Sanctimonia vincet semper

***

            В Хогвартс-экспресс до успокаивающего шумно. Андромеда едет вместе с близнецами и Ли Джорданом, как обычно. Она читает приключенческий роман и ест лакричные палочки, игнорируя все беседы вокруг себя. Особенно ту, в которой мальчишки обсуждают, что будет в этом году в Хогвартс. Им родители не говорили, а Люциус словно хотел сказать своей осведомленностью, насколько высоко он подобрался к верхушке министерства. Логично, учитывая, кто у них дома.             В какой-то момент девушку передергивает от воспоминаний о Малфой Менор. Она поджимает под себя ноги и прислоняется головой к окну, продолжая читать и стараясь сделать вид, что ее абсолютно ничего не беспокоит. Все хорошо. Все как обычно.       — Принцессе грустно… необходима порция веселья? — Фред плюхается на сидение рядом с ней. Андромеда удивленно смотрит на него, поднимая голову.       — Нет, все…             Она не успевает договорить, когда рядом с ее лицом взрывается маленький фейерверк. Малфой взвизгивает и резко двигается к Фреду, повисая на его шее. Джордж и Джордан взрываются хохотом, а Фред по-джентельменски пытается сдержать собственный смех.       — Мерлин… что это было? — Спрашивает Андромеда, слегка повысив голос. Она сидит на коленях, прижавшись к Фреду; последний обнимает ее одной рукой за спину.       — Одна из наших… разработок, — игриво говорит Джордж, подкидывая небольшой шарик в воздухе. — Не понравилось?       — Ты ее напугал, кретин, — шипит Ли, толкает его локтем в бок.       — Да чего тут пугаться? Это же весело.       — Весело, когда ты этого ожидаешь, Джордж! — Шипит на него Малфой, и тут уже Фред не сдерживает смеха.       — Нет, это определенно было забавно, — хихикает он, поворачивая к ней голову, но замирает, когда она поворачивает голову к нему.             Глаза Андромеды прищурены, она смотрит на него строгим, серьезным взглядом, а он осознает, насколько близко они находятся. Он сглатывает, когда скользит взглядом по ее лицу, когда глубоко вдыхает воздух. От нее пахнет ее терпкими гранатовыми духами и лаком для волос; ее подведенные черным глаза сверлят его лицо. И ему кажется, что они в этом положении провели целую вечность, но это всего пара секунд.       — Она всегда смешно пугается неожиданных вещей вроде этой, — усмехается Джордж, закидывая в рот неизвестную конфету из набора со всеми вкусами. — Как в том году она испугалась того взрыва…       — А ведь мы обсуждали его заранее, — важно заявляет Фред, прочищая горло и отстраняясь от нее. Она тоже отстраняется и садится ровно, спускает ноги с сидения и надевает туфли.       — Тот взрыв был сильнее того, что мы обсуждали.       — Мы просто проигнорировали твои правки рядом с рецептом, — говорит Джордж, морщась. — Тухлое яйцо…       — У вас стальные яйца, если вы игнорируете ее правки в рецептах зелий или взрывчатки, — говорит Джордан, пережевывая конфету.       — У тебя просто у единственного из мужчин в этом купе есть мозги, Ли, — ворчит Малфой, закидывая ногу на ногу. Она тянется к книге, которую, как ей казалось, она оставила на столе, но тут же приподнимает брови. — Ой…       — Это было обидно, — фыркает со смешком Фред, наклоняясь и поднимая книгу из-под стола. Видимо, она уронила ее, когда испугалась и взвизгнула.       — Я вас ненавижу, — закатывает глаза девушка, выдергивая книжку из рук Фреда, раскрывая ее и закрываясь ей от них всех.             Голос брата из коридора - единственное, что заставляет ее отвлечься. Девушка откладывает книгу и резко поднимается, перелезая через Фреда и выглядывая из купе.       — Отец все рассказал мне еще летом, — важно говорит Драко, оглядываясь на Крэбба и Гойла за своей спиной. Всегда тут как тут, как верная охрана. — А вам, Уизли, видимо денег не хватает на нор…             Андромеда хмыкает и подходит к нему, толкает его в сторону его купе. Фред и Джордж выглядывают из-за двери, наблюдая. Собственно, так поступают почти все ученики в вагоне.       — Хватит! — Андромеда фыркает, скрещивает руки на груди. Крэб и Гойл напрягаются, встают за спиной Драко. Смешно, что они готовятся защищать его от девушки. Еще и от родной сестры.       — Прекрати указывать мне! Защитница… Уизли, — вскрикивает на нее Драко, делая выпад вперед. Она скрещивает руки на груди. Близнецы выходят из купе и встают за спиной Андромеды, точно так же как Крэбб и Гойл стоят за Драко. Однако их позы куда более расслабленные. Фред прислоняется плечом к стенке одного из купе, Джордж одной рукой облокачивается на перила со стороны окон.             Это выглядит смешно. Драко в сопровождении своей свиты, Андромеда в сопровождении своей. Они словно подерутся сейчас здесь, в узком коридоре вагона.       — Свали, — почти шипит девушка, также делая шаг к брату, они стоят почти вплотную, смотря друг другу в глаза. — Хватит кичиться отцовскими деньгами и положением в Министерстве, тут никому это не интересно.             Малфой сжимает руки в кулаки, смотрит на свою сестру. Для него подобного рода поддразнивания - обычное поведение, и он пытается как-то отодвинуть все произошедшее дома на второй план. Пытается жить своей обычной, привычной жизнью. Андромеда понимает его. Прекрасно понимает, но не может позволить ему так себя вести.       — Пошли отсюда, — Драко проходит мимо Андромеды, толкая ее плечом к стене, чтобы освободить проход. Фред тут же подхватывает ее за талию и притягивает к себе, чтобы она не дергалась в ответных действиях. Крэбб и Гойл проходят мимо, одаривая близнецов своими усмешками.       — Два тупоголовых йети, — рычит Джордж, тут же нервно дергая плечом. Он словно невероятно сдерживается, чтобы не дать всем троим по лицу.       — Забейте. Они просто тупые, — фыркает Андромеда.       — У йети нет мозгов, — важно добавляет Фред, на что Джордж рядом с ним закатывает глаза.             Андромеда встает в дверях купе золотого трио и вскидывает бровь. Она осматривает всех присутствующих, включая остальных учеников их курса, цепляется взглядом за “парадную” мантию в руках Рона и хмыкает. Понятно почему Драко решил поиздеваться. Потасканная мантия с рюшами выглядит действительно до смешного нелепо, но не до такой степени, чтобы вести себя… так.       — Не воспринимайте его всерьез, у него не все дома, — заключает Андромеда и уже собирается было уходить, но тут же возвращается и протягивает Рону руку. — Отдай. Верну как закончу.             Рон с недоверием смотрит на нее, переглядывается с Гарри. Андромеда вскидывает брови, ожидая наконец-то действия, но что-то делает здесь одна Гермиона. Она выхватывает из рук Уизли мантию и отдает ее Андромеде. Только после этого Малфой разворачивается и уходит в свое купе.       — Зачем ей эта тряпка? — Рон возмущенно смотрит на Гермиону, что садится на свое место и открывает книгу заклинаний для четвертого курса.       — Потому что, когда она тебе ее вернет, это не будет “тряпкой”, — говорит такую очевидную вещь девушка, закрывая тему с мантией раз и навсегда.       — Она умеет шить? Швея что ли? — Говорит в ответ Уизли, садясь на свое место и хмурясь.       — Она просто хороша в трансфигурации, Рон, — раздраженно говорит Гермиона, и Джинни ее подхватывает.       — Лучше бы “спасибо” сказал, она тебя спасает. Не будешь выглядеть… как мог бы выглядеть в той мантии.       — Эй! Эту мантию купила мама! — Пытается оправдаться Рон, вскидывая руки. Гарри еле сдерживает свой смех.       — В любом случае, тебе действительно лучше просто сказать “спасибо”.       — Или отдать деньгами, — важно заявляет Джордж, который все еще стоит и наблюдает за происходящим.       — Хотя ей деньги не нужны…       — … особенно те, которых у тебя нет, — продолжает за Фредом Джордж.       — Эй! Вы двое! — Андромеда выглядывает из купе, и Фред с Джорджем, смеясь, сразу же бегут к ней, забывая про своего брата и его чертову парадную мантию.             Когда они выходят из поезда, небо затягивает тучами. Андромеда накидывает на голову капюшон своей мантии и довольно быстро идет к лодкам, чтобы поехать со своими подругами. Когда она садится рядом с Гарсией, так деловито поправляет капюшон и дразняще шепчет:       — Что-то было? — Говорит она, явно намекая на что-то связанное с близнецами.       — Ты… нет конечно! Как ты вообще можешь думать о чем-то таком, — Андромеда морщится в ответ, закидывает ногу на ногу и хватается за край лодки, когда та, покачиваясь, начинает ехать в сторону школы.       — Кому ты врешь, Меда, — закатывает глаза Трэверс, а затем двигается ближе и дразняще бормочет подруге: — В этом году бал, Меда… поцелуи под омелой, красивые платья, танцы…             Андромеда поворачивает к ней голову и краснеет. Она смотрит на свою подругу, хмурится. Конечно, Гарсия видит все их общение чаще чем кто-либо в школе, и, возможно, у нее сформировалось какое-то свое видение их дружбы. Но сама Малфой никогда этого не замечала.       — Твоя фантазия меня поражает, Гарс.       — Фред или Джордж?       — Заткнись…             У школы погода портится окончательно, поэтому почти все студенты попадают в здание школы промокшими до нитки. Ситуацию ухудшает Пивз, который с порога кидается водяными бомбами, от которых приходится по-настоящему уворачиваться.             Войдя в Большой зал Малфой недовольно окидывает себя взглядом и сразу же использует заклинание, чтобы высушить одежду. То же самое она проделывает с Драко. Они пересекаются недовольными взглядами, но вместо того чтобы съязвить он кивает и уходит за своими друзьями. Андромеда же хмыкает и смотрит в сторону Гриффиндора, также сушит одежду близнецов и когда пересекается взглядом с ними обоими только подмигивает и уходит, делая вид, что она не имеет к этому отношения.             Невероятно вкусный долгожданный ужин приятно согревает. В Большом Зале шумно, особенно после распределения учеников. Все смеются, обсуждают произошедшее за лето, знакомятся с первокурсниками. Единственные кто не говорят о том, как провели лето - Малфои. Они оба только слушают, но не рассказывают, потупив взгляды в тарелки.             Когда заходит речь об обсуждении кубка Трёх Волшебников, в первые мгновения Андромеда думает о том, чтобы Драко даже и не думал пытаться туда попасть. А потом сообщаются детали: о гостях, об ограничении возраста чемпионов. Громче всех возмущаются близнецы, для которых победа в Турнире означала бы славу и деньги на дело, которым они оба живут. И то как сильно воодушевлен Фред говорит только о том, что они любым способом придумают, как эти правила обойти.             Весь ужин Андромеда молчит. Гарсия переговаривается со своими другими подружками, Драко рядом с ней также молчит, ковыряясь в тарелке. Он двигается к ней чуть ближе, и на мгновение ей кажется, что он хочет извиниться, потому что он смотрит на нее таким взглядом, в котором это так и читалось. Но он только поджимает губы, а она не напирает. Только похлопывает его по предплечью, молчаливо давая сигнал, что она его поняла.             В какой-то момент заколдованный потолок начинает сходить с ума. Спокойное ночное небо взрывается грохотом, молнии ударяют в столы перед учениками. Пока по залу не раздается оглушающее: Финита инкантатум.             Двери Большого зала оказываются открытыми. В них стоит крупный волшебник в старой, потертой мантии, с тростью со стороны искусственной ноги и… волшебный глаз, вместо настоящего. Этот заколдованный глаз отвратительно крутится, пока волшебник проходится между рядов в сторону преподавательского стола.       — Это Аластор Грюм, — тихо говорит Гарсия, следя за ним.       — Кто? — Тихо переспрашивает Андромеда, и другие слизеринцы также наклоняются в их сторону, ожидая ответа Гарсии. По всему Большому залу проходятся заинтересованные шепотки.       — Половина пожирателей в Азкабан поймана им лично… он один из известнейших Авроров в истории, но сейчас он в отставке, как я слышала, — тихо объясняет она, наблюдая, как Аластор присаживается за преподавательский стол. Зал накрывает молчание.             Профессор Дамблдор медленно поднимается и подходит к центру небольшой сцены, с которой он каждый год читал свои речи. Старый волшебник громко прочищает горло, и шепот прекращается.       — Итак… рад представить вам нашего нового преподавателя защиты от Темных искусств, — начинает он, и раздается коллективное пораженное аханье. — Аластор Грюм, рады приветствовать вас в составе наших преподавателей на этот год.       — Андромеда, — тихо шепчет Драко, пока зал взрывается возбужденными аплодисментами. Иметь в качестве преподавателя опытного Аврора - невероятная честь.       — Это он.       — Что? — Не расслышав брата, она наклоняется ближе к нему. Но у Драко в глазах только застывший ужас, когда он поворачивает голову к сестре.       — Тот… из дома. Это - он, — шепчет он одними губами.       — Откуда ты знаешь? — С осторожностью шепчет она, наклоняясь еще ближе. Драко тянется к ее уху.       — Я слышал что-то про оборотное зелье дома, но не придал этому значения. Как ты думаешь, настоящий Аластор опоздал бы на первый ужин и свое же представление?             Андромеда выпрямляется, задумчиво смотря на Драко. Она пытается сложить два и два, но у нее не очень получается. И она смотрит на Аластора. Среди всех этих аплодисментов и радостных криков, она понимает, что его механический глаз смотрит прямо на нее и на Драко, в то время, как его настоящий глаз исследует содержимое его тарелки.             Ее сердце замирает. Кажется, она понимает, что Драко действительно оказывается прав. Потому что новый преподаватель усмехается, поднимет голову в ее сторону и многозначительно кивает. Но все это оказывается незамеченным, потому что после слов Дамблдора, все студенты снова возвращаются к своей еде, наплевав на нового преподавателя. Однако сиблингам больше и куска в горло не лезет.             Коридоры после ужина оживляются студентами, что без остановки обсуждают предстоящий Кубок Трех Волшебников. Но громче всех говорят близнецы Уизли. Они хвастливо сообщают всем, что обойдут любые ограничения, которые только будут, и обязательно придумают, как сделать себя на год старше. Андромеда, слыша это, немедленно идет за ними. Она собиралась как можно быстрее вернуться в гостиную, чтобы оказаться в безопасности. Но они - ее безопасность.       — Вы серьезно собрались это делать? — Она ловит их обоих в коридоре и тянет за собой, извиняясь перед Гарри и остальными, что так нагло крадет из беседы Фреда и Джорджа.             Они втроем встают около большого окна, в стороне от спешащей в сторону спален толпы.       — Да! Это же очень круто, — тут же начинает Фред с таким воодушевлением, что становится страшно.       — У нас уже есть идея, — Джордж важно кивает, скрещивая руки на груди.       — Зелье старения, — деловито добавляет Фред, разводя руками, словно это самый очевидный из всех вариантов.       — Пара капель - и вуаля, мы старше и подходим под ограничения, — Джордж улыбается. Однако Андромеда с недовольством хмурится и скрещивает руки на груди.       — А что такое, принцесса? — Фред ухмыляется, облокачивается рукой на колонну в окне, наклоняется к Андромеде чуть ближе.       — Не говори, что боишься за нас, это будет слишком мило, — Джордж дразнится, как и его брат.       — Да, — Малфой говорит это уверенно, чем ставит обоих в ступор. Она не отпирается, не придумывает отговорки. Она делает шаг ближе к Фреду, смотрит ему прямо в глаза. Он чуть отпрянул, удивленный ее неожиданной серьезностью в этом вопросе.             После произошедшего на Финале Квиддича она действительно боится за них. Не важно где… даже здесь, в Хогвартс, она не может отделаться от мысли, что с ними может что-то произойти. Потому что она прекрасно знает, сейчас в школе есть Пожиратели. И что что-то обязательно произойдет, и почему-то ей кажется, что произойдет это именно на этом чертовом турнире. Потому что это идеальный момент, это было бы самое громкое возвращение Темного Лорда.       — Вас как-то удивляет мой ответ? Там люди гибли, а вы мои лучшие друзья, между прочим. Еще и правила нарушать… вас ведь просто могут исключить после этого.       — Не исключат. Если выберут…       — … то и не важно как наши имена попали в списки, — кивает брату Фред, выпрямляясь.             Андромеда молчит. Она смотрит на них двоих по очереди, сжимает руки в кулаки.       — Я это…       — … не одобряешь, — закатывает глаза Джордж.       — Как обычно, — заканчивает Фред.       — Что значит “как обычно”? Речь о ваших жизнях! — Сразу же возмущается она, чувствуя, как начинает по-настоящему злиться.       — Энди… пожалуйста, — страдальчески начинает Фред, тоже начиная выходить из себя.       — Смерти на турнире - редкость, — Джордж хмурится.       — Думайте, что хотите. Я за вас боюсь. И если это хоть что-нибудь для вас обоих значит… для вас обоих, которые не проходят возрастное ограничение, вы сто раз подумаете прежде чем записаться, — твердо говорит слизеринка и сразу же разворачивается, начиная уходить. — Спокойной ночи, — небрежно бросает она в пустоту коридора, уходя в сторону подземелий.             Фред смотрит, как она уходит, все еще раздраженный ее поведением. Джордж же прекрасно понимает, о чем она говорит, но не может отказать себе в такой возможности попробовать попасть на турнир. Если кто-то из них двоих станет чемпионом - значит и мечта сбудется в ближайшем времени. А ради своей мечты эти двое готовы на многое.       — Тебе не кажется, что она слишком нервная? — Спрашивает тихо Джордж, когда они идут в сторону башен.       — Думаешь что-то случилось? — Фред засовывает руки в карманы и фыркает.       — Она еще на Кубке по Квиддичу странно себя вела.       — Тоже заметил, — кивает Фред.       — И вряд ли это связано с Драко, они общались за столом нормально. Значит не успели поссориться сильнее или что-то вроде того, — задумчиво продолжает Джордж, но Фред его прерывает.       — Мы слишком много об этом думаем, — немного раздраженно.                          Ее волнение отзывается в них обоих легким сомнением по поводу изначально казавшегося идеальным плана. А ее поведение вызывает слишком глубокую обеспокоенность. А ведь это даже не первый день учебы, как она будет вести себя дальше? С этими мыслями они оба заходят в гостиную и идут в свою комнату, почти не разговаривая.             Такими их ловит Джинни. Она следит за ними почти до самой комнаты, скрещивает руки на груди. Ее брови хмурятся, и сначала она думает просто бросить все как есть, ведь все это не ее дело, но она подрывается с места и идет за ними двоими прямо до их комнаты.             В комнате близнецов и Ли Джордана уже полный хаос и беспорядок. Повсюду разбросаны удачные и неудачные разработки для магазина, вещи наполовину убраны в шкафы, а на другую половину валяются едва вытащенные из чемоданов. Джинни мотает головой и проходит в их спальню с важным видом.       — Я хотела с вами обсудить один вопрос…       — Если и ты будешь капать нам на мозги по поводу Кубка Трех, Джин, я выкину тебя из этой комнаты и даже не вспомню о том, что ты моя младшая сестра, — тут же раздраженно отзывается Фред, кидая свой чемодан на кровать, видимо, чтобы продолжить его разбирать.       — Вообще-то я…       — Да-да, Джин, это опасно и бла-бла-бла, — монотонно отвечает Джордж, закидывая из своего чемодана вещи сразу же в шкаф.             Что удивительно, они оба не контактируют друг с другом, не говорят одновременно. Они даже не смотрят в сторону друг друга, словно показательно отвернувшись в разные части комнаты. Словно, если они посмотрят сейчас в сторону друг друга, их разумы волшебным образом снова соединятся и они будут продолжать обсуждение зелья старения.             На такую реакцию сама Джинни вскидывает бровь и вопросительно смотрит в сторону притихшего Ли Джордана. Тот, словно напуганный щенок, складывает аккуратной стопкой свои футболки. Но, словно почувствовав что на него смотрят, поворачивает голову в сторону младшей Уизли.       — Андромеда, — беззвучно говорит он, сразу же отворачиваясь, потому что это довольно острая и закрытая тема теперь в этой комнате.       — Что вам сказала Дромеда? — Напрямую спрашивает Джинни, показательно закрывая дверь в комнату и садясь на один из стульев за рабочим столом. Фред раздраженно рычит.       — А что она могла сказать? Ой, не делайте этого, ой, я вообще-то боюсь за вас…       — … и добавила, что нас за это наверняка исключат, однако, по правилам Кубка, если имя выпало - и не важно, как оно туда попало, — отзывается Джордж более спокойно.       — И что она сказала не так? — Задает справедливый вопрос Джинни. Ли Джордан со своей стороны спальни стонет, словно это был самый опасный вопрос.       — Все, Джин, — рыкает Фред, а затем кидает джемпер, что держал в руках обратно в чемодан. — Пойду раздобуду в кухне сладкого, — он осматривает всех в комнате, а затем быстро уходит. Джинни удивленно приподнимает брови.       — Чего он такой злой? — Тихо спрашивает Джинни, Джордж пожимает плечами.       — Он был уверен, что она поддержит эту идею, — спокойно объясняет он.       — Ага, но только потому, что она ему нравится, она не будет поддерживать каждую его идиотскую мысль, это же Андромеда, — говорит Джордан, а Джорджа аж передергивает. Он замирает, а затем резко выглядывает из-за дверцы своего шкафа.       — Что ты сказал?       — Она ему нравится, ты не в курсе? Я был уверен, что знаешь.       — Мерлинова борода… — Тихо бормочет себе под нос Джинни, смотря на брата.             В комнате повисает молчание. Слышно только тяжелое, раздраженное дыхание Джорджа, который теперь уже точно не выглядит таким спокойным, которым был еще несколько секунд назад. Джордан, кажется, быстро осознает свою ошибку, но вместо того, чтобы дать заднюю и заткнуться, подходит ближе к Джорджу. Правда, он не знает, как теперь ему подступиться.       — Она тоже тебе нравится? — Напрямую спрашивает Джинни, и Ли аж весь дергается, поворачиваясь в ее сторону. Потому что по его мнению - это весьма деликатный вопрос, который теперь уже требуется обсуждать с особой осторожностью и нежностью, а не вот так вот напрямую.       — У него больше шансов, это не важно, — бормочет Джордж, отворачиваясь к своему шкафу снова. Все небрежно кинутые туда вещи он парой движений скидывает на пол, и теперь по одной начинает складывать снова.       — Это при условии, что кто-то из вас нравится ей, — сурово подмечает Джинни, поднимаясь с места и подходя к брату. Она захлопывает дверь шкафа перед его лицом и смотрит на него. — Поговори с братом.       — Сама видишь, с ним невозможно говорить, когда дело касается ее, — куда более резко отвечает Джордж, чем хотел бы. Но Джинни не реагирует.       — Вы все же братья, так нельзя, приятель, — тихо вмешивается Ли, плюхается на кровать Джорджа.       — И раз вам нравится одна девушка, еще и ваша лучшая подруга, то это стоит обсудить на стадии, пока он действительно не стал встречаться с ней. Это при условии, если он ей нравится. А может и не нравится вовсе, — хмурится Джинни, а Джордж закатывает глаза и открывает шкаф снова. Он наклоняется и поднимает свитер с пола, складывает его. Он молчит, Джинни и Ли тоже. Только последние двое не перестают наблюдать за каждым его действием.       — Я понял, хватит так смотреть на меня. Я поговорю с Фредом, довольны? — Раздражается он, и Джинни кивает.       — А потом поговорите с ней. Оба, — она щурится с легкой угрозой, и сразу же направляется к двери. Но затем останавливается и поворачивается. — И вообще-то я зашла спросить, не стоит ли мне попробоваться в сборную как охотнику. Но это уже не важно, я все решила, — заявляет она и, откинув рыжие волосы за спину, уходит.             Джордан все еще сидит на кровати Джорджа, наблюдает за ним. Как он складывает каждую выброшенную вещь, словно таким образом прибирается не только в шкафу, но еще и в собственных мыслях. И Ли решает ему не мешать. Он просто медленно разворачивается и отправляется к своим вещам.             И когда возвращается Фред, никто не разговаривает. Они втроем заканчивают со своими вещами, убирают чемоданы, по очереди принимают ванную и все в той же тишине просто заваливаются спать.

***

            Андромеда бежала, чтобы поймать Фреда и Джорджа после занятий по ЗоТИ. Она несла в руках пачку шоколадных лягушек, чтобы разделить ее с друзьями за столом, но замерла в коридоре, как и многие. Кучка студентов окружила несколько человек, среди которых сама Малфой смогла увидеть только Гарри и Рона. А еще она отчетливо слышала голос профессора Грюма.             Смех студентов заставил ее напрячься только сильнее, стиснуть руки в кулаки, слушая что происходит. Он кого-то наказывает? Кого?       — Трусливый, жалкий, подлый поступок, — повторял Грюм, но Андромеда почти не слышала голос профессора. В ее голове он говорил совершенно другим голосом. В ее голове каждое слово отдается голосом человека, который жил в их доме половину лета и стоял на коленях перед Темным Лордом.       — Профессор Грюм! — Минерва МакГонагалл проносится сквозь толпу студентов прямо к эпицентру происходящего. Андромеда пользуется этим, чтобы подойти поближе и посмотреть.       — Хорошо, что ты здесь, — Гарсия хватает подругу за руку, и сразу же тянет к себе. Андромеда удивленно моргает.       — Что происходит?       — Меда… это Драко, — тихо шепчет Трэверс, словно сама боится всего того, что сейчас происходит на глазах студентов. Словно она сама боится оказаться на месте того самого хорька.             На полу, у ног Грюма, был распластан белоснежный хорек. Грозный Глаз поднимал его на десять футов над полом и снова опускал. Лапы и хвост хорька беспомощно болтались в воздухе, и каждый раз когда зверек шмякался о пол, он душераздирающе кричал. А студенты вокруг начинали громко хохотать, особенно Гарри и Рон. Крэбб и Гойл пятились назад, подальше, испуганно наблюдая за происходящим.       — Это что, ученик? — Обеспокоенно спрашивает Минерва, наблюдая. — Мы не наказываем учеников трансфигурацией! Разве профессор Дамблдор не говорил вам об этом?       — Да, было что-то такое, — бормочет Грюм, и хорек с тихим хлопком обращается обратно в Драко.             Андромеда большими глазами наблюдает за происходящим, не в силах даже двинуться с места. Она тяжело дышит, не слыша ничего, что происходит сейчас вокруг нее. Она смотрит на брата, что испуганно подскакивает на своем месте и смотрит по сторонам. Для него это высшая степень унижения. Находиться в центре внимания и ощущать не собственную власть, а одни только насмехающиеся над ним взгляды.             Драко к этому моменту уже даже забыл, с чего начался конфликт с Поттером и чего он хотел добиться с самого начала. Для него же ничего не имело значения, пока этот страшный механический глаз смотрит ему словно в самую душу. В его глазах мелькает картина из дома с истинным лицом этого человека, и неожиданное осознание - этот человек определенно не союзник им тут, несмотря на то, что они буквально на одной стороне, на стороне Темного Лорда. И даже несмотря на то, что они в Хогвартс, он в любой момент может сделать с ним все что угодно.       — Я все расскажу отцу! — Выкрикивает Драко, дергаясь подальше от Грюма, ближе к Крэббу и Гойлу. Такое банальное, единственное, что он успевает придумать для собственной защиты. Но Андромеда настигает его первая, сжимает его руку и тихо шепчет сквозь зубы:       — Не надо, Драко…       — Твой отец? Я достаточно близко знаком с ним и могу рассказать то, чего даже ты о нем не знаешь, все светлые волосики дыбом встанут, — угрожающе говорит Грюм, топая ногой. Драко передергивает, он почти падает, когда делает шаг назад, хватаясь сильнее за Андромеду и прячась за ее спину. — Твой декан - Северус? Тоже мой давний знакомый, давно хотел с ним побеседовать, — стеклянный глаз Грюма обводит взглядом толпу, останавливается на Андромеде.             Андромеда сжимает свободной рукой коробку шоколадных лягушек, а второй заводит Драко себе за спину только сильнее. Это выглядит странно буквально для всех присутствующих, потому что она никогда раньше не защищала его настолько открыто. Она буквально прячет Драко за своей спиной, смотря на профессора. Даже Гарсия вскидывает бровь, удивленная происходящим.       — Прячешься не только под папиной юбкой, но и под сестринской? Какой прекрасный волшебник: нападает со спины, как последний трус, а потом прячется за слабейших, используя их как щит, — Грозный Глаз не останавливается, накидывает.             Драко испуганно сжимает руку сестры и тихо что-то шепчет ей, на что она заторможенно кивает. Малфой младший сразу же уходит, забирая по дороге Крэбба и Гойла, а Андромеда разворачивается и идет в сторону Большого зала на обед. Когда она проходит мимо Грюма, она отчетливо чувствует на себе его взгляд.       — Да, давайте, бегите. Трусливые детишки, — последние слова он буквально выплевывает им обоим вслед. Минерва МакГонагалл от удивления ахает. — Я извиняюсь, профессор…             Толпа студентов медленно рассасывается из холла и переходит в Большой зал, куда большинство направлялось с самого начала. Андромеда следует к столу Гриффиндора, чтобы найти там Фреда и Джорджа.       — Хочу запечатлеть это в своей памяти на всю жизнь, — восторженно говорит Рон, садясь за стол. Гарри и Гермиона хихикают, начиная накладывать себе в тарелки еду.       — Грюм классный дед, — взрывается Фред, когда только подходит к столу. Джордж и Ли Джордан кивают, соглашаясь с ним, и тоже садятся за стол к друзьям.             Андромеда все еще стоит, наблюдая за ними. Возможно, Грюм действительно выглядит мощно и круто; возможно, он был бы одним из лучших учителей по ЗоТИ, если бы не одно очень темное и страшное “но”, о котором знают лишь два человека в школе.             Малфой поджимает губы. Она стоит все еще стоит рядом со столом, не решаясь сесть. Джордж дергает ее за мантию.       — Садиться не будешь, защитница? — Издевается, вызывает смешки у остальных.       — У тебя еще не было с ним пар? Он так уверенно назвал тебя слабейшей… надери ему обязательно задницу, — смеется Фред.             Андромеда опускает взгляд, сжимая в руках коробку с шоколадными лягушками. Она смотрит на сладости, полностью теряясь в пространстве и времени.       — Энди? — Джордж все это время не сводил с нее взгляда. Его голос звучит обеспокоенно, когда он зовет ее снова.       — Я не голодная. Приятного аппетита, это вам, — врет, ставит лягушек между близнецами и сразу же разворачивается, спешно покидая Большой зал.       — Чего это она? — Хмурится Гермиона.       — Она же сама всегда дразнила Драко, а тут вон… закрыла доблестно своей грудью, — говорит Рон, откусывая кусок индейки.       — Он ее брат, вообще-то, — пытается защитить ее Гермиона. — И пусть это было забавно, но забавно это для нас. А для нее эта ситуация…       — Она вообще странная в последнее время, — говорит Фред, рассматривая коробку с шоколадными лягушками. — Даже коробку оставила, а она от лягушек без ума…       — Может быть это связано с их отцом? Может он работал с Грюмом в министерстве? — задумчиво говорит Гарри.       — Вряд ли, — заключает Джордж, все еще смотря ей вслед. — Она ненавидит Люциуса сильнее, чем кто либо в этом зале, так что… тут что-то другое.       — Поговорите с ней, вы же ее лучшие друзья, — возмущается Гермиона. — Если с ней что-то происходит, то единственные, кто нужны ей сейчас - это вы оба.             Фред и Джордж задумчиво переглядываются между собой, вспоминая их вчерашний разговор в коридоре после ужина. С ней действительно что-то происходит, и уже не только они это начинают замечать. Возможно ситуация куда серьезнее, чем какие-то обиды между ней и Драко.             Джинни по другую сторону от Гермионы, выразительно смотрит в сторону Джорджа. Тот, замечая взгляд сестры, только незаметно мотает головой - нет, они не поговорили. Ни между собой, ни с ней. И это заставляет Джинни фыркнуть с легким раздражением и снова уткнуться в учебник по истории магии.             Только выйдя из зала Андромеда срывается на бег. В гостиной слизерина пусто, а у камина стоит одинокая фигура. Здесь нет Даже Крэбба и Гойла и, что удивительно, Пэнси Паркинсон, которая обычно от Драко не отходит ни на шаг. Поэтому старшая Малфой медленно подходит ближе и, не говоря ни слова, притягивает брата к себе. Он даже не ворчит на нее, не пытается отпираться. Просто молча обнимает в ответ, принимая эти объятия вместо любых слов.       — Он ничего нам не сделает, — тихо шепчет Андромеда, прижимая к себе брата сильнее.       — Я знаю, но…       — Без “но”. Мы им нужны, — говорит все также тихо, отстраняется, чтобы посмотреть ему в лицо. Драко хмурится, отводит взгляд. Он не хочет видеть эту… жалость и сострадание, направленные в его сторону. Даже если это исходит от его сестры. — Но не стоит с ним ссориться…       — Если он может делать такое в школе и оставаться безнаказанным, не значит ли это что он и убить нас с тобой тут может? — Тихо спрашивает Драко, прячась в плече сестры. Здесь все равно никого сейчас нет, значит он может… не бояться немного побыть не таким, как его привыкли видеть все остальные слизеринцы.       — Не может он нас убить тут, не говори такие глупости, — Андромеда осторожно гладит его по спине, пытаясь успокоить.       — Он вышел из ниоткуда! Его не было там, — Драко начинает злиться, потому что опять она говорит что-то, не зная как все было. Но Андромеда впервые не начинает злиться на него в ответ, а просто кивает.       — Я понимаю… но постарайся, я умоляю тебя, постарайся вести себя… спокойнее, — тихо заканчивает она, поправляя выбившиеся пряди в прическе брата.             Драко смотрит на нее долгим, нечитаемым взглядом. Он замечает ее беспокойный взгляд, насколько мягкой она сейчас пытается быть с ним. Это один из тех немногих разов, когда они не грызутся, а проявляют… заботу в отношении друг друга. И ему ничего не остается, кроме как согласно кивнуть. Потому что в их положении он чувствует, как нуждается в ее заботе.       — Я попробую.       — Спасибо, — все что она говорит ему, прежде чем обнять снова.

***

            Неделю не происходит ничего интересного. Рутинная учеба разбавляется уроками с Грозным Глазом. После них большинство уходит в ужасе, кто-то же с огромным энтузиазмом воспринимает возможность такого глубокого изучения Темных Заклинаний.             В классе Защиты от Темных искусств темно. Андромеда красит губы, Гарсия постукивает пальцами по учебнику и смотрит в сторону Анджелины Джонсон. Она хмыкает, затем тихо говорит:       — Слышала тут слушок один, — начинает Трэверс, и Малфой рядом с ней сразу же прячет помаду обратно в сумку, и наклоняется к подруге. — Короче, несколько четверокурсников обсуждали, что…       — Все встали из-за парт, они нам сегодня не понадобятся, — раздается грозный голос Грюма, и все студенты резко прекращают разговоры и оборачиваются в сторону двери.             Аластор Грюм, опираясь на свою отсутствующую ногу стоит в самом конце кабинета и смотрит на студентом. Его заколдованный глаз без остановки бегает из стороны в сторону, изучая каждого студента в этой комнате. По спине у Андромеды пробегает холодок.       — Оглохли?             Все сразу же подскакивают со своих мест, и взмахом палочки Грюма парты отодвигаются к окнам и стенам, освобождая большое пространство в центре кабинета. Обычно так делали в конце года для практики защитных заклинаний и тренировочных дуэлей друг с другом. Но это только второе занятие, и, видимо, своеобразный тест.       — Как я понял, предыдущие преподаватели ничему не учили вас на этом… самом важном занятии в этой школе, — хрипит профессор, проходя между студентов, что выстроились вдоль стен и окон. Он останавливается в самом центре, поворачивается спиной к доске, и все студенты спешат выстраиваться в полукруг перед профессором, как делали это обычно на подобного рода занятиях. — Очень хорошо…             Грюм довольно кивает, отходит в сторону учительского стола и пару минут что-то ищет в небольших темных банках. Ученики вытягивают шеи, чтобы посмотреть что, или кого он там достает, чтобы показать им. Но Грюм, словно чтобы заранее разочаровать их, достает обычную небольшую змею. Кажется, это обычный уж.       — Три непростительных… Малфой.       — Круциатус, Империус, Авада Кедав-.. — Она не договаривает, Гарсия сильно пихает ее локтем в бок.       — Не боитесь называть их вслух? — С довольной усмешкой рокочет Аластор, наблюдая, как маленький ужик шипит и крутится вокруг его руки.       — Палочка не у меня в руках, желания убить или пытать кого-то у меня тоже нет, так что нет, не боюсь. Из рук волшебников без определенных навыков это обычные слова, — Малфой пожимает плечами, Гарсия рядом с ней закатывает глаза.             У нее не возникает вопросов, почему он задает эти вопросы ей. Во-первых, история Малфоев известна всем, даже тем, кто не читает “Ежедневный пророк”. Темные волшебники в прошлом, которые вроде бы как по словам самого Люциуса встали на путь истинный. Во-вторых, он не тот, за кого себя выдает… и он наблюдал за ней все лето. Андромеда ожидала, что будет страдать от него больше всех остальных. Конечно, в том случае, если Драко оказался прав.       — Мисс Малфой, безусловно, права. И Министерство по какой-то причине считает, что об этих заклинаниях вам всем нужно упомянуть только вскользь раз в год… или с появлением Гарри Поттера, — слегка раздраженно выплевывает он, смахивая змею со своей руки. Маленькое существо плюхается на пол и раздраженно шипит, сразу же пытаясь удрать. Пара девочек взвизгивает.       — Империо.             И ужик замирает на месте. Он так и не доползает до студентов. Его голова поднимается, раздается тихое шипение. Но он ни на кого не нападает, а просто замирает на месте.       — Управлять кем-то – любимое занятие темных волшебников, — важно заявляет Грюм, а затем хрипло смеется, и змея ползет прямо в центр, образованный студентами.       — Можно ли как-то противостоять этому? М? Джонсон?       — Нет, профессор.       — Правильно, — гаркает Грюм. Андромеда вздрагивает от того, насколько резким ей кажется этот звук. — Круцио.             То, с каким шипением уж начинает ворочаться на месте, заставляет всех в комнате поморщиться. Это выглядит действительно жалко, даже несмотря на то, что это… просто змея, это не человек. Однако Андромеда внимательно наблюдает за этим, даже с каким-то… странным, садистским интересом. В каком-то смысле она понимает, что возможно когда-то ей придется применить какое-то из этих трех заклинаний. Особенно после разговора с отцом. Если она хочет стать хорошим Пожирателем смерти, ей придется.       — И последнее… может быть, кто-то хочет попробовать? У вас не получится, но за смелость поставлю “превосходно” за урок.             И то, как смеется после этого Аластор, заставляет всех нервно переглянуться. Использовать запрещенные заклинания? В школе? На уроке? Никто в здравом уме на это не согласится. Профессор просто издевается над ними, либо же проверяет их на наличие мозгов. Ужик снова страдальчески шипит, его тело трясется в судорогах адской боли.       — Мерзость, — морщится Гарсия, и Грюм сразу же останавливает свой механический глаз на ней.       — Трэверс! Можно ли уклониться от Убивающего заклятия?       — Как показала практика, да, — выгибая бровь говорит она, Андромеда рядом усмехается.       — И каким же это образом?       — Спросите у Поттера, он вам расскажет, — влезает кто-то из Слизеринцев, и по змеиному курсу проходит тихий коллективный смешок.             Малфой все еще следит за ужом. Ее взгляд прикован к телу дрожащей рептилии, а в голове теперь вертится мысль: а ведь действительно, как? Неужели существуют чары, проклятия,которые способны противостоять такому мощному заклинанию, как Авада Кедавра?       — Мисс Малфой задумалась… откроете темный секрет о чем? — Грюм фыркает, и уж перестает трястись. Он замирает, словно мертвый. Но его вылезающий при шипении язык показывает, что существо еще живое.       — Да вот как раз о Поттере, профессор, — она поднимает голову, смотрит на Аластора. — Почему Министерство не начало расследование на тему того, можно ли отразить Убивающее заклятие и каким образом? Или это списали на “исключение из правил” из-за особенности и Избранности мистера Поттера? — В классе повисает молчание. Ее вопрос звучит слишком правильно и логично, чтобы как-то смеяться над этим, или принимать за издевку.             Грюм щурится. Андромеда видит, как механический глаз начинает движение, осматривая всех в комнате. И она понимает, что он не знает, что ей ответить. Потому что скажи он что-то конкретное - она потом узнает правдивую информацию от отца и таким образом поймет, что он не настоящий; или же она расскажет об этом кому-то из профессоров и произойдет все то же самое. Но и не ответить он тоже не может. Она задала этот вопрос при всех, а тема Гарри Поттера и его невероятного спасения для всех присутствующих является частью жизни. И он сам это начал, решив поиздеваться над студентами.             Аластор хмурит брови, проходит по кабинету и небрежно присаживается на край своего стола. Он достает из кармана флягу и делает глоток, и на мгновение всем кажется, что он готовится поведать им невероятно интересную историю Министерского расследования.       — Авада кедавра.             Зеленая вспышка резко наполняет кабинет, и ужик на полу перестает двигаться. Его тело растягивается, шипение прекращается. Ученики обеспокоенно переглядываются между собой, а затем Грюм сурово проводит черту:       — К сожалению Мистер Поттер был младенцем, а рассказать чудесную историю его спасения мог бы нам Волдеморт, да он давно умер. Да и вряд ли захотел бы делиться подробностями, ведь это его любимое заклинание, — он издает тихий смешок, направляет палочку на ужика. — Инсендио.             Тело рептилии сгорает, на полу остается только небольшой обожженный след. Грюм поднимается со стола и взмахивает палочкой. Парты начинают движение на свои места, почти сбивая студентов с ног.       — На места. Продолжим… список заклинаний.       — Он ненормальный. Именно об этом я хотела сказать, — тихо шепчет Гарсия, садясь на свое место. Андромеда медленно кивает, доставая перо и тетрадь.

***

            В один из вечеров у дверей Большого зала появляется объявление, что скоро прибудут заморские гости, и будет грандиозная встреча. С хором, с невероятным ужином. Это вызывает целый рой перешептываний и обсуждений предстоящего турнира в еще большем объеме, чем до этого.             Сама Андромеда старается избегать этой темы, и с близнецами почти не контактирует. Те слишком заняты своими заказами и секретами, которыми не делятся с ней по каким-то причинам. Хотя, когда им удается поговорить, они ведут весьма оживленные и веселые беседы, как и всегда до этого. Только если тема не касается… всего происходящего в Хогвартс или Аластора Грюма.             В день прибытия учеников из других школ все выглядят воодушевленно. После занятий ученики торопятся сложить в комнатах вещи и взять теплые мантии, так как встреча будет на переднем дворе школы. Все толпятся и толкаются, желая стоять в первых рядах. Андромеда с близнецами забираются на подоконник большой арки, и им даже с самого конца толпы видно все происходящее как на ладони.             Огромные пегасы и невероятной красоты карета приземляются первыми. Мадам Максим вызывает восторженные вздохи, а сама Андромеда не может отвести от нее своего взгляда. Невероятная женщина, абсолютно бесспорно. То, как она выглядит, как преподносит себя в обществе - все это пленяет Малфой настолько сильно, что она восхищенно выдыхает. Фред с Джорджем рядом с ней тихо хихикают с ее реакции, догадываясь, о чем она сейчас думает. Девочки же из Шармбатона восхищения не вызывают. Они трясутся от холода в своих шелковых платьях и ворчат на холод.       — Платья красивые, — наклоняя голову говорит вдруг Андромеда, Фред рядом усмехается.       — У тебя же есть похожее, — он улыбается, толкая ее легко в бок.       — И на тебе шелк лучше сидит, — Джордж подмигивает ей, и она смущенно хихикает, наблюдая за происходящим дальше.             Она не замечает суровых взглядов близнецов, когда они смотрят друг на друга.       — Но Мадам Максим…       — Женщина с большой буквы, — кивает Фред, усмехнувшись. Андромеда хмурится и поворачивает к нему голову. — Что?       — Ничего, — фыркает она, отворачиваясь и скрещивая руки на груди.       — Туфли? — Понимающе тянет Джордж, и Андромеда кивает.       — Классные, люблю такие, — она надувает губы, встает на носочки чтобы получше рассмотреть ее обувь.       — Упадешь так, — фыркает Джордж, вытягивая руку и обхватив ее за талию. Андромеда не реагирует. Реагирует Фред, который вскидывает бровь и смотрит на брата. Джордж делает вид, что не замечает этого.             Следующими пребывают ученики Дурмстранга, и тоже весьма необычным способом. Невероятной красоты корабль поднимется из толщи воды озера, и студенты выходят на площадь. Одним из первых в рядах идет…       — Это же Виктор Крам, — оживленно шепчет не только Фред рядом с ней, но и все студенты.       — Да вы шутите, — бормочет Джордж, отпуская Андромеду и вытягиваясь так, что сам чуть ли не падает с подоконника. Андромеда тянет его за локоть обратно.       — Джордж, осторожнее, — ворчит тихо она.             Помимо Фреда и Джорджа которые почти высовываются с края подоконника, среди студентов тоже начинается невероятный хаос. Увидев Виктора Крама воодушевились все. Начался громкий шепот и визги девчонок, все начали бегать из стороны в сторону к своим каким-то друзьям.             Хогвартс оживляется от легенды Квиддича в замке. Парни начинают нахваливать его игру в квиддич, девушки же начинают восхищаться тем, как он выглядит вблизи. Малфой скрещивает руки на груди и тихо фыркает.             Когда их всех запускают в большой зал, первыми столы занимают студенты Хогвартса, а затем к ним присоединяются гости. Студенты Шармбатона пристраиваются за столом Рейвенкло, без остановки ворча на холод и слишком часто бурча что-то на французском. Студенты Дурмстранга же садятся к Слизеринцам, и Драко сразу же начинает примазываться к Краму. Андромеда тоже с ним знакомится в процессе, и они даже немного разговаривают о прошедшем недавно матче Ирландии и Болгарии. Безусловно без обсуждения того, что было после этого.             Дамблдор гордо представляет директоров двух школ-гостей, а затем в зале появляются неожиданные гости. Крауч и Бэгмен занимают свои места за преподавательским столом, и в этот момент все становится серьезно, зал затихает. Правила турнира озвучиваются снова для всех. Под конец пламенной речи Дамблдора, Филч вносит в зал большой и невероятно красивый кубок, который и будет производить отбор. Все, что нужно сделать - кинуть собственное имя, а затем просто ждать, когда оно выпадет.       — Эй, Энди, — Фред вылавливает ее после ужина, обхватывает рукой талию.       — Эй, дружочек, мы разговаривали, — моментально взъелась Гарсия, вскидывая бровь.       — Мы ненадолго, не злись, Гарс, разговор очень важный, — притворно обиженно говорит Фред.       — Если это не предложение руки и сердца - то не настолько и важный, — фыркает Гарсия, а затем вздыхает. Щеки Андромеды моментально становятся пунцовыми. — Я жду тебя в гостиной, Меда.       — Спасибо за понимание, я верну ее в целости и сохранности для ваших сплетен, — радостно говорит Фред, вытаскивая подругу в сторону, где их обоих уже ждет Джордж.             Фред буквально зажимает ее у стены, упирается рукой рядом с ее головой, смотрит сверху вниз. Джордж делает точно также, только с другой стороны от нее. И она смотрит на них напыщенно недовольным взглядом, скрещивает руки на груди.       — Что вам надо?             Близнецы игриво переглядываются, Андромеда все еще в недовольстве хмурится. Но она впервые оказывается в таком положении, и в таком положении с ними. Они зажимают ее у стены, нависают над ней своими высокими фигурами. Их длинные волосы спадают им на лица, поэтому Джордж поправляет свои пряди, убирая их за уши, а Фред зачесывает их небрежно рукой назад, убирая с лица, и это определенно запрещенный прием. Малфой тает словно мороженое под этими взглядами и жестами, прижимаясь к стене ближе.       — Помоги нам с зельем старения.       — Рецепт и дозировка.       — Потому, что если ты против, чтобы это делали мы, — тихо говорит Джордж, наклоняясь к ней ближе.       — Мы хотим, чтобы ты проконтролировала процесс лично, раз так за нас боишься, — все также игриво говорит Фред, также наклоняясь к ней, как и Джордж.             Андромеда удивленно моргает. Она смотрит на них обоих, вжимаясь в стену. Они так напирают на нее, не дают ей и шанса выбраться отсюда и избежать этого разговора. Она не может просто закатить глаза и уйти; она не может назвать их идиотами, развернуться и тоже уйти. Она должна сказать что-то, и это что-то должно им хотя бы немного понравиться.       — Я… я все еще это не одобряю, — говорит она, хмурясь.       — Ага, — так просто соглашается Фред, улыбаясь.       — Мы в курсе, — почти мурлычет Джордж.             Они видят ее реакцию, видят, как краснеют ее щеки. Они понимают, что поставили ее в тупик, поэтому напирают еще больше. Фред наклоняется прямо к ее уху и тихо шепчет:       — Пожалуйста, Энди.       — Ну кто, если не лучшая по зельям на пятом курсе слизерина, — мурлычет также в другое ухо ей Джордж, и она смущенно взвизгивает и отпихивает их от себя.       — Во-первых, личное пространство! — Вспыхивает она, и Фред довольно усмехается. Джордж фыркает со смешком, делая маленький шаг назад. — Во-вторых… вы оба нахалы! Ладно! Я напишу рецепт и дозировку, — она фыркает и скрещивает руки на груди. — Невыносимые, просто жуть…             Андромеда фыркает и злобно топает ногой, сразу же направляясь по коридору в сторону подземелий Слизерина.       — Спасибо, Энди! — Кричит ей вслед Фред, еле сдерживая смех.       — Пожалуйста, придурки! — Она кричит им в ответ, даже не оборачиваясь.       — Любим тебя, змеюка, — со смешком добавляет Джордж.       — И я вас! — Оборачивается она, злобно смотря в их сторону. Они стоят, смотря на нее с довольными, хитрыми улыбками. — Идиоты, — она закатывает глаза и разворачивается, уходя окончательно.             Фред и Джордж оба не двигаются. Они смотрят ей вслед, и когда она исчезает из поля зрения, улыбки с их лиц медленно спадают. Они оба молчат, даже не думая пока что уходить отсюда. Но Фред двигается первым, прочищает горло.       — “Любим тебя”? — Говорит он дразняще, кивая в сторону коридора, который ведет к движущимся лестницам. — Слишком приторно, нет?       — А разве мы не любим ее? Я думал она нам уже… как семья, — пожимает плечами Джордж, пытаясь сделать вид, что все еще не знает о чувствах брата к ней. — К тому же… она ответила “я вас тоже”.             Фред пару секунд молчит. Они идут по почти опустевшим коридорам. Все быстро распределились по своим комнатам и, видимо, сплетничают о гостях Хогвартс.       — Слушай… скорее всего будет бал, и… давай договоримся, что не будем ее приглашать? — Предлагает Фред, засовывая руки в карманы.       — В смысле?       — Ну… втроем на бал идти она вряд ли согласится, она ведь аристократка, все должно быть по правилам. А… если она пойдет просто с кем-то из нас, это как-то…       — Странно?       — Ага.             Джордж понимающе кивает. Если они не пойдут втроем, то одному из них точно будет странно наблюдать за ней в компании второго. Уж лучше пусть она пойдет с кем-нибудь другим, чем будет весь вечер разрываться между ними обоими. И Джордж также понимает, почему Фред ему предложил именно такой вариант на случай бала, который наверняка будет. Это логично, учитывая Турнир, гостей, и приписку с письму насчет парадных мантий.       — Может спросим ее? Вдруг она не против пойти… втроем?       — Не, брат, это странно, — фыркает со смехом Фред, мотая головой и вставая на край лестницы, которая начинает двигаться.       — То есть, ты предлагаешь просто заключить сделку между нами обоими, даже не дав ей шанса выбрать один из трех возможных вариантов?             Фред опускает взгляд. Видно, что он задумывается над словами Джорджа, и даже понимает, что он в какой-то степени прав. Ему бы невероятно сильно хотелось пойти с ней на этот чертов бал, но даже если они пойдут втроем, он более чем уверен, что весь вечер будет злобно попивать пунш и наблюдать за ней и Джорджем. Даже зная, что она пришла на бал и с ним.             В ситуации когда Андромеда пойдет с кем-то третьим, другим, они хотя бы останутся в стороне оба.       — Так будет лучше, я думаю, — заключает Фред, внимательно смотря на Джорджа.       — Ладно, договорились.             Андромеда вбегает в их с Гарсией комнату вся покрасневшая то ли от злости, то ли от смущения. Она все еще проигрывает в голове этот чертов момент, когда Фред прижал ее к стене, навис над ней… а потом навис еще и Джордж, и они оба смотрели на нее своими невероятными голубыми глазами, в которых она всегда согласна была утонуть. Малфой захлопывает за собой дверь, снимает мантию и сразу же плюхается за стол, доставая учебник по зельеварению, пергамент и перо. Гарсия удивленно приподнимает бровь, молча наблюдая за этим с кровати.       — Это все-таки было предложение руки и сердца? — Спрашивает она с тихим смешком, а Андромеда краснеет сильнее и поворачивается к ней.       — Что ты такое говоришь…       — Брось, только дурак не замечает как вы трое смотрите друг на друга, — отмахивается Трэверс, переворачиваясь на живот с книгой в руках.       — А… погоди, что?             Андромеда краснеет еще сильнее. Ее соседка закатывает глаза и неторопливо садится, затем поднимается с кровати и подходит к ее столу, наклоняясь к ней. Малфой вжимает голову в плечи, потому что ситуация выглядит так, словно ее сейчас будут отчитывать.       — Фред или Джордж?       — В смысле, ты…       — Если тебя позовет на бал кто-то из них, с кем ты пойдешь? — Давит Гарсия, опираясь рукой в стол.       — Ну… либо с обоими, либо ни с кем, но…       — С обоими ты не пойдешь, потому что это не по этикету, — закатывая глаза проговаривает Гарс, потому что это самый очевидный ответ из всех. — Ага, влюбленная дурочка, продолжай отрицать очевидное, и в итоге не получишь ни одного кусочка от красавчиков Уизли, в то время как можешь ухватить сразу два.             Андромеда возмущенно взбрыкивается, показательно поворачивается к столу и открывает учебник. Она находит зелье старения, читает все что о нем написано и берет небольшой кусок пергамента, сразу же начиная писать рецепт с измененной дозировкой - чтобы им хватило на двоих, и чтобы они не стали двумя стариками.             Трэверс терпеливо наблюдает за подругой, как она старательно выписывает рецепт и просчитывает дозировку. Она прекрасно знает зачем и для кого, только дурак в Хогвартс не знает о планах близнецов обойти защиту.       — Ты же была против. Если бы не любила - не делала бы это, — заключает она, возвращаясь на свою кровать.       — Они мои друзья, я же не могу просто… бросить их в этом.       — Ага, конечно, — фыркает с кровати слизеринка, скучающе переворачивая страницу. — Ты не обязана выбирать, если не хочешь. Правила, правила… а любовь штука такая, странная. И в орка влюбиться можно, и в какого-нибудь кентавра… и в двух рыжих идиотов одновременно тоже. Это нормально.             Андромеда перестает писать. Она замирает с пером в руках на полуслове, задумываясь. Почему это нормально? И почему она считает, что это ненормально? Если узнают родители - ей конец. И ладно Уизли… уже плевать на то, если ее семья когда-нибудь узнает о дружбе с Уизли. И, возможно, ей было бы плевать, если бы кто-то из родителей узнал, что она встречается с Уизли. В роду Блэков, например, Уизли были. Но если они узнают, что она встречается с двумя… ей конец. Просто выдадут замуж насильно, или запрут дома.       — Гарс?..       — Да, влюбленная дурочка?             Молчание. Малфой медленно кладет перо на стол, слегка заторможенно моргает, пока не понимает, что чернила на пергаменте расплываются из-за слез. Она тихо всхлипывает, опуская голову, жмурится. Трэверс дергается, когда слышит тихий всхлип и сразу же подскакивает с места.       — Эй, только не плачь из-за придурков…       — Нет, — всхлипывает Андромеда, прижимаясь к подруге, что сразу же ее обнимает и прижимает к себе. Она напряженно сглатывает, снова пытается подобрать слова. Но вместо того, чтобы прийти к какому-то решению, она начинает рыдать. — Я… я и правда дурочка…             В этот вечер рецепт не будет написан, а все шоколадные лягушки из запаса будут съедены. Подруги проведут в молчаливой поддержке весь вечер, лягут спать почти под утро, а на следующий день пойдут на занятия с таким видом, словно никакого разговора ночью не было.

***

            Абсолютно незаметным остается момент, когда студенты Хогвартса кидают свои имена в кубок. Ученики Дурмстранга все сделали это еще в тот же вечер, когда кубок был поставлен в Большом Зале, а все остальное остается за завесой невероятной тайны. Кубок величественно стоит на месте распределяющей шляпы. Он окружен золотой возрастной линией, которую поставил лично Дамблдор, что не должна пропустить никого, кто не соответствует правилам. Естественно всегда найдутся те, кто правила будут нарушать. И всегда найдутся те, кто будут делать это показательно для всех вокруг.             Фред и Джордж радостно влетают в зал в сопровождении Ли Джордана, и все становится понятно сразу. Андромеда сжимает в руках вилку, наблюдая за ними, и полностью теряет интерес к своей еде. Она все же отдала им рецепт, который написала в попыхах, но она уверена, что все было сделано идеально. Однако после этого она с ними не разговаривала, а все беседы, которые инициировали они двое, выходили до ужаса неловкими. Она даже вспоминать о них не хочет.       — Пей до дна, — раздается радостный синхронный голос близнецов на весь зал. Гриффиндор с невероятными визгами поддерживает их, пока они пьют приготовленное ими же зелье.       — Придурки, — вздыхает Гермиона, а Андромеда издает тихое, согласное мычание. Грейнджер тут же поворачивает к ней голову. — Зачем ты им помогла?       — У меня был выбор? Ты посмотри на них, — пожимает плечами Малфой, и Гермиона поджимает губы. Джинни напротив тихо вздыхает.       — Они если к чему-то идут, то обязательно… дойдут. И необязательно честно. Могли бы сами варево сделать, а так спасибо, что Андромеда вмешалась, они хотя бы не сдохнут.             Гарсия со смеху давится куском индейки, а когда откашливается делает вид, что вообще-то ей не смешно, и тема очень серьезная, и вообще, она все это осуждает.             Фред запрыгивает за линию первый, как самый смелый. И, ко всеобщему удивлению, его не выкидывает за пределы. Следующим за ним ступает Джордж, и вот они оба стоят у кубка Огня.       — Ура! Получилось, — они отдают друг другу “пять”.             Однако счастье длилось недолго. Кубок сразу же загорается красным светом, и их обоих откидывает метров на пять назад. Андромеда подскакивает со своего места и сразу же бежит к ним обоим. Она садится рядом с ними и в замирает, когда они поднимаются с бородами, до ужаса смешные.             Зал взрывается хохотом, со стороны двери для учителей выходит Дамблдор и, также хихикая, говорит что этого и следовало ожидать. И что они оба не первые за сегодняшний день, кто уходит из зала с такой проблемой. Андромеда же не смеется. Она смотрит на них обоих и встает.       — Вы нарушили дозировку? — Она хмыкает, протягивает им руки, чтобы помочь встать.       — Она была слишком маленькой, — огрызается Фред.       — То что ты написала - не сработало бы.       — А ваш вариант сработал лучше, как я вижу?             Они смотрят на нее, все еще сидя на полу и поднимаются сами. Фред и Джордж отряхиваются, ощупывают свои бороды, одаривают Андромеду раздраженным взглядом и сразу же уходят по направлению к больничному крылу. Малфой смотрит им вслед, пораженная и обиженная. Она поджимает губы, возвращается к своему столу чтобы забрать вещи, и сразу же уходит по направлению к библиотеке.       — Если они начнут встречаться, как скоро они расстанутся? — Задумчиво говорит Трэверс, и Джинни хмурится.       — Полгода…       — Год или два, — задумчиво говорит Гермиона. — Мы же про связку “безумное трио”, а не парочку “Андромеда и кто-то”?       — Я так понимаю все за этим столом за трио, — важно говорит Гарсия, делая глоток тыквенного сока. Джинни усмехается, а затем вдруг вздрагивает.       — Погоди, если об этом говоришь ты… так она все таки? В обоих?       — Об этом никто не знал? Упс, — пожимает плечами слизеринка, но виновной себя не чувствует.       — Я бы хотела посмотреть на их разговор, когда они… ну вы поняли. Они оба тоже, но знает только Джордж, и в общем…       — Их ждет забавная беседа.             Подводит черту Гермиона. И первые секунды они продолжают заниматься своими делами, пока все трое не начинают весело хихикать. Действительно, все вокруг видели, что происходит между ними тремя, и как стремительно меняются их отношения. Кроме самой троицы.

***

            На следующий день происходит не менее торжественное оглашение чемпионов школ. Виктор Крам - самый очевидный чемпион; он подходит буквально по всем параметрам, начиная от возраста, заканчивая его физическую силу и смекалку, которую он множество раз проявлял на матчах по Квиддичу. Иначе он не был бы одним из самых востребованных игроков в мире. Весь Дурмстранг взывает мощным ором, поздравляя своего чемпиона. Особенно сильно радуется Каркаров.       — Интересно, каково Грюму с Каркаровым под одной крышей, — тихо бормочет Гарсия, подпирая голову рукой.       — Думаю, они просто игнорируют друг друга…       — Сложно игнорировать того, кого пытался посадить, — фыркает Трэверс.             Андромеда впервые за долгое время вспоминает разговор с родителями на кухне. Она шумно вздыхает, смотрит на Директора Дурмстранга теперь уже совершенно другим взглядом. Она представляет себя на его месте. Ее ждет метка, а значит и целая гора опасностей. Она бы поступила также, будучи на его месте? Сдала бы всех известных ей Пожирателей смерти ради собственной спокойной жизни?       — Флер Делакур!             Флер Делакур - не очевидный, но почему-то весьма ожидаемый. Мадам Максим сразу же представила ее как фаворитку со стороны Шармбатона, а это определенно означало, что на ней уже есть бирочка “лучшая ученица”. Однако это имя у самой Андромеды вызывало только отвращение, потому что она понимала каждое ее слово на французском. И она прекрасно слышала ее обсуждения замка, еды в нем, и студентов вокруг. В глазах Андромеды, Флер - не более чем избалованная девочка, которая не стесняется выражать свое “фи”, пока рядом никто ее не понимает. Как она думает.             Пока ждут чемпиона от Хогвартс, Фред бормочет что-то вроде “хоть бы Анджелина”, и Андромеда закатывает глаза. Гриффиндор почти всем своим составом болел за капитана команды по Квиддичу. Ведь раз ей в этом году не посчастливилось показать себя на поле, пусть покажет на Кубке. Звучит логично, Анджелина весьма способная.             Клочок пергамента вылетает из кубка с последним именем - Седрик Диггори. Малфой морщится, выпрямляясь. Точно, ловец из Хаффлпаффа, красавчик Седрик Диггори, о котором постоянно говорят девочки, когда в школе нет мальчиков из Дурмстранга. Ведь эти мощные парни определенно перенимают все внимание на себя.             Чемпионы уходят в специальную комнату и правила в очередной раз повторяются для всех присутствующих. Малфой готовится было уже уходить, когда кубок нагревается снова и выплевывает еще одно имя. Гарри Поттер.             В зале повисает тишина. Драко ерзает на месте и смотрит в сторону своей сестры, и она смотрит на него тоже. Они оба думают об одном человеке, который мог это сделать. Сиблинги сразу же переводят свой взгляд на Грозного Глаза, но ничего не говорят и никак не выражают своих подозрений на этот счет. Все становится слишком прозрачно. Это точно тот самый мужчина из дома, и он точно здесь для того, чтобы что-то сделать на Кубке. Темный Лорд планирует не просто грандиозное возвращение, он хочет показать, что проникнуть в такое защищенное место, как Хогвартс, для него всего лишь пара пустяков.             Андромеда опускает взгляд, стараясь игнорировать гул студентов вокруг. Она словно пытается вспомнить, что еще слышала дома, что может навести ее на верную мысль о происходящем. Но в голову ничего не приходит, да и недовольный голос Фреда отвлекает ее.       — Да ладно. Чертов… Избранный, как он сделал это?       — Радуйся, что это не ты, — сурово говорит Андромеда, поднимаясь со скамейки. Фред фыркает, даже не смотря на нее.       — Это было нашей мечтой, такое раз в столетия случается, — оправдывается Джордж, и Малфой уже думает извиниться, но не говорит ни слова. Потому что хорошо, что они не попали на Турнир. Хорошо, что они не будут потенциально подвергнуты опасности, которая может произойдет, а может быть и нет. Ведь неизвестно, кто еще мог бы пострадать, пока Волдеморт пытался бы убить Гарри.             Гарри сразу же становится изгоем во всей школе. Кажется, даже Рон с ним не разговаривает. Через несколько дней у Слизеринцев появляются значки с дразнилками, но Андромеда отказывается от него. Перепалка Драко и Гарри становится какой-то отправной точкой к тому, чтобы начать действовать. Однако действовать не в сторону Драко, а в совершенно другую.             С Драко она старается вообще не контактировать, потому что тот сам сейчас как иголках. Каждый раз когда они встречаются в коридорах или гостиной, они обмениваются молчаливыми взглядами и расходятся. Словно в какой-то момент пришли к решению не мешать друг другу делать все, что заблагорассудится. Драко обещал не лезть на опасную дистанцию к Грюму, и ее молчание в ответ на любые едкие слова в сторону Поттера и организация этого мероприятия со значками - его награда от нее.             Ко всему прочему, сейчас идеальное время, чтобы немного подмазаться к Гарри. С ним буквально никто не разговаривает, даже Рон, не то чтоб другие ученики. Половина Гриффиндора ходят со значками, которые придумал Драко, даже близнецы.       — Не хотите их снять? Он ваш друг, — наезжает на них Андромеда, но Фред с Джорджем даже не останавливаются. Они держат в руках метлы и… флаг? или накидку? Она не понимает.       — Он перестал быть нашим другом в тот момент, когда Кубок харкнул его именем.       — И он даже не поделился рабочей идеей как пройти черту с нами, — подмечает Джордж.       — А вообще, странно что он додумался до чего-то, до чего не додумалась ты, Энди. Нам пора.             Андромеда так и застывает в коридоре. Она смотрит им вслед настолько пораженная их словами, что моментально чувствует, как у нее пропадает любое желание спорить с ними. Все силы словно уходят, и тогда в ее голове зреет эгоистичный, но хороший план.             Малфой находит Поттера и вылавливает его в одном из коридоров, ведущих во внутренний двор.       — Ты в порядке?       — Нет, — говорит он раздраженно, засовывая руки в карманы мантии. Гарри выдыхает, опуская свой взгляд. — Ты… тоже не веришь?       — Нет, я тебе верю, — говорит она, чем вызывает удивленный вздох. — Ты слишком умен, чтобы сделать это. Особенно после того что было летом на финале. Я надеюсь.             Какое-то время они идут молча. Просто неторопливо прогуливаются в направлении внутреннего дворика. Им особо не о чем говорить. У них почти одна компания, но совершенно разные интересы, за исключением, возможно, тяги к различным заклинаниям. Однако кое-что общее у них все-таки есть.       — Тебе Сириус писал что-нибудь? — Пользуясь моментом спрашивает Поттер.       — Нет… сказал, что вернулся в Лондон, меня это напрягло, — говорит задумчиво она, затем косится на Гарри. — Знаешь что-нибудь об этом?             Гарри напрягается. Он рассказал Сириусу и о своем сне, и о своем шраме, поэтому он вернулся. Но он не знает, может ли он доверять в этом вопросе Андромеде. И не скажет ли ей об этом Сириус? Хотя такое уверенное заявление Блэка по поводу того, что ей можно доверять, сказанное в больничном крыле тогда, заставляет его все же начать этот тяжелый разговор, который он не начинал ни с кем в Хогвартс, кроме Гермионы и Рона.       — Я… видел один сон летом, — начинает он, присаживаясь на скамейку. За этим молчанием Андромеда и не заметила, как они уже вышли во двор. — И у меня заболел шрам… а шрам у меня болит, когда… Вол… Сама-знаешь-кто…       — Ты можешь называть его по имени. Я его не боюсь, — говорит она, присаживаясь рядом.       — Хорошо. У меня болит шрам, когда дело касается Волдеморта. И… сон был странный, — начинает он, сцепляя руки в замок. — Я видел странное… существо? Я не знаю кто это… существо было в кресле, там было двое мужчин и женщина и… огромная змея. Они звали существо “Темный Лорд”, — Андромеда испуганно замирает. Она смотрит на него с таким поражением и испугом. — Извини… это наверное пугает…       — Да… да, — она мотает головой отводя взгляд. Черт возьми, он видел ее? Видел, что происходило дома? Как? Столько вопросов, на которые у нее нет пока ответа, но так хочется получить. Поэтому она мотает головой, словно пытается скинуть с себя этот легкий испуг от его рассказа, и обеспокоенно спрашивает: — Ты… не различил кто там был?.. И… ты думаешь это просто сон? Или предупреждение?       — Без понятия, — Гарри выдыхает, а Андромеда кладет сумку себе на колени.             Они снова молчат, каждый думает о чем-то своем. Андромеда думает о том, как он увидел и что. И замешан ли во всем этом тот мужчина, а может быть и вовсе… ее отец? Или вообще уже вся семья.А Гарри полностью погружен с мысли о том, как ему изо всей этой западни с кубков выбраться. И он снова нарушает молчание первым.       — Знаешь, а я ведь и не хочу участвовать, — вдруг говорит он, чем заставляет Андромеду отвлечься.       — Ты и Избранным вряд ли хочешь быть, — пожимает она плечами. Гарри усмехается. — О, нет, тебе это нравится…       — Но с Кубком перебор, — тут же подмечает он, смотря на небо. — И я правда не знаю, кто это сделал, и…             В этот момент раздается громкий смех со стороны. Андромеда поворачивает голову и замечает на главной арке два огромных плаката с Поттером. “Наш чемпион” и “наш избранный”. Андромеда тут же вскакивает, узнавая в этих плакатах то, что видела в руках Фреда и Джорджа, пока шла сюда. Гарри спокойно наблюдает, словно… смирился со всем этим. Окончательно.       — Я попрошу их снять, честно, извини, у них нет чувства меры…       — Пусть остается.             И она садится на скамейку обратно, больше не говоря ни слова. Андромеда смотрит в сторону этих чертовых плакатов все оставшееся время, что они сидят вместе, пока звонок не оповещает о скором начале занятий. И они расходятся, обещая друг другу сообщать обо всех изменениях связанных с Сириусом.

***

            Первый раунд Турнира Трех волшебников оказывается до пугающего прекрасным. Величественные драконы - это последнее, что ожидали увидеть на площадке для сражений. Но в этот момент становится понятно, почему для участников было такое жесткое ограничение по возрасту. Не каждому могущественному волшебнику под силу справиться с драконом в одиночку, а тут студенты.             В некоторых моментах сражений, когда камни заливает кровь чемпионов, Андромеда косится на близнецов. Она хмурится, думая о том, что они оба хотели оказаться на месте Седрика и Гарри. Ей даже не хочется думать о том, что бы было, окажись они оба на самом деле там. Она осознает, что это эгоистичное желание. Но она искренне боится за них и переживает. У нее сердце сжимается, как она представляет Фреда или Джорджа там на арене перед драконом, как они выходят окровавленные с победой. Всегда с победой, потому что иначе эти двое не могут. Только побеждать.             Золотые яйца до странного шумные, но так сильно что-то напоминают. Андромеда закрывает уши, когда Гарри открывает свое яйцо на вечеринке в честь победы. Она рассматривает сердцевину, жмурится, пока это не прекращается. Она обещает себе подумать на эту тему, но позже. Сегодня вечером она впервые за долгое время действительно развлекается в компании друзей, не думая ни о чем. Даже Фред с Джорджем прекращают на нее злиться.       — Пойдем, расскажем кое-что, — Джордж ловит ее, танцующую с Джинни. Он двигается под громкую музыку и толкает с собой в сторону тихого, уединенного места за одной из колонн. Фред идет следом за ними с тремя бутылками сливочного пива.             Андромеда тихо смеется. Ее щеки красные после длительных танцев с подругами, и она продолжает танцевать с Джорджем, пока он уводит ее в сторону. Она весело смеется, крутится в его руках, поворачивается под его рукой. Она подпевает любимой песне, пока он не закручивает ее так, что она теряет равновесие и врезается во Фреда. Но она заливисто смеется со всего этого, и совсем не злится.       — Что за секреты? — Говорит она, усаживаясь устало на низкий подоконник, отхлебывая из бутылки, что дает ей Фред.       — Ты уже видела часть наших… изобретений, — начинает Джордж, садясь на пол перед ней и прислонившись спиной к колонне.       — В общем, мы хотим выйти на рынок. Продавать наши изобретения и превзойти Зонко, — с энтузиазмом проговаривает Фред, садясь рядом с ней, но на расстоянии.       — Вау! Серьезно? — Андромеда искренне и приятно удивлена. Раньше она думала, что им просто нравится заниматься этим для самих себя, и она определенно не ожидала услышать что-то подобное. Но магазин Уизли? Их собственный? Это звучит завораживающе. Но тут ее резко догоняет осознание, зачем им нужно было попасть на турнир. И ей становится стыдно. — Вот зачем…       — Справедливости ради, ты не знала, так что мы не злимся.       — А еще ты первая, кому мы говорим об этом, никто больше не знает, — тихо добавляет Джордж.             У Андромеды щемит сердце от их доверия. Она улыбается, радостно, но совсем немного смущенно. Она осматривает их обоих, сжимая в руках банку сливочного пива, а затем двигается ближе к Фреду, которому сразу же удобно кладет голову на плечо.       — У вас все получится, — тихо говорит она, даже не предлагая варианта, что могла бы дать им нужную сумму. Они никогда не примут ее, даже если она выкрадет их у Люциуса, а не раздобудет каким-нибудь хитроумным путем.       — Получится, если одна умная слизеринка нам поможет, — тихо говорит Фред, и Андромеда чувствует, как он прижимается щекой к ее макушке. Она улыбается, прикрывает глаза.       — Вы и без умной слизеринки справитесь, оболтусы…       — А что если мы хотим, чтобы умная слизеринка помогла нам? — Тихо говорит Джордж, двигаясь чуть ближе к ним. Он улыбается и упирается подбородком ей в колено, смотря прямо на нее. Чертовы голубые глаза.       — Я подумаю, — хихикает она, перехватывая пиво, чтобы освободить руку.             Ей все становится сейчас не важно. Она чувствует, как тихо смеется Фред под ее боком, как его рука обвивается вокруг ее талии, словно он пытается урвать и себе немного внимания, которое сейчас полностью ворует Джордж. Ведь Андромеда смотрит ему прямо в глаза, заправляет длинную прядь за ухо и осторожно тычет в нос, после чего весело смеется.             Музыка уходит на второй план, вечеринка забывается вовсе. Пропадает вся испытываемая ранее неловкость, а в груди расплывается невероятное тепло. Андромеда вспоминает разговор с Гарсией, и сейчас ясно понимает, что если все будет вот так, то она готова пожертвовать всем, что имеет. Лишь бы это было взаправду и вот так. Втроем.

***

            Официальная новость о проведении бала накрывает своей неожиданностью - по мнению преподавателей, ведь многие студенты уже все поняли. Или им рассказали те, кто знали об этом. В этот же вечер Андромеда предлагает Драко пойти вместе, чтобы не задумываться о поисках партнера. Пэнси в этот момент кривится, но Драко через минуту обдумывания соглашается и спрашивает какого цвета у нее платье, чтобы подобрать себе бутоньерку в цвет. Им вдвоем будет в разы проще - их учили танцевать чуть ли не с самого детства, и чаще всего они танцевали различные танцы вместе. Так что честь своей семьи они точно не опозорят.       — Самой важной частью бала всегда являлись... танцы, — важно и строго говорит профессор МакГонагалл, осматривая вмиг начавших перешептываться студентов. Она складывает руки под грудью и прочищает горло, привлекая внимание - зал затихает. — Факультет Годрика Гриффиндора всегда славился своими танцевальными навыками, поэтому сегодня, и на дальнейших наших занятиях, мы будем учиться танцевать основной бальный танец. Вальс.             Женщина подходит к большому граммофону и включает его, давая студентом послушать несколько фраз композиции, что она подобрала для сегодняшнего урока. Приходится все объяснять с нуля: волшебница медленно и терпеливо рассказывает студентам о музыкальном строении вальса, просит их посчитать вместе музыку. И этот урок можно было бы считать оконченным, но она просит всех сесть на места.       — Я бы хотела продемонстрировать вам, к чему мы с вами идём, — она улыбается, взмахом ладони открывая дверь. Тот кого она собиралась пригласить мог войти и сквозь дверь, но антураж нельзя было терять. Однако уже мертвый гость беседует с другим, весьма неожиданным и живым - Андромеда Малфой смеется, но тут же отвлекается, когда дверь рядом неприятно скрипит. Складывается ощущение, что она просто проходила мимо и ввязалась в диалог с привидением. По сути, так оно и было.       — Мисс Малфой, с позволения профессора МакГонагалл, не подарите ли мне мой первый за сотни лет танец? — Привидение протягивает свою холодную руку в вежливом, приглашающем жесте. Слизеринка пораженно замирает, опасливо смотрит в зал полный студентов гриффиндор, а затем на профессора МакГонагалл. Та удивлённо, но кивает, указывая на свободное пространство в зале, ведь она доверяет привидению факультета.       — Это очень любезно, сэр Николас, — девушка неловко улыбается, даже не зная, как правильно подать руку… призраку. — Это большая честь, буду рада, — Малфой протягивает свою руку и кладет ее поверх ладони духа. Холод, все что она чувствует. Это действительно похоже на прикосновение, но будто трогаешь гладь ледяной воды, или же ледяной пар.             Привидение провожает девушку в зал. Стоит им оказаться лицом к лицу, почти готовыми к танцу, Андромеда извиняется и снимает быстро мантию, отходя в сторону, и кидает ее в протянутую руку кого-то из близнецов. Фред и Джордж хихикают, наблюдая за ней. Она собирает волосы в низкий хвост, и, готовая, возвращается к привидению.       — Я буду вести как обычный партнер, доверьтесь тому, что чувствуете, — привидение говорит это тихо, под первые аккорды, что звучат из граммофона. Девушка задумчиво кивает и принимает протянутую руку, подходя ближе. Правая рука оказывается вытянутой, в ладони ощущается холод чужого прикосновения; левая рука согнута в локте, ладонь на плече призрака - снова холод, но хотя бы понятен принцип; холодная ладонь сэра Николаса на талии заставляет слегка выгнуться в спине и откинуть голову. Идеальная стойка, все как учили дома, даже несмотря на странный характер партнера.             Профессор МакГонагалл одобрительно кивает, фиксирует внимание студентов на позиции. У нее была на это буквально пара секунд перед тем, как пара начинает вальсировать по кругу. Уверенно, быстро, четко и слаженно. Сначала это кажется сложным. Андромеда точно бы отдавила ноги мужчине, будь он жив, но она чувствует только холод, и то всего в паре первых движений. Ее словно никто не ведёт, но усиливающийся холод либо в ладони, либо на талии, наглядно демонстрирует ей, что это не так. Она понимает, читает. После первой половины круга она ловит темп сэра Николаса, и в идеальном тандеме они заканчивают двигаться только в момент, когда профессор останавливает музыку.             Женщина кивает и аплодирует, ее подхватывают и студенты. Близнецы Уизли свистят, подначивая толпу гриффиндорцев на куда более громкие аплодисменты. Сэр Николас улыбается, делая поклон в первую очередь своей партнерше - девушка не теряется, склоняется в реверансе. Она делает его глубоким, учитывая, сколько лет назад погиб почти Безголовый Ник.       — Благодарю за танец, сэр Николас, — она улыбается, выпрямляясь и распуская волосы.       — Ох, что вы. Благодарю вас, миледи, что уделили мне свое драгоценное время, — он делает поклон снова, — и вас, профессор, за то, что позвали.       — Благодарю, сэр Николас, — МакГонагалл кивает, и признак почти сразу уходит из зала, проходя сквозь уже закрытую дверь. Андромеда неловко поворачивается к профессору, чуть хмурится.       — Прошу прощения, мы разговорились о музыке, что я услышала когда проходила мимо, — Малфой улыбается, не отводя взгляд. Декан Гриффиндора чуть щурится, смотря в сторону близнецов Уизли, что отвлекают всех студентов вокруг себя, смеются.       — Все в порядке, мисс Малфой. Фред Уизли, — громко говорит она, подходя к шумной компании. — Я смотрю вам очень весело. Вы хорошо рассмотрели, как ваша ближайшая подруга танцевала с сэром Николасом?       — А то, кто ж не рассмотрел, — он усмехается, но сразу же теряет эту улыбку, когда видит смеющиеся глаза МакГонагалл.       — Попробуете? Пока мисс Малфой не покинула нас в силу своих занятий, — Андромеда хлопает себя по лбу ладонью, понимая, в какую заварушку вписалась только что. Студенты хихикают, видя, как один из близнецов явно ищет всевозможные пути к отступлению, но не находит ни одного.       — Ну... я…       — А можно я, профессор? — Джордж спасает брата в ту же секунду, отдавая ему в руки мантию Андромеды, что он держал все это время в руках.       — Пусть так, мистер Уизли. Партнерша уже заждалась кого-то из вас, болтунов. Это невежливо, — она усмехается, освобождая проход.             Джордж уверенно выходит на свободное пространство и подходит к слизеринке, смотря на нее чуть сверху. Она смотрит на него исподлобья, косится ему за спину, сверля взглядом Фреда. Он победно усмехается и подмигивает ей. Профессор идёт к граммофону, чтобы поменять пластинку.       — Тебе повезло, что мы занимались этим в том году на Рождество, хоть и в шутку, — говорит она, принимая протянутую руку. Джордж уверенно притягивает ее ближе к себе, второй рукой обхватывает за талию. После прикосновений призрака его руки кажутся обжигающе горячими, но она молчит, выгибаясь в спине, чтобы создать хотя бы что-то похожее на ту идеальную форму, что была у нее в паре с призраком.       — Согласен, Фред ведь в ужасе, — он не сдерживает смеха, она тоже, пусть и очень старается.       — Серьезней, — строго говорит профессор МакГонагалл. — И…             Джордж все еще немного неуклюжий, но он правда многому научился. Он хорошо держит форму рук, он действительно ведёт свою партнершу в танце. Андромеда сначала чувствует себя напряженно, потому что обычно они разве что ногами не сплетались - Джордж любил делать большие шаги. Но сейчас происходит что-то действительно невероятное.             Он уверенно вводит ее в вальсовую дорожку по кругу, держит свой шаг, ориентируясь на ее шаги. Они не давят друг другу ноги, они не ломают круг, потому что... словно сливаются друг с другом. Джордж больше не пялится на нее в страхе, он смотрит по сторонам, чтобы не врезаться во что-то или кого-то. И в какой-то момент они останавливаются, возможно после пары ровных, почти идеальных вальсовых кругов. Он прокручивает ее под рукой, останавливает уверенным движением ладони и они склоняются в поклоне друг к другу. Андромеда выглядит удивлённо, когда поднимает голову.       — Скажите честно, мисс Малфой. Вы занимались с ним? — Минерву ничего не обманет. Джордж давит в себе смешок, Андромеда пихает его локтем в бок.       — Да, профессор. Была... пара уроков, — она улыбается, делая вид, что ее не напрягает тихий смех Джорджа под боком. Откуда-то сбоку слышится приглушенный смех - Фред.             В этот же вечер они собираются в гостиной Гриффиндора. Они сидят большой компанией напротив камина. Рон красуется в практически новой парадной мантии - Андромеда как и обещала изменила ее визуально. Убрала все рюши, переделала жабо. Да, она все еще выглядит не как новая, но уже хотя бы в несколько раз лучше.             Андромеда и Гермиона листают учебник по магическим тварям, что-то пытаясь разобрать, пока из комнаты не выходят Фред и Джордж. Они спрашивают Рона про его маленькую сову, чтобы отправить письмо и Рон, что очевидно, отказывает им. Андромеда предлагает свою сову и близнецы говорят ей громкое “спасибо”, откидываясь на спинку дивана.       — Выбрали себе уже партнерш? — С усмешкой говорит Фред, смотря на Гарри и Рона.       — Поторопитесь, а то всех хорошеньких разберут, — Джордж подмигивает им обоим.       — Нет еще, — Гарри напряженно утыкается в книгу, которую читал.       — А ты? Нашел себе уже кого-нибудь? — Дразнит Фреда в ответ Рон.       — Да, — уверенно говорит Фред, — я пойду с Анджелиной.             Андромеда замирает. Хорошо, что они говорили с Гермионой тихо и немного в стороне от них. Малфой опускает голову, чтобы отросшая челка закрывала ее лицо. Гермиона рядом с ней замирает тоже, косится на свою подругу.       — А она об этом знает? — Не унимается Рон.       — Анджелина! — Фред кричит сквозь всю гостиную, оборачиваясь. Анджелина отвлекается от разговора с Алисией и поворачивается к нему.       — Что? — Джонсон вскидывает бровь.       — Пойдешь со мной на бал? — Фред сладко улыбается ей.       — Ну, — Анджелина окидывает его оценочным взглядом и улыбается. — Пойду, — она сразу же отворачивается, продолжая свой разговор с Алисией.       — Учитесь, — Фред усмехается, возвращаясь в свое прежнее положение. Джордж тихо смеется.             Андромеда кусает губы, когда слушает весь этот диалог. Гермиона чувствует, как девушку рядом с ней трясет и она чуть наклоняется, не опуская книги, заглядывает в ее лицо. У Андромеды покраснели глаза, она выглядит так, будто сейчас заплачет. Грейнджер выдыхает и берет ее за руку. Это слишком очевидно, чтобы задавать какие-либо вопросы.       — А ты с кем пойдешь, Андромеда? Небось пол слизерина в очередь выстроилась, — без зазрения совести Рон переключает внимание. Гарри на минуту осеняет и он резко дергается.       — Точно! Андромеда! Пойдешь со мной на бал? — Поттер почти выкрикивает это на всю гостиную. Гермиона выпрямляется и хмурит брови, смотря на Гарри с легкой угрозой.             Малфой выдыхает и выпрямляет спину. Она прикрывает глаза на мгновение, а когда открывает снова от ее прежнего состояния не осталось и следа. Она закидывает ногу на ногу и откидывается на спинку дивана, перелистывая страницу книги.       — Я уже занята, Гарри, — она говорит это достаточно громко и твердо, чтобы Фред и Джордж точно это услышали. — Извини.       — Нет… все в порядке, — Гарри теряется, но кивает.             Фред и Джордж выглядят напряженно. Все их веселье испаряется, когда они слышат, что ее уже позвали. Фред старается делать вид, что его это не волнует, но в каждом его жесте видно напряжение. Как он откидывает волосы с лица и перечитывает что написано на конверте, с которым он пришел в гостиную. Джордж наклоняется вперед, упирается локтями в свои колени.       — И с кем ты пойдешь? — С некоторым напором говорит он, и встречается с Андромедой взглядом.             Они переглядываются так, будто сейчас убьют друг друга. Малфой не выдерживает первая, встает с места, раздраженно закрывая книгу.       — Уж точно не с кем-то из вас, — ядовито выплевывает она и подходит к Гарри. — Открой яйцо под водой, это русалки, — Андромеда сразу же широкими шагами направляется вон из теплой гриффиндорской гостиной.             Джинни, что успела только на эту сцену, смотрит ей вслед и хмурится. Они с Гермионой переглядываются, явно думая об одном и том же. Грейнджер поднимается со своего места и идет за Андромедой. Ее даже не волнует сейчас, как она поняла что в послании золотого яйца скрыто пение русалок. Все сейчас не важно.       — Что вы оба ей сказали? — Джинни подходит ближе, смотрит на своих братьев. Они оба сначала молчат, даже не смотрят друг на друга.       — Мы договорились не звать ее, — говорит сквозь зубы Джордж, переводя взгляд на Фреда.       — Еще скажи, что я виноват в этом, — злостно шипит ему в ответ Фред.       — О, так я один виноват? — Джордж не унимается.       — Вы оба виноваты! — Заключает Джинни и сразу же уходит, закатив глаза.             Между оставшимися мальчишками в комнате повисает молчание. Рон неловко ерзает в своем кресле, прежде чем сказать:       — Ну вот и как приглашать куда-то девчонок?             Андромеда несется по коридорам, не видя куда. Из-за слез в ее глазах все плывет, пока она не останавливается в полностью пустом коридоре. Она всхлипывает, стараясь не расплакаться только сильнее, поднимает глаза, смотря в потолок. Гермиона, что бежала прямо за ней, находит ее и сразу же подходит ближе, обнимая. Она сама совсем недавно была в точно такой же ситуации, только с Роном, и прекрасно понимает, что сейчас чувствует подруга. Джинни прибегает в коридор последней и сразу же кидается к ним в объятия.             Они стоят так втроем, пока Андромеда не успокаивается. Никто не говорит ни слова. Девочки провожают ее в гостиную, спрашивают, уверена ли она, что не хочет переночевать с ними в башне. Малфой отказывается, говоря, что все нормально, но приглашает их к себе в комнату.             Они валяются на ее кровати опустошая запасы шоколадных лягушек, потом роются в гардеробе Андромеды. У нее заколдованный шкаф - открываешь его и попадаешь в еще одну комнату с целой кучей одежды и украшений. Отец никогда не жалел на это своих денег.       — Да мальчишки всегда умом не блистали, — заключает Гарсия, перебирая украшения Андромеды. Джинни, примеряющая одно из платьев, раздраженно фыркает.       — Это же Фред и Джордж.             Андромеда устало растирает лицо руками, заваливаясь спиной на кровать. До этого она молча сидела и наблюдала за подругами. Гермиона рядом с ней на мгновение задумывается, как перевести тему в другое русло, чтобы не говорить о близнецах и их тупости.       — Я иду на бал с Виктором Крамом.       — Что?!             Подскакивают все. Джинни в удивлении поворачивается и смотрит на подругу, пока та пожимает плечами. Андромеда тут же садится и пораженно смотрит на Грейнджер.       — Да вы посмотрите на нее, отхватила себе чемпиона!       — Гермиона, если кто-то начнет на тебя как-то гнать за это, ты знаешь, где меня найти, я всем заткну рты, — важно заявляет Гарсия, и Гермиона смущенно хихикает.       — Я и сама не знаю, как это произошло…       — Ты красотка, Гермиона! Неудивительно, что тебя пригласил сам Виктор Крам! — Тут же возбужденно говорит Джинни, теряя интерес к дорогим платьям и украшениям.       — Вы можете говорить чуть тише?..       — Нет! — Тут же взвизгивают все трое, и заваливают Гермиону на кровать, начиная заваливать ее расспросами о том, как это вообще произошло. И пусть они отвлекаются, Андромеда все равно не прекращает думать о том, что теперь ни на какой бал она идти не хочет. Но пойдет, просто чтобы поддержать Гермиону, если она столкнется с какими-то трудностями. Или с Роном.