Облиум

За завтраком двое молчат. Даниэль частенько поглядывает на сестру. Габриэль была расстроена, что-то обдумывала и Даниэль очень хотел знать, что она думает, хотел помочь ей. Но он не знал как ей помочь и он не мог заглянуть ей в мысли и нарушить там порядок. Он не мог с ней так поступить, но и бездействовать он не мог. — Габриэль... — девушка поднимает на него взгляд, — Не хочешь поговорить? — Нет, в этом нет необходимости. Оставь это. Лучше скажи, чем ты сегодня занят? — Эм... — Даниэль сейчас чувствовал себя предателем. Габриэль сто процентов хотела провести это время с братом, а он сегодня идёт веселиться в "Лисью звезду", — У меня пару дел днём, а потом я снова иду по делам ночью... — Ясно, мистер Занятой, — передразнивает девушка, — Я планирую жарить шашлыки. — Сама? — парень приподнимает брови, с интересом поглядывая на Габриэль, — Ты можешь попросить эльфов. — Нет, нет интереса в том, чтобы кто-то сделал это тебе, когда ты хочешь сделать это сам. — Как знаешь. Оставь мне пару обгорелых, самых неудачных, — Даниэль улыбается и, кажется, у него получилось поднять настроение брюнетке. Она улыбается — а ему больше ничего и не надо. — Постараюсь. Мама хочет ко мне присоединиться, было бы здорово, если бы отец тоже смог присутствовать. — Да, я бы тоже хотел присутствовать... — Корнеги-старший замолкает, что-то обдумывая. — Ничего страшного, я не в последний раз буду манипулировать огнём. — Не сомневаюсь. — И, Даниэль, забудем о вчерашнем. Я в порядке, нет повода беспокоиться. — Ладно, я оставлю тебя. Мне нужно кое-что взять из комнаты, — девушка кивает и продолжает пережёвывать кашу с ягодами. Пару раз смотрит в сторону окна, прежде чем понять, что летит птица. Габриэль хмурится, ведь не ждала писем, а потом видит, что на письме нет никаких обозначений, и замирает. Она несколько минут смотрит на конверт. У неё не хватит духа взять и прочитать, как он отчитывает её, говорит, что она истинная слизеринка, плюёт на всех и всё, и на него она наплевала, не спросила его, хочет ли он этого. Габриэль принимает решение просто сжечь его. Она поджигает бревна в камине и кидает письмо сверху."Сгорит." Корнеги берёт кашу и уходит на задний двор к бассейну. Даниэль, уже спустившись, внюхивается в запах. Он хмурится, зачем кому-то разжигать камин летним утром. Блондин подходит к камину и закатывает глаза. Он быстро вытаскивает конверт из подступающих объятий пламени и тушит его кончик. "И она развела этот пожар только ради того, чтобы сжечь несчастное письмо..." Корнеги потупляет взгляд, догадывается, что, вероятно, письмо от человека, из-за которого Габриэль разбила себе сердце. — Глупая... — он не решается вскрыть его и прочеть, чтобы после выяснить чьё письмо и наказать утырка, из-за которого Габриэль расстроена. Даниэль убирает его во внутренний карман пиджака и уходит из дома. *** — Габриэль, где же шашлыки? — Беатрис выходит из задней двери во двор. На ней легкая соломенная шляпка, шорты, майка и накидка сверху. Она присаживает неподалеку от Габриэль на шизлонг. — Я только начинаю разводить огонь, — Габриэль докладывает последнии газеты в доступные места. — Всё ещё не понимаю твою затею делать это самой. — Это полезно иногда просто взять и сделать что-то самой. Да и тем более, когда мы так просто неформально с тобой были вдвоём? Вы с отцом вечно на работе, у Даниэля тоже начинают появляться какие-то дела. Нам нужно ценить время вместе, когда оно выпадает. — Детка, не вини Даниэля, он не просто так пропадает по делам. — Я это понимаю и нисколько его не виню, — Габриэль, вылив щедро почти всю бутыль розжига, поджигает газету и всё лежащее в мангале моментально охватывает пламя. — Ты уверена, что всё правильно? — Беатрис, морщася, смотрит на огонь в полметра в высоту. — Да. Так должно быть. Пусть прогорят. — Мы никогда не готовили шашлыки лично, откуда ты знаешь? — женщина улыбается. — Читала в какой-то кулинарной книге. Я уже и мясо замочила, — Габриэль ставит перед матерью миску с кусочками мяса и победно улыбается, ставя руки в бока. — Не сомневалась в тебе. Как-то по молодости, когда вас ещё не было, мы с Киллианом частенько бывали на шашлыках. Когда он стал министром, ему уже было не до этого. — Мы оставим ему шашлыки, напомнить так сказать былую молодость, — Габриэль улыбается и в очередной раз видит летящую к ним птицу. "О-о-о-о, не-е-ет..." Девушка просто изнывала. Тут даже не нужно было спрашивать, кому письмо, всё было до жути очевидно. Габриэль бросает взгляд на огонь. "Кажется, в мангале ещё есть место для очередной бумаги." — Кто тебе пишет? — "Воздыхатель? Тут скорее проклинатель." — Я не хочу читать его письма. Отправитель явно испытывает ко мне ненависть. А я не хочу расстраиваться ещё больше. — Не спеши сжигать его, — Беатрис предугадывает действия дочери, — Ненависть может пройти очень быстро и даже сменится на любовь, — делает уточнение женщина. Ей не нужно было спрашивать о чём-то дочь, она прекрасно обо всём догадывалась, — Вскроешь, как будешь готова прочитать. Ты не можешь знать наверняка, ненавидит он тебя в этом письме или нет, пока не прочтёшь, — Беатрис была права, Габриэль не знала. — Ладно, — "Сожгу, когда не будет свидетелей." — Итак, я хочу... лимонада... — Не надо, не зови домовика. Я сама тебе принесу. У нас сегодня день без эльфов, по крайней мере на этот обед, ладно? — Договорились. — Сегодня я за эльфов. Жди, отдыхай, наслаждайся солнышком. *** Даниэль пропихивает через толпу людей в таком узком проходе. Он морщится от запахов, а запахи в проулке стояли бешенные, чего там только не было, от банальной рвоты до запаха пота. По нелегкому пути кто-то ещё и успевал пытаться перехватывать Даниэля. Он вырывался и продолжал свой путь. "Сегодня тут люднее, чем обычно." Парень жалеет о решении надеть пиджак, он его напрочь испачкал и его оставалось только скинуть где-то в подворотне и оставить там гнить. Отец посылает его сюда уже в третий раз. Первые два раза просто кошмарные, ни к чему не привели. Сегодня же Даниэль чувствует хороший улов. Сегодня это место было буквально человеческим магнитом. Он пытается оглядеться и ищет хорошее место скрыться. Ничего умнее не приходит, как скрыться в небольшом прогале прохода. Смертельно воняло табаком и на секунду запах даже отбил желание у Даниэля выкурить пару сигарет. Но парень всё же остаётся на месте. В прогал запрыгивает девушка, она прислоняется к стене, смеётся и накручивает прядь на указательный палец. Даниэль замирает с сигаретой, поднесенной ко рту. Он пытается разглядеть в незванном госте лицо, но это слабо удаётся из-за отсутсвия света. Смех прекращается, как только девушка видит перед собой высокого человека. Она щурится и, кажется, они всё-таки обоюдно узнают друг друга. — Что ты тут делаешь, кошмарик? — она снова загадочно улыбается. Во мраке тьмы он еле улавливает её черты лица, удивляется сам себе, что смог разглядеть в ней Ведьму... — Что тут делают такие как ты, Ведьма? — Даниэль всё же поджигает сигарету. — Почему я ведьма? — А почему я кошмарик? — Вопросом на вопрос. А сам посуди кто ты, раз стоишь в этой кромешной темноте. Кошмарик. Ты кого-то пытаешься тут выследить? — "Хорошая попытка меня расколоть." Корнеги хмыкает. — Так я тебе и сказал. Лучше расскажи, чем ты напоила меня в тот вечер, Ведьма, — она вновь загадочно улыбается и уже хочет выпорхнуть из этого мрака, как Даниэль перехватывает её за руку, — Я не получил ответа, Ведьма. — Не жди его от меня, попробуй... — её фраза обрывается, она замолкает и выдёргивает руку из ослабевшей хватки. Она оставляет его одного в царстве тьмы, так и не дав объяснений. Он осознаёт, что непозволительно долго держал её за руку. Он морщится, но почему-то больше наигранно, ему было приятно это делать. Даниэль бросает недокуренную сигарету и следует дальше. В одно заветшалое на вид здание. На самом деле в нём кипела жизнь, как никогда. Даниэль перед дверью накладывает на себя чары, чтобы его никто не узнал, и он входит внутрь. Люди шумят,  распивая напитки. Даниэль учтиво отказывается от бокала из рук официантки, проходя на свободное место. В здание пришли прослушать какие-то тёмные темы, связанные с наростающим влиянием Гриндевальда. Как сказал отец, тут уже ловили несколько людей Григдевальда, которые ошибочно полагали, что это очередное собрание его людей. Но Даниэль два раза провёл тут напрасно. Он только отметил, что тут качественно промывали мозги и у него жутко болела голова после весь день. — Тоже пришли послушать эту клоунаду? — раздаётся голос рядом. Даниэль смотрит на мужчину: ему лет 40, короткострижен, с небольшой щетиной и жёлтого цвета глаза... Корнеги почему-то не нравится этот факт и он принимает тактику молчать, — Я вот тут уже не в первый раз. Был тут как-то при задержании кого-то. Думаю, тут сейчас тоже есть люди Министра, — Даниэля нервировала эта ситуация, — Но они все глупцы, Гриндевальд уже предупредил своих сторонников и никто больше не сунется сюда. От чего же Вы молчите? Думаете, я не прав, — Корнеги сжимает до боли и смятия дорогой ткани предплечья руками, скрещенными на груди, — Где Вы работаете? — Антонио, оставь его, — говорит женский голос и Даниэль мысленно благодарит эту женщину. — От чего же? Мне интересно мнения молодых. — Он сам разберётся, не зли, — Даниэль хмурится, кажется, эта фраза посвещена не ему. — Закрой рот, — шепчет Антонио и бросает быстрый взгляд на "безразличного" Даниэля. *** — Чем так вкусно пахнет? — брови Габриэль поднимаются вверх. — Отец? — он был последним человеком, который должен быть сейчас тут, кого она могла увидеть тут сейчас. — Я забежал на пару минут. Одна птичка принесла мне весть о том, что дома жарят мясо. — Где же сама эта птичка? Опять загонял его? — Он сам просится, а как я могу ему отказать? Итак, она готовила это всё сама? — спрашивает жену Киллиан, присаживаясь рядом с ней. — Да. И очень вкусно, ты только попробуй. — Габриэль, а ведь и правда вкусно. Где ты так научилась? — По книгам. Я рада, что всё удалось. — Да, ты молодец, — на задний двор врывается Даниэль, весь растрёпанный, грязный, потный и с садинами. Его взгляд горит безумием, он метается в поисках отца. — Мерлин, Даниэль, что случилось!? — беспокоенно вскакивает Беатрис. — Не время, мама. Отец, срочно идём! — Простите, девочки, отдыхайте, — он бежит в дом за сыном. — Я никогда не видела его вот таким. — Поверь, не ты одна, Габриэль. Я удивлена не меньше тебя. К нам летит ещё одна птица, — Габриэль беспомощно смотрит на птицу, всем своим видом негодуя на птицу, хотя та ни в чём не виновата. Она даже не смотрит на письмо, ведь понимает от кого оно. Она кладёт его в большой карман широких шорт, — Даже не прочитаешь? — Да, забудь об этом. *** Даниэль ищет беглым взглядом Нотта или Блейза, пока спускается с лестницы. Тело до сих пор ломит, он успевает пожалеть, что отказал себе в обезбаливающем зелье. Корнеги идёт сначала в бар и просит один стакан огневиски, чтобы хоть ненадолго унять свою боль. Он расстёгивает пиджак, параллельно идя к столику. В этот раз они сели на стол ближе. Кто сидел за их прошлым столом, он даже и не смотрит. Он в целом в очередной раз подмечает странность заведения. Он раздражён. — Вот и ты... Воу, выглядишь неважно, — подмечает Нотт. Даниэль садится, горбится, кладя локти на колени и судорожно выдыхает. — Что произошло? — Корнеги залпом выпивает стакан, оставляя на дне лишь пару кубиков льда.  — Подстава. Драка с участие не менее 20-ти заинтересованных лиц. И я попал в них. Что-то заставило нас всех одновременно начать избивать друг друга. Я не контролировал себя, я ничего с этим не мог поделать. — Кто подставил? — кратко интересует Блейз. — Я не знаю, но этот кто-то явно знал, что сегодня там будет много народа. Иначе он бы не стал устраивать такой цирк. — Не повезло. Но мы сейчас здесь, и можем хорошенько оторваться с симпотичными девчонками, — Забини в своём репертуаре. Даниэль видит приближающего Драко Малфоя в компании какой-то блондинки. Он просит её подождать его и подходит к троице. — Рад видеть вас всех здесь. Даниэль, — они пожимают друг другу руки, хлопая друг друга по плечу. Драко кротко кивает ему, а с остальными даже и не церемонится, считая, что с них хватит и первой фразы. — Здравствуй, — говорит Корнеги и присаживается обратно. — Какими судьба тут? — интересуется Нотт, закидывая ногу на ногу. Он оглядывает Малфоя, а тот в ответ его. Они не слишком-то любят друг друга. — Пришёл отдохнуть, я так полагаю и вы тут для этого. — Интересно, что тут делает сынок Министра? — ядовито бросает Эдвард, прожигая вглядом белобрысую макушку. — Где? — девушка смотрит по сторонам. — Да вот он! Сидит прямо перед твоим носом. Куда ты смотришь, — парень закатывает глаза. — Он сын Министра? — ошеломлённо переспрашивает Каролина. "Блять..." Мелкая дрожь пронизывает тело девушки в чёрном тканевом платье. Она взволновано убирает волосы с правой стороны за ухо, непозволительно громко сглатывая. — Чего ты так задёргалась? Никогда что ли его не видела? — Нет. В отличии от тебя я не училась в Хогвартсе и жила я во Франции. Я не интересуюсь этим. — Приведи хоть тысячу доводов, но я понял всё ещё на первых двух, ладно? — Ладно, — девушка возврашает свой взгляд на Корнеги. — Ладно, я оставлю Вас, меня ждём дама, ещё увидимся, — Малфой учтиво кивает, уходя с блондинкой. — Пойду возьму нам выпить, — Теодор выпускает Забини, — Пока концерт не начался, — бросает тише парень. — О каком концерте речь? Ты же сказал, сегодня... Фрида, кажется, петь не будет. — Да, не будет. Сегодня тут карточная ночь. Собираются самые заядлые игроки в карты и оставляют в этом заведении приличные деньги. Забини имеет в виду Малфоя, не иначе. — Совсем забыл, у вас же с ним тёплые отношения, — учтиво дразнит Корнеги. — Да. Ты наверняка знаешь, мою семью сейчас проверяют. — Да. — При проверке мой отец резко разоткровенничался. А ты знаешь, с ним бывает это крайне редко. И он как-то бросил, что ему уже предлагали перейти к Гриндевальду. Теперь наша почта, камины и все возможные и невозможные способы общения отслеживаются всеми возможными инстанциями. Я успел отправить тебе письмо до начала этого апокалипсиса с проверкой. Отправил бы после, его бы и близко не пропустили без объяснения содержания. Теперь мы под подозрением. Отцу не верят, что мы не продались. — Так всегда и работает. Вам нужно ждать, пока они всё проверят. Я уже высказывал свои подозрения отцу, но это Министерство, ты ничего с этим не сделаешь. Им нужно быть уверенными в людях до самого конца. — Я понимаю. — И ты это хотел мне рассказать? Просто я тогда не вижу смысла находиться здесь и дальше. Сегодня тут ничего такого нет, — он снова обводит взглядом периметр, — а я не игрок в карты, — пожимает плечами Корнеги. Нотт задумывается, блуждая глаза по столам. Кажется, что-то находит и подвигается ближе к блондину. — Нет. Я не просто так позвал тебя именно сегодня. Видишь за тем столиком сидит парень с черными волосами? — Даниэль кивает, — он сидит один, скучающе блуждает по столам в поисках интересных лиц. Всегда посещает это заведение по средам, в карточную ночь. Непревзойденный игрок в любой вид игры в карты. Летом 1994-ого его пытались осудить за незаконное применение тёмных сил на территории магической Британии, год спустя он снова оказывается на суде, где уже якобы говорят, что он для чего-то собирает людей. Он имеет такую власть в тёмном мире, которая и не снилась. Понимаешь о чём я? — Понимаю, — меньше всего Даниэлю хотелось бы заводить с такими лицами знакомство, но выбора не было. Ему придётся как-то подмазаться к этому карточному гению, как утверждает Нотт, если уже этот гений не приметил Корнеги в этом заведении. От чего-то от такой мысли по спине пробежался холодок. Он выпрямился, одёрнув пиджак, — Во что вы будете играть? — Как пойдёт, — пожимает плечами Теодор. — Где там носит Забини? Мне нужно выпить, — "иначе я свихнусь раньше." — Лучше сходить самому, — как очевидное говорит Нотт. "Что мы имеет? Я не умею играть в карты, не интересуюсь этим от слова совсем, мне нужно познакомиться, нет, зарекомендовать себя черноволосому, заставить его доверять сыну Министра..." Даниэль усмехается. Он ждёт свой напиток у бара, потирает губу от навалившихся проблем. Он не выпускает из поля зрения черные волосы, а его из виду не упускают другие. Даниэль вздрагивает, когда слышит знакомый голос позади себя. "Чтоб тебя, Ведьма." Даниэль сжимает руки в кулаки, упорно продолжая не поворачиваться, но, кажется, девушка и не собирается говорить с ним. — Ваш заказ, — Даниэль кивает, тут же прося повторить. Он залпом вливает в себя стакан чего-то похожего на виски. Он, зажмурившись, трясёт головой от горького привкуса. *** Даниэль всеми силами пытался разобраться с картами, но только разочаровывался в себе. Играл бы он на деньги с Ноттом и Блейзом, проиграл бы всё до последнего галлеона. Кажется, удача откровенно плевала на него за то, что он никогда не верил в неё. Когда она была нужна, она покидала его. — Позволите мне присоедениться? — слышится грубый голос с французским акцентом и Даниэль поднимает голову. Он так неотрывно изучал свои карты, почти спрятав всё лицо за ними, что не заметил, как человек подошёл достаточно близко к нему. Корнеги выпрямляется. — Да, — Даниэль двигается к Блейзу. — Даниэль Корнеги, верно? — чёрные, бездонные глаза изучали блондина с диким интересом. Он был тут главной диковинкой. — Верно. А вы... — Николас Льдоль. Должно быть Вы обо мне уже слышали, мистер Корнеги. — Да, признаться Вас во многом обвиняли... — кивает Корнеги. — Бросьте это дело, мистер Корнеги, меня это лишь закаляет. Буду с Вами откровенен, мистер Корнеги, мне абсолютно плевать на Визенгамот, стреляют по всем кому не лень. — Мне симпатизирует Ваша позиция. Визенгамот легко подкупить, — кажется, Льдоль удивлён. Не меньше чем Блейз, он вообще пришёл в ужас, что черноволосый к ним подсел. Один Нотт с безумный хладнокровием наблюдал за этим разговором. Николас медленно наклоняет голову от плеча к плечу. — Мне было бы интересно с Вами пообщаться при личной встрече. — Я не откажусь. — Не хотите пойти со мной выпить? У них всё равно нет шансов Вас победить, кидайте им все свои карты и Вы победите, — и он послушался его, — Я жду Вас у бара, — он улыбается и встаёт. — Что это было, мать твою? — Блейз кидает свои карты на стол, — Почему эта придурь села за наш стол? Лучше бы сюда сел Малфой, чем это отродье черной магии. — Блейз, иди с кем-нибудь трахнись, иначе ты взорвешься. — А чего ты такой спокойный, Нотт? — Иди, та брюнетка лупится на тебя уже полчаса, — Забини закатывает глаза, но всё же встаёт. Даниэль тоже не церимонится и уходит к черноволосому. — Мистер Корнеги, буду откровенен с Вами, зачем Вы тут? — блондин чувствовал равного соперника, каждый приследовал свои цели от общения. — Почему я не должен быть здесь? — Мы обо знаем, что Вы — сын Министра. И приходить сюда — это Ваша колоссальная ошибка, но я всё ещё пытаюсь, как только тут увидел Вас, разгадать, зачем Вы совершили эту ошибку? — Я не вижу здесь ошибки, мистер Льдоль. Если я сын Министра, это не значит, что я не могу ходить в такие места. Я волен сам решать куда ходить, — Николас улыбается. — А Вы всё интереснее и интереснее... То есть Вы далеки от Министрества? — Не интересуюсь этим. Глупости творят, да и только. — Какая точная формулировка, — Корнеги мысленно про себя радуется, что смог попасть в его позицию по отношению к Министерству. — Да, только глупцы считают иначе. — Как Вам политика Геллерта? — впервые в жизни в разговоре с Даниэлем кто-то называет Гриндевальда по имени, будто он говорит о своём друге. "Хотя кто знает..." — Интересная вещица. Есть суть в его продвигаемой идеологии. И она симпатизирует мне намного более, чем официальная идеология Министерства, под которым мы с Вами ходим, мистер Льдоль, — черноволосый внимательно разглядывает лицо Даниэль, о чём-то долго думает, размышляет. Корнеги смотрит на серёжку в правом ухе в виде креста. Даниэль не думал, что крестик что-то для него значит, он не маглорожденный. — Интересная позиция, мистер Корнеги, — как-то отстранённо говорит Николас, он будто чего-то боится или не может найти этого ключа к подвоху, пальцами теребит свою нижнюю губу. Он стоял перед выбором. — А Вы не разделяете моей позиции? — Знаете, трудно ответить наверняка. Я бы сказал, что меня удовлетворяет Ваша позиция, но не на все сто процентов. А что именно меня не удовлетворяет, я Вам сказать не могу. — Не знаете или не хотите говорить, мистер Льдоль? Мне было бы интересно услышать Ваше мнение. — Не знаю... Когда Вы будете тут в следующий раз? — Без понятия. Я не хожу сюда без компании. — Тогда я предлагаю Вам стать Вашей компанией в следующую пятницу. — Заманчивое предложение. Во сколько? — В 6, — брови Корнеги немного приподнимаются. — А оно открывается столь рано? — Запомните, мистер Корнеги, у этого места нет времени. Оно существует вне его. Так я жду Вас в следующую пятницу? — Да. — Отлично. А сейчас я вынужден с Вами проститься. Тут скучнее и скучнее, даже мистер Малфой не вызывает интереса. Всего хорошего, мистер Корнеги, — и он уходит к лестнице, не оставляя шанса для Корнеги на манёвр с полученной информацией про Малфоя. Даниэль вздыхает, присаживаясь на барный стул. — Чего-нибудь расслабляющего, пожалуйста, — Даниэль откидывает на невысокую спинку, расслабляется, — У Вас тут есть где закурить? — Можно везде. Могу замутить кальян, если надо. — Нет, не стоит, — Даниэль не хотел убивать себя полностью. Он закуривает свою сигарету, — Скажи, ты часто видишь эту девушку? — блондин указывает на проходящую мимо Ведьму. — Частенько. За это лето на моих сменах минимум раз пятнадцать. — Ты знаешь, кто она? — Понятия не имею. Но она частенько ошивается с тем парнем за тем столиком, — Корнеги разворачивается. — С Эдвардом? — Без понятия кто он. Держи свой напиток.