Дикастерия

      Epiclesis (призывание) - часть анафоры христианской литургии, присутствующая в большинстве исторических литургий. Как правило, это очень торжественный момент, завершаемый общим земным поклоном.                      Гермиона Грейнджер не была ни Эльзой Малфой, ни Кьярой Рен, потому, едва переступив врата Рая, первым делом сбросила туфли. Это другие женщины могли забыть надеть белье, но не шпильки, она же ценила комфорт, потому, как бы не обожала внимание прессы и публики, с радостью отбрасывала даже винтажные лодочки от Маноло Бланик. Зеленого цвета. Которые так идеально подходили к её платью-бюстье с принтом из роз и анемонов в стиле 60-х. От Dolce&Gabbana. Гермиона и себе не могла объяснить, отчего вдруг выбрала итальянцев, хоть никогда не была девочкой, мечтающей о двух золотых буквах на поясе. В какой-то момент ей даже показалось, что ей пойдут подаренные сандали, но в последний момент она все же обратилась к Маноло. И те подчеркнули её фигуру еще сильнее, однако, за все нужно было платить и прекрасные хрустальные туфельки превратились к концу приема в испанские сапоги.        Потому девушка даже не стала подбирать их.        Просто выдохнула, осторожно ступая босыми ногами по изумрудному ковру из травы.        А, может, причина была в том, что её руки были заняты. И отнюдь не какой-то модной сумочкой, которая бы отлично гармонировала с ночными цветами. Скорее, наоборот, промасленный пакет, от которого подозрительно пахло фритюром, нес угрозу для белого шелка, на котором, в случае катастрофы, жирные пятна будут видны даже слепому. Наверное, чтобы уравновесить модный моветон, девушка также несла с собой в Параду маленькую, 200-от миллилитровую бутылочку Лоран-Перье, которую во Франции ласково называли пикколо. Мало кто понимал, но ультра брют идеально сочетался с guilty pleasure Гермионы Грейнджер. Она улыбнулась, вспоминая, как чопорно отказывалась есть мидии со священником, ведь те продавались вдоль набережной. Но сама, пусть и крайне редко, а все же тоже любила фаст-фуд. Но только не французский.        Потому раз в несколько месяцев и покупала фиш-энд-чипс, который местные рыбаки жарили в трех домах от её галереи, используя свежий улов из камбалы. Вот и сегодня, после выставки молодого, перспективного авангардиста, которую девушка организовала, она вдруг поняла, что ей очень нужно просто расслабиться. То ли Маноло слишком жали, то ли полотна были чересчур вычурным, то ли банально после пьемонтских трюфель потянуло на обычную еду.        И вот, добравшись домой с пакетом хрустящей картошки и камбалы в пивном кляре, она захотела полюбоваться морем наедине, потому без сомнений вошла в Параду, а охрана Драко её пропустила, ведь знала девушку. И то, что злобный инквизитор переехал в Грот, ничуть не изменило правил. Она имела во владении целый райский сад, а змей теперь был изгнан под землю.        Идеально.        С той ночи, когда Драко повел себя непростительно, а Гермиона наговорила ему слов, за которые могла быть наказана, прошло уже три дня, и они со священником не попадались друг другу на глаза. Приличия ради, ей пришлось пригласить его на выставку, но инквизитор не явился. Девушка была благодарна. И встревожена. Он ведь не был просто парнем, от которого ей удалось отвязаться. Нет, иезуит был человеком, владеющим её тайной, а еще вроде как союзником. Потому им однажды придется встретиться.        Но… сегодня ей уже не хотелось думать.        Ей было хорошо босой. Среди аромата миллионов - без преуменьшений - цветов и с пакетом рыбы с картошкой. И шла Гермиона к той постели, где они с Драко провели волшебную ночь. Не ностальгировать, просто вид оттуда открывался хороший. Возможно, даже лучший в Марселе, как знать. Да и секс там был…        Гермиона тряхнула головой, запрещая себе подобные мысли.        Ведь после случилась та грозовая ночь в Гроте. И все.        Поэтому ей просто хотелось выпить шампанского и предаться греху чревоугодия, но Гермиона услышала смех. Чуть навострив уши, она начала различать и другие звуки жизни, которые указывали - в этом Раю она не единственная. Девушке стоило бы идти туда, куда она шла, но… её вдруг одолело вульгарное любопытство - кого священник привел сюда и с какой целью? Кому с ним было весело?        Она знала, что ужасно, просто ужасно противоречит себе, а все же, осторожно ступая, пошла на зов. Ей почему-то казалось, что Ева в Эдеме была единственной для Адама, но она же позабыла, что до неё была Лилита, а после…после Библия молчала и сохраняла тайну моногамии первого мужчины. Но кто-то же должен был заложить эту червоточину, этот ген, эту жажду измены в противоположный пол. Змей мог соблазнить Еву, но Адам же…        Гермиона вышла к поляне, расположенную среди персиковых деревьев, насаженных командой Драко. Фруктов те еще не давали, но сейчас юные кроны были увиты гирляндами-лампочками, которые бросали теплый свет и на священника, и на группу из примерно десяти разукрашенных девиц, старшей из которых было лет семнадцать. Девушка остановилась, поймав себя на мысли, что не удивилась бы, если бы обнаружила оргию, но нет же. Собравшиеся вдоль длинного стола, они все готовили под мягкие комментарии Драко, который находился в центре. Гермиону осенило, что, конечно. Вот почему священника не было на её мероприятии. Он ничего не демонстрировал, просто делал то, что нужно в рамках работы их фундации для неблагополучных молодых женщин. Как она его и просила в соборе. В день, когда священник поцеловал её на глазах у всех, подарив неуязвимость.        Каид к ней больше не клеился.        Девушка, скрытая сенью старого платана, наблюдала за тем, как небольшое собрание занималось приготовлением к ярмарке. Отчего-то готовили они не конфитюр. На столе были, кажется, томаты всех цветов и размеров и они весело, под смех и беседу, разбирали их на лепестки, которые выкладывали на бесконечные противни и посыпали всеми ароматными травами, что подарил им Параду. В воздухе витали теплые, южные запахи тимьяна, лаванды, розмарина, душицы и базилика. Золотые блики падали на их улыбающиеся лица, а вокруг не было никого. Ни прислуги, ни камер. Наверное, нанятые фотографы уже ушли, но приготовление продолжилось. Судя по заляпанным томатными семенами и соком платьям проституток, были они все здесь уже не первый час, но никто не выказывал нетерпения. Девчонки с любопытством наблюдали за Драко, слушали его, а он был непривычно мягок. Во всей сцене не было пошлости, ни намека. Скорее, это напоминало Гермионе….        Прежде чем додумать мысль, она еще раз пересчитала малолетних шлюх. Их было ровно одиннадцать. С Драко по центру - двенадцать. Драко, который был спокоен, улыбчив, мягок и терпелив. Гермиона видела, как парень, обычно такой ироничный, помог одной из девиц зачистить лепестки фиолетовых томатов лучше и, снова таки, пусть состоялся обмен улыбками, двусмысленности в сцене не ощущалось. Потому это усилило её первичное впечатление.        Это была Тайная Вечеря на свой райский лад. Не ужин перед концом света и началом чуда, не момент, когда старый мир и верования должны были погибнуть, уступив место чуду и жертве. Нет. Но, наверное, вот так Иисус наставлял своих не безупречных апостолов и потому те шли за ним, сохраняя веру и преодолевая трудности. Никогда еще в падших девицах и ублюдочном священнике, нарувшим все устои своего ордена, не было столько возвышенности. Не удержавшись, девушка достала свой телефон и сделала горизонтальный снимок. Она слышала, что к открытию Олимпиады готовится скандальная интерпретация Тайной Вечери, но реальность происходила здесь и сейчас. Пусть не для публики и камер, но Гермиону это не смутило. В конце концов, христианство победило большинство религий, потому что кто-то сделал хороший пиар возможному воскрешению. Без толпы никакое чудо ведь не имело смысла. Счастье, возможно, любило тишину, как любила говорить её мама, но чудеса…нет, ими следовало торговать.        Закончив с фото, Гермиона могла идти. Её картошка и рыба остывали, а значит теряли свою знаменитую хрустящесть, но что-то её останавливало. Кто-то. Иезуит. Драко. Впервые увидела его… таким и попала под чары, хоть и была зла. С закатанными рукавами своей пасторской рубашки, с ободком на голове, который удерживал челку, безо всех своих дорогущих браслетов, он казался удивительно земным, когда острым ножом разрезал уже бланшированные томаты на лепестки, а затем тщательно убирал семена и мякоть. Окруженный ведьмами, инквизитор казался и поглощенным процессом, и одновременно следящим за всем, ведь порой беседу или тишину прерывали его тихие комментарии, не ранящие своей язвительностью - “осторожнее, Мадлен”, “Ирэн, чуть бережнее, пожалуйста”, “Манон, милая, попробуй окунать их после кипятка в лед немножечко быстрее”. С его губ срывалась и скупая улыбка, и “очень хорошо, Алиса”, “посмотри какая ты молодец, Анаис”, “ммм, это вышло очень вкусно, ты не думала, что у тебя талант, Джинни?”. Для всех у него находилось доброе слово. Удивительная терпеливость.        - Мне всегда нравилось готовить, но ни один ресторан не берет малолетку, а официантка за смену зарабатывает куда меньше, чем я за один минет, - просто сказала юная, худенькая, рыжеволосая девчонка без капли смущения. Не переставая поливать свои лодочки оливковым маслом, она бросила очень быстрый взгляд на парня и впервые грех обрел материальную форму. До этого Драко и девицы обсуждали его на словах, но вот этот взгляд…. Как бы не была юна Джинни, она умела считать деньги и потому оценила все: от сада до качества ножей, а значит считала, что ей по силам заработать больше обычного. Ничью святость она не видела. И не потому что весь город шептался о том, как иезуит-инквизитор целовался с мадам Грейнджер у всех на глазах, а потому, что кому она только в переулке не отсасывала. Не только морякам нужны были портовые малолетние шлюхи. Нет. Она принимала всех. И милых отцов семейств, и конченных наркоманов, и.. священники тоже хотели удовольствий. А ей были важны лишь деньги. Потому, по локоть в ароматных семенах, знающая о красоте своих шестнадцати лет, она смело смотрела на иезуита, предлагая ему себя.        Инквизитор поднял глаза на неё в ответ, отложив свой нож и упершись ладонями в доску.        Работа не останавливалась. Испорченные девицы не услышали тонких нот соблазна, привыкшие к грехам, но их понял и правильно расшифровал тот, кому послание было адресовано. Среди ароматов спелых, целованных солнцем томатов и срезанных веточек тимьяна, он просто стоял и смотрел на малолетнюю проституку.        - А если я помогу тебе? Я знаю место, где тебя примут за деньги большие, чем минет, но при условии, что ты бросишь свое занятие и посвятишь себя воздержанию, - он ответил не то, на что рассчитывала Джинни и одновременно то, о чем она не смела даже мечтать. Гермиона же, наблюдающая за всем происходящим, неожиданно вспыхнула до кончиков волос.        До этой секунды она только злилась, наблюдала за ублюдком. И потому, что нехотя находила его удивительно красивым, открывая для себя и длинные пальцы, и тонкие запястья, и орлиный нос… и потому, что её бесила двойственность происходящего. Драко знал всех шлюх по именам и обращался к ним с уважением и пониманием, без осуждения, но почему же к ней было иное отношение? Дело было в возрасте? Но священник же знал её историю и был в курсе, что она в их возрасте начала. Однако снисходительности к ней это не прибавило. Гермиона могла с этим смириться. В конце концов, к щенкам люди были куда добрее, чем ко взрослым бездомным сукам, но последняя фраза…        Она развернулась и не стала дослушивать милую беседу. Добралась до постели в саду и зло фыркнула, откупоривая свою пикколо Лорана-Перье. Любопытное выходило дело. Её Драко грубо имел, потому что считал шлюхой, но при этом не повелся на малолетнюю проститутку. Ладно, он не обязал был ебать все, что движется, был в этом некий смысл, но… священник даже не упрекнул малолетнюю проститку за то, что она хотела ему дать на уровне рефлекса. Ни проповеди, ни сарказма, ни злости, ни осуждения. Только библейское принятие и желание помочь. Безо всякого второго дна. Её вот можно было иметь как угодно за то, что он ей обещал возвышение. Выходит она, добившаяся сама столь многого, в тех странных глазах и ублюдочном мировозрении, была хуже и ниже тех девиц, раз благотворительность на неё не шибко распространялась. Это было унизительней, чем грубых секс среди обеденного стола.        Гермиона сделала большой глоток. И подавилась, когда снова и снова прокручивала мысль о том, что Драко, оказывается, красив. Не привлекателен, а именно хорош собой. Нетипично, но хорош. Как раз в её, блядь, вкусе. И это злило и разочаровывало в себе сильнее, чем вся та слащавая, как их томаты конфи, тирада о помощи. У неё, выходит, не было ни капли самоуважения, раз она считала желанным того, кто осознанно вредил ей в близости и кто помогал проституткам бескорыстно.        - Да ты ревнуешь, милая, - произнесла она вслух, чтобы понять, как абсурдно это звучит. Ей следовало успокоиться и, захрустев свой камбалой, Гермиона попробовала вернуть себе хладнокровие. В конце концов, помочь возвыситься в Марселе и устроить девку на кухню было разным уровнем помощи. Этот священник обожал себя, потому, конечно, не опускался. Зачем ему было мучать свою подопечную, если у него была она, лучшая женщина во всей Франции? Но его тон… с ней Драко так никогда не говорил. Потому Гермиона…нет, не ревновала. Но обижалась. Обижалась, как девчонка. Хоть обычно её не цепляли такие вещи, о том, что мир несправедлив и по-сучьему к ней предвзят она и без священника знала.        - Бэмби, не ожидал тебя здесь увидеть, - когда фиш-энд-чипс преступно быстро стали заканчиваться, Гермиона услышала того, кого не хотела даже видеть. От неожиданности девушка едва не спросила “какого дьявола ты здесь делаешь”, но вовремя вспомнила, что Параду все же его сад. Потому промолчала. - У тебя же вроде мероприятие.        Драко обошел постель и сел по-другую сторону. Фаст-фуд он никак не прокомментировал, просто сделал то, ради чего пришел - закурил. Это был словно маленький островок греха среди Рая: Гермиона ела запрещенную еду, парень же курил. Священник, естественно, благодаря охране знал, что еретичка загорает на вечернем солнце, потому приходил позже, когда температура падала. Тем удивительнее было встретить её здесь во время, когда ей положено было улыбаться в камеры. Если бы парень был фаталистом, то решил бы, что это судьба, но так как он был иезуитом, то сразу заподозрил отсутствие совпадений. И прямо спросил, что девушка здесь забыла или потеряла. А еще взял её пикколо. Как она таскала руками креветки из его пасты, но Драко не отпил шампанское.       Снова и снова он отбирал у неё алкоголь. В этот раз - без слов и объяснений. Хоть сам в церкви всем разливал вино.        - Веру. Я потеряла веру. А как твои малолетние шлюхи? Обрели её?        - Это будет долгий путь, - вздохнул Драко, но в его тоне был плохо скрытый оптимизм. Его никогда не пугали особые трудности. Особенно сейчас, когда священник снова начал себя отлично чувствовать. Тошнота и слабость прошли и он снова был полон сил да энергии. После химиотерапии инквизитор особо остро ощущал жизнь. Наверное, поэтому, не ощутив утром, наконец, дурноту и потратил половину дня на то, чтобы сделать томатный конфи на целый Марсель. Ему нравилось ощущать жизнь в ягодах, которые пускали сок, и ароматах трав, растертых между пальцами. Нравилось болтать с беззаботными девчонками и видеть, как те кусали губы, когда никто не видел. Нравилось знать, что он поможет им. Понравилось разделять с кем-то свое любимое дело. Но больше всего Драко Малфою нравилось быть сейчас рядом с Гермионой Грейнджер.        Последний раз они распрощались вроде на очень дурной ноте.        Священник почти ничего не помнил, кроме пары резких слов в свой адрес и того, что вроде как секс не удался, но не мог все же проанализировать - играла Гермиона или сказала правду. В любом случае, он хотел узнать, что произошло в ту грозовую ночь и когда, наконец, избавился от капельницы в вене и перешел на обезболы, что не затмевали разум, готов был отправиться в омут памяти. Пусть и чужими глазами. Но отчего-то сейчас медлил с вопросами. Сидел и наслаждался тем, что она - рядом. Красивая, дорогая, гордая женщина.        В платье от его любимых дизайнеров.        Что она хотела сказать?        - Думаешь, им поможет твоя проповедь? - Язвительно спросила Гермиона. От Драко слишком сильно пахло беззаботным марсельским летом. Она видела засохшие семена томатов на его рубашке. Два зернышка приклеились над бровью, как пирсинг. Девушка старалась не заострять внимание на этом.        Но ощущала тепло жизни.        И вспомнила, как в ту холодную ночь представляла их на этой койке под таким звездным небом. Представляла его руки, задирающие платье. Поцелуи. Прикосновения. Губы, спускающиеся ниже. Её маленький вибратор разрешил ей представить как бы было, если бы язык священника вычертил бы свой символ веры между её ног.        Гермиона поежилась, будто жаркий июньский ветер доставлял ей дискомфорт.        Это было жутко неправильно - захотеть его именно сейчас. Иначе…иначе окажется, что Феникс был прав на её счет и она не более, чем жертва какого-то стокгольмского синдрома по-марсельски.        - Смотря насколько им хочется другой жизни. Некоторым проституткам ведь это нравится, - пожал плечами Драко. Он знал, что глупо ломать хребет обстоятельствам. Если какие-то девушки втягивались, то можно было хоть статистику изнасилований шлюх принести и кричать с Арарата про зоны повышенного риска и это не помогло бы.        Гермиона же услышала в этом намек. Но ничего не ответила.        - Но те, которые захотят. Мы поможем им. Вместе.        - У нас я вижу на “вместе” столько перспектив. И Марсель завоевывать будем, и шлюх на путь истинный наставлять, - Гермиону аж передернуло. Ей хотелось быть подальше от соблазнительного “вместе”. Она ведь не верила священнику. А еще, кажется, тщетно ждала извинений, поскольку Драко вел себя, как ни в чем не бывало. - Может сосредоточимся на одной цели, а остальное пусть сделает природный отбор.        - Я думал, в тебе будет побольше эмпатии, - удивился Драко.        - Потому что я тоже шлюха?        - Потому что тебя тоже вынудили обстоятельства ложиться под других в столь юном возрасте, - отрезал иезуит и впервые Гермиона с удивлением поняла, что священник её не судит. Кажется, история, рассказанная на пирсе, возымела эффект. Но это его не остановило в ту ночь. - Я слышал, что люди, пережившие определенный опыт, разделяются в будущем на две категории: тех, кто желает помогать и тех, кто презирает аналогичный опыт у других.        - Да пошел ты нахуй со своей психологией, - не удержалась Гермиона. Да, она не сочувствовала малолетним проституткам и никогда, до этой секунды, не испытывала никаких чувств по этому поводу. Возможно, ей нравилось думать, что если она не брала деньги и ложилась под других ради брата, то это делало её выше и лучше, а быть может Гермиону злило то, что столь юные девочки вместо образования предпочитали раздвигать ноги перед всеми угодно. Бесцельно. От лени и порочности Марселя. А может в ней сейчас говорила вот та обида за Тайную Вечерю, на которой она была лишней, ведь Библия знала только число двенадцать. - Хочешь помогать? Делай это. Я в проекте только потому, что ты приказал.        - Одну из девочек я нанял в свой дом на работу. На моей кухне найдется место - вдруг сказал Драко и глаза Гермионы округлились. Ей показалось, что она услышала. Он что сделал?        - Не думала, что у тебя так упали стандарты к еде и сексу, - съязвила еретичка, делая последний глоток, поскольку незаметно забрала себе бутылочку. Вечер и новости, кажется, только начинались, а пиккола была, увы, уже пуста. Кто ж знал, что придет иезуит и двухсот миллилитров будет мало.        - Я не собираюсь с ней спать, она еще ребенок, - поморщился Драко. Он всегда выбирал женщин сильнее.        - Надо же, а я думала ты всех трахаешь в обмен на маленькие услуги, - Гермиона знала, что звучит, как ревнивая подружка, но не понимала, зачем ему, блядь, проститутка в его доме, если не ради того, чтобы получать минет к кофе или кофе к минету. Как не понимала то, с каких пор её это так сильно волнует?        - А я думаю, что у меня очень высокие стандарты, - Драко докурил и развернулся к девушке. Под звездами, она казалась выкупанной в их свете и его тело, наконец, отозвалось. Парень протянул руку и костяшками пальцев провел по щеке еретички. - Очень высокие. Потому давай прекратим болтать и…        - Что? Нет, ты меня больше не получишь!        - Я что-то не помню, чтобы мы пересматривали условия сделки, - тон священника тут же похолодел. Гермиона одернулась и поднялась. Торжественно посмотрела на Драко снизу-вверх. Момент настал. Её план, её красивый, коварный план, как больше не лечь под него дождался своего часа.        - А я помню, что уже сказала тебе: ты ко мне больше не прикоснешься! Никогда, ясно? Иначе в Ватикане узнают о том, что я - беременна. Да да, Драко, поздравляю. Ты станешь отцом и теперь в твоих интересах либо не трогать меня, либо убедить Папу Римского, что непорочное зачатие все же реально существует и сделать из меня новую Деву Марию. Иного не дано, понял? Думаю, твои боссы не сильно будут рады тому, что ты аж настолько заигрался. Никто не любит бастардов так, как церковь.        Развернувшись, девушка быстро пошла к выходу из сада, оставив ошарашенного, недоверчиво смотрящего ей вслед священника с тремя длинными картофелинами. Гермиона знала, что им придется поговорить, но сейчас нарочно оставляла его в темноте. Но улыбка не тронула её губы. Она так долго шла к этому плану, даже занималась с ним любовью, однако теперь не была уж очень рада тому, что больше они не разделят одну постель.        Да что с ней происходило вообще?       ***       Диснейленд. Париж               - Какого хрена ты тут делаешь, если я уже десять минут жду тебя у Hyperspace Mountain? - Недовольный голос прозвучал над ухом Феникса так резко, что любой другой человек в секунду получил бы инфаркт, но светловолосый compare, как ни в чем не бывало, продолжил щедро намазывать фигурку в виде Чипа слоем Нутеллы. Оба его ребенка напряженно наблюдали за действиями любимого papi и тихо попискивали от нетерпения, как цыплята. - И, ради всего святого, что на тебе надето?        - Во-первых, вечером будешь полоскать рот Листерином за то, что ругаешься перед моими детьми…        - Si-si, Листерином, Листерином, - тут же залепетала Фелиция, знающая об этом виде наказаний. Несколько раз она делала подобное и затем икала мыльными пузырями и ароматом хвои. Хоть Феникс, конечно, покупал ей детский ополаскиватель.        - Во-вторых, мы все равно всегда ходим вне очереди, ведь хоть в чем-то твоя работа оказалась полезной. В-третьих, мне надоело любоваться как вы с Кьярой зубоскалите, а в-четвертых, это уши Микки-Мауса. Персонаж такой есть культовый. Фелиции он сейчас очень нравится, если ты по её юбочке не заметил.        Словно в подтверждение своих слов, он кивнул на обоих ребятишек, на головах у которых тоже красовались ободки с торчащими ушами. Художник мог поклясться, что когда он пошел покупать всем билеты на Hyperspace Mountain ничего подобного ни на головах детей, ни тем более Феникса не было. Уж он бы то точно заметил. Скорее всего. Возможно.        Стоило пересмотреть фото. Он слишком увлекся поеданием различных шоколадных фигурок. К тому же, оказалось, что оба ребенка брата были в красных шортах, как у знаменитого мышонка. Странно, что их papi не вырядился так и не щеголял по Диснейленду с голыми коленями.        - …и в-пятых, - монотонно продолжил бубнить Феникс, наконец, угощая своих цыплят сладостями. Те смешно пооткрывали рты и радостно захрустели, - мы не договаривались ходить друг за другом гуськом. У нас еще так много всего. Сепарация - это важный процесс взросления, Бен.        - Но это важно для Тео, - заметил Художник, лицо которого покрывали забавные логотипы клона из 501-ого легиона. Они только ради этого аттракциона покинули уютные пшеничные поля Овера и приехали в полный туристов Диснейленд. Старший сын очень хотел совершить свой гиперзвуковой прыжок.        - А нам важно…        - Феникс, ты боишься высоты? - Вдруг дошло мужчине, который обратил внимание на то, что лучший друг спорит, хоть обычно с радостью втягивался в детские авантюры, - я не… нет, не пробуй заставить меня замолчать, - возмутился Художник, поскольку compare и ему воткнул в руки печеньку. Он должен был продолжить, но соблазн в виде толстого слоя ореховой пасты был слишком велик, потому пришлось сдаться. Невозмутимый Феникс же продолжил колупаться биоразлагаемой ложкой из кукурузного крахмала в баночке Нутеллы, делая вид, что не обратил внимание на последний вопрос. - Но ведь можно закрыть глаза и делов-то, - невнятно пробормотал с набитым ртом Художник. Он бы в жизни не подумал, что у этого человека есть земные страхи.        - А рот закрыть видимо куда труднее, - рявкнул Феникс, а потом посмотрел на лучшего друга, который заметно приуныл. - Я не люблю, когда не контролирую ситуацию. Ты знаешь.        - Это всего-лишь аттракцион.        - Ты знаешь сколько в прошлом году людей погибло на разного рода горках в таких супер безопасных парках? Я не могу рисковать жизнью своих детей и…        - Вы пойдете, наконец, кататься? Охрана не будет вечно удерживать для вас очередь и придется кататься с простыми людьми, - немало раздраженная Кьяра возникла среди доверительной беседы. Прекрасная Донна в золотом комбинезоне да рубиновой брошкой в виде розы смотрелась почти как Белль из знаменитой сказки. Почти, потому что Свет Семьи Рен выглядела куда лучше. - Живо на аттракцион. Все. И, Феникс, дорогой, надень вот это, Тео расстроится.        Она не принимала возражений и не слушала статистику, которую тут занудно подавал её очередной подобранный братец. Протянув ему кепку со штурмовиком, женщина послала обоим мужчинам такой свирепый взгляд, что оба сильные мира сего тут же бодро засеменили в сторону Hyperspace Mountain со всем своим взволнованным потомством, параллельно прихватив и детей Кьяры. В отличие от Феникса, его детям было плевать на какие-то цифры. Они желали покататься, хоть понятия не имели, что такое гиперзвуковой прыжок в частности, а Звездные Войны - в целом.        - Дядя Феникс, дядя Феникс, скорее же, - Тео радостно махал всей компании. На его внутренней стороне локтя появилась татуировка со знаменитой фразой из культовой франшизы. Утром отец и сын сделали по переводному рисунку и мальчик заявил, что когда вырастет, он обязательно сделает себе такую настоящую. Кьяра не сомневалась ни на секунду, что так и будет. Этот мальчик, похоже, точно знал чего хотел.        - А ты разве не идешь? - Compare развернулся и посмотрел на Донну. Та пожала плечами.        - Мне нужно от вас передохнуть, одна поездка в машине чего стоила. К тому же, все знают - я боюсь высоты, братец. Потому развлекайтесь без меня, - она даже не пыталась сыграть, что расстроена. Феникс, услышавший первый раз, что у них с Кьярой одинаковые фобии, понимающе кивнул, но сам пошел в сторону аттракциона. У него не было выбора. Своих детей он бы доверил Художнику в любых опасных обстоятельствах, но точно не в Диснейленде.        - Grazie a Dio, - с облегчением выдохнула Кьяра, не скрывающая улыбку. Она обожала этих двоих, однако в малых дозах. Порой Донна завидовала и Рей, и Стрекозе, которые могли всегда придумать предлог остаться дома, а ей же приходилось присматривать за доминошками, но сегодня, по правде, она сама утром подтолкнула Тео озвучить отцу желание поехать в Диснейленд. Стоило только показать мальчику видео аттракциона, а дальше детский максимализм сделал свое дело и она была вне подозрений.        - Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, - услышала она тихий голос у себя за спиной, но развернулась лишь, когда все родственники скрылись в светящемся дворце.        - А вот и пророк Моисей, - пошутила она, окидывая взглядом священника под прикрытием. Он не отказался от своей пасторской рубашки, но кепка с надписью Hakuna Matata отвлекала внимание от белого воротничка. Да и мало ли религиозных персонажей было у Дисней. Посторонний глаз легко мог решить, что он косплеит Клода Фролло. Кьяра могла поклясться - не произнося, конечно же, при этом имени Господа напрасно - что видела парочку таких сегодня. - А где твоя Эсмеральда? Уже на плахе? У нас минут десять, потому не будем терять времени. Веди меня, католический Джеймс Бонд.        Драко кивнул и через две минуты Кьяра втиснулась за почти кукольный столик, отказавшись от крохотных угощений. Когда священник позвонил ей и попросил об официальной аудиенции со своей протеже, она призналась, что заинтригована. Не настолько, чтобы своим присутствием озарить Марсель, но поскольку Донна пребывала в Овере на традиционной “семейной” неделе, то все же согласилась встретиться. На нейтральной территории, которой оказался Диснейленд. Возможно, не самый удачный выбор, но не в Лурд же ехать, потому она и очутилась в детском кафе с шоколадными конфетами в виде всех возможных персонажей Дисней. Мысленно, многозадачная Донна отметила, какие стоит приобрести Художнику.        - Итак, - прервала она повисшее молчание.        - Я хочу представить свою протеже.        - Я знаю мадам Грейнджер, все же она кузина Феникса, - усмехнулась Кьяра, окинув быстрым взглядом рыжеволосую ведьму, которая замаскировалась получше своего серого кардинала. В образе Мегары из мультика “Геркулес” она, видимо, пряталась от любимого…братика. Забавно, что боящаяся того как огня, она решилась на аудиенцию в такой непосредственной близости.        Гермиона же дернула плечиками совсем не потому что платье, взятое напрокат в ближайшей костюмерной, натирало. Диагноз Кьяры прозвучал уничижительно. Не spécialiste Пожирателей Смерти. Не хозяйка картинной галереи. Ни даже арт-дилер Ватикана. Просто. Кузина. Феникса. Ни каплей больше в оценивающих глазах Донны самой влиятельной Семьи.        На что рассчитывал Драко? Даже божественного вмешательства будет мало, чтобы заинтересовать Кьяру.        - Ты знакома не со всеми её ипостасями, поверь, - криво усмехнулся священник, - Донна, имею честь представить тебе Ришелье.        - Вот как, - Кьяра посмотрела на рыжеволосую девушку еще раз. Теперь куда более заинтересовано. Когда речь заходила о делах, природная ироничность уступала место расчетливости, ведь в голове у Донны сразу защелкали все “за” и “против” такого знакомства. Не то, чтобы Ришелье в масштабах мировой мафии особо что-то менял, но если рассматривать его - точнее её! - через призму одного очень нейтрального порта, то встреча могла принести свои очень сладкие плоды. Ей, например, давно хотелось получить без надбавки милье пару картин, но она ждала своего часа.        И вот удача сама пришла к ней. Ведь явно, явно же не просто так к ней пришли эти двое и раскрыли то, что в Марселе считалось великой тайной.        - Я всегда думала, что это - вторая личина Северуса, - призналась она, пока Гермиона размешивала сахарной трубчкой розовый лед в своем лимонаде. Такой бы напиток куда больше пошел той же Скьяп. - Мне казалось, он тот еще двуликий Янус, но, выходит, я зря считала его настолько умным. Правда выглядит куда интересней. Люблю, когда женщины берут свое. Браво, маленькая Мегара. Это славная игра. Я так понимаю, ты собираешься выйти из тени? Устала быть просто любовницей?        Ей внезапно подумалось, что все женщины Феникса удивляли её. Сначала стрекоза, теперь эта шлюха. Все они оказывались не так просты.        - Да, я хочу забрать то, что полагается, - кивнула Гермиона. Она сотню раз представляла эту встречу. Не с Кьярой или кем-то конкретным. Момент в целом. Представляла себя и кого-то сильного из их мира. Кого-то, кому она скажет свое второе, истинное имя. Ей было интересно, как на неё потом посмотрят. Какие слова прозвучат, а главное - какие при этом будут ощущения. - Я сделала достаточно, чтобы сделать Марсель своим.        Она улыбнулась. В эту секунду вдруг стало неважно, на самом деле, как будет смотреть Кьяра. И как бы смотрел любой другой босс мафии. Гермиона Грейнджер ощутила невероятную гордость за себя и только это имело значение. Начав как информатор где-то в Портленде, сейчас она сидела в сранном Диснейленде и вела переговоры с одной из самых влиятельных женщин в мире.        И чувствовала - она может достичь большего.        Стать еще более важной. Кьяра была для этого важным этапом.        - Я ценю твои достижения, Ришелье сделал себе имя во Франции. Та история с тем, чтобы испортить картины ван Гог, подкупив еко-активистов, а затем подменить их во время реставрации очень впечатлила мою mami, - она улыбнулась, - она знаешь ли, спец по таким… кейсам. Но Марсель - нейтральная территория, свободная от Ренов. Не понимаю, в чем суть нашей встречи, ты можешь выпустить свой пресс-релиз и без меня.        Кьяра лукавила. Да, ни они, ни её Семья не имели ни малейшего отношения к этому порту, поскольку в Европе они владели Неаполем до последнего контейнера, но знала, что малышка Мег хочет заручиться её поддержкой. Видимо ожидала, что Рены её официально признают, а может даже заключат пару контрактов, что даст защиту той, которая нарисует мишень на своей спине едва промяукает свое второе имя в жестоком мире пиратов. Те были мужчинами и вряд ли спустят женщине столь дерзкий поступок, ведь она, по сути, отымела их всех.        Донна снова посмотрела на девушку в платье из её любимого детского мультика и подумала, что эта Мегара отлично хотела устроиться, заручившись поддержкой Бога и Ренов. Но её мучил вопрос. Какую выгоду получал самый несговорчивый священник? Вряд ли дело было лишь в том, что эта куртизанка раздвигала - а ведь скорее всего раздвигала - перед ним свои колени. Должно быть что-то еще, но что она упускала?        - Как? - Вдруг деланно удивился инквизитор, перестав раздражающе щелкать зажигалкой. Внутри Драко затаил дыхание, ведь сейчас наступал самый важный момент этой эпиклезы. То, ради чего и было призвание. Пусть не Святого Духа, а все же, - мы думали, что Рены расширяют свое влияние на Марсель, ведь Феникс заключил союз с каидом, потому и попросили об аудиенции. Ришелье теперь под угрозой. Возможно, мы просто предложим Семье более выгодные условия, чем Северус?        Он даже не пытался притвориться наивным херувимом. Да и плохо бы у него вышло, раз он, сидя среди детского пряничного домика, курил сигарету с видом, что имел он все правила Диснейленда вместе взятые. Кьяра, которая несколько лет как бросила, впервые ощутила желание сделать то же самое. Сладко затянуться сигаретой, поскольку проклятый иезуит сказал куда больше, чем прозвучало. Он прямо заявил, по сути, что Феникс завоевывал Марсель. У неё за спиной, ведь она ему ничего не санкционировала, а брат, собственно, ни разу не спрашивал. Просто заключал какие-то сделки, не уведомляя её.        Донна задумалась, не скрывая этого, поскольку все игроки за столом и без того понимали расклад. Когда Феникс праздновал день рождения дочери в Марселе - Кьяра не насторожилась. Это была своего рода королевская традиция Ренов - под предлогом любого праздника раз в год посещать нейтральные территории и устраивать вечеринки. Таким образом они просто изменяли температуру воды в различных портах. Ей и в голову не приходило, что самый верный человек мог играть против неё в свои игры. Она доверяла своему подкинутому братцу на сто процентов. А, может, и больше.        Потому новость была…не из приятных.        В правдивости слов священника Кьяра не сомневалась.        Малыш был редким ублюдком. Из тех, которых стоило удавить при рождении. Но у него была своя особенность - он никогда не лгал. Никогда. Вообще. А еще - ставка была слишком высокой. Если хитрая маленькая сучка из Марселя вдруг раскрывала свою личину - значит, Феникс, действительно, угрожал её власти в порту. Выходит, братец был нечист перед ней. Тот, кто вчера купал с её детьми собак в детском бассейне и пил с ней мимозу под кипарисами, за спиной планировал завоевание территории для себя.        Кьяра посмотрела в сторону аттракциона, где развлекалась её семья.        У неё были смешанные чувства.        Снова между ней и Фениксом стоял порт. Что у него за пристрастие было такое нездоровое, особенно после того, как она передала ему в руки самый крупный узел в Европе?        - Думаете, Феникс так глуп и заключает сделки на невыгодных условиях? - Холодно спросила Донна. - С чего вы решили, что дадите мне больше? Томас, я тебе не твоя мелкая островная мафия, не забывай с кем ты разговариваешь.       Гермиона вскинула бровь, глядя на Драко.       Как его назвала Кьяра? Какой такой Томас?        - Потому что так доход пойдет в Семью и мир не узнает о маленьких птичьих бунтах, - спокойно парировал Драко. Он и бровью не повел. - Феникс пошел против тебя и если позволить ему забрать Марсель - то вскоре все будут в курсе, что есть Рены, а есть… Феникс. Который может подмять под себя порт без ведома своей Донны и ничего ему за это не будет. А можно сделать вид, что ничего не было, поддержать Гермиону и получить хороший процент за защиту её от каидов и…. прочих пернатых. Считай, мы хотим приобрести у Ренов франшизу на условиях автономности, - священник потушил сигарету в детском стаканчике и выглядел при этом абсолютно не свято. Кьяра подумала, что он похож на тех плохих парней, в которых влюблялись по уши шестнадцатилетние девушки.        Любопытно, его кто-то любил?        И какие чувства испытывала к нему маленькая марсельская шлюха?        За всю беседу она ни разу не посмотрела на того, кто пытался её продвинуть. А вот священник бросал на неё порой взгляды, полные восхищения. Кьяра мысленно поставила в голове галочку, которая рисовала мишень на спине Ришелье. Если придется мстить священнику, то она знала, кто попадет под раздачу. История Феникса была так…поучительна в свое время.        - Автономия стоит дорого, - протянула Кьяра, улыбаясь так, что Джоконда позавидовала бы скрытым смыслам. Она понимала, что ей выгодно согласиться. Хотя бы затем, чтобы щелкнуть - бережно - по клюву своего Феникса, ведь безнаказанным оставить такое вероломство было нельзя, но все в ней противилось подобному решению. Донна не доверяла белокурому мальчику, не похожему на ангела.        - Я очень много работала, чтобы получить власть над портом, деньги - не проблема, - Гермиона Грейнджер снова подала голос. Она видела, что Кьяра Рен сомневается. Естественно. Даже если братик предал и её, то что ей мешало поддержать того? Получать процент было все же не одним и тем же, что владеть портом. Потому под столом девушка нервно выркучивала себе пальцы.        - Милая, но меня тоже они не особо интересуют. Даже если Феникс ошибся, я решу эту проблему внутри семьи, - подтвердила её опасения Кьяра,а Гермиона… Гермиона ощутила, как прохладная ладонь накрывает дрожащие пальцы. Слегка сжимает.        Драко Малфой невербально подавал сигнал. Он знал, что делать.        Но вот проблема. Как и Кьяра, девушка была совсем не уверена, что мальчик на её стороне.        - Но тайна вышла за пределы семьи. Её знаем мы. И узнает кто угодно и что тогда? Ладно, люди будут говорить, что Фениксу все можно. Хуже будет, когда они начнут себе задавать вопрос: а почему им нельзя так же. Правда? Вся наша власть держится ведь на страхе. Если бы за предательство жестоко не наказывали, того бы не боялись. Ну либо о нем должны молчать все. Нашу цену ты знаешь, - иезуит неожиданно переменился и заговорил едва ли не смиренно. Доверительно. Мягко. Будто психоаналитик или… священник на исповеди.        - Не старайся, Томас, я читала приключения отца Брауна и меня таким тоном с толку не собьешь. Ты у нас не деревенский дурачок, а экземпляр полюбопытнее. Не делай вид, что печешься обо мне, когда на самом деле шантажируешь. Это очень глупая идея, когда со мной два лучших убийцы в истории этой планеты. Один из них, кстати, потрясающий палач.        - Который вряд ли захочет пачкать руки, ведь убить священника - так себе история для выборов, - Драко откинулся на диван и беззаботно посмотрел в сторону аттракциона. Будто турист, оценивающий очередь. Гермиона ощутила прилив оптимизма и… ужаса. Её точно убьют за то, что она видела, как Кьяре Рен угрожают. А еще девушку пугал напор священника. Он не боялся, кажется, абсолютно никого. - Один брат тебя уже предал, Донна, как думаешь, кого выберет человек с президентскими амбициями. Особенно, после того, как ты упустила меня в качестве духовника его кампании, м? Ты знаешь, что однажды счет может оказаться не в твою пользу.        Еретичка вздрогнула. Ей захотелось расцеловать парня в обе щеки. Она поняла, поняла зачем Драко согласился на предложение Скьяп и Его Сенаторской Чести. Знал наперед, как пойдет беседа с Кьярой и использовал это в качестве аргумента.        То, как он умел просчитывать её пугало.        С тем ли человеком она затеяла свою игру? Удастся ли переиграть?        - О, да, и враги человека - домашние его (9), - философски протянул Драко с видом, будто он сам эту мысль навеял Матфею. - Мы можем поговорить наедине? Гермиона, прости, я хочу пошушукаться с Донной.        Парень знал, что никто не доверяет секретным пунктам договора, но Кьяра не простила бы того, что он собирался сказать далее. В конце концов, у этой женщины должны были остаться секреты.        Девушка встала. Смерила священника ледяным взглядом, но прочирикала:        - Всегда хотела попробовать их попкорн.        - Возьми карамельный, отойди на пару метров и наслаждайся. Только оставь мне немного.        - Ты ей омерзителен, в курсе? - Провожая рыжеволосую кузину Феникса взглядом, ударила Кьяра. Священник удивленно моргнул, не поняв, почему она это спросила и Донна поняла - с глубочайшим удовольствием - что этот мальчик еще сам не понял, что чувствовал. А значит трагедия только намечалась.        Что ж, теперь у неё была личная заинтересованность долистать сию историю до финала.        - Тогда это её проблемы. Все что нужно, она мне дает. - Очень спокойно ответил священник, которого, в самом деле все устраивало. - Я знаю, что тебе плевать на мои смехотворные аргументы, ты можешь легко заткнуть всю мафию и сделать по-своему, ты ведь дочь своего великого отца. И на неё тебе начхать, что логично. Но ты любишь свою семью, Кьяра, потому согласишься помочь Гермионе, - внезапно мальчик перестал играть и превратился в расчетливого, жестокого инквизитора. - Возможно, Феникс не боится потерять тебя, но ты не захочешь, чтобы брат отказался от тебя, а еще хуже - проявил силу, потому… Мне говорили, Рены платят долги, а ты задолжала этой девчонке. Я в курсе её слезливой истории. Не так сложно было догадаться кто же подстроил все это. Ведь ты была единственным не заинтересованным лицом. Если бы твой будущий братец обрел семью раньше, чем ты задумала, он бы стал сильнее еще тогда, а значит мог бросить тебе вызов. И не купиться затем на шанс построить что-то с Ренами. Тебе было нужно его одиночество. Снимаю шляпу, это красиво.        - Ты не носишь шляпу.        - Ладно, я солгал. Это отвратительно, но кто я такой, чтобы судить тебя, Кьяра. Я лишь пришел забрать долг. Или Феникс все узнает. Как думаешь он простит тебе такой расчет? Рискнешь после того, как узнала, что он способен на предательство? Ай-ай-ай, папочка расстроится, если ты расколешь его наследие пополам, он же, наверное, предупреждал не подбирать чужаков с улицы. - Драко с невинным видом стал допивать лимонад Гермионы под убийственным взглядом Донны.        Он видел, как та мысленно расчленяет его.        И ему было плевать. Мафия давно не пугала мальчика. Единственное, чего он страшился - это суда Всевышнего, ведь там все уловки не пройдут, а отвечать было за что. Драко знал, что его место в Аду, хоть мечтал о Рае, так зачем было стесняться своих лучших качеств? Стоило признать, что шантажист и манипулятор из него вышел что надо.        - Я её признаю только на своих условиях. За портом от моего имени присматривать будет Феникс. Продлим эту семейную сагу, им обоим нужна дисциплина, - резко сказала Кьяра, которая знала, что не простит этого Драко. Она видела по его выражению лица, что и он это понимает. Но почему мальчик не боялся?        К тому же, Феникса, правда, нужно было приструнить и что могло быть лучше, чем сделать вид, будто она ни о чем, правда, не догадывалась и просто так решила вдруг поддержать чью-то кандидатуру в порту. Еще так легко можно было прикрыться тем, что делает ему услугу, ведь Гермиона - его кузина. В жестокости Кьяра толк знала, как и в наказаниях.        - Не лучшие условия, но ты королева и ты решаешь.        - Не паясничай, мальчик. Если хватило наглости угрожать мне, играй до конца. Но ты прав. Я всегда отдаю долги. Ты убедишься в этом. Знаешь, ты так умен, - поднявшись, Кьяра посмотрела на священника с каким-то искренним сожалением. Эта партия впечатлила её. Мало кто так поражал её. - Я редко встречала столь продуманных людей. Не только сегодня. Слава о тебе велика. Я бы взяла тебя в консильери, но ты так безрассуден. Возможно, тебе кажется, что шантажировать всех подряд это сильно, но власть строится еще и на доверии. Мое ты никогда не заслужишь. Её, кстати, тоже. Она ведь дает все, что тебе нужно под дулом пистолета, верно? Такое гордые женщины не забывают. Так что, что бы ты не принес к её ногам - она уже не оценит. Удачи тебе, Драко Малфой. С тобой не приятно иметь дело, но придется. До поры, до времени. А жаль.        - Что ж, Кьяра Рен, я польщен твоей высокой оценкой, но не согласился бы на твое предложение. Богу тоже нужен консильери.        - Тебе настолько хочется быть нужным, что ты готов поверить даже в Бога. Как же ты одинок на этом свете, если гордишься этим…        Донна кивнула, оставив его оплатить счет. Драко перестал улыбаться. Почему-то ему казалось, что все, что сказала Кьяра в конце чрезвычайно важно, но чем? Он не мог постигнуть, однако вкус победы не ощутил. Возможно, дело было не в женщине семьи Рен, а лишь в том, что он всегда побеждал и перестал испытывать что-то по этому поводу.        Гермиона Грейнджер тем временем жевала попкорн и смотрела, как Донна, пройдя мимо неё, идет к аттракциону. Она стояла в одиночестве всего минуту, а затем оттуда высыпала стайка возбужденных детей и двое мужчин. Феникс жестикулировал. Кьяра смеялась. Обменявшись дружескими тычками, они отправились гулять дальше, а девушка ощутила зависть и обиду. Она так дорого заплатила за уважение Феникса, так мечтала о братике, но Донна получила все. С ней он никогда не ходил гулять. Особо не баловал. Не обнимал. Был далек и холоден, а потом попробовал утопить.        Так почему до сих пор она бы все отдала за то, чтобы наладить отношения и быть частью его маленькой, но такой дружной семьи? Возможно, и Ришелье она стала чтобы доказать братику свою ценность. Кто ж знал, что ему захочется не союза, а войны. Стоило признать: власть ничего для Феникса не меняла, она была ему не интересной. И пусть тот не знал истинное имя, все равно. Теперь на попятную идти было поздно. Обоим.       Гермиона достала портсигар. Она не курила, лишь носила в нем анисовые горошины. В этот раз - со вкусом фиалок. Но подошедший Драко не знал о том, как девушка использует свои аксессуары и тяжело вздохнул:       - Что же ты за мать такая, а?       - О, кто-то обрел веру что ли? - Съязвила еретичка, даже не поворачиваясь.        - Мне пришли результаты.        Естественно, Драко ей не поверил в ту ночь. Гермиона удивилась, если бы сложилось по-другому. Она ждала такую реакцию, потому, когда священник явился к ней утром и коротко сказал, что желает, чтобы девушка при нем сдала кровь в тех клиниках, которые он выбрал, не стала даже спорить. Закатить глаза - закатила, однако была готова к такому развитию событий. Все были готовы. От Парижа до Лиона, от Бордо до Страсбурга. Священник, правда, мог выбрать любую клинику. Ничего бы это не изменило. Потому Гермиона Грейнджер ни капли не нервничала, когда иезуит, видимо, получил письмо, а Драко… Драко стоял среди Диснейленда с телефоном в руках и впервые в жизни замечал - как же на самом деле здесь много детей.        - Сначала скажи, каков результат переговоров? Что показали анализы, я и так знаю. Я же тебе говорила, что беременна.        - Она согласна.        - Ей повезло. Если бы не согласилась, ты бы её просто изнасиловал, - равнодушно отреагировала еретичка. И все. Никакой улыбки, никакой благодарности, никакого намека на тепло. Как все предыдущие несколько дней. Как всю дорогу от Марселя до этого парка развлечений. Кьяра не изменила ничего. А письмо в руках Драко меняло правила игры. - Почему она звала тебя Томасом? - Вдруг спросила девушка.        - Наверное, потому что меня так зовут? - Он странно скривил губы. Одна лишь Кьяра в свое время заебалась и спросила прямо, как же его зовут, ведь знала, что священники меняют имена. Или их заставляли носить иные. Какие-то давались в награду, какие-то - как его - в наказание.       Драко.       Дракон.       Синоним Дьявола. Сатаны. Падшего ангела.       В этом было слишком много символизма. Вся его блядская история в одном имени и проклятии одновременно. Неясно только - кто был Богом в этой версии Евангелия.       И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною (2).       Один из трех случаев, когда в Библии был упомянут дракон. Драко часто думал об этих строках и пытался понять - Люциус просто насмехался, когда дал ему это новое имя или обрекал на гибель, пользуясь чужими откровениями?       В любом случае, весь Ватикан знал, что он был наказан и таким образом искупал грех гордыни.       Но Гермиона не стала больше спрашивать, а парень уточнять.       Она сменила тему, лучезарно улыбаясь:        - Итак, да. Поздравляю. У нас будет малыш, папаша. Каковы же наши действия?        - Я так понимаю, ты открыта к торгам об аборте?        - Думаешь, так легко отделаешься?        - Никому из нас этот ребенок не нужен, не притворяйся, - он положил руки девушке на плечи, - потому думай о цене. У тебя есть только одна попытка Гермиона Грейнджер, потому не продешеви. Дважды я платить не буду. Может тебе и кажется, что ты меня поймала, но советую хорошенько подумать. Да так, чтобы условия были проще, чем у любого наемного убийцы с ДакрНета. Я не люблю, когда меня шантажируют. Будешь мороженное?        - Нет, спасибо. Меня тошнит. От тебя. - и вдруг Драко понял. Она наслаждалась. Наслаждалась тем, что могла демонстрировать презрение и ненависть к нему. Наконец, не играла роль. Была настоящей. Усмехнулся. Гермиона Грейнджер была не первой, кто вел себя так. Но почему же тогда так глубоко задевало?       - Тогда куплю только себе, - пожал он плечами и пошел к торговцу. Где долго стоял и смотрел в витрину невидящим взглядом. Только что парень сделал невероятное для еретички. Подставил себя перед Кьярой, ведь знал, что переступил все возможные правила. А Гермиона даже не сказала спасибо. Он вздохнул. И выбрал себе фисташковое мороженное.       С солью.       Не мальдонской. Но выбирать не приходилось.       Жизнь порой была полна лишений и он терпел их с христианским смирением.              1 - Евангелие от Матфея, Глава 10, стих 36.       2 - Откровение ап. Иоанна Богослова, Глава 12, стих 9 *** Я буду лаконична сегодня. Спасибо вам большое. Вы очень активны и в отзывах, и в ждунах. Мне очень приятно, что эта работа нашла отклик у вас. Очень ценю. Не переставайте, пожалуйста:))))) Так что проверьте нажали ли вы "жду продолжение" и написали ли отзыв)) Аминь