Чужие среди своих

Тареата, г.Берингар,

подпольный секс-клуб «Алая орхидея»

октябрь, 829г.

За пару дней Сешафи и Паниви напоминали об их встрече в четверг в восемь вечера у входа в «Алую орхидею» столько раз, что день, время и место встречи намертво отпечатались в сознании Астигара и Эмериса. Они наизусть выучили, в каком порядке и с какой интонацией это говорила сначала Паниви, а в следующую встречу Сешафи, какое выражение лиц было у них обеих, какую позу они принимали и как именно закатывали глаза, когда понимали, что Астигар хотел попросить их замолчать. Они так же непременно напоминали, что ни в коем случае не хотят их заставлять, но очень расстроятся, если у них не получится провести выходные в таком замечательном месте всем вместе. При этих словах Сешафи театрально прикладывала ладонь ко лбу, а Паниви слишком демонстративно вздыхала. При этой картины ни Эмерис, ни Астигар не могли удержаться от улыбок. Стоя в начале улице и смотря на ровную обнаженную и усеянную татуировками спину Паниви, Астигар почувствовал укол дискомфорта. В Тареате почти никогда нельзя было увидеть полуобнаженных людей, но Паниви в струящемся темно-синем платье с открытой спиной стояла, будто не было ничего более естественного и обнаженная спина— само собой разумеющееся нечто в стране со строгой моралью. Он усмехнулся, когда Паниви потянулась. Рядом с ней стояла Сешафи, и на не было надето платье без рукавов, но с высоким воротником, закрывающее всю шею. Платье было украшено блестящими бусинами, из которых складывался какой-то незнакомый Астигару узор. Судя по виду, узор был южный и принадлежал Многоликой Богини, которой возносили молитвы на юге, но Астигар не был уверен. Краем глаза он заметил на юбке Сешафи разрез, доходивший до бедра и оголяющий все до нижнего белья. Только нижнего белья в разрезе он не разглядел и тут же отвернулся, надеясь, что ему просто показалось. — Давно ждешь? — раздался над ухом голос Эмериса, а секундой позже его обхватили за плечи и чуть сжали.Эмерис на секунду прижался к нему, а после обошел и остановился напротив. — Минуты три, — ответил Астигар и улыбнулся. Хотел уточнить, уверен ли Эмерис в том, что им следовало туда идти, но передумал и сжал руку Эмериса в своей. — Идем? Эмерис склонил голову чуть в бок и внимательно посмотрел Астигару в глаза. Он прекрасно знал, каких усилий стоило Астигару согласиться составить ему компанию и пойти в «Алую орхидею», прекрасно знал, что Астигар не любил публичность, не любил подобные вещи и старался избегать любые мероприятия, которые сочетали в себе публичность и откровенность. Чувствуя, насколько Астигару было некомфортно, Эмерис притянул их сжатые руки к себе и тихо произнес: — Мы в любой момент можем уйти, помнишь об этом? Нам не обязательно постоянно быть рядом с Пани и Сешой и совершенно не обязательно соглашаться на все их безумные идеи. В том, что у Сешафи и Паниви было много безумных идей не сомневались ни Эмерис, ни Астигар. В том, что Паниви и Сешафи были готовы втянуть в эти безумные идеи и Астигара, и Эмериса, и всех, до кого дотянуться, они не тоже не сомневались. Мимолетно улыбнувшись, Астигар осторожно разомкнул их руки и направился ко входу в клуб. Эмерис последовал за ним. Оказавшись позади Сешафи и Паниви, Эмерис коснулся их спин быстро и едва ощутимо, и они обе одновременно развернулись, расплылись в улыбках и в один голос воскликнули: — Мальчики! А мы уж думали, что вы не придете! От такой синхронности Эмерис рассмеялся, Астигар усмехнулся и поправил бабочку, а потом ослабил ее. Проследив за его движениями, Паниви одарила его оценивающим и восхищенным взглядом, а потом сделала шаг в сторону Астигара. — Позволишь? — спросила она, потянувшись к его бабочке. Он кивнул. — Так лучше, — произнесла Паниви и сняла бабочку, а после расстегнула первые пару пуговиц на рубашке. Обычно Астигар не обращал внимания, на сколько пуговиц была застегнута рубашка и как в целом одежда сидит на нем, но именно сейчас захотелось застегнуть до конца, лишь бы не показывать лишнего тем, кому лишнего видеть не стоило. Но он сдержался и только благодарно кивнул Паниви, а та подмигнула ему с веселой улыбкой. — Так определенно лучше, — согласилась Сешафи и указала на вход. — Привет, Брук! — воскликнула она, когда столкнулась взглядом с грузным, высоким охранником. С абсолютно равнодушным выражением лица Брук кивнул, но не произнес ни единого слова. Сешафи вздохнула и хотела попытаться его растормошить, но быстро передумала, снова вздохнула и печально сказала: — Он жутко неразговорчивый. Но выглядит таким милым! — уже более весело добавила она и хлопнула в ладони. У Эмериса вырвался смешок, но он не возражал. Изнутри раздавалась мелодичная, приятная музыка, но ни голосов, ни разговоров слышно не было, как бы он ни прислушивался. В окнах тоже разглядеть что-то было сложно, он подмечал только свет разных цветов, которые плавно сменяли друг друга. Сешафи взяла под руку Эмериса, а Паниви — Астигара, и они вместе молча направились в клуб. Показав Бруку карты, они перешагнули через порог друг за другом и оказались в темном, немного душном коридоре. Дым валил со всех сторон, люди шли из одной стороны в другую, тихо переговаривались, но из-за музыки слов было не разобрать, кто-то смеялся, кто-то подпевал песне, кто-то пританцовывал в такт музыке. Пройдя вдоль коридора, они зашли в просторный зал, который сейчас окутывало светло-сиреневое свечение, из проигрывателя доносился обволакивающий женский голос, который показался Эмерису смутно знакомым, но он никак не мог вспомнить имя певицы. По периметру зала стояли высокие квадратные столы с бутылками разного алкоголя и пустыми бокалами и стаканами. В середине располагались высокие круглые столики, за которыми стояли люди с бокалами и небольшими тарелками с закусками. Из-за дыма обзор был не очень хорошим, и иногда приходилось щуриться. — Я думал, это секс-клуб, — произнес Эмерис немного удивленно и чуть громче, чем следовало. — А это больше похоже на… На что именно это было похоже, Эмерис сформулировать не смог. В нос ударил сильный, сладкий ягодный запах, и он чуть не чихнул. Проходившая мимо женщина обворожительно улыбнулась ему и сказала: — Первый раз? Добро пожаловать. Развлекайтесь. За ней прошли еще девушка и парень, на шеях которых красовались черные ошейники. От ошейников к идущей впереди женщины тянулись тонкие черные поводки. Девушка и парень были без одежды, за исключением черных ремней, опутывающих их руки, ноги и тело. Это было похоже на офицерские портупеи, только надеты они были не на форму, а на обнаженное тело. Парень явно был возбужден и шел за женщиной быстрее девушки, которая задержала свое внимание на Эмерисе, остановилась и потянулась к нему одной рукой, а второй начала ласкать свою грудь, демонстрируя свою привлекательность. Эмерис замер, не зная, что сказать. А девушка тем временем приблизилась к Эмерису, провела по его лицу, шеи и плечами, вдоль всего тела, вернулась к шеи и расстегнула рубашку на несколько пуговиц. Эмерис не сопротивлялся. Девушка была симпатичной. А еще ему было интересно, как далеко она зайдет. Сбоку послышался смешок Сешафи. Поводок девушки натянулся, а потом его несильно дернули, и она в притворном смущении вздрогнула, прикрылась наигранно стыдливо и поспешила за заждавшимися ее женщиной и парнем. — Вы привыкните, — уверенно заверила Паниви и облокотилась на плечо Эмериса. В руках у нее был наполненный игристым вином бокал. Она сделала глоток и приятно поморщилась, наслаждаясь газированным и кисловатым вкусом. Сешафи последовала ее примеру и тоже налила себе бокал полусладкого красного и зараз осушила полбокала, расплывшись в довольной улыбке. Астигар тем временем внимательно осматривал зал и пропустил заигрывания незнакомки с Эмерисом. Зал был просторный, и люди не толпились и не толкались. Кто-то заходил и задерживался, другие заходили за алкоголем, бокалами или закусками, третьи же искали кого-то конкретного. Одни были в масках на пол-лица, другие не стеснялись быть разоблаченными. Но больше всего Астигара удивляло то, что примерно половина находящихся в клубе не носили одежды совсем. Непроизвольно он задерживал на них взгляд, а после отворачивался, чувствуя, как вторгается в личное пространство незнакомцев и как вторгаются в его личное пространство. Такая раскрепощенность и привлекала, и отталкивала одновременно, и он не мог определиться, что больше. Поэтому, когда Сешафи ненавязчиво протянула ему бокал с красным полусладким вином, он, не задумываясь, взял и вмиг выпил все. — Милый, не нервничай так, — прозвучало над самым ухом, и Астигар не сразу понял, говорил ли это мужчина или женщина. Он резко развернулся, столкнувшись носом с незнакомцем или незнакомкой и сделал шаг назад. На человеке, который заговорил с ним, была свободная рубашка и такие же свободные штаны, прямые темные волосы спадали по обеим сторонам от лица, а губы были изогнуты в странном, пьяной улыбке. Астигар все еще не мог понять, с кем именно говорил, но выяснять желания тоже не было. Незнакомый человек вмиг оказался вплотную к Астигару и вдруг поцеловал его. Поцеловал с языком, одную руку положив ему на затылок и не позволяя отстраниться. Поцеловал настойчиво и требовательно, жадно и ненасытно. А потом свободной рукой ухватил Астигара за член. В этот момент Астигар быстро оттолкнул его и сделал шаг назад. Хотел послать быстро и резко, но человек приподнял руки в сдающемся жесте и быстро удалился, скрывшись в дыму и даже не извинившись. — Прости, забыли предупредить, — сказала Паниви, будто бы из воздуха образовавшись по левую сторону от Астигара. — Здесь действует принцип, по которому разрешено все, пока ты не скажешь нет, — закончила Сешафи за Паниви, оказавшись по правую сторону от него. Эмерис обошел их и остановился сбоку. — Такой принцип работает в сиреневых и красных залах, а в зеленых и голубых наоборот — тебе нужно спрашивать на все разрешение, — продолжила Паниви, приобняв Астигара за плечи. — В личных комнатах нужно обо всем договариваться и получать согласие всех, кто участвует в процессе, — уточнила Сешафи и обхватила Эмериса за пояс, прижавшись к нему всем телом. Эмерис сдержанно улыбнулся и положил одну ладонь Сешафи на спину, вторую — на ее руку и мягко, аккуратно отстранил от себя. Она пожала плечами и приставать не стала, совсем не обиделась и просто направилась за еще одним бокалом красного полусладкого вина. — О таких вещах действительно стоило предупредить заранее, — спокойно произнес Астигар. Он бы предпочел уйти в голубой или зеленый зал, но нужно было дождаться Сешафи. Он пригляделся к той стороне, куда она ушла, но найти пятно ее яркого красного платья с блестящими бусинами не смог. Перевел взгляд на Эмериса, надеясь найти на его лице признаки того, что ему не особо нравится здесь, но, судя по его виду, Эмерис чувствовал себя расслабленно и совершенно не напрягался из-за незнакомых обнаженных людей, которые в любой момент могли начать их трогать везде, где им заблагорассудится, даже не спрашивая разрешение. Паниви вдруг крепко сжала Астигара в объятиях, поцеловала в щеку и бросила: — Скоро вернусь! — И потом ушла вглубь зала. Астигар скрестил руки на груди и проводил Паниви долгим, задумчивым взглядом, а после повернулся к Эмерису, который уже протягивал ему бокал с игристым вином. Алкоголь действительно мог принести немного расслабления, но полностью убрать напряжение явно был не в состоянии. Астигар никогда не напивался до такой степени, чтобы перестать задумываться о том, где он, с кем он и что он делает. Но небольшая затуманенность сознания ему точно не помешала. И он сделал пару глотков. — Предлагаю пойти осмотреться тут, — произнес Эмерис в самое ухо Астигару, и от его голоса по шее и спине пробежала легкая дрожь. Астигар кивнул, и они быстро выскользнули из сиреневого зала. В коридоре резкий ягодный запах сменился на менее яркий и не такой сладкий, больше похожий на древесный, кашемировый. На мгновение им показалось, что людей в коридоре стало значительно больше, но через минуту большая их часть зашла в одну из множества дверей. Аккуратно переплетя их пальцы, Эмерис направился вглубь коридора. Из разных дверей виднелся свет — зеленый, синий, красный, сиреневый. Играла музыка, примерно похожая во всех общих залах, приятная с женским вокалом, таким обволакивающим, но не баюкающим, скорее бодрящим и погружающим в томное, расслабленное состояние. Только у Астигара расслабиться не получалось. Дойдя до конца коридора, Эмерис предложил свернуть налево. Астигар не стал возражать, но через несколько шагов он замедлил ход. Коридор, в котором они оказались, был темнее и мрачнее остальных, в нем не было дыма и приятного запаха. Людей в коридоре вообще не было, но чьи-то голоса — требовательные и жесткие — раздавались из нескольких комнат сразу. Музыка продолжала играть, но больше не заглушала посторонние звуки. Из ближайшей комнаты послышался мужской протяжный крик. Астигар резко остановился. Напряжение сковало плечи и спину, он выпрямился почти до боли. Эмерис погладил его по спине и уже хотел предложить вернуться обратно и найти Сешафи и Паниви, но не успел: дверь вдруг приоткрылась. Скорее всего, ее просто не закрыли до конца. Зазвучал свист, звук удара и снова крик. Астигар невольно заглянул в щелку и замер. Обнаженный мужчина лет тридцати полностью без одежды был прикован к на вид чему-то кожаному. Астигар не мог разобрать, к чему именно: это точно была не кровать, какая-то мягкая поверхность с деревянными ножками, на концах которых крепились кожаные ремни для рук и ног. Одним толстым ремнем у мужчины была перетянута спина, чтобы он вообще не мог пошевелиться. Кто-то второй обошел мужчину и всунул ему в рот кляп, а потом томным, хриплым голосом произнес: — Ты стал слишком громким. Тебя следует наказать. Кажется, говорила женщина с низким голосом. Или нет? Астигар увидел высокие каблуки и сразу сделал бесшумный шаг назад. Наткнулся спиной на Эмериса и снова замер. Из комнаты снова что-то просвистела, раздался звук удара, и мужчина с кляпом во рту застонал. Астигар отвернулся. Внутри все скрутилось, внизу живота заныло, но не от возбуждения, а от неприятного, тянущего чувства тревоги, с которым он был знаком слишком хорошо, чтобы не распознать сразу. Стиснув зубы, он развернулся к Эмерису и выпалил: — Ты хочешь заняться с ними сексом? С Сешой и Пани? Или ты хочешь заняться… вот этим? — Он чуть развернулся и кивнул на полуприкрытую дверь, откуда снова раздался удар, сразу второй и протяжный стон, от звука которого Астигар поморщился. Эмерис тоже замер. Развлечься с Паниви и Сешафи он был не против, но это совершенно не обязательно должно было означать секс вчетвером. А «Алая орхидея» совершенно не обязательно должна была подразумевать под собой уединение в личных комнатах вчетвером или даже вдвоем. Он точно знал, что не отказался бы попробовать, но только если Астигар действительно хотел этого, а не соглашался лишь из желания сделать приятно Эмерису и при этом не обращать внимания на свои потребности и желания. Эмерис осторожно покачал головой. Сейчас не обращать внимание на внутреннее предчувствие он уже не мог. — Асти, мы можем уйти, — ответил Эмерис. — Я не хочу, чтобы ты себя заставлял. Особенно из-за меня. Клубок тревоги немного ослаб, уступив место благодарности. За дверью снова просвистела плеть, и от удара мужчина снова застонал. Переглянувшись, Астигар и Эмерис направились к выходу, завернули в главный коридор, оказавшись в дымном пропахшем древесиной и кашемиром коридоре с множеством людей. Эмерис чуть не влетел в парня, с которым, кажется, они уже виделись, как только оказались здесь. На нем не было ничего, кроме портупеи, а взгляд был уже пьяным. Потом Астигар почти врезался в пышную женщину, которая, улыбнувшись, пожелала ему хорошего вечера и заливисто засмеялась. Когда они оказались на улице, дышать стало гораздо легче. Свежий воздух прочистил сознание, которое немного затуманилось, несмотря на то что выпили они всего по паре бокалов. Астигар произнес: — Прости, что так вышло. Я думал, что мне будет… — он не мог подобрать нужное слово. «Нормально»? «Комфортно»? «Интересно»? Все разом, наверное. Он качнул головой и быстро спустился с небольшой лестницы у входа и прошел на несколько шагов вперед. — Не бери в голову, я буду рад провести с тобой этот вечер наедине в нашей квартире или дома, или… да где угодно, — тут же ответил Эмерис с улыбкой. Попрощавшись с Бруком, они направились прочь от «Алой орхидеи».