и вышел через заднюю дверь. Рассчитав слепое пятно уличной камеры, он присвистнул.       Пак Ёнхва вылез из кустов озлобленный и настороженный. Кровь небрежно стёрта с подбородка, а челюсть, видимо, вставили своими силами, но с коленкой всё гораздо хуже. Усугублял ситуацию гипноз, вынудивший парня преследовать их машину, не взирая на раны.       — Ты что-то сделал со мной, — утвердительно бросил Пак Ёнхва. Уродливый шрам на лбу белел на фоне покрасневшей кожи.       — Почти ничего, в тебе и так достаточно желания бежать за Сонхуном, чтобы заявить о своей ненависти. О, не стискивай зубы! Ты что, хочешь снова с высунутым языком ходить?       — Не притворяйся, что тебя это заботит! Ты заставил Шиён выбить мне челюсть.       — И ты уже наказал её за это, верно? — Сону мило улыбнулся, садясь на лавочку. Бычки сигарет валялись рядом с набитой мусоркой, добавляя колорита в обстановку.       Пак Ёнхва промолчал с хмурым лицом без каких-либо звериных черт. Впрочем, Сону не ждал ответа, ему достаточно было увидеть следы на шее Пак Ёнмин. Ужасно относясь к Сонхуну, разве будет Ёнхва щадить других младших?       — Кем ты себя возомнил, врываясь в волчье логово и строя свои порядки? Никто из стаи не оставит тебя так просто, — Ёнхва сокращает расстояние, подбираясь к сидящему, скрестив ноги, Сону. — Волки опасные животные, зря ты связался с нами.       — Кто, говоришь? Волк? Бежишь за нами, как псина, которым ты и являешься. Не позорь своих предков, болтая, что ты волк, направо и налево. Какие великие дела ты совершил помимо того, чтобы избивать щенков своей стаи?       Пользуясь случаем, Сону хватает Ёнхву за волосы. Вытащив из кармана косточку, он оскорбительно машет ею перед носом оборотня и свистит. Может так информация лучше усваивается, надо же проверить все способы.       Раз не удалось натравить общественное мнение, то есть и другие варианты. Сону решил продолжить политику решения проблем силой и окончательно загнать надоедливую стаю под плинтус, дабы они и думать не смели, чтобы отсвечивать.       Ему не жаль, что козлом отпущения станет Пак Ёнхва. Заслужил.       Спустя пятнадцать минут Сону вытирает кровь с обуви чужим рукавом, возвращается на заправку за подостывшим чаем и жизнерадостно прощается с сотрудницами.       — Внутри лимон, — предупреждает Сону осоловело зевающих Вонён и Суха, передавая чай.       — А я? Ты взял мне что-нибудь? Я заслужил заботу за то, что лечил вас!       — Возьми и не плачь, нам ещё предстоит вернуть машину в целости и сохранности, — Сону не глядя швырнул шоколадку в Кёнмина. — Всё? Всем всё хватило?       Сонхун открывает рот, но, так как карманы действительно пустые, Сону просто кладёт ладонь ему на макушку.       Оборотень закрывает рот.       — Пристегнись, — напоминает Сону. — Мы отправляемся.       Мысленно он послал к чёрту сумасшедших родственников Сонхуна, радостно высунув руку из открытого настежь окна.              Возвращение в городок при Деселис сопоставимо с возвращением домой.       С появления здесь Сону привык к жизни в качестве студента магической школы: вставать с утра. Неожиданное путешествие напомнило о существовании остального мира. Два года пролетят стремительно. Учитывая, что он не разгадал причину перемещения, то ему стоит подготовиться к будущему.       — Сону-оппа, останови здесь, я куплю тапочки для Суха и вернусь, — попросила Вонён, когда они проезжали мимо маленькой лавки с одеждой для дома.       — Не побежишь за ней? — выгнул бровь Сону, глядя на спокойно сидящего Сонхуна, который разве что проследил за уходом девушки краем глаза. — Думал, после всего, что случилось за эту неделю, ты превратишься в хвостика.             — Ты говорил, что я должен дать ей свободу.       Поняв, что больше ничего ему не ответят, Сону фыркнул и отвернулся.       — Как прошло твоё свидание?       Кёнмин издал горестный вздох, отказываясь снять с лица капюшон худи. Два часа он практически не шевелился, строя из себя мешок с дерьмом и периодически дыша на стекло для того, чтобы драматично написать на нём что-то. Удалось разглядеть сердечко и его собственное имя, после чего Сону с отвращением отвернулся.       — Дай угадаю, тебя отшили, — не расслышав бормотание, Сону вскидывает бровь и замечает, как Сонхун шокировано моргнул. — Погромче пожалуйста, не все тут оборотни с суперслухом.       — Она оказалась моей троюродной сестрой!       Синхронно их лица скривились от ужаса. Суха медленно отодвинулась.       — Я узнал об этом, когда мы целовались в её комнате! — в отчаянии Кёнмин затопал ногами, непроизвольно пиная переднее сиденье, но Сонхун милостиво терпел. Или просто был в шоке. — Случайно увидел детские фотки, а там одна общая, у меня такая же в альбоме есть!       — Как ты…       — Они недавно переехали! Мне мама что-то говорила, но я пропустил мимо ушей, а теперь моя жизнь окончена! Я целовался со своей сестрой!       Последнюю фразу он выкрикнул в тот момент, когда Вонён села в машину и протянула неподвижной Суха тапочки.       Остаток пути они едут в тишине, старательно не глядя на забившегося в угол Кёнмина. Сону даже включил радио, которое никогда в жизни не слушал добровольно, но ничего иного в арендованном автомобиле не было.       «…Магические игры пройдут на острове Чэджу, откуда сейчас уже начинают вывозить жителей, живущих близ огороженной территории. Это первые Магические игры за долгий промежуток затишья, и Республика Корея удостоена проводить их в следующем году».       В «Dark moon» главной героине нужно было попасть в Запретную галерею, и семь рыцарей, разумеется, поспешили помочь ей. Помимо этой причины в руте Джака описывалась его детская мечта стать победителем Магических игр, но в финале тот вышел из игры, позволяя запасному игроку, Суха, занять его место. Таким образом, сюжет превозносил жертвенность любви и прочая-прочая, заставившее сердце Сону вздрогнуть. Читая краткую выжимку в интернете, ему показался очень романтичным данный поступок.       Глядя на Ян Чонвона, Сону одолевали сомнения. Впрочем, неважно. Всё равно эту скрытую сторону сможет раскрыть лишь Суха.       «…на территории, принадлежащей стекольному заводу в Пусане, было найдено ещё одно обескровленное тело. Ранее мужчину объявили пропавшим без вести, и никаких следов полицией не обнаружила до сего дня. Напоминаем, что это не первый случай. Преступник до сих пор на свободе…»       Спинка сиденья дёрнулась назад. Не оборачиваясь, Сону знал кто это.       В узком зеркальце отражалась бледная Суха, глядящая на панель воспалёнными глазами. Стоящая в салоне тишина стала напряжённой из-за тревожного молчания, но, что именно случилось, девушка отказалась пояснять.       — Не надо, — слабо попросила Суха, когда Сонхун потянулся переключить волну. — Пусть стоит.       Они заехали в городок к пяти часам вечера.              Сдав машину, группа села в автобус до супермаркета, возле которого обычно парковались автобусы Деселис, и там же столкнулись со старшекурсниками Чон Ичаном, Чхве Джэхо, Хо Юнджин и девушкой, доселе незнакомой. Исходя из его памяти, та часто сидела в компании Юнджин и Казухи в столовой, да и в коридорах прогуливалась в их компании.       — Рыбка, привет! — первой поздоровалась Юнджин, элегантно выбросив фантики в урну. — Кажется, прошла целая вечность, как я видела тебя.       — Тоже самое могу сказать и о тебе, — улыбается Сону, анализируя расстояние до места сбор. Школьники уже тянулись туда, так что и им не помешает поторопиться. Честно, ему хотелось просто вернуться в свою комнату и насладиться минуткой наедине.       Юнджин ненавязчиво цепляет его за локоть и подтягивает к себе. В чём причина столь странного поведения выясняется сразу же, когда та тихо рассказывает о происходящем в школе. Как-то само собой они собираются в одну большую группу, оттеснив остальных парней назад.       — Мы с Минджон, — кивок в сторону идущей чуть поодаль девушки, — очень расстроены тем, что творится. Всё всегда было ясно и понятно, но за последние дни Деселис изменился. Мне не нравится видеть, как студенты сбиваются в кучки и шепчутся о том, что студсовет запретил распространять, — Юнджин ободряюще похлопала Вонён по плечу, не решаясь как-то иначе поддержать её.       Поездка в Коян дала ложное чувство комфорта, но отдаление от источника неприятностей не означает, что те автоматически решатся сами без каких-либо усилий. Ради нормальной учёбы и жизни в целом для Вонён самым лучшим вариантом было бы опровергнуть слухи и перевестись, ибо человеческая природа такова, что найдутся гнилые люди, которые всё равно будут обвинять жертву. Переезд не спасёт от слухов, но позволит вырваться из осиного гнезда. А уж если несколько ос полетят следом в надежде всё испортить, то расправиться с ними будет проще.       Но для мага нет такой возможности. Если только Вонён не поступит в заграничную школу.       — Мы исключили Шин Соми из нашего кружка, — объясняла Юнджин. — Мне изначально не нравился её характер, но я терпела. Теперь же не хочу иметь ничего общего с этой скандалисткой.       — Точно, — тихо бормочет Суха самой себе. — У Шин Соми магия связана с растениями. И она же угрожала Вонён-щи в столовой.       Слабо представляется, что происходит в голове главной героини, когда та теряет всю юношескую живость. Отпечаток горя, проявившийся ранее в пути, оставался в глубине её округлых глаз.       — Вы говорите о вашем кружке для девушек? Не знал, что Шин Соми участница.       Сону в целом мало что знал. Исходя из отомэ-игры, главная героиня вступила в некий кружок, где нашла пару добрых подруг, которых потом особо не включали в сюжет. Упор шёл на завистниц, изрядно попортивших жизнь Суха, когда обнаружилось всеобщее увлечение ею.       Похоже, от одной удалось избавиться.       — Да, он называется «Шипы и розы», Ким Минджон наша председательница, поэтому вопрос с исключением решился быстро. Она не причиняла тебе проблем до сцены в столовой?       — Иногда смотрела с завистью и лгала в лицо, что рада меня видеть, — пожала плечами Вонён, явно не желая обсуждать эту тему, что уловили и другие девушки.       — В Деселис существует не только проблема Вонён-щи, — подключается Минджон, становясь рядышком. — Я также видела, как несколько парней открыто схватили первокурсника и затащили в туалет. Пока я искала Чонвона, они успели сбежать.       Похоже, что события с поддельными фотографиями затронули абсцесс, зревший глубоко под кожей.       Задумавшись, Сону позволяет утащить себя в парк, где они сталкиваются с первокурсницами. Громкий смех затихает при появлении Вонён в компании популярных лиц академии, и всё бы ничего, но презрительные взгляды просто так не сотрёшь.       — Обязательно так смотреть? Что за невоспитанные девицы? — возмущается Юнджин, чуть ускоряясь, чтобы спрятать Вонён. Суха хмурится, становясь похожей на чрезвычайно надутого кролика. Даже волосы, собранные в два хвостика по дороге сюда усилиями всех пассажиров заднего сиденья (включая Кёнмина), встали торчком.       — Мне всё равно на сплетни. Я, конечно, обожаю их слушать, но даже тупой бы понял, что фотки ненастоящие. Если присмотреться, то видно нарушение пропорций тела, а также смазанные черты лица.       В своеобразной манере Юнджин подбодрила Вонён, на что та слабо улыбнулась. Время близилось к вечеру, Сону очень устал после насыщенных выходных, которые ещё даже не закончились, хотел поспать, переодеться, съесть тонну сладкого, а разборки со всем подряд уже в горле застряли.       Не церемонясь, он поднял подбородок Вонён.       — Вот так и ходи. Твоя голова должна быть высоко поднята, чтобы не упустить никого, кто помышляет о тебе гадости. Если ты думаешь, что я буду приходить на помощь всякий раз, то предлагаю подумать ещё раз, — Сону крепко держит лицо девушки, игнорируя остальных. — Поняла?       — Не надо грубить, — Минджон остаётся не услышанной.       Отправляясь по просьбе Вонён за Сонхуном, Сону понимал, во что втянулся. Тоже самое было сказано Сонхуну, теперь пришёл черед Вонён осознать, что их не будут спасать вечно. Каждый должен сам выбирать свою судьбу и прикладывать усилия к реализации своих желаний.       Сону протянул руку и вытащил на берег. Дальше уже не его дело, какой дорогой им идти.       Чан Вонён обладала качеством, необходимым для выживания вопреки всему. У неё в позвоночнике есть стальной стержень, не дающий согнуться. Только сломаться окончательно под слишком тяжёлым весом.       Вонён оглянулась на одноклассниц.       — Спасибо, оппа, — мягкий голосок очень подходил нежной красоте Вонён, особенно когда она улыбалась, как сейчас. — Я поняла.       Чего никто не ожидал, так это того, что преисполнившись храбрости ли дурости ли девушка с сосредоточенным видом направится к уходящим было одноклассницам. Сону озадаченно приподнял брови, Сонхун встал рядом на опустевшее место и приложил ладонь ко лбу на манер козырька. Суха покачнулась было вслед, но осталась в недоумении.       Все они синхронно приоткрыли рты, когда Вонён перекинулась с девушками парой слов, а затем внезапно началась драка.       — Какого фига? — уронил Кёнмин перед тем, как группа рванула останавливать вопящий клубок. — Все твои друзья немного с прибабахом?       — Да, — рассеянно кивнул Сону, гадая, кто же победит. — Ты же в их числе. Паршивая овца портит стадо. Смотри, во что превратилась Чан Вонён всего после одного дня, проведённого с тобой.       — Очень смешно, — саркастично выдохнул Кёнмин, хватая его за плечи и с силой сжимая. — Если они опять сейчас приползут с синяками, я их лечить не буду! Прекращай использовать меня как бесплатную аптечку.       — Я с лихвой оплатил твои услуги.       Оставив Кёнмина вспоминать, когда же произошло это событие и почему он забыл, Сону скинул его руку и направился прочь из парка. Пожалуй, пока самые активные лица заняты разборками, ему стоит скрыться на горизонте. За сутки ему хватило компании тех четверых.       На подходе к парковке Сону издали замечает знакомую фигуру в окружении толпы подростков и чуть не стонет в голос от разочарования. В связи с занятостью президента студсовета он наивно предположил, что есть время до прямого столкновения с ним, но поглядите и распишитесь: Ян Чонвон собственной персоной обретался на посту как финальный босс.       На ум пришли предупреждения Ли Джэука и Чу Чимина. А ведь на тот момент они относились лишь к инциденту в столовой, сейчас же к списку претензий прибавится его уход без предупреждения и пренебрежение обязанностями. Сону скрестил руки на груди, решительно не понимая, когда он подписался на должность раба студсовета, однако голые факты таковы, что он и не отказывался.       С протяжным вздохом Сону присоединяется к незнакомым девочкам лет пятнадцати-семнадцати на вид, взбудоражено обсуждающих что-то.       — Смотри-смотри!       — Дай сюда! Боже мой! Откуда это у тебя?       — Я сфоткала его издалека! Прикиньте, я вообще не ожидала увидеть его, просто шла в магазин по просьбе мамы. А там он! Он покупал воду и два сэндвича с курицей, я потом купила такие же.       — Какие?! Я тоже хочу!       — Он такой красивый, мамочки!.. Ты узнала его имя?!       Они сгрудились вокруг телефона одной девочки, пища и волнуясь настолько громко, что Сону невольно заинтересовался. Да и Чонвон в этот момент проходил мимо с Рики и другим его одноклассником-оборотнем, незнамо как оказавшихся в его обществе.       Прислушавшись, Сону уловил отголоски разговора.

      — …я не уверен, но решил, что должен сообщить, — невнятно рассказывал Нишимура с чупа-чупсом во рту, поправляя капюшон худи. — Таки видел, как Ким Раым-сонбэ кричала на Чан Вонён.

      — «Кричала» слишком сильно сказано, — покачал головой названный Таки, крутя тяжёлый баскетбольный мяч на мизинце. — Они просто не выглядели слишком довольными друг другом, но это произошло ещё до того, как фотографии распространились по школе. Поэтому… я подумал, что это странно.       — Правильно сделал, — задумчиво похвалил Чонвон, скользнув взглядом по магазинчику, возле которого притаился Сону. Страх быть пойманным взорвал грудную клетку. Оставалось радоваться, что расстояние слишком далёкое, дабы оборотень расслышал неровный стук сердца.       — Тогда мы правы?       — Сложно утверждать, когда нам доподлинно ничего не известно, — продолжил Чонвон, отворачиваясь к радости Сону. — Единственное… Ким Раым действительно обладает магией визуализации рисунков. Что это значит в реальности, мне неизвестно, но я попробую выяснить. Спасибо, что рассказали.       Сону прижался плечом к девчушке с длинными волосами и нервно убрал мешающуюся прядь в сторону. Та же прекратила вертеться из стороны в сторону от возбуждения при виде фотографий Ли Хисына, сделанных исподтишка, и, наконец, вся компания по очереди заметила присутствие пятого лишнего.       — Да не за что, — пожал плечами Рики, отбирая баскетбольный мяч у одноклассника. — Я вообще-то искал Сону-хёна, чтобы поговорить на эту тему, но что-то не видел его с утра.       Чонвон смурнеет, из-за чего упомянутый шарахается за спину застывшей девочки и прикладывает палец к губам, когда её подруги синхронно заглядывают туда.       — Найдёшь его завтра, — обрубает президент, и они уходят.       Сону в изнеможении подпирает себя рукой, другой вытирая пот со лба, затем без перехода мило улыбается девочкам-подросткам. Возражения (были ли они?) затухают в корне.       Через пять минут они оживлённо обсуждают айдолов нынешнего поколения. Он никогда не увлекался к-поп культурой, однако всегда наготове, когда нужно оценить красивых молодых парней. Сону доходит до того, что спорит на тему того, насколько гармонично смотрелся бы на сцене Ли Хисын, когда чья-то тень падает на импровизированный кружок по интересам.       Все пятеро поднимают головы и одновременно округляют глаза.       — Ты в курсе, что Пак Чонсон вчера поднял на уши практически всё мужское общежитие в поисках тебя? — Хисын собственной персоной озадаченно наблюдает за сидящим в окружении девушек Сону. На нём тот же прикид, что и на фотографии, бессовестно сияющей с огромного дисплея новенького планшета.       — Теперь да, — отвечает Сону, спокойно кладя планшет так, что фотка оказывается на обозрении.       Хисын хочет что-то сказать, но осекается.       — Что? Это я?..       — Было приятно познакомиться, и я бы с удовольствием продолжил нашу беседу, однако мне пора, — перебивает шокированный лепет Сону, широко улыбаясь скульптуркам четырёх подростков, до сих пор не принявших тот факт, что объект сталкинга оказался прямо перед ними.       — Подожди минутку, Ким Сону. Откуда там моя фотография?..       — Поздравляю, твой фанклуб цветёт и пахнет даже за пределами Деселис, — скучающим тоном резюмирует Сону, тычками пальцев понукая Хисына следовать впереди него. — Я проверил членство, взносы, логотип, всё соответствует стандартам. Можешь не благодарить!       До отбытия автобуса оставалось мало времени, и всё же Сону отдаляется от опасной парковки. Чонвон и пара первокурсников вернулись, поэтому ему хотелось оттянуть момент встречи с главным львом прайда. Помилуйте его бедные нервы! За последние сутки он достаточно беспокоился, и никто не смеет обвинять его в передышке.       — Интересно, почему же я не в курсе неких стандартов, которые применяются к моему фанклубу?       — Потому что раньше следовало брать данный вопрос под контроль, — отрезает Сону.       Хисын сегодня предпочёл простой лонгслив и широкие джинсы, став похожим на студента колледжа, чем ученика магической школы. Впрочем, учитывая, что парень сейчас на четвёртом курсе, то возраст как раз подходящий. Около двадцати же, да?       — Ладно, — сдаётся главный герой отомэ-игры, поправляя шапку-бини. — Но где ты был? Чонвон упоминал, что передал сопровождение студентов тебе. Я думал, что встречу тебя утром, раз вчера вечером не получилось.       — Где был — сейчас нет, — парировал Сону и вздохнул. Они вроде как зарыли топор войны, так чего Хисын пристал к нему?       — Я пойму, если ты просто скажешь, что не хочешь отвечать. Незачем вставать на дыбы от любого моего вопроса.       — А, и правда. Ты также поймёшь, если я пошлю тебя подальше?       Остановившись у обочины, Хисын снимает с плеча сумку и достаёт оттуда внушительный том. По обложке сразу становится ясно, что он принёс «Историю Деселис», которую молча сунул в руки удивлённому Сону.       — Зачем ты даёшь мне книгу?       Хисын как-то насуплено застёгивает замок, избегая пытливого взора. Только не говорите ему, что теперь честь получать знаки внимания перешла от Суха к нему? Сону отчётливо помнит, как больше недели назад Хисын взял в библиотеке книги по флористике, и именно они оказались на парте главной героини после.       Дрожь ужаса пробежала по спине.       — Твой язык кошка проглотила? — Сону открывает «Историю Деселис» и проверяет форзацы на наличие подписей. — Вроде и не новая, и не старая.       — У моей семьи оставалось несколько томов, — не глядя, отвечает Хисын. — Я попросил отправить один по почте, потому что твой библиотечный экземпляр испортился. Других способов получить «Историю Деселис» нет, если только ты не знаком с кем-то с магией восстановления материи. Да и вряд ли получится — при печати использовался специальный станок, исключающий дальнейшее вмешательство.       — Чтобы студенты не вносили поправки, — понимает Сону, с любопытством проверяя содержимое. — Она полностью идентична. Неужели при перепечатывании последней версии твой отец решил сохранить для себя пару штук? Для чего?       — Возможно, для меня, — пожал плечами Хисын, уходя с пути сигналящего велосипедиста.       Сону поспешил убрать неожиданный подарок в свою сумку, ставшую неуютно пустой после превращения Суха в человека. Дают — бери, бьют — беги. Правило простое как мир.       — Спасибо, — улыбается Сону более спокойно. В виду других, более требовательных к поиску решения проблем он упустил из виду эту. Приятно, когда кто-то даже без просьб помогает ему.       Испортившееся настроение Хисына тает как мороженое на солнце. Брови разглаживаются, а надутость щёк спадает, возвращая прежнюю невозмутимость. Хотя довольно мило, что, вымахав выше ста восьмидесяти, тот сохранил детскую реакцию на необоснованные упрёки.       Сону предпочитает парней с мягким сердцем, чем тех, кто будет с пеной у рта отстаивать мнимую мужественность. Зачастую у подобных альфа-самцов член размером с перчик чили. И нет, маленький не значит удаленький.       Сону сосредотачивается на парочке, идущей в противоположную сторону от парковки. Невольно в голове всплывает подслушанный разговор о возможном участии Ким Раым в подставе Вонён, а также захлёбывающиеся признания Ли Ёнбина о зелье, лишающем сил.       — Сону, — медленно тянет Хисын. — Я не помню, что рассказывал тебе о своей семье.       — Плохая же у тебя память.       — Нет, я точно помню, что не рассказывал. Мы никогда не общались близко до сей поры, так откуда ты знаешь про моего отца?       «От верблюда под названием «Dark moon»! Как же не вовремя ты включил свою проницательность». Кажется, парочка собирается опоздать на автобус и вернуться другим способом. Меньше всего Сону хочется, чтобы они привели его к отелю, но если цель иная? Юнджин начала беспокоиться о внутреннем порядке школы, и это оглушительный звоночек, дабы покончить со всеми препятствиями его спокойной жизни.       — Тутти рассказал нам о Магических играх. А когда речь идёт о столь масштабном событии, то наружу выходят любые подробности всех инцидентов, связанных с ним. После того, как предыдущий директор Деселис был публично пойман на своих преступлениях, думаешь, что твоя конфиденциальность сохранена? О нет, Ли Хисын. На самом деле, я — это только начало. Привыкай к тому, что отныне твоё имя будет связано с самым громким преступлением магического сообщества.       Хисын бледнеет.       В отомэ-игре рут Хели основан на трагической предыстории Суха. Ностальгическая любовь к флористике у неё возникла благодаря матери, увлечённой своим садом и перед смертью вручившей главной героине цветок оттуда. Совсем маленькая девочка сжимала увядшую розу, когда обнаружила иссушённые тела родителей в опустевшем мрачном доме.       Конфликт между ними возник по этой причине. Ли Чжэин, он же отец Хисына, предыдущий директор Деселис и таинственный серийный убийца магов. Он убил родителей Суха, и по его следам она последовала в Корею.       Жаль, что игра в полной мере не раскрывала характеры персонажей и взаимоотношения между ними, рассчитанная в основном на подростковую аудиторию. Сложно сказать, как Суха преодолела столь огромное препятствие на пути их любви.       — Ты знаешь, что мой отец…       — Я знаю всё и немного больше, — Сону похлопал едва дышащего Хисына по плечу. — Давай отмирай, чего так испугался? Я же не обвиняю тебя ни в чём, наоборот. Благодаря тебе теперь мне не придётся ломать мозг над восстановлением книги. Весьма удобно.       — Тебя волнует лишь это?! — несдержанно вскрикивает Хисын, вынуждая Сону резко шлёпнуть снизу по подбородку. Прикусив язык, тот становится гораздо тише. — Ты осознаешь, что мой отец совершил целую кучу преступлений? Книга такая ерунда по сравнению с его проступками.       — Тогда что ты хочешь? Книгу не отдам, — раздражённо цокнул Сону, привставая на цыпочки и опираясь рукой о парня в попытке разглядеть, куда свернули Ли Ёнбин и Ким Раым.       Словно сомневаясь в его рассудке, Хисын хлопает ресницами и нервно убирает чёлку дрожащими пальцами. Неестественный оттенок кожи проигрывает смуглому тону, который ему невероятно шёл, по мнению Сону. Чтобы не лицезреть упыря, он снова хлопает Хисына по подбородку.       — Если хочешь ударить меня за преступления моего отца, тогда тебе стоит целиться выше.       — Почему я должен портить свой маникюр из-за твоего отца? — возмущённо фыркает Сону, отталкивая Хисына подальше от себя. На всякий случай. Вдруг тот захочет почесать лицо об его кулаки.       На пару секунд устанавливается молчание, в течение которых Сону мысленно прокладывает карту района, делая заметки, куда могла направиться злополучная парочка.       — Слушай, ты итак умом особо не блещешь, не надо портить впечатление о себе, говоря подобную ерунду направо и налево. Дети не ответственны за деяния родителей. Заруби на носу, набей на лбу, запечатай, распечатай… В общем, делай, что хочешь. Если за сим всё, тогда я пойду.       Отказываясь стоять и дальше слушать разжижающую мозги чушь, Сону уходит. Но быстро возвращается, вручая сумку в руки застывшего как истукан парня.       — Отдай Чонвону. И иди уже!       Чуть ли не пнув Хисына на прощание, Сону освобождается от ноши физической и психологической и следует по маршруту ушедших студентов. Честное слово, не могли бы события как-то координироваться между собой? В планах следующим пунктом на воскресенье стояла обжигающая ароматная ванна со свечами, а не сталкерство за парочкой абьюзера и тряпки.       В городке нет небоскрёбов, максимум этажей десять в единичных экземплярах, уличные камеры лишь на крупных перекрёстках да возле некоторых частных организаций. Сону совсем не удивлён, что пара отдалилась от центра в сторону менее населённых районов. Если вечеринки с наркотиками для Ёнбина и Раым обыденное событие, то они наверняка облазили все сомнительные места в поисках уединения.       Засунув руки в карманы брюк, Сону спокойно идёт прямо посередине дороги. Небольшого мысленного усилия достаточно, чтобы пара шла, не оборачиваясь и при этом правда не подозревая о третьем лишнем.       — Вытянем этих придурков и вернёмся, — лепечет Ли Ёнбин, на ходу затягивая девушку в слюнявый поцелуй. — А потом…       — Но нам в школу завтра.       — Бля, не порть настроение. Значит, придёшь ко мне после отбоя, поняла?       Нахмуренный Сону останавливается и громко чертыхается, привлекая к себе внимание вздрогнувшей парочки. Если ему всю дорогу придётся слушать и смотреть, как они лижут друг друга, то он лучше выколет себе глаза! Нет, правда, неужели обязательно проявлять свои отвратительные манеры там, где люди ходят?       — Ким Сону?! Что ты тут делаешь?!       — Пытаюсь удержать скудный завтрак в животе, — недовольно сообщает Сону, снимая кепку, чтобы поправить залежавшиеся волосы. — Но ещё минута в таком режиме, и меня правда вырвет.       — Что за хрень?!       — Ой всё, помолчи, а. Пошли уже, куда вы там направлялись. По дороге как раз расскажешь, что происходит.       Сону не учёл, что его отсутствие переполошило почти всех. В тот момент, когда автобус выехал с парковки без него, Сонхун распахнул окно и призвал оборотней из второго сделать тоже самое. Так он и Джейк (и сидящие впереди Суха с Вонён) узнали, что Сону нет нигде.       — Стой! — Джейк едва успел схватить Сонхуна за измочаленную спортивку, когда тот сдвинул окно ещё шире, намереваясь выпрыгнуть прямо на ходу.       — Пак Сонхун, сядь на своё место! Мы уже едем в Деселис. Все опоздавшие доберутся своим ходом, — Чонвон поднялся с переднего сиденья, осознав масштабы творившегося безумия.       — Считай, что я тоже опоздал, — пожал плечами Сонхун, сбрасывая спортивку на ошарашенного Джейка. — А ты либо со мной, либо не лезь. Я без Сону никуда не пойду.       — Ты псих?! Сонхун, чёрт возьми! Хотя бы скажи стае, чтоб не прыгали следом!              ***       Донгю моргнул.       — Ты оглох или как? Бля, почему ты до сих пор такой тупой? Сынмин, он меня бесит.       В помещении их было несколько. Он каждого запомнил на всю жизнь: Пак Дохва — лидер, самый мерзкий тип, О Сынмин — подпевала, любящий зажимать его в кабинках туалета, чтобы преподать урок, Но Ноён — ни рыба ни мясо, больше занятый тем, что пытался подцепить любую юбку. Были и другие, но именно эти трое считали своей обязанностью испортить ему жизнь.       Если бы Донгю знал, что даже в магической школе ему придётся снова бороться за себя, то уговорил бы родителей не соглашаться на предложение директора. Лучше учиться на вечернем отделении, там, где никто его не знает. Он усвоил, что лучше просто держать язык за зубами, ибо даже маги терпеть не могли чудаков. А его только так и называли с детства.       — Ну и? Шевелись, мать твою! — нетерпеливый голос Дохва окреп ко второй фразе, сотрясая затхлый воздух душного склада. Бросив ненавистный взгляд, Донгю потянулся за шприцем.       Сынмин забирает предмет, небрежно затягиваясь косяком. В приглушённом свете единственной работающей лампы обесцвеченные волосы делают его похожим на гопников старого поколения, ошивающихся по улицам и портящих воздух одним существованием. Что недалеко от правды.       Донгю вспоминает, как О Сынмин ходил по школе, как разукрашенный павлин, ища неприятности на каждом шагу. Причина подобного глупого поведения выяснилась, когда он спровоцировал не того человека.       — Эй, придурок, смотри, куда идёшь! — визжал Сынмин, столкнувшись в коридоре с третьекурсником из команды по футболу. Донгю тогда притаился за поворотом, иррационально боясь, что заполошенное дыхание будет услышано им и сеанс прошлых издевательств возобновится.       Шим Джеюн остановился, с исследовательским интересом глядя на ругающегося парня. За два месяца обучения Донгю узнал многое о популярных учениках, в том числе и о вспыльчивом пироманте. Единственным человеком, которому удавалось ставить его на место, был Ким Сону. Уж точно не Сынмин, считающийся середнячком.       — Кого ты только что назвал придурком?       Сынмин, наконец, узрел личность человека, на которого наткнулся, и неуверенно поджал рот. Ненадолго.       Преисполнившись духа, набранного непонятно откуда, он расправляет плечи и выставляет ногу вперёд в горделивой позе.       — А что, тут так много вариантов? Глаза разуй пошире, когда шляешься по людным местам.       Не дав договорить, Джеюн резко шагает на Сынмина, вынуждая его отступить к стене. С расстояния в несколько метров Донгю скорее угадывает, чем видит, что тот вспотел, хотя поблизости даже намёка на огонь не было.       — Часто вижу, как ты хохоришься на других, но никогда не думал, что ты настолько глупый, — негромко молвит Джеюн. — Путаешь меня с первашами? Или путаешь себя с кем-то, кто действительно стоит внимания?       — Ч-чего тебе надо?!       Сынмин пытается обернуть положение в свою пользу, замахиваясь каменным кулаком. Невольно поджилки Донгю трясутся от воспоминаний, как те же кулаки причиняли ему дикую боль.       Однако Шим Джеюн оказался птицей совершенно другого полёта.       Прямо перед носом завизжавшего Сынмина вспыхивает кольцо пламени, и тот шарахается к стене уже сам. Пот скользит по вискам, пока он отряхивает искры с пиджака под спокойным пристальным взглядом.       — Ты можешь продолжать строить из себя павлина, — продолжает Джеюн, засунув руки в карманы штанов. — Однако, предупреждаю, — он наклоняется, и огонь движется вместе с ним, замирая в паре дюймах от искажённого ужасом лица Сынмина. — Ты никогда не сможешь стать им.       — Ч-что?       — Я знаю, что ты делаешь, — Джеюн улыбается, что кажется ещё опаснее, чем вспышка эмоций. — Копируешь стиль, поведение, манеру речи Ким Сону. Но помимо того, что он ярится на всех подряд, он также является самым умным учеником Деселис. Тебе никогда даже близко не подобраться к его уровню.       Прежде чем уйти, оставив хулигана в полуобморочном состоянии, Джеюн щёлкает пальцами, отзывая пламя. Сынмин скатывается вниз по стене, обессиленно сжавшись в комочек.       Донгю так странно видеть, как кошмар его школьных будней столь слаб и жалок перед лицом по-настоящему опасного человека.       — Честно говоря, ты даже не настолько симпатичен.       Сынмин хватает Донгю за локоть, так сильно пережимая каменными пальцами руку, что он боится её потерять. Шприц сверкает, прежде чем иголка пронзает вену в предплечье, где уже живого места от уколов не осталось.       Уродливо ухмыляясь, Сынмин сидит на корточках и курит, наблюдая за корчащимся в агонии первокурсником. Раньше ему спаивали зелье, но за последнюю неделю троица решила стать изобретательнее. Как будто недостаточно того, что они превращали его в боксёрскую грушу, заставляли пить воду из унитаза, засовывали мусорные объедки в трусы и заставляли ходить так весь день. Таки долго пытался добиться ответа, почему от него несёт за версту, но Донгю слишком привык избегать любого намёка на правду об истязаниях. Никто всё равно не поможет.       Никто не спасёт.       — Ну и где твои друзья, а? — ласково спрашивает Дохва с дивана.       Помещение, где они часто зависали, напоминало складскую постройку. Давно заброшенную, в тихом районе, благодаря чему (а также магии отвлечения Но Ноёна) творящиеся здесь дела остаются скрытыми. Донгю ненавидел выходные, потому что тогда у хулиганов развязывались руки и пробуждалась изощрённая фантазия.       Ничего не отвечая, Донгю на самом деле и рта раскрыть не может из-за воздействия антимагического зелья. Первые минут десять или пятнадцать тело будто перекручивалось в мясорубке, отключая чувства по очереди, пока зелье не затрагивало горящий внутри каждого мага центр сосредоточия силы. После этого наступал предел.       — Я, блять, сказал ему притащить кого-то, чтобы разделить бремя, но этот придурок до сих пор упрямится, — голос Дохва теперь слышится издалека, часть звуков теряется на полпути к мозгу. — Такой тупой. Я устал с ним возиться, нам нужен кто-то другой.       — Мы могли бы сами подойти к первашам, — предлагает Сынмин, выдыхая вонючий дым в осоловелое лицо Донгю, после чего садистски прижимает тлеющую сигарету к его локтю. — С кем он там общается?       — Такаяма — оборотень, с ним проблемы не нужны, — тихо говорит Ноён, лениво кидающий кубик Рубика в воздух. — Будет сложно поймать его, и мы точно не знаем, как жижа действует на этих собак.       — Чан Вонён — игрушка Ёнбина, — продолжает размышлять Дохва, укладывая ноги в грубых ботинках на стол, заставленный напитками, снэками, прочей снедью. — Хотя я бы не прочь притащить её сюда. Он ведь уже попробовал девчонку, пусть делится.       — Ну это ещё не ясно. Сейчас вокруг неё слишком много шума.       — Ты прав… Тогда другой вариант. Кто там был из первашей? Эй, Сынмин! Я не помню их чёртовы имена, думай давай.       — Ким Юнвон не оборотень, есть ещё близкий дружок этого — Нишимура.       При упоминании последнего имени Донгю дёргается. Только не Рики!       — Опа, как заёрзал. Тогда точно его в следующий раз схватим. Какой у него тип магии? Нам не нужны менталисты типа Ли Хисына или Ким Сону.       Единственная ясная мысль в голове: «Не допустить, чтобы Рики попался им». Донгю слишком долго прожил как отшепенец, глотая крохи привязанности то там, то тут. Он старался не показывать, что у него никогда не было друзей, старался стать правильным другом для Рики, человека, который показал ему радости обычной подростковой жизни.       После поступления в Деселис выяснилось, что некоторые способности даже среди магов вызывают опасение, отчуждение и страх. Донгю помнил, как класс замер, впервые узнав, что среди них учится провидец. Только Рики на перемене напал на него с горящими от любопытства глазами, прося погадать на его судьбу.       Остальные тоже просили. Просто не всем нравится, когда будущее оказывается не тем, о котором они мечтают.       — Когда эффект зелья пройдёт, можешь снова заглянуть в будущее и посмотреть, как быстро Нишимура Рики станет ползать тут рядом с тобой, — грубо хохотнув, предложил Дохва.       — Ему не нужно заглядывать в будущее ради такой фигни. Никто из нас больше не будет ползать перед вами, ублюдки.       Капилляры в глазах Донгю лопнули от перенапряжения. Он неуклюже крутит головой в сторону входа, где стоял злой высокий первокурсник, сплюнувший палочку от чупа-чупса на землю.       Тени начинают собираться за спиной Рики, демонстрируя опасную силу, которую раньше тот использовал только потехи ради. Когда Донгю приходил в комнату Рики и Таки, то все трое устраивались на одной кровати и надрывали животы от смеха, когда стена напротив становилась полотном для театра теней. В ход шли все возможные мульфильмы, сериалы и фильмы, которые приходили ребятам на ум. Начиная от Рейнджеров и заканчивая Титаником.       Теперь же тени угрожающе сгущали мрак в одном участке склада.       — Чёрт, — тихо шипит под нос Сынмин и хватает Донгю за горло каменной рукой. — Он повелитель теней.       — Вижу и без твоего умного комментария, — бросает Дохва, выпрямляясь на диване с серьёзным видом. Никто из них не ожидал, что уединение будет внезапно прервано. — Как ты нашёл нас, пацан?       — Жопой об косяк, — аргументированно ответил Рики, вызывая нервный тик у Донгю и раздражение у остальных.       Прежде чем что-то действительно произошло, Сынмин поднимается с пола, удерживая задыхающегося Донгю. Рики хмурится при виде друга, отчаянно царапающего каменную кожу, но добившегося лишь обломанных ногтей.       — Если ты думал, что ворвёшься сюда, как герой, и спасёшь его, — Дохва расслабляется и откидывается на спинку дивана, — то ты идиот. Иди сюда, раз пришёл.       — И побыстрее, пока я, — Сынмин с силой бьёт Донгю в живот, игнорируя гневный крик Рики, — ещё не начал играть с ним всерьёз.       Ему хочется завопить во всё горло, чтобы Рики ушёл. Незачем следовать чужим приказам, нужно валить подальше, пока есть возможность! Из горла вырывается лишь слабый хрип, который почему-то останавливает Рики.       Проходит секунда, другая. Тени возвращаются на свои места, будто ничего и не было.       Донгю закрывает глаза, слеза бессилия катится по щеке. Он так хотел защитить своего друга, а теперь они оба здесь.       — Пошёл ты! Отпусти его!       — Ударь его посильнее, ты что, утром каши мало сожрал?! Он заебал орать!       — Мы всё равно выйдем отсюда! Думаешь, что такой всесильный?!       — Закрой рот!       Сквозь дрожащие прикрытые веки Донгю слышит всё, что происходит на складе. Рики очень быстро всунули в рот антимагическое зелье, и до него дошёл весь ужас ситуации почти сразу, когда тени в беспорядке рассыпались прочь. Если раньше Нишимура считал, что хулиганы просто побьют их и отпустят, то сейчас за криками скрывалось отчаяние.       Люди, которые не чурались наркотиков, издевались над младшими, спокойно обсуждали изнасилование несовершеннолетней школьницы, методично ломали психику Донгю под кайфом способны на всё. Они хуже старшеклассников из обычной школы, куда он ходил до Деселис. Те могли довести жертву до суицида, но не пачкали руки лично.       — Эй, вставай, — Сынмин хватает его за воротник и тащит по земле, помогая себе ударами ноги в спину. Окунув до горящих лёгких в бадью с дождевой водой, набирающейся туда по водостокам, Сынмин добивается полного пробуждения.       — Ну-ка, обнимитесь, голубки. Так нормально, Дохва?       Сквозь пелену Донгю различает окровавленное лицо Рики, надсадно дышащего у стены. Длинные ноги друга раскинулись в стороны, и Сынмин устраивает мокрого Донгю поверх них, заставляя одной рукой обнять Рики за шею.       Пользуясь моментом, он быстро проверяет раны, отмечая разбитый нос и губы, широкую ссадину на скуле, но это отнюдь не показатель снисходительности. Хулиганы предпочитали бить по ногам, животу, чтобы скрыть следы, а сейчас столь открытое избиение означало, что ребят не выпустят из склада сегодня.       Из разговоров Донгю знал, что те часто возвращались в академию на машине дружков из города, которые считали Деселис чем-то вроде частного интерната. Впрочем, как и остальные жители. Время давно перевалило за условленный срок, когда студенты возвращались. Как президент предупреждал — никто не ждал опаздывающих, и никто не бегал за студентами, если те не посещали занятия. У них ведь даже коменданта в общежитии не было, из-за чего последнюю неделю Донгю приходилось ночевать на пороге комнаты Дохва.       — Реально как голубки, — морщится Дохва, ставя ногу на подлокотник кресла и нагибаясь к ним. — Ноён сфоткай их. Где там телефон?       Знакомый телефон, на который они повадились снимать издевательства над ним в выходные дни, извлекли из-под дивана и передали лидеру. Тот принялся изображать из себя именитого фотографа, выгибаясь в разные позы перед двумя жертвами, вцепившимися друг в друга, как в спасательный круг.       — Зачем ты пришёл? — тихо спрашивает Донгю, жалея, что не может ударить Рики за сумасбродство. — Надо было уйти, если видел, что происходит.       — Я пришёл, потому что увидел, что происходит, а теперь заткнись. Я всё ещё не разговариваю с тобой.       Неизвестно, сколько бы продолжались мытарства, но всё прекращается в тот миг, когда дверь натужно скрипит, пропуская компанию из трёх человек. И, если двух Донгю узнал по прежним взаимодействиям и упоминаниям группой хулиганов, то лицо посередине, с улыбкой обнимающего Ли Ёнбина и Ким Раым, оказывается полной неожиданностью.       Абсолютно каждый на складе перестаёт делать то, что делали, настороженно встречая весело фыркнувшего Ким Сону, чья жизнерадостность дико контрастировала с общей атмосферой.       — Доброго вечера, друзья, — приветствует он, словно пришёл на встречу выпускников. — Сынмин-сонбэ, давно не виделись!       Второкурсник Ким Сону один из популярных личностей в Деселис. Мало того, что он занимал первые места в учебном рейтинге параллели и дружил с половиной академии, так он оказался самым красивым парнем, которого Донгю когда-либо видел вживую. Другие тоже отличались хорошей внешностью, но почему-то именно Сону неуловимо отличался. Может быть в том вина приветливый характер, а может быть опасная способность.       Поначалу Донгю думал, что гипноз уж точно пострашнее его предвидения. И его мнение осталось таковым. Удивляло отношение к Сону остальных.       Никто не стремился устраивать ему подлянку или избегать, наоборот. Вступление Сону в студсовет открыло многим возможность подойти и поговорить с ним о всякой ерунде, чему Донгю не раз становился свидетелем. Он и сам порой задумывался, каково было бы стать объектом беспредельного внимания Сону.       Сейчас его эмоции смешались.       — Он захотел присоединиться к нам, — как ни в чём не бывало сообщил Ли Ёнбин, проходя мимо застывшего Дохва и падая на диван. — Пошли, Сону-я, садись сюда смело.       — Надеюсь, никто не против, что я тут, — внезапно Сону кажется обеспокоенным.       — Какого чёрта?.. — одновременно спрашивают Дохва и Рики, следя за передвижениями неожиданного гостя.       — Ты нахера его сюда привёл? — злится Но Ноён, вставая с того места, куда спокойно уселся Ким Сону. — Придурок совсем?!       — А что такого? Он нормальный пацан, мы с ним поговорили о многом. Мне кажется, нам как раз не хватает его способностей в банду.       — Какую банду, ты дебил? Он тебя загипнотизировал или что? — Дохва кажется обеспокоенным поведением давнего знакомого и обходит Сону стороной. Тот же и взглядом не удостоил сплетённых в объятиях Донгю и Рики.       — Как много ты ему рассказал?       Донгю невольно смотрит на выход. Пока те разбираются между собой, стоит ли рискнуть и попытаться сбежать? Ноги у них подлиннее будут, однако после избиения нет живого места на теле. Хочется просто лежать и надеяться, что потеряешь сознание от неудачного удара.       — Я думал, что ты нормальный, — внезапно говорит Рики, не сводя глаз с Сону, который по-хозяйски схватил папиросную бумагу и начал скручивать косяк. — Мы же тусили вместе раньше… Я думал, что мы подружились! Какого чёрта ты тут делаешь?!       Не отвечая, Сону требовательно шевелит пальцами в сторону Сынмина и суёт в рот сигарету. Как собака на побегушках, Сынмин подскакивает к нему, зажигает и со смущением, подобно юной девице, остаётся стоять рядом.       В полутёмном помещении изящно сидящий на старом грязном диванчике хрупкий юноша кажется неестественным зрелищем. Донгю следит за тем, как полные губы обхватывают тонкую сигарету, зажатую промеж белых пальцев, и невольно сглатывает.       — Мало били? — приподняв брови в их сторону, интересуется Сону у Дохва. — Такие разговорчивые.       — Откуда второй? — удивляется Ли Ёнбин, усаживая свою притихшую девушку на колени.       — Увязался за первым, — пожимает плечами Дохва, всё ещё с подозрением поглядывая на невозмутимо курящего Сону. — Мне казалось, что членство в студсовете идёт вразрез с разгульным образом жизни. Не ожидал от тебя такого.       — Ой, — морщится Сону, наконец, показывая иные эмоции помимо расслабленного удовольствия. — Не напоминай мне пожалуйста, сонбэ. Если бы ты знал, как сильно меня там всё бесит. О Ян Чонвоне вообще не упоминай, он меня преследует везде. И на парах, и в столовой, и в общаге. Хорошо хоть, с Ёнбином-сонбэ удалось сконнектиться, а то я думал с ума сойду тут. Знаешь, как сложно постоянно занимать первые места в учёбе? Я сейчас даже не хвастаюсь, я жалуюсь, потому что меня никто наверное кроме вас не поймёт.       — Да что ты? — удивляется Дохва, отгоняя Сынмина и усаживаясь по другую сторону от Сону. — Ну расскажи, какие проблемы могут быть у примерного отличника?       Каким-то невероятным образом, даже без использования способностей, Ким Сону занял центральную позицию среди них. Пока они болтали о том, как тяжело учиться, разговор плавно перешёл на способы расслабления, которыми пользуются хулиганы.       — Урод, — исступленно шепчет под нос Рики, не отводя взгляда со смеющегося Сону.       Чтобы не привлечь снова внимания, Донгю торопливо закрывает ему рот. Но не глаза.       — Мне не нравится, как он на меня смотрит, — замечает Сону, принимая открытую бутылку пива из рук Но Ноёна, который даже Дохве ничего лишний раз не подаст. — Зачем вам вообще эти птенцы? Они же бесполезны.       — Задница твоя бесполезная, — мычит Рики сквозь прижатую ладонь, но смысл угадывается всеми, из-за чего Сынмин с мрачным лицом встаёт с пола, куда сел, чтобы получше слышать слова Сону.       — Чёрт, — раздавшееся шипение отвлекает парня от убийственных намерений, когда Сону случайно разливает часть напитка на себя. — Блин! Как это невыносимо! Джей-хён итак мне весь гардероб испортил, теперь это! Мне проще голым ходить!       Дохва тянется, чтобы забрать бутылку. Он отпивает, не сводя грязных глаз с ругающегося Сону.       — Как я выгляжу? — уточняет Сону у Сынмина, снимая кепку, и замечает телефон. — Можешь на секунду открыть камеру, я хочу проверить?       — У меня есть идея получше, — вдруг говорит Дохва и протягивает ему знакомый до боли бутылёк. Именно в них те хранят антимагическое зелье, и всё нутро Донгю дрожит от понимания, что намечается нечто совсем нехорошее.       Любопытно хлопая длинными ресницами, Сону принимает бутылёк и выжидательно смотрит в ответ. Дохва начинает расхваливать наркотик, объясняя, что благодаря нему проблемы забываются напрочь, так что ему не придётся сейчас переживать об оценках, школе, студсовете, испорченной одежде и прочем. Нужно лишь отпить глоток и дать телу расслабиться.       Что-то внутри Донгю требует раскрыть истинное предназначение зелья.       Но он смотрит на гневного Рики, на Сону, в предвкушении облизавшего губы, и молчит. Как бы то ни было, их заставили, а вот Ким Сону пришёл сам. Никто не виноват в том, что с ним сделают после того, как убедятся, что страшная способность гипноза больше не помеха.       Сону делает пару глотков и морщится от противного вкуса. Чтобы запить он отбирает пиво и жадно присасывается.       — Ерунда какая-то, — кашляя, просвещает он всех, кто следит за ним жадными глазами. — Что-то я не чувствую, что…       Ровная осанка нарушается, когда Сону прикладывает два пальца к виску и прикрывает веки. Его лицо ещё красивее без эмоций.       Донгю знает, как оно действует. Сперва уносит в туман прочие мысли. Пол поднимается, потолок кружится, а тело кажется слишком тяжёлым, неуместным. По очереди перестаёшь чётко видеть, слышать, осязание притупляется, запахи исчезают, даже думать словно бы перестаёшь, и в этот момент происходит нечто более ужасное. Твоя сущность оказывается за барьером.       Сону роняет пузырёк куда-то между ног, покрепче вцепляется в бутылку с пивом и плавно падает на спинку, задирая голову кверху. Дохва рядом шепчет успокаивающие слова, одновременно кладя руку на ладонь Сону. Он медленно скользит касаниями к плечу, улыбаясь шире с каждым произнесённым словом. Отчего-то подобная тактика кажется Донгю страшнее, чем немедленное избиение. По крайней мере, его унижали, но оставляли подобие достоинства, а вот намерение по отношению к Ким Сону не включали в себя сохранение его чести.       — Чёрт, зачем он выпил? — Рики пытается подняться, что сложно с Донгю на коленях. Но встать у него не получается — ранее Сынмин отбил ему оба колена, заставляя сидеть на гравии.       Безвольная кукла. Вот кем стал Сону, позволяя укладывать себя удобнее, трогать, шептать пошлости на уши.       Дохва пересаживает Сону на себя, проводя носом по ярёмной вене.       — Приятно пахнет. А хороший улов ты принёс, — хвалит он Ёнбина. — Мне нравится.       Сынмин садится у ног, укладывая подбородок на бёдра Сону и хватает мягкую ладонь. Теперь очевидно, с какой жадностью тот смотрит на него, мечтая быть с ним или же им.       Рука Сону неуклюже гладит Сынмина по щеке, а взгляд бессмысленный. Дохва спокойно рвёт его воротник, дабы добраться до гладкой белой шеи.       — Какая же ты глупая стерва, — фыркает он. — Выпил и даже не спросил что. Это антимагическая жижа, теперь ты абсолютно беспомощен. Совсем как котёнок Пак Джей, которого ты таскал за собой.       Никто из них не успевает что-либо сделать, когда Сону перехватывает бутылку за горлышко и разбивает её о голову Сынмина, после чего острой гранью розочки тычет в челюсть Дохва, запустившего руки ему под кофту.       — А? — лениво спрашивает Сону, моргая соблазнительно тягуче, как совершенно пьяный человек. — Думаешь, мне нужна сверхспособность, чтобы поставить на место кучку жалких крыс?       Поперхнувшись пивом, Но Ноён пытается встать на помощь рухнувшему без сознания Сынмину. Так как он сидит напротив, то Сону не составляет труда одним ударом перевернуть стол, зажимая ему ноги, из-за чего тот падает назад и бьётся затылком о тупой стёртый подлокотник. Помимо этого на него в итоге летит всё, что было поверх. В том числе и смартфон, который Сону поставил на серединку, когда его отвлекли зельем.       Этот смартфон приземляется углом прямо в нос Ноёну, оставляя его сдавленно стонать на земле.       Ким Раым испуганно верещит, вскакивая с колен своего парня. Далеко убежать она не может, спотыкаясь о вытянутые ноги Донгю. Она падает на землю, с визгом царапая ладони, и плачет. Почти та же участь постигает Ли Ёнбина, но тут ему уже помогает Сону, пнув по коленной чашечке со всей силы.       Словно обезумев окончательно, Сону толкает Дохва назад и с размаху пронзает руку насквозь розочкой, которой ранее угрожающе тыкал ему в горло. Вой взлетает к потолку, спугнув стаю ворон где-то за пределами склада.       Оставляя группу, терроризирующую само существование Донгю в беспорядке и криках, Ким Сону выпрямляется и надувает губы.       — Не могу поверить, что торчал тут столько времени, а информации в итоге получил с гулькин нос, — он наступает на пах Дохва и удобно облокачивается об эту ногу, садистки придавливая своим весом. — Ты хотел меня впечатлить этой жалкой пародией на член? — Сону чуть приподнимает кофту, позволяя увидеть обмотанный вместо ремня кнут. — С такими маленькими мозгами ты ещё и снизу не богат. Не может быть всё настолько печально.       Ноён выбирается из-за стола, но успевает сделать лишь несколько шагов, как ему по лицу прилетает удар кнута. Брызги крови падают на Ёнбина, заставляя его в ужасе рухнуть обратно и притвориться мёртвым, словно не он привёл Ким Сону сюда.       — Так как у меня заблокированы силы, то придётся узнавать оставшуюся информацию старыми добрыми способами, — Сону натягивает кнут на ладонь и показательно щёлкает, улыбаясь бледному Дохва.       Когда через некоторое время на склад врывается сначала Пак Сонхун, облегчённо расслабившийся при виде картины скучающего Сону, а после Шим Джеюн, чьё лицо вытянулось наподобие лошадиной морды, всё уже было закончено.