Whispers of a Raven

      Брат грубо встряхнул ее, и его бешеный вид и испуганные глаза избавили её от остатков сна. Она не могла точно сказать, сколько времени прошло, и жила одним днём.              — Мелия, тебе нужно вставать, что-то произошло.              — Что случилось, Эд? — обеспокоенно спросила она, и села на кровати.              Он покачал головой, выражение его лица было таким же потерянным, а плечи всё ещё сгорблены от бремени, которое тяготило его после смерти отца.              — Я не знаю, но Муди здесь.              — Аластор? — спросила она, встала с кровати и начала натягивать мантию на ночную рубашку. — Что он сказал?              — Ничего, только то, что ему нужно поговорить с нами обоими.              Взмахнув палочкой, она поняла всю серьезность ситуации. Было три часа ночи, и Аластор не мог появиться здесь в такое время без веской причины.              Сердце заколотилось, когда она поспешила из своей комнаты и спустилась по лестнице в прихожую поместья Боунс, где ее встретил мрачный вид ее бывшего наставника.              — Амелия, — поприветствовал он ее.              — Что случилось? — без обиняков спросила она.              Муди вздохнул, и покачал головой.              — Вы должны внимательно выслушать все, что я скажу, — твердо ответил он. — Держите свой чертов нрав в узде, пока я не закончу.              Она нахмурилась, но кивнула, когда к ним подошел Эдгар — ему не терпелось услышать, что скажет аврор.              — На жизнь вашей матери было совершено покушение в больнице Святого Мунго. Кто-то убил Чемберса, охранявшего её палату, и попытался сделать то же самое с ней. С ней все в порядке, и её перевезли в другое место. Кто-то позаботился о нападавшем прежде, чем он успел причинить ей вред.              Амелия ахнула, а Эдгар начал дрожать от охватившей его ярости.              — Я так и знал! Я все время говорил, что смерть отца была подозрительной, к тому же мать просто упала с лестницы в ту же ночь? Я знал, что за этим кроется нечто большее!              — Знаю, — утешил Муди. — Я верю тебе, парень, но доказательств не было.              — И что теперь, Муди? — Эдгар сглотнул. — Теперь достаточно доказательств?              Тот кивнул.              — Да, но теперь всё гораздо сложнее.              — Почему?              Муди устало потер глаза и недовольно пробурчал себе под нос.              — Человеком, который пытался убить твою мать, был Томас Эйвери.              — Эйвери? — с недоверием прошептала Амелия.              — Я убью этого ублюдка! — зашипел Эдгар.              — Нет, не убьешь, он уже мертв, — сказал Муди, вызвав недоуменный взгляд брата и сестры.              — Мёртв? — уточнила Амелия.              — Да, он пытался убить человека, который его обнаружил, и это не совсем пошло ему на пользу. Мы нашли его с косой, воткнутой в грудь.              Эдгар хмуро усмехнулся, а Амелия в шоке уставилась на своего коллегу.              — Тогда я в большом долгу перед этим человеком, — заявил её брат. — Кто это был?              Муди глубоко вздохнул.              — Послушай меня, парень, у этого человека могут быть большие неприятности. С кем дружит Эйвери-старший?              — Министр, — прошептала Амелия.              — Да, что нам было приказано взять его под стражу в течение часа после того, как об этом стало известно. Эйвери собирается устроить адский переполох, и Визенгамот не сможет его остановить. Его не будет волновать, почему его сын был там, и какие у нас есть доказательства против него. Факт в том, что чистокровный наследник был убит, и Визенгамоту это не понравится. Вы видели, как это работает, — напомнил он им.              — Чушь собачья, — пробормотал Эдгар. — Так что же будет с этим человеком?              — Его бросят дементорам, — ответила Амелия. — Если ему повезет, они приговорят его к смерти.              Эдгар покачал головой.              — Он спас жизнь нашей матери!              — Да, и это ни черта не будет значить к тому времени, как Эйвери закончит, — раздраженно прорычал Муди. — Малфой поддержит его, а за ним и все остальные. Альбус и те, кто его поддерживают ничего не сделают, но этого будет недостаточно.              Эдгар провел рукой по своей копне рыжих волос и кивнул в знак понимания. Это был единственный случай, когда большинство членов Визенгамота объединились ради дела. Убийство наследника не понравилось бы никому.              — Кто это? Есть ли у него дети? Самое меньшее, что мы можем сделать, — это позаботиться о них, — объяснил он.              — Какой-то парень с фамилией Певерелл, — ответил Муди.              Эдгар задумчиво нахмурился, а Амелия замерла.              — Гарри Певерелл? — спросила она.              — Он, — смущенно подтвердил Муди. — Ты его знаешь?              — Он был в коме, и, как я думаю, стоит за нападением в Лондоне, которое я расследовала. Но доказательств его причастности не было.              — Певерелл, то есть те самые Певереллы? — вмешался Эдгар.              — Я думала, это вымышленная фамилия, — начала было Амелия. — Эта семья исчезла много веков назад.              — Но если он настоящий Певерелл…              — Лорд Певерелл, — вздохнула Амелия, — его целительница был непреклонна, что он лорд Певерелл. У него было кольцо.              Эдгар покачал головой.              — Он мог солгать ей; многие мужчины лгут женщинам, чтобы произвести на них впечатление, — заметил Эдгар.              — Да, но его целительница знала бы, что он лжет, — прошептала Амелия, — ее бы это не одурачило.              — Его целительница?              — Это Нарцисса Блэк, — сообщила Амелия.              Между этими двумя женщинами было мало хорошего. Амелия была на седьмом курсе, когда Нарцисса попала в Хогвартс, и оказалась такой же чванливой, как и две её сестры, хотя Андромеда переросла это. Она не удивилась, узнав, что старшая сбежала из своей мерзкой семьи.              — Ты уверена в этом? — настоятельно спросил Эдгар.              Она кивнула.              — До сих пор я об этом не задумывалась, — вздохнула она. — Если Блэк верит, что он лорд Певерелл, значит, у нее есть на то причины.              — Тогда мы сможем ему помочь, — размышлял Эдгар. — Будет много людей, которые захотят добиться его расположения…              — И еще больше тех, кто захочет, чтобы он исчез, — добавила Амелия. — Ты слышал те же истории, что и я, когда мы росли. Наверняка есть много других семей, которые рассказывали своим детям то же самое.              Эдгар кивнул.              — Я должен попытаться, Мелия. Если он спас жизнь матери, я в долгу перед ним.              — Да, — подтвердил Муди. — Но что-то сделать будет сложно.              — Да, — согласился Эдгар. — Можешь устроить его как можно удобнее для меня, Муди?              Аврор покачал головой.              — Утром его переводят. Мы не можем держать его в Министерстве, а Эйвери будет тянуть до тех пор, пока сможет. Он захочет, чтобы он был слабым, когда предстанет перед Визенгамотом.              — Они отправят его в Азкабан? — недоверчиво спросила Амелия.              — Да, дружба Эйвери с министром даст о себе знать, — проворчал Муди. — Перед тем как его заберут, ему предъявят обвинение, а потом продержат там все две недели, как я полагаю.              Это был самый долгий срок, который человек мог находиться в Азкабане до суда. Более длительное пребывание могло иметь серьезные долгосрочные последствия для здоровья.              Эдгар сурово кивнул.              — Тогда нам лучше надеяться, что он справится, — вздохнул он. — Мы ничего не можем сделать, пока он не предстанет перед Визенгамотом. Я помогу ему, но до этого момента всё это в его руках.             

══════ஜ▲ஜ══════

             Когда её смена подошла к концу, последнее, о чем она думала, — это сон. Четыре разных аврора взяли у нее показания о том, что произошло, и каждый по-своему пытался найти бреши в ее версии событий.              Она быстро поняла, что они пытаются дискредитировать её, поставить под сомнение то, что она им рассказала, и то, что видела. Её дед будет в ярости, когда узнает, как они с ней обошлись.              Больница оставалась запертой, и ей с неохотой разрешили покинуть её. Только после завуалированной угрозы и произнесения её фамилии аврор, охранявший дверь, позволил ей пройти, благо его ума хватило, чтобы не вызвать гнев её семьи.              Ей и так пришлось многое пережить, но она не могла отделаться от ощущения, что день только начался.              С Певереллом обошлись несправедливо. Он сделал то, что было правильно в данный момент, и она не будет сидеть сложа руки, пока против него, когда его пытаются подставить, как и её дед, как она надеялась.              Гарри не заслуживал этого, независимо от того, кого убил.              Понимая, что время не терпит, она аппарировала к коттеджу, в который несколько лет назад переехали её дед и бабушка, и почувствовала, как её окутывает магия.              Не успела она постучать, как дверь открыла безукоризненно одетая эльфийка, приветствовавшая ее поклоном.              — Леди Цисси, — прошептало существо, — лорд Блэк будет рад вас видеть.              Поначалу он был бы рад, но к концу разговора, скорее всего, остался бы недоволен. А может быть, он будет наслаждаться хаосом. С дедом никогда нельзя было быть уверенным.              — Нарцисса, — тепло сказала бабушка, входя на кухню. — Что привело тебя сюда так рано?              Бабушка и дедушка уже уселись завтракать, хотя должны были быть на ногах уже несколько часов. Арктурус Блэк был не из тех, кто тратит много дневного времени на сон, — ему хватало и ночи, как он довольно объяснил ей.              — В больнице кое-что случилось, и мне нужна твоя помощь, — обратилась она к мужчине, который глубокомысленно нахмурился.              — Что-то произошло? — потребовал он, начиная вствать.              Она покачала головой и рассказала о случившемся.              — Это несправедливо, — заявила она. — Он спас жизнь леди Боунс, а с ним обращаются как с преступником.              Арктурус раздраженно хмыкнул и стукнул кулаком по столу.              — Что за чертовщина, — проворчал он. — Ублюдки. Мне нужны фамилии авроров, которые тебя допрашивали, и твою воспоминания о том, что произошло.              Нарцисса кивнула, вытянула палочку и извлекла воспоминания, а затем поместила их в пузырек, который наколдовала её бабушка.              — Арктурус, что ты задумал? — обеспокоенно спросила Мелания. — Мне знакомо это лицо.              Старик кивнул и повернулся к внучке.              — Почему ты хочешь помочь ему?              — Потому что это несправедливо, — повторила Нарцисса.              — Моя милая девочка, мир, в котором мы живем, несправедлив по умолчанию, — вмешалась её бабушка.              — Несправедливо, — согласился Арктурус, устремив на Нарциссу пристальный взгляд, — будет лучше, если я позволю этому дерьму случиться, — задумчиво добавил он.              — НЕТ! — запротестовала Нарцисса, — пожалуйста, дедушка, он этого не заслуживает.              — Почему тебя это так волнует? Этот человек может представлять для нас угрозу.              — Это не так, дедушка. Я говорила с ним. Он мало что знает о своей семье. Его родители были убиты, когда он был ещё ребенком!              — Убиты? Кем?              — Он не сказал, но у него была ужасная жизнь. Он не заслуживает смерти за то, что сделал. Если ты поможешь ему, он может стать сильным союзником, не так ли?              Арктурус несколько мгновений обдумывал её слова, а она с затаенным дыханием наблюдала, как он расхаживает взад-вперед.              — Может быть, — согласился он. — Если все будет сделано правильно, он может стать очень хорошим союзником. Что ты хочешь от этого?              Нарцисса пожала плечами.              — Ничего.              Арктурус снова взглянул на неё, и казалось, что-то искал.              — У тебя появились какие-то чувства к этому человеку?              Нарцисса вздрогнула от такого вопроса.              — Что? Нет, это не так, — твердо сказала она.              Без бороды он был красив, этого она отрицать не стала, но это не имело никакого отношения к тому, зачем она это делает.              — Хм, — хмыкнул Арктурус, снова занимая свое место. — Хорошо, я сделаю все, что смогу. Никому не говори о нашем разговоре и передай любому другому аврору, который попытается что-то сделать, чтобы он будет иметь дело со мной. Это поможет им держаться от тебя подальше.              — Спасибо, — с облегчением ответила Нарцисса.              — Не благодари меня так рано, — проворчал Арктурус, — не знаю, смогу ли я что-нибудь сделать, но у меня есть несколько идей. Эйвери все равно то ещё дерьмо, ему не помешает напомнить о его месте. А теперь иди домой и отдохни.              — Так и сделаю, — вздохнула Нарцисса, — Но сначала я должна написать Люциусу.              — Мальчику Малфою?              Нарцисса кивнула.              — Он написал мне, и спросил, не против ли я с ним поужинать.              Арктурус задумался, его глаза сузились, прежде чем он покачал головой.              — А ты?              — Я его толком не знаю, — призналась она. — Но не вижу в этом ничего плохого.              — Нет, но будь осторожна с Малфоями, Нарцисса, — предупредил Арктурус. — Они такие же скользкие, как и вся их компашка.              — Обязательно, — заверила его Нарцисса, уходя, не замечая подозрительного взгляда бабушки и дедушки.              Она заручилась помощью деда и теперь надеялась, что для Гарри можно что-то сделать. Нарцисса могла подписаться под каждым словом: он не заслуживает наказания за свой поступок. Он спас жизнь невинной женщины, хотя возникает вопрос, почему Эйвери хотел убить её?             

══════ஜ▲ஜ══════

             Сон не приходил, и Гарри уже пожалел о своем вмешательстве. Теперь он находился во власти Министерства магии, которое на протяжении всей его жизни не проявляло к нему ни справедливости, ни благосклонности. Его опыт общения с ними плохо заканчивался, и он мог только надеяться, что нынешнее руководство окажется менее коррумпированным, чем Фадж и Амбридж.              После этой мысли он насмешливо фыркнул. Сомнительно.              Камера, в которую его поместили, была скудной и неуютной, но чутье подсказывало ему, что здесь он надолго не задержится. Нет, если те, кто занимает нужное положение, захотят, он скоро уберут отсюда. Он знал, как это работает, и не верил в систему, которая всегда была сломана.              — Чушь собачья, — пробормотал он, усаживаясь на скамью, которая также служила кроватью. У него не было на это времени, хотя это и показало ему, как будет воспринята смерть какого-то важного чистокровного.              Перспективы были довольно мрачными.              Часть его надеялась, что задача упростится, если он сможет последовательно устранять самых ярых последователей Волдеморта. Но такая тактика приведет лишь к тому, что он окажется внутри тюремной камеры.              Нет, ему нужно переосмыслить свою стратегию. И придётся играть в игры, которые он презирал, полагаться на свою хитрость и смекалку в той же мере, что и на палочку.              Задача всегда была сложной, а в новом мире она стала еще сложнее. Отныне ему придется действовать очень осторожно, если, конечно, ему удастся выбраться из этой ситуации с сохранением свободы.              Он напрягся, когда щелкнули замки на двери и вошла группа из шести авроров, каждый со своей палочкой.              — Двигайся, Певерелл, — приказал пожилой мужчина в красной мантии, его всклокоченная борода цвета соли никак не скрывала презрения, которое он к нему испытывал.              — Полагаю, вы меня не отпустите? — вставая спросил Гарри.              Мужчина мрачно покачал головой.              — Вы отправляетесь в Азкабан, пока не предстанете перед судом, — пояснил он. — Гарри Певерелл, вы арестованы за убийство Томаса Эйвери. Вы будете находиться там до тех пор, пока не предстанете перед Визенгамотом, для суда. Я бы посоветовал вам тихо пойти с нами.              Он окинул взглядом полдюжины авроров, нервно ожидавших его ответа, и улыбнулся им. Некоторые из этих мужчин и женщин могли быть хорошими людьми, которые просто выполняли свою работу. Как бы он ни презирал Министерство, эти люди пока не показали себя врагами.              — Тогда я весь ваш, — ответил он, протягивая руки.              Кроме того, он знал, что при необходимости можно сбежать и из Азкабана. Это было бы гораздо проще, чем пытаться отбиться от шести авроров в самом Министерстве.              Когда на его запястье надели магические наручники и повели по длинному коридору, Гарри не мог отделаться от мысли, что та фигура либо наслаждается происходящим, либо в ярости от того, что он оказался в таком положении.              Для Гарри это не имело значения. Его ждут дементоры, по крайней мере, на некоторое время, и ему нужно было подготовиться к этому.              Он позволил своему сопровождающему направлять его, пока тот работал над окклюменцией. Это не избавит его от воздействия этих существ, но значительно облегчит его.              Ему нужно было сохранить ясность мышления для того, что должно было произойти. Было бы нехорошо, если бы воздействие стражей Азкабана подорвало его способность справиться с Визенгамотом, когда он столкнется с ними.              Было непонятно когда это произойдет, но Гарри в очередной раз обнаружил, что никуда торопится.              Терпение — это то, чему он научился за годы, проведенные в бегах, и ему понадобится это терпение и стойкость, чтобы пройти через предстоящее испытание.       

══════ஜ▲ஜ══════

             Арктурус Блэк глубоко вздохнул, выходя из своего омута памяти, и в его голове вновь зазвучали предостерегающие слова отца. Он видел это сам, истории его юности пронеслись перед ним в воспоминании, предоставленной ему внучкой.              — Белые глаза, — пробормотал он.              Он заметил, как изменился облик молодого человека: зеленый цвет глаз сменился смертельной белизной, когда он расправился с Эйвери, и сделал это без колебаний.              Если бы дело было таким простым, он бы рискнул предположить, что даже сам Мерлин не смог бы помочь Певереллу в том затруднительном положении, в котором этот юноша оказался, но надежда всё же была.              Тот факт, что Эйвери был в маске и не назвал себя, мог помочь. В лучшем случае это можно было бы назвать самообороной, но её могло хватить, чтобы склонить чашу весов в его пользу, хотя ему и понадобится помощь.              Он разочарованно покачал головой.              Если бы его отец был жив, то бы сделал все возможное, чтобы Певерелла осудили. Конечно, и не стал бы добиваться обратного, но Арктурус не был своим отцом.              Если ситуацию удастся повернуть в пользу новоявленного лорда, это пойдет на пользу его собственной семье.              Старик не был дураком и видел, что происходит вокруг него. Несмотря на все его старания, семья приходила в упадок и в будущем её может настигнут что-то страшное.              Его собственный наследник не годился для управления семьей, а его слабохарактерность делала всё ещё хуже. Он не должен был разрешать брак между Орионом и Вальбургой.              Хуже того, Сириус не хотел стать его приемником и делал все возможное, чтобы отдалиться от семьи. Он не видел способа привить ему семейные ценности, как бы ему этого ни хотелось.              У него оставалось только два прямых родственника мужского пола.              Сигнуса слишком опекали в детстве из-за чего тот стал слишком ленивым. Он был вспыльчив, и ему не хватало темперамента, чтобы руководить. Его слишком легко сбить с пути иллюзиями о величии и статусе, чтобы он мог проявить твердость в нужный момент. Нет, одна только мысль о том, что этот человек поведет их за собой, была слишком плохой.              Последний вариант был не лучше. Регулус был слаб и слишком хотел угодить своей матери. Он будет подчиняться ей, и эта мысль пугала ещё больше. Вальбурга была мерзкой женщиной, и не нужно строить иллюзий, какой хаос она устроит, имея в своем распоряжении ресурсы их семьи.              Скорее всего, она поддержит движение чистокровных, которое сейчас бушует в Британии. Она уже неоднократно высказывалась в его поддержку.              — Идиоты, — проворчал он.              Неужели они не понимают, насколько выше остальных членов магического сообщества они стоят только из-за фамилии, с которой родились?              «Для многих это плохо кончится». С ростом насилия и последними событиями, которые он сейчас пытался сгладить, насилие будет только нарастать.              Он тряхнул головой, отгоняя мысли, и вернулся к текущим проблемам.              Его наследие было поставлено на карту, а стервятники уже начали собираться вокруг. Первым был Корвус, а теперь его примеру последовал Абраксас. Они были хитрыми ублюдками, но он видел их насквозь.              Они видели, что происходит с Блэками, и надеялись, что в будущем смогут извлечь из этого хоть какую-то выгоду. Если Арктурус не обеспечит свою линию наследия, его семья однажды окажется в руках Лестрейнджей или Малфоев. Этого он допустить не мог.              Было непонятно, чем может помочь союз с Певереллом, он пока не знал, но то, что он будет на его стороне, может как-то на всё повлиять. Судя по тому, что он видел, тот был способным волшебником. В худшем случае молодой Лорд станет некой палочкой-выручалочкой, к которой можно обратиться в случае необходимости, и громкой фамилией, которое заставит насторожиться семьи, знающие о них.              У него не отнимут всё, ради чего он так старательно трудился. Он не оставит скелет своей семьи на растерзание падальщикам.              Однажды ему понадобится кто-то, на кого он сможет положиться. Слишком многие будут наслаждаться гибелью его семьи, и никто не пошевелит и пальцем, чтобы помочь им, когда они будут в этом нуждаться.              У него был шанс получить такую помощь, и он им воспользуется. Если бы он смог помочь Певереллу, тот был бы склонен отплатить ему тем же в будущем.              Однако прежде всего помощь была нужна ему самому. Учитывая последние события, Корвус был бы обязан помочь, если бы хотел, чтобы его сын был женат на Беллатрикс. Если же он откажется, то Арктурус позаботится о том, чтобы тот знал, что свадьба не состоится. В конце концов, он все еще оставался Лордом Блэком, и последнее слово в этом вопросе было за ним.              Абраксас был не в том положении и, скорее всего, воспротивился бы ему, но все можно было бы изменить в зависимости от того, насколько решительно он настроен получить в свои руки богатство и влияние Блэков.              Если бы он был готов встать на его сторону, это бы только подтвердило его подозрения.              Тем не менее — их поддержка могла бы изменить исход суда в его пользу, но он не хотел рисковать. Ему нужен был план на случай непредвиденных обстоятельств, и на данный момент у него была только одна идея, где можно получить необходимую поддержку.       

══════ஜ▲ஜ══════

      Будучи Лордом известной семьи, он часто получал приглашения на ужины с другими видными членами общества, но то, что его пригласила на ужин лично министр магии, могло означать только одно из двух.              Первое — она пытается заручиться его поддержкой в связи с готовящимся законопроектом, который расколет Визенгамот. Он обладает значительным влиянием на многих своих коллег, и в прошлом его поддержка оказывалась решающей.              Второй, более вероятный вариант, заключался в том, что у нее возникли какие-то личные интересы и ей снова понадобилась его поддержка. Было непонятно, что это, но в таких делах всегда есть риск. Она не пригласила бы его на ужин, если бы речь шла о пустяковом деле, которое не вызвало бы ни споров, ни шумихи.              Конечно же, он бы предпочел первое, чистая политика. Он мог проголосовать за или против любого законопроекта. Когда же речь заходила о вопросах, представляющих личный интерес, он становился открытым для пристального внимания со всех сторон, и от него ожидали, что он выдержит последующую бурю. Тем не менее те, кто поддерживал его действия, продолжали это делать, зная, что они составляют значительную часть Визенгамота и однажды могут нуждаться в безопасности продвижения своих проектов, которые он может предоставить их делам.              Однако с министром всё было иначе. В зависимости от того, что она выдвигала, для нее были открыты все политические стороны, и она умело играла на обеих сторонах. Поэтому он мог с уверенностью предположить, что противоборствующий блок, состоящий из Дамблдора и ему подобных, сможет возразить против любого её предложения или действия личного характера, которое она намеревалась предпринять на этот раз.              В любом случае, дело будет нечистым. Так всегда бывало, когда она искала его поддержки, прежде чем обнародовать свои намерения или ходатайства.              — Абраксас, — тепло поприветствовала она его, когда личный эльф провел его в знакомую столовую.              — Министр, — радушно ответил он, заметив присутствие ещё одного человека.              Он не стал бы считать Маркуса Эйвери близким другом, но они часто были союзниками на политической арене. Тот был напряжен, и выглядел более усталым, чем обычно.              — Присаживайтесь, Абраксас, — предложила Багнольд.              Он так и сделал, его взгляд метался между его собеседниками.              Политика — игра терпения, но он уже чувствовал, что его запасы иссякают. Что-то случилось, и ему не нравилось, что перед ним разыгрывают очевидную уловку, особенно потому, что это было сделано так плохо.              — Что вам от меня нужно? — откровенно спросил он.              — Что, мы бы…              — Не считайте меня дураком, министр, — перебил Абраксас.              Женщина жестко кивнула, ее теплый взгляд превратился в гневный.              — Сын Маркуса был убит. Убийца сидит в Азкабане, и я хочу рассчитывать на вашу поддержку, чтобы добиться его осуждения.              Абраксас задумчиво нахмурился, сразу же заподозрив, что всё не так, как кажется.              — Если все так просто, то почему требуется моя поддержка? — спросил он. — Если его сын был просто убит, то зачем вообще нужна поддержка? Визенгамот не потребуется убеждать. Убийство наследника — это серьезное дело.              Министр и убитый горем отец обменялись взглядами, и Абраксас поднял руку, прежде чем кто-либо из них успел заговорить. У него не было времени на уговоры и утаивание информации.              — Томас был застигнут в довольно компрометирующем положении, хотя об этом знают только авроры, прибывшие на место происшествия. Я сразу же взяла на себя руководство расследованием.              Отбросив в сторону её наглый подход, когда только и делается, что ставятся препятствия для проведения настоящего расследования, Абраксас продолжил.              — Компрометирующем?              Багнольд кивнула.              — По словам авроров, он убил одного из них и пытался убить другого пациента, когда его поймали. Тот, кто его поймал, и есть убийца.              Абраксас покачал головой.              — И как всё было на самом деле? — спросил он.              — Его палочка показывает, что Томас наложил убивающее проклятие, скорее всего для защиты, когда его застали в палате, — признала Багнольд.              Абраксас фыркнул, прекрасно понимая, что ему рассказали далеко не всё.              — Почему он был там и почему в уравнении фигурирует мертвый аврор?              — Мы не знаем, — вздохнула Миллисент, хотя Абраксас не заметил, как напряглись плечи Эйвери.              — Нет, всё не так просто, как вы говорите.              — Всё сложно, Абраксас, — огрызнулась министр. — Всё выглядит не очень хорошо, но я знаю Томаса. Он был хорошим мальчиком.              Эта женщина была слишком сентиментальна, и это было неуместно. У него было предчувствие, что все закончится не так, как она хотела, но ему стало любопытно, что же произошло на самом деле. Он подозревал, что Маркус знает больше, и картина будет совсем иной.              — Итак, с какими сложностями вы столкнулись? — спросил он, откинувшись в кресле.              — Есть свидетель, который защищает убийцу.              — И что же говорит этот свидетель?              — Что они с убийцей наткнулись на Томаса в палете. Когда они нашли аврора мертвым и увидели, что Томас собирается сделать то же самое с пациентом.              — С каким пациентом? — раздраженно спросил Абраксас, которому надоел весь этот фарс.              — Леди Боунс, — неохотно пояснила Багнольд.              Абраксас сузил глаза, глядя на эту пару. В этом деле действительно было гораздо больше, чем можно было предположить.              — И зачем же вашему сыну пытаться убить леди Боунс? — спросил он мужчину.              — Мой сын не убийца! — зашипел Маркус, подавшись вперед в своем кресле с выпученными глазами.              — Тогда объясните мне, почему он там был, — спокойно потребовал Абраксас.              — Я не знаю, — прорычал мужчина.              Абраксас покачал головой.              Он уже не верил в ту версию событий, но Визенгамот мог бы проглотить её, если правильно извратить. Впрочем, это зависело от многих вещей.              — Кто обвиняемый?              — Человек с фамилией Певерелл, — хмуро ответила Багнольд.              На губах Абраксаса мелькнула тень ухмылки. Увидев реакцию Арктуруса Блэка на эту фамилию, он стал копать. Если хоть половина того, что писали об этой семье, соответствовала действительности, наживать себе врага в лице Певерелла было бы неразумно.              — Тебя что-то забавляет, Абраксас? — спросила Багнольд. — Что тебе известно?              — Вполне, но я пока не склонен делиться с вами своими мыслями, — ответил он. — Что вы знаете? — заинтересованно спросил он.              Багнольд раздраженно хмыкнул.              — Мы пытались снять с него кольцо, которое, по его словам, является фамильным, два аврора сейчас находятся в больнице и не реагируют. Даже дементоры избегают его камеры, несмотря на то что мы поставили вокруг нее дополнительную охрану.              Это тревожно. Чем больше углублялся во всё это, тем загадочнее становилась ситуация. Возможно, в написанном было гораздо больше правды.              — Свидетель? — спросил он, не упоминая о заключенном лорде. Багнольд и так знала, что надо быть идиотом, чтобы пытаться снять кольцо.              Министр разочарованно взглянула на него.              — Нарцисса Блэк.              Абраксас снова покачал головой. Сложность все возрастала, но, возможно, он сможет что-то из этого извлечь. Если случится худшее, он всегда сможет сохранить хотя бы свою репутацию.              — Я точно знаю, что лорд Блэк был обеспокоен появлением Певерелла. Он сказал об этом во время недавней трапезы, когда этот человек впервые привлек его внимание. Но я уверен, что он сможет убедить свою внучку прекратить любую поддержку, которую она ему оказывает. Так уж случилось, что мой сын начал ухаживать за этой девушкой, так что, если оба скажут несколько слов, она не станет проблемой.              Багнольд вздохнула с облегчением, и Абраксасу стало противно от этого зрелища. Ему еще многого не сказали, и он хотел бы узнать правду.              — Идем, Маркус, — сказал он. — Тебе нужен отдых, если ты хочешь добиться справедливости для своего сына. Позволь проводить тебя домой.              Мужчина нахмурился и неохотно кивнул, зная, что лучше не откладывать разговор, которого добивался Абраксас.              — Спасибо, министр, но Абраксас прав. Я должен попытаться отдохнуть.              — Конечно, Маркус. Дай мне знать, если тебя что-нибудь понадобится, — сказала женщина, провожая их до входной двери и закрывая её за ними, когда они вышли.              — Итак, почему твой сын пытался убить леди Боунс? Не лги мне, иначе я откажусь от любой помощи, — предупредил Абраксас.              Эйвери сглотнул и не встретил его взгляда.              — Томас оказался втянут в движение чистокровных, — пояснил он.              — Той самой группы, которая пытается сохранить наш статус?              Маркус кивнул.              — Тогда как убийство чистокровной связано с этим?              — Не знаю, но он должен был сделать это по приказу. В прошлом году он стал фанатично следовать за этой идеей и не слушал меня. Он даже убедил меня, что это хорошая идея, а теперь мертв.              — Потому что его поймали за убийством леди из более важной семьи, чем твоя, — прошипел Абраксас, — а теперь ты пытаешься обвинить ещё более древнюю.              Маркус растерянно нахмурился, а Абраксас схватил его за мантию и потащил прочь из владений министра, после чего аппарировал.              — Певереллы — семья времен основателей и принадлежала к элите. Этот мальчишка может оказаться очень опасным врагом, но ты, возможно, оказал нам всем услугу. Если нам удастся добиться обвинительного приговора, он проведет остаток своих дней, гния в Азкабане, и считай, что тебе повезло, что Блэк участвует. Я никогда не видел, чтобы он так волновался, когда услышал эту фамилию. Он захочет устранить угрозу так же, как и мы. Так что пока держи язык за зубами, пока мы не представим Певерелла перед Визенгамотом. Люциус разберется с младшей Блэк, а остальное приложится.              — А как же Боунс?              Абраксас фыркнул.              — Мальчишка слишком молод и может разглагольствовать сколько угодно. Если у него нет поддержки, неважно, что он говорит, он не его отец. И не заслужил ничьей благосклонности, поэтому его можно быстро заставить замолчать.              Маркус понимающе кивнул.              — Это опасная игра, — предупредил Абраксас. — Если по какой-то случайности Певерелл получит поддержку, я бы не хотел оказаться на твоем месте или на месте любого, кто выступит против него. Их не зря боялись, Эйвери.              Мужчина фыркнул.              — Надеюсь, он попробует! Он убил моего мальчика, и я не позволю ему выйти сухим из воды, — заявил он, после чего исчез с легким хлопком.              Абраксасу оставалось только покачать головой.              Он заблуждался, полагая, что раз Багнольд встала на его сторону и использует сомнительную тактику, то успех им обеспечен.              Это было не так, пока Певерелла не вывели из залы закованным в наручники. С этого момента множество вещей может пойти не так.              Вздохнув, он постучал кончиком палочки по фамильному кольцу, вызывая наследника в кабинет лорда. Он будет помогать им, как только сможет, но постарается не подвергнуть их риску. В этой уловке было слишком много элементов, которые ему не нравились, и он по-прежнему чувствовал, что ему многого не говорят.              Тем не менее, если Люциус попытается отговорить девушку от поддержки Певерелла, это будет способствовать осуществлению плана. Если его сын потерпит неудачу, то Арктурус — нет. Похоже тот будет не против разобраться с Певереллом и велит внучке не вмешиваться.              Возможно, несколько писем поможет подтолкнуть его в нужном направлении?             

══════ஜ▲ஜ══════

             Прошло всего несколько недель со дня смерти отца и неожиданного титула. Пока он выполнял свои обязанности и следил за тем, чтобы его мать получала самое лучшее лечение, горевание пришлось сдерживать. Несмотря на то, что его сердце было разбито и он был в ярости, но знал, что отец настоял бы на том, чтобы он не делал этого, пока все не уляжется.              Он сразу же заподозрил, что всё было не так, как казалось. Семейный эльф, Клара, служила им уже несколько десятилетий и демонстрировала лишь верность и преданность. Было сложно поверить, что она могла отравить своего хозяина, и уж точно не верил, что его мать упала с лестницы в то же самое время.              На допросе Клара призналась в содеянном, и авроры потеряли к ней интерес. Даже Амелия не смогла докопаться до истины. Департамент по контролю и регулированию магических существ быстро казнил Клару, и дело замяли.              Эдгар знал, что что-то не так, но никто не хотел его слушать. Да и зачем? Пусть он теперь лорд Боунс, но это мало что значит в мире, где репутация и влияние — означает всё. У него не было ни того, ни другого, но, несмотря на это, лорд, с которым он никак не ожидал встретиться, прислал ему письмо с просьбой о встрече.              Эдгар был ошеломлен и нервничал от самой мысли. Поэтому обратился к единственному известному ему человеку, который мог бы подсказать ему что-то.             

Флэшбэк

      — Аврор Муди, что вы можете рассказать мне об Арктурусе Блэке?              Тот вопросительно посмотрел на него, ведь пришел только для того, чтобы сообщить ему и Амелии, что в ближайшие дни состоится суд над Певереллом.              — Это зависит от обстоятельств, парень. Почему ты спрашиваешь?              — Он попросил о встрече со мной, — пояснил Эдгар, передавая доставленную ему записку.              — Если бы он хотел твоей смерти, то не стал бы тебе писать, — утешил его аврор. — В остальном я не знаю, что сказать. У Блэков не зря такая репутация, и не стоит его злить, парень. Он старый ублюдок, который долго хранит обиду             

Конец флэшбэка

             Эдгар был в растерянности. Насколько ему было известно, его отец даже не встречался с патриархом Блэков за все время своего пребывания на посту лорда Боунса, но он согласился на встречу, несмотря на то что мысль о том, что окажется в одной комнате с этим человеком, заставляла его нервничать.              То, что он знал о Блэках, звучало не очень хорошо, и он не мог не задаваться вопросом, почему привлек внимание Арктуруса. Неужели он чем-то обидел его?              От этой мысли он неловко заерзал на своем месте, но тут же успокоился, когда раздался стук в дверь.              — Войдите, — приказал он, звуча гораздо увереннее, чем чувствовал.              Амелия вошла первой, за ней следовал пожилой мужчина.              — Лорд Блэк, — сказала она, бросив на брата обеспокоенный взгляд.              — Спасибо, Мелия, — ответил он и улыбнулся.              Она коротко взглянула на обоих и удалилась, закрыв за собой дверь.              — Пожалуйста, присаживайтесь, лорд Блэк.              Первое, что Эдгар заметил в этом человеке, — его пронзительные серые глаза. Они, как будто подмечали каждую мелочь, и не обнадеживали и без того нервную ситуацию.              — Благодарю вас, лорд Боунс, — ответил Арктурус. — Примите мои соболезнования в связи со смертью вашего отца. Не стану притворяться, что мы были в хороших отношениях, но я уважал его.              Эдгар благодарно кивнул, но старик продолжил, прежде чем он успел ответить.              — Я здесь, потому что считаю, что у нас есть взаимный интерес.              Эдгар нахмурился. Ему сложно было придумать, что могло бы объединить их семьи.              — Певерелл, — сказал Арктурус. — Если ты похож на своего отца, я полагаю, ты хотел бы видеть его на свободе за его участие в смерти Эйвери?              — Да, — подтвердил Эдгар. — Он спас жизнь моей матери и подтвердил мои подозрения. Мой отец был убит, лорд Блэк, и они пытались сделать то же самое с моей матерью. Дважды, — добавил он.              — Действительно. Судя по тому, что я узнал, я склонен вам верить. Я не могу придумать другой причины, по которой она могла бы стать мишенью, находясь в больнице Святого Мунго.              — Я вообще не могу придумать, по какой причине они могли стать мишенью, — вздохнул Эдгар.              — Нет, но вы продолжаете искать информацию?              — И буду продолжать, пока не докопаюсь до истины, — твердо сказал Эдгар.              Арктурус уважительно кивнул.              — У меня есть свои причины желать освобождения этого человека. Они отличаются от ваших, и я не стану их разделять, но я готов работать с вами, чтобы добиться своего.              — Правда? — спросил Эдгар, удивленный таким предложением.              — Да, но это ни в коем случае не означает союза между нашими семьями. Пока что это разовая акция. Если хочешь, считай это милостью к памяти твоего отца, но я готов помочь.              Эдгар недоуменно уставился на старика, не понимая, почему тот так сильно хочет освободить Певерелла, и через мгновение пожал плечами. Этот парень заслужил его помощь своим самоотверженным поступком, и он не собирался отказываться от предложенной помощи.              — Согласен.              Арктурус Блэк усмехнулся, и эта ухмылка не обещала их противникам ничего хорошего.              — Отлично, тогда тебе лучше рассказать мне все, что знаешь, и я сделаю то же самое. Мы должны понимать с чем столкнулись, чтобы провернуть это дело.              Эдгар кивнул, хотя его не покидало ощущение, что он заключил сделку с воплощением Мордреда, чтобы увидеть на свободе человека, которого даже не знал. Однако его семья должна была отдать долг, и они это сделают, даже если для этого придется временно поработать с самым страшным человеком в волшебной Британии.             

══════ஜ▲ஜ══════

             — Я рад, что вы смогли присоединиться ко мне, мисс Блэк, — сказал Люциус, поднимая бокал.              Нарцисса улыбнулась ему в ответ.              Она сомневалась, что придет, получив ответ на свое ответное письмо лишь через день. Он был очень заинтересован, и, надо отдать ему должное, до сих пор вел себя как безупречный джентльмен.              Её нежелание объяснялось всем тем, что происходило вокруг. То, что случилось с Гарри, было только началом и лишь усугубилось, когда она вернулась в больницу на следующий день.             

Флэшбэк

      — Что это? — спросила она у Кэмден, указывая на лист пергамента, который был прикреплен к каждой доске объявлений, мимо которой она проходила.              Её коллега пожала плечами.              — Я надеялся, что ты мне расскажешь.              Нарцисса нахмурилась, глядя на короткую записку, и покачала головой.              По распоряжению Министра магии, события, связанные с инцидентом, произошедшим в палате повышенной безопасности прошлой ночью, не подлежат обсуждению ни с кем из сотрудников, чтобы помочь Министерству в расследовании.              Мы благодарим вас за сотрудничество,              Миллисент Багнольд              Министр магии              Что бы ни происходило, Нарциссе это не нравилось, и она была рада, что уже поговорила с дедом. В противном случае лорд Певерелл не получил бы никакой помощи.             

Конец флэшбэка

             В последующие дни к ней приставали те же авроры, перепроверяя показания, которые она дала, и делали всё возможное, чтобы удержать её от поддержки Гарри.              Только после того, как она пригрозила им своим дедушкой, они сдались и с тех пор больше не появлялись.              По правде говоря, она нервничала из-за завтрашнего дня, но приняла приглашение Люциуса на обед. И мать, и отец настаивали на том, что это отвлечет ее от мыслей, а ей нужна была передышка.              — Было приятно отвлечься от всего, — ответила она.              — А, я полагаю, вы имеете в виду завтрашний суд над Певереллами, — вздохнул Люциус. — Неприятное дело.              — Что вы об этом знаете? — спросила Нарцисса.              — Только то, что рассказал мне отец, — быстро ответил он. — Очень жаль, что с Томасом случилось нечто подобное. Я слышал, что в последнее время у него были трудные времена.              — Достаточно трудные, чтобы он убил аврора и попытался сделать то же самое с леди Боунс, а потом еще и Гарри, когда тот его поймал? — уязвленно ответила она. — Я видела, что произошло.              Люциус успокаивающе поднял руку.              — Прошу прощения, если сказал лишнее, я не хотел вас расстраивать, — утешительно ответил он. — Я не знал, что вы там были.              Нарцисса сглотнула и пренебрежительно покачала головой.              — Все в порядке, мне не стоило срываться на вас.              Он улыбнулся, вставая и подавая руку.              — Может, прогулка поможет вам проветрить голову?              Она приняла предложенную руку и кивнула. Свежий воздух не помешает, и она позволила вывести себя из ресторана в Косом Переулке где полуденное солнце всё ещё припекало мощеную улицу.              — Лучше? — спросил он.              Она кивнула и положила руку на его плечо. Он направил их прочь от толпы и в Лютный Переулок, где было тенистее, а здания были выше и закрывали большую часть солнца.              — Мне не нравится видеть вас расстроенной, — пробормотал он. — Что вас так беспокоит?              Нарцисса пожала плечами. По правде говоря, она и сама не знала. Может быть, дело в том, что понимала, что видела? Что Гарри не сделал ничего плохого? Если бы он не предпринял никаких действий, леди Боунс была бы мертва, а Томас Эйвери остался бы безнаказанным.              — Скоро всё закончится, — ответила она.              Люциус издал драматический вздох, и покачал головой.              — Ради вас мне хотелось бы, чтобы так и было, но, боюсь, это только начало, — сказал он, бросив на нее сочувственный взгляд. — Если Певерелла отпустят, это ещё больше расколет Визенгамот, и у движения чистокровных появится больше причин продолжать делать то, что они делают. Это лишь докажет, что они правы, а Визенгамот стал слишком снисходителен.              Нарцисса слегка нахмурилась.              — А при чем тут это? Гарри тоже чистокровный.              — Возможно, — согласился Люциус, — но это не имеет значения. Он не имеет значения, его семья исчезла много веков назад. Род Эйвери — очень уважаем, и если Певереллу сойдет с рук убийство Томаса, это лишь спровоцирует ещё большее насилие.              — Похоже, вы много об этом знаете, — ответила Нарцисса.              — Я Малфой, — просто ответил Люциус. — Мы следим за всем, что может представлять угрозу для нас, и Певерелл, несомненно, представляет угрозу. Я лишь надеюсь, что все будет сделано правильно. Я не хочу, чтобы из-за такого пустяка ситуация ухудшилась ещё больше, чем она уже есть.              — Это действительно может случиться? — спросила Нарцисса, поджав нижнюю губу. Её мысли были заняты Беллатрисой и её участием в движении чистокровных.              — Боюсь, что да, — подтвердил Люциус, обеспокоенно глядя на нее.              Нарцисса глубоко вздохнула и кивнула в знак понимания.              — Я не хочу, чтобы ситуация ухудшалась, — пробормотала она.              — Если Певерелла признают виновным, то ничего плохо не произойдет, — заверил он ее, — но, конечно, это не в нашей власти. Это будет решать Визенгамот. Они рассмотрят все доказательства, собранные самим министром и ее командой. И тогда будет принято решение.              — И что, по-вашему, произойдет?              Люциус пожал плечами.              — Если не будет ничего противного, то Певерелла признают виновным, без всяких сомнений.              — Благодарю, Люциус, — искренне сказала она и поцеловала его в щеку. — Вы дали мне много поводов для размышлений.              — Мне было очень приятно, Нарцисса, и я надеюсь, что мы сможем увидеться снова, когда все уляжется. Мне было приятно ваше общество.              Нарцисса усмехнулась, и покачала головой.              — Мне не помешало бы проветрить голову, так что всё нормально.              — Верно, — согласился Люциус, — но тем не менее мне было приятна ваша компания и не сомневаюсь, что в следующий раз всё будет ещё лучше.              — С нетерпением жду этого.              Он напоследок ухмыльнулся и аппарировал, оставив её одну в Лютном Переулке.              — Ты был прав, — вздохнула она.              — Я знаю, и мне это не доставляет никакой радости, — ответил её дед, снимая мантию-невидимку. — Абраксас надеется, что сможет извлечь выгоду из возможного падения нашей семьи. Я не позволю этому случиться. Использование Люциуса, чтобы добраться до тебя, могло бы стать гениальным ходом.              — Я почти купилась на это, — призналась Нарцисса.              — Скользкий тип, — прорычал Арктурус. — Этот ублюдок мог бы продать песок верблюду.              — А как же Лестрейнджи?              — О, они получат свое, дорогая, — заверил её Арктурус, — но только после того, как я извлеку из них всю возможную пользу.              Нарцисса кивнула.              — Ты уверен во всем этом? Гарри действительно так важен?              — Он может быть даже большей угрозой, чем Абраксас и Корвус, но я чувствую, что он может нам понадобиться. Я очень доверяю твоему предположению о том, какой он человек. Если ты окажешься права, он будет сильным союзником.              — А если я ошибусь?              Арктурус задумчиво нахмурился.              — Это будет проблема для другого дня.              Нарцисса кивнула в знак понимания, внезапно занервничав по поводу исхода предстоящего суда.             

══════ஜ▲ஜ══════

      Крики не беспокоили его и лишь напоминали, что он не один в этом месте. Гарри уже привык к крикам, слышал, как кричала Гермиона, когда убили Рона, и даже Флёр, когда Билл истекал кровью от проклятия. Но ни один из них не волновал его больше, чем тот, который мучил его с самого детства. Его преследовал крик Лили Поттер, когда ее мольбы остались неуслышанными.              Крики заключенных ничего для него не значили.              Даже к холоду он успел привыкнуть за тринадцать дней пребывания здесь. Он чувствовал его, но он не пробирал его до костей, как говорил Сириус. Холод его собственной магии отталкивал его.              Только прибыв сюда, он заметил эту разницу. Когда-то его магия казалась теплой и успокаивающей. Теперь же она была холодной и безразличной. Он чувствовал себя так же, как и всегда, по крайней мере эмоционально, но его магия не была прежней, как и он сам.              В нем было что-то другое, что-то большее.              Чего он не ожидал от своего пребывания на острове, так это отсутствия дементоров. Он чувствовал их вокруг, их желание полакомиться его счастьем, но они не приходили. Некоторые пытались, но улетали, недовольно визжа, когда подходили слишком близко. Он не понимал этого, и даже объяснения замаскированной фигуры не имели смысла.             

Флэшбек

      — Объедини нас…              — Книга…              — Стань одним целым с нами…              Одни и те же слова, которые звучали всё отчетливее, чем чаще он их слышал. Всякий раз, засыпая, он оказывался здесь, хотя в этот раз он был именно там, где хотел.              — Полагаю, это не входило в твои планы? — спросил он у фигуры, которая появилась из завесы.              — У меня нет никаких намерений, — беззаботно ответила та. — Ты изменил кое-что, что может оказаться важным. Что будет дальше — твой выбор.              — Если они не запрут меня здесь навсегда, — фыркнул он.              — И ты позволишь это?              Гарри покачал головой.              — Нет, но я не хочу снова пускаться в бега, если не придется. Я даже не успел насладился той небольшой свободой, которая у меня есть.              — Верно, — согласилась фигура. — Что ты будешь делать?              — Надеяться, что система правосудия здесь не настолько дерьмовая, — с сарказмом ответил он. — Не знаю, — добавил он. — Я поступил правильно, и меня не заставят чувствовать себя иначе.              Гарри почувствовал, как фигура одобрительно ухмыльнулась, но ничего не ответил.              — Почему дементоры не приближаются ко мне?              Он пробыл здесь несколько дней, не мог уснуть с момента прибытия и отметил отсутствие этих существ.              — Полагаю, их не интересуют разбитые души или они не чувствуют твою магию, пока не подойдут ближе.              — Разбитые души? — спросил Гарри.              — Прислушайся к шепоту, Певерелл, — ответила фигура, указывая на завесу.              — Объедини нас…              Он задумчиво кивнул, пообещав обдумать зловещие слова, когда проснется.              — А как же моя магия?              Он снова почувствовал ухмылку существа.              — Магия твоей семьи, Певерелл, была дарована моим избранникам мной. В душе много магии, а смерть — это не то, что можно поглотить. Они боятся меня, как и большинство глупцов. Зачем бояться того, от чего нельзя убежать?              — Верно, — проговорил Гарри. — Есть ли еще что-нибудь, что может мне помочь?              — Прислушайся к шепоту, Певерелл.             

Конец флэшбэка

             С тех пор Гарри получал одни и те же советы, не давая никаких указаний на то, как он может обеспечить себе свободу, когда, несомненно, предстанет перед Визенгамотом. Поэтому он решил с пользой провести время в тесной камере.              У него было достаточно места, чтобы потренировать ногу и отжиматься. Он старался делать это несколько раз в день, и состояние ноги только улучшалось. Она больше не была жесткой и неподвижной. Он мог нагружать её, не испытывая при этом ужасных судорог, и теперь даже мог самостоятельно балансировать на ней.              Он был доволен таким прогрессом.              Когда он не занимался физическими упражнениями, то работал над своей окклюменцией; это было спасением от монотонности проходящих часов и нерегулярного поступления еды в камеру, хотя, конечно, не достаточным для того, чтобы прокормить его в течение длительного времени.              Он подозревал, что они пытаются ослабить его постоянным присутствием дементоров на краю его периферии и скудными порциями еды.              Они не знали, что ему приходилось терпеть и худшее. Дурсли чуть не уморили его голодом. Если бы они хотели ослабить его, им пришлось бы сократить порции еды как минимум вдвое.              Каким бы ни был их план, он не сработает. Дементоры не могли подобраться настолько близко, чтобы причинить ему беспокойство, его достаточно кормили, и ему даже удалось госпитализировать двух охранников, которые пытались избить его в камере. Правда, ненамеренно.              Один попытался снять с него кольцо и рухнул, закричав в агонии, а затем упал без движения.              Другой неуклюже ударил его кулаком. Гарри поймал кулак, и охранник отреагировал так же, как и его коллега, когда его кожа соприкоснулась с кольцом Певереллов.              С тех пор его оставили в покое, а охранники, доставлявшие ему еду, делали это с опаской, никогда не приближаясь к камере ближе, чем нужно.              Гарри предпочитал такой порядок вещей. Он не хотел ежедневно вступать в перепалки с охранниками, если этого можно было избежать. Он просто хотел знать, что происходит.              С тех пор как его поместили в камеру, никто не сказал ему ни слова.              В его размышления вмешался звук приближающихся шагов, и он понял, что они идут за ним. Он насчитал двенадцать человек, направлявшихся в его сторону, и приготовился.              Когда дверь открылась, перед ним предстали не волшебники, охранявшие тюрьму, а группа авроров во главе с Аластором Муди.              — Пора, Певерелл, — прорычал он. — Лучше всего, чтобы все прошло без борьбы, парень, — добавил он, и подмигнув.              Гарри недоверчиво сузил глаза, когда на его запястье надели наручники и вывели из камеры.              — Твоя нога выглядит лучше, — заметил Муди, заметив отсутствие хромоты, — и ты выглядишь здоровее многих. Обычно нам приходится вытаскивать их отсюда на руках.              — Я не смогу бегать на одной ноге, — с ухмылкой ответил Гарри.              — И не надо, — пробормотал Муди. — У тебя больше помощи, чем ты думаешь. Лорд Боунс на твоей стороне. Той ночью ты спас его мать.              Гарри нахмурился и кивнул.              По крайней мере, на одного человека меньше, которого ему придется убеждать.              — А что с моими палочками?              — Они у министра, — вздохнул Муди. — Она пыталась их проверить, но одна из них не поддалась. Два аврора были доставлены в больницу Святого Мунго с, похоже, сильным обморожением, как и два охранника здесь.              — Я думал, что общеизвестно, что нельзя прикасаться к фамильным кольцам.              — Да, но люди не хотят верить, что ты тот, за кого себя выдаешь.              — Ну что ж, тогда пусть обманывают себя дальше, — пробормотал Гарри, когда его ввели в небольшую круглую комнату.              — Отсюда мы возьмем порт-ключ, и ты будешь помещен в камеру Министерства до тех пор, пока не придет время предстать перед Визенгамотом. Понятно?              Гарри лишь кивнул в ответ.              Он не мог быть уверен в том, что его ждёт, но будет противостоять этому, как всегда. Казалось, многое в его жизни изменилось, но были и то, что оставались неизменными.              Куда бы он ни шел, он всегда находил неприятности, или они находили его.              Он уже не мог с уверенностью сказать, что было вернее.