Клуб джентльменов «Uskyldige engler»

      Большую часть вечера доктору снился нависающий над ним человек, пахнущий пустотой и мраком, как будто кто-то хранил слитки золота в сухом ухоженном подвале, но не в запертом бункере. Он не касался Уилла, но держал его между рук, опираясь на матрас, как будто бы вдыхал его запах, но не дышал вовсе, на что мальчик хмурится во сне, понимая, что это начальный этап сонного паралича: парень был ему благодарен — мало кому понравится столь резкое вторжение в личное пространство и задержка в нём, но он не трогал Уилла, это раз, два — он не душил его или не пытался утащить за собой по дому, как дети таскают наскучившие игрушки. Доктор промычал, вырываясь из состояния балансирования между параличом во сне и кошмаром, спокойно сдавливая белую подушку рядом, после, неторопливо осматривая комнату: ночник включён, обдавая комнату томным оранжевым светом, пахнет лавандой и огнём, следовательно, девушка зажгла в коридоре ароматическую палочку. — Доброе утро, м-р спун¹, — Дакота, улыбаясь, натягивала длинную перчатку из капрона.       Доктор находит ее в гостиной, среди своры собак и тусклого освещения настольных ламп: названная не любила включать люстры, особенно по вечерам. — Привет, — сонно.       Несмотря на то, что у обоих ночной режим, как и ночная работа, они оба выглядели без пяти минут мечтающими вернуться в объятия одеял и подушек. Девушка надела вторую перчатку, зевнув. — Я тебя разбудила? — акт взятия вины на себя, старший мотнул головой в отказе, — приснился кошмар?       Уилл задержался взглядом на левой брови собеседницы. Она выглядела сфокусированной на молодом человеке и ждущей его ответа, хотя и не требовала краткого и быстрого разговора, то бишь, не торопилась сама и не торопила брюнета. — Мне снился мужчина, нависающий надо мной, — расфокусировано смотрит вперёд себя, — и, кажется, он меня нюхал.       Младшая усмехается: — Кто-то из стаи залез, пока ты спал и наслаждался запахом твоего шампуня, — она пожала плечами, — или Джек через окно забрался.       Такой тучный, в хорошем смысле, человек, крупный и сильный, скорее снёс бы всю оконную раму, если бы попытался, но Уилл не отказал бы себе в удовольствии понаблюдать за попыткой бывшего начальства. Ради поимки Потрошителя он бы весь дом доктора обратил пеплом, да и Уилла, скорее всего, тоже, если бы можно было оформить такую сделку, если бы позволял закон. — Уилл, скажи ему отсосать. Пусть подавится твоим членом, — Дакота ударила парня воздухом по плечу — она приблизила кисть, но не дотронулась, ожидая его одобрения на контакт.       Многие из людей были не в курсе, нет, были в полном неведении касательно личных границ и позволения тактильного контакта, позволяя себе хлопать, шлёпать, душить и теребить парня, словно он — их любимый внук, а они его соскучившаяся бабушка, которой так и не терпится потискать молодого человека. Дакота уважала его неприязнь к касаниям, но он уже настолько привык к собакам и девушке, что зачастую доктор ждал прикосновения в той или иной ситуации, а не думал, как выбраться подальше от них.       Уилл не дёрнулся и не отстранился, на что собеседница реагирует моментально, таки дотрагиваясь ладонью до плеча брюнета: — Серьёзно. Он каждый месяц плачется о новых жертвах людоеда, но в клинике я видела его единожды. Он может пососать мой большой и толстый хуй.       Дакота корчит такое лицо, словно находится в крайнем степени удивлении и насмешке от поведения Кроуфорда, хотя, как подруга Уилла, у неё имеется право на подобное отношение к детективу. Старший кратко улыбнулся, смотря на едва заметные веснушки на скулах собеседницы. — Ты сейчас поедешь, заставлять очередного клиента, сосать твой страпон? — паузы не из-за смущения, Уилл старается переключить канал в сознании, который навязчиво показывает ему, как Джек глотает фиолетовый дилдо девушки. — Нет. М-р Фунтик платит вдвойне, когда я привязываю и пинаю его этим, — указав в сторону высоких чёрных сапог. Они настолько длинные, что в темноте могло показаться, словно это чулки из латекса с каблуком, а не обувь. — У него колени косятся, когда сессия заканчивается, ему каждый раз Эндоре помогает выйти к машине.       Парень отстранился и прикрыл глаза, смотря на Тобиаса, который молча следит за парой, пока остальные четвероногие либо ходят вокруг, либо дремлют. Теперь в его голове Дакота избивала обеспеченного, но не самого симпатичного и стройного незнакомца этими сапогами, следующий канал, пожалуйста: — Чувствую, будто отстаю от тебя. Мне следует быть наглее и брать больше бонусов² в приваты, — парень поправил пальцами непослушные кудряшки. — Бред, не вздумай, ты обгоняешь меня. Бев сказала мне, что ты король приватов, — подмигнула, цокнув губами, — до джакузи с шампанским пока не дошёл? — Ещё не готов натирать им плечи вином, одна бутылка которого дороже содержания шести собак, — девушка рассмеялась.       Уилл зеркалит ее, слабо улыбаясь и расслабляя плечи и спину, стоя так непринуждённо и уверенно, как сейчас стоит домина³. Она поставила правую руку на бок, чуть выступая ногой, позиция уверенности и контроля над ситуацией, парень наблюдает за острыми черными ногтями на талии собеседницы. — У тебя сегодня нет смены? — Нет.       Доктор отвечает мягко и спокойно, почти как жена, кто отправляет мужа на вахту, смотря практически с любовью и заботой, не хватает только фартука и большего возбуждения в глазах океана. — Извини, туплю, ты бы опоздал, — взглянув на наручные часы, — ох, чёрт!       Младшая метнулась к обуви, надевая ее и попутно смотря на Уилла, который отказался поддерживать зрительный контакт, смотря на сапоги и пальцы сожительницы. — Придержишь Уиски, чтобы не выбежала? — парень плавно кивает.       Маленькая собака обладала энергией хаски, несмотря на травмы от предыдущих владельцев, она могла снести с ног, особенно если дело касалось костей, собачьего корма для чистки зубов и прогулки.       Когда Дакота выпрямилась, отряхнувшись и потянувшись к пальто, молодой человек тихо вздохнул. — Не хочешь, чтобы уходила? — поправив одежду.       Уилл никогда не зависел от чужого общества и другого человека, не нуждался в постоянной эмоциональной поддержке и компании, социума в целом, особенно когда работал на Кроуфорда, но, наверное, парень слишком привык к гражданской супруге, чтобы не испытывать слабого неудовлетворения, когда оставался один. Подобное происходит редко, и часто связано с плохими или странными снами (именно так всё начиналось при Миннесотском сорокопуте, кошмары, галлюцинации, видения, которые, если не привели к инциденту, то к обнаружению начинающегося энцефалита), это не паника или волнение касательно возможного возрождения болезни, недосып в самом ярком его проявлении. Доктор не был психопатом, чтобы ничего не чувствовать, тяга и желания комфорта, как и у любого другого человека, просыпались в нем после подобных дней (ведь именно в дневное время суток они спали, просыпали). — Нет. Но м-р Фунтик нуждается в порке, — девушка усмехнулась в щеку.       Она обняла его, укутав в аромат духов с ванилью, корицей и кремом с алое, Уилл закрыл глаза, не обнимая в ответ, но вдыхая глубже, никто не торопил его, позволяя задержатся в теплоте и защите. — Дождись меня, ладно? Я вернусь к пяти утра. — осторожно проехавшись пальцами по волнистым прядям.       Парень не успел кивнуть, просто подняв голову и вобрав воздух губами, дабы пробормотать согласие, но ни сказав ни слова, опустился на колени, чтобы придержать за грудь Уиски, которая уже на низком старте. Дакота заперла входную дверь, доктор задержался на поглаживании собак, что подошли к нему, сочли смену его позы на сидячую как приглашение к ласкам. Когда Уилл поднялся, то услышал звук заведённого мотоцикла, провожая девушку взглядом до тех пор, пока рёв мотора не заглушился чем-то иным: д-р Грэм подошёл к окну, смотря наверх, в небо.       Начиналась гроза. В принципе, он и не планировал засыпать снова. — Пошлите, ребята, — со смущённым неодобрением смотря на сгущающиеся как дёготь облака. — нужно выгулять вас до ливня.       Стая подняла пушистые антенны в знак невербального согласия на небольшую прогулку.       Д-р Лектер мысленно разрезал пищевод пациента, добираясь до желудка, очередной идиот из нескончаемой очереди, воспользовавшийся экстренным звонком⁴ из-за поданных его супругой документов на развод. Ганнибал надеялся, что он нападет на свою жену и устроит шоу в истерике, но у кретина не хватило бы смелости и на одну царапину даже на себе.       Джек рявкнул парням собираться, смотря на верхушки деревьев, что качались, как отказываясь, от порывов грозового ветра. Они в любом случае промокнут, оставленный Потрошителем подарок не снять с подставки так просто.       Дакота ругнулась, слезая с мотоцикла и смотря вверх, реагируя подобным образом на вспышку молнии.       Беверли думала о том, что гроза пришла к восьми вечера, а не шести, как обещали синоптики, после перевернувшись в такт музыке, обратно, дабы кровь не перетекла к черепной коробке.

\\\

— Я готова поставить тысячу баксов, этот ублюдок точно спит с ними и переставляет, прежде чем вспороть, — высокий, но приятный голос девушки явно выдавал негодование обладательницы, — он альтер-эго Нильсена⁵, только в худшую сторону.       Уилл мягко положил сумку на диван, моментально сформировав скорлупу защиты, ведь: — Уилл, любимый, — крупный, высокий мужчина, как нападающий медведь, подбирался к нему, раскрыв объятия и мурча.       От косолапого его отличало два фактора, а — клуб заставлял работников бриться, а лучше делать воск, б — мало кто из людей, тем более гостей и постоянников заведения захотел бы вернуться на приватный танец к артисту, от которого пахнет как от дикого хищника. — Дейк, не вздумай, — мальчик увернулся, подойдя ближе к Беверли, на что девушка ухмыльнулась, остальные танцоры тихо посмеивались. — Я же просил. — Я же люблю тебя, Уилл.       Мужчина повторно раскрывает объятия, но названный смотрит на него без особого энтузиазма, чуть ли бровь не поднимая, как намёк на то, чтобы старший прекратил домогательства. Тот закатывает глаза и опускает большие руки. — Он не Дэс, и это не убийства ради компании⁶, а ради ужина. Он интеллектуальный психопат, садист. Он больше никогда не убьёт также, — брюнет вобрал кислорода сквозь губы, игнорируя ароматы лосьонов и духов, — и он ест их, а не спит с ними.       Уилл поправил горло, подметив, что было бы неплохо надеть очки, хотя это нелепо делать только потому, что он собирается переодеваться и не носит аксессуар, ибо тот слетит во время танца. Ему нельзя возвращаться в состояние ищейки «сукиных сынов», но Джек так долго, старательно и твёрдо взращивал в нём идеального агнца, которым можно жертвовать, отрезая кусок за куском его разума ради ублюдков, потерявших равновесие между человечностью и безумием. — Ты читал статью? Он вырезал парню печень и часть селезёнки, пока тот был в сознании, — говорящая поднимается из сидячей позы, — сделал из них сэндвич, после украсил труп как рождественскую ёлку. Вот это я понимаю гурман. — Тебя пугает то, что он вырезал органы не из трупа, что парень чувствовал и, возможно, наблюдал, как его едят, — Кац сглотнула, подавляя тошноту, и Уилл моментально опустил взгляд на ее гортань, не собираясь читать больше того, что он уже успел.       Ее интересовала статья, интересовал Потрошитель, как правило, многих людей тянет к действительно жутким и пугающим вещам, к тому же, нераскрытым, как и личность людоеда, но, когда это происходит так близко и так быстро (столько жертв, ни одной улики), инстинкт самосохранения начинает стучать болью по вискам и звоном по страху, как бы не оказаться на тарелке каннибала. Этакий детский страх ожившего пугала или твари из кладовки, которая неожиданно пробралась в реальность взрослого человека, протягивая липкие длинные пальцы ужаса и не дающая спать по ночам; Бев следит не только из-за того, что ей интересно сама активность Потрошителя, она пытается также поймать суть, не желая стать ингредиентом «сэндвича» или десерта. — Разве не пора высылать особую группу ребят на этого мясолюба? Тех, что натренированы искать именно таких уродов. — Он не террорист и не убивает массово, потому им не будут интересоваться спецгруппы, — Уилл прошёл дальше, — к тому же, он достаточно смышлён, чтобы при первом признаке внимания к своей персоне, мгновенно начать действовать и сбежать в другой штат или страну. — Правда. Подонку же не хватит устроенной скотобойни в одном городе, ему нужны деликатесы со всей страны. — Ребят, мне полночи вниз головой висеть, — девушка скользнула между беседующей парой, — и я не хочу думать о психе, который закусывает чужим кишечником. Пожалуйста, заткнитесь оба, — проходя в ванную комнату для персонала.       Уилл проследил за прерывавшей их, после дёрнулся и отстранился от чужой кисти на своём плече, Беверли сразу подняла руку, невербально извинившись за не одобренный тактильный контакт, сжав губы, затем разворачиваясь, отчего украшения на ее наряде создали приятный для слуха стук друг об друга.

///

      Уилл мог видеть его насквозь, мог разгадать тайну Потрошителя и прочесть его, как крупное слово на белом листе бумаге, ему хватило бы одной жертвы, максимум, двух, дабы прочесть профиль маньяка и определить модель его поведения, его желания и убеждения, то, что он из себя представляет и как будет действовать дальше. Джек бы кончил в штаны, предложи ему доктор визит на место преступления и анализ совершенного злодеяния, вероятно, хватило бы и фотографии с сайта Лаундс, и след, как красная нить, за которой нужно идти, натянулась бы, выведя их на дорогу садиста.       Но читать его Уилл не намеревается.       Поэтому он не предлагает бывшему боссу свою руку помощи, поэтому он внёс упомянутый сайт в заблокированные вкладки и никогда больше не собирался открывать, поэтому он позволял Потрошителю убивать и сытно питаться: доктор не собирался его останавливать, а те, кто собирались, не могли сделать этого, он слишком умён, слишком силен и хитёр для местных ищеек.       Уилл дал Джеку то, что прочитал ещё до Хоббса: людоед — хладнокровный психопат, с хирургическими навыками и любовью к искусству, белый мужчина средних лет, который не ценит людей больше говядины, но ценит их внимание к себе и ажиотаж вокруг своих работ. Его любят, и ему нравится как уважение\восхищение с одной стороны, так и страх и презрение, непонимание с другой — всё лучше тишины и безызвестности.       Уилл не собирался помогать. Никому из них.       Уилл собирался уехать и оставить этот город и всех больных выродков здесь, в будущем прошлом, вменяемых и нет, садистов и доминантов, сорокопутов, потрошителей и каннибалов, личностей, надеющихся его купить, личностей, планирующих его использовать. Мальчик выдохнул.       Ещё немного, ещё полтора года, и они оставят Балтимор и Америку, уезжая прочь в другую, англоговорящую, но куда более спокойную страну: только идиот верит, что в его государстве куча проблем, но в другом всё идеально — Уилл и Дакота уже были подготовлены, вооружены и опасны, всё, что оставалось, немного потерпеть и заработать.       Молодой человек вошёл внутрь дома, отбрасывая рюкзак и не прикасаясь ни к одной собаке, не помыв руки. После он поприветствовал каждого из своей пушистой семьи, проходя от окна к окну и задёргивая занавески, спать хотелось очень. — Дакота?       Ответа не последовало. Доктор стянул с себя кофту, неторопливо подбираясь к своей спальне. Ее выдал включённый ночник, отдающий в коридор тёплым оттенком апельсинового.       Дакота неторопливо зашивает латекс черным золотом⁷, тихо напевая на немецком. Костюм, итак, был своеобразным, с дырами и торчащими нитками, потому лишние швы не сильно выделяются на общем фоне. Шатен фокусируется на длинных девчачьих пальцах. — Джек не появлялся? — та вздрагивает, вытаскивая наушник.       Внезапный и нежеланный визит упомянутого можно сравнить со стуком в окно. В два часа ночи, в окно второго этажа: хорошего ждать не стоит. Девушка поднимает глаза и качает головой в отказе. Затем она возвращается к вышивке. — Тебя не смущает, что если где-то фигурирует имя «Джек», то обязательно появляется и «Потрошитель»? — нитка сладко прокалывала глянцевый материал. — Джек бы убивал быстро, без последствий и улик. Он не захочет украшать труп, не двинется дальше метода «чистой пули⁸».       Парень протягивает слушательнице ножницы, едва заметив ее сведённые брови и взгляд вперёд себя, на что кивает, моментально получая благодарность. Она разрывает нить и костюм, завершив работу швеи: — Не согласна. Ему просто нужна одна жертва, — поднявшись, дёргает ткань, как сложенный ремень, после поворачиваясь к старшему, — до конца жизни. Если бы закон позволял, он бы замуровал тебя в стену и подключил трубы к твоему ЖКТ, заставляя раз за разом использовать, — девушка дважды стукает по виску, намекая на зеркальные нейроны.       Она указывает неверно, поскольку те расположены в коре больших полушарий, но Уилл не собирается исправлять собеседницу. В его голове уже образована картина, как в его нос вставлены кислородные трубки, к желудку пришит пакет для пюре, и как сам едва дышит, но продолжает рассказывать Джеку как выглядит последний убийца, пока тот нервно записывает каждое слово парня в блокнот, обращая нулевое внимание на его состояние или самочувствие. В принципе, кроме существования в стене, остальное отношение навряд ли изменилось. — Полагаешь, он настолько безразличен ко мне? Он считает меня другом, — здесь неясно, защищает доктор себя или его. Или неверность гипотезы девушки о жизни в стене. Неверность? — Некоторые люди избивают детей скакалками, убеждённые, что это правильный и единственный способ воспитания. — отложив костюм, Дакота разворачивается корпусом к брюнету, — если бы каждый твой сустав, мышца, кость или вена, — младшая осторожно касается безымянного правой кисти мужчины, приподнимая палец, — гарантировали одного пойманного преступника, то, солнце, — названный неспешно устанавливает зрительный контакт. — Жертвы «линчи⁹» в задыхающихся слезах жалели бы твою участь.       Слушатель бесшумно выдыхает. Девушка убирает руку от пальцев и притрагивается к шее молодого человека, кратко и сухо целуя его над бровью, на что он повторно выпускает как будто опалённый воздух из альвеол, воздух. — Не забывай ту девочку. И его поступок, — прогладив большим яремную вену: — Никогда.