Дикастерия

Pater noster - молитва в христианстве. Согласно Евангелию, Иисус Христос дал её своим ученикам в ответ на просьбу научить их молитве. Приводится в Евангелиях от Матфея и Луки.        Терпкий и смолистый аромат калифорнийского шалфея наполнил спальню Гермионы. Вязанка, обваленная в смоле, называемая кровью дракона, тлела в раковине Абалона, чей сине-зеленый перламутр всегда напоминал девушке о коралловых рифах в тех краях, где она редко бывала. Слушая в записи одну из любимых медитаций, Гермиона, опершись ладонями на спинку стула, чередуя вдохи и выдохи, медленно встала босыми ступнями на гвозди. Девушка практиковала доски чуть больше года и могла с уверенностью сказать, что первичная вспышка боли никуда не исчезала. Раз за разом её ослепляло, но, упираясь руками, чтобы убрать часть веса, Гермиона стойко держалась те необходимые ей пять минут, которые нужны были организму, чтобы начать вырабатывать анестезию. Сегодня она была даже благодарна за эти моменты, ведь боль отвлекала от многих очень мрачных мыслей.       Втягивая запах шалфея и различая пряные, немного хвойные нотки крови дракона, Гермиона Грейнджер очень пыталась не думать. Но все же, даже сквозь бунтующие нервные окончания, посылающие в мозг импульсы о боли, пробивался страх. Нашелся в мире ловкач, который раскрыл её тайну и теперь привычное теряло свою надежность.       Ришелье стал лучшим проектом девушки. Пока властные, самоуверенные мужчины не обращали на неё в постели внимания да вели после секса деловые беседы по телефону, Гермиона все запоминала. Притворялась спящей или слишком увлеченной бокалом шампанского, но на деле - все, абсолютно все слушала. А затем кого-то перекупала, кого-то нанимала, кого-то знала, чем шантажировать. Строила свою маленькую подпольную империю шаг за шагом, подбирая правильных мужчин. Тех, кто мог дать максимум информации. Искала союзников в политиках. Находила чужую жадность выгодной для себя. Дружила с другими любовницами и научилась выуживать информацию через них. Платила в порто франко всем, кто протягивал руку, чтобы её не трогали. Находила среди бродячих по летним площадям художникам тех, кто мог быть её союзником. Никому не показывала себя настоящую. У неё ушло три года на то, чтобы Ришелье - человек без Клана, без имени, без лица и тени - стал настолько могущественным, что его заметили. Гермиона потешалась, когда сильные города сего возмущались, откуда ему все известно, но ничем не выдавала себя. Она смогла добиться столь многого, построила целую хитросплетенную паутину и единственное, что раздражало - необходимая осторожность. Ей пришлось спать с ничтожеством Этьеном. Чтобы в милье не задавали лишних вопросов, а главное, всегда быть в курсе мыслей каида по поводу Ришелье. Она не могла жить на полную. Конечно, все знали, что у неё достаточно денег, но если бы Гермиона могла, как инквизитор покупать дома по четыре с половиной миллиона, к ней бы присмотрелись внимательней. Девушка знала, что выйдет из тени, когда окрепнет и Марсель склонится перед ней. Не будет причин прятаться. Она сможет жить на полную. И выбирать, наконец, тех, кто мог бы быть ей приятен. Получать удовольствие от секса. Не бояться влюбиться. Не пресмыкаться перед различными ублюдками. Но пока у Гермионы не было столько сил, она не могла собрать свой Клан, а значит была в опасности.       И теперь, благодаря Драко Малфою, в еще большей, чем обычно.       Ведь жестокий инквизитор меньше всего походил на надежного союзника, заинтересованного в сохранении тайны.       Иглы больнее впились в стопы. Руки девушки задрожали. Прикусив губу, кривясь от боли, она, однако, продолжала стоять. Её мучил вопрос - какова будет цена молчания. Анальный секс, пусть даже отвратительно грубый, не тянул на расплату. Если мальчишка знал её секрет, то вчерашняя ради смирения не была условием. Гермиона подозревала, что он захочет большего. Прибыли, например, и это заранее её бесило. Не потому что девушка не могла поделиться своей прибылью, нет. Но Ришелье пришел в Марсель, чтобы сделать ее свободной от всех и меньше всего девушка желала попасть в зависимость от ублюдка, который не имел ни единого понятия чести. В милье было проще, мафия чтила омерту, а Драко Малфою даже Бог не был указом, потому ей было и отчего тревожиться, и почему бессильно злиться. Более того, с ним было невозможно договориться на её условиях. Если парень даже трахался так, что не желал прислушиваться, то что уже было говорить о большем. Он просто отберет у неё Ришелье, сделав заложницей своего же проекта. То, что раньше было свободой, станет рабством.       - Отпусти руки, Гермиона, - медитация, которую девушка переслушивала, была записью одного из сеансов по Садху с её мастером. Она нарочно купила именно его. Ради этого фрагмента. Правда, слушала его в самые сложные моменты. После смерти Этьена, например.       - Но я не могу, мне больно, - прошептала девушка, в точности повторяя свой ответ трехмесячной давности.        - Ты сильнее, чем думаешь. Давай, Гермиона, тело может все. Отпускай. Медленно. Сосредоточься на дыхании. Боли не существует. Ты можешь это выдержать.       - Я не могу…       - Я могу это выдержать, - перебила собственные стенания Гермиона. Она редко когда говорила что-то с приставкой “не”, потому что верила, что все возможно. Вот и сейчас, в казалось бы абсолютно беспомощном положении, девушка искала выход, а еще - отпустила дрожащие руки, полностью перемещая вес на ступни. Вспышка стала сильнее, но она не обращала внимания. Абсолютно сосредоточившись на дыхании, сложила руки в жесте намасте, сосредотачивая в районе солнечного сплетения всю свою энергию. Тело, правда, могло все. Её этому обучил не безумно дорогой мастер по Садху, нет. Один анальный секс с Драко Малфоем показал - она многое могла выдержать. Больше, чем сама думала. Потому стояла. Вдыхала шалфей. И искала решение, которого не могло не быть.        - Мадам, - её мысли перебил тихий голосок девушки, которая отвечала за её волосы, - мадам, простите, Вы просили…        - Да, я помню, - она открыла глаза, возвращаясь в реальность. Действительно, сама приказала ей зайти через полчаса, ведь точно рассчитала сколько времени нужно для подготовки приема, - моя ванна готова, ты не знаешь?       - Конечно. Луна все сделала. С молоком и медом в этот раз. - Тут же ответила служанка и Гермиона кивнула, медленно ставя ступни на пол. Молоко и мед. То, что нужно для сохранения бледности кожи, которую она так лелеяла, поскольку было мало родиться Белоснежкой. Поддержание этой белизны стоило денег, времени и усилий целого штата косметологов, дерматологов и экспертов по красоте.       Кивнув, Гермиона направилась в свою ванную, где, сев на бортик, стучала ступнями о прохладную плитку. Это был обязательный ритуал после досок, чтобы заземлиться. Затем, сбросив халат, она погрузилась в теплую воду, по поверхности которой плавали водяные лилии. Девушка закрыла глаза, подставляя голову под заботливые руки служанки, которая должна была перед тем как расчесать волосы, придать им блеска и шелковистости с помощью дюжины пахнущих баночек.       - Какую прическу Вы хотите сегодня?       - Максимально естественную укладку, - она если и удивила девушку, то та себя ничем не выдала. Сама же Гермиона услышала еще одни шаги, выудила одну ножку из теплой воды. Тихонько застонала, когда массажист стал разминать уставшие стопы. - Парвати здесь?       - Да, мадам.       - Я выбрала наряд на вечер, - она заулыбалась. Два дня ходила между платьями, что ей прислало несколько модных домов Парижа, - шелковое платье из весенней коллекции Zuhair Murad. То, что на одно плечо. Под которое нужен топ из бриллиантов. Подбери обувь, пока меня готовят.       Гермиона снова закрыла глаза. У неё появилась отличная идея, как ей усмирить священника, но для этого девушка должна была его соблазнить по-настоящему. Понимая, что союзником Драко не станет, она все же решила рискнуть еще раз и попробовать секс на своих условиях, после которого не только у неё будет от мира тайна. Святой Престол может и разрешал святому мальчику многое, но вряд ли… все, потому ей нужно было выглядеть, действительно, невероятно.       Вздрогнула она, когда у неё зазвонил телефон. Потом нахмурилась. Ей звонила Скьяп. Нехорошее подозрение зашевелилось в голове у Гермионы. То подруга неожиданно явилась в Марсель, то набирала её, хоть они не общались больше года. Ничто не было случайным - об этом девушка хорошо знала. И поняла, что за многолетнюю помощь Эльзы ей сейчас придется чем-то заплатить.        “Господи, пусть её просьба не будет связана со священником”, - мысленно подумала Гермиона, но уже понимала, что ошибается. Не зря же они о нем говорили. *** В то время, пока Гермиона Грейнджер принимала ванны Клеопатры, инквизитор Малфой сидел перед зеркалом, а вокруг него суетился барбер, который следил за тем, чтобы волосы священника не выросли длиннее нужного. Парень не обращал внимания. Он смотрел в зеркало. Мимо себя. На мужчину, который со всеми удобствами устроился на диване. У него были светлые, стянутые в хвост волосы и глаза разного цвета. В чем-то мог бы напомнить инквизитору одно из созданий, коих церковь отрицала. Эльфа, например. Но взгляд. Взгляд был цепким и циничным. Земным. И этот тоже познал первобытный грех и утратил Эдем, хоть священник знал, что в целом жизнь сенатора от штата Нью-Йорк складывалась весьма неплохо. - И что привело тебя искать моей скромной помощи, сын мой? - Мягко спросил священник, которому как раз застегивали на шее ожерелье Cartier с более чем 900 драгоценными камнями, большая часть из которых была бриллиантами. Он увидел, как политик едва заметно улыбнулся. Старше его на полжизни, явно не считал себя сыном. Иезуит скривил губы в презрительной ухмылке. Понимал, что это Превосходительство привыкло к другим обращениям. Его вторая жена была где-то ровесницей Драко, потому, наверное, сенатор привык быть “daddy”, но точно никак не сыном. Что ж, они были не в постели. А в политике, частью которой была религия. Ему придется смириться. Ведь Драко Малфой знал, что нужно очередному сильному мира сего. Знал и терпеливо ждал. - Я планирую баллотироваться на пост президента, - сообщил ему сенатор. Драко задумчиво коснулся своего ожерелья-ошейника. Камни приятно холодили. - И мне нужно содействие. - Я помолюсь за тебя, - пообещал иезуит. Сенатор усмехнулся. Покачал головой: - Мне нужно средство понадежнее, mon frère. У меня репутация хорошего семьянина, политика, но вот с религией как-то не сложилось, сколь бы прилежно я не посещал пасхальные службы. На уровне штата этого хватало, но в США готовы голосовать за человека любой веры, лишь бы не атеиста. - Значит, ты - атеист? - Инквизитор деланно удивился. На самом деле, он прекрасно понимал о чем говорит сенатор. В ходе предвыборной гонки в 2016 году партия демократов пыталась сделать выбор в пользу одного из двух ведущих кандидатов в президенты: Берни Сандерса или Хиллари Клинтон. Один из представителей руководства партии, Брэд Маршалл, был за Хиллари и, как ему казалось, нашел способ дискредитировать Берни, заподозрив того в атеизме. Он написал двум другим крупным руководителям партии (сама Хиллари ничего об этом не знала), предлагая потребовать от Берни, чтобы тот публично назвал свою религиозную принадлежность. Ранее Сандерс ответил на подобный вопрос, что, дескать, у него «иудейские корни». В результате от партии на выборы отправили Хилари. Драко находил это очень демократичным, а еще - ироничным. Словом, парень ни капли не был потрясен тем, что даже в двадцать первом веке сенатор боялся проиграть выборы из-за намеков на атеизм. Это означало лишь одно. Позиции церкви все-так же сильны. Ему это чрезвычайно льстило. - Скорее, агностик, но это все равно не совсем то качество, которое ждут от президента. Так забавно. У меня больше шансов выиграть, будучи геем, чем неверующим. Какие-то ценности мы все еще не отпускаем. Потому мне нужен кто-то вроде тебя. Не просто скучный парень в рясе, нет. Молодой инквизитор из Ватикана. Такой, каков ты есть. Без рясы. Без тонзуры. Но и желательно без бриллиантов Cartier. Думаю, дерзость моей кампании готова закончиться на уровне драных джинсов и всеми любимых Найки. Что скажешь? Будешь официальным духовником моей кампании? - Всегда думал, что церковь отделена от государства, - не удержался священник, кивая своему барберу. Посмотрел на обновленную стрижку и довольно усмехнулся. Развернулся в своем кресле. Скрестил руки. - Оказать услугу будущему президенту весьма перспективно. Тем более Толкин был прилежным христианином и можно было бы с тем твоим Командором неплохо раскрутить целую компанию на твоей любви к его миру и отсылкам к Библии. Но почему бы мне не поработать на демократов? Там тоже любопытный соперник. Хоть, кажется, он официально еще не вступил в гонку. - Ну это как-то совсем не по-Божески помогать палачу. - Инквизиция всегда таким покровительствовала. Слабости Торквемады, - иезуит ослепительно улыбнулся. - У меня высокие расценки. И деньги в них играют последнюю роль. Внезапно сенатор перестал улыбаться. - Кого бы ты не выбрал в этой гонке, ни я, ни Монстр своими женами не делимся, так что условия одинаковые. Но я бы мог предложить влияние на…. - Порт. Сестрица Художника могла бы предложить мне Портлендский порт. Видишь ли, у меня на Марсель большие планы, но что толку иметь один порт, а затем в США платить огромные налоги. Донна же за поддержку своего драгоценного братца подарила бы мне порто франко… Сенатор понимающе кивнул. Он знал, что этот вундеркинд от Бога во всех смыслах - жадный малый, потому был готов к торгам. Но они с Командором нацелились именно на него. Хотя бы потому, что его бы точно перехватила Кьяра для Художника. Уже ради этого всей его команде, включая годовалую дочь, следовало уверовать. - Зачем мыслить так узко. В США много портов. И не все они - реновские. Подумай об этом, mon frère, хорошенько подумай. К тому же, серый импорт - это так пошло для столь святого человека. Есть же более легальные пути для твоих потребностей. Никакое порто франко с этим не сравнится. - Если я приму решение работать с тобой, - Драко очень четко подчеркнул слово “если”, - то, надеюсь, мне на потеху публики не придется махать руками так, будто я пчел гоняю? Вроде Линкольну (1) этот стиль нравился, но я сразу напоминаю, что не пятидесятник, - хмыкнул парень, которого, как и многих, потешали пасторы того протестантского течения. Любили они все там жестикулировать. Он, как и положено католику, был скупее. Сенатор усмехнулся. Эрудиция этого парня, который легко помнил, что там говорил Линкольн, только подтверждала, что иезуит, хоть и дорого стоит, но нужен ему. Поднялся. Поправил свою платиновую булавку. Пожал руку священнику и пожелал приятного дня. Оставшись в тишине, иезуит долго смотрел на то место, где сидел сенатор. Он ждал подобного предложения, но из иного лагеря. Того, на который ему было бы приятней поработать. Потому что эта коалиция была слишком чистенькой. Но и это предложение стоило обдумать. Не сегодня, правда. Сейчас его ждал очень увлекательный вечер. Увлекательный и важный. Драко собирался выяснить, что же произошло между Фениксом и его кузиной много лет назад. Ему казалось, что эта правда поможет его дальнейшему сотрудничеству. Драко посмотрел на часы. Он приказал Гермионе быть готовой к семи. И уже опаздывал. Потому торопливо вышел из дома. Приказал машине подъехать к дому мадам, а сам пошел пешком. Все же он еще мог перейти дорогу без помощи Мерседеса, поэтому направлялся к особняку еретички, весело насвистывая Angelus. У него было превосходное настроение. Наверное, в эту минуту, Драко ощущал себя на пике своего возраста. Ему было - вроде - двадцать шесть, он имел деньги, власть и трахал самую красивую девушку города. Его боялись. Перед ним пресмыкались. Его совета и присутствия требовали многие. От Ватикана до Капитолия. Было отчего пребывать в прекрасном расположении духа. Он предвкушал вечеринку на яхте, поскольку обожал воду, а затем плотские удовольствия с Бэмби. Которая сопротивлялась ему, но не имела выбора. Потому он получал все. На своих условиях. Она уже ждала его. Была на месте и ждала. Завидев издали рыжие волосы, Драко усмехнулся. Жесткий секс и вот пожалуйста, Гермиона стала смиреннее. Еще пару недель назад ему бы, не смотря на договоренность, пришлось бы расхаживать у неё по гостиной, теперь же девушка ждала его прямо у врат виллы. Без недовольной гримасы. Просто стояла и ждала. И как же, как же, Боже, она была прекрасна. Настолько, что у Драко перехватило дыхание. Высокая и стройная, еретичка выбрала невероятное платье из телесно персикового шелка в каком-то античном стиле на одно плечо. Остальное еë тело было скрыто под топом под горло, выполненном из драгоценностей. При чем камни были расположены очень коварно. В зоне воротника их было очень много, зато дальше шли нити на таком расстоянии, что скрывали соски, но не прекрасное, бледное тело. Подсвеченное драгоценностями, то выглядело блестяще. Во всех смыслах. Забавно, как будучи одетой в платье с разрезом и полупрозрачный топ, Гермиона Грейнджер, хоть он и трахал ее ночами, умудрялась выглядеть недоступной. Она была мало похожа на чью-то собственность, какой Драко её считал. Некоторые люди были совершенны и целостны настолько, словно зародились где-то в океане, как языческие боги. И это был не комплимент, ведь боги были жестоки и безжалостны к людям. Во все времена и во всех религиях. Да, она была хороша и отстранена, как Венера, рожденная из морской пены. С рыжими, струящимися волосами. И холодной улыбкой. Ждала его, но все же находилась в какой-то своей персональной раковине, что была ее броней. Показывала всем своим видом, хоть смиренно кивнула и поцеловала протянутый перстень, что не принадлежит ему. Да, опускалась на колени и позволяла брать ее как ему угодно, но Драко очень тонко ловил эту гордую нотку отстраненности. Это раздражало. Люди отличались от вещей тем, что имели волю и не всеми можно было обладать. Наверное, поэтому некоторые социопаты убивали. Хотели завладеть кем-то полностью и навсегда. Гермиона же отреагировала на Драко иначе. Вскинутой бровью. Без капли восхищения. Одет священник был не как обычно. Точнее, он все еще не нашел во всей Франции джинс без дырок да и не понял, что кожаные лоферы - тоже обувь, но его пасторская рубашка куда-то пропала. Видимо, вечеринка была настолько светским мероприятием, что иезуит оставил колорадку дома, променяв её на черную футболку оверсайз, из-под которой торчал белый воротник рубашки. Выглядело вполне себе по-пасторски. На свой лад. Но, видимо, чтобы никто не забыл, что он священник, Драко выбрал футболку с принтом иезуитского герба на всю грудь. Он выглядел скорее баскетбольным болельщиком, чем священником. Очень богатым болельщиком, ведь на шее у него был ошейник, который стоил, наверное, больше, чем её дом. Гермиона вздохнула. Что-то в этом было, конечно. Вызов. Плевок. Насмешка. Но над кем больше - над церковью или гостями вечеринки? - Хорошо выглядишь, - сказал священник, целуя Гермиону в щеку. Та вздрогнула от его холодных губ. Это больше было похоже на поцелуй в Гефсиманском саду, нежели на теплое приветствие. Она понимала, что боится его. Очень боится. Но у неё было задание. Теперь уже - не только от себя, но еще и от Эльзы. Потому выбирать не приходилось. - А ты очень дерзко, - сказала Гермиона с одобрением, - будто имел ты эти церковные правила с высокой колокольни. - Это тебя я имел. И буду иметь. Может даже с колокольни и ты ничего не скажешь. А церковные правила мне ничего не запрещают. Иезуиты - единственный орден в мире, священники которого имеют право на светскую одежду, - тут же огрызнулся Драко и первым сел в машину, даже не распахнув перед ней дверь. Гермиона вздрогнула, но поймала себя на мысли, что уже перестала удивляться его паршивому отношению к себе. Как и тому, с каким удовольствием иезуит упивался властью над ней. Но было в его фразе что-то новое. Он защищался. Вышел на эмоцию. Неужели церковь действительно что-то для него значила, неужели он… верил? Гермиона молча села в машину. Сложила руки на коленях. - Прости. Я не хотела обидеть твою веру. - Один твой вид оскорбляет любую веру. - Но разве не из-за моего вида ты меня и выбрал в качестве твоей любовницы? - Ты мне не любовница. Я просто с тобой трахаюсь. Не льсти себе, я не взял бы в любовницы девку, которую отымел по кругу весь Портленд, - напомнил ей Драко, глядя в окно. - Я знаю все о твоих похождениях там. Ты птица невысокого полета, хоть в Марселе и стала… кем стала. - Ты не знаешь причину, - ровно ответила Гермиона, принимая этот удар. Он мог ранить её, если бы мнение этого человека что-то да значило. Девушке было достаточно, что она знала правду о себе и потому не стыдилась того, что происходило когда-то давно. - Да и без неё ты не очень-то и брезгуешь девкой, которую отымел по кругу весь Портленд. И не по одному разу. Странно, что ты этого не добавил. Так ведь звучит еще хуже. Тебе же нравится меня унижать. Она иронично улыбнулась. Понимала, чего он добивается. Чтобы она случайно не забыла, что никакое шикарное платье не меняет прошлого. - Сегодня останешься у меня после вечеринки. - Драко слегка сбавил тон, видимо сорвав раздражение за ее блестящий внешний вид. - Я уже думала, что ты никогда меня не пригласишь, - неожиданно ответила девушка. Секунда и её рука очутилась у него на колене. Сквозь дыру в джинсах иезуит ощутил, какая теплая и шелковистая у неё кожа. Он ожидал, что Гермиона огрызнется или закатит глаза. Но ее ладошка лежала у него на ноге. Драко повернулся, глядя на неё сквозь темные стекла своих солнцезащитных очков. - Вечеринка будет хуевой, потому я надеюсь на хорошее продолжение вечера. В твоей компании. У моей подруги Рики завтра день рождения и я хочу быть в прекрасном настроении. Она славна. Всегда поддерживает меня. - Что после Феникса даже я не так плох? - Драко пропустил сантименты мимо ушей. - Вот и узнаем. Вдруг ты будешь в хорошем настроении и решишь не быть таким жестоким, как обычно? Тогда мы бы отлично повеселились. Я же как никак, профессиональная шлюха, как мы выяснили. Неужели не хотелось бы хотя бы протестировать на что я способна? - Гермиона знала, что в ее фразе так много всего. И беспомощность девушки, которая устала от боли. И смирение, ведь она понимала, что все зависит от него. И ирония над собой. И обещание райских наслаждений, если Драко отпустит немного вожжи. Знала, что это может и сработать. Инквизитор ничего не ответил. Гермиона убрала руку и коснулась розария, который был привычно привязан к петлице джинс. Взяла крестик и наклонилась, одновременно поднося тот у губам. Подняла глаза на Драко. Вышло невероятно многообещающе. - Что тебе нужно? С чего такие перемены? Ты неделю назад не так пела, - Драко выдернул свой розарий подальше от её цепких рук. Гермиона выровнялась. Наблюдала, как он поглаживает крестик. Очень бережно. Почти нежно. Это был самый ласковый жест, который девушка видела от священника. Снова и снова она спрашивала себя: так верит ли он? Если да, к чему эти вызовы. Если розарий дорог сам по себе - зачем он так небрежно носит эту вещицу. - Готова сказать что угодно, лишь бы тебя снова не выебали, как в прошлый раз? Драко знал, что с ней был злее, чем с остальными. Но ведь и девушка была искушенней. Вряд ли после портлендских мафиози или пиратов ее тонкую душевную организацию можно было нарушить грубым аналом. Не знал, что девушка, прошедшая через многое, считала его своим самым жестоким испытанием. Ни один мужчина не проявлял к ней столько презрения. По сравнению с сухим “разворачивайся”, другие любовники ее просто баловали в постели. Она знала, что инквизитор нарочно это делает. Специально делает все как можно больнее. Видимо, это исторически так сложилось. Инквизиторы никогда не славились нежностью к женщинам-еретичкам. Это еще со времен “Молота Ведьм” не было тайной. Жило в них что-то женоненавистническое. - Пытаюсь тебе понравиться. Вдруг ты, правда, чуть-чуть смягчишься? Дай девушке шанс, Драко. К тому же, это так порочно - переспать со священником. Я еще когда читала “Собор Парижской Богоматери” считала Эсмеральду полной дурой. Знаешь, я бы ему дала. Фролло. Дала бы. - Она сказала это очень медленно и нарочно дважды. Её ладошка снова лежала у него на колене. Теперь - чуть повыше. - Даже не задумываясь. С тех пор я пару раз ловила себя на мысли, что что-то в этом есть. Запретный секс всегда манит и возбуждает. - Видишь, мечты сбываются с инквизицией. Поздравляю. - Буркнул священник, погрузившись в молчание. Рука девушки, казалось, его ни капли не волновала. Он смотрел в окно. И думал о том, что ее глупые монологи, к сожалению, имели эффект. Не стоило ему принимать их всерьез, очевидно, девчонка просто хотела, чтобы он трахал её не так грубо, но… Драко вздохнул. Гермиона хотела поменять правила. Инквизитор ведь привык именно к такому сексу. Он не ухаживал за женщинами, а выбирал их, не спрашивая согласия, потому те всегда сопротивлялись ему в постели. Не физически, нет, они слишком боялись своих мужей, братьев и отцов, которые приказывали им спать с ним во имя своих Кланов и Семей. Но морально он ощущал это сопротивление. Парень не играл в симпатию или ухаживания. Брал тех, кто имел значение в семье и получал свое удовольствие. Прекрасно знал, что не был объектом желания. Его не хотели. Он плевал на это, ведь в любом случае получал свое. Потому был всегда груб и резок. Ему было все равно. Он просто получал похотливое, животное удовольствие. Без ласк и прелюдий. Слушая музыку, потому что та заглушала стоны или всхлипывания. Отстранялся от своих партнерш. Брал их физически, не более. А Гермиона… Гермиона хотела с ним поиграть по-другому. Тоже, конечно, не желала его по-настоящему. Но он мог… мог бы попробовать… попробовать узнать ту, вторую сторону процесса, которую называют близостью. Пусть не совсем настоящую, но иногда…иногда ему было любопытно, как бывает по-другому. Ведь люди же почему-то ради чувственного секса и совершали глупости. Предавали, изменяли, рисковали. Наверное, это же чего-то и стоило? Любопытно, если неспешно раздеваться, лаская друг друга, это… это как? Приятны ли касания другого человека? Почему люди, занимаясь сексом, обнимались и смотрели в глаза? Это меняло ощущения процесса? Парень тряхнул головой. И поджал губы. Стряхнул руку со своего колена. Еретичка была лгуньей. Он не хотел давать ей власть над собой. Пока все было на его условиях - власть была у него. К тому же близость, та самая, настоящая, которую Драко не знал, бывала только если желание было настоящим. А парень знал, что единственный, у кого было желание - это он. Гермиона не хотела его. Ему же было достаточно и того, что ей можно было приказать. Потому иезуит знал. Этой ночью ничего не изменится. А если и изменится, то в худшую сторону. Для нее. Чтобы Бэмби даже не поняла, что на минуту, но заставила его испытать пустоту от странного, несбывшегося желания быть с кем-то по-настоящему близким. Но ведь на отстранении и держался весь его целибат. Ему не стоило заигрывать с вечными понятиями. Он и так был во грехе по самые уши. “Эти профессиональный шлюхи - очень опасны”, - нехотя подумал парень, все еще ощущая фантомное тепло ее ладони. Лгунья или нет, а еретичка невольно дала ему ответ на один из вопросов. Чужие прикосновения были приятными. Ему… понравилось. Понравилось, как она к нему прикоснулась. Интимно. Властно. Нежно. Что ж, не зря женщин отправляли на костер, раз одно касание могло так взволновать. И, закрыв глаза, Драко стал привычно повторять про себя молитву Де Лайолы, пытаясь восстановить внутренний мир. 1 - Драко имеет в виду цитату Линкольна, в которой он однажды заявил, когда наблюдает за проповедником-пятидесятником, ему нравится “видеть, как он словно пытается отогнать пчел” (Rufus Rockwell Wilson “Intimate Memories of Lincoln”, 1945) ***        Красивая белокурая девочка в оранжевом переливающемся платье, в котором она была похожа на легендарную птицу феникс, заливаясь смехом, кружилась на палубе. Малышка еще не ведала, что эта роскошная яхта, этот город, эти люди принадлежат - будут принадлежать! - ей. Нет. Она была еще слишком мала для подобного, потому наслаждалась радостями, положенными и понятными для пяти лет. Связкой шаров. Мыльными пузырями. Пятиярусным тортом с принцессами, которому позавидовала бы любая девочка.       Даже та, которой было двадцать девять.       Гермиона Грейнджер улыбнулась, увидев торт. Она ощущала сожаление от того, что больше не верила в сказки. Забавно, что свою дочь Феникс учил верить в них, когда её он как раз-то такой веры и лишил.       “Давай. Ты сможешь”, - приободрила себя она. Нужно было перестать смотреть на торт и перевести взгляд на человека, вызывающего в ней ужас. Но девушка никак не могла себя заставить. Потому стояла и пялилась на Русалочку, Мириду, Жасмин и прочих принцесс Диснея. Затем снова посмотрела на девочку, отмечая удивительное сходство…нет, не с Фениксом. И даже не с его женой, которую она прекрасно знала со времен Портленда, хотя та и изменилась, обретя породу. С собой. Фелиция была удивительно похожа на нее. Носом. Улыбкой. Разрезом глаз.       Кровь. Все же кровь что-то да значила. Феникс мог отрицать их родство. Презирать то. Но природа доказывала обратное. Они были похожи. Тетя и племянница. Эту правду сложно было отрицать.       - Надо же, вы так похожи, - инквизитору, который крепко держал Гермиону под руку, пришла в голову та же мысль. Девушка вздохнула и, наконец, посмотрела на того, кто приходил в ее кошмары почти каждую ночь. Но смелости хватило посмотреть лишь на его супругу. Она выглядела роскошно. Как и положено женщине, которую любили. Удивительно, Гермиона помнила ее иной. Для нее Стрекоза всегда была человеком с тысячью лиц. Ведь именно столько фотографий висело у Феникса на холодильнике. Она подозревала, с какой целью. Но старалась об этом не думать. - И яхта ничего, да?       - Зависть - это грех, - напомнила Гермиона. Дернула плечиками. В море она ощущала себя некомфортно и не важно на чем доводилось плавать. На шикарной, как у Феникса яхте, или дырявой рыбацкой лодке. А вот инквизитору, кажется, было удивительно комфортно. Он настолько вписывался в эту морскую прогулку, что на секунду девушка легко представила его в плавках где-то среди вод. Увидела, как он рассекает волны на каком-то серфборде.       - Я оцениваю, а не завидую. У меня тоже есть яхта. Я просто по ней скучаю.        - Да?        - Да. Называется “Ковчег”.        - Ну, естественно, - внезапно Гермиона рассмеялась. Вполне искренне. Её начинало забавлять чувство юмора инквизитора. Название было таким же вызовом, как иезуитский логотип на его футболке. - И чем ты там занимаешься? Устраиваешь выездные молитвы или оргии?       - Беру курс в бухту Спиноза на Санта-Тереза-Галлура и катаюсь на гидрофойле, - ответил он ей абсолютно с мальчишеской улыбкой. На секунду его взгляд устремился за горизонт. Гермиона хмыкнула, представив его рассекающим лазурные воды на доске.        - Конкурируешь с Иисусом в умении ходить по воде.        - Нет, Бэмби, я лучше, ведь нахожусь над водой. - Абсолютно серьезно ответил Драко Малфой. Настолько, что от его самомнения девушка поперхнулась воздухом. Забылась. Неосторожно подняла глаза и увидела Феникса, который присел на колени, чтобы завязать дочери шнурок. Он был далек от того мрачного портлендского образа. Одетый в светлые брюки и белую рубашку, расстегнутую на три пуговицы, выглядел итальянцем со своей золотистой кожей, но это был он. Все еще он.       Гермиона невольно дернулась. Задрожала. Ей перестало хватать воздуха. Увидев, как Феникс поднимается, ей захотелось кинуться за борт. Пусть бы воды Средиземного моря спрятали её от него.       - Если будешь хорошей девочкой, я заберу тебя на свой Ковчег, если будет потоп, - иезуит то ли не заметил, то ли сделал вид, что не заметил её дрожжи. Продолжал рассуждать о яхте. Гермиона резко развернулась.       - Да. И какой тварью я на ней буду? - хмыкнула Гермиона, удерживаясь от фразы, что у каждой из твари должна быть пара в ночь перед концом света. Вряд ли такое бы сравнение понравилось инквизитору.       - Там были и люди.       - Как я помню, лишь дети и жена Ноя, но тебе вроде нельзя жениться или ты так от меня без ума? - Она пыталась шутить, но уже была в панике. Ощущала присутствие Феникса. Задыхалась от того. Хотелось исчезнуть. Испариться. Утонуть. Что угодно, чтобы не встретиться с ним. Что угодно. Где был, блядь, тот потоп, когда наступала необходимость? - Хотя о чем это я. Ты мне четко сказал, что я даже не любовница. А шлюх никто не спасает. Они тонут первыми. Ими не дорожат.       Холодные воды океана. Зимняя стужа. Паника.       - Но со шлюхами на яхте отдыхать - самое оно, - невозмутимо ответил священник. Мысленно отметил, что видимо задел ее в машине. Что ж. Это было взаимно. Дорога на обоих оставила свои следы, - пойдем поздороваемся с хозяином вечера. Не вежливо шептаться по углам, подумают, что мы затеваем что-то плохое.       - Не думала, что приличия для тебя что-то значат, - Гермиона тут же уперлась и не сделала ни шагу. Драко чуть напряг руку, но она не сдвинулась с места. Секунда и выдернула ладонь из его пальцев. - Нет. Сам иди и целуйся с ним. Ты мне за это не платишь.       - Ты пойдешь, - ледяным тоном отчеканил инквизитор.       - А ни хрена. Идите вы оба к черту, - и сделав шаг назад, девушка растворилась в яркой толпе гостей. Инквизитор только хмыкнул. Узнать секрет кузины Феникса захотелось еще больше. Он знал, что воды и яхта помогут ему в этом, потому не изменил свои планы и направился к compare и его comare.       Гермиона же, добравшись до горки с шампанским, дрожащей рукой взяла один бокал и залпом выпила напиток. Так быстро, что пузырьки ударили ей в нос. Но это её не остановило. Она взяла еще одну шампаньерку и попробовала улыбнуться. Напомнила себе, что здесь ей следовало выглядеть прилично. Милье были пираньями. Стоит им учуять ее страх - ей конец. Потому девушка помахала парочке знакомых, попробовала морского черта на гриле и посплетничала с другими любовницами, которые находились в кружке прокаженных, то есть отдельно от приличных женщин, то есть официальных жен. Словом, вела себя как обычно. Но оценивала, что атмосфера вокруг была напряженнее. Каид снова не удостоил ее даже словом. Она подошла к нему вплотную, но Северус даже не повернул головы. Гермиона увидела, как злорадно блеснули глаза Дафны.       - Здравствуй, моя милая, - ядовито пропела девушка, которой не понравилась реакция. Но так, что слышала ее лишь жена Северуса, - как самочувствие после вечеринки в Параду? Голова не болит? А другие части тела? Слышала, что святой мальчик был с тобой не осторожен. Вот что бывает, когда женщине в постели не хватает опыта. Тут и чистая кровь не поможет, - и вскинув голову, она гордо отошла.       По тому, как Гермиона держалась, невозможно было даже представить, что с ней Драко обращался хуже и грубее. Она была уверена, что Дафна пережила пару минут унижения, не более. Политический секс. Её же трахали яростно и регулярно, но никому об этом знать было не обязательно. Пусть хоть со стороны выглядит так, будто она была хозяйкой положения. Будто не ей сегодня достанется за то, что она, испытав непозволительную панику, нагрубила. Утешало лишь то, что хуже, чем есть, уже не будет, потому Гермиона знала, что её ожидает. Она злилась, злилась на себя за то, что все испортила. Подобрала соблазнительный наряд. Заигрывала в машине. И…и…и так глупо нагрубила. Теперь на этот вечер у неё не было шанса реализовать свой план.       Ей оставалось лишь скрываться в тенях и лениво потягивать шампанское в ожидании, когда яхта пришвартуется у берега. Она игнорировала веселье. Нашла барную стойку потише и думала, как ей задобрить этой ночью инквизитора. Если читать Angelus, это могло помочь? Ему вроде нравилось молиться в постели.       - Гермиона, детка, привет. Ты так шикарно выглядишь, что даже не узнал, - услышала она за спиной голос с американским акцентом. К счастью, тот не принадлежал Фениксу, потому девушка оглянулась без страха. Рядом стоял высокий коротко стриженный мужчина с глубоко посаженными серыми глазами. Девушка не помнила как его зовут. Но узнала в секунду. Он, как и десяток других, входил в так называемый Орден Феникса - внутренний круг семьи Тома Реддла. Верные наемники её кузена, который сменил сторону, но верных шакалов не бросил. Те все еще были при нем. Для нее подобное не было новостью. Однако и радости особой не было. - Похорошела еще сильнее. Стала настоящей мадам.       - Спасибо, - сухо ответила она. Заказала себе пастис. Тяжелая рука легла ей на плечо. Гермиона закатила глаза. Начиналось.       - Как на счет вспомнить былое? Мы с парнями не прочь поностальгировать. Здесь есть отличные каюты.       - Прости, не ощущаю ностальгии, - отрезала Гермиона и внезапно поняла. Он увидел её. Феникс. Увидел. Это явно был его приказ. Ублюдки бы побоялись к ней подходить просто так. Побоялись бы.       Рука соскользнула с плеча на талию. Мужчина прижался к её спине. Девушка скривилась. Но не дернулась. Была слишком хрупкой для сопротивления. И не хотела дурацких сцен, вызывающих сплетни. Знала, что насиловать её никто не собирался, потому сохраняла спокойствие. Она это переживет. Переживет парочку нелепых приставаний.       - О, не хорошо задирать нос и забывать старых друзей. Думаешь, если стала такой ухоженной мадам, что на тебя ведутся министры, то я и мои парни не годимся уже? Брось, детка, я помню времена, когда ты с радостью всех нас обслуживала по ночам. Было весело. Тогда ты была открытее.       Увы, она тоже помнила. Помнила те ночи. Но на её гордом, породистом лице ничего не дрогнуло.       - Пошел вон, - равнодушно бросила девушка, отпивая пастис и позволяя вкусу аниса перебить отвратительное прошлое, в котором она сама была виновата. - Не думаю, что Феникс позволит превратить день рождения своей дочурки в оргию. Потому проваливай. И руки убери.       - Раньше ты любила оргии. Тебе же нравилось, когда тебя имели пожестче. Подумай хорошенько еще раз. Мы же на яхте. Деваться тебе некуда, - наклонившись к ней, прошипел уязвленный мужчина. Кровь отхлынула от щек девушки. Это уже была прямая угроза.       - Я сказала, убери руки, если не хочешь остаться без них, - процедила она, надеясь, что звучит достаточно убедительно. Ведь была без охраны. В месте, где никто бы её не защитил. Никто. Потому Гермиона чувствовала, как тревожно начинает биться о бриллианты сердце. Но медленно сделала еще глоток. Стараясь быть как можно невозмутимей. - Что-то не ясно?       К своему неудовольствию краем глаза она увидела, как по обе стороны подсели еще парни Феникса. Теперь ей бежать было некуда. Но и идти с ними Гермиона не собиралась. А силой же её вряд ли кто потащит, боясь испортить малютке Фелиции праздник. Потому она уговаривала себя, что в безопасности.       Такой её и увидел Драко. Иезуит пребывал в прекрасном расположении духа. Близость воды всегда поднимала ему настроение. Он поздравил малышку Фелицию с днем рождения, который уже неделю как миновал, ведь истинный Белтайн Феникс праздновал в кругу своей жутковатой Семьи. Перекинулся парой шуток с прелестной comare. Подразнил Северуса. Вызывающе позволил Дафне поцеловать его перстень. Удачно избежал пару настойчивых жен других представителей милье. У него немного болела голова, но в целом вечеринка нравилась священнику, который то так, то этак подставлял себя щедрому солнцу. И вот, парень наслаждался паштетом из дроздов, когда обнаружил свою пропавшую спутницу. Гермиона Грейнджер, как и положено молодой и привлекательной - даже слишком - девушке, естественно, была не одна, а в компании сразу троих мужчин. Их лица были инквизитору смутно знакомы. Обычно такие квадратные подбородки да бритые головы всюду сопровождали Феникса. Он нехорошо улыбнулся, видя как Бэмби улыбается одному из них, а рука второго спокойно лежит у неё на талии. Видимо, девчонка решила вспомнить свои портлендские похождения. Феникс, давая характеристику кузине, бесстрастно сообщил, что в свободное от основных обязанностей время, она всегда была не прочь развлечь его персональных реджиме. Он не вдавался в подробности. Драко не задавал вопросы. Но оба они понимали о чем речь. Групповой секс не был редкостью в мире мафии. В мире, где женщины были свободных нравов.       В его глазах нехорошо загорелся злой огонек. Он уже однажды предупредил Гермиону. Видит Бог, предупредил же. Кажется, ей нравилось играть с огнем. Или недоставало ощущений.       Тряхнув головой, инквизитор направился к девушке и властно бросил:       - Гермиона, я повсюду тебя ищу, - он удивился, как его голос не искрился от гнева, силе которого Драко сам удивился. Она же, услышав спасительные слова, резко развернулась и впервые была так рада видеть инквизитора, что в эту секунду не святой мальчик показался ей лучшим человеком в мире. Ведь при виде его охрана Феникса вытянулась по стойке смирно. Руки с поясницы исчезли. Гермиона легко выскользнула из ловушки и в секунду повисла на шее у священника, едва не мурлыча от облегчения.       - Я думала, ты уже никогда обо мне не вспомнишь, - она прижалась к нему всем телом, шепча это на ухо. Нарочно крепко обнимала, чтобы у ублюдков не осталось сомнений, кто был ее спутником. И как они ошиблись. А ещё она держалась за Драко, чтобы не упасть, ведь колени дрожали от облегчения. В эту секунду, рядом с инквизитором было безопасно.       Он ничего не ответил. Смерил троих парней длинным, запоминающимся взглядом. Не было сомнений - иезуит выразит свое неудовольствие Фениксу. Гермиона злорадно улыбнулась. Больше её не тронут. Но не успела девушка расслабиться, как инквизитор стряхнул ее объятия и буркнул:       - Пойдем со мной.       Гермиона согласно кивнула. Здесь, на нижней палубе, не было тени Феникса и она ощущала себя в безопасности, потому радостно пошла следом за инквизитором и чуть не врезалась в него, когда на их пути возникла высокая, сбитая - даже тучная - девица. Гермиона тут же узнала ту. Это была Милисента Булстроуд. Дочь одного из specialite.       - Ваше Преосвященство, - воскликнула она, глядя на Драко восхищенным взглядом. Священник, подавив раздражение, остановился. Гермиона в который раз удивилась, уловив чужой восторг. Она не разделяла это массовое помешательство священником, - Ваше Преосвященство, я хотела поговорить. Исповедаться. Я согрешила.       - Дитя мое, не сейчас. - Драко устал. Откровенно устал от выдуманных предлогов глупых прихожанок занять его внимание. Они не представляли для него интерес. Потому парень торопливо отмахнулся.       - Но… но…но Вы же знаете, как я хочу попасть в рай и потому переживаю, когда поступаю неверно. Моя душа ведь требует спасения, - Милисента упрямо смотрела на инквизитора, как молодой барашек. Гермиона весело хмыкнула. Она хоть сама слышала какую чушь несла. Инквизитор же вдруг замер и окинул девицу взглядом. Сфокусировал взгляд на эклере, который она сжимала в толстых пальцах.       - Я не могу исповедовать никого вне собора, но раз ты переживаешь за свою бессмертную душу, то дам совет, дитя мое. Ешь поменьше. Врата Рая узки, - и более не останавливаясь, инквизитор направился к лестнице, что вела на палубу еще ниже. Ближе к воде. Видит Бог, он не хотел грубить, но уже не знал как отделаться от этой… фанатки. Знал, что его бы заклеймили за бодишейминг, однако, ощущал хулиганское удовольствие. Эту фразу он когда-то прочел в книге “Ключи от Царства”, где рассказывалось о жизни священника, коим ему никогда уже не стать. Всего на миг, но Драко ощутил вот то сожаление, которое порой возвращалось к нему при осознании, в кого он превратился. Однако, длилось оно, правда, всего секунду. Звонкий смех Гермионы Грейнджер отогнал эти мысли, когда инквизитор уже прошел половину узкой винтовой лестницы и уже увидел полоску моря.       - Серьезно? Врата Рая узки? Это великолепно, - девушка, идущая следом, хохотала от души. Ей понравилась эта резкость, очень понравилась. Порой в этом священнике было что-то до безобразия земное, выдающее в нем всего-лишь мальчишку. Драко остановился и резко развернулся, словно только вспомнив о ней. И своем гневе. Гермиона от неожиданности налетела на него, хоть замерла на ступень выше. Они оказались очень близко. Руки девушки вдруг обвили ему шею.       - Чревоугодие вообще грех. Раз она так волнуется о Рае…        - Я не волнуюсь о Рае, - вдруг прошептала Гермиона, глядя ему в глаза, - не боюсь быть грешной. Ты же мне потом все отпустишь на исповеди. Драко. Что ты думаешь о похоти? - Она была рада, очень рада его видеть. И благодарна. И у неё все еще был план. Это заставляло ее поглядывать на него со своей сексуальной улыбкой. Ладони девушки поглаживали затылок парня. Она чуть наклонилась, соприкасаясь носами. - Осудишь за неё или поучишь?        Драко ощущал её. Всю ощущал. От игривых пальцев, ласкающих его затылок до груди, что прижималась к нему сквозь бриллиантовый топ. От анисового дыхания до колена, которое вынырнуло из-под разреза и упиралось в него. Она играла с ним, опасно играла.       - Я думаю, что запретил тебе таскаться по другим, - в контраст её мурчанию, его голос прозвучал холодно. Пальцы Драко очутились у нее на плечах. Он резко и болезненно отстранил от себя девушку, которая искала утешения в объятиях своего спасителя. Стиснул так, что у неё в глазах потемнело. - Вот что я думаю. Что твою похоть надо усмирять или ты что, по привычке всем себя предлагаешь?       Гермиона растерянно моргнула. Он рычал, зло рычал на нее и до нее дошло. Драко не понял, что ей было страшно. Инквизитор не спасал ее, а пришел забрать свою вещь, свою шлюху от других. Не более. В нем не было благородства, лишь собственнические инстинкты. И её зеленые глаза вспыхнули, как у ведьмы, которая собиралась подписать признание и погубить себя.       - Вот значит как, да? Такого ты обо мне мнения? В твой голову не приходила мысль, что они…они… они хотели меня, а я - нет? Или мужчины так уж безгрешны, а? Я никакая не шлюха, чтобы ты там себе не придумывал.        - Ты спишь со мной, потому что я тебе заплатил, Бэмби, не разыгрывай добродетель, - костяшки его пальцев были бледны, так сильно Драко пытался удержать расстояние. И неожиданно девушка рассмеялась в его лицо.       - У меня для тебя новость, высокомерный ты ублюдок. Я сплю с тобой потому что… - она наклонилась к его уху, преодолевая боль, - потому хочу тебя, мальчик. Сплю, не потому что ты меня выбрал. Это я выбрала тебя для себя. Ебала я твой шантаж, ты Северусу сдал все карты еще до того, как я тебе в церкви отсосала. Я же не дурочка, сразу это поняла, когда он не явился на вернисаж. Ты нарушил шантаж, а я пришла. Пришла в твою церковь, в твой Дом Господа и сделала это. Потому что я решаю с кем и когда, понял? Твоя сделка прекрасна и я не отказалась, но получил ты меня по моему желанию. Потому что у тебя власти больше, чем у всех милье города. Разве я могла удержаться и не захотеть тебя? Так если ты так умен, ответь мне все же. Это я шлюха или ты просто неуверенный в себе мальчишка, который получил сокровище и не знает, что с ним делать? Потому что если ты дохуя искушенный, то будь так добр, прекрати причинять мне боль. Сегодня на этой яхте похоже все решили это сделать. Будь оригинальней. Покажи, что я в тебе не ошиблась.       Она знала, что Драко в половину слов не поверит, как бы те ровно не звучали. Но и знала, что на такой монолог шанс один на миллион. Изменение либо будет, либо станет хуже. Потому Гермиона умолкла и дышала. Очень сердито. Крылья её носа раздувались, как у разъяренного животного. Иезуит смотрел на неё с любопытством. Его пальцы разжались, освобождая ее из хватки. Девушка была уверена, что он уйдет, но священник опустил ладони ей на талию, притягивая к себе.       - Лгунья. Нихуя ты не хочешь. Тело не врет. Я имел тебя. Я чувствовал.       - Да? - Она сощурилась, - проверь, Драко. Проверь, что тело говорит сейчас. Тебе хватило храбрости выебать меня в исповедальне, что же ты тушуешься здесь? Не на святой территории, без присмотра Бога, мальчик не так и храбр? Я помогу…pater noster qui es in caelis sanctificetur nomen tuum…       - Тшшшш, - указательный палец Драко лег на губы девушки, - не произноси имя Господа…       - Adveniat regnum tuum…       Он усмехнулся. Не сводил с неё взгляда. Гермиона шептала молитву. Его ладонь скользнула ниже. Под разрез. Между её стройных ног. Еретичка приоткрыла рот. У неё был самый мизерный шанс, но вот священник сделал это. Её руки вернулись на его затылок. Она чувствовала его, чувствовала как пальцы ловко забираются вверх. Как розарий впечатывается в кожу её бедра. Как он забрался ей в трусики. У нее волосы на загривке встали дыбом. Она продолжала призывать Господа. Иезуит победно усмехнулся, поскольку никакой реакции не было. Еретичка могла кричать о желании сколь угодно, но тело не реагировало. Она была сухой. Как все разы, когда он брал её себе.       - Видишь. Ты лжешь. - Но получил ли он радость от этой победы. Может доля его разума хотела этой лжи. Хотела.       - А так? - Она мягко подалась вперед. Они соприкоснулись. Подушечка его большого пальцы. Её клитор. Гермиона прижалась крепче, чуть запрокинув ногу. Сделала пару плавных движений, потираясь о него. Её сердце забилось. - Чувствуешь? Вот так же хорошо. То, что нужно.       Священник сократил между ними расстояние. Свободной рукой привлек её максимально близко, а пальцами прикасался к девушке. Шум вечеринки был далеким, несуществующим. Был отчего-то только этот момент. Он. Она. Его ладонь под прохладной тканью. Там, где было тепло. Горячо. Влажно. Влажно от его касаний. Он гладил. Ласкал. Растирал. А она, она взволнованно дышала ему на ухо, шепча такое опасное, смутное “я хочу тебя” смешивая его с “et ne nos inducas in tentationem” (1). Не кривилась в насмешке, как когда опустилась на колени в церкви. Не играла. Не продавалась. Была девушкой, которая искала удовольствия. С ним.       Его пальцы скользнули в её тело. Уже такое знакомое, а одновременно - новое, ведь желающее. Гермиона тихо заскулила ему в плечо. Ей. Это. Было. Нужно. Нужно почувствовать, что ее нежат, лелеют, гладят. После тяжелых недель. После потребительского секса. После троих ублюдков, которые решили поностальгировать. И потому она отзывалась и отдавалась. Тихо стонала инквизитору в ухо, шумно дыша. А он вводил её в чертово искушение, нарушая каноны. Нарушая, пока она снова и снова хрипела pater noster. Никогда еще молитва не звучала искренне.       А потом затихла, когда по лестнице, смеясь, спускалась какая-то парочка. Драко не остановился. Он исследовал её, свое приобретение, исследовал с удовольствием и азартом, улавливая реакции. Сегодня Бог никого от лукавого не защищал. Бог не был рядом с ним, лишь она, эта рыжая еретичка. Потому священник отдался этому моменту земной слабости. Но без демонстративности, как в церкви. Парень так обнял её, что казалось, будто они - просто парочка, которая зажимается в углу, не более. Гермиона прикусила губу, чтобы не застонать громче, поскольку он снова вернулся к клитору.       - Прости меня, mon père, ибо я согрешила… - прошептала девушка, насаживаясь сама на его теперь уже влажные пальцы. Её тело двигалось ритмично. С завораживающей грацией хищника. Драко не мог перестать смотреть на эти плавные движения. - и согрешу еще. И еще. И еще.       Гермиона потихоньку задыхалась. Глаза девушки были закрыты. Она полностью была в этой своей молитве удовольствию. В ней не ощущалось ехидства. Привычной надменности. Сопротивления, которое всегда было. Только эта…эта близость среди моря и хаоса. Рожденная на адреналине и кортизоле, замешанная на страхе и благодарности, взращенная на усталости и злости. Близость женщины, которая отдавала себя ради удовольствия.       - Разве удовольствие - это грех? - Хмыкнул инквизитор, испытывая мучительное желание здесь и сейчас, но при этом не делая попыток прервать ласки. Наоборот, большой палец задвигался быстрее. Её тело слишком одурманило его. Ей удалось втянуть его в игру. Видя, как у неё не хватает дыхания, как вздымается и опускается грудь девушки, как она начинает нетерпеливо поскуливать, Драко протянул почти нараспев: - quia tuum est regnum et potestas et gloria in saecula…(2)       - A..a…amen, - выдохнула Гермиона ему в плечо.        - Amen, - погрузив губы в её рыжие волосы, прошептал Драко. Оба замерли. Разделить одну молитву на двоих оказалось почти так же интимно, как преломить хлеб на Тайной вечере или выкурить сигарету на двоих. И хоть их сердца бились в разных ритмах, опыт они пережили одинаковый. Впервые оба ощутили удовольствие быть друг с другом. Потому что грех всегда был сладок. Священник помрачнел. Парень мог делиться благословением, но не грехами. Грехи он нес на себе только свои, а так сможет ли теперь он отпустить Гермионе это? Ведь себе же не отпустит.       - Mea…        - Тшшшш, - снова шикнул на неё иезуит, рассеянно прикладывая палец к нижней губе девушки. Тот самый палец. Но еретичку ничего не смутило. Она поймала тот губами. Неспешно облизнула их, а после улыбнулась. Становилась собой.       - Знаешь, а ты ведь можешь быть хорошим мальчиком. Так бы всегда, а? - В ней ощущалась та нега, которую Драко уловил в ней после секса с министром. Девушка чуть подалась вперед, чтобы чмокнуть его в щеку, а её рука в это время скользнула ему в джинсы, доставая оттуда пачку сигарет да зажигалку. Вытащив одну, Гермиона закурила. Откинув голову, выдохнула дымок и повторила, - amen. Ох, Боже, что ж ты раньше не говорил, что молиться так приятно? Эй, Драко…       Девушка возмутилась, поскольку священник забрал у неё сигарету. Закурил сам.       - Тебе не стоит этого делать. Хватит с тебя других грехов, - отрезал он отчего-то так резко, что спорить не захотелось. Гермиона пожала плечами. Чтобы продлить эффект от своего пребывания, она пробормотала что-то вроде “встретимся позже” и быстро сбежала по лестнице вверх. Инквизитор посмотрел ей вслед и покачал головой. Она же смотрела только себе под ноги. А когда добралась до верха, застыла. Там, наверху, скрестив руки, стоял Феникс. Завидев её, он холодно улыбнулся.       За его спиной маячили охранники.       - Ну, здравствуй, кузина, а я все ждал, когда ты подойдешь поздороваться. Поднимайся скорее. Пойдем, милая. Прогуляемся….               1 - и не введи нас в искушение… 2 - ибо твое есть и царство, и сила, и слава. *** Нет, ну слушайте. Могут же они, когда хотят, правда? Могут! А мы можем все так же давать истории жизнь. Из важного. В следующий четверг я уезжаю. Потому по главе такая история. Если активность в "жду продолжение" и отзывах будет хорошая, то я перенесу публикацию на среду 21 августа. Если активность будет не очень, то тогда продолжение будет через две недельки. Все в ваших руках. Аминь!