Destination: Zero

      Большими от изумления глазами Зенитсу наблюдал за тем, как ловкие женские пальцы коротким ножом чистят какой-то необычный плод серо-коричневого цвета. Точно такие же висели высоко над их головами среди длинных и жестких темно-зеленых листьев. Ороговевшие чешуйки поддавались неохотно, но отходили, оголяя зеленую корочку и даже кое-где молочную мякоть. Закончив с чисткой, девушка, улыбнувшись одними уголками губ, протянула почищенный фрукт Агацуме.       – Держи, попробуй это. У них очень вкусная мякоть, кисло-сладкая, – Хинацуру вытерла нож, пряча его в аккуратный чехол и пристегнув к портупее на своем бедре. Плод был скользкий и липкий, из него выделялся светло-зеленый сок – по правде сказать, выглядел он не очень аппетитно, но чтобы не обидеть девушку, которая специально залезала за ним на высокое дерево и проявляла чудеса гибкости и превосходной физической подготовки, Зенитсу, заломив брови, торопливо откусил кусок. И изумленно стал разжевывать тщательнее, почувствовав на языке кислый сок и сладкую мякоть. Увидев, что парнишка приятно удивлен вкусом, Хинацуру по-доброму усмехнулась. – Это плод драковиридиса. На вид, конечно, странный, но очень вкусный и питательный.       – Правда! Хинацуру-сан, это очень вкусно! – полными детского восторга глазами Агацума смотрел на нее, уплетая за обе щеки отданный фрукт. – Я о таком даже никогда не слышал! Как вы о нем узнали?       – Мне их показал Тенген-сама, когда я только попала сюда, – опустив взгляд в землю, произнесла девушка. Зенитсу перестал торопливо жевать и открыл рот. Почему-то ему показалось, что в ее словах присутствовала какая-то странная едва уловимая грусть. Но поразмыслить подольше и разобраться в этом он не успел: Хинацуру мило улыбнулась и, придвинувшись к нему поближе, склонила голову набок. – Ты расскажешь мне о своей жизни, Зенитсу? О тебе никто совсем ничего не знает. Мы же теперь семья, а ты такой забавный, что хочется узнать тебя получше.       Видя теплую женскую улыбку и чувствуя, как внутри него растекаются медовые потоки, парнишка глупо заулыбался. Внимание красивой женщины не могло не льстить ему. Щеки сильно покраснели, а речь сразу же стала сбивчивой и несвязной. «О чем бы ей рассказать?.. – судорожно соображал он про себя, смущенно разглядывая траву под ногами. – Хинацуру-сан очень красивая… Я не могу быть скучным! Я должен сделать так, чтобы ей было интересно говорить со мной! Но о чем же… Ох, и почему в моей жизни нет даже интересного случая, чтобы разогреть беседу!»       – Н-ну я-я… даже не знаю, если честно… – замялся Зенитсу. Они медленно направились по вытоптанной тропинке дальше, вглубь леса, оставив заросли странного фруктового дерева позади. Природа вокруг них вообще была очень примечательной: кругом находились зеленые листья, между которых проглядывались кучки синих бутонов, гигантские розовые цветы выглядели как большие ковры или гамаки, куда можно было упасть человеку в полный рост. Конечно, делать этого Агацума, памятуя обо всех опасностях острова, поджидающих за каждым кустом, не стал и просто любовался местом. Здешняя атмосфера как будто сама располагала к какой-то непринужденной, теплой, а может даже романтической беседе. Он зарделся еще больше. – Хинацуру-сан привела меня в такое красивое место… Я-я боюсь испортить момент своими дурацкими рассказами!       – Нет, не переживай за это! Это место, мне кажется, очень подходит для откровений. И… оно много значит для меня. Здесь мне спокойно и хорошо, – девушка оглядела шапки розовых цветов и, прикрыв глаза, мечтательно улыбнулась. И Зенитсу засмотрелся на нее в этот момент. О чем же она думала? Какое воспоминание доставляло ей столько счастья, что даже сейчас заставляло улыбаться?.. Внезапно ее проницательный взгляд был переведен на спутника. – Тебе нечего рассказать?       – Ну… д-думаю, что да… Видите ли, я почти половину своей жизни провел в больницах – у меня совсем не было друзей, поэтому и рассказать нечего. Зато у меня был дедушка, – смущенно отозвался парень. Щеки у него запылали еще сильнее оттого, что кто-то посторонний слышал эти душевные откровения. Они с девушкой обменялись улыбками и пошли дальше. – Он был чудной. И очень заботливый. Хоть он и неродной мне был, но все равно не бросал меня – оплачивал лечение и все лекарства. Я его очень любил… А после его смерти, когда кончились все деньги, что он завещал на мое лечение, меня отправили сюда.       – Вот как?.. Какая печальная история… Прости, что пришлось рассказать об этом, – Хинацуру отвела взгляд в сторону, но всполошившийся Зенитсу торопливо преградил ей путь, замахав руками.       – Нет-нет, Хинацуру-сан не должна извиняться! Я рад, что рассказал об этом кому-то. Мне стало гораздо легче!       – Правда?       – Конечно!       – Слава Богу! Но, Зенитсу, – жалостливо заломив красивые брови и приблизившись к юноше, она тихонько заговорила вновь, как будто спрашивала о великой тайне, – ты постоянно был в больницах? Значит, ты чем-то болеешь?       – Ну… да… Врачи выявили у меня редкое заболевание крови. Никто с таким не сталкивался раньше, поэтому нужны были высококвалифицированные специалисты, работающие не только в нашей стране, но и за рубежом. Мне неоткуда было взять денег… – погрустневший Зенитсу совсем понурил голову и рассказывал так, будто испытывал за это вину. После его слов Хинацуру не осмелилась нарушить установившуюся между ними тишину – повисло неловкое молчание. Парнишка нервно оттягивал рукава кофты и не смотрел на свою собеседницу: видеть жалость к себе в чужих глазах не хотелось.       Так и не решившись что-либо сказать, девушка уже хотела было ободряюще коснуться чужого плеча, но не успела. Откуда-то позади раздался шорох, и Хинацуру, ловким движением вытащив нож, которым она еще какое-то время назад счищала твердую оболочку с фруктов, резко обернулась. Жизнь на острове научила быть бдительной. Агацума на это только восхищенно ахнул и выглянул из-за ее плеча.       – Блестящая реакция, как всегда, Хинацуру, – выставив руки перед собой, демонстрируя свою безоружность, Узуи отошел от дерева, возле которого стоял. На нем не было привычной майки – вместо этого была какая-то черная водолазка, отчетливо выделяющая каждую мышцу на крупном теле. Засмотревшись на это, Зенитсу поздно сообразил, что его щеки предательски жгутся, демонстрируя его смущение всем присутствующим.       – Тенген-сама? – удивленно проговорила девушка и опустила оружие. Мужчина кивнул ей и сразу же перевел заинтересованный взгляд на стоявшего позади парнишку. Хинацуру, поджав губы, отошла с дороги, не став закрывать ему обзор.       – Уже освоился и гуляешь? – он быстро сократил расстояние между ним и Агацумой, заставляя того опустить голову, чтобы спрятать румянец на щеках. – Я же говорил, чтобы ты без меня блестяще никуда не ходил. Разве нет?       – Я был не один, а с Хинацуру-сан, – попытался оправдаться парень, но его в мгновенье ока схватили и подняли на руки, лишив опоры. От такой неожиданной выходки Зенитсу испуганно вскрикнул, но крепко вцепился в широкую спину мужчины, сжав ткань чужой одежды, чтобы не упасть. К такому своевольному поведению Тенгена он уже успел попривыкнуть. Однако ему было несколько неловко перед наблюдавшей за этим Хинацуру. – Чт-что вы делаете?! Поставьте меня живо на место! Кому я сказал! Узуи-сан!       – Спасибо, Хинацуру, что блестяще присмотрела за ним. Дальше я как-нибудь сам, – и, отсалютовав ей двумя пальцами, после чего сразу же придержав дергающегося у него на плече Зенитсу, Узуи пошел обратно, оставив девушку на тропе в одиночестве. Задыхающийся от такой наглости, и видя, как Хинацуру озадаченно смотрит им вслед, Агацума стал вырываться куда активнее, хлопая мужчину по плечам и по лопаткам.       – Эй! Поставьте меня! Я хочу остаться здесь! Кому я это говорю?!       – Уныло прекрати уже орать! – и с этими словами он вдруг с силой шлепнул его по ягодицам – парнишка громко и несдержанно ахнул от неожиданности, а потом тут же стыдливо зажал себе рот руками. Стон вырвался у него непроизвольно. От этого он весь пошел красными пятнами, а Тенген предсказуемо громко рассмеялся, хлопнув его еще раз. – Да тебе это блестяще нравится! Все, теперь точно никуда не отпущу! Идем, я покажу тебе здешние деликатесы – такого ты точно никогда не пробовал.       – А мы с Зенитсу как раз ходили сюда за драковиридисами. Я сама достала и почистила ему один, – вдогонку бросила девушка. Тенген остановился. Ерзающий у него на плече Зенитсу непонимающе замер, глядя то на застывшего Узуи, то на довольно улыбающуюся Хинацуру. Атмосфера в воздухе витала какая-то странная, и мальчишка, чувствующий, что что-то не так, благоразумно не произносил ни слова. – Что случилось, Тенген-сама? Вы хотели лично покормить его ими?       – Да нет, – отозвался мужчина, а потом обернулся на нее через плечо. – Спасибо, что блестяще заботишься о Зенитсу. Ты знаешь, что твоя поддержка для меня очень важна.       И он возобновил шаг, унося пытающегося понять, что сейчас было, Агацуму с собой.       С ногами сидя на чужой кровати в комнате, которую теперь они делили с Тенгеном на двоих, Зенитсу в очередной раз не без стеснения наблюдал за тем, как мужчина переодевается. Снова взору было открыто его прекрасное или даже без преувеличения идеальное тело, на которое, казалось, можно смотреть бесконечно. Агацума так и делал: буквально зависал, а его мыслительный поток в эти минуты приостанавливался. Правда, длилось это обычно до тех пор, пока заметивший его взгляд Тенген не отпускал какую-нибудь самовлюбленную и в то же время фривольную фразу, заставляя парня вспыхнуть краской. Все это уже стало обыденностью для Агацумы, и он даже почти не думал о своей ссылке.       – Хинацуру-сан очень добрая, – задумчиво протянул он, когда Узуи надел свою привычную черную майку, оголив накаченные руки и скрыв рельефный пресс. – Почему вы ее не хотите своей парой сделать?       – Потому что не хочу, – отделался от вопроса мужчина, бросив водолазку на одиноко стоявший у стены стул. Однако его собеседник принимать такой незатейливый ответ не хотел и продолжил лезть не в свое дело, припоминая лица всех девушек, которые встречались ему здесь.       – А Сума-сан? Она милая и веселая, хоть и шумная… Ведь тут важна репродуктивная функция, да? Просто знаете, с парнем это ведь невозможно, а вот с девушкой…       – Ты действительно блестяще бесишь. Тебе самому не надоело сватать мне каждую женщину из этой крепости? – Узуи, подойдя к кровати и недовольно сложив руки на груди, нахмурился, глядя на то, как округлились от удивления глаза собеседника.       – А что я не так сказал? – тут же возмутился Зенитсу.       – А то, что я решу это без твоей унылой помощи. Я выбрал тебя. Если тебе что-то не нравится, попробуй отказать мне.       – Попробовать?..       – Да. Отказы не принимаются, – сменив гнев на милость, самодовольно улыбнулся мужчина, поставив колено на постель. Видя, что он собирается забраться к нему, Агацума напрягся, сразу же краснея. Встав на четвереньки, Узуи медленно, словно хищник, подбирающийся к жертве, начал приближаться к дрожащему парнишке. – Ну что, займемся чем-нибудь интересным?       – В-вы… Почему вам все время хочется какими-то непристойностями заниматься?!       – Потому что ты всегда находишься рядом. Такой блестяще очаровательный, такой соблазнительный… Когда я думаю о том, что твое тело совсем не знает ласки, у меня в штанах вста…       – Да мне не интересно, что там у вас в штанах происходит! В-вы извращенец! – сказав это, Зенитсу оперативно поднялся с кровати и хотел уже прошмыгнуть к двери, однако его резко свалили с ног на мягкий матрас – Тенген подмял его под себя, сразу же склоняясь к чужой шее, сначала нежно проводя по ней носом и тут же страстно захватывая кожу губами. Парень охнул, почувствовав, как от этого толпы мурашек побежали по его телу. Здравый смысл твердил, что нужно сопротивляться, однако желание продлить эти будоражащие кровь прикосновения пока пересиливало. Хоть Агацума и ворочался под мужчиной, извиваясь и выстанывая «нет» и «перестаньте», но лицо его при этом пылало румянцем, а движения рук были слабыми. В знак сопротивления он робко толкал Узуи в грудь – скорее, даже не толкал, а попросту касался его.       Мужчина осыпал горячими поцелуями его шею, иногда несдержанно прикусывая зубами. Кожа у Зенитсу была бледноватая и тонкая, местами даже сильно проглядывались синие вены. Но от этого его тело не становилось для Узуи менее желанным: каждый раз по утрам при виде заворачивающегося в одеяло спящего парнишки Тенгену хотелось начать безостановочно целовать его. Собственно, иногда он не мог удержаться и действительно прижимался губами к проглядывающимся позвонкам или к плечам, пока Агацуму не оставлял сон и он не начинал возиться в постели, стараясь уклониться от ласк.       – Зенитсу, ты блестяще прекрасен. Я хочу тебя постоянно, – поднявшись к его губам, на выдохе произнес Тенген, даря ему короткие легкие поцелуи. Тот жмурился, но не отворачивался, позволяя партнеру эти пока еще невинные ласки. – А ты хочешь меня?       – Я-я… это… – в данный момент Агацума буквально тонул в его нежности, получая поцелуй за поцелуем. Как будто Узуи этими ласками старался расположить его к вполне определенному ответу. Касаясь чужого лица своими губами, Тенген тут же отстранялся и томно смотрел в глаза, смакуя реакцию партнера, а потом вновь наклонялся с поцелуем. Зенитсу казалось, что не было и сантиметра на его лице, который бы ни повергся этим ласкам.       – Скажи мне, ты хочешь?..       – Д-да, но я-я боюсь… – почти шепотом проговорил мальчишка, смущенно отводя взгляд. У Тенгена сердце в груди в очередной раз пропустило удар – ниже пояса начало приятно тянуть и давить. Лежащий под ним Зенитсу чувствовал, что у мужчины стоит, и по размерам ощущал, насколько масштабны возникшие проблемы. – У м-меня никогда не было отношений… И-и этого тоже н-не было…       – Не бойся – я никогда не сделаю тебе больно.       От сказанных им слов парень вздрогнул и затих – такими проникновенными они были. Слышать что-то настолько серьезное и одновременно с тем чувственное от Тенгена было непривычно: обычно все его признания звучали как легкая насмешка, как заигрывание. Но сейчас все было совсем не так. Узуи-сан был действительно серьезен, и у Зенитсу даже не возникло никаких сомнений в искренности сказанного. «Я ему нравлюсь… и он все время говорит, что защитит меня, – соображал про себя Агацума те несколько мгновений, пока тянулся к чужим, приоткрытым в изумлении губам. – Он хороший человек. Добрый и красивый… Я волнуюсь, но в то же время мне спокойно, когда он рядом. Кажется, я…»       Это был первый раз, когда он по собственному желанию поцеловал Узуи. Поцеловал по-своему, немного по-детски, неумело ткнувшись в губы напротив. Однако шокированный этим действием мужчина застыл на несколько секунд, пытаясь понять, не выдал ли он желаемое за действительное. Но нет: Зенитсу правда сделал это сам. Этот поцелуй стал катализатором возбуждения Тенгена – тот быстро перехватил инициативу, со всей страстью обхватывая губы Агацумы своими и просовывая язык в его рот. При этом его немного подрагивающие в предвкушении руки быстро стянули штаны парнишки вместе с бельем, а потом расстегивая ширинку на своих. Вздрогнувший Зенитсу занервничал, когда его живота коснулся твердый член Узуи.       – Все в порядке, я не буду вставлять сейчас, – перевернув его на живот и склонившись к уху, сбивчиво зашептал мужчина, губами прихватывая мочку. Несмотря на его слова, Агацума не смог оставаться спокойным, когда руки Тенгена развели ему ягодицы: гладкая горячая головка коснулась сжатого колечка мышц, легонько ткнувшись вперед, но тут же под жалобный вскрик Зенитсу соскользнув ниже, задев уздечку. Большой возбужденный член протиснулся у Агацумы между ног – парень, поднявшись на четвереньки и наклонив голову к груди, увидел под своим естеством толкающуюся вперед крупную розовую головку. «Вау… – Зенитсу еле удержался от того, чтобы не выдать это вслух. Это был его первый, можно сказать, сексуальный опыт. – Он трется об меня, и… это так возбуждает!..» Закусив губу и зажмурившись, Агацума резко запрокинул голову, вызвав короткий недовольный вздох у Тенгена. – Блестяще осторожней! Ты мне чуть по лбу не зарядил затылком!       – Ой! П-простите, Узуи-сан! Я-я даже в такой момент все порчу… – он сжался, виновато опуская голову, а его партнер, взору которого предстала покрасневшая шея, напрягся, стараясь не сорваться – пока он мерно проникал меж бедер парнишки, неспешно удовлетворяя себя. Но такое поведение Зенитсу, его робкие заявления и виноватый тон только подливали масла в огонь. «Нет, не смей уныло пугать его! Боги, но я не могу терпеть – почему он такой блестяще притягательный?..» – Тенген прикусывал губу изнутри, сдерживая себя. – Простите… Просто… это так н-непривычно, что ваш… ну, у меня между ног… и двигается… М-мне горячо…       – Зенитсу, ты, наверное, блестяще хочешь довести меня…       – А?.. Ах! – Агацума вскрикнул, проскользив руками по простыне и чуть не упав в постель лицом – партнер резво качнул бедрами вперед, навалившись на него сверху. Поднявшись на дрожащих руках, придерживаемый поперек груди Тенгеном, Зенитсу вновь опустил взгляд на чужое естество: в самой дырочке на покрасневшей головке что-то блестело. «Узуи-сану это нравится! – наконец дошло до парнишки, и он весь покрылся мурашками, чувствуя, что собственный член тоже просит ласки. – А ведь в моих силах сделать ему еще приятнее! Да! Я должен принять какое-то участие и не быть бревном!» И он обернулся на мужчину через плечо, сильно краснея при этом. – Узуи-сан… У вас очень б-большой… Когда вы засунете его в меня, я, н-наверное, сойду с ума…       В этот момент обнимающая рука нежно сжала его член, и Зенитсу зашелся стоном, вмиг забыв обо всех возбуждающих фразах, которые хотел сказать своему партнеру. Узуи укусом впился ему в плечо, ускоряясь, толкая его все сильнее, заставляя пригибаться к постели. А потом, когда парнишка, дрожа всем телом, уже готов был протяжно застонать, мужчина языком коснулся его уха, тщательно вылизывая его.       – Не волнуйся: когда мы будем блестяще заниматься любовью, сначала ты будешь умолять меня ярко вставить тебе, а потом, обезумев от сладкого наслаждения, будешь просить о пощаде, – горячо шептал он, продолжая скользить меж его бедер. – Мой член будет пробиваться глубже внутрь тебя, а когда я наконец блестяще кончу, моя сперма переполнит тебя, Зенитсу, и вот тогда ты сойдешь с ума. Ну как тебе? Нравится такой блестящий расклад?       Этого парень вытерпеть уже не смог – он кончил в ладонь своему партнеру, активно ласкающему его. Узуи, вытащив свой возбужденный орган из плена его бедер, быстро перевернул все еще трясущегося от наслаждения Агацуму на спину и вновь прижался к нему, начиная дрочить себе, глядя на пытающегося отдышаться мальчишку.       – Назови мое блестящее имя, Зенитсу! – несдержанно потребовал он хриплым голосом, ублажая себя рукой все быстрее. – Скорее!..       – Тенген-сан!       Простонав это, Агацума нашел в себе силы подняться и тут же обвил мужчину за шею, прижимаясь к его губам и нежно целуя. Тенген только на мгновенье широко распахнул глаза, а потом со всей страстью ответил ему, доводя себя до разрядки. Брызнувшее семя запачкало парнишке живот и грудь и даже попало на ключицы, только смотреть на это Узуи уже не стал – томный взгляд Зенитсу не позволял ему думать ни о чем другом. Они целовались, не закрывая глаза, глядя друг на друга. И Тенген с каждой секундой понимал: этого человека он больше никогда и никуда не отпустит от себя.       В общий зал, где все обитатели крепости собирались на обед, Зенитсу шел, пребывая в раздумьях. То, что он влюбился в мужчину, к тому же в такого яркого и самовлюбленного, еще пока не укладывалось в голове. Сам факт влюбленности его, конечно, радовал, тем более что Тенген при каждом удобном случае говорил ему о своей симпатии, а значит, чувства были взаимными. Но что-то внутри как будто твердило ему сохранять настороженность – Агацума не понимал, почему его не покидают странные опасения и даже не знал, с чем их связать. «Может, это из-за острова? Я просто еще не привык к такой жизни, вот и боюсь, что нормальные отношения здесь не сложатся…» – рассуждал он и невольно хмурился. Да, жизнь на острове не была пределом мечтаний, однако это усердно пытался исправить все тот же Тенген, который старался быть с ним рядом круглые сутки, даже несмотря на то, что должность главы наделяла его не только разными привилегиями, но и обязанностями, и большой ответственностью.       Появившись в широкой арке и оглядев просторный мрачный зал, парень ощутил какое-то смутное беспокойство. Когда он показался, на него оглянулись сразу несколько человек, смерив настороженными взглядами. Что было странно, ведь все его уже знали и видели не в первый раз – Тенген самолично представил его на одном из обедов и попросил всех относиться к «новому члену их большой семьи» доброжелательно и с пониманием. Сейчас ни о какой доброжелательности речи не шло.       Несмотря на эту молчаливую враждебность, Агацума решил сделать вид, будто все нормально и робко прошел в зал, стараясь двигаться вдоль стены, чтобы поймать как можно меньше взглядов. Тенгена он заметил сразу же – тот всегда выделялся в толпе: сидел за столом вместе с Хинацуру и каким-то высоким темноволосым мужчиной. «Я его знаю! Это же он напугал меня в первый день!» – догадался Зенитсу, наблюдая за тем, как незнакомец неспешно ест, хмуро поглядывая на что-то объясняющего Тенгена. Хинацуру, как всегда, выглядела цветущей даже в этом малоосвещенном зале, но, когда парнишка посмотрел на нее, то почувствовал внутри какой-то странный укол: девушка сидела, как ему показалось, слишком близко к Узуи-сану – их локти соприкасались, и от этого Зенитсу стало почему-то обидно. Он поспешил отвернуться и, взяв пустой поднос, пошел к раздаче.       Еда в крепости хоть и была скудная, но походила на больничную, а потому разительной перемены Агацума не ощутил, когда впервые поел здесь. К тому же Тенген постоянно приносил ему какие-нибудь необычные фрукты, мясо или рыбу – ему почему-то казалось, что парнишка недоедает здесь и выглядит слишком худым. Эта забота не могла не греть душу привыкшему к одиночеству Зенитсу.       Однако в этот раз, когда он поставил поднос перед девушкой, стоявшей на раздаче, та, застыв, как вкопанная, даже не подумала начать его обслуживать. Не понимая, что он сделал не так, парень удивленно посмотрел на нее и замер. Девушка, побледнев и отойдя от своего рабочего места, глядела на него с каким-то испугом в глазах и не подходила.       – Ч-что случилось? Что я сделал? – спросил он, осознавая, что на него смотрит не только она, а практически каждый находившийся рядом. Теперь игнорировать это было уже нельзя. Зенитсу обернулся, натыкаясь на недовольные и на испуганные взгляды, и коленки его сами собой задрожали от волнения.       И тут вдруг кто-то из присутствующих приглушенно сказал:       – Может, эта зараза передается. Лучше не стоять рядом.       Парнишка обомлел, услышав эти слова, не понимая, какой такой «заразы» люди здесь так бояться. Его взгляд вновь остановился на девушке, накладывающей сегодня еду, но та испуганно замотала головой, прижав руки к груди.       – Я-я не буду… Прости, я н-не буду! Я не хочу заболеть! Пожалуйста, н-не подходи к нашей еде!..       – Но о чем вы говорите? О какой болезни? Я не понимаю… – Зенитсу хотел было сделать шаг вперед, но девушка неожиданно вскрикнула и отпрыгнула дальше. Разговоры стихли, и в зале установилась напряженная тишина. Агацума попятился назад и обернулся ко всем, отыскивая взглядом Тенгена. Тот, бросив есть, уже поднялся на ноги и смотрел на него во все глаза, будто без слов спрашивая, что произошло. На его немой вопрос Зенитсу лишь испуганно пожал плечами. – Что я сделал не так?..       – Ты больной, – вдруг вкрадчиво произнес чей-то мужской голос. – Уж извини, но нам здесь нельзя болеть.       – И как он вообще только мог так поступить? Такой хороший с виду, а наврал про свою болезнь…       – Все верно, его не должно было здесь быть. Он должен был попасть в «Хилс». Вот все и вскрылось.       Слушая, как нарастают недовольные голоса, Зенитсу почувствовал, будто внутри у него образовалась пустота – эти люди каким-то образом узнали о его болезни. «Но это не правда! Я не заразен! Ведь я никому не собираюсь переливать свою кровь!» – бились тревожные мысли в его голове, однако растерявшийся парень не мог произнести ничего этого вслух. Меж тем выкрики людей становились все более недружелюбными.       – Лжец! Таким как ты здесь не место!       – Проваливай из этой крепости!       – Вышвырнуть его!       – Живо умолкли все! – вдруг раздался на весь зал суровый окрик Тенгена. Люди притихли. Узуи большими шагами преодолел разделяющее их с Зенитсу расстояние и остановился рядом, обернувшись к остальным. – Что за унылую чушь вы здесь несете?! Если кто-то посмеет тронуть его, будет иметь дело со мной!       – Трогать его никто не будет – здоровье здесь всем важно. Поэтому ему просто придется уйти, – из-за стола неспешно поднялся тот самый мужчина, которого Зенитсу встретил в коридоре в первый день своего пребывания здесь. Глаза Тенгена угрожающе сузились, когда этот человек подал голос. – Мы ничего о нем не знаем и не можем рисковать жизнями людей, собравшихся здесь. Этот парень должен уйти из крепости.       – Что за унылый бред?! Ты сошел с ума, Тенма?!       – Это ты сошел с ума, – перебил его собеседник, оставаясь таким же спокойным, несмотря на то, что Тенген попросту кричал на него. Взгляд холодных глаз опустился на Агацуму, и юноша вздрогнул. – Я не знаю, что сделал этот парнишка, но ты явно не в себе, раз оставляешь разносчика заразной инфекции рядом с собой. Ты, как глава, должен заботиться о здоровье и благополучии жителей крепости. А что по итогу? Ты просто закрыл глаза на грозящую нам всем опасность. Ты хоть попробовал выяснить, кто он и откуда?       – Какого черта ты…       – Можешь не отвечать – и так все ясно. Насколько хороший из тебя лидер – это другой вопрос, но его здесь быть не должно.       – Тенма-сан, может, вы поспешили с выводами? Наши медики могут осмотреть Зенитсу-куна и… – неуверенно подала голос Хинацуру, но мужчина обернулся на нее через плечо, и девушка пристыженно замолчала. Меж тем раздраженный Тенген даже не думал отходить от дрожащего Агацумы и оставлять его одного против ополчившихся на него людей.       – Он никуда не пойдет! Мы даже ничего не знаем о нем, каким образом ты сделал эти унылые выводы?!       – Тебе тоже не мешало бы сделать выводы. Если тебя выбрали главой, значит, люди доверились тебе. А ты плюешь на свои обязательства, – беспощадно бросался обвинениями Тенма, абсолютно не меняясь в лице. Словно все происходящее его не касалась. «Кто этот человек?.. Кто он такой, раз не боится идти против Узуи-сана?» – соображал Зенитсу, испуганно вглядываясь в этого черствого мужчину.       – Тогда я не собираюсь больше быть главой! Становись им и выгоняй меня вместе с ним, чертов придурок!       – Что за детские заявления? Какая глупость. Ты просто жалок. Все собравшиеся здесь люди ждут от тебя взвешенного решения. А пока ты будешь думать, этого парня изолируют от остальных.       Сидя на импровизированной кровати из каких-то тряпок и подтянув колени к груди, Зенитсу смотрел на тяжелые темные плиты, которыми был устлан пол. Поесть ему в итоге все-таки дали, – Тенген распорядился об этом, в очередной раз проявив свой характер – но после отвели в какое-то помещение и велели сидеть здесь и никуда не выходить. Как эти двое – Тенген и Тенма – ни ссорились друг с другом, люди крепости все-таки поддержали идею изолировать незнакомого больного парнишку. «Я даже не смог ничего объяснить им… – сокрушался Агацума про себя, крепче обнимая колени. – Возможно, у Узуи-сана теперь будут проблемы из-за меня. Тот мужчина вел себя не очень дружелюбно по отношению к нему. Может, он хочет на его место?..»       Однако внезапно в замке двери заскрипели ключи, и та распахнулась, являя одиноко сидящему парню обеспокоенного Тенгена.       – Зенитсу! Как ты? – он практически тут же оказался на коленях рядом с Агацумой, обнимая его за плечи и разглядывая бледное лицо. Из-за всех этих разборок и без того слабый здоровьем Зенитсу почувствовал себя хуже, что не могло не сказаться на внешнем виде. – Вот ублюдки! Я собираюсь отправиться в «Хилс», чтобы навести о тебе справки и доказать этим унылым бездарям, что ты не опасен! Прости, но я не смог убедить их оставить тебя в покое, поэтому, пока я не вернусь, ты останешься здесь. Сума и Хинацуру присмотрят за тобой. Мне жаль…       – Не волнуйтесь за это, Узуи-сан! Все в порядке. Спасибо, что вступились за меня, – рука Агацумы накрыла большую ладонь Тенгена, слабо, но с нежностью сжимая пальцы. Парень постарался улыбнуться, чтобы как-то помочь мужчине расслабиться и не винить себя во всех грехах. Ведь это было удивительно, но даже, узнав о его болезни, Узуи не повел себя так же, как и остальные жители крепости: он встал на его сторону, в очередной раз продемонстрировав твердость своих намерений. И сейчас, услышав, что Тенген собирался уехать, Зенитсу никак не хотел расставаться с ним. Улыбка невольно сошла с его лица, обнажая истинные чувства – сдерживать слезы стало труднее. Сглотнув вставший ком в горле, парнишка подался вперед и приник к широкой груди мужчины, закрывая глаза. – Простите, что у вас снова проблемы из-за меня…       – Чего?.. – нахмурился Тенген, а потом крепко сжал его в своих объятиях. – Забудь об этих унылых мыслях! У меня нет из-за тебя проблем. Просто не все люди в этой крепости наделены блестящим интеллектом. Подожди, пока я вернусь к тебе, и тогда нам уже точно никто слова против не скажет. А если они продолжат упрямиться, то я просто уйду вместе с тобой, скинув все обязанности на Тенму. Он все равно ненавидит меня за то, что я стал здесь лидером.       – Значит, он хочет быть главой? Я так и подумал. Он пугает…       – Да нет, просто он слишком серьезно ко всему относится – меня всегда раздражала эта его чопорность. Весь в нашего старика пошел, – мужчина горько усмехнулся, предавшись воспоминаниям, а Агацума отстранился от него и удивленно округлил глаза. – Да-да, мы с ним семья: он мой младший брат.       – Серьезно?.. Вот это да! – только теперь парень вдруг уловил очевидные сходства во внешности и даже манере поведения этих двоих: правильные черты лица, длинные ресницы, редкие тонкие брови, крупное телосложение и желание держать любую ситуацию под своим контролем. – Вы с ним действительно очень похожи, Узуи-сан!       – Не надо мне тут! Это вообще ни разу не блестящий комплимент! – он легонько ущипнул Зенитсу за нос, а потом поднял его лицо за подбородок, заглянув в глаза. Какое-то время они просто смотрели друг на друга, пока Тенген не наклонился ниже, прихватывая губы парнишки своими и начиная сдержанный поцелуй. Тот, не сопротивляясь, ответил, теснясь к нему, чтобы быть еще ближе. Узуи хотелось дарить эту нежность блондину еще и еще, остаться здесь, с ним, однако он сам одернул себя, заставив отстраниться. Оставленный без ласки Агацума опустил опечаленный взгляд в пол, внутренне понимая, что продолжаться вечно их прощание не может. Вновь поднять глаза его заставил короткий поцелуй в лоб. – Я скоро вернусь. Ты даже не успеешь блестяще соскучиться по мне.       – Я… уже скучаю…       У мужчины занялось дыхание – каждое слово Зенитсу невольно удерживало его, не давая отстраниться и покинуть комнату. Но продолжать бездействовать означало дольше оставлять парня объектом всеобщего негодования и узником этой крепости. Поэтому, решительно уняв в себе растущее желание продолжить ласки со своим любимым, Тенген поднялся на ноги и прошел к двери. Оборачиваться он предусмотрительно не стал, боясь снова сорваться и броситься обнимать Агацуму.       – Подожди еще немного – тогда уже никто не сможет мешать нашему блестящему счастью.       Заскучать в одиночестве парню не дали: с ухода Узуи-сана не прошло даже нескольких часов, когда дверь в комнату вновь открылась, а на пороге появилась Хинацуру. Удивленный ее приходом Зенитсу только хлопал глазами, глядя на то, как она торопливо зашла в помещение, осторожно прикрыв за собой дверь. В ее поведении было что-то странное – то, как она оглядывалась, как нервничала, кусая губы. И юноша не знал, на что подумать, пока девушка не заговорила с ним.       – Как ты тут, Зенитсу-кун?.. – робко спросила она, подходя ближе.       – Ну… вроде, нормально. А почему вы пришли сюда, Хинацуру-сан? Что-то случилось?       – Это… Я должна выполнить то, о чем меня попросил Тенген-сама, – вдохнув полной грудью и собравшись с мыслями, решительно произнесла гостья. Услышав любимое имя, парнишка воспрянул духом, приободрившись и приготовившись внимательно слушать. Однако выражение лица, с которым на него смотрела Хинацуру, почему-то как будто бы не предвещало хороших новостей. – Я должна увести тебя отсюда.       В этот момент от услышанного у Зенитсу словно онемело все тело. Он было открыл рот, но не смог ничего произнести, и молчание между ними затянулось. Девушка нервничала, отводила виноватый взгляд в пол – точно действовала против своей воли и стыдилась этого.       – Что? – наконец выдавил из себя парнишка, постаравшись подняться на ноги. Коленки дрожали и подгибались, поэтому он опустился обратно на свою постель, по-прежнему непонимающе смотря на собеседницу. – То есть?..       – Мне очень жаль, но… Тенген-сама хотел, чтобы ты покинул это место. Он не смог противиться мнению большинства, Зенитсу-кун…       – Н-но он сказал, что отправится куда-то в «Хилс» и попробует что-нибудь сделать!.. – не желая верить в услышанное, выкрикнул Агацума, вспоминая свой разговор с мужчиной. Нет, Узуи-сан ведь не мог врать ему прямо в лицо! Ведь он говорил про их общее счастье… У Зенитсу тряслись руки. – Хинацуру-сан, здесь какая-то ошибка! Он не мог! Он же!..       – Прости, Зенитсу-кун… Тенген-сама не хотел видеть твое расстроенное лицо, поэтому отдал приказ мне сделать это. Пожалуйста, вставай: тебя уже ждут, – она помогла ему подняться на ноги, спешно потянув за руку, и парнишка не смог ей противиться – Хинацуру, несмотря на то, что являлась женщиной, была очень сильной. – У нас нет времени мешкать, Зенитсу-кун! Поторопись!       – Я… Можно мне хотя бы увидеться с Узуи-саном?.. Я хочу с ним поговорить, – когда он произнес это, поймал на себе короткий взгляд девушки и тут же замолчал. Та взглянула на него как-то странно. На мгновенье Зенитсу даже показалось, будто она раздражена, и потому он решил вести себя тихо. В конце концов, если Тенген решил избавиться от него, то что Агацума мог с этим сделать? Оставалось только смириться – его любовь закончилась, толком не успев даже начаться. «Вот почему мне казалось это странным… – думал он про себя, чувствуя, как в груди все скручивается от боли. – Потому что я поверил, что это счастье предназначено мне… Как же глупо».       Хинацуру без лишних слов и объяснений быстро повела его за собой по коридорам крепости, при этом, как зачем-то отметил про себя парнишка, она старалась не попадаться никому не глаза. Солнце на небосводе уже давно перешло свою наивысшую точку и теперь медленно спускалось к лесу, а потому люди уже постепенно стекались в главный зал к ужину. «Вряд ли меня накормят перед тем, как отправить отсюда, – с безразличием рассудил Зенитсу, оглядывая мрачные стены в последний раз. Он не знал, каким будет то место, куда его отвезут, но уже заранее понимал, что не лучше этого. Ведь там не будет яркого, исправляющего всю эту гнетущую обстановку лишь одним своим видом Узуи-сана. – Я правда влюбился… Почему я только позволил себе эту роскошь – влюбиться в такого красивого человека?..»       В просторном холле крепости их уже ждал заведенный автомобиль. Спускаясь с лестницы за тащившей его за руку девушкой, Агацума пытался рассмотреть того, кто занимал водительское сидение. Он даже не удивился, когда признал в том человеке родного брата Тенгена, который изначально начал всю эту историю с изгнанием Зенитсу из «Старс». Мужчина равнодушно смерил его взглядом и отвернулся обратно. Не спрашивая ничего, Хинацуру оперативно помогла парнишке забраться в открытый кузов, а сама ловко перелезла на пассажирское сиденье, рядом с Тенмой.       – Проблемы? – коротко спросил у нее младший Узуи, на что та лишь покачала головой.       – Никаких. Поехали быстрее, у нас мало времени – они не будут долго ждать.       Ничего не поняв из их короткого разговора, Агацума предпочел абстрагироваться от происходящего. Внутри было чувство полного опустошения – словно кто-то вдруг вытащил из него все положительные эмоции, оставив лишь гнетущую обиду. Она душила его так сильно, что хотелось заплакать. У него даже все-таки увлажнились глаза, но юноша быстро стер подступившие слезы, уткнувшись лицом в колени. Мотор заработал громче, и вскоре они выехали на улицу.       Свежий воздух был слегка влажноватым, от этого дышалось тяжело, а яркое солнце сильно пекло голову. Все было не так. Даже благоухание цветов и растений, лесная влажность и легкая прохлада нисколько не радовали сейчас. По крайней мере, Зенитсу не видел в этом ничего хорошего. Его не волновало даже то, что они все дальше углублялись в лес, где поджидало множество самых разных опасностей. «Я блестяще не дам тебя в обиду никому из обитателей острова. Буду оберегать тебя постоянно, ты станешь моей блестящей парой», – слова Тенгена, которые так поразили и смутили его тогда, сейчас лишь все больше побуждали разрыдаться. Подумать только: неужели Узуи-сан действительно отказался от него вот так? Сказав в лицо одно, а своим людям приказав совершенно другое?.. Верилось в это с трудом, но все факты были на лицо.       – Есть один момент, который мне хотелось бы прояснить. Тут была одна девушка, – сквозь шум мотора вдруг донесся до ушей Зенитсу спокойный мужской голос, – не сказать, чтобы она его интересовала, как и все впрочем, но они хорошо поладили. А потом она не вернулась, отправившись в джунгли.       – К сожалению, это не редкость: здесь действительно много странных существ, – ровно ответила на это Хинацуру, но ее оппонент только холодно хмыкнул. Тогда слышавший этот разговор парнишка разогнул спину, поднимая голову и вглядываясь в сидящих впереди людей.       – Мне показалось, вы тоже с ней неплохо ладили. Что все-таки произошло тогда? Почему ты вернулась одна?       – А почему вы спрашиваете меня об этом? На что вы намекаете, Тенма-сан? – она повернулась к нему, пытливо вглядываясь в его безэмоциональное лицо, и Зенитсу увидел, что ее тонкие брови слегка дернулись к переносице. «Кажется, Хинацуру-сан… злится?» – подумалось юноше, и он продолжил тихонько наблюдать за развернувшимся диалогом.       – Я не намекаю, а говорю прямо. Для кого угодно это выглядит совпадением, но я прекрасно знаю, почему та девушка, Макио, пропала. Меня ты можешь не обманывать, – мужчина продолжал преспокойно излагать свои мысли, не обращая внимания на прожигающий его взгляд. Казалось, ему было вообще все равно на реакцию собеседницы – он говорил прямо, не утруждаясь подбирать выражения. – Странно, но я заметил, что со всеми, кто так или иначе сближается с ним, что-то происходит.       – Допустим, эта чушь – правда. Если вы все это знаете, то почему ничего никому не сказали?       – Мне до этих женщин нет дела, как и до тебя, собственно говоря. Я просто хочу, чтобы ничто не угрожало существованию «Старс». Только в этот раз я помог тебе – не думай, что это повторится. А доносить на тебя ему мне нет никакого смысла. Да и не в моих привычках так поступать.       – Хорошо, что не вы наш глава – в отличие от вас, он человечный. Рядом с ним должна быть умная и способная женщина, которая сумеет поддержать его во всем. Я просто стараюсь для его же блага, – глубоко вздохнув, Хинацуру отвернулась в другую сторону, проигнорировав, как Тенма вновь хмыкнул, не отвлекаясь от дороги.       – Женщина она и есть женщина, – с каким-то пренебрежением изрек он и замолк. А ставший свидетелем этого разговора Зенитсу находился в ступоре, не понимая, что происходит. «О какой девушке они говорили? Что с ней случилось? И причем тут Хинацуру-сан? – сменялись одна другой путаные мысли в его голове. – Неужели, это все было враньем?.. И Узуи-сан никуда меня не выгонял? Я ничего не понимаю!» Решив все-таки внести какую-то ясность в происходящее, парнишка робко подал голос:       – Постойте, я хочу знать! Действительно ли Узуи-сан сам попросил увезти меня? Хинацуру-сан! – на его слова дружелюбно улыбающаяся девушка обернулась. Правда, эта улыбка продержалась у нее недолго: в мгновенье ока ее лицо огрубело и помрачнело. Зенитсу аж испуганно подался назад от такой резкой перемены ее настроения. – Хинацуру-сан?..       – Сиди молча и не лезь, куда тебя не просят, – грубо отрезала она.       Спустя полтора часа они уже ехали в начинавшемся зареве заката. Вскоре впереди, среди, казалось бы, бесконечных деревьев и гигантских листьев, стали виднеться какие-то постройки, машины и люди, снующие туда-сюда. Зенитсу, когда они подъехали ближе, начал различать военную форму и очертания оружия. «Это что, солдаты?..» – сглотнув, подумал он, сотрясаясь всем телом. Теперь, когда Агацума осознал, что Тенген был непричастен к происходящему, больше всего на свете ему хотелось вернуться к нему и спрятаться в его теплых надежных объятиях.       Въехав на территорию полевого военного лагеря, Тенма заглушил мотор, и они с Хинацуру оперативно вылезли из машины. Девушка поспешила вытащить и Зенитсу, грубо схватив его за ворот одежды и потащив за собой в сторону наблюдавших за приезжими солдат. На капоте бронированного военного автомобиля сидел какой-то молоденький синеглазый парнишка в расстегнутой гимнастерке и с вороньим гнездом на голове. Вглядевшийся в него получше Агацума чуть не ахнул в голос. «Мы уже встречались! Я помню! – мысленно заголосил он. – Это они спасли меня от хищного растения! Он был вместе с тем каннибалом! Так он военный?»       – Это точно он? Уверена? – грубо заговорил сидящий на машине парень, переводя хмурый взгляд с Хинацуру на Агацуму и обратно. – Если не он, пожалеешь – мне плевать, что ты девушка!       – Его зовут Агацума Зенитсу, – сдержанно проговорила Хинацуру, обидчиво поджав губы от такого обращения к себе, но не предъявив никаких претензий на этот счет. В этот момент, когда они с Тенмой находились вдвоем посреди лагеря военных, выражать свое недовольство было бы слишком опрометчивым решением. Младший Узуи довольно ясно дал понять, что защищать ее не станет и что ее дела его совершенно не касаются. Сейчас мужчина стоял, словно большая статуя, и неотрывно смотрел на дерзкого толстобрового парнишку.       – Ладно, я тебе верю. Эй, забираем пацана и уходим! – крикнул он.       – Лучше сразу взять у него кровь и сделать анализ. Мы можем немедленно организовать это, чтобы убедиться, что он – тот, кто нам нужен, – сказал один из стоявших рядом солдат, и отдающий приказы юноша на какое-то время задумался, а потом быстро кивнул.       – Да, если проверим сейчас, снизим риск ошибки. Тогда майор точно будет доволен.       – Постойте! Мы договаривались, что обменяем мальчишку на процент от тех продуктов, которые забирает армия. Когда мы получим плату? – поспешила напомнить девушка, глядя на то, как к Зенитсу подошли двое солдат, щелкая на его запястьях наручниками. Парень, ведущий переговоры с ней, успевший быстро спрыгнуть с капота, лишь устало обернулся к собеседнице, раздраженно цокая языком.       – Хочешь, чтобы военные отдали «Старс» свою еду за то, что и так бы забрали рано или поздно? Ты совсем без мозгов, что ли? Тупая девка – вали, пока мы не передумали и не пристрелили вас обоих прямо здесь.       – Подожди, – вдруг вклинился в их разговор Тенма. Хинацуру про себя облегченно выдохнула, радуясь, что этот человек все-таки принял ее сторону. Однако младший брат Тенгена быстро разочаровал ее, едва только заговорив. – Я хочу знать твое имя. Как тебя зовут?       – А? – паренек скривился в непонимании. – Тебе какое дело до моего имени? Валите нахрен с глаз долой!       – Мы еще встретимся? – не думал сдаваться Тенма, не сводя с оппонента пристальный взгляд. Смотревший на брата Тенгена Зенитсу стоял с открытым ртом, пытаясь понять, чего тот добивается этими настойчивыми расспросами.       – Не испытывай мое терпение, ублюдок! Даю вам три минуты, чтобы убраться отсюда!       Под наставленными на них дулами автоматов Тенма и Хинацуру перестали медлить и оба поспешили обратно в машину. Правда, мужчина, заводя мотор, еще раз все-таки обернулся посмотреть на недовольного синеглазого паренька, отказавшегося назвать ему свое имя, но потом они все же уехали. А оставленный ими на попечение военных Агацума полностью лишился шанса на свое возвращение в крепость к Тенгену. От несправедливости хотелось кричать – вопить вслед уезжающей машине, чтобы остановились и забрали его обратно. «Я что, получается, больше никогда не встречусь с Узуи-саном? И все из-за того, что я поверил словам Хинацуру-сан? Потому что она обманула меня?.. Она обманула меня…» – вдруг осознал парнишка и на ослабевших ногах осел на землю. Но сильные руки солдат тут же дернули его обратно наверх, заставляя подняться.       – Стой смирно! – сказал один из его конвоиров, крепко сжав за плечо. – Сейчас у тебя возьмут кровь, и мы повезем тебя в гарнизон, если все правильно.       – Но з-зачем?.. Зачем я вам нужен? – но на это Агацуме никто отвечать не посчитал нужным: военные решили игнорировать его вопросы, делая вид, что Зенитсу не существует. Тогда их пленный, сжав зубы, отыскал глазами того самого парня, спасшего его от плотоядного растения. – Эй! Ведь мы уже встречались! Я вас помню: тогда в джунглях вы спасли меня! С вами еще был другой заключен…       – Закрой рот! – грозно оборвал его фразу тот и раздраженно махнул рукой, приказывая, чтобы Агацуму увели. И пара сильных рук потащила парнишку прочь, в сторону поставленных палаток.       Жара постепенно начинала спадать, а все вокруг тонуло в оранжевых и алых оттенках. В палатке дежурного, где оставили почувствовавшего себя плохо после забора крови Зенитсу, не было больше никого. Он лежал на носилках, поставленных на какие-то большие ящики, и невидящим взглядом смотрел в камуфляжный тент над головой. В животе было пусто, но чувство голода Агацумой практически не ощущалось – было не до того. Его общая слабость вкупе с тяжелыми мыслями, которые он гонял у себя в голове, делали свое дело: даже чуть-чуть приподняться сейчас было трудно.       Вскоре в палатку вошли его конвоиры, объявив о необходимости вставать и ехать. Зенитсу только прикрыл глаза, вынудив военных силой поднять его на ноги. Наручники с него сняли еще перед забором крови, а, увидев, что парню после процедуры сразу поплохело, никто не додумался снова надеть их на него. Придерживая Агацуму с двух сторон, солдаты вывели его на улицу, сразу же подводя к тому самому парнишке-заключенному.       – Кайгаку-сан, мы готовы отправляться, но он совсем не стоит на ногах. Думаю, ему нужна медицинская помощь.       – Ничего, в гарнизоне Тамаё или пацан подлечат его. Садите в машину, время поджимает – и так придется ехать в сумерках, – на его слова оба конвоира ответили коротким «есть», и изнуренного Зенитсу снова повели к кузову машины. Он еле переставлял ноги, спотыкался, но военные упорно продолжали тащить его, чуть ли ни на себе.       Внезапно все солдаты как один насторожились и вскинули автоматы. Те двое, которые вели Зенитсу, остановились, и парнишка неожиданно понял причину такой реакции – все лучше становился различим рев мотора, доносящийся со стороны лесной дороги, куда уехали Тенма и Хинацуру. Общее замешательство подействовало на Агацуму отрезвляюще: он вдруг обрел твердую почву под ногами и поднял голову. Однако практически тут же подумал, что зрение обманывает его. В лагерь действительно въехала машина, совсем как та, на которой его привезли сюда. Вот только из нее под многочисленные взгляды военных вдруг торопливо выскочил никто иной, как его Узуи-сан. Парень даже воздухом подавился, во все глаза глядя на него. И когда их взгляды встретились, Зенитсу вдруг в полной мере почувствовал, как был напуган прибывший сюда Тенген. Таким бледным, смотрящим на него огромными от шока глазами парнишке еще не доводилось его видеть.       – Зенитсу! – выпалил он, дернувшись вперед, но вовремя опомнился и остановился, осознав свое проигрышное положение. Военные смотрели на него настороженно и были готовы в любой момент открыть огонь.       – Кого еще принесло сюда? – вперед вышел хмурый Кайгаку, оглядывая незваного гостя. – Чего тебе?       – Произошла унылая ошибка. Этот блестящий парень из наших: он из «Старс» и…       – Его разыскивают в «Хилс», поэтому не нужно вешать мне лапшу на уши. Военные доставят его куда нужно, проваливай.       – Давай блестяще договоримся! – не обратив внимания на недружественный тон собеседника, вновь заговорил с ним Узуи, смотря не на Кайгаку, а на испуганного Зенитсу, которого по-прежнему держали двое военных. Усталость и плохое самочувствие как рукой смахнули – теперь Агацума активно пытался соображать, как можно решить проблему, чтобы уйти обратно вместе с Тенгеном. Его присутствие придавало уверенности в себе – ведь Узуи-сан выручал его из разных передряг, когда, казалось бы, ничего поделать было нельзя. И сейчас парнишка надеялся, что его извечный спаситель знает, как действовать. – Что ты хочешь взамен на то, чтобы позволить нам с ним уйти? Я могу предложить тебе все, что угодно!       – Меня это не интересует: я выполняю приказы руководства. Перестань действовать мне на нервы и вали, – Кайгаку отвернулся от него и хотел уходить, однако, похоже, Тенген не собирался сдаваться на этом.       – Я сказал, давай договоримся, – с нажимом повторил он, теряя терпение и дружественный настрой, с которым говорил до этого. Теперь Зенитсу начинал видеть, как в его поведении и словах постепенно проклевываются привычные гордость и резковатость. Все-таки Узуи терпеть не мог, когда кто-то отказывал ему, да еще и в такой грубой и бескомпромиссной форме. – Здесь деньги ни черта не значат, но на большой земле они все еще нужны, как кислород. Ты и другие военные, находящиеся сейчас здесь – я заплачу каждому. Ведь вы не ссыльные на этом острове, блестяще верно? Деньги вам пригодятся.       – И нам тоже?.. – послышался вопрос, который интересовал на данный момент половину стоявших здесь солдат. – Что, всем?       – А сколько? Это вообще точно?..       Узуи, поняв, что смог заинтересовать их своим предложением, улыбнулся краешками губ, расслабившись и бесшумно выдохнув. Напряжение постепенно отступало, и это почувствовал Зенитсу. Ситуация наконец-то становилась подконтрольной, а уж Тенген должен был что-нибудь придумать. Вот только парнишка не мог поверить в то, что мужчина был готов заплатить каждому стоявшему здесь солдату, лишь бы они отпустили их вместе с Агацумой с миром. «Узуи-сан…» – Зенитсу прикусил губу до крови, стараясь сдерживать эмоции. У него было огромное желание вырваться из рук военных и ринуться вперед, к Тенгену. Тот внимательно смотрел на него, как бы молчаливо заверяя, что спасет, что вытащит любой ценой. И Агацума кивнул ему, попытавшись слабо улыбнуться. «Осталось только убедить его», – подумали они одновременно, устремив взгляды на спокойного направляющегося к машине Кайгаку.       Однако тут произошло то, чего совсем никто не ожидал. Раздался одиночный выстрел, от которого вздрогнули даже военные. Узуи ошарашенно посмотрел на спокойное лицо резко обернувшегося к нему Кайгаку, а потом медленно опустил глаза на свой живот: небольшая дырка на майке на левом боку быстро намокла. Чернобровый парнишка, не моргнув и глазом, убрал наставленный на Тенгена еще дымящийся пистолет и, ни слова не говоря, пошел к машине.       От этого ступора все отошли постепенно – все случилось слишком внезапно. Даже те, кто видел Кайгаку, не предполагал, что он собирается стрелять. А глядевший на Узуи во все глаза Зенитсу и вовсе не понял, что произошло. Выстрел звучал, но Тенген все еще стоял на своем месте, словно ничего не было, а Кайгаку уходил прочь, и от этого испугавшийся Агацума решил, что выстрел был предупредительным. И только когда смотревший на него изумленным взглядом Тенген вдруг упал на колени, до парнишки дошло.       – Узуи-сан?! – в истерике закричал Зенитсу, но в этот же момент солдаты потащили его к машинам. Рыдающего и пытающегося выкрутиться из чужих рук парня, насильно засунули в кузов, наградив несколькими ударами под дых. Взревели моторы, и вырывающийся Агацума сквозь пелену слез на глазах видел, как они удаляются от места, где лежал упавший лицом в землю Тенген. Военные машины одна за одной уезжали, увозя с собой все, что здесь было. На опустевшей опушке леса осталось только недвижимо лежащее тело.       – Ты бы аккуратней ходил, опять тебя потом вытаскивать откуда-нибудь, – недовольно процедил Сабито, постоянно оглядываясь по сторонам, осматривая каждый куст. – Здесь же все-таки военные были. Мало ли что-то оставили. Тебе надо было сидеть в машине – вот останемся без колес!       – Если бы военные что-то здесь оставили, не увозили бы весь лагерь, а выставили бы людей, – коротко ответил ему Кёджуро и нагнулся к земле, коснувшись указательным пальцем обгорелого дерева в пепелище обнесенного камнями костра. – Ушли совсем недавно. Камадо! Эй! – он нашел невысокую фигуру подростка, сидящего на корточках недалеко, и поспешил к нему. – Камадо, что там? Они что-то забыли?       – Как бы это сказать, Ренгоку-сан, – парень обернулся и отодвинулся в сторону.       – Ого, – бросив свое занятие бессмысленного хождения по кустам, Сабито быстро сократил расстояние между собой и Тандзиро. – Кого это они приложили?       – Он мертв? – обеспокоенный Кёджуро присел рядом с телом, лежащим на земле, осматривая его со всех сторон. Тогда Камадо без лишних просьб коснулся двумя пальцами артерии на шее, прислушиваясь к ощущениям, а потом удивленно вскинул брови.       – Кажется, жив, Ренгоку-сан!       – Тогда надо срочно что-то предпринять, Камадо! Он ранен!       – Стой-стой! Мы же не знаем, кто он и что вообще тут делал, – вмешался Сабито, одергивая Кёджуро за плечо и заглядывая ему в глаза. – Что если он – военный? Тут же был их лагерь! Логично?       – Нет, он из «Старс», – прервал его Тандзиро и, окинув каждого из своих спутников коротким взглядом, вновь посмотрел на лежавшего на земле мужчину. – Даже больше: я точно знаю, что он был или является главой в «Старс».       – Опять ты в курсе всего, малец-Камадо? – усмехнулся рыжеволосый, отходя от тела подальше и со стороны смотря на то, как Тандзиро и Кёджуро в четыре руки переворачивают мужчину на спину. На это замечание Камадо решил не реагировать. – Ладно, об этом потом, но что нам с ним делать? В «Старс» нам дадут крышу над головой за то, что мы вернем их полудохлого главу? Если да, то стоит попробовать.       – Да, они так и поступят. Тем более что там, насколько мне известно, есть родственники этого человека.       Нахмурившийся Сабито украдкой глянул на застывшего Кёджуро, уловив замешательство на его лице, но не став раскручивать эту тему и дальше. Дождавшись, пока они поудобнее взвалят на себя раненного незнакомца из «Старс», рыжеволосый направился обратно в ту сторону, где они оставили машину. Хлопот становилось все больше.