Whispers of a Raven

      Альбус Дамблдор поглаживал оперение своего спутника, задумчиво покусывая лимонный шербет. Горьковатое, но приторное лакомство мало чем могло развеять его опасения: Волшебная Британия менялась, и не в лучшую сторону.              Аластор держал его в курсе того, что замышляет группа чистокровных. То, что он узнал, не оставляло его равнодушным, тем более что для борьбы с угрозой, которую они представляли, почти ничего не препринималось. С каждым успешным нападением они становились все смелее и наглее. Он слышал весьма неприятные истории о последствиях, с которыми сталкивались авроры.              Он надеялся, что Миллисент отнесется к этим происшествиям более серьезно, но пока это всего лишь надежды. Он не стал притворяться, что знает, о чем она думает, но, очевидно, для неё это было не такой первостепенной задачей, как для него или у ветерана-аврора, который держал его в курсе.              Это становилось действительно тревожным, движение с каждым днем набирало все больше последователей.              Если Министерство не предпримет никаких действий в ближайшее время, придется искать другой путь, который он не хотел выбирать, но при необходимости все же выбрал бы.              Однако не только нападения занимали его мысли. С тех пор как он увидел лорда Певерелла, его не покидало любопытство, и он делал всё возможное, чтобы удовлетворить его, но безрезультатно.              Нарцисса Блэк объяснила, что мужчина был найден плавающим в Темзе и доставлен в больницу Святого Мунго.              Не было ни регистрации его рождения, ни файлов, доступных в архивах Министерства. Казалось, что он упал с неба, и все, что можно было о нем узнать, так и осталось тайной.              Странно, что прибытие, если это можно так назвать, Певерелла в страну совпал с нападениями. Был ли он как-то связан с ними?              Альбус не знал, но был полон решимости докопаться до истины. Возвращение какой-то семьи спустя почти тысячелетие было неслыханным.              Он перевел взгляд на палочку, которую выиграл около тридцати лет назад, и покачал головой.              Она больше не принадлежала ему, не работала так, как раньше, что заставило директора поверить в то, что Певерелл был тем, за кого себя выдавал. Иначе с чего бы палочка перестала работать на него, если только она не выбрала нового хозяина?              Альбус не знал. Он не разбирался в таких тонкостях и уж тем более не понимал, что создало этот артефакт. Теперь она была холодной и непреклонной, совсем не похожей на ту, которая была с ним большую часть жизни.              Вздохнув, он положил её на стол.              Пусть она больше не отвечает ему, но это не значит, что он передаст её Певереллу. Вполне возможно, что это просто совпадение, что этот человек прибыл в самую напряженную обстановку с тех пор, как Геллерт был на пике своего правления в Европе, но лучше не рисковать.              Если бы Певерелл был замешан в этом, Альбус просто передал бы ему оружие огромной силы.              Только время покажет, каковы намерения Певерелла, и если окажется, что он в сговоре с этим движением и спас леди Боунс только для того, чтобы избавиться от подозрений, Альбус узнает об этом.              Он не станет сидеть сложа руки и смотреть, как рушится Британия, пока Миллисент не признает, что над страной нависла серьезная угроза.             

══════ஜ▲ஜ══════

      Тренировочные задания, или как их там называли, не вызывали в нем чувства жажды крови или эйфории, как это казалось другим, облаченным в темные мантии и белые маски. Он не нападал на магглов с безрассудством или в бешеном шквале заклинаний, чтобы покалечить и убить, но это что-то будоражило. Возможно, именно уязвимость врагов, их беспомощность, мольбы и просьбы вызывали у него такие чувства. Он не мог быть уверен, но это возбуждало его так, как ничего прежде.              Он сморщил нос, когда до него донесся запах горящего дерева и плоти. Нет, он наслаждался не хаосом резни, не криками агонии и не пролитой кровью тех, кто был ниже его.              Дело было в силе. Здесь он был хозяином положения, и жизнь тех, кому выпало несчастье оказаться в его власти, была в его руках. Он решал, будут ли они жить или умрут, и даже как сложится их дальнейшая жизнь, если он решит позволить им первое.              Люциус вздохнул, глядя, как магл бесцельно бегает кругами перед ним, тот был травмирован настолько, что потерял всякую ясность мышления.              От одного взмаха мужчина опустился на землю, и перестал двигаться.              Дома вокруг него продолжали гореть, а его спутники — восторженно кричать. Остановить их было некому, и он ухмыльнулся, заметив дом, который еще не был объят огнем.              Металлические ворота скрипнули, когда он толкнул их, и входная дверь не оказала никакого сопротивления, когда он одним взмахом палочки сорвал её с петель.              Люциус усмехнулся.              Не имея ни чар, ни эффективного способа защиты, магглы действительно были агнцами на заклание.              — Ч-что вам нужно? — заикаясь, проговорил коренастый мужчина, когда Люциус встал в дверном проеме, чтобы определить, что и кто находится внутри.              — От вас? Ничего, — ответил тот, и взмахом палочки отправил мужчину в стену.              Две женщины, находившиеся с ним, закричали, послышался звук ломающихся костей, и мужчина с глухим стуком упал на пол.              — Не кричите, — успокаивающе сказал он, его замаскированный голос был гораздо мягче, чем обычно. — С ним все будет в порядке, пока он не будет вмешиваться.              Он чувствовал то же волнение, что и всегда, когда оказывался в подобных ситуациях: возбуждение, сила, которой он обладал, проявляющаяся таким образом, что человек никогда не поймет, если не испытает ее сам.              Ни одна из женщин не была по-настоящему привлекательной: старшая — тучная женщина лет сорока пяти или около того, с вьющимися каштановыми волосами, которые мало его привлекали. Однако выражение страха в ее глазах делало её гораздо привлекательнее, и он удовлетворенно кивнул.              Вторая выглядела примерно так же, но моложе, может быть, лет двадцати. Возможно дочь?              Он покачал головой: в последнее время его мысли были заняты блондинками, в частности одной. Мысль о том, чтобы сломать сильную женщину, чтобы она стала похожа на тех двух, что были перед ним, только еще больше разжигала желание. Хотя они не были ни блондинками, ни сильными волевыми женщинами, они могли бы послужить его цели.              Для Люциуса это не имело значения. Сейчас эти двое были лишь средством достижения цели, пока он не получит искомый приз.              Он шагнул вперед и остановился, когда мужчина застонал, и похоже, пришёл в себя.              — Люблю публику, — пробормотал он, прежде чем связать его толстыми веревками.              Мужчина некоторое время сопротивлялся, но его раны причиняли ему сильную боль, и он мог лишь беспомощно смотреть, как Люциус ослабляет пояс и медленно идет к младшей из двух женщин.              Ничто не доставит ему большего удовольствия, чем слышать мольбы и просьбы родителей, пока он удовлетворяет свои потребности.       

══════ஜ▲ஜ══════

      Ещё была ранняя ночь, но, когда авроры и команда целителей быстрого реагирования, начали привозить пациента за пациентом после последнего нападения, Нарцисса поняла, что спокойная смена подошла к концу.              Усугубляло ситуацию то, как всё это закончиться. Нарцисса не была дурой и распознала в привезённых магглов, каковыми они теперь чаще всего и являлись. Их подлатают, пока команда Министерства будет устранять повреждения, нанесённые чистокровными, а затем прибудут стиратели памяти, чтобы заставить их забыть о случившемся. Они возвращались к своей жизни, не подозревая о том, что с ними произошло.              Она не любила магглов, не понимала их, но то, чему она стала свидетелем, не давало ей покоя. Однако знала, что это было лучше, чем альтернатива. Она не могла себе представить, как жить с тем, что случилось со многими из них.              — Блэк, возьми на себя этих двоих, — приказал целитель Роллинс, жестом указывая на двух женщин.              Роллинс был целителем, отвечавшим за ночную смену. Он был пожилым джентльменом и повидал больше, чем многие из тех, кто здесь работал. Его считали непоколебимым, но даже он был встревожен увиденным: его глаза потускнели, а на лысеющей голове выступили капельки пота.              Нарцисса кивнула и подошла к двум трясущимся магглам. Старшая из них сидела рядом с младшей, обхватив ее за плечи.              — Пойдемте со мной, — мягко сказала Нарцисса, чтобы не напугать их.              Они вскочили, но безмолвно последовали за ней, причем старшая крепко прижимала к себе то, что могло быть только её дочерью.              — Мой муж? — пробормотала она, когда Нарцисса привела их в соседнюю палату для осмотра. — Он здесь.              — Значит, для него делается все возможное, — утешила Нарцисса. — А теперь мне нужно осмотреть вас обоих. Вы можете рассказать мне, что случилось?              Младшая женщина вдруг начала всхлипывать, шок от пережитого сменился эмоциональной и физической травмой.              Нарцисса уже видела такое. Она то безутешно рыдала, то злилась, что не могло не сказаться во время лечения.              — Вот, — предложила она, доставая из медицинской сумки успокаивающее снадобье. — Это поможет.              Женщина неуверенно посмотрела на содержимое, но, после подбодрения матери, проглотила его одним глотком, и через мгновение ее дыхание стало замедляться.              — Он был животным, — прошептала мать. — Он…              — Всё в порядке, — заверила ее Нарцисса, пока та пыталась выровнять дыхание. — Я думаю, вам стоит выпить ещё немного, а я прослежу, чтобы с вами всё было в порядке.              Женщина кивнула и с благодарностью приняла зелье, похоже, утешившись тем, что ее дочь заметно расслабилась.              Нарцисса наблюдала за тем, как зелье начинает действовать, и обе женщины погружаются в сон, не понимая, что происходит.              Как бы часто она это ни видела — теперь все чаще, поскольку нападения учащались — легче не становилось.              Обе были покрыты следами укусов на груди и вокруг неё, тела покрывали синяки от избиения и насилия.              Может, Нарцисса и не питала никакой любви к магглам, но такого никто не заслуживал. Тот, кто так поступил с этими женщинами, был распоследней мразью, и от того, что она знала, что её сестра общается с ними, становилось только хуже. Знала ли Белла о подобных вещах?              Нарцисса не хотела знать ответ на этот вопрос, опасаясь, что он окажется для нее непосильным. Но знала, что Белла никогда не была доброй, в ней была жестокость, с которой постоянно боролась, но никогда бы не подумала, что её старшая сестра будет с этим мириться.              Эти мысли не давали ей покоя, пока она занималась своей работой, устраняя повреждения, нанесенные женщинам, пока на них не исчезли следы того, что с ними сделали.              Удовольствия от этого было мало, но она чувствовала себя лучше, зная, что они больше не будут испытывать боли, когда проснутся, и вскоре забудут об этом.              Однако, несмотря на все ее усилия, они не найдут справедливости — ни в мире волшебников, ни в их.              Она вздохнула с облегчением, когда все было готово, и обе мирно спали — достаточно было лишь капли сонного раствора. Она понаблюдала за ними несколько мгновений, прежде чем покинуть палату.              Больше она ничего не могла сделать. Через несколько часов прибудут представители Министерства, и всё начнется сначала, когда произойдет следующее нападение.              — Они обе спят, — сообщила она Роллинсу, который лишь кивнул в ответ.              Казалось, этот бесконечный цикл начинает действовать на мужчину. Насколько Нарцисса знала его, он был магглорожденным, выросшим в их мире, поэтому все это ударило по нему сильнее, чем по другим.              Она же, никогда не бывавшая в этом мире, и была воспитана в убеждении, что магглы неполноценны, и происходящее только подтверждало это. У них не было возможности защититься от магии, они были довольно жалкими, если честно, но она не относилась к тем, кто желал им зла. Она вообще не хотела иметь ничего общего с магглами и предпочла бы, чтобы два их мира оставались разделенными.              — Нарцисса? — раздался сзади знакомый голос.              Она повернулась и с удивлением увидела Люциуса, который смотрел на нее с беспокойством.              — Я пришел поговорить с тобой и увидел всё это, — объяснил он, жестом указывая на происходящее вокруг. — Что случилось?              — Ещё одно нападение, — пренебрежительно ответила Нарцисса, гадая, что привело его сюда в столь поздний час.              — Жаль, — прокомментировал он тоном, который можно было бы с натяжкой назвать сочувственным. — Я всегда могу вернуться позже? — предложил он.              — Нет, все в порядке, — вздохнула Нарцисса, — самое страшное уже позади. Что ты хотел, Люциус?              — Извиниться, — просто ответил он. — Я несправедливо обошелся с тобой во время нашего обеда. Я не попытался узнать тебя получше и посчитал, что дала показание на суде только для того, чтобы насолить мне. Я позволил старой дружбе с человеком, которого не видел несколько лет, затуманить мои мысли, и ошибся. Я думал, что поступаю правильно по отношению к союзнику семьи, но это было сделано в ущерб тому, что я видел перед собой. Я хотел бы, чтобы вы дали мне еще один шанс стать лучше, без того чтобы над нами висело что-то неприятное. Ещё один ужин, и я больше ничего от вас не потребую.              Она была ошеломлена его словами, ведь всё ее сомнения по поводу новой встречи с ним были признаны им самим.              «Скользкие ублюдки», прозвучал в ее голове голос деда, напомнивший ей о его убеждениях по поводу того, что Люциус хотел ухаживать за ней.              Мог ли дед ошибаться на его счет? Люциус действительно выглядел и говорил искренне, и этого было более чем достаточно, чтобы она усомнилась в его оценке.              — Хорошо, — согласилась она, уже сомневаясь, что делает правильный выбор, хотя то, как загорелись его глаза при её заявлении, по крайней мере, успокоило её.              — Ты не пожалеешь, — заверил он её. — Я напишу позже и обо всем договорюсь. Мне кажется, что я и так отнял у тебя слишком много времени, прошу прощения.              Она кивнула, и он лучезарно улыбнулся, прежде чем уйти.              Нарцисса смотрела ему вслед, пытаясь разгадать его намерения.              Если он и лгал ей, то очень убедительно. Люциуса Малфоя было трудно прочитать, но она будет доверять ему, пока он не докажет обратное.              Она будет очень внимательно наблюдать за ним.             

══════ஜ▲ஜ══════

             Когда он выходил из больницы Святого Мунго, в голове снова зашумело, как в один из самых волнующих моментов в его жизни.              Прийти сюда под предлогом разговора с Блэк было гениальным решением. Он и так планировал это сделать, но изначально его побудило прийти сюда то, что он знал, что обе женщины тоже будут здесь. Почему бы не использовать первое в своих интересах?              Было что-то волнующее в том, чтобы прийти туда, где находились его жертвы. Они могли видеть его и никогда бы не узнали, что именно он сделал всё это.              Волнение только усилилось, когда он заговорил с Нарциссой и почувствовал на ней запах женщин. Она, по крайней мере, встречала их и, возможно, лечила их раны.              Это было волнующе, и он почти чувствовал на ней свой запах.              Он поправил брюки, ставшие неудобными из-за его слишком бурлящего воображения, и аппарировал прочь.              Он еще не закончил этот вечер.       

══════ஜ▲ஜ══════

             За последние несколько лет Сириуса Блэка часто можно было увидеть у них за завтраком. По крайней мере, на неделю или две он был здесь, чтобы провести время с Джеймсом. Карлус не возражал. Мальчик был таким же прохвостом, как и его собственный сын, но всегда был вежлив и почтителен.              В этот раз всё было иначе.              Он прибыл неделю назад посреди ночи, не имея при себе ничего, кроме одежды и палочки. Карлус знал, что у него дома что-то происходило, но он никогда не видел Сириуса таким расстроенным, как тогда. Тот, однако, отказался говорить о случившемся, а выяснить это Карлусу помешала его жена.              Он был зол, и поход к Арктурусу, который, скорее всего, ничего не знал о случившемся, не помог бы. Он не мог добраться ни до Ориона, ни до Вальбурги в их доме, поэтому так и кипел от ярости. На следующий день брата навестила Дорея, и, как и следовало ожидать, Арктурус ничего не знал о случившемся.              Патриарх Блэков, правда, пообещал узнать в чём дело, но Карлус не надеяться на лучшее. Вальбурга была лживой и коварной стервой, которая так или иначе найдет способ обвинить Сириуса.              Карлус ободряюще кивнул мальчику. Сейчас ему было лучше, и он скорее хотел бы видеть его здесь, чем чтобы тот возвращался к родителям. Если кто-то захочет с ним поспорить, он будет только рад.              — Это ворон? — спросил Джеймс, указывая на окно, из которого на них смотрела большая птица.              — Если это одна из твоих шуток, Джеймс… — предупредила Дорея, пропуская птицу в дом.              Птица тут же взлетела и приземлилась на стол рядом с Карлусом, после чего протянула лапку, к которой была привязано письмо.              — Посмотри на его глаза, — посоветовал Сириус, указывая на ворона.              Карлус нахмурился, и вынул свернутый пергамент.              — Смерть! — каркнула птица, испугав всех, после чего улетала.              — Чёрт возьми, — выдохнул Сириус, — я чуть не обделался.              Дорея бросила на него неодобрительный взгляд, но быстро вернула свое внимание к Карлусу, который задумчиво хмыкнул.              — Он согласился, — тихо сказал он. — И будет здесь завтра.              Дорея улыбнулась и успокаивающе погладила его по плечу.              — Ты собираешься ему рассказать?              Карлус глубоко вздохнул и пожал плечами.              — Не знаю, — ответил он. — Наверное, посмотрим, как всё пройдет.              Дорея кивнула в знак понимания, а Джеймс хмуро смотрел на них со своего места.              — Мы кого-то ждём? — с любопытством спросил подросток.              Дорея вопросительно посмотрела на мужа, и он вздохнул.              — Это трудно будет скрыть. Эти двое увидят его.              Дорея кивнула, и Карлус обратил свое внимание на двух подростков.              — То, что я скажу, не покинет пределов этой комнаты, и вы не должны упоминать об этом нашему гостю, — твердо сказал он. — Он может не знать, а я не хочу перегружать его, понятно?              Брови Джеймса почти скрылись в волосяном покрове. Отец не был с ним так серьезен с тех пор, как подарил ему мантию. Он кивнул, и Сириус последовал его примеру.              — Лорд Певерелл присоединится к нам завтра на ужин.              Джеймс нахмурился, очевидно, не узнав фамилию, а глаза Сириуса расширились.              — Это не он убил Эйвери в больнице Святого Мунго? Я слышал, как мама говорила об этом.              — Да, — подтвердил Карлус, — но он убил Эйвери, спасая жизнь леди Боунс. Маленький засранец получил по заслугам.              — Карлус! — прикрикнула Дорея.              — Ну, маленький ублюдок попался и поплатился за это.              Джеймс и Сириус фыркнули, а Дорея покачала головой. Её муж нечасто ругался в присутствии сына, но никогда не сдерживался, когда чувствовал необходимость.              — Я до сих пор не знаю, кто такой Певерелл, — заметил Джеймс.              — Певереллы очень загадочны и считалось, что угасли почти тысячу лет назад, — пояснил Карлус. — Об их семье ходят легенды, но сейчас о них мало кто помнит, хотя это изменится. Поттеры происходят от Певереллов, и это то, что вы должны держать в секрете.              Сириус тупо уставился на Карлуса, а затем на Джеймса.              — Вы с ним в родстве? — спросил он через минуту, оторвавшись от своих мыслей.              Карлус кивнул.              — Иоланта Певерелл вышла замуж за Хардвина Поттера много веков назад, — сообщил он им. — Лорд Певерелл должен принадлежать к главной ветви семьи, если он получил этот титул, но точно сказать невозможно.              — Тогда откуда вы знаете, что он тот, за кого себя выдает? — спросил Джеймс. — Может он самозванец?              Карлус покачал головой.              — Наследование семейных титулов — это не то, что можно подделать, Джеймс. Конечно, они могут переходить по другим линиям или поглощаться через брак, если нет Наследника, но только не Певереллы. Они ушли в безвестность так давно, что невероятно, чтобы магия осталась достаточно чистой и продолжала существовать. Это не то, что можно подделать.              — Значит, он кто-то вроде кузена? — спросил Джеймс.              Карлус задумчиво кивнул.              — Более чем вероятно, но, когда я увидел его, готов поклясться, что ближе. Должно быть, магия Певерелл сильна, если мы до сих пор выглядим как они. Жаль, что у нас нет портретов для сравнения, — нахмурившись добавил он.              — Он похож на нас?              — Вы сами увидите, — ответил Карлус, — и будьте начеку. Помните, он лорд из семьи, которая старше нашей и старше твоей, Сириус, — добавил он. — Ему будет оказано уважение, соответствующее его титулу.              Подростки кивнули в знак понимания, и Карлус вернулся к завтраку, нервничая по поводу того, что может принести следующий вечер.       

══════ஜ▲ஜ══════

             Даже после нескольких дней правильного питания и физических упражнений Гарри начал ощущать пользу. Он был менее вялым, у него было больше энергии, и он чувствовал себя лучше, чем когда-либо за многие годы, словно туман медленно рассеивался.              Он и не подозревал, как сильно испортила его жизнь в бегах, но теперь чувствовал себя бодрее, чем раньше.              Однако это мало способствовало ослаблению нервозности, которую он испытывал перед предстоящим ужином с Поттерами.              С момента получения письма от «деда» он испытал огромное количество эмоций. Гарри был напуган, взволнован, встревожен и даже на несколько мгновений оцепенел. Он остановился на последнем варианте, не зная, что ему следует чувствовать на самом деле.              Он давно мечтал встретиться с ними, узнать их получше как свою собственную семью. Эта мечта никогда не была реальностью для мальчика-сироты, а теперь и подавно.              Он встречался с ними не как Гарри Поттер, сын Джеймса и Лили, как представлял себе большую часть своей жизни. Он встречал их как лорд Гарри Певерелл, просто ещё один человек в море многих других.              Какая-то часть его сознания думала, что лучшим вариантом будет отказаться от приглашения, но он не мог заставить себя так отмахнуться от них. Нет, рано или поздно ему придется встретиться с ними, и он предпочел бы сделать это на своих условиях.              Вздохнув, он поднялся со своего места на пляже и достал палочку.              По правде говоря, с каждым днем он всё меньше чувствовал себя Гарри Поттером. Когда встречался с другими, он был Певереллом, и даже внутри себя он чувствовал изменения. Его магия больше не ощущалась так, как раньше, да и он сам тоже.              Вместо того чтобы сосредоточиться на этом, он бездумно взмахнул Старшей палочкой в сторону моря, и огромная волна, похожая на замаскированную фигуру, обрушилась на него.              Остановившись, он с трудом перевел дыхание и понял, что сейчас находится около линии деревьев в тридцати футах от того места, где стоял.              — Что это, чёрт возьми, было? — задохнулся он, глядя на палочку, которую чудом удержал в руках.              То, что произошло, не входило в его планы.              Нахмурившись, он прицелился в песок, на этот раз направив магию в сторону от себя.              Его глаза расширились, когда появилась та же фигура, но вместо того, чтобы сразу же рухнуть, она выхватила косу и принялась без устали размахивать ею на невидимых врагов.              Забеспокоившись, что его творение может быть замечено проходящими мимо магглами, он попытался прекратить действие заклинания, но фигура взорвалась десятками ворон, которые начали бешено летать по пляжу.              Прежде чем он успел что-либо предпринять, они исчезли вдали, и он покачал головой.              Гарри не знал, что натворил, и должен был разобраться в этом подробнее, когда у него появится время. Пока же он терял время, и ему нужно было принять душ, чтобы успеть на ужин с Поттерами.              — Есть идеи, что это было, Олин? — спросил он у ворона, который беспечно наблюдал за ним.              В ответ он услышал:              — Смерть! — фыркнул, погладив птицу по груди, после чего направился в палатку, где принял душ и облачился в угольно-серую мантию.              С такими темпами, как он посещал ужины, ему придется покупать новые.              — Ты со мной?              Олин ничего не ответил, но исчез в его коже, которая становилась его любимым местом, когда Гарри находился на солнце. Ворон, похоже, не любил жару.              Когда наступило нужное, Гарри сделал глубокий, спокойный вдох и сосредоточился, используя окклюменцию.              — Сейчас или никогда, — пробормотал он, исчез с помощью порт-ключа и появился перед большими железными воротами с гербом Поттеров в центре.              Этот дом был совсем не похож на скромное жилище Блэков, которое он посетил всего пару ночей назад. Это было не что иное, как огромное поместье, по сравнению с которым его палатка казалась убожеством.              Ему стало интересно, что же произошло с этим местом. Существовало ли оно там, откуда он прибыл, и если да, то почему Дамблдор не рассказал ему о нем?              Он отогнал эти мысли, не желая зацикливаться на том, чего ещё не было, и встал чуть прямее, когда к открывшимся воротам подошла теневая фигура.              — Лорд Певерелл, — тепло, хотя и несколько настороженно, поприветствовал его человек, с которым Гарри разговаривал во время суда.              — Лорд Поттер, — ответил Гарри, не обращая внимания на то, что произнесение родной фамилии стало казаться ему чужим. — Спасибо, что пригласили меня.              Карлус легко улыбнулся и жестом пригласил его следовать за собой.              — Мне очень приятно. Уверен, что у вас будет ещё много таких предложений, если они уже не начали приходить.              Гарри кивнул.              Он предвкушал подобное и не знал, как к этому отнестись. Предложение Арктуруса Блэка стало ещё более привлекательным, когда он понял, что его ждет, если решит не скрываться, чего он делать не собирался.              Гарри и так слишком долго бежал от происходящего.              — Лорд Блэк сказал то же самое, — ответил он.              — Вы встречались с Арктурусом? — удивленно спросил Карлус.              — Да. Он разговаривал со мной через несколько минут после того, как я был оправдан.              Карлус задумчиво хмыкнул.              — Он страшный человек, но я бы доверил ему свою жизнь.              — Он был любезен и услужлив, — ответил Гарри. — Не то, что я ожидал от лорда Блэка.              Карлус усмехнулся и покачал головой.              — Нет, большинство не ждет от Блэков ничего, кроме страданий, но я хорошо знаю Арктуруса. Я ведь женился на его сестре.              Для Гарри это стало неожиданностью, когда он узнал об этом во время пребывания на Площади Гриммо, и он был благодарен за это. Так как не был уверен, что смог бы скрыть свое удивление, если бы это стало известно сейчас.              — Вряд ли это удивительно. Что бы вы ни говорили о них, но Блэки известны своими красавицами.              Карлус кивнул и жеманно посмотрел на него.              — А, я забыл, что вы должны были встретиться с Нарциссой в больнице Святого Мунго. Как она? Я не видела ее с тех пор, как Джеймс… Неважно.              — Джеймс? — спросил Гарри.              — Мой сын, — вздохнул Карлус. — Он, возможно, превратил нос Вальбурги в свиное рыло, — пояснил он.              Гарри от души рассмеялся при мысли о том, что женщина может быть такой, и Карлус присоединился к нему после секундного колебания.              — Это было забавно, но не говорите моей жене, что я так думаю. Она не была так впечатлена, как я.              — От меня она этого не услышит, — заверил его Гарри, чувствуя себя более непринужденно, несмотря на странные взгляды, которые лорд Поттер посылал в его сторону.              — А, вот мы и на месте, — объявил Карлус, ведя Гарри через переднюю часть дома на кухню, расположенную в нескольких шагах от большой лестницы.              Здесь его встретили пожилая, но всё ещё привлекательная женщина и два подростка, которые уставились на него.              — Лорд Певерелл, — поприветствовала его дама с той элегантностью и утонченностью, которую можно было ожидать от Блэка. — Приятно познакомиться, — добавила она, с любопытством изучая его лицо.              — Это взаимно, леди Поттер, — ответил Гарри, чувствуя, как заколотилось сердце в груди, когда он принял протянутую руку.              — А эти двое — мой сын Джеймс и внучатый племянник Дореи Сириус, — продолжил Карлус, жестом указывая на каждого мальчика по очереди.              На этот раз Гарри не смог скрыть удивления, которое он испытал, увидев этих двоих во плоти. Он видел их фотографии, но они не могли сравниться с реальностью.              Сириус был почти таким, каким он его помнил, — моложе, но с той искрой озорства, которая всегда была присуща его крестному отцу.              Смотреть на отца было всё равно что смотреть в зеркало на полдюжины лет назад. Джеймс выглядел здоровее, чем Гарри в том же возрасте, и хотя они не были похожи, сходство было невероятным.              — Приятно познакомиться, Сириус, Джеймс, — сказал он, вспомнив, где находится.              Оба просто уставились на него с открытыми ртами.              — Может быть, нам стоит присесть, — предложила леди Поттер, тупо глядя на Гарри и Джеймса, единственным, кто этого не делал, был Карлус.              — Хорошая идея, — согласился Карлус.              За столом собралась озадаченная группа людей, и Гарри прекрасно понимал, что на него смотрят женщина и подростки.              Карлус, казалось, хоть и нервничал, но в то же время забавлялся.              — Ты знаешь, что Арктурус уже пригласил лорда Певерелла к себе домой? — спросил он жену.              — Нет, не знала, — ответила Дорея. — Я не разговаривала с ним больше недели.              — Я встречался с ним несколько ночей назад, — пояснил Гарри, когда домовой эльф внес поднос с мисками супа, и глаза существа выпучились, когда оно оценило его внешний вид.              Он увидел, как Карлус едва заметно покачал головой, и эльф, поклонившись ему, быстро удалился.              — Я также обедал с лордом Боунсом и его семьей, — добавил он.              — Понятно, — признал Карлус. — Я не могу не сочувствовать им после того, что случилось. Как Валери?              — Ей гораздо лучше, — ответил Гарри. — Она сейчас дома. Поправляется.              Карлус улыбнулся ему.              — Благодаря вам, — вклинилась Дорея. — Многие люди благодарны вам за то, что вы сделали.              — Я просто оказался в нужном месте в нужное время.              — Каким заклинанием вы его убили? — спросил Джеймс.              — Джеймс! — прикрикнула Дорея: — Это чертовски невежливо.              — Ничего страшного, — пренебрежительно сказал Гарри и посмотрел на мальчика. — Я использовал заклинание, которое вырвало его еще бьющееся сердце через нос. Это было неприятно.              Он заговорщически подмигнул Карлусу, когда Джеймс и Сириус обеспокоенно посмотрели друг на друга.              — А я-то думал, что это, у тебя в семье все чокнутые, Бродяга, — пробормотал Джеймс.              — Джеймс! — снова закричала Дорея. — Они и твоя семья тоже.              Джеймс фыркнул.              — Нет, чёрт возьми, — покачал головой он. — Семья не относится к родственникам как…              — Не заканчивай это предложение, — предупредила Дорея.              — Как будто ему есть до этого дело, — огрызнулся Джеймс, указывая на Гарри. — Он вырвал у человека сердце через нос.              Гарри и Карлус рассмеялись, а Джеймс растерянно посмотрел на них.              — Что смешного? — спросил он.              — Я пошутил, — усмехнулся Гарри. — Наверное, есть заклинание, которое может это сделать, но я его не использовал. Он выпустил в меня убивающее проклятие, и я был быстрее.              — Значит, вы хорошо сражаетесь? — спросил Сириус.              — Немного, — ответил Гарри, не желая разглашать, что он может и чего не может, особенно сейчас, когда он уже не был уверен, что, собственно, сделал.              — Да, лорд Певерелл умеет постоять за себя, но уверен, что он пришел сюда не для того, чтобы обсуждать то, что произошло в больнице Святого Мунго, — вмешался Карлус.              — А как же ваш ворон? — спросил Сириус. — Мы видели его, когда он принес письмо, но моя кузина Нарцисса сказала, что он живет в вашей коже.              Джеймс фыркнул, и покачал головой.              — Забудь, Бродяга, я же говорил тебе, что это полная чушь.              Гарри поднял бровь, не ожидая, что они знают об этом. Он должен был догадаться, что Нарцисса могла упомянуть об этом, хотя вряд ли напрямую Сириусу.              — Почему ты так думаешь? — спросил он у Джеймса.              — Ну, птица, живущая в коже. Этого не может быть в реальности, — отрицал Джеймс.              — Мы живем в мире, где некоторые люди могут превращаться в животных. Почему так трудно в это поверить?              И Джеймс, и Сириус плохо скрыли свой румянец.              — Наверное, да, — согласился Джеймс.              — Олин, — мягко сказал Гарри.              С карканьем ворон выпорхнул из его мантии и пролетел круг по кухне, а затем приземлился на плечо.              — Простите, — добавил Гарри удивленной Дорее, — я должен был предупредить.              — Нет, все в порядке, — заверила его Дорея. — Полагаю, он гораздо чище, чем эти двое, — добавила она, кивнув в сторону шокированных Джеймса и Сириуса.              — СМЕРТЬ! — крикнул Олин, испугав их.              — Не сегодня, мой друг, — утешительно пробормотал Гарри.              — Это жутко, — заявил Сириус. — Почему он так говорит?              — Это единственное слово, которое он знает, — ответил Гарри, пожав плечами. — Он очень умная птица.              Олин посмотрел на мальчика почти с вызовом, но Сириус ничего не сказал и вернулся к еде.              — Он слепой? — спросил Джеймс, указывая на белые глаза птицы.              — Нет, он видит, — ответил Гарри, — он мой фамильяр, так что, возможно, моя магия делает его глаза такими.              — Как в случае с твоими, когда вы сражались с Эйвери, — заметил Карлус.              Гарри кивнул.              Он не понимал этого, пока не увидел воспоминания во время суда. У него ещё не было возможности обсудить это с фигурой в плаще, которая, как ни странно, оставила его в покое с тех пор, как он выбрался из Азкабана.              — Да, только у него всегда белые.              Карлус задумчиво кивнул, глядя на Олина.              — Вы сказали, что он твой фамильяр. Что это значит? — спросил Джеймс.              — Полагаю, мы в некотором роде связаны, — проговорил Гарри. — Он не домашний питомец, которого я купил, он нашел меня, когда я в нем нуждался. Он оберегает меня уже несколько лет.              — Почему он должен вас оберегать? — спросил Джеймс.              — Это неуместно, — перебила своего сына Дорея.              — Ах, я не рассказал им, — извинился Карлус, — о том, что случилось, когда вы были ребенком.              Гарри глубоко сглотнул и покачал головой.              — Всё в порядке. Это и так знает весь Визенгамот.              — Нет, и мне жаль, что вам пришлось это пережить. Не понимаю, чего добивалась Миллисент, — раздраженно сказал Карлус. — Она должна была петь вам дифирамбы, а не поддерживать убийцу.              — Политики, — пожал плечами Гарри.              Карлус мрачно кивнул.              — Итак, что вы планируете делать, лорд Певерелл? — спросила Дорея, меняя тему разговора.              — Честно говоря, не знаю, — ответил Гарри.              Он думал об этом, но не мог смириться с тем, что не обладает достаточной квалификацией, чтобы что-то сделать. Он был больше сосредоточен на том, чтобы справиться с Волдемортом, но также не мог отделаться от мысли, что однажды ему придется работать.              Его средств со временем начнут заканчиваться.              — Я уверена, что это придёт к вам само, — утешительно сказала Дорея.              — Да, — согласился он.              Когда подали основное блюдо, они погрузились в уютное молчание, и Гарри принялся за курицу — ему всё еще нравилось есть не обезвоженную пищу.              — Вы займете свое место в Визенгамоте? — спросил Карлус.              Гарри размышлял над этим, и ему не очень нравилась эта идея, но он понимал, что ему, вероятно, необходимо будет там присутствовать. Учитывая то, что произошло с Эйвери, он не хотел оказаться в Азкабане. Чтобы избежать этого, ему понадобятся союзники, хотя он понятия не имел, как ориентироваться в политической сфере.              Большинство политиков, с которыми он сталкивался, были интриганами и манипуляторами, которым нельзя было доверять. Пока что лишь немногие доказали обратное.              — Я сделаю это, когда почувствую, что готов. Иметь дело с Малфоями и Лестрейнджами — не то, чего можно с нетерпениями ждать.              Карлус кивнул.              — Ублюдки, — пробормотал он, не обращая внимания на укоризненный взгляд жены.              — Именно, — согласился Гарри. — Со всей этой ерундой, связанной с чистокровными, они будут только смелее, особенно если Министр не будет обращать на это внимания.              — Вы думаете, Малфой замешан в этом? — спросил Карлус.              — Вас это удивит?              Карлус покачал головой.              — Нет, наверное, нет, — вздохнул он. — Многие из его окружения придерживаются весьма радикальных взглядов. Даже если они не замешаны в этом напрямую, они знают, кто замешан.              — Похоже, вы в этом заинтересованы, лорд Певерелл, — заметила Дорея.              Гарри грустно улыбнулся ей.              — Я узнал, что бывший лорд Боунс встречался с каким-то человеком незадолго до своей смерти, и леди Боунс абсолютно уверена, что её столкнули с лестницы. Совпадение? Возможно, но я верю Эдгару, когда он говорит, что его отец был убит.              Карлус откинулся в кресле и вопросительно посмотрел на него.              — Авроры ничего не нашли, — напомнил он ему. — А эльфийка призналась.              — Да, — согласился Гарри, — и я бы не поверил, если бы не одна деталь, которую узнал от леди Боунс.              — Какая деталь? — уточнил Карлус.              Гарри глубоко вздохнул.              — Я полагаю, что человек, с которым встречался лорд Боунс, — тот же самый, что убил моих родителей.              Глаза Карлуса расширились.              — Как вы можете быть настолько увереными? — тихо спросила Дорея.              — Не могу, но много ли вы встречали бледных волшебников с красными глазами?              Дорея в недоумении покачала головой.              — Вы помните?              Гарри кивнул.              — Мне не было и двух лет, когда это случилось, но я помню его. Судя по тому, что сказала леди Боунс, я уверен, что это один и тот же человек.              — Твои родители были убиты? — спросил Сириус.              — Да. Мой отец сделал все возможное, чтобы отбиться от него, но этого оказалось недостаточно, и моя мать пожертвовала собой, чтобы спасти меня.              — Чёрт возьми, — пробормотал Джеймс.              — Это уже произошло, — ответил Гарри. — Я просто не хочу, чтобы то же самое случилось с кем-то еще. Этот человек очень опасен, и он доказал это тем, что сделал с моими родителями и семьей Боунс.              — Как вы думаете, он причастен к движению чистокровных? — спросил Карлус.              Гарри внутренне заликовал, наблюдая, как тот собирает воедино небольшие кусочки.              — Я не понимаю, как он может быть не причастен, — ответил он. — Не думаю, что это совпадение — он встречался с лордом Боунсом, который вскоре умер, а потом один из этих идиотов в масках пытался закончить его работу в больнице Святого Мунго.              — Да, всё сходится, — признал Карлус. — Чёртов беспорядок в стране.              — И становится только хуже, — добавил Гарри, пожав плечами. — В те дни, когда я был в больнице Святого Мунго, всё больше и больше магглов поступало после нападений. Что бы они ни делали, это происходит всё чаще.              — СМЕРТЬ! — вскричал Олин, положив конец этой части разговора.              — Может быть, нам стоит поговорить о чем-то более приятном, — предложила Дорея.              И Гарри, и Карлус кивнули в знак согласия.              Он поставил Поттеров в известность о том, что происходит, поэтому был доволен тем, что они оставили эту тему.              — А что насчет этих двоих? — спросил Гарри, кивнув в сторону Джеймса и Сириуса. — Я и так вижу, что их это заинтересовало.              Карлус фыркнул, а Дорея покачала головой.              — Лорд Певерелл, я даже не могу рассказать вам, чем они занимаются, — отчаялась женщина. — Честно говоря, порой я и сама не знаю.              Джеймс и Сириус невинно улыбнулись — выражение лица, которое не подходило ни одному из них.              — Сколько сов мы получили из Хогвартса в прошлом году? — спросил Карлус.              — Не меньше трех в неделю, — вздохнула Дорея.              — О, я стремился к четырем, — с ухмылкой ответил Джеймс.              Дорея сузила глаза.              — А вы, лорд Певерелл, женаты? Может у вас есть дети? — поинтересовался Карлус.              От Гарри донесся нервный смешок.              — Нет, думаю, мне нужно привести в порядок свою собственную жизнь, прежде чем делать что-либо подобное. Может быть, когда-нибудь.              — Думаю, раньше, чем вы ожидаете, — вмешалась Дорея. — Сейчас вы, вероятно, самый привлекательный холостяк в Британии. Многие лорды захотят, чтобы вы женились на их дочери или внучках. Пройдет совсем немного времени, и вам начнут посылать письма с предложениями.              Гарри фыркнул и покачал головой.              — Я не женюсь ни на ком по политическим причинам, — твердо сказал он. — Мои родители это не поддерживали, и я не буду.              — Как и мы, — заявил Карлус. — Думаю, многие были удивлены и оскорблены, когда мы поженились.              Дорея кивнула.              — Они были удивлены, что Арктурус разрешил это. Я не буду лезть в ваши дела, но как прошла ваша встреча с ним? — спросила она Гарри. — Мой брат довольно колючий и нечасто встречается с нами.              — Всё прошло хорошо, — ответил Гарри. — Он был вежлив и полезен.              Дорея хмыкнула, но больше ничего не сказала по этому поводу.              — Неужели мы так и будем притворяться, что вы не похожи друг на друга? — внезапно сказал Сириус, проявив свое нетерпение и импульсивность.              — Сириус! — предупредила Дорея.              — Простите, просто вырвалось, — ответил мальчик, похоже, тот удивленный собственной вспышкой.              — Не обращайте на него внимания, лорд Певерелл, — посоветовала Дорея.              Гарри пренебрежительно покачал головой.              Любой дурак мог заметить сходство между Гарри, Джеймсом и Карлусом. Он мало что унаследовал от своей матери, кроме глаз и, возможно, скул. В остальном он был очень похож на мальчика, сидящего напротив него.              — Возможно, это потому, что мы дальние родственники, — ответил он.              — Вы знаете? — спросил Карлус.              — Я мало что знаю о своей семье, но мне известно, что Иоланта Певерелл в какой-то момент вышла замуж за Хардвина Поттера, поэтому мы и похожи, — объяснил он, жестикулируя между собой, Джеймсом и Карлусом.              — Не ожидал, — пробормотал Карлус. — Я не хочу, чтобы вы думали, что я обманом заманил вас сюда.              — Вам было любопытно, как и мне, когда я увидел вас во время суда. Вот и всё, — пожав плечами ответил Гарри, его непринужденная манера поведения скрывала внутреннее смятение, которое он испытывал.              К счастью, Дамблдор дал ему очень старую книгу о семьях волшебников, в которой раздел о Певереллах был выделен, показывая слияние линий. Он подозревал, что именно так старик обнаружил свои знания о мантии-невидимке и получил их от своего отца во время поисков даров. Однако без того, что действительно было нужно директору, это ничего не значило. Дамблдор сам сказал об этом, когда Гарри спросил об этом.              Гарри не понимал, зачем Джеймс одолжил мантию. Джеймс, очевидно, не знал, чем именно он владеет.              — У вас ведь нет другой семьи? — спросила Дорея.              Она не собиралась лезть в его дела, но спросила из беспокойства.              Гарри покачал головой.              — Нет, других Певереллов нет, — тихо подтвердил он.              Дорея одарила его грустной улыбкой, которой он не ожидал от человека, носившего когда-то фамилию Блэк.              — Что ж, ты не так одинок, как тебе казалось, — внезапно высказался Карлус. — Наша связь, возможно, не очень близка, но мы хотели бы узнать тебя получше, ты же не против?              Гарри кивнул, и эти слова согрели его больше, чем он мог показать. Это была не та семейная динамика, о которой всегда мечтал, но это было лучше, чем ничего.              Возможно, они никогда не узнают, кем ему являются на самом деле для него, но он знал, и это было всё, что имело значение в данный момент.              — Было бы неплохо, — тихо ответил он.              Старшие Поттеры, похоже, были довольны его ответом, и когда он повернулся лицом к Джеймсу, тот задумчиво посмотрел на него.              — А ты хорошо играешь в квиддич?              Гарри ухмыльнулся, когда в его голове пронеслось множество воспоминаний о том, как он носился на метле в цветах своего факультета. Прошло много лет с тех пор, как он занимался этим, но это был тот навык, который он никогда не потеряет. В конце концов, он унаследовал этот талант от мальчика перед ним.              — Я знаю несколько трюков, а что, ты хочешь попробовать полетать со мной?              Сириус покачал головой в недоумении от такого вызывающего тона, а Джеймс лишь приподнял бровь.              — Тут ты проиграешь, — пробормотал Сириус. — Джеймс однажды будет играть за сборную Англии, — с гордостью добавил он.              — Но ведь не сегодня, верно? — ответил Гарри.              Карлус фыркнул, а Джеймс нахмурился.              — Полагаю, именно в этом и начнется их соперничество, — пробормотал старший.              — Если думаешь, что выиграешь, — ответил Джеймс, — тогда бери свою метлу.              — Я не взял ее с собой, — пожал плечами Гарри. — Может быть, в следующий раз.              — О, нет, сейчас, — возразил Джеймс. — Бродяга, одолжи ему свою.              — Джеймс, нет, мы ужинаем, — вздохнула Дорея.              — Он сам бросил вызов, — воскликнул Джеймс, обвиняюще глядя на Гарри. — Если только вы не болтун, лорд Певерелл?              Гарри ухмыльнулся и кивнул.              — Хорошо. Сириус, если ты не возражаешь?              Сириус взволнованно кивнул и выбежал из-за стола за своей метлой, за ним последовал Джеймс, который отправился за своей.              — Он отлично летает, — заметил Карлус. — Он проводит на этой метле большую часть своей жизни. Не принимайте это на свой счет, но я бы поддержал его даже против большинства профессионалов.              — Я с нетерпением жду момента, когда сам на него взгляну, — ответил Гарри.              Он слышал, каким выдающимся был его отец, и ему не терпелось убедиться в этом на собственном опыте.              Карлус поднял руки вверх, встал и помог жене подняться с места.              — Думаю, немного развлечений не повредит, Дори.              Женщина покачала головой.              — Неужели мы не можем хоть раз нормально поужинать, без фейерверков, розыгрышей и прочих неприятностей? — спросила она.              Гарри подозревал, что эти слова женщина произносила регулярно, её жизнь, скорее всего, состояла из всего этого, особенно сейчас, когда с ней живут и Джеймс и Сириус.              — Может быть, когда-нибудь, — утешительно произнес Карлус, когда подростки вернулись: Джеймс переоделся в гриффиндорскую мантию, а Сириус выглядел более взволнованным, чем кто-либо другой.              — Готов, Певерелл? — спросил первый.              — Джеймс! Он лорд Певерелл, — укорила его Дорея.              — Не знаю, Поттер, — вздохнул Гарри, и встал, — если ты хоть вполовину так же хорошо летаешь, как говоришь об этом, у тебя, наверное, есть какие-то шанс.              Дорея посмотрела между ними и покачала головой, а Карлус усмехнулся.              «Они слишком похожи на друг друга», с отчаянием подумала женщина.              — Хватит болтать, — вмешался Сириус, возбужденно подпрыгивая на носках. — Вот, Певерелл, не сломай ее.              Гарри взял метлу и бегло осмотрел ее. Она была в хорошем состоянии, но не могла сравниться с его «Молнией». Не то чтобы он мог использовать её здесь, это, конечно, вызвало бы ряд сложных вопросов.              — Веди, — сказал Гарри сосредоточенному Джеймсу.              Тот кивнул и вышел из дома через дверь в дальнем конце столовой, за ним последовали остальные.              — Эээ, как-то темновато, тебе не кажется? — заметил Сириус, пока они шли по территории.              — Я думал, ты волшебник? — ответил Гарри, доставая свою палочку.              Сделав глубокий вдох, он направил ее в небо и покрутил между пальцами. Из конца палочки вырвалось несколько больших светящихся шаров, и он направил их по территории, чтобы они окутались теплым сиянием, достаточным для того, чтобы увидеть двор целиком.              — Чёрт возьми, это полезное заклинание, — вздохнул Сириус.              Джеймс неохотно кивнул в знак согласия.              — Ну, если Поттеру удастся победить, я научу ему вас двоих, — сказал Гарри.              Глаза Джеймса ненадолго загорелись, затем сузились, и он кивнул в знак согласия.              — И как же мы это сделаем? — спросил он, поняв, что они не обсудили, что будет представлять собой это соревнование.              — Ну, мне не очень нравится гоняться за снитчем, так почему бы не устроить полосу препятствий?              — Ты — ловец, — признал Джеймс. — Ладно, пусть будет полоса препятствий. А ты можешь ее сделать?              Гарри захихикал, и начал создавать серию обручей, туннелей и столбов из огня, в которые они могли входить и выходить.              — Не волнуйся, они не обжигают, но изменят цвет, если ты к ним прикоснешься, — объяснил он. — Почему бы тебе не дополнить по своему желанию? Мне не нужны никакие оправдания, когда я выиграю.              Джеймс проигнорировал колкость, и принялся расставлять различные дополнения, и удовлетворенно кивнул, когда закончил.              — Кто быстрее закончит, тот и победил? — предложил Гарри. — Кто хочет засекать время?              — Я буду, — вызвался Карлус, достал свою палочку и спроецировал таймер на всеобщее обозрение.              Джеймс кивнул.              — Старики вперед, — сказал он.              — Нет, я думаю, мы должны оставить лучшее напоследок, — ответил Гарри, жестом приглашая Джеймса попробовать первым.              — Вы съедите свои слова, лорд Певерелл, — усмехнулся подросток, занимая позицию в начале намеченного им пути.              — Жди, пока не услышишь мой сигнал, — приказал Карлус.              Джеймс кивнул, и крепче сжав рукоятку метлы.              Когда раздался сигнал от Карлуса, он взлетел, а Гарри с благоговением наблюдал за тем, как Джеймс мастерски управляется с трассой. Он действительно умел летать, лучше, чем кто-либо из тех, кого он видел в этом возрасте.              Он не только великолепно управлял метлой, но и с завидной скоростью справлялся с препятствиями. Он справился с заданием очень хорошо, даже лучше, чем Гарри ожидал.              — Двадцать семь секунд, — объявил Карлус, когда Джеймс закончил.              Гарри благодарно кивнул, занимая свою позицию.              Джеймс был великолепен, этого нельзя было отрицать, но у Гарри было больше опыта. Последние несколько лет метла была для него единственным средством отвлечься от реальности, в которую превратился мир. Часто он поднимался в небо, чтобы забыть о своих заботах, и не раз ему удавалось спастись на ней от лап пожирателей смерти.              — По моему сигналу, лорд Певерелл, — напомнил ему Карлус.              Не раздумывая, он пустился в путь. Метла, на которой он летел, была не такой отзывчивой и не такой быстрой, как его «Молния», но он летал и на худших. За считанные секунды он преодолел дистанцию — отточенные инстинкты довели его до конца без ошибок.              — Двадцать пять секунд, — сказал Карлус, и похоже был потрясен увиденным.              Джеймс и Сириус лишь в недоумении смотрели на Гарри, не в силах осознать увиденное. Он безупречно прошёл дистанцию, приложив, казалось, совсем немного усилий.              — Черт возьми, если ты играешь в квиддич хотя бы наполовину так же хорошо, как летаешь, почему ты не играешь профессионально? — спросил Сириус.              Гарри мог только пожать плечами.              Он давно мечтал узнать, как далеко он сможет зайти в этом виде спорта, но прошлый мир не способствовал этому, и квиддич был для него потерян. Он не гонялся за снитчем уже много лет, но ему было приятно снова разделить с другими одно из своих увлечений. Может быть, ему удастся найти любительскую команду, за которую можно было бы играть?              Его размышления прервал Джеймс, который разочарованно вздохнул, но протянул руку в жесте, удивившем Гарри. Судя по тому, что Сириус рассказывал ему об отце, тот был довольно высокомерным, самовлюбленным и ненавидел проигрывать.              — Ты был лучше, — признал он.              — Сегодня, — согласился Гарри, пожимая руку, — но я был не так хорош, как ты в своем возрасте, — честно добавил он.              — Правда? — спросил Джеймс.              Гарри кивнул.              — Я всегда прекрасно умел летать. Думаю, с тобой было то же самое. Просто у меня больше опыта.              Джеймс понимающе улыбнулся.              — Это то, что у меня получается лучше всего.              — Ты забыл про трансфигурацию, — добавил Сириус. — Ты научишь нас летать, как ты?              — Есть несколько вещей, которые я мог бы вам показать.              — Но не сегодня, — вмешалась Дорея. — Теперь, когда вы погладили свое эго, не могли бы мы закончить ужин?              Гарри бросил на женщину невинный взгляд, после чего последовал за ней вместе с ворчащими Джеймсом и Сириусом.              Полет с отцом был совсем не таким, как он себе представлял, когда впервые услышал, насколько Джеймс одарен, но он согласился. ОН чувствовал себя так, словно в кои-то веки ему дали что-то стоящее, чего никогда нельзя будет отнять.             

══════ஜ▲ஜ══════

             Абраксас раздул ноздри, почувствовав, как активизировалась охрана вокруг его дома. Вот уже несколько месяцев его сын уходил и возвращался в неурочное время, и его отговорки уже порядком надоели. Патриарх Малфой прекрасно понимал, что замышляет Люциус несмотря на то, что недвусмысленно запретил ему ввязываться в это.              Тот оказался непокорнее, чем Абраксас мог предположить, и это медленно, но верно действовало ему на нервы. Неужели Люциус так ничему и не научился после того, что случилось с Эйвери?              Очевидно, нет. И всё же, даже после нескольких предупреждений, он отказывался слушать, считая, что знает лучше.              Глупец.              Темные лорды не живут долго. Непременно кто-нибудь восставал против их тирании и клал конец их амбициям, и Абраксас подозревал, что этот случай не будет исключением.              Он верил, что Люциус гораздо умнее, но, очевидно, переоценил своего наследника. Его участие в этом движении было глупостью и закончится не так, как он надеялся.              Абраксас глубоко вздохнул, и покачал головой.              Его сын должен жениться, и тогда, возможно, у него будет чем занять свой ум, кроме мании величия. Что, по его мнению, он может получить от этой затеи? Он был Малфоем. Темный Лорд не мог дать ничего такого, чего не было бы у него самого.              Нет, он должен положить конец этому. Люциус должен был следить за тем, чтобы Малфои жили дальше, а он не мог этого сделать, если был мертв.              Он должен был поговорить с сыном, выяснить, каких успехов тот добился в отношениях с Блэк, и внушить ему чувство срочности.              Он не мог позволить Люциусу продолжать в том же духе. Это может закончиться для семьи только неблагоприятно.             

══════ஜ▲ஜ══════

      Он больше не боялся находиться здесь. В каком-то смысле это помогло ему почувствовать связь с тем местом, откуда он пришел. Все, с чем Гарри столкнулся сейчас, началось с завесы, трех братьев и таинственной фигуры. Это почти успокаивало.              — Давно не виделись, — вопросительно обратился он к фигуре в плаще.              — Ты хочешь видеть меня каждый раз, когда закрываешь глаза, Певерелл? — фыркнула фигура. — Я здесь не для того, чтобы водить тебя за руку. И буду приходить по мере необходимости.              Гарри понимающе кивнул.              — Мне нужно поговорить с ними, — попросил он, указывая на жуткую арку. — Они упоминали о хранилище, а я не знаю, где его искать. Гринготтс — единственное место, где я знаю, где есть хранилища, но банк возник только в 1474 году.              Фигура, казалось, задумчиво смотрела на него, прежде чем покачать головой.              — Ты узнаешь, когда придет время, Певерелл, не раньше, — ответило оно. — Чем больше ты меняешься, тем больше твой путь будет отличаться от того, что предначертано судьбой.              Гарри хмыкнул, понимая, что дальнейшие попытки получить информацию будут бесплодными.              — Я убил только одного человека, — ответил он.              — О нет, ты сделал гораздо больше, — возразила фигура. — Не только смерть создает перемены, но и жизнь, и многое другое. Полагаю, будет еще много интересного, прежде чем я поприветствую тебя в конце твоего путешествия. Я с нетерпением жду этого, — добавила она, после чего отвернулась и направилась к завесе.              — Если в будущем все будет лучше, я смогу с этим смириться, — проворчал Гарри в ответ.              Фигура снова повернулась к нему.              — Кто сказал, что всё, что ты здесь делаешь, изменит то, откуда ты пришел, Певерелл? Я этого точно не говорил.              — Что это вообще значит?              Вопрос прозвучал слишком поздно, и фигура исчезла без лишних слов.              Гарри посмотрел на завесу. Он надеялся, что, когда окажется здесь в следующий раз, у него будут ответы, а не новые вопросы. Теперь же ему было над чем поразмыслить, что добавить к своей и без того хаотичной жизни.