Судьба и Краска

      Ночь еще не закончилась.       Эмили чувствовала себя уставшей и старалась не думать о том, как приедет домой и сразу ляжет спать. Ее сразу клонило в сон, стоило только представить на долю секунды, как тело придавливает гравитацией к кровати. Но как глаза прикрывались, она вздрагивала и продолжала ехать.       В участке поразительно ярко горел свет, отражаясь от не менее светлых белых стен. Место заметно опустело, люди разбредались по домам. В общем, конец дня, он всегда такой. Можно сказать, самый лучший момент рабочего дня, особенно когда он закончился на хорошей ноте. Скажем, как их первое, мать его, закрытое успешно дело. Сразу же в первый день!       Эмили не знала, что чувствует Уронил-Краску, но сама она устало сияла от радости. Пока эту самую радость не прервал громкий крик:       — Андай! Ко мне с напарником! — коммисар выглянул из своего кабинета и резкими жестами приказал подойти. Что ж, пришлось идти. Уронил молчаливо следовал за девушкой.       Себас выглядел каким-то… недовольным. Эмили смущенно вжала голову в плечи, приготовившись к гневной тираде, ведь взгляд начальника был обращен именно на нее. И вот прошла секунда молчания, две, три, а из уст начальства ни слова не сорвалось. Неужели все настолько плохо? Она в самый первый день влезла в полное дерьмо?       Неожиданно взгляд мужчины плавненько поднялся чуть выше головы Эмили, прямо на стоящего притихшего Уронил-Краску, чье присутствие выдавал лишь достаточно громкий рычащий выдох воздуха из огромных легких.       — Тебе было сказано четко — от своего напарника не отходить слишком далеко! А ты что сделал? — коммисар прикрикнул в начале, отчего Эмили дернулась и даже испугалась. Неужели начальник настолько верит в себя, что кричит на трехметровое легко гневающееся чудовище? Но на вопросе его голос чуть утих, превратившись скорее в тон недовольного родителя.       Уронил-Краску молчал не более минуты. И судя по легким фырканьям — боролся с самим собой, чтобы выдать ответ. Словно гордость не позволяла.       — Убежал, — прорычал он тихо, отчего слово смешалось со стрекотом и получилось еле разборчивым. Но этого вполне хватало для отчета.       — Да, — вздохнул Себас, надув пухлые губы и покачивая головой. — И тут дело даже не в том, что тебе за это что-то будет. Глянь на Эмили.       Девушка оживилась, выпрямилась, начала смущенно оглядываться, когда Себас указал на нее. Уронил сделал шаг в сторону и наклонился к девушке.       — Мне-то ясно, что ты такое. А вот остальным со стороны — нет. Они подумают, что не ты просто так взял и обманул всех в лесу, а Эмили не справилась с твоим удержанием. Духу не хватило, понимаешь?! Ты ее подставил! — Рычал на него комиссар. Эмили ушам не поверила. Почувствовала, как лицо налилось краской от смущения.       — В ваших словах… есть и доля правды. Я… да, я не удержала его. Но это же только первый день, и… — сердце забилось в груди девушки часто и сильно, будто хотело пробить ребра.       — Подожди, Андай, — мужчина выставил руку, дабы она умолкла, продолжив причитать на Уронил-Краску. — В следующий раз думай о том, насколько твой поступок отразиться на отношении к ней другими людьми!       — В лесу не нашел детеныша. Нельзя это так оставить и спокойно уйти, — бурчал Уронил, не сводя глаз с чернокожего.       — «Если что-то нашел или не нашел…» — Себас не закончил фразу, показав на яутжа. Тот недовольно зарычал как рассерженный кот и сложил руки на груди.       — «…говори», — закончил яутжа. После небольшой паузы, он с фырканьем прибавил: — Понял, Кевин.       — Я хочу извиниться за нас обоих, — резко встряла Эмили, сделав к столу начальника шаг. — Такого больше не будет, я вам обещаю.       — Пока рано давать обещания. Пришелец без сопровождения, проникновение без ордера, нанесение ущерба и нарушение правил дорожного, мать его, движения! Вы поступили рискованно! — Себас наконец посмотрел и на нее, усевшись в кресло. — Но разобраться менее чем за сутки в таком деле — это серьезный результат. А сейчас поезжайте домой и хорошо отдохните, завтра будет весело.       — Есть, сэр!       Весь путь до комплекса они ехали молча. Даже радио не играло, только звуки ночного города, постепенно сменяющийся ночной тишиной за его пределами. В какой-то момент стало так тихо, что Эмили показалось, будто Уронила нет в машине, и развернулась посмотреть. Но нет, большая туша, слегка сливающаяся с тьмой, сидел с закрытыми глазами и закрывшись руками.       У ворот стояла усиленная охрана, посматривающая на часы от, явно, долгого ожидания. Как машина остановилась, Уронил оживился и вышел, даже не взглянув на Эмили. Вооруженная охрана обошла его по сторонам, чтобы он, не дай бог, их не снес своей тушей. Девушка задержалась до тех пор, пока не увидела, как громила входит в здание.       Дом ее встретил тихими звуками флейты, смешанные с криками соседей где-то на пару окон вверх, топаньем маленьких ножек, а также другими «естественными» звуками, которые, как ни странно, не помешали ей уснуть за пару секунд, как голова оказалась на подушке…       Утро выдалось тяжелым для подъема. Эмили внутри что-то сдавливало, мышцы немного ныли, никакого желания подниматься. Солнце немного заполняло спальню своим красно-оранжевым светом, согревая девушке спину. Понадобилось несколько минут, прежде чем, словно насытившись энергией от солнечной ванны, девушка поднялась и проследовала в душ.       Утренний какао, пара вкусных сэндвичей: и сразу появилось хорошее настроение. Эми включила телевизор, ожидая наткнуться на какой-нибудь утренний выпуск новостей, который обычно очень дружелюбный и настраивающий на рабочий день.       На экране появилась заставка восходящего солнца над лесами и равнинами, которые затем перекрывались образом мегаполиса, после чего появилась надпись «С добрым утром» и название канала «Canberra Now». Картинка сменилась плавным переходом на вид студии, где уже сидели несколько ведущих: забавный на вид смуглый мужчина невысокого и округлого телосложения в черной рубашке и белом галстуке, и еще один мужчина с широкими плечами, цветастым пиджаком и маленькими кудряшками на голове. Новости тихонько шли, обсуждая какие-то насущные вещи, немного говоря о событиях мира. Через какое-то время ведущие передали слово своей коллеге из рубрики «Давайте поболтаем», красивой женщине сорока-сорока пяти лет в аккуратной блузке и длинной до колен юбке, со светлыми волосами ровной линией постриженные по линии мочки уха и с черным ободком.       — Доброе утро, Канберра. День начинается с весьма интересных событий. Ночью полиция задержала одинокую пожилую женщину за предполагаемое убийство и удержание человека в неволе. Однако, важен не сам факт задержания, а то, как он проходил. Ночью в одиннадцать в дом женщины ворвалось самое настоящее чудовище!       Эмили придвинулась к телевизору ближе. На экране высветилась черно-белая запись с камеры наблюдения над входной дверью дома старухи. На ней очень хорошо было видно, как Уронил-Краску появляется откуда-то с дороги. Его грудная клетка раздувалась и сдувалась сильнее обычного, а сам он присел на корточки и оглядывался вокруг. Немного погодя, яутжа походил рядом с дверью, явно вынюхивая и убеждаясь в своей правоте.       — Какой здоровый парень. Это же парень, да? — спросил один из ведущих за кадром.       — Абсолютно верно. Смотрим дальше, — улыбчиво ответила женщина с экрана.       Морда Уронил-Краску под углом камеры выглядела более монструозно, чем на самом деле. Лоб шире, жвала из-за некачественной съемки сливались в зубастую пасть, а глаза горели белым огнем, даже зрачков не разглядеть. Он колебался, прислушивался, будто не решался войти. И столь же резко пробил рукой дверь, вырвав с мясом. Поверх записи воспроизвелся звук испуганных возгласов толпы вместе с удивлением ведущих.       — Нет, уважаемые зрители, это не сбежавший из секретной лаборатории монстр, как вы бы могли подумать, — на шутку ведущей воспроизвелось хихиканье людей. — Хотя даже в этой шутке есть только доля шутки. Перед нами официальный новый сотрудник полиции, который, по заявлениям комиссара Себаса, обладает необходимыми и полезными навыками. Забавно, что это ровно то же самое существо, которое вчера утром разгромило мясную лавку.       — Он больше похож на спущенного с цепи пса. Вы только гляньте, как он швырнул эту старушку! — на экране показалась еще одна запись с камеры наблюдения, где чуть сбоку из окна вылетела старуха. В углу камеры было видно саму Эмили, стоящей недалеко от минивэна. Несмотря на явно шокированный возглас ведущего, на момент вылета старухи раздался записанный хохот людей.       — Как раз по этому случаю нашу студию посетил важный гость, — женщина улыбалась настолько широко, что вокруг ее рта образовалось множество складок. При этом глаза ее горели от какого-то восхищения, а шея заметно намокла. — Экзекутор Австралийской администрации Анубатской коллегии по делам межрасового взаимодействия и безопасности. К сожалению, мы не можем вам его показать или назвать его имя, поэтому просто наслаждайтесь его голосом.       Камера немного отдалилась от женщины, явив напротив нее кресло с высокой спинкой, на котором расположился кто-то в чистых белых одеяниях, закрывающий абсолютно все тело. Ведущая поправила волосы и с неким трепетом обратилась к гостю.       — Ваше высочество, пожалуйста, расскажите, с кем же мы все-таки имеем дело? Откуда данное существо? — на последнем слове женщина сделала особый акцент, слегка повысив голос. — Опасно ли оно?       — Тон, с каким вы произнесли слово «существо» намекает на некоторую неприязнь к этому существу, что для человеческой расы, к сожалению и до сих пор, еще считается относительной нормой. Должен сказать от лица всей коллегии, мы считаем такое неприемлемым, — Анубат говорил приятным баритоном, и не смотря на твердость голоса, это ощущалось подобно закутыванию в мягкий бархат. Приятный голос, плывущий по словам и несколько сливая их вместе, чем образовывался своеобразный акцент.       — Прошу прощения, ваше высочество, нисколько не хотела оскорбить вас, — женщина поджала губы и продолжала давить лыбу, но глаза выдавали растерянность.       — Отвечая на ваши вопросы, давайте начнем по-порядку: вы увидели представителя расы Яутжа, около, приблизительно, шести тысяч лет как считающиеся высокотехнологичной. Среди вашей расы они более известны как Хищники.       — Неужели это именно те самые Хищники, которые охотились на людей и развешивали их трупы на деревьях? — ведущая нахмурилась и наконец перестала улыбаться.       — Неполное описание. Яутжа — высокотехнологичная раса, чей смертный путь заключается в охоте, постоянному совершенствованию себя путем устранения сильных и опасных противников и сбор трофеев как доказательство своей силы. Они считают людей достаточно опасными, чтобы иметь интерес на охоту, что, безусловно, со стороны человеческой расы кажется неприемлемым. — на пару секунд из-за кресла показалась тонкая рука с длинными черными пальцами, украшенные золотыми наперсниками.       — Как ваша раса относится к ним? — улыбка ведущей заменилась заинтересованным и вдумчивым выражением лица.       — Анубаты относятся к Яутжа и их образу жизни с большим уважением. Мы как учтивые родители, принимающие с любовью дорогое дитя таким, какое оно есть. — голос Анубата стал более нежным, заставив ведущую слегка улыбнуться в умилении.       — Но вы наверняка понимаете, что этот яутжа или хищник, как удобно, очень опасен? Анубатов интересует сам факт, что эти создания убивали людей ради своего «смысла жизни»?       — Я хочу ответить вам, как человеку, вопросом на вопрос, чтобы стало понятно. В чем был смысл людям охотиться на львов? Их мясо жесткое и очень мало на теле, значит, это охота не для пропитания и выживания. Ради шкур и костей? Не жизнено важная необходимость для жизни. Может быть, ради обороны? Возможно, но убить лишь того, кто представляет эту опасность. Выходит, убийство из азарта, чтобы повесить голову на стену и украсить шкурой мебель, — Анубат выждал паузу, не получив от ведущей ответа, поскольку та начала нерешительно мычать. — Яутжа — это люди, а люди — это львы, только увеличенно в масштабах государственной машины. Насколько неприемлемо истреблять людьми львов, настолько хищниками — людей… Да, этот яутжа может быть опасен, но как и в случае со львами, если не провоцировать — нет причины нападать. Более того, на момент войны частота посещения Земли их охотниками значительно снизилась, а после начала нашей миссии, устремилась к нулю.       — Какое интересное сравнение, ваше высочество, — ведущая опять улыбнулась. — Позвольте последний вопрос. Пару лет назад коллегия одобрила закон об освобождении всех содержащихся в неволе инопланетных существ. В нем говорилось, что освобожденное нужно либо отправить на родную планету, либо пристроить к существованию в человеческом обществе. И как мы видим, для этого яутжа все пошло по второму сценарию. Скажите, с чем это связано?       — Раса яутжа не имеет желания вступать в контакт с нами или любой другой расой, и это решение мы также уважаем. Отправлять неизвестно куда — хуже, чем оставить здесь. И дабы не навязывать дело, которым он, яутжа, не будет заниматься, мы подобрали область максимально приближенную к его предыдущему промыслу и приносящую пользу обществу. Все, что остается для людей, уделите этому большое внимание, это принять. Также, как вы приняли нас, Туров и Вирузов.       — Большое спасибо за уделенное время, ваше высочество, — камера приблизилась к лицу ведущей, а сама она обратилась взглядом к зрителю. — К сожалению, мы должны попрощаться с нашим дорогим гостем. Напомню, что это был Экзекутор Австралийской администрации Анубатской коллегии по делам межрасового взаимодействия и безопасности… В городе теперь несет службу потенциально опасное существо, некогда считающее каждого человека не более чем куском мяса. Что из этого выйдет, покажет время. Но если у вас, дорогие зрители, возник вопрос о том, как полиция допускает его работу, то мы ответим — он работает не один. Стало известно, что к яутжа приставили напарника-куратора человека. И по некоторым данным это может быть женщина.       Эмили напряглась, когда увидела кадры с той же камеры дома старухи, где было видно, как она подбегает к вылетевшей из окна и после проследовав в дом.       — Похоже, что это ровно та же девушка, которая находилась рядом с яутжа при утреннем погроме мясной лавки, — сказал один из мужчин-ведущих за кадром со смешком, пока на экране показывали отрывок записи рядом с лавкой, как она вытаскивала тушу яутжа, лежащего без сознания. — Выглядит сексуально.       Воспроизвелся звук присвиста. Эмили ощутила, как в горле застрял ком из-за чувства отвращения.       — Нам пока неизвестно, так это или нет, и как зовут эту красотку, но что мы точно знаем — она приехала из маленькой австралийской Атлантиды — Сиднея.       — О-хо-хо, да она самая настоящая русалочка из сказки.       — Да, смешанная с Красавицой и Чудовищем, — все трое ведущих начали посмеиваться, а девушка мигом выключила телевизор и проследовала в ванную.       На ней сейчас кроме нижнего белья и домашней рубашки не было ничего надето. В зеркале была она такой, какой видела себя постоянно, не выделяя как что-то особенное. Но если все-таки присмотреться: атлетичное тело, поджарый живот и грудь размера E, лицо с острыми чертами, аккуратный нос и большие глаза. Образ идеала красоты, наверное, довоенных, доковидных и дободипозитивных времен. И все это казалось сейчас каким-то не таким после сказанных слов. «Сексуально»… Эмили себя так никогда не считала. Родители не выделяли ее как «самую красивую», отец привил занятие спортом как норму. При этом Эми не боялась разбить костяшки в кровь об морду очередного идиота, что решил к ней подкатить и назвать «принцессой». Жутко бесило больше из-за того, как это было сказано. Даже старый Брайан в первые дни смеялся и говорил: «С такими сиськами далеко не убежать». Какое-то время она утягивала грудь эластичным бинтом, а через несколько лет забила. Правда сейчас подумывала, как бы такое не повторить. Чтобы поменьше пялились… поменьше обсуждали… не делали ставки…       — Пф, «русалочка». Это надо было такое ляпнуть. Придурки, — бурчала она, глядя на себя, уперевшись руками в раковину. — Гребаные придурки…       Собравшись, она приехала в комплекс за Уронил-Краску. Вируз, заведующий этажом, уже прибыл отпереть дверь, стоило дверям лифта открыться, и тут же удалился, не считая свое присутствие чем-то важным.       Внутри «квартиры» без единого окна и с тусклыми светильникам, уже не так сильно воняло. Возможно, тут провели уборку вчера. И при этом стояла такая же тишина.       — Уронил? — не слишком громко позвала Эми, заглянув в спальню. Ответа пока не последовало. — Ты тут?       — Моюсь, — прорычало что-то с другой стороны. Девушка развернулась, вглядываясь в ванную, где свет достигал ровно такого же уровня свечения, как во всей квартире — очень, блин, тускло. Виднелся отблеск ванны и влажной кожи яутжа, а также его огненные глазища. Через минуту послышался маленький всплеск, и яркость ламп увеличилась.       — Привет, Сара, — сказал он ровно с той же странно-приветливой интонацией, как вчера утром.       Эми зашла в ванную, рассматривая развалившегося громилу по не менее огромной ванной.       — Вижу, ты очень любишь мыться, — ухмыльнулась она, опустившись на закрытый унитаз.       — Делает спокойно, — пробурчал яутжа в ответ, глядя на напарницу с некоторым недоверием.       — И как часто ты моешься?       — Часто, — сухо и без объяснений ответил яут.       — Это связано с чем-то темным в прошлом? — ухмылка Эми на пару секунд исчезла.       — Может быть, — сдержанно произнес яут, мотнув головой, чтобы убрать дреды с плеча. Его жвала собрались, полностью закрыв рот. Разговор особо не клеился вновь из-за нежелания что-либо говорить со стороны яутжа. Эми могла угадать и как-то задеть его… Она тяжело вздохнула, не представляя, как эти два месяца пройдут с ним.       — Слушай. Я хочу с тобой кое-о-чем договорится, — она оперлась локтем на бортик ванны. Яутжа внимательно слушал, а голос Эмили стал строже. — Обещай, что больше не будешь пытаться сбежать от меня и сигать с крыши.       — Хорошо. Буду меньше.       Эмили подвисла, не понимая его ответа. Жвала яутжа разошлись и чуть приподнялись в ухмылке. Через пару минут до нее таки дошло.       — А-а, — протянула она с осознанием. — Перефразирую. Обещай, что никогда не будешь от меня сбегать и сигать с крыши.       — Нет.       — В…Вмысле «нет»?! — девушка возмущенно всплеснула руками, поднявшись.       — Обещать нужно, когда знаешь, что можешь сдержать. Я не могу… но постараюсь.       — Ладно. Это уже что-то. Давай домывайся и пойдем, — с этими словами она вышла из ванны и, пользуясь случаем, осмотрела спальню. Большая кровать, вся постель скомканная, но даже при тусклом свете было видно, что она свежая. Один небольшой прикроватный столик со следами от когтей у ручки, выдвижная стойка с одеждой, где насчитывалось всего несколько вещей: пара одинаковых штанов, куртка, майки. Почему-то отсутствовало нижнее белье. Никакого телевизора или любой иной электроники. В целом ничего инопланетного. Настоящая «холостяцкая» спальня, только до ужаса изолированная. Ни окон, ни какой-либо связи с внешним миром. Эмили не могла представить, как Уронил-Краску может целыми днями тут находится, более того стала лучше понимать причину его побегов.       Поездка выдалась спокойная, но на подъезде к участку девушка отчего-то занервничала. Припомнился утренний репортаж.       — Уронил, посиди в машине. Если вдруг понадобишься, я тебя позову. И про маску не забудь. Идет? — Эмили глянула через плечо на яутжа, который будто чутка дремал. Он лениво закивал, издав рычаще-стрекочащее «угу» и так и продолжил сидеть с закрытыми глазами.       Рядом со зданием уже находилось несколько полицейских машин, рядом болтались парочка сотрудников. Эми узнала их — те, кто делал на нее ставки и некий злобный мужик, смотрящий на нее изподлобья. Завидев ее, они начали ухмыляться и о чем-то между собой переговариваться. Эми хотела пройти мимо и старалась не держать на них взгляда, а только на дверях. В мыслях повторяла себе: «Просто пройди мимо, тебе это не надо. Просто пройди».       — Идет, идет, идет, вы смотрите, идет, такая, — тихо с ухмылкой говорил один достаточно толстый парень среди всей шайки.       — Эй. Эмили! Тебя ж так зовут? — обратился к ней злобный. Она резко остановилась, хотя до дверей остался метр. Один метр! Могла бы и проигнорировать.       Она медленно повернулась к ним, нахмурив брови. Они подошли ближе. Этот злобный мужик, на самом деле, если не опускал брови, выглядел очень неплохо. Молодой, и красивым назвать не грех. Однако глаза выдавали в нем то, что девушка так не любила — мудака. Этот изучающий и одновременно осуждающий без причины взгляд, полный зависти и каких-то сожалений о несбывшихся мечт. Губы поджимались, пытаясь скрыть не то оскал, не то мерзкую ухмылку, и удерживая ядовитый язык за зубами.       — Чего тебе? — спросила она сухо.       — Для начала было бы неплохо поздороваться, не находишь? — изобразив аристократическое удивление, словно его утонченную персону только что послали, он протянул руку. — Дориан Грим, кстати.       Эмили кое-как сдержалась, чтобы не рассмеяться. Было похоже, будто она поперхнулась. Руку Дориана трогать не стала, а прикрылась, чтобы хорошо прокашляться и успокоить себя. Это несколько озадачило мужчину.       — Что смешного, а? — спросил толстяк, выйдя чуть вперед. Дориан его придержал и, утонув пальцами в жирное пузо, оттолкнул того обратно на место, при этом лицо его исказило в раздражении.       — Не хочешь по-хорошему с нами? Думаешь, раз в первый день управилась с поимкой преступника, теперь можно ходить с задранным носом? — он подошел ближе, обдав дыханием свежепочищенных зубов.       — Это она так зазвездилась, потому что ее по телеку чуть ли не раздевают. «Русалочка», ах-ха-ха, — рассмеялся третий мужчина, видно уже за сорок возрастом и на вид уставший. — Да тебе просто повезло, девочка.       — По тебе видно, что ты не особо-то и впахиваешь. Не то что мы тут, настоящие полицейские, зарабатываем геморрой на задницах, мотаясь по городу, лишь бы порядок был! — поддакивал толстяк.       — Это все, что вы хотели сказать? — спокойно, без раздражения, спросила Эми. Они замешкались, подбирая слова. И пока этого не произошло, девушка решила идти напролом. — Вместо того, чтобы стоять тут и высказывать, как вам не понравился наш вчерашний успех, лучше бы и дальше, цитирую, зарабатывали геморрой. Потому что ума у вас, видимо, на что-то большее не хватит.       — Что, прости? — Дориан учащенно заморгал, скривив улыбку в непонимании.       — Лично ты, беспортретный, со вчера буровишь меня взглядом, едва я успела только появится на участке. Не стесняйся, выскажи мне, что тебе во мне не нравится. Только сразу предупреждаю, после этого тебе придется посетить стоматолога, а затем и кадровое агентство, ибо стоит мне только пикнуть про харассмент, который вы тут изрыгаете из своих мужланских рыл, как вас вышвырнут на мороз. И не будет у нас больше «настоящих полицейских» в числе ваших сомнительных личностей, в которых есть только зависть и ни капли уважения к коллеге. Вам бы только ставки делать, насколько «сексуальный» будет у «большого и страшного яутжа» напарник, — Эмили хотелось сорваться на крик, однако, понимая, что этим сделает только хуже, сохраняла холод в голосе. К тому же ей краем глаза показалось, что дверь минивэна открылась.       Лица всех трех мужиков налились краской. Толстяк закипал сильнее остальных. Еще чуть-чуть, и из ушей пойдет со свистом пар, как в древних мультиках. Дориан, казалось, уже готовился замахнуться, но вел битву между собой разгневанным и собой законопослушным.       Неожиданно, бесшумно, что Эми уже не первый раз удивляет, за спинами полицейских выросла фигура Уронил-Краску. Он, кстати, надел в этот раз маску. Его лапа опустилась на плечо толстяка, заставив того вздрогнуть. Скорее всего тот бы резко развернулся, если бы не почувствовал через рубашку, как уперлись в кожу когти. Потому так и остался стоять, трясясь мелкой дрожью. Старший полицейский ретировался к машине, поправив кепку. И только Дориан, заметив, как взгляд Эмили поднялся выше его головы, развернулся и начал буровить яутжа взглядом.       — Ох-ты, песик хозяйке прибежал помогать? — саркастично спросил он. Уронил-Краску, из-за маски трудно было понять угол его взгляда, не отреагировал на выпал Дориана.       — Проблемы? — яутжа явно обратился к Эмили.       — Никаких. Джентльмены поздравили со вчерашним успехом. Идем, нас Себас заждался, — девушка приветливо оглядела оставшихся двух полицейских и двинулась в сторону дверей. Яутжа последовал за ней, слегка оттолкнув оцепеневшего толстяка.       Комиссар действительно их ожидал и даже наблюдал за небольшой разборкой на парковке. Ничего не сказал, да Эмили не стала жаловаться. Подумаешь, пара придурков решили прессовать новенькую и потерпели неудачу. Разговор предстоял отнюдь не в кабинете. Себас провел девушку и яутжа по коридорам, которые Эмили пока видела впервые. Они миновали несколько отделов, затем начальник остановился рядом с одним, кого-то окликнул, а после привел прямиком к судмедэксперту в морг.       — Доктор Менли, знакомьтесь, это Эмили Андай и Уронил-Краску, наша независимая пара ищеек, — знакомил начальник. Медик на вид невысокий и несколько упитанный, с круглым лицом, слегка отдающей сединой щетиной, а также близко и глубоко посаженными глазками. На лице расплылась добрейшая улыбка. Он было протянул Эмили руку, затем опомнился и, извинившись, сперва снял перчатки.       — Приятно познакомиться, Эмили, — голос медика звучал высоко, что добавляла образу комичности. Хотел также поздороваться и с яутжа, однако громила сложил руки на груди и демонстративно противился каким-либо прикосновениям.       — Привет, Кевин, — сухо прорычал он. Доктор нахмурил брови и перевел взгляд на Себаса, а тот махнул рукой, мол, пусть не обращает внимание.       Следом за ними забежал, чуть запыхавшись, еще один мужчина. Высокий, щупловатый, лысый, в идеально выглаженной лиловой рубашке с бежевым галстуком.       — А это Патрик О’Браин, начальник отдела по борьбе с наркотиками, — сказал Себас, подходя к цветастому мужчине. — Патрик, это Эмили Андай и Уронил-Краску, о которых я говорил.       — Привет, Кевин, — повторил Уронил.       — Привет-привет, — пожав руку, поприветствовал Патрик обоих. — Я слышал у вас уже был опыт работы в отделе по борьбе с наркотиками.       Эмили на пару секунд забыла как дышать. Все тело сжало, а в голове стали всплывать картинки. Безумный торчок, которого от очередной дозы колотило и неестественно выворачивало, стоял перед стариком Брайаном, пуская слюну. Стоило тому отвернуться, он вынул пистолет и выстрелил в легкое. И плясал. Плясал и плясал. «Я убил копа! Я убил копа!» — кричал он. А в глазах юной девчонки медленно все вокруг накрывало кроваво-красной шторкой и внутренний голос кричал гневно: «Прибей этого ублюдка!».       — Сара! — Эмили вздрогнула, когда рядом с ней рявкнул яутжа, так как на потуги остальных она не реагировала.       — А? Что? — она стала оглядываться.       — У-у, очевидно, опыт был неприятный, — высоким голосочком прокомментировал доктор Менли.       — Прошу прощения, — Эмили виновато опустила голову.       — Так, нюни не распускать! — громко скомандовал Себас. — Доктор, где тело?       — К счастью, не убежало, — усмехнулся медик, открывая один из ящиков морга.       На середину комнаты выкатили труп девушки. Бледно-серое тело, с виду не старше тридцати-тридцати пяти. Очень худое лицо, потрескавшаяся обезвоженная кожа, впавшие глаза. Было видно, что губы покрыты корками.       — Девушку нашли в лифте дома, где она проживает. Это произошло вчера вечером, когда мы выехали на поиски трупов в лес, — начал объяснять Себас. Затем как бы невзначай передал слово доктору.       — Причина смерти — сильное истощение организма и, возможно, передозировка наркотиками. Открывать? — медик посмотрел на Себаса, потом на О’Браина. Оба кивнули. Тогда мужчина попросил Эмили подержать маленький фонарик и приготовиться к открытию рта, а сам аккуратно взял за челюсти и раздвинул. Мгновенно в нос ударило невыносимое зловоние. Уронил сразу отошел на два шага, зафыркав.       Свет упал на внутренние стенки рта и зубы. Последние выглядели крайне запущено, будто осматривалось тело старушенции. Эмаль имела странный розовый оттенок, десны сильно истончали и в некоторых местах были видны точки воспаления. Язык полностью разрушился на сухие кусочки плоти, щеки покрывали следы химического ожога.       — Жуть какая, — прокомментировала Эмили. — Что за дрянь она принимала?       — Это самое интересное, — Патрик кивнул Менли убирать труп, а сам повел девушку и чернокожего к другому столу. Уронил встал недалеко.       В руках О’Браина возникла капсула с чем-то сферическим и ярко-красного цвета. Размер сферы небольшой, но крупнее обычной таблетки. Мужчина протянул ее Эмили, а когда та взяла капсулу в руки, поняла, что это внутри ничто иное как… вишенка.       — Это шутка какая-то? — она вопросительно глянула на собравшихся. Те выражали абсолютную серьезность.       — То, что вы видите, современный и популярный, а бывает и опасный, наркотик. Полагаю, такого в Сиднее еще нет. Тем и хорошо, — объснял Патрик. — Он действительно похож на вишню. Такая же защитная пленка, легко надкусываемая зубами, такая же мякоть внутри с жидкостью. Вот только внутри отнюдь не сок, а крайне сильное наркотическое средство из разряда опиатов. Ранее это было интересным способом скрытие вещества от проверок, теперь же стало визитной карточкой. Современные варщики производят самые разные виды этой «вишни», качество прыгает из раза в раз.       — Дело в том, что за последние два месяца это пятый такой труп, — вмешался медик.       — Да. Сначала никто не придал этому внимание, умер наркоман и умер, — продолжал говорить Патрик, но его перебил громогласный голос Себаса.       — Вот только у Патрика есть основание полагать, что все эти пять человек связаны и это нужно расследовать.       — Они связаны в первую очередь тем, что это единственные пять человек, погибших от конкретно этого вида «вишни». Это сильная и пагубная разновидность, ранее нам не встречающаяся. Мы не знаем, кто производитель и кто диллер, — О’Браин поднял несколько папок со стола и вручил Эмили, пока Уронил почти незаметно умыкнул из ее рук капсулу с наркотиком. — А еще мы узнали, что все пятеро были психически подавленными и ходили на занятия в творческий, и по совместительству психотерапевтический, кружок в музее искусств. В остальном они ничем не схожи, даже учились в разных школах, за исключением этой девушки и еще одного, вот они были одноклассниками. Я передал Николаю искать больше информации. А вас мы хотели попросить расследовать уже на месте. Учитывая ваш вчерашний успех, надеюсь на подобный результат.       Эмили хотела бы еще чего добавить, но заметила, как Менли пялится куда-то сзади нее. Она развернулась и чуть не выронила папки, ибо увидела, как Уронил-Краску смог открыть капсулу и хотел подцепить «вишню» когтем.       — Стой! Нельзя!       — Р-м? — яутжа сузил глаза и издал вопросительно ворчание, особо не реагируя на настороженность людей.       — Не смей это трогать! И тем более есть! Это наркотик! — громко лепетала Эмили, размахивая руками рядом с громилой. Она пыталась выхватить капсулу, но тот постоянно отворачивался.       — Не похоже на котик, — пробурчал Уронил, продолжая шарится когтем.       — НАР-КО-ТИК! — повторила по слогам девушка. Ей пришла внезапная идея сказать иначе. — Фу! Это бяка!       Послышался хохот со стороны Себаса. Уронил даже бровью своей колючей не повел.       — Брось! — продолжала девушка, а смех только усиливался.       — Зачем?       ­— Ты сдохнуть что-ли хочешь? Отдай это мне! — Эми под конец подпрыгнула и сорвалась на крик, пока начальник заливался смехом до слез. Уронил минуту смотрел на нее, почти не шевелясь. Будто хотел притворится мертвым или статуей, лишь бы не отдавать капсулу. Но по итогу отдал, принюхиваясь к остаточному соку на когте. Эмили закупорила разорванную вишенку и передала обратно Патрику. — И лапы вытри! Не смей слизывать!       Она прижала папки к себе и, поблагодарив за информацию, сообщила, что приступают они прямо сейчас, после этого извинилась и вышла.       И вновь тишина во время поездки. Яутжа тихо сидел и думал о своем, а у Эмили кипели мозги от произошедшего, не успело даже утро пройти. То до нее докопались ее же коллеги, посчитав выскочкой, то словила триггер и отключилась на несколько секунд, то была вынуждена общаться с яутжа, как с какой-то собакой. Такой же непослушный, самовольный и со стороны будто бы глупый, но по вчерашнему девушка убедилась, что это точно не так. Возможно… любопытный и еще не разобравшийся. Этим он больше походил на ребенка. Эмили задумалась, а так ли верно считать восемьдесят лет аналогично человеческим сорока? Вдруг яутжа растут медленно и живут подобно эльфам? И оттого не становятся мудрее.       Музей, как и подобает, выглядел величественно и захватывающе. Вокруг гуляло много людей, вывески зазывали посмотреть на интересные экспонаты и посетить мероприятия. А еще, что часть здания готова сдаваться в аренду. Видимо, дела у музея не слишком хорошо идут, несмотря на большие скопления людей и пришельцев.       Все жертвы посещали психотерапевтический кружок лозоплетения. Это указывало на их проблемы в психологическом плане. Депрессия, выгорание: да что угодно. Тогда понятна увлеченность наркотиками. Если ничего не помогает, то только эйфория от волшебных конфеток вытягивала ненадолго из этой душевной тьмы. Нестабильный и пагубный способ.       Эмили припарковалась и заглянула назад к яутжа. Тот уже будто этого ожидал, потому девушка столкнулась с изучающим взглядом янтарных глаз, от неожиданности вздрогнув.       — Ох, ты, черт побери, — ругнулась она, прикрыв глаза. — Не пугай меня так.       — Сара много нервничает.       — Я Эмили. Пожалуйста, не зови меня Сарой, — твердо произнесла Эмили почти по слогам. — Я не нервничаю, но ты должен понимать, что у меня НИКОГДА не было опыта работы с твоим видом. Мне хочется наладить с тобой отношения и исправно работать, поверь, только для этого нужно делать шаг с обеих сторон.       — Что мне за это будет?       Эмили почувствовала, как у нее отвисла челюсть от шока.       — Ты со мной торгуешься? — ее голос резко осип.       — Да, — абсолютно спокойно ответил Уронил-Краску. Будто в этом нет ничего плохого. И пока Эмили искала как бы его обругать за такой наглешь и при этом не разозлить, яутжа продолжил: — Логика простая. Я не хочу «работать». Я не собака, чтобы говорить «Фу» и приказывать нюхать. В этот раз прощаю, потому что Сару надо уважать. Сара делать хорошо для меня, я делать хорошо Саре.       Эмили удивленно заморгала.       — Ты мне, я — тебе? — переспросила она.       — Да.       — И чего ты хочешь? Учти, никаких побегов, никаких необдуманных потасовок.       — Вкусное молоко. Два, — Уронил-Краску пытянул когтистую лапу и выставил два пальца, чтобы точно дать понять о количестве запрашиваемого… чего-то. Немного пораскинув мозгами и перебрав воспоминания о вчерашнем, до нее вскоре дошло — речь идет о молочном коктейле.       — Значит, ты хочешь от меня два молочных коктейля, то есть «два вкусного молока», а взамен ты весь день ведешь себя как миленький?       — Да. Всегда надо оценить возможности союзника и не жадничать, — вторая часть слов была сказана каким-то миловидным женским голосом в его грубом рычащем исполнении, а перввая — более шакального качества, словно он повторял что-то из расшумевшегося радио.       — Хорошо. Как закончим в музее, я куплю тебе коктейли.       Еще на подходе к залу, где и была организована небольшая мастерская, Уронил-Краску предупредил об ужасном запахе. На вопрос, на что он был похож, ответ оказался четким:       — Болото.       Действительно. В дверях Эмили ощутила запах сырости и словно бы плесени. Помещение условно делилось на два. В одной части располагалось несколько ванн с водой и куча снопов с лозами. Какое-то количество лоз лежало в воде под грузами. В большей части несколько низких столов и стульев, рядом с каждым водонепроницаемая подкладка, где лежали уже замоченные лозы. Люди сидели и кропотливо, тихо, под спокойную музыку и гундежь из радио, плели кто донышки, кто маленькие корзинки по трафаретам, кто вставлял ручки.       Люди занимались самые разнообразные. По виду девушка подметила уже нескольких потенциальных наркоманов, да и в принципе многих жизнь потрепала. Все они были очень поглощены своей работой и не спешили.       Периодически к тому или иному посетителю подходил мужчина, лет тридцати-тридцати пяти. Очень худой, бледноватый, светловолосый. Расхаживал в слегка заляпанных штанах, рубахе и фартуке, подобно средневековому ремесленнику. Больше всего внимания Эмили акцентировала на его лице. Оно не походило на обычное. Скорее имелись некоторые особенности, вызывающие странное чувство. Нос довольно большой и заостренный, чем-то напоминал вороний клюв. Скулы очень острые, казалось они способны прорезать само пространство. Они же чутка закрывали глаза и поэтому те выглядели прищуренными.       — О, добрый день, — спокойным приятным голосом поприветствовал мужчина прибывших. — Оливер Кейн. Вы, полагаю, не на занятие?       — Добрый день. Эмили Андай. Констебль, — она показала значок. — Мы расследуем см…       — Тш-тш-тшш! — Оливер внезапно спохватился и зашипел, приставив палец к губам. Он отвел их к ваннам, где никого особо не было. — Пожалуйста, это психотерапевтический сеанс, не упоминайте об… ну вы понимаете.       — Хорошо. Вы узнаете кого-то из этих людей? — Эмили вывела на планшете фотографии всех пяти жертв, причем это были их посмертные фото, но Оливер лишь вдумчиво всмотрелся в них.       — Я узнаю каждого из них. Они все посещали мои занятия. Что с ними произошло? — его голос был необычайно спокоен.       — Мы полагаем — умерли от передоза наркотическими средствами. Можете что-нибудь рассказать о… пострадавших. Например о Симоне. Она последняя найденная.       — Что ж. Они все посещали занятия около трех месяцев, кто еще весной, кто летом. Симона была, если позволите, очень красивой женщиной, но ей не повезло в жизни. Ее бросали мужья, у нее отобрали ребенка. Она находилась в глубокой западне собственного разума, из которого кое-как да пытались вывести врачи. Здесь она находила успокоение, но… — Оливер сделал глубокий вдох. — К сожалению, сам мир давил на нее. Она пыталась тут ночевать, что, как вы понимаете, ей не позволили. Засиживалась тут с утра до самого вечера. Видите вон ту стопочку зеленоватых корзин? Это все она сплела. От донышек, до стенок и ручек.       — Когда вы видели ее в последний раз? — уточняла девушка, лишь мельком взглянув на корзины и делая пометки.       — Пару недель назад, если мне не изменяет память. Она пропадала на какое-то время, стала ходить намного реже. Это даже вызывало беспокойство, но потом она снова объявлялась на пару дней, вскоре вновь пропадая, — Оливер чуть сгорбился, сложив руки в замок. Признак, что ему либо не слишком приятно это говорить, либо он что-то скрывал.       — Вы замечали какие-нибудь внешние изменения в ней между этими исчезновениями?       — Она худела. Я, возможно, думал скорее о недоедании, нежели о наркотиках.       — Она общалась с другими пациентами? Я вижу, у вас тут немало наркоманов, — Эмили взглянула Оливеру прямо в глаза, встретившись с в который раз поразительным спокойствием.       — Здесь каждый погружен в собственные мысли и особо не общаются между собой, — мужчина решил не отвечать о наркоманах.       Резко раздался крик какой-то женщины. Оба человека повернулись в сторону работавших. На полу валялась, свернувшись в поле эмбриона, женщина, а над ней навис Уронил-Краску. Маска покоилась на поясе, значит, он решил поискать другие запахи, пока напарница беседовала. Видимо, эта женщина увидела его морду и испугалась.       ­— Господи, — воскликнул Оливер, подбегая в женщине. — Констебль, пожалуйста, уведите этого… вашего…       — Прошу прощения, мы уже уходим. Спасибо за информацию, — Эмили его перебила, не дав подобрать что-нибудь обидно. Она выхватила маску с пояса яутжа и протянула ему, указав на выход. Чуть пофыркав, он подчинился.       — Я бы сказала «какого хрена?», но не стану, потому что это было ожидаемо, — пробурчала девушка уже стоя на улице перед музеем и уперевшись руками в бока в ожидании.       — Котик пахнет сладко. Несколько уман воняли им.       — Именно тем самым наркотиком? Их, я так понимаю, много видов, — Эмили приподняла бровь.       — Я могу различить разные котики. Так же хорошо, как и то, что вчера Сара пахла цветами, а сегодня кислым фруктом, — Уронил-Краску прострекотал, наклонившись к девушке. Стекла маски оказались на одном уровне с ее глазами, словно он в них заглядывал. Она в этот момент вспомнила, что использовала другой гель для душа. — А еще за нами следят…       По спине Эми пробежали мурашки. Стараясь не подавать виду, что напряжена, она аккуратно повернулась боком и глянула в сторону, куда смотрел Уронил-Краску. На стоянке перед музеем рядом с их минивэном показался невысокий коренастый мужчина лет под пятьдесят или выше. Смуглая кожа, черные смольные волосы, слегка тронутые сединой, пышные усы. Никак не походил на типичного бандита, а скорее на того, кто решил заскочить за молоком в магазин. Он смотрел прямо на них каким-то тяжелым взглядом, отчего Эмили стало несколько не по себе. Уронил чуть отошел в сторону и поравнялся с Эми, при этом присев и издав очень низкий клокот, чем-то напоминающий звук, как если бы вулкан только-только собирался совершить извержение.       Взгляд мужчины сменился на страх. Он попятился назад, а затем и вовсе кинулся бежать. Эмили не успела ничего сказать, как Уронил сиганул вниз по лестнице. За один прыжок он сумел долететь до самой ближайшей машины, изрядно примяв ее крышу и полопав стекла. Ловко перепрыгивая между машин, почти не касаясь их, он долетел до мужчины и опрокинул на землю. Эмили все это время охватил какой-то ступор, казалось, что все произошло за какие-то секунды.       — Уронил! Хватит! Отпусти его! — скомандовала она, когда очнулась и побежала к стоянке. Мужчина извивался под яутжа, пока тот стоял неподвижно подобно скале, придавившей бедолагу. Одной рукой он сдавливал ему горло, отчего человек не имел возможности вскрикнуть. Однако данная сцена все равно привлекла слишком много внимания окружающих, живо потянувшихся за телефонами все снимать. — Уронил! Отпусти я сказала!       Яутжа немного разжал хватку, дав мужчине свободно вдохнуть. Тот сильно закашлялся и захрипел:       — Помогите… помогите…       — Уронил, подними его! — Эмили строго и максимально холодно прирыкнула на яутжа. Он фыркнул, но послушался, ловко схватив мужчину за шиворот и вздернув на ноги. — Почему вы начали убегать?       — Я… и-испугался… простите… — на лице мужчины уже возникли слезы. Дыхание стало обрывочным, его всего трясло. Девушке аккуратно взяла его за плечо и попросила идти за ним к машине, успокаивая.       Как оказалось, совершенно обычный гражданин. И по совместительству отец одной из пяти жертв наркотика. Его дочка, которую звали тоже Эмили, месяц тому назад пропала на несколько недель, а затем ее нашли мертвой на остановке. И поскольку на тот момент никто не связывал это с чем-то криминальным, мужчина решил сам разобраться.       Каким-то образом ему удалось узнать о других погибших, о всех, кто с ней контактировал последнее время. Нашел их семьи и опрашивал. Информации не хватало, собирал по маленьким крупицам, в итоге становившимися бесполезными.       После, к своему удивлению, в его списке оказалась семья, кого он знал сам. Его коллега по работе, чей сын ходил в один класс с дочерью. И те упомянули, что оба были знакомы с неким Теренсом. Мужчина ухватился за эту ниточку и еще раз прошелся по всем опрошенным, даже нашел фотографию того самого Теренса в соц.сетях дочери. Большинство узнавали этого человека просто потому, что тот периодически появлялся у них в гостях на несколько минут, якобы знакомый, который хотел что-то передать то на починку, то на осмотр, то на оценку, правда имя могло различаться.       — Значит, когда этот Теренс появлялся в жизни жертвы, она начинала куда-то пропадать и выглядеть хуже? — уточняла Эмили, вслушиваясь в рассказ мужчины. Тот закивал. — Эта информация нам действительно очень понадобиться.       — Вы же найдете этого ублюдка?       — Из-под земли достанем! Я вам обещаю! — Эмили воодушевленно подняла сжатый кулак. — А вы, пожалуйста, заканчиваете расследование. И предоставьте все нам.       Расчувствовавшись, мужчина поблагодарил Эмили, чуть испуганно взглянул на Уронил-Краску, после чего побрел куда глаза глядят, изредка оглядываясь. Девушка не спускала с него глаз до тех пор, пока его силуэт не исчез за углом.       — Я ввожу систему штрафов, — сказала она невзначай, явно обращаясь к яутжа. Тот заинтересованно прострекотал невнятно и наклонился к ней. Она с легкой улыбкой, но абсолютным холодом в глазах, посмотрела в стекла его маски. — Ты обещал вести себя хорошо, однако успел менее чем за час натворить дел. Поэтому ты получишь только один молочный коктейль. Справедливо?       — Нет, — буркнул Уронил, встряхнув гривой дред в несогласии. Правда, в этом не чувствовалось злости. Он выпрямился, громко втянул в себя воздух и протяжно зафырчал, словно недовольная лошадь. — Но логично.       Вернувшись в участок, понадобилось время на выяснение необходимых данных. Эми бегала от начальнику к другим людям с планшетом, бывало с бумажками, что-то выясняла, что-то показывала. Все эта беготня была необходимо для того, чтобы установить личность некого Теренса, найти его адрес и получить ордер на обыск дома и арест самого субъекта. Яутжа же, пока напарница бегала как белка в колесе, разлегся на широком диване, будто подобранный специально под его габариты, хотя на нем спокойно уместяться три человека, и маленькими глотками поглощал купленный ему коктейль.       Эмили как-то приостановилась, рассмотрев того с головы до ног, и тихо выругалась, вновь подорвавшись с места. Он не человек, ему не надо никакие бумажки и данные сверять, утверждать, предъявлять, доказывать. Еще бы он умел курить, при его стиле скинхед-регги, вовсе напоминал бы типичного крутого парня-маргинала, которому плевать на всех и на все. А с коктейлем в руках скорее походил на здоровую глуповатую тушу, которой дали вкусняшку. А что ему париться?       И вот, пару часов спустя, им выдали ордеры. Дом, на минуточку, отдельный, располагался где-то между элитными частными застройками и некрасивыми древними многоэтажками, где сновали только старики и нарики. И сам дом походил на что-то высокое, только изрядно вымазанное в дерьме. Просто двухэтажный домишко с частично заросшим газоном и кучей мусора вокруг. Днем дом казался мертвым и заброшенным, а лишь по ночам, судя по рассказам некоторых трезвых соседей, наполняется жизнь тусовок с людьми криками радости и бубнежом перебравших.       Еще на пороге Эмили учуяла, что там круто воняет. Глаза невольно заслезились, а к горлу подходил недопереваренный завтрак. Уронил отреагировал лучше, но указал на средней интенсивности запах тех самых вишенок с наркотиком.       Внутри дом действительно словно мертв. Вот только не из-за запустения или кучи мусора. Эми не могла даже сказать какого цвета пол, ибо каждый его сантиметр скрывало чье-то тело. Несколько десятков спящих и полудохлых людей-наркоманов. Настоящий притон после бурной ночи.       Все люди, если хорошо присмотреться, соединялись в подобие узора, которое девушка мысленно назвала «Путь к выходу, неудача — картина маслом». Люди стремились к выходу, но вырубились в пяти, трех метров, одного, так и не выбравшись. Лишь какая-то девка сумела просто дотронуться до двери.       Эми начала рассматривать тела, проверять на предмет жизни. Уронил без лишних проверок откидывал заснувших по сторонам и бесцеремонно пробирался через эти дебри из плоти. Теренса нашли полчаса спустя в куче у дивана. Грязный, с слипшимися черными короткими волосами, квадратным лицом и раздувшейся нижней губой с кровавыми корками. Он обжимался с какой-то девкой, при этом сам плохо подавал признаки жизни, да и тело холоднее обычного, но не настолько, чтобы считать мертвым.       Пришлось вызвать скорую и подкрепление, чтобы разобраться с остальной кучей людей, собравшихся на массовое турне по наркотическим холмам. А Теренса в полуобморочном состоянии она попросила Уронила выгрести из-под других людей и потащить на выход.       — Эй… эй… э-э, — Теренс издавал неразборчивые звуки, прищурено смотря на сильную руку с когтями, что держала его как собачку за живот подподмыху, и иногда переводя взгляд на плетущуюся рядом Эмили. Внезапно он широко раскрыл глаза и, выгибаясь и судорожно тряся конечностями, заорал. — Эй! Вы чо делаете?! ПО-МО-ГИ-ТЕ!       Его крики разбудили часть наркоманов. Некоторые обернулись, посмотреть в расфокусе, что происходит. Эми заметила, как из кучи выбираются двое полуголых тощих мужиков. Буквально выплывали из множества рук, ног и голов. И лишь через несколько минут их потугов, девушка заметила у них в руках пистолеты. Не успел один прицелиться, она мгновенно выудила ствол из кобуры и, почти не прицеливаясь, выстрелила в плечо. Второй стрельнул, но промахнулся на пару метров, попав по дальней стене. И также свалился, когда и его плечо было пробито пулей.       — Уронил, давай мне Теренса, а ты бери вот тех двоих тоже в машину, — скомандовала Эми, но яутжа не отреагировал. Она рассмотрела его с головы до ног: тело напряглось, а взгляд маски был направлен на раненных, свободная рука сжималась и расжималась, слышался хруст костяшек. — Уронил, ты меня слышишь?       Не обернувшись, тот скинул брыкающегося парня и направился к пострадавшим нарикам. Эми хватало сил поднять тяжелого мужика и протащить его по тротуару до самой машины. К тому времени уже подъезжала скорая, дабы осмотреть его. Девушка так увлеклась одним только им, что не сразу подумала проверить своего напарника. Он не выходил уже несколько минут.       Грудь сжало от тревоги. Оставив преступника на фельдшере, Эмили побежала обратно в дом с пушкой на готове. Ее снова обдало сильной вонью, слезы пошли из глаз не в силах выносить такой едкий запах. Но зрелище, которое устроил Уронил, лишило ее дара речи. Сердце бешено заколотилось.       Оба простреленных наркомана лежали со свернутыми в полный оборот шеями. Яутжа стоял над ними и тихо что-то рычал себе.       ­— Ты… ты… — констебль не могла ничего выговорить, голос заметно дрожал. Ей хотелось направить пистолет на напарника. Удалось сдержаться и просто держать на прицеле ноги.       — Твари без жизни, грязь, — прорычал Уронил злобно через маску, клокоча так, что грудь подергивалась.       — Но… но ты… — Эми пришлось сделать несколько глубоких вдохов, дабы подавить приступ то ли паники, то ли злобы. — Но убивать…       Яутжа грубо пнул одно из тел, отчего то отлетело к стенке и глухо, словно тряпичная кукла, свалилась на груду спящих.       — Какого черта ты творишь?! — наконец выдавила та из себя. — Я просила тебя убить их?       — Самооборона, — буркнул тот, как-то странно качнув руками в стороны. Будто ребенок, которому нечего сказать в свое оправдания, лжет и понимает, что лжет.       — Формально, может, но ты сделал это намерено! Начальство все равно прознает...       — А что уманы сделать? Посадить в клетку и через несколько цикл выпустить? — грубо перебил ее яут. — В этом нет никакого смысла, Ватсон, — последнее явно было цитатой из некого фильма или сериала вплоть до полного повторения интонации речи.       — СМИ раздуют из этого такого слона!       — Плевать на это С-с-с... — зашипел яутжа, гневно встряхнув дредами.       — А мне нет, потому что это будет нам мешать! Мешать ТЕБЕ! Кто знает, может проект забракуют! Ты просто подставляешь себя! Подставляешь меня! Меня-то тоже могут уволить!       Да какой из него полицейский? Никакой этики, никакого понимая, как себя вести! Просто убийца, не имеющий ни капли понимания, и что-то еще говорит о смысле. Она словно говорила с психопатом, Джоном Крамером, считающим убийства справедливым. Или, может, в его поведении есть и ее вина? Разве она рассказала ему, что должен полицейский, чего НЕ должен? Рассказала ли она о запрете убить прямо тут без суда и следствия, потому что это морально опущенный человек, поддавшийся искушению запихнуть побольше дряни в рот и уйти в Нирвану? Да он…       — Мэм! — голос фельдшера отвлек Эми от тонны ругательств в сторону Уронил-Краску и себя в том числе. — Мэм, этот человек… он вам сказать хочет…       Фельдшер указывал на Теренса, кого привязали к койке внутри машины с подключенной капельницей и уже собирались уводить. Эмили пригрозила яутжа больше никого не трогать и вышла из дома. Губы Теренса шевелились. По лицу было видно, что он пытался выдавить из себя слово, но будто что-то мешало.       — Теренс Голло, вы обвиняетесь в распространении наркотических веществ, ставших причиной летального исхода пяти людей и, возможно, в будущем еще с десяток. Кто вас снабжает? — четко проговорила констебль, посветив фонариком в глаза мужчине. Его зрачки были сильно расширены и больно реагировали на свет, о это его чуть-чуть взбадривало.       — А… Ан… — пытался он.       — Назовите имена, место, что угодно, и я обещаю, что это будет вам в пользу на суде. Если вы соучастник, получите меньший срок, только дайте информацию!       — Ан… Анум…       — Что? — Эмили наклонилась ближе.       — Анум… К-кет…       — Мэм, мы его должны увозить. Выходите, — фельдшер глянула на Эми и жестом указала на выход.       Допросить Теренса не вышло толком, потому, чтобы не ждать, пока тот придет в себя, констебль вернулась в участок. Николай не находил, на удивление, никакой информации по подобному запросу, а вот его коллега Льюис сразу вспомнил о ночном клубе с таким названием.       Ночной элитный клуб, расположенный на стыке Южного округа и Уоден-Велли — половина этого округа принадлежала ТОЛЬКО Анубатам под собственные владения. Само название уже являлось большим намеком именно на эту расу, что у Эмили никак не укладывалось в голове. Анубатам нет смысла заниматься отравлением наркотиками население, которое принялись спасать, если только это не какой-нибудь мятежник. Но в таком случае, вездесущая коллегия все бы знала. Оставалось только съездить под вечер и разузнать. Плохо только, что по словам Льюиса — клуб закрытый.       Прибыв на место, Эмили и Уронил увидели трехэтажное широкое здание необычной формы. Скругленные стены, будто растекающиеся капли бетонные украшения. Все было завешено неоновыми лентами, а окна присутствовали только на самом верхнем этаже в достаточно классическом стиле. Район, где располагался клуб, сам по себе не выглядел очень шумным, а ночной клуб и вовсе стоял практически бесшумным.       На входе стало ясно почему. Открывая двери (без охраны), напарники попали в вестибюль, обитый паркетом, зеленоватыми обоями с темно-коричневыми панелями. Вход уходил скругленными ступенями слегка вниз. На другом конце вестибюля — огромные темные двери и не менее огромные люди-охранники в белых костюмах с черной рубашкой, золотым галстуком и темными очками.       — Старший констебль Андай, — девушка показала значок обоим мужчинам, но они вообще никак не отреагировали. Напротив, их внимание полностью забрал стоящий за Эмили более огромный, чем они, Уронил-Краску. — Нам необходимо попасть внутрь.       — Простите, мэм, — прогремел один из охранников. — Вход только по приглашению.       — Я сотрудник полиции, я имею право войти! — тверже произнесла Эмили, все еще держа значок перед глазами охраны. Последовала нулевая реакция.       — А если я тебе кадык вырву? — Уронил прорычал, наклонившись к одному из мужчин. Бугорок на шее его невольно дрогнул из-за судорожного сглатывания, но самообладания охранник не потерял. Какие стойкие, однако.       — Вы не приглашены, — более тихо сказал мужчина.       — Слушайте, не знаю, кто ваш босс, но я могу вернутся со спецназом, поскольку вы препятствуете расследованию незаконного оборота наркотиков с летальным исходом. Вы этого хотите?!       Минута молчания и бездвижия с обеих, как второй охранник сдается и, попросив обождать, зашел в дверь. Еще через пару минуту он вернулся.       — Босс вас примет. Лестница на втором этаже слева в другом конце зала.       *       Внутренний интерьер клуба поистине выглядел дорого. Даже не так. Он испускал атмосферу богатства, от которой захватывало дух.       Затемненный зал, усеянный мягким синим, фиолетовым и розовым неоном, черные стены с белыми элементами, несколько специальных светильников с белым светом, которые освещали золоченные места, будто это висячие украшения, напоминающие звездное небо, или настенные узоры на египетский манер. В целом такое сочетание синего, черного, белого и золотого стала буквально фишкой стиля анубатов. Настолько они любили такое сочетание.       Множество красиво одетых людей. Женщины ходили в открытых блестящих платьях, подчеркивая формы, либо носили смокинг, как и мужчины. Небольшие группки ютились на белых мягких диванах по бокам зала, отдельно освещаемые крупными и красивыми люстрами. Попивали напитки, смеялись, курили, вели оживленные беседы. Встречались и несколько туров с высокими воротниками, яркими галстуками и светящимися флуоресцентными браслетиками на несколько десятков ножек. Анубаты, коих тут по пальцам одной руки посчитать можно, держались в стороне от больших толп и смотрели на все со стороны. От них чувствовалось какое-то напряжение, хотя их изысканный вид с золотых одеждах и мехах поражал.       Большая часть народа расположилась на танцполе. Играла приятная проникновенная музыка, но не быстрая, потому люди скорее не танцевали, а медленно перемещались туда-сюда, покачиваясь.       К счастью, какой-то реакции на вклинившихся в толпу полицейскую и большого громилы под стать анубатам не последовало. Все продолжали танцевать. Эмили не боялась потерять яутжа в толпе, тут это сделать трудно, а потому не оборачивалась. Где-то на середине пути она почувствовала, что ее кто-то резко схватил за плечо и сильно впился когтями. Девушка хотела схватится за пистолет и приготовиться к атаке с недоброжелателем, но краем глаза заметила голову Уронил-Краску, который сгорбился и, придерживаясь за Эмили, аккуратно шел следом. Такое столпотворение явно ему очень не нравилось, причем ее он точно мог легко утерять.       Так они вскоре добрались до лестницы и стали подниматься на второй этаж. С каждым шагом музыка становилась более глухой и отдаленной, пока не остались только еще ощущаемые телом низкие частоты басов.       Здесь находилась комната по типу гостевого уголка с широким П-образным диваном и кофейным столиком. Сбоку Эми увидела проем, ведущий в почти ничем не освещаемый коридор.       По бокам всей комнаты выстроилось где-то четыре человека в костюмах, как на охране. А вот напротив прибывших на одной из сторон дивана уже расположился, как предположила Эмили, сам босс.       Анубат. Что вообще из себя представляла эта раса? Грубо их часто называли людьми-собаками, потому что именно так они и выглядели. Гуманоидные трехметровые существа с головой шакала, что в первую очередь наводит на мысль о египетском боге Анубисе. Насколько Эмили поняла из школьных уроков истории «с пояснениями», это и есть те самые инопланетяне, коих люди в конце двадцатого и начала двадцать первого века считали авторами пирамид. Правда, как гласили пояснения, анубаты пирамиды никогда не строили, но в действительности стали прообразами гуманоидных версий богов, в том числе и самого схожего с ними.       Абсолютно черная, угольная, кожа без шерсти. Собачья голова с зауженным носом, чьи ноздри были несколько шире обычной собаки. Торчащие вверх треуголовидные уши. И два ярких глаза.       Данный анубат-самец с широкими плечами был одет в такой же костюм, что и его подчиненные — белый костюм с черной рубашкой, только галстук отсутствовал и пиджак украшали вышитые узоры из синих и золотых цилиндрических бусин. На пальцах красовалось несколько колец, под глазами на скулах виднелись золотые татуировки в виде тонких полос.       Когда они встретились взглядом, анубат сразу встал и сам плывущей походкой, опять же свойственной этой расе, приблизился к прибывшим на расстоянии пары метров.       — Приветствую, мисс Андай, — анубат приложил длинную ладонь к груди и слегка склонил голову. А затем обратил свое внимание на Уронил-Краску.       То, что произошло после, повергло в шок даже охрану. Анубат сложил руки в молитве и поклонился так низко, что в тот момент тело находилось под острым углом. Еще чуть-чуть, и голова коснулась бы пола. Эмили ни разу не видела, чтобы кто-то из анубатов так кому-то кланялся, кроме высших представителей коллегии. Знак глубоко уважения, пока оставляющий много вопросов о его причинах. Уронил, кстати, отреагировал небольшим кивком, также немного недоумевающий в поведении хозяина.       — Будьте моими гостями, — когда анубат выпрямился, он вернулся на свою сторону дивана и указал сесть напротив. При тусклом свете и особенностях анатомии, трудно было считать какие этот собакен испытывал эмоции, ибо по голосу он звучал мягко, благосклонно, но с некой долей опасности. — Позвольте представиться — Кет-кет Меномхат-инуф. Вы можете обращаться ко мне как мистер Кет.       — Эмили Андай. Старший констебль, — представилась Эмили, затем показала ладонью на яутжа. — Этой мой напарник — Уронил-Краску.       — Что привело вас в мое скромное заведение?       — Мы расследуем серию смертей от передозировки «вишней» крайне опасного состава, который ранее нам не встречался. Наркодилер, которого мы поймали, смог выговорить название вашего клуба. И мне бы хотелось знать, связаны ли вы как-то с ним. Теренс Голло его имя, — Эмили показала фотографию Теренса на телефоне. Кет чуть наклонился, дабы рассмотреть его.       — А как по-вашему я могу быть с ним связан? Каковы ваши версии, мисс Андай? — в голосе анубата послышалась ухмылка.       — Версий достаточно. Начиная с предполагаемого клиента, заканчивая непосредственным производителем. Хотя я не вижу смысла вам заниматься убийственным накротиком, — коротко с явным пренебрежением ответила Эмили. Анубат понимающе кивнул, слегка наклонив голову в бок.       — Очень разумно и не безосновательно, — подметил он, запрокинув одну ногу на другую. — В действительности, этот человек мне известен.       Эмили навострила уши, а Кет откинулся на спинку дивана.       — Да, я имел возможность говорить с Теренсом Голло, а также с его тремя коллегами. Видите ли, под клубом находится большое подвальное помещение, размеры которой превышали требуемое. Поэтому мной было решено сдавать часть в аренду.       — Для чего этим людям понадобилось помещение? В подвал есть вход с улицы? — спросила Эмили.       — Есть, мисс Андай. Здесь арендуют в основном маленькие производства. Это выгодно, когда у тебя есть важный покровитель, а мне, напротив, нравится развитие малого бизнеса, — почему-то в конце анубат понизил голос и стал звучать не то зловеще, не то возбуждающе. — Говоря о них, они ранее занимались производством энергетических напитков. Достаточно неплохие, порой я брал товар вместо арендной платы.       После секундной паузы Кет резко переменился тон и тему, переставив ноги.       — Ваши слова меня несколько обеспокоили и только подтвердили догадки, возникшие некоторое время назад.       — В плане?       — По камерам мои подчиненные замечали, что они вывозили совсем другой товар, а запах в подвале несколько изменился. Если бы не ваш визит, вероятно, спустя день я и сам бы прикрыл их лавочку. Теперь сомнений вовсе не осталось, — Кет сложил руки в замок и обхватил колено.       — Тогда, как представитель закона, я требую предоставить нам доступ к арендуемому помещению и информации об остальных трех соучастниках.       Повисла тишина. Анубат издал тихое фырканье, похожее на легкое хихиканье, и пристально вгляделся ей в глаза. Его выделялись, переливаясь со светом и создавая эффект, будто они светятся.       — Испытываю неимоверное любопытство. Что если я скажу вам «Нет»? Какие будут ваши действия?       Эмили чуть подвисла, не понимая, к чему Кет клонит. Наталкивало на мысль о его непосредственном содействии, но это ни капельки не было логичным. Нет, будь это человек, походило бы на типичный подпольный бизнес, покрываемый более авторитетным хозяином клуба. Но анубатам, которых не интересует прибыль собственная…       Она услышала, как Уронил недовольно зарычал. Этот разговор начинал его нервировать. Почему бы таким не воспользоваться.       — Тогда мой напарник попросит более «вежливо», — вырвалось у Эмили. Уронил вопросительно повернул голову, всколыхнув гриву отростков.       — А если и после этого ответ останется «Нет»? — уточнял анубат.       — Тогда мы уйдем, но вернемся со спецназом. И тогда ваша маленькая вечеринка накроется, — в ее голосе слышалась угроза, хотя в душе она очень боялась, как бы анубат не оскорбился. Но от того в ответ пришел лишь смешок.       — Вы такая смелая, мисс Андай. Это потому, что с вами надежная опора, или же вы сама такова?       — В обычной ситуации — второе. В данной — первое.       — Честнейший ответ. Это похвально, — Кет вновь замолчал, прожигая девушку взглядом. Затем он тряхнул безволосой головой, продолжив: — В таком случае у меня есть предложение. Я предоставлю вам все записи видеонаблюдения и проведу вас в подвал, но сначала… позвольте угостить.       Анубат поднялся с дивана, возвышаясь над сидящими. По одному щелчку пальцев из коридора выбежал еще один человек и передал что-то на подносе. Что-то маленькое. Этот предмет Кет поставил на столик перед гостями, после чего сел обратно на диван. У Эмили мурашки поползли по спине и голове, а волосы словно бы наэлектризовались от увиденного.       Небольшая пробирка с вишенкой…       — Предвещая ваше возмущение, сообщаю — это другой вид «вишни». Легкий и безопасный.       — Вы с ума сошли, давать сотруднику полиции наркотик? Вы совсем безна… — она резко осеклась. Глаза анубата источали ехидством и, да, он был безнаказанным. Он мог сделать все, что угодно. Он олицетворял саму безнаказанность. И она ничего не могла с этим поделать.       — Это не для вас, мисс Андай. А для него, — анубат указал на притихшего яутжа. Уронил-Краску склонил голову набок в вопросе, затем покосился на пробирку в руке напарницы.       — Он не является полицейским, а находится на попечении у «Звездочет». Юридически он вовсе считается, м… не более чем объектом, — анубат почесал пальцем у виска, при этом его взгляд был сосредоточен на яутжа, будто Эмили для него более ничего не значила.       — Зато я — полицейский! И он МОЙ подопечный! — продолжала встревать Эмили, приподнявшись с сидения и потрясывая пробиркой.       — Мисс Андай, я нисколько не заставляю Уронил-Краску сделать это. Лишь предлагаю такую возможность, остальное зависит только от него, — анубат развел руками в стороны, а затем подпер кулаком голову, будто заскучал. — Хоть какое-то разнообразие в этих серых буднях бытия объектом.       — Прекратите сейчас же! — девушка говорила уже на повышенных тонах.       — Просто интересное наблюдение, — анубат ее игнорировал, обращаясь к яутжа. — Ты в сути своей не более чем собственность «Звездочет», которую они предоставляют полицейскому департаменту в аренду. Те в свою очередь получают от тебя все необходимое, взамен вновь возвращая туда, откуда забрали. То есть... в клетку. Где нет веселья, свободы... счастья. А это лишь миг, который скрасит суровую действительность.       — Так, все! Мы уходим и вернемся с ордером! Уронил, пойдем! — Эмили громко поставила пробирку на столик и, не заметив, как схватилась за штанину Уронил-Краску, начала подниматься. Резко потянув его на себя и встретившись с мощным сопротивлением, ее тело по инерции снова бухнулось на диван. Яут сидел, сгорбившись. Внимание полностью поглотила пробирка, которая в его ладони выглядела куда меньше.       — Уронил, нет! — сурово, как собаке, скомандовала девушка. Уронил не слушал, сняв маску и оставив на столике.       — Мисс Андай, если Уронил-Краску сам хочет попробовать столь аппетитное лакомство, то почему бы не дать дитя разок испытать всю палитру эмоций, которая она дает? Поговорим о вас.       — Простите, но я пытаюсь отговорить своего напарника принимать наркотик! — Эмили саркастично процедила фразу сквозь зубы.       — А что может быть такого в обычном лакомстве? Для яутжа здесь нет никаких веществ, что могли бы ему навредить, — говорил анубат насмешливо.       — Уронил, пожалуйста, вспомни. что на нас лежит много ответственности! Не подставляй себя и меня в том числе — своего напарника!       Яутжа на мгновение глянул на нее, буквально опалив раздраженным взглядом. Затем он резко запрокинул голову, и заветная вишенка исчезла в складках его пасти. Жвала собрались вместе, закрыв пасть. Послышался глоток.       — Ур... — Эми осеклась на полуслове, потерянно глянув на напарника. Ее начало немного потряхивать.       — Ну что ж, давайте немного скрасим ожидание! — анубат бодро подпрыгнул слегка на сидении, переключившись на Эмили. — Например, как вы себя чувствуете, став звездой сегодняшних утренних новостей? Не думаете, что выводы, сделанные ведущей крайне… вульгарны? Или, может быть, некорректны?       ­— Я… — Эмили еле могла что-то из себя выдавить. Напряжение нарастало. Заболела голова…       — К сожалению, человечество даже спустя пять десятков лет совместного житья с другими расами, до сих пор крайне негативно. Это печально. Но знаете, к какой мысли я пришел сейчас?       Эмили просто молчала, косо поглядывая на Уронил-Краску. Он сидел тихо, спокойно. Возможно, наркотик уже начинал действовать. Она боялась даже дотронуться до него. При этом девушка не слышала ничего, что говорил анубат. Только шум крови в ушах, а голову забивали мысли о том, что ей сказать начальству.       — «Звездочет»… пережиток тех времен, когда людям интереснее посмотреть на мертвых инопланетян, чем попытаться поговорить с живыми. Одна только цель — узнать, как их убивать. Если позволите, я посмею сказать, что испытываю отвращение к людям, которые управляют этой, если без лукавства, тюрьмой. И в ней, к счастью, а может и нет, только один заключенный. Один, которого стремятся закрыть. И с большой вероятностью они желают провалить ваш маленький эксперимент и вновь упечь его далеко и дать всем забыть. Потому что яутжа… похоже… недостойны жить.       Раздался треск ткани. Уронил впился когтями в диван, пробивая его насквозь. Обивка вылезала кусками из прорезей. Он стал тяжело дышать с шумным хрипом, переходящим в рык. Охранники насторожились и медленно стали отходить от выхода вниз.       — Ой, и как же я не подумал. Прямо сейчас среди гостей есть несколько важных сотрудников этой компании, которые точно имели какое-либо отношение к тебе, дорогой яутжа. Вдруг один из них проектировал твою клетку, так чтобы было максимально некомфортно? Или… отвечает за питание, что становится с каждым месяцем все дряннее. Как, кстати, на вкус некастрированный бык? Что за несправедливость…       Неожиданно, Эми не успела осознать, как яутжа подорвался с места и, грубо толкнув ее на диван, умчался вниз с диким рыком. Оглушенная, она кое-как поднялась. Жгучая боль пронзила руку. Белый диван покрылся темными пятнами от крови, что сочилась и ее руки. Рана была неглубокой.       Однако, эта боль ушла, как и душа в пятки. Глухие биты музыки сменились отчетливым пронзительным криком десятков людей. Мужчины, женщины. Слышалось, как они пытаются прорваться на лестницу.       Эмили вскочила, намереваясь пойти вниз и остановить это безумие. Охранники перехватили ее за руки и оттащили подальше, пока еще один закрыл дверь. В них через некоторое время стали колотиться с мольбами спасти. Не важно какой статус имели эти люди. Их всех охватил животный страх от сошедшего с ума пришельца… Хищника.       Ни охрана, ни Кет: никто ничего не говорил. Они просто молча «наслаждались» агонией своих гостей, пока тело Эми немело от какого-то бессилия над всколыхнувшими эмоциями…