Дикастерия

       Credo (лат. верую) - песнопение ординария католической мессы (третья часть после Kyrie и Gloria), которое начинается словами Credo in unum Deum («верую во единого Бога»)               Снег, не предсказанный с утра, щедро посыпал с тяжелых облаков так, будто боги затеяли битву подушками и перья полетели на землю. Гермиона знала, что Драко счел бы её обьяснение природного явление ересью, но ей нравилось представлять как Зевс и Гера выясняют отношения именно так, хоть звучало это слегка абьюзивно. Но ничего не могла с собой поделать. Любовь к мультику Геркулес несколько упростила её представление об Олимпе.        Сняв перчатку, рыжеволосая ведьма подставила ладонь небу и пыталась поймать снежинки, которые тут же таяли, оставляя после себя капли на руке. Жаль, красота была не вечна. Наверное, поэтому Гермиона так любила бриллианты. Переливались они также красиво, как снег, но были куда практичнее. Вот и сейчас на её мизинце весело сверкало, соревнуясь в блеске, кольцо, что иезуит подарил ей на день святого Николая. Собираясь утром шестого декабря в церковь, Гермиона ойкнула, поскольку что-то больно впилось ей в ногу. Перевернула ботильоны и аккуратное кольцо из белого золота упало на пол. Драко, такой строгий в своей сутане, рассмеялся, довольный выходкой как ребенок.        - Спасибо, caro! - Она попробовала его поцеловать, но неожиданно священник увернулся. Лукаво сверкнул глазами и вдруг спросил:        - А помолиться, Бэмби? У нас есть еще время.        И она…помолилась. Страстно помолилась, опустившись на колени. Только далеко не святому Николаю. Все её молитвы были обращены к своему Томасу. Они едва не опоздали на службу. В то утро, читая проповедь, Драко видел, что на её мизинце поблескивает яркий камешек, словно затерянная снежинка.        С того дня, все две недели, еретичка не снимала его подарок. Ценность кольца была никак не в бриллианте, а в способе подношения. Было в этом жесте что-то наивное, детское, прекрасное. К тому же ей никто не оставлял в ботинках подарки. По старой традиции, пошедшей от тех же девиц, уже готовых удариться в проституцию, её святой Николай оставлял подарки в чулках над камином.        - А что, кольца твоего размера не нашлось, что пришлось покупать на мизинец? - Услышала Гермиона холодный голос за спиной. Оцепенела. Вот она стояла среди ярмарки, глядя, в какую бы лавку пойти и вдруг вся кровь у неё замерзла в венах. Еретичка сглотнула и развернулась. Феникс. Там, среди веселья, мишуры и атмосферы Рождества стоял Феникс. Привычно в черном. Никакого намека на праздники не ощущалось ни в нем, ни в его темной одежде. Наоборот, натянутая по самые брови черная шапка и кожаные перчатки создавали какое-то угрожающее впечатление на фоне яркой, веселящейся толпы. Он не улыбался. - Или священник подарил тебе вечное напоминание, что не женится? Мизинец так близок к безымянному пальцу, но разница в размерах кольца слишком очевидна, да? А Ищейка жесток, да?        Гермиона не ответила. Молча надела перчатку.        С удивлением обнаружила, что в руке братика два поводка. Один был темно-зеленый, зато второй - красный. Оба были, как штаны иезуита, украшены рождественскими узорами, что явно указывало - их купил не Феникс. Девушка опустила глаза и увидела у нго ног, обутых в тяжелые, наподобие военных, ботинки вертелся не только белый скотч-терьер в очаровательном праздничном комбинезоне, но и другая собачка. Вроде левретка. В теплом ugly свитере с оленями и переливающемся ошейнике.        Камни подозрительно напоминали розовые бриллианты. Хоть может только казалось.        - У тебя новая собака? - Удивилась Гермиона, наконец, найдя что сказать. Та не проявила особого дружелюбия, когда девушка присела. Оскалилась и прижалась к ногам своего сурового папочки. Заскулила.        - Не все же тебе ищеек заводить, - зло рассмеялся Драко, наклоняясь, чтобы поднять плачущую собачку на руки. Не обращая внимания, что её грязные лапы пачкают ему одежду. Успокаивающе почесал меж ушей- У тебя ведь тоже своя ручная левретка есть. С похожим ошейником. Только ты бы своему намордник надела, больно дерзкий. Кусаться пытается. Обучи своего мальчика команде “сидеть”, не только “фас”.        Это было жестоко. Гермиона нахмурилась.        - Он мне не домашний песик. И я его на вас не натравливала. - Она протянула руку, чтобы погладить Бастера. Вздохнула. - Я слышала, он болел? Ему лучше?        - Да, - сухо ответил Феникс. Не хотел об этом говорить. Воспоминание было слишком свежо. К тому же, Бастер все еще не восстановился на сто процентов. Пес проходил реабилитацию, потому они все еще не поехали в Вашингтон. Находились поближе к врачу. Но это были лишь временные трудности, все лучше, чем его друг умер бы.        - Мне жаль. - Искренне сказала Гермиона, поднимаясь. Вторая собака залаяла на неё. Что ж все Рены её аж так не любили. Сделала шаг назад, давая возможность левретке успокоиться.        - Это Бетси. Она никому не доверяет. Её пытались усыпить люди, которых девочка считала своими, - неожиданно объяснил поведение собаки Феникс. Адаптация нового песика проходила тоже не слишком гладко. Подарить семью мужчина может и смог Бетси, но доверие было процессом длительным, потому они только его налаживали. Пока собака немного принимала лишь его и Бастера. Даже на Фел лаяла.        Но Феникс не злился. Он понимал как сложно верить кому-то после предательства, потому был удивительно терпелив с испуганным животным. Везде брал её с собой. И долго сидел вечерами рядом, пока Бетси засыпала в своем новеньком гнезде у постели. Она еще не решалась ложиться на кровать к нему и кэйлин.        И всегда так тяжело вздыхала перед сном. Очень тяжело. Ей нужны были время и любовь.        Гермиона же горько усмехнулась. Так забавно, что в каменном сердце братика нашлось место бедной, брошенной собачке, о которой он так заботился, но при этом она свои три грамма любви не заслужила даже очень высокой ценой.        - Что ж, мы оба её так хорошо понимаем, правда, кузен? - Холодно спросила девушка, - ты случайно здесь или искал меня?        - Искал, хоть не ждал встретить среди такой мишуры. С каких пор тебе нравятся ярмарки?        Гермиона неопределенно усмехнулась. Ни с каких. Она так и не полюбила все эти сборища людей. Ей казалось таким глупым стоять в очереди за куском яблочного пирога, чтобы съесть тот, стоя у прилавка, но с началом адвента инквизитор, когда не работал с Сенатором, превращался в абсолютного мальчишку. Они ели яблоки в карамели в центральном парке, слушали уличных музыкантов и все время пили разные напитки в палатках с гирляндами. Оказалось, все коммерческие атрибуты Рождества ему безумно нравятся. Впервые Гермиона видела, чтобы Драко так много и с аппетитом ел, как на ярмарках. И не всю ту изысканную еду, что подавали в Марселе, а именно разный праздничный street food. Потому еретичка была здесь.        Утром инквизитор уехал к Сенатору, она же решила приобрести немного ярмарочных сладостей, чтобы вечером они уже никуда не выходили. Драко отсутствовал так часто и много, что девушка хотела дабы он принадлежал ей, а не только делам и рождественским вайбам. К тому же, она вычитала, что в некоторых странах Восточной Европы, вроде Украины или Польши, сладости было принято прятать под подушку и планировала запихнуть под все подушки в номере разные карамельные трости. Раз мальчишке все это настолько нравилось, еретичка была рада дарить ему праздник в мелочах.        Она планировала, что они будут жечь третью свечу адвента, молиться, а потом любить друг друга. В своем отельном номере.        Неожиданно девушка улыбнулась. Даже отель парень выбрал самый рождественский. Плаза. Потому что, как оказалось, будучи подростком и увидев “Один Дома - 2”, считал, что в Нью-Йорке праздники нужно обязательно отмечать там. Теперь, когда имел возможность, бесстыже наслаждался этим. Она ему подыгрывала. И пришла еще на ярмарку потому, что искала чертовых белых голубей на ель. Как в фильме.        Должны же были их хоть где-то продавать!        Даже если придется сегодня обойти все ярмарки и игрушечные магазины в городе, Гермиона знала - она купит ему тех голубей. Купит. Чтобы они повесили их рядышком. Это будет её обещание любви и верности ему. А еще немой просьбой всегда быть рядом с ней. А если не быть - то хоть не забывать. Пусть повесит на елку в Ватикане, когда станет Папой и всегда помнит какова цена его веры.        - Все мы чем-то жертвуем, кузен. Так чем обязана?        - Через два дня Сочельник и я вдруг вспомнил о славной традиции, - Феникс, не отпуская Бетси, неспешно шел по ярмарке. Бастер бодро засеменил у его ног. Гермиона шла рядом с меньшим энтузиазмом. Параллельно, она продолжала бросать быстрые взгляды на прилавки с игрушками. - Нельзя встречать Рождество с долгами. Плохая примета.        - Нет такой традиции.        - Значит, будет, - жестко настоял на своем мужчина, - ты дала мне слово, что за тобой должок. Пришло время его стребовать. Гарри Поттер. Вот моя цена.        - Убить его? - Ухмыльнулась Гермиона.        - Нет, кузина, зачем. Нужно просто сделать то, что ты умеешь лучше всего, - он остановился. Поправил рыжую прядь, что выбиралась с её головы за ухо. - Ублажить его. Видишь, я не о многом прошу. Гарри сейчас может повлиять на свое правительство в одном вопросе, но он неуступчив.        - Ты спятил?        - Совсем нет. Это всем пойдет на пользу, вопрос касается пошлины на ввоз в страну предметов роскоши. Если его снизят, упадет наша прибыль. Не люблю терять деньги. К счастью, наш министр все не может забыть свою любовницу. И сейчас он в Нью-Йорке, правда, только до двадцать четвертого. Сказал, что изменит свою позицию, если ты его хорошенько попросишь. А ты попросишь, Гермиона.        Последнее Феникс сказал без вопросительного тона. Констатируя факт.        Гермиона вспыхнула. От злости и обиды. Он снова, снова, снова делал это. Продавал её какому-то мужчине. Без лишних угрызений совести. Но не учел, что у неё был Драко и изменять девушка не собиралась.        - Я слишком много спала с теми, кто был тебе нужен. Найди другую проститутку.        - У меня нет времени ни торговаться с тобой, ни кого-то искать, потому что моя семья нуждается во мне. - Сухо оборвал её протест Феникс. Опустил Бетси на дорожку. Та стала обнюхивать Бастера. - Мне нужно заниматься детьми, собаками, Беном. Гермиона беременна. Мне некогда быть крутым мафиози на праздники.        - Но я тоже твоя семья.        - Ты утратила это право. Гермиона, сделай это и мы в расчете. Ты знаешь, что у тебя нет выбора. К тому же ты никогда не была щепетильной. Не заставляй меня быть плохим братом, ты знаешь, что бывает когда я гневаюсь. Встреться и переспи с ним. Уверен, такая задача тебе по плечу, верно? Жду отчет двадцать четвертого утром. Всего доброго.        Он не дал ей возможность возразить. Просто дал задание и ушел. Со своими собаками. К своим детям и прекрасной жене. И людям, которые не были его семьей. Ушел от неё. А девушка растерянно смотрела братику в спину. После чего не дала волю чувствам. Стиснув зубы, она пошла искать проклятых голубей. Потому что её приоритетом был инквизитор. И плевать, что Феникс не хотел её на праздники. Главное, что иезуит был другим. Даже пригласил её родителей на Сочельник, поскольку девушка не могла провести каникулы в Ирландии. Потому еретичка была так верна своему священнику. Потому что он выбрал её как семью, когда Феникс отказался, и предавать его она не собиралась.        Вернувшись в номер, Гермиона обнаружила что Драко спит, свернувшись на диване. Отложив сверток с голубями, девушка присела на пол и погладила светлые волосы священника. Нахмурилась. Выглядел он совсем изможденным. Ему стоило напомнить, что ремиссия - это еще не все, силы будут возвращаться постепенно, а Драко совсем себя не щадил. Поцеловав его в висок, еретичка ощутила как покрывается мурашками от того, насколько же любит этого загадочного человека. Но будить не стала. Взяв в шкафу запасное одеяло, она накрыла священника, а сама стала прятать конфеты под все подушки.        Когда Драко проснулся, еретичка подарила ему голубей и глаза иезуита загорелись. Он смотрел на две игрушки так, словно те были волшебными. Затем вместе они повесили их на елку. Вместе. Не разлучая. Переглянулись.        - Как погуляла?        - Просто великолепно, - пожала плечами Гермиона. Драко задумчиво посмотрел на неё и ничего не сказал. Но Гойл, который в целях предосторожности всегда был на два шага позади его сокровища, сообщил инквизитору, что еретичка виделись с кузеном. Но ни слова об этом не сказала. Что ж, ему оставалось только верить ей на слово. И своей интуиции.        Ему нужно было верить в её любовь. Ни во что другое у него веры не осталось. Потому, стараясь сохранить эту свою новую религию, Драко Малфой предложил Гермионе выпить яичный ликер и посмотреть глупую рождественскую комедию на Нетфликс. На алкоголь в шоколадных стаканчиках Гермиона согласилась, а вместо кино предложила ему себя. Парень не стал отказываться.       *** Следующий вечер        - Гарри, здравствуй! Вот так сюрприз! - Гермиона Грейнджер, неотразимая в сливового цвета платье, подошла к французскому министру культуры, который прятался от настырных папарацци в баре при пятизвездочном отеле.        Мужчина вскинул голову. Увидев перед собой бывшую любовницу, широко улыбнулся и сделал пригласительный жест. Гермиона поцеловала его в щеку. И позволила ему заказать себе бокал игристого, хоть хотелось чего-то покрепче.        - Каким ветром в Нью-Йорке?        - Восточным, - хмыкнул министр, окидывая девушку восхищенным взглядом. - Ты невероятно выглядишь.        - Ты - тоже, - она придвинулась поближе. Их колени соприкоснулись. Гарри ощутил запах Гермионы. Какой-то новый, кожаный. Звучащий так уверенно. Сама же еретичка, как бы невзначай, стряхнула невидимую пылинку с плеча политика. Они оба притворялись, что встреча случайна, но так же оба знали, что министр сообщил Фениксу куда явиться той, что должна была стать ценой сделки. Потому Гермиона не видела смысла тянуть. Она хотела быстрее увести Гарри Поттера подальше от бара.        За закрытые двери номера.        - Ты сам в Нью-Йорке?        - Да. И не только здесь. После тебя мне сложно было с кем-то встречаться. Я так не переживал даже когда проиграл свои первые выборы, - Гарри отсалютовал ей бокалом. Гермиона подумала, что звучит даже красиво, если бы он, как все, не пытался снять её. Через блядского сутенера. Это перечеркивало каждое слово в её глазах. Хоть, по сути, Драко тоже купил её через кузена. - А ты, Герм? Сама?        - Ой, - вместо ответа она зацепила локтем бокал и игристое пролилось на её красивое платье. Девушка не хотела лгать, потому предпочла старый, как мир, способ избежать ответа. К тому же, Гарри был джентльменом и должен был воспользоваться возможностью. Она давала ему шанс. Ускоряла события все быстрее, потому что заигрывания не доставляли ей удовольствия, а в переговоры она могла вступить только там, где их бы не услышали.        Гарри взял салфетку и промокнул ткань в районе колена. Как раз там, где начинался разрез. Гермиона вздрогнула. Она отвыкла от чужих рук. Фокус был не нов, а ощущения…. нет, ощущения ей не понравились. Девушка была слишком предана своему священнику, потому ей не хотелось этих прикосновений. Там и так мог касаться только Драко.        - Если ты не спешишь, можем подняться в номер, - мужчина поднял на неё взгляд. Их лица были совсем близко, - отдадим в химчистку платье, за пару часов будет как новое. У меня есть запасной халат.        - Ну если запасной халат, - Гермиона притворилась, что думает. Флиртовала. Гарри закивал.        - Закажем шампанского в номер, расскажешь как у тебя дела. Ты же в Марселе теперь большая шишка.        - И клубнику в шоколаде, - как прежде, нарочно закапризничала девушка, чтобы у министра не было ни единого подозрения. Взяв его под руку, она, мурлыкая глупости, направилась с Гарри Поттером к лифту. Гермиона невесело про себя усмехнулась. Феникс мог бы ею гордиться. Она сняла этого идиота быстрее, чем кто-то бы сделал чашку кофе. Возможно, кузен был прав на её счет? Профессионализм было сложно спрятать за маской верности.       ***        - Итак, что за срочность? Ближе отеля не нашлось? - Хмуро встретив Феникса неприветливыми вопросами, полюбопытствовал инквизитор. Он вошел в лобби очередного пятизвездочного отеля за день, надеясь, что это - последняя встреча на сегодня. У него было отвратительное настроение. Между митингами с командором, сенатором и священником, парень сегодня договорился о первом диализе, потому его душа зудела. Меньше всего хотелось начинать лечение в Рождество. Но он и так затянул. Ему нельзя было столько быть в Нью-Йорке и оттягивать.        Потому меньше всего Драко хотелось видеть еще и Феникса.        У него в планах была постель. Гермиона. Двенадцатичасовой сон. Но игнорировать встречу он не стал. Ему не давало покоя, почему вчера еретичка виделась с кузеном, но промолчала. Что у них за дела у него за спиной?        - Я бы с радостью приехал в Плазу, но у меня была встреча еще с сестренкой, а у неё, видимо, здесь какие-то дела, - Феникс почти невинно пожал плечами, имитируя сожаление. Драко опустился в кресло. Покрутил головой. Нигде не мелькали рыжие волосы. Но сердце на секунду стало тяжелым, как апельсин. От настороженности утыканный гвоздикой. Вроде должно было защищать от паразитов, но Феникс все еще был здесь… Эти слова. Они ему решительно не понравились. - Она в баре. С Гарри Поттером. Видимо, не только ты хочешь влиять на мировую политику, а?        Инквизитор знал, что ему не следовало этого делать. Не стоило поворачиваться, а все же… все же время назад отмотать было нельзя. Он сделал это рефлекторно и увидел свою Венеру, которая в обед упорхнула “по делам, буду ближе к ужину”. Упорхнула в джинсах и дурацком свитере с имбирным пряником, а теперь сидела в шикарном платье с другим мужчиной.        Это был как удар в солнечное сплетение. С ноги. Аккуратной туфелькой, переливающейся в искусственном освещение бара.        - Ох уж эти отели. Такие дорогие. И все равно пускают проституток. - Спокойно сказал Феникс. Он даже не скрывал того, что торжествует. Драко глянул на него с холодным любопытством. Потом снова на Гермиону, которая явно заигрывала.        Проститутка. Хорошо. Быть может.        Но кто сделал её, кто вынудил? Тогда, много лет назад. Кто был сутенером?        - Я знаю, что обещал её тебе, тогда, летом, но ты меня предал. Я не получил Марсель, потому имею право поменять ей клиента. Как видишь, Гермиона не прочь. Она всегда делает то, что я ей скажу, - просто обьяснил ситуацию Феникс. И священник вспомнил то подозрение, что поселилось у него в голове еще в Ирландии. О сговоре. Но против было несколько месяцев, которые Драко провел с Бэмби. Она была рядом в худшее из времен. Не могло все быть игрой. Потому инквизитор упрямо сцепил зубы. Даже когда смех Гермионы бритвой полоснул по душе. Руки Гарри лежали у неё на колене.        - Она меня любит. - Сказал священник, словно ставя перед собой щит. Будто молясь. Сказал твердо. Будто Credo. Credo in unum Deum.        Только его Богом была Гермиона.        Венера. А он - её язычник.        - Вчера тебя, сегодня Гарри, завтра еще кого-то. Такие женщины никому не принадлежат.        - Она. Меня. Любит. - Повторил Драко так уверенно, что Феникс вдруг ему позавидовал. В свое время ему не хватило такой слепой веры в Стрекозу, а мальчишка даже не дрогнул. Даже когда Гермиона и Гарри неспешно пошли в сторону лифта.        Министр приобнял девушку.        - Она и будет любить. Если ты перестанешь дерзить Кьяре. - Феникс говорил так, будто у него правда были права на свою сестру. Спокойно. - Пообещай быть верным, послушным Ищейкой и я все прекращу. Один звонок и она не пойдет с ним никуда.        - Я не торгуюсь с Ренами. Я забираю все. Она не сделает этого. Не предаст меня. Потому что любит, - инквизитор был тверд. Даже если Гермиона работала на Феникса, ему было плевать. Он все сможет исправить. Они смогут. Вдвоем. Или не смогут? Любила ли она его? Если да, почему шла с другим в номер. Почему поцеловала в щеку? Почему заигрывала?        - Она сама тебе сказала?        Драко ничего не ответил. Потому что здесь крыть было нечем. Гермиона ни разу не говорила о любви.        Дверь лифта закрылась. Что-то щелкнуло в груди. Но инквизитор не пошевелился. Упрямо посмотрел на Феникса.        - Я просто знаю это. Она любит меня. Любит. Я подожду её. Уверен, что через пару минут Гермиона вернется, - по правде, Драко не был уверен. Но никак не выдал себя Фениксу. Часы на его запястье тикали, как бомба. Он старался не считать секунды, что складывались в минуты.        Светловолосый compare жестко улыбнулся:        - Мне даже жаль тебя. Но дело твое. Оставайся. Сиди. Сам во всем убедишься. Я мог тебе помочь, ты отказался. И теперь, из-за твоей гордости, её, женщину которую ты любишь, будет трахать другой, пока ты сидишь и ждешь. Хорошего вечера. Кофе запиши на мой счет.        Феникс поднялся. Драко тоже. Тот протянул руку. Но инквизитор не пожал ту. Секунда и он сделал со снайпером Кьяры то же, что тот сотворил с ним. Ударил в солнечное сплетение. Только буквально. Ударил продумано, не в порыве эмоций. Ударил и был первым, кто сделал это за много лет. Не ожидавший от хрупкого мальчишки такого, мужчина не успел среагировать и согнулся, кашляя.        Его застали врасплох.        - Она - не проститутка, даже если ты заставляешь её это делать. Она - Венера, понял? - Зашипел змеей инквизитор, положив руку на плечо Феникса. - И я не пью кофе, ублюдок.        Как ни в чем не бывало, Драко вернулся в свое кресло. Compare не ударил его в ответ, зная, что и так сокрушил его сегодня. И этим рывком такой с виду спокойны инквизитор выдал себя, показал как сильно переживает. Это ли не победа? Потому, ухмыляясь, ушел, оставив в душе инквизитора глубокую рану. Парень же развернулся и с надеждой смотрел на лифт. Но тот, каждый раз открываясь, выпускал кого угодно, но не Гермиону.        - Где же ты, Бэмби? Где же ты…       - Драко? Здравствуй. Какой сюрприз, - вместо одного голоса парень услышал другой. Резко повернулся и отпрянул. Опираясь на спинку его кресла, цвела улыбкой писательница. Инквизитор подозрительно прищурился.        - Рены купили и тебя? - Гаркнул на неё он. Рей посмотрел на него с недоумением. Очень искренним.        - Ты в порядке? Я сейчас в пресс-туре и живу здесь, в нашей нью-йоркской квартире ремонт. Думала, ты пришел обсудить свою инициативу по написанию книги в поддержку своего сенатора, мы же вместе работаем над кампанией, но если ты не в духе…        Священник поднялся. Понял, что случайностью встреча не была, но и специальной назвать её было трудно. Скорее всего, Рены знали, где живет Рей, потому здесь поселился и Гарри, под которого Гермиону подложили. Или она сама с радостью выполнила просьбу братика. Не важно. Хоть один человек оказался чист и далек от мафии. И по иронии это была женщина, пишущая книгу о нем. Так себе компания, но бывало и хуже.        - Рей. Погоди. Да. Давай обсудим книгу. Обе твои книги, - глядя ей в глаза и говоря этим, что знает, предложил священник. - Ты все еще атеистка? Если не держишь пост, я угощу тебя Кир Роялем.        Ему стало смешно. Тошно. Противно. Так говорил, будто сам прилежно держал пост. С другой стороны, их с Гермионой секс был любовью, а не похотью. Потому было можно с ней спать. Как иначе? Сложнее было оправдать яичный ликер и бесконечные сладости. Но разве можно было грешить сильнее?        - После того, что я узнала о тебе и от тебя я навсегда атеистка, милый мой. Хорошо. Пойдем.       ***        - Гарри, дорогой, ты всегда был мне приятен, - Гермиона отстранилась от мужчины, который войдя в номер, стал настойчиво обнимать её, а его руки поползли ниже талии. Странно, но в этой фразе было ноль заигрывания, скорее дружеское предупреждение. Пройдя мимо министра, девушка прошлась по номеру и опустилась в кресло. Захотелось закурить. Она усмехнулась, рассматривая недоумение и даже недовольство на его лице. - Я не сама здесь, милый. Да и в принципе я уже не сама.        Наконец, она ответила на заданный ранее вопрос. Сказала правду. Это было как в той песне из некоего любимого ею мюзикла “Карусель” - You'll Never Walk Alone. Кажется, её еще использовали фанаты ливерпульского футбольного клуба. You'll Never Walk Alone, да. Вот как она ощущала себя с Драко.        - Аааа, все еще развлекаешься с инквизитором?        - Нет. Мы в отношениях с ним. А он мальчик ревнивый, несдержанный. Представляешь, Северуса убил, когда тот грубил мне. Вот что значит двадцать шесть лет и божественная неприкосновенность. - Смешок. Очень просчитанный такой. Аккуратный. - Потому и оберегаю тебя от ошибки, ведь нам было с тобой неплохо вместе, да? Не стоит делать, что тебе пообещал Феникс. Иначе Святая Инквизиция тебя накажет. Стоит ли секс таких жертв?        Она была так мила и приветлива. Гарри откинулся в кресле. Феникс предупредил его, что девушка будет пытаться выкрутиться. Косо усмехнулся.        - То, чего он не видит не наказуемо. Гермиона, у меня сделка.        - Да, и я тебя удовлетворю без секса. Ты знаешь, что в моей жизни много изменилось.        - Наслышан, что великий кардинал Ришелье вернулся в новом обличье. А это, правда, кстати, что он был иезуитом?        - Чистейшая. Понимаешь, теперь какого Дюма дал маху в своих мушкетерах. Иезуит против иезуита. Вот что бывает, когда люди плохо изучают историю. - Снова такая светская фраза. Но Гарри чувствовал. Она угрожает, а не обсуждает сюжет книги, которую лично он так сильно любил в детстве и не понимал сейчас. - А как у тебя с историей? Помнишь, как плохо закончили враги Ришелье в День Одураченных?        - А мы уже враги?        - Вполне можем ими стать, - наконец, Гермиона перестала улыбаться. - У меня не так много времени на политес, Гарри. Раньше мы отлично понимали друг друга, надеюсь, сейчас ничего не изменится. Я предлагаю тебе сделку. Ты делаешь то, чего мы от тебя ждем и получаешь пять процентов от всех проданных картин, если оставишь законодательство в покое. Знаешь, лучше терять голову от больших денег, чем…терять в принципе. Спроси у бывших депутатов французской революции, которые прошли через гильотину. Они подскажут правильный ответ.        - Просто Гермионой ты мне нравилась больше, - Гарри впервые видел её настолько властной. Министр слышал, что его бывшая любовница головокружительно высоко взлетела, но все же привык видеть её угождающей ему. А здесь перед ним была жесткая женщина, хоть это было выгодно.        В целом Гарри только ради этих процентов игру и затеял. Секс был бы бонусом, но никак не целью. Он знал, что девушка будет торговаться. Или её святоша вместо неё. Однако, не спешил кивать головой. Делал вид, что есть о чем думать.        - Ты в целом мне не очень нравился, - призналась девушка.        - А минутой ранее говорила иное.        - Я пыталась быть вежливой. Словом, у тебя отличное предложение. Либо процент, либо попрошу инквизитора наложить на тебя анафему. Выбирай. - У неё внутри все дрожало. Не от страха. Она знала Гарри, потому не волновалась, что тот возьмет её силой. Просто вся ситуация угнетала девушку. Но ей было проще потерять пять процентов, чем Драко. Раньше девушка без проблем бы воспользовалась опцией “секс”, но её приоритеты очень поменялись.        - Десять процентов.        - Пять, - покачала головой Гермиона.        - За пять я должен получить бонус в виде тебя и даже не на одну ночь.        - За десять ты получишь бонус в виде пули между бровей. Гарри, - она наклонилась и протянула руку. Закрыла его ладонь. - А за пять сможешь обеспечить деньгами даже еще не существующих правнуков. Все так очевидно. Мне плевать, что тебе обещал Феникс. Я не несу ответственность за него. Но Марселем владею я. И договариваться ты будешь со мной. Мы можем остановиться ни на чем и ты вернешься во Францию без секса и процента. Примешь закон. Те, кто его у тебя заказали даже заплатят, но ты в любом случае потеряешь жизнь. Видишь ли, дружок, я только начинаю завоевывать город и мне приходится применять любые методы. Мне бы хотелось видеть тебя союзником, я не придерживаюсь мнения, что всех нужно убивать, однако твой отказ…        Гермиона отпустила руку. Замолчала.        Она все сказала. Либо Гарри Поттер будет её союзником, либо трупом. Иного не дано. Раз он впутался в игру, ему стоило понимать насколько высоки были ставки. К тому же, Гермиона нарочно акцентировала внимание на сумму. Слишком щедрый процент. Ему не следовало возникать.        Девушка видела, что министр напряженно думает. Расслабилась. Он был открыт к переговорам. Это был хороший результат. Улыбнувшись, Гермиона приготовилась начать торги за условия. Так прошло около часу. Вышла из номера еретичка в превосходном настроении. Ожидая лифта, набрала Феникса. Сухо сообщила, что Гарри на их стороне. Потом, не удержавшись, добавила - “надеюсь, ты доволен”.        - Но ты не для меня старалась, потому задай вопрос своему мальчику. Это ведь он хотел, чтобы ты договорилась с Гарри, иначе банк Ватикана стал бы терять деньги. - Спокойно ответил Феникс. Гермиона нахмурилась. Фыркнула в трубку. - Да-да, ведь он инквизитор, чтобы купить тебя, подсунул твою кандидатуру Папе в качестве серого поставщика предметов искусства. Поскольку все они идут через Францию, то по новому закону ты бы налоги все равно вычитала из их оплат, ведь часть сделок должна все равно быть легальной. Поэтому нужно было залатать дыру в его замечательной идее, иначе бы Папа был недоволен нашим амбициозным иезуитом. Ты же знаешь его, да? Знаешь как важно ему не лишиться своей репутации.        - Что за бред ты несешь?        - Гермиона, а как ты думаешь почему вы так долго сидите в Нью-Йорке? С Кьярой вы давно встретились же, могли вернуться. Драко знал, когда прилетит Гарри. Ты можешь сколько угодно изображать из себя пару, но мальчик всегда выберет своего Бога, как бы ваши языческие игры не были хороши. Он не будет рисковать карьерой.        Гермиона пропустила лифт. Просто махнула, когда дверь открылась. Мол, едьте дальше. Прижала трубку к уху так, что удивительно как экран не треснул.        - Он любит меня.        - Значит ли это, что он разлюбил своего Бога? - Феникс знал её болевую точку, главный источник всех сомнений. Вопрос, который Гермиона не раз задавала себе. Что будет дальше, после их любви? Возьмет ли вера верх или их чувства будут сильнее? Братик говорил жестокие, но не такие уж и невероятные вещи. Да, вначале их запутанных отношений он сказал, что не любит делиться, но также еретичка знала как важно ему остаться в роли стратега, который никогда не ошибается. Ведь именно эта репутация позволяла Драко вести себя настолько дерзко, что парень мог позволить жить с любовницей в Ватикане у всех на виду.        И все слова любви были не ложью, нет. Просто Бог, правда, был важнее. Бог и власть в Его доме. Она еще не забыла насколько Драко мог быть жесток даже с ней и сколько в нем было цинизма. Чувства играли роль, но… она же подстроила аварию и в момент, когда испытывала что-то к парню, так почему бы ему не сыграть в двойную игру сейчас, когда был в ремиссии.        - Спроси у него. Вроде твой священник знаменит тем, что никогда не лжет, если ему задают вопросы. Мне-то ты все равно не поверишь. Но люди предают, Гермиона. Ты тоже в восемнадцать лет казалась такой хорошей и милой. Я верил, что ты - единственный человек на свете, который любит меня и что же? Думаю один этот пример может быть поучительным. - Ей показалось, что Феникс невесело рассмеялся.        Захотелось бросить телефон в стену. Столько лет прошло, а он до сих пор ей не верил.        Но она его не предавала. А Драко бы не предал её. Или предал бы, если бы дело касалось Бога? Гермиона знала, что не лидирует в этой борьбе, ведь если священник и уходил от неё, то чаще в храм, чем по другим делам.        В следующий лифт она все же вошла. Пропустила свой выход и очутилась на паркинге. Тряхнула головой, когда все вышли. Вздохнула. Снова нажала на кнопку. И, наконец, очутилась в холле. Ей хотелось - страшно, до чесотки - просто выпить - но еще сильнее она желала поужинать с Драко. Свернуться калачиком на диване и смотреть как он зажигает снова и снова четвертую свечу адвента, а потом раздевает её вместо молитвы. Или во время.        “Это неделя любви, Бэмби, мы должны много ею заниматься, разве нет?” - хихикал священник ей на ухо. И, правда, в эти дни они были активнее, чем когда-либо. Наверное, она в жизни столько сексом не занималась, как в эту последнюю неделю адвента. И этот Драко продал бы её Гарри? Цинично сказал, что рассчитается ею? Тот, кто в постели целовал её целиком и полностью, а после обнимал и цитировал Библию? Впрочем, демоны тоже лучше святых знали Святое Писание, но это не делало их святыми.        Гермиона уже развернулась, чтобы забрать пальто в гардеробе, когда увидела инквизитора. Который был не один, о нет. Он сидел в лобби и увлеченно беседовал о чем-то с невысокой молодой женщиной. И хоть Гермиона даже не увидела её лица, поскольку собеседница иезуита сидела к ней спиной, девушка сразу поняла, что Виан Роше дождалась своего приглашения на кофе. Все в еретичке тут же вспыхнуло. В душе поднялась огромная, словно цунами, волна. Поднялась и угрожающе зависла.        Почему Драко был здесь?        Секунда и их глаза встретились, поскольку измученный ожиданием инквизитор бросил очередной взгляд на лифт. Девушка сглотнула, поскольку инквизитор не выглядел удивленным, скорее раздосадованным. Он резко поднялся. Гермионе захотелось отпрянуть. А еще махнуть руками и остановить время, как в каком-то сериале конца 90-х. И сбежать. Или оттянуть момент, потому что ей вдруг показалось, что сейчас произойдет неизбежное. Но она была лишь человеком, который стоял и смотрел как стремительным шагом к ней приближается черный человек. Фигура в сутане.        Карты Таро сказали бы, что это к беде.        - Почему так долго? - Рявкнул на неё инквизитор. Гермиона отшатнулась. А еще увидела, наконец, лицо писательницы. Увидела и поняла - это же её книги стояли на полке её дома. Откровение, что сука оказалась талантливой…да что там… оказалась её любимой писательницей выбило ведьму из колеи сильнее, чем тон взволнованного инквизитора. Потому что Драко, правда, не понимал. Если она не спала с Гарри, то почему еретичка не возвращалась все те бесконечные минуты, которые парень терял еще неокрепшую веру. Неподкрепленную ни словами любви, ни чудесами.        - Какая разница почему, главное ведь результат. Я все сделала. По высшему разряду. Доволен? Гарри вот доволен, - она посмотрела на инквизитора. Его глаза потемнели. Гермиона сделала шаг назад, потому что ей показалось, что сейчас Драко её ударит. Насколько его лицо изменилось.        А священник же, получив подтверждения слов Феникса, словно получил смертельную инъекцию.        - Можешь и дальше развлекаться со своей гениальной Виан, я свою роль сыграла. Она у меня всегда одинакова. Чего же ты еще ждал? Сделка заключена. Мы получим огромную прибыль. Улыбнись, caro. Ты выиграл джек-пот.        Так почему они оба ощущали себя так, будто за покерным столом обоим выпало 2-7?        - Ты сделала это ради себя.        - Не смей так говорить! - Не выдержала Гермиона. Отлично держащаяся на публике всегда, она не смогла удержать себя сейчас. И рявкнула так, будто её придавило колонной из цинизма. Так сильно, что встать девушка не могла. Даже не пыталась. - Вообще, знаешь, не смей со мной разговаривать в целом. Заебало твое осуждение за все. Сам не лучше.        И, никогда не закатывающая на глазах у чужих людей сцен, еретичка влепила Драко такую пощечину, что у неё аж рука заболела. А затем, развернувшись, она быстро направилась к выходу из отеля. Даже позабыв о пальто в гардеробе. Так и вылетела в одном платье, еще не высохшем от игристого. Вылетела на эмоциях. Драко же в полном смятении сел в кресло обратно, не глядя на писательницу, которая только что получила еще материал для своей ебучей книги.        Возможно, если бы пара на эмоциях кричала бы друга на друга, истина бы выплыла наружу. Прозвучали бы слова о том, что измены не было, ровно как и интереса священника в каких-то человеческих налогах. Но беда была в том, что каждый уже поддался своей темной стороне сомнений и прожил диалог у себя в голове, потому между ними почти ничего не произошло. Кроме краха. Сокрушительного, оглушительного краха, который бывал, когда лайнер вспарывал вековечный лед, а потом тонул сам.        Никто не выиграл.        Возможно, только Рены.              ***        Несколько часов спустя        Драко пил. Вцепившись в стакан с виски побледневшими пальцами, он просто пил, зная, что нельзя. Но ничего не мог поделать. Едва Гермиона дала ему пощечину, как парень распрощался с писательницей. А, может, и нет. Парень не помнил, сказал ли он хоть слово. Возможно, просто поднялся и вышел. Долго шел по улице, плохо соображая. Потом что-то щелкнуло в голове. Знал куда ехать. Ему было нужно. Нужно выпить. Забыться. Выдохнуть. Позволить шуму в голове заглушить каждое слово Гермионы. Как она была несправедлива. Как зла. Как чужа.        И видит Бог - а он, блядь, видел - Драко знал кто всему виной.        Вдруг что-то мелькнуло сбоку. Точнее, кто-то. Парень не повернул головы, позволяя этому кому-то устроиться рядом. Попалась. Он знал, что она не удержится. Придет сюда. Что ж, Драко искал её компании.        - Два бокала шампанского, пожалуйста.        - О, угощаешь за победу? - Равнодушно спросил инквизитор, глядя перед собой.        - С тобой было приятно играть, Арамис.        Парень повернул голову. Кьяра сидела рядом. По правде, она была сногсшибательна в своей особой, жестокой красоте. Алые губы. Черные волосы. Золотое платье в пол. Цвета Империи и Ренов. Ядовитое яблоко с отравленного дерева. Хорошо, что человество в лице Евы не попробовало такое. Иначе никто бы не зародился. Или мир бы населяли только Рены. И кого бы они истребляли тогда, когда закончились чужаки?        Драко ощутил, как в нем шевельнулось слабое любопытство. Он хотел бы посмотреть, как Рены, словно Уроборос, пожрут сами себя.        - Рад угодить… миледи, - парень косо усмехнулся. Залпом выпил еще и шампанское, зная, что его немилосердно будет тошнить через час в такси. А потом он вдруг наклонился и поцеловал Кьяру, обхватив её лицо ладонями. Заметил, как женщина взмахнула рукой. Это не был протест, лишь жест для охраны. Все в порядке.        Он целовал её. Наверное, вечность. А, быть может, всего секунду. Целовал.        - Что ж, Кьяра Рен, теперь я твой. Навсегда твой, - прошептал Драко, прижимаясь ко лбу Донны своим лбом, - ты забрала её у меня, ну так что же? И я буду твоим. Да? Твоим врагом.        И он отстранился, запечатлев поцелуй, как обещание смерти. Посмотрел ей в глаза с ненавистью. Такой холодной, что даже женщина вздрогнула.        - Кажется, в этом баре ты подцепила Феникса на какое-то Рождество, да? Что ж, я говорил, что не Феникс. Меня на поцелуй и секс не купишь. Только не ты. Я не хотел с тобой войны, не желал этого, но ты проявила ненужную жестокость. Ты могла дать мне спокойно дожить полгода с ней. Могла не отбирать Гермиону на Рождество, не давать ей указаний. Ты знала, что она нужна мне. Ну так что ж. Я вижу, кто ты для меня. Ты мой враг, Кьяра. Может я и умираю. Плевать. Я разнесу твою империю в пыль. Больше Рены не выше Бога. Нет. Я отменяю с этой секунды ваше верховенство, миледи. Она, кстати, в той дурацкой книжонке потеряла голову. Смотри, чтобы ты не закончила так же. Палачей у инквизиторов полно, а врагов у Ренов - еще больше. Я их всех соберу, чтобы тебя в порошок стереть.        И с этими словами он встал. И вышел из бара. Ненавидел угрожать пафосными фразами, привык действовать, но бить без предупреждения не хотел. Чтил правила ведения войны, ведь лишь трусы нападали среди ночи. У него были свои странные, но понятия чести.       -И вот он пал, - мысленно хмыкнул Драко, - он пал, как Люцифер, навеки, без надежды (1)        Да, пал. Но в отличие от кардинала Вулси парень собирался потянуть вниз как можно большее количество врагом и начать решил с Кьяры.        Снова оказавшись на улице, а затем в такси, Драко аж зубами клацнул, когда водитель спросил куда его отвезти. Потому что задумался. В самом деле, куда? В отель, в их номер с Гермионой он вернуться не мог. Не готов был еще говорить с ней, а искать другие номера в нью-йорке ночью двадцать третьего декабря было ритуальным самоубийством. Он до утра будет насиловать букинг, но ничего не найдет.        - В аэропорт Кеннеди, - прошептал парень, ощущая, как алкоголь начинает его брать. Потихоньку Драко начал засыпать, но все время пощипывал себя. У него было еще незавершенное дельце, которое он решал в этом прокуренном такси. Судьбы человечества решались в местах и похуже. Это ведь только в кино люди в дорогих костюмах сидели за круглыми столами и принимали решения, а на деле миром управляли такие, как он. Застряв в бесконечном море желтых такси, Драко делал свое дело и страшная улыбка превратила уставшее лицо в маску.        Расплатившись, парень добрел до аэропорта уже на заплетающихся ногах. Глянул на табло. Родители Гермионы должны были прилететь через двенадцать часов. У него было полно времени. Забавно, он мог не встречать их, но желание семьи на Сочельник было превыше всего и священник знал, что даже если еретичка будет против - он не даст ей отобрать у него это. Право на последнее Рождество в своей жизни на его условиях. С панетонном, индейкой и близкими. Все лучше, чем подсматривать в окно за той, которая бросила его. Иезуит был готов проявить свой хваленый эгоизм.        Парень окинул взглядом огромное помещение, заполненное людьми. Яблоку, правда, упасть было бы негде, даже самому маленькому. Аэропорт кишел людьми. Кто-то улетал на пару часов, кто-то навсегда. Кто-то обнимался, кто-то в одиночестве пялился в электронную книгу, кто-то выяснял отношения. Визуализация всех страстей человеческих под одной крышей. Гипермаркет эмоций. Все можно было взять по скидке.        Но Драко не желал ни одной, потому побрел в сторону вип-лаунджа.        - Мне нужен зал, - прохрипел он, ощущая, как силы покидают его, а тошнота, наоборот, сжимает горло. Парню пришлось опереться на стойку. Зачем он пил, проклятие? Будто его почкам мало было приключений с химиотерапией!        - Да, без проблем, сэр, час пребывания стоит…        - Мне до часу дня. И мне нужен весь зал. Понимаете?        - Конечно, сэр, - девушка сияла знаменитой американской улыбкой, - вы сможете пользоваться всем залом. С Вас….        - Нет. Весь. Зал. Без людей. Без никого. Гойл, - он развернулся своей незримой тени, - разберись. Весь зал. Весь. Заплати сколько нужно.        У него заканчивались силы. Пока его верный за огромные деньги - и из-за страха тоже - телохранитель вел переговоры, Драко нагнулся и выблевал все свое мнение о последних часах прямо на плитку. Ноги его едва держали. Зеленый, как Гринч, от плохого самочувствия он не хотел ни минуты более находиться в этом чертовом хабе. Ему нужно было оградиться от чужих эмоций. Хороших. Плохих. Любых.        Ему и своих хватало. Он и со своими не мог совладать.        Спустя десять минут вопрос был решен. Драко не взял даже охрану. Попросил выгнать и весь персонал. Прошел мимо столов с закусками. Добрел до первого попавшегося дивана, упал на него и, наконец, отключился….        Еще утром он проснулся в объятиях любимой женщины, а заканчивал день в херовом вип-лаундже. В полнейшем, мать его, одиночестве.              1 - слова Вулси из трагедии Шекспира «Генрих VIII». Томас Вулси - священник и лорд-канцлер Английского королевства. Один из самых влиятельных политиков своего времени, который впал в немилость к королю и сразу лишился власти. Кардинал попал в опалу в связи с отказом Папы санкционировать расторжение брака короля с Екатериной Арагонской.        ***        На следующее утром Кьяра Рен завтракала только с детьми. Дэвида еще среди ночи вызвали по срочному делу и Донна, привыкшая еще и быть женой агента ФБР, только пожала плечами и попросила быть к ужину, ведь Сочельник. Отец и мать покинули шумный город почти сразу после Дня Благодарения - они редко оставались на праздники, жалуясь на то, что слишком много туристов. Предпочитали свой Неаполь.        Женщина не возражала. Один день в году ей нравилось ничего не планировать.        Она даже не полетела в Вашингтон к Художнику. Просто наслаждалась тишиной и покоем дома, ведь Феникс и его многочисленное семейство улетели еще вчера вечером, едва братец выполнил задание. Сейчас он небось под елкой распаковывал подарки, а она, Кьяра, наконец, никуда не спешила.        В планах было украсить домик из имбирных пряников вместе с Эльдой и все.        Кьяра вспомнила чудовищный закусочный сладкий дом Художника и Феникса на прошлое Рождество. Как знать, может поэтому она и не захотела на Сочельник в Вашингтон?        - Донна, прошу прощения, - покой её семьи побеспокоил приближенный реджиме. Выглядел он взволнованно, - не хотел Вам мешать, но есть плохие новости. Ваше казино в Нью-Йорке… его больше нет. Взрыв.        Кьяра посмотрела на мужчину безо всякого выражения. Взорванное казино было новостью получше, чем, например, смерть отца, о чем она подумала в первую очередь, но тоже не лучшим началом дня. Особенно, на фоне вчерашних угроз Драко. Но никто не мог организовать взрыв её собственности за каких-то пару часов. Это было невозможно.        Так что это было? Просто совпадение.        - Хорошо. Я сейчас соберусь и уеду. Дети, собирайтесь. У нас дела, - бескомпромиссно сообщила Кьяра своим сыну и дочери. Они были Ренами. Они должны были поехать с ней. И увидеть все своими глазами. - Что-то еще? - Недовольно осведомилась она, поскольку реджиме никуда не ушел.        Стоял и непривычно мялся.        - Был звонок в особняк. За минуту до того, как позвонили и сообщили о взрыве.        - Да?        - Звонил мужчина… он сказал…        - Можно немного быстрее? Говори слово в слово.        - С Рождеством, сука. Это только начало, - едва дыша от ужаса, процитировал реджиме. Кьяра откинулась на стуле. Рефлекторно пошарила рядом, но сигарет, естественно, не было. Усмехнулась. Вот как, значит. Не совпадение. - Простите, Донна.        Кьяра отмахнулась. Непривычно строго посмотрела на Адамо и Эльду, которые внимательно ловили каждое слово в беседе. Её дети. И не дети вообще, поскольку знали и понимали слишком многое. Повторила, что им нужно собираться. Лишь потом достала телефон, чтобы набрать Феникса. Совсем не для поздравления. Это он сразу понял.        - Что нужно сделать? - Спросил братец вместо “привет”. Голос его звучал напряженно. Что было особо контрастно на фоне смеющихся детей.        - Выстрелить, Феникс, выстрелить на поражение, - промурлыкала Кьяра, спуская на инквизитора своего лучшего снайпера. - Ты знаешь в кого. *** ФИКБУК ОЧЕНЬ ГЛЮЧИТ, ПОТОМУ СОХРАНЯЙТЕ ОТЗЫВЫ ПЕРЕД ОТПРАВКОЙ!!!!!! Итак-с. Ну да. Они расстались. Разошлись. Не договорили. Кто в ссоре рационален? Вообще, по сути это была моя последняя глава в Дикастерии в этом году, поскольку на следующей неделе будет инсайт по Рождеству у Художника. Но помните, мы договоились? Если будет в целом хороший отклик по отзывам на главу, я опубликую кое-что о Драко и Гермионе на следующей неделе. Потому нажимайте "жду проду" или плачьте в отзывах. Вам легче будет, а мне приятно:)