Пора цветения

      — Иди ты к чёрту, псина, — слышится гневный юношеский голос, ещё звенящий в силу возраста и эмоций, а за ним заливистый бархатный смех, что словно нежная сладость окутывает язык и нёбо.       — Смотрю павлинчик не изменился с нашей последней встречи, — отвечают ему. И в голосе слышится улыбка. Лёгкий словно облегчённый вздох срывается с губ.       — Да как ты!.. Ты! — вспыхивает юноша, сжимая кулаки. — Доставай меч, Мо Вэйюй! — маленькая ладонь ложится на рукоять меча. — Доставай сейчас же!       — К чему такая поспешность, малыш Сюэ. — подтрунивает молодой мужчина, скрещивая руки на груди. — Я не стану обижать маленького омегу.       — Доставай меч! Сразимся. Ты ещё пожалеешь о своих словах.       Мо Жань усмехается, лениво отталкивается от стены и сжимает рукоять меча. Тонкое лезвие ловит солнечные лучи, поблёскивает. Тело альфы обманчиво расслаблено, движения мнимо замедленные. Подобное лишь сильнее злит омегу. Юноша хмурит брови, сжимает челюсть, скрипит зубами и бросается в атаку. Его удары тяжелы, стремительны. Лязг металла заглушает источник неподалёку. Журчит, маскируя их сражение. Альфа удивлённо приподнимает брови. Отступает, блокируя удары. Лицо Сюэ Мэна искажённое злостью кажется ему очень интересным. Мо Жань усмехается и идёт в атаку, сдерживает силу, но стремительно наступает. Омега злится сильнее, стискивает рукоять меча до белых костяшек. Его удары становятся яростнее. Альфа улыбается ещё ярче, до обворожительных ямок на щеках. Запахи становятся ярче. Аромат молодого клёна с истекающим по стволу соком дурманит разум альфы. Омега же давится запахом озона, ярким свежим запахом после дождя. Он недоумённо хмурится и краем глаза провожает белоснежные облака на ярко-голубом небе. Цокает недовольно и продолжает наступление. Они поочерёдно отбирают друг у друга первенство в сражении, но никто так и не наносит ран. Все атаки молниеносно отражаются. Пот стекает по их лицам. Солоноватые дорожки спускаются по шеям за ворот ханьфу, пропитывают дорогие одежды. Дыхание сбитое, шумное. А в глазах азарт и решимость. Мо Жань подначивает противника колкими фразами, а Сюэ Мэн рычит и ярится сильнее.       Мужчина в белоснежных одеяниях молчаливо наблюдает за ними из-за угла. Нити бусин качаются перед лицом, закрывая часть обзора. Желание снять тяжёлый мяньгуань нарастает с каждой секундой. Глаза феникса смотрят внимательно, подмечая каждый нюанс игривого сражения. Тонкие руки расслабленно висят вдоль тела, а меч остаётся в ножнах. Внутри что-то напрягается, немного сдавливает горло. Мужчина тихо кашляет в кулак, слегка ослабляет давление одежды. Концентрация запахов слишком сильна, спасает лишь открытое пространство. Не хочется представлять этих двоих в закрытом помещении.       Мо Жань ослепительно улыбается, чувствуя запах императора. Яблоневый цвет едва заметный, тщательно сдерживаемый, но столь притязательный. Как прекрасно уткнуться в лебединую шею и вдохнуть этот запах, набрать полные лёгкие, дышать лишь им. И как он раскрывается в минуты наслаждения, густой, пьянящий. Альфа против воли облизывает губы, вызывая недоумение на лице омеги.       — Ваньнин, — улыбается Мо Жань, заслышав тихую поступь императора. И очередным ударом отталкивает омегу. Его глаза лучатся счастьем, а улыбка до боли в сердце нежна. Меч возвращается в ножны. Сюэ Мэн испуганно оборачивается. Глаза его столь огромны, что в них с лёгкостью может поместиться весь мир. Он открывает рот, но мысли разбегаются и лишь тяжёлое дыхание срывается с его губ.       — У Вас хорошая подготовка, младший господин Сюэ, — кивает Чу Ваньнин, медленно приближаясь. — Противостоять Мо Вэйюю так долго не каждый может.       Сюэ Мэн закрывает рот, взволнованно сглатывает, опуская глаза. Проклинает свой взрывной характер. Надо же было так опозориться перед Великим Бессмертным императором Бэйдоу. Омега так сильно хотел проявить себя, показать, что достоин стоять чуть позади императора, но как же нелепо всё заканчивает. Юноша поджимает губы, глаза увлажняются. Он цокает, сжимает кулаки и бросает разгневанный взгляд из-под ресниц на Мо Жаня. Если бы не он…       — При должном обучении и хорошем наставнике Вы с лёгкостью встанете в один ряд с сильнейшими альфами, — неторопливо продолжает Чу Ваньнин, не отрывая внимательного взгляда от омеги. — И когда-нибудь возможно, сможете одолеть Мо Вэйюя, — мужчина переводит взгляд на вмиг заинтересовавшегося альфу. Его глаза слишком заметно горят энтузиазмом и неподдельным интересом. Мало какой омега может сравниться даже с альфой средней руки, что уж говорить о первых в списке заклинателей.       — Простите, — неожиданно склоняется в поклоне омега, выставляя перед собой руки. — Я не должен был применять оружие на Вашей территории. Прошу прощение, что напал на Вашего ученика.       Мо Жань прыскает от смеха в кулак, мгновенно получает в ответ два недовольных взгляда и смиренно опускает глаза.       — Стало быть и я должен извиниться перед малышом… — давится смешком и виновато улыбается. Омега скрипит зубами, бросая разгневанный взгляд на явно довольного собой альфу. — Перед младшим господином Сюэ, конечно же. Простите, язык заплетается после столь безжалостного сражения, — он склоняет голову, не совершая полноценный поклон и краем глаза наблюдает за реакцией императора.       Чу Ваньнин качает головой, скрещивает руки на груди и смотрит на Мо Жаня. Его взгляд не что иное, как крепкий узел из недовольства, интереса и ожидания с лёгкой примесью усталости. Выражение лица Мо Жаня мгновенно меняется. Словно на подсознательном уровне что-то почувствовав, он сбрасывает мальчишеский энтузиазм и превращается в зрелого альфу. Смотрит в ответ внимательно, изучающе и разглядев, то что искал, начинает сиять ярче. Улыбка становится шире, глаза зажигаются, словно палочки благовония, распространяют вокруг лёгкую дымку обожания и обволакивают теплом и участием. В один шаг альфа сокращает расстояние и легко вытаскивает большую шпильку, закрепляющую мяньгуань, развязывает красные шнуры под подбородком и опускает тяжёлое украшение на траву. Длинная коса тёмных волос опускается на спину, и тяжесть дня словно ощущается легче. Чу Ваньнин облегчённо вздыхает, прикрывает глаза и разминает шею. Однако не успевает он поднять руки, как тёплые ладони уже мерно потирают и гладят уставшую шею и плечи. А крепкая, пышущая жаром грудь, прижимается сзади, страхует, позволяет опереться. И император знает, этот человек с радостью разделит любые тяготы с ним, подаст руку помощи и закроет собой. За все те годы, что они провели вместе едва ли можно отыскать хоть месяц спокойной жизни, а потому такие моменты, когда можно не бояться за жизнь друг друга и вольно дышать особенно ценны.        Император не открывает глаз, лишь слепо наклоняет голову, откидываясь на плечо Мо Жаня. Руки альфы тёплые, движения умелые, отточенные. Ладони сжимают плечи, разминают, надавливают и оглаживают. Дыхание горячее, а сердцебиение ускоренное. Чу Ваньнин позволяет себе окончательно расслабиться, протягивает руку и касается волос альфы, путается в шёлковых прядях. Мо Жань наклоняется, утыкается носом в изгиб шеи и жадно вдыхает родной запах. Яблоневый цвет после недавнего гона всё ещё немного горьковат. Император проводит по шее возлюбленного, касается сверкающей метки, что словно два полулуния сверкает на загорелой коже. Запах становится ярче, словно отзывается на прикосновение к метке.       Лицо Сюэ Мэна вспыхивает, и голова резко поворачивается в другую сторону так резко, что в шее что-то щёлкает. Сцена кажется слишком интимной. «Разве не что-то подобное должно происходить за закрытыми дверями между альфой и омегой? Тогда почему эти двое альф с таким самозабвением предаются разврату прямо здесь, во внутреннем дворе перед посторонним?"— Омега качает головой. - "Нет, император не предаётся разврату, у него лишь шея затекла, а этот Мо Вэйюй помогает ему сбросить напряжение. Напряжение?" - Краска заливает его шею и спускается к груди. Усталость! Усталость. Император устал, а этот пёс помогает ему… Помогает… Да к чёрту!»       Запахи озона и хайтана усиливаются. Сюэ Мэн прячет нос в сгибе локтя, чувствуя изменения вокруг. В ордене он частенько становился свидетелем столкновения двух запахов альф во время учебных поединков, ссор и прекрасно осведомлён о том, чем это заканчивается. Как бы сильно не было его золотое ядро, и как хорошо не был бы он обучен, природу не обманешь. И склоки альф, когда их запахи усиливаются всё сильнее с каждым мгновением, давят друг на друга, вытесняя всё прочее, не могут оставить его безучастным. Как-то ему пришлось сбегать с занятий по причине сильнейшего столкновения чужих запахов, опасаясь, что тело подведёт и ноги подогнуться. Этот нелицеприятный и смущающий опыт прочно засел в голове, а опасения в обществе альф выплёскивалось в злость.       Ноги Сюэ Мэна напрягаются, готовые в любой момент унести омегу на противоположный край сада. Однако то, что происходит перед его взором не похоже ни на что из того, с чем он ранее имел дело. Сюэ Мэн против воли принюхивается. Запахи альф кружат, сплетаясь, смешиваясь, подтверждая, как близки их обладатели. Равенство между альфами нечто за гранью реальности. Омега удивлённо поднимает брови, смотрит во все глаза. Запахи двух альф перед ним смешиваются, создавая особый, невероятный аромат. Он слишком чарующий. Проникает в каждую клетку тела, затмевает разум. Сюэ Мэн спешно прикрывает нос рукавом ханьфу. Эти запахи уравновешивают друг друга, словно и должны быть единым целым, словно перед ним истинная пара. «Что?» — глаза омеги распахиваются ещё сильнее, он осторожно отодвигает руку и принюхивается. Действительно. Так и есть, сейчас у них единый запах, слишком трудно отличить где заканчивается один и начинается другой.       — Мо Жань, умерь пыл, — тихо говорит Чу Ваньнин. И Мо Вэюй слышит в этом голосе едва сдерживаемое желание, и слюны во рту становится больше. Разве пёс, познавший в своей жизни голод, сможет отступиться от лакомового кусочка, что одним запахом заставляет пасть наполняться слюной, а глаза блестеть от желания? Он нервно сглатывает и в последний раз глубоко вдохнув смесь их запахов, подавляет своё желание. И делает полшага в сторону. Смотрит на императора вопрошающе. «Достаточно?» Тот кивает. И на губах Мо Жаня вновь играет улыбка.       — Прошу простить нас, — так же тихо продолжает Чу Ваньнин, смотря из-под ресниц на смущённого омегу. — Как бы сильно ты не подавлял свою природу и желания, иногда она всё же прорывается наружу. В такие моменты невозможно не поддаться соблазну.       Сюэ Мэн растерянно кивает, стараясь не вспоминать соблазнительную картину. В голове одновременно пусто и слишком шумно. Мысли сбиваются в единый ком. И вопросов слишком много.       — Думаю, наше решение вполне ясно? — тихий голос императора, будоражит как Мо Жаня, знающего все оттенки этого голоса, так и Сюэ Мэна, слышащего его впервые.       Омега кивает, но мгновение спустя хмурится и поднимает взгляд. Его щёки всё ещё пылают, но уже не так ярко. Император отказывает его принимать или… О другом варианте думать слишком страшно. Два альфы перед ним представляют собой единое целое, истинные, что будут идти рука об руку всю жизнь и в постель лягут вместе.       — Какое решение, ваше превосходительство? — спрашивает он. Голос звучит практически ровно, но сердце стучит в висках. Юноша прочищает горло, откашливаясь в кулак, и смотрит внимательно, выжидающе. В глазах сверкает недоверие.       — Вы, молодой господин Сюэ, прибыли сюда в качестве кандидата на роль супруга-омеги для императора, — без спеха объясняет Чу Ваньнин. — Прежде было некогда рассказать, да и не к чему всем знать. Хотя ничто и не скрывалось, но слишком малое количество людей анализирует всё происходящее вокруг. Многие отсутствие принца-консорта списывали на дурной нрав и излишнюю разборчивость. Меньшинство хоть немного способное к мышлению и здравой оценке, объясняют моё поведение более разумно. У императора множество врагов и даже те, кто притворяются сегодня друзьями завтра могут вонзить кинжал в спину. Они правы. Это первая причина. Именно из-за шаткого положения и опасностей, таящихся во дворце и за его пределами, долгое время я избегал разговоров о наследнике. Однако теперь время пришло. Как ты мог заметить, если смотрел по сторонам, омеги, собранные во дворце, принадлежат исключительно к роду заклинателей и имеют неплохие золотые ядра.       Омега деловито кивает, словно и впрямь ему было дело до окружающих, когда впереди всего в нескольких ли на троне возвышалась благоговейная белоснежная фигура величайшего из заклинателей, сильнейшего и умнейшего императора. Только дурак стал бы оглядываться и здороваться со знакомыми лицами. Сюэ Мэн дураком не был, и потому на все приветствия отвечал молчанием, не сводя глаз с почитаемой фигуры впереди, пытаясь запомнить каждую деталь, каждый волос, отпечатать в памяти. О самом разговоре в тронном зале хочется забыть. Как пылали щёки, как заплетался язык. О чём он вообще говорил? Хвалился убитой нечистью? Прославлял свой орден? Просился в ученики! Сюэ Мэн резко бледнеет, вспоминая собственный возбуждённый и спутанный монолог.       Мо Жань ухмыляется, наблюдая за юным омегой, едва перешагнувшим рубеж совершеннолетия. «Забавный». И краем глаза поглядывает на возлюбленного альфу, продолжающего вещать об опасностях становления парой императора. Мо Вэюй готов подписаться под каждым его словом. «Травили. Нападали. Строили интриги. Натравливали друг на друга, пытались по крайней мере».       — Второй причиной Вы только что стали свидетелем. Мо Вэюй моя пара, истинная пара. Я никогда не смог бы принять решение, ранящее его чувства. — Мо Жань усмехается, пряча сверкающие глаза за густыми ресницами. — Именно по этой причине я созвал множество омег. Я выбираю пару не только себе, но нам. Как бы странно не звучали мои слова, но на самом деле мы способны разорвать любого, кто посмеет посягнуть на другого, даже если он омега и измена совершается по необходимости продолжать род. Именно поэтому омега может быть лишь один, он должен принимать нас обоих.       Сюэ Мэн нервно сглатывает. «Два альфы…» Его опасения начинают сбываться, только отчего-то ноги не несут прочь, а наоборот так хочется подойти ближе и во рту пересыхает.       — Своё решение мы приняли в тот момент, когда позволили тебе увидеть то, что не полагается видеть постороннему, — подводит итоги Чу Ваньнин. — Окончательное решение за тобой, остаться или уйти.       — Хоть Чу Ваньнин и не сможет тебя обучать, но с этой задачей вполне справлюсь я, — усмехается Мо Жань. — Всё же он передал мне большую часть своих знаний.       Император бросает недовольный взгляд на возлюбленного, чуть прищурив глаза. «Не смей уговаривать его», — читалось в этом взгляде.       — Мы дадим тебе время на раздумья, скажем, до следующего полнолуния. Твой выбор должен быть хорошо продуман, не стоит легкомысленно соглашаться. Стать омегой для двух альф не так просто, как ты думаешь, — сверкнув недовольным взглядом на уже распахнувшего рот омегу, Чу Ваньнин шагает прочь, а Сюэ Мэн не может отвести взгляд от удаляющейся фигуры. Мо Жань тихо смеётся в кулак. «О каком таком продуманном и выверенном решении идёт речь, если маленький омега уже с ума сходит по одному очень прагматичному альфе?».       Сюэ Мэн резко разворачивается, услышав посторонний звук.       — Ты!.. — хотел было выругаться он, но в последнюю секунду прикусывает язык. Если он и впрямь хочет быть рядом с императором Чу, то придётся терпеть и второго альфу. Омега фыркает, скрещивая руки на груди и отворачивается. Он хочет вновь поймать взглядом белоснежные полы одежд, но те уже скрылись в здании. Сюэ Мэн хмурится и поджимает губы. И зачем только взглянул на эту псину? Мог бы и дальше любоваться удаляющейся фигурой… Грусть опускается на его плечи, но мгновение спустя он слышит тихие шаги и сквозь освежающий запас озона улавливает тонкий аромат хайтана. Юноша широко распахивает глаза и удивлённо смотрит на ухмыляющегося альфу.       «Он всегда так пах или…»       Через три дня, с трудом выждав этот крошечный срок, Сюэ Мэн возвращается в императорскую столицу.       — У тебя ещё есть время подумать, — хмурится Чу Ваньнин. Скоропалительность принятого решения не даёт ему покоя. Зачем так спешить, когда впереди целая жизнь, а перспектива стать супругом императора не такая манящая, сколь пугающая.       Мо Жань, в отличии от своего супруга, кажется заждавшимся и встречает омегу недовольным вздохом. Или облегчённым? Сюэ Мэн ещё не готов верно интерпретировать его действия относительно себя.