Whispers of a Raven

      Тёмный Лорд боролся с желанием ухмыльнуться, выходя из омута памяти к Коммодусу Селвину и его племяннику-идиоту. Певерелл говорил правду. Однако он не собирался действовать против него, как того желали Селвины. По мнению лорда Волдеморта, Алекс отделался гораздо легче, чем заслуживал.              — Не понимаю, почему это должно меня касаться, — пожал он плечами.              — Не должно вас касаться, милорд? — возмущенно воскликнул Коммодус. — Этот ублюдок опозорил мою семью перед всем переулком!              Алекс тупо кивнул.              — Нет, — отрицал Волдеморт. — Алекс опозорил себя и твою семью, выбрав в качестве мишени женщину из более великой семьи, чем твоя собственная.              — Она — грязная шлюха, которая якшается с грязнокровками! — прошипел Алекс.              — И все же она Блэк, — терпеливо возразил Темный Лорд, хотя, если признаться честно — ему было всё равно, что говорил этот недоумок.              Эти двое начали испытывать его терпение.              — Ты плюнул на женщину и её ребенка и не ожидал никаких последствий. Это было глупо. Мало того, ты сделал это на глазах у, возможно, самого важного лорда в стране. Тебе повезло, что он был милосерден и лишь пристыдил тебя.              Будь Темный Лорд на его месте, на месте этого жалкого идиота остался лишь пепел. Увы, ему не было дела до других, уж точно не настолько, чтобы вмешиваться в их дела.              Певерелл, безусловно, отличался от него самого, но его можно было понять. Он был сильным, напористым и прекрасно справился с ситуацией, в то время как Селвин поступил как идиот.              Не то чтобы он действительно винил его за глупость. Судя по тому, что он видел, эта черта передавалась по наследству. Тем не менее, наглые глупцы имеют свою пользу, и он не хотел отвращать их от своего дела.              — Лорд Певерелл все еще ищет свое место в нашем мире, — дипломатично сказал Темный Лорд. — Ему предстоит освоить наши порядки, но его следует направлять на этом пути. У меня есть для вас совет, если вы, конечно, захотите его выслушать.              Коммодус нахмурился, но кивнул.              — Извинитесь, — сказал Волдеморт.              — Извиниться? — Селвин нахмурился.              — Вы оба, по отдельности, конечно. Вырази сожаление о том, как поступил твой племянник, и, возможно, спасешь будущие плодотворные отношения с ним, — объяснил Волдеморт, прежде чем повернуться к младшему Селвину, — а ты скажи, что поговорил с дядей, который помог понять почему ты ошибаешься. Принеси свои извинения и раскайтесь в содеянном.              — Я не буду извиняться, — раздраженно пробормотал Алекс.              — Тогда мне больше нечего сказать по этому поводу, — вздохнул Волдеморт.              Чистокровные действительно были похожи на избалованных детей, не привыкших к тому, чтобы их не слушали. С этим было довольно тошно иметь дело, и с каждым днем это становилось всё более раздражающим.              — Значит, вы нам не поможете? — нахмурился Коммодус, и начал вставать.              — Лорд Селвин, я пытался. Это вы не желаете отбросить свою гордость ради чего-то более ценного. Я искренне надеюсь, что вы передумаете и последуете моему совету.              — Это маловероятно, милорд, — ответил тот и поклонился, после чего потащил племянника из комнаты.              Темный Лорд лишь покачал головой, возвращаясь к воспоминаниям, свидетелем которых стал.              Певерелл обладал немалой силой и оказался весьма сильным. Магия, которой он владел, отличалась от любой другой, которую он сам видел, и способ её проявления был уникальным.              Он видел его дуэль с Беллатрикс, то, что он сделал с Томасом Эйвери, а теперь и с Алексом Селвином. Певерелл был впечатляющим, а его ворон — довольно странным существом.              «Смерть», единственное, что от него слышали. Это была жуткая птица, и, если бы Темный Лорд не был так уверен в своем будущем, возможно, она бы его нервировала.              Но только не его. Он оставит этот страх другим, поскольку всё ещё надеялся, что отношения с Лордом Певереллом могут быть налажены. Впрочем, это дело недалекого будущего.              Приоритетной задачей Темного Лорда было утверждение себя в качестве веской силы в мире волшебников. Со своими союзниками он имел политическое влияние, но этого было недостаточно. Он хотел, чтобы его боялись, чтобы те, кто под ним, знали, что он лучший среди них.              В ближайшие дни те, кто не следил за тем, что происходило с магглами, сами увидят его мощь, и вскоре они будут уважать и бояться лорда Волдеморта.             

══════ஜ▲ஜ══════

             — Я же говорил, что он чертовски гениален, — проговорил Джеймс другим студентам, стоявшим вокруг него.              Находясь в окружении стольких студентов Хогвартса, Нарцисса чувствовала себя так, словно вернулась в школу. Гарри сказал Джеймсу, что если он получит разрешение посетить матч, то не будет возражать. Однако она сомневалась, что он догадывался, что посмотреть на его игру придет чуть ли не половина замка.              — Этот мудак схватил метлу Певерелла! — вздохнул Сириус, вызвав неодобрительный взгляд Дореи Поттер.              — Может, ты и не в школе, но ты не будешь выражаться, — с укором сказала она.              Сириусу хватило приличия хотя бы смутиться, но уже через мгновение он вернулся к демонстрации своего недовольства.              — Уничтожь его, Певерелл, — крикнул он, и его товарищи одобрительно закивали.              Гарри не последовал совету. Вместо этого он развернул свою метлу и резко рванул вниз, вынудив ловца противника ослабить хватку, чтобы не врезаться в землю.              Ученики Хогвартса посмеялись, делая весьма неприятные жесты руками, пока он пытался прийти в себя.              — Скоро все закончится, Певерелл увидел снитч, — прокомментировал Арктурус, настроение у которого сегодня было не из лучших.              Нарцисса подозревала, что знает, почему. То, что произошло в Косом Переулке между Гарри и Селвином, быстро распространилось по всей волшебной Британии, и она не сомневалась, что её дед был в курсе.              В течение всего дня он, казалось, хотел расспросить её об этом, но, похоже, не давал себе этого сделать.              — Как я и говорил, — провозгласил Арктурус, когда Гарри поймал снитч, и по небольшому стадиону, на котором собралась толпа, прокатилось ликование.              — Черт возьми, он должен играть за Англию, — громко сказал Ремус. — Там ловец — полное дерьмо, по сравнению с ним.              — Возможно, когда-нибудь так и будет, — ответил Карлус, — но сейчас, когда игра закончилась, вы возвратитесь в школу.              Ученики разочарованно застонали, а Карлус усмехнулся.              — Ваши родители разрешили вам только присутствовать на игре, а не заниматься Мерлин знает чем, когда она закончится, — напомнил он им. — Профессор Дамблдор будет ждать вас за пределами стадиона.              Остальные родители, присутствовавшие на игре, стали направлять учеников к выходу, где их ждал директор.              — Сразу же возвращайся в Хогвартс, Джеймс, — предупредила его Дорея. — Я буду очень разочарована, если получу письмо о том, что ты пропал.              — Очень сильно?              Дорея решительно кивнула.              — Не волнуйтесь, миссис Поттер, я прослежу, чтобы он никуда не пропал, иначе он будет отбывать наказание у профессора МакГонагалл, — заверила её Лили.              Дорея улыбнулась девушке.              — Спасибо, мисс Эванс, было приятно с вами познакомиться.              — Черт возьми, Эванс, — проворчал Сириус. — Ты когда-нибудь расслабляешься, или эта палка всегда у тебя в заднице?              Он резко вскрикнул, когда в его задницу вонзился жалящий сглаз, начал потирать её, и хмуро посмотрел на Дорею.              — Я думал, ты единственная добрая Блэк? — пробормотал он.              — Кто тебе сказал такую глупость? — ответила Дорея.              Сириус лишь покачал головой, следуя за остальными членами своей группы к выходу, оставив Нарциссу с бабушкой и дедушкой, Поттерами и ее родителями.              — Вы с Певереллом присоединитесь к нам за обедом, — проинструктировал их Арктурус.              Его тон не оставлял сомнений в том, что это была не просьба, и Нарцисса сдержанно кивнула. Она надеялась, что дедушка не собирается устраивать сцену. Гарри это не понравилось бы.              — Вот ещё один в твою коллекцию, — раздался голос Гарри, отрывая её от размышлений, когда он вручил ей ещё один снитч.              Это стало своего рода традицией — дарить ей пойманные снитчи. С её комнаты уже можно сделать неплохую выставку, и с каждой неделей она становилась всё больше.              Она не была большой поклонницей квиддича, но этот жест согрел её. Она знала, как усердно Гарри трудился над каждым из них, и то, что он подарил их ей, говорило о его мыслях. Это было очень мило, и она дорожила каждым.              — Дедушка хочет, чтобы мы присоединились к нему за обедом, — прошептала она, обнимая его. — Думаю, он слышал об Энди.              Гарри кивнул, но она почувствовала, как он напрягся, и ей показалось, что между её будущим мужем и главой семьи назревает конфликт.              — Пойдемте, мы соберемся в нашем доме, — проговорил Арктурус, жестом указывая между собой и женой.              Через несколько появлений все восемь человек прибыли в дом, и патриарх Блэков провел их внутрь.              Войдя на кухню, Нарцисса увидела, что стол уже накрыт, а эльф её деда ждет, чтобы их обслужить. Казалось, все были в курсе того, что должно произойти, но никто не был в таком напряжении, как Карлус Поттер, который настороженно смотрел на Гарри и Арктуруса, пока они ели свой суп.              — До моего сведения было доведено, что тебя видели в компании человека, который был изгнан из семьи, — заговорил тот мгновение спустя, его слова были обращены к внучке.              — Да, так и есть, — беззастенчиво призналась Нарцисса.              Арктурус кивнул, и его суровый взгляд переметнулся на Гарри.              — И ты этому поспособствовал?              Нарцисса заметила, как Гарри крепче сжал ложку, вызывающе глядя на деда.              — Над ней и её ребенком смеялся всякий мусор, — рыкнул он в ответ. — Независимо от того, кому я помог, я бы сделал то же самое для любого, с кем так обращались. Я презираю такое, лорд Блэк, и мне не нравится, что вы обвиняете меня в том, что я делаю что-то не так.              — Она была изгнана из семьи! — огрызнулся Арктурус.              — Из вашей, — внезапно спокойно ответил Гарри. — В последний раз, когда я проверял, моя фамилия не Блэк, да и Нарцисса скоро станет Певерелл.              — Ты входишь в эту…              — Нет, Нарцисса выходит замуж за меня. Нигде в контракте, который мы оба подписали, не сказано, что ты можешь диктовать, с кем мне общаться. Твою внучку оплевывали и презирали люди, которым впору лизать ей сапоги, а ты считаешь, что я не должен ей помогать? Я лишь сделал то, что должен был сделать ты.              — Она сама выбрала свой путь! Она сбежала с грязнокровкой, и теперь ей придется разбираться с последствиями!              — Арктурус! — вздохнула Мелания.              Напряжение только усилилось, когда стакан, стоящий рядом с тарелкой Гарри, замерз, вода в нем с треском превратилась в лед и разлетелась на мелкие кусочки.              — Хочу напомнить вам, что вы считаете меня грязнокровкой, — опасно прошептал он. — Моя мать родилась от двух магглов, и вы не станете изрыгать эту грязь на меня!              — Я думаю, вам обоим нужно успокоиться, — вмешался Карлус. — Гарри, пойди прогуляйся, тебе нужно проветрить голову.              Бросив последний взгляд на Арктуруса, Гарри так и сделал, выйдя из кухни через парадную дверь.              — Что, черт возьми, на тебя нашло? — спросил Карлус.              Блэк оскалился, и покачал головой.              — Я всегда держу своё слово. Андромеда сделала свой выбор. Теперь всем известно, что Певерелл женится на Нарциссе. Остальные дерьмократы подумают, что я потворствую его действиям.              — Старый упрямец, — вздохнул Карлус. — Ты бы предпочел, чтобы он позволил этому случиться? Если забыть обо всем, что сделала или не сделала Андромеда, она всё равно семья, разве нет? Я понимаю, семейные традиции, каковы они есть, но, чёрт возьми, она все ещё семья. Если ты не хочешь пытаться это исправить, то не должен ли ты радоваться, что у нее есть люди, которые заботятся о ней?              Арктурус глубоко вздохнул, но ничего не сказал.              — Как она? — спросила Друэлла.              — У нее трудные времена, — честно ответила Нарцисса. — Её муж работает в несколько смен, чтобы у них был дом и еда, а ее дочь — это нечто. Она метаморф. Очень милая и очень любопытная. Она очень похожа на Энди, когда не меняет внешность.              — Метаморф? — Сигнус хмыкнул. — У нас в семье не было таких уже сколько? Три столетия?              Арктурус кивнул.              — Я не могу просто приветствовать её возвращение, не после того, что она сделала, — пробормотал он.              — Тогда, по крайней мере, убедись, что с ней все в порядке, — взмолилась Мелания. — Ты знаешь, что я думаю по этому поводу.              — Я подумаю, — согласился Арктурус, — но сначала мне нужно поговорить с Певереллом. Я позволил эмоциям взять верх, — добавил он и встал.              — Я пойду с тобой, — настоял Карлус. — Мерлин свидетель, что вы оба слишком вспыльчивы.              Арктурус благодарно кивнул, и оба мужчины вышли из комнаты.              — Десять галеонов на то, что они в конце концов подерутся, — усмехнулся Сигнус.              — Нет, — хмыкнула Мелания. — Твой отец уже несколько дней не может успокоиться. Ты знаешь, какой он. Теперь он выпустил накопившиеся, и его холодная голова возьмет верх. После стольких лет жизни мне хотелось бы думать, что он научился сдерживать себя, но это не так.              — Нет, — согласилась Дорея. — Он всегда был таким, проклятый дурак.       

══════ஜ▲ஜ══════

             Гарри глубоко вздохнул, стоя у реки, протекавшей через владения Блэков. Он вышел из себя, чего не случалось уже много лет. По мере взросления он научился в некоторой степени контролировать себя, но в самый ответственный момент оно взяло верх.              Он презирал свою склонность к гневу. Это напоминало ему о тех случаях, когда он чуть не навредил себе или своим друзьям своими эмоциональными порывами, и ещё о том, как он ненавидел Тома. Какая-то часть его души не могла не думать о том, что, если бы эта часть его души отсутствовала, он не был бы так быстр на эмоции.              Как рассказывал Сириус, ни один из его родителей не был таким вспыльчивым. Лили могла быть вспыльчивой, если на неё надавить, но не настолько, насколько был непостоянен Гарри. Была ли это часть Волдеморта в нем или сам Гарри?              Он никогда не узнает. Странно было думать о двух других частях души, слившихся с его собственной. Антиох, очевидно, тоже был не прочь поразвлечься. Возможно, без влияния первого обладателя старшей палочки Гарри и встал бы на защиту Андромеды, но, скорее всего, по-другому. Он не стал бы первым делом хватать Селвина за горло и не стал бы желать причинить ему вред. Однако в тот момент он разрывался между желанием унизить его и причинить боль.              В тот раз победило первое, и, скорее всего, он сам так поступил. Именно к этому склонялся его отец.              Тем не менее, Гарри замечал в себе эти тонкие изменения.              — Я прошу прощения за причиненные обиды, — вырвал его из размышлений голос Арктуруса. — Я не хотел оскорбить твою мать.              Гарри покачал головой.              — Хотел, — возразил он. — Я понимаю, что твоя жизнь сильно отличается от моей, и знаю, что по большей части ты стараешься не пренебрегать мной, но от правды никуда не деться. Я не чистокровный. Большую часть своей жизни я сталкивался с предрассудками из-за этого, но так уж устроена Магическая Британия. Это нелепо и, возможно, когда-нибудь изменится, но этот день не сегодня. Наши миры различаются, лорд Блэк, и, возможно, мы оба можем быть более внимательны друг к другу. Я не понимаю, каково это — быть воспитанным в мире волшебников, и уж точно не так, чтобы я ненавидел других без причины.              Арктурус понимающе кивнул.              — Ты прав, — вздохнул он. — Меня воспитали в убеждении, что я лучше других только потому, что в моих жилах течет волшебная кровь. Таков путь чистокровных в большинстве семей, и это привычка осталась на всю жизнь, от которой я не могу просто избавиться.              — Я знаю, — ответил Гарри, — но ты должен понять, что я помог ей не из-за того, кем она была, а из-за того, что с ней происходило. Она была женщиной, которая пыталась купить своей дочери подарок на день рождения, а Селвин пытался сделать её жизнь несчастной, потому что считал себя лучше. В этом и разница между вами и остальными, — продолжил он, повернувшись лицом к старику. — У тебя есть некоторые убеждения, и как бы отвратительны они мне ни казались, ты оставляешь магглов, магглорожденных и полукровок в покое. Большинство остальных не такие, как ты. Вот почему Темный Лорд так популярен.              — Чертов идиот, — пробормотал Арктурус.              Гарри фыркнул.              — Это точно, — согласился он.              На мгновение воцарилось молчание, прежде чем Арктурус нарушил его.              — Спасибо, что присмотрел за ней, — искренне сказал он. — Как бы я ни злился из-за её поступка, ты прав. Она всё ещё семья.              Гарри кивнул.              — Да, и это то, что я нахожу таким трудным во всем этом. Я потерял семью ещё до того, как узнал их, а ты позволил такой мелочи, как её выбор мужа, отвратить тебя и остальных членов семьи от неё. Судя по тому, что я видел в чистокровных мужчинах, ей гораздо лучше с тем, кого она выбрала. Она счастлива, а её муж — хороший, трудолюбивый человек. Именно это должно быть важно. Я знаю, ты не хочешь этого признавать, но это значит для тебя больше, чем все преимущества, которые ты мог бы получить, выдав её замуж за кого-то другого. Ты позволил Нарциссе выбрать меня, когда, возможно, её хотела заполучить самая знатная семья в Британии. Как бы тебе ни хотелось, чтобы все поверили, ты сделал это ради неё, потому что знал, что она будет счастлива.              — Мы скрепили сделку, но да, даже если бы ты отказался от моих условий, я бы подписал контракт, — признал Арктурус. — С Андромедой всё иначе. Она действовала за моей спиной. Я не мог допустить, чтобы такой проступок против меня остался безнаказанным.              — А теперь её наказывают все остальные, — заметил Гарри. — Это не их дело. Любое наказание должно было быть улажено и закончено тобой, а теперь люди берут на себя вольности.              Ноздри Арктуруса вспыхнули при этой мысли.              — Может, я и моложе и менее опытен, чем ты, но поверь тому, у кого никогда никого не было семьи. Позволяя им обращаться с ней так, они не только показывают, как им наплевать на тебя, но и отталкивают её ещё дальше, чем она уже есть.              — Она не вернется, — пробормотал Арктурус. — Она самая упрямая из нас.              — Но ты можешь попытаться, — сказал Гарри. — Она может не вернуться, но это не значит, что ты не можешь присматривать за ней на расстоянии и даже позволить её матери попытаться загладить свою вину. У Друэллы есть внучка, которую она обожала бы, но она не пойдет против тебя или своего мужа, чтобы увидеться с ней. Дай ей свое благословение на это и сделай хотя бы какой-то жест, чтобы Андромеда могла ходить по улицам, не подвергаясь преследованиям. Я окажу тебе любую поддержку.              — Как и я, — заверил Карлус патриарху Блэков, вступая в разговор. — Может, она и не вернется, старый друг, но она заслуживает того, чтобы жить спокойно.              Арктурус кивнул и раздраженно хмыкнул.              — Либо я стал мягким на старости лет, либо вы, ублюдки, просто самые убедительные ублюдки из всех, кого я встречал.              Карлус усмехнулся.              — Да ладно тебе, старый козел. Давай вернемся в дом и насладимся остатками нашего обеда.              Арктурус покачал головой, но позволил увести себя обратно в дом.              — Знаешь, ты всегда можешь посетить место, где похоронены твои предки, — предложил Карлус Гарри. — Я знаю, что это не вернет их обратно, но, возможно, поможет дать тебе какое-то завершение.              Гарри почувствовал, как его сердце затрепетало, когда в памяти всплыла его последняя встреча с фигурой в мантии.              — Ты знаешь, где они похоронены? — спросил он, почувствовав внезапную сухость во рту.              — Конечно, они похоронены в Годриковой впадине, на том же кладбище, где покоятся Поттеры.              Упоминание о том, где похоронены его родители, лишь напомнило ему, что он никогда не посещал их могилы. Он хотел бы, но знал, что это одно из мест, за которыми Волдеморт постоянно наблюдал. Он не хотел допустить, чтобы тот совершил для себя нечто поэтическое, убив его в том самом месте, где их судьбы впервые переплелись.              — Я буду иметь это в виду, — ответил Гарри, когда они дошли до парадной двери и вошли в дом.              — С нами всё в порядке, — без обиняков заверил Арктурус, снова усаживаясь в кресло.              Дорея удовлетворенно кивнула. А вот Сигнус и Друэлла, похоже, не были убеждены.              — Ты с…              — Я сказал, что чёрт возьми, всё в порядке! — огрызнулся Арктурус, прервав сына.              Мелания положила руку на мужа и бросила на него взгляд, полный отчаяния.              — Арктурус, — сказала она.              — Прости, — пробормотал он. — Все в порядке. У нас были разногласия, но они разрешились.              Гарри кивнул, и Нарцисса сжала его ногу под столом.              — Знаете, несмотря на ваши разногласия, вы очень похожи, — заметила Дорея.              — Мы не похожи, — в один голос возразили Гарри и Арктурус, вызвав приступ смеха у остальных.              — Она сделала это нарочно, — проворчал Гарри.              — Ха! А я с ней рос. Малышка Дори была гораздо хуже, — ответил Арктурус.              — Ты больше не будешь меня так называть, — твердо сказала Дорея. — Если только ты не хочешь, чтобы я поделилась с тобой маминым прозвищем?              — О, я должен это услышать, — усмехнулся Карлус.              — Ты ничего не скажешь, — горячо возразил Арктурус сестре, его уши слегка покраснели от смущения.              — Тогда ты извинишься.              — Ладно, извини, что назвал тебя малышкой Дори, — проворчал он. — Довольна?              Дорея кивнула и отпила глоток чая, довольная тем, что осталась в выигрыше.              — Вы двое просто безумцы, если хотите связать себя с кем-то из них, — фыркнул Арктурус, глядя на Гарри и Карлуса. — Безумие Блэков — это не то, что вы думаете. Все гораздо хуже. Наши женщины полны нахальства и непокорности. Наслаждайся остатком спокойной жизни, Певерелл, — закончил он, поднимая бокал в сторону Гарри.              — По крайней мере, ты предупрежден, — пробормотал Карлус. — Я этого не понял.              — Мне нужно было, чтобы кто-то забрал её от меня, — объяснил Арктурус, указывая на сестру, которая подняла бровь в его сторону. — Ты так хотел это сделать. Кто я такой, чтобы отказать тебе?              — Может, мне нужно ещё раз посмотреть контракт, — весело прокомментировал Гарри.              — Слишком поздно, он уже подписан, — напомнил ему Арктурус. — Теперь ты с ней застрял.              Гарри рассмеялся, хотя чувствовал, как взгляд сидящей рядом с ним блондини взглядом прожигает ему голову.              — Что ж, я мог бы сделать для себя гораздо хуже.              Нарцисса улыбнулась, хотя ей было далеко не до веселья. Она будет смеяться последней; так было всегда. Её остроумие было таким же острым, как язык ее деда. Это была одна из тех вещей, которыми Гарри восхищался. Её сухое чувство юмора не переставало его веселить.              — Хорошо, — объявил Арктурус, положив конец легкомысленному общению. — Обсудив это с Певереллом, мы будем действовать следующим образом.              Сидящие за столом ждали, когда он заговорит, каждый из них по своим причинам.              — Несмотря на то, что сделала Андромеда, в ней всё ещё течет наша кровь. Я разберусь с теми идиотами, которые считают, что могут позволять себе вольности, — заявил Арктурус. — Может, она и не захочет возвращаться, но она уже достаточно настрадалась. Это мое решение.              Мелания положительно оценила мужа и поцеловала его в щеку.              — Друэлла, если хочешь, я благословляю тебя связаться с ней и начать налаживать ваши отношения. Наша семья уменьшается, и я не буду участвовать в её распаде.              — Спасибо, — ответила женщина, ее глаза заблестели от облегчения, которое она почувствовала.              — Мне плевать, что делают остальные, но я хотел бы спокойно закончить свой обед, — проворчал Арктурус, накладывая себе сэндвич.              Гарри и так уважал Арктуруса Блэка, но после нескольких слов, сказанных им, он значительно поднялся в его глазах. Он принадлежал к другому поколению, и его взгляды были в лучшем случае сомнительными. Тем не менее, он старался поступить правильно по отношению к своей семье, и Гарри не мог требовать от него большего.             

══════ஜ▲ஜ══════

      Абраксас потягивал виски, и заворчал, когда защитные оповестили его о прибытии домой Люциуса. Проигрыш Певереллу в борьбе за младшую сестру Блэков был довольно сильным ударом, но Люциус, похоже, переживал это хуже, чем он сам. По большей части он оставался в своей комнате, выходя только тогда, когда его звал новый хозяин.              Абраксас не был дураком. Он видел, что происходит вокруг. На горизонте замаячила война, и он понял, что ему уже всё равно.              Его единственный сын, вопреки его желанию, связался с человеком, который верил, что сможет свергнуть британское правительство.              — Идиот, — пробормотал он.              Не то чтобы Абраксас не восхищался честолюбием. Однако это граничило с безумием. В этом конфликте не будет победителей, только ненужные смерти.              Он пытался запретить Люциусу ввязываться в это, но безрезультатно. Люциус был слишком молод и глуп, чтобы понять, к чему это приведет, и это было бы во вред семье Малфой.              Что бы ни случилось, Малфои будут опозорены и презираемы остальной частью магической Британии, а репутация, которую создавали предки Абраксаса, будет разрушена.              Он снова поднял бокал к губам, зарычал, поняв, что тот пуст, и швырнул его в стену, где тот разбился вдребезги.              Проводя рукой по волосам, он не мог отделаться от ощущения, что всё, ради чего он работал, рушится вокруг него. Наследник больше не слушал его, назревала война, и не было никаких перспектив, что его семья спокойно продолжила существовать.              Ему нужно было найти Люциусу жену. Это была единственная проблема, которую можно было решить, но кого?              Взвесив варианты, он фыркнул. Ни одна из имеющихся женщин не была достойна его сына, стать следующей леди Малфой.              Тем не менее, одна из них должна была подойти.              В конце концов, с учетом того, насколько мрачным представлялось будущее, лучшее, на что он мог надеяться, — это то, что Люциус произведет на свет наследника, прежде чем всё рассыплется в прах.             

══════ஜ▲ஜ══════

             — Сегодня та самая ночь, друзья мои, — прошептал Темный Лорд, окидывая взглядом каждого последователя, которого он считал самым верным, своим внутренним кругом. — Они игнорировали наши действия, просто убирали хаос, который мы оставили после себя. После сегодняшней ночи они больше не смогут так поступать, они больше не смогут игнорировать нас. Настало время выступить, доказать, что именно мы стоим на голову выше остальных.              Его последователи кивнули, как преданные псы.              — Белла, ты пойдешь со своей группой. Остальные последуют за тобой.              — А что насчет вас, милорд? Вы присоединитесь к нам?              Волдеморт кивнул.              — Я буду наблюдать за нашими союзниками и направлять их, — объяснил он. — Дементоры голодны. Кто мы такие, чтобы лишать их пищи?              — А как же оборотни? — спросил мужской голос.              — Сейчас не полнолуние. Это не станет проблемой еще долгое время, но сейчас они уязвимы. Сегодня вечером они останутся, — пояснил Темный Лорд. — А теперь приготовьтесь. Мы выступаем с заходом солнца.             

══════ஜ▲ஜ══════

             Сидеть среди профессоров Хогвартса — это было нечто нереальное, о чем он даже не задумывался. Хогвартс всегда был для Гарри убежищем вдали от Дурслей, а затем и от Волдеморта, хотя последнее было весьма относительным. Сколько бы Дамблдор ни провозглашал замок безопасным, Том всегда находил способ добраться до него изнутри. Тем не менее, он предпочел бы иметь дело с Темным Лордом, чем с своими родственниками.              Он был на своем первом собрании сотрудников, о существовании которого не знал, но должен был. Это была одна из тех вещей в его обучении, о которых он не задумывался.              — Я благодарю вас всех за то, что вы присоединились к нам сегодня, — начал Дамблдор с пером в руках и стопкой пергаментов на столе перед ним.              Было довольно странно видеть этого человека в его официальном качестве. Его общение с этим человеком всегда носило скорее неформальный характер. Даже когда он выступал в роли директора, он никогда не давал о себе знать. Возможно, именно это и помогало ему так хорошо справляться с работой?              Дамблдор умел обезоруживать людей, его доброжелательность и теплый тон редко менялись.              — Конечно, добро пожаловать и профессору Певереллу. Его назначение было довольно неожиданным, и мы не успели официально поприветствовать его всей группой.              Гарри ответил на улыбки и взмахи рук кивком признательности. Большинство лиц здесь были незнакомы. Конечно, он знал Слизнорта, Флитвика, Спраут и МакГонагалл, но не остальных.              — Начнем с вас, профессор Певерелл. Что вы думаете по этому поводу? — спросил Дамблдор.              — Что касается защиты, то значительное число студентов сильно отстают от того уровня, на котором они должны быть. Я могу лишь предположить, что это связано с регулярной сменой преподавателей. Тем не менее, я упорно работаю с пятым и седьмым курсами, чтобы они были готовы к сдаче СОВ и ТРИТОН в конце года. Их успеваемость на хорошем уровне, и все они должны получить проходные оценки.              Дамблдор одарил его яркой улыбкой, а затем отчеркнул пером.              — Отлично, — объявил он. — Есть ли какие-нибудь причины для беспокойства?              — Только один студент заставил меня задуматься. Северус Снейп, — сказал Гарри.              — Северус? — недоверчиво переспросил Слизнорт. — Признаю, он немного грубоват, но он отличный ученик, когда не ввязывается в разборки с гриффиндорцами на своем курсе.              — Это так, — согласился Гарри, — но он также довольно опытный легилимент и окклюмент. Я уже обсуждал с ним ответственность за изучение такой магии, но вы все должны быть в курсе.              — Действительно, — нахмурившись, ответил Дамблдор. — Он может попасть в беду, если будет злоупотреблять этим. Спасибо, что обратили на это наше внимание. Я полагаю, он…              — Пытался, да, — ответил Гарри, — но я предупредил его об опасности погружения в разум незнакомца и о возможных последствиях. Не думаю, что он повторит попытку.              — Я тоже так думаю, — вздохнул Дамблдор, делая еще несколько заметок.              — Минерва, тебе есть что сказать?              — Гриффиндор был довольно сдержанным, — объяснила мастер трансфигурации. — Обычная четверка ведет себя хорошо, хотя я подозреваю, что это только потому, что я сказала им, что не позволю профессору Певереллу провести его встречу по квиддичу, если они не будут вести себя хорошо. Могу только представить, что они устроят, когда это уже не будет на них давить.              Дамблдор с усмешкой кивнул.              — Филиус?              — Нечего сообщить, кроме того, что рейвенкловцы счастливы, что у них есть, как они говорят, компетентный профессор защиты. Вы творите чудеса со студентами, лорд Певерелл, и они благодарны, что вы у них есть.              Гарри отвесил ему почтительный поклон.              Флитвик всегда был одним из его любимых профессоров. На занятиях по чарам трудно было не наслаждаться его заразительной радостью.              — Помона?              — Хаффлпаффцы довольны, судя по тому, что я видел. Пятый и седьмой курсы немного нервничают, но справляются.              — Рад это слышать, — ответил Дамблдор, прежде чем переключить внимание на Слизнорта.              Тот опустился на свое место и покачал головой.              — Разговоры о Темном Лорде становятся все чаще, как и его поддержка, — вздохнул он. — Не проходит и дня, чтобы в гостиной не было каких-то неприятностей, хотя они и пытаются это скрыть. Джагсон, Макнейр, Селвин и Кэрроу находятся в самом центре событий, но никто не говорит об этом открыто. Боюсь, что как только они покинут эти стены, они пойдут к нему.              Дамблдор кивнул.              — Следи за ними, Гораций, как можно лучше…              Его слова были прерваны появлением светящегося, бесплотного патронуса йоркширского терьера.              — Альбус, ты должен добраться до деревни, на нее напали. Мы с Фабианом задержим их, сколько сможем, но поторопись!              Гарри тут же вскочил на ноги.              — Они близко к школе, — быстро сказал Дамблдор. — Студенты должны быть на первом месте, помните.              — Тогда делайте все, что нужно, — призвал Гарри, — я доберусь до деревни и помогу. Пошлите за остальными членами Ордена и аврорами.              — Мы догоним, — воскликнула МакГонагалл, когда Гарри проскочил в дверь и направился к выходу.              — Профессор, что происходит? — спросила Лили, очевидно, отправившаяся на обход старост.              — Не о чем беспокоиться, просто проследите, чтобы все остались в своих гостиных, — проинструктировал он, не сбавляя шага.              За считанные мгновения он добрался до ворот, ведущих за пределы территории, и проскользнул через них, как только они закрылись. Дамблдор как раз вовремя поднял защиту замка, но Гарри не стал задумываться об этом.              Впереди виднелись мигающие огни, а вдалеке слышались крики. Вспомнив о подвале под «Сладким Королевством», который он не раз использовал во время своих несанкционированных вылазок из замка на третьем курсе, он с хлопком исчез.             

══════ஜ▲ஜ══════

             — Молодец, Гид, — сказал Фабиан, когда еще один незваный гость в маске упал после движения палочки его близнеца.              То, что, как он надеялся, будет тихим вечерним посиделками с братом, внезапно превратилось в бешеный бросок к выходу или поиску выгодной позиции для защиты.              Гидеон и Фабиан всегда хорошо работали вместе, и пока никто из нападавших не смог переступить порог «Трех метл». Можно было только догадываться, откуда они взялись, но они были здесь, и рыжеволосые взяли на себя обязанность защищать паб.              Здесь были семьи, и, кроме того, здесь хранился их любимый эль. Конечно, они не позволили бы этим трусам бесчинствовать везде, где бы те ни появились, но у них было больше причин защищать тех, кто находился внутри.              Дети здесь были примерно того же возраста, что и их маленькие племянники. Уже одно это побуждало их к действию.              — Осторожно, Фаб! — предупредил Гидеон, заметив справа от себя человека, пытавшегося забраться через открытое окно.              — Спасибо, — с благодарностью сказал Фабиан, оглядываясь через плечо, чтобы посмотреть, как идет процесс эвакуации.              Он был медленным. Возведенные антиаппарационные чары не позволяли покинуть деревушку простым путем. По счастливой случайности в пабе оказался работник Департамента магического транспорта, который пытался починить вышедший из строя камин.              — Как у нас дела? — спросил Фабиан у небритого мужчины.              — Я пытаюсь, — поспешно ответил тот.              Фабиан кивнул и вернулся к своему наблюдению. Не стоит подвергать его ещё большему давлению.              Гидеон замолчал, выражение его лица говорило о том, что он в замешательстве.              — Холодно, — прошептал он.              Без предупреждения стало жутко тихо, и Фабиан тоже почувствовал холод, пронизывающий до костей.              — Этого не может быть, — пробормотал он. — Дементоры!              Его брат повалился вперед, его палочка грохнулась на пол, став жертвой эффекта дементоров. Фабиан тоже почувствовал, что слабеет, но это длилось лишь мгновение.              Откуда-то из деревни донесся свистящий звук, и отголосок разрушения защитных чар накрыл его, мгновенно отрезвив обоих.              — Альбус, — прошептал Гидеон.              Снова воцарилась тишина, и, хотя холод стражей Азкабана остался, теперь он был терпимым. Братья и остальные, затаив дыхание, ждали, чтобы увидеть, что произойдет дальше. Всё произошло наступило без предупреждения: звук хлопающих крыльев и сопровождающие их карканье.              — СМЕРТЬ! СМЕРТЬ! СМЕРТЬ!              Слова раздавались отовсюду пока не перешли в шёпот, как будто вороны говорили им в уши.              Фабиан поспешил к одному из окон и выглянул наружу, его глаза расширились от удивления.              Улицы Хогсмида были охвачены пламенем, а разрушения, не забудет никто из тех, кто был свидетелем опустошения. Валялись тела, некоторые, несомненно, принадлежали нападавшим, но гораздо больше было жителей и приезжих. Однако его взгляд был прикован не к разрушениям, а к одинокой фигуре, идущей навстречу большой группе молчаливых людей в черных масках.              — Чёрт возьми, это Певерелл, — прошептал Фабиан, вздрогнув от очередной волны холода, заморозившей его до глубины души. — Мерлин, да там, наверное, каждый дементор из Азкабана, — прищурившись добавил он, чтобы разглядеть едва различимые существа, парящие в вечернем небе.              — Давай, Фаб, пошли, — сказал Гидеон. — Мы можем обойти их и помочь ему, пока не придут остальные.              Фабиан нервно кивнул и последовал за братом.              Все, чего он хотел, — это спокойно выпить.             

══════ஜ▲ஜ══════

      Гарри не учел наличие антиаппарационных чар, что было ошибкой с его стороны, но у них был один недостаток: они были предназначены для того, чтобы удерживать людей внутри, а не снаружи. К счастью, Дамблдор научил его, что делать в таких случаях, а годы, проведенные в бегах, дали ему более чем достаточно практики, когда он оказывался загнанным в угол похитителями или Пожирателями смерти, которые пытались применить ту же тактику.              К их несчастью, он стал исключительно хорош в создании брешей в защитах и полном разрушении более простых защитных чар. Старшая палочка помогала, теперь она была как бы частью его самого.              Эта защита, как и всё предыдущие, не выдержала, когда он пролетел сквозь нее, и разрушилась с неприятным свистом.              Он не собирался таким образом заявлять о себе, но теперь уже поздно, и ничего не поделаешь.              Странно, но казалось, что с его появлением в поселке прекратилась всякая активность, а с улицы доносился запах дыма и другие неприятные запахи. Он не знал, чего ожидать, когда выйдет, но не надеялся на что-то хорошее.              Он остановился, собираясь сделать первый шаг по лестнице, и тут его охватил знакомый холод, хотя он был не таким гнетущим, как он помнил.              — Дементоры, — пробормотал он.              Он не боялся их. В тринадцать лет он отбил десятки, может быть сотни дементоров, спасая себя и своего крестного отца. Для него они были не более чем старым неудобством. Даже Волдеморт, которого он видел восставшим из котла в ночь третьего задания, перестал посылать их за ним, когда он снова и снова доказывал их неэффективность.              — Вперёд, Олин, — приказал он, входя в зону видимости Пожирателей Смерти.              С нехарактерно мягким карканьем ворон взмыл в небо, и по взмаху палочки Гарри за ним последовала целая стая. Вскоре после этого раздалось громкое карканье, и зачарованные птицы последовали примеру Олина.              — СМЕРТЬ! СМЕРТЬ! СМЕРТЬ! — раздались в тишине, и Гарри закрыл глаза, сосредоточившись на связи со своим фамильяром.              — Смерть, — прошептал он.              Вскоре среди зданий и деревьев послышался жуткий шепот.              Гарри обычно не любил что-то подобное, но его прибытие не остался незамеченным, и он только выиграет, сделав всё незабываемым.              Когда он вышел на улицы, усеянные трупами и обломками, карканье воронов продолжилось, а сердце сжалось. Это напомнило ему о том, откуда он, о насилии, смерти и о том, на что способны Волдеморт и его последователи.              Не то чтобы он нуждался в напоминаниях. Лица тех, о ком он заботился, были выжжены в его памяти, тех, с кем он жил, смеялся и гордился тем, что называл их своими друзьями. Их похитили эти самые люди, и, будь их воля, они сделали бы это снова и снова.              — Это Певерелл, — сказал один из многочисленных пожирателей, когда Гарри приблизился.              — Что ж, я ожидал гораздо большего сопротивления и уж точно не вашего появления, лорд Певерелл, — проговорил Волдеморт, стоя посреди своих последователей и с любопытством разглядывал Гарри.              — Полагаю, на данный момент мне придется это сделать, — ответил Гарри.              «Смерть… смерть… смерть… смерть…»              Шепот повторился, и последователи Темного Лорда настороженно переглянулись.              — Это не обязательно должна быть твоя битва, Певерелл, — дипломатично сказал Волдеморт. — Всё, что тебе нужно сделать, — это преодолеть расстояние между нами и упасть передо мной на колени.              Гарри покачал головой.              — Этого не произойдет, — ответил он, — но я дам тебе и твоим трусам в масках один шанс уйти.              Волдеморт посмотрел на него с чем-то сродни удивлению и любопытству.              — Ты не боишься нас, — задумчиво проговорил он. — Глупец. Эти люди, стоящие по обе стороны от меня, не трусы…              — Тогда почему они не показывают своих лиц? — ответил Гарри. — Трусы прячутся за масками и нападают ночью. Разве не вы недавно нападали только на беззащитных магглов? Очень смело с вашей стороны.              — Позвольте мне показать ему ошибочность его мыслей, милорд, — проговорил один из последователей.              — Видишь, Певерелл, мои Пожиратели смерти тебя не боятся, — заметил Волдеморт, и уголки его губ тронула ухмылка.              Гарри от души рассмеялся. Давненько он не слышал, чтобы кто-то произносил имя последователей Волдеморта.              — Смерть — это не то, что можно пожрать, — ответил он. — Смерть — это единственное что вечно.              «Смерть… смерть… смерть… смерть…»              — Это не обязательно так, — пренебрежительно отмахнулся Волдеморт, обшаривая взглядом окружающие деревья в поисках источника шепота.              — Тогда это ты дурак, — усмехнулся Гарри. — Смерть всегда возьмет своё.              Глаза Тёмного Лорда вспыхнули от его слов, и все признаки веселья, проступившие на бледных чертах лица его противника, померкли.              — ХВАТИТ! — яростно прорычал Волдеморт, глядя на Гарри. — Твоя глупость, похоже, не знает границ, но не бойся, Певерелл. Позвольте мне показать тебе силу, которой я обладаю. Полагаю, ты уже знаком с стражами Азкабана.              Улыбка Тёмного Лорда вернулась в полном объёме, когда он поднял руки, и дементоры над ним с визгом начали спускаться на Гарри, который остался непоколебим.              Ни один из них не приблизился к нему ближе, чем на несколько ярдов, после чего они резко развернулись и с болезненным криком снова взмыли в небо.              — Невозможно! — с недоверием заявил Волдеморт, и вид невредимого Гарри, стоявшего перед ним, поверг Темного Лорда в шок.              — Даже существа, считающиеся бессмертными, бегут от смерти, — спокойно ответил Гарри, чувствуя облегчение от того, что его бездействие оказалось правильным.              Ему было интересно поведение дементоров с тех пор, как он оказался в Азкабане, и последующий разговор с замаскированной фигурой натолкнул его на мысль, что они владеют магией, подобной его собственной. Они либо боялись его, либо не жаждали его души.              Какой бы ни была причина, теперь у него стало на одно препятствие меньше.              Пожиратели смерти перешептывались между собой, внезапно встревоженные появлением Гарри. Даже в присутствии Волдеморта они, казалось, не желали вступать с ним в бой.              Гарри, однако, знал, что должен воспользоваться предоставленным ему преимуществом. Ведь оно будет недолгим. Поэтому он начал действовать, надеясь, что Орден и авроры скоро прибудут.              Лишь взмахнув палочкой, он услышал хлопанье крыльев, и вороны, взлетели с насиженных мест, и снова закаркали.              — СМЕРТЬ! СМЕРТЬ! СМЕРТЬ! — раздавалось от них.              — ЩИТЫ! — крикнул Волдеморт, воздвигая свой.              Большинство Пожирателей смерти быстро сообразили, и Гарри оставалось только наблюдать, как несколько щитов были наколдованы, а его птицы начали взрываться. Однако не все были избавлены от ужасной смерти.              Крики умирающих мужчин и женщин стали разноситься по воздуху: те, кто не успел вовремя прикрыться щитом, пали жертвой его атаки.              Гарри не остался безучастным. Не желая оказаться под ударом множества палочек, когда враги соберутся с духом, он повернулся и исчез на месте, наблюдая с новой точки обзора, как его вороны продолжают свою работу.              — ТРУС! — прорычал Волдеморт, когда последние птицы Гарри исчезли, и Темный Лорд увидел, что Гарри больше не стоит перед ним и его последователями.              — Трус, говоришь, — прошептал Гарри, и его голос раздался по всей деревне. — Ты превосходишь меня числом, а трус — я. Возможно, тебе стоит взглянуть на себя со стороны.              — Я НЕ ТРУС! — ответил он.              — Посмотрим, — прошептал Гарри.              — Авроры! — крикнул один из Пожирателей смерти.              В считанные секунды улицы Хогсмида превратились в настоящее поле боя: прибывшие авроры не замедлили вступить в бой и попытаться задержать Темного Лорда и его последователей.              Гарри покачал головой.              Это было глупо, когда люди в черных мантиях и белых масках поспешили начать убивать тех, кто был в красном. Смерть без нужды была в изобилии, и фигуре в плаще предстояла напряженная ночь.              — СМЕРТЬ! — каркнул Олин, приземлившись на плечо Гарри.              — Да, старый друг, — подтвердил Гарри. — Действительно, смерть.              Оставалось только помочь, и он снова исчез, зная, что это только начало сражения.             

══════ஜ▲ஜ══════

      — Черт возьми, ты это видел? — прошептал Фабиан.              Гидеон кивнул.              — Певерелл силён, — ответил он. — Почему дементоры его боятся?              — Перестань, Гид. Ты слышал те же истории, что и я.              Гидеон покачал головой.              — И как часто ты можешь верить на слово пьяному идиоту в пабе? — ответил он.              — Теперь я буду внимательнее, — заявил Фабиан. — Ты сам видел, Певерелл даже не шелохнулся, а они его избегали.              — Странный он парень.              — Но я бы предпочел, чтобы он был на нашей стороне.              — Верно, — согласился Гидеон. — Итак, будем ждать Альбуса или поможем аврорам?              — Отличный вопрос, — признал Фабиан, направляя палочку в убегающего Пожирателя смерти, но заклинание не попало в цель, так как фигура в халате увернулась. — Проклятье, — выругался он.              — Выживем — выпивка за мой счёт, — фыркнул Гидеон. — Давай, брат, посмотрим, не сможем ли мы завалить еще парочку этих ублюдков.             

══════ஜ▲ஜ══════

             В итоге Альбус, аппарировав в Хогсмид, оказался на месте хаоса. К его облегчению авроры уже были здесь, как и большинство членов Ордена Феникса. В нескольких шагах от него Гидеон и Фабиан Прюэтт работали в тандеме, как всегда, в одиночку отбиваясь от полудюжины фигур в мантиях.              Рядом с тем, что осталось от «Мадам Паддифут», стояли Эдгар и Амелия Боунс с Аластором Муди, которые вели своё сражение с последователями Темного Лорда, которые, судя по всему, были не из простых.              Однако Альбус смотрел только на одного.              Его бывший ученик стоял у совиной почты в конце улицы и без разбора убивал авроров, пытавшихся его атаковать.              Их усилия были напрасны, и, хотя каждый из них был тяжело ранен, они продолжали пытаться.              Не в силах смириться с такой резней, Альбус понял, что должен что-то предпринять. Он не питал иллюзий по поводу того, что Том стал очень сильным волшебником, но он был, пожалуй, единственным человеком, способным ему что-то противопоставить.              Мрачно кивнув, он исчез и появился на безопасном расстоянии, успев вовремя перехватить неприятное гниющее проклятие, направленное на беспомощного аврора.              — Я думал, ты будешь дрожать от страха в своей школе после нашей последней встречи, старик, — прокомментировал Том.              — Ты был неправ, — приготовившись ответил Дамблдор.              — Ты не сможешь надеяться победить меня, директор, — самодовольно заявил Темный Лорд.              — Возможно, — согласился Дамблдор, — но мы не узнаем, пока я не попробую.              Волдеморт кивнул, направив свою палочку на бывшего учителя, и они начали очередную дуэль.             

══════ஜ▲ஜ══════

             Они рассыпались перед ним, мужчины и женщины в мантиях и масках, атаковали заклинаниями через плечо, попросту убегали. Гарри просто отбивался от них, пробираясь через деревню и помогал членам Ордена и аврорам, которые, похоже, столкнулись с трудностями в своих попытках задержать Пожирателей смерти.              Пока что они терпели неудачу. Все, кто оказывался оглушенным или связанным, освобождались своими товарищами и снова вступали в бой.              Единственным, кто, по мнению Гарри, не придерживался такого подхода, был Аластор Муди, который, как всегда, сражался так же, как ему отвечали. Он определенно не был приверженцем правил, которые якобы связывали его.              Видя это, Пожиратели смерти стали избегать и его, предпочитая атаковать тех, кто не использовал заклинания столь свободно.              Когда он приблизился к концу центральной улицы, то увидел знакомую белую бороду, где Дамблдор и Волдеморт сцепились в схватке, в которую, похоже, никто не хотел ввязываться. Этих двоих обменивались заклинаниями и магией, о которой многие могли только мечтать.              Гарри не разделял этого нежелания с другими.              С рычанием и надеждой покончить со своим заклятым врагом он направился к паре, и его глаза расширились, когда Дамблдор был отправлен в полет без своей палочки.              — AVADA KEDAVRA! — торжествующе проревел Волдеморт, но тут же осекся: огненная вспышка перехватила его заклинание, превратив Фоукса в кучку пепла на земле между Тёмным Лордом и директором школы.              Не выдержав, Волдеморт снова поднял палочку, и Гарри послал в сторону упавшего директора изгоняющие чары, убрав его с пути тошнотворного зелёного заклинания.              — Певерелл! — прорычал Темный Лорд. — Ты стал довольно раздражающим.              Гарри ничего не сказал. Между ними не было необходимости обмениваться словами.              Взмахнув палочкой, Гарри послал две огненные косы по обе стороны от Волдеморта, который пригнулся, чтобы уклониться от них, и его глаза вычислили, когда его заклинания столкнулись, разлетевшись на искры и подпалив его мантию.              Огонь был потушен одним лишь взмахом палочки, а его глаза сузились от гнева, багровый цвет стал слишком ярким в темноте ночи.              В ответ он произнес проклятие, за которым последовала целая серия проклятий, кипящих кровью, пробивающих и разрывающих кости, от которых Гарри уклонялся или отмахивался.              Для него эти заклинания не были чем-то новым. В последние годы он уже привык к ним, хотя Волдеморт был гораздо быстрее, чем кто-либо из его последователей.              Заклинания продолжали лететь с огромной скоростью, и ему с трудом удавалось отклоняться или уходить в сторону. Время от времени ему приходилось прикрываться щитом, чего он очень не любил делать.              Однако долго обороняться ему не удавалось. Волдеморт очень полагался на то, что ему удастся удивить противника объёмной и непонятной магией, от которой не так-то просто защититься. Дамблдор в прошлом вбил это ему в голову, и Гарри не собирался пренебрегать советом человека, который сражался с Темным Лордом больше, чем кто-либо другой.              Людям редко удавалось совершить нечто подобное и выживать.              В ответ на это он обрушил на Волдеморта шквал своих заклинаний, заставая его врасплох, так как Том, очевидно, был уверен в своей тактике.              Было что-то весьма приятное в том, чтобы заставить человека, причинившего ему столько страданий, прикрыться щитом и даже броситься на землю, чтобы избежать заклинания, которого он не знал.              Удовлетворение Гарри было кратковременным.              Не желая оставаться в стороне, Волдеморт выпустил поток огня, пытаясь вернуть себе самообладание.              Это сработало. Гарри был вынужден отказаться от атаки, пытаясь справиться с надвигающимся пламенем, а то, как отреагировала земля под ним подсказало ему, что это не обычный огонь.              Приложив немалые усилия, он сумел подавить его, но тут ему пришлось уворачиваться, так как Волдеморт возобновил свой натиск, обрушивая на него заклинание за заклинанием, от которых Гарри с трудом мог защититься, не говоря уже о том, чтобы нанести какой-либо удар.              Всё заклинания, которые ему удавалось применить, легко отбивались, и быстро становилось ясно, что он проигрывал. Волдеморт едва дышал, но Гарри и сам чувствовал, как на него наваливается усталость.              Если он не предпримет что-нибудь быстро, то вскоре окажется на грани поражения.              Внезапное ощущение, что с его палочкой что-то происходит, охватило его, как во время нападения на свадьбе Билла и Флёр. Гарри мог только смотреть, как знакомая бесплотная фигура вырвалась из кончика его палочки и устремилась к потрясенному Волдеморту, чей щит ничего не смог сделать, чтобы предотвратить атаку.              Замаскированное существо из его снов, хотя и не чёрное, послало Волдеморта в полёт, пробив стену совиной почты. Звук бьющегося стекла и крошащихся кирпичей привёл к остановке битвы, и авроры, Пожиратели смерти и члены Ордена в ужасе смотрели на то, чему они были свидетелями.              — Смерть… смерть… смерть… — раздался шёпот, и последователи Тёмного Лорда начали исчезать, активируя свои порт-ключи при виде того, как их лорд проигрывает.              Гарри уставился на фигуру, которая отвесила ему поклон, а затем рассеялась в облаке белого тумана, который вошел в его палочку.              — Проверьте здание, — приказал Муди группе авроров. — Я хочу, чтобы его арестовали и заковали с помощью всех заклинаний, которые вы можете придумать.              Авроры начали прочесывать остатки здания, и к Гарри подошел хромой, но улыбающийся Дамблдор, держащий в руках крошечную лысую птичку.              — Спасибо, лорд Певерелл, — с благодарностью произнес мужчина. — Если бы не ваше вмешательство, боюсь, я, как и многие другие, умер.              Гарри кивнул, глядя на окружающие его разрушения, тела авроров и все еще горящие здания.              — Его здесь нет, — сказал один из ищущих авроров. — Он исчез.              Гарри рванулся вперёд, раздвигая обломки своей палочкой, пока не осталось ни одного места, где можно было бы спрятать тело. Остались лишь несколько обгоревших кусков мантии, в которую был одет Волдеморт, и след от ожога на месте его падения.              Гарри глубоко вздохнул и покачал головой.              Он должен был догадаться, что это будет не так просто.              — Что там, Певерелл? — прорычал Муди, подойдя к нему.              — Было бы лучше, если бы он умер, — ответил он.              Муди кивнул.              — Да, парень, но ты хорошо сражался. Ты заслужил уважение многих крутых ублюдков, собравшихся здесь сегодня. Держи голову высоко, сынок. Никто из нас не смог бы сделать то, что сделал ты.              Крепко хлопнув Гарри по плечу, Муди удалился, а юноша выдохнул.              Он был измотан своими усилиями и хотел только одного — вернуться домой. Появление министра Багнолд отбросило всё мысли о отдыхе.              После негромкого разговора с Муди она подошла к нему и Дамблдору с озабоченным выражением лица.              — Утром я созову экстренное собрание Визенгамота. Я бы хотела, чтобы вы оба присутствовали на нем. Не волнуйтесь, лорд Певерелл. Из того немногого, что я знаю, мы потеряли бы гораздо больше без вашей помощи.              Гарри кивнул.              — Пришло время оставить все обиды в прошлом. Сегодняшняя ночь доказала, что эта угроза превосходит всё, с чем мы сталкивались до этого. Я хотела бы надеяться, что могу рассчитывать на вашу поддержку в предстоящих сражениях.              Гарри ничего не ответил, когда женщина удалилась.              Её слова были произнесены как и ожидалось от истинного политика, хотя и не были пустыми. Она была глубоко опечалена, но для Гарри это ничего не меняло. Она потеряла все доверие, которое могла завоевать своими предыдущими действиями. При необходимости он будет сотрудничать с ней, но никогда не станет считать Миллисент Багнолд союзником.              — Сколько человек погибло? — спросил Гарри у директора.              — Двенадцать авроров и тридцать три гражданских лица, — печально подтвердил Дамблдор. — Все павшие последователи Темного Лорда были сожжены своими товарищами.              — Значит ничего не изменилось, — вздохнул Гарри. — У нас нет ни пленных, ни тел для опознания, ни Темного Лорда.              Дамблдор покачал головой.              — Напротив, боюсь, что теперь, когда война действительно началась, станет только хуже.