Облиум

— Уже вернулась? Не прошло и полчаса. Держу пари, он тебе наскучил и ты его бросила. Не осуждаю, сестра, — Даниэль перелистывает страницу газеты, кладя ногу на ногу. — Вот и проспорил. У нас у обоих есть дела, поэтому мы расстались. — Надеюсь, навсегда, — Даниэль закатывает глаза. Габриэль предпочитает игнорировать слова брата и переводит тему. — Как тебе матч? — Отвратительное месево со вкусом, — девушка улыбается. Обычно, когда Корнеги-старший так говорил, означало, что ему понравилось. — Я рада, что тебе понравилось. Играли отлично, только я почти не следила за игрой, — Даниэль делает раздражённую гримасу. Кажется, его нервы вскипают, ведь он догадывается, что причина невнимательности — Уизли, — И не закатывай глаза. — И не собирался мучать свои глаза, потому что мои глаза устанут закатываться, — язвит Корнеги-старший. — Очень ядовито с твоей стороны, Даниэль. — Стараюсь, — коротко отвечает блондин и подёргивает носком ботинка. — Ты даже не смотришь на меня. Что там интересного в твоей газете? — Габриэль выхватывает газету, — Экономика... серьёзно, Даниэль? Банально. — Интереснее, чем слушать про твоего Уизли. — Он не мой, Даниэль. — И Слава Мерлину, — теперь очередь Габриэль закатывать глаза, — У меня кое-что есть для тебя, — парень откладывает гатезу в сторону и роется во внутреннем кармане пиджака, — Вот. Габриэль с лёту узнаёт золотистый билет в руках брата и морщится. — Не думаю, что это хорошая идея. Я видела их шоу однажды и мне этого хватило. — Представление во вторник. Просит сам Дин. Я сказал, что не смогу, а вот тебя пришлю с кем-то. Возьми какого-нибудь оболтуса с собой. — Кого? — выгибая бровь, спрашивает девушка и выжидающе смотрит на парня. Он безразлично смотрит в ответ. — Хоть Нотта, мне-то всё равно. Он не оболтус, но может сойти за достойную компанию. Я хотя бы буду уверен, что ты вернёшься домой невредимой. — Хорошо, я подумаю. Но почему я должна идти? Я могу и не идти, если не захочу. — Можешь, но тебя прошу я. Так более смягчяюще? — Зачем тебе это, Даниэль? Ты что-то знаешь? — Ничего я не знаю, Габриэль, — он трясёт головой, — Даже не пытайся, нет. Нет. — Как скажешь... — Тебе придётся сегодня ночью зайти в мою дорогую теплицу. Меня не будет, поэтому обход и полив на тебе, — Габриэль не любила теплицу брата, потому что она буквально кишит ядом из всех щелей. Девушка ещё не видела места опаснее, чем это, темнее, чем это. — Где же ты будешь? — выгибая бровь, недовольно и расстягивая каждое слово спрашивает брюнетка. — Там, где тебе не следует быть. — А если серьёзно, Даниэль? — Серьёзнее некуда, Габриэль. Я иду в опасный бар, в котором тебе нечего и не нужно делать. — Ничего опаснее твой теплицы нет. Я тоже имею право ходить с тобой в такие места. — В "Хрустальную Дио́рию", пожалуйста, но не там, где тебе прямыми словами говорят, что там всё вокруг опасное, — Габриэль догадывается, что брату посоветовали это место, а сам он там не был и видимо не желает быть там сам. — И кто тебя проинформировал об этом месте? — Нейтральный доброжелатель. Так ты сходишь в мою теплицу? — Куда же я денусь, — театрально гримасничает Габриэль и встаёт, — Ты вешаешь на меня всё дерьмо. До завтрашнего утра, братец! — и Корнеги-младшая скрывается на лестнице. *** Даниэль три раза постукивает по древесине и потайная дверь щёлкает, приоткрываясь. Парень уже ненавидел это место за его огромную скрытность, ему стоило огромных усилий пробраться в это место. Он широко открывает дверь и его тут же озаряет фиолетовый свет. Корнеги подмечает про себя, что музыки тут нет. Он входит, дверь за ним сама закрывается. "Обратного пути нет." Даниэль оказывается на втором этаже, а по наводке Нотта, он сказал, что они будут на первом. Приходится пробираться сквозь толпу. Девушки уже успевают бросить на него заинтересованные взгляды, Даниэль лишь закатывает глаза и видит на другом краю лестницу. Здание походило на типичный клуб с чёрными стенами, VIP-комнатами на каждом этаже и VIP-столами на первом этаже. На обоих этажах были барные стойки, некоторые уже спали прямо на них. Некоторые уже столпились у перил второго этажа, видимо хотели на что-то посмотреть на первом этаже. Единственное, что отличает этот бар от типичного клуба, что тут нет музыки. И чувствовало нутро Корнеги, что это не с проста. Сомнения пропали, когда он ступил на лестницу и увидел сцену. "Дерьмо." Нотт, как и говорил, сидел у самого отдалёного столика в компании Блейза. Теодор кивает Корнеги, когда его видит. Забини тактично не двигается. — Здравствуй, я знал, что ты придёшь, — Нотт позволяет себя улыбку. Блейз жмёт руку Корнеги и двигается, чтобы последний сел рядом. — Что это за клоунада, Теодор? — указывая на сцену, спрашивает Даниэль, — С таким же успехом я мог сходить и в цирк, — Нотт цокает. — Но-но-но, — он машет указательным пальцем правой руки влево-вправо, — Тут ты найдёшь что-то интересное. — По-прежнему считаю, что тебе не стоило сюда приходить. Кто мне теперь даст? Все девчонки только по тебе теперь сохнут, — изливает душу Забини и Даниэль улыбается, отводя взгляд. — Они мне не нужны, я тебя уверяю, все дамы твои, я уступаю, — положа руку на сердце, говорит Корнеги. — Ага, конечно, — Забини складывает руки на груди, будто обижается. — Сейчас будет петь Фрида, за её пением многие наблюдают, многие, Даниэль, — поясняет Нотт и делает глоток чего-то синего. — К нам больше никто не присоединится? — Даниэль продолжает осматривать пространство. Стёртые старые красные шторы из бархата были ещё задвинуты, в метре от сцены сидела группа лиц в масках, их было семеро и они молчали, смотрели в разные стороны, будто изучали каждый свою территорию. Другие люди не привлекали такого внимания, если они решили быть неприметными, то они сделали колосальную ошибку. — Если ты про Малфоя, то его не будет. — И Слава Мерлину, — Блейз закатывает глаза. — Он не ходит сюда? — спрашивает Даниэль. — Эм-м-м, — Забини что-то обдумывает, — вероятно, ходит. — Что ты имеешь в виду? — Корнеги сводит свой взгляд с масок, отбрасывая попытки разглядеть их детальнее в лице и поворачивается к смуглому парню. — Он ходит сюда и постоянно. Он познакомил нас с этим местом, — Нотт был прямолинейным и выдавал всю правду сразу, тем более Корнеги, — Насколько мне известно, Даниэль, он ходит сюда просто развлекаться. Не более. Лучше приглядись к кому-то... более захватывающим внимание, — он имел в виду тех семерых людей и никого более. И Забини тоже понял. — И что вы в них странного нашли? Я видел их уже минимум три раза тут за лето, всё время за тем столом и в добавок странно себя ведут. Не более чем психи. — Что ты замечал? — Они сидели также, в разные стороны пялились. Идиоты одним словом, — жестикулирует парень, — Схожу-ка я за алкоголем. Чувствую, мне будет непросто. — Ты тоже их часто видишь? — Я был тут в прошлый раз в начале лета с Малфоем, никого там не было. Доложи куда следует. Впрочем, ты сам знаешь, что делать. — Ты привёл меня за этим? — Тут всё кишит тёмными магами и половина из них уже на стороне Гриндевальда, — как очевидное говорит Нотт и оглядывает взглядами присутствующих, — Никому не говори, что ты на светлой стороне, и ты заимеешь тут такой авторитет, что и не снилось. Ты — сын Министра, воспользуйся этим, Корнеги! Ты сам это знаешь, не мне тебя учить. — Присоединюсь-ка я к Блейзу, — Теодор кивает. У бара парня не было. Была только симпотичная девчонка в обтягивающем тканевом чёрном платье на бретелях, оно доходило ей до колено и имело разрез на правой ноге. Даниэль подходит к бару. — Что-нибудь посильнее и много, — говорит Корнеги, бармен кивает. — Тяжёлый день? — бросает девушка, продолжая пить через трубочку свой напиток. — Нет. — Тогда возьми "Раскалённую вишню", помогает расслабиться. Ты же тут впервые? — девушка оглядывает Даниэля. — А ты нет? Раз знаешь, что я тут впервые, — девушка пожимает плечами и загадочно улыбается. — Без понятия. — Не коси под дуру, я не поддамся этим чарам, — брови девушки взлетают вверх. — Я и не хотела раздвигать перед тобой ноги, я не занимаюсь проституцией. Дай ему "Раскалённую вишню", две порции, — и она уходит в сторону второго этажа, всё также улыбаяся. Даниэль смотрит ей вслед, а потом замечает Забини, зажимающегося в углу с какой-то пышногрудой девушкой. Корнеги усмехается и забирает два стакана. — Не хилый улов. Что это? — Без понятия. Мне посоветовали. Возьми один, — он толкает один стакан к Нотту. Он подносит его к своему носу. — Вишней прёт. Не пробовал его ни разу, — Даниэль внимательно следит за реакцией Теодора, когда тот глотает густой бордовый напиток. — Ну как? Что-то поменялось? — Да нет, всё как обычно. Приятная дрянь на вкус, — Теодор глотает ещё, — Немного вязкая, дико алкогольная. Мне нравится, — Даниэль рискует отпить это месево, в котором непонятно что находится, — Вызывает дикое желание повторить, скажи? — На удивление да, — они бьются стаканами и выпивают ещё. Свет медленно потухает и пространство наполняется шумом аплодисментов. — Фрида выходит, — говорит Нотт и замолкает. Из-за раздвигающихся штор появляется девушка. Разодета прилично, дорого и со вкусом. Зотолое платье в пол, белоснежная шубка, свисающая на изгиб рук. На правой руке серебрянный браслет в виде змеи в полруки. На ней карнавальная чёрная маска, глаза прикрыты, губы намазаны ярко-красной помадой. Из зала выкрикиваются "Чего так скромно?", но Даниэль оценил. Обычно так одеваются только певицы кабаре, на званных вечерах. Начинает звучать мелодия, Фрида начинает петь, а Даниэль быстро и пронзительно хмелеть. Он быстро моргает и пытается сосредоточиться на певице. Она медленно движется в сторону зала, а её платье становится с каждым шагом только короче и обтягивающе. Корнеги переводит взгляд на улыбающегося кудрявого, кажется, его так не развозит, как Даниэля. Певица наклоняется к молодому парню, сидящему за столиком по центру, останавливается в десяти сантиметрах от его лица, проводит пальчиками по его скуле. Даниэль кое-как разбирает её пение. Она что-то поёт про одиночество, просит заставить стать одинокой, а на припеве движется выше. И Даниэлю кажется, что она движется к их столику. Платье неумолимо достигает отметки выше колена. Она притянула на себя все взгляды и люди как только не изворачивались, чтобы посмотреть на неё. Корнеги не успевает понять, когда певица успела сеть на его колени и запеть о том, что она устала влюбляться. Она заглядывает ему прямо в глаза, а он пьяно пытается соображать. Зал взрявается аплодисментами и возгласами. Даниэль ничего не понимает. Фрида встаёт, медленно возвращается на сцену, допевая песню до конца. Мелодия заканчивает и девушка повторно поёт без неё несколько фраз из припева. — Что это было? — Забини перепрыгивает диван, плюхаясь между Ноттом и Даниэлем, — Сама Фрида села к тебе на колени. Вам для эффектность не хватало только засосаться или заняться сексом, — Корнеги лишь закидывает остатки напитка внутрь себя. Он слышит Блейза лишь поверхностно, — Когда вы оба успели нажраться в дрова? — Отвали, — бурчит Теодор и допивает уже синюю жидкость. Нотт умудряется вежливо отказать девушке, которая предложила свои услуги за скромную стоимость. — Ты отказал такой огненной девчуле. — Меня не интересуют эти дамы, — Забини закатывает глаза. — Тошнотворно это слышать. Что вы оба выпили из этих стаканов? — он показывает на слегка бордовые стаканы. Фрида начинает петь новую песню, Забини с интересом поглядывает в её сторону. — Какую-то вишню, — бросает кудрявый. — "Раскалённая вишня", — произносит Даниэль, берёт стакан, прикладывает его к левому виску и снова замолкает, шумно выдыхая. — Я тоже хочу, мне даже не оставили. — И без тебя голова расскалывается, — Даниэль просит его заткнуться. — От совести, всё от совести, Корнеги. Ладно, Фрида выступает, это некрасиво говорить, — блондин закатывает глаза и морщится от боли. *** Даниэль не помнил в каком часу он вернулся домой, точно помнил, что он свалился трижды: у входной двери, на лестнице и в собственной спальне. Он не понимал, как его расшатало с одного стакана, видимо он слишком хорошо помогал расслабиться и та девчонка в чёрном платье не соврала ему. В итоге он просто был пьяным полночи, за тем, за чем он пришёл туда, он вычеркнул из планов после последнего глотка бордовой жидкости. Нотта также вздёрнуло, но помимо этого он пил ещё и что-то другое, поэтому он банально заснул и доставил хлопот Блейзу, в отличии от Корнеги, который добрался до дома сам. Даниэль пролежал в кровати ещё час с дикой головной болью и проклял тот напиток миллион раз. Его чудом не стошнило, хотя признаки рвоты подскакивали к горлу каждый раз, когда он шевелил головой. Живот просто изнывал, его разъедал алкоголь и Корнеги казалось, что он сдохнет в эту ночь. Что пела эта певичка он даже и не помнил и не хотел вспоминать, хотя отвлечься в этот беспощадный час чем-то нужно было. Он ничего умнее не придумал, чем просто не думать и продолжать дальше просто изнывать. Утром в 8 утра все окна в комнате Даниэля были открыты на всю, по комнате гулял ветерок и обдувал полуживое тело посередине кровати. Корнеги как никогда был рад плохой погоде летом. Он открыто курил в кровати, желудок урчал и просил еды вместо сигарет, но желания встать и дойди до гостинной, где теперь накрывается завтрак, просто не было, новые позывы просто умирали каждый раз. Даниэль потихоньку начинал обдумывать вчерашнее, когда напряжение мозга перестало хоть немного отдавать болью. "Чем же ты напоила меня, ведьма?" Вероятно, этот коктейль достаётся не всем, но зачем же она захотела, чтобы его так развезло? Вроде своим внешним видом он не подавал признаков, что он очень устал. Перед походом в клуб он умудрился поспать пару часов и был довольно свеж. Во рту всё ещё оставался тошнотворный привкус сладкой вишни вперемешку с виски или текилой. Даниэль не хотел разбираться, что именно он чувствовал во рту. Он вспомнил, как Фрида села к нему на колени, когда он ещё мог говорить и мыслить. Он даже вспомнил некоторые фразы из её песни. Ещё две песни он уже не слушал, а после началась самая настоящая пьянка и танцы под какую-то музыку из колонок на втором этаже. Фриды уже не было, но вот смутный силуэт той дамы в чёрном платье он ещё видел. Она проходила мимо его столика вниз, оглянувшись на него один единый раз. Корнеги смотрел на неё тяжёлым взглядом и уже мало что соображал. Он больше не пил в ту ночь и благодарил себя, что не позволил себе больше выпить. Даниэль выдыхает дым и сжигает сигарету, подбросив её над собой. Пепел разлетается по всей кровати. Он лежит так ещё несколько минут и после предпринимает попытку пойти в ванну. Он доползает до комода и вытаскивает из-под вещей склянку с серебристой жидкостью. Он выпил её всю, потому что посчитал, что он пострадал весь. В ванной в зеркале он совершенно не узнаёт себя: дыхание было несвежим, волосы были взлохмочены, под глазами слишком темно, а лицо в целом не выражало признаков жизни и бодрствования. *** Растения Даниэля активничали ночью, поэтому Габриэль встала в 2 часа ночи, чтобы выйти на задний двор к любимым монстрам брата. В теплице ничего не поменялось с того момента, как она там была в последний раз, а было это на прошлых Рождественских каникулах. В помещении было душно и жарко, поэтому Габриэль собиралась расправиться с этим побыстрее. Она сорвала листик с заданиями, который любезно оставил для Габриэль Даниэль, и выбросила его, она сделала всё на глаз, разбиралась она в этих растениях не хуже, чем брат и мама, просто не любила их. Одно растение ошпарило её руку и пришлось её бинтовать, вместо того, чтобы лечь спать. Пришлось ещё час корчится от боли и прикладывать лёд. Она проклинала эти растения и пообещала, что больше к ним не вернётся никогда. Габриэль встала в 7 часов утра и уже в 8 сидела за столом, вскрывая свежую почту. Девушка очень удивилась, когда увидела конверт без подписей, марок или печати. Он был просто заклеен липкой лентой. Брюнетка аккуратно вскрыла конверт и вытащила маленькую записку. "Эм, я не успел... даже больше забыл поблагодарить именно тебя. Спасибо за приглашения. Вероятно, без тебя я бы не попал туда и не был в VIP... Извини, если был как-то груб. Мне понравилось проводить с тобой время, жаль, что так мало. Извини, мне понравился матч, матч. Спасибо. Рональд Уизли." Девушка улыбнулась, он любезно подписался для неё полным именем. Габриэль попыталась разглядеть, что Рональд так старательно зачёркнул. Но попытки не увенчались успехом. Корнеги что-то размысливает пару минут и берёт в руки чистый пергамент и перо с чернилами. "Добрый день, Рональд. Пожалуйста. Мне тоже понравился матч и у меня есть вопрос. Как ты относишься к циркам? У меня есть лишний билет на представление Гатперсов во вторник, у Даниэля появились срочные дела, поэтому он не идёт. А идти одна я к ним не намерена. Как обычно после они пригласят меня отпраздновать их "триумф" и будет вкусная еда, она мне нравится у них. Мы могли бы остаться. Всегда занимательно посмотреть, как один из братьев поджигает другого и тот кричит, бегая кругами. С уважением, Габриэль Корнеги." — Доброе утро. Кому пишешь письмо в такую рань? — Даниэль проходит к комоду и отодвигает все ящики в поисках чего-то. — Доброе утро. Да так, отвечаю на письма, которые пришли. Впрочем, я уже закончила, — девушка поливает воском конверт и запечатывает его фамильной печатью. — Мне ничего нет? — Корнеги закрывает последний ящик и идёт к столу, за которым сидит Габриэль. — Нет, не было. Вся почта моя. — Ясно. Что с рукой? — он берёт её в свою. — Твоё растение меня ошпарило. — Стоило быть аккуратнее, впрочем, это моя вина, давно пора присмерить это растение. Сильно пострадала? — Средне. — Я принесу тебя зелье, выпьешь и всё стянется за пару дней до твоей былой идеально гладкой кожи. — Хорошо, спасибо, — Даниэль кивает и уходит. Габриэль успевает отправить птицу в Нору и вернуться. — Зелья не нашёл, но зато нашёл мазь. Я делал её прошлым летом, она на основе ядов и должна помочь. Разматывай. — Почему я всегда становлюсь жертвой твоих экспериментов? — бинт размотан и Даниэль вызвался сам намазать ожог. — Жить будешь. Намотай бинт обратно. — Ладно. — Через неделю будешь как новенькая. — Ты что-то говорил о двух днях. — Это экспериментальная версия, даю неделю. — Как прошёл твой поход в бар? — Корнеги-старший бросает косой взгляд на Габриэль, его лицо выражает безэмоциональность, а внутри до сих пор живот изнывает. — Удачно, — и он не понимает врёт он или нет, потому что отчасти он узнал, что там много сторонников, и приметил тех семерых подозрительный людей, а отчасти он просто умирал от "Раскалённой вишни" всё время и ничего не сделал, зачем пришёл. — И что ты там выведал? — То, что тебе по-прежнему туда дороги нет. А если серьёзно, то оставим это, я не хочу это вспоминать, — "Не сейчас." С лестницы второго этажа появляется Беатрис, она грациозно идёт к ним, стуча по полу своими каблуками. — Хорошо, что вы уже здесь. Видели новости? — Беатрис улыбается во все зубы и  кидает газету к ним лицом, — Старлинги под арестом. — Все без исключения? — Даниэль улыбается, рассматривая разъярённые лица Филлипа и его родителей. — Да, даже Розали. Габриэль, ты большая молодец, всё Министерство тобой гордится. — Я ничего такого не узнала. Брось. — Да, Габриэль молодец, — закатывает глаза Даниэль. — Даниэль, не ревнуй. Нам пора садится завтракать, сейчас уже эльфы накроют. Отца ждать не будем, его дома ещё не было, — Беатрис проходит к своему стулу. — В каком смысле не было? — Он был в экстренной командировке, более вам знать не нужно. Даниэль, тебе не кажется, что этот пиджак можно ушить немного? — Корнеги смотрит на свой излюбленный пиджак, да, он явно похудел за лето с него. — Нет, мне комфотно. — Разве его суть не в том, чтобы подчёркивать фигуру? — Без разницы. Мне не кого в нём обольщать, мама. Так что оставим это. — Ты слишком критичен к себе, — Даниэль вздыхает. *** "Здравствуй. Не знаю, жив ли ты после того ошеломительного напитка с вишней, но я только отошёл. Дерьмо. Кто бы тебе его не посоветовал и с какими бы благими намереньями он не советовал, ты бы сдох, если бы выпил все две порции. Так что задумайся, Даниэль. Мы снова собираемся наведаться туда в среду. Фриды не будет, но напиться можно и без неё. Если хочешь, присоединяйся. Даже больше я тебя прошу там присутствовать. Мне есть что тебе рассказать. P.S. Не отправляй мне ответное письмо, сейчас это излишне в моём положении. В среду, в баре, в 10 вечера. Теодор Нотт." Даниэль сжигает письмо и продолжает бездумно смотреть на огонь в камине. — О чём думаешь, сын? — Корнеги-младший замельтешил, всё-таки встал и подал отцу руку. — Отец? Когда ты вернулся? — Сядь, Даниэль, не мельтеши, — мужчина садится в соседнее кресло, — Я был во Франции. По срочным делам. А дела там совсем плохи, не отствечивайте сейчас там с Габриэль, это излишне подтолкнёт людей на не то. — О чём речь, отец? — Пока без комментариев. Старлинги сейчас не дают показания, они говорят, что за ними вернутся, они не предадут его. Глупцы. Слышал Ноттов сейчас проверяют, хаос да и только. — Я думаю, нет необходимости проверять их и не доверять им. Я уверен в Ноттах как никогда в этой обстановке. — Мы обязаны быть уверены ещё больше. — Почему бы вам не проверить Малфоя? Думаю, там ситуация куда поинтереснее, — делает ставку Даниэль и выжидающе смотрит на отца. — Ты прав, ситуация там куда может быть интереснее, но они не подают никаких признаков, всё также Люциус трётся возле меня и ничего подозрительно не делает. — Они слишком хорошо скрываются, я чувствую это. — Посмотрим, не спеши. Это излишне. — Отец, я был в одном интересном месте по наводке Теодора Нотта и нашёл там действительно кое-что интересное. — Я слушаю. — Одного моего похода туда не хватило, но как я выяснил, это место полно тёмных магов и сторонников Гриндевальда. Нужно лишь выяснить, кто именно. — Выясни это, я доверяю тебе. Но будь осторожен, нам не нужны раны и пресса. Действуй, как считаешь нужным в пределах нормы, Даниэль. И не води туда Габриэль, ей это не к чему. — И не собирался, — Киллиан молчит пару минут, обдумывает сказанные слова сына и наконец выдаёт весьма верный вопрос: — И как нашёл это место Теодор? — Малфой. Малфой познакомил их с этим местом. Поэтому я бы настоял, чтобы жмали их, уверен, при должном подходе они продадут его с потрохами. — В этом есть смысл. Но сначала надо доказать, что там есть его сторонники. Приглядывайся, заводи знакомства. Держи друзей близко, а врагов ещё ближе. — Мерлин, я и знакомства? Это смешно, отец, но я попытаюсь, — Даниэль улыбается. — Ты легко заводишь знакомства, не преувеличивай. — Хорошо. *** Два часа дня, вторник. Габриэль переминается с ноги на ногу, поглядывает на часы на соседнем здании, кажется, она пришла слишком рано и уже устала стоять около входа в цирк. "Может он всё же решил не идти? Кажется, в письме он обозначил, что придёт. Но как он высказался в прошлую встречу, он не хотел идти. Может и в этот раз не хочет. Зачем ты ему вообще сдалась, Габриэль? Он даже не интересуется тобой с точки зрения выгоды!" Габриэль закатывает глаза, присаживаясь на корточки. Сзади подол её платья касается плитки. Девушка кладёт подбородок в руку и снова обводит взглядом улицу, а потом смотрит на большой высокий картонный стакан рядом с собой. Она берёт его в руку и обхватывает трубочку губами. Люди проходили в цирк мимо Габриэль и, кажется, всем было на неё всё равно. Впрочем, как и ей на них. Она чистит одной рукой носки своих лаковых туфлей на плоской подошве, как видит подходящие к ней грязноватые старые кеды. Она поднимает голову вверх и тут же встаёт, переставая посасывать газировку. — Рональд, — Габриэль разглаживает своё чёрное платье. — Я опоздал? — он смотрит на часы, куда до этого посматривала Габриэль последнии полчаса. — Нет, это просто я пришла на полчаса раньше. Ну ничего, я развлекала себя как могла... — девушка кивает в подтверждение своих слов и смотрит на Рональда, — Я рада тебя видеть, уже теряла надежду на то, что ты придёшь. Но ты пришёл, — Корнеги одаривает его улыбкой. — Но я пришёл, — рыжеволосый кивает, — На этот раз я не не хотел идти, я хотел прийти. — Что ж, это обнадёживает. — Сколько будет идти представление? — В районе двух часов, я не знаю их программы... — девушка закусывает губы. — В таком случае, чем ты занята после шоу? — брови Корнеги слегка приподнимаются. — А что? — Уизли молчит, он открывает рот в попытке что-то сказать, но потом снова закрывает, — В чём дело, Рональд? — Моя мама приглашает тебя на ужин, — выпаливает Рональд и хочет провалиться под землю. Слова застают девушку врасплох, она не скрывает своего изумления. Парень начинает ещё больше волноваться. "Соглашайся, дура, чего ты молчишь!? Открой свой рот!" — Я-я... согласна, я пойду с тобой на ужин, — возможно, звучало не так, как предполагалось, но Рон улыбается, испытывая явное облегчение. — Отлично, — он опускает взгляд вниз, но улыбается. — Идём? Представление скоро начнётся. — Да-да, идём. Внутри пахло сладкой ватой, было шумно, вокруг резвились дети, которых не следовало приводить на это огненное шоу. Дин запримечивает Корнеги и идёт к ней вприпрыжку, он весел и настроен на фурор. — Габриэ-э-эль! — он оглядывает парня рядом с ней, — С кем это ты? — Это мой... мой... — Друг, Рональд. — В таком случае добро пожаловать! Вас ждёт море впечатлений! После мы празднуем начало мини-сезона, ждём Вас, — Гатперс криво улыбается, оглядывается, — Ну всё, мне пора, — и уходит также вприпрыжку. — Сумасшедший. Вот поэтому я и не хотела идти одна. А Даниэль меня нагло кинул. — Хочешь сладкую вату? — Эм-м, нет, а ты? — Я не люблю сладкую вату, — девушка кивает, поджимая губы. — Идём... *** Представление было действительно захватывающим, они смогли удивить своей программой всех, включая Габриэль. Сейчас они находились в закулисном помещении и стояли в укромном уголке, вдали от глаз. Корнеги вертит в руке бокал с обычной водой, задумчиво смотрит на него, не замечая, что Рональд в открытую изучает её. — Что в твоём бокале? — Вроде бы это клубника газированная. Что-то в этом роде, — Габриэль, улыбаясь, выхватывает из руки бокал, — Эй, — Рон пытается в шутку отобрать бокал, а девушка отбивается от него. — Не-е-ет, я хочу попробовать, — девушка делает небольшой глоток и хмурится, гоняя жидкость во рту. — Ну и как? — Газированная клубника, остановимся на этом. Приторно. Я люблю свежую клубнику, она такая вкусная. А что любишь ты? — Мне тоже нравится клубника, а ещё я люблю арбуз. — О, я разделяю твою страсть, — брюнетка берёт с пыльной тумбы тарелку с пирожком с мясом, — Зря не стал брать, он вкусный. Укусишься? — Рональд вертит головой, мешая положить пирожок в рот. Габриэль смеётся. — Нет, я не хочу, даже не проси. — Тогда я съем его весь и даже крошки, — Корнеги подносит его к губам, как Уизли быстро перехватывает девушку за запястье и подносит её руку к своему рту и откусывает пирожок. Габриэль театрально возмущённо открывает рот, — Ты же не хотел! Эй! — она легонько бьёт его по плечу, пока он смеётся, а потом и сама начинает смеяться. — Он действительно вкусный, можно я укушу ещё? — он строит милые глазки, но девушка отставляет руку. Рональд пытается достать его, девушка изворачивается, становится к нему спиной, сгибаясь, парень придерживает её рукой за талию, а другой тянется за пирожком. — Не-е-е-ет! — Уизли всё-таки одерживает победу и стоит с набитым ртом. Девушка складывает руки на груди, недовольно топая носком туфли. Конечно же, она притворялась и он это понимал. — Я победил. — Признаю поражение, ты был сильнее меня. Не пора ли нам отправиться к твоему дому? Когда нас ждут на ужин? — А сколько времени сейчас? — Габриэль пожимает плечами. — Вероятно уже пять точно есть. — Нас ждут к семи. Но мы можешь пойти куда скажешь сейчас, — Рональд дёргает плечами. — А мы могли бы пойти к тебе домой? Я бы хотела экскурсию, — искренне говорит девушка. — Да, думаю, это можно устроить. Идём. — Уже уходите? — Жак преграждает им путь. Он с презрением смотрит на Уизли и снова переводит взгляд на Габриэль. — Да, эта вечеринка скучна, как никогда. Поэтому мы уходим, так что пропусти нас, Гатперс. — Оу, полегче, девочка доросла до таких слов? — парень ведёт себя как "истинный" аристократ, хотя таковым не является даже и близко и лишь считывает поведение с нисшей аристократии. — Отстань от неё, она ясно дала тебе понять, что ей тут не нравится, — вмешивается Рональд. — А ты кто такой? Габриэль, где ты его подобрала? — Жак усмехается и улыбается, думая, что он победил в этой схватке. — Да тебе какая разница, кто он? Главное, что он нравится мне, он не обязан нравится тебе или ещё кому-либо здесь, Гатперс, — кажется, на конфликт начинают обращать внимание люди. — Что ты за него так впрягаешься, Габриэль? Очнись, твоё место с нами, — он счёлкает пальцами у неё перед носом и через секундру Рональд скручивает её. — Отстань от неё слышишь? Мир не вертится вокруг тебя, окей? — Отпусти меня, псих, — Уизли отпускает и Жак гладит свою руку, — Я всё расскажу твоему брату, Габриэль, он быстро разберётся кто с тобой шляется и проучит его. — Не разберётся, потому что он мой парень, — девушка разворачивается к Рональду и целует его в губы. Парень шокировано смотрит на Габриэль, он будто окаменел, не может даже и моргнуть. Все вокруге абсолютно удивлены и начинают перешёптываться. — Пф, не хочу даже и глядеть на этот цирк. Эй, народ, что уставились!? У вас своих дел нет!? — и Жак уходит. Корнеги отстраняется от Рона, позволяя ему немного приходить в себя. Он проводит пальцами по своим губам, Габриэль в ужасе смотрит на Уизли. — П-прости... — девушка срывается в сторону выхода. — Габриэль, постой! — когда он выбегает за ней, её уже нет. *** Девушка аппарирует домой. Она волнуется и чуть ли не плачет. "Какая же я идиотка. Поддалась на этот гнев! Хотела кого-то удивить, испугать!!? Что ты хотела этим!? Поддалась импульсу..." — Габриэль? — за всей этой картиной наблюдал Даниэль, — Ты бежала? Тебе кто-то обидел? Почему ты расстоена? Они всё же посмели тебя тронуть? — Габриэль смотрит в его сторону и лишь отрицательно машет головой. — Я сама виновата, — Корнеги-младшая просто уходит. — Что значит сама виновата!? Ты не можешь быть виновата, — Даниэль обгоняет её и преграждает ей путь, — Говорил же не идти одной. Что они сделали? — Я была не одна и, кажется, разбила себе сердце, — рот парня приоткрывается от удивления. Габриэль пользуется этим и проходит дальше. Даниэль ещё пару минут стоит на месте и обдумывает её слова. Ему не составляет труда прийти к нужным выводам.