Destination: Zero

      – Где сестренка Хинацуру? – длинные ресницы Сумы удивленно захлопали, а сама девушка глубоко задумалась, приложив палец к подбородку. Выражение ее лица в этот момент было таким глупым, что обратившийся к ней Тенма успел несколько раз пожалеть о своем решении заговорить: тратить время на подобные глупости было ему невыносимо. «Очередная», – мысленно вынес вердикт он, не сводя с собеседницы пристального взгляда. Представительницы слабого пола не пользовались его уважением – он вообще редко удостаивал их своим вниманием, приравнивая к предметам интерьера, необходимым в быту. К женщинам он никак не относился, однако после встречи с Хинацуру проникся к ним большой нелюбовью: его гордость и мужская непоколебимость оказались уязвлены после всего случившегося.       – Ты не знаешь?       – Ну она, вроде бы, как всегда отправилась в лес, чтобы поискать новых припасов. А зачем она нужна вам, Тенма-сан?       – Тебя это не касается, – холодно отрезал младший Узуи и повернулся к ней спиной. – Как только вернется, заприте ее где-нибудь и не выпускайте. У моего брата к ней слишком много вопросов. И у меня тоже.       – Что же Хина-тян такого натворила?.. – Сума испуганно взвизгнула и хотела было расспросить мужчину об этом поподробнее, однако не решилась. Эта странная ледяная аура, которая всегда окружала младшего брата Тенгена, будто предупреждала о нежелании собеседника разговаривать – перед Тенмой девушка боялась даже открыть рот. А потому, не получив ответа на свой вопрос, настаивать она не стала, тихонько удалившись.       «Я думал, что контролирую ситуацию», – вновь повторял про себя младший Узуи, вспоминая, как Хинацуру предложила ему план о вывозе больного паренька с зоны их проживания. Тогда он лишь хмыкнул, прекрасно понимая, что таким образом девушка пытается не только уберечь от заражения других людей из «Старс», но и избавиться от ненужного соперника. Тенма думал, что насквозь видит ее типично ревнивую женскую сущность, но та умудрилась обставить его, а теперь и вовсе сбежать, махнув напоследок хвостом.       Как Хинацуру оказалась связана с военными? Давно ли у нее были эти связи? Младший Узуи заподозрил неладное, когда трое неизвестных привезли его брата с простреленным животом в крепость. А позже, когда Тенген наконец-таки пришел в себя, все выяснилось. Выяснилось, что его, Тенму, какая-то женщина просто-напросто использовала в своих интересах, разыграв комедию для большей убедительности.       – Все совсем не так, как нам казалось с самого начала. Все эти высылки с континента преступников, больных – это лишь часть одного большого плана. И этот план, как не прискорбно признавать, реализуется при непосредственном участии армии, – начал объяснять один из прибывших – Ренгоку. Тенма сидел в самом дальнем углу комнаты своего брата, подальше от остальных, но чрезвычайно внимательно вслушивался в каждое слово. Иногда взгляд его падал на пытающегося подняться с постели Тенгена: тот, пусть и с зашитым животом, не мог лежать спокойно. И глядя на него, младший даже испытывал какое-то странное, непривычное чувство – ему не хотелось показываться брату на глаза.       – Что еще за план? Для чего им нужен Зенитсу? Что они собрались с ним сделать? – Узуи-старший, держась за бок, второй рукой упирался в матрас, кривясь от боли. Ближе всех находившийся к нему Тандзиро лишь беспокойно напоминал ему о том, что рана может открыться в любую минуту.       – Пожалуйста, осторожнее! Выслушайте спокойно, прошу вас!       – Ну уж если в деле замешана армия, то речь идет об оружии, конечно же, – непринужденно хмыкнул Сабито и пожал плечами. Он вообще вел себя так, словно его это дело абсолютно не касалось. По грязным поношенным рыжим штанам, которые были на нем, Тенма признал в нем преступника. Солдат, преступник и какой-то парнишка – определенно, это компания не внушала ему никакого доверия, но сейчас поделать с этим было ничего нельзя: все-таки эта троица спасла и вернула назад Тенгена. – Они ставят опыты над заключенными.       – И над больными, – добавил Камадо, поджав губы и опустив взгляд в пол. Подошедший к нему Кёджуро, ни слова не произнося, положил руку на его плечо. – Местные ученые изучают вирусы и болезни, а также мутации на основе пересадки клеток одних организмов другим. И… возможно, Зенитсу обладает какой-то редкой болезнью, которая сильно интересует их. Скорее всего, они будут исследовать его, а потом используют материалы его тела, чтобы…       – Закрой рот, черт возьми! – сорвался на крик Тенген, однако сразу конвульсивно согнулся пополам, сжав одеяло в своих руках. Его брат тут же обеспокоенно подорвался на ноги, приблизившись к кровати. Тяжело дыша и держась рукой за стремительно багровеющий бинт на животе, Узуи-старший перевел на него озлобленный взгляд. – Ты доволен?.. Доволен теперь?! Ты отправил его под скальпель сумасшедших ученых! Над ним будут ставить чертовы опыты! Но зато ты всех защитил, унылый тупой придурок!       – Я…       – Ты просто чертов идиот, который не слышит никого, кроме себя! Из-за тебя Зенитсу может!.. Он может!.. Только подойди, и я убью тебя, Тенма!       О том, что этот Зенитсу, который и мухи не мог обидеть, болен какой-то чрезвычайно заразной гадостью, Тенма узнал от Хинацуру, и та потрудилась, чтобы об этом факте был осведомлен каждый человек в «Старс». Избавиться от объекта распространения заразы было теперь правым делом. Даже если для этого потребовалось бы пойти против брата, потерявшего голову от любви. Младший Узуи полагал, что увлечение Тенгена пройдет, как простая лихорадка, и позже он поймет благие намерения окружающих. А сейчас оказывалось, что его просто втянули в большой обман, целью которого было выманить из-под защиты Тенгена человека с редкой болезнью и отдать его на опыты. И державшая связь с солдатами Хинацуру была к этому обману непосредственно причастна, а сам Тенма оказался настолько самоуверенным, что повелся на ее ложь.       Он поднялся на самый верх одной из башен крепости, чтобы подышать свежим воздухом. Отсюда на бескрайние джунгли открывался поистине завораживающий вид, однако Тенме не было до этого никакого дела. Все его мысли занимала только собственная промашка, просчет, глупость. Нет, в других условиях ему бы и дела не было до судьбы этого Зенитсу, но теперь, когда он сам оказался ввязан в это, по незнанию отправив парнишку на возможную смерть, ситуация принимала другой оборот. В памяти всплывало лицо Хинацуру, и мужчина сжимал кулаки, хмурясь.       – Змея, – вырвалось у него.       – Вы чувствуете себя виноватым, верно? – вдруг послышалось откуда-то сзади, и младший Узуи обернулся на голос. На краю люка, который вел сюда, сидел один из прибывших неизвестных. Самый адекватный из них, как отметил про себя Тенма. Быстро забравшись к нему и закрыв люк, Тандзиро подошел к ограждающей стене, глянув вниз. Расстояние до земли было приличное, а перед взором простирались дикие леса. Парнишка улыбнулся, а потом вновь перевел взгляд на собеседника. – Думаю, что незнание смягчает вашу вину, и Узуи-сан в глубине души это понимает. Просто пока не может простить вас.       – Какое тебе дело до того, простит он меня или нет? – пристально посмотрев на него, бросил уязвленный его словами Тенма. «Незнание смягчает» – от этой фразы хотелось сначала немедленно заставить парня замолчать, а потом сразу же удариться головой об каменную стену, чтобы никто не мог еще раз напомнить ему об этом позоре. Собеседник как будто знал, на что нужно давить, чтобы вывести младшего брата Тенгена из себя и задеть за живое.       – Не подумайте ничего плохого, Тенма-сан. Просто там, куда забрали Зенитсу-куна, остался один человек, который очень дорог Ренгоку-сану. Ренгоку-сан планирует вернуться за ним. Но это трудно сделать в нашем нынешнем составе.       – Проникнуть на военную базу? – младший Узуи тут же позабыл о подступающем раздражении и развернулся к нему всем корпусом. – Вы втроем хотите сделать это? Разве это возможно?       – Ну… Ренгоку-сан знает военные фортификационные сооружения как свои пять пальцев. Да и я там уже бывал. Сабито-сан – сбежавший с зоны заключенный, который до сих пор не попался ни военным, ни другим преступникам. Думаю, он тоже очень ценный помощник. А еще есть вы, – его улыбка была такая невинная, а слова – непринужденными, что Тенма недоумевал: как этот парнишка умудрялся настолько спокойно относиться к происходящему вокруг? «Кто он такой? Почему у меня это странное чувство уверенности в его словах? Будто он знает, о чем говорит…» – не мог понять мужчина, изумленно разглядывая улыбающееся лицо. – Вы ведь тоже можете нам помочь? Вы спасете Зенитсу-куна, которого сами же упекли в карцер к военным, а мы спасем брата Ренгоку-сана. После этого мы уйдем, если наше присутствие так волнует вас и ваших людей.       – Допустим, я соглашусь. Как вы планируете проникнуть на территорию военной базы?       – Для этого давайте спустимся вниз. Ренгоку-сан как раз разговаривает об этом с вашим братом. Если вы хотите помочь нам, то вам тоже следует поприсутствовать на этом разговоре.       «Так он специально искал меня, чтобы предложить это дело? – неожиданно пришла мысль в голову Тенмы, и он, глядя, как парень спускается вниз, невольно замер. От осознания, что его снова провели по заранее заготовленному сценарию, стало досадно. – Да кто этот мальчишка вообще такой?» Ни один из троих появившихся в крепости гостей не внушал младшему брату Тенгена доверия. Один был преступником, постоянно увиливал от вопросов и в принципе был мутным. Второй подозрительно открытый, да и военный ко всему прочему. А этот Камадо Тандзиро наоборот – слишком непонятный: вроде бы и добрый, но в то же время будто бы скрывающий что-то. Создавалось впечатление, что он знает куда больше, чем говорит. Но сейчас помочь вытащить Зенитсу и исправить все то, что натворил Тенма, могли только эти трое.       Как только они вдвоем зашли в комнату, что-то объясняющий на повышенных тонах Тенген сразу же замолчал, глянув на брата и состроив недовольную мину. Тот его взгляд выдержал стойко и, несмотря на это «радушие», прошел вперед и сел на стоящий у стены табурет.       – А тебе что тут нужно? Уныло перепутал дверь? – грубо выдал Узуи вместо приветствия. Однако тут, как ни странно, на защиту Тенмы встал Тандзиро, загородивший его собой и переключив внимание Тенгена на себя.       – Тенма-сан поможет нам осуществить наш план, поэтому не гоните его, пожалуйста. В конце концов, мы все заинтересованы в успехе. Верно, Узуи-сан? – заговорил он с привычной мягкостью и добродушием, и убежденный его словами, но все еще недовольно хмурящийся Тенген замолчал, поджав губы. Миролюбиво улыбнувшись, Тандзиро отошел к Ренгоку, встав рядом с ним и ласково положив руку на плечо.       – Единственный вариант попасть в крепость – это въехать на ее территорию вместе с конвоем, – будто и не заметивший этого действия Кёджуро с жаром принялся выдавать свои мысли, активно жестикулируя при этом. – Солдаты время от времени отправляются на зачистки, отлавливать беглых. Мы должны использовать этот шанс! Выследить какую-нибудь группу и…       – Это будет сложно сделать, не зная, когда и сколько человек отправятся на эту зачистку. Лучше использовать очередную поставку еды и устроить засаду конвою именно тогда. В этом случае мы будем точно знать время и место его появления, и не придется гадать и выслеживать, – привлек внимание всех присутствующих к себе Камадо. Ренгоку восхищенно воскликнул и тут же поднялся на ноги, сграбастав парнишку в объятия и начиная хвалить за догадливость. Задумавшийся о чем-то Тенген медленно кивал головой, анализируя поступившее предложение и тоже убеждаясь в его логичности.       – Тогда кому-то останется только пробраться в крепость и вытащить Зенитсу и брата Ренгоку, пока другие будут отвлекать военных. Не хотелось бы этого, но, похоже, без блестящей перестрелки в этот раз вряд ли обойдется, – вдумчиво произнес он. На это Тандзиро, немного отстранившись от Кёджуро, нехотя кивнул. Рука Тенгена переместилась на простреленный бок, и его губы тронула невеселая усмешка. – Судя по действиям этих парней, им глубоко наплевать на жизни людей. Да уж: кому-то придется стать блестящей приманкой и приковать к себе все внимание. Вопрос только в том, кому именно.       – Я это сделаю, – неожиданно для всех подал голос Тенма. Его брат, прежде удивленно вскинувший белесые брови, криво усмехнулся. Но Тенму подобная реакция нисколько не смутила. – Я виноват в том, что это произошло с тем мальчишкой. Значит, приманкой буду я. А вы проберетесь в крепость.       – Нет, как раз наоборот, – Тандзиро подошел к нему ближе и ободряюще улыбнулся, посмотрев прямо в глаза. – Тенма-сан и я проберемся в крепость, чтобы вытащить Зенитсу-куна и Сенджуро-куна. А отвлекать внимание солдат будут Ренгоку-сан и Сабито-сан.       – Сдалось мне это, – вдруг лениво фыркнул кто-то из дальнего угла, и младший Узуи наконец-то приметил там, в кресле, прикрывшегося каким-то одеялом и потягивающегося со сна Сабито. Рыжеволосый усмехнулся и наклонил голову на бок, с интересом разглядывая Тандзиро. – Ни ваш Сенджуро, ни Зенитсу мне не интересны. И рисковать своей жизнью ради них, прыгая перед военными, как крот под молотком, я не стану.       – Ты обещал, что поможешь в обмен на нашу помощь! – густые брови Кёджуро грозно сдвинулись к переносице, а слова прозвучали громко и укоризненно, однако собеседника это особо не впечатлило. Сабито выставил ладонь, пресекая его дальнейшие убеждения.       – Речи не шло о вторжении на территорию военных, поэтому не надо обвинять меня неизвестно в чем.       – Но!..       – Все нормально, я стану второй приманкой. В конце концов, это нужно выполнить блестяще – такая работа как раз для меня.       В этот момент все обратили свое внимание на сидящего в постели Тенгена. Кёджуро с сомнением во взгляде посмотрел на перебинтованный живот и переглянулся с Тандзиро. Не знающий, как отреагировать на это неоднозначное заявление, Тенма молчал. Поняв по их взглядам и установившейся тишине, что в нем сомневаются, Узуи раздраженно принялся объяснять:       – Вы думаете, что я не справлюсь? Но мне это нужно больше всех! Зенитсу попал в лапы этих сумасшедших ученых, и мне наплевать на собственное состояние, если его нужно спасать.       – Нет, дело не в этом, – прервал его Кёджуро, подойдя к постели ближе и сложив руки на груди. – Даже если твоя рана подзаживет к моменту новой поставки провизии на остров, я не уверен, что неподготовленный человек справится с такой миссией. Вы с братом оба в хорошей физической форме, но вы из «Старс», а там все-таки будут настоящие солдаты.       – Думаю, это последнее, о чем следует волноваться, Ренгоку-сан, – Тандзиро улыбнулся и приобнял его за плечи, уводя назад, к стене, и начиная говорить с ним вполголоса. Вальяжно раскинувшийся в кресле Сабито тут же подобрался и стал внимательно прислушиваться к их разговору. – Они справятся. У них хорошая специальная подготовка.       – Какая подготовка? Даже если они спортсмены, это совсем другое!..       – Нет. Не переживайте, они оба знакомы с военной службой.       После обсуждения плана все разошлись по своим делам, за исключением вынужденного пока соблюдать постельный режим Тенгена. Тандзиро задумчиво бродил по коридорам крепости, отмечая ее сходство с крепостью военных. Все-таки там, на базе армейцев, почему-то было оживленнее: конвои, часовые, снующие туда-сюда служащие. Здесь, в «Старс», люди не наполняли темные коридоры и либо собирались в общем зале, либо проводили время под открытым небом.       На одном из лестничных пролетов, спускаясь на нижний ярус, Камадо заметил прислонившегося к стене и о чем-то размышляющего Сабито. Здороваться с ним еще раз не было нужды, а спрашивать, что он тут делает, не хотелось. Потому парнишка решил просто кивнуть ему и пройти мимо. Однако его настиг тихий смешок.       – И с чего ты решил, что у этих двоих братцев есть какая-то специальная подготовка? – заговорил он, совсем не скрывая в голосе ироничные нотки. Тандзиро нахмурился, но не обернулся.       – По ним это видно.       – А мне кажется, по ним видно, что они бодибилдеры, и? – на эти слова Камадо все-таки оглянулся через плечо, встречаясь с испытывающим взглядом светлых глаз. В такие моменты вспоминалось, кем на самом деле является этот на первый взгляд легкомысленный человек. – Ты опять что-то недоговариваешь, малой. Откуда ты столько знаешь, а? Может, и про меня что расскажешь?       – Может, вы оставите уже свои подозрения? Мы же договорились: мы не спрашиваем вас о вашей судьбе, а вы – о нашей. Вы поможете нам спасти Сенджуро-куна, а мы взамен – найти человека, которого вы ищите. Все остальное – лишнее.       – Да, но есть проблема, – Сабито отошел от стены, сократив между ними расстояние, и серьезно посмотрел на собеседника, – я тебе не доверяю.       – У нас это взаимно, Сабито-сан.       Поднос стоял на тумбочке рядом с кроватью: в одной из мисок было что-то, напоминающее рисовую кашу, а в другой – какой-то бульон, содержащий в себе хлипкие кусочки овощей. Не слишком питательно, но в данный момент до еды у Зенитсу не было интереса. Сидя на кровати, спиной к окнам, он опухшими и высохшими глазами смотрел в стену напротив. Не реагировал на шум или какие-то посторонние звуки и даже, казалось, что не моргал вовсе.       Поднявшийся из-за стола парнишка уже в который раз за день подошел к его койке, вставая рядом.       – Вам нужно поесть. Вы и без того были не в форме – нужно восстанавливать свои силы, – заговорил он мягко, но не был удостоен даже взгляда в свою сторону: пациент по-прежнему был недвижим, не обращая на него никакого внимания. – Пожалуйста, я понимаю, в каком вы состоянии, но не нужно вредить себе. Если с вами что-то случится на фоне того, что организм так ослаб, то…       – Пускай, – проронил еле слышно Зенитсу и продолжил смотреть в стену невидящим взглядом. – Не нужно заботиться обо мне, Сенджуро-кун.       – Почему вам не жалко себя?.. Вы выглядите очень плохо. Я прикладываю все усилия, но если вы не будете есть, эффекта от лечения не станет.       – Я не хочу выздоравливать. В этом больше нет никакого смысла, – он медленно перевел взгляд на своего собеседника, и Сенджуро увидел, что в покрасневших глазах у него снова стоят слезы. Этот человек был ему никем, однако почему-то душа за него болела, как за родного. Как будто он чувствовал с ним странное родство. Эти заплаканные глаза, опухшее от слез лицо, безжизненный взгляд и безразличие в каждом слове – все было так знакомо. Ведь теперь он и сам выглядел точно так же. – Сенджуро-кун, пожалуйста, перестань заботиться обо мне. Я не хочу жить на этом ужасном острове…       – Если не хотите жить здесь, то попробуйте сбежать, – словно бы между делом произнес мальчик и направился к своему столу, на котором в ячейках специальной ёмкости лежали таблетки, разделенные на суточные дозы. Долив в полупустой стакан воды, он взял это все и вновь подошел к постели Агацумы, спокойно протягивая ему таблетки. Лицо Сенджуро в этот момент было бесстрастным, будто бы он и не говорил ничего настолько провокационного.       – Ты шутишь, должно быть…       – Вовсе нет, – перебил его Ренгоку, вкладывая в руку таблетки, а потом поднимая на собеседника решительный взгляд. – Если вы не хотите жить на острове, то поступаете неправильно, отказываясь от лечения и еды. Ведь тому, кто хочет сбежать, необходимы силы.       – Сбежать отсюда?.. О чем ты? К тому же, – Зенитсу прикусил губу и отвернулся в сторону. Однако Сенджуро отметил, как покраснело при этом его лицо – кажется, парень снова вот-вот собирался заплакать, – эти л-люди… они убили… У меня б-больше нет…       – Вы остались наедине со своим горем, но вам не дадут умереть – этого ничто не изменит. Как мне не жаль, но, когда вы придете в норму, военные отправят вас в «Хилс», где вашу жизнь превратят в ад. Никому нет дела до вашего горя, Зенитсу-сан, кроме вас. И только вам выбирать свою судьбу. Попытаться сбежать или сойти с ума.       – Попытаться сбежать от солдат? Это невозможно…       – Нет ничего невозможного! – Сенджуро проговорил это громко и резко. Агацума даже вздрогнул от того, как серьезно и решительно звучал его голос в этот момент. И когда он посмотрел на мальчишку, то невольно изумился: медбрат выглядел в это мгновенье совсем не так, как обычно – в нем было что-то странное. Отблеск какой-то отчаянной решимости в глазах. А также океан неизвестной тоски. Увидев на себе изумленный взгляд собеседника, Ренгоку будто очнулся и торопливо отвернулся. – Простите. Я… просто вспомнил кое о чем. Пожалуйста, выпейте таблетки. У меня будут неприятности, если вам станет хуже.       Громко шумел мотор, а по обе стороны от бугристой дороги мелькали зеленые заросли. Узуи снова и снова оттирал пот со лба, приподнимая военную фуражку и мысленно сетуя на то, что пришлось напялить этот нелепый и ужасно мешающий ему головной убор. Рядом за рулем сидел как удав спокойный Ренгоку. Будто и не они вовсе полчаса назад устроили разбойное нападение на армейский грузовик, ехавший под завязку забитый провизией с пристани. Их было двое. Солдат, которые везли продукты, к счастью, тоже было двое. Все прошло успешно. Единственной шероховатостью в этом деле стала форма двух захваченных военных – ни один из комплектов не подошел Тенгену по размеру, и потому в маскировке пришлось ограничиться только фуражкой и не застегнутой гимнастеркой, которая не сошлась у него на груди и давила в плечах. Но выбирать не приходилось.       С момента их встречи с Ренгоку и остальными прошло больше двух недель, и его компания устраивала Тенгена больше всего.       – Я все хотел спросить, как ты так блестяще спутался с этими двумя? – желая развеять напряжение, нависшее над ними из-за предстоящей операции, заговорил Узуи. Толстые брови Ренгоку как-то неопределенно дернулись, но вечно удивленный взгляд кукольных глаз, в данный момент устремленный на дорогу, нисколько не поменялся. – Между тобой и тем парнишкой, Камадо, что-то есть, я это понял. Давно его знаешь?       – Нет. Он спас меня, когда я умирал в джунглях. А потом мы встретились в крепости военных – его, сбежавшего из «Хилс», поймали и хотели вернуть обратно. Узнав от него, что здесь творится, я помог ему бежать.       – Тогда в чем была проблема взять вместе с собой и своего брата? – когда Тенген произнес это, пальцы Кёджуро сжались на ободке руля крепче. «Похоже, я задел блестяще важную и неудобную для него тему», – подумал мужчина, глядя, как мрачнеет бодрое лицо собеседника.       – Незадолго до нашего побега мы поссорились с моим младшим братом. Он заявил, что не желает видеть меня, так как я стал таким же, как все военные. Я убил человека.       – Но ведь твой брат знал, что ты солдат, а работа солдата – она такая. Здесь сплошь и рядом смерть и убийство. С этим ничего не поделаешь, и он должен был это понять, – Узуи постарался говорить буднично и беззаботно, видя, что Ренгоку погружается в невеселые размышления. Он и сам уже пожалел, что решил спросить об этом – им предстояло проникнуть в крепость военных, и должный настрой был важен как никогда.       – Нет, я убил человека, который что-то значил для него. Но узнал я об этом слишком поздно, – всю дорогу Кёджуро ехал напряженный, с ровной спиной, неизменно смотря вперед, однако сейчас позволил себе сгорбиться и опустить взгляд. И Тенген замолчал, не зная, каким словом следует его подбодрить – ситуация выходила скверная, но при этом очень знакомая. Он сам до сих пор не мог без злобы и раздражения смотреть на собственного брата, разлучившего его с Зенитсу. Однако если бы Тенма собственноручно убил Агацуму… Тенген даже думать не хотел, что стало бы с ним тогда. В этот момент Ренгоку обернулся к нему, и Узуи впервые за время из знакомства увидел брешь в броне его лучезарной улыбки и бодрости. – Но даже если он теперь ненавидит меня, я обязан вытащить его оттуда. Это мой долг как старшего брата.       – Странный ты, но почему-то я уверен, что у тебя все будет блестяще: твой младший когда-нибудь точно простит тебя. По крайней мере, хотя бы потому, что ты не такой, как мой чертов Тенма, – и, сказав это, Узуи скривился, вспомнив надменное выражение лица брата, а потом устало потянулся. Благодарную улыбку Ренгоку он решил тактично проигнорировать, чтобы не испытывать неловкость. Впереди уже виднелись высокие башни из камня. Кёджуро вновь напряженно выпрямился и набрал полную грудь воздуха. Сидевший на соседнем сиденье Тенген тоже приосанился, носком ботинка задев лежащий внизу автомат. – Ну что, готов? Я нервничаю немного. Надеюсь, у них все блестяще получится.       – Их успех напрямую зависит от нашего. Уверенно делай то, что должен, чтобы обезопасить тех, кто нам дорог.       – Да уж, дважды повторять не надо, – Узуи нервно поправил фуражку, видя вдалеке вооруженных солдат на контрольно-пропускном пункте, уже готовых встречать направляющийся к ним грузовик. – Что ж, блестяще жди меня, Зенитсу… Я обязательно выживу для тебя.       Солнце стояло высоко в небе и пребывало в своем зените, опаляя землю лучами. Даже влага в воздухе казалась горячей. От объявшей джунгли жары одежды быстро становились влажными. Где-то в верхушках деревьев щебетали птицы, а вот среди остановившихся посреди небольшой поляны людей царило напряженное молчание. Тенма в который раз нервно протирал ствольную коробку автомата, сидя в кузове машины и не сводя задумчивого взгляда с земли под ногами. Казалось, он впал в какой-то транс, абсолютно позабыв об окружающем мире, уйдя в свои мысли. Желающий немного разрядить обстановку Тандзиро, подойдя к машине, слегка задел его за плечо, отчего тот дернулся, но не произнес ни слова.       – Все будет хорошо, – улыбнулся парнишка младшему Узуи и тут же поймал на свои слова ироничное цоканье языком от сидевшего за рулем Сабито.       – У кого, по-твоему, все будет хорошо? У нас? Или у здоровяка-блондина с Ренгоку? Нет, нам, конечно, повезло больше, чем им, но неужели ты думаешь, что ваш план сработает и их там не пристрелят? – обернувшись на Камадо и игнорируя его недовольно сведенные брови, с усмешкой заговорил рыжеволосый. Тандзиро демонстративно отвернулся и отошел от машины подальше, чтобы не находиться под пристальным взглядом этого человека. Он уже привык к тому, что Сабито привязывался к каждому его слову, в независимости от того, чего касалось дело. – Хватит убегать от моих вопросов, малой! Ты хочешь, чтобы мы дружно попали в руки военных? Ты хоть знаешь, кто заправляет армейским балаганом? Да нас живьем в землю закопают, если мы попадемся!       – Ваша паника только помешает делу. Если все – и вы, Сабито-сан, в том числе – будут следовать плану, то все получится, – бескомпромиссным тоном возразил ему Тандзиро, а потом, обернувшись через плечо, смерил строгим взглядом. – От вас сегодня зависит многое! И если вы подведете нас и сбежите…       В этот момент отдаленно раздались первые выстрелы, вскоре переросшие в непрекращающуюся пальбу. Взвыла сирена. Словно очнувшийся ото сна, Тенма поднял голову, настороженно вслушиваясь в эту какофонию, а потом поднялся на ноги, спрыгивая на землю.       – Пора, – коротко констатировал он, схватив автомат двумя руками. На это Камадо кивнул и оперативно оказался рядом с ним, напоследок еще раз предупредительно глянув на замолчавшего Сабито. Как будто бы начавшаяся перестрелка рассудила их, заставив временно отложить спор.       – Не смейте сбежать, – и, сказав это ему, Тандзиро, вытащив из набедренной кобуры пистолет и щелкнув предохранителем, последовал за ушедшим вперед Узуи-младшим.       Звуки выстрелов, гудящая сирена, выкрики солдат снаружи – все это было так хорошо знакомо торопливо идущему по коридору Сенджуро и так чуждо для постоянно озирающегося по сторонам Зенитсу. На их пути практически не попадалось людей: очевидно, все сбежались на улицу, где творилось что-то странное. Выяснять, что именно, не было времени – сейчас их главной целью было выбраться из крепости незамеченными, и начавшаяся снаружи суматоха только играла им на руку.       Стены темного коридора, похожего на бункер, неизменного сопровождали их поворот за поворотом. Агацума, послушно следовавший за медбратом робел и трясся, все еще боясь решить для себя, имеет ли смысл его побег. Ведь Узуи-сана, вечно защищавшего его на этом острове, заботившегося о его благополучии, больше не было. Да, они были знакомы всего нечего, но этого времени, проведенного с мужчиной на диком острове, для Зенитсу хватило, чтобы сделать все выводы: Тенген стал тем, с кем он готов был попробовать создать отношения. Настоящие отношения. Одна только мысль о том, как могли бы сложиться их судьбы, безжалостно сдавливала болезненно стонущее сердце. И глаза снова начинали наливаться слезами. А была ли теперь, после смерти Узуи-сана, разница, где именно провести остаток времени, отмеренного ему?..       Нет, разница была. Такой человек, как Узуи-сан, попав в неволю, наверняка, приложил бы все усилия, чтобы выбраться любой ценой. «Я не знаю, сколько времени у меня осталось, поэтому я не могу продолжать находиться здесь! Я не хочу, чтобы ко мне относились бесчеловечно! Я смогу быть сильным!» – с отчаянной решимостью рассуждал Зенитсу, ощущая, как странное чувство охватывает тело, делая страх главной двигательной силой.       – Есть несколько способов покинуть военную крепость, – вдруг тихонько заговорил Сенджуро, не дойдя до лестничного перехода и прислонившись к стене, с осторожностью выглядывая за угол. Зенитсу, закусив губу и стараясь унять дрожь, кивнул ему, готовый внимательно слушать каждое слово. – Самый сложный – прорваться напрямик. В нашем случае такой побег не увенчается успехом. Кроме этого, военные время от времени выезжают на зачистки, но это тоже плохой вариант, так как в такие рейды отправляются сразу несколько вооруженных отрядов – высокий риск быть обнаруженными и пойманными ими. Также существуют поставки еды, однако грузовики отправляются пустыми и спрятаться там не представляется возможным. Так что единственный вариант для вас – это спрятаться среди мусора, который машины вывозят каждую неделю.       – Ты уже пытался сбежать, Сенджуро-кун? Ты продумал столько вариантов… – наивно удивился Зенитсу, но мальчишка лишь покачал головой, как-то неопределенно поджав губы и погрустнев.       – Не я придумал все это, – а потом мотнул головой, словно отгонял мрачные мысли. В какой-то момент Агацуме показалось, что и с этим парнишкой приключилось что-то ужасное, что его неразговорчивость и усталый взгляд прячут за собой какую-то свою тяжелую историю. Что Сенджуро – тот человек, который как никто другой понимает его горе сейчас. Однако Зенитсу не успел спросить что-то еще: мальчишка повернулся к нему, строго глянув. – Не отвлекайтесь, пожалуйста! Нам нельзя оплошать теперь. Если солдаты поймают нас, то вряд ли поверят в наши объяснения. Идемте, только осторожно.       И они, больше не переговариваясь, вышли на лестничный пролет, быстро спускаясь по ступенькам и одновременно с тем поглядывая вниз, пытаясь разглядеть, насколько это было возможно, поднимается ли кто-нибудь им навстречу. Здесь, в переходах, были слышны крики и топот ног – солдаты торопились на улицу, очевидно, сильно взбудораженные происходящим. «Все как тогда, – невольно подумал Ренгоку-младший, вспомнив суету на военной базе, когда они с Аказой решили устроить побег. Сенджуро достал и передал ему табельное оружие старшего брата, и заключенный в одиночку приковал к себе внимание всех обитателей крепости, позволив мальчику незамеченным пробраться в гаражи и там устроить весь этот театр с заложником. Рассмотрев всевозможные варианты, Аказа придумал прекрасный план побега, но не учел только одного. – Если бы он бежал в одиночку, он был бы жив сейчас… Я был ему обузой…»       Да, конечно, он винил себя в случившемся. Но не только в смерти Аказы. Сенджуро сожалел, что ему так и не удалось извиниться перед последним родным человеком – перед Кёджуро, который в скором времени также покинул военную крепость, уехав на задание, но так и не вернувшись назад. Что с ним стало, подросток не знал, но день за днем прокручивал в голове их последний разговор, в котором позволил себе наговорить старшему брату множество обидных слов, и не мог простить самого себя. «Я остался один из-за своей слабости – всех тех, кто защищал меня, больше нет. Теперь я больше не имею права полагаться на кого-то», – растворившись в своих скорбных мыслях, Сенджуро, почти бегом преодолев очередной лестничный пролет, торопливо кинулся вперед по коридору, ведя за собой Зенитсу, абсолютно забыв про существование на базе других людей. И пожалел об этом.       Завернув за поворот, мальчик почувствовал, как внутри оборвалась какая-то нить, ведущая к его хрупкой надежде: здоровенная фигура в черном направила на него автомат, заставив оступиться и чуть ли не свалиться на пол от неожиданности. Сердце ухнуло в пятки от страха – снова провал. Однако на этот раз Сенджуро не сомневался – отделаться лишь испугом больше не удастся. «Я подвел Зенитсу-сана! Только не…» – однако эта мысль даже не успела окончательно оформиться в его голове, как послышался знакомый голос:       – Сенджуро-кун! Это ты? Какая удача, что мы встретили тебя!       Младший Ренгоку только непонимающе моргал: дуло автомата вдруг заслонило приветливое лицо того самого парнишки, к которому в госпиталь постоянно наведывался Кёджуро.       – Тандзиро-сан?.. Но что вы…       – Что вы здесь делаете?! – резко перебил медбрата Зенитсу. Обернувшийся назад Сенджуро не узнал его: блондин так сильно поменялся в лице, как будто ему пригрозили расправой. Огромными от страха глазами он смотрел на этого высокого человека с автоматом, стоявшего за спиной у Камадо. И младший Ренгоку даже заметил, какая сильная дрожь заколотила тело Агацумы. Однако вскоре Сенджуро осознал: дрожал юноша вовсе не от страха. Его трясло от злости.       Высокий мужчина в черной одежде с равнодушным лицом опустил оружие, не сводя с него глаз, а потом подошел ближе, встав рядом с Тандзиро. Вот только Зенитсу сразу же отступил назад, словно опасаясь чего-то.       – Я вернулся за тобой. Я хочу исправить свою ошибку и спасти тебя, – спокойным голосом проговорил незнакомец, но парень прервал его дальнейшие речи, махнув рукой, точно показывая, чтобы собеседник сейчас же замолчал.       – Вы должны были спасать Узуи-сана! Узуи-сана, а не меня! Он же ваш брат! Ведь он!.. Лучше бы вы его спасли! Зачем теперь спасать меня?! Кому есть дело до ваших ошибок?!       – Прошу вас, успокойтесь, Зенитсу-сан! Сейчас нет времени выяснять отношения, что бы между вами двумя ни произошло! Нам нужно уходить, пока Ренгоку-сан отвлекает внимание военных, – вмешался в их спор Тандзиро, вставая между ними, а молчавший Сенджуро на его словах вдруг просветлел, прижав руки к груди и затаив дыхание.       – Так с братом все в порядке? Слава Богу!       – Да, но времени у нас мало! Срочно уходим! Тенма-сан, Зенитсу-сан! Забудьте на время о том, что между вами произошло! Нужно выбираться!       Несмотря на его слова, Агацума все равно не переставал буравить младшего Узуи хмурым взглядом, однако быстро сориентировавшийся Сенджуро взял его под локоть и потянул вперед. Не теряя больше ни минуты, они вчетвером бросились по коридору, к тяжелой железной двери, ведущей в помещение для складирования мусора.       Здесь, в этих коридорах, похожих на бомбоубежище, звуки с улицы практически не доносились, а потому было непонятно, продолжается ли перестрелка до сих пор и как обстоят дела. Тенма и Тандзиро, понимающие, что от скорости их продвижения зависит количество времени, которое Тенген и Кёджуро проведут под открытым огнем, были собраны и крайне сосредоточены. Узнавший о том, что именно его брат занимается отвлечением внимания, Сенджуро торопился следом за Тандзиро, опасаясь мешаться под ногами или сделать что-нибудь не так. И только Зенитсу терзался сомнениями, не понимая, что происходит. Младший брат Тенгена следовал позади него, отчего парнишка чувствовал себя словно на мушке, стараясь держаться ближе к Сенджуро – он все еще хорошо помнил, как Тенма на пару с Хинацуру обошлись с ним, насильно разлучив с Тенгеном и вынудив того приехать в военный лагерь. Вспоминать об остальном было для него слишком болезненно: вереница воспоминаний с того рокового дня уносилась назад, когда они с Узуи-саном еще были вместе и переживали, как оказалось, свои последние, самые прекрасные мгновенья.       Тот самый оглушительный одиночный выстрел прозвучал в его мыслях словно наяву. Тандзиро резко остановился, обернувшись, а Сенджуро запнулся и упал на колени. Агацума даже не понял, что случилось, а потом сам оглянулся назад. В этот момент в Тенме ему привиделся Узуи-сан – Узуи-сан, которому тогда посреди военного лагеря прострелили живот. У Тенмы был такой же ошарашенный неверящий в происходящее взгляд. А потом он пошатнулся, зажимая кровоточащее плечо, и к Зенитсу вдруг пришло осознание: выстрел звучал не в его голове.       – Я так и думал, – довольно промурлыкал кто-то из-за спины Тенмы. Позабывший обо всех обидах Агацума подскочил под руку к раненному брату Тенген, чтобы поддержать его и не дать осесть на пол. Тогда-то он и заметил: там, в другом конце коридора, стоял он. У блондина чуть дар речи не пропал – это был тот самый парнишка, убивший Узуи-сана. Снова дымящийся пистолет в руках, холодный огонь в синих глазах, кривая усмешка. Это лицо Зенитсу не переставал видеть в кошмарных снах: лицо человека, который с равнодушным видом, даже не задумываясь, убил Тенгена на глазах у стольких людей.       – Это он… – удивленно, но с каким-то странным восхищением выдохнул Тенма, кривясь от боли, но все равно пытаясь рассмотреть своего обидчика получше.       – Его зовут Кайгаку – он бывший заключенный и адъютант майора… – еле шевеля губами, тихонько произнес поднявшийся на ноги Сенджуро.       – Я знал, что ты был в сговоре с Аказой. Прикинулся заложником, чтобы позволить ему сбежать. Вот только он помер! А человеком, убившим его, стал твой дорогой братец-дезертир! Подумать только, как все прекрасно вышло! Я чуть не помер со смеху, когда узнал, что Аказу застрелили, как паршивую псину! – вдруг рассмеялся Кайгаку, при этом внимательно глядя Сенджуро прямо в глаза. У младшего Ренгоку тут же подступили слезы, и увидевший это Зенитсу догадливо ахнул. Эта и была та боль, которую держал в себе кроткий Сенджуро все это время, не говоря никому ни слова. От едкого смеха Кайгаку хотелось крепко зажать уши: он будто специально ковырял чужую свежую рану, словно желая окончательно раздавить человека.       – Говорить гадости о человеке, которого ты боялся до дрожи в коленках, только после его смерти, лишь показывает, насколько ты жалок и малодушен, – тут же парировал ему Тандзиро, выйдя вперед и загородив собой остальных. Глаза Кайгаку мгновенно налились злобой, а сам он помрачнел, впившись взглядом в оппонента. – Стрелять со спины – это все, на что ты способен?       – Нарываешься, тварь? – его внезапно охрипший голос стал похож на шипение змея, а пистолет оказался наставлен на Тандзиро. – Хочешь бесславно сдохнуть, уродец? Ведь ты оказался чертовой крысой, проникшей сюда. Что такого ты напел тому безмозглому типу, который помог тебе сбежать? Разок трахнулся с ним? Только чья ты на самом деле подстилка, а?       Он даже не успел договорить, как вдруг раздался выстрел, а через мгновенье Тандзиро уже оказался рядом с бросившимся в сторону Кайгаку, награждая его четким ударом в живот. Парнишка двигался так ловко и быстро, что у Зенитсу даже не возникло повода переживать за него. Конечно, адъютант майора не остался перед ним в долгу, ухватив Камадо за одежду и начиная озлобленно бить его коленом в живот. Между ними завязалась драка, в которой по-уличному бьющийся Кайгаку явно уступал своему оппоненту, применяющему какие-то профессиональные приемы. Опешил даже Сенджуро, который из всех присутствующих знал Тандзиро дольше всех. Камадо не выглядел раздраженным или озлобленным: с таким же невозмутимым видом, как и всегда, он продолжал наносить удары Кайгаку так, будто таким образом проявлял к нему снисхождение и милосердие. А тот только чертыхался сквозь зубы и поносил парнишку на чем свет стоит, не в состоянии перехватить инициативу.       – Да кто ты, мать твою, такой, урод?! – озверев от подобных издевательств над собой, вскричал Кайгаку, замахнувшись еще раз и снова получая удар в живот. Тандзиро, видя, что противник упрямится и никак не хочет сдаваться, тяжело вздохнул, после чего вновь приготовился ударить его, но не успел. В одно мгновенье что-то стремительное и эфемерное проскользнуло между ними, и через секунду огромное появившееся нечто, представляющее собой сгусток черно-красных пульсирующих жил, впечатало ошарашенного Тандзиро в стену. Парнишка безвольно сполз на пол, потеряв сознание, а на лице Кайгаку появилась испуганная улыбка. Он тут же обернулся к стоявшим поодаль Зенитсу, Сенджуро и Тенме, злорадно усмехаясь, смотря на них шальными глазами. – Что, ублюдки?! Выкусили?! А теперь готовьтесь сдохнуть! Он здесь!       И с этими словами Кайгаку отлепился от стены, отступив на несколько шагов назад. Черно-красное пылающее нечто, с грохотом упав на землю, быстро уменьшилось в размерах и приобрело облик человеческой руки. Неспешными шагами к собравшейся посреди коридора компании вышел человек. Кайгаку с самодовольством и злорадством улыбался, глядя на лица шокированных противников. Остолбеневший Сенджуро не мог поверить своим глазам.       – Я рад, что все беглецы вновь вернулись сюда, в место своего будущего заточения, – уже только от звуков этого голоса впору было задрожать от страха. Мичикатсу был спокоен, как всегда, без единой эмоции на лице. Он выглядел, как обычный человек, и только разорванная рубашка доказывала то, что все увиденное не было общей галлюцинацией присутствующих. Его тяжелый ледяной взгляд коротко скользнул с Сенджуро на Зенитсу и Тенму, потом на Тандзиро, задержавшись на нем дольше всего, а потом вернулся к Кайгаку. – Понял, что два жука снаружи лишь для отвода глаз – ты проницателен, чего не скажешь о моих солдатах. Я не зря выбрал тебя.       – Поведение этого Ренгоку показалось мне слишком странным, Мичикатсу-сама, и интуиция не подвела меня: тогда он хотел сбежать вместе с чертовым ублюдком Аказой!       – Не смейте так говорить об Аказе-сане! – не вытерпел бледный, как полотно, Сенджуро, сжав кулаки. – Он все знал... Он знал, что тут творится что-то не то! А я сомневался в его словах!.. Мичикатсу-сан, ч-что вы за монстр? Если эти ученые и над вами ставили опыты, то почему вы на их стороне?       – Эй, мелкий уродец! Держи язык за зубами! – оскалился на него Кайгаку, однако не сдвинулся с места, не позволяя себе сунуться вперед Цугикуни. На спокойном лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Он лишь молча повернул голову в сторону своего любимчика, даже не окидывая того взглядом, но ясно давая понять, что сейчас необходимо замолчать. И Кайгаку, осекшись, тут же прикусил язык, становясь кротким и невероятно послушным.       – Объяснять что-то вам не имеет смысла. Просто знай, что такие, как этот слабак, с которым ты пытался бежать, были нужны только для того, чтобы модификация моего тела прошла успешно. Он всего лишь случайность, оставшаяся в живых после экспериментов. Теперь, когда он мертв, все встало на свои места.       – Остров кишит не только страшными животными, но и пугающими людьми, верно? Мичикатсу Цугикуни-сан, вы получили силу и возомнили, будто стоите на ступень выше, чем все, кто находится здесь? – вдруг заговорил пришедший в себя и потирающий ушибленный затылок Тандзиро. Он с трудом поднялся на ноги, держась за стену и пытаясь не свалиться снова. Брови майора на мгновенье саркастично взметнулись, но он ничего не сказал. Словно вопрос для него был глупым и имел вполне очевидный ответ. – Подумайте: неужели на острове нет никого, кого бы вы боялись?       Все невольно перевели взгляд на Камадо, уверенно глядящего на равнодушного Мичикатсу. Кайгаку со злостью стиснул зубы, но промолчал, чтобы не гневить майора. Сенджуро и Зенитсу в этот момент перепугались за мальчишку, боясь, что от таких дерзких слов мужчина вновь явит перед ними свою дьявольскую сущность. А вот зажимающий истекающее кровью плечо Тенма насторожился: в словах Тандзиро как будто таился какой-то скрытый смысл, который понимал только Цугикуни. И тот, будто в подтверждение этих подозрений, уже направился в сторону Тандзиро, внезапно поднявшегося и со всех ног бросившегося в конец коридора, однако мгновенная вспышка света и раздавшийся страшный грохот опередили майора. Прогремел взрыв.       Кайгаку горячущим потоком отбросило в сторону, и он едва не разбил себе голову об обломки разрушавшейся стены позади него. Ничего не было видно в облаке дыма, от которого слезились глаза и щипало в носу. Повсюду слышался ужасный грохот – точно рушилось все здание. Где-то с другой стороны коридора голоса тех самых ублюдков призывали побыстрее выбираться, чтобы не погибнуть под завалами. От осознания, что они все уцелели, у Кайгаку свело зубы. На руку ему внезапно упал осколок какого-то булыжника, и он, зашипев от боли, прижал ушибленную конечность к себе. Дым рассеивался, а пыль и каменная крошка начинали оседать на поверхностях, тогда парень и увидел взволнованно кучкующихся предателей: тот самый медбрат помогал дерзкому парнишке Камадо подняться на ноги.       – Здесь сейчас все обрушится! – подгоняя их, кричал блондин с редким заболеванием, коего Кайгаку лично привез в крепость. Нисколько не пострадал. Медбрат тоже был невредим. У того высоченного здоровяка была старая рана в плече. И только Камадо Тандзиро разбил себе лоб, очевидно, ударившись об пол лицом, когда прогремел взрыв. «Чертовы твари! Они живы! – заскрипел зубами от ярости Кайгаку, но вдруг вздрогнул, оглядевшись. Коридор теперь представлял собой сплошные развалины: в месте, где должен был быть потолок, теперь зияла здоровенная дыра, откуда до сих пор откалывались громадные куски каменных плит. – Что это так рвануло? Ведь там, наверху, всего лишь госпиталь! Что могло там взорваться и каким образом? И как я выжил, если потолок обвалился прямо мне на голову?..»       Рядом с ним снова упало несколько небольших камней. Кайгаку обернулся назад, поднимая глаза, и внезапно переменился в лице: гнев схлынул, а сердце провалилось куда-то в пятки. Над ним возвышалось отвратительное шестиглазое чудовище с огромными зубами. Оно смотрело на него, разинув свою безобразную пасть, и Кайгаку не мог найти в себе силы шевельнуться. Боялся даже обернуться, чтобы отыскать майора, который бы защитил его. Только потом ему бросилась в глаза толстенная каменная глыба, которую чудище подпирало собой: она давила его к земле, но существо не поддавалось, всеми силами продолжая держать ее, не позволяя рухнуть на парня.       У Кайгаку пропал дар речи. Подняв дрожащие руки к зубастой морде монстра, он легонько коснулся горячей бордовой щеки, по которой словно струились огненные жилы. Ощущение было до невозможности знакомым. А взгляд у чудовища был настолько проникновенный, словно пронизывал насквозь и видел все помыслы.       – Мичи…катсу-сама?.. – неслушавшимся голосом позвал Кайгаку, и монстр дернулся, как будто бы кивнув, дав понять, что слушает. «Этого не может быть…» – ярко вспыхнула в мозгу юноши громкая мысль, и ему захотелось закричать изо всех сил. Но вновь повалившиеся сверху куски камня отвлекли его – они с глухим грохотом валились на плиту, что держал монстр, заставляя его клониться к земле. Послышалось утробное рычание вместо привычно холодного голоса майора: он оскалился, зло глядя в широко распахнутые глаза замершего Кайгаку.       – Этажи рушатся! Скорее, Тандзиро-сан, Зенитсу-сан! – слышался писклявый голос медбрата Ренгоку, и вдруг оцепеневшего Кайгаку кто-то схватил за руку, грубо дернув назад. Зубастая пасть исчезла, а вместо нее появилось лицо того самого здоровяка из «Старс», которого он ранил.       – Идем! Или нас завалит! – резко выговорил он, насильно потащив парнишку прочь. Лишь через несколько мгновений осознав, что ему говорили, Кайгаку вздрогнул, словно очнувшись от наваждения, и принялся упираться, стараясь вырваться из хватки. Он то и дело оглядывался назад, где стоял многоглазый монстр, держа на своих плечах огромные каменные глыбы.       – Пусти меня! Отпусти, ублюдок! Мичикатсу-сама! Мичикатсу-сама, я останусь с вами! – во все горло орал парень, вглядываясь в мощную фигуру, которую давило сверху камнями. Даже всей силы Цугикуни не хватало, чтобы удержать такой чудовищный вес на себе. И трепещущим нутром Кайгаку эту понимал. Их взгляды встретились на мгновенье. Холодная злость, черствость, но вместе с тем облегчение, даже как будто бы нотки радости проглядывались в горящих глазах монстра – это был абсурд, но майор точно радовался, что успел защитить бедовую голову Кайгаку. Он негодовал за его беспечность и был так похож на себя прежнего…       Все случилось за считанные секунды. Вновь повалившиеся куски потолка сбили майора с ног, безжалостно задавив его под собой. Все здание затряслось, как при землетрясении: зашатались и затрещали каменные стены, давая трещины, плиты пола расходились прямо под ногами. Тенма еле успел вытащить отбивающегося от него и вовсю вопившего Кайгаку на лестничную площадку, и следом за этим коридор окончательно завалило обломками потолка. Зенитсу и Тандзиро уже ждали их внизу, призывая поторопиться и скорее уносить ноги. Держать сопротивляющегося парня было тяжело, тем более когда тот вдруг отчаянно и со всей злобой впился пальцами в истекающее кровью плечо – Узуи-младший, ощущая, как от боли у него помутнело в глазах, сжал зубы, но все-таки не выпустил его из хватки. А потом к ним, держа в руках какую-то капсулу с иглой, торопливо подбежал мальчишка-Ренгоку и умелым движением вколол это вырывающемуся Кайгаку. Тот еще некоторое время пытался что-то кричать, однако потом слова стали различаться хуже, фразы превратились во что-то нечленораздельное, и в конце концов Кайгаку замолчал и бесчувственно обмяк в руках Тенмы.       Где-то издалека слышались отзвуки перестрелки: они цеплялись в толще зеленых стен леса и доносились сюда легким эхом. В самих джунглях было спокойно. Сабито нервно постукивал пальцами по рулю, не зная, к чему приковать свой взгляд. Время тянулось невыносимо долго: парень уже раз пять обошел кругом автомобиль, исходил вдоль и поперек поляну, на которой они уговорились встретиться, и что делать еще, просто не знал. Там внизу, на военной базе, шла горячая перестрелка, раздавались крики, команды, а тут – спокойное шевеление растительности, редкие тревожные голоса птиц, напряженная тишина. Ожидание возращения этой отчаянной компании было еще хуже, чем непосредственное участие в проникновении в крепость.       «И должен ли я их ждать? Разве я вообще что-либо им должен? – думал он, рассматривая вытоптанную траву и плотные корни растений, торчавшие из земли. – А мало ли за ними будет хвост? Не отобьемся, и военные повяжут всех вместе. Мне что, нужно это? У меня есть и свои дела». Но завести мотор и уехать юноша почему-то никак не мог, останавливая потянувшуюся к ключу зажигания руку на полпути. Все-таки эти отчаянные парни были не такими уж и плохими – они пошли на это абсурдное дело, потому что им было, кем дорожить. От подобных мыслей кулаки сами собой сжимались, а внутри просыпался какой-то внутренний голос, твердивший о собственной трусости и черствости.       – Черт вас задери… – сквозь зубы выругался рыжеволосый и обреченно откинулся на спинку сиденья. Жаркое полуденное солнце слепило глаза даже сквозь зеленую шапку джунглей, и Сабито изнуренно прикрыл их, чувствуя, как по виску у него противно скользит щекочущая капелька пота и как сильно хочется выпить обжигающей холодом горло, ледяной, почти что сладкой воды. Здесь, на острове, такую негде было найти – лишь теплая, со вкусом перегнившей травы и земли в реке, ну а про морскую нечего было и говорить. Протерев влажное от пота лицо такой же влажной рукой, парень хрипло прошептал в забытье. – Воды мне…       Исчезло палящее солнце, исчезли кроны деревьев, и канонада выстрелов затихла вдали. Его обволокло спасительной жидкостью: со всех сторон, так, что стало даже трудно дышать. В уши затекла вода, будто заполнив голову изнутри, нос защипало, а изо рта вырвалось потянувшееся к поверхности кружево пузырей. Ногу сразу в нескольких местах пронзила острая разрывающая боль, затем то же самое произошло с его рукой. Его дергали из стороны в сторону, а в мутной воде расплывались бордово-алые разводы. Пока перед глазами не возник чей-то образ – изящный, но одновременно с тем мощный. Темная чешуя, перепончатые длинные пальцы, смоль волос. Сабито уже терял сознание и не был уверен в том, человек ему привиделся или какое-то другое существо. Но боль отступила, и его раненое тело оставили в покое. А потом прямо перед ним вдруг появились чьи-то яркие, светящиеся в мутной воде, иссиня-голубые глаза. И дальше темнота.       Когда где-то над их головами раздался громкий взрыв, а следом за этим обвалилось часть крепости, Кёджуро спиной вжался в мешки с песком, которые закрывали его от стрелявших по ним солдат. Хотя с прогремевшим взрывом огонь вначале прекратился – произошедшее взволновало всех. «Это был этаж, где располагается госпиталь!» – промелькнула тревожная мысль в светлой голове Ренгоку, и он, подумав об этом, чуть не позабыл о том, где находится и что делает. После этой небольшой передышки пули посыпались на них с новой силой.       – Черт! Они что, думают, что этот блестящий взрыв – наших рук дело?! – пробуя перекричать гомон винтовок, неизвестно к кому обратился вынимающий пустой магазин из автомата Тенген. Послышался громкий щелчок, и в следующий момент мужчина уже высунулся из-за тяжелых мешков, открывая ответный огонь. – Чего застыл?! Думаешь, они всем скопом на взрыв сбегутся?! Будем отсиживаться в окопах, нам не выжить!       – Нужно уходить! – вдруг прервал его Кёджуро, тоже высовываясь из укрытия. Узуи непонимающе дернулся, оглянувшись, и тут же резко плюхнулся на землю, пережидая, пока противник перестанет стрелять. Их с Ренгоку взгляды встретились, и армеец нахмурился. – Этот взрыв может быть нам сигналом! Это произошло там, куда отправился Камадо и твой брат!       – И ты так уверен?! А вдруг с ними что-то случилось! О чем ты думаешь?!       – Я верю Камадо! И я доверился твоему брату! В любом случае, наша задача выполнена – мы отвлекли внимание солдат. Теперь нужно улучить возможность и уходить! Я выбегу до машин, а ты прикрой мою спину!       – Ты ярко сошел с ума, ты знаешь?! Но, черт возьми, как это отчаянно и блестяще звучит! Положись на меня! – довольная улыбка озарила лицо Тенгена, словно они вдвоем не скрывались от пуль, а спокойно отдыхали на пляже, загорая под солнцем. Их кулаки доверительно столкнулись между собой, под непрекращающимся огнем объявив о начале крепкой дружбы, и следом за этим оба мужчины выскочили из-за мешков: Кёджуро бросился в сторону, а Тенген принялся отстреливаться, постепенно отступая назад.       Внутри разливалось такое необыкновенное спокойствие, что не хотелось даже шевелиться. Чувствовались чьи-то нежные, но неуверенные прикосновения – как будто кто-то хотел взять его за руку, однако по какой-то причине боялся это сделать. Боялся находиться рядом, боялся даже просто показаться на глаза. «Стой… – произносил одними губами Сабито, лежа на земле и не имея сил, чтобы приподняться с нее. А этот некто, находившийся поблизости, заслышав его голос, точно заметался, желая исчезнуть как можно скорее. – Нет, постой… Не уходи. Кто ты? Стой…»       Его рука дернулась, чтобы придержать незнакомца, но тут его сознание словно потянули куда-то наверх – это спадала дрема. И до слуха стали доноситься чьи-то окрики. Сначала отдаленно, а потом громче и громче. Тогда-то Сабито и проснулся окончательно, вздрогнув всем телом, сразу же озираясь по сторонам и понимая, что потерял бдительность.       Однако голос принадлежал все тому же Камадо Тандзиро. Едва завидев их, бегущих к машине, рыжеволосый облегченно выдохнул: беспечный сон посреди джунглей близ военной базы мог стоить ему жизни.       – Сабито-сан! Скорее! – кричал Тандзиро, суматошно делая ему знаки рукой. И повторять дважды совершенно не потребовалось: в ту же минуту мотор машины заработал, наполняя напряженно молчавший лес механическим рычанием. Не оборачиваясь назад, Сабито подождал, пока вся компания оккупирует кузов автомобиля, и только потом с недоумением заметил, что пассажиров оказалось несколько больше, чем планировалось: на руках у брата главы «Старс» был какой-то парнишка в военной форме, валяющийся без сознания. Но спрашивать об этом, как и о прострелянном, истекающем кровью плече, сейчас было не самое удачное время.       – Это все? – коротко осведомился рыжеволосый у запрыгнувшего на переднее сиденье рядом с ним Тандзиро, на что тот только резво кивнул. Машина тронулась с места, устремившись глубже в лес, как можно дальше от военной базы.       Слушая обрывочные и несвязные пояснения Камадо о произошедшем в крепости, Сабито вел машину и не мог отделаться от чувства, что за ними по пятам как будто кто-то гонится. Преследования со стороны солдат почему-то не было: по-видимому, взрыв, о котором говорил Тандзиро, привлек внимание военных куда больше, чем побег пленного парнишки. Но что-то определенно было не так.       Так казалось не только самому Сабито – сидевший рядом с ним Тандзиро тоже нервно оглядывался то в одну, то в другую сторону, хмурясь и поджимая губы. «Чертов лес! Такая тишина, что не знаешь, откуда и какую ожидать засаду!» – чертыхался про себя заключенный, выкручивая руль, чтобы объехать торчавшие из земли корни, которые все чаще встречались на пути. Чем глубже в лес они уезжали, тем тяжелее большие колеса справлялись с мягкой взрыхленной почвой, устланной гнилыми листьями. Позади кое-как тряслись в обнимку Сенджуро и Зенитсу, стараясь не смотреть на дорогу, и Тенма, бережно прижимающий к своей груди густобрового паренька: их всех то и дело подбрасывало и ударяло об невысокие борта кузова.       Выдерживать прежнюю скорость становилось труднее. В какой-то момент правое переднее колесо все-таки наехало на что-то и машина подскочила, резко уйдя влево. Сабито просто не смог ничего сделать – крылом их впечатало в ближайшее дерево, стоявшее вдоль дороги.       – Что это было? – сразу же выбравшись со своего места и перепрыгивая в кузов, к дрожащему от страха Сенджуро, спросил Тандзиро. Рыжеволосый не знал, что ответить: только рассеянно оглядывал капот и землю под колесом.       – Нас сбили, – коротко резюмировал Тенма, проследив глазами за тянущимся по земле следом. От его слов Зенитсу и Сенджуро испуганно вздрогнули и заозирались по сторонам. Несмотря на это, видно по-прежнему никого не было. Оглядев пристальным взглядом местность вокруг, Тандзиро нахмурился сильнее, а младший Узуи внезапно обернулся к остальным. – Не двигайтесь с места – ни в коем случае не отходите от машины!       – Тенма-сан прав! Держимся вместе! Сейчас!.. – не успел Камадо договорить, как машину затрясло: сначала легонько, но потом все сильнее и сильнее – словно снизу ее что-то настойчиво пихало, пытаясь отодвинуть.       – Что это такое?! – воскликнул Агацума, в душе совершенно не желая узнавать ответ на свой вопрос. Почему-то картина происходящего была смутно знакома ему. Бок о бок с ним трясся Ренгоку, очевидно, тоже не желающий видеть нечто, грозящее вот-вот вырваться из-под земли. Неизвестность только усиливала ужас.       На какой-то миг тряска прекратилась. А потом земля со всех сторон от машины вдруг с глухим грохотом взметнулась в воздух: грязь, листья и всякий растительный мусор полетели в разные стороны, а вверх взвились извивающиеся толстые корни с темно-багровыми отростками, словно многочисленными иголками. Зенитсу пораженно выдохнул, припоминая, где он уже сталкивался с подобным явлением. «То самое растение, как в тот раз, когда я убежал от Узуи-сана! Но тогда это были всего лишь тонкие лианы! Что происходит?» – не мог понять он, с ужасом смотря на толстые дергающиеся, словно какие-то насекомые, корни.       – Это плотоядная венера! Берегитесь ее побегов! – крикнул Тандзиро. Однако по испуганному выражению его лица было понятно, что и он не знает, как быть теперь. От этого у Зенитсу совсем все опустилось внутри. Особенно когда он вспомнил одну вещь…       – У ее цветка есть пасть – она до сих пор прячется где-то! – словно прочитав мысли Агацумы, выпалил Сабито, подскакивая на ноги и выхватывая из-под сиденья автомат. Зенитсу слишком хорошо помнил, как выглядела та самая ужасающая пасть, норовившая сожрать его тогда в лесу, и потому боялся даже представить, что их ждет теперь, когда лозы растения из тоненьких лиан превратились в толстенные, словно стволы деревьев, щупальца. То растение, которое он видел прежде, очевидно, было молодым, еще только растущим, ну а это оказалось вполне себе взрослым и зрелым.       Машину затрясло еще сильнее, будто она нисколько не весила, и побледневшие Сабито с Тандзиро переглянулись, уставив друг в друга полные ужаса глаза. Тенма стал суетливо озираться по сторонам, ища пути к отступлению, крепче обнимая здоровой рукой Кайгаку. Зенитсу не понимал, почему его товарищи так поменялись в лице – ведь хуже уже быть просто не могло. Однако тут его словно громом поразила страшная догадка: пасть цветка находилась под землей, прямо под ними. И от этой мысли у него подогнулись колени.       – Оставаться в машине опасно! Она с легкостью перевернет ее! Нужно бежать как можно дальше! Выпрыгивайте все! – не выпуская оружие из рук, скомандовал Сабито, прыгая на дрожащую землю. За ним тут же последовал Тенма, с виду совершенно не теряющий хладнокровия. Зенитсу хоть и не горел желанием покидать хоть сколько-то безопасное, по его мнению, место, решил довериться более опытным людям и робко сполз на землю, следом за Тандзиро. А вот Сенджуро, глядя на то, как из-под земли выбиваются все новые и новые огромные побеги, испуганно трясся и выползать из машины не спешил: он забился в угол кузова, прикрыв голову руками. Успевший отбежать дальше всех к начинающимся зарослям леса Сабито изо всех сил крикнул оттуда. – Идиот! Ты умрешь, если останешься там! Такая огромная – она просто проглотит тебя!       Однако в этот момент его сбило с ног: вырвавшийся из земли корень с красными отростками по всей длине, бешено извиваясь, ударил ему в живот, повалив на землю, а потом обвился до самого бедра вокруг левой ноги. Автомат выпал из рук, а парня дернуло по земле обратно в сторону машины. Травянистый ковер разошелся, обнажив рыхлую землю и темные корни, затем что-то огромное ядовито-бордового цвета стало подниматься все выше, пока наконец не выпрямилось в полный рост. Твердые, на вид даже будто окаменевшие отростки зеленого цвета, напоминающие зубы, отделились друг от друга, словно рот, и перед парнями предстало невероятных размеров мясистое растение с огромной пастью и извивающимися щупальцами. Одна из его лиан тащила к себе Сабито, а другие оплетали машину, подбираясь к Сенджуро.       – Сенджуро-кун! Сабито-сан! – не зная, на выручку кого из них броситься прежде всего, Тандзиро, вытащил пистолет и сделал несколько выстрелов по голове цветка. Пользы от этого не последовало никакой. Напротив: это как будто лишь разозлило растение-монстра, заставив зубастую пасть омерзительно оскалиться и издать какой-то странный хриплый рев. Сабито пальцами загребал землю, пытаясь зацепиться за что-нибудь, а Сенджуро был недвижим и, казалось, вот-вот потеряет сознание, ожидая приближение неминуемого конца.       Опасность нависла над ними чудовищных размеров пастью со стекающим из нее, словно настоящими слюнями, пахучим соком. Но в какой-то момент тащившее Сабито щупальце оборвалось: его конец отпустил ногу парня и забился, точно в предсмертной агонии. Тандзиро не поверил своим глазам – испуганно сжавшийся в камок Сенджуро исчез из машины: как будто по волшебству он вдруг оказался у деревьев, вдали от хищного растения. Раздались беспорядочные выстрелы, и через несколько минут автомобиль, плотно объятый корнями, поглотила огненная вспышка. Столб пламени взвился в воздух, дыхнув черным едким дымом: машина загорелась, а вместе с ней огнем охватило и растение-монстра.       Шок отразился на каждом лице. Было понятно, что кто-то стрелял в топливный бак машины, но кто именно – этого рассмотреть ни у кого не получилось. Только Сенджуро, неизвестно каким образом оказавшийся вдали от взрыва, обхватив себя руками, неверяще смотрел куда-то в сторону полыхающего пламени. Тогда Тандзиро и остальные тоже наконец-то заметили там чью-то фигуру.       Позади этого человека клубился дым, бушевал огонь, корчилось плотоядное растение, однако он даже не оборачивался назад – происходящее там совершенно не беспокоило его. Держа в обеих руках по оружию, он ровной походкой направился в сторону смотревших на него юношей. Тут Зенитсу посетило чувство дежавю: его вторую встречу с этим ужасным растением прерывал один и тот же человек. Да, именно тот самый – с татуировками, в оранжевых тюремных штанах и потрепанной черной майке.       Младший Ренгоку, боясь упасть без чувств и оттого привалившись к дереву плечом, глядел на появившегося так, словно вдруг наяву увидел призрака. Его трясло, а в глазах уже стояли слезы.       – Черт возьми, это же смотрящий... Теперь точно влипли!.. – хрипло, с ничем неприкрытым испугом в голосе проговорил Сабито, завидев появившегося человека, но в этот же момент перед ним возник кто-то еще. Ему показалось, что едкий запах дыма вдруг разбавили ароматы речных трав и цветущей воды. Темные, как будто чуть влажные волосы, худые бледные руки, на которых кое-где виднелась переливающаяся слизь, почерневшие ногти, тонкая пленка между каждым пальцем – все это он уже видел и прекрасно запомнил. Не отрывая взгляда от ровной спины, рыжеволосый юноша быстренько поднялся на ноги и, торопливо обойдя своего спасителя, заглянул в уже знакомые ярко-голубые глаза. – Это ты? Что ты здесь... то есть, как так – я ведь все это время!..       Ответом ему было лишь молчание и выразительный взгляд из-под неровной смоляной челки. Позади в последний раз взревело растение, повалившись на землю. Тандзиро, Зенитсу и Тенма поочередно смотрели то на одного появившегося незнакомца, то на второго.       – Кажется, я уже встречался с одним из них... – тихо отозвался Агацума, придвинувшись ближе к Камадо. Тот выглядел странно: так, словно он долгое время решал какую-то очень сложную задачу, а теперь ему сказали, что ответ неверен. Такая реакции напугала Зенитсу едва ли не больше больше, чем появление здесь того самого заключенного-канибала, с которым они уже встречались прежде.       Перехватив все еще бесчувственного Кайгаку поудобнее, Тенма тоже подошел к напряженно стоявшим Зенитсу и Тандзиро.       – Кто они? – спросил он, не спуская глаз с незнакомцев.       – Они мутанты, – сухо проронил Тандзиро. Его голос прозвучал так, словно ответ был очевиден и не подразумевал никаких пояснений. Однако, как ни странно, и для Зенитсу, и для Тенмы такое короткое объяснение оказалось исчерпывающим и понятным.       – Здесь собралась довольно большая компания, а гости все прибывают, – демонстративно разминая татуированные плечи, подал голос Аказа, разрушая всеобщее молчание. И в этот момент стало слышно, что издалека доносится все приближающийся рев машин. Тандзиро и Тенма тут же встревоженно переглянулись, но заключенный заговорил вновь, приковывая их внимание к себе. – Я уже успел расстроиться, что веселье закончилось, а тут такой подарок.       – Это солдаты! – вслух выразил общую догадку Камадо, а кивнувший ему Тенма постарался пошевелить раненной рукой, но тут же стиснул зубы и болезненно скривился. Кровоточащая рана высасывала все силы, и мужчина уже еле стоял на ногах, а ему вдобавок ко всему еще приходилось держать на руках раненного мальчишку. Стоявший рядом Зенитсу не переставал удивляться: ведь этот Кайгаку стрелял в него… Неужели Тенма желал как-то отомстить? И неужели настолько сильно, что даже нес его с собой?       Тем временем от рассуждений его отвлекли машины, показавшиеся из-за деревьев: три грузовика с вооруженными солдатами ехали прямо на них. «Вот и все, – обреченно подумал Зенитсу, чувствуя, как внутри сжимается сердце от страха и горькой досады. – Нас вернут. Или убьют прямо здесь. Теперь это конец…»       – Эй, Гию, возьми на себя несколько, – вскинув автомат в одной руке и пистолет в другой, с азартным весельем в голосе заговорил Аказа, повернувшись в сторону к подъезжающим машинам. Бесшумно плачущий Сенджуро не спускал с него своих огромных, словно у маленького олененка, глаз, до сих пор сомневаясь в реальности происходящего. Но Аказа выглядел вполне себе живым и невредимым. Это был действительно он.       На его слова странный темноволосый парень с голубыми глазами напряженно сгорбился, словно готовясь к резкому прыжку. Стоявший рядом с ним Сабито отшатнулся назад, глядя на то, как принялось меняться его тело: кожа на руках начала твердеть, отслаиваться чешуйками и менять цвет на золотисто-болотный, пленка между пальцами сделалась плотнее, как перепонки у земноводных, голубые глаза как будто засветились – теперь это существо назвать человеком было сложно. И очень точно было описание, данное Тандзиро – мутант. Но разбираться, что это за мутанты и почему приняли их сторону, было некогда, так как от военных уже послышался лаконичный приказ: «Огонь на поражение!»       Дальше началось что-то страшное. Зенитсу казалось, что барабанная перепонка в ушах грозится вот-вот разорваться: солдаты все как один вскинули автоматы, начав беспорядочно палить по ним, не щадя никого. В том, что не только он уже успел в эту минуту попрощаться с жизнью, Агацума не сомневался, однако пули по какой-то причине его не задели. Точнее, он вдруг оказался совершенно не в том месте, на котором стоял пару секунд назад – он странным образом переместился, как и Сенджуро. Все, что Зенитсу успел почувствовать, были чьи-то сильные руки, подхватившие его подмышками, и легкое чувство тошноты и головокружения, как от резкого скачка. За дальнейшим ходом событий ему посчастливилось наблюдать с безопасного расстояния.       Военные один за другим роняли автоматы, падали на землю, подбитые чем-то, получали удары куда придется, теряли сознание – как будто их сражало нечто невидимое и поразительно сильное. И только потом Зенитсу в какой-то момент заметил, как перед одним из солдат неожиданно возник тот самый заключенный с ярким цветом волос, с невообразимой скоростью нанося удары, сначала в живот, а потом в лицо. Неестественно быстро. Словно Агацума видел кадры, которые пустили с удвоенной скоростью. Он двигался размытым пятном, исчезая и появляясь совершенно в другом месте.       Тот второй, принявший пугающий получеловеческий облик и больше напоминающий рептилию, тоже был достаточно быстр, но заметно уступал Аказе. Он не был так же неистов, как заключенный, удивительно ловко уклонялся от всех атак, передвигаясь плавно и текуче, словно все тело состояло из жидкости и неестественно изгибалось.       По всем их действиям было видно, что их силы во много раз превосходят человеческие: простые удары ломали солдатам кости, сбивали с ног. Но нанося врагам повреждения, мутанты как будто щадили их – убитых не было. Зенитсу бы так и смотрел на все происходящее с трепещущим сердцем, рвущимся от волнения из грудной клетки, но в беспокойные мысли ворвался рев мотора. К высоким зарослям, где скрывались он, Тандзиро, Сенджуро и Тенма, подъехал один их армейских грузовиков, на которых сюда прибыли солдаты.       – Чего застыли? Бегом залезайте! – привстав с водительского сиденья, чтобы его было хорошо видно, крикнул им Сабито. Удивившись тому, насколько проворным и ловким был этот человек, умудрившийся в суматохе завести и угнать военную машину, Агацума рванул вперед, не без помощи Тандзиро залезая в кузов. Но, когда все были в машине, Сенджуро вдруг мертвенной хваткой вцепился в Камадо и, жалостливо заломив брови, плача при этом, заговорил:       – Тандзиро-сан, м-мы д-должны взять их с с-собой! Прошу, с-стойте! Возьмите их тоже! Пожалуйста, прошу вас, не уезжайте без Аказы-сана! – умолял мальчишка так, словно от решения Тандзиро зависела его жизнь. Было видно, что последний колеблется, что есть что-то, останавливающее его. Слезы у младшего Ренгоку потекли с новой силой, и тогда Камадо скрепя сердцем все-таки решился.       – Сабито-сан, мы возьмем мутантов с собой! – коротко бросил он, и рыжеволосый на его слова молча кивнул, вдавил педаль газа, резко выкручивая руль и круто разворачивая машину. Сенджуро откинуло назад от Тандзиро, а Зенитсу тряхнуло в сторону так, что он чуть не упал на лежащего парнишку-солдата, которого все еще бережно одной рукой обнимал Тенма. К их удивлению, Тандзиро в таких обстоятельствах не только умудрился устоять на ногах, но и навести пистолет на одного из военных, целившегося в колеса грузовика. Прозвучал одиночный выстрел, и солдат выронил из окровавленной ладони оружие. «Вот это да! – невольно восхитился Агацума, глядя в ровную спину Камадо. – Он мог убить его, но вместо этого целился в руку и попал в нее с такого расстояния! Как будто снайпер! Невероятно! Он мой ровесник, но способен на такое…» Очевидно, эта деталь привлекла не только Зенитсу – младший Узуи пристально, но не без изумления оглядел Тандзиро, так, точно видел его впервые.       Под непрекращающейся канонадой выстрелов Сабито буквально врезался в жар перестрелки, подставив машину под пули и пригнувшись, щекой практически вжавшись в руль, закричал защищавшим их мутантам:       – Эй! Уходим! Быстрее, вы оба! Вы едете с нами!       На его слова тот второй парень, появившийся вместе с Аказой, неожиданно замер, обернувшись. Он выглядел растерянным, изумленным и с надеждой смотрел на Сабито своими огромными голубыми глазами, потихоньку приобретая человеческий облик. Словно не верил, что это говорят ему. Их взгляды встретились, и рыжеволосый торопливо протянул ему руку.       – Быстрее! Давай быстрее! Залезай в машину!       Сомнения охватывали этого второго мутанта еще несколько секунд, после чего он в один прыжок оказался рядом с машиной, залезая в нее, на сиденье рядом с Сабито. В это же мгновенье машина резко дернулась с места, снова заставив всех своих пассажиров завалиться на один бок. Найдя опору и поднявшись, Сенджуро испуганно уставился на все еще стреляющего по сопротивляющимся солдатам Аказу. Они стремительно удалялись друг от друга – машина покидала место сражения, а у младшего Ренгоку сердце грозило вот-вот разорваться от беспокойства.       – Аказа-сан! – изо всех сил позвал он, чуть не сорвав голос в этом крике. Но заключенный уже исчез из виду, словно растворившись в зелени леса. Сенджуро не мог поверить в происходящее: его только-только склеившееся по кусочкам счастье, снова начинало молчаливо осыпаться. Не готовый больше мириться с этим одиночеством, он уже хотел было подняться на ноги и выпрыгнуть на дорогу, как вдруг что-то влетело в кузов машины, распластавшись у ног Ренгоку.       – Забавно, правда? – беззаботно засмеялся Аказа, прикрыв глаза в наслаждении, словно он только что вернулся с курорта, а не побывал в перестрелке. Однако мальчишка ничего не ответил на это – лишь упал ему на грудь, крепко обхватив мужчину худыми ручками и вновь расплакавшись. Аказа распахнул глаза, привстав на локтях, изумленно разглядывая плачущего на нем Сенджуро, а потом слабо улыбнулся, расслабленно откинувшись обратно. Над головами неслись причудливые зеленые узоры, за которыми скрывалось свободное голубое небо и палящее солнце джунглей. Все наконец-то смогли выдохнуть спокойно – военная база осталась далеко позади.