Милый друг

      Элронд спорить не стал, отбросил накидку, медленно опустился на табурет и, широко расставив ноги, прижал локти к столу. Смотрел внимательно, и выглядел напряженным. Скосился вновь на кольца, мельком оглядел бархатный мешок, сглотнул беззвучно, а затем, встревоженно, повторил: — Что здесь происходит? — он обратился ко мне, заметил, как непроизвольно дрожат руки, поспешил погладить пальцы, вознамерившись утешить. — Перл?..  — Нэнья… Кольцо случайно соприкоснулось с перстнем из плоти Саурона, и…  — Соприкоснулось? Как это? Зачем ты трогала их? — Взметнулись темные брови вверх, и выражение лицасменилось на тревожное.  — Это произошло случайно. Я… Я думала, куда перепрятать мешочек, нельзя же оставлять в светлице. Вот и решила поискать укромное место, но, так ничего и не обнаружив, вернулась, а он… — У меня в горле пересохло. — Эти кольца намеренно притянули мои руки, намеренно слились с Нэнья. Я… Мне были видения, Элронд. Гномы, они копают… — Из чувства вины, или просто не желая встречаться с возлюбленным взглядом, я опустила голову. А он слушал, не двигался. — Они копают с ним. Я словно побывала в его теле. Видела орков, Мордор, слышала его мысли!.. Эта сила… Ты чувствуешь вибрацию?..       Элронд, скользнув пальцами вдоль моей ладони, осторожно обхватил рукой и, накрыв второй, отрицательно качнул головой.  — Перл пришла сюда на зов Вилья, — объявил Кирдан, приковав внимание к себе, — я почувствовал вибрацию, странную и гулкую. Обычно, кольца не болтают. Шепчут, молчаливо, а сегодня… Великая сила проснулась в Нэнья. Металл чистейшей красоты и созданный из самых добрых помыслов, соприкоснулся с тьмой, коварной и мрачной. Саурон ковал свои девять колец, точно и предыдущие семь, задумав поработить народы Средиземья. Но в последние добавил нечто новое и зловещее — кровь свою. Поэтому они болтают, поэтому цепляются за самые пронзительные тоненькие ниточки души, будь то эльф, человек или гном. Любое живое существо в Средиземье. Мифрил — металл прочный и удивительный… — Взглянув на палец мой и блестящее колечко, Кирдан прошептал: — Сила Нэнья, истинная сила… Она пробудилась, когда соприкоснулась с темным началом. Кольцо вобрало в себя гнев бессердечие Саурона, и закалилось. Обуздать его будет не просто, как и снять с пальца. — Он посмотрел на меня взглядом, предупреждающим и воодушевленным. Потом вздохнул, и стащив перстень с пальца своего, протянул Элронду на распахнутой ладони. — Возьми Вилья, друг мой.  — Что?.. — Почувствовала я, как кисти любимого дрогнули, точно за моими. Отнял он одну из них, что опустил сверху и, в непонимании уставившись на старейшего эльфа, переспросил: — Что мне сделать? — Возьми Вилья, теперь оно твое.        Я затаила дыхание, молча выпрямилась на стуле, не отводя встревоженного взора с рук, что протянулись над столом.  — Как это, мое?..          Элронд вскользь облизал губы, не смог, как ни старался, я заметила, отвести своих широко распахнутых глаз от золотистого кольца, украшенного синим камнем, издали похожим на то самое, что украшало палец короля гномов.  — Вскоре, придет черед всех трех колец объединиться. Нарья, Нэнья и Вилья. Вместе, они будут обладать непобедимой силой, света и добра, ещё неведомого в мире эльфов и людей. Покуда два этих кольца так тянутся друг другу, лучше будет вам носить их вместе.         Кирдан опустил Вилья на раскрытую ладонь Элронда, и я поджала губы, заметив, как полу-эльф вздрогнул. Почувствовал что-то?..  — Хорошо. Теперь, нужно спрятать эти кольца, — мастер-эльф подтолкнул мешочек поближе к центру стола, — Нэнья будет тянуться к ним, сплавы схожи, но сила… Она подобна магнитным полюсам: желает дотянуться и слиться, но, в тоже время, тьма и добро — это совершенно противоположные стороны одного маятника. Лучше, пусть Нэнья тянется к Вилья. А вы, оба, заземляете энергию, струящуюся из металла.        Элронд принял дар. Свое кольцо. Вилья. Повертел в руке, зачарованно разглядывая. Наверняка, он тотчас же, едва металл коснулся кожи, ощутил его неведомую силу и притяжение. Светлое и ясное, но настолько же глубокое и невыносимое. Надел на средний палец левой руки. Надел и замер, приоткрыв рот. Взволнованно привстав, я погладила по плечу, покуда не расслышала:  — Теперь, я это чувствую, — вымолвил Элронд, восхищенно выдохнув и улыбнувшись, вскользь, — оно словно трясется, едва уловимо, но, в то же мгновение, отчетливо!.. Желание коснуться рук твоих, Nîn mellyn. Оно куда сильнее… Раньше такое было?         Он обратился к Кирдану, сел в пол оборота, прикоснувшись к моим пальцам и Нэнья. Тотчас же вздрогнул, ибо, мы, одновременно, ощутили лёгонькуюдрожь, пронзившую руки, едва лишь перстни мимолетно звякнули.  — Нет, настолько явной связи между ними не было.  — Я вообще не чувствовала Нэнья прежде… Оно висело, как обычное кольцо, но, сегодня… Энергия во мне…Элронд, — схватив его за руку, я силой сжала пальцы, прерывисто выпалив, — мне страшно.        Мерещилось, покуда сижу и не двигаюсь, голова на месте, мир четкий, но, стоило лишь дернуться, привстать, наклониться… И всё, картинка сбивалась, повсюду расплывались прозрачные волны, силы вибрировали, питали собой сердце, душу, тело!.. Глаза видели четче, ушли слышали лучше. Кожа моя будто пылала, исторгала невидимый огонь светлой и неоспоримой магии!.. Я не испытывала ничего подобного, особенно, когда наши пальцы переплелись, и Вилья ласково прильнуло к Нэнья… У меня поджилки затряслись в пронзительном чувстве, желании, обнять Элронда, незамедлительно припасть к его губам и позабыть про все на свете. И, судя по его пылкому взгляду, не только у меня одной — у нас обоих.  — Совладай с ней, Перл, — величественно велел Кирдан, наблюдая, не только за нами, но и за мешочком с кольцами, — направь на исцеление души своей и тела. И, однажды, снимешь Нэнья и останешься в истинном облике, живой и невредимой, здесь, в этом мире. Разве ты, Элронд, — он поглядел исподлобья, — не за этим приходил сюда недавно? Ты просил совет. Вот тебе — ответ. Вы, двое, связаны самым чистейшим чувством, которое только известно эльфам — любовью. Кольца эти сведут вас еще теснее. Они усилят связь, усилят близость, позволят управлять не только этой силой, но и исцелять, подчинять стихию, рыб, животных… Все сошлось сегодня, — Кирдан улыбнулся, пока мы, крепко держась за руки, смотрели друг на друга, — кажется, сама судьба вам здесь благоволит.        Благоволит?..        Покуда Нэнья тянется ко злу и жаждет напитаться темной энергией, я и не рассматривала силы, что снизошли на тело и разум, как нечто благое и бесценное. Кольцо поработило волю. Насильно притащило к пристани. Да, вели меня помыслы светлые и пронзительные. Да, в них не было сокрыто зла и боли, пороков и тревог, но… Ох, если Кирдан прав, и у меня получится всецело исцелиться!.. Я, не задумываясь бы, сняла кольцо. Вернула Галадриэль, ибо эти волны, эти силы… Они предназначались для нее, не для меня.  — Как же обычному смертному справиться с энергией, подобной этой?.. — вымолвила я, привстав и обхватив рукой Элронда за плечи.        Поближе, теснее, вплотную!.. О, я желала этого, ничего не поменялось! Мы и прежде были очень близки. Но теперь… Вилья будто бы терзало Нэнья. Заставляло постоянно прикасаться: пальцами, кожей, губами… Меня сразили шквалистые разрывные чувства!.. Интересно, его тоже?.. Сидел Элронд ровно, крепко обхватив за пояс, и держал руку плотно, прижимая к талии. Он не двигался, не дрожал, как я!.. — Ты сможешь обуздать себя, покуда примешь истину и, не сопротивляясь, отдашься воле Высших. Они, — Кирдан ткнул пальцем в потолок, подразумевая небо и звезды, — никогда не лгут. Не будь меж вами чувств, сильных и искренних, вот эти кольца, — он улыбнулся, глянув на наши пальцы, и перстни, звенящие рядышком, — ни за что бы не сработали настолько слаженно. Бесспорно, магия бы притянула, но… Подальше уберите бархатный мешок. Не доставайте кольца зла, раздора и коварства.  — Хорошо, — Элронд понятливо кивнул, схватил «мою ношу», и, спрятав глубоко в нагрудный карман кафтана, привстал с табурета, — я унесу кольца, уберу в тайное место, и сохраню его в одиночестве.  — Гномы… — выпалила я, едва лишь наши руки опустились, и между кольцами повисла напряженная пустота. — Кажется, там произойдет обвал. Они копают, ищут перстень мертвого короля, или ещё чего…  — Пошли, лучше нам поторопиться и поскорее доложить об этом Верховному Королю.        Погладив пальцем свое новое кольцо, Элронд с благодарностью кивнул Кирдану, я тоже поклонилась.  — Ступайте с миром, и несите свет, в души всякого, кто обратится, вдруг, с нуждой, в поисках добра.        Мы вышли за легкие деревянные двери, снова взялись за руки, встревоженно переглянулись и… В полумраке, вблизи пристани, поцеловались. Прильнули губами, сладко обнялись, как будто расставались на долгие мучительные месяцы!.. Хотелось мне любить его, всем сердцем, до конца дней своих. И Элронду, судя по напору и глубоким поцелуям, тоже.  — Не бойся ничего, Nîn mellyn! — пылко прошептал он, прижимаясь губами к волосам моим, настолько трепетный и горячий!.. — Чему, вдруг, суждено случиться, того не миновать. — Меня страшит невидимая сила, — зажмурившись, я вцепилась в плотную ткань его накидки, прильнула носом к жилке на шее, — она колышется внутри, Элронд!.. Что, если я не справлюсь?.. Что, если не смогу?.. Кирдан обмолвился, что снять кольцо теперь и невозможно! Но я не желаю этих изменений. Этих сил!.. И не хочу, чтобы они нас поменяли. Я боюсь всего, что там услышала.  — Nîn mellyn, но, разве, нас возможно поменять?.. Я… — сглотнув, он честно вымолвил, как на духу. — Прости, что пылко так целую… Прости, что не спросил. Мы пробовали это прежде, задолго до... Не думаю, что дух наш, общий, славный и возвышенный, способен, вдруг, поддаться страсти двух колец. А, остальное… — Он вздохнул, потерся носом о мою щеку, сладко чмокнул в губы, улыбнулся. — В любви и единении нет места слову «нет», и всем иным запретам. Я понимаю. Я все знаю, Nîn mellyn. На свете прожил столько лет, что повидал немало, пусть, ни разу и не пробовал.        Погладила я вскользь широкие плечи, завела кончики пальцев в пышные волосы на затылке, потянулась на носочках к губам его, приоткрытым и всегда готовым к поцелуям… Прав он был.        Прав!.. — Я вскоре все улажу, Nîn mellyn. На все требуется время. Всему нужен и подходящий момент.  — Что ты уладишь?.. — Табу, запреты, предрассудки, правила, Nîn mellyn. Мне должно соблюсти приличия, те, что были дарованы нам вместе с вечной жизнью. Не страшись. Ничего не бойся. Много происходит прямо сейчас, в мире, в душе моей и между нами. Кольца эти ничего не изменят, — в сердцах пообещал Элронд, тесно обнимая, — ничего, Nîn mellyn.    

***

          По пути, мы останавливались, раза два или три, точно!.. Пылко целовались, обнимались, соприкасались пальцами, кожей, губами!.. И перстни звенели. Мы прижимались к волосам, щекам и шее… Элронд, тяжело дыша, — точно прежде, в редкие моменты, что пронзали нас тягучей страстью, — целовал обрывисто и нежно, с напором, ему совсем не свойственным!.. Необычно и чарующее влияли кольца на сердца наши, на чувства и желания. Я не хотела думать, будто бы это все лишь силы света, соблазненные тьмой Саурона. Любовь наша — чистая и непорочная, восхваляла душу мою уже много-много месяцев!.. И без колец мы точно знали — это навсегда, покуда рок или смерть не разлучат нас.        Довольно быстро добрались до нижних сводов красочных беседок, и туннеля, сплошь обвитого цветущим сказочным плющом. Благоухая, розовые длинные бутоны, тянулись вдоль всего пути, покуда шли мы об руку, почти вплотную, счастливые, бесспорно!.. Вела судьба, извилистой дорогой, направляла нас, подобно кольцам, что, звеня и трепеща, неизменно тянулись, желали прикасаться, сливаться, прижиматься сплавом к сплаву, камнем к камню!..       Сердечко колотилось! Нэнья опаляло кожу на ладони. А Вилья… Перстень Элронда манил, не только взгляд, но и пальцы. Я невольно погладила алый камень, обхватила широкую ладонь и прижалась губами, когда мы, почти добравшись, ненадолго замерли поблизости от искусно выточенной деревянной жерди. Тусклый лунный свет опалил наши лица, отбросил сумрачные тени на каменный пол, усыпанный разноцветными осенними листьями!..       Элронд… Милый Элронд подарил последний сладких поцелуй, невинно-трепетный, но многообещающий и, потянув кованую ограду, приоткрыл ворота, заполнив ласковым отблеском свечей туннель поблизости.  — Я буду говорить, — предупредил он, не выпуская мои пальчики из рук своих.       Пылали, обычно бледные, как снег, щеки Элронда. Глаза, серо-голубые, светились ранее невиданным огнем. И губы… Красивые выразительные губы, на свету приобрели манящий розовый оттенок. Прекрасный полу-эльф… У меня сердце гулко бухнуло в груди. Огонь, что вспыхнул между нами, едва надел он Вилья, не затухал ни на мгновение. А пламени нам не хватало?..  — Верховный Король!.. — Элронд выпустил мою ладошку, неохотно отдалился и, вскочив по лестнице, отбросил волосы со лба. — Мой король!.. — Поклонился, учтиво поприветствовав Гил-Галада. — Мы принесли вести. О гномах. И кольцах.  — Не только об этом, — сбивчиво протянул Гил-Галад, ведомый своим собственным перстнем, замерцавшем в полумраке, только мы появились посреди широкого кабинета, завешенного картами и старинными гобеленами. — У тебя Вилья, Элронд. Откуда?       Уставился он на кольцо недоуменным взглядом, вздохнул протяжно, будто бы предвидев что-то. Нарья говорило с ним.       О, я не сомневалась, ибо слышала отдаленное урчание. Наши перстни подрагивали. Все три, на пальцах. Они обменивались тайным знанием. Нэнья задрожало, и мне пришлось накрыть второй рукой, дабы сдержать неприятное покалывание. Да, не все эмоции и чувства, что кольцо даровало, нравились и принимались мной. Вибрация была одним из них, не самых приятных ощущений на свете. Чудилось, сейчас ладонь отвалится от тела и самостоятельно поскачет к Вилье, потом и к Нарье. Встретятся они, слившись в единой непобедимой силе, и в Средиземье днем и ночью воссияет солнце!.. Свет, что наполнял меня, всякую секунду, — с того самого момента, как Нэнья прикоснулось к Вилья, — незримо расплывался по округе, касался и Верховного Короля.  — Кирдан отдал в дар мне Вилья, — огорошил Элронд своего правителя, — теперь это кольцо принадлежит мне и направляет. Ошибался, признаю, в трех перстнях эльфов нет угрозы. Нам даруют они свет и неоспоримую победу. Но, мой король, пришли мы не за этим.  — Что произошло?.. — Гил-Галад поглядел на меня ошеломленным взглядом.       Он услышал кольца. Элронд тоже. Нет, не наши перстни, что шептались в полумраке. Вовсе нет!.. Верховный Король уловил вибрацию темных, как сам создатель их, камней!.. Разноцветных и коварных, выкованных для рода людского, тех самых, что собирались уничтожить, но, пока, не знали, как.  — Нэнья вобрало в себя злое колдовство Саурона, — объяснил Элронд, повернувшись и подозвав меня рукой, — оно выстояло, не поддалось коварству могучего колдуна, закалилось и исторгло свет, недоступный взору, но вполне ощутимый нам, хранителям трех волшебных перстней. — Нежно обхватив мои хрупкие пальцы, полу-эльф подвел к столу, поближе к Гил-Галаду. — Верховный Король, случилось то, что было предначертано. Мы собрались в решающий момент, чтобы обратить восставшего темного чародея в непроглядную тьму, из которой он и выбрался.  — Она человек, — опешив, король в недоумении посмотрел на палец мой, потом на руку Элронда, и на свою, — она не вынесет той силы, что заложена меж нами. О чем вы только думаете?! — Наоборот, — уверенно возразил Элронд, сраженный связью, что разрасталась между всеми нами, прямо там, посреди просторного кабинета. Я видела по сверкающим огонькам в глазах его, лучистых и свежих. — Перл, по словам Кирдана, способна обратить силы света в радость, не только для нас, эльфов, но и для всего Средиземья. Она научится управляться с ними, мой король. А у нас появится шанс, в решающий момент не только дать отпор Саурону, но и победить его.        Гил-Галад молчаливо выслушал. Но, я знала, чувствовала!.. Был не согласен. Страшился он не за меня, бесспорно. Опасался за народ свой, ибо тайная сокрытая мощь Нэнья, открывавшаяся нам, вполне была способна не только благословить Средиземье, но и уничтожить. Я услышала, как Гил-Галад мысленно подумал: «Покуда не справишься, исторгнешь зло, куда страшнее и опаснее Саурона». Элронд, покачав головой, видимо, тоже расслышал молчаливые слова короля, обращенные к нам.  — Перл научится. Она справится. Я знаю.        Твердый и непоколебимый, Элронд выпрямился и прикрыл меня рукой, свободной от кольца и бремени, что нами завладело.  — В тебе кричит любовь. Она и ослепляет. А я трезв. Кольца, что на наших пальцах, шепчут громко, опаляют чувства ярко. Не следует идти у них на поводу.        Ох, прав он был, во всем. Мы это понимали, оба, но испытывали… О… Эти чувства: воодушевление, надежда и уверенность, любовь, борьба!.. Они вели нас, направляли, подобно ветру — паруса, подобно наезднику — скакуна. Мы все, втроем, оказались «повязаны» единой нитью. — Что ты видела, — опасливо спросил Гил-Галад, поглаживая Нарья. — Скажи.       В свете пламени, изворотливо шипящего в камине, лицо его приобрело крайне опасливое выражение. Король страшился силы, неведомой и неподвластной никому, даже его величественному и мудрому пониманию. — Я видела гномов, мой король. Я видела глазами Саурона. Нэнья коснулась сплава из металла и плоти его, явила страшные видения. Орки собираются на юге. Они плодятся в Мордоре. А Саурон, в обличие Истари, велит копать. Они идут другим путем, совсем иным туннелем, в обход Балрога Моргота. Они ищут… — Кольцо, — закончил Гил-Галад, прерывисто дыша и прижимая руку ближе, к груди. — Тянется пламенная сила. И неизвестно, что произойдет, покуда наши перстни, вдруг, соприкоснуться.  — Проверять сейчас же мы не станем. Это ни к чему. Мой король, — Элронд покорно склонил голову, — позвольте взять отряд и отправиться в Кхазад-Дум, немедленно. Должно мне предупредить Дурина. Да и разведать, что же там творится. Гномы… Они очень помогли. Послужили нам верной дружбой. В бою спасали, погибали за Линдон и Эрегион. Теперь, покуда дом их пал, считаю долгом совести своей немедля ринуться и оповестить.  — А мне, что прикажешь делать с тем, что вы вдвоем наворотили?..  — Верховный Король…        Я попыталась высказаться, но он не позволил. Взмахнул рукой и замер. Не смог ничего вымолвить. Молчал минуты две или чуть больше. Всматривался в игривое скрипучее пламя, бегал изумленным взглядом по горящим поленьям, шевелил губами беззвучно. Покуда Нарья не сверкнуло темно-красным светом, и не явило королю новое видение. Как поняла я?.. Просто. Он закатил глаза, прикрыл тяжелые веки, мигом раскрасневшиеся!.. Вздохнул прерывисто, так громко!.. И, вскоре, оклемавшись, с вызовом уставился. Прямо на меня.  — Я прожил много, повидал немало, но подобного… Не видывали эльфы с далекого туманного пробуждения! — воскликнул Гил-Галад, не скрывая своего искреннего недоумения. — Святым Валар, только им подвластны эти силы, не тебе! Не сменному телу, не чужестранному духу, что явился в мир наш, по зову злобной воли! — Так, может, мой король, в этом и сокрыт весь смысл?.. — Элронд оперся руками о стол, склонившись вперед и уставившись на правителя своего вопрошающим взглядом. — Перл не принадлежит этому миру. Так, почему бы ей не справиться с незримой ношей?.. Почему не обуздать?..       И правда, почему?.. Я не родилась в Средиземье. Явилась гостей, в чужом теле. И Саурон не мог прочесть мои мысли, не мог пробраться в разум, покуда не вернулась в свое тело. Так, почему бы не попробовать?.. Почему бы мне не справиться с неведомой силой, если я никогда не принадлежала, да и не буду принадлежать этому магическому миру?.. — Будущее уже изменено, — добавил Элронд, убежденный в своей правоте.        Он был настойчив и уверен. Не сомневался в собственных словах. И я доверилась. Беспрекословно. Кому же, если не ему? Не своему избраннику?.. — Мы все давно идем не по тому пути, что изначально был дарован Высшими, — подтвердила я, — и в этом, ведь, не только лишь моя вина, Верховный Король. Саурон, однажды, заглянул в палантир. Он предвидел, выбрал этот путь. Он прислал меня в облике принцессы, но просчитался. Чтобы ни задумал, я не рассказала. И словом не обмолвилась. Я ни о чем не рассказала, в надежде, что мы сможем… Мы сможем изменить судьбу всего Средиземья. И, покуда Нэнья, вдруг, досталось мне. Пусть будет так. Я не страшусь. И справлюсь. Надеюсь, что смогу.  Слова, отчаянные и звонкие, вырвались из сердца, горячо обласканного силой. Они пронзили душу, окутали теплом и разум. Мне стало лучше. Слабость отступила. Ведомая незримой магией, что расплывалась между нами, я познала истину. И вверила судьбе свою бессмертную душу.  — Вы, оба, понимаете, что на кону?.. — негромко поинтересовался Гил-Галад, а я, кивнув, поймала восхищенный взгляд Элронда. — Покуда потерпите неудачу, Саурон, овладев разумом… Твоим, Элронд. Твоим, Перл. Или же, моим, покуда все мы можем очутиться в его западне. Случится страшное несчастье. Тогда, никто не сможет ничего поделать. Ничего не сможет изменить. — Мы справимся, мой король, — твердо заверил Элронд, незаметно схватив меня за руку и прикоснувшись кончиками пальцев к тонкому запястью, — иначе, проиграем. Прошу тебя, Верховный Король, проявить терпение и понимание, и помочь гномам Кхазад-Дума не попасться в ловушку Саурона. — Сдается, мне, Элронд, что ты, в последние недели, слишком много, о чем просишь, — Гил-Галад хмуро поглядел не только на него, но и на меня. — Знаю, мой король! И смиренно склоняю голову, ибо только в твоих руках: моя судьба, судьба Перл, а, теперь, и друзей наших, гномов.  Я не стала вмешиваться, уточнять, о чем именно они разговаривают. Держала Элронда за руку, слушала дыхание и сердце свое, мысленно взирая глубоко в душу, в ропотной надежде на согласие.  — Хорошо, — наконец, вымолвил Гил-Галад, смиренно вскинув подбородок, да по-прежнему поджимая руку к груди, наверное, опасаясь непредсказуемой силы, что могла обрушиться на Линдон, едва, соприкоснись мы, трое, кольцами. — Раз Перл увидела глазами Саурона, я позволю тебе взять небольшой отряд и разрешу немедля двинуться в дорогу.  — Благодарю! Отправлюсь сразу же, как спрячу кольца! — Но!.. — Он не закончил, вскинув руку, свободную от перстня. — На все даю тебе лишь несколько недель. Не больше. Ты, как командир Нолдор, нужен здесь, в Линдоне. Покуда мы не знаем планов нашего врага, лучше зря не тратить свои силы. Никаких схваток, Элронд, — понизив голос, велел Гил-Галад, погрозив пальцем, серьезный и твердый в своих помыслах, — запомни. Ты носишь Вилья. Никто не может знать, к каким последствиям приведет внезапно выплеснутая сила. Покуда кольцо тебе неподвластно, советую научиться жить с ним, слушать, принимать незримый зов. И, только лишь потом, познав истину, использовать.  — Да, Мой король!.. — прерывисто дыша, весь преисполненный эмоциями, сам или благодаря невидимой энергии перстня, он повернулся и прильнул лбом к моим волосам. — Nin fael i enaid, meleth nîn!.. — пламенный шепот опалил кожу и пронзил душу насквозь острым, как нож, радостным чувством.  — Naro na i'm! — выпалила я, с любовью прикоснувшись ладошкой к щеке его.        Так мы и простились. В присутствии короля. Без поцелуев и объятий, душевно и трепетно. Расстались посреди кабинета. Элронд, отпрянув, поклонился Гил-Галаду, и, в последний раз, одарив меня своим любящим многообещающим взглядом, ринулся прочь. Беззвучно скрылся в коридоре, только мы его и видели!.. Ни шороху, ни топота, ни эха!..  — Наблюдай за собой, — велел король, но так и не сдвинулся с места, поглядывал с противоположной стороны стола, наверное, опасаясь, как бы поддавшись беззвучным уговорам Нэньи и Нарьи, мы не соприкоснулись руками. — Если все, что прозвучало здесь сегодня — истина, ты вскоре обуздаешь силу, неведомую никому из ныне живущих во всем Средиземье. Храни её втайне. Пробуй контролировать, направляй на свое же исцеление. Тогда, сможешь снять перстень, вернуть Галадриэль, и выжить без защиты Нэнья. И… — Вздохнув, король добавил, совсем тихо и, даже, на слух, немного таинственно: — Держись подальше от видений. Не позволяй им нашептывать. Быть, может, Саурон, поймет, что ты, подобно и ему, в свое время, пробираешься в разум его. И это закончится плохо. Для всех нас, Перл. Не только для тебя.  — Я приложу усилия, мой король. Но, в нем… — Мне потребовалось время, чтобы, проводив Элронда взглядом, вновь собраться с мыслями и обуздать неутомимое желание пойти за ним, преследовать Вилья. — В нем огромная сила!.. — Главное, что Элронд спрячет кольца Саурона. Мы уничтожим их, как только раздобудем мифрил. Возможно, он привезет достаточно металла, чтобы переплавить перстни в олово. Или же узнает, как достать. Если придется, станем копать, но добудем.  — Шахты — опасное дело, мой король. Мы были там. Бродили много дней по туннелям. Я бы не пожелала, чтобы он, когда-нибудь, спускался туда. — Единственное, о чем тебе, Перл, нужно сейчас думать — это Нэнья и энергия света, земли, солнца, что оно переправляет через открывшийся, внезапно, невидимый канал. Попытайся, поработай над собой, очисти мысли от дурных видений и помыслов. И постарайся ничего не натворить, как бы Нэнья не просилось.  — Неужели, мы просто будем ждать? — удивилась я, в недоумении повернувшись и взглянув на невозмутимого короля. — Верно, Перл. Мы будем ждать сколько потребуется. Силы эльфов ослабли. Покуда Валар благосклонны, шлют нам силы и возможности, мы все исправим. Но, пока, ничего не предпринимаем. Никаких решительных шагов, что бы не увидела, ты поняла меня? — Гил-Галад расправил плечи и возвысился надо мной, величественный, в золотой лиственной короне. — Приходи, коли станет, вдруг, невмоготу. Вместе усмирим мы силу. Но сама не пробуй!.. Только для себя, не для других. Слышишь? — Да, Верховный Король, — ответила я, безоговорочно согласившись, — я все прекрасно поняла.   

***

        Дни полетели. Ночи, и недели!..       Тринадцать раз уже садилось и вставало солнце. Тринадцать долгих и мучительных ночей я провела в забвении и одиночестве. Не возвращалась к мохноногам, намеренно осталась в комнате у Элронда, чтобы тренироваться, не только биться на мечах, — что мы проделывали каждый день, с рассветом солнца, то с Арондиром, то с Галадриэль, — но и практиковать незыблемую магию, бесконечно тягучую и сочившуюся сквозь Нэнья, повсюду, куда бы не ходила. Невидимая плотная энергия, не просто помогала совершенствовать владение мечом, но и направляла. Она указывала путь, шептала: «Побудь сегодня у древа, подумай о будущем, ощути любовь свою на кончиках пальцев и выпусти страхи…» Я послушно шла и садилась у корней, в излюбленном месте и, прикрывая веки, протяжно медленно выдыхала. Наслаждалась единением с природой, опустошала мысли, даже об Элронде не думала. Только лишь дышала, заполняла легкие целебным кислородом, а мысли неведомой силой. Ощущала, как венки и жилы вибрируют. И сердце будто замедляется. Мир!.. Всякий раз, он останавливался!.. И я погружалась в тишину. Настоящую, не навязанную шелестом ветра или звуками дождя. Нет, я именно отключалась от реальности, впадала в немую «кому», покуда не выскальзывала и не видела себя со стороны, всю израненную лезвием. Глядела, не дышала, чувствовала, как раны, постепенно затягиваются. Каждый день, их становилось все меньше, кровь пропадала, постепенно и боль, отдаленная и притупленная, но ощутимая, рассеивалась. День, два, три… Десять!..       Однажды я пришла, вновь опустилась между корявых ветвей, и не обнаружила на теле ни единой царапины!.. Душа моя витала рядом, ласкала нежно кончики ресниц, подхватывала невесомые волосы ветром!.. И радовалась.        «Неужели, все закончилось?.. Я исцелилась?..»       Никто не мог ответить. Ну, а проверять, снимать кольцо, тем более в отсутствии Элронда, я не собиралась.  Лежала по ночам, смотрела в потолок, одна, в легкой ночной сорочке и на голое тело и слушала ветер. В темноте ласковой дремы, гладила кольцо, улыбалась и, ощущая легкую вибрацию в ответ, почему-то знала, это он, Элронд. Возможно, глупая мысль, всего лишь странность, что я вбила в голову, но… Мерещилось, как будто он здесь, рядом, лежит и наблюдает за моим дыханием. Лежит и слушает, как бьется сердце, прижимается ладошкой к ключицам, мирно убаюкивая и навевая сон.        Невыносимо я скучала. По нему. Всегда так было, ещё задолго до появления колец, но, именно с приходом Вилья в нашу жизнь, я стала замечать острее нехватку терпкого тепла. Желания пылали. В голову лезли тревожные мысли. Я, как могла, отмахивалась, и считала дни.  Тринадцатый.        Элронд должен был вернуться. Ни разу не опаздывал. Всегда приходил вовремя. Не смел ослушаться приказакороля. Вот и на этот раз, мучаясь в ожидании, я решила, будет лучше провести время за очередной тренировкой. Позвала на помощь Арондира. Вместе мы, договорились, встретиться с восходом с солнца на привычном месте, на тренировочном поле и, обменявшись приветствиями, вступить в легкий бой.       Все сошлось, с утра пораньше мы сцепились в схватке. Обнажили клинки, отбросили ножны и, заняв оборонительные позиции, принялись оттачивать удары. Плавно, не спеша, один за другим. Я двигалась ловко, куда лучше, чем в самый первый неуклюжий раз. Уверенно держала спину, и меч в руках. Иногда, пыталась отбиваться и одной, но рукоять, предательски соскальзывала. И крайне сложно было сохранять равновесие. Стиснув зубы и внимательно просчитывая действия противника наперед, я перемещалась по полю, делала выпады, мысленно повторяла шаги, всякий раз, как отступала и начинала сначала. Я воспроизводила все движения, что демонстрировала Галадриэль. Я все запоминала! И представляла, будто я — это она. Летаю между деревьями с распущены и волосами, подобно грациозной лани. Это я рублю орков и лесных чудовищ. Это я преисполнена безграничных и сил! Это я!.. Воин.  — Отлично! — хвалил Арондир, подбадривая и усиливая хватку. — Вперед, леди!..       Он подзадоривал, слегка звенел мечом об острую заточенную сталь, отскакивал и приближался, следил за мной!.. Подобно самому внимательному и проворному врагу! Я радовалась, дышала глубоко и поверхностно. Нога за ногу, осторожно, проворно!.. Выскочила вперед, обернулась, элегантно взмахнула мечом и, перехватив удар, упала на колено!..       Боль. Резкая дерущая боль опалила запястье!.. И кровь пошла.  — Перл?.. — Арондир, разглядев алые капельки на наконечнике, бросил оружие и, подбежав, встревоженно поглядел на руку. — Прости, Перл!.. Я невольно увлекся!..       Он расстроенно оглядел рану. Не глубокую, но болезненную. А я, махнув рукой, привстала.  — Ничего, сама виновата.  — Лучше обработать… — Арондир не договорил.       Приоткрыл рот, уставившись на ранку, что, всего мгновение назад, кровоточила, но, теперь… О, чудо! О, Валар!.. Она затянулась!..  — Это невозможно… — прошептал эльф, выпучив глаза и потрогав кожу. — Как новенькая!.. — Нэнья… — Я погладила колечко, звонко вторившее следом, звуком тихим и доступным только мне. — Нэнья сработало.  — Эльфы могут заживлять свои раны, куда быстрее, чем люди и гномы, но с таким я сталкиваюсь впервые в жизни!.. — Арондир в восхищении поднялся и помог встать мне, обхватив за руку. — Это поразительно.  — Надеюсь, совладав с даром, что Высшие благородно вверили мне, смогу я помогать и раненым солдатам. Если Валар соблаговолят, и чары не оставят.        Как бы не терпелось мне опробовать себя в бою!.. Настоящем и опасном!.. Но, ещё больше хотелось помогать эльфам, людям, гномам. Энергия, что бушевала там, внутри, подобно дикому ясному пламени, направляла, исцеляла и учила. Она струилась из меня потоками неведомого знания. Любовь обращалась в чувство благодарности. Благодарность, превращалась в принятие. А принятие, назад, в любовь!.. Делиться радостью, счастьем, отдавать любовь и нежность, ничего не требуя взамен!.. Меня сразила плавная истома. Впилась в сердечко, обрамила душу и, выскользнув на свет, озарила лицо неподдельной радостью.  Элронд. Я почувствовала его близость. Могла поклясться, что он рядом! В Линдоне!.. — Вернулся! — подхватив меч и быстро подвесив на пояс, я сорвалась бегом, навстречу счастью.        Куда? Сама не знала. Ноги и Нэнья несли вперед, и точно знали нужную дорогу.  — Кто, леди? — вслед воскликнул Арондир, но догонять не стал.  — Командир Элронд!        Я повернулась и, махнув ладошкой на прощание, той самой, с которой пять минут назад стекала кровь, рванула через старый мост, прямиком к тропе, ведущей через золотистые березы, напрямую к оружейной. Ветер задорно бил в лицо, развевал волосы, подхватывал и летящий серебристый кафтан, который я, в последние недели, только и носила, днями напролет!.. Дыхание сбилось. Я устала!.. Ну, конечно, полетела сразу после постановочного красочного боя, за несколько минут успела, вдруг, пораниться и исцелиться!.. Задался же день, чего тут ещё скажешь?! — Nîn mellyn!..       Не сразу я увидела, зато услышала, отчетливый шепот поблизости, у самого уха!.. Удивительно и сказочно это всё, о, милый полу-эльф!.. Мы обнаружили друг друга, задолго до встречи!.. — Natha, melin nín, ni nadad… — он говорил или думал?       И почему я слышала, разборчиво и… — Элронд!..       Завидела знакомые кудри. Да, первое, что бросилось в глаза. Он спешился, вручил поводья одному из эльфов и, немедля обернувшись, отыскал меня лучистыми глазами. На вид бодрый и радостный. Счастливый. Элронд расслышал мой зов, вполне себе реальный и отчетливый.  — Nîn le naeth!.. — прошептала я губами, беззвучно.        А Элронд, встретив посреди тропы и заключив в объятия, вымолвил на ухо:  — Я тоже, Nîn mellyn!.. Я тоже!..       О, силы неба, солнца и луны. О, святые Валар, Майар, Эру Илуватар!.. И все остальные, кто, однажды, сжалился над нами и даровал бесценный шанс обняться. Прильнув губами к нежной щеке, я зажмурилась, уловила связь, что протянулась между нами. Внезапно, она схлопнулась и озарилась едва различимыми искорками!.. Рассыпались они вокруг, одарили колкой дрожью, приятной и таинственной, неописуемой… А, перстни… Незапланированно, робко,наши пальцы переплелись, кольца вновь соприкоснулись, и… Нэнья звякнула. Вилья подхватил!..  — Я тебя люблю, — прошептал Элронд, мигом вытянув ладонь и не позволив силе притяжения, внезапно, втиснуться между нами. — Я скучал, я спешил, Nîn mellyn! — Я тоже. — Встретились наши губы, слились в приятном долгожданном поцелуе!.. — Как прошло? Успешно?.. Обнялись мы, прижались рядышком, тесно и пылко, никого не замечая, и ни на кого не оборачиваясь. Посреди тропы.  — Успешно, Nîn mellyn, — щеки у него раскраснелись, волосы сбились на один бок, и губы… выразительные чувственные губы, мягкие и влажные, растянулись в радостной улыбке. — Я расскажу, но, сначала, позволь посмотреть на тебя и расцеловать, любимая. Позволь побыть вдвоем.