Обязанности главной героини

      — То есть, ты даже не в курсе, кто создал это зелье, кто его распространяет? Я знал, что ты не особо умный, но ты решил убедить меня в полном отсутствии мозгов, браво, — Сону захлопал в ладоши, закатив глаза так далеко, что мог заработать вывих. — И что нам делать? От тебя вообще никакого толка, бесполезный кусок мусора. А? Отвечай.       Ли Ёнбин вылупился в ответ испуганно и яростно, лопнувшие капилляры прорезали белки, делая его похожим на наркомана. Хотя, учитывая всю историю пристрастия к использованию антимагического зелья, недалеко от правды.       — Я не знаю их! Мы тусили на дне рождения, когда Доун притащил новую жижу. Я даже не знал, что она лишает сил, думал, какой-то наркотик нового поколения, мне плевать было! — лихорадочно объяснял по второму кругу Ёнбин. Язык заплетался от стремления быстро рассказать ему всё. — Когда я понял, что не ощущаю, где Раым, а она сидела рядом со мной, то сам испугался!       Поморщившись, Сону приказал ему заткнуться и задумался.       Из того, что поведал Ли Ёнбин, стало ясно, что жижа, которую он забрал у Сынмина в день похищения Вонён, и есть то антимагическое зелье. Оно лишало сверхъестественных сил, при первых пятнадцати минутах также погружая человека в некий транс, из-за чего окружение Ёнбина сперва подумало, что имеет дело с обычным наркотиком. Благодаря этому зелью он сумел затащить безвольную Вонён в отель, где она пришла в себя на простынях и сопротивлялась до тех пор, пока Ёнбин не почувствовал прибытие Сону.       Но никаких фотографий Ёнбин не делал.       А это значит, что кто-то ещё пытался отомстить Вонён или задеть Сонхуна через неё, иных вариантов Сону не предполагал в отсутствие важных деталей.       — Когда следующая поставка?       — Н-не знаю! Блять, я правда не знаю, тот чувак просто находил меня в городе и продавал жижу. Дохва покупал у меня для каких-то своих дел, я не спрашивал, но, скорее всего, он использовал её, чтобы припугнуть первашей.       — Не знаешь… — Сону задумчиво потянулся и схватил Ёнбина за челюсть, стискивая болтливый рот. — Да ты вообще, по сути, ничего не знаешь. Трата кислорода. Не дыши.       Зрачки парня расширились, когда он попытался сделать вдох и не смог. С исследовательским интересом склонив голову на бок, Сону наблюдал за трепыханиями, как паук следит за агонией бабочки, запутавшейся в его паутине.       — В-вспомнил!.. Я!.. — от паники Ёнбин проглатывал слова, рефлекторно хватая ртом воздух и не получая нужной ему дозы живительного кислорода. — С-сону, я в-вспомнил!..       Сону прищурился, мысленно разрешая парню вдохнуть. Он слабо ощущал в себе магию, лишь недавно уловив тонкие нити, пронизывающие и словно напитывающие его тело. Если его предположения верны, то вербально произношение желаемого не обязательно, но необходимо на начальных этапах овладения контролем.       Как в «Гарри Поттере». Маги использовали палочки и произносили заклинания чётко и ясно, держа в уме намерение, но ближе к старшим курсам появились такие понятия, как «невербальное волшебство» и «беспалочковое волшебство».       Спустя десять тревожных секунд Ли Ёнбин с протяжным хрипом вдохнул воздух. За это время Сону не произнёс ни слова, и результат его крайне удовлетворил.       Конечно, он мог в самом начале загипнотизировать Ёнбина так, чтобы он сам всё рассказал да показал, но ему хотелось немного поиграть. Узнать заодно пределы своей силы.       Пока тот корчился на койке, приходя в себя, Сону заскучал.       — Долго тебя ждать ещё?       Злобно взглянув на него из-под упавшей мокрой чёлки, Ёнбин откашливается. Он яростно протирает лицо, задевая повязку на сломанном носу, из-за этого лунка над губой наполняется кровью. Сону приподнимает бровь.       — Он говорил… Он говорил, что поставляет жижу ещё кому-то в Деселис. Один раз вскользь упомянул, я тогда торопился очень и убежал, не спрашивал. Я знаю только это!       — А это уже мне решать, сколько ты знаешь, — устав от смазанной болтовни, Сону поднимает подбородок Ёнбина и смотрит в глаза. — Теперь всё заново и по порядку.       На допрос пришлось потратить около получаса, затем Сону заставил Ёнбина забыть об этом разговоре, случайно чуть не превратив мозг парня в кашу, но всё обошлось. К сожалению.       — Ах да, чуть не забыл, — уже у дверей Сону щёлкнул пальцами и повернулся к спящему парню. — Предлагаю замять нападение Джей-хёна на тебя. Никому из нас не нужны проблемы, верно?       Перед началом факультатива по Политологии Джейк подошёл к Сону, устраивающему лежбище для Суха на парте.        На самом деле Сону периодически ощущал его взгляд на себе сверху, но никак не показал, что заметил это. Его мало интересует, что на уме у Джейка: в конце концов, у парня есть рот. Надо будет — подойдёт и скажет.       И тот действительно спустился ниже, набрал воздуха в лёгкие, но ничего не сказал, глядя на Сону с видом человека, находящегося в кризисе. Усики Суха забавно шевелились, когда она улеглась на свёрнутый пиджак.       — Хочешь что-то сказать? — в итоге спросил Сону, прислоняясь бедром к парте. В лучах послеобеденного солнца его глаза сияли подобно тёплому янтарю, а губы выглядели полнее и краснее благодаря блеску.       — Ты готов к выступлению? — выдохнул Джейк, тряхнув головой.       — Разумеется, — отозвался Сону, вынимая из сумки стопку листов А4 с написанным от руки текстом. Из-за чёртового проекта и отсутствия ноутбука с принтером у него появились мозоли на пальцах. Он специально мазал на ночь жирный крем, но пока добился лишь их смягчения.       — Мы будем зачитывать оттуда, — Джейк показывает на трибуну. — В прошлый раз я немного надорвал горло, пытаясь докричаться до всех.       — Значит, вечер с медовой водой мне обеспечен, — пожав плечами, Сону сел и выжидательно выгнул бровь. — Что-то ещё?       Глаза Джеюна забегали, словно он не ожидал прямого вопроса. Ну, если он думал, что Сону продолжит возиться с его неспособностью нести ответственность за свои поступки, то пусть приготовится к разочарованию.       — Насчёт того разговора в туалете…       — Всем доброго дня, — зычно прогремел преподаватель Хон, прерывая их диалог. Так как занятие началось, Джейк вернулся к себе. Как показалось Сону, даже с некоторым облегчением.       — …Как мы все знаем, в Южной Корее очень высокая конкуренция, которая начинается буквально с детского сада. Ситуация, когда молодые люди, получив образование, потратив на обучение десятки лет, времени, здоровья и денег, в итоге не могут найти работу по специальности, обостряется. Им остаётся бросаться в сферу услуг и бизнеса. Почему это происходит? Даже среди нас, отличающихся от обычных людей наличием сверхспособностей, потихоньку распространяется беспокойство за своё будущее, — вещал Сону с кафедры глубоким проникновенным голосом.       — Гармонизировать социальные отношения можно путём создания рабочих мест, а также социального сектора для молодых семей. Потому что из одного истекает другое, и проблема демографического кризиса напрямую зависит от невозможности для молодёжи получить стабильную работу. Отсутствие работы равно отсутствию заработка с возможностью откладывать про запас, а уж о покупке жилья и говорить не стоит. Кто-нибудь хочет заводить семью в столь шаткой ситуации? — Джейк обвёл класс внимательным взглядом, улавливая, как студенты отрицательно качают головой.       Закончив с основной частью, они перешли к заключению. Сону перелистнул страницы своей части лишь дважды, рассказывая в основном по памяти. Однако Джейк рядом тревожно облизал губы, положил руку на бедро, откидывая полу пиджака назад. Тогда Сону вспомнил, что никто из них не копировал заключение, оно каким-то образом в единственном экземпляре осталось у него.       Не прерываясь и не опуская подбородок, Сону нашёл нужную страницу и дважды ткнул пальцем. Без предварительной договорённости трибуну занял Сону, а Джейк стоял рядом, держа стопку бумаг. Когда до Джейка дошло, он мигом склонился над его плечом.       — Таким образом, молодёжная политика может стать ключом к развитию нашей страны, — Сону замолчал, естественным образом передавая вожжи партнёру.       Который стоял, глядя вниз, где на белоснежном листе бумаге аккуратным почерком были прописаны выводы относительно их проекта. Сону спохватился, что перекрыл нижнюю половину листа своей рукой и собирался отодвинуться, когда мизинец Джейка коснулся его.       Робкое невесомое касание. Оно могло быть случайным, но Сону уловил, как дыхание Джейка замерло. Кончик пальца скользнул вдоль ребра ладони. Теперь очевидна разница между их руками: пальцы Джейка узловатые, с ярко выраженными костяшками, под кожей змеились крупные вены, уходя за рукав пиджака, у Сону же ладонь меньше, кожа гладкая и даже на вид мягкая, пальцы чуть пухловаты. До двадцати лет всё его тело напоминало зефир, Сону занялся йогой всерьёз после окончания университета, благодаря чему стал стройнее, а детские черты окончательно растворились.       — Мистер Шим?       Джейк встрепенулся, отказываясь смотреть на нахмурившегося Сону. Облизав рот, он прокашлялся и схватился за листы, словно не мог понять, откуда ему читать. Эта суетливость вызвала лихие улыбки студентов, полагающих, что он случайно задремал на ходу.       Только Сону, шёпотом подсказавший абзац, знал, что Джеюн пребывал в сознании. А вот в здравом ли уме? Судя по тому, как он судорожно держался за крестик, вряд ли.              Как ранее договаривались, на этих выходных за благополучную отправку студентов в город отвечал Сону. Точнее, за возвращение, так как Ли Джэук поехал с ними и собирался дальше, в дом родителей.       По решению педсовета Джею запретили выход из академии и наказали месяцем отработки, чему тот возмущался весь вечер, основательно присев на уши Сону, пока его не выгнали. Суха даже пнула его пару раз, а после того, как они остались наедине, просто упала мордочкой в кровать, не реагируя ни на что. Сону её состояние прекрасно понимал, также увядая, как роза без воды, но вынужденный взять себя в руки перед долгожданными выходными.       Полуночная выходка Сонхуна обернулась вызовом к директору, а вот чем закончилась, ещё неизвестно. Если с Джеем решили вопрос относительно быстро, удостоверившись, что Ли Ёнбин в целости и не собирается предъявлять обвинения, то с оборотнем ситуация сложилась сложнее. Во-первых, из-за него в медпункт попало трое студентов с ранами разной степени тяжести. Во-вторых, Сону не влезал в их головы, поэтому все они пели в унисон о том, что Сонхун первый начал. Поскольку в тот момент в коридорах, кроме них, никого не было, опровергнуть их слова довольно сложно.       — Вонён бы помогла ему, — говорил Джей, решивший завтракать за его столом. — Но она и сама сейчас не в белом списке из-за слухов.       — Некоторые учителя уже ставили вопрос ребром, — согласно кивнул Чонвон, очищая мандарины и незаметными движениями подкладывая их в тарелку Сону. — Они хотят, чтобы её тоже наказали за неподобающий моральный облик, но пока директор не спешит с этим. Думаю, он и сам понимает, что здесь что-то не так.       — В любом случае, даже без сплетен, Вонён ведь невеста Сонхуна, — заметил Джейк, наматывая лапшу на палочки. — Не думаю, что её показания бы имели вес, будь она хоть трижды детектором лжи.       А вот на него Сону уставился менее приветливо, не понимая, почему тот мозолит ему глаза. Джино такой непостоянный, кто знал? Как Суха справлялась с переменчивостью его настроения в отомэ-игре, это же просто невозможно терпеть! В один день он заявляет, что не хочет иметь с тобой ничего общего, на другой — бежит следом сломя голову.       Кёнмин, Джо, Юма и Тэён были вынуждены отсесть подальше, когда все места вокруг Сону внезапно оказались занятыми. В какой-то момент Сону понял, что его друзьям весело и без него, и ему стало ещё противнее общество трёх целей захвата.       — Пытаешься задобрить меня мандаринами? — Сону презрительно фыркает на третий очищенный плод.       Чонвон улыбается краешком губ, закидывая в рот дольку фрукта и щурясь от кислоты.       — А я должен тебя задобрить? Кажется, с моей стороны не было никаких ошибок, или я о чём-то забыл?       — В последние дни я тебя особо не дёргал, но я вижу, что зря.       — Совершенно точно зря, — почему-то соглашается Чонвон, клонясь к нему, как стебель гибкого растения под порывом ветра. — Как бы я ни был занят, для тебя я найду время. В конце концов, у нас ведь сделка. Скажи мне, что я забыл?       Отщипнув дольку мандарина, Сону прожевал её, наслаждаясь освежающим вкусом. Напротив них разгоралась жаркая дискуссия между Джеем и Джейком, а Юма и Тэён увлечённо спорили на что-то с помощью камня-ножниц-бумаги.       — Список.       Чонвон, сидящий вполоборота, положил одну руку на спинку стула Сону, а другой медленно потёр переносицу.       — Да, я и вправду забыл. Точнее, я заказал всё, что ты попросил, но забрать доставку получится лишь в выходные.       — Например, сегодня, — указал Сону, выпрямляя спину, когда случайно коснулся костяшек пальцев Чонвона.       — Например, завтра, — предложил компромисс президент. — Сегодня я не смогу поехать в город, у меня есть дела в академии. Ничего страшного?       Сону хотел возразить и почти вытянул губы, как вдруг осознал, что тон, выбранный Чонвоном, больше подходил для парня, уговаривающего свою девушку не обижаться. Его настолько потрясло подобное обращение, что он просто кивнул и отвернулся с кипящей головой.       В выходные дни позволялось растянуть удовольствие, поесть неспеша и пообщаться с одноклассниками, сколько душе угодно. Поэтому, когда в столовую медленно вошла Вонён, обнимая себя одной рукой, внутри ещё было достаточно студентов.       Девушку заметили не сразу: пик страстей значительно стих после волны репрессий со стороны студсовета и друзей Сонхуна, но это не мешало головам склониться над столами, а громким разговорам смениться шепотками. Хоть Вонён вернулась на занятия в четверг, в столовую она не ходила. Видимо, питалась едой из автомата в общежитии либо ей кто-то приносил.       Высокая и худенькая первокурсница казалась совсем маленькой среди моря недоброжелательных, равнодушных, презрительных и недоумевающих лиц, жадно следящих за тем, куда собирается сесть звезда этой недели. Вонён же, пусть и отличалась стойким и прямолинейным характером, оставалась подростком, несправедливо обвинённым и вынужденным терпеть изоляцию. На полпути к столику с одноклассницами она вздрогнула и опустила подбородок ниже.       — А где Сонхун-сонбэ? — вполголоса спрашивает Кёнмин у Джея.       — Где ещё? — вздыхая, Джей отводит взгляд от Вонён. — В комнате наказаний.       Никто не удивляется, лишь Юма и Джо опасливо поджимают плечи. Сону предполагает, что данная комната нечто вроде изолированного помещения с усиленной защитой, как в Зале медитаций. С учётом оборотней, сходящих с ума в некоторые лунные дни, весьма необходимое помещение.       Сону поджимает губы, когда однокурсницы Вонён одна за другой встают и пересаживаются за другой стол, оставляя девушку в одиночестве сидеть с прямой спиной. В отсутствие своего главного защитника ей приходится терпеть чужие насмешки, ибо её собственная магия не связана с физическим преимуществом. Да и Сону сомневался, что, будь она пирокинетиком или обладай силой Джея, стала бы драться с обидчиками.       — Хочешь пойти к ней? — тихо спрашивает у крольчихи Сону, когда она привстаёт на задние лапки. — Я заберу тебя потом.       Что за сюжет, в котором соперницы подружились? Замечательный! Сону предпочитал, когда в пучине ревности и соперничества тонули мужчины, а женщинам не стоит тратить на это свои нервы. Может, за него говорили сексуальные предпочтения или воспитание матери, но Сону был твёрд в своих убеждениях.       Но стоило Суха спуститься на пол, как проходящие мимо парни вдруг уселись за стол Вонён.       — Кто это тут у нас? Мисс Чан Вонён, как же долго вас не было видно, я подумал уже, что вы отчислились, — заговорил один из них, наклоняясь близко к лицу отпрянувшей было Вонён, но с той стороны подсел другой.       — Мы так долго ждали, когда вы явите своё личико, Вонён-щи. Грубо убегать сразу.       Третий казался более нервным, искоса поглядывая на их стол. Устраивать что-то подобное на глазах президента студсовета и двух близких друзей Сонхуна — подписать себе смертный приговор.       Чонвон вздохнул и оттолкнулся от стола. Ножки его стула со скрипом поцарапали пол.       — Грубо лезть ко мне, когда мы даже не знакомы, — пытается отбиться Вонён и встать, но руки на её плечах удерживают.       Недолго. Чонвон появляется за её спиной и с вежливой улыбкой кладёт руки на запястья парней. Те довольно быстро понимают, что их действиям отнюдь не рады, а заметив взгляды Джея и Джейка, готовых подняться следом, так и вовсе поникают. Сону закатывает глаза. И на что они рассчитывали?       — Ты не можешь наказать нас, мы ничего не нарушили, — смелее говорит один, освобождая стул и идя за Чонвоном.       — Наказать? Кто-то говорил о наказании? Я лишь хотел обсудить финансирование баскетбольного клуба.       С этими словами президент уводит троицу, напоследок отсалютовав Сону, словно давал напутствие перед поездкой.       Сону заканчивает завтрак и видит, что Вонён тоже собирается уходить, несмотря на то, что так и не притронулась к еде. Если она продолжит в том же духе, то скоро ветер унесёт её, она ведь и без отказа от пищи довольно тщедушная. Ему тяжело смотреть на худенькие ноги, вот-вот того и гляди переломятся.       — Ой!       Вся столовая замирает, когда Вонён сталкивается с девушкой, резко выскочившей наперерез. Поднос переворачивается, и вся еда оказывается на белой футболке Вонён, стекая вниз отвратительной массой.       — О, нет! — преувеличенно вздыхает студентка, стоящая спиной, что не мешает Сону с прищуром узнать в ней Шин Соми. — Что же такое-то, а? Ты вся перепачкалась! Надо быть немного внимательнее к окружающим, верно?       Любой слышащий распознает тяжёлый намёк в последнем вопросе. Джей и Джейк нерешительно переглядываются, не понимая, каким образом им остановить конфликт. Будь на месте Соми парень, то можно было бы схватить его за воротник или припугнуть огнём, но бороться таким же способом с девушкой, пусть и не самой приятной, кажется лишним.       — Вот, я помогу тебе отмыться, — Шин Соми хватает со своего стола кружку и выливает содержимое на голову Вонён, пытавшейся отряхнуть одежду.       Тишина становится пронзительной. Будь у студентов телефоны в свободном доступе, давно бы уже в открытую снимали, как ученицы буллят друг дружку.       — Какого чёрта, — шепчет Джей, шагая вперёд, но перед ним проходит Сону, отвлекая внимание на себя.       Мама воспитывала его джентльменом, но он ведь не собирается её бить, правильно? Тем более, именно она натравила на него орхидею, Сону считает, что в своём праве.       Вонён смотрит на Шин Соми, откровенно насмехающейся над её жалким видом. Глаза оленёнка дрожат от невыразимых эмоций, она открывает рот, но не может вымолвить и слова. Всеобщее осуждение, косые взгляды учителей, подравшийся из-за неё Сонхун, отчуждение однокурсниц и публичный позор — всё это слишком сильно бьёт по сердцу Вонён. А оно отнюдь не бронированное.       — Это за твою измену Сонхуну, — приблизившись к лицу Вонён, цедит Шин Соми и тычет пальцем в грудь, толкая её назад. — Ты, сучка, должна была просто выглядеть красиво рядом с ним, но и с этим не справилась. Кто разрешал тебе так опускать Сонхуна? Ты совсем из ума выжила, творя такое, когда он так хорошо к тебе относился? Да ты ненормальная!..       Завершить сеанс оскорблений ей не удаётся.       Сону забирает со чьего-то стола пакетик шоколадного молока, пальцем разрывает упаковку и опрокидывает над головой Шин Соми.       — Что ты делаешь?!       Убедившись, что вылил всё до последней капли, Сону швыряет пустую коробку в лицо визжащей старшекурснице и встаёт перед Вонён, засунув руки в карманы штанов. Он оценивающе осматривает Шин Соми, понявшую, кто именно стоит перед ней. Внешне она напоминает мопса.       — Эй, мопс, — не церемонясь, окликает её Сону. — Чем-то недовольна? Я думал, ты решила устроить сеанс грязевых ванн. Негоже инициатору остаться без своей доли грязи.       Стряхнув капли с пальцев, он улыбается нежно и мягко. Ему не жаль девушку напротив себя, потому что она сама навлекла подобную реакцию своими отвратительными поступками. Этим она напомнила Сону о прошлом, когда в школе над ним точно так же издевались.       — Точно, — повторяя слащавый тон, Сону хлопает в ладоши и оглядывается. — В тебе ведь и без этого достаточно грязи.       — Как ты смеешь?! Думаешь, это смешно? Ты просто вылил на меня эту дрянь! Ким Сону, ты думаешь, что очень смешной?       — Мне смешно, — фыркает Сону, зеркально делая шаг в сторону и не давая Шин Соми пройти. — А ты почему не смеёшься? Давай. Посмейся.       Истерический хохот срывается с губ Шин Соми, она пытается заткнуть себя, ладонями перекрывая рот и испуганно глядя на него, но ничего не получается. От смеха её трясёт всё сильнее, пока девушка не падает на колени прямо в грязную лужу.       — Если поняла и раскаиваешься, то извиняться нужно не передо мной, — Сону смотрит сверху вниз на трясущиеся плечи. — И это касается всех, — повышая голос, он свирепо оглядывает столовую, погружённую в торжественную тишину. — В Деселис не приветствуются издевательства над другими студентами, я не потерплю такого. Любой, кто будет заниматься притеснением, почувствует то же самое на себе.       — Т-ты прав, — робко соглашается студент и пихает в бок соседа, призывая присоединиться. — Это неправильно… Тем более, она же невеста Пак Сонхуна.       Сону повернулся к Вонён и протянул ладонь, чтобы помочь перешагнуть остатки еды. Она смотрит в ответ пристально, словно проверяет, можно ли ему доверять, и Сону терпеливо ждёт.       Услышав слова студента, он на мгновение опускает взгляд на задыхающуюся от смеха Шин Соми, поставившую себя ниже плинтуса ради человека, который бы даже не заметил её усилий. Пак Сонхун вряд ли знал имена всех девушек в академии, что увивались за ним в надежде перехватить завидный куш.       — Она не только невеста Пак Сонхуна, — отрезает Сону, недовольный собственными выводами. — Она — Чан Вонён в первую очередь. И никто не должен оценивать её по тому, кем она приходится Сонхуну. Невеста или сестра — не имеет значения. Она ценна сама по себе.       Глаза Вонён расширяются.       Сону понятия не имеет, слушал ли его кто-нибудь ещё. Он направлял эти слова для жертвы инцидента в первую очередь и для Шин Соми, затихающей по мере ослабления им мысленного контроля.       Холодная тонкая ручка Вонён цепляется за его, сначала робко и невесомо, затем увереннее, в конце концов, с силой переплетая их пальцы, когда он уводит девушку прочь из столовой.              Забрав Суха у Джея, догнавшего их в коридоре, он провожает Вонён до женского общежития.       — Я не поеду в город, — на прощание сказала ему Вонён, круги под глазами пугают темнотой и чёткими контурами. — Сонхуна-оппу выпустят из комнаты наказаний сегодня, и я хотела бы встретить его. Тем более, не думаю, что мне понравится сейчас прогулка по городу.       — Если хочешь, я могу привезти тебе что-то.       — Спасибо, оппа, — тонкая улыбка преображает скорбный вид, возвращая Вонён живую красоту. — Я… Спасибо.       Сону принимает благодарность и уходит, прежде чем девушка почувствует необходимость продолжить разговор.       После фееричного выступления Сону старается избегать скоплений студентов, игнорируя сплетни, принявшие совершенно иной оборот. Его мысли порхают вокруг да около, не задерживаясь на чём-то конкретном, что не мешает ему добраться до автобуса вовремя. На парковке академии его хмуро встречают Ли Джэук и Чу Чимин, отводя в сторону, чтобы спросить, что произошло на завтраке. Когда он устало объясняет проблему, старшекурсники лишь переглядываются.       — Если у президента есть претензии ко мне, то я поговорю с ним позже.       — Не в этом дело, — жуя губу, нерешительно отзывается Джэук. — Чонвону, наверное, даже понравится, какими методами ты справился с хулиганкой. Эта Шин Соми не должна была лезть к Чан Вонён, и без неё достаточно желающих потоптаться.       — Просто он щепетильно относится к своим задачам, — подхватывает Чимин. — Поэтому не спеши обижаться, если он всё-таки скажет тебе что-то.       — Умоляю, — Джэук вдруг хватает его за руки и в молитвенном жесте склоняет голову. — Я реально умру, если ты уйдёшь из студсовета! Я хочу спать спокойно и не думать ни о чём, но выходит, что с каждым днём проблем всё больше! Раз уж добавил сверху, то не думай об уходе!       — Он это к тому, что Чонвон может быть грубоват иногда. Ты, как его одноклассник, может, знаешь, а может и нет. В любом случае, будь готов.       Нервная ухмылка прорезает рот, но Сону сдерживает недовольство. Ладно, он был готов ко всему, когда публично противостоял Шин Соми. Пусть хоть тоже заключает его в комнату наказаний, он сумеет выкрутиться с наименьшими потерями.       — Наша сделка ведь в силе? — уточняет Джэук, помахав рукой студентам в сторону автобуса. — Ты отвезёшь их обратно?       — Да, конечно, сонбэ, — соглашается Сону, поправляя капюшон худи. На сей раз чёрную с молнией посередине.       — Только не выгоняй никого и не выливай на бесящих тебя людей молоко, — просит Чимин и уходит, оставляя Сону следить за его спиной в меланхоличном настроении. Совершая все вышеперечисленные поступки, он не хотел зарабатывать себе славу какого-то придурка, но его ведь вынуждают!       Джей зачем-то приходит проводить его, обеспокоенно хмурясь на студентов вокруг.       — Я узнал у Чонвона, что Шин Соми тяготеет к способностям, связанным с флорой, — тихо говорит он, наклоняясь ближе. Одна рука обнимает Сону за плечи, разворачивая к себе.       — О? Ты уверен?       — Слово президента, — пожимает Джей плечами, не замечая, как Джейк останавливается неподалёку. Тот делает было шаг к ним, но цокает и раздражённо топает к автобусу.       — Если это она, то могу понять её, — тянет Сону, скрещивая руки на груди, но пискнувшая в сумке Суха меняет планы. — У неё и раньше были ко мне какие-то претензии.              Яростно вздохнув, Джей поднимает красную кепку и ерошит волосы. Запах мужского одеколона сегодня сильнее, приятнее, и только ради него Сону остаётся в том же положении. Хотя беспокойство по поводу усилившейся тактильности парня возвращается.       — Что там понимать?! Не будь она девушкой, я бы показал ей! Слишком смелая, раз решила натравить на тебя цветок-монстр? Тц.       «Ну или слишком глупая».       — В общем, ладно, с этим разберёмся. Я заказал тебе кое-что в городе, доставка уже прибыла на пункт выдачи. Если хочешь — можешь сам забрать, но я ещё попросил Джейка.       Лампочка загорается перед мысленным взором, когда Сону вспоминает, что Джей должен ему невообразимую кучу новых вещей. Включая испорченные рубашки, униформу и даже стул. Предусмотрительно с его стороны разобраться с пополнением его запасов без напоминаний.       — Отлично, принесёшь в комнату вечером, — щебечет Сону, отказывая лично ходить куда-то. Нет уж, никаких послаблений, пусть лично вручит в руки.              Ожидаемо Джей не спорит, лишь стискивает плечо сильнее, из-за чего в животе образуется тяжёлый камень. Чёрт, нужно реально что-то сделать с его тягой трогать его. Сону боится, что однажды Джей случайно сломает ему кость. Вполне объяснимый страх.       Суха барабанит по груди, привлекая к себе внимание обоих.       — Что такое? — Джей опасливо моргает. — Знаешь, я серьёзно начинаю думать, что ей нравится быть зайцем.       — Она крольчиха.       — Да хоть жираф, — фыркает Джей, не подозревая, что ответил точно так же, как Джейк ранее. — Суха-щи, вы не планируете вернуться к нам в человеческом облике? Кстати! Она ведь тоже при обращении будет обнажённой!.. — он не заканчивает, так как Сону наступает на его ногу.       Его слова взволновали Суха, которая, казалось, вообще не задумывалась о данном аспекте, пусть и была свидетельницей превращения Джея.       — Надеюсь, это произойдёт в закрытом помещении, — говорит Сону, потянув Суха за ушко. — Я взял для тебя запасную одежду, так что не накручивай себя.       — И всё? — удивляется Джей, видя, что Суха успокоилась. — А ты довольно храбрая.       Сону собирается уходить, когда ему на голову нахлобучивают кепку.       — Мне не нравятся тучи. Если пойдёт дождь, обязательно купи зонт и не снимай кепку.       — Okay, hubby, — закатив глаза, дерзко отвечает Сону, отворачиваясь от поперхнувшегося Джея. А как ещё называть их отношения?! Серьёзно, со стороны Джей напоминает ему слишком заботливого муженька, но вот в чём подвох… Сону не подписывался на роль жены, пусть задумается немного!       В автобусе Сону здоровается с водителем и застревает на пару минут, чтобы поболтать о том, о сём, пока сзади его не подталкивает Чимин. Судя по всему, Чонвон остаётся в Деселис, слишком занятой в эти дни, чтобы даже нормально поговорить с ним.       — Сону, садись позади нас! — жизнерадостно предлагает Кёнмин, но позади него уже сидит Джейк с крайне постным выражением лица. Он никак не реагирует, лишь отворачивается к окну.       — И всю поездку слушать ваши визги? — закатив глаза, Сону идёт прямо к концу, где на последнем ряду развалился Рики. Он один занимал несколько мест, поэтому Сону без угрызений совести сбрасывает длинные ноги на пол и садится на освободившееся место.       — Кто?.. А, это ты.       Обычно первокурсник ездил в город с друзьями, включая оборотней Харуа и Рики и Ким Донгю. Большой компанией они заваливались в компьютерный клуб или тусили в зоне игровых автоматов в торговом центре. Но с каждой неделей Нишимура меньше общался с ними, отдаляясь сначала от Донгю, затем и от остальных.       — Тренер наверное с ума сходит, — сочувствующе говорит Сону, предлагая тему для обсуждения. — Сначала Джей-хён стал котом, затем Сонхун вляпался по уши. Какая вообще атмосфера на поле?       — Отвратительная, — морщится Рики, полулёжа на спинке. Он смотрит вниз, на Суха, доставшую из сумки морковь. — Нас гоняют в два раза больше, будто это наша вина. Я еле отпросился в город сегодня, думаю, завтра мне конец. А ты часто с ней ходишь, ты что, владелец приюта бездомных животных? Джей-хён, теперь эта крольчиха.       «По крайней мере, он в курсе, что это крольчиха».       — Скорее, воспитатель детского сада, — Сону делает вид, что ослеп, когда Суха поворачивается задом и пинает руку Нишимуры. Он больше ничего не понимает в отношениях главной героини с целями захвата!       Почему-то они так и проводят весь день вместе. Сону едва сумел выскользнуть на полчаса, дабы пополнить интернет на телефоне, который с собой брать не стал, ибо Суха по-прежнему путешествовала в его сумке. После этого Рики взял их в оборот и отвёл в кинотеатр, на выходе из которого после окончания фильма они столкнулись с гуляющими Чу Чимином и Хисыном.       Будучи капитаном футбольной команды, Чимин нашёл общий язык с Рики, а с Сону они стали невольными коллегами. Поэтому троица разговорилась, подключая Хисына и даже Суха (Чимин рассказал им о превращении преподавательницы и предупредил Суха не нервничать).       — Вообще-то я думал, что Суха твоя сестренка, — вдруг сказал Чимин. — Ты ходил с ней на занятия, да и Джэхо говорил, что она ночует у вас.       Так как разговор зашёл о главной героине, Сону навострил уши и поменял планы свалить. Впрочем, как такового желания сбежать у него не было. Неизвестно почему, но Хисын стал гораздо терпимее, будто похоронив топор войны между ними и не возникая без повода. Сону раздражало, когда на него брызжут слюной, но если отношения нейтральные, то нет смысла осторожничать.       — Я приглядывал за ней, потому что… — Хисын помедлил, хмурясь. — Потому что… она моя знакомая?       — Почему ты спрашиваешь у меня? — не понял Чимин, останавливаясь у небольшого магазинчика. — Кто что будет пить?       — Апельсиновый сок и пакетик молока.       — Колу.       — Ничего не надо, — отмахнулся Рики, присматривающийся к выставленным на улице велосипедам на прокат. — Эй, давайте погоняем?       Тема разговора переключилась, и пока Нишимура уговаривал хотя бы Чимина, Хисын вдруг откашлялся над ухом Сону и невозмутимо указал подбородком на ларёк неподалёку. Прищурившись, можно разглядеть надпись «Бобовые пирожки», что мгновенно испортило ему настроение, напомнив о злополучной встрече со старшим пару недель назад.       — Вспомнил вкус поражения? — не выдержал Сону, поправляя кепку удобнее.       — Он был сладким, — пожал плечами Хисын и качнулся с пятки на носок. — В прошлый раз тебя напугала моя сила, и я так не сумел извиниться. Я не из тех, кто использует магию для устрашения.       Гадая, что последует за этими словами, Сону определённо не ожидал, что Хисын решит купить ему бобовый пирожок. Долговязый главный герой потратил пару минут, чтобы сбегать к ларьку, потрясти мелочью из карманов безразмерной толстовки и вернуться с двумя горячими пирожками в форме рыбки, завёрнутыми в бумагу.       Хлопнув ресницами, Сону уставился на протянутое лакомство.       В сумке Суха хлюпала молоком и тоже замерла, вылупившись на терпеливо ждущего хоть какой-то реакции Хисына. Всего неделю назад эти двое блуждали друг вокруг друга, как птицы на стадии ухаживаний, а теперь делали вид, будто незнакомы.       Сону вдруг остро ощутил нехватку информации. Если бы Суха умела говорить, то охотно бы рассказала ему, в каких они отношениях с местным прототипом Хели.       — Ты играешь со мной в горячо-холодно? — прямо спросил Сону, не делая попыток забрать рыбку. Он поднял подбородок, уставившись в округлые тёмные глаза. — Я отчётливо помню, что мы не друзья. Ты был полон злости и считал меня неким манипулятором, использующим своих друзей, предупреждал не лезть к Суха, а теперь ты покупаешь мне десерт?       — Нет, всё не так, — отчего-то разволновался Хисын, делая шаг к нему. — Сону, я не испытываю к тебе неприязни. Наоборот, я…       — О? Кажется, ты сейчас наговоришь кучу лишнего, — заметил Сону, морщась от жалкого вида парня. — Не убеждай меня, что я неправильно тебя понял. Сложно интерпретировать твои прежние слова иначе.       — Ты правильно меня понял. Это я неправильно тебя понимал.       — Тогда это извинения?       — Да, — согласно закивал Хисын. — Я извиняюсь и, — он машет рыбкой между ними с неуверенной улыбкой, — в знак примирения.       «Все цели захвата отличаются слабоумием?»       Джей вёл себя так, как если бы сошёл со страниц женского бульварного романа об идеальных джентльменах. Чонвон втянул его в сомнительную сделку, но при этом исправно выполнял свои обязанности. Джейк казался человеческой интерпретацией Гнева из «Головоломки», а Сонхун словно вылез из леса без базовых знаний о социуме. Единственный, кто пока не показал себя с худшей стороны, это Рики.       Оглянувшись, Сону прищурился на Рики, хрустящего чипсами из пачки Чимина, с видом кинозрителя, наблюдающегося третьесортную драму.       Ладно, он тоже включён в список.       — Будем считать, что ты просто идиот, — решил Сону, протянув руку за бобовым пирожком, и с наслаждением откусывает голову рыбке. Запах дразнил его с момента, как Хисын помахал лакомством перед его носом, но нужно было сначала обозначить границы и линии. — Ну, что смотришь? Ешь давай.       Планируя оставить странную компанию через некоторое время, Сону обнаружил себя на скамейке в окружении чужих вещей, рюкзаков и напитков. Хисын, Чимин и Рики играли в баскетбол с какими-то парнями из местной школы, а Сону беспокоился о том, что Суха может случайно пропасть, поэтому отказался от участия. Ну и потому что в целом не любил активный спорт.       Но ему нравилось наблюдать.       Только по этой причине Сону продолжал в волнении топать ногами каждый раз, когда его команда получала очко.       Тени становились длиннее, и вскоре до Сону дошло, что Рики шалил со своей силой. Троица противников сконфуженно переглядывалась, не понимая, но подозревая нечто неладное, когда они снова споткнулись из-за внезапно взметнувшихся теней.       Беззаботно хохочущий Рики прекратил вводить обычных людей в заблуждение, когда Хисын поймал его за локоть и что-то шепнул. После этого игра продолжилась в прежнем ритме, пока один из высоких незнакомцев случайно не выронил мяч.       Сону и Суха в это время искали зеркальце в сумке, и мяч чуть не прибил крольчиху на месте. Сону едва успел вытянуть руку перед ней, раздражённо посмотрев на приблизившегося парня.       — Ох, простите, — неловко извинился он, ловя отскочивший мяч одной рукой. Всю игру он то и дело поглядывал в их сторону, заинтригованный странным дуэтом, и вот сейчас, наконец, смог подойти ближе. — Ого, а ты правда с кроликом гуляешь? Я всё думал, может мне показалось.       — Это девочка, — уточняет Сону, закидывая ногу на ногу. — Которую ты чуть не отправил на тот свет.       — Извини-извини, я правда случайно! Знаешь, моей мечтой было стать пилотом, а не убийцей милых домашних животных.       Сону прожил на свете достаточно лет, чтобы разглядеть попытку инициировать дальнейший диалог. Но ему неинтересен мальчик, мечтающий стать пилотом, таких авиа водителей у него в ухажёрах было достаточно, потому что Сону имел слабость к мужчинам в форме.       — Всё нормально? — Хисын подошёл к ним, глядя на парня так, словно уличил его во всех возможных грехах. Тогда Сону решил, что с него достаточно развлечений.       — Да, мы просто болтали.       Спокойно переложив Суха в сумку, Сону мажет губы бальзамом и встаёт с явным намерением покинуть площадку. Место, где ребята решили устроить дружеский матч, располагалось в спальном районе, и людей тут бродило мало. Чтобы добраться до парковки, придётся брать самокат, потому что транспортной карты он у себя не нашёл и до сих пор не оформил.       — А? Ты уже уходишь? — обеспокоился парнишка. — Это из-за меня?       — Подожди.       С опаской остановившись, Сону ожидает чего угодно, но не того, что Хисын присядет перед ним на одно колено. Глаза готовились вылезти на лоб, когда он заметил развязавшиеся шнурки кроссовок. И вместо простого указания, Хисын решил лично завязать их.       Втроём они привлекали ненужное внимание, и если друзья недолётчика веселились, толкая друг друга и показывая на них, то Рики с Чимином стояли с нарочито равнодушными лицами. Вероятно, зеркально отражая его собственное.       — Спасибо, — старательно удерживая улыбку, хоть и титаническими усилиями, Сону понадеялся, что данным внезапным экспромтом всё завершится.       Но Хисыну просто нужно было шлифануть чем-то своё выступление, и он встал перед ним вполоборота, перекрывая путь летуну, который собирался что-то ему сказать.       — Ещё раунд? — в итоге предложили им.       Сону закатил глаза и молча направил стопы прочь, подальше от скопления тестостерона, которого становилось так много, что они вытесняли его нежную натуру грубыми выходками. Хотят изображать из себя павлинов? Вперёд, но без него.       — Ты куда, Сону-хён? — крикнул Рики, заметив манёвр отхода. — Уходишь? Мы тоже скоро пойдём, подожди нас!       — Мне пора, увидимся в школе! Ждать не буду! — крикнул в ответ Сону, с улыбкой отсалютовав повеселевшему первокурснику и Чимину.       

***

      Вонён находит его на парковке, где почти никого ещё не было, кроме спящего внутри автобуса студента. Первой эмоцией на лице Сону проступает вежливое удивление, уступающее место беспокойству, когда он различает заплаканные глаза.       Девушка спешит навстречу, не обращая внимания на растрёпанную косичку и кофточку, висящую на плечах из-за ветра. Она плачет тихо и обречённо, будто кто-то мог бы отругать её за излишнюю эмоциональность, будто она не надеялась, что ей помогут.       — Сону-оппа! Сону-оппа, помоги мне!.. Его забрали, я пыталась остановить их, но его забрали, не слушали меня! Дядя оставил меня тут, а сам уехал, — истерика душила слова, мешая разобрать слова, пока Вонён хваталась за голову, не зная, куда бежать и что делать. — Сонхун-оппа сказал мне дождаться тебя и ехать обратно в академию, я не могу так! Оппа, пожалуйста!       Сону хмурится и ловит её руку.       Даже когда Вонён обливали грязью и подвергали остракизму, она держалась бодрячком. Обиженная и раненная, она продолжала пытаться, пусть не всегда удачно, пропуская удары по неопытности. Вонён плакала, но не так, как сейчас.       — Что случилось? — тихо спросил Сону, отводя её в сторону. — Что заставило тебя так переживать?       — Сонхуна-оппу забрали! — прикрыв рот рукой, Вонён старается дышать ровнее. — Д-директор вызвал его родственников в школу, сегодня они приехали и решили забрать оппу на выходные д-домой. Дядя Сонхуна сказал, что «ю-юному оборотню будет полезно побегать на свободе», и что запирать волка в четырёх стенах небезопасно, особенно если он уже напал на к-кого-то.       — Тогда что не так? Сонхуну нельзя возвращаться домой?       — Нельзя! Не сейчас, не в таком состоянии, — Вонён хватается за его руки, как за спасательный круг, настойчиво глядя ему в глаза. — Ни в коем случае нельзя… Оппа, они же убьют его.       Холодок прошёлся по спине, когда слова, слишком серьёзные, полные убеждения, сорвались с искусанных губ Вонён. Какого чёрта?       Поддаваться панике исключено, меньше всего Вонён нужно, чтобы он забрасывал её глупыми вопросами и уточнял, правду ли она говорит. Сону отбрасывает тревогу далеко на задворки разума и сосредотачивается на насущном. Итак, случай Вонён стал началом цепочки событий: Сонхун нашёл сплетников, которым жутко необходимо было почесать языки посреди коридора, избил их и попал в комнату наказаний. Директор Деселис вызвал родителей Сонхуна, так как в ходе драки трое студентов реально пострадали и хотели, чтобы оборотня наказали или даже исключили. Сегодня за Сонхуном приехал родной дядя, скорее всего, по линии оборотней, и забрал племянника на выходные.       Учитывая статус детских нареченных, Вонён знакома с семьёй Сонхуна и поехала с ними, но в ближайшем городе тот решил оставить её. Значит, по дороге что-то произошло, из-за чего Сонхун обеспокоился безопасностью либо психическим здоровьем невесты.       Сону моргнул.       — Почему ты думаешь, что в родном доме Сонхун в опасности?       Взяв из лап Суха салфетки, он протянул их Вонён, но та не заметила. Её взгляд устремился вдаль, на ресницах повисли горькие слёзы.       — Такое уже было, — тихо проронила Вонён. — Мы познакомились десять лет назад. Тогда мне никто не нравился, я ненавидела разговаривать с другими детьми, потому что они всегда говорили какую-то ерунду. А потом я встретила Сонхуна-оппу, и он показался мне самым честным и интересным мальчиком. Он жил с отцом, и наши родители давно знали друг друга. Поэтому очень скоро мы подружились. Но из-за того, что его отец был обычным человеком, Сонхуна забрала семья его матери-оборотня. Я помню, как вчера, тот день, когда он появился на нашем месте весь в крови и со сломанной рукой, — Вонён прикрыла веки, чтобы взглянуть на него с болью. — Оппа, они наказали маленького мальчика таким жестоким образом за то, что он опоздал на ужин. Думаешь, они будут нежными с Сонхуном-оппой за этот случай?! Я знаю, что ты не обязан, я знаю, что это опасно… Хоть я не знаю вообще, как ты можешь мне помочь, но прошу тебя! Мы должны что-то придумать!       Колени Вонён подогнулись, словно силы покинули её. Не дожидаясь ответа, она сползла вниз, продолжая цепляться за руки Сону и тихо-тихо плача. Когда Вонён опустилась на колени и подняла голову, он понял, что она собиралась делать.       — Прошу тебя…       — Ну уж нет, вставай, — строго прикрикнул Сону, дёргая безвольную девушку. — Собираешься протереть тут пыль? Совсем из ума выжила? Где твоя гордость?       — Мне не нужна гордость, она не поможет мне спасти Сонхуна-оппу.       Не слушая, Сону поставил Вонён на ноги и тяжело вздохнул.       Во-первых, что за лимит доверия со стороны помолвленной парочки? Сонхун оставляет Вонён на него, а Вонён просит его спасти Сонхуна. Они в дораме, а Сону играет роль третьего колеса, который обычно способствует любви главных героев? Нет! Они в чёртовой отомэ-игре, и сюжет точно не был таким! Или был? Но чем поможет Суха?       Он посмотрел на крольчиху, которая пихала салфетки Вонён, и точно не выглядела терминатором ни в нынешнем облике, ни в человеческом.       Разве что силой любви?       Во-вторых, обстоятельства всегда будут складываться таким образом, что ему придётся влезть в гущу событий?       В-третьих, о чём думает Вонён? Сону в её представлении Супермен?       Тысяча вопросов разрывали мозг, но он спросил совсем о другом.       — Как далеко дом Сонхуна? И сколько человек в его семье? То есть оборотней, конечно.       Небрежно вытирая салфетками лицо, Вонён нахмурилась. Пока она объясняла, что да как, Сону строил мысленный маршрут, ориентируясь на автобусную карту и расписание поездов, которые видел на прошлых выходных мимоходом.       В это время начали подтягиваться студенты, и довольно скоро он выцепил из толпы кричащих бесноватых одноклассников Кёнмина.       — Хочешь встретиться со своей возлюбленной?       Возмущения застряли в горле Кёнмина, когда его огорошили неожиданным вопросом. Сону увёл его подальше от общих знакомых, лениво отмахнувшись от предложенного Джо слайма.       — Чего? Я?       — Я, конечно, могу её увидеть, если ты откажешься, но как-то не горю желанием, — цокнул Сону и хлопнул Кёнмина по плечу. — Очнись, разумеется, ты! Хочешь или нет?       — Хочу!       — Тогда готовься к двухчасовой поездке до Кояна.       Кёнмин тупо последовал за ним к сидящей у ограждения Вонён, уже притихшей, осознавшей происходящее и глазевшей в ответ с крайне обеспокоенным видом. Но без следов прежней паники и отчаяния.       — Ты правда поможешь мне? — вполголоса спросила Вонён, хватаясь за руку Сону. Она выглядела очень взволнованной его грядущим ответом.       Подытоживая собранную информацию, он на все сто процентов был уверен в сделанных выводах.       — Да.       Односложного согласия хватило, чтобы плечи Вонён расслабились. Часть груза, придавившего к земле неподъёмным весом, испарилась, а точнее, перекочевала на плечи Сону. По крайней мере, ему будет полезна её способность распознавать правду в будущем. Личный детектор лжи, как сказал Джейк.       — Стойте, что происходит? — очнулся Кёнмин, с подозрением переводя взгляд между ними.       — Как я уже сказал, — Сону стянул кепку и обмахнулся, прикидывая стоит ли брать с собой Суха, — мы отправляемся в Коян. Есть небольшое дельце, заодно закинем твою тушку на свидание с прекрасной соседкой.       — А, понятно, — кивнул Кёнмин и взорвался: — Ты так просто говоришь, что мы едем в Коян?! Почему так внезапно?! Что тебе вообще понадобилась там, ты же вообще не оттуда? И на чём мы поедем, ближайший поезд лишь завтра утром?!       Пропуская мимо ушей надоедливое лепетание, Сону призвал себя к спокойствию, ибо портативная аптечка ему пригодится определённо, если Вонён не преувеличивала проблемы. Целителя нужно лелеять и беречь, каким бы идиотом он не был.       Оставив дуэт в растерянности, Сону отходит к парковке.       — Сегодня отправляемся пораньше, — вытащив рупор из бардачка водителя, Сону стоит на ступеньках, призывая студентов собраться. — Заходите в автобус по одному, без криков и возражений. В прошлый раз мы выехали поздно, чем задержали нашего водителя, так что дадим ему возможность вернуться в школу и отдохнуть.       Мужчина, чуть не уронивший сигарету на грудь от упоминания своей персоны и перевода на него стрелок, явно хотел спросить, а какого чёрта, но Сону продолжил вещать, заталкивая нерасторопных подростков в салон.       — Почему так рано? — упрямо затормозил Джейк, когда пришла его очередь. Будто до отправления оставался час, а не минут пятнадцать.       — Потому что я так сказал.       — Тебе не кажется, что ты много на себя берёшь? Я проторчал полчаса на пункте выдачи заказов, чтоб забрать твои шмотки, и…       — Внутрь, живо.       «Если хочешь увидеть своего друга в целости и сохранности», мысленно заканчивает Сону и вдруг понимает, что не видит ни Сынмина, ни Раым, ни Донгю. Хотя нет, последний как раз был тем мальчишкой, что спал в автобусе, а вот хулиганов поблизости не оказалось, как и девушки Ли Ёнбина.       Оставив данное обстоятельство как пищу для размышлений по дороге в Коян, Сону проверяет, все ли студенты оказались внутри. Перед отъездом в родные дали Джэук вручил ему список, и по нему двадцать человек сидели на местах, не считая его самого, Кёнмина и Суха.       — Я не поеду, — предупреждает водителя Сону. — Мне нужно кое-что забрать сначала по поручению студсовета.       На всякий случай, он передаёт список водителю и желает спокойной дороги.              — Ты уверен? — голос Кёнмина звучал очень неуверенно. Сону положил ладонь на капот автомобиля, оценивая размеры. Что ж, он никогда не водил внедорожник, но в этом явно нет ничего сложного.       — Куда, говорите, направляетесь? — уточняет арендодатель таксопарка, куда Сону привёл разношёрстную компанию в поисках приличного средства передвижения. — В Коян? Далековато.       Система аренды автомобилей хорошо развита в крупных городах, а здесь Сону пришлось договариваться в обход законной стороны вопроса. Видя, что вот-вот им откажут, он быстро вытянул свою банковскую карту.       — Либо найдите нам водителя, — предлагает он второй вариант, но, опять же, отсюда мало кто бы выехал в ночь в другую провинцию, пусть и ехать около двух и более часов.       — Оставляй свой ID и можешь взять тачку, — прикуривая, решает мужчина. — Оплата наличкой. Картой можешь купить себе мороженое в магазине, а мне нужны нормальные деньги.       Да что за подстава? Кто в нынешнее время цепляется за бумажки?       Видимо, жители такой глуши, как этот городок. Сону готовится использовать силу, когда сбоку выруливает Вонён и решительно кидает свой кошелёк в протянутую ладонь. — Там должно быть достаточно, — хмуро говорит девушка и обходит машину, занимая переднее сиденье. Остаётся лишь подивиться её решительности, но, учитывая, что именно стоит на кону… Сону забирает ключи, пока мужчина пересчитывает деньги.       Кёнмину не остаётся другого выхода, кроме как сесть на заднее сиденье, принять сумку с крольчихой и бояться за свою жизнь, когда Сону садится за руль. Его лицо вытягивается по мере осознания, что именно его одноклассник собирается нарушить кучу правил дорожного движения и пару пунктов закона, ведь прав у местного Ким Сону нет в помине.       — Чёрт возьми-и-и-и!       — Извини, Сону-оппа, но зачем мы взяли с собой его?       — Прости, Вонён, он правда нам пригодится.       — Твою ма-а-а-ать!       — Хотя я уже не уверен.       Орущий на всех поворотах Кёнмин успокаивается через двадцать минут. Поняв, что дорога предвидится спокойная, и Сону чувствует себя уверенно на месте водителя, он начинает забрасывать их вопросами.       — Зачем вы едете в Коян? Вонён-щи, а ты давно дружишь с Сону? Долго нам ещё ехать? Подожди, у нас же нет телефонов, как ты ориентируешься?       Краем глаза Сону замечает, как Вонён царапает пальцы до крови, но молчит и больше не плачет, сконцентрировавшись на пролетающих мимо фонарных столбах. Желая отвлечь её и заткнуть рот Кёнмину, он включает радио, и ещё полчаса проходят в сопровождении музыки 2000-х годов.       Глобус в кабинете Чонвона показал, что расположение материков, протяжённость и размеры не отличались от его мира. За исключением магической подоплеки, Земля прошла практически тот же путь, точнее сказать сложно, потому что Сону не изучал историю углубленно. Но даты важнейших мировых событий были знакомы.              Они подъезжают к крупному особняку, находящемуся за чертой города в некотором отдалении от домов. Время близится к девяти вечера, солнце клонится к горизонту, с трудом справляясь с освещением местности. Сону припарковал автомобиль с торца и заглушил двигатель.       — Да, Сонхун-оппа живёт здесь, — Вонён выходит следом, её плечо слегка задевает его. — Но… Оппа, что ты собираешься делать?       — Держи ключи и следи за Суха, — обернувшись к посерьёзневшему Кёнмину, Сону заглядывает в салон и грозит пальцем крольчихе. — Не вздумай никуда убежать, я не собираюсь потом вас по лесам тут искать. Закрой окна изнутри и жди нас.       — Сону, знаешь, обычно такие напутствия дают герои в фильмах ужасов, которые потом не возвращаются, — нервный смех срывается с губ Кёнмина. — Блин, ребята, вы же просто в гости приехали, да? Сонхун-сонбэ позвал вас, да?       — Жди нас, — повторяет Сону и зачем-то проводит ладонью по взъерошенной макушке Кёнмина. На мгновение тот напомнил ему младшего кузена, которого часто оставляли с ним в детстве.       Вонён тянет его к главным воротам, и они застревают там на пять минут, пытаясь придумать способ войти.       — Нет, стой! — паникует она, когда Сону просто нажимает на кнопку домофона.       Дом довольно большой и старый, в нём всего два этажа, но за счёт площади места предостаточно для небольшого клана оборотней. Вонён тут бывала нечасто, но прислуга её знала, поэтому девушку и заодно Сону запустили без особых проблем, лишь строго предупредив не выходить за пределы гостевой зоны.       Комната Сонхуна располагалась на втором этаже. Света почти нигде не было, не потому что на улице слишком светло, а потому что все жители собрались в одном месте. Сону слышал рычащие звуки и лёгкий шум, заглушаемый несколькими стенами, а нервный вид прислуги убедил, что в глубине дома что-то происходит. Вот почему Вонён не впустили, хотя она попыталась настоять, что ей нужно срочно увидеться с Сонхуном.       — Так и где же ваш молодой господин? — вмешался в разговор Сону, отслеживая мимику горничной. Вряд ли та была магом.       — Пак Сонхун… То есть молодой господин Пак сейчас не сможет вас принять. Глава дома попросил вас вернуться, господин Пак отвезёт вас обратно в город, — горничная показала на появившегося парня лет двадцати пяти со звериными чертами лица и страшным шрамом на лбу.       — Что ты тут делаешь, Чан Вонён-а? И кого ты привела в дом своего жениха, а?       — Ёнхва-оппа, — с облегчением выдыхает Вонён, бросаясь к какому-то родственнику Сонхуна. — Скажи, пожалуйста, где Сонхун-оппа? С ним всё в порядке?       Сону ощущает на себе пристальный взгляд и мирно улыбается, оценив когтистую руку, которой Ёнхва показательно щёлкнул. Горничная протянула ему ключи от автомобиля, те буквально утонули в огромной ладони.       Помимо волчьей ипостаси Сонхуна, Сону видел его в похожем состоянии, но почерневшие звериные когти и уплотнившийся волосяной покров — единственные признаки, замеченные им перед суперлунием. Теперь же он смотрел в жёлтые глаза с узким зрачком и чуял, как угроза распространяется от ауры Пак Ёнхва. Даже в голосе эхом звучал звериный рокот.       — Довольно поздно для визитов, забирай своего друга и поехали.       — Нет!       Видя, как теряется терпение молодого оборотня, Сону кладёт ладонь на плечо Вонён и утаскивает её за спину. Не хватало ещё, чтобы Бэмби нарвалась на трёпку, когда они даже не нашли чёртового Пак Сонхуна.       — Мы бы всё-таки были признательны, если вы устроите нам встречу, — вкрадчиво говорит Сону, удерживая зрительный контакт. Лицом Пак Ёнхва не особо походит на Сонхуна, но в обоих чувствовался подвох. — Пожалуйста, нам очень хочется увидеть Сонхуна. Полагаю, нет ничего страшного, если вы отведёте настойчивых гостей к нему, ведь иначе они не поймут, как опасно действовать на нервы волку.       Кадык дёргается на мощной шее. Пак Ёнхва не двигался, но этого хватало, чтобы Сону мысленно упал в обморок. Чёрт, он ненормальный, если лезет в логово толпы таких, как этот здоровяк!       — А знаешь, — Ёнхва скалится, пугая набором крупных клыков. — Пока не увидите — не поймёте моих добрых намерений, да? За мной, я отведу вас к Сонхуни.       Холодная рука Вонён мимолётно задевает Сону, и он ободряюще сжимает её. Горничная неуверенно смотрит вслед, но не влезает, очевидно не имея права голоса в решениях господ.       Внутреннее убранство дома отдаёт мотивами прошлого века: коридоры узкие, а стены деревянные, но по мере углубления они доходят до основной части постройки. Здесь также сохраняется основной стиль, однако конструкция напоминает монолит. Сону вдыхает тонкий запах бетона и хмурится, когда до слуха доносится крик.       Те же звуки, которые встретили их в гостевой зоне, здесь громче и отчётливее. Если прикрыть веки и сосредоточиться, то можно расслышать ворчание нескольких людей, редкий скулёж и тихий приглушённый вой.       Мощная спина Пак Ёнхва маячит перед ними, молчание сдавливает лёгкие, и Сону ощущает, что дышит через раз. Ему удаётся сдержать дрожь коленей, когда они останавливаются перед двустворчатыми дверьми из добротного дуба, и становится очень тихо.       — Уверены, что готовы войти? — ухмыляется Ёнхва. — Назад пути не будет.       Сону привлекает внимание Вонён, что белее мела, и качает головой.       — Нет, я пойду с тобой, — решительно говорит она, сжимая маленькие кулачки. — Это из-за меня мы здесь, я не оставлю тебя. Со мной тебе ничего не сделают, мои родители…       — Извини, но я не особо сильный, — перебивает её Сону. — Не усложняй мне задачу.       Она поджимает губы, но больше не спорит. Потому что Сону сказал правду.       — Вонён-а, ты что, привела в дом своего любовника? — с интересом наблюдающий за ними Ёнхва подозрительно прищурился. — Хотя я тебя понимаю, наш малыш Сонхуни никогда не был тебе достойной партией.       Какая ирония. В школе Вонён считали неподходящей для Сонхуна, а в родном доме Сонхуна тоже самое думали о нём. Если они всегда находились под прессом разочарованных ожиданий, то понятно, как им удалось сохранить детскую связь, несмотря на многочисленные трудности.       Жаль, что в отомэ-игре эта связь оборвалась.       — Может, зайдём уже?       Пак Ёнхва улыбается ещё сильнее, видя его нетерпение. Втянув воздух раздувшимися ноздрями, он, не глядя, толкает дверь и издевательски кланяется. Сону проходит мимо, не дёрнув и бровью на провокацию.       И тут же жалеет, что согласился на эту авантюру.       Но двери захлопываются за ним, отрезая путь к отступлению.       Зал, где собрались члены семьи Пак, кроме окон и дверей, ничего из мебели не хранил. Под ногами ровный бетонный пол без какого-либо покрытия, стены испещрены небольшими кратерами и вмятинами, из чего Сону предполагает, что попал в некое подобие домашнего додзё.       — Кого ты притащил, Ёнхва?       Убранство помещения Сону оценил мимоходом. Люди внутри требовали больше внимания.       Напротив входа стоял мужчина лет пятидесяти с проседью на аккуратной бородке и чернильными волосами. Из-под кустистых бровей его взгляд внушал настоящий трепет. Опасность исходила от него подавляющими фибрами, полностью приглушив ауру Пак Ёнхва, который доселе казался Сону сильнейшим. Что за шутки, щенок в подмётки не годится настоящему альфе.       Сосредоточившись на главе семьи, а это, несомненно, он, Сону почти упустил из виду остальных. Десять оборотней в разной стадии трансформации собрались в зале вокруг лежащего кулем босого парня в белой рубашке и школьных штанах.       Пак Сонхун в прошлую встречу совершенно отличался от нынешнего.       — Это дружок Сонхуни, — более собранно отвечает Пак Ёнхва, перебегая к молодому поколению оборотней семьи.       — И что в нашем доме делает друг Сонхуна?       Сердце Сону билось в бешеном ритме, он почти уверен, что с чувствительным слухом все в комнате слышали его. Ему пришлось контролировать темп дыхания, дабы не сбиться, когда придёт черед говорить. Но не похоже, что его вообще собираются спрашивать.       Ничего. Сону никогда не отличался послушанием.       — Я пришёл в гости, — объявляет Сону и смело идёт навстречу главе. Он удерживает беззаботный тон и лёгкость походки. — Мы проезжали мимо вашего чудесного особняка в Коян, и тут я вспомнил, что Сонхун живёт где-то здесь. Какое совпадение, что это и есть его дом. Поэтому я решил заглянуть, ведь было бы грубо побывать в ваших краях и не проявить почтение?       Взгляды собираются на нём, и он, наконец, замечает шевеление тела на полу.       Вероятно, Сонхуну не дали сменить одежду и сразу притащили сюда. Он приподнял голову, открывая залитое кровью лицо, и зрелище на секунду пугает Сону. Потом он понимает, что это лишь размазанные следы крови, текущей из разбитого носа и губы, но в остальном повреждения не так страшны.       Чего не скажешь о его теле.       Сонхун опирается на локоть, другая рука безвольно волочится, кулаки стёсаны и покрыты застывшей багровой коркой.       — Сону?.. — тихо выдыхает Сонхун, но его реакция слабее ожидаемого. — Почему?..       — Какой наглый сопляк, — громкость голоса главы выше, он даже не смотрит вниз, где его собственный внук (?) корчится от боли. — Пришёл без предварительного разрешения в компании невесты Сонхуна, какие цели ты преследуешь? Ты студент академии Деселис?       Сонхун смотрит на него снизу вверх, постепенно осознание наполняет его взгляд. Откуда в его доме появился Ким Сону? Даже не будучи телепатом, Сону знает, о чём полуоборотень думает.       — Вонён просто хотела увидеть Сонхуна. А я просто помог ей. Так что могу я забрать Сонхуна, чтобы успокоить её?       Едва слова срываются с его губ, Сонхун замирает с недоверчивым выражением лица. Пожалуй, в таком состоянии он вполне похож на столпившихся вокруг него людей.       Их даже сложно назвать семьёй. Сону не представляет, каково расти в атмосфере жестокости и грубости, когда тебе нельзя положиться на взрослых, потому что они будут счастливы твоему горю и боли. Как стервятники, кружат вокруг раненого члена своей стаи, готовясь оторвать кусок мяса, едва тот потеряет бдительность.       — Ёнхва, — тяжело роняет глава гнилой семьи. — Я чётко сказал не впускать посторонних. Ты желаешь стать таким же разочарованием стаи, как и Сонхун?       Ухмыляющийся Пак Ёнхва теряет сотую долю веселья.       — Я-я подумал, что ему стоит увидеть лично, раз он так хочет.       — Не знал, что отныне твои решения стоят выше моих.       — Н-нет, дедушка, это не так! Я п-правда так не думаю, я лишь думал, что он слишком наглый!       Слабо интересуясь внутренними разборками, Сону находит взглядом тяжёлый крепкий кнут. Он лежит рядом с Сонхуном, чья спина вся изрезана полосами крови. Значит, вот чем его били, не считая кулаков.       Сону может представить, как младшие члены семьи швыряли Сонхуна по кругу, издеваясь и смеясь над попытками отбиться. Затем кто-то вытащил кнут и решил поиграть в наездника диких животных.       Сону идёт прямо к Сонхуну, не сводящему молчаливого отчаянного взгляда с него.       — Что ты делаешь?       — Как я уже сказал: я пришёл за Сонхуном, с ним и уйду.       Один из мужчин останавливает Сону. Широкая ладонь упирается в грудь осторожно, но твёрдо. Огромная сила чувствуется в простом касании, и сердце Сону практически выпрыгивает в эту ладонь.       — Как интересно, — с противной усмешкой говорит другой мужчина лет тридцати, стоящий подле главы. — Я отсюда чую твой страх, но ты прёшь вперёд. Кого обмануть хочешь?       — Как интересно, — улыбается Сону не менее скользко и шлёпает по запястью оборотня. — А я отсюда слышу, как от тебя несёт помоями. Довольно сильно. Ты бы помылся, знаешь.       Гневное рычание срывается с оскаленной морды, мужчина шагает вперёд, но его тормозит Сонхун, вцепившийся в его ногу.       — Не смей!.. — хрипло выдыхает он. — Сону, уходи отсюда!       — Значит, тебя зовут Сону, — говорит глава, не моргнув глазом, когда усмехающийся оборотень рядом с ним яростно пинает Сонхуна в живот. — Ты хоть знаешь, кого защищаешь? Ынхёк забрал его из академии, чтобы научить хоть капле здравомыслия. Не мешай дяде учить своего племянника уму-разуму.       Красивый стройный третьекурсник, достойная цель захвата для главной героини и мечта женской половины академии лежал изломанной куклой у ног собственного дяди. Безжалостно избитый в родных стенах. Оскорблённый и униженный. Сону не подозревал, что был ужасно прав, когда считал Сонхуна выросшим как сорняк в поле.       Малый процент вероятности, что Вонён солгала или недопоняла, испарился в тот самый момент, когда Сону зашёл в этот дом.       — Это дитя с детства был неуправляем. Он загрыз соседскую собаку в семь лет и напал на Ёнхву в десять. Шрам на лбу — его когтей работа, — снисходительность и презрение сочились отовсюду, направленные на едва дышащего от «управления» их руками Сонхуна. Сону молчал, следя за слабым движением спины — единственным признаком, что Сонхун дышит.       — Чем он тебя обманул? — заговорил дядя, разминая ногу для следующего удара. Он словно в футбол играл, используя живого человека вместо мяча. — Невинным видом? О, это щенок умеет. Ну, хоть благодаря лицу своего ублюдка-папаши он сумел привлечь семью Чан. Не зря терпели его полукровную вонь столько лет.       — Если всё услышал и понял, то уходи, — прямо сказал глава Пак, убирая руки за спину. — Я снисходителен к молодым людям и уважаю магическое наследие.       Сону вспомнил первую встречу с Сонхуном. Будучи оборотнем, он искал информацию о повадках своего же вида, готовясь к тому, что принесёт суперлуние.       В человеческом обличии Сонхун никогда не отвечал агрессией на выпады Сону. Сила использовалась им, лишь когда близким требовалась защита, но в обычное время защищать нужно было скорее его самого.       — Уходи, Сону! Послушай меня!..       Соглашаясь помочь Вонён, Сону в первую очередь хотел помочь именно ей. Пак Сонхун или кто-то другой его мало заботил.       — Неуправляемый монстр, так вы его называете, — спокойный голос пронёсся по залу, не колеблясь, когда Сону медленно направился к Сонхуну, упорно встающему под градом пинков. Их глаза встретились. — Значит, ему необходим контроль. Что ж… Судя по тому, что он творит в Деселис, вы плохо справляетесь, — остановившись перед Сонхуном, Сону улыбается ему и поднимает холодный взгляд на волков. — Отдайте его мне. У меня лучше получится сдерживать его монстра.       Органы чувств открыты к восприятию как никогда: он чует запах крови и собак, почти двести градусов угла обзора улавливают движения людей, настороженно следящих за его фигурой. Он слышит резкий смешок.       — Ты? — Ёнхва давится хохотом. — Что за клоун? Да ты убежишь, едва увидишь трансформацию оборотня.       — От тебя же не убежал, хотя твоя рожа страшнее.       — Что?!       Сонхуну удаётся сесть, с трудом задирая голову. Скорее всего, есть внутренние повреждения, с которыми не справляется улучшенная регенерация. Внешне пугает разве что окровавленное лицо.       — И каким же образом ты собираешься держать взрослого волка под контролем? — глава Пак смотрит серьёзно, выжидающе, и Сону не разочаровывает.       Положив ладонь на макушку Сонхуна, он улавливает, как тот доверчиво позволяет гладить себя. Совсем не готовый к тому, что Сону схватит его за волосы и заставит высоко поднять подбородок.       Белки глаз Сонхуна красные из-за лопнувшей сетки капилляров, на скулах кожа стёрта, а нижняя губа обвисла. Сейчас можно чётко различить, насколько часто его били в лицо. Наверное, тело превратилось в сплошной комок боли, ибо Сонхун не издаёт ни звука в ответ на манипуляции Сону. Только дышит чаще и обрывистей.       — Скажи дедушке, что ты будешь хорошо себя вести, — мягко просит Сону, не обращая внимания на приподнятые брови его дядь, тёть, кузенов. Он понятия не имеет, что за толпу собрал глава семьи, чтобы просто избить внука.       Изо рта Сонхуна вырывается кашель вперемешку с кровью.       — Какого хрена?.. — шепчет Пак Ёнхва.       Сону хватает кнут с пола и хлёстко ударяет по бетонному полу.       — Я… я буду… — начинает Сонхун, внимательно глядя в тёплые медовые озёра чужих глаз.       — Он будет, — веско завершает Сону.       — Эй, псих, а ты точно его друг?       Договорить Ёнхва не успевает, как кнут бьёт его по груди, выбивая воздух.       — Дурная натура не подлежит исправлению, но я постараюсь, — Сону заменяет жёсткую хватку нежной лаской, протирая кровавый сгусток под глазом Сонхуна. Тихий всхлип служит ответом. — На колени.       — Ах ты сука!       Второй удар менее милосерден и попадет по лицу, причём именно по застарелому шраму, оставленному маленьким полуоборотнем.       — Я сказал… на колени!       Может быть, он не собирался играть в спасателя, но пройти мимо ублюдков, которые так и напрашиваются на уничижение, выше его сил.