Милый друг

      С пламенным криком, я взмахнула мечом, вспорхнула над полем, обернулась вокруг и, довольно ловко повернув запястье, звонко ударила мечом о блестящую сталь противника. Солнце ослепило, на мгновение, ни больше, ведь, спустя секунду, я уже яростно отбивалась, отскакивала назад, затем снова выходила в наступление.       Удар, прыжок, поворот!.. «Прикрыть локтем, зашита!.. Нападение!.. Точный рубящий удар сверху!..» Арондир, пропустив всего один мой шаг, увернулся, но подставить меч к груди не успел. Я опередила. Вскрикнула победоносно, припала на одно колено и, заскользив по траве, выгнула спину, едва не врезавшись в эльфа.  — Ты убит! — задорно выкрикнула я, и, расслышав громкие хлопки неподалеку, улыбнулась.        Элронд. Я уж и забыла, что он здесь! Пришел проверить, как идут дела. Да так и простоял у деревьев минут двадцать, пока мы с Арондиром яростно бились на мечах. Примерно, после первого выпада, я и знать позабыла, что мы не деремся по-настоящему. Вилья, как не крути, помогало, даровало легкость в движениях, грацию!.. И силу рукам!.. Я могла сражаться часами, наверное, если бы не было выхода. — Отлично сделано, Леди! — подметил Арондир, протянув ладонь.        Он помог подняться.        Ух, и вспотела же я!.. Волосы растрепались и прилипли ко лбу и щекам, пальцы дрожали, колени ныли!.. Да и бог с ними, ведь, в глубине души, я испытывала потрясающие довольные чувства! Победила. Отхватила свой долгожданный реванш, да еще и на виду у Элронда!       Он стоял неподалеку, довольный. Улыбался, и смотрел гордо, с искорками легкого, едва уловимого, веселья. Понравилось ему все то, что увидел. Очень понравилось, ведь огонек в глазах заполыхал!.. Я разглядела и хмыкнула себе под нос.  — Ты быстро учишься, Nîn mellyn! — подытожил он, шагнув навстречу, поддерживая меч на весу. — Это было хорошо. Ты молодец!       Ох уж этот снисходительно-покровительный тон. Элронд не постеснялся заявить свои права на мои сердце, руку. А на меч?.. — Сразишься со мной? — выпалила я, подхватив оружие.  — С тобой? — Зрачки его вспыхнули и впились в меня восхищенным взглядом. — Сейчас?       Не понятно, зачем он вообще спрашивал, раз, тотчас же, стащив накидку бросил на траву и, улыбчиво кивнув, обнажил свой клинок. Звонко вышел он из ножен, заблестел на солнце, точно и глаза любимого, налились синевой и внезапным желанием самому опробовать мои силы.  — Да, Nîn mellyn, — я игриво приподняла брови, неотрывно наблюдая за его плавными грациозными движениями, — сейчас.  — Как интересно, — протянула Галадриэль, расположившись на траве и подогнув ноги, — берегись, я обучила Перл всему, что знаю.  — Когда-то, ты и мне показывала.        Элронд не стал отвлекаться на разговоры, плотно сжал губы, выпрямил спину и, с вызовом заглянув в мои глаза, шутливо сделал выпад. Скакнул вперед, незамедлительно отпрянув. И я догадалась: «Проверяет реакцию!..» Ну уж нет!.. Я не сдвинулась с места, заняла свою излюбленную позу: ноги широко расставлены, корпус слегка наклонен вперед, и обе руки, подогнутые в локтях, тесно сжимают рукоять.        «Очень хорошо, — прочитала я в глазах любимого полу-эльфа, — отлично!»       Он одобрительно кивнул, как будто мы не собирались биться! Уверенный и горячий. На вид, достаточно сосредоточенный, но… Я пошла вперед, вытянула руку, ударила мечом по его лезвию и, выдохнув, стиснула зубы, только бы не сплоховать, только бы не выронить меч раньше времени. Элронд же, умело отразив удар, переместился ближе, схватил за талию и, совершив полу-захват, — невольно напомнив о первых потугах во владении кинжалом, — медленно провел острием меча по моему оружию, издав неприятный скребущий звук, похожий на прикосновения ногтей к стеклу. У меня невольно челюсть свело. Отпрянув и оттолкнув его плечом, я насупилась, встретилась с игривым взглядом!.. Ну, нет, в ту самую минуту предо мной был только полу-эльф, противник, с которым я решила драться, понадеявшись на свою удачу.       Но Элронд хорошо владел мечом. С присущей ловкостью и элегантностью, рубил врагов, пронзал орков насквозь, одним ударом!.. Он был прекрасен в гневе, и хорош в бою. В любом, даже в постановочном. Отлично отбивал удары, четко и с расстановкой наносил свои. Он двигался по полю быстро и неуловимо!.. Я только успевала защищаться. Но не нападать. Элронд не оставил мне ни единой возможности!.. Зато, с огнем в глазах. Зато с умелыми гибкими руками, ничуть не запыхавшись!.. Он наносил удар за ударом, не жалел ни меня, ни сил. Кудри сбились на лоб, кафтан расстегнулся у горла. Мы сражались, мечи звенели, доносились и отдаленные голоса. Это Арондир и Галадриэль подбадривали. Меня.        Вспотели пальцы, пот градом потек со лба на щеки и нос. Руки задрожали, пальцы заскользили по рукояти!.. О, я билась из последних сил, смотрела цепко, ловила каждое движение, просчитывала наперед!.. В один момент, мы встретились лицом к лицу, скрестили оружие, заглянули в глаза и, напряженно выдохнув, отпрянули назад. Снова: звон, крики, пот, попытки!.. Я старалась, но все тщетно! Элронд был достаточно хорош. Настолько, что я даже разозлилась! А он, поймав мой негодующий взгляд, лишь рассмеялся, по-доброму, не всерьез, но я все расценила как насмешку. Вскрикнула, пошла в атаку!..        «Поворот, взмах руки, защита!.. Рубящий удар!.. Еще!.. Еще!..»       Издав протяжный крик, я выбила меч из руки Элронда, сама не поняла, как это вышло! И, победоносно выпалив: «Ты повержен…», притянула острие к жилке на шее.        Мы молча замерли. Уставились друг на друга. Сердце колотилось у меня в груди, Вилья дрожало, наравне с руками. Губы, плотно поджатые и сомкнутые, напряженно подрагивали следом за пальцами. Я держала меч у горла своего любимого!..  — Умница, Nîn mellyn, — прошептал он, улыбнувшись, у меня от сердца отлегло.        Почудилось, всего лишь на мгновение, словно мы враги. Неприятное чувство!.. Ужасное и страшное. Вознамерившись заглушить его, и, чем скорее, тем лучше, я опустила меч, бросила на землю и, шагнув навстречу, прильнула в поцелуе к жаждущим губам.  Обняли меня сильные руки, оторвали от травы!.. Подхватили бережно за талию!..       О, любовь забилась в сердце, протиснулась сквозь губы, на кончике языка, коснулась рта любимого, опалила сладостной истомой, ибо Элронд, обхватив ладонью мою щеку, протяжно выдохнул и, сглотнув, чмокнул в кончик носа.  — Ты потрясающе сражалась, Nîn mellyn… Я горжусь тобой.        Улыбка, ещё один смиренный поцелуй. И ноги мои вновь коснулись почвы. Тихонько рассмеявшись, мы отпрянули в стороны, подхватили мечи. Не позабыли и поклониться в завершении постановочного, — но, в один момент, едва не вышедшего из-под контроля, — жаркого боя.        Я так была воодушевлена!.. Порхала по траве, покуда мы не попрощались. Поцелуй… Искра, что проскочила между нами!.. Пламенный азарт. Желание. Ох, я долго оборачивалась вслед Элронду, пока он уходил. И долго вспоминала наши прикосновения.  — Прекрасно справилась, — похвалила Галадриэль, похлопав по плечу и невольно воротив к реальности, — не забывай про осанку и распределение нагрузки. Завтра встретимся, в это же время. — Хорошо!       Нэнья звякнула на тоненьком пальце, и Вилья тотчас же отозвалось. Погладив руку и потянув ноющее запястье, я постояла на месте, провожая всех троих друзей растерянным, но, в то же время, довольным взглядом.        Все получилось. Мне удалось обезоружить командира Нолдар. Ничего себе!.. Причиной ли тому было усердие, с которым я подходила к тренировкам, или же влияние кольца. Не важно. Я выстояла. Я смогла. Я справилась!.. Припоминала восторженный взгляд Элронда и его гордые слова, в надежде, что он всегда так будет восхищаться мной, до победного конца, до решительной схватки на смерть с самим Сауроном!..        Боялась ли я будущего?.. Конечно! Но думала ли в последние недели? Нет. Мы готовились к венчанию. Совмещали разраставшуюся близость между нами и обычные дела.  — Нам нужно выждать время, любовь моя, — сообщил однажды Элронд, протянув тоненькое серебряное колечко, — не меньше трех месяцев. Это обычай. Так принято, — добавил он, поймав мой растерянный взгляд, — ты не одна из Эльдар, поэтому год нам ждать незачем, но сейчас, — Элронд бережно взял мою ладошку и украсил указательный палец правой руки обычным, ничем не примечательным кольцом, — прими мой дар, Nîn mellyn. У меня такое же, — он показал свою правую руку, на которой воссияло и его кольцо, — это помолвочные перстни. С моей стороны родных нет, с твоей тоже. Поэтому пусть будет так, — он поцеловал мои пальцы, — обычаи будут соблюдены. Я желаю взять тебя в жены единожды и на всю жизнь.        Припомнив наши милые прикосновения, я расплылась в нежной улыбке, поглядела на свое серебряное колечко. Вот он — мой второй и, наверное, любимый перстень. Знак любви и обещания.  — В день венчания мы обменяемся другими, а эти сохраним в знак нашей привязанности, Nîn mellyn.       Какой красивый обычай. Мне он понравился. Но ждать три месяца?.. Это ли справедливо?.. Как будто я могла передумать, или Элронд. Нет, мы были уверены в своих чувствах и уверенно шли об руку. Однако… Гил-Галад настоял. Я поняла это, когда, однажды, случайно услышала их разговор о браке, кольцах и уверенности. Элронд пылко заявлял, что я — его судьба, и он готов отдать мне дар Высших предков, подарить вечную молодую жизнь, взамен спросив лишь моего согласия на брак с ним. Но король… Он не был против и не возражал, однако, попросил не спешить, обдумать все ещё раз, ибо жизнь эльфов бесконечна, может сделаться, вдруг, так, что сердце полу-эльфа дрогнет пред своей же кровью… Я расстроилась тогда, не сильно, но… Элронд не послушал. Он верен был своему сердцу и выбору. Горячо заявил, что никогда не передумает и не примет иного решения. А я… Ох, душа моя, уже в который раз, убедилась — мы все делаем правильно.        И время полетело. Месяц, второй и третий… Я сбилась со счета, потому что, за тренировками, чтением, прогулками, пешком и верхом, дни мчались, напоминая скорость света. Я отдалено начинал понимать, что же имеют ввиду эльфы, когда говорят, что год для них подобен неделе, а, тому, кто по старше, и дню!.. Мы жили хорошо. В любви и покое. Никто нас не тревожил. Никакие злые силы. Саурон залег на дно. Орки зализывали раны в Мордоре. Гномы копали. А у нас, в Линдоне… Близился заветный день, когда мы, в окружении друзей, прибывших из Кхазад-Дума, готовились принять любовь, и власти ее сдаться!..         Ноябрь. Славный месяц, раскрашенный сотнями красок на деревьях. Листья, разноцветные и яркие, мелькали между высокими домами, ниспадали прямо под ногами!.. И было горестно ступать на них, ибо красота осени была незыблемой!.. Она очаровывала, наполняла сердце томительной истомой. О, стоя у окна в домике на дереве, я взволнованно потирала ладони. Смотрела, то на Вилья, то на обручальное серебряное колечко. Поглаживала пальцами, покуда Галадриэль не принесла небесной красоты белоснежное платье. Я обернулась, коснулась тончайшей ткани, расшитой белоснежным жемчугом на лифе, провела рукой вдоль нижней шелковой рубашки… Поймала кончиками пальцев и кружево на подоле, ручная работа, стежок к стежку!.. О, что за руки сотворили это чудо?! Я никогда не видывала ткани мягче, никогда не примеряла платья легче! Совсем невесомое, как перышко! Но, такое красивое!.. Такое парящее!.. — Ты похожа на эльфийку, — восторженно пролепетала Нори, помогая затянуть поясок.        Поппи придерживала волосы, а я, тяжело дыша, все думала: «В чем будет Элронд?.. Каким станет его свадебный наряд?..» Неужели, мы, правда, сделаем это?..        Я сделаю это?..       «Мы обменяемся клятвами через три дня, когда Луна наберет свою силу. Встретимся у древа Эльдар, по обычаю, на закате. Я буду ждать тебя там».       Больше мы не виделись и не разговаривали. «Три дня тишины». Мне пояснила Галадриэль, что, много тысяч лет назад, когда эльфы просыпались, их численность была настолько мала, — не больше ста пятидесяти душ, — что им не требовались ритуалы и обычаи. Сначала приоткрыли веки эльфы-мужчины. Увидели впервые свет Илуватар, и полюбили звезды, землю, деревья и воду, больше всего на свете!.. Потом встретили и жен своих, вверив им сердца, верные и пламенные. Эльфы-женщины, очнувшись от «вечной дремы», сперва увидели мужей своих и полюбили их, сильнее долга, вечно-зеленеющих долин!.. Во славу чувствам и забившейся бесконечной жизни. Так и повелось: мужчины-эльфы отдают себя отчизне, королю, преданно воюя за мир в Средиземье, ибо первым, что явилось им, едва приоткрыли глаза, было ясное звездное небо, лишиться которого, все равно, что распрощаться с жизнью!.. А женщины-эльфы, изнеженные тончайшие натуры, сотканные из лунного света, безоговорочно любят своих мужей, ступая с ними без оглядки, ибо, первым, что увидели, когда проснулись, были их прекрасные и мужественные лица, обещавшие защиту, покровительство, любовь.  — Многим позже, — негромко добавила Галадриэль, помогая расправить шлейф на подоле безупречного платья, — когда в земли наши вторгся Моргот и начались бесчисленные воины, все меньше появлялось на свет эльфов. Мы попросту боялись, предпочитали вступать в брак в мирное время, которого, как ты и сама понимаешь, становилось все меньше. Тогда и появились первые обычаи. Выждать год, побыть в разлуке, расстаться на месяцы, покуда эльф, если вернется с боя живым, не передумает и сердце его, чистое и пламенное, не зачерствеет. Отсюда «Дни тишины». В последствии, мы сократили месяцы. Мы поняли, любовь — это дар, а не помеха. Но… Всякий морок, всякий взмах меча, всякое убийство, наносит душе эльфа неизгладимые раны. Элронду чуть проще, в жилах его теплится кровосмешение людей, Майар и эльфов. Он чувствует ярче, поэтому торопится все сделать быстро, но и к браку относится смиренно, соблюдает обычаи, сокращая и растягивая по минимуму. Что же до меня… — Галадриэль улыбнулась, отступив к двери и, с нескрываемым удовольствием, разглядывая наряд. — Я вышла замуж за Келеборна по любви, истинной и вечной. Живет она в сердце, теплится надеждой и не затухает, ни на миг, когда я думаю о нем. Жизнь вынудила смириться, подчиниться воле Света, но… Мечтаю, что мы встретимся однажды. Он и я. Встретимся, после сотен лет в разлуке. Я верю, жив он, не может выбраться. Найти единый путь. Отыскать дорогу вчужих землях…       Мне стало грустно от рассказа, теплого и светлого, но, в то же время, пронзительного и душевного. Саурон, что же пробудил он в разуме ее?.. Напомнил о потерянном супруге? Заимел его гордость, отвагу?.. Ко мне же, в свое время, он пришел со вполне очевидным посылом: заполнить брешь в сердце, показать любовь, глубокую и чарующую. На деле же… О, как мы были одиноки. Два израненных сердца: я и Галадриэль.  — Не вздумай грустить, прошу, — ласково обратилась эльфийка, ступив навстречу и обхватив ладошкой мое лицо, — сегодня светлый праздник. Он принадлежит тебе и другу моему, самому верному и преданному сердцу, что когда-либо, билось в Линдоне. Ступай, но не забудь венец!..        Подхватив необычайно красоты благоухающий ободок, сплетенный из трав и цветов, розовых и алых, как закат на горизонте, эльфийка осторожно закрепила у меня на голове, искусно заколола всего одной булавкой.  — Нори, где же фата?.. — Здесь, Леди… — Малышка протянула тончайшую прозрачную ткань.        И мгновения не прошло, а Галадриэль уже обрамила лицо мое и тело невесомым гладким полотном, сквозь которое я видела все четко: от изгибов скул её до кончиков волос, ниспадавших к поясу голубого платья.  — Прелестно, Mellon nin, — прошептала эльфийка, вытянув руку и подозвав к приоткрытой двери, — идем, пора явиться на поклон.        Ох, я пошла, но, показалось, будто полетела. Вспорхнула с места легкой поступью шагнула вниз по лестнице, приподнимая платье, на ощупь, ни то, что невесомое, а неощутимое!..       Мерещилось, как будто я ступаю без одежды, совсем нагая!.. Летящий шелк струился меж ступнями и руками, касался кончиков пальцев, ласкал кожу нежностью прикосновений. Я не носила никогда такой изысканной одежды, и не выходила замуж под сенью волшебных деревьев!.. Сказочно. Весь чарующий мир Средиземья обратился в сказочный сюжет, для меня непостижимый, но доступный и… Я поселилась в этом мире. Готовилась стать частью его жизни, навсегда.        Немой пленительный закат, — не похожий на другие, совсем иной, тем томным вечером, — торжественно окутал мои волосы и тело густо-красным светом, дымящимся в небе, напитал кучевые облака над горами бронзовыми алыми цветами!.. Я вышла на тропинку, по обычаю, усыпанную белоснежными лепестками и, величественно расправив плечи, направилась к нему навстречу!..       Эльфы Линдона и гости Мглистых Гор, довольными улыбками, беззвучным шепотом, провожали меня в путь, благосклонно клонили головы, отдавая свою благосклонность невесте, готовой, там, в тени размашистого древа, принять не только руку и сердце своего избранника, но и вечную благодать, бесконечно-длинную жизнь, вверенную эльфом. Галадриэль прошептала, покуда помогала надевать платье: «Это таинство бесценно, ибо отдающий делится с тобой частичкой собственной души, вверяет нечто ценное, отнимает от своего сердца. Он может сделать это единожды за всю нескончаемую вечность, поэтому мы все готовимся, тщательно и робко…»       Готовимся. Мы все. Особенно, Элронд.       Мы встретились, впервые за безумные три дня, в которые я успела не только соскучиться, но и с трудом утихомирить в сердце занявшееся пламя. Таинство венчания, таинство обряда вечной жизни… Я не могла поверить!.. Это все произойдет? Со мной? Сейчас?..       Элронд вытянул руку, спустился со ступеней и, нежно улыбнувшись, подвел меня поближе к королю. В свете солнечных лучей, ненавязчивых и мягких, я разглядела белоснежный начищенный кафтан, ни туники, ни мантии. Украшенный россыпью камней, бесцветных, но блестящих, неведомых мне прежде, и повторяющих узоры рода, наряд из плотной ткани, струился вниз, едва не до колен и чудно гармонировал с моим, бесспорно, лучшим платьем во Вселенной. На рукавах, пышных и вздернутых, — напомнивших мне, издали, эполеты, — ниспадали по предплечьям до локтя волнистые причудливые волны серебра; мелкие камушки, подвязанные сверху, похожие на цветы березы, блестели в огненных лучах, переливались и дрожали, повторяли слаженно движения Элронда, плавные и размеренные.        Он снова улыбнулся, выпустил мою ладошку и, глубоко вздохнув, довольно поглядел на Гил-Галада. Я же, не сразу опомнившись, сначала обвела восторженным взглядом профиль любимого полу-эльфа, обласкала, нежностью трепещущих ресниц, аккуратно зачесанные волосы и выступающие скулы, наряду с волевым подбородком!.. Мне хотелось плакать, не только от счастья, но и от присущего эльфам великолепия!.. Элронд — идеально вписывался в непередаваемо прекрасную и чарующую картину мира и празднества!.. — Я пришел сюда сегодня, — торжественно заговорил король, и я, вздрогнув, повернулась, разглядев блестящую корону в волосах его, черных, как ночь и длинных, подобно мантии за плечами, — чтобы исполнить свой неопровержимый долг перед Элрондом полу-эльфом и Перл смертной душой, во владение которой будет вверено бесценное сокровище — благодать твоя, Элронд сын Эарендиля.        Мы стояли рядышком, внимали речи короля и не двигались. Оба, взволнованные приятными трепетными чувствами, предвкушая свое неведомое совместное будущее. Настоящее. Осязаемое.        Ох, нет, я ни разу не пожалела, что дала свое согласие.  — Повторяй за мной, — шепнул Элронд, получив немое позволение короля, — это не займет много времени.  — Хорошо…       Я повернулась, безоговорочно последовала за своим женихом, в который раз подметив, как же он прекрасен! В закатных лучах, высокий и уверенный в своем решении, вытянул ладонь и, продемонстрировав блестящие золотые кольца, позволил взять одно, — то, что побольше, и предназначалось для мужской руки, — второе же оставил при себе.  — Meleth nâ de, — прошептал Элронд, обхватив мой указательный пальчик невесомой ладошкой, — с этой минуты и до скончания времен, покуда священный свет Эльдар не покинет Средиземье, и мы не забудемся сном вечным среди последних дышащих деревьев.        Поглядел он в глаза мои, просиял лучезарной искренней улыбкой счастья и томления, так и сквозившего во всех его движениях, почти неуловимых, и настолько нежных, бережных!.. Элронд потянул серебряное кольцо, незаметно заменил на тоненькое золотое и, поцеловав указательный пальчик, спрятал первое колечко в нагрудном кармане своего парадного кафтана. — Cîn a nîn, — трепетно добавил он, выпрямившись и взглядом призывая мне проделать тоже самое, — Cîn a nîn ata naid.        Многозначительно улыбнувшись, я вобрала побольше воздуха, незаметно сморгнула слезы, проступившие на веках и, не замечая никого вокруг, даже Верховного Короля, подхватила правую ладонь, невесомую и широкую. Скользнула по аккуратным ногтям, робко обласкала теплыми прикосновениями, пока неспешно подбиралась к длинному указательному пальцу.        Вдох-выдох!.. Это было так трогательно!.. Так чувственно!  — Melin na.., — прошептала я, прежде чем, заменить одно кольцо на другое, — с этой минуты и до скончания времен, покуда священный свет Эльдар не покинет Средиземье, и мы не забудемся сном вечным среди последних дышащих деревьев!.. Cîn a nîn atanaid…       Дрожа от счастья, в нетерпении, я натянула серебряное колечко себе на другую руку и, прижавшись вскользь губами к ладони полу-эльфа, поймала, вдруг, его внезапный поцелуй. Спокойный и размеренный, как и полагается во время венчания и в присутствии Верховного Короля. Простой, обыкновенный, но, в то же время, весьма чувственный влюбленный поцелуй. Элронд вложил в него всю свою нежность, всю свою заботу. Бережно отбросил фату, обнажил лицо и благоухающий венок в волосах, оглядел, наверняка, пылающие щеки, — ибо я испытывала легкое головокружение и небольшой, волнами накатывавший, жар, — и прошептал, прильнув лбом к моему лбу, попутно прикрыв глаза: — С клятвой своей, нерушимой и твердой, первой и последней в жизни, обращенной к суженой, благословляю наш союз вечным светом Эльдар. По собственной воле и по своему желанию, вверяю тебе не угасающий дар долгой и счастливой жизни. Пусть благодать моей души защитит тебя от болезни, снизойдет, благословением сердца моего, веление Валар, возможность, раз в жизни, поделиться светом своим, душой своей, частичкой сердца своего. Ты… — вздохнув, Элронд приоткрыл глаза, и мы посмотрели друг на друга. — Скажи, любовь моя, ты принимаешь дар, что я вверяю тебе в руки, душу, сердце?.. Частичку моего света, бессмертного и пламенного?..  — Да, — вымолвила я, широко улыбаясь, уже и не скрывая слез, что ручьем стекали по щекам, — принимаю, Nîn mellyn!.. Клянусь быть верной преданной женой, и разделять с тобой все горести и радости, что бы ни выпало нам по судьбе. Я буду. Я принимаю… — Да будет так! — огласил Гил-Галад, во всеуслышание объявив: — при свидетелях и в присутствии Священного духа Эру Илуватар, Элронд сын Эарендиля вверяет своей жене бессмертное благословение, на что имеет полное и безоговорочное право, по всем законам Валар и Эльдар, священным и не нерушимым. Отныне, — я вздрогнула, ощутив прилив неконтролируемого жара, возможно, от невидимого благословения, или же от возбуждения, — отныне вы принадлежите друг другу, как муж и жена. Отныне и до скончания бренного мира, покуда священный свет Эльдар не угаснет, и мы не сольемся с листьями вечности.         Союз нерушимый, рассчитанный на бесконечно-долгую вечность. Что значит этот срок рядом с Элрондом?.. Счастье и заботу. Покорность и принятие. Зашиту и любовь. Я жаждала, всего и сразу!.. Жаждала его поцелуев, его близости, тепла его тела. Мне хотелось демонстрировать свою любовь, кричать, покуда не сорву голос, а после и шептать на ухо… — Я тебя люблю… — Элронд озвучил мои мысли вслух.  — Спасибо, за бесценный дар, Nîn mellyn, клянусь, что оправдаю все твои надежды!.. — Уже, Перл, — вздохнув, я разглядела морось в его счастливых ласковых глазах, — ты оправдала все немыслимые надежды своим появлением.        Мы поцеловались. На этот раз, с присущей страстью, пусть и осторожно. Переплели наши пальцы, крепко обнялись.  — Поздравляем! — послышалось отовсюду.       Шум и гам!.. Эльфы, гномы, мохноноги. Все они рукоплескали и кричали радостные славные слова. Друзья и незнакомцы, солдаты и ремесленники, мирные жители Линдона, и гости.  Все они радовались. Все они поздравляли. Все они громко хлопали. Пока мы обнимались и разглядывали кольца на указательных пальцах.  Вилья тоже не дремало. Свистело и звенело на левой руке, наполняло нас, обоих, целительной энергией, как будто не хватало!..        И занялся праздник, и взмыли фейерверки в небо. Столы ломились от еды, вино лилось рекой!.. Нам пели песни, подносили щедрые подарки, особенно гости Мглистых гор, прибывшие в последнюю минуту. Дурин, об руку с Дисой, — такой счастливый и радостный, — поклонился нам, подошел к деревянному изголовью длинного высокого стола и, вручив ларец, приветливо подметил: — Друг мой, я, словно, заново женился! Рад за тебя! За вас!.. — Перл, там наши дивные богатства: редкие самоцветы. Используй для пошива платья, или для своей личной диадемы. — Диса мимолетно сжала мои руки и, завидев Вилья, опасливо спросила: — Это же одно из дружественных колец?.. — Это Вилья, перстень мужа моего. — Так гордо я еще не говорила, впервые называя Элронда своим супругом. — Он безопасен. Несет мир народу эльфов и всему Средиземью, противостоит и злу. — Нашему народу, Nîn mellyn, — ненавязчиво поправил Элронд, пожав толстые пальцы Дурина. — Благодарю за дар, и, надеюсь, вам принесли достаточно высокие стулья.        Диса прыснула со смеху, я — тоже. А гном, хмыкнув, погрозил пальцем. — Видит Аулэ, ты остроухий кудреватый задира! Я… Я так рад за вас, дружище!.. — Дурин глубоко вздохнул, не скрывая чувств, что, судя по всему, его переполняли. — Не думал, что на век мой выпадет подобная радость. Скажи, когда планируете наведаться в Кхазад-Дум?.. Туннель почти готово. Работы на месяц осталось, не больше. — Месяц, всего лишь мгновение в жизни эльфа, — Элронд пожал плечами и опустил ладонь мне на спину, чуть ниже талии, ласково погладил, — позволь нам обжиться немного, друг мой. Прибудем, снег ещё не ляжет среди северных холмов. Даю слово.        Мне показалось, Дурин вознамерился добавить что-то, но сдержался. Не захотел омрачать праздник дурными вестями?.. Я не стала думать, довольно быстро отделаласьот этой мысли и, прижавшись плечиком к твердой груди Элронда, в благоговении огляделась. — Несите свет, и будьте счастливы.  — Спасибо, милая Диса.       Я проводила гномов восторженным взглядом, поймала мимолетный поцелуй в щеку… Расслабленно уселась поудобнее на деревянном стуле… Послушала свое трепещущее любящее сердце… Погладила незримо Вилья под столом, потом и обручальные колечки, одно золотое, а второе серебряное.  — Элронд, — заговорила тихо, покуда мы сидели вдвоем,и никто не подходил последние минуты, — я что-нибудь почувствую?.. Это благословение на вечную жизнь. Как оно работает?.. — Да, если бы я знал, душа моя, — супруг повел плечами, — не у кого было уточнить. Кирдан поделился, что, однажды, тоже дал благословение близкому своему, но ощущений этих он не знает. А спросить теперь и не у кого, разошлись пути их очень далеко, и много тысяч лет назад.  — Я просто буду жить?.. Вечно? — Да, любовь моя, это так работает, — он улыбнулся, и я просияла, сразу же, едва заметила улыбку на лице, — мы будем вместе. Это навсегда. Эльфы женятся единожды и на всю жизнь. Никаких заморских принцесс и остроухих эльфиек мне не надо.  — Звучит замечательно, — я погладила его ладошку под столом, прильнув щекой к серебряным нитям, обтянутым мелкими камушками, — меня это устраивает, Nîn mellyn. — Меня тоже, любимая, — подтвердил Элронд, чмокнув в кончик носа, — меня тоже, Nîn mellyn.  

***

        Ночь приблизилась стремительно. Я не заметила, как нас с любовью проводили до дверей. Обычай, древний, как сама бессмертная жизнь эльфов. Что тут ещё скажешь?.. Отблагодарив друзей и гостей за чудесный праздничный пир, мы, взявшись за руки, прошли сквозь арку, украшенную живыми цветами необычайной красоты: лилии, розы, неведомые крупные бутоны, напоминающие архидеи!..        Элронд, заботливо распахнув дверь и позволив беспрепятственно пройти в давно полюбившуюся просторную комнату, немного постоял, галантно принимая поздравления и клоня голову. Я же, обмахнув разгоряченное лицо ладошкой, смущенно стянула венок с волос. Не привычно и странно было находиться в центре всеобщего внимания, пусть и по такому знаменательному событию, случившемуся лишь раз в нашей жизни.       Непривычно и странно было прощаться с гостями у дверей дома. Ох, зачем и для чего все эти проводы?.. Я раскраснелась, и не только от вина, что пригубила всего с полчаса назад, пока сидели за столом. Нет. Я нервничала и волновалась, подобно ничего не сведущей молодой девушке, впервые оказавшейся наедине с мужчиной. Хорошо, что Элронд не был человеком, а я не была наивной дурехой. Мы оба понимали, что грядет, но почти не заговаривали об этом.        Дверь захлопнулась. Какое счастье!.. Голоса стихли. Послышался щелчок замка. Я снова вспыхнула, погладила вспотевшие ладони, осознав: «Ведь, прежде, мы никогда не запирались на засов. Ни единого раза!..» Святые небеса!.. О, Эру!.. — Могу я предложить тебе ещё вина, моя любовь? — нежно и спокойно осведомился Элронд, приблизившись к занавескам.        Повернувшись, я с интересом подметила — он зашторивает окна.        Ладно… Беззвучно выпустив воздух, я прижала ладошки к груди, осталась стоять на одном месте, в ожидании: «Что будет дальше?..» — Нет, благодарю. С меня достаточно.        О, если бы я не волновалась, то, наверняка, заметила — он тоже не спокоен. На виду у друзей и гостей, возможно, но не посреди светлицы, заполненной отдаленным светом всего нескольких свечей под потолком.  — Сердце мое поет в невыразимой радости, Nîn mellyn, что я, похоже, позабыл все нужные слова, — неловко рассмеявшись, Элронд отпрянул от окон, широким шагом подошел ко мне, и… И замер.        Дышал прерывисто, беззвучно. Я только видела, как высоко вздымаются плечи, обтянутые плотной серебряной тканью, вверх-вниз; и глаза мечутся по моему платью. Элронд приоткрыл рот, выдохнул беззвучно, вознамерился сказать что-то, но не смог и слова вымолвить. Он просто стоял, смотрел в глаза невысказанным глубоким чувством, настолько искренним и жадным, что я… Ох, мне пришлось заговорить. Сделать шаг навстречу, совсем робкий и дрожащий, но… — Могу я… Могу я расстегнуть твой кафтан, милый Элронд? — голос неожиданно осип.       Он кивнул, и, сглотнув, вытянул руки вдоль тела. На вид, спокойный, но внутри… Элронд не отводил пытливого взгляда. Старательно думал. Но о чем тут было размышлять?.. «Как любят эльфы?..» И что мне сделать?.. Взять все в свои руки и не оплошать?..        Беззвучно прикоснулись пальцы мои к нежнейшей ткани, ухватились за маленькие круглые пуговицы, побежали сверху-вниз, ловко и неторопливо расстегивая кафтан и приоткрывая свету полупрозрачную длинную рубаху, заправленную в высокие штаны. Первая, вторая, третья… Пятнадцатая. Ох, там оказалось слишком много пуговиц, когда сгораешь в нетерпении, и слишком мало, когда боишься и взволнованно касаешься, впервые, осторожно изучаешь, сначала взглядом, потом и пальцами… Душа моя металась и грозила вскоре выпорхнуть из тела, ибо руки его, гладкие и теплые, опустились на плечи, стиснули невесомую ткань платья… А с губ сорвался мелодичный нежный голос, едва хриплый, но, по-прежнему, чарующий: — Могу я снять это, Nîn mellyn?..  — Да.        Разрешение получено, и пальцы… Элронд неспешно подхватил ткань платья, потянул вниз и, ловко развязав узелок на талии, беззвучно сбросил на пол. Оно упало. Но я не почувствовала разницы. Что в платье, что без… Осталась в легкой сорочке кремового цвета, благо, не прозрачной, зато совсем неощутимой. Если, прежде, кожа касалась летящего шелка, напоминая о том, что я одета, то теперь это ощущение совсем пропало. Я стояла рядышком, тянула эльфийскую рубашку из штанов, испытывая, наверное, самое трепещущее и непередаваемое чувство на свете — предвкушение. Желала я его касаться, всюду, от кончиков волос до пяток!.. Желала тотчас же обнять, поцеловать, прижаться обнаженным телом!..        Дышала глубоко, беззвучно, рядом…       Дышала и не могла сглотнуть. Ибо Элронд, подхватив края нежнейшей ткани, всего лишь за секунду, стащил с себя рубаху, аккуратно положил на край стола и, выпрямив спину, поглядел мне в глаза. Он сохранил контакт, и самообладание, даже несмотря на то, что пальцы мои уже во всю скользили по рельефному телу, касались выступавших мышц и четко очерченных ключиц, твердых и грациозных!.. Боже, казалось, он соткан из света! Из самых потрясающих прекрасных звезд!..       Молочная кожа без единого пятнышка, без единой родинки!.. Сплошной фарфор!.. Мерещилось, что губы мои, прильнувшие к плечам его, — опалившие мышцы, незамедлительно дрогнувшие, — ненароком могут осквернить его непревзойденную прелесть. Красоту во всем, что он делал, и чем занимался.  — Могу я?.. — дрожа и чуть дыша, мне пришлось привстать на носочки, чтобы дотянуться до заветного уха. — Ты позволишь мне тебя касаться, как жена своего законного мужа? Во всем, что… Что нам сейчас… — Да, Nîn mellyn, — бегло вымолвил Элронд, послушно склонив голову и опустив руки на живот мне и на талию. — Meleth nî aníron… Позволь спросить разрешения, Перл. Ты позволишь и мне тебя касаться?.. Во всем, что будет между нами, во всем, что мне неведомо, но столь желанно?..       Он немного подрагивал, держался хорошо, но… Все же, пальцами поглаживал тело мое сквозь тонкую сорочку, комкал ненавязчиво, и ждал ответ.  — Да, Ernil nin, — томно выпалила я, прильнув губами к мочке вытянутого уха и расцеловав, пылко и нежно, пробудив мгновенную реакцию, — ты можешь.        Любовь.        О, все, что было между нами той прекрасной ночью, я могла назвать одним лишь словом. Любовью.        Встретились наши губы, соприкоснулись и тела. Я не заметила, как свалилась сорочка, не заметила, как очутилась на кровати, не заметила, как провалилась в мягкую перину и получила в дар бесценные сладостные горячие поцелуи, на плечах моих, на шее, на груди и кончиках пальцев… Не ожидая пылкого напора, я, вспыхнув, томилась, там, прижатая к матрасу, но не чувствовала тяжести тела. Отвечала на глубокие горячие поцелуи, но не ощущала должного давления. Элронд целовал мягко, касался жадно, ласкал мучительно нежно, доставлял невыносимое блаженство одними лишь губами!.. Двигался интуитивно, и совершая плавные ритмичные движения, прижимался лбом к моей щеке, скользил волосами по раскрасневшейся коже, позволял придерживать за бедра, направлять, показывать, шептать на ушко, как же лучше, и как приятнее всего… Он радостно соглашался, на все, что говорила. Целовал шею и, улыбаясь, тихонько смеялся, когда я вздрагивала и томно выдыхала его имя, пряча пальцы в густых кудрявых волосах.        Удовольствие, вот каким оно было!.. Чарующим и долгим, пленительным и горячим, между нами. Прижимаясь губами к острому кончику уха, я осторожно целовала, гладила подушечками пальцев, нежно скользила языком, вбирала в рот тоненькую мочку, заставляя сердечного друга, в ответ, содрогаясь, двигаться быстрее и резче.        Вздох, стон, поцелуи… Я поджимала ножки к груди, покусывала свои губы, мысленно взывая, умоляя ни за что не останавливаться, покуда сладостное томление не переросло в губительное требовательное желание, здесь и сейчас, достигнуть высшей точки, испытать неуловимое, но такое желанное, удовольствие!.. Мы целовались, занимались любовью ласково и требовательно, впервые. Элронд хорошо держался, стойко и грациозно. Подобно битве на мечах, но более страстно и откровенно. «Я делаю это впервые с тобой, Nîn mellyn…» Он признался в своей праведной неопытности, но, покрывая поцелуями мое тело, прижимаясь обнаженным торсом к моей груди, прерывисто дыша на ухо… О, я бы ни за что на свете не подумала, что эльфы осуждают плотскую близость вне брака. Они ждут свою любовь, своего нареченного. Тысячи лет!.. И отдают себя в моменты близости и единения, точно, как и мы, вдвоем, той сладостной ночью!..  — Я люблю тебя, Элронд… — негромко, но вскрикнула я, дрожа пред ним, впиваясь пальцами в щеки, награждая проникновенными любящими поцелуями в преддверии настигавшего щекотливого удовольствия, где-то там, внизу живота.  — Egaro na venya, Nîn mellyn… — дрожа и содрогаясь, выпалил он в ответ, обхватив, одной рукой мое лицо, а второй обвив талию, намеренно прижав теснее к бедрам. — Im nostar na vedui nachîn…       Широко распахнув рот и зажмурившись, я всхлипнула, дернулась и, испытав пронзительное удовольствие, разлившееся между ног, а, потом, и по всему телу, тяжело выдохнула, повторив слово в слово: — Im nostar na vedui na chîn… Im nostar na vedui…       Мы не сразу остановились. Лежали, плотно прижимаясь и двигаясь в едином плавном ритме, позволяя не только прочувствовать неоспоримую близость, но и насладиться любовью, нежностью, вниманием и податливостью. Элронд, глубоко дыша и прикрывая веки, целовал мои лицо и губы, гладил обнаженные ноги, плечи, подхватывал за бедра, срывая стоны удовольствия, вбирая их в себя и выдыхая. Мы обнимались и целовались. Двигались медленно, пока, в одно мгновение, я не прочувствовал его дрожь, колкую и пронзительную!.. Пока я не увидела, как поменялось, вдруг его лицо, и морщинки оросили лоб, губы плотно сжались и тотчас же расслабились!.. Мой милый друг, о Элронд!.. В руках, заботливых и нежных, он прильнул лбом к моему плечу, прерывисто дыша, поцеловал в шею!.. Томясь в своем удовольствии, он прошептал: — Впервые, за все тысячи лет, я понимаю, теперь, что значит слово «любовь», я… Я понимаю, почему предки мои ценили близость между мужем и женой, и отец… Отец мой всю жизнь боготворил мою мать. — Подрагивая, но улыбаясь, прекрасный Элронд приподнял лицо и заглянул в глаза, счастливый и… уставший?.. — Теперь я знаю, почему они так много говорят о ценности брака, любовь моя. Теперь я знаю… — Чмокнув в губы, он медленно опустил голову на мое плечо и, перекатившись набок, позволил обхватить себя ногами. — Эти великие чувства достойны самых громких слов на свете. Это… Ты показала мне вселенную, Nîn mellyn!.. Клянусь, в глазах твоих я вижу звезды! Самые красивые и пленительные созвездия этого мира. Я…       Губы мои растянула легкая счастливая улыбка. Элронд выглядел таким восторженным и славным!.. Болтал сбивчиво, обнимал крепко, дрожал и тяжело дышал, в руках моих. Красивый и гладкий. Ни единого волоска на теле. Разве, что, на кудрявой макушке, которую я беспрерывно подглаживала и целовала.  — Все хорошо, мой милый Элронд, — нашептывала я, облизывая припухшие губы и всматриваясь в догоравшие свечи под потолком, — все будет ещё лучше, любовь моя. Намного лучше.  — Я догадываюсь…       Он улыбнулся и потерся носом о мое плечико. Такой ласковый и смешной. Так сразу и не скажешь, что, когда я родилась, ему было всего на каких-то тридцать пять лет меньше, нежели сейчас. — Скажи, насколько тебе приятно, когда я прикасаюсь к твоим ушам?..        Да, меня пленила эта тема, таинственная и сокровенная.  — Уши эльфа — одна из самых чувственных частей тела, обычно, прикосновения к ним расцениваются, как призыв к ухаживаниям, а поцелуи… Это, Nîn mellyn, сравнимо с моими ласками к твоему обнаженному телу. Ты дрожишь, когда я глажу твою кожу здесь, — он бережно обвел пальцем мои бедра, породив очередную россыпь из пленительных мурашек, — я испытываю схожие чувства, когда ты гладишь мои уши. — О-о… Я и подумать не могла… — Мы, в чем-то схожи, любовь моя, но и отличаемся тоже. — Он лениво вытянул длинные ноги, поцеловал кожу на шее и, в благоговении вздохнув, пощекотал своими длинными ресницами ключицу. — Я счастлив знать, что между нами, теперь, до бесконечности времен, протянулись нити, толстые и нерушимые, они уплотнятся сильнее, покуда ты подаришь мне детей, Nîn mellyn, однажды.        Детей?.. Ох, я и не думала об этом! Ни разу, что мы обнимались или засыпали вместе, даже пред лицом Верховного Короля, и когда занимались любовью!.. Дети. У нас с Элрондом?.. — Возможно, позже, мир сейчас не безопасен для малышей эльфят… Так же называют детей эльфов?.. — Нет, Nîn mellyn, какое причудливое прозвище ты придумала.        Элронд рассмеялся, но головы от плеча не отнял. Лежал себе, счастливый и беззаботный, рассуждал о детях. А я зачарованно слушала, затаив дыхание, ни капли, не стесняясь своей наготы.  — Скажи, ты думала о жизни, вдали от сюда? Где-нибудь поблизости от гор, в надежном месте?  — Нет, — ответила я честно, поглаживая его пышные волосы, — а, разве, есть такое место?..  — Пока, я только думаю об этом, Nîn mellyn. Мне повстречались дивные равнины и возвышенности, высоко, среди холмов и предгорья Кхазад-Дума.        «Ривенделл…» — мысленно припомнила я, но вслух не обмолвилась.  — Хочу, чтобы мы отправились туда, однажды, по пути в гости к Дурину, например. Желаю показать тебе всю красоту и спокойствие этого благословенного места. Вилья направило. Оно показало. Шепнуло на ухо, что эльфы, в случае войны или гонений, которых, нам, увы, не избежать, смогут спрятаться от темных чар Саурона, там, среди чертогов и дворцов, красота которых, если и не превзойдет Линдон, то, уж точно, ничем не уступит Серым Гаваням.  — Ты задумал возвести там свое королевство?        Да, знала я ответ, но, все равно, поинтересовалась.  — Возможно, это лишь идея, мечта, которая мне кажется осуществимой, теперь, когда мы вместе Cîn a nîn. — Он, все же, приподнял голову, поглядел в глаза затуманенным счастливым взглядом и, прижавшись губами к золотому колечку на указательном пальце, ласково спросил: — Думаешь, у нас получится?..       У «нас» ?.. — Получится. — Я расцвела под любящим и трепетным взглядом, обхватила за плечи, притянула поближе… И прошептала прямиком в его приоткрытые губы: — У нас получится, сердечный друг. У нас все с тобой получится.