Укушенный бешеным псом умирает

      Ослепительно сияло солнце, освещая застывших людей у вырытой могилы, где влажная земля уже начала подсыхать. Старые жёлтые листья, кружась, падали на изумрудную траву, которая слегка поблёскивала от оставшейся росы. Речи людей уже стихли, не оставляя следа в памяти. Гермиона до боли, до побелевших костяшек пальцев, сжимала руку в своей. Рука Ястреба была такой большой, что, казалось, она могла бы полностью скрыться в ней. Он дрожал. Взгляд Ястреба, наполненный болью, был устремлён на лаковую крышку гроба. Солнечные лучи отражались от её поверхности, попадая в глаза и заставляя жмуриться. Две скупые дорожки от слёз прочертили его щёки, на которых виднелись многочисленные порезы от бритвы. Пожилая пара, вероятно, родители Винсента Крэбба, стояли в стороне, обнимая друг друга и беззвучно плача. Гермиона не могла даже посмотреть им в глаза, потому что чувствовала свою вину за то, что произошло. Здесь собрались все. Запрет на выезд из резиденции был снят. Прямо напротив неё стояли люди, которые рябили в её бесслёзных глазах. Ярко-розовая макушка потускнела, рядом с ней — огненно-рыжая, волосы были завязаны лишь в простой хвост. Римус стоял позади них, его глаза подозрительно блестели, а Тедди обнимал его за талию и тихо плакал, его всхлипы разносились над кладбищем. Пэнси уткнулась в плечо Блейза, а он нежно гладил её по спине. Нарцисса поддерживала кресло Люциуса. По правую руку от Гермионы стоял Рон, который держал её за плечо, словно боялся, что она упадёт. Луна была в огромных тёмных очках, которые не скрывали катящихся по её щекам слёз. Алекто тоже стояла где-то позади всех, Гермиона ощущала её присутствие. Она первая подошла к яме, когда жужжание опускающего механизма прекратилось, и бросила пригоршню земли вниз. — Скоро свидимся, — прошептала она одними губами и первой удалилась. Молчаливая, одетая во всё чёрное, процессия двинулась, чтобы попрощаться с Громилой. Гермиона и Ястреб, чью руку она так и не выпустила, были последними. Ястреб присел на корточки, и полусухая земля медленно, с шелестом, стала сочиться из его кулака. Гермиона видела, как он шепчет, но не слышала ни слова. Он закончил, отступив назад, а Гермиона дрожащей рукой набрала землю, смотря на крышку гроба внизу, которая почти была скрыта от бросков земли. — Прости меня, если сможешь. Это моя вина, — прошептала она и, бросив землю, удалилась вслед за Ястребом. Он сел за руль, а она расположилась позади него. Ястреб намеренно отвернул зеркало заднего вида, чтобы избежать их пересечённых взглядов, но она заметила, насколько красными стали его глаза. Лишь Поттера не было видно. Сегодня здесь собралась Семья, частью которой он тоже стал. Гермиона безучастно смотрела в окно, наблюдая, как они проезжают мимо небольших каменных плит, окружённых зеленью и вазами с засохшими цветами. На другой стороне кладбища она заметила машину, рядом с которой прислонился человек в белоснежном костюме. Она не видела его лица, но знала, кто это. События последних дней медленно и лениво прокручивались в её угасающем сознании. Она почти не помнила, как её оттаскивали от мёртвого тела. Частички кожи остались под её ногтями, когда она вцепилась в него, осыпая проклятиями всех, кто пытался их разлучить. А затем мир погрузился во тьму от удара. Очнулась она в месте, отдалённо напоминающем больницу, где неизвестный врач задавал ей странные вопросы, на которые у неё не было ответов. Лишь слабое подёргивание запястья, плотно обмотанного белым бинтом, и капельница с красной жидкостью, воткнутая в её вену, давали понять, что она жива. Гермиона словно существовала отдельно от своего тела, слушая о том, что успела прокусить собственную руку и истекла кровью, лёжа на заднем сидении автомобиля. Ястреб сидел где-то на заднем плане, и лишь смертельно бледное лицо привлекло её внимание. Это лицо осунулось и постарело на несколько лет, а чёрные глаза с красными склерами следили за каждым её движением. Лишь имя привлекло её внимание к речи врача. — Доктор Лестрейндж сказал, что скоро навестит вас… Гермиона пыталась увлажнить пересохшие глаза, но ничего не получалось. Неужели она действительно сделала это? Почему она совсем ничего не помнит? Ответ циркулировал в её венах, словно сама смерть подчинила её волю. — Хорошо, — услышала она свой безжизненный голос как будто со стороны, ощущая его чужеродность. Как только переливание крови было завершено, Ястреб поднялся и, получив её, вывез Гермиону на кресле на улицу. Там он пересадил её в машину, а сам сел рядом, крепко сжав её руку. За рулём сидел Блейз, который выглядел очень бледно, а стойкий запах сигарет заполнил салон автомобиля. — Домой, — скомандовал Ястреб, и она почти потеряла связь с реальностью, наблюдая за блестящей ручкой пистолета, которая торчала из его кобуры, когда он шевельнулся. Ястреб взял её на руки и занёс домой, усаживая на кровать и отгоняя от себя щенков. Они действительно смолкли под его убитым взглядом, в то время как старшие далматины сохраняли тревожное спокойствие. Джилер, облизав мокрое от слёз лицо Гермионы, положил голову ей на колени, поскуливая. — Останься, — попросила она. Ястреб остановился на пороге, слегка повернув голову в её сторону. — Я покормлю собак и вернусь, не делай глупостей, — глухо ответил он. На кухне был слишком громкий стук шкафчиков, но она слышала его тяжёлое дыхание и всхлипывания. Было так странно осознавать, что такой большой мужчина полностью сломлен. Через некоторое время он вернулся в спальню, когда она уже смогла, надавив на руку, промочить повязку до тёмных пятен крови. Она не видела его, но почувствовала, как кровать прогнулась под его весом, когда он откинулся на кровати и замер. Она так и осталась лежать, свернувшись в позе эмбриона, отвернувшись от него, и слушая, как его сбитое дыхание выравнивается, а шмыганье носа прекращается. Блейз взял на себя все хлопоты, связанные с подготовкой похорон. В то время как Гермиона и Ястреб провели в особняке целые сутки, избегая друг друга, чтобы не вспоминать о случившемся. И только утром на вторые сутки они вместе сели в машину, которую Блейз пригнал, чтобы отвезти их на кладбище. Когда они вернулись в опустевший без ворчливого голоса Винса дом, Ястреб сел в кресло, которое по негласному правилу принадлежало Винсу, и, задумчиво закусив губу, уставился в стену, на которой не было ничего, кроме пустоты. Гермиона подошла к нему, стягивая длинные чёрные перчатки, которые скрывали множество синяков, появившихся на её теле за последнее время. Она опустилась на колени, положила голову на его бедро, обняла его и начала раскачиваться, словно убаюкивая себя. Его рука легла поверх её головы, запутавшись в её нечесанных и спутанных волосах. Он гладил её, как ребёнка, и она поняла, что завывание, разносившееся по комнате, принадлежит ей. Осознание того, что они теперь точно остались одни, обрушилось на неё тяжёлым грузом. Винс не вернётся, никогда. И она виновата в этом. — Я слышал, что ты сказала, — глухо и сбивчиво сообщил Ястреб. — Это не твоя вина… — Моя, — прохрипела Гермиона. — Я подвергаю всех вас опасности. — Нет, — теперь уже твёрдо сказал Ястреб. — Мы сами шли на такой выбор. Тем более работая на Люциуса. — Ты больше не работаешь на Люциуса, — Гермиона подняла голову, встречаясь с его потухшим взглядом. — Ты работаешь на меня, и я несу за тебя ответственность. — Не более, чем я за тебя, — его челюсть напряглась. — Мы семья, не та, что связана Кодексом, а настоящая. А за семью борются до самого конца. Гермиона лишь сглотнула, не зная, соглашаться ей или нет. Ястреб и Винс стали ей как старшие братья, на которых она полностью полагалась. Кому бы она доверила свою жизнь? Им. Сразу, даже не раздумывая. Но жизнь Винса она не уберегла. — Мы должны уничтожить этого подонка, и чем скорее, тем лучше, — чёрные глаза Ястреба горели, словно сама тьма. Его ненависть, словно поток раскалённого воздуха, достигала самого сердца Гермионы, пробуждая и в ней самые тёмные чувства, заставляя рот наполняться горькой слюной. Не успела она ответить, как в дверь раздался звонок. Гермиона быстро поднялась на ноги и первая бросилась к двери, чтобы открыть её, но Ястреб опередил её и отодвинул в сторону. Это был Поттер. Гарри выглядел уставшим. Он прошёл в комнату, сел на диван и долго изучал кофейный столик, прежде чем заговорить. — Машина, на которой предположительно увезли Драко из приюта, скрылась в Лондоне, попав под неработающие камеры. Мы делаем всё возможное, чтобы найти его. — Я знаю, где он, — яростно прошипела Гермиона. — Он в доме у Геллерта! Гарри устало посмотрел на неё. — Я понимаю, чего ты хочешь, но я не могу вломиться в дом человека и начать обыскивать его. Для этого мне нужны обвинения. — Он… убил Винса! Прямо на моих глазах, на глазах у Ястреба! — закричала Гермиона, размахивая руками. Острая боль пронзила её запястье, а тёмное пятно на повязке не укрылось от внимания Поттера. Он нахмурился. — А ещё Куинни! Она всё видела, она подтвердит! — Куинни Голдштейн, — Гарри кивнул, снова утыкаясь взглядом в ковёр на полу. — Про неё я тоже всё узнал. У неё тяжело больная сестра Порпентина, родителей нет. Обе имеют гражданство Франции, но проживают вместе с Геллертом. Я думаю, что она с ним, потому что он её шантажирует… Гермиона замерла, быстро обдумывая ситуацию. Куинни действительно выглядела так, будто её заставляли там находиться. Она не упивалась зрелищем, как Криденс, её сердце болело за Гермиону, она была в этом уверена. Гермиона помнила, как Куинни смогла предупредить их о готовящемся покушении на Люциуса, а также как она просила вернуться Гермиону в Британию, чтобы сохранить жизнь Драко. Геллерт упорно собирал всех в Англии зачем-то. Может быть, у него был какой-то план? Ведь семью Макнейров он без труда отыскал и хладнокровно отдал приказ убить. У Гермионы разболелась голова, и она схватилась за неё. Болеутоляющие, которые она приняла утром для рук, уже перестали действовать. — Чем больна её сестра? — спросила она. — Раком крови, — тихо ответил Гарри. — Я видел её медицинские карточки, они очень подробные. Такие исследования никогда бы не смогли себе позволить обычный дизайнер и бывший полицейский. — Порпентина была полицейским? — Да, но потом уволилась по состоянию здоровья, пройдя все необходимые обследования, которые полагались ей по закону. Она была неизлечимо больна, но с тех пор уже пять лет живёт с этой болезнью. Насколько Гермиона знала, лишь немногие люди с таким видом рака могли пережить судьбоносные пять лет. Но сейчас это было не так важно. Необходимо было поймать Геллерта с поличным, пока его след ещё не остыл, и он не успел спрятать Драко слишком далеко. — Альбус… — произнесла Гермиона, и Гарри поднял на неё взгляд. — Геллерт сказал мне, что я с ним познакомилась. Но зачем? И всё произошло в его бывшем приюте, он зачем-то цепляется за это. Гермиона взволнованно начала ходить по комнате, а Гарри напряжённо наблюдал за ней. Гермиона закусила палец, погружаясь в раздумья и воспоминания. Помимо самых очевидных проблем, что их преследовали, оставалось ещё неизвестно местоположение Локхарта… Он использовал… — Гарри! — почти выкрикнула Гермиона, поворачиваясь к нему. — Тот архив, в котором мы были, он распространяется и на Бексли? Гарри нахмурился, видимо, ещё не понимая, о чём она говорит. — Конечно, ведь это относится к Лондону… — Мне нужно туда! — Гермиона рванулась к выходу, столкнувшись в дверях с Ястребом, который молча слушал их разговор. — Отвези меня туда, пожалуйста. Ястреб сидел рядом с ней, привычно сжимая её руку. Он с неодобрением смотрел на неё, на её руки, покрытые красными и фиолетовыми гематомами, но ничего не говорил. Они быстро добрались до исторического полицейского участка, которым руководил Поттер. Гарри сам вёл машину. На входе их обыскали металлодетектором. Ястреб, по предупреждению Поттера, оставил свой пистолет в машине. Гарри повёл их по знакомым лестницам, пока они не оказались в огромном помещении с высокими потолками и колоннами, которые почти скрывались за бесконечными стеллажами на рельсах, которые можно двигать с помощью специальных винтовых колёс. Человек, который здесь работал, был теперь другим. Гермиона встала позади Гарри, осматриваясь и краем уха слыша их негромкий разговор. Гарри попросил все дела, связанные с приютом. Когда спустя огромное, по мнению Гермионы, время он вернулся с внушительной стопкой дел в картонной обложке, она напряжённо выдохнула. — Поднимемся ко мне, — сказал Гарри. В кабинете Поттера всё было как всегда, только большая карта Лондона была утыкана шпильками, обозначающими места поисков Драко. Ястреб сел на диван, полностью заняв его. Он получил свою папку и, выслушав указание Гарри, начал искать всё подозрительное. Гермиона расположилась за рабочим столом Поттера, а он сам сел за подоконник. История приюта была поистине запутанной и давней, а количество мелких проделок, которые там происходили, — огромным. Ястреб, поднявшись с дивана, принёс папку, отданную Геллерту. Гермиона начала внимательно изучать её, интересуясь, когда он поступил, что успел натворить и какие были его личные качества как самого проблемного воспитанника. Её палец замер над строками, когда она увидела ещё одно имя. Сначала ей показалось, что это лишь обман зрения, но она вслух прочитала: — «Альбус Дамблдор». Гарри, потеряв интерес к своей папке, повернулся к Гермионе. —«воспитывался вместе с Геллертом и был с ним дружен, пока Геллерт не сбежал в день его отъезда из страны. В тот же день на приют было совершено покушение с убийствами всех работников и воспитанников, в котором обвинили местного жителя деревни. Он оставил признательную записку, в которой говорилось, что мелкие хулиганы мешали его жизни, и повесился, не в силах выдержать столько крови на своих руках. Орудие убийства было найдено на месте преступления, и на нём были множественные отпечатки пальцев погибшего». Гермиона закончила читать с шоком на лице, встретившись взглядом с Гарри. В его глазах читалась смесь удивления и напряжения. Он тяжело выдохнул и, взлохматив волосы, начал ходить туда-сюда перед столом. — Но, кроме этого дела, я нигде не встречал упоминаний о подобной связи, — почти растерянно говорил он. — Да и самого дела нет в цифровой базе, только записанные в нашем архиве. — А у Альбуса есть доступ к вашей базе? — Гермиона, не отрываясь, смотрела на него. — Конечно, — кивнул Гарри, — он первым делом его запросил. — Значит, если дело было, то он его удалил, — Гермиона откинула от себя папку, снова начиная кусать палец, который уже саднил. — «Дружен с Геллертом», — она невольно хмыкнула. — Почему мне никто не верил, что он покрывает его! Гарри замер, глядя на неё. По его щекам гуляли желваки, а в глазах сквозили сомнения. — Не думаю, что он покрывает Геллерта, но факт их связи нельзя отрицать, — сказал он. — Ты обязан выдвинуть ему обвинение, — напряжённо произнесла Гермиона, пытаясь убедить его тяжёлым взглядом. Гарри хмыкнул. — За то, что знаком с Грин-де-Вальдом? Гермиона, это так не работает. С тех пор прошло сорок лет. Человек не повинен в своих знакомствах. Она и сама понимала, что это почти ничего не значит. Но Алекто не радовала её новостями о слежке за Альбусом, а Руквуд как сквозь землю провалился. Он либо удрал через чёрный ход, либо всё ещё находился в доме, где жил Геллерт. Они уже направлялись к машине, чтобы вернуться в особняк, когда у Гермионы зазвонил телефон. Они помчались на высокой скорости к резиденции Люциуса. Люциус встретил их на бетонной дорожке в инвалидном кресле. Гермиона быстро вышла из машины, а Ястреб обогнал её. — Где они? — выпалила она. Ей пришлось сдерживать себя, чтобы не пуститься бегом. Злость нашла лазейку, через которую можно было вырваться, и теперь, вцепившись в эту щель, пыталась разорвать её. Ястреб же катил коляску с Люциусом впереди неё, пока они не подъехали к краснокирпичному домику на самой окраине участка. Люциус тяжело вздохнул, когда Ястреб открыл дверь и перед ними появилась лестница. Он попытался просунуть руки под колени мужчины, чтобы поднять его, но Люциус грубо его оттолкнул. — Я не немощный, Грегори, — холодно произнёс Люциус, поднимая на него тяжёлый взгляд. — Лишь помоги мне. Гермиона уже сбежала вниз, осматривая тускло освещённое пространство. Здесь были Джек и Блейз, а также женщина и парень, которых она не знала, но уже догадывалась, кем они являются. Злость прорвалась, и она почти бросилась к ним. Рука схватилась за полу пиджака, но нащупала лишь пустоту. У неё нет ножа, который был с ней, а теперь находился у Брайана. Сзади медленно подошли Люциус и Ястреб. Джек вызвался помочь, вытаскивая стул, и они вдвоём посадили Люциуса на него. Бледная кожа Люциуса стала ещё бледнее, и он перевёл дух. Маленькие капельки пота выступили на его лбу. — Семья предателей, — с яростью прошипела Гермиона, указывая на людей, которые заметно вздрогнули. Невысокая женщина с красивыми тёмными волосами, в которых проглядывалась благородная седина, была одета в простые джинсы и футболку. Её сын, юноша, вероятно, ровесник Гермионы, носил измятый и местами порванный брючный костюм. — Руквуд не предавал тебя, — произнёс Люциус, перехватив взгляд Гермионы, и указал на людей, которые с надеждой смотрели на него. Блейз, скрестив руки на груди, приготовился слушать. Гермиона обошла его, и теперь свет освещал лицо Люциуса. — В тот день, когда вы встретились здесь, он приезжал ко мне и признался, что собирается начать двойную игру, — голос Люциуса, уже более спокойный и уверенный, наполнил помещение с кирпичными стенами и железным полом. — Он сказал, что получил предложение от Грин-де-вальда и собирается предать тебя для всех нас, но тем самым влиться в его доверие, чтобы найти Драко и остановить Геллерта. Он передал Геллерту незначительные факты о тебе, представив их как важные, и пытался попасть на закрытые собрания Геллерта, но тот пока не полностью ему доверял. Единственное, что ему удалось узнать, — это планы Геллерта в Англии. Но какие именно не имеет понятия. Гермиона была ошеломлена и едва могла дышать. Руквуд не предавал её? Он решил внедриться в логово врага, чтобы узнать что-то о Драко, подвергая опасности свою семью, если всё откроется? Она в шоке покачала головой. Что если бы она настигла Руквудов раньше, чем Люциус успел бы объяснить? — Я не понимаю, — с трудом произнесла Гермиона. — Он видел в этом единственный выход, потому что сам всё проверил. И только получив моё одобрение и обещание, что я никому не скажу раньше срока, приступил к действиям, — Люциус покачал головой, указывая на наручники, сковывающие женщину и её сына. — Нет смысла держать их в плену. Мы должны защитить их, это наша единственная благодарность ему. — По кодексу, они должны быть убиты, — твёрдо сказала Гермиона, переводя взгляд на женщину, которая вздрогнула под её взглядом. — Если за нами следят, то сразу поймут, что что-то не так. Нельзя подставлять Августа. Люциус кивнул. — На этот случай я приготовил два тела. Они хранятся в подвале резиденции в состоянии шоковой заморозки. Мы имитируем убийства и вывезем тела, чтобы их увидели люди Геллерта. Женщина не смогла сдержать слёз, когда Блейз подошёл к ней, чтобы снять наручники. Гермиона же, не замечая ничего вокруг, смотрела на открытую дверь одной из камер. Люциус отдал распоряжение обеспечить им приемлемые условия для жизни, и они все поднялись наверх. Гермиона крепко ухватила Джека за локоть, и невысокий мужчина с удивлением посмотрел на неё. — Ты их нашёл? — спросила она. — Конечно, — ответил Джек с виноватой улыбкой. — Блейз попросил, и я нашёл. — А дети? — Гермиона строго взглянула на него, замечая, как его глаза бегают. — Мы оторвались от погони задолго до Лондона и спрятались в одной из деревушек. Там мы поменяли машину, и я без проблем отвёз ребятишек по домам, — с гордостью сказал Джек, выпрямившись и потерев пальцы друг о друга. Гермиона закатила глаза. — Блейз тебе заплатит за всё. Ты должен найти Августа и как-то связаться с ним. Передай, что я знаю о его планах и готова выслушать, — она нахмурилась, осознавая, что если бы не разговор с Люциусом, то убила бы Августа в тот же миг, как увидела. — Обязательно, миссис Малфой, — подмигнул Джек и, покрутив рукой над головой, просвистел: — Господа, я отчаливаю. Много-много дел. Гермиона стояла в стороне, наблюдая за тем, как Блейз и Люциус обсуждают план действий. Было решено провести обмен телами под покровом ночи, установив глушилки и выставив охрану по периметру, чтобы не допустить проникновения дрона с ночным видением на территорию резиденции. Ястреб коснулся её плеча, и она, слегка поколебавшись, последовала за ним, слушая, как за её спиной с тихим шорохом катится инвалидная коляска. В здании её встретила Нарцисса, которая обняла её в напряжённой тишине. Её холодные, словно льдинки, глаза с теплотой смотрели на Гермиону. — Как ты? — прошептала она едва слышно. Гермиона неопределённо покачала головой и обняла её в ответ. Ей не хотелось говорить, не хотелось обсуждать, насколько разбито и мертво её сердце. Всё, что происходило, убивало её, делая тёмной копией самой себя. Первым, кто нарушил тишину, был Зверь, который с громким мявом возвестил о её прибытии. Гермиона быстро подняла его на руки, и он начал кусать и зализывать укусы. Холл с синими диванчиками быстро заполнился людьми, которых она уже видела сегодня на кладбище. Гермиона обняла всех по очереди и, прокашлявшись, заняла место, чтобы её все видели. — Драко где-то в Лондоне, его поиски будут продолжаться, а вас я, как и прежде, прошу оставаться дома… Тонкс, не выдержав, тяжело вздохнула, а Гермиона продолжила: — Сейчас ситуация станет ещё более опасной, так как я могу доверять только тем, кто находится здесь. Поэтому Римус и Тедди покидают школу и больше не будут выезжать, как и все остальные. Тедди возмущённо воскликнул: — Но у меня есть друзья! — …которые живы, — продолжила Гермиона, обводя взглядом собравшихся. — Это необходимо. Здесь безопаснее всего, резиденция как крепость. — Ты должна вернуться к нам, — подала голос Пэнси, держа на руках Дрейка, которого она придерживала за спину, а он держал её за серёжку-кольцо, на что она совсем не обращала внимания. — Здесь безопаснее. Конечно, она думала об этом, но большое количество людей действовало на неё угнетающе. Уже сейчас она ощущала растущее напряжение, которое мешало ей дышать, и ей хотелось сбежать и выйти на свежий воздух. — Я вернусь, как только смогу, но не сейчас, — покачала головой Гермиона. Тихое роптание наполнило холл. Луна смотрела на неё с меланхоличной грустью, а Рон обнимал её за плечи. Джинни теребила свои пальцы, Римус обнимал Тедди, уткнувшись ему в волосы. — Я… поеду, — сдавленно произнесла Гермиона и, не дожидаясь ответа, быстро вышла на улицу. На улице уже совсем стемнело, звёздное небо было ярким после такого солнечного чужеродного дня. Гермиона подняла голову наверх, глубоко вдыхая. Слева от неё стоял Ястреб, чиркнув зажигалкой и глубоко затянувшись. Тонкий сигаретный запах был быстро сдут поднявшимся ветром. Но никто не подходил к ней справа. Гермиона прикрыла глаза, осознавая, что не сможет привыкнуть к этому. Входная дверь хлопнула, и торопливые шаги направились к ней. — Поговорим? Джинни плотнее запахнула халат и села на подушку, которую принёс для них Ястреб. Сам он встал чуть поодаль, присаживаясь на капот машины, и та накренилась. Джинни взяла её руку, осторожно поглаживая синяки и проведя пальцем по повязке, которую Гермиона так и не сменила. — Мне очень жаль, Герм, — глухо начала Джинни. Гермиона не поворачивалась на неё, наблюдая за тем, как курит Ястреб, но чувствовала, как Джинни прожигает её взглядом. Сизый дым, выпускаемый Ястребом, быстро разносился ветром. — Мы все любили его… — Я боюсь, что умрут все, кого я люблю, — едва слышно прошептала Гермиона, глядя прямо в глаза Ястребу. Скорее всего, он почти не слышал их, или только обрывки. — Я готова совершить массовые убийства без суда и следствия, чтобы вернуть Драко и чтобы больше никто не пострадал. И мне всё равно, сколько пожизненных сроков мне дадут. — Ты должна жить ради своего малыша, — Джинни нежно погладила её по руке. — Ему так нужна мама… — И отец, — отозвалась Гермиона с грустной усмешкой. — Я постоянно думаю о ней… Гермиона замолчала, осознав, что проговорилась. Джинни сделала вид, что не заметила её промаха, но слабая улыбка на её лице говорила о том, что она всё слышала. Гермиона сделала глубокий вдох. — Огонёк. Я назвала её Огонёк. Свет, который сияет для меня, не давая мне окончательно утонуть в этом омуте. — Как красиво, — прошептала Джинни. — Это будет её окончательное имя? Гермиона покачала головой. — Нет, лишь прозвище. Я придумала одно имя для неё, но хочу знать одобрение Драко. Если он согласится… — Гермиона сглотнула, представляя, как бы мог отреагировать Драко, его серебристые глаза в окружении чёрных ресниц и робкую улыбку на лице. Ей пришлось прикрыть глаза, чтобы сдержать слёзы. — Я уверена, что он одобрит, — мягко произнесла Джинни, протягивая руку и поглаживая Гермиону по спине. — То, что ты придумала, не может быть плохим. — Вы все такие… мягкие, чистые, — наконец призналась Гермиона, выплёскивая то, что её тревожит. — А я преступница, мои руки по локоть в крови, и я никогда не отмоюсь от неё… — Ты не преступница, — с жаром заверила её Джинни, и Гермиона, повернувшись к ней, сказала: — Я лишила жизни троих человек: Долохова, Макнейра и того, кто следил за мной. С Долоховым я действовала в состоянии аффекта, защищаясь и не имея другого выбора. Но здесь у меня был выбор… И я его сделала. Когда я убивала их, я не почувствовала ничего. Мне не было страшно или противно. Просто убила. И не думаю, что остановлюсь в следующий раз. Джинни молчала, внимательно изучая её лицо. Её глаза, не потускневшие с наступлением ночи, излучали понимание и сочувствие. — Не думай, что у тебя был и есть выбор. Иногда мы просто должны, — наконец произнесла она, и Гермиона почувствовала, как та почти её прощает. — Ты навсегда останешься для меня той Гермионой, которая почти полгода пугалась моих презентов, когда пришла работать в издательство. А теперь ты сильная и независимая женщина. Лучшая и сильная версия себя. Гермиона покачала головой, думая о том, что скорее она тёмное отражение себя прежней, самая глубокая и чёрная бездна. Но она решила не говорить об этом Джинни. — Спасибо, — произнесла Гермиона, обнимая её и крепко прижимая к себе. — Всё обязательно будет хорошо, — снова прозвучала фраза, которая не имела смысла, и Гермиона хмыкнула в изгиб её шеи. Она по-прежнему любит её, даже сильнее, чем раньше. Сильнее, чем можно было представить. — Спасибо, мы поедем, — сказала Гермиона, с трудом оторвавшись от неё. За это время она успела согреться в её объятиях. Джинни отпустила её, поцеловав в щёку, затем подошла к Ястребу, наклонила его к себе за лацкан пиджака и тоже поцеловала в щёку. После этого она поправила его костюм, строго глядя на него. — Будь аккуратен как никогда, иначе… — она замерла, прожигая Ястреба взглядом. — Тебе не поздоровится. Ни тени улыбки не промелькнуло на его лице. Он лишь потрепал её по макушке и, откинув бычок, сел за руль. И только когда они вернулись домой и Ястреб отправился выгуливать собак, Гермиона присела на крыльце и с тоской взглянула на звёздное небо. Здесь, на улице, она чувствовала себя более комфортно, и это помогало ей отвлечься от мыслей. Внезапно на её телефон пришло сообщение: Ты уже знаешь. Площадь Уистлер-сквер, приезжай только с самыми близкими, вас не должны заметить. A.R.