Секрет

      Ин Хо ехал по сияющему огнями Сеулу на переднем сидении лимузина и думал о том, как поступить дальше. Ки Хун правда надеялся обхитрить его, но заметить слежку было слишком просто. Теперь он будет снова отправлен на остров, как сам того желал.       Господин Сон мог сделать какую-нибудь глупость, чего нельзя было допустить — ВИПы уже на острове и прервать трансляцию не представлялось возможным.       В бардачке лежало несколько папок с документацией по первой игре. Голосование. Первое появление должно быть там, чтобы он смог помешать игрокам уйти и отследить действия Ки Хуна. Помощник уже был уведомлен, все приготовления окончены, а остальные игроки — доставлены. Кажется, все складывается как нельзя удачно.       На телефоне высветилось сообщение от капитана — брат с утра снова возьмется за поиски. Вот же дрянь. Ведущий повернулся к водителю:       — Я оставлю конверт, который ты отвезешь на пристань на то же место, что всегда.       Водитель в розовом комбинезоне кивнул. Ин Хо откинулся на спинку и наблюдал за пейзажем. Этот город был его домом долгие годы и когда-то он был глубоко привязан к нему. И чем ему отплатили? Все, что ему осталось — разбитая на мелкие осколки жизнь, которую он уже устал собирать и забросил это дело.       Высотные здания проплавали мимо и смешивали яркие огни неоновых вывесок. Разве может это сравниться с заросшим деревьями островом, который стал его новым домом и одновременно местом заточения? Остров держал его голосу высоко, но никогда не знаешь, что произойдет дальше, наденут ли тебе на голову корону или полоснут по горлу ножом, закончив этим все мучения. Дорога, напротив, будто никогда не закончится.       Мысли снова вернули Ведущего к брату — как на эту дорогу влез он? Увидев его тогда на острове он будто окунул голову в холодную воду. Видеть, как отчаянно Чжун Хо пытается снова его разыскать было мучением, но он продолжал платить своему капитану, чтобы тот мешал этому плану. Капитан вытащил младшего Хвана недалеко от места, где произошла перестрелка. Шрам от пули, которую в Ин Хо всадил близкий человек, до сих пор болел, но эта боль была скорее моральной, нежели физической. Физическая боль не значила ничего по сравнению с тем, что он чувствовал внутри. Ему хотелось рассказать брату обо всем, что случилось тогда, но этому не суждено было случиться.       Пейзажи вокруг сменились — они выехали за город. Через пару часов он снова вернется в свою тюрьму, куда даже солнце проникает с опаской.       Интересно, успокоилась ли девчонка? Наверняка попала в очередные неприятности и плачет где-нибудь из-за собственной глупости и наивности. Главное сейчас не отвлекаться на нее и не поддаться слабости.       В его каюте о тишине можно было и не мечтать. Темная морская вода била хлесткими волнами по бокам катера, и человек в маске мысленно вернулся в момент, когда она стучала в дверь его кабинета утром. Может ей и правда было жаль и она хотела извиниться — плевать. Она, со своими несвоевременными выводами, должна научиться держать язык за зубами.       Ин Хо отстегнул маску и кинул ее на стол. Как же все тяжело. Последние пару дней крайне вымотали его, зато уже совсем скоро у него будет возможность немного развеселиться.       На сердце сделалось тяжело. Вернуться на игры, даже будучи их распорядителем, было риском. Хван хранил воспоминания о своем кошмарном триумфе настолько глубоко внутри, что плохо помнил было ли ему страшно, когда он был простым игроком, испытывал ли он что-то, когда видел, как другие игроки делают свой последний вдох и екало ли внутри, когда своей рукой он впервые убил человека.       Между пальцами, обтянутыми черной кожаной перчаткой, уже крутилась сигарета.

***

      Шелли знала, что он вернулся на остров: ей пришлось прибегнуть к небольшой лжи и преувеличению своего статуса здесь, чтобы офицер наконец ответил ей, где его начальник. Она не знала одного — стоит ли ей делать шаг к нему. Девушке было не было обидно от того, что произошло и как он к ней отнесся, но хлопком двери была задета ее гордость, а гордость могло перевесить только одно — любопытство. Ей очень хотелось понять, что происходит в этой красивой голове, хотя моментами казалось, что там либо пусто, либо полнейший беспорядок.       Двери распахнулись и она снова была в длинном золотом коридоре. Тишина. Возможно, Ведущий готовится к играм, которые начнутся уже завтра, и сейчас ушел, чтобы дать распоряжение солдатам, а может опять сидит в своем кабинете и читает очередную папку. Брюнетка дернула за ручку и дверь в кабинет распахнулась — пусто. Гостиная также была пуста. Рискнув, она вошла в спальню.       Комната, в которой она проснулась утром, выглядела такой же холодной и нетронутой, но подготовленная одежда выдавала близость владельца. Идеально выглаженная рубашка и брюки — его стандарт. Неужели он и спит в них?       Девушка заметила, как на одной из полок были расставлены книги, но одна из них выбивалась и нарушала безупречность всей картины. Она сделала шаг и поправила нарушителя, после чего раздался щелчок. Потайная дверца массивного шкафа отъехала в сторону и открыла для просмотра витрину, на которой расположились рамки с фотографиями, альбомы, маленькие фигурки и прочее, что обычно и делает комнату жилым помещением.       — Что ты здесь делаешь? — тишину нарушил вошедший мужчина и взглянув на него       Шелли покраснела от смущения. Пойманная на рассмотрении одной из фотографий, где Хван Ин Хо стоит в окружении незнакомого мужчины и женщины, гораздо старше обоих, она замерла и не могла найти подходящих слов.       Ин Хо был после душа — маленькие капли стекали по гладкой коже, а на бёдрах свисало полотенце, обернутое вокруг талии. Каждая его мышца была в тонусе и выглядела каменной, несмотря на то, что мужчина уже не был молод.       Заметив цепкий взгляд на своем теле, мужчина хмыкнул, довольный произведенным эффектом, но как только голубые глаза ухватились на шрам на плече, он поспешил закончить это.       — Хватит пялиться, — сказал Ин Хо и пошел к аккуратно разложенному на кровати костюму.       — Ин Хо, я не хотела тебя беспокоить. Знаю, что ты сейчас очень занят работой, но, — Шелли не успела договорить, потому что Хван снова перебил ее.       — Без фамильярности, пожалуйста, — бросил мужчина, даже не отвлекшись от затяжки ремня на брюках.       — Ты сам сказал, что общаться на «вы» не имеет смысла сейчас, — девушка была в недоумении.       — Не имеет смысла то, что тогда было, — у голосе мужчины опять появился ледяной звон. — Это ничего не значит и ничего не меняет.       Это был удар под дых. Сердце девушки застучало от волнения и сейчас ей уже было обидно, но показывать этого было нельзя, по крайней мере не сейчас.       — Но это имеет значение для меня. Я не успеваю за твоим настроением и я приходила извиниться за неуместные слова, которые сказала утром, я видела, как ты переменился и осознала ошибку сразу, — голубые глаза искали в карих глазах Ин Хо хоть какую-то эмоцию, но они не отражали ничего, кроме нее самой. — Я просто хотела поддержать диалог. Если хочешь продолжать все это, — Шелли указала на черную маску. — Продолжать быть жестоким человеком — будь, ради Бога, я не лезу в это. Но не игнорируй меня и не заставляй меня думать, будто я здесь виновата.       Губы мужчины поджались, а челюсть напряглась.       — Чего ты от меня хочешь? — слишком громко задал он вопрос. Голос отлетал от стен, а злость внутри брала верх. — Чтобы я извинился? Я не буду этого делать. Как ты сама сказала, я могу делать то, что хочу. А что можешь ты? Скулить о своей тяжелой жизни в сказочном замке? Если все так плохо и все вокруг плохие, Шелли, если тебе действительно, — он выделил это слово. — было так плохо, что же ты лезешь ко мне? Или ты думаешь, что зажимаясь со мной здесь ты что-то изменишь, исправишь меня и сделаешь другим человеком? Если ты и правда так думаешь, то ты еще глупее, чем я думал.       Звонкая пощечина заставила его замолчать. От этого звука будто шли искры, разлетающиеся вокруг и заполняющие все, что видят на своем пути. Шелли разозлила его этим еще сильнее — тут, в месте, где только он был господином, она портила все своим присутствием, нахальным и бесцеремонным поведением.       Он легко перехватил обе ее руки в свою и крепко сцепил их. Теперь извинений будет мало. На столике возле кровати лежал заготовленный галстук, которым тут же были туго связаны ее запястья. Ин Хо толкнул девушку и она упала на недавно расправленное одеяло.       — Этого ты хотела, приходя сюда?       Теперь Шелли было по-настоящему страшно. Она хотела закричать, но руки мужчины уже были на ее горле и готовы были задушить ее в любой момент. От страха силы быстро покидали ее и она быстро устала пытаться бороться с мужчиной гораздо сильнее нее самой, который придавил ее собой. Шелли просто лежала и думала, что с ней теперь будет.       Ведущий поднялся над ней и просто смотрел, пугая этим еще побольше. После он молча развязал ей руки и слез. Шелли не понимала, может ли она встать или лучше просто притвориться мертвой. Из глаз потекли слезы, которые от прилива адреналина не могли пойти раньше, но вытереть их она тоже боялась — неизвестно, что придет ему на ум дальше.       — Я не имел права так с тобой поступать, — низкий голос Хвана действительно выражал сожаление. — Шелли, я, — он замолчал, но снова продолжил через секунду. — Мне жаль, что я это сделал.       Он смотрел на нее в поиске понимания и прощения, а она продолжала лежать на месте, словно парализованная. Ее волосы у висков были влажными — она плакала. Ин Хо не знал, что еще сказать, чтобы она поняла степень его раскаяния. Вдруг Шелли поднялась на локтях и, не поворачиваясь в его сторону отчеканила:       — Распорядитесь, чтобы ужин подали в мою комнату, господин Ведущий, — она не дрожала, а говорила уверенно и четко. — И выставьте солдат у моих дверей, — голубые и холодные, как льдинки, глаза Шелли встретились с молящими о прощении глазами распорядителя. — Вокруг много опасных людей, а я бы не хотела, чтобы со мной что-либо случилось.       Она поднялась и оставила мужчину молча наблюдать за беспорядком, оставшимся после этой ссоры.