Укушенный бешеным псом умирает

      Коридор больницы был наполнен безжизненным и холодным светом. Кончики пальцев покалывало от низкой температуры, а дыхание, казалось, замедлилось. Лёгкая, ноющая боль внизу живота напоминала о неотвратимом. Руки Куинни дрожали, и она прятала их за сумочкой, зная, что за ней наблюдают. Чтобы скрыть болезненную синюшность кожи, она привычным элегантным движением натянула длинные перчатки. Не отрывая взгляда от гладкой поверхности двери, она видела своё бледное, чуть искажённое отражение. Словно в камере кривых зеркал. Всё как и в жизни. Дверная ручка повернулась, и дверь открылась, вырвав Куинни из её размышлений. Невысокий мужчина в строгой больничной форме обратил на неё свой взгляд поверх очков. — Мисс Голдштейн? Всё хорошо, можете забрать заключение. Старайтесь исключить любые физические активности в ближайшее время. Куинни легко поднялась, принимая бумаги и чёрно-белый снимок УЗИ, даже не глядя на него. Дрожь рук скрывала натуральная кожа перчаток. На мгновение их взгляды встретились. В глазах врача мелькнула печаль, и он позволил себе быстро провести пальцем по тыльной стороне её руки. Это единственное, что было доступно им обоим. Он знал о её состоянии и, возможно, выражал сочувствие. — Благодарю, — произнесла она бесцветным голосом, разрывая зрительный контакт и отворачиваясь от него. Покидая ненавистную больницу, она слышала гулкий стук чужих ботинок по парковке позади себя. Охранник открыл для неё дверь, помогая сесть в машину. Охранник, который, кроме того чтобы защищать её, должен был следить, чтобы она не сбежала. Лишь в машине Куинни быстро, пока водитель занимал своё место, развернула снимок УЗИ, чтобы посмотреть на него, уже зная результат. Она была чиста. И этот снимок пополнит его коллекцию. Возвращение на Уистлер-сквер она воспринимала как заточение. Когда ворота за ними закрылись, она с облегчением выдохнула, потому что постоянное наблюдение за ней заставляло её нервы напрягаться и сосредотачиваться на собственном дыхании. В доме было тихо, но не пустынно. Это было привычное состояние. Все ходили словно призраки, и только дамы были обязаны носить каблуки, чтобы их можно было легко отслеживать. Куинни прижала к груди папку с бумагами и прошла в самую большую комнату, которая когда-то служила бальным залом, а сейчас была превращена в комнату развлечений и столовую. Белые стены были украшены лепниной и баснословно дорогими картинами, которые уходили высоко вверх, чтобы на потолке явить древние фрески, также представляющие собой бесценное произведение искусства. Библейские сюжеты, которые она никогда не рассматривала в деталях, потому что ненавидела этот дом от крыши до фундамента. Огромную территорию занимал длинный стол на резных ножках, вокруг которого было бесчисленное количество стульев. Стол был сервирован, но не это привлекло её внимание. У дальней стены ужас её жизни, словно в шутку, принёс распятие, на котором висел человек. Его руки были туго привязаны к сторонам креста, а ноги свободны. Голова беспомощно свисала на грудь от изнеможения. Она видела, как от тугости верёвок его руки побелели, а на запястьях от грубых узлов и его попыток освободиться алели кровоподтёки. Сейчас он спал или впал в беспамятство. Но его обнажённая грудь, вздымающаяся от дыхания, говорила о том, что он жив. Куинни с облегчением выдохнула. Она поспешно сбросила туфли у входа в зал и устремилась к нему. Папку с бумагами она оставила на краю стола, а руку погрузила в сумочку, извлекая два предмета: небольшую бутылку воды и детское питание в мягкой упаковке. Медлить было нельзя. Зажав бутылку под мышкой, она отвинтила крышку у пакетика и, с трудом приподняв его голову, поднесла еду к его рту. — Драко, ты слышишь меня? — зашептала она, постоянно оглядываясь. В любой момент её могли обнаружить. Он открыл глаза, фокусируясь на ней. Его взгляд был тёмным, с красными склерами. Не говоря ни слова, он приложился к крышке, начиная есть. Она помогала ему, выдавливая содержимое пакетика, а когда он закончил, тыльной стороной ладони вытерла ему рот. Затем она быстро открыла бутылку и помогла ему сделать несколько жадных глотков. Он покачал головой. — Я постараюсь что-то сделать, — быстро добавила она и стремительно бросилась обратно, схватив папку и закидывая улики в сумку. Колющая боль тут же отозвалась внизу её живота, напоминая о случившемся, и она почувствовала, как её нижнее бельё промокает. Едва успев надеть туфли и поправить волосы, она услышала, как дверь в бальную залу распахнулась. Куинни замерла, крепко прижимая бумаги к своей груди. Подозрительный взгляд чёрных глаз скользнул по ней и сразу же обратился к человеку за её спиной, который снова обессиленно повис на своих руках. — Что ты тут делаешь? — прошипел Криденс, приосаниваясь и лишь немногим возвышаясь над ней. — Ты же знаешь, что тебе запрещено ходить сюда. — Я просто хотела узнать, жив ли он ещё, — ответила Куинни, с трудом справляясь с запыхавшимся дыханием. Она чувствовала, как струйка начинает течь вниз по её бедру. В этот момент её схватили за локоть. Длинные тонкие пальцы с силой впились в её тело, причиняя боль даже через одежду. Его лицо оказалось совсем рядом с её, а чёрные глаза горели ненавистью. — Как же ты меня раздражаешь, сучка, — с ядом прошипел он ей в лицо, обдавая её горячим дыханием. — Ты вечно суёшь нос туда, куда не следует, куда тебе запрещено… Ты покинешь это место, как только я захочу, чтобы ты исчезла. Но не на свободу, нет. Забудь о ней. Ты отправишься в сточную канаву, где никто и не узнает о твоём существовании. Его белоснежные зубы сверкнули в насмешливой улыбке. В глазах читалось безумие — настоящее, неприкрытое. Он был тёмным углом в самой тьме. — Единственная радость, что когда я умру, то больше не увижу твоей рожи, — процедила она сквозь зубы, вкладывая всю свою холодную ярость в этот взгляд. Его глаза полыхнули, а рука сжалась сильнее, но она не вскрикнула от боли, никогда не доставив ему этого удовольствия. Он колебался, его рука замерла в полуметре от её лица. Он знал, что ему это не дозволено, и, усмехнувшись, отступил. — Пошла прочь, — мотнул он головой, пытаясь сохранить достоинство, которое, как он теперь понимал, было утрачено. Он одёрнул длинную, вытянутую и невероятно модную футболку, скрывая кожаные штаны. Куинни, гордо подняв голову и поправляя блузу, которая, как ей казалось, была испорчена его длинными ногтями, прошла мимо него по паркету, издавая звуки, которые, казалось, эхом разносились по всему дому. Только на втором этаже стук каблуков растворился в ворсе коридорных ковров. Она должна была повернуть налево, чтобы пройти в свою комнату и подготовиться к вечеру, но остановилась, взглянув направо. Дверь в его кабинет была открыта, и доносились приглушённые голоса. Куинни быстро огляделась, чтобы убедиться, что рядом никого нет, и на цыпочках подошла ближе, стараясь услышать, о чём они говорят. Тупая боль усилилась, дыхание сбилось. Лишь в комнате под картиной на стене её ждала упаковка с обезболивающим, но сейчас она могла немного потерпеть. —…почти всё готово, осталось лишь несколько штрихов. Мы ожидаем вашего выхода, — услышала она знакомый голос. Это был новый преданный Грин-де-вальда, который теперь работал на него, оставаясь в команде миссис Малфой. Куинни задержала дыхание, прижимаясь к стене и останавливаясь, чтобы услышать больше. Наступила тишина, а затем послышались приглушённые шаги на каблуках. Они всегда приводили её в ужас и одновременно в оплот извращённого желания, когда ночью он останавливался напротив двери её спальни. В такие моменты ей запрещалось говорить с ним, смотреть на него, разрешалось лишь стонать, и он всегда понимал, когда она переигрывала, наказывая её лишением кислорода. — Отличная новость, ты хорошо поработал. Я могу на тебя положиться? — произнёс голос, который убивал своим спокойствием. Судя по звукам, он сел за свой стол, и Куинни могла представить, как он поставил руки перед собой. Она знала его физические привычки наизусть, но в то же время ничего не знала о том, что творилось в его голове. — Конечно, мистер Грин-де-вальд, — ответил ему голос. — Я пожертвовал всем ради вас. Геллерт усмехнулся, а затем лениво рассмеялся лающим смешком. — Воистину, — протянул он. — Поставил всё на карту, чтобы стать во главе Британии. Ты будешь вознаграждён за свою преданность. Мы найдём тебе новую жену. Можешь выбрать любую, какую только захочешь, кроме тех, кто живёт со мной. Или, возможно, Винди выйдет за тебя по любви? Куинни услышала мелодичный смех Розье, который был полон искренности. Эта девушка знала Геллерта лучше, чем она сама, поскольку была посвящена в иные аспекты его жизни. — Предпочитаю оставаться одиночкой, — мило произнесла Винда, и Куинни могла бы поклясться, что на её щеках появился румянец. — Мистер Грин-де-Вальд, не говорите так! У меня другие приоритеты в жизни. — Знаю, знаю, это была всего лишь шутка, — он снова рассмеялся. Куинни с трудом сглотнула, делая шаг ближе к двери, чтобы лучше слышать их разговор. Она полностью сосредоточилась на них, уже не обращая внимания на другие звуки вокруг. — Люциус сейчас чувствует себя гораздо лучше, — снова раздался голос Руквуда. — И будет восстанавливаться всё быстрее, его упорству нет предела. — Не надолго, ведь я уже давно обещал своей верной помощнице, что она сможет отомстить ему… Куинни сделала ещё один шаг, стараясь уловить больше звуков. Она никогда не знала, почему Винда так преданно служила Геллерту. Однажды она просто появилась, и со временем Геллерт начал доверять ей всё или почти всё. Внезапно она услышала тихий скрип пола позади себя, но было уже поздно. Цепкая рука схватила её за локоть, и кто-то потащил её за собой. Она успела только испуганно выдохнуть. Приоткрытая дверь была резко отброшена к стене, и насмешливый голос произнёс: — Геллерт, она снова подслушивает! Куинни гордо подняла голову, откинув от лица медовые локоны. Она смотрела прямо в глаза инь-янь, словно в бездну. Геллерт тяжело вздохнул и поднялся, медленно подходя к ним. Криденс крепче перехватил её, приподняв выше. Она поморщилась от боли, но не издала ни звука. — Мы уже это обсуждали, Инни, мне казалось, что ты умная женщина, — произнёс он тихо, с ледяным спокойствием, и его чёрно-белый взгляд, словно корка льда, вонзился в её душу. — Оставь их в покое, — едва дыша, прошептала она, сама не веря, что говорит это. Геллерт вопросительно вскинул брови и тут же обратил внимание на папку бумаг, которую она всё ещё прижимала к груди. Не спрашивая, он выдернул её и быстро просмотрел, раскрыв на снимке УЗИ. Лёгкая улыбка тронула его губы, и от этого Куинни почувствовала тошноту. Так сильно, что ей казалось, что её тело сейчас бунтует против самого его существования. Это не стоит того, не стоит. И никогда не стоило. Криденс тем временем сорвал с её плеча сумку, расстегнул её и с удовлетворением хмыкнул. Он вытащил смятую пустую упаковку и бутылку воды, показывая их Геллерту. — Она ходила к нему, — с явным удовольствием в голосе доложил он. На мгновение в холодном взгляде инь-янь промелькнула злость, но он быстро погасил её и тяжело выдохнул. — Как вы меня уже утомили. Моё слово — закон, а ты смеешь не подчиняться мне, — тихо произнёс он, возвращая бумаги Криденсу. Затем он поднял её за подбородок, заключая в зрительный плен своих глаз. Тяжёлый, невыносимый, ненавистный взгляд. — Ты моя, или ты решила, что имеешь право на что-то? Он сильнее сжал пальцы, сжимая кожу и причиняя ей боль. Куинни с трудом сглотнула, неотрывно глядя на него и замечая, как возбуждённо раздуваются его ноздри. Он ждал. Ждал её подтверждения, ждал её повиновения, снова её смирения. Но это теперь в прошлом, она больше не может выносить это. Больше нет. — Пошёл ты, — прошипела она, вкладывая всю ненависть в свой взгляд. Низ живота жутко болел, и она чувствовала, как поток крови устремился по её ногам. Его глаза лишь немного расширились от удивления и ярости, а затем он выпустил её из своих рук. Она отступила на шаг назад, готовясь к тому, что последует. — Крид, воспитай её, но не слишком сильно, — лениво бросил он через плечо. Пощёчина обрушилась на неё, и от неожиданности она покачнулась, а кожа отозвалась жаром. Следом вторая пощёчина на другую щёку, а затем удар в солнечное сплетенье, который мгновенно выбил из неё весь воздух. Она рвано вздохнула, скривившись, слыша торопливый шаг по направлению к ней. — Ей и так сейчас плохо, мистер Грин-де-вальд, я должна помочь ей, — это был голос Винды, и кто-то подхватил её под руку, бережно, но сильно. Но ещё один удар обрушился на её ухо, лишив слуха на одну сторону и подарив звон. — Мистер Грин-де-вальд! — настойчиво звучал её голос. — Прошу вас. — Забирай её, даю тебе полчаса, а затем отвезите её к писаке, чтобы я больше не видел её, пока не поумнеет, — медленно произнёс Геллерт, не поворачиваясь. Куинни с трудом подняла голову на него. Он стоял, выпрямившись, статный и высокий, его руки были сцеплены за спиной, а взгляд был устремлён на аквариум, который блестел в ярком свете кабинета. В аквариуме лениво плавали карпы, словно ничего особенного не происходило. Вот оно, разочарование. Так оно звучит. Шумом в ушах, заглушаемым звоном осколков розовых очков, кислым вкусом крови во рту и ожогами на коже. Ожогами, которые обнажили её ненависть к нему. Но сейчас она не в силах помочь никому, даже себе, не говоря уже о сестре, если она ещё жива. Куинни ощущала, как новый поток крови устремился по её ногам, слышала, как капли стекают по каблукам и капают на паркет. — И уберите здесь, — Геллерт повернул голову, взглянув ей под ноги, а затем медленно перевёл взгляд ей в глаза. — Отвратительно. Винда потянула её за собой, а Криденс остался стоять, как и Руквуд, который даже не повернул голову, продолжая изучать кипу бумаг перед собой. Куинни, пошатываясь, последовала за девушкой. Несмотря на свою хрупкость, она была достаточно сильной. Вместо того чтобы вести её в комнату Куинни, Винда отвела её в свою, сразу же в ванную. Она перенесла стул из комнаты и усадила Куинни на него. Загремела аптечкой, в воздухе запахло спиртом, и ваткой Винда начала промокать губу и щёку Куинни. Почувствовав жжение, Куинни зажмурилась, глубоко вдохнув через нос. Всё же своими кольцами он разбил её кожу. — Животное, — с дрожью в голосе произнесла Винда, и Куинни, широко раскрыв глаза, уставилась на неё. — Криденс, — тут же пояснила она. — Маньяк, каких я ещё не встречала. Куинни лишь кивнула, давно осознавая, что этот мальчик нездоров. Геллерт активно поддерживал его кровавые выходки, позволяя ему делать всё, что тот пожелает. — У меня есть тампоны, чтобы остановить кровотечение, — произнесла Винда, наклонившись и порывшись в ящике тумбы под раковиной. — И тебе нужно полежать, я отложу твоё наказание до утра… — Что со старшим Малфоем? Что вас связывает? — Куинни потянула её за рукав длинного платья. — Скажи мне… Винда молча достала упаковку тампонов и протянула её Куинни, не поднимая глаз. — Малфои не такие белые и пушистые, как ты думаешь, — наконец произнесла она спустя некоторое время, опускаясь на колени и снимая с неё туфли, которые бросила в раковину. Она помогла Куинни встать и задрать платье, чтобы раздеться, а затем встать в ванну, чтобы смыть кровь. Винда деликатно избегала её взгляда, чтобы не смущать. Куинни присела, подставив себя под тёплую воду, смывая с себя кровь и наблюдая, как ярко-красные потоки воды утекают в канализацию. — Ты была знакома с ними раньше? — спросила она. Винда фыркнула. — Можно сказать и так, но только с их сыном. А затем я узнала то, что не должна была знать, их изнанку, и моя жизнь оказалась сломанной. Куинни подняла на неё взгляд, внимательно вглядываясь в её лицо, стараясь прочесть все эмоции, которые она скрывает. Девушка чуть зажмурилась. — Раньше я была совсем другой. Слишком наивной, полагалась на свою красоту и мечтала о богатом и счастливом будущем с Драко. Но он не оценил меня по достоинству. Это меня очень задело, и я хотела отомстить ему. Однако Люциус нашёл меня раньше, чем я успела что-либо предпринять. Он распорядился о моей стерилизации и с небольшим бюджетом отправил во Францию. Там меня случайно обнаружила разведка Геллерта и предложила работу. Куинни кивнула, вспоминая тот день, когда Винда появилась в их общем доме. Значит, она пострадала от тёмных дел Люциуса. Видимо, Геллерт пообещал ей возмездие, и она живёт в ожидании и надежде на это. Но Куинни понимала, что Геллерт преследует только свои цели, используя всех и жертвуя другими ради достижения своих желаний. — Позволь мне помочь тебе… — Винда принесла полотенце и помогла Куинни завернуться и выйти из ванны. — Я провожу тебя в спальню и вернусь обратно в кабинет, чтобы попросить разрешения для тебя переночевать здесь. — Спасибо, — только и ответила Куинни, не зная, что ещё сказать. Она подозревала, что у Винды не совсем чистое прошлое, и теперь её выбор стал ещё сложнее. Ведь Винда была на стороне Геллерта, а она единственная, кто за последние пару лет проявлял к ней теплоту.

***

Этому миру не нужна опера,

Мы здесь, чтобы провести операцию,

Нам не нужен клинок подлиннее,

Ведь у нас есть пушки,

У нас есть пушки, у нас есть пушки,

У нас есть пушки, так что лучше бегите,

Мы будем убивать незнакомцев. Мы будем убивать незнакомцев,

Мы будем убивать незнакомцев, так что не придётся отнимать жизни у тех, кого мы

Любим, любим, любим, любим.

      Гермиона несколько раз перечитала странное сообщение, прежде чем позвать Ястреба. Он бродил по краю участка, освещая фонариком землю в поисках вечерних продуктов, которые оставили собаки. — Ястреб, подойди, пожалуйста, — напряжённо произнесла она, и он сразу же направился к ней. Взяв телефон в руки, он нахмурился и посмотрел на Гермиону. — Подписывается почти так же, как Грин-де-Вальд или Дамблдор, — сказал он. — Почти уверена, что это была их фишка, — угрюмо произнесла Гермиона, пробегая взглядом по газону и обдумывая ситуацию. Очевидно, что это… — Ловушка, — закончил её мысли Ястреб, и она кивнула. Это, конечно, было ловушкой. Либо Геллерт завладел телефоном Августа, либо Руквуд сам написал это сообщение. Возможно, он не до конца вспомнил, что она рассказывала им про инициалы Геллерта, и таким образом подавал ей сигнал о помощи? Время бежало слишком быстро, и её дыхание участилось. Нельзя медлить, нужно действовать. — Гарри. Нам нужно позвонить ему, — она напряжённо посмотрела на Ястреба, и его лицо тут же озарилось вспышкой с телефона. Гудки были недолгими, что было странно для Поттера. — Гарри? — Гермиона чуть приподнялась, чтобы её было хорошо слышно. Ястреб поставил телефон на громкую связь. — Кажется, нас заманивают в ловушку. Мне пришло сообщение от Руквуда, в котором он просит меня приехать на площадь Уистлер-сквер. Мне нужно быть там одной, только с близкими. В трубке повисло напряжённое молчание, на заднем плане слышался шум дороги. Кажется, Гарри возвращался с работы домой. Затем он тяжело вздохнул. — Ты хочешь, чтобы я взял его дом штурмом? — спросил он. — Я лишь хочу вернуть Драко, — тихо ответила она. — Ты можешь мне помочь? Я хочу проникнуть туда незаметно. Может быть, Руквуд сможет нам помочь? — Я бы не стал полагаться на него так сильно. На кону ваши жизни и жизнь Драко, если он всё-таки там, — шум мотора стих, и, кажется, Гарри остановился у обочины. В трубке вновь повисло молчание. Если бы только она знала, как действовать в таких ситуациях! Сейчас она полностью могла полагаться на чутьё Поттера как констебля. — Я вызываю Блейза, — доложил Ястреб, приложив телефон к уху. Гермиона быстро кивнула. Блейз расскажет Люциусу, а тот скажет, что им делать. Они могли взять штурмом дом Геллерта против воли Гарри, но это точно повлечёт за собой жертвы среди людей. Гермиона зажмурилась, представив, сколько членов её семьи может погибнуть, пока они будут прорываться внутрь. Но выхода не было. Она чувствовала, что Драко там. — Ты можешь подстраховать меня, Гарри? — спросила она, взяв трубку в руку, пока Ястреб быстро разговаривал с Блейзом. — Ради меня. Окружи район. Вызови всех, кого сможешь, без ведома Альбуса. А я проникну туда, и когда найду Драко и спасу его, то подам тебе сигнал, и ты возьмёшь этого подонка. — А если Драко там не окажется? Что если это просто ловушка, чем, скорее всего, и является? — медленно произнёс он, словно уговаривая её не делать глупостей. — Никто не пишет такие сообщения, Гермиона. Руквуд — умный человек и мог бы дать тебе больше информации. — Я должна попытаться, Гарри, — она чувствовала, как слёзы скатываются с глаз и катятся по щекам. — Я уже не могу жить без него. Я должна проверить, ведь это единственное место в Лондоне, где он и правда может быть. Молчание затянулось, и Гермиона насчитала не менее двадцати ударов своего сердца, прежде чем Гарри вновь заговорил. — Я соберу своих людей, а ты надень бронежилет, возьми телефон. Если ты не ответишь мне, я начну штурм его дома без предупреждения. Гермиона кивнула и быстро поднялась, отряхиваясь. Ястреб уже отдавал команды Блейзу, пристально глядя Гермионе в глаза. — Мы выезжаем, подготовьте для неё бронежилет, — сказал он. Уже второй раз она въезжала в глухие кованые ворота, и сейчас её колотило ещё сильнее, чем до этого. Едва войдя в дом, она быстро поднялась на второй этаж, врываясь в старую спальню в поисках одежды. Внизу Ястреб раздавал команды. Все спешно вышли из своих спален, кто-то в халате, кто-то в нижнем белье. Гермиона слышала, как Дрейк плачет за закрытой дверью в конце коридора. Там осталась Пэнси, и у Гермионы не было времени попрощаться с ней. Она быстро обняла перепуганную Джинни и еле вырвалась из её цепких рук, сбегая обратно вниз. Там уже ждал Ястреб. На нём был бронежилет, и он держал в руках второй, который начал надевать на Гермиону. Сзади она слышала нервные всхлипывания и плач, но не стала оборачиваться. Ястреб продолжал навешивать на неё кобуру, пару пистолетов и пояс с магазинами, полными патронов. Волосы Гермиона нервно заложила за уши. Она слышала, как сначала наверх рванул Блейз, а потом спешно спустился и хлопнул её по плечу. Не оборачиваясь, Гермиона быстро проговорила: — Я вас всех люблю. — Стой, — раздался каменный голос, не позволяющий ослушаться. Гермиона обернулась и увидела, как в дверном проёме спальни с трудом стоит Люциус. Она сглотнула, чувствуя, как глаза застилают слёзы. — Будь осторожна, дочка. Она коротко кивнула и поспешила за Ястребом. На подъездной дорожке уже ждал Блейз, готовый к выезду на своём автомобиле — большом, чёрном, вместительном. Гермиона запрыгнула на заднее сиденье, наблюдая за суматохой вокруг. Её семья, вооружённая до зубов, рассаживалась по машинам. Ворота были открыты, и они первыми выехали на дорогу, возглавляя вереницу автомобилей. Гермиона быстро определила маршрут и установила точку на навигаторе. Блейз ориентировался на неё. Район, где проживали сливки лондонского общества, резко контрастировал с серыми новостройками. Всё здесь кричало о своей дороговизне, и это было правдой. Гермиона нервно сжимала пистолет в руке, даже не думая о том, чтобы выпустить его. Блейз слегка замедлил ход перед неприметным автомобилем, который резко выделялся среди остальных. Неподалёку, в конце улицы, они заметили ещё один такой же автомобиль. В каждой из машин сидело по четыре человека, лица которых скрывали чёрные маски. Поттер уже был здесь, как и обещал. Гермиона сделала глубокий вдох и жестом попросила остановиться. Они пока не должны привлекать внимание. Блейз остановился, и Гермиона первой вышла из машины, пряча пистолет на боку. Камеры в дорогих домах, вероятно, работали, и её могла задержать первая же охрана. Она увидела высокий забор с коваными воротами, а за ними — две белоснежные колонны. Дубовая тяжёлая дверь служила парадной группой. Словно в насмешку, перед воротами висели камеры, которые автоматически повернутся на них, как только они приблизятся. Ястреб быстро догнал её, вкладывая в руку её простой телефон, который тут же завибрировал и зазвенел. Гермиона выключила звук и взглянула на экран. Без глупостей, вошла аккуратно, проверила, и если там ничего нет, то так же вышла. Она не ответила, лишь крепче закрепила телефон на поясе рядом с патронами. Оглядевшись вокруг, она заметила, что Ястреб уже примеряется к краю забора. Блейз вполголоса давал указания группе, которая остановилась в конце улицы. Гермиона нервно сглотнула, поймав на себе взгляд Ястреба. — Ты не пойдёшь, — тихо сказал он, подходя ближе и поправляя на ней жилет. — Я иду, — так же тихо, но с нажимом ответила Гермиона, вставая на цыпочки, чтобы ткнуть пистолетом, поставленным на предохранитель, ему в грудь. — Даже не начинай. Я единственная, кто может остановить Грин-де-Вальда разговором, если что-то пойдёт не так. Он не убьёт меня, а больше я никому не позволю погибнуть. В его глазах боролись злость и смирение, когда он пронзал её взглядом. Затем он со свистом выдохнул сквозь зубы. — Ещё один, — сказал Блейз, как только Ястреб повернулся к нему. — Сейчас подойдёт… Один из тех, кто был с Гермионой в Италии, быстро приближался к ним перебежками. Она смогла поприветствовать его кивком. Кажется, его звали Джордж. Ястреб легко поднял Гермиону, и, не успела она даже испуганно выдохнуть, как он перекинул её через забор. Гермиона присела и сгруппировалась, удерживая на мушке периметр. Сзади послышался шорох — мужчины перебирались через забор. Последним был Ястреб, которого с трудом втащили остальные. — Держись позади меня, — шепнул Ястреб и задвинул её за спину. Гермиона возмущённо ткнула его локтем в бок. Сердце колотилось как в приступе, кислорода не хватало, и у неё было ощущение, что вот-вот паника охватит её. Сосредотачиваясь на предметах, которые её окружали: отбитый кирпич, кустарник, качающаяся от шага спина Ястреба и мушка своего пистолета, — ей удалось выровнять дыхание. Они вдоль стены проникли до белых колонн и дубовой двери. Гермиона видела, как прямо на вход направлена камера. Кажется, зайти незамеченной не получится, а звон стекла так же привлечёт внимание. — Иди, — прошептала она Ястребу, и тот, ловко двигаясь вдоль стены, добрался до двери. Небольшим ломом он с лёгкостью взломал замок и открыл дверь. Гермиона замерла в ожидании, но, к счастью, сигнализации не сработала. Кажется, им повезло. Она бесшумно поднялась на крыльцо, где её перехватил Ястреб. Удерживая тонус рук, она последовала за ним в полутёмный коридор. Вокруг царила ночь. Возможно, все уже спали. Ястреб снова вырвался вперёд, надев на глаза шлем ночного видения. Он бесшумно, словно кот, ступал в своих грубых ботинках, пробираясь вперёд. Впереди была лестница, и он, наклонившись на перилах, заглянул наверх, но покачал головой. Гермиона замерла, услышав приглушённый механический скрип. Подняв голову, она увидела в углу большого холла камеру, которая смотрела прямо на них, а красная лампочка мигала, указывая на то, что запись ведётся. В этот момент телефон на её поясе начал вибрировать. Она закусила губу, отказываясь верить в происходящее, но, перехватив пистолет поудобнее, извлекла телефон и увидела уже знакомый незаписанный номер. — Я же предупреждал тебя, Миона, чтобы ты слушалась меня, но раз ты не хочешь, то я устал от твоих глупых поступков. Удачи с выбором, Тик-так, — раздался голос в трубке, и звонок закончился так же быстро, как и начался. Скрываться больше не имело смысла. Гермиона быстро набрала номер Гарри, пока Блейз звонил другим. — Мы раскрыты, Геллерт что-то задумал. Если можешь, помоги, — сказала она, слыша, как Гарри выскакивает из машины, хлопая дверью. Отправив телефон обратно на пояс, она вскинула пистолет и осторожно двинулась по коридору, поглядывая вправо и влево, когда вдруг услышала что-то. — Тихо! — вскинула она ладонь вверх, и мужчины позади неё замерли. Странный приглушённый звук повторился. Ястреб грубо задвинул её за себя, тихо ругаясь, и пошёл вперёд. Перед ними были высокие двойные двери, и он встал по одну сторону от них, Блейз — по другую, а третий мужчина рывком открыл дверь, проверяя пространство. Звук усилился. Это был человек. Гермиона вынырнула из-под руки Джорджа и замерла. Это была большая комната, больше подходящая для балов, но сейчас она использовалась как огромная столовая группа. Свет горел по бокам комнаты в настенных бра, бросая множество теней. Прямо посередине красивого сервированного стола напротив них сидел связанный человек. Его лицо было изукрашено ранами, кляп на рту не позволял говорить, лишь мычать, тёмные волосы были спутаны и окровавлены. Он стучал ногами, привлекая внимание, пытаясь приподняться. Сердце Гермионы замерло. 3:23 Счёт на электронном циферблате на его груди стремительно уменьшался. Позади неё уже слышался шум: кто-то бежал, выбивая двери, множество шагов и крики. Дом Геллерта Грин-де-Вальда наполнялся людьми, которым нужно было быстро убраться отсюда. Этим человеком был Август Руквуд. Он изо всех сил привлекал её внимание, и она моргнула, смахивая слёзы, смотря дальше, и всхлипнула. У стены стояло старинное распятие, которым в любое другое время она могла бы восхититься, но сейчас на нём был распят он. Голова бессильно висела на груди, а руки были расслаблены, привязанные к доскам креста. Они с Ястребом поспешили к Драко, а Джордж и Блейз — к Августу. Когда Гермиона впервые коснулась его кожи, она показалась ей слишком холодной. Пистолет выпал из её рук, и она нежно обняла его, приподняв голову. Это был он, прямо здесь, в её руках. Его веки задрожали и приоткрылись, невидящим взглядом уставившись на неё. — Драко, дорогой, ты слышишь меня? — спросила она, осторожно потряхивая его. В этот момент Ястреб перерезал верёвки на одной его руке, и Гермиона чуть не упала под его тяжестью. Драко застонал от боли и закашлялся. Ястреб перехватил его другой рукой, быстро освобождая от оставшихся пут. — Драко! — ещё раз позвала Гермиона, но он, кажется, не слышал её. Его глаза закатились и закрылись, а дыхание стало прерывистым и болезненно хрипящим. Ястреб полностью переложил его на спину, пока Гермиона безуспешно пыталась поднять пистолет дрожащими руками, оглядываясь на остальных. Зал уже был полон людей, и большинство из них окружили Августа. Она увидела Гарри, который, как и она, был в бронежилете и полностью вооружён. Он заметил циферблат на пленнике и, выругавшись, схватился за голову. 2:02 — Сделайте что-нибудь! — пробормотала она, пробираясь через людей к Августу. С него уже сняли кляп, но цифровой циферблат был закреплён на жилете, который был полон неизвестных Гермионе серых блоков. О их назначении она, конечно, догадывалась. — Это очередной его розыгрыш, — пробормотал Блейз, проверяя жилет, где можно было бы разрезать, но он был опутан проводами. — Он уже проворачивал такую шутку… — Все покидают задание, быстро-быстро! — раздался зычный голос Поттера, и Гермиона вздрогнула, подняв на него голову. В его глазах не было сомнений. Она и сама это понимала, слишком много людей сейчас он мог потерять. Как и она. Гермиона быстро оглянулась на Ястреба, который держал на себе Драко, встречаясь с его тяжёлым взглядом. — Прощайся… Закусив губу, она повернулась к Августу, опустив взгляд на огромное количество взрывчатки. — Прости меня за то, что сомневалась… — Просто передай моим, что я их люблю, но в этот раз я проиграл. Геллерт сразу раскусил меня и просто играл, — прохрипел он, поднимая руку и отталкивая от себя Гермиону. — Будьте счастливы. Уходите. Гермиона быстро взглянула в глаза Августа и, не раздумывая, поднялась на ноги. Она оказалась одной из последних, кто покинул зал вслед за Ястребом, на спине которого безжизненно висел Драко. Внутренний отсчёт начался. 59… 58… Они пробежали через коридор, ведущий в холл, а затем в коридор, который выводил на крыльцо. Здесь уже звучала сирена, кованые ворота были выломаны, а сине-красный свет проблесковых маячков на мгновение ослепил Гермиону, заставив её зажмуриться. Она и так почти ничего не видела из-за катящихся слёз. Ястреб обернулся, проверяя её, и побежал дальше, туда, где стоял Поттер и, размахивая руками над головой, раздавал указания. Улица внезапно ожила: хлопали двери машин, визжала сигнализация и автомобильные трели, все пытались покинуть опасный участок. 23… 22… Гермиона споткнулась о чью-то ногу и упала, растянувшись на земле. Кто-то отдавил ей руку, и она вскрикнула, с трудом поднимая глаза в поисках Ястреба, который уже успел потерять её из виду. 10… 9… Внезапно её крепко схватили за плечо и потащили за собой. Гермиона успела узнать по бронежилету Блейза, который тащил её с упорством, словно она ничего не весит. 3… 2… 1… Она резко остановилась, оборачиваясь, но ничего не происходило. На мгновение мелькнула мысль, что это снова шутка Геллерта, а затем… Стёкла роскошного здания вылетели почти беззвучно, а старинная крыша поднялась шапкой, разнося вокруг осколки. Звуковая волна достигла их, как и взрывная, опрокидывая и выбивая весь воздух из Гермионы. Раздавались крики и паника, люди пытались увернуться от летящих осколков. Следом за первым взрывом последовали ещё и ещё. Блейз продолжал тащить её за собой, а она едва успевала передвигать ноги, глядя, куда скрылся Ястреб с Драко. В конце улицы уже стоял автомобиль Блейза с раскрытыми дверями, куда Ястреб осторожно ссадил Драко. Гермиона бросилась к нему, обнимая за торс, и завыла. Он что-то прохрипел, и она подняла на него голову, но снова он не смог сфокусироваться. — Немедленно в больницу! — скомандовал Ястреб, бережно усаживая Драко на заднее сиденье и прыгая на переднее, в то время как Гермиона осторожно поддерживала его голову. Блейз, сидевший за рулём, незамедлительно вывернул руль, снеся декоративное ограждение и оставив царапины на своей любимой машине. Однако их путь преградила другая машина, которая едва не столкнулась с их автомобилем. Гермиона, не теряя надежды, продолжала похлопывать Драко по щекам, пытаясь привести его в сознание, и подняла голову, чтобы понять, что происходит. С водительского сиденья выглядывала Джинни, и Блейз жестом руки попросил её следовать за ним. Гермиона быстро заметила на заднем сидении Нарциссу и Люциуса, которые с напряжением смотрели на их автомобиль. Драко издал ещё один стон, и Гермиона крепче обхватила его. Его кожа уже не была ледяной, скорее наоборот, быстро нагревалась. Пот катился со лба, и Гермиона, с тревогой посмотрев в зеркало заднего вида на Блейза, напряжённо произнесла: — У него жар. Сильный. — Мы едем в больницу, там разберутся, — ответил Блейз, пролетая через перекрёсток, даже не снижая скорости. Гермиона обняла Драко, крепко прижимая его к себе. Только сейчас она осознала, что он жив и почти здоров, что маньяк Геллерта не добрался до него. Ей казалось, что она сошла с ума, потому что начала хихикать. Ястреб обернулся на неё, а она уже плакала, гладя Драко по спутанным отросшим волосам. Не обращая внимания на то, как сильно он царапает её бородой и как от него пахнет, она знала, что он рядом с ней, и это было самое главное. Теперь она никогда его не отпустит. Его руки по обе стороны её тела пришли в движение, и она замерла, затаив дыхание. — Драко? — она обхватила его лицо руками, приподнимая к себе. — Ты меня слышишь? Он смотрел на неё вполне осознанно, несмотря на то, как сильно качало автомобиль при езде. Его взгляд изучал её лицо, чуть нахмурившись, сомнение было в серебряной радужке его глаз. А затем его рука, едва касаясь её волос, которые сейчас едва трогали плечи, провела по ним. — Ты настоящая? — прохрипел он, прежде чем зайтись в тяжёлом, убивающем её сердце кашле, а затем снова смолк, видимо потеряв сознание. Она тихо всхлипнула, закусив губу, и снова прижала его к себе. — Конечно, настоящая, я бы никогда тебя не оставила… Машина так резко остановилась, что они с Драко едва не вывалились между сидений. Вокруг была суматоха. Она не отпускала его руку, когда его извлекли из машины и положили на каталку, и хотела побежать следом, но её грубо остановили за верх бронежилета. — Ты вооружена, сначала оставь всё тут, — шепнул ей на ухо Ястреб, и она спешно начала раздеваться, бросая всё ему в руки. Её руку обхватила чья-то другая, и она мельком взглянула, боясь потерять хоть мгновение. Это была Нарцисса, бледная как лист бумаги, а Люциуса уже сажали в одно из больничных кресел. Они взялись за руки и побежали туда, куда уже увезли Драко. Извилистые коридоры привели их к закрытым дверям, где уже стоял один из больничных охранников, вооружённый пистолетом на поясе. Он преградил им путь, подняв руку. — Ему уже оказывают помощь, вам остаётся только ждать. Туда нельзя, — сообщил он, строго глядя на Гермиону, как будто она могла ослушаться, а она действительно была близка к тому, чтобы это сделать. Её обняли, и она поняла, что снова плачет. Сердце колотилось как сумасшедшее, а по венам раскатывался адреналин, который снова догнал её, сводя с ума. — Тихо-тихо, — слышала она заплаканный и хриплый голос Нарциссы, которая прижимала её к себе, гладя по спине. — Теперь всё будет хорошо. Она крепко обняла её и поймала руку Люциуса, который тянулся к ней с кресла. — Спасибо, дочка, — прошептал он.