Милый друг

      Вот и месяц миновал, потом второй. Близилась зима, но в пределах границ Линдона сохранялась теплая солнечная погода. Вопреки всем опасениям, Саурон так и не явился, ни через неделю, ни через две. Я продолжала тренироваться. Почти каждый день самостоятельно оттачивала удары, иногда в компании Арондира. Он подменял Галадриэль, когда она, на пару с Элрондом, ненадолго покидала королевство, на день или два. Вместе, они объезжали границы, справлялись, не случилось ли чего. Обходы повторялись, раза два или три в месяц, поэтому я коротала одинокие ночи с Нори и Поппи.       Оставаться, пусть и посреди уютной, ставшей, чуть ли не родной, комнаты в отсутствие Элронда, мне не очень-то хотелось. Страшновато было. Да, я по-прежнему боялась, вдруг, Саурон явится. На дереве, в компании мохноножек, мир казался прежним: спокойным и безопасным. Хотя, если призадуматься, чем бы, они, в случае беды, мне помогли?..Самовнушение. Втроем, это же не в одиночку. Да и меч свой я всегда хранила рядом.  — Тебе его подарили?! — восхищенно протянула Поппи, не прикасаясь, зато с интересом разглядывая кованную рукоять и деревянные резные вставки для пальцев. — Зачем это? — Чтобы удобнее держать, руки болят, пальцы потеют и соскальзывают, а эти выступы помогают удерживать меч на весу. И, нет, — я улыбчиво глянула на Поппи и выхватила ножны, переложив на подоконник, пока та, ненароком, не поранилась, — мне его не подарили. Одолжили. Как и многое в Линдоне. Но, я к нему уже привыкла и, надеюсь, что Верховный Король, когда попрошу, отдаст мне этот меч во владение.  — Ты так изменилась, — подметила Нори, тоже поглядев на опасное оружие, но, в отличии от подруги, трогать не стала, — превратилась в воина.  — Не льсти мне. Я упорно занимаюсь всего-то полтора месяца, до Элронда и Галадриэль, мне ещё очень далеко.  — Зато, ты стараешься и, в случае беды, сможешь за себя постоять.  — За тем и тренируюсь, — расслышав ржание коней на улице, я выглянула и улыбнулась, радостно вздохнув, — Элронд вернулся.        Он обещал, когда мы расставались, на прошлой неделе, что, как только прискачет, отправимся к Серым Гаваням, верхом. Я трепетала, ибо, не только соскучилась по своему любимому полу-эльфу, но и в нетерпении сгорала от поездки. Лошадь. Никогда бы не подумала, что всем сердцем полюблю это славное гордое животное!..  — Удачи!.. — прошептала Нори, проводив веселым взглядом.        Ну, а я, подвесив меч на пояс, громко спустилась по деревянным ступеням, навстречу долгожданному новому дню. Махнула рукой, завидев трех всадников. — Suilad!.. — Maliyath gîn, Перл!— Галадриэль улыбчиво кивнула, натянув поводья.       Конь приветливо заржал. Остальные подхватили.  — Леди… — Арондир привычно поклонился, только лишь спрыгнул с коня. Похлопал жеребца по брюху, бережно погладил блестящую гриву.        Вернулись!.. Какая радость!.. Ох, я так ждала, так скучала! Привстала на носочки, наконец, разглядела Элронда, верхом на белогривом скакуне. — Ты в кафтане сегодня, — беззаботно подметил он, спешившись и, отпустив поводья, весь взъерошенный и радостный, обнял меня за плечи. Не стесняясь, ни Галадриэль, ни Арондира, поцеловал в лоб, оглядев наряд. — И с мечом наперевес.        Глаза его горели, щеки пылали!.. Наверное, они скакали очень быстро и задорно. Торопились вернуться в Линдон вовремя.  — Я с утра тренировалась. К тому же, ездить верхом лучше всего в мужских штанах.  — Ты много работаешь над собой, Nîn mellyn. Я ценю твои устремления.  — Как прошло? — Я не могла отпрянуть, так и глядела в его ясные влюбленные глаза. — Все в порядке?.. — Все отлично, — Элронд подозвал второго коня, тоже белогривого, того самого, с которого, мгновение назад, вспорхнула Галадриэль, — Энор, ты поскачешь на нем. — Шепнув жеребцу на ухо нечто тихое и неразборчивое, он добавил: — Этот бодр, но не упрям. С ним ты, Nîn mellyn, будешь в безопасности.        Приятна мне было его забота, ненавязчивая, но чувственная. Взобравшись на коня, я заметила, как Элронд предусмотрительно придержал коня за гриву, позволил усесться поудобнее в седле. Дождался, пока выпрямлюсь и, поймав улыбчивый взгляд, передал поводья.       Соприкоснулись наши пальцы, мельком, но мне, точно и всегда, было достаточно и этого — нашей сердечной близости. Ох, как давно мы не были наедине посреди дня?.. Месяц, может, больше. Я умудрялась скучать, даже, когда Элронд оставался в Линдоне. И мы встречались только по ночам, поздним и темным. Ему не требовался сон, лишь отдых, редкий и непродолжительный, но, даже несмотря на это, он всегда ложился рядом, поглаживал по спине или волосам, пока не засыпала. Иногда, по утрам, я просыпалась и заставала Элронда за письменным столом у окна, или сидя на софе под ним же. Он читал, писал, рисовал… Перо и задумчивый взгляд. Он всегда о чем-то размышлял. Всегда был чем-то озабочен. Особенно, в последние недели, сразу, как оправили письмо в Кхазад-Дум. Ответ мы до сих пор не получили. И я, в глубине души, опасалась, как бы Элронд не собрался снова в путь-дорогу.  — Поскачем вниз по тропе, — предложил он, когда мы медленно поехали рядом, навстречу водной глади и приветливому солнышку, — в той части Линдона меньше кочек, дорога ровная. — Считаешь, будто бы боюсь коня? — Я скривила губы, сощурившись.        Ничего подобного! В седле держалась уверенно и гордо. За пару месяцев, что провела в Линдоне, приноровилась не только меч держать, но и коня седлать. У меня было предостаточно времени, чтобы научиться. Всему, к чему не прикасался взгляд. Всему, на что горело сердце.  — Нет. — Элронд качнул головой, глянув искоса. Выглядел довольным. И опытным.       Конечно. Сколько тысяч лет он там скакал верхом?.. Примерно, две?.. А, может, три?.. Я лишь гадала, и больше не спрашивала. Сложить в уме все даты и числа, что полу-эльф назвал однажды, так и не решилась. Да и не важно это было. Для меня — совсем нет.  — Это потому что, — добавил Элронд, легонько пришпорив коня, — хочу скакать галопом. Если ты, разумеется, решишься.        Вызов? Мне?.. С чего бы это, вдруг, эльфы Средиземья, — что, Элронд, что Галадриэль, — решили, будто мне все по плечу? Мечи, кони… Я усмехнулась, но не отказалась. Почему, нет?.. Однажды, мы уже пробовали.  — Давай.       Я выпрямилась, задорно улыбнувшись.  — Знаешь, что делать? Эти кони осторожны, — Элронд вытянул руку и потрепал жеребца за гриву, — в случае опасности, сами остановятся. Isto, mellon nîn, — прошептал он следом, подзадорив и своего коня, — Isto na vedui i naur!..  — Isto… — повторила я, приспустив поводья, и позволив скакуну сорваться вскачь. — Isto, mellon nîn!..        Ветер. Я и оглянуться не успела, как в лицо ударил теплый свежий ветер. Подхватив тело, пробравшись сквозь одежду, волосы, кожу!.. Напитал он мышцы крепкой хваткой, наполнил жилы возбужденным пламенем!.. Я наклонилась чуть вперед, сильно обхватила коня ногами и, по памяти, согнув локти, отправила вперед по тропе, узкой и ровной. Не оглядывалась. Не следила, где же Элронд. Сосредоточенно смотрела вдаль, ведомая одной лишь мыслью: «Как бы не разбиться на смерть…» Впервые пронеслась под сенью золотистых берез, ворвалась в листопад, переполошила сухую траву и камни, подняла пыль!..       Смотрела вперед, и вниз… В мельчайших деталях, глазам не доверяя, различала всякую неровность, всякий корешок!.. Держалась ровно, напряженно стискивая поводья. Боялась, немного, но… Вскоре, едва конь проскакал тропу и очутился вблизи берега, лишилась всяческих тревог. Поймала ветер, соприкоснулась губами с солнцем, — блестящим и слепящим веки, мерцавшим тысячью искр, разливавшихся на волнах, — расслабленно вздохнула и, заметив Элронда рядом, чуть пришпорила коня. Отправила галопом.        Какого это?.. Скакать так быстро, что ничего не видишь пред глазами, кроме водной глади, бесконечно простиравшейся к горизонту?..       Восхитительно!.. Восторженно!..       Свободно!.. Конь пронесся по берегу, ступил в воду, разбросал брызги!.. Теплыми каплями оросили они лицо, руки, одежду!..        Громко рассмеявшись, я осмелела, одной рукой погладила скакуна по холке, пропустила мягкую гриву сквозь пальцы и, покачнувшись, едва не свалилась!.. Вовремя схватила поводья, потянула к груди. Испугалась. Немного.  — Nauth, mellon nîn!.. — расслышала я просьбу Элронда, на перебой со свистящим ветром.        И конь послушно заржал. Плавно, без резких движений, замедлил шаг, пока, качнув гривой, вовсе не остановился.        У меня горели щеки, волосы выбились из кос!.. Пальцы дрожали, да и ноги, тоже. Облизав пересохшие на ветру губы, я повернулась к Элронду. Довольная и счастливая, поглядела на него, и, встретив взволнованный взгляд, приподняла брови. — Что?.. — Ты неслась слишком быстро для первого раза, Nîn mellyn. Этот жеребец послушный верный друг. Но, в случае беды, запомни: на чужом коне бросаться вскачь опасно.  — У меня нет своего коня, — Я пожала плечами, ласково погладив белогривого друга. — Maer, mellon nín, — прошептала вскользь, прежде чем спрыгнуть на влажный песок.  — Будет, — обронил Элронд, спешившись рядом, — будет, Nîn mellyn. Обещание?..        Я улыбнулась, с благодарностью ответив на вполне себе проникновенный робкий поцелуй в губы.  — Я соскучился по тебе… Странно это всё, Nîn mellyn, — обхватив мои ладони, Элронд глубоко вздохнул, погладив пальцами ладошки, — странно и чарующе. — Что же?..       Я в непонимании посмотрела на него, и не подозревая, о чем думает. Элронд глядел ясно, без толики какого-то сомнения или недовольства. Разве, что взволнован был немного. Но на вопрос не ответил. Утаил!..        А я не стала выспрашивать. Поглядела на чистейшую прозрачную воду, увидела мелких рыб у заводи и, ахнув, отбежала к берегу, побоявшись замочить сапоги. Меч звякнул на поясе, накидка взметнулась. Рассмеявшись, я поймала Элронда за руку и утащила за собой. Кони остались на месте.  — Туда уплывают корабли, — он кивнул на скалы, между которыми, о каменные глыбы, бились непослушные своенравные волны, — в Валинор.        Пенилась вода, взмывала у подножья, омывала огромные валуны, что змейкой, будто бы по чьей-то озорной задумке, рассыпались перед нами, много-много столетий назад, образовали небольшую заводь, спокойную и тихую. Шумели волны вдалеке, а тут…  — Так тихо, — прошептала я, наблюдая за полоской света, протиснувшейся между скалами и потерявшейся в бескрайнем великом море.       Водная гладь, местами ребристая и ворчливая, словно зеркало, отражала голубое небо. Ни единого облачка!.. Зато ветер!.. Порывистый и свежий. Я закуталась в мантию, спрятала меч подальше и, забрав выбившиеся локоны за уши, посмотрела на своего спутника. Элронд выглядел довольным. Стоял лицом к морю и солнцу, жмурился, но глаз не отводил. Ветер трепал каштановые волосы, открывал взору высокий ровный лоб, гладкий на ощупь, — о, я знала, — усыпанный легкими морщинками, мимическими и неуловимыми. Скроемся в тень, спрячемся от солнышка, и все они исчезнут, тотчас же!..        Ценила я, бесспорно, наши редкие моменты. Любовалась своим другом, особенным и милым сердцу, не стеснялась проявлять и чувств. Вот, только, часто думала: «К чему все это?.. Куда же мы придем?..» Особенно тревожили слова Галадриэль, о короне Моргота и легкой передышкой пред началом новой бури. Что станет с нами?.. Что ждет нас, впереди?.. Спокойные неторопливые дни, подобно этому? Или же внезапное сражение?.. Саурон подчинит орков. Он уже сделал это, расправившись с Адаром и приняв его облик. Увел и гномов в Кхазад-Дум. Они и по сей день нам не ответили!..  Ох, чем больше мы с Элрондом сближались и узнавали друг друга, тем страшнее становилось размышлять о будущем.  — Твоя семья, — спросил он, обхватив за руку и уводя вдоль берега, подальше от брызг волн и мокрого песка, — расскажи, какая она?.. Родители, прародители?.. Друзья?.. — Я плохо помню, милый Элронд. Расплывчато. Знаю лишь, что они есть, где-то там. И ждут, возможно, когда проснусь. Но сплю я, судя по всему, очень крепко.  — Скучаешь? — Он сдавил ладонь сильнее, притянул поближе, пряча за собой от шквалистого ветра.  — Скорее, понимаю, что хочу быть здесь, с тобой. Сейчас не время возвращаться, потому что впереди…  — Иногда, глубокой ночью, когда ты спишь на моем плече, я думаю о Нэнья и великой силе трех колец. Возможно, если мы объединим их чары, одновременно уничтожим кольца, и воспользуемся единственным оружием, способным одолеть Саурона, короной Моргота, тьма рассеется. И будущее станет безоблачным для нас, но… — Элронд погладил пальцем по щеке, грустно вздохнув. — В то же время, понимаю, что не смогу тебя заставить здесь остаться, Nîn mellyn. Навсегда.  — Разве, это невозможно? — Я обеспокоено приподняла веки, растерянно вымолвив: — Милый друг, во мне нет сожаления. Клянусь, если бы желала раствориться, убежать назад, я бы это сделала.  — Обрекать своих родных на муки несправедливо, Перл.  — Мы не можем знать, что там происходит. — Я покачала головой, воспротивившись его словам. — Если ты захочешь, то… Возможно, у меня не останется выбора.  — Глупец, и тот бы не решился отпустить тебя, Nîn mellyn.        Элронд замолчал. Быть может, попытался вразумить, узнать, что думаю об этом, желаю ли вернуться. Хотя и знал ответ. Его же сам озвучил. Только что!.. Мы не были глупы, оба. И, я надеялась, что знали, чего хотим.  — Мне есть, что предложить тебе, Перл, — уверенно заявил Элронд, поглядев куда-то в призрачную даль бескрайнего моря, — и я займусь этим, как только разрешу несколько задач, насущных и тревожных.  — Кхазад-Дум?.. — Да. — Ты поедешь? Туда? — Придется, Nîn mellyn. — Элронд отвечал быстро, не задумываясь. Видимо, они уже давно решили. — Дурин и его народ, они могут быть в беде. Покуда Саурон обманом заманил поближе, в горы, должно мне удостовериться, что время есть у нас с тобой на лучшие взаимные свершения.  — Что ты имеешь в виду?        И снова я не поняла, о чем он говорит.  — Позволь мне все уладить, Nîn mellyn, не торопи дни, живи спокойной размеренной жизнью, покуда есть возможность. Однажды, когда час придет, клянусь, все ожидания, взаимные и пламенные, с лихвой вознаградят нас.       Что было мне ответить?.. Кивнула, обняла и, прикрыв глаза, послушно затаилась.        «Каждому дано решать, что делать со временем, которое ему отпущено…»       Правдивые и нужные слова. Вот, только, знала ли я?.. Была уверена, что справлюсь?.. Со многим, что грядет?.. Поселиться в Средиземье, остаться до победного конца, потом и до скончания жизни. Пока старость и неизбежная разлука не подкосят нас, обоих…  Ужасная, но вполне осуществимая, мысль!..  — В чем дело?        Я вздрогнула и приоткрыла глаза.  — Дурные мысли, плохие видения.  — Нэнья?.. — Элронд опустил подбородок мне на голову.  — Нет, скорее, потаенные страхи. — Оставь их, Nîn mellyn, к чему тревожиться о том, что неподвластно?..— Прав. Святые небеса! Элронд снова был прав. — Позволь унять твои тревоги, расскажи, что мне сделать?.. — Просто, обещай, это не закончится. — Я зажмурилась, прильнув щекой к теплому кафтану. — Скажи, что у нас будет время. Будет возможность.       Он помолчал недолго. Постоял, медленно поглаживая по спине. И, видимо, собравшись с мыслями, ответил: — Я обещаю приложить усилия, Nîn mellyn. Обещаю сделать все, покуда хватит сил, для нас и, — горячий поцелуй коснулся, вдруг, моих волос, и волнение исчезало, — как только вернусь, мы все обговорим, договорились?..       Не знала я, о чем он вздумал говорить. Но и расспрашивать не стала. Решит все сам — так тому и быть. Я доверяла. Всецело доверяла Элронду не только наше будущее, но и свою жизнь. Согласилась беззвучно, потерлась носом о гладкий подбородок и, нежно поцеловав в щеку, опустила голову на прямое сильное плечо.   

***

        Я бродила по комнате с мешочком в руках. Задумчиво изучая полки, все никак не могла решить: «Где лучше спрятать кольца?..» Трогала бархатную ткань, перебирала перстни, недоумевая!.. Почему они молчат?.. Куда запропастился шепот? Куда же делось зло?.. Быть может, это морок?.. И Саурон следит за нами с помощью колец? Ворожит?..        Порыскав по округе, да так и не обнаружив лучшего места, я вернулась в дом. Постояла посреди просторной опочивальни, поглазела на стол и стены…        «Что это…»       Заметив несколько листов пергамента, сложенных на двое, и наспех просунутых между книгами, я заинтригованно приблизилась к полкам. Потянула… И оторопела. Наброски, аккуратные, но не законченные, рисунки. Элронд… Изобразил меня, по памяти, возможно, ибо я давно не замечала его с грифелем в руках. Да и с пергаментом, тоже. Только не в последние недели. А эти… Эти рисунки были новыми.        Затаив дыхание, я подхватила мешочек с кольцами мизинцем за тоненький ремешок, а сама, разглядывая свои же черты, заулыбалась. Приятно было обнаружить эти тайные штрихи, спрятанные наспех, второпях. Возможно, потому что я проснулась, и он не хотел показывать, пока не закончит. Или же, просто отвлекался от насущных мыслей, бегло выводя ресницы, глаза, кончик носа и линии губ… Элронд рисовал втайне, пока не видела. Пусть так и останется. Не скажу, что подглядела. Аккуратно спрятав свою неожиданную находку на место, осторожно сунув между книг, я опустила руку, вовсе позабыв о кольцах. Мешочек шлепнулся на пол, ремешок соскочил, и перстни, звонко стукнув друг о друга, покатились по деревянному полу.  — Ох!..       Сославшись на свою рассеянность, я опустилась на колени, принялась скорее собирать и, внезапно прикоснувшись Нэнья к зеленеющему, подобно свежей травке по весне, камню, провалилась в странное видение.        Меня пронзила колкая дрожь, неприятная и тягучая; разбежалась по телу, протиснулась в сердце и, заполонив разум, явила непонятную картину.        Темнота. Предчувствие беды.        Я словно очутилась посреди мрачного туннеля, издали напоминавшего то самое непроглядное место, откуда мы, однажды, вместе с Элрондом и Дурином, вылезли. Повсюду сырость, плесень, грязь и глина!.. Тяжелые шаги под ногами, грузная броня на плечах, и глаза, рыскающие, зазывающие… Мои собственные!.. Они метались, искали нечто ценное во мраке!.. Нечто шепчущее и переливающиеся!..        «Кольцо…»       Я отчетливо расслышала до боли знакомое слово, опустила взгляд, неприятный и пронзительный, на свои широкие ладони. Оперлась о стену и… О, Валар!.. Она, внезапно, затряслась!.. Заходила ходуном!.. Свод разверзся, но ни камня, ни пылинки не упало! Мимо — запросто! Но не на меня!..        Вскрикнув, я отскочила, будто против воли своей! Очутилась посреди черной выжженной комнаты, поглядела вокруг, а там… Орки. Тысячи орков. Всюду!.. Толпятся, кряхтят, трясут черными клинками, клацают гнилыми зубами. Уродливые, мерзкие создания ночи!.. Бьют барабаны. Роковая гора… Светится пламенем, извергает лаву, плюется огнем!.. И всевидящее око Саурона!.. Глядит. Ищет. Оно требует кольца!..        «Мы поглотим солнце!.. — произносят мои губы. — Мы накроем Средиземье тучами и смрадом, чтобы беспрепятственно бродить по свету и проповедовать истину!»       Вспышка. Поле. Бой. Балрог!..       «Ты слышишь?!»       Меня буквально выбросило из тела, подбросило над полом и силой затянуло назад.  — Что…       Вскрикнув, я выронила кольцо. И все пропало.        Дрожащими руками оперлась о софу, рухнула на пол и, подогнув колени, попыталась совладать с внезапно вспыхнувшими эмоциями. Что это было?!       Откуда?! Почему?.. Я видела глазами. Его глазами… Невозможно!.. — Нэнья?..       Колечко звякнуло на пальце. Отозвалось на зов.  — Что это было?..       Подхватив перстень с зеленый камнем, я озадаченно уставилась на оправу из митриля и серебра. Сплав. Прочный и плотный. Казалось, он вибрировал в ладони, о чем-то нашептывал, но совсем беззвучно. Голоса, если и звучали, то лишь в голове. Перстень молчал!.. Единственный, что я не успела спрятать в мешочек. И, казалось, тянулся неведомой силой к невесомому колечку на пальце.        Нэнья замерцало, заблестело и, буквально потянув руку к полу, заставило схватить перстень и силой сжать в ладони.        И снова, вспышка. Молнии, гром!.. Раскаты пронеслись над головой. Взлетели залпы!.. Я увидала гномов, не покладая рук, почти без сил, рубящих горные туннели. Ощутила пыль, забившую ноздри, разглядела грязь под широкими ногтями. Эти руки!.. Я их не узнавала, но, в то же время, отчетливо понимала — они мои. Продолжение тела.        «Копайте!.. — велели губы, но не я! Не я!.. — Оно где-то поблизости. Я чувствую…»       Плотнее стиснув перстень в руке и ощутив, как Нэнья «пляшет», будто бы магнитом прижимается к кольцу, обладавшему темной роковой силой, мне привиделась увесистая плеть. Сверкнув огнем, она свалилась с неба, подстегнула скалы, вызвала неотвратимый камнепад!.. И всюду крики. Кровь! Засыпанные песком и камнями, гномы… Тела!.. — Нет!..       Выронив кольцо, я покачала головой, пришла в себя, но ненадолго. Схватила перстень, но, другой рукой, сунула в мешочек и, тяжело дыша, прижалась спиной к твердой стенке. Левая ладонь тряслась, пальцы не слушались, Нэнья, источая свет, требовало вновь коснуться запретного сплава, натянуть на палец, скрепив навечно рядом неведомым беззвучным заклинанием!.. — Они копают… — вырвалось из горла, одновременно со слезами. — Гномы копают новый туннель, и ведет их… Саурон в образе Истари!.. Никто не получил послание. Почему?..       Привстав на корточки и пошатнувшись, я ощутила легкое головокружение. Попыталась оклематься, но не тут-то было!..       Пришлось осесть обратно, плотно затянуть поясок на мешочке и, только спрятав поглубже, в карман летящего синего платья, получилось отдышаться. Сердце бешено колотилось, пальцы не слушались, глаза испуганно метались по полу!.. Что это было?.. Магия?.. Свет и тьма слились в едином ритме, два кольца соприкоснулись, и… Неужели, я увидела «чужие» мысли? Неужели, это были «его» … Саурон. Я заглянула ему в голову?.. — Обман? Видение?..        В голове, сгоряча, все перемешалось. Образы, слова, мысли!.. Не помню, сколько времени я просидела, будто бы в тумане. Раскачиваясь из стороны в сторону, одурманенная неведомой силой, что питало Нэнья. Ощущала, там, под аккуратным блестящим камушком!.. Покалывание, едва уловимое и приятное. Кольцо манило, оно вещало!.. Питало силой, светлой и таинственной, и заставляло, буквально вынуждало, вновь достать перстень, любой, из черной плоти и крови его!.. Натянуть на соседний указательный палец и… Неведомая жажда накрыла меня. Неслыханная сила поработила волю!..       Дрожа и плача в безысходности, я провела на месте не один час, прежде чем, размяв палец, и, наконец, вздохнув полной грудью, «отмерла».        Не понимая, в чем же дело, и по сию минуту, не соображая до конца, что предпринять, я выскользнула за дверь. Пошла одной дорогой, наобум. Ведомая незримой целью, вытянула руку, попыталась противостоять, но не вышло. Ничего не получилось!.. Все видела, все понимала, и не могла противостоять. Силы, что тащили, обжигали, вырывались из груди, вполне различимыми и явными вспышками золотистого света!..       «Прошу, Нэнья!.. — мысленно взмолилась я. — Прошу, перестань! Отпусти!.. Нужно сказать королю, нужно!..»       Оно не слушалось. Тянуло вниз по склону, к Серым Гаваням. Эльфы проходили мимо, приветливо кланялись, я отвечала, улыбчиво приподнимая губы, и не могла попросить о помощи. Ни слова вымолвить!.. Напуганная и переполненная неведомой силой, — темной или светлой, не понятно, — я довольно бойко перебирала ногами. Спускалась все ниже и ниже, пока не завидела водную гладь в лучах садящегося солнца, пока не приблизилась к старой, как само Средиземье, пристани, и не очутились на пороге мастерской.  — Кто здесь?        Я услышала мужской голос, следом различила и звук зубила. Ловко клацало оно о дерево. Только щепки и летели!.. Беспрепятственно пробравшись внутрь, я обошла высокие колонны, вынырнула из-за резного зубчатого стапеля, — совсем новенького и длинного, — вдохнула полной грудью стойкий аромат опилок и, прошмыгнув чуть дальше, сначала увидала деревянную голову, необычайной красоты, и только следом разглядела и самого резчика по дереву. Выскользнул он из-за огромной скульптуры, изображавшей совершенство дивного искусства, и, придержав молоточек, медленно опустил зубило на полукруглую подставку. Посмотрел на меня. Седовласый и умиротворенный. Ничем не выдал удивления, как будто мы заранее договорили встретиться.  — Нэнья… — протянул эльф, но я не вспомнила имени. — Нэнья привело тебя сюда, дитя?       Не в силах внятно ничего сказать, я попыталась кивнуть. И то вышло скверно!.. Тело не слушалось, зато рука отчаянно тянулась к пальцам мудрого и, судя по всему, одного из старших эльфов в Линдоне. — Понимаю, — он смиренно вздохнул, приблизившись и обхватив ладонь мою, дрожащую и онемевшую, — силы, подобные этой, обуздать не просто. Вилья поможет.       Едва соприкоснулись наши руки, я разглядела у него кольцо, золотистое с увесистым сапфировым камнем, ограненное множеством мелких зубчиков. И догадалась: вот он, третий перстень!.. Неужели, Нэнья привела меня к нему?.. Но, почему? С какой же целью? — Подыши, спокойно, — прошептал эльф, прижав свое кольцо к оправе Нэнья, — вот так, продолжай.        Растерянно разглядывая наши пальцы, намертво «прилипшие» друг к другу, я в отчаянии попыталась отпрянуть, ибо чувства… Я испытала неприятное тревожное покалывание, куда более болезненное, нежели от соприкосновения с перстнем из плоти «его». Но ничего не вышло!..  — Я чувствовал вибрацию, но и подумать не мог, что ты придешь так быстро. Да ещё и принесешь с собой другие кольца. — Поймав мой отчаянный взгляд, он улыбнулся, добродушно представившись: — Имя мое Кирдан. И я владею перстнем Вилья, одним из трех величавших творений, когда-либо созданных Келебримбором.     

***

          Я сидела на стульчике за столом, мяла затекшие пальцы и, осторожно попивая теплый чай, столь любезно предложенный Кирданом, осматривалась, с облегчением выдыхая.       Ох, едва наши руки соприкоснулись, как кольца в мешочке «застонали», завибрировали в кармане, запросили тотчас же наружу!.. Я не могла противостоять силе сразу десяти колец!.. Поддавшись, вытащила восемь, протянула эльфу и, тогда, вздохнув полной грудью, наконец, смогла сказать: — Меня зовут Перл, и я не понимаю, что со мной происходит!.. — Магия, — как ни в чем не бывало, отозвался Кирдан, опустив мешочек на стол, — должно быть, силы тьмы и света вновь соприкоснулись, как и было предначертано много тысяч лет назад.  — Не понимаю…       Присев за стол, и получив свой чай, я попыталась совладать с неведомой энергией, которая, буквально, вытекала сквозь пальцы, волосы и кожу!.. Невидимая, но, до кончиков пальцев, ощутимая, она расплывалась волнами в тягучем воздухе. Я ощущала!.. Ловила дыханием!.. Слышала сердцем!.. То, что приключилось, — Кирдан прав, — это было сродни чуду!.. Нелепой оплошности!.. Не урони я мешочек, ничего бы не произошло. Ничего… — Передохни, на мельтеши. Никуда не торопись. Позволю подумать и обмыслить все, что приключилось.        Не возражала я, да только, солнце медленно спускалось за воду, Нэнья продолжало подрагивать, а Элронд… Мне следовало предупредить, сказать, где нахожусь, иначе… Не желала, чтобы он тревожился напрасно. Или нет?.. Что это было? Откуда, вдруг, взялись видения, потом и это?.. — Мастер Кирдан, — сбивчиво вымолвила я, обмякнув на деревянном стуле, ощущая себя слабой, чтобы двигаться, но, при этом, преисполненной сил, чтобы «отдавать» незримый свет, переполнявший каждую клеточку тела!.. — Мне нужно вернуться, или сообщить о том, где нахожусь. Элронду. Он сейчас… — Знаю, где он, не волнуйся, и пошлю за ним гонца, а ты попей, смелее! Напиток даст немного сил, позволит встать, самостоятельно подняться в гору.  — Что со мной происходит?.. — в недоумении и страхе, я пыталась успокоиться.        Сидела, разглядывала грациозные фигуры из дерева, выточенные мачты, стапеля, верфи, и не могла собраться с мыслями. Все, что произошло, просто не укладывалось в голове! — Ты принесла сюда темное начало. — Кирдан указал на бархатный мешочек, до сих пор лежавший на краю стола, подальше от нас, обоих. — Бывает так, что тьма и свет встречаются, сливаются воедино, а в итоге, получается то, что получается. Мы, либо обретаем свет и ласкаемся в лучах тепла его, либо познаем все муки тьмы, переживая самые ужасные воспоминания. — Я сглотнула, прислушиваясь, и к эльфу, и к Нэнья, и к мешочку. — Саурон ковал эти кольца из плоти своей. Темные дела творятся нынче в Средиземье. Выпало на век наш потрясение, способное разрушить города, подчинить себе легионы, поработить сердца людей, гномов и, что самое ужасное, эльфов. Элронд… Он приходил недавно, — взмахнув рукой, Кирдан призвал к себе, не то ли птицу, ни то ли маленького волосатого мотылька, шепнул что-то и, отпустив восвояси, непринужденно продолжил: — Элронд обронил о чудотворных свойствах Нэнья. Оно сохраняет тебе жизнь, покуда носишь, но, если снимешь… Кто знает, что произойдет. — Смерть?.. — дрожащим голосом спросила я, застыв на стуле в ожидании ответа.  — Кто знает, будущего мне не видать, но, могу сказать с уверенностью, сила, что проснулась сегодня, способна будет накрепко связать все три кольца, прославить имена эльфов, что их носят, победить темные силы.  — Саурон падет?..       Припомнила я тотчас же слова Галадриэль. Она же обронила, высказала схожее предположение!.. Однажды, враг вернется и, все вместе, воспользовавшись силой трех колец и короной Моргота, мы сможем одолеть искусного мага! Обратить силы его вспять! Переписать судьбу!.. Все изменить. Даже наше будущее!..        Ох, у меня ладошки вспотели. А Нэнья все просилось к Вилье. Тянуло руку ближе. Мне пришлось опустить ладонь на стол, поставить чашку и, собрав все мыслимые силы, воспротивиться нежеланному стремлению!..        Разобраться, принять энергию, осознать, как она работает — вот, что было нужно в первую очередь. Потом, все остальное.        «Интересно, — подумалось мне внезапно, — к кольцу Верховного Короля, Нэнья столь же яростно потянется?..» — В чем дело?.. — Элронд появился на пороге неожиданно, и быстро!       Не успел Кирдан сообщение послать, как он пришел. Хотя, точнее, прибежал. Взъерошенный, испуганно взглянул и, приблизившись, приподнял лицо за подбородок. — Перл, я получил взволнованную весть! — Он осмотрел мое лицо, потом, заметив бархатный мешочек на столе, в непонимании поглядел на Кирдана. — Что здесь происходит?.. — Присядь, Элронд, — мастер-эльф отодвинул третий табурет, со скрежетом вытащил из-под стола и, похлопав по твердому сидению, улыбнулся, — нам есть, что обсудить.