Дикастерия

      Benedictus - (лат. благословен) католическое песнопение, раздел мессы. Полный текст: Benedictus qui venit in nomine Domini, т.е. "Благословен грядущий во имя господне”              Опершись локтями о раковину, Драко Малфой тяжело дышал, низко опустив голову. Его стошнило и теперь он просто переводил дыхание, прислушиваясь к своему организму. Желудок судорожно сжимался. Испарина покрыла его лоб. Неприятный привкус непереваренной еды горчил. Священнику не хватало воздуха. Но постепенно ему становилось лучше. Подняв глаза, он с ненавистью посмотрел на свое бледное, жалкое отражение.        - Слабак, - презрительно сообщил он свой вердикт, а затем медленно стал умываться прохладной, чуть солоноватой водой, думая, что можно было шиковать на дорогущей яхте, но, по правде, разницы где блевать не было. Что в раковину из каррарского мрамора, что в надщербнутый умывальник - хреново было одинаково. Существовали в жизни моменты, когда от денег проку не было. Его тело было смертным, как у многих других. Смертным, хрупким, слабым… никчемным. Да, никчемным. Настолько, что Драко сам себя ненавидел. Ему хотелось быть сильнее. Но природа над ним пошутила и бывали моменты, когда он не ощущал гордости за себя. Лишь бесконечную усталость и презрение.        Выровнявшись, хоть голова еще кружилась, он достал пузырек с таблетками. Выпил две и подумал, что приступ застал его врасплох. До его поездки в Рим оставалось еще достаточно времени, накрывать еще не должно было, но, видимо, промежутки сокращались чуть быстрее, чем он на то рассчитывал. Странно, а ему обещали, что этот климат пойдет на пользу. Но Драко не стал набирать своего врача. Ничего нового не произошло. Однако, парень понял, что пора покидать вечеринку, как бы ему здесь не нравилось. Стоило отдохнуть, ведь инквизитор знал, что идет за головокружением и тошнотой. Боли и мерзкая слабость. Ему стоило быть готовым.        Приведя себя в минимальный порядок, Драко придал лицу привычное бесстрастное выражение. Выйдя из уборной, он с удовольствием вдохнул прохладный морской воздух. Сразу ощутил себя лучше. Прилив сил накрыл его с головой и парень наслаждался этим с непосредственностью дельфина, хоть с виду не изменился. Ему нужно было уходить. В конце концов, у воды он мог находиться и в Параду. В секунду ему захотелось снять футболку и спуститься извилистой, старой лестницей, поросшей мхом по углам, к прохладе моря. Там, у берега, оно имело совершенно иной, более лазурный цвет.        Неспешно инквизитор стал подниматься по лестнице, крепко держась за перила. Голова не кружилась, это была просто мера предосторожности, не более. На секунду замер, странно посмотрев на ступень повыше. То, что здесь произошло между ним и еретичкой. Это было странно. Странно нелепо. Странно лживо. Странно чувственно. Странно приятно. Странно неестественно и естественней некуда. Девушка играла с ним, очевидно играла, и этот раунд ему понравился, хоть ни слова правды не прозвучало. Он не собирался что-то менять, но пока Гермиона терлась о него, Драко хотелось сказать, что Бэмби попалась. Ей что-то было нужно, что-то более, чем ватиканская сделка, иначе, к чему было столько усилий. Его это устраивало. Что у неё была какая-то высшая цель, ведь по правде, и ему от неё нужно было больше, чем плотские утехи.        Поднявшись на верхнюю палубу, чтобы попрощаться с Фениксом, инквизитор остановился у бара. Заказал стакан воды с долькой апельсина, который тут же стал посасывать, дабы перебить горький привкус желчи и неприязни к самому себе. Настроение Драко стало улучшаться, дрожь покидала его, а боль еще не добралась до тела, потому он отдыхал, наслаждаясь передышкой.        - Гойл, я не нуждаюсь в тебе в ближайший час. Встретишь меня на берегу. – Небрежно бросил парень своему охраннику. Ему в голову пришла замечательная идея, как ощутить себя живым перед тем, как слечь на сутки.        - Понял, - если что Гойл и выучил за годы работы на адмонитора, так это то, что спорить с ним было гиблым делом. Если тот принимал какое-то решение, значит чужое мнение в расчет не бралось. Потому охрана оставила Драко, а он сам покрутил головой в поисках Феникса. А когда обнаружил того, то перестал улыбаться.       Проклятая птица была не одна. Он и Гермиона стояли в конце палубы и, очевидно, беседа проходила напряженно, хоть Феникс выглядел расслабленным и довольным. Мужчина что-то шептал на ухо девушке, крепко удерживая её за локоть, а она смотрела на него широко распахнутыми глазами. Отклонившись так, что казалось, будто упасть за борт ей предпочтительней. Инквизитор ощутил раздражение. Да сколько можно было её таскать. Неудивительно, что охрана у заказчика была столь наглой. Вся в того, кто платил.        Тряхнув головой, Драко подошел к шепчущимся родственничкам поближе.        - Феникс, спасибо за прекрасный вечер, но мы уходим. Гермиона, собирайся. Я не намерен ждать тебя вечность, - сухо сказал парень и кузен с кузиной развернулись, чтобы посмотреть на него с абсолютно одинаковым выражением лица. Как на сумасшедшего. Они находились в море. В полутора милях от берега. Куда он собрался?        - Ты научился летать? – Мужчина был полон иронии. Инквизитор едва удержался прокомментировать, что теперь понял откуда у Гермионы такое «восхитительное» чувство юмора. Видимо, хуево шутить было частью их фамильного шарма.        - Я же не Икар, - пожал плечами священник и помахал в воздухе ключами, - я одолжу одну из твоих цацок, хорошо? Завтра Гойл все вернет в целости и сохранности. Хорошо, что с прошлого раза ты не сменил замок на шкафчике с нужными вещами. – Драко ослепительно улыбнулся, а затем добавил с едва различимым нетерпением, - пойдем же, Бэмби.        - Я еще не наобщался с моей любезной кузиной.        - Ты, кажется, меня не понял. Я очень устал и хочу просто вернуться домой, выпить вина и заняться сексом. Поскольку последнее зависит от твоей любезной кузины, она уходит со мной. Договорите в следующий раз. Не сегодня, - он упер в Феникс тяжелый взгляд. В этот раз инквизитор прекрасно понимал, что помогает девушке. Без лишних сантиментов, но помогает. Даже не солгав. Она, правда, нужна была ему дабы потрахаться. - хорошего вечера.        - Ну-ну, - внезапно развеселился мужчина, качая головой. Гермиона тут же юркнула за спину инквизитора. Тот развернулся и, помахивая ключами, снова направился к нижней палубе. Феникс с улыбкой смотрел им вслед.        - Что тебя так насмешило? – К нему подошла Стрекоза, которую тот сразу же обнял.        - Он выручил её. Выручил. Первый раз вижу, чтобы он кого-то спасал. Любопытно, - поделился своими наблюдениями мужчина, а затем тряхнул головой, - не важно. Мы здесь ради Фелиции. Пусть уходит. Да, кэйлин? Сегодня я добрый.        - А если он влюбится в неё? Ты же потеряешь свой шанс тогда, - задумчиво протянула Стрекоза, глядя вслед удаляющейся парочке. Она видела, как великое чувство ставило на колени не только только оперившихся юнцов, потому знала чего бояться. Когда план держался на женщине, это было не очень надежно. Ей ли не знать. Феникс нежно поцеловал жену в висок.       - Он не посмеет. Даже если захочет – не посмеет. Потому что если наш Ищейка влюбится именно в эту шлюшку – ему конец. От неё его жизнь зависит, потому мальчик все сделает, дабы не потерять голову. Все. Не о чем беспокоиться. Давай-ка лучше на хрен пошлем всех с верхней палубы и я сниму с тебя это платье, пока дети под присмотром.        Драко же, тем временем, быстрым шагом шел к нужному ему месту на яхте, когда ощутил прикосновение теплых пальцев к своей ладони. На секунду он сбавил темп. Гермиона прижалась к нему и прошептала:       - Спасибо.        - Ерунда. Я же сказал, что ты мне сейчас пригодишься. Сохрани свои благодарности до спальни, - ему совершенно не нужно было ни «спасибо», ни прочие эмоции. Потому Драко не сфокусировался на жесте в этот раз. – Разувайся, Бэмби, сейчас покатаемся.        Он развернулся и по-мальчишески улыбнулся. Ветер ерошил его короткие волосы. Кивком Драко указал на несколько гидроциклов, а затем, наклонившись, сам стал развязывать шнурки на своих Джорданах. Гермиона застыла на секунду с открытым ртом. Вот что значил эффектный уход с вечеринки. И добавить было нечего. Девушка усмехнулась, глядя, как инквизитор связывает кроссовки так, чтобы потом повесить их на своей шее. Это было предусмотрительно. Но вот проблема – она не собиралась пускаться вплавь.        - Мальчик, я тебе не Русалочка бежать с тобой босиком по волнам, - покачала головой девушка. Соленый ветер ерошил её рыжие волосы, которые Драко на секунду, действительно, показались алыми. Гермиона прикусила губу, видя, что взгляд инквизитора тяжелеет. – Хочешь потрахаться – хоть здесь и сейчас. Охрана может не отворачиваться. Но на мотоцикл я не полезу. Я для такого слишком леди и слишком британка. Ну, знаешь, я выросла на Готэмских умниках, - и, видя, что инквизитор не слишком понимает, добавила, - три мудреца в одном тазу пустились по морю в грозу… не знаешь? Ох мне эта молодежь, которая кроме Библии ничего в руках не держала. Это у вас там добрый боженька всех собрал в один ковчег, а у нас… ах, будь попрочнее старый таз, длиннее был бы мой рассказ. Понимаешь? Я знаю, как все это ненадежно.        Она кривлялась, скрестив руки на груди. Драко молчал. А затем развернулся к одному из прислужников Феникса, чтобы ему спустили нужный мотоцикл на воду.        - Тебя здесь все слушают. Частый гость?        - Явно более частый, чем ты, да, Бэмби? О чем вы говорили?        - Не важно, - тут же отмахнулась девушка. И снова инквизитор ничего не прокомментировал. Молча смотрел, как возится молодой мальчишка, чуть младше его, и о чем-то думал. Гермиона чуть выдохнула. Но, едва гидроскутер очутился в море, поманил Гермиону пальцем.        - Пойдем. О, Бэмби, и когда ты поймешь? Я ничего не предлагаю. Я говорю – ты выполняешь. Точка. – Его голос прозвучал устало. Будто ему, правда, надоело. Но он видел больше, чем ей казалось. Поскольку в этот раз смотрел внимательнее. Потому заметил, что сейчас еретичка бледнее обычного. И что руки она скрестила, потому что те дрожали. В её зеленых глазах нарастал панический ужас. Но плавать девушка умела. Инквизитор точно знал об этом. Тем любопытнее была ситуация.       Гермиона не шевельнулась. Драко подошел к ней. Его босые ступни замерли возле острых носков дорогих туфелек. Девушка смотрела ровно, но ожидала чего угодно. Угрозы. Удара. Шантажа. Мужчины поступали с ней по-разному, когда она не делала того, чего им хотелось. Все мужчины. Начиная Фениксом и заканчивая этим не святым мальчиком. Однако, инквизитор поступил неожиданно по-другому. Он снял розарий с петлицы джинс и протянул его девушке. Та не спешила его забирать. Зеленые четки повисли между ними, позволяя солнцу играть с гранями камешков.        - Думаешь, если я начну тонуть, Бог спасет меня? Брось, я читала Библию. Еретики умирают первыми. Твой Бог жесток.        - Все боги жестоки, - усмехнулся Драко, - если бы я переживал, что ты утонешь, то выдал бы тебе жилет, а не крестик. Я же не дебил. Но ты явно нуждаешься в гарантиях безопасности. Так вот, это – самая дорогая для меня вещь в этом сраном мире. Если с ним хоть что-то случится – я переверну землю вверх-ногами, нарушив все законы физики. Надень его и я нырну за тобой хоть в Атлантиду, в случае если ты выпадешь со скутера.        Гермиона изумленно посмотрела на священника. Так дело было не в вере, а в чем-то более личном. Потому к розарию нельзя было касаться. До этой секунды. Она неспешно надела тот на шею и сбросила туфли. Даже не глянув на них. Явно не собиралась их забирать.       - В конце концов, Золушки испокон веков так покидали бал, - ей хотелось звучать беззаботно. Гермиона стала бережно поправлять волосы, чтобы не порвать розарий. Не хватало еще, чтобы бесценные для инквизитора бусины рассыпались по палубе.        - Значит, ты Золушка?        - Я всегда любила Мег из Геркулеса. В неё и выросла, по итогу. Без Аида и вундеркинда, - она пожала плечами, осторожно ступая за Драко. Едва не поскользнулась на уже мокрой от воды палубе, но парень удержал её.        - Какое совпадение. Я тоже любил этот мультик. – Он вдруг наклонился к её уху и тихо прошептал: - слабый пусть говорит – я силен. Аминь (1).        И больше не говоря ни слова, Драко осенил себя очень быстрым, кратким крестом, после чего сел на гидроскутер. Гермиона смотрела ему в спину. Её била мелкая дрожь. Она вцепилась в розарий. Застыла среди мокрой палубы, не в силах сдвинуться.        - Слабый пусть говорит– я силен, - повторил Драко, даже не поворачиваясь. Чуть громче. Но без крика. Однако, она слышала его зов. Слышала. Слышала, и её дрожащие губы внезапно зашевелились.        - Слабый пусть говорит – я силен. Да хрен с этим всем, - рявкнула она сама на себя, осторожно подходя к водному мотоциклу. Радуясь, что разрез позволяет ей задрать юбку и сесть поудобней, Гермиона заняла свое место и крепко вцепилась в Драко. Так сильно, как ни в одного мужчину ни при каких обстоятельствах. Закрыла глаза. - Сделай это очень быстро.        - Что ж ты так не говоришь, когда я тебя трахаю, - хмыкнул священник и завел гидроцикл. Миг, тот взревел и, разбрасывая брызги, рванул вперед. Так же резко, как Драко, например, погружался в её тело. Видимо, мягкость была не свойственна этому парню. Надеясь, что розарий, действительно, может спасти, девушка еще крепче обняла иезуита. Она не видела то, что видел он, рванувший навстречу Марселю.        Солнце не слепило его скрытые за очками глаза, потому священник видел все - и воду, и небо, и город, залитые алым светом. У него в эту секунду ничего не болело, разве что ребра от цепких ручонок Гермионы, потому Драко радовался. Был не орудием Господа, не иезуитом, не инквизитором. Тем, кем стать ему было не суждено. Обычным, двадцатишестилетним парнем, у которого впереди было все лето, а, быть может, даже целая жизнь. Потому он улыбался этому моменту, несясь по лазурной глади и наслаждаясь брызгами, что летели ему в лицо. Драко не рисовался перед Гермионой, просто… просто захлебывался от радости быть здесь и сейчас. Ощущать… ощущать жизнь. Мало кто знал какое это блаженство - быть живым. И на секунду даже - абсолютно здоровым. Чувствовать чужое тепло за спиной. Ловить последние лучи солнца и гнать наперегонки с бликами. Ему нельзя было водить машину, потому он имел возможность оторваться вот так. Среди соленых вод, кишащих тайнами.        “Я живой. Живой. Живой”, - радостно билось у него в голове. Лихо облетев какую-то лодку, Драко вдруг издал какой-то воинственный клич, как первобытный человек или футбольный фанат. Если Рай существовал, то вода в понимании Драко была его неотъемлемой частью. И гидроскутер тоже. Обязательно. Если ему суждено было ближайшие сутки сдыхать от боли на своих льняных простынях с лучшим видом, то пусть хоть будет за что расплачиваться. Подобные выходки того стоили. Летать над водой было роскошью для человека, которого капельница могла привязать к койке на неделю. Потому он аж настолько упивался.        Добравшись до берега, он легко спрыгнул в воду, которая была чуть выше колен. Плевать парень хотел на джинсы. Только отмахнулся. Гермиона осторожно открыла глаза. И с облегчением выдохнула. Кажется, иезуит не солгал. Она была уверена, что парень собирается её утопить, но нет же. Вот они вдвоем были у берега. Девушка спустилась уже на песок. Возле них тут же возникла охрана.        - Вернете завтра Фениксу его игрушку, - бросив ключи одному из них, небрежно приказал Драко. Потом посмотрел на девушку. Её укладка была испорчена, но так, возможно, она выглядела естественней. - Бэмби, пойдем пошушукаемся. Чую, есть о чем. Голодна?        - Возможно. - Это был её самый грамотный ответ, когда девушка не могла уловить желание своего партнера. Так она оставляла выбор не за собой.        - Хорошо. Гойл, перекрой нам вот тот пирс, пожалуй, и достань мне бокал красного из Бандоля. Нет, Гермиона, ты не пьешь. - Видя, что еретичка уже что-то хочет добавить, тут же перебил её Драко. Затем, вроде снизошел и снова остановил охранника. - И бутылку Перье для мадам. Это пошло - когда женщина пьёт.        - И как же Сие есть кровь моя? - Иронично скривила губы девушка. Не то, чтобы очень хотелось запить стресс. Но она ненавидела вот такие архаичные запреты. Не связанные ни с чем.        - Вот на утренней службе и сделаешь глоточек, - позволил Драко. Неспешно они двигались в сторону пирса, где охрана парня уже разгоняла зевак, позволяя остаться только чайкам. Впервые Гермиона посмотрела на него другими глазами. Так, будто там, на яхте, сказала правду о его власности. Потому что задумалась об этом. О том, что он имеет. И чем делится. Возможно, не все в их странном союзе было плохим. Вот это, например, наоборот. Ей нравилось как он взмахом руки мог освободить хоть всю набережную и не сделал этого просто потому что не было необходимости.        По дороге Драко остановился у палатки уличного торговца, чтобы заказать девушке moules-frites. Она скривилась. Этот уличный фаст-фуд ей был не к лицу, хоть в ресторанах ей всегда нравилось заказывать мидии. В винном соусе. А не в пляжном песке или что там к ним могло прилипнуть.        - Я не ем такое, - высокомерно заявила Гермиона.        - Брось быть такой снобкой. Конечно, мы возьмем, мсье. Нам один пакетик, пожалуйста. Не кривись. На вот лучше обуйся пока, - перед тем, как потянуться за кошельком, Драко снял с шеи свои кроссовки и протянул их девушке. Та неожиданно не стала спорить. Она была не Иисусом ходить босой по улицам, потому, сев на ближайшую скамью, стала молча сначала развязывать путающиеся шнурки, затем затягивать Джорданы не по размеру. Священник тем временем рассеянно жевал одну длинную картофелину, выуженную из промасленного пакетика.       - Я думала ты питаешься только икрой. Ну и медом. Или из чего там реки в Раю сделаны.        - Это Коран раздает такие обещания, Бэмби, Библия в этом более за diversity. Мой босс в курсе, что диабетикам мед часто употреблять нельзя, потому, думаю, в Раю найдется местечко, как суперфудам, так и картошке фри, - он, как обычно, был невозмутим. Вручил девушке пакетик и бессовестно таскал оттуда то мидии, то pommes frites, пока они брели по пляжу. - Рай-то у каждого свой. Полная свобода. Потому тебе придется поделиться.        Удивительно, но сейчас Гермиона почти не видела в нем спеси. И священника не видела. Просто человек. Который любил водные виды спорта, бриллиантовые ошейники и немного мидий. Драко же вспоминал свои первые поездки в Неаполь, по которому он часами бродил, завороженный морем, из-за чего опаздывал на службы. Ох и доставалось же ему от настоятеля. Но те побеги того стоили. Он воровал у прохожих мелкие монеты и покупал горстку жареных мидий. Еще горячие, они обжигали ему пальцы. Маленький Драко мог просидеть целый вечер на остывающем песке, объедаясь дарами моря и любуясь на Этну. В совсем юном возрасте он был уверен, что Бог живет именно там, ведь в понимании ребенка он был весьма грозным, безжалостным созданием, потому высокий, прячущийся в облаках вулканах, порой дышащий дымом, подходил ему для обитания. Каким же разочарованием оказалось для него, что Бога, собственно, нет. Потеря веры стала такой же болью, как для девушек лишение невинности. В какой-то мере так оно и было. Он потерял свою невинность, когда постиг истину - все они брошены на земле на волю случая, никак не Господа.        Но мидии с годами любить не перестал. Возможно, потому что они имели для него еще привкус той самой детской веры. Драко не задумывался. Просто порой, гуляя по набережным приморских городов, покупал себе немного детства.        В умиротворенном молчании, разбавленным шумом Марселя, инквизитор и еретичка дошли до закрытого пирса. Драко взял бокал с вином. Гермиона не прокомментировала. Дойдя до средины, они, не сговариваясь сели, свесив ноги. Закатное солнце ласкало им затылки. Вечерняя прохлада начинала вступать в свои права. Ветер, дующий с моря, приобретал ночную свежесть. Крики жадных чаек перебивали даже мысли. Девушка осторожно клевала мидии, находя их… сносными. Радовалась, что этот идиот не купил ей хотя бы буйабес в хлебном стаканчике, мотивируя это тем, что теперь золотой марсельский суп - всего лишь рыбацкая похлебка из прошлого. Ей казалось, что буйабес это бы оскорбило. Кому нравилось, когда его попрекали прошлым? Не у всех был безупречный дебют, аки у королевы Елизаветы. Кому-то пришлось побывать и похлебкой прежде чем быть разлитым в дорогой фарфор.        - Так что у вас произошло с Фениксом? - Спросил инквизитор очень дружелюбно. Он отпил вино и поболтал босыми ногами, явно пытаясь достать до воды, которая пенилась, разбиваясь о пирс.        - Полегче, mon pere, мне не нужна исповедь.        - Тебе нужна помощь, а как я окажу её, не зная причины? Послушай, Бэмби, очевидно, что ты в дерьмовую историю ввязалась. Феникс - птичка жадная, он уже Марсель взял на прицел и из когтей не выпустит, потому если ты хочешь здесь продолжать править бал, придется искать союзника. К твоему несчастью, им оказался я. Никто не посмеет бросить вызов Рену. А мне вот плевать. У меня же есть Бог. Тоже не самая слабая карта, - Драко не звучал как тот, кто уговаривает. Его тон был равнодушен, оставляющий выбор. Казалось, если Гермиона откажет, он просто пожмет плечами, допьет вино и они отправятся в Параду, где её поставят на колени и вытрахают так, как ему инквизитору будет угодно. Потому, по сути, она ничего не теряла.        Девушка отложила мидии. Драко успел заметить, что картошку фри она съела полностью. Была не такой уж и снобкой.        - Когда мне было семнадцать, мой отец разорился. Славный, добрый daidí (2). Он не проиграл капитал в карты или забыл выплатить проценты по ссуде, нет. Просто он не успел в ногу со временем. Рядом с их с мамой скромной стоматологической практикой открылась огромная клиника, где врачей было побольше, оборудование - поновее, а красивые девочки в розовых мини-юбка с улыбкой подавали кофе в маленьких чашечках. Никакого криминала. Типичная история, как конкуренты оказались умнее. Родители потеряли всех клиентов. Все деньги были вложены в их кабинет. Продать практику тоже смысла не было - кто бы её купил, когда через дорогу просто таки храм зубной феи. Ой, прошу прощения, - она спохватилась из-за слова храм. Драко хмыкнул в свой бокал. Он слышал от неё богохульство и посерьезней. Девушка откинула назад свои рыжие волосы. Посмотрела на парочку чаек, которые лениво качались на волнах. - Словом, с деньгами были проблемы. Мне их так жаль было. Они хорошие родители, по-настоящему хорошие.        Гермиона умолкла. Драко её не торопил. Какое-то время между ними только свистел ветер.        - Моя мама - чистокровная мафия, но ушла из семьи. Думаю, ты знаешь историю Феникса. Не буду пересказывать. Капо не тронул нас просто потому, что мы не были мафией и угрозой. И, вот, когда стало скудно с деньгами… мама вспомнила о племяннике. Без каких-то просьб. Просто вспомнила и рассказала мне о нем, а я… я нашла его через социальные сети. Узнала, что он - уже не мафия, а детектив портлендской полиции. Отчего-то взяла и позвонила туда. Мне сказали, что мой контакт оставят ему. Я не верила, что кто-то позвонит, но неожиданно вечером он набрал. Мы проболтали часа полтора. Феникс мало что сказал о себе, однако, вроде с интересом слушал мои незамысловатые рассказы. Казалось, ему, правда, любопытно. Потом его вроде как позвали и он закончил разговор. Утром на счету у родителей оказалась нужная нам сумма денег. Больше кузен не звонил, а я поняла - он решил,что я хотела взять долг. Не понял, что для меня, единственного ребенка в семье, его наличие оказалось чем-то более значимым. Мне было и стыдно, и радостно. Видеть, как повеселили родители было приятно, но мне хотелось…хотелось обрести брата и я попросила родителей отправить меня в Портленд.        Гермиона не стала рассказывать то, что поместилось бы в целую книгу. Уговорить маму и папу было не так и просто, они спорили неделями, прежде чем девушка взяла вверх. Она до сих пор помнила волнение от первого в жизни полета. Помнила вкус сырного супа в самолете и скуку от фильма, что смотрела. Помнила, что город встретил её дождем. Помнила, как тремя автобусами ехала к полицейскому участку. Как ждала его, своего брата, три часа на лестнице, стесняясь зайти, а когда увидела как он, высокий, замкнутый и такой взрослый мужчина, выходит - просто застыла. Ей показалось, что голос её едва слышен, когда она позвала его по имени, но Феникс услышал. Развернулся. И смотрел на неё с недоумением. А потом, вздохнув, сказал: “ну, пойдем, тебе, кажется, нужно высушиться и поесть”.        - То есть, он тебя не выгнал, - уточнил Драко, поскольку какую-то более сокращенную часть истории Гермиона произнесла вслух. Девушка кивнула. Поискала глазами яхту Феникса, которая зависла на горизонте. Задумалась, правда ли видит её или это - лишь фата моргана?        - Не был сильно рад, но да, не выгнал. Снял мне номер в хорошем отеле. Сказал, что я могу жить сколько мне захочется и заказывать на его счет все, что нужно. Приезжал раз в несколько дней. Мне казалось, кузен не хочется общаться, но делал это из чувства долга. Никогда ничего не расспрашивал. Проверял все ли в порядке, потом уехал. Но очень быстро я поняла, что он - не просто коп. Когда ты мафиози, то такие вещи чуешь по-особому. Обрывки фраз по телефону. Взгляды. Деньги.        По правде, это было не так и просто понять, как Гермионе хотелось показать, но сейчас ей не хотелось углубляться. Важен был факт, что со временем стало очевидно, что кузен не забыл о своем прошлом и её, как и положено в семнадцать, это не оттолкнуло, а привлекло. Настолько, что опасный, хмурый, немногословный Феникс стал её кумиром.        - Ты влюбилась в него, да?        - Нет, никогда. Никогда, - она повторила это дважды. Отвернулась от яхты, ощущая, что такое расстояние не дарует ей безопасность. Задумалась, сможет ли священник стать таким необходимым ей гарантом? - Но будучи девчонкой понять, что твой родственник - второй по крутости мафиози в городе это…ой ой ой, как круто. Я зауважала его еще сильнее. Мне захотелось стать ему полезной. А еще, отблагодарить за помощь родителям. И вот однажды выпал шанс. Я услышала, как Феникс обсуждает с кем-то из своих парней, что он не может вытащить информацию из одного ублюдка и ему нужна какая-то красотка, которая сделает это в постели, ведь мужчины любят выбалтывать секреты, чтобы казаться солиднее. Я увидела в этом шанс. Мне с детства все твердили какая я хорошенькая. Мне показалось, что все вело к тому моменту.        Ей не помешал бы глоток вина, но Драко лениво вертел бокал в своих нервных пальцах. Впервые за время знакомства Гермиона оценила важность его бесстрастного выражения лица. Он слушал без малейшей эмоции. Ни сожаления. Ни осуждения. Ни удивления. Ничего. Совсем ничего. Говорить с таким было проще. И она рассказала, как без ведома Феникса познакомилась с тем мужчиной. Как заигрывала, флиртовала, как позволила уложить себя в постель. Промолчала только о том, как ей было страшно, мерзко и больно, ведь она была девственницей, но цена казалась такой незначительной. Ей хотелось показать своему кузену, что она совсем не ребенок и может быть полезной. Взросление произошло кошмарно, но на утро Гермиона гордилась собой, когда сидела напротив Феникса, небрежно бросив: “я помогу тебе, кузен, ведь идиот ест из моих рук. Скажи, какая информация тебе нужна”.        Так это все началось. Она стала информатором своего кузена. За два года Гермиона переспала со всеми, кто имел для Феникса значение. Ему сначала идея не понравилась, но со временем мужчина стал ей по-своему доверять. Иногда они даже ужинали вместе. Потом девушка обратила внимание, что люди, которые были верны кузену, его особая маленькая армия внутри Клана, поглядывают на неё. К тому времени девушка уже стала понимать намеки и без малейшего сомнения разрешила тем мужчинам пользоваться собой. Как им было нужно. Сколько нужно. И в том количестве, которое казалось верным. Феникс ничего не говорил. Не одобрял, не возражал, не запрещал. А Гермиона настолько хотела быть полезной, что падала все ниже, но ей казалось, что она приносит пользу своему далекому кузену, которым она восхищалась. Ей казалось, что ничего страшного не происходит. Они ведь все были семьей, в семье было положено делиться, она ведь делала все верно. Тем более, парни Феникса её не обижали. Они просто развлекались. Просто развлекались, да. В конце концов, что плохого могло быть в пятничной оргии? Так ей казалось в девятнадцать.        А потом случилось страшное.        Гермиона побледнела.        - Была ранняя весна. Канун моего дня рождения. Феникс ехал разгружать товар и взял меня с собой. Порой он так делал, когда нам нужно было обсудить дела без свидетелей…       … Ей было холодно. Гермиона ежилась. Пыталась подавить зевки. Мечтала о теплом кофе, но не жаловалась. Обычно они с братом - ей казалось, что она заслужила называть его именно вот так - после лодки пили чай на заправке. Щурясь, девушка смотрела на Феникса, который остановил лодку в километре от берега.        - Что-то случилось? Поломалась? - Обеспокоенно спросила Гермиона. Ей не хотелось задерживаться в море надолго. У неё была бессонная ночь. Она бредила теплой постелью. Без никого, да. Вообще без никого. В последнее время ей стало надоедать то, чем приходилось заниматься.        - Случилось, - кивнул Феникс, не сводя с неё взгляда. - На кого ты работаешь, а?        - Что?        - На кого работаешь? - Спокойно повторил кузен. Сонная и замерзшая, она стала отпираться настолько глупо, что не убедила Феникса. Сделав рывок, мужчина схватил её за шиворот и, надавив на затылок, погрузил её голову под воду. Ледяная, соленая вода хлынула в рот и нос. Железная хватка не позволила ей вырваться. Так она и барахталась, пока кузен резко не выдернул её назад. Глядя, как она кашляет, он снова и снова повторял свой вопрос. Гермиона заплакала, ничего не понимая. Феникс сообщил, что последние три месяца от неё поступала неверная информация и теперь весь Клан был в затруднительном положении. Она подставила всех. Подставила. И теперь ему нужно было знать, кто дергал её за ниточки. Потому топил. Раз за разом. Удерживая все дольше и дольше. Плача, Гермиона в конце концов перестала оправдываться или отбиваться. Уже поняла, что он убьет её. Рыдала она не потому, что было больно. Ей было горько от того, что ей не верили, хоть она была верной. Верной, но слишком наивной и глупой, потому тот, кто скормил ей ложь, смог провернуть это. Но доказать не смогла. Феникс смотрел на неё с отвращением.        - Пожалуйста. Пожалуйста, прекрати. - Тихо попросила она. У неё пошла от волнения носом не только вода, но и кровь. Девушка опустила глаза. - Братик. Я бы не стала.        Она впервые назвала его так. Нежно. Испуганно. По-детски.        Феникс отпустил руку. Странно вздохнул. Потом отвернулся.        - Пошла вон. Немедленно. - Рявкнул он. Гермиона затравленно оглянулась. Берег был далековато. - Вон! Иначе я тебя, правда, утоплю, тупая сука. Вон. И чтобы я никогда больше не видел тебя в этом городе. Вон!        У неё не было выбора. Что она могла против мужчины с оружием? Мужчины, который так и не принял её. Мужчины, который стал ей братом, а она ему сестрой - нет. Гермиона поднялась. Пошатнулась. Подскользнулась. Упала, разбив губы. Но не всхлипнула. Дрожащими руками стала снимать тяжелую куртку. После прыгнула за борт. И плыла, плыла, плыла против ледяного моря, оставляя позади все, что было дорого. Плыла, не веря что выживет. Плыла, боясь, что силы закончатся. Плыла, а потом рухнула на ледяной песок, где её и нашел какой-то рыбак. Девушка пролежала в бреду недели три. Никто её не искал. А она шептала лишь одно слово, пытаясь выкарабкаться.        Братик.        - С тех пор мы больше не виделись. Я начала другую жизнь. Стала умнее, взрослее, жестче. - Гермиона тряхнула головой. К ужасу ощутила, что её глаза полны слез. - Больше никому не разрешала меня использовать, сама использовала всех, что бы кто не думал. Решила стать кем-то большим. Как видишь, у меня получилось. Я всех сделала, всех. А он взял и вернулся. Приказал не попадаться ему на глаза и сам же вернулся отобрать у меня все. Знаешь, что самое… самое паршивое? Я бы поделилась этим сраным портом, если бы он извинился. Не за то, что едва не утопил меня. Хер с ним, предательство наказывается, я, может это и понимаю. За то… за то, что все видел, понимал и ни разу не запретил им спать со мной. Я настолько ничего не значила, что он ни слова не сказал, когда его охрана меня пользовала. Ни слова. Хоть мог. Я знаю, как он оберегал свою Стрекозу, когда влюбился. О, слухи об этом дошли даже до Марселя.        Слезы крупными каплями потекли по щекам. Старая обида. И совсем свежая рана. Он не только не заступился, нет, Феникс еще и продал её этому священнику. Продал за порт. С потрохами. Ведь такова была цена. Его не мучили угрызения совести, когда она все еще просыпалась по ночам, задыхаясь от ужаса, потому что ощущала пальцы кузена на своей шее.        - Ничего не изменилось. Я думала, возможно, ему жаль. У него появилась жена, дочь. И мне казалось, что он все понял, вот теперь понял. Но нет же. Он все так же торгует мною. И не важно за я или против. Просто взял и продал. Как он посмел вообще. После всего, что я сделала. Свою-то женушку тебе он не предложил. Хоть ты как раз больше на них специализируешься.        Гермиона опустила глаза. Ощущала себя уставшей. Выпотрошенной. Грязной. Феникс добился своего. Заставил её, спустя много лет ощутить стыд, который девушка не испытывала. Именно сейчас, в эту минуту. Возможно, на контрасте с тем, как бережен был с женой. Возможно, потому что близилась ночь и снова нужно было ложиться под священника из-за кузена. Будто ничего не изменилось. Будто она была все той же девочкой, которая добровольно выбрала роль шлюхи. Будто…        Она ощутила прикосновение. Прохладное, бережное прикосновение костяшек пальцев к своей щеке. Повернув голову в её сторону, Драко молча вытирал ей слезы. Ничего не комментируя, но этот жест говорил о многом. Больше, чем он бы выразил словами. Гермиона прикусила дрожащую от обиды губу. Священник подумал, что отлично понимает её в эту секунду. Понимает, каково быть униженной, оскорбленной, прокаженной, проданной. И ему было её жаль, пусть даже в своих интересах. Но кого могла оставить равнодушным плачущая девушка, которая до этого была сильной и далекой, как Венера. Слезы очеловечивали всех. Наверное, поэтому боги никогда не плакали.        - Слабый пусть говорит - я силен, Бэмби, - тихо прошептал он. В этой фразе было столько жизни, а в простом жесте - столько человечности. Гермиона шмыгнула носом, ощущая себя раздавленной. - Пусть мучаются слабые, пусть ободрятся робкие, пусть не боятся ничего. Ибо вот ваш Бог, который отмстит вашим врагам.        - Боюсь, против Ренов у Бога ничего нет, - не весело констатировала девушка, - и разве этот монах не был атеистом? Какой же Бог тогда поможет. - Она нахмурилась. Как и все приличные умные девочки, она читала “Завещание” Мелье, но куда больше её позабавило то, что священник может быть не верующим. Наверное, более феноменальным был только Драко Малфой, который имел все церковные каноны, однако вроде верил. Во что-то.        - Ты сама его создала. Ришелье. Если ты выйдешь из тени, тебе никто не будет нужен, Бэмби, - Драко говорил так спокойно и просто, будто они обсуждали список покупок. Не видя сложностей, - подумай, что ты сможешь получить реальную власть. Не нужно будет ложиться под каида, ты сама будешь властью. И ты сможешь дать отпор Фениксу. Может, у Господа против Ренов никого нет, но.. у самих Ренов - есть. Донна. Как думаешь, обрадуется ли она, узнав, что её братец за спиной пытается захватить территорию? Обратись к ней за защитой. Предложи продать нейтральность порта в обмен на защиту и тогда Феникс не причинит тебе вреда. Никто не причинит. Ведь против Донны не пойдет никто.        - О да, конечно, так она ради меня лишит своего брата порта, - рассмеялась Гермиона. Но священник не спешил отказываться от идеи.        - Лишит. Если узнает, что все было втихаря. Ты должна быстро о себе заявить. Пока Кьяра еще не пронюхала о вероломстве Феникса. Он тебя за предательство едва не утопил. Ты знаешь на своем примере, что это карается жестоко. Заяви о себе. Скажи этому городу, что ты - Ришелье. Сделай их. Не говори, что ты бы никогда не хотела этого, Бэмби. Не хотела реальной власти, - Драко наклонился к девушке и почти зашипел эти слова ей в душу.        Она вздохнула. Естественно, хотела. Всегда. Послать всех к чертям. Не унижаться больше в поисках внимания каида. Не прятать глаза от их жен. Быть выше и лучше. Ни с кем не считаться. Но она ведь была очень умной девочкой. И знала, что долго ей прожить не дадут. Стоит выйти из тени и все. Конец. А свою жизнь Гермиона ценила.        - А какова твоя роль, а? - Криво усмехнулась девушка.        - У каждого красного кардинала есть серый. Я помогу тебе. Стану твоим отцом Жозефом, моя Ришелье, - он снова заболтал ногами. Гермиона завороженно посмотрела на священника. Её странно манило то, как легко иезуит говорил о несбыточном. Будто на все случаи жизни у него в кармане было по три плана. - У меня с Фениксом свои счеты. Мне выгодно поддержать тебя. Подумай об этом, Бэмби. Кто ты? Ришелье, которая поставила Марсель на колени или та девочка, которую снова можно поиметь? Подумай. Не спеши. Времени не много, но оно еще есть. А пока пойдем в Параду. Поздно уже.        Он поднялся первым и протянул ей руку. Гермиона смотрела на него снизу-вверх. Её зеленые глаза горели лукавством. Она очень хорошо поняла фразу о Параду. Для всего мира ей можно было стать Ришелье, но в их с инквизитором отношениях не менялось абсолютно ничего.       - Но тебе-то и дальше можно меня иметь? - Все же уточнила она.        - О, но у нас же другая сделка, верно? Кто ж откажется…. И потом, разве не серые кардиналы выигрывают? Но в историю-то входят красные, сама знаешь, поэтому какая разница, что творится за кулисами, правда?       1 - Книга пророка Иоиля 3:10       2 - папочка (ирл)              ***        Из душа Драко вышел уже без своих бриллиантов да солнцезащитных очков. В черном халате, он походил на нахохлившегося ворона. Сев в кресло, парень потянулся к стакану с водой, игнорируя чабань, на которой стояло все для вечерней чайной церемонии.        Услышав стук двери, Гермиона, застывшая у окна, развернулась. В её тонких пальцах была пиала с чаем.        - А я начала без тебя. Только первая заварка. Люблю белый чай в его первые сорок пять секунд, потом он слишком терпкий, - она выглядела умиротворенной. Бриллианты на её топе мягко мерцали в искусственном свете. Драко откинул голову на спинку кресла. Наблюдал за тем, как девушка медленно, с наслаждением, делает глотки. Почти различал вкус каштанового меда и пиона. Но чая ему не хотелось. - У тебя хороший вкус.        - Я знаю.        - Не сомневалась, - тихо рассмеялась Гермиона. Подойдя к чабане, она вылила на неё остатки чая, поблагодарив таким образом напиток. Потом облизнула губы. Приблизилась к креслу, где сидел священник и медленно опустилась на колени. - Сегодня начнем по-моему. Мне хочется тебя отблагодарить.        - Нет, - покачал головой Драко. Девушка не сдалась. Игриво потерлась щекой о его колено. - Я. Сказал. Нет.        - Снова просто….        - В целом, нет, Гермиона. Не сегодня, - он вытянул руку, коснувшись её подбородка. Произнес медленно. С расстановкой. Чтобы ей дошло. Секса не будет. Ни на чьих условиях. Драко так злился, что практически прорычал эти слова. Парень был разочарован. Он хотел её, очень сильно хотел, особенно после всех её слов да обещаний. Хотел. Но тело…тело не могло. Его снова стошнило в ванной и теперь священник был абсолютно без сил. Накрывать стало раньше, чем обычно, потому о сексе речи не шло. Даже красота Гермионы не могла пробудить ничего внутри. Он был абсолютно вял. Целиком и полностью. Настолько, что хотел рассмеяться Богу в лицо. Так вот каков он, идеальный целибат? Болезнь? Не имей он с детства свой синдром кошачьего глаза и все сопутствующие тому прелести, решил бы, что Господь наказал его за распущенность, не согласившись с его персональной философией, но нет. Все было сложнее.        - Стоило рассказать тебе правду и смотри-ка твоя похоть пропала. Что, уже не хочешь портлендскую шлюху? - Резко ответила Гермиона. Она не горела желанием трахаться с ублюдком, но еще меньше ей нравилось, когда ею пренебрегали. Особенно, когда секс ей нужен был как воздух. Тем более, сейчас, когда Драко открывал перед ней перспективы. Шикарные. Но требующие гарантий с его стороны, которые Гермиона хотела найти в постели. А этот семинарист её отталкивал. - Уже не возбуждает? Может позовем твоих охранников? С ними у тебя веселее выходит.        - Кто из вас без греха, пусть первым бросит в неё камень, - тихо ответил Драко, закрывая глаза. Он не мог с ней переспать, но отпускать не хотел. Впервые в жизни ему нужен был кто-то рядом. Просто для беседы. Молчания. Дыхания одного на двоих. - Магдалина ведь тоже была блудницей и это не помешало ей стать святой, Бэмби. У всех есть шанс исправиться. Абсолютно у всех.        Он задумался об этом сходстве. Не Венера, нет. Но Магдалина. Рыжая блудница, которая смогла возвыситься. У Гермионы тоже был шанс. Правда, не в святые, а еще более грешные. Ришелье. Она могла заявить об этом и засиять.        - Я не хочу быть святой. - Девушка поднялась, огрызаясь. Прошлась по комнате. Ощутила странную усталость. Вечер выдался слишком эмоциональным даже для неё. Хотелось лечь в эту шикарную постель и уснуть. Но отчего-то священник еще не отпускал. Потому она бродила по его спальне, как по таинственному саду. Прикасаясь к разным цветам, которых стало еще больше.        - Так и я не свят, - рассмеялся Драко, не открывая глаз. - Но на сегодня грехов хватит.        - А как на счет… - Гермиона задумалась. Те слова на палубе. Они заинтересовали её. - Ты сказал мне о силе сегодня. Откуда ты взял ту фразу? Можешь повторить? Я должна принять сложное решение и немного силы…        - Снимай платье, - священник сделал глоток воды. Девушка вскинула бровь. Но не удивилась. Все они говорили, что устали и нет сил, а потом те все равно находились. Иронично скривила губы, но не пошевелились. - Раздевайся. Живее.        Гермиона стала неспешно выпутываться из шелка и бриллиантов. Драко, который минуту назад казался спящим, теперь пристально за ней наблюдал. Зрелище доставляло ему удовольствие. Девушка не смущалась, потому что знала как хороша собой и демонстрировала свое тело, снимая с себя слой за слоем. В дорогом платье она была очень хороша, но без него - неотразима.        Когда она осталась в одних трусиках, Драко поднялся. Подошел к туалетному столику, взял оттуда небольшую золотистую бутылочку и приблизился к Гермионе. Не говоря ни слова, открыл крышку и кончиком указательного пальца набрал маслянистую жидкость, которая сладковато запахла в воздухе, напоенном цветами.        Елей. Святой елей.        - Сегодня большой праздник? - Пошутила Гермиона. Парень ничего не ответил. Осторожно стал втирать масло ей в запястье. Сначала правое, затем левое. Прикосновения были непривычно бережными. Драко наслаждался. Он никуда не спешил. Медленно подготавливал её к моменту.        - А теперь - на колени, Бэмби.        Она ничего не ответила. Не отводя взгляд, поднесла запястье к носу и втянула аромат. Совершенно незнакомый. Драко торжественно усмехнулся. Наконец, ему удалось перебить этот её еретический фенхель и шалфей. Теперь она пахла безопасно и благочестиво.        - Как прикажешь, mon pere, - иронично ответила Гермиона, разворачиваясь. Подошла к постели и опустилась перед ней на колени, - а молиться нужно? Тебя заведет это?        Драко никак не ответит. Он, в принципе, редко отвечал в такие моменты. Парень вернул благовоние на место, взял с тумбы розарий, который Гермиона забыла здесь в первую ночь и вернулся к ней. Неспешно развязал свой халат. Чуть скосив глаз, девушка увидела, как шелковая лента падает на пол и задалась вопросом, когда же он свяжет ей запястья той. Почему-то не сомневалась, что парень такое практикует. Но, видимо, не сегодня. Священник снял халат. Гермиона приготовилась к звуку открывающихся презервативов, но неожиданно прохладная ткань оказалась у неё на плечах.        Иезуит опустился на колени у неё за спиной. Её лопатки уперлись ему в грудную клетку. Она закрыла глаза. Драко вложил ей розарий в ладони, которые Гермиона тут же молитвенно сложила. Парень стал перебирать бусины:        - Провозгласите всем народам, чтобы готовились в войне, - почти нараспев зашептал Драко на ухо еретичке, которая вся покрылась мурашками. Он молился. С ней и для неё. Молился. И давал наставление. - Поднимите храбрецов. Пусть соберутся для сражения все воины. Перекуйте свои плуги на мечи.        - Перекуйте свои плуги на мечи, - повторила Гермиона. Её пальцы накрыли его пальцы. Она уловила ритм с которым парень перебирал бусы. Подстраивалась под тот. Задышала глубже.        - А серпы - на копья.        - А серпы - на копья.        - Слабый пусть говорит: я - силен.        - Слабый пусть говорит: я - силен, - она была как в трансе. Губы шептали пророчества Иоиля, но ей казалось, что чужими словами они договариваются о другом. Драко благословлял ее, как папы много веков назад благословляли крестоносцев, а она принимала это. Прячась за древние строки, пара заключала союз. Benedictus qui venit in nomine Domini… или Ad majorem Dei gloriam? Зачем ему было это? На чьей стороне был этот кардинал без сана? - Я - сильна, mon pere. Сильна. Я хочу заявить свои права на город.        - Amen, дитя мое.        - Нет. Не дитя. - Возразила девушка. Открыла глаза и твердо сказала, сжав и розарий, и пальцы священника. - Ришелье.        - Как тебе будет угодно, - он мягко освободил руку, надевая розарий ей на шею. Гермиона рассмеялась, затем скинула халат и, не спрашивая, залезла в постель. Драко, выпив таблетки и помолившись, лег рядом. Девушка, не спрашивая, абсолютно естественно забралась ему под руку и закрыла глаза. Пробормотав что-то похожее на “сладких снов”, чмокнула священника в щеку. Немного понежившись, повернулась на бок, чтобы заснуть, но предусмотрительно не натянула на себя одеяло, позволяя луне купать свои соблазнительные очертания в лимонном свете. Тьма скрыла её холодную улыбку. Попался. Он попался. Девушка чувствовала это. Ей удалось его сделать за этот вечер. Немного соблазна, немного дамы в беде, немного молитвы - и вот он уже её союзник. Не зря она симулировала на яхте и плакала на пирсе. Хотела затащить его в постель, а в итоге получила намного больше. К тому же, ублюдка не пришлось ублажать. Чем не победа?        С такими сладкими мыслями Гермиона уснула, священник же еще долго смотрел на незнакомку. Ощущал биение её жизни в голубенькой венке на шее, к которой ему так хотелось прикоснуться губами, но он не позволял себе этого. Думал, что мог легко свернуть ей эту шею и закончить все. Так было бы проще, дешевле, быстрее. Даже Феникс советовал ему её убить. И Люциус. Все говорили, что сука не поможет ему. Но неожиданно Драко хотел продлить эту игру еще. Так хотел, что задерживался в Марселе. Знал, что это очень глупо, но все же иезуиту было любопытно.        Дыхание Гермионы стало глубоким и размеренным. Она, действительно, уснула. А священник - нет. Осторожно Драко протянул руку. Коснулся рыжих волос. Провел по ним пальцами. Те оказались шелковистыми на ощупь. Улыбнулся, перебирая и пряди, и все произошедшее. Он не доверял Гермионе Грейнджер, но его тронули её слезы. Драко знал, что такое быть загнанным и слабым. Потому не мог не посочувствовать. А еще. То, что произошло на лестнице. Эта импровизация, эта шалость…эта близость. Девушка не кривлялась, не делала вид, что оказывает услугу. Она кончила и ей было хорошо. С ним.        Парень пододвинулся поближе. Затаив дыхание, переместил руку так, что белоснежное тело очутилось в его осторожных, неловких, неумелых объятиях. Закрыл глаза, прислушиваясь. Гермиона была теплой, как нагретые солнцем камни. Теплой и живой. Дышащей. На секунду Драко переполнил какой-то первобытный восторг. Едва это новое, обжигающее изнутри чувство дошло до него, парень нехотя отстранился.        Встал с постели. Посмотрел на свое отражение в зеркале. Своя внешность всегда вызывала в нем не только вопросы, но и четкое понимание, что понравиться он особо никому не может. Потому не стоило забывать, раз девушка, которая была профессионалкой в постели, неожиданно кончала от прикосновений, значит это не просто так. Потому ему не стоило ощущать то, что он уже ощутил. Иначе Гермиона Грейнджер использует и сломает его. А в этой схватке выжить и выиграть хотелось Драко.        Выйдя на балкон, парень закурил. Зажимая сигарету губами, священник опустился на колени и сложив свои, словно обожженные от касаний, ладони в молитвенном жесте. Про себя он молился. Но слова привычно не находили отклика в его заблудшей душе... *** А вот они какие сегодня не лиричные, а продуманные. Как всегда. Но герои потихоньку начинают показывать нам новые стороны себя. Спасибо за активность в "жду продолжения". Это было круто, потому, пожалуйста, не забывайте о существовании этой кнопки. Что касается отзывов - по опроснику с принцессами на канале я увидела, что историю читают больше людей, чем обсуждают, потому в отзывы тоже подтягивайтесь, ладно? Всю следующую неделю я буду готовиться к литературного конкурку и паралельно готовить ивент на работе, потому от активности зависит выйдет ли продолжение через неделю. Всем хорошего дня, а я пошла собирать коврик для йоги в тур. Буду искать вдохновение на Ханами.